Хенде-хох слесарю Лисянскому

Александр Таубин
Был у нас слесарь 6 разряда Юра Лисянский. Личность весьма любопытная. Здоровенный мужик, очень подвижный, насмешливый, самолюбивый. Работу свою делал старательно и хорошо. Постоянно заросший, растрепанный, способный дружески садануть по спине или по плечу внезапно где попало и почти кому угодно. Довольно дикий такой мужик. Голос очень громкий, издалека слышный. Душа компании таких же, как он. В обед всегда играл в домино с товарищами, над всеми подтрунивал и, как мог, всех высмеивал. Лисянский  все время напрашивался в командировки. Это был приработок для семьи. В прошлом изрядный гуляка он стал примерным семьянином и на себе постоянно экономил ради семьи. Жена у него была какая-то очень большая администраторша в сходной с нами конторе. Ситуация похожая на фильм «Москва слезам не верит», но с той разницей, что он в семье главным не был. Дочку свою Юра обожал. Ходил одетый кое-как и, в основном, в казенное, которое выделяли на поездки на север и которое он обычно забывал сдавать. Такая вот пассионарная была личность. Юра Лисянский иногда себя вел, так как если бы ему было море по колено. У нас были тогда складные пропуска в виде двух корочек  с фотографией на одной из них. Развернул перед носом у вахтерши и вошел или вышел. Таким образом, находишься ты на территории или нет, никто кроме тебя и твоего начальства не знал. Надо было иметь память Штирлица, чтобы всех проходящих запомнить. Считалось, что следит за нами начальство. Другое дело, что приходить и уходить, как и везде, надо было строго по графику. До пяти часов проходная простой люд не выпускала. Вечно у выхода стояла толпа и канючила, чтобы выпустили. Хочешь выйти раньше, отпрашивайся у начальства, оформляй за подписью со штампом разрешение на выход. Понятно, что часто такое дело не пройдет. Был вариант перемахнуть через забор. Забор был достаточно высокий. Надо было иметь большую смелость, хорошую сноровку и, главное, не попасться на глаза охране. Охрана как бы должна была проглядывать весь периметр забора. Но это в теории. Вахтерш у них не хватало, деревья забывали подстригать. Я сам видел, как пришлый строитель, когда ему надо было удрать с работы, за 5 секунд преодолевал наш забор, не сгибаясь, в укромном, трудно проглядываемом месте. Мгновенно забирался наверх по выступам в бетоне и просто спрыгивал вниз. Для него, что забор был, что его не было. Разумеется, не один я это видел. Вот и наш Юра, глядя на всё это и смекнув что-то про себя, решил как-то пораньше отправиться к любимой семье таким же образом. Полез, забрался наверх, подтянул там ногу к ноге, чуть менее элегантно, чем строитель, но тоже успешно, пригнулся, начал слезать. Так лихо, как у стройбатовца не получилось. Замешкался, слез. И вдруг истошный крик: «Стой! Стрелять буду!». Видит, издалека со всех сил бежит толстая вахтерша и расстегивает на бегу кобуру пистолета. Заметила! Было, бросился от неё. Но потом, как он нам признался,  мгновенно пронеслись мысли: « А, вдруг, выстрелит? Вдруг, у нее не холостые? Выстрелит по инструкции, попадет и конец». Короче, испугался все-таки наш храбрец и остановился. Запыхавшаяся и кипящая от злости толстая вахтерша с трудом добежала до Юры. Пот с неё градом льет, рука у нее дрожит, палец на спусковом крючке. Не ровен час – действительно выстрелит. Всё на полном серьёзе. Юра застыл в полной покорности. Ну, а дальше унизительнейшая сцена: идет вахтерша с пистолетом, направленным на Лисянского, и впереди на положенном по инструкции расстоянии идет конвоируемый нарушитель, а, может, и шпион - Лисянский с поднятыми наверх руками. Очевидец это рассказывал, заливаясь от хохота. Вахтершам премии за такие подвиги давали. Небольшие, правда, зарплате их соответствующие. Наша героиня, задержавшая такого наглого нарушителя, наверняка, свою награду заслуженно получила. У Юры, конечно, были  неприятности, но, ясное дело, увольнять дефицитного слесаря за такую выходку никому и в голову не пришло. В Приказ, он, конечно, попал, его премия пострадала, но могло быть много хуже. Свои товарищи, знающие его, только долго-долго подтрунивали над ним на эту тему. Юра в этих случаях молчал и эту тему старался не развивать. А, ведь, тетка могла и застрелить, и ничего бы ей не было. Фамилия изменена.