Каждый день, бывая в этом небольшом кабинете, он нервничал, как будто впервые здесь. Белые цвета приемной никак не сочетались с черной униформой старшего помощника, который нарочито уставился в бумаги, периодически хмыкая, издавая усталые вздохи, теребя гарнитуру на правом ухе, однако, посетитель никак не реагировал. Заметив это, старший помощник возмущенно произнес:
- Нет, ну вы подумайте только!
И эта уловка осталась без внимания. Тогда старший помощник протянул бумагу посетителю:
- Эти австралийцы совсем обнаглели!
Тот не отозвался и даже на бумагу не взглянул.
- Что на это скажете, Егор Викторович? Ваше мнение, как главы Особой службы?
- Господин Базиль Форе, - монотонно отозвался посетитель, не поворачиваясь к обращающемуся. – Каждое Божие утро вы пытаетесь со мной начать разговор, и каждый раз я вас игнорирую. Ваше упрямство в достижении цели, безусловно, заслуживает уважение, но могу вам заявить со всей ответственностью: еще хоть раз попытаетесь заговорить со мной, и я вырву ваш язык. Думается, вы наслышаны обо мне, чтобы знать наверняка – повторять я не стану, и даже ваша должность никак не повлияет на мое решение.
В приемной повисла тишина, которую через минуту прервал сигнал селектора. Базиль активировал гарнитуру:
- Да, Ваше Превосходительство? Да, здесь. Слушаюсь. Егор Викторович, прошу вас к Его Превосходительству.
Посетитель встал с места и повернулся к старшему помощнику.
- Если вам действительно интересно мое мнение по этому, - он указал на бумагу, которая по-прежнему находилась в руке Базиля, - вопросу, могу сказать так, - Егор перешел на шепот: - не по рангу, господин Форе, не по рангу, - и скрылся за дверями кабинета.
Его Превосходительство стоял у большого окна, и, не отрываясь, наблюдал за облаками, лениво плывущими за ним. Кабинет был средних размеров и обставлен по-офисному просто, что смущало большинство посетителей.
- Снова ночевал здесь, - сказал Егор.
- Меня снова выдала незамаскированная дверь в комнату? – не оборачиваясь, отозвался Игорь.
- Нет, - Егор сел за стол для совещания. – Гвардейцы доложили.
- С какой это стати они тебе докладываются?
- Должно быть с той, что я руковожу твоей личной охраной. Если ты, конечно, меня не уволил.
Игорь ухмыльнулся.
- Руководить – это одно, а вот докладывать о моих передвижениях… очень похоже на измену, знаешь ли.
- У кого что болит, называется, - пожал плечами Егор.
- Как у тебя дела? – Игорь отошел от окна и сел за свой стол.
- Хреново как-то.
- Что так?
- Да вот… каждый день одно и тоже, работа – дерьмо, начальник – не лучше работы. Как-то так.
- Провокация не удалась, - без эмоций отозвался Игорь. – Докладывай.
- Тебе, правда, интересно слушать одно и то же?
- Докладывай.
- Хорошо. И так, что у нас сегодня? – Егор сделал задумчивый вид. – Ах, да! Вспомнил! Сегодня у нас тоже, что и вчера! Ты – Верховный Правитель Земли, захвативший власть, из-за чего тебя ненавидят примерно три четверти населения планеты. Ничего не забыл? Вроде нет.
- Значит, - подытожил Игорь, - все стабильно. Ну что же, тогда не смею больше задерживать.
- У меня есть причина задержаться.
- Уверяю тебя, Егор Викторович, у тебя нет этой причины.
- Игорь, послушай. С этими бывшими военными все понятно, но их семьи здесь не причем! Объяви им амнистию, не подливай масла в огонь.
- Ох, Егор, - вздохнул Игорь. – Именно поэтому Правитель я, а не ты, и кто-либо еще. Я бы подумал над амнистией, если бы мятежники не стреляли бы по моим солдатам. Понимаешь, стрелять в мою собственность равносильно стрельбе в меня самого. Думаю, что мне не стоит напоминать главе Особой службы какое наказание предусмотрено за покушение на меня?
- Залив кровью Азию, покорности ты явно не добьешься.
- Честно сказать, я порой сомневаюсь, что мы с тобой родственники, - Игорь нахмурился. – Тем более сомневаюсь, что ты мой старший брат.
