Один кафедральный день
С возрастом он превратился в «жаворонка» и поэтому уже в десятом часу вечера становился, как «вареным», совершенно разбитым и вынужден был ложиться спать, иначе при попытках лечь позднее - сон приходил с трудом, был с перерывами, тем более появились и возрастные проблемы. Как всегда на сон, он обдумывал завтрашние проблемы, их возможное решение - а их всегда накапливалось достаточно.
Итак, хорошо если он поспит без перерыва 4-5 часов - этого уже в целом достаточно, если жена не разбудит ночью в связи с его ужасным храпом, а в третьем часу ночи все равно его разбудит кошка - это уже её твердый график. А дальше до пяти он еще подремлет, стараясь не разбудить жену, у нее ещё сон молодой, «совиный» - она ложится и встает поздно. В пять-шесть утра он обычно вставал и занимался, наверное, самым теперь своим любимым делом - работал в Интернете. А любимым «хобби» он стал еще и потому, что, к сожалению, живя в Москве уже 40 лет, он так и не обзавелся здесь близкими друзьями. Такими, которые у него, конечно, были - и по юности и по учебе в институте, но они оказались разбросанными по всей стране, а в Москве были просто хорошие коллеги по работе. И в Интернете, конечно, тоже были коллеги, которых он даже не знал лично, но обсуждая профессиональные вопросы, дискутируя, иногда жестко, он как-то стал ближе понимать их, их настроение, заботы. Это давало как бы сопричастность друг к другу, иметь возможность высказать свое мнение по многим вопросам, получить тот возможно истинный объективный ответ, который иногда невозможно получить от коллег на работе.
Итак, на сегодня надо ответить на дискуссию по безболевой ишемии миокарда, сделать анализ двух сложных ЭКГ и создать свой файл по проблеме предсердных аритмий. В последнее время у него появилось еще одно дело. Он решил поделиться с коллегами-врачами, да и конечно, с пациентами своим почти полувековым медицинским опытом. Да и не только медицинским. С возрастом, особенно за семьдесят, появляется склонность анализировать многие человеческие и философские проблемы. И наверное - это логично. С уходом каждого человека из жизни – уходит целый мир и необходимо, чтобы что–то оставалось от него в этом бренном мире - «ведь всё остается людям». Вот он и решил потихонечку писать т.н. «Размышления старого доктора».
Примерно в семь утра он шел на работу по громадному старому парку. Возможность пройтись по нему пешком в любую погоду, да еще ранним утром, является, конечно, благом в наше шумное беспокойное время. Особенно ему, как северному человеку нравилась ненастная погода, с дождем или со снегом, когда везде и вокруг и где-то вверху, в густых кронах деревьев слышен постоянный лесной шум и стук дятла и воробьиные перебранки и громкие каркающие крики хозяев парка - ворон и конечно в начале лета - соловьиные музыкальные серенады. Да и приятно идти не по асфальту, а по мягкой, немного заросшей тропинке, а вокруг такое буйное травяное разноцветье и заросли кустарников и конечно стройные ряды всепроникающей крапивы. А по краям - мощные золотисто-желтые, спокойно стоящие стволы, благоухающих на всю округу, ветвистых сосен. А если на время остановиться, не пугать эту лесную тишину, то можно увидеть и красивейших пушистых обитателей этого леса - белочек, вечно спешащих куда- то по своим неотложным делам.
Он любил приходить пораньше на работу, пока еще никто не беспокоит, не отвлекают звонки и можно спокойно заниматься своими делами. С утра надо было переделать несколько лекций для врачей-курсантов, закончить статью для журнала, начать готовить учебно-методические документы по ординатуре, проверить рефераты врачей-курсантов и т.д. Да, очень за последние годы возрос профессиональный уровень работ, некоторые из них буквально можно рекомендовать для серьезной статьи в журнал и даже для темы на кандидатскую диссертацию.
Обычно в девять утра проходила врачебная конференция. По пятницам для всего госпиталя её проводил главный врач, а в другие рабочие дни недели для врачей терапевтического профиля проводил он, как сотрудник кафедры вместе с зам. главного врача по лечебной работе. Базой для кафедры был громадный госпиталь на 1200 коек, преимущественно для ветеранов войн. Главным врачом госпиталя был жесткий и энергичный человек, вникающий во все проблемы и умеющий безукоснительно потребовать выполнения всех своих указаний, за что, соответственно, его уважали и боялись.
К сожалению, как и в большинстве не коммерческих лечебных учреждений, несмотря на постоянные обещания сверху, даже в госпитале для уважаемых всеми ветеранов, работать приходилось на устаревшей аппаратуре, не хватало современных лекарств, а спонсорская помощь была только на словах. Врачебный персонал госпиталя, в целом, отличался достаточно высоким профессиональным уровнем, но все-таки, в связи с нехваткой времени, недостаточно часто посещал различные, часто проводимые в столице конгрессы, съезды, конференции. И в какой степени, ему как доценту кафедры приходилось восполнять эту информацию на утренних конференциях.
