Рейн объясняется с матерью Глава из романа

 
 Р Е Й Н   О Б Ъ Я С Н Я Е Т С Я   С   М А Т Е Р Ь Ю

    Часть четвёртая глава третья

    Покидая  ресторан, Рейн  понимал, что с Ксенией надо немедленно увидеться. Надо  временно прекратить встречи, пока он не выяснит, пока не докажет …  Что? Что «не выяснит» и что «не докажет»? Что и как он должен сказать Ксении? Мысли лихорадочно проносились в голове, в то время как твёрдым и размеренным шагом он направлялся к машине. Но прежде надо непременно объясниться с матерью. Нина Николаевна должна опровергнуть или подтвердить слова Фёдорова.

    Дома он застал мать, оживлённо спорящую с ребятами своего  класса. Юлька, только что явившаяся и до предела взвинченная, обличала  своих друзей  во лжи и предательстве. Андрей с неудовольствием подумал, что со дня приезда в этот город они с матерью отдалились друг от друга. Их задушевные беседы прекратились. Из-за дефицита времени. А редкие часы, свободные от работы, мать дарила не ему, а ученикам. Вернее, ученики отнимали у него мать, бесцеремонно претендуя на общение с ней.
    И Андрей не сдержался. Он сорвался  второй раз за этот вечер. Апельсины, которыми был набит вместительный пакет, он почти швырнул им всем в лицо, как выплёскивают воду из помойного ведра. Цитрусовые, как оранжевые мячи, посыпались на присутствующих, падая на паркетный пол. Несколько апельсинов упало матери на колени. Они напомнили ей сказку про три апельсина. Мать поняла, что у сына проблемы.

    Подростки сначала подумали, что их старший друг шутит, начали со смехом  ловить крупные оранжевые плоды, но осеклись, встретившись с взглядом Андрея. Не обронив ни слова, он молча скрылся в своей комнате.
-Ребята, вам пора домой!- безапелляционно заявила Нина Николаевна. Она умела говорить так, что возражать было бесполезно и неуместно.
    Юлька, на удивление,  «вымелась» первой, хотя явилась последней незадолго до прихода Андрея. Она заявила одноклассникам, что отныне им не по пути, и направилась в гости к сёстрам Василевским, которые жили с семьёй Рейн на одной лестничной площадке.

-Что случилось?!- спросила Нина Николаевна, простившись с учениками и с апельсинами в руках входя в комнату сына, недовольная его поведением.- Ты ведёшь себя как восставший плебей в Древнем Риме!

-Я не плебей, но, действительно, восставший! Это я должен спросить у тебя, что случилось?! Объясни мне, и немедленно, причину твоего приезда в этот город! Я хочу знать правду. Тогда в Москве ты умоляла меня ни о чём не спрашивать. Ты плакала. Ты плакала, поэтому я не настаивал. Прошло более месяца. Сегодня ты жизнерадостна  и полна сил, сегодня ты утешаешь других. Помоги мне, своему единственному сыну, и объясни, почему ты внезапно изменила решение и  отменила поездку, к которой готовилась более года? Почему вместо Германии мы оказались здесь, в этой глухомани? В этом приморском «раю», который я искал на географической  карте более трёх часов?

-Это не глухомань,- попыталась отшутиться Нина Николаевна,- но это действительно приморский рай! Почти курорт! Ты же сам говорил, что его выбрали не только мы, но и осетровые, занесённые в Красную книгу!  Они идут на нерест в Азовские лиманы.

-Мама, я не шучу! Мне не до смеха! Я кругом в неприятностях, если не хуже. Мне в пору от них бежать, но оказывается,  бегством не спастись, потому что у меня не только колено уязвимо. Я награждён уязвимой ахиллесовой пятой! Меня заставляют бежать, обещая стрелять мимо, но попадут обязательно в пятку! Почему я не знал, что уязвим?!

