Продолжение повести (исторического очерка) «Наше прошлое с нами»:
http://proza.ru/2009/12/25/352
http://www.proza.ru/2013/08/20/356
http://www.proza.ru/2014/10/12/1035
http://www.proza.ru/2015/02/09/1415
Получилось, что все жертвы зря
И людей сгубили понапрасну.
Ух, как полыхнула алая заря.
Белое, как окатило красным.
Оказалось, все ученья – ложь,
Ряд попыток обойти законы.
В результате получали сплошь
Территорию, делённую на зоны…
(Сергей Шишкин, http://www.stihi.ru/2009/05/05/3273)
***
1919 год.
Запуржило, завьюжило и замело всё окрест… Тихо…
Да, так тихо, что и не подумаешь, что за сотни вёрст от станицы Акан-Бурлук кипят такие страсти, творится такое лихо, которого хватит исследовать историкам, и осмысливать простым людям на долгие десятилетия! До сей поры, уже столетие прошло, а так и пытаются понять потомки тех казаков, крестьян, рабочих, купцов, интеллигенции, дворян, священства…, а что же такое свершилось, что с такой жестокостью перевернуло многовековой уклад жизни и миропонимание россиянина!?!?!?
***
Прошли Рождественские праздники, ребятня отколядовала на Святках, наступило Крещенье Господне.
…«Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствовавше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух в виде голубине, извествоваше словесе утверждение. Явлейся, Христе Боже, и мир просвещей, слава Тебе!»...
После вечерних молитв Православная паства в полночь двумя полноводными ручьями вытекла из станичного Храма Святого Николая Чудотворца и старообрядческого молитвенного дома и направилась к реке, где во льду уже были вырублены две иорданские купели для совершения чина Великого освящения воды. Мороз стоял такой звонкий, что от полыней валил пар, как от кипятка, оседая серебром на белых ризах священников, и на тулупах, полушубках, шубейках и поддёвках прихожан (в шинели холодно, ну, очень холодно!).
Набрав Святой воды, станичники, заиндевев, быстро разошлись по домам - отогреваться горячим чаем (и не только…), чтобы потом усесться за уже накрытые столы.
***
Наступил февраль. День заметно начал прибавляться.
К вечеру, но ещё до сумерек, в станицу ворвался всадник из караульной заставы, соскочил у правления, глянь, а там никого нет! Помчался к дому Макара Волкова. Застал его в горнице чай пьющим.
-Макар!!! Поднимай дружину! Стрельба и взрывы на тракте в пяти верстах!
-Дуй к Караганову! Я лошадь седлать пока буду. Встретимся у околицы.
Через полчаса на выходе из станицы на тракт собрались тридцать всадников.
Макар распорядился так:
-Полувзвод со мной в авангард. Остальные с Дмитрием в засаде. Навстречу отправим разъезд – узнать, что за пальба и кто движется на станицу. Если мы вступим в бой с превосходящими силами – будем отступать, заманим в ложбину, а потом ударим в ружья с двух сторон. Не сомнём – уходим к станице, там Атаман будет ждать с подмогой. С Богом!
Пять дружинников, стараясь не сойти с накатанной санями дороги, направились вперёд, где встретили ещё двух казаков из караула. Остановились, только завидев обоз из семи розвальней, медленно ползущих по снежной целине. Запряжённые кони проваливались по брюхо.
Скинув винтовки, передёрнув затворы и прицелившись, крикнули:
-Стой! Кто такие?!
-Эй! Станишники! Не стреляйте! Свои! Свои мы! С Кокчетава путь обозом держим на Атбасар!
-Выстрелы слышали?!
-Так это мы стреляли! Волков отгоняли! Побили штук трёх…
-А взрывы?!
-Так бомбу пришлось кинуть! Уж больно сильно наседали!
-А-а-а! А пошто целиной прёте?
-Так сбились!
-Езжай сюда! Здесь большак!
