Мари заглянула ближе к полуночи. Прошла бочком, неловко извиняясь за поздний визит, сунула пакетик с каким-то сбором — «Сама в лес ходила, своими ручками лепестки снимала, строго на закате, ты только попробуй!» — уселась на краешек табуретки и застыла в немом ожидании. Когда у подруги такой вид, я догадываюсь, что...
— Что-то случилось? — я уже уселась на табурет и придвинула поближе вазочку с конфетами.
— Встретила сегодня Надежду. Она сказала, что мои отвары не действуют. Не действуют, представляешь?
— Кто такая Надежда, и в чем суть её проблем? — я потянулась за конфеткой в предвкушении очередной новости об очередной озабоченной приятельнице Мари.
Озабоченной похуданием, вечной молодостью, личной жизнью или чем-то другим, столь же «важным» и по-женски волнующим. Травами подруга увлеклась пару лет назад и с тех пор утверждает, что магия целебных сил природы творит настоящие чудеса. Я с ней не спорю. Я вообще не люблю спорить: если человек так верит, его не переубедить, да и стоит ли? Я вижу, с каким энтузиазмом Мари ездит в лес: на рассвете, на закате, в день летнего солнцестояния или в другие «правильные» дни. Из поездок она привозит охапки трав, а с ними свежие впечатления, занятные истории и положительные эмоции.
Но сегодня какая-то Надежда, вопреки своему многообещающему имени, кажется, пошатнула душевное равновесие подруги:
— Женское счастье, — вздохнула Мари, — и депрессия из-за его отсутствия.
— Ясно, — я понимающе кивнула (точь-в-точь, как ведущая ток-шоу, которое наверняка смотрит эта самая Надежда). — Бывает. А отвар-то здесь при чём?
— Как же при чём?..— Мари показала записную книжку и тут же принялась судорожно листать её. — Вот. Чабрец, собранный в полнолуние, ромашка аптечная с пустыря и череда трёхраздельная с северной окраины леса, высушенные, перемолотые и трижды отваренные, помогут привлечь мужчину.
— Как интересно… — с долей недоверия в голосе отозвалась я. — И что с этим отваром делать?
— Напоить понравившегося субъекта.
— Ещё интереснее. Так и представляю, идёт по улице симпатичный парень, а ты к нему подбегаешь с термосом: «Молодой человек, чайку не желаете?»
— Ну, не так, конечно, — Мари шутливо погрозила пальцем, — а при случае. Например, пригласить ухажёра в гости и устроить романтический ужин.
— А что Надежда рассказывает?
— У неё всё сложно. Надя работает секретарём, а директор холост и, по её мнению, очень нуждается в супруге — такой, как она. Каждый день Надежда добавляет ему в кофе мой отвар, но, увы, безрезультатно. Говорит, даже премии в этом месяце лишил.
Я засмеялась, представив себе разочарование незадачливой охотницы — жертвы нетривиального подхода к поимке жениха. А Мари, кажется, слишком серьёзно воспринимает свою роль в этой ситуации. Неужели сама не догадывается, что дело не в травах?
— Мари, ты только не обижайся, но, по-моему, это всё ерунда. Сама посуди: отвар работает, если мужчину пригласить в гости! Но, когда мужчина приходит к женщине, это ли не есть свидетельство его интереса? Она и так ему симпатична, Мари! Твой отвар здесь ни при чём! Чудес не бывает!
— Почему ты так категорична? — возразила Мари. — Средство может усилить интерес.
— Да брось ты, — махнула я рукой, — у неё глаза светятся, вид увлечённый, серёжки сверкают, локоны вьются — вот что интерес усиливает. Твой отвар разве может гарантировать, что мужик не окажется проходимцем? Если б мог, тогда я бы ещё рассматривала вариант с чудом, а так — нет уж, извини.
— Нет, не может, — нехотя согласилась подруга, но тут же кое-что вспомнила, — а Игорь Михайлович?! Он благодаря волшебному сбору нашел работу и должность, о которой мечтал.
Игоря Михайловича я знала. Умный дядька и добрейшей души человек, но очень и очень скромный. Из тех, кто совершенно не умеет себя преподнести, а окружающие лишь удивляются, как такая светлая голова до сих пор не получила нобелевскую премию.
