Воспоминания о Светлане Бойм

Наталья Стругач
Черные кусты без листьев в Приморском парке наводят на мысль о терновом венце. В готических их переплетениях щебечут о нашей чахлой весне воробьи. Что это свежая ассоциация или  воспоминание о старой обложке давно прочитанной книги "Поющие в терновнике"?  Мои сегодняшние мысли и старые воспоминания, как отделить одно от другого?
Моя недавно умершая школьная подруга  во время наших редких встреч всегда спрашивала: «Что ты помнишь? Расскажи.  Ты расскажешь своё, я своё, получится книга». Книга не получилось  Так что же я помню?
Сентябрь, 5 класс, на урок английского приходит новенькая девочка: очень худая: ручки-ножки спички, темноволосая и черноглазая, рот большой, как у щелкунчика, а зубы белые. Мой антипод: я светлокожая, голубоглазая толстушка.  В конце урока кривит новенькая свой рот, сверкает чёрными глазами и говорит: «Я в этой группе не останусь, я к Болотниковой пойду, это сильный учитель, я узнала».  Ничего себе заявление!  Она выяснила, какой учитель лучше, это в 11 лет.  В общем,  стала она ходить на английский к другому учителю, но по остальным предметам  мы с ней в одном классе учились.  Подружились уже после Нового года: шли вместе домой, остановились на перекрёстке :  ей направо, а мне налево,  стали разговаривать и простояли целый час на морозе.
Так получилось, что мы в это время  полностью замкнулись друг на друге :  стали играть  в роман  Дюма «Три мушкетёра».  У Светки была роль Миледи, я  исполняла все остальные.  Миледи  была главная.  После уроков мы оставались в школьном туалете.  Миледи гордо отворачивалась к окну, а я, указывая на три белых унитаза ,  говорила: « Вам здесь не нравится? Этот замок мой!» Потом туалет превращался в монастырь, где скрывалась госпожа  Бонасье.  Миледи подносила мне отравленное вино,  я падала замертво на кафельный пол. На голове у меня был чёрный свитер, изображавший  покрывало монашки.  Играли мы, не замечая ничего вокруг.  Не замечая и того, что бывшие мои подружки обиделись, что я совсем перестала  сними общаться.  Из мести одна из них даже испортила мех на воротнике моего зимнего пальто.  По этому поводу было расширенное классное собрание, где нас со Светкой обвинили  в отрыве от коллектива. К концу пятого класса  мы стали сами сочинять романы в стиле плаща и шпаги. Писали их в школьных тетрадках. Сначала Светка, потом я. У Светки в столе и портфеле царил полнейший беспорядок.  Её тетрадка с романом очень быстро стала рваной. Она этим гордилась: это словно мою книгу прочитали многие.  Моя же тетрадка была отвратительно новенькая, поэтому я измяла её сама, ещё и супом залила. Мы давали друг другу читать  свои произведения. Потом стали давать другим девочкам из нашего класса.  С этого момента обиды на нас и ревность закончились.  Творчество помирило нас.
 Светка умела представлять самые  простые вещи  загадочными.  До того, как я первый раз побывала у неё дома, она мне рассказала про волшебную красную лампу в туалете, рыбацкую сеть на окне её квартиры и тайный проход в её доме.  Лампа оказалась  самой обычной, сеть – занавеской , правда, довольно оригинальной, а тайный ход  - проходной парадной, которых полно в нашем Петроградском районе.
 После школы мы часто шли к ней играть. Родители её приходили поздно.  Светке был оставлен бульон и  отварная курица, которыми она со мной делилась.  Ела она медленно и как бы нехотя.   Больше болтала, чем ела. 
 Весной мы играли в «Рентгеновском садике»  на Кировском проспекте.  Садик соседствовал с институтом Рентгена и кафедрой радиологии. Позднее я узнала, что в 50-е годы лаборанты выливали радиоактивные отходы прямо в землю, возле садика. Потом пришлось снимать 50 см. грунта, чтобы в садике могли гулять люди. Может, какие-то очаги и остались.  Не из детства ли наша ранняя онкология?
 2 .
Светка очень любила розыгрыши и мистификации.  Для этого был создан тайный союз Чёрных мимоз, куда входили только мы двое. У нас был герб: голова и две ветки мимозы, был устав, мы вели хроники  наших действий. А действия были в духе Миледи: подбрасывали записки подругам, создавали ложные записные книжки, кого-то выслеживали…  Вреда наша деятельность никому не приносила.  Это интересная игра , которая занимала практически всё свободное время.  Хроники  велись в ироническом  тоне,  с иллюстрациями .  Мы писали их по очереди. Когда Светка уехала в Америку, все эти документы остались у меня,  потому что никакие рукописи вывозить не разрешалось. Когда я серьёзно заболела, то отдала  все бумаги Светке, она хотела написать о нашем детстве рассказ, кое-что уже начала писать, но не успела закончить. 
Фальшивые записные книжки нужны были для создания имиджа популярных девочек. В этих книжках были телефоны выдуманных мальчиков.  У нас в классе был немного странный парень: он крал портфели понравившихся ему девочек, просматривал их содержимое и прятал так, что девочка искала его часа два после уроков. На этого Марка и была рассчитана фальшивая записная книжка: выкрадет и поймёт,  с кем имеет дело!  В восьмом классе Марк уехал в Америку. Не понятно зачем, перед этим он вступил в комсомол. Поэтому было устроено показательное комсомольское собрание, на котором звучали обличительные речи.  Мы со Светкой комсомолками тогда не были, не торопились пополнить ряды борцов за коммунизм, поэтому подслушивали под дверью. Светка очень волновалась,  а, когда Марк вышел из класса морально уничтоженный, она пожала ему руку.  Это был красивый жест. Юные обличители окружили   только что униженного ими человека  и просили не забывать их в далёкой Америке, присылать джинсы и пластинки.  Теперь этот Марк – раввин.
 Светка очень рано стала взрослеть и к 14 годам превратилась в красивую девушку. Она встречалась с мальчиками. Это были романтические прогулки и поцелуи, не более того.  Я оставалась ещё ребёнком: рассказы о мальчиках казались мне нереальной сказкой. Светка решила подтянуть меня до своего уровня.  Она встречалась с неким Вознескнским, у  которого был родственник, наш одногодка.   Устроили двойное свидание, пошли в Таврический сад, долго гуляли, замёрзли, ели пышки и пили кофе с молоком с каком-то кафе.   Потом  мальчик, с которым Светка меня знакомила, назначил мне свидание у метро Горьковская.  Я сначала согласилась, потом на меня напал жуткий страх: что я буду говорить, вдруг встречу маму? Я на свидание не пошла, а послала Светку, она приехала на Горьковскую и сказала несчастному мальчику, что свидание не состоится.  В дальнейшем, до самого своего отъезда, она пыталась меня с кем-то свести более или мене успешно.  Однажды это даже закончилось моим замужеством, правда, кратковременным и неудачным.