В сопровождении такого вот «конвоя» в станицу прибыл обоз, а с ним и почта. Казаки, соскочив с возков, отряхнули тулупы от снега, скинули их, и, переваливаясь, словно медведи, вошли в правление.
-Ишь, с каким почётом вас встречаем!
-Спасибо! Ох, и натерпелись в пути! Язви в душу, уже близь вашей станицы, насилу отбились от волков!!! Обнаглели серые! С трёх карабинов лупили по ним! Кони хрипят, несут куда-то! Спасу нет, как страшно!
-Да!!! И в станицу к нам ведь повадились захаживать! Оголодали… Собак на задах подавили в огородах! Дружинники намедни целый бой против них было затеяли! Волка матёрого взяли. Теперь, небось, волчица вам мстила!? Разоблачайтесь, гости дорогие! Чаем угостим!
-Чай - не водка, много не выпьешь!
-Ну, это дело поправимое! Есть корреспонденция для нас? Кому плясать?
-Да, хоть всей станицей пляшите! Цилькулярные письма разные, газеты, товар для лавки, керосин…
-О! Це дило! Давай свои циркуляры. Что пишут хоть? Что творится то на белом свете?!
-Дела дрянь! В Омске восстание за восстанием! Большевики бунтуют! Но постреляли кого, да и разогнали всех, Слава Господу нашему!
-Не поминай имени Бога всуе. Чать, людей поубивали, не зверей…
-М-да, уж..
Дмитрий развернул декабрьскую газету «Иртыш», которую издавало Сибирское казачье войско. Просмотрел первый разворот.
-Слышь, Макар?!
-А?
-Войсковые знамёна, что мы в Кокчетав увезли прошлым летом, в Омский Войсковой храм вернулись. Целый парад по этому поводу был на Войсковой праздник 19-го декабря. И наши станичники из 1-го казачьего полка там участвовали! О как!!!
-Любо! Про нас там не прописано случайно?
-Как не прописано?! Так и напечатали: «Макарка, мол, Волков – главный герой по Сибири…».
-Где?! Чать, брешешь?! Где? Покажи?!
-Брешет Полкан в подворотне! А-а-а! Поверил!
-Тьфу на тебя!
Все присутствующие смеются.
Макар обмолвился:
-Лучше б Атаман Отдела своё обещание выполнил…
-Обещанного три года ждут, а тут и года не прошло.
-Да, што за история то?!
Дмитрий коротко поясняет прибывшим о событиях весны-лета прошлого года, о том, что начальство в Кокчетаве пообещало им очередные звания присвоить за возврат знамён Войску в целости и сохранности.
-Так прав же Макар! Заслужили вы! Готовьте новые погоны!
Атаман:
-Не за погоны старались! Макар! Проводи гостей ко мне в дом. Ужинать будем. А ты, Дмитрий, подготовь пока почту для отправки в Отдел.
-Есть!
Дмитрий вместе со станичным 55-летним писарем Алексеем Никитовичем Легкоступом начали готовить почту...
***
Активных боевых действий зимой 1919-го года на территории Сибирского казачьего войска, как и самого фронта, не было. Война шла на Урале и дальше на закат Солнца, вплоть до Мурманска на севере и Екатеринодара на юге. Белые войска генерала Деникина А.И. с юга России и адмирала Колчака А.В. с востока - теснили красных с двух сторон, и уже мысленно готовились устроить победный парад в Москве.
Сибирское крестьянство – основная база поддержки большевиков, «лежало на печи» до весны. Но «колчаковское» правительство про них не забыло. В марте была объявлена мобилизация призывников и, самое главное, реквизиция ЛОШАДЕЙ у селян!!! И это в начале посевной страды!!! А контроль за выполнением приказов, особенно карательные меры, был возложен на станичных атаманов близлежащих к сёлам казачьих станиц… И началось!!!
