Издержки Системного Администрирования.
(О проблеме с мушками)
Рассказ.
Чем старше становился Павел Иванович Марочкин, тем отраднее ему было отмечать, что его желания и привязанности оставались неизменными. Он по-прежнему любил вкусно поесть и его по-прежнему волновали женщины. Он продолжал получать удовольствие ещё от многих вещей. Это радовало – особенно насчёт женщин.
На каком-то этапе оказалось непременно необходимым совершенствование в информационно-духовной сфере. Он считал важным чувствовать нерв социума, в котором обитал. Погруженность в тему современного российского дискурса, так сказать, оказалась почти обязательным условием успешности. И он черпал эти необходимые знания из привычного круга средств массмедиа - узкого круга, который сформировался в постельцинский период в пределах, ограниченных границами “мира обеспеченных”. Правда, изредка соприкасаясь с реалиями жизни, он, всё-таки как человек неглупый, видел, что эти источники не вполне точно формируют его представление об этих самых реалиях. Как ни старался, но, попадая за пределы этого “мира”, Паша не мог уловить ауры той угрюмой атмосферы тоталитарного общества, которую, по-видимому, явно ощущали и живописали вещатели и заказчики этих самых “приличных” средств информации. Обычные люди, с которыми ему приходилось соприкасаться, жили своей обыденной жизнью. Они работали, смотрели обычные программы ТВ, ходили на футбол, целовались, выпивали, радовались чему-то никак не связанному с политикой, чему-то огорчались. Как догадывался Паша, телеканал “Дождь” они не смотрели и “Эхо Москвы” не слушали.
Захвативший своим осознанным отрочеством кусочек СССР, он ещё помнил странное поведение родителей, которые при упоминании чего-либо, по их мнению противоречащего официальным версиям, понижали тон голоса и странно многозначительно поглядывали друг на друга. Это помогало Паше оценить степень либерализма нынешних путинских времён и потому, со временем, он стал испытывать недоверие к информационным ресурсам “для избранных”. При этом покидать невидимые границы мира обеспеченных или публично выражать свою позицию по отношению к некоторым средствам масс-медиа ему не приходило в голову.
С миром нынешней действительности Паше приходилось сталкиваться так же по соображениям экономической целесообразности. Без этого обойтись было нельзя. Если своей очередной любовнице он ещё мог соорудить пространство, покидать которое у той не было ни необходимости, ни желания по причинам ограниченности её представлений о мироустройстве, то для себя соорудить такое не удалось бы ни при каких обстоятельствах. Управление его действительностью требовало ручных методов.
Так уж получалось, что его подруги всегда оказывались принадлежащими к определённому кругу людей. Людей, которые, как и многие, хотя бы умозрительно или виртуально, жаждали войти в круг избранных, быть приобщенным к некому статусу элитности, или, по крайней мере, приобрести внешние его атрибуты. Это могли быть любые вещи: от зажигалки до загородного дома. Это безошибочно определялось по стремлению ассоциироваться со словами “европейский” и “элитный”. На этом беспроигрышно “имели своё” все, кто что-либо продавал этим людям. Что – не важно! Достаточно было добавить к названию товара приставку “евро” или “элит”! И всё! Это могли быть услуги по ремонту квартиры, название дачного посёлка, какая-нибудь фурнитура или стандарт чего-либо. Без разницы. Покупателю ведь продавали не только “вещь”, но и красиво упакованные собственные представления о жизни и её качестве. И хотя, при всём желании, большинство людей по объективным причинам не могли бы за собственные средства даже добраться до границы “мира ненуждающихся” - элементарно не хватало денег на билет – многие старались делать вид, что стоят в очереди в кассу.
В своём страховом бизнесе Паша “варился” с самого начала девяностых. Начинал с мелочей. И к нынешнему времени хорошо усвоил систему, в которой вращался. Правда, он до сих пор не мог понять: чего же было больше в достижение его сегодняшнего материального состояния - везения или закономерности.
После окончания “плешки” стоящей работы он найти не смог и два года болтался, сидя на шее у родителей. Его будущий компаньон проявился неожиданно.
