Весной 1957 года я был участником совещания отличников Балтийского флота как один из лучших специалистов радиотехнической службы. Потом в составе делегации Балтийского флота поехал в Москву на совещание отличников Вооружённых Сил СССР. Второе в истории ВС Советской страны, первое проводилось в тридцать каком-то году.
В Балтийске, когда нас готовили для отправки в Москву, наша делегация встречалась с защитником Брестской крепости, Героем Советского Союза майором Гавриловым.
В Москве я увидел всех наших маршалов, мы даже сфотографировались с ними. Были на приёме у адмирала флота Горшкова. К концу нашего пребывания в Москве мы побывали на приёме у маршала Жукова Г.К., он был тогда Министром обороны СССР. Мы преподнесли ему подарок от моряков Балтики – латунный макет торпедного катера.
Меня там наградили именными часами от Министра обороны СССР и Почётной грамотой ЦК ВЛКСМ.
Когда нас в Балтийске готовили к поездке на это совещание, то выдали комплект новой формы, которую портные хорошо подогнали по нашим фигурам. Но начальник тыла флота предупредил нас, чтобы по возвращении из Москвы, мы эту форму сдали, так как она у нас сверх положенной по аттестату.
К Жукову от делегации Балтики мы ходили семь человек. Зашли.
В большом кабинете, в углу, сидит полковник, адъютант маршала. Мы выстроились в шеренгу. Из соседнего кабинета вышел Жуков и направился к нам. Роста он среднего, широкоплечий, плотный. Взгляд властный, жёсткий. Поздоровался с каждым за руку. Ладонь у него крупная, твёрдая, рукопожатие сильное. Поговорил с нами, расспросил о службе, поблагодарил за подарок. Потом спросил, какие у нас жалобы, просьбы, пожелания. Жалоб у нас не было. А вот просьбу всей делегации от Балтийского флота мы высказали. Попросили, чтобы нам оставили форму, выданную по случаю поездки в Москву.
– А кто у вас её может отобрать?- недоуменно поднял он брови и бросил полковнику: запишите.
– Начальник тыла флота приказал вернуть форму, как только вернёмся обратно.
– Никто вас не тронет, – коротко сказал он и попрощался с нами.
Когда мы вернулись в Балтийск, начальник тыла флота первым делом высказал нам свою обиду и недовольство.
– Зачем вы жаловались Министру обороны? Я бы и так вам форму оставил,– обиженным тоном сказал он.
– Но вы нам приказали форму сдать по возвращении, а мы попросили маршала Жукова оставить нам её. Никаких жалоб не было, – хором отвечаем.
– Да это я так, для порядка сказал.
Больше он нас не трогал. Видно, ему здОрово попало.
«Совещание» длилось несколько дней. Проводились заседания по родам войск и общие. Нас возили на экскурсии, в театры, в музеи. Побывали мы в оружейной палате Кремля, в мавзолее Ленина – Сталина, тогда они оба там лежали, рядышком. Один раз специально для нас дали спектакль в театре Советской Армии, другой раз – большой концерт в Доме Советской Армии. Там выступали отдельные артисты и коллективы: Ансамбль песни и пляски Советской Армии, Ансамбль «Берёзка», хор имени Пятницкого. Были встречи в рабочих коллективах и учебных заведениях.
Одна из встреч запомнилась нашим делегатам как очень неприятная.
Это встреча делегатов Совещания отличников ВС со студентами МГУ. На эту встречу ездили представители от делегаций всех родов Вооружённых сил. От нашего флота было двенадцать моряков. Я там не смог побывать, потому что мне поручили отвезти в музей Вооружённых Сил СССР подарки, которые привезли делегации для руководителей ВС страны.
Выделили в моё распоряжение большой крытый грузовик и несколько солдат для погрузки – разгрузки. Погрузив все эти подарки, а некоторые макеты были довольно громоздкие, мы отвезли их в музей. Там мне пришлось немного побегать, следя за тем, чтобы солдаты что – нибудь не уронили и не разбили. И то, один большой макет эсминца под колпаком из оргстекла они чуть – чуть не уронили. Однако накренили так, что орудийные башни и кое - что ещё повыпало из своих гнёзд.
Я велел солдатам снять колпак и начал устанавливать на свои места рассыпавшиеся части макета. Смотрю, вкатывается в зал адмирал Горшков, в то время Главком ВМФ. Невысокий мужчина, довольно толстый, адмиральские галуны на рукавах доходят до локтей. Ходит плавно, словно шар перекатывается. Взгляд приветливый, улыбка добрая, голос мягкий. Он подкатился ко мне, когда я устанавливал носовую башню на макет. Оторвавшись от своего занятия, я представился.
– Что вы привезли? – Спросил он.
– Подарки от делегаций Совещания.
– А этот кому? – Указал он на мой макет.
– Это вам, товарищ адмирал. Тут есть табличка на макете.
– Спасибо, – улыбнулся он и покатился дальше в залы музея.
А вот подарки Жукову отдавали лично ему в его кабинете все делегации от родов войск, которые были у него на приёме.
Ребята наши, ездившие на встречу со студентами МГУ, были глубоко разочарованы.
– Ну как прошла встреча? – Спросили м ы.
– Вы правильно сделали, что не поехали туда.
– А что, так плохо было?
– Противно было. Там сплошь папенькины сынки. Одни блатные. Если бы вы видели, с каким пренебрежением они все на нас смотрели и слушали наши рассказы о службе. Как будто перед ними представители низшей расы, дикари. А если просто по–человечески начинали с ними разговаривать, они даже рот через силу открывали для односложных ответов.
Ну, а когда закончилась официальная часть, и начались танцы под оркестр, тут вообще студентки демонстрировали полное пренебрежение к нам.
Если подходишь к какой – либо девушке и приглашаешь на танец, она не просто откажется под каким – нибудь предлогом, а фыркнет, вздёрнет плечом, отвернётся и отойдёт от тебя. Все там какие – то расфуфыренные, разодетые. Сразу видно – из богатых. Противно нам там стало, хотя мы и старались не показать вида. Хорошо, что вы не пошли туда, не унижались.
На следующий день на совместном утреннем заседании всех делегаций несколько выступающих часть своих выступлений посвятили этой встрече в МГУ и высказали общее наше мнение об этом эпизоде.
– Товарищи! Я видел, как они вели себя. Они же демонстративно показывают презрение к Вооружённым силам нашей страны. Для них, этих папенькиных сынков и дочек Армия, Флот, Авиация – это чужеродные образования, – гневно говорил мичман с ТОФа, глядя в президиум, где сидели генералы.
Второй выступающий – авиатор, тоже говорил об этом же.
– Я не пойму, откуда набирают таких туда. Это же не советские люди. Они ненавидят всё советское. Одеты – то все только в заграничное. Кого же там учат? Что из них выйдет? В каком же духе они будут воспитывать молодых, когда получат дипломы?
Подобные и более жёсткие высказывания звучали и в перерывах. Их высказывали старшим офицерам и генералам, представителям Генерального штаба.
Это было последнее, заключительное совещание.
После официальной части началась церемония награждения. Вручались подарки, Грамоты, Благодарности от Министра обороны.
Уже на следующий день все делегации начали разъезжаться по своим округам и флотам.
Мы вернулись в Балтийск, где нас принял командующий Балтийским флотом
адмирал Харламов.
Потом мы уже отдельными группами по два–три человека выступали в частях и на кораблях. Рассказывали о совещании и о поставленных на нём задачах.