Почти одновременно вспыхнули крестьянские восстания в Кустанайском, Кокчетавском, Акмолинском и Атбасарском уездах. На подавление их были брошены регулярные войска «белых», в т.ч. и казаки, уже готовые к отправке на Восточный фронт гражданской войны.
7 мая в Акан-Бурлук поступило указание выдвинуть станичную дружину на село Мариинское под Атбасар. События там развивались жестокие, и с боями с участием кавалерии и пехоты до двух-трёх тысяч человек с обеих сторон.
"...Засвистали бравы казаченьки
В поход полуночи,
Заплакала моя Марусенька
Свои ясны очи.
Не плачь, не плачь, моя Марусенька,
Не плачь, не журися,
За своёво дружка любезного
Богу помолися.
Светит месяц, месяц над рекою,
А солнца немае.
Матерь сына, сына в дороженьку
Слёзно провожала..."
***
Отряд вернулся домой 15 мая. Провожали их в поход грустно, а встречали со слезами. Из полусотни - семь погибших и шесть раненых – таков итог...
Собрали правление, стариков. Макар с повинной головой стал держать ответ.
-Винюсь перед вами, станичники! Не уберёг! Когда мы подошли к Марииновке – она уже вся горела! Дым, смрад! Пальба! Войска обложили село со всех сторон и расстреливали его из пулемётов, как на стрельбище. Навстречу нам вырвался конный отряд. Мы сразу и не поняли – кто это такие. Многие в солдатской форме были. А они на нас налетели, ну, и мы с ходу вынуждены были дать бой, сшиблись в рубке. Там наши ребята и полегли… Когда опомнились, стрельбу открыли, многих из напавших сразу положили. У них, похоже, что патронов и не было. Ружья охотничьи на плечах… Потом - в погоне, ещё наших нескольких казаков зацепило, пока остатки мужичья в реку Ишим не сбросили. Дальше мы не пошли. Хватит и того, что натерпелись! Вернулись по приказу. Не тайком пришли.
Взял слово Атаман.
-Макар! Себя сразу-то не вини! Что скажите, Старики?!
-Дело такое, Атаман! Возьми на себя долю – поговори с бойцами, и с семьями тех, кто не вернулся. Где надо успокойте, где надо помогите. А заодно спросите – как и что было. Потом и обсудим. А сейчас домовины тесать будем, да к тризне готовиться…
-Порешили.
***
В доме у Легкоступа Макара Никитича – станичного Атамана, сидели втроём за початой четвертью самогона: он сам, Дмитрий и Макар. Тихо повели беседу под шум самовара. Макар был понур и растерян.
-Дело ведь не в том, что они погибли! А в том – за что погибли?! Вот были мы с тобой, Дмитрий, на войне! Немчуру били! Так, то ж понятно, что вражина! А эти крестьяне – кто они?! Коли по нам стреляли и нас рубили – то враг! А, ведь, год назад мы, поди, вместе с ними в атаку ходили на германца, австрияка и турка… Получается, что мы их расстреливали и рубили за то, что они не хотят где-то под Челябой русских людей убивать, а лошадей на фронт на убой не отдают, так как хотят пахать и сеять на них, хлеб ростить!!!
Тяжкое молчание повисло над столом.
-Встретил я там и нашего однополчанина – хорунжего Николая Кучковского! Он казаками-дружинниками из Акмолы командует.
-Вот как?!
-У него руки по локоть в крови… Никого из бунтовщиков не жалел! Марьинку полностью сожгли - с бабами, с детьми, а мужиков, кто вырвался – всех порубили. Зачинщиков – Никифора Ирченко и Петра Шишкина, застрелили… Упокой Господь их душу! Лука Белаш сбежал…
Атаман взял слово.
-Вот что, Дмитрий. Ты со станичными делами разобрался. Авторитет имеешь. Думаю, что твою кандидатуру общество поддержит. Я буду слагать с себя полномочия Атамана. Сейчас время другое настало. Не по мне ноша… Я давно об этом думал. Ноне решил…
-Макар Никитич! Не знаю, что и сказать… Пусть станичный круг решает.
