Монопьеса в одном действии
На заднике сцены деревня. Большинство строений разрушены или заколочены.
Героиня подходит к единственному жилому дому.
Всё дальнейшее диктуется текстом и фантазией режиссёра.
ВЕЧЕР
Я приехала, дорогие!
Ставьте чайник, накройте стол!
А потом затворю пироги я,
Осеняя себя крестом,
Словно бабка и как свекровка
В стародавние времена,
И нажарю начинку ловко,
И повыскребу всё со дна.
А под вечер сведу вас в баньку,
И напарю, и оботру,
Чтобы каждый, как Ванька-встанька,
На крыльце возник поутру…
Я приехала, дорогие.
Где сыночек? И где мой муж?
И гостинцы свои дорогие
Я опять привезла кому ж?
Так измучилась я в дороге!
И не ходят больные ноги.
В моём возрасте всяк не дюж.
Опущусь в тоске на пороге,
Чуя, как подступает снег.
Мне теперь объятий и нег
Не изведать в уединенье.
Лишь позёмки колкой круженье,
Как бумагу, порвёт тишину.
И опять, опять в вышину
Устремятся мои раздумья.
Ах, когда бы имела ум я,
То не стала бы, молода,
Проживать бесплодно года,
Полагая, что лишь работа
Нам нужна до седьмого пота.
Я б засела в своей глуши,
А вокруг меня б – малыши,
Ясноликие ангелочки,
Мужички с ноготок и дочки.
Я их гладила б, напевая,
А берёзонька, навевая
Нам глубокий спокойный сон,
Подпевала бы в унисон.
Деток папа любил бы и холил,
И играл бы с ними на воле,
И усаживал на колени,
И учил спасаться от лени.
Все бы вместе мы были силой!
И кого бы где ни носило
По суровой нашей земле,
Без стыда мы могли бы в Кремле
Отчитаться о нашей жизни…
Солнце-солнышко, ярче брызни
Из последних осенних сил!
Дальний путь опять подкосил,
И во мне не осталось воли.
А тянуть бы надо подоле,
Ведь на мне собака и кот.
И не знаю я наперёд,
Что меня на рассвете ждёт.
УТРО
Сирени куст и сосенка у дома…
Неясным зовом по земле ведома,
Я оказалась в дедовых краях.
Все спорили в те годы о паях,
Колхоз деля на части, словно шкуру.
Когда бы люди эту процедуру
Предвидели в далёких страшных снах,
Могло бы помраченье в их умах
Навечное случиться ненароком.
Но если на земле мы все под роком,
То никуда не деться всё равно
Нам от несчастий было суждено.
Я целых десять лет живу без мужа.
Одна блуждаю по весенним лужам
И разгребаю зимние снега.
Мне жизнь моя давно не дорога.
Но в тишине заброшенных ночей
Я понимаю, что мой край – ничей,
И горечью сжимается внутри,
И хочется воскликнуть: посмотри!
Скажите, почему случилось так,
Что продали мы душу за пятак,
Что внукам оставляем мы разор
И что давно в России не позор
Наследство красть у собственных детей
При полном равнодушии властей?
Я не хочу ссылаться на вчера.
Вся наша жизнь – азартная игра.
Но в ней всегда был презираем плут
И те, кто извиваются и лгут.
А мы проносим честность на щите!
И вслед нам ухмыляются все те,
Кого пора к позорному столбу,
Ведь всё у них написано на лбу.
А впрочем, дальше лучше замолчать.
Вдруг и на мне объявится печать,
Которой я могла не замечать?
Но Боже, как тоску мне усмирить
О том, что истончала жизни нить
И что деревни продолжают гнить,
Как старые грибы в глухом лесу?
И словно паутинка на весу,
Дрожат и рвутся дедовы слова
О том, что не сложить судьбу снова,
Когда бездумно рушить и ломать
И презирать своих отца и мать.
Не в фильмах, нет, по жизни знала я,
Какой бывала прежняя семья,
Когда хозяин во главе всего
И неподсудно мнение его.
Всё рухнуло у нас же на глазах.
Тягучая кровавая слеза
Умыла даже наши образа.
И время потихоньку всё подъест.
Не возродит погибшее окрест
Наложенный в молитве поздней крест.
(Набирает охапку дров и несёт в дом)
И я грешна, чего судить других?
Достаточно ли сирых и нагих
Я привечала на своём веку?
И вот теперь сквозь времени реку
Шагаю вброд, тоскуя о былом,
И памятью согреть пытаюсь дом.
