Мы все, священные коровы,
Твоею жертвой стать готовы,
Но лишь с тобою во главе.
Дмитрий Быков
Везло мне в том году невероятно.
Всегда мечтал жить в центре Москвы. Правда, для этого пришлось совершить изрядное количество хитрых манипуляций. Тёткина хата и уютная студия в новостройке превратились в удобную двушку именно в таком доме, в каком я хотел. Тем более, очень кстати позвонили общие знакомые:
- Хочешь квартиру в центре почти даром? Если быстро сориентируешься, всё устроим сразу. Покупателей много, тем более, если апартаменты в центре по такой цене.
Я даже думать не стал.
Пару месяцев я просто наслаждался тем, что вроде как сбылась мечта. Потом перевёз кое-что из мебели и начал обустраиваться. Выучил имя консьержки – Викторина Капитоновна. Запомнил, что она предпочитает шоколад «Линдт». Хороший вкус.
Прекрасные широкие коридоры, светло и чисто. Воздух свободы…
В первый раз я увидел Аллу, когда тащил домой пальму. У неё название прикольное было – трахикарпус. Говорят, женщин притягивает. Ну и вот… притянул.
Я сразу же подумал, что она – модель. Почему модель? Потому что если девушка такого же роста, как пальма, она или баскетболистка, или модель. Куда ей ещё податься, такой аномальной? Но баскетболистки обычно небрежно одеваются. Брюки, майки мятые, мускулы накачены на руках и на ногах. А модели хрупкие и хорошо одеты. Алла была очень хорошо и дорого одета. Волосы длинные, тёмные, сама вся ухоженная. Хотя чему я удивился – дом-то элитный.
От изысканного аромата, который она источала, я чуть было не одурел.
- Ой… - сказала она. – Пальма!
Потом, словно спохватившись, добавила:
- Здравствуйте…
Чуть позже я видел их вместе с Игорем, они выходили из его квартиры, напротив моей. Почему-то я совсем не удивился, когда узнал, что Игорь Гриднев живёт здесь. Где же ему ещё жить? Неподалёку штаб его партии, радиостанция, где он часто выступает. Всё рядом, очень удобно.
Ему было чуть за пятьдесят, но одевался он очень просто, был всегда приветлив, всегда в хорошем настроении, бодрый. Свой в доску, короче. Наверное, именно это меня удивило больше всего. Говорил на лестнице по мобильному, в свитере и домашних тапочках. Здоровался за руку, в гости не напрашивался – конечно, зачем это ему - но мы часто обменивались парой слов, когда встречались. Часто я ловил себя на мысли, что и после того, как он уходил, я продолжал улыбаться. Как это ему удавалось, не знаю.
Алла жила у него. Не постоянно, изредка, наездами. Других я с ним не видел, хотя они, говорят, были и много.
Когда он всё успевал? Успевал куда угодно, кроме спортзала, видимо, судя по наклёвывающемуся пузцу. Впрочем, мне тоже в спортзал ходить было лень.
Сигнал сайтовской почты нашего сообщества разбудил меня противным писком. Сообщения шли потоком:
- Иван, Иван, ты чего, спишь, что ли?
- Да в чём дело-то? – отстучал я ответ.
- Ты что, не понимаешь, что у нас хотят устроить майдан? Всего неделя осталась, они что-то готовят.
- Да ну, ерунда. Болотная не прошла. Сам посмотри, кто у нас в оппозиции – девушки эти гламурные, ну, смешно же.
- А Павел?
- Неволин? Я тебя умоляю. У него есть программа? Где? Чего он народу может дать?
- А ты видел, как он выступает? У него на митингах атмосфера, как на рок-концерте. Достаточно ему рукой повести, и за ним пойдут.
- Куда? Не смеши, а?
- Всё равно. Как за этим чуваком из Гамельна.
- Думаю, Павел идёт по своей колее, специально для него отведённой. Другой ему и не надо, кстати. Смешно считать его оппозицией.
- Ты хочешь бунта? Врагов страны в упор не видишь?
- Враги – это кто? Неволин? Гриднев, может, потому что они вместе листовки раздают? Извини, но я в них не вижу реальной опасности.
- Любой хороший психолог тебе скажет, что настоящий враг тем и опасен, что не кажется врагом. Почитай, что они пишут.