***
26-го мая из станицы в Омск ушло письмо:
«Въ Войсковую Управу Сибирск. Каз. Войска.
Общество ввиду просьбы подхорунжего Легкоступа уволило его и вместо его избрало на должность станичного Атамана стар. урядника Дмитрия Караганова, приговоръ станичного сбора №6 с баллотировочным списком и послужным списком на вновь избранного представлен в Управу за №281.
Станичный Атаман ДКараганов
№409
26 мая 1919»
Войсковая Управа Сибказвойска получило это послание 3 июня 1919 года (вх. №13765\1182 – 5.VI.19).
***
В июне в станицу начали привозить увечных казаков, демобилизованных с фронта. Они поведали о серьёзных потерях среди земляков из 1-го Ермака Тимофеевича Сибказполка в боях у станции Чишма под Уфой. Первый раз в станице услышали о красном комдиве Чапаеве Василии Ивановиче, с которым там бились сибиряки.
С недоумением восприняли в правлении станицы указания из Кокчетава о том, что надо начать сбор шашек у тех, кто добровольно их сдаст, или выкупать у стариков за 100 рублей?! Было также поручено собирать шинели, сёдла, сбрую, котелки… До реквизиций пока не дошло. Но ничего хорошего это уже не сулило.
Поневоле вспомнилось, как за счёт станичной казны (то есть в складчину) и за собственный счёт вооружали аканскую дружину.
Свою мобилизующую и разъясняющую роль среди казачества сыграла майская публикация в Войсковой газете «Иртыш» письма Оргбюро ЦК РКП (б) – «большевиков» - от 24 января 1919 года «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах»:
«Циркулярно, секретно
24 января 1919 г.
Последние события на различных фронтах в казачьих районах - наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск - заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселения, где это возможно.
4. Уравнять пришлых "иногородних" к казакам в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи,
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.
ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.
Центральный Комитет РКП(б)»
28 июля 1919 г. приказом №456 Войсковой Атаман П.И.Иванов-Ринов объявил в Сибирском войске призыв на войну нарядов 1913-1900 г.г., т.е. 27 - 40-летних казаков, включая тех, кто уже участвовал в войне с германцами.
Вышел и июльский приказ по Сибирскому казачьему войску об уничтожении большевистских агитаторов на месте преступления.
Пятый Войсковой Круг, собравшийся 7 августа 1919 года с представителями всех станиц Войска в Омске, вынес единогласное решение: «В грозный час великих испытаний всю полноту власти в Войске, всю войсковую силу нашу, наши жизни и достояние вручаем тебе, наш Войсковой Атаман! Мы клянёмся, что у нас не будет отсталых, не будет трусов! Веди же нас, наш Войсковой Атаман, до полного уничтожения злодеев-большевиков к спасению родных станиц и к восстановлению Великой Единой Родины!».
Круг постановил призвать и отправить на фронт всех казаков от 18 до 45 лет, т.е. вдобавок к четырнадцати нарядам 1913-1900 гг. еще семь нарядов: 1899-95, 1921 и 1922 годов призыва, а остающихся в станицах 17-летних малолеток и стариков 46-55 лет свести в сотни, полусотни и взводы самоохраны.
К этому времени Красная Армия уже вошла на территорию Западной Сибири. 14 июля красные были ещё в Екатеринбурге, а 8 августа - уже заняли Тюмень, 16-го августа - Курган.
Примечание: автор в 1981-82 г.г. жил в г.Тюмени на улице 8-го Августа (недалеко от железнодорожного вокзала). Улица названа в честь даты освобождения Тюмени от колчаковцев.
***
Полномочия станичного атамана по борьбе с дезертирами и уклоняющимися от мобилизации были велики. Ведь, согласно Приказу №486 по Войску от 2 августа 1919 года, таковые предавались военно-полевому суду, имущество их подлежало конфискации в доход станицы, и шло на поддержку семей прочих казаков, призванных на военную службу.