Состав больных в госпитале был очень сложный, полиморбидный, как принято сейчас говорить - иногда написание одного диагноза занимало почти полстраницы. Да, острой патологии было меньше, но сложной, неясной - достаточно много. Особенно, учитывая возраст, преобладала сердечно-сосудистая и онкологическая патология. Соответственно часты были и летальные случаи. И на утренних конференциях, наиболее дискуссионными и тем более полезными для врачей, были клинические обсуждения тяжелых и неясных больных, находящихся преимущественно в реанимационном отделении. Конечно, особенно подробно обсуждались диагнозы умерших больных и тем более клинико-анатомические расхождения.
К сожалению, в последние годы, в связи «мягко сказать», ошибочными решениями правительства, кафедральные сотрудники, наиболее профессиональные клиницисты были, по сути, лишены непосредственно заниматься лечебно-консультативной работой, а значит и повышением профессионального уровня врачебных кадров. И при этом ещё и выведены на позорную для данных специалистов заработную плату. Это, конечно, лишило возможности городских врачей использовать их консультативную помощь, нарушило очень необходимый, десятилетиями отработанный, контакт городских и кафедральных коллективов. Естественно, в последующие годы, это отразится резким снижением профессиональной подготовки врачей и студентов, а значит и ухудшением оказания помощи больным.
Следующим этапом кафедрального дня была лекция для врачей-курсантов. Особенностью нашего кафедрального цикла является обычно очень большой диапазон курсантов, как по специальностям, так и по их профессиональному уровню. Есть «зубры», знающие ряд разделов лучше даже самого преподавателя, а есть и совершенно «стерильные», особенно сразу после института или к сожалению, из южных областей с недостаточной подготовкой. Поэтому приходится часто менять уровень даваемой информации, больше добавлять клинического материала, благо у него почти за полувековый медицинский опыт, есть что сказать. Соглашаясь формально с современными требованиями стандартов в медицине, он все- таки считал более полезным и необходимым для врачей совершенствовать их индивидуальный клинический подход. А главное, конечно, не формально давать материал, изложенный в учебниках и монографиях, а обсуждать узловые дискуссионные вопросы и проблемы с разных сторон. Это давало возможность самим врачам участвовать в анализе различных сложных и необходимых для них вопросов, а не просто отбывать время. И показателем этого подхода является достаточно широкое посещение этих лекций и разборов и использование их материала врачами и в дальнейшем.
После лекции обычно проходило очередное заседание кафедры. Наша кафедра небольшая: два профессора, пять доцентов и три ассистента. По сути, все основные вопросы решались в рабочем порядке, но так как в последнее время буквально на порядок возрос сверху поток различных приказов, предписаний и инструкций со срочным ответом на них (т.е. чиновники стараются создать видимость работы), то кафедрам («стрелочникам») приходится на всё это также срочно отвечать. И для решения их, да и других часто назревающих вопросов и собираются кафедральные совещания.
Конечно, на них наиболее часто звучит жесткий голос нашего главного учебного начальника - зав. учебной части доцента Марины Б. Всегда по делу слышится спокойный голос правой руки шефа, нашего главного электронного консультанта, будущего профессора и возможно будущей смены шефа (если наконец-то напишет докторскую) и любимца всех женщин в госпитале - доцента Сергея И. Иногда при необходимости всегда четко вступает в разговор и его жена - ассистент Светлана И. Очень эффектно и по-женски эмоционально выступает наш пульмонолог – доцент Ирина О., что всеми воспринимается, как прекрасная разрядка настроения. Редко вступает в дискуссии наш научный секретарь доцент Людмила С. (у ней и так на руках два подрастающих сына и уважаемая всеми нами тяжело больная мать). Очень эмоциональна наш секретарь совещания ассистент Наталья К. (жаль, что у ней так долго задерживается кандидатская). Молодой ассистент Анна С. конечно больше молчит и набирается опыта. Блестящий лектор и высокопрофессиональный клиницист профессор Марина С. работает в детском филиале кафедры и реже бывает на наших кафедральных совещаниях. Автор на этих совещаниях больше старается молчать. Конечно, окончательное и абсолютное заключение по всем нашим вопросам и проблемам остается за шефом, заведующим кафедрой профессором Михаилом С. Он обладает блестящей способностью всегда и всех убедить в своей правоте, причем с основательным юридическим и правовым подходом. Кстати и в университете, да в целом и в Москве, он недаром считается лучшим медицинским специалистом по данным вопросам.
Вторая половина дня обычно посвящена консультациям, консилиумам, обходам, семинарам и зачетам. Кстати, очень сложное положение сложилось с клиническими ординаторами, как на нашей, так и на других клинических кафедрах. С одной стороны, они должны, естественно, с помощью нас, сотрудников кафедр, получать клиническую подготовку. Но, к сожалению, мы сотрудники кафедр, по основной ставке в настоящее время лишены права заниматься лечебной работой (только по совместительству). Непонятно – какая «дурацкая» голова в департаменте здравоохранения решила это или может наоборот «умная» – чтобы развалить окончательно профессиональную подготовку врачей.
