Мои чудачества

Алла Слонимерова
Я подошла к окну. Увидела на небе овечье Стадо облаков. Оно кудрявилось, но не блеяло.
На земле валялась Шкура неубитого медведя. Муж похвалялся тем, что это его добыча.

Я вышла на улицу в твёрдом  намерении  пойти туда, не знаю куда. Дорожная грязь тотчас облапила мои ноги. Лапы её были мягкими. Ласки дошли до самых колен. Казалось, что если чуть-чуть поднимутся  выше, то… Я начала психовать. Потом успокоилась, подумав: если муж гоняется за Славой добытчика, кто-то ведь должен ласкать мои ноги…
 
Открытия в пути следования возникали одно за другим. Козёл мяукал. Петух от радости, что не попал в ощип, взмыл в космос, в воздухе кружила Кошкособака. Возможно, конечно, Собакошка, я не приглядывалась. Но она была так хороша, что я раскрыла рот от восторга. Вдруг Кошкособака (или Собакошка) неожиданно для себя самой превратилась в Осу. Не долго думая, Оса ужалила меня не куда-нибудь, а прямо в язык. Рот стал тесным. Язык в тесноте, потеряв ориентиры, вывалился наружу. Я заблеяла, тем самым развеяв овечье стадо облаков. Облака превратились в могучего и страшного Аллигатора. Шкура неубитого медведя, зло рыкнув, отправилась в свою берлогу. Я хотела крикнуть: «Стой! Ты же добыча моего мужа!» Но  Шкуре было не до меня. На то она и шкура шкурная.

Всё стало ясно, как Божий день: во всём виноват мой муж. И в том, что меня укусила оса. И в том, что на небе обрёл пристанище Крокодил, и в том, что Шкура  неубитого медведя рыкнула на меня нецензурно. А главное, что Дорожная грязь выполняет мужнины обязанности. Согласитесь, нормальная логика нормальной женщины. Всё это я хотела выложить на лопату языка, но, укушенный, он превратился в горячий, только что испеченный эклер с растекающимся по нёбу луковым горем. Заварной крем потёк из носа, берёзовый сок – из глаз. Мне стало так весело, что даже петь захотелось.

Неожиданно я услышала, что что-то зажужжало в ухе. Наверное, Комар. Я выстрелила в него из рогатки. Комар улетел, а в моей голове загудели колокола. Я испугалась, что гуд этот навсегда останется в голове, и я больше никогда не услышу, как жужжит Комар. А раз так, не в кого будет стрелять из рогатки.

Но на дороге появилась старушка. Тощие её ноги тоже ласкала Грязь. От ревности  и обиды меня обуяла злость. Вот тут-то я выстрелила, как истинный снайпер. Не в старушку, конечно,  а в Грязь. Грязь обиделась. Странно только, что не на меня. С ног до головы она испачкала доброе имя угасшей молодости. Старушка заплакала. Слёзы смыли Грязь и имя вернулось к состоянию незапятнанности – Марьиванна.
Мы  обнялись, крепко взялись за руки и пошли в разные стороны.

На этом мои чудачества приказали долго жить. Закончились, значит. Ку-ку.


Карикатура из Интернета.