Ё-ё-ё комбат орёт. Разорванный рот у комбата,
Потому что граната.
Белая вата, красная вата
Hе лечит солдата.
Группа "Пятница" Я Солдат
3
Проснулся только к середине дня. «Поесть, и снова в ходку», - потому что нечего в деревне делать, да и Солдат… Как он один? Ждет уже наверное. Вот чего не мог понять Ящер: как тот его находит? С какой бы стороны из деревни не выходил, какой бы маршрут ни планировал – всегда Солдат вдруг появлялся рядом, словно шел в ногу со сталкером с самого начала пути. И каждый раз Ящер хотел спросить, и каждый раз забывал.
Сегодня сталкеры сидели у костров хмурые, не слышно было бренчанья гитары или смеха. «Случилось что-то, беда», - думал Ящер, высматривая к какому бы костру подсесть, кипятком разжиться и вызнать что к чему. Крота с Гуней не углядел, просто пошел через деревню к окраине – ближе оттуда двигать на маршрут.
- Здорово, бойцы. Что хмурые?
- А, Ящер. Доброго дня. Помянешь? – сталкер протянул подошедшему кружку. На дне – глоток. Не больше. Только помянуть.
- А что стряслось-то?
- Не знаешь? Отряд вчера к научникам ушел. Шесть человек. Из молодняка трое, Лаэрт…
- Свист и Гарпун, - дополнил другой сталкер, Жора.
- Этих не знаю.
- И не узнаешь. В общем, свора на них напала собак. Гарпун только уцелел и молодой один. Он Гарпуна на себе притащил. Говорит: «Думали, и нам кирдык, только вдруг ушли собаки, будто их кто-то позвал. Вот поэтому и уцелели». Такие дела, Ящер.
- Душманы всегда так делают. Оставляют одного-двух в живых, чтобы те все рассказали потом своим, посеяли страх. А врага, который боится, победить легко, - вдруг заговорил Солдат, незаметно подошедший к костру.
Ящер в который раз заметил – стоит Солдату заговорить, как смолкают прочие разговоры, если шутили до этого, то смех сам собой словно застревает у всех в горле, и все глаза отводить начинают. Вот и сейчас повисла тишина. За Солдата стало вдруг Ящеру и обидно и вроде стыдно, поэтому как всегда за него извинился:
- Простите Солдата.
- Ящер, а в этом ведь есть смысл. С чего бы псам добычу вдруг бросать? – ответил Жора. – Только как теперь в ходку идти, если шестерых вооруженных твари положили? Стремаюсь я. А хотел завтра на маршрут выйти.
- Не ты один, – поддержал напарник. – А ты, солдат? Пойдешь?
- Я не Солдат. Я сталкер Ящер. А Солдат, он… - Ящер хотел спросить Солдата про ходку, повернулся. Но тот, опять зажав ладонями уши, уходил от костра в сторону леса. – Короче, пойду. Как говорится: «Боишься – не делай, но если делаешь – то не бойся!»
- Верно сказано, - улыбнулся Жора. – Но я пока за первую часть фразы.
- А я – за вторую. Кипятка только в термос залью – и в путь.
- На ночь глядя?
- В бункер еще, за снарягой. Там переночую.
Отходил от деревни и все озирался: где же Солдат? – и как ни всматривался, все же не заметил, откуда напарник вынырнул.
- Буря ушла. Только песком глаза сильно посекло, - он тер глаза костяшками кулака, то один, то другой. От этого спотыкался.
- На, промой, - Ящер отцепил от пояса флягу, и пока Солдат промывал глаза, спросил:
- Скажи, а зачем ты со мной по Зоне ходишь? Артефакты тебе не интересны, навар тоже.
- Место ищу, командир, где буря меня не находит. И тихо. Песок по брезенту не чиркает.
- Что, есть разве такие места?
- Есть. Только они перемещаются все время. Остановятся, когда я джихад свой завершу, –вернул флягу. – Спасибо, командир. Так лучше.
Ящер вдруг понял, как устал от блатного «благодарю», да и просто устал. К бункеру идти расхотелось, в деревню возвращаться - тоже.
- А чтобы джихад завершить, мне, командир, снайперка нужна.
- Да что ты заладил «джихад, джихад»! – сорвался Ящер. – Ты же русский! Да, заставляли нас в плену Аллаху кланяться, так что с того?
- Нас не заставляли. Мы сами…
«Сами. Сказал тоже», - возмутился про себя Ящер. Вспоминать об этом совсем не хотелось, но прошлое вдруг навалилось, прижало к земле, и он сам не заметил как…
- Алла акба… - сапог Хозяина наступает на затылок, вдавливая голову раба в каменистую почву, - Алла…
И они послушно повторяли за Хозяином слова молитвы, усердно. Иначе оставит без вмазки и выкинет на площадь, чтоб все смотрели и смеялись, как корчится в ломке раб, как послушно жрет бараний навоз, лишь бы вмазали, лишь бы… Ящер почувствовал, как зазудели на сгибах руки. Там, где до вен легко добраться игле.
Пленных угнали в долину, и кололи, кололи… Дозы были небольшие, ровно столько, чтобы появилась привычка, чтобы не хотелось есть, не было сил сбежать, поднять бунт. Утренний намаз, вмазка – и мотыга в руках - дзон-дзон – разбивает землю для красных маков… Дневной намаз, укол, мотыга…
Ящер наконец пересилил себя, встал на ноги, но они подогнулись, и сталкер осел на землю. Посмотрел на Солдата. Тот все еще молился. Нет, не молился:
- газават… газават… - шептал опавшим листьям.
- Отставить! – и Солдат замолк, сел, вытер лицо.
- Достань мне снайперку, командир. Убить Хозяина, сволочь эту…
- Достану, - Ящер подумал о двух артефактах, которые не продал. Можно их на винтовку обменять. – Но сегодня в бункер не пойду. Сил нет.
Встал, кое-как наскреб хвороста на маленький костерок. Не для тепла, а так, просто, чтоб был.
- Отбой, Солдат. Я на посту.
- Солдат спит – служба идет, - лег, подоткнул под голову рюкзак, закрыл глаза.
Только звуки. Где-то пыльная буря полирует песком брезент полевого госпиталя. Там Ящер познакомился с Солдатом. Или раньше?
- Та-та-та… та-та… - кипит бой. Душманы, как горные шакалы, любят устраивать засады. Это же их земля. Каждый камень – единоверец, прикрывает своих, предает чужаков.
- Та-та-та… - надрывается АК в руках Ящера. Бойцу кажется, что враг – всего один, падает с простреленной башкой и оживает снова за другим камнем, умирает и появляется опять в другом месте с гранатой в руке…
- В голове шумит? – спрашивает врач, приподнимая раненому веки и подсвечивая зрачки.
- Так точно.
- Контузия…
На соседней койке – Солдат. Его лица не видно, только глаза не закрыты повязкой. Молчит.
- ш-ш-ш… - по нарастающей ветер тащит из пустыни пыльную бурю. В её теле – свора шакалов:
- Алла… акба…
Где-то воют слепые псы.
Ящер подбросил в костер веток.
- Иди в укрытие, командир. Здесь опасно, - Солдат сел, расправил после сна плечи.
- А ты?
- Пыльная буря… пыльная буря… Субхана раббияль-а`ля... - обхватил голову руками и побрел в лес.
Ящер вздохнул, затоптал костер и понял, что уже сумерки. До темноты нужно добраться к бункеру. Надел рюкзак и привычной тропой...
продолжение http://www.proza.ru/2016/03/12/1571