И ещё один казус - только в нашей стране имеется, как отдельная специальность - функциональная диагностика. И при разного рода контактов с зарубежными специалистами, они не понимают этого. Ведь каждый специалист в своей области должен владеть методами функциональной диагностики. Естественно, для этого он должен оснащен и всей необходимой аппаратурой. А в нашем госпитале, на сотню врачей, имеется всего несколько ультразвуковых аппаратов и мониторных систем ЭКГ и АД и т.д. Естественно и наша кафедра, как и большинство медицинских кафедр и институтов в стране, при экономической бедности, не имеет необходимой функциональной диагностической аппаратуры, а значит, не имеется практической возможности для профессиональной подготовки, как клинических ординаторов, так и курсантов-врачей во время прохождения учебных циклов.
Конечно, при наличии проходящих в Москве почти постоянно различных совещаний, конференций, съездов, каждый кафедральный сотрудник должен быть в курсе их и соответственно участвовать по своей тематике. Так на высоком профессиональном уровне обычно проходят ежемесячные заседания городских обществ терапевтов, кардиологов, пульмонологов и других специальностей. Особенно возросла в клинической практике в последнее время роль обществ по ультразвуковой диагностике. По сути, врачи всех специальностей используют её в своей работе, а значит и должны постоянно повышать свои знания в этой области.
Естественно, в столице ежегодно проходят и различные международные конгрессы и посещение их дает возможность быть в курсе различных медицинских достижений на мировом уровне. К сожалению, только в последние годы все меньше приходится слышать и делиться опытом о собственных клинических результатах, чем особенно была сильна национальная врачебная школа. Стали преобладать в выступлениях отчеты исследований по т.н.доказательной медицине, естественно финансируемых фармакологическими фирмами. Конечно, необходимы эти многотысячные апробации лекарств по жестким протоколам и врачам нужно знать их выводы и рекомендации. Но, к сожалению, в связи с жестким «стерильным» подбором больных, преимущественно с «мономорбидной» патологией, естественно, очень трудно использовать эти рекомендации в реальной «полиморбидной» клинической практике.
Очень необходимым для кафедрального сотрудника, чтобы быть постоянно в курсе медицинской информации, является посещение медицинской библиотеки. Так автор в течении 20 лет регулярно знакомился в библиотеке им.В.И.Ленина с еженедельно сменяемой на стендах медицинской информацией, поступаемой буквально со всего мира. К сожалению, в девяностые годы этот прекрасный информационный канал перестал работать. В какой-то степени в настоящее время его стал заменять Интернет с его разнообразными сайтами.
Имея полувековой медицинский опыт, высшие категории по кардиологии, терапии и функциональной диагностике и при мизерной зарплате доцента, автор, конечно, вынужден подрабатывать на консультациях в различных медицинских учреждениях. Наиболее взаимно удовлетворяющая обе стороны, у него сложилась консультационная работа в одной из поликлиник. Обычно заведующие её терапевтическими отделениями заранее подбирают наиболее сложных, неясных или конфликтных больных и проводятся, очень нужные для врачей и тем более для больных, клинические разборы. К сожалению, сейчас поликлинические врачи поставлены в очень жесткие рамки т.н. льготными списками лекарств, так как часто необходимых лекарств или нет в этих списках или они быстро заканчиваются, а замены им часто нет. Естественно больные требуют их, пишут жалобы, а чиновники из департамента здравоохранения, прекрасно зная эту ситуацию, пытаются утверждать (естественно, по указке сверху), что можно выписывать любое лекарство. При этом бедный врач должен пройти несколько кругов ада (бюрократической волынки и выговоров) за то что он не смог уговорить больного принимать другое, естественно менее эффективное средство.
Иногда, чаще по просьбе фарм.фирм, автор выступал с лекциями перед различными врачебных коллективами. При этом свое выступление он делал преимущественно тематическим, обсуждая главным образом дифференцированный подход в диагностике и лечении данного синдрома, естественно касаясь характеристик и предложенных фирмой препаратов. Но наиболее интересным и полезным для себя, он считал участие в дискуссионном обсуждении различных вопросов на заседаниях терапевтического, кардиологического и функционального обществ, проходящих под председательством таких выдающихся, но к сожалению, уходящих национальных клиницистов, как Е.М.Тареев, А.Л.Сыркин, А.И.Воробьев и многих, многих других.
Итак, один кафедральный день заканчивается, как будто все запланированные дела сделаны, правда надо еще между ними сделать десяток звонков - по консультативным делам, по делам ординаторов, в университет, в отдел кадров, в журнал об оформлении статьи, в издательство по печати книги и т.д.
Таким образом, домой возвращаешься часам к 19-20 вечера, поздний обед и ужин, одна из коротких программ по телевизору и снова начинается подготовка к следующему дню кафедрального сотрудника.