Горите жарче, старые дрова!
И подчиняйся сердцу, голова.
Так непривычно мне без мужа,
Что на душе лихая стужа,
И постоянно вьюжит, вьюжит…
Скорей бы солнышко и лужи,
И я оттаяла бы вдруг.
Мне так порою нужен друг,
Который согревал бы взглядом
И постоянно был бы рядом.
Желанья, вроде бы, просты,
Но в старости они пусты.
Я это понимаю тоже,
И стыд меня частенько гложет.
Но на миру держать ответ
Я вовсе не согласна, нет.
Моя душа для всех потёмки,
И с тонкой пряжей веретёнки
Судьба крутила не для них.
Вот если только лёгкий стих
Поможет, не тревожа муть,
Раскрыть судьбы простую суть.
А в ней и вправду нет подвоха.
О том, что хорошо и плохо,
Твердили часто дед с отцом
И никогда бы с наглецом
Мою судьбу связать не дали.
Порукой дедовы медали
Служили на моём пути.
И мужа праведно идти
Отцовы фронтовые раны
Учили рьяно.
На том мы с милым и сошлись.
Смешная жизнь!
Так перепуталось всё вскоре,
Что наше бытовое горе
Страшнее стало, чем война.
А впрочем, я же не одна
Варила суп из топора.
Такая уж была пора,
Что жировали только воры,
А большинство искали норы,
Где можно смуту переждать
И никого не убеждать
Прожить по совести свой век.
Нам всем так нужен человек,
Похожий духом на тебя!
Но стыдно куковать, скорбя
О том, что было и прошло.
Вон, даже солнышко зашло
Опять за мокрый горизонт,
Но утром развернёт ремонт
И всё повысушит сполна.
А у меня внутри вина
Скулит и плачет, как щенок.
Когда бы мой любимый мог,
Он возвратился бы назад
В земной замусоренный ад,
Уверил бы меня, что я
Должна хранить мои края
От запустения и смут,
Не тратя попусту минут.
Но я… Чем я могу помочь,
Когда давно сгустилась ночь
Над нашей мирной стороной?
Куда мне двинуться одной,
В дому трепещущей от страху
Попасть невинною на плаху?
Заботы – деточкам, друзья.
Когда мой сын подрос, то я
Вдруг поняла в один присест,
Что парню тошно без невест
В забытом дедовом краю.
Вот без него я и крою
Свой день на радость и беду.
Кривою тропкою бреду
За хлебом или за водой
И вспоминаю молодой
Себя и всю свою родню
Не раз на дню.
Но дело это так бесплодно!
Бежит волчицею голодной
По деревням пустая весть,
Что где-то люди ещё есть
И, несмотря на вырожденье,
Ещё возможно возрожденье…
Да полно вам смешить народ!
Уже последний поворот
Мы прошагали на ура,
Не чуя, что пришла пора
Оплачивать свои счета.
Вот и на сердце маета
У нас, у старых, потому,
Что всё опять не по уму
У нас в дому…
Что, Мурка? Хочешь молока?
Гляди, как съехали бока
С такой хозяйкой у тебя.
Другие, кошечку любя,
Держали бы в хлеву козу.
А у меня опять слезу
Такие вызовут дела.
Ты не припомнишь, а была
И Милка у меня, и Роза,
Всем зазевавшимся угроза.
И были хлопоты о сене
На весь июль. А день весенний
На грядки выводил семью.
Муж между ночью и семью
Стремился сделать всё по дому,
Мою оберегая дрёму.
Мы были с милым так дружны
И так нежны!..
Хотя чего тебе с того?
Я ни картошки, ни стогов
Теперь не запасаю впрок –
Давно неважный я игрок
На поле жизни. А с тобой,
Случись, управится любой.
Душа кошачья всем ясна:
Без ласки жизнь твоя пресна,
И кто погладит – тот и друг.
Одна беда, что нет вокруг
На вёрсты больше ни села,
А то бы я тебя взяла
И подарила от греха.
Совсем чего-то я плоха…
Холодеют руки, холодеют ноги,
Холодеет сердце, холодеет ум.
Трудно обходиться стало без подмоги,
Трудно отстраняться от печальных дум.
А они приходят, не спросив согласья,
А они вползают в душу, как клещи.
Поисками смысла рано увлеклась я,
А теперь у края стой и трепещи:
Вдруг твоя дорога не к тому порогу
Привела в итоге, а минутки – все?..