Владимир Чепилов, его бывший одноклассник, при случайной встрече предложил ему подумать о своём деле. Быть может, он испытывал подспудное уважение к математическим способностям Паши, которые тот демонстрировал в школе? Деньги на раскрутку обещал. Паша слышал краем уха, что тот был связан с “братвой”. В общем, это было неудивительно; в старших классах Вова активно занимался боксом. В результате таких усилий, его аттестат об окончании средней школы всё-таки был освящён пятёркой, пятёркой по единственному предмету - физкультуре. В других областях он, явно, не блистал. Школу Вова закончил только благодаря стремительно наступившей перестройке и усилиям родителей. Всё вставало на рыночные рельсы, и многое при этом становилось ясным и прозрачным. Педагогика пыталась не отставать…
Вован внушал уважение не только чёрным кожаным плащом и модельной стрижкой “аля Элвис”, но в первую очередь наличием денежных средств, кои он показательно небрежно именовал “капустой”.
Первый разговор с будущим компаньоном состоялся в кабаке. Закинув вискаря, тот громко радовался встрече, при этом, как бы шутливо, но довольно больно прикладывался кулаком к боку школьного товарища. За пивом обсуждали и перспективы дела.
За недолгое время их удачного сотрудничества, тесно контактировать с братвой Паше так и не пришлось. Всё по своим каналам разруливал товарищ Чепилов. Он отчего-то ласково называя их компанию “свечным заводиком”. От этого тихого бизнеса свою гопоту он старался держать подальше. Два года Марочкин выплачивал компаньону средства из причитающихся ему дивидендов в счёт погашения за предоставленную долю. Перебивался с хлеба на квас. И только потом, полностью расплатившись, понял вкус настоящих денег, открывающих многие двери.
Опыт ведения дел в страховой “отрасли” накапливался. С ним приходило обоюдоострое ощущение не только неисчерпаемых возможностей постперестроечного времени, но и философское осознание зыбкости всего сущего в России девяностых. Эпоха великих перемен только наступала. Востребованы стали напористые и борзые. Время грамотных и мудрых ещё не пришло.
А потом его компаньон неожиданно исчез. Как поговаривали, он исчез под задушевный аккомпанемент народной “волыны” с известной аббревиатурой АК-47. На какое-то время Паша остался один. Осмотрелся. Затем, не спеша, вывел деньги в загодя открытую для этого контору и начал, уже без оглядки на кого-либо, вести полностью своё дело.
Время шло, и Марочкин осознавал, что ему очень повезло в эти лихие девяностые. Быть может Вован, сам того не зная, заслонил его отчего-то ужасного. Безжалостному молоху наживы и коммерции был скормлен именно он. Бывая на московских погостах, глядя на ряды дорогих чёрных надгробных камней с именами молодых ребят, Паша мог воочию оценить размах криминальных разборок в столице и наглядную статистику “боевых” потерь.
Крутился как все. Если и делал какие-то пакости, то без особого энтузиазма. В общем, жил свою обычную, московскую жизнь. Обороты бизнеса росли. Теперь логотипы его фирмы узнаваемо читались на многочисленных рекламных щитах и растяжках города.
А вот за что действительно себя уважал Павел Марочкин, так это за то, что хватило прозорливости вовремя лечь под “невидного” тогда ещё капитана ФСБ.
Этот самый капитан Аверченко через недолгое время вырос до подполковника, а соотношение цены и качества обслуживания осталось то же. Встречались они раз месяц. Этот офицер имел лёгкий характер и любил, при случае, пошутить. Своего “веса” он никогда не выпячивал. Лишь однажды, когда вновь нанятый Пашин здоровяк-охранник, спутав приближающегося к ним капитана с посторонним посетителем, попытался преградить ему путь, Марочкин убедился, как тот легко “устраняет” такие мелкие препятствия. Этого скромного впечатления о возможностях конторы, которую представлял его “крышеватель”, ему хватило, чтобы не задавать лишних вопросов, когда он демонстрировал удивительную осведомленность в делах его фирмы и личных пристрастиях Паши. Если и делал замечания, то в ненавязчивой форме, заранее надеясь на понимание. Его вежливость, удивительным образом, отбивала желание перечить.
- Ты Паша из охраны всех “быков” и “чехов” убери. Не модно уже. Или причеши их что ли. Вы в “Орлове” вон как начудачили прошлый раз! Система то меняется!
Его коллеги всё ещё “крышевались” по старинке. Этот тренд затухал.
- - - - -
Родители его ушли из жизни совсем недавно. Один за другим. С разницей в два года.