- Можно проверить по ДНК-тесту, пятиминутное дело.
- Будет время – обязательно займусь этим вопросом. Прекрати! – Игорь ударил по столу кулаком. – Прекрати мыслить столь узко и недальновидно!
- Я мыслью прагматично! Хочешь, я расскажу, что ожидает нас в ближайшем будущем? Мы только-только утихомирили Африку и с большими потерями заткнули Южную Америку! Ты вообще понимаешь, во что нам это обошлось? После расстрела полыхнет вся Азия! Если ты помнишь, там количество населения на квадратный сантиметр больше, чем микробов под ободком унитаза! Каких жертв нам будет стоить вновь подчинить этот… эту часть света!
- Это не так важно, - спокойно ответил Игорь.
- Не так важно? Не так важно?! Ты совсем чокнулся? Ты что, подготовленных лояльных солдат и боевую технику из воздуха берешь?
- Это не так важно, - повторил Игорь. – Какая разница сколько мне, подчеркиваю, МНЕ, будет стоить эти войны? Все это мелочи, несущественно. Я единственный, кому удалось объединить всю планету под один знаменем…
- Ага, - кивнул Егор. – Спекшейся кровью объединил, а не знаменем.
- Пусть так. Пусть кровью, слезами и горем. Но я смог это сделать, и уже пять, пять долбанных лет, я управляю миром и никто не может меня низвергнуть. Именно я устранил ядерную угрозу, уничтожил голод и большинство болезней. Я стер границы и истребил национальные правительства. Теперь все равны перед законом!
- Твои законы основаны на законах Российской Федерации, что уже не дает людям быть равными перед ними!
- Я им дал свободу! Не хочешь жить в Улан-Удэ? Езжай в Париж, ведь паспорт теперь единый на всей планете!
- Ты разрушил Париж до основания три года назад.
- Но никто ведь не запрещает восстановить его, правда? Все упирается в вашу ограниченность мышления, да бесконечную рабскую пропаганду, скрываемая под разными личинами правительственных режимов. Только рабы развязывают войны и готовы стоять насмерть за тени былых времен. Свободный человек не станет ничего подобного делать, ведь он всегда найдет другой путь из-за своих широких взглядов. И если мне понадобится истребить всех рабов для становления свободы, будь уверен, я это сделаю несмотря ни на что. Ха! «Африку утихомирили, Южную Америку заткнули». Плевал я на них! Человечеству уже давно пора переходить на новый этап развития, а не цепляться за пережитки прошлого!
- Это ты для пропаганды оставь, меня ты уже не впечатлишь своими пламенными речами.
- Причем здесь пропаганда? Оглянись вокруг, Егор! Середина двадцать первого века, а что у нас есть? Чего мы добились? Мы даже планету нашу толком не изучили, но зато в совершенстве овладели инструментами самоубийства. Нет, нам пора идти дальше, брат! Пора! К звездам! Вселенная ждет!
- Что? – Егор нахмурился.
- Мы слишком долго засиделись на этой планете. С каждым годом жизненного пространства и ресурсов на планете становится меньше. Сначала мне казалось, что здесь поможет только массовый геноцид биологическим оружием. Но потом меня осенило: бесконечное множество миров находится там, над головой. И чтобы до них добраться нужно совсем немного – лишь объединить усилия землян. Конечно, мы этим займемся сразу, как только порядок наведем. Ты наведешь. Под моим чутким руководством. Я все-таки мессия свободы, даже если люди этого пока не понимают.
- Ты больной на голову придурок!
- А знаешь, почему именно такие «придурки» становятся у власти? Потому что они не бояться будущего.
- Или будущее не боится придурков, - Егор криво усмехнулся.
- Твое остроумие, кстати говоря, является причиной твоих ежедневных докладов мне. Не так скучно, и говоришь ты всегда прямо. Не то, что эти лизоблюды и подхалимы, - Верховный Правитель улыбнулся.
- О, поверь, они тоже с удовольствием говорили бы тебе всю правду. Если, конечно, ты бы не расстреливал на заседаниях тех, чьи ответы или доклады тебе не пришлись по нраву. В прямом эфире. Два-три раза в неделю. На протяжении пяти лет.
- Ну, ты же согласен, что они дураки.