И зачем в сознанье не покорность Богу,
А дожди грибные, тропочки в овсе?
Почему на сердце не тоска и робость,
А рассветных трелей тонкий аромат?
И одновременно манит, манит пропасть,
Из которой нету нам пути назад?
Был бы милый рядом, у него под боком
Я бы стала сильной, светлой, как дитя.
Ночью, повернувшись, шарю ненароком
По своей постели…плачу, не найдя…
А чего бы тратить на пустое силы?
Почивать на прошлом – зазывать беду.
Видимо, не на смерть горе подкосило,
Раз и в одиночку по земле бреду.
Радости всё те же: брызги солнца в окнах
И гирлянды сливы сизой у плетня,
Облаков недвижных тонкие волокна,
Чай с вареньем свежим в середине дня,
Тёплые конверты из далёкой дали,
Редкостные гости с ближних деревень,
Ласковые крылья материнской шали,
Хлопоты на кухне…Вот и кончен день.
И сегодня тоже будет всё, как прежде:
Приберусь по дому, принесу воды.
Тем, кто шёл по жизни с верой и надеждой,
Без труда давались тяжкие труды,
Кто любил работу до седьмого пота,
Получал в подарок на душе покой,
И во сне незримо его гладил кто-то
Мягкой материнской трепетной рукой.
ДЕНЬ
Эк я разленилась – некому стыдить!
Что бы взять корзину и в лесок сходить?
Вон и пёс извёлся, ждёт меня давно.
Нож найти и компас… Выйду за гумно!
Уходи подальше, леший,
А не то как отхвощу!
Спелых ягод и орешин
Я сегодня поищу.
Попадутся – и опяток
Я до дому унесу.
Лишь не встретить отпечаток
Мне бы ног твоих в лесу!
(Кланяется лесу)
Здравствуй, здравствуй, заповедный!
Знаю, нынче ты не бедный,
Знаю, прячешь до поры
Для меня свои дары.
Грибочки-грибочки, где ваши щёчки?
Палкой разгребу траву,
Вас увижу наяву!
Что вон там за огонёк?
А, берёзовый пенёк,
Весь опутанный брусникой!
Сядь-ка, матушка, взгрустни-ка…
Так и вспомнишь про милого,
Смелого и озорного
До болезненной поры.
Косы, грабли, топоры –
Всё в руках держал на славу.
А потом как бы отраву
Внутрь принял и угас…
Вот и я – иду сейчас,
А как будто бы не я,
Ищет глаз: а где скамья?
Отдышаться, отдохнуть,
Прежде чем продолжить путь.
А куда ведут пути?
Уж до кладбища дойти…
Опадают коросты.
Всё так ясно и просто,
Как бывало давно,
До седин.
Ноша мне не по росту.
Только возле погоста
С нею легче
Один на один.
Любимый мой, ты зеркало моё,
В которое глядеться не устану.
Когда тоска внутри меня поёт,
Я не включаю шумного экрана.
Я карточки устрою на столе
И расцелую каждую со вздохом.
И свой опять приставит пистолет
К моей душе минувшая эпоха.
Нет, я не стану вновь перебирать
За днями дни, не напрягайся, милый.
Мне тоже скоро время умирать,
И я храню оставшиеся силы,
Чтобы усвоить данные уроки
И уложиться в сроки.
И всё-таки тревогой поделюсь
За нашу Русь.
Погоди, сначала сяду,
Чтобы не сломать ограду…
Вот и славно, что мы вместе.
Для тебя копила вести
Я давно. Вот только ты
Ни гугу из темноты.
Но я знаю: мы на связи.
Как цветы не могут в вазе
Находиться без воды,
Так и я на все лады
Пью твой отзвук во вселенной,
И мне кажется нетленной
Наша тихая любовь,
И к тебе спешу я вновь.
Погоди, посыплю я пшена.
Вон две птички! Вот ещё одна…
Так о чём я? О любви.
Бури нет в моей крови
Уж давно. Но всюду бабы
Попадают на ухабы,
Слёзы льют, ругая вас…
Я такой даю наказ:
Знайте, девочки, иного
Бабам в жизни не дано,
Ибо племя мужиково
Всё загублено давно.
Чтобы ладно с мужем жить,
Надобно над ним кружить,
Понапрасну не тужить
И хорошим дорожить.