-Не говори загадками и не паникуй! Я разговаривала с Ожерельевым. Илья Николаевич заверил, что тебе ничего не грозит. Ты будешь оправдан. А он общается с Высшим Разумом, его словам можно верить. Подумаешь, какой-то Фёдоров предъявил тебе обвинение! Он по долгу службы обязан всех подозревать. Не обращай внимания!- Нина Николаевна села в кресло, потянулась за сигаретами.
    Андрей резко развернул мать к себе лицом, глянул ей в глаза:
-Не уходи от ответа! Ты понимаешь, о чём я спрашиваю.  Зачем мы приехали в этот город? Зачем?!

    Мать выразительно смотрела на сына, не понимая, почему он в таком  отчаянии, почему требует ответа на вопрос, который не должен был задавать. Она молчала. Она не знала, что ответить.
    Андрей с силой встряхнул её за плечи:
-Скажи, зачем? Почему тогда в Москве ты приняла такое решение? Скажи!
-Не кричи! Ещё не конец света!- Нина Николаевна освободилась из его рук, закурила.- Я скажу тебе, но не сегодня, не сейчас. Я не готова ещё к этой беседе. Мне, как минимум, нужна ещё неделя,- подумав, добавила мать. Она говорила властно, как царствующая императрица, и держалась неприступно,  как старорусская крепость.

-Зато у меня, мама, нет этой недели! У меня нет ни одного дня в запасе, ни одного часа!
-Я скажу через неделю. Не раньше.

-Значит, это правда…- Андрей, как подкошенный, опустился в кресло. Правды в ногах действительно не было. В висках опять застучало, будто тысяча молоточков ударила в набат. Второй раз за вечер боль, как стрела, пронзила голову и сердце.
-Что «правда»?- насторожилась Нина Николаевна.

-Правда в том, что у меня  есть младшая сестра, которую ты разыскиваешь.
-Кто тебе сказал?- вырвалось у Нины Николаевны, а потом до её сознания дошёл смысл всего сказанного Андреем, и она почти выкрикнула: -Ты её нашёл?!

    Сын не ответил. Нина Николаевна опустилась перед сыном на колени. Не прошептала, а скорее выдохнула:
-Андрей, ты её нашёл? Скажи мне, не молчи…
    Сын молчал.
    Из груди Нины Николаевны вырвался стон. Она уронила голову на колени сыну и разрыдалась в голос:
-Скажи мне, что ты её нашёл!- с мольбой, отчаянием, надеждой и верой потребовала мать.

    Андрей холодно отстранился от неё и поднялся. Теперь он стал неприступным и недосягаемым, как горная вершина.
-Я ненавижу тебя,- сказал взрослый сын  взрослой матери, сказал тихо и глухо, но она его услышала.- Ты обязана была сказать мне об этом хотя бы по той причине, чтобы я остерегался влюбляться здесь в первых встречных девушек. Я презираю тебя, как женщину. Стыжусь, что ты моя мать. Ты ничтожество, потому что бросила в роддоме  человека, ребёнка моего отца, свою дочь!

    Приговор этот услышала не только окаменевшая Нина Николаевна, но и  Юлька, которая крадучись вернулась в квартиру Рейнов через смежную с Василевскими лоджию и, застыв, подслушивала у полузакрытой стеклянной двери. При последних словах Андрея она распахнула дверь и, вытянув вперёд правую руку, наставя, как пистолет, на Андрея указазательный палец, отчеканила:
-Ты, маловерный, заткнись и молчи! Не смей обвинять мать! Не суди сам и не будешь судим! Не будь скор на расправу! Понял?! Извинись немедленно, или я не отвечаю за себя!

    Нина Николаевна и Андрей были удивлены внезапному Юлькиному появлению, но по-разному. Мать была сражена, сын возмущён. Он попытался выставить Юльку из квартиры. Ему это не удалось. Он получил отпор словесный и физический. Девушка не стеснялась в выражениях и не церемонилась в обращении с ним.
    Нина Николаевна продолжала безмолвствовать, словно окаменевшая статуя. Перепалка между Андреем и Юлькой закончилась тем, что он выставил её из комнаты и закрыл дверь. Юлька забарабанила в деревянную раму двери, требуя впустить её в комнату, осыпая Андрея бранью. Но когда он заговорил, она смолкла, боясь пропустить хотя бы слово.