— Игорь Михайлович трудился в своем НИИ и даже не думал о перемене места. Он и не рассматривал предложения, боялся, что обманут. А твой отвар подействовал как плацебо: добавил нашему учёному мужу уверенности, и тут же нарисовался вариант с лучшими условиями. Неужели ты думаешь, что без чабреца человек с такими мозгами и опытом не нашел бы себе места? Нет, Мари, снова мимо.
— И это ТЫ мне говоришь, что чудес не бывает? Ты? Ты же сама... — изумленная Мари запнулась и развела руками, но я её поняла и честно ответила:
— Да, и, поверь, я бы с удовольствием сказала обратное, но не могу...
— Хорошо, а как же Ирка? Она благодаря сбору похудела на 20 килограммов.
— Ещё бы, — воскликнула я, — ты туда столько сенны положила, бедная девочка с унитаза не слезала. Кроме того, ты вспомни, какими вёдрами она в себя мучное и сладости забрасывала, а с твоим отваром еды стала бояться — не дай бог, туалета рядом не окажется. Так любой похудеет — и никаких чудес!
Мари поджала губы и потянулась к фарфоровой вазочке. Развернула конфетку, положила в рот, а фантик аккуратно расправила ногтями. «Сегодня вы станете свидетелем чуда!» — обещала надпись на обороте серебристой фольги.
— Видишь? Даже конфета со мной соглашается, — подруга помахала фантиком перед моими глазами и сунула мне его в руку. — На, читай.
Я загадочно улыбнулась. Что ж, если «конфета соглашается»…
— Еще Галина Алексеевна, вот ей-то точно отвар помог! — продолжила Мари. — У неё дома проблемы были: дети не слушались, с мужем постоянно воевала, а мои травы мигом всё уладили!
— Ну конечно! — согласилась я. — Поверив тебе, Галина сама перестала кричать на детей и придираться к мужу. Взглянула на них с доверием и любовью, и в семье воцарился мир. Вот и «волшебство», безо всяких чудес.
— А Наташа устроила дебютную выставку своих картин, — напомнила подруга.
— Но ведь она талантливая художница, и её работы давно ждали своего часа!
Мари вконец огорчилась:
— Так ты считаешь, что мои отвары никому не нужны?
Поняв, что расстроила её, невольно обесценив дело, простое и бескорыстное, как сама Мари, я запротестовала:
— Что ты! Вовсе нет, я считаю, что они нужны, очень нужны! Людям не хватает веры. Они не понимают, что могут идти навстречу мечтам! Они многое могут, но редко пытаются... Они ищут проверенные средства, требуют гарантий и собирают рецепты удачи, но не понимают, что всё это уже есть внутри, вот здесь, — и я постучала пальцем по виску. — А потому иногда бывает весьма кстати маленькая иллюзия большого чуда.
Мы замолчали, и я посмотрела на часы. Короткая стрелка миновала высшую точку циферблата и чуть-чуть наклонилась вправо.
— Мне нужно отлучиться на полчаса.
— Важное дело? — поинтересовалась Мари.
— Очень.
Хлопнув дверцей шкафа, я достала большую коробку с изображением игрушечного паровоза, распахнула окно, шагнула за карниз, и привычно взмыла вверх, расправляя прозрачные крылья.
Я не помню, как зовут будущего владельца игрушки, да это и неважно, — важно то, что у него сегодня пятый день рождения и до его дома всего десять минут лёту. Он спит, а завтра его ждёт праздник. Родители позвали гостей, купили подарки и заказали большущий торт, вот только никто так и не вспомнил, что малыш мечтал о детской железной дороге. А мальчик ждёт чуда, и, укладываясь спать, мысленно загадал «самое тайное желание».
Ему не очень-то и нужна, по мнению взрослых, железная дорога, и, быть может, они по-своему правы — миллионы детей прекрасно обходятся без неё, но... Если сегодня утром его желание исполнится, мальчик поверит в то, что мечты сбываются. Поверит так, как никто другой. Как не верил ни один из нас, разумных и расчётливых взрослых, разучившихся загадывать свои желания и слышать чужие. Я хочу, чтобы этому мальчику в будущем никогда не потребовались отвары Мари — ведь, если в детстве случилось маленькое чудо, можно стать главным волшебником в своей жизни.