Оглядите тихим взглядом,
Приголубьте не стыдясь,
И увидите, что рядом
Прячется почти что князь…
Что, не так? Я не забыла,
Сколько боли в тебе было,
Когда нас судьба свела.
И тихонечко дела
Наши выправляться стали,
Словно стерженьки из стали
В души кто-то поместил.
А всего-то – ты простил
И себя, и всех, кто прежде
Крылья рвал твоей надежде.
Все обиды отпустил
И уже со мной растил
На душе иную завязь.
Кабы не людская зависть…
Нет, не стану о плохом!
Рядом холм… и дальше холм…
Все под землю убрались,
Проклиная эту жизнь.
Я в ней ничего не значу,
Но зачем-то плачу, плачу…
Я плачу о каждой измученной бабе,
Я плачу о пьяном её мужике,
О тех, кто чужое бездумно награбил
В надежде всю жизнь прошагать налегке.
Я плачу тайком и рисую улыбку
На горьких от соли зажатых губах,
О том, что Россия всё реже при зыбке,
О том, что рыдает она при гробах,
О том, что назначены ей передряги,
Которых представить не смеет народ,
О том, что спешат из-за моря варяги,
Желая заткнуть пробудившимся рот…
Да ты не волнуйся, сейчас всё пройдёт.
Я глубже вздохну. Вытру слёзы и…вот!
Но ты сам-то посуди – что же будет впереди?
Сидели Муромцем Ильёй на печке развалившейся,
Глазели, как из дома скарб выносят на руках...
И вот теперь, как арлекин, как отрок провинившийся,
У позабытых образов валяемся в ногах.
Только кто же нас простит, вовсе потерявших стыд?
Врастают в землю дедовы дома,
Гнилушками высвечивая поле.
Не помогают книжные тома,
Наполненные пафосом и болью.
Уходит всё, что хочет умереть,
В чём не осталось воли для боренья…
И у меня нет больше сил смотреть
На то, как подрубаются коренья,
Как отовсюду выползает смерть
И подло ставит лучших на колени.
Таковы у нас дела…
Раньше я была смела,
Сердце прятала в броню
И кричала: сохраню
Дом до радужных времён,
Ведь найдётся, кто умён
И способен управлять
И зигзаги выправлять!
Но дома вокруг пустели,
А верхи, как свиристели,
Сели, быстренько поели
И за море улетели.
И вот так из года в год
Обирают наш народ:
Миг один – и нету ягод,
Тех, что мы скопили на год.
Но и местная охрана
Вымрет поздно или рано.
Я вот явно не боец,
Если видится конец.
И кому тогда стоять,
Защищая землю-мать?..
Ах, как хочется стать птицей
И подняться в облака,
Взять с собою в вереницу
Всех, чья доля нелегка.
Но сказанья о полёте
Брошены давно в костры,
Все надежды на излёте.
А вязаночки костры
Скоро только по музеям
Сохранят для ротозеев.
Ах, как горько, мой родной,
Противостоять одной
Глупостям в своём краю.
Прежде было, как в раю,
Что касается души:
Что задумал – соверши,
Даже без молитвы Богу
Ты у всех найдёшь подмогу.
А теперь родные даже –
Вместе с нечистью, туда же…
Что-то, милый, я разнылась
У тебя в лесной тиши.
Это грех большой – унылость,
Нужно гнать её с души.
Да и ты меня гони!
Коротышки стали дни.
Топ-топ-топ, идите, ноги,
По исхоженной дороге.
Сколько вам ещё бродить,
Землю-матушку будить?
Шарик, где ты, кобелёк?
Где-нибудь под ёлку лёг?
Слушать нас не захотел,
От своих устал ты дел.
Для тебя семь вёрст не крюк
В поисках себе подруг.
А вот я опять пыхчу
И прилечь скорей хочу.
ВЕЧЕР
Вот и вечер. Что ты, Мурка,
Меня тянешь за тужурку?
Где мне рыбы напастись
На оставшуюся жизнь?
Автолавка раз в неделю,
Да и деньги на пределе.
Вон иди лови мышей,
Не то выгоню взашей!
(По телевизору рассказывают биографию праведника)
Да уж, впору подивиться,
Как таким на свет явиться…
Легко прослыть святым в монастыре!
А ты останься непорочным в мире,
Когда в бюджете дырка на дыре
И покати шаром во всей квартире,
Когда в обед пустые кости гложешь
И на событья повлиять не можешь!
Хотя чего опять я трепещу?
Я всё и всем, как принято, прощу,
Ведь даже кто у нас за всё в ответе,
Они лишь дети, выросшие дети.