- А что? Разоблачают коррупцию. Что плохого?
- На заказ.
- Не уговаривай. Я – пас, - разозлился я и вышел из чата.
Вояки хреновы. Крови хотят. Зачем, для чего? Живи себе, жри, пей, гуляй с девочками. Нет. Им подавай бунт. А Достоевского читать им Вождь не велит.
Я задумался.
Не всё ли равно, на чьей стороне играть? Павел Неволин всё чаще напоминал мне белку в колесе. Крутится, крутится, время от времени что-то раскапывает, озвучивает, но в широкий эфир это не пускают. Его иски против коррупционеров суды заворачивают. Зато против него – удовлетворяют. Это забавно. Юрист, понимаешь ли. Какой же ты после этого юрист, если не знаешь, как подкопаться под эту систему, если не можешь играть по её правилам?
Вся активность Павла разбивается о невидимую стену. Его деятельность разрешена только до определённого предела. Большой Брат снисходительно и не без интереса наблюдает за ним, устранять не собирается, но за черту не пустит.
Неужели Неволин этого не понимает? Или понимает, но развлекается таким образом, принимая эти правила? Но и в его случае была сакральная жертва. Жертва близкого человека, но, с позиции Большой Игры – пешки.
Принял ли он эти правила? Знает ли он, что дальше положенного его не пустят? Бывают клоуны с серьёзными лицами. Пафосные, с ореолом романтика. Бывают, да.
Думаю, Павел достаточно умён, чтобы это понять. Сейчас он гораздо активнее Гриднева, который ушёл в тень. Заметки, блог, домашние тапочки и Алла – вот и вся его нынешняя активность.
- Иван, у вас есть ножницы? Я у Гоши искала – у него нет…
Гоша. Ну надо же… Не Игорь же Юрьевич, в самом деле. Алла младше него в два раза. Хотя это же модно сейчас.
- Шарлотта Корде? - засмеялся я.
- Кто? – Алла распахнула огромные глаза. – Шарло Такорде??? Это певец такой? Или бренд?
Она что, серьёзно не знает, кто это? Мдааа…
- Ну не смейтесь… Гоши нет целый день, мне скучно…
Что за манера – гулять по комнате, будто бы она у себя дома. И, главное, у неё всё получалось так непосредственно и совершенно естественно, без тени фальши. Здесь Игоря можно было понять – его мир был совсем другим, пропитанным лицемерием и враньём, когда любой из соратников может сдать тебя хоть завтра.
Она благоухала невероятно. Что это за аромат?
- Меня не взяли здесь в агентство, потому что я не умею притворяться… А девочки мне пишут, что я просто не очень красивая. Но у меня дома, в Киеве, скоро съёмки… Мне идёт сниматься в белье. А вы что пишете?
- Это по работе, - я мгновенно захлопнул ноут. Что за бесцеремонность?
- Гоша тоже всё время пишет. И ночью… И не говорит со мной почти. Я его только по радио слушаю, - вздохнула Алла. – Журналистов убили в Париже, теперь туда ехать страшно. А мы хотели…
- В Париж никогда не поздно, ещё съездите.
Фото Аллы в белье? Хм. Это интересно.
- Покажете?
- На флешке, я принесу…
Что ж её так тянет к моему компу? Наивная, там всё под пятью паролями. Да нет, она реально такая непосредственная, с девственно чистым мозгом. У неё не может быть не то что задних, а вообще никаких мыслей. И почему-то Алла упорно не хочет видеть во мне мужчину, даже не стесняется меня. Это даже как-то заводит. Любопытная штучка. Хоть бы покраснела, что ли. Для неё что сосед, что врач – всё одно. Пусть даже и молодой. Или она типа хранит верность Игорю? Хм, занятно… Хотя, конечно, серый кардинал для такой штучки не так интересен, как вчерашняя знаменитость, пусть и ушедшая в тень. Тем более, она ещё под стол пешком ходила, когда гремело его имя.
Всё удачно сошлось одно к одному. Здесь не могло быть ничего другого. Я, Гриднев, сеть, Кремль, Алла. Она очень вовремя приехала. Как будто кто-то это заранее спланировал за нас.