- У тебя кабинет министров менялся сорок восемь раз полностью. Особенно министрам образования не везло: сто шесть человек побывало на посту. Царство им небесное, - Егор перекрестился.
- Дефицита кадров нет, знаешь ли.
- Конечно, нет! Ты же не спрашиваешь о желании человека занять пост! Ты – министр, и точка.
- Ничего страшного, - махнул рукой Игорь. – На Земле пять миллиардов человек... осталось. Выбор есть.
- Вот я все думаю, - Егор нахмурился. – В кого ты такой эгоист?
- Я? – возмутился Верховный Правитель. – Эгоист? Я же тебе только что объяснял, зачем это все делаю! Для всего человечества стараюсь! Я взял на себя этот тяжкий крест не потому, что хотел! А потому что нужно!
- Сейчас заплачу, - Егор смотрел с каменным лицом.
- Да пошел ты! – буркнул Игорь. – Все, иди работай, шутник хренов.
- Вот! Кстати! Еще вопрос по поводу работы!
- Пошел вон.
- Слушаюсь, Ваше благородие!
* * *
В его глазах застыла боль,
Страх и вина,
Что миром правит сатана
И он сыграл в том свою роль.
Зажав в ладонях медный крест,
Припал к иконам, но они
Смотрели равнодушно вниз
Для беглецов в раю нет мест.
Егор около часа сидел в своем кабинете бесцельно, сказав своему референту никого к нему не пускать и не беспокоить ни по какому поводу.
Минута тянулась за минутой, но ему казалось, что время летело слишком быстро. Еще только вчера, теплым сентябрьским днем, первоклассник Егор пришел домой. Быстро переоделся, поел, сделал уроки. И до возвращения родителей игрался в свои любимые солдатики. Сейчас Егор отдал бы все на свете, лишь бы обменять сегодняшних своих подчиненных на пластмассовые аналоги из того счастливого детства.
За ужином того же дня родители почему-то молчали, хотя обычно болтали без умолку о том, что с ними произошло за день.
- Егор, - папа очень серьезно посмотрел на него, - нам с мамой нужно с тобой поговорить.
- Я больше не буду, - Егор поник головой.
- Что не будешь? – напряглась мама.
- Включать телевизор без разрешения.
- Тьфу на тебя! – мама улыбнулась и потрепала его русые волосы.
- Надеюсь, этого больше не повториться, - сдерживая улыбку, сказал папа. – Но мы хотели поговорить о другом.
- Сынок, - как-то волнительно заговорила мама. – Ты хотел бы…
- Егор Викторович,- грубо и бесцеремонно его воспоминания прервал голос из селектора.
Американец Уэсли Эштон, референт Егора, был хорошим человеком, смышленым и крайне компетентным, порой до такой степени, что Егора порой начинало от этого подташнивать. И русским языком владел в совершенстве. Не подчиняться установкам начальства было не в его привычках, а, значит, вероятнее всего, дело действительно важное.
- Знаешь, Вася, - задумчиво отозвался Егор, - я тебе, пожалуй, ногу прострелю. За нарушение приказа. Правую.
- Левую, - без эмоций сказал Уэсли. – Левую, Егор Викторович. Правую мне обещал прострелить Евгений Петрович, ваш помощник.
- Мать вашу, это цирк какой-то, а не Особая служба! Пусть войдет этот клоун.
- Егор Викторович, - минуту спустя вновь заговорил референт.
- Что еще?
- Вы дверь заблокировали изнутри.
- В открытую любой войдет, так что, господа особисты, пробуйте так. Клоуны, как есть клоуны! Да не скребись ты так жалобно, Петрович! Разблокировал, входи.
Евгений Петрович Большаков соответствовал всецело своей фамилии. Словно богатырь из древних былин, мощной поступью шагал он к Егору. В свои сорок с небольшим голова его была седой, как у многих бывших офицеров ФСБ. Был списан на административную работу после тяжелого ранения, полученного при выполнении особой боевой задачи, сведения о которой были уничтожены при расформировании ФСБ.
- Как прошло? – спросил он.
- Как обычно.
- Извини, шеф, но я так не думаю.
- Мне все равно, что ты думаешь, - отмахнулся Егор. – И будь добр прекратить врываться в мой кабинет и угрожать расправой референту. Я хочу спокойно поработать, чтобы мне никто не мешал. Включая тебя.