И что с них взять? Я им как мать.
А меня бы моя мама
Назвала опять упрямой,
Непокорной, как коза.
Но всегда её глаза
В самой глубине смеялись.
Все старухи удивлялись,
Как она была сильна,
Как сучила изо льна
До последней ночи пряжу.
Будут силы – завтра слажу
На полати за мотком.
Да, и надо молотком
Дверь подбить на шифоньере.
А потом добыть в карьере
Два ведёрочка песку.
Что ещё? Прибить доску
На окошке на мосту.
Да, и поискать кресту
Новый шнур или цепочку.
А весной бы взять в рассрочку
Шифер. И ещё дрова.
Я, конечно, не права,
Что топлю и не жалею,
Но в тепле оно милее –
Будто мы вдвоём живём
И вовеки не умрём.
Где бы ты ни был – здесь или там,
Я буду, мой милый, идти по пятам.
Я буду идти за тобой по пятам,
Где бы ты ни был – здесь или там…
Вот оно как обернулось:
Доля задом повернулась
К нашей чахлой стороне.
И давным-давно в стране
Не понять, кто враг и друг,
Поотбились мы от рук,
Обновили все иконы
И забыли про законы.
Всем охота без труда
Вынуть рыбку из пруда…
Я в миру не исключенье!
Вот о чём моё мученье.
И опять першит слеза,
И опять мои глаза
Ищут в доме образа.
Не лишай меня, о Боже,
Благодати быть с Тобой
Зимним вечером погожим,
Вешней ночью голубой.
Не отыми дара речи
В ожиданье скорой встречи.
Пусть, корявы и плохи,
Пишутся мои стихи.
Волны воли Твоей,
Волны воли Твоей
Омывают нас всех в тяжком горе.
Волны воли Твоей,
Волны воли Твоей,
Помогают нам плыть через море.
Не глупа родилась я на свет.
И вот минуло семьдесят лет,
А вопросам конца нет и края.
Это кто же так с нами играет?
Всё казалось: в вышине
Знак небесной вязью вышит
И позволено лишь мне
Добрый голос Бога слышать.
Верилось, что для меня
Все свершатся предсказанья,
А в конце лихого дня
Зло получит наказанье.
У прописанных в Кремле
Думы будут многотрудны,
Потому что на земле
Люди станут безрассудны.
Ну и что же? Ну и что же?
До сих пор вокруг всё то же!
А из-под опухших век
Тускло смотрит человек,
Севший в новую «тойоту»,
Не умнея ни на йоту.
Где же мне найти ума,
Чтобы расступилась тьма
И в округе, и в душе?
Мне бы пару малышей,
Внуков или просто деток.
Я б купила им конфеток,
Усадила бы за книжку,
Чтобы развивать умишко,
Чтобы с детства ведал всяк:
Он царевич, не босяк!
В мире был Иисус Христос,
Потому повышен спрос:
Постараться быть похожим,
А не просто так – прохожим…
Я поведала бы детям,
Как прекрасно жить на свете,
Если пребывать везде
В честном праведном труде.
Как легко, без напряженья
Можно правила движенья
Нам по жизненным дорогам
Всем на радость соблюдать.
Как от бабушек и дедов
Можно, горя не изведав,
Покорения отрогов
Тайну полно перенять.
Я бы заповеди деткам
Расписала, как по клеткам.
Умеешь, так летай смелей, как птица,
Но вниз смотри, чтобы с пути не сбиться,
Ведь тот, кто залетает высоко,
И падать будет долго-далеко.
Пришедшего к тебе прими, как брата,
И не печалься о невольных тратах:
А вдруг да твой переступил порог
В одежде ветхой наш усталый Бог?
Приказы старших строго исполняй,
Но при любых властях припоминай,
Что истину всегда несёт народ,
Хоть нам твердят совсем наоборот.
Пусть голод страшен, сытость – худший враг,
Не ешь досыта, выживем и так.
Даны всем людям и глаза, и уши,
Но песню лучше петь, чем слушать,
А красоту полезней создавать.
Всё, чем богат, старайся отдавать.
Нельзя идти по жизни на таран,
Нельзя бодаться с нею, как баран,
Разумней ждать, когда осядет муть
И перед взором обнажится суть.
Законы рода, и любви, и чести
Должны всегда стоять на первом месте,
Они даны в посланиях богов
Для сокрушенья внутренних врагов.
