Несколько больше

Андрей Николаевич Хомченко
Бог и эклиптическая система координат дают нам несколько больше, чем могут вместить в себя годы, эти минуточки и часы накапливаются с тем, чтобы однажды промозглым и мглистым, тоскливым, как одиночество, февралём, нагрянуть к нам ещё одним днём, дарованным цесарской волей, -
 все эти мгновения, растраченные и упущенные в суете, не замеченные, канувшие в небытие, сгнившие палой листвой, разметенные по миру страшно хохочущей вьюгой,
все эти слова, обещания и потери, мечты, выплаканные в подушку, вдруг обрушиваются на нас, как снег на голову,
- не антарктические осадки, а будто в пустыне, испепелённой и выжженной, словно душа Елены Горячевой, -
Они являются на порог, на лице их блуждает улыбка.
Они шатаются на пьяных ногах, они шепчут:
- Ленка, Ленка.
… все те, кого мы недолюбили: единственный мой, навсегда…

Суткам отмеряно двадцать четыре часа, неумолим хронометраж суток: дом – работа, работа – дом.
Но однажды
- прихотью бога и эклиптической системы координат -
они обрушиваются на тебя эти не случившиеся мгновения,
и ты стоишь на её пороге, улыбаешься, как дебил, - пьяный чуть ли не в стельку.
Она такая… - ты входишь в прихожую и прижимаешь её к себе, гладишь волосы, целуешь в подставленные губы.
…все те, кого мы недолюбили…

Спальни не делают людей ближе, - сопел, старался, и даже на миг показалось, что это и есть то самое, безраздельное, одно на двоих счастье… показалось.

Он:
Стоял под душем, вода смывала с него её запахи, незаметно глаголы приобрели форму прошедшего времени: «старался», «стоял», «смывала».
«У нас с ней было».

Она:
Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, - она стала искать путей: выставляла на стол оладушки, чай, варенье…
Но он торопился домой: жена, семья, дети, - он снова рухнул в русло календарей, где жизнь регулируется ежедневниками: работа, партнёры, контракты.
День, дарованный нам, мог лететь, как на крыльях, мог нестись сломя голову, рискуя сверзиться в полночь, мог… - день просто иссяк.
Кончился.

Она стояла на кухне, упёршись ладонями в стол.
Она стояла, мёртвым взглядом уткнувшись в стол, не различая тарелок, не видя на них оладушек.
Хронометраж суток изнемогал избыточными мгновениями, минуты медленно капали в пустоту, бесстрастно и мерно отсчитывая одиночество.
За окном мрачнела февральская ночь, - уже утром календари, наконец, обещали весну… правду сказать, весна уже наступила.

Все эти мгновения, канувшие в небытие, упущенные, растраченные… все глаголы прошедшего времени… все те, кого мы недолюбили… - новым витком мчит по орбите Земля, планета даёт нам несколько больше, чем может вместить в себя жизнь.
Бог и эклиптическая система координат накапливают эти миги, откладывают про запас, - кто знает, возможно, они понадобятся?
Когда-нибудь не сейчас.
Может, через четыре года…