Однако, всё дело было в том, что Сибирское правительство Колчака уже не успевало за событиями, инициатором развития которых являлась железная воля к победе революционного большинства России. Пока беляки раскачивались, галдели в приёмной Верховного Правителя – красные, в боях с переменным успехом, переправились через Тобол…
Мобилизованные казаки и крестьяне, даже, если их смогли вооружить и отправить на фронт пешим ходом или эшелонами по железной дороге, могли и не добраться до передовой, оказываясь на территории, которую уже контролировала Красная Армия, с хлебом-солью встречаемая местными жителями из тех же крестьян. Казаки более-менее организовано отступали с боями к основным силам белых, а солдаты из крестьян толпами переходили на сторону красных.
У колчаковцев не хватало оружия, элементарного обмундирования для солдат, коней и всего сопутствующего, чем надо было экипировать этого коня… А, главное, общего порыва, настроя и напора и, скорее всего, правды за ними не было… Для белого офицерства, тысячами отсиживающегося в тылу, солдатская масса по прежнему была чужда. Чем солдата вдохновить? Царя нет… Учредительным собранием – «учредилкой»? Многие из них не понимали – что это такое?! А у большевиков всё просто: «Мир – народам! Землю – крестьянам! Фабрики – рабочим! Вся власть – Советам!».
***
От патетики вернёмся в родную станицу на Сибирскую Землю…
В июле из Войска пришёл приказ о присвоении званий подхорунжих Макару Волкову и Дмитрию Караганову. Окружной Атаман исполнил данное казакам слово.
Что ж?! Поздравления принимались. Однако, очередная лычка или звёздочка на погон всегда только забот, ответственности да лишних думок казаку добавляла…
Дмитрий Караганов после поездки в Омск на Войсковой круг, а затем на обратном пути и в Кокчетав, откуда он привёз для раздачи очередное денежное довольствие для семей, ушедших на фронт казаков, вечером зашёл в дом к бывшему станичному атаману Еремею Пороху.
-Здорово вечеряли, Еремей Степанович!
-Заходи, Дмитрий Давыдович! Рад видеть! Как родня в Кокчетаве поживает? Что слышно нового?
-Спасибо! Всё хорошо! О войне не хочу говорить. Омск бурлит, а Кокчетав обезлюдел. Аж не по себе как то… Я что зашёл. Хочу спросить, о Мартемьяне есть какие вести? Где он?
-Я промолчу лучше, Дмитрий.
-Я не как Атаман спрашиваю, а как однополчанин его. Поймите правильно!
-Ушёл он к красным… В станице и не был ни разу.
-Это я знаю, что не был. Если дойдут до него мои слова, то передайте, что в станице ему лучше и не появляться. Приказ есть - всех большевиков арестовывать, а будут смуту нести или сопротивляться, то и расстреливать. Мне его кровь не нужна. Боец он был славный, так лучше б не пересекаться. За сим откланиваюсь.
-Я всё понял, Дмитрий. Спасибо! Вечерять с нами будешь?
-Домой пойду. Ждут меня к ужину. Спасибо за приглашение! Как-нибудь в другой раз.
***
Наступил и жаркий во всех смыслах сентябрь 1919 года.
Урожай был славен! Напрягая все силы, аканцы смогли всё убрать в закрома. Очень не хватало мужских рабочих рук. Сотня, сформированная станицей, под началом Макара Волкова месяц назад ушла на фронт.
Осенью 1919 года в школу в первый раз был собран и пошёл учиться Андрюшка Караганов - сын станичного Атамана... Школа была завершена строительством в 1914 году (построена на деньги станичной казны и Сибказвойска).
Дмитрий Давыдович Караганов взял на себя командование станичной дружиной из одной сотни.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2021/03/11/999
На фото: извещение об избрании Атамана станицы Акан-Бурлук, 26 мая 1919 г.