Помощник грузно уселся за стол напротив.
- В том и беда, шеф, - сказал он. – В последнее время ты все чаще после докладов закрываешься у себя в кабинете, а работы накапливается все больше.
- Тебе что за печаль до этого?
- Когда подойдет срок исполнения не тебе же голову оторвет за просрочку Его Превосходительство, да светится имя его.
- Не богохульствуй, Петрович.
- А это не я, это новый министр образования и просвещения приказ издал, по которому всем гражданам планеты надлежит при упоминании Его Превосходительства всуе дополнять данной фразой из Библии.
- Ну и шутки у тебя! – хохотнул Егор.
Но Большаков не смеялся.
- Сегодня утром опубликовали, - он положил на стол свежую газету.
Егор бегло прочитал заметку.
- М-да, - протянул он. – Скоро состоится назначение сто седьмого министра образования. Он мне как-то сразу не понравился, все-таки ревностный католик не может стать нормальным чиновником. С другой стороны, меня несколько огорчает, что о таких вещах мы узнаем из газет.
- Мне вот все равно, веришь? – Петрович достал пачку сигарет из кармана, достал из нее две сигареты. Первую закурил сам, вторую дал Егору. – Шеф, мне очень сильно не нравится твое настроение. На депрессию смахивает.
- Не суть, - отозвался Егор, выпуская дым кольцами. – Что там с делами, ради которых ты мне докучаешь?
- Дела… да есть тут дела, - Петрович указал на дверь кабинета. – У тебя личный прием начался полтора часа назад…
- Да пошли они на хрен!
- … по личному направлению Его Превосходительства.
- Н-да, дела… - Егор быстро докурил сигарету. – Много народу?
- Я насчитал пятьдесят три просителя. А через два часа, как ты помнишь, нужно выдвигаться на заседание расширенного совета планеты.
- Да что ж такое! – Егор хлопнул по столу. – Ты какого черта раньше мне не сказал?
- Да как не говорил-то!
- Что?!
- А, ну да… Виноват, Егор Викторович! Больше не повториться!
- Другое дело, - Егор нажал кнопку селектора: - Вася!
- Да, Егор Викторович?
- Запускай народ по одному.
Перед Большаковым вспыхнул виртуальный дисплей. Он быстро ввел логин и пароль.
- Итак, Егор Викторович, разрешите представить вам просителя. Доцент кафедры «Всеобщей истории» Гуманитарного планетарного университета – Рихард Клосс.
В распахнувшихся дверях появился человек в сером деловом костюме, высокий, худощавый. Сделав пару шагов по кабинету, на мгновение замер, не зная, что делать дальше. Помощник жестом указал на место напротив него за конференц-столом, и тот незамедлительно проследовал туда.
- Здр… - доцент поперхнулся от волнения, но быстро взял себя в руки. – Здравствуйте, господа.
Егор ответил его натянутой улыбкой, а Большаков и вовсе пропустил его приветствие мимо ушей.
- Рихард Клосс, - начал помощник, - немец по происхождению…
- Я знаю, кто такой Клосс, - Егор достал еще одну сигарету из пачки. – Кто не знает Клосса, тот не с этой планеты. К делу, господа, время не ждет.
Клосс, поправив галстук, откашлялся и начал:
- Егор Викторович, разрешите…
- Короче, хочет, чтобы его историческую концепцию утвердили, как единственно верную, - перебил его Большаков.
- Вижу, народ вообще нюх потерял, - Егор помассировал виски. – Историческая концепция и Особая служба – в чем связь? Вы адресом не ошиблись, господин Клосс?
Немец побледнел, но проявил чудеса самообладание.
- Егор Викторович, моя концепция…
- Я знаю твою концепцию, - Егор махнул рукой, в которой держал сигарету, от чего пепел полетел в разные стороны. – В научных диспутах тебе не удалось одолеть своих оппонентов, и ты решил, что…
- Не оппоненты, а шлюхи, - нахмурившись, сказал Клосс. – Проститутки, не имеющие ни мнения, ни убеждений, ни понятий о сущности исторической науки! Единая историческая концепция крайне важна для безопасности планеты!
Егор глубоко вздохнул, понимая, что это крайне надолго.
* * *