Шагай по жизни, не чураясь дел,
Но свято помни: небо наш удел!
Вот так вот кратко – для порядка.
Я очки – без очков – не сумела найти
И слепою по миру промчалась,
Так и не распознав к окончанью пути,
Что же небом мне предназначалось.
Столько сил и умений погибло во мне,
Что стенает душа в негасимом огне.
Кыс-кыс-кыс! Иди ложись,
Будем говорить за жизнь.
Нет ничего прекрасней и больней
Существованья на исходе дней,
Когда уже не здесь…ещё не там…
А совесть бродит, бродит по пятам…
Ведь нигде не значится,
Что с меня взыскуется.
Отчего же плачется?
Отчего тоскуется?
Увяли маковки Кремля,
И плоть земная затвердела,
Свои года бесплодно для
В напрасном ожиданье дела.
Забыто о былой красе,
К истокам светлым не пробиться.
И в чистой утренней росе
Наш мир измученный дробится.
А так охота на заре,
Как в юности, пройти босою
По травам мокрым во дворе,
Взмахнуть отточенной косою,
Поверить в глупые мечты,
Надеждам новым улыбнуться…
(Кошке)
Ну что меня тревожишь ты?
Опять приспичило погнуться?
Видать, никак у нас с тобой
Не выйдет, Мурка, разговору.
Давай-ка, милая, отбой.
Опять ты натащила сору!
И ящик выключить пора.
Хорошего теперь не скажут.
Не прогоняют со двора
И за ворчанье не накажут –
И то спасибо, и добро.
Кому нужны домов скелеты?
Вон на задах торчит ребро.
Опять латать придётся к лету.
Пожалуй, проще умереть.
А ты как думаешь, подружка?
Нет сил на горести смотреть.
Ступай! Поправлю я подушку
И буду спать. Оно верней.
Пусть утро будет мудреней.
УТРО
Ах, какой у нас рассвет!
Ах, какая даль!
Птицы ранние – привет!
Солнце – как медаль
Нам за то, что мы в глуши
Воспеваем мир,
Любим наши шалаши,
Затеваем пир
Без подмоги богачей,
Без календаря,
Без напыщенных речей
Радости даря.
В запылённых городах
Давка и тоска,
А у нас чиста вода
На реке близка,
А у нас цветов поля
И грибы в лесу,
Гнездованье журавля,
Звёзды на весу.
Жаль, что ничего с собой
Я не унесу…
Я всем прощаю все мои долги.
А Родине прощаю вероломство.
Что не виновна, милая, не лги.
И лучше сохрани моё потомство:
Сыночка в чужедальней стороне
И кошку, что уселась на бревне,
Да псину, задремавшую в сарае.
Они вполне достойны будут рая,
Ведь верою и правдой мне служили,
И радовались вместе, и тужили.
И вот теперь, в рассветный этот час,
Они с меня опять не сводят глаз.
Что всем сказать прощально на пороге?
Что милостивы будут наши боги
Ко всем, кто сохранил в дороге честь
И не ронял её за право есть,
Ко всем, кто отвергал врагов наветы
И охранял отцовские заветы.
Уже он близок, заповедный час,
Когда к ответу призовут всех нас.
Я угадаю правильный ответ:
Да будет свет!
Да, будет, будет свет!
Конечно же, родные,
Конец настанет – тьме!
Вы хоть на миг представьте
Обратное в уме:
Что не зажжётся солнце,
Не зацветут сады,
Что не увидим донце
Мы, сидя у воды,
Что не засвищут птицы,
Не забурлит исток,
Весною медуница
Не развернёт листок,
И хлеб не народится
На брошенных полях,
И в дальних заграницах
Забудут о рублях.
Нет, не прост у нас народ,
Когда горе у ворот.
Тьма примеров есть тому,
Но пустым не по уму.
Наша Родина – как поле,
Натерпевшееся вволю.
Не раз перепахали нас…
Сжигали…
И косили….
Но никакой озлобившейся силе
Вовеки
Не убить
Моей России!
А если нужно – пусть убьют меня,
Не жалко ни единого мне дня,
Вот хоть сейчас, сегодня, в этот миг…
(Хватаясь за сердце, оседает на кровать)
И разве кто услышит тихий крик?
(Достаёт из кармана мобильник, нажимает кнопку)
Ах, Боже мой, как у Тебя светло!..
(Из телефона слышно):
Алло! Алло? Алло! Алло! Алло?
К О Н Е Ц
2016 год