Вода с привкусом метала, смешиваясь со слезами, становилась солёной. В уборной раздавался истошный крик, переходящий в визг. Белый с гнильцой унитаз был сегодня чем-то особенным. Девочка, которую буквально топили в нём, отчаянно звала спасителей. Но спасителей не было.
Три девочки-гиены терзали свою добычу. Ещё, будто бы будучи частью стены, стоял парень и старался не мешать. Он откровенно глумился над происходящей картиной. Всё записывалось на мобильный телефон в его руках. У всех четверых мучителей были ядовитые ухмылки.
Выйдя из стен одного сиротского приюта, мучители и мученица пошли учиться в один колледж. Выбирать никому не приходилось. Всё было решено за них умными взрослыми.
Общество в колледже было далеко не идеальное. В основном здесь учились сильные задним умом девушки и юноши, которым не было восемнадцати. Зачастую они думали не тем, что было в черепной коробке, а тем, что находилось между ног. Мнимая свобода кружила голову молодым студентам. Частенько были драки и кражи. Все хотели казаться старше. Разумеется, были исключения, что не теряли рассудка, но их было мало.
Если бы этот ужасный крик услышал обыватель, то он наверняка бы содрогнулся. Однако обидчиков это наоборот лишь заводило. Им нравилось когда жертва вопила всё громче и громче от причиняемых унижений и боли. Им нравилось как она, поставленная на колени и взятая за чёрную недлинную косу, погружается между воплями в воду, которой смывают нечистоты. Было смешно от её тщетных попыток сопротивляться.
Вновь и вновь ими выдумывались всё новые необоснованные обвинения, служащие лишь причиной. Когда одна уставала приводить наказание в исполнение, то её обязанности принимала другая. Мокрый хвост волос постоянно переходил из одних рук в другие. Чувство фальшивого могущества опьяняло.
- Ну, что сука!? Думаешь раз ты такая умная то теперь и зазнаваться можно?! А?! - громко орала на всю уборную первая.
- Вон какие титьки отрастила корова! Будь у меня нож, я бы тебе их срезала. - как змея шипела вторая.
- Не путай берега Катька. Не поздоровится. - холодно рычала третья.
Парень же с ироничной улыбкой смотрел на всё это, изредка прорываясь на хриплый противный смех, переходящий в кашель. Он был курильщиком с большим стажем.
Всё нутро мученицы сосредоточилось в крике. В этой отчаянной попытке достучаться до помощи. Но опять и опять безуспешно. Уборная была словно подлодкой, в которую никто не мог войти.
В конце истязаний мучители одарили свою жертву несколькими пинками. Затем, помыв с мылом руки, вышли из уборной. Весело обступая мальчишку и смотря в его телефон, они без грамма совести обсуждали то чем только что занимались. Им казалось, что подобное времяпрепровождение норма.
Избитая девочка осталась в кабинке наедине со своей болью. Сил кричать не осталось, горло дико болело, а голоса не хватало даже на всхлип. Горячие слёзы самопроизвольно текли из опухших и покрасневших глаз. Нижняя и верхняя губа разбиты, на дёснах - кровь. Под глазами и на лбу малиновые синяки. Бледные, сухие, потрескавшиеся губы без слов говорили:
- За что? За что?
Но ответ не шёл на ум. Даже сами обидчики его не знали. Этого нельзя было предсказать, нельзя было запланировать. Всё случилось как гром среди ясного неба. Нож в спину воткнули те люди, от которых ожидать этого хотелось в самую последнюю очередь.
Колледж был не самым лучшим местом, и такие случаи здесь происходили не редко. Подростки как никто другой жестоки к своим сверстникам. Особенно когда всё это подкреплено тупостью и дикостью. Частенько группы мальчишек или девчонок травили так называемых "белых ворон".
"Белыми воронами" были те кто не ходил на ночные попойки, не развратничал, не был на ножах с преподавателями. Усердно учился и отчаянно хотел выбраться из этой ямы. Глупую зависть и слепую ненависть вызывали эти люди у тех кто был не как они. А было не как они большинство. Потому и били.
Верхушка колледжа знала о бесчинствах, но ничего не предпринимала. Им было не выгодно производить разборки, ведь за ними следовала огласка, а за оглаской и пятно репутации на учебное заведение. Поэтому на всё смотрели сквозь пальцы. А если и была попытка жалобы в органы со стороны избитого студента то подкупом или угрозой исключения, все эти дела спускались на тормоза.