Хороший политтехнолог – на вес золота. А принцип внедрения в любую систему прост – не противоречь ей. Влейся гармонично, изучи строение. Стань её частью, а потом рули как хочешь.
Всегда есть два лагеря. Свои и чужие. Враги и наши. Манипулируй. Возвысься над ними. Играй, дёргай за ниточки. Главное, определись, чего хочешь. Подчини этот игрушечный мир себе. Не важно, где ты – в офисе, в правительстве. Правила везде одни и те же. Правда, не все знают, что у тебя они свои собственные.
Брось камень и взволнуй их. Почему бы и нет? Они перебьют друг друга. Да, и пусть. Получай от этого максимум выгоды. Используй ситуацию. Поддерживай то один лагерь, то другой. Бросай, ври, играй. Сшибай бонусы. Греби деньги. Наслаждайся жизнью.
Всю эту кашу с мировой войной заварили СМИ. Кому понадобилось поселиться там и стравливать людей между собой, так успешно стравливать? Прекрасно зная все слабые места не только отдельных людей, но и целых народов? Да, это должны быть очень умные люди. Но разве умным людям нужна война? Зачем?
Они даже не подозревают, к чему это приведёт. Поэтому нужны люди, которые будут всё уравновешивать. Чтобы в мире было поровну добра и зла.
Нужны очень сильные духом люди…
Что-то она долго за флешкой ходит.
Я ткнул в магнитолу пультом, канал наугад, и наткнулся на мессу си минор. Agnus Dei…
Жизнь состоит из случайностей, которые иногда противоречат всему, с чем ты сталкивался до этого, но они выстраивают вполне гармоничную цепь событий, которую при желании даже можно объяснить логически.
Музыка лилась плавно, сердце ухало и вздрагивало от чередования высоких и низких нот… надо же, как давно я её не слышал. И почему она включилась именно сейчас?
- Иван, вот, посмотрите… Мы сегодня вечером идём с Гошей в ресторан, я купила платье… Подружек у меня нет здесь, спросить не у кого; посмотрите – не стыдно в этом пойти? Не очень открытое?
Я подумал, что оно открытое по самое некуда и напоминает скорее сорочку, чем платье, но чистые глаза Аллы вопрошающе и искренне топили меня в своей глубине.
«Иди сюда, иди на перекрёсток моих больших и неуклюжих рук… Не хочешь? Оставайся и зимуй», - крутилось у меня в голове.
К чему бы это?
- Думаю, вам надо одеться потеплее – всё-таки холодно. Снег обещали, гм… мокрый.
Выбор должен был пасть на того, кто ничего сейчас не решает и никому, по большому счёту, не нужен. Чья гибель не сделает погоды, но остановит движение неких сил.
Меня два месяца убеждали в этом, пока я не согласился. Да, это должен быть тот, кто невинен. Он должен взять на себя грехи остальных, в этом смысл. И не должен воскреснуть, в этом нет никакого смысла.
Какой же он враг, недоумевал я. Страну свою он по-своему любит. Живёт себе на полную катушку, радуется жизни, растит детей, встречается с красивыми женщинами. Разве враг может быть таким своим в доску оптимистичным, весёлым парнем? Или настоящие враги – они именно такие и есть?
С экрана улыбался Вождь, который всё больше напоминал мне резинового пупса. Гриднев по сравнению с ним казался молодым и игривым кучерявым пуделем. Который высоко прыгал и громко лаял.
Что и говорить, на эту роль он подошёл как нельзя лучше.
Следующий день начался уже ночью. Снег действительно был, сильный, мокрый, противный. Оседал на лицах, на асфальте…
Звонок Аллы, плачущей в трубку («Иван, помогите, пожалуйста, помогите! Я здесь никого не знаю, кроме вас, в Игоря стреляли, что мне делать, он там… там лежит»), моя спешная поездка в участок, потом мы вместе с Аллой и людьми в форме едем на их квартиру, она собирает сумку с вещами, её снова куда-то везут, на лестнице, закрыв сизое лицо огромным носовым платком, слезами и синюшной тушью плачет Викторина Капитоновна («ах, да как же наш Игорь Юрьевич, какой хороший человек, господи, за что...»), форум, полный восторженных криков, в которые вплетались редкие реплики сочувствия и возмущения (да как это так, замочили политика в двух шагах от Кремля, а девицу-свидетеля в живых оставили, где это видано, и никого не поймали, не видели, а спецслужбы куда смотрели, а камеры разом вырубились, и девица ничего не видела и не помнит)…
Цель достигнута. Никакого весеннего марша не будет. Будет другой, трогательный марш. Кто говорил, что их не бывает? Майдан провалился, не начавшись.