-Мама, может быть, ты объяснишь, почему эта пройдоха знает о твоей дочери, умершей в младенчестве, а я, твой сын, узнаю это от чужих людей, а не от тебя?! Почему своим горем ты поделилась не со мной, а с этой  хамкой, которая совестит меня, а свою совесть и с миноискателем  не найдёт?! Почему ей ты открылась, а мне нет?! Почему ты считаешь, что я бы тебя не понял?!
-Потому что ты эгоист!- крикнул голос из прихожей.

    Андрей на реплику не ответил, но смягчил тон, разговаривая с матерью. Он сел рядом. Хотел обнять её, но передумал, просто взял за руку. Включил магнитофон, добавил громкость звучания, чтобы музыка заглушала голоса.
-Мама, когда ты узнала, что она жива? В Москве?! Кто тебе сказал? Мама, кто тебе сказал?!  Цыганка?! И ты поверила?! Странно… Ты её нашла здесь? Нет?!  Как ты её ищешь? По документам? Мама, ты можешь её описать? Ты помнишь, как она выглядела, когда родилась? На кого она была похожа? На тебя или на отца? Мама, не качай головой, не плачь, скажи… Ты сможешь её узнать? Нет?!  Какого  цвета были у неё глаза, ты помнишь? Нет?! Ты глаз не видела?! Ты её вообще не видела?!

    Андрей был обескуражен и потрясён ответами матери.
-Мама, ты сердцем можешь её почувствовать? Внутренний голос подскажет тебе, что это она, наша плоть и кровь?
-Не знаю…  Наверное…
-Мама,- осторожно спросил Андрей,- ты сама ничего не хочешь мне сказать?- Он хотел добавить  «в связи с помолвкой», но не решился.- Мама, ты догадываешься, кто она?
    Андрей замер в ожидании ответа.
-Сынок, мне нечего сказать…

    Андрею стало страшно и одиноко. Он почувствовал беспомощность, ощущение прыжка  над пропастью. Вспомнил, как у него из-под ног уплыла почва, когда они вместе с Ксенией стояли перед иконостасом и просили у Господа благословения на помолвку и брак.
    Сдаваться Андрей не хотел и не мог. Он должен быть сильным: ему надо отвечать не только за себя, но и за Ксению, за позор или счастье – за всё, что с ними произошло.

    С тяжёлым чувством, близким к отчаянию, он вышел из комнаты, столкнувшись в дверях с Юлькой. Она пыталась что-нибудь подслушать, но из-за музыки ничего не услышала. Андрей резко отстранился от неё, будто от проказы, словно боясь заразиться.
    Уходя, оглянулся. Через открытую дверь он видел Нину Николаевну. Она сидела на диване, жалкая, подавленная, словно окаменевшая.  Она отрешённо смотрела в пространство, ничего не видя перед собой. Юлька опустилась перед ней на колени со стаканом воды, прося  успокоиться и выпить глоточек. Девушка словно почувствовала на себе его взгляд.

-Ну, ты,- сказала новоявленная утешительница диктаторским тоном,- на успокоение нервной системы я даю тебе тридцать минут. Чтобы через полчаса вернулся! Мне тоже надо домой. У меня там мама вторые сутки без сознания, а Нину Николаевну  одну  в таком состоянии я оставить не могу.
-Не переживай за неё. Она как айсберг. Ей даже всемирное потепление не страшно. А ты такая же эгоистка, как она. Ты жалеешь и прощаешь её потому, что в аналогичном случае поступишь так же. У вас одинаково бессердечные натуры. Правда, причины разные. У неё мужа несправедливо осудили, а ты… Ты просто Ельская, и этим всё сказано!
    Юлька подняла с пола апельсины  и швырнула в Андрея. Он не уклонился. Оранжевые плоды поймал на лету. Холодея, подумал:
-А если  это правда,  что Ксения моя сестра? Что тогда?