Алла просилась на родину, но идти ей было некуда, поэтому она пришла ко мне.
Ко мне.
Очаровательно лохматая, потерянная, робкая, но затуманенные слезами чистые глаза смотрели всё так же смело и прямо. Такие не умеют врать, хитрить, выкручиваться, притворяться… Разве не это ценнее всего на определённом этапе жизненного пути?
Ничего не видела, ничего не знает, ничего не помнит, в глубоком шоке…
Я утешал. Утешать я умею.
«Я всё равно тебя когда-нибудь возьму. Одну – или вдвоём с Парижем». Это не я сказал. Это Маяковский.
Но через пару недель всё так и вышло, чётко по тексту. Хотя я в упор не понимал, как ей удалось выйти чистой из этой мутной речки. Невероятное везение. Вопреки всем законам жанра.
***
Сколько он выложил за эту квартиру? Миллионов десять? Общая площадь хаты – как футбольное поле. Он на одной квартплате разорится. Ходит в одном свитере, бедняга. И мнит себя крутым политтехнологом, ага. Шпион, у которого парашют за спиной волочится. Смешно.
Стоило ему показать мои фотки в белье, и мозг вынесен. Полукруг-полувзмах волосами, красиво поправить длинную прядь, вздохнуть в нужный момент. Мужики непроходимо тупы, все ниточки, за которые их можно дёргать, женщине известны испокон веков.
Именно женщины творят историю, правят политическими играми… Шарлотта Корде, Екатерина… хотя бы Грейс Келли - почему нет? Да.
Месса си минор… Боже ты мой! Смех один. Раскольников, фея с топором. Ох…
Пусть бы сам попробовал отмазаться от обвинения в соучастии в убийстве. Ничего не знаю, ничего не помню, тупа как пробка, и вообще, где я… Делов-то. Глазки оленьи. Что с этой красивой дуры взять? Ага.
Сакральная жертва… Самое то, если на кону майдан. Сейчас мы к этому не готовы, у нас куча других проблем, от которых надо отвлекаться любыми способами. Нам сейчас не нужен майдан, никак не нужен. А Паша пусть себе пытается пробить головой бетонную стенку. На здоровье.
На алтарь всегда приносится кучерявый, невинный и беспомощный. Мне ли не знать, когда мужчина беспомощнее всего?
Обо мне скоро забудут. Поговорят-поговорят, и забудут, когда появится куча других свежих сенсаций.
Такими вот Иванами забита вся сеть. Вояки диванные, властители мира, спрятанного в мониторе. Кто и когда вложил им в мозг этот бред про мировое правительство и прочую ересь? Реальность другая. Но они её никогда не видели. Они прячутся от неё в айфонно-айпадной виртуальной реальности. Оттуда всё кажется таким простым и легко решаемым. Стратеги…
Вскрыть его комп – нефиг делать. В Париж съездили – очень кстати и очень мило. Никто не знает, что очень скоро там всё запылает.
Этот форум очень просто прикрыть, он один из самых крупных в сети. Но есть пути сложнее. Искать корни, искать противоядие…
Диванным Иванам от нечего делать хочется затеять войну. И стоит им лишь намекнуть на то, что им всем скопом нужно ломануться в определённую точку мира, чтобы спасать при этом почему-то свою родину – они ломанутся. Потому что так приказал дядя в мониторе, завернув сигнал в красивую блестящую обёртку. Собаки Павлова и подопытные кролики думают, что это они всё решают в лаборатории, а не те, кто ставит над ними опыты, и кого они никогда не увидят. И будет война, и будут потери. Нужны люди, которые этого не допустят. Вовремя переключая программы и нажимая кнопки. И поэтому всегда будут жертвы. Сакральные жертвы, меньше всего ожидавшие, когда, зачем и куда их приведут.
Нужны люди, которые будут всё уравновешивать.
Нужны люди…