Разбогатев, Марочкин купил им уютный коттеджик неподалёку от своего загородного дома, там же, на Звенигородке и изредка навещал их. Постаревшие отец и мать любили копаться в огороде или молча сидеть на лавочке на веранде. Эта пасторальная картина, наряду с неким подобием сентиментального чувства, будила в Пашиной душе ощущение беспокойства и вины. Они ждали внуков. Где-то в глубине души он им завидовал, хоть и считал их простоватыми, застрявшими в ушедшей советской эпохе, людьми.
Быть простым и хитрым одновременно у него лично не получалось. Бизнес-схема не располагала.
С самого первого класса Паша учился неплохо. Особенно легко ему давались точные предметы. Он всегда был первым по математике. Непонятным для себя образом он без труда проникал в сущность явлений и закономерностей. То, над чем другие бились днями или тупо зазубривали, им схватывалось почти моментально, на лету. Безошибочно угадывал алгоритмы действий. В его голове без особых проблем находились решения на многие вопросы, в том числе без труда рождались ответы, зашифрованные в популярных головоломках и ребусах. Он без усилий мог понять систему взаимоотношений между символами любой математической или логической задачи. Уже в старших классах, когда модным стало буквосочетание IQ, Марочкин легко добирался до ста пятидесяти пунктов. Быть может этот факт и сыграл решающую роль для предложения Вована.
Отец его, Иван Семёнович, был горным инженером и всю жизнь проработал на строительстве московского метро. Оно и стало делом его жизни, то есть тем, что вмещает в себя все понятия, для обычного человека обозначаемые такими словами как работа, хобби, страсть. Уже будучи на пенсии, он продолжал быть в курсе дел метрополитена, ревниво отслеживая все события. Паша много раз слышал, как он по телефону обсуждал текущие дела организации с бывшими коллегами-пенсионерами. Никаких других пристрастий его родитель приобрести не успел и, в растерянности от вдруг наступившего жизненного вакуума, до самой кончины ждал внуков.
Мать, Полина Егоровна, всю жизнь была домохозяйкой. На проявившиеся вычислительные способности своего белобрысого, пухленького отпрыска она смотрела с благоговением, сродни религиозному, что всё же не мешало ей его любить.
Вот так незаметно и подошел к своему сорокапятилетию Павел Иванович Марочкин. Подошел с одной маленькой устойчивой особенностью – отсутствием какой-либо личностной или идеологической платформы в жизни, персональных пристрастий и увлечений. Не то чтобы он сильно переживал, но всё же был слегка озадачен. Да и платформа собственно была – сохранение и приумножение бизнеса.
Его не привлекала эзотерика, не возбуждали цифровые или астрологические гадания. Гороскопы напускали туману, но ничего объяснить или предсказать в действительности не могли. Ни в личной жизни, ни тем более в бизнесе на них нельзя было опереться. Его рациональным умом не усваивались эти системы ориентации в будущем.
С одноклассниками почти не общался. Рок музыку или бардов он не любил. В бога Марочкин не верил, но и на чёрных кошек реагировал спокойно.
Он не считал себя ни правым, ни левым. Ему вообще были не интересны чьи-либо политические идеи. Ни одной из существующих в стране партий он не сочувствовал, так как не мог отследить конечных бенефициаров программ декларируемых различными политическими силами. И потому, часто употребляемое ораторами слово “народ”, казалось ему расшитой петухами ширмой, за которой все стыдливо прятали свой интерес. Доверять он не привык. Да и некому было. От дискуссий уклонялся.
Эту, старательно скрываемую им, душевную апатию коллеги по цеху считали редким и завидным качеством для делового человека. Здоровым цинизмом, что ли. Вид склонного к полноте очкарика не мог их обмануть. Это казалось хитрым трюком, как минимум.
Вся, не вызывающая доверия, изнанка жизни была видна в столице нашей родины как нигде. Здесь участники социально-политического бомонда жили. Здесь они вили свои гнёзда, делали дела. С ними ты мог столкнуться в ресторане или на улице. Здесь жили их любовницы и сушились их простыни. В одной школе с детьми твоих знакомых могли учиться их дети или внуки. Это делало народ столицы искушенным ценителем политических спектаклей.
Лишь самый главный был идеально и божественно равноудалён. Он был в центре системы. Эта, некая её “планетарность”, была понятна, и вполне устраивала Марочкина. Ему казалось, что он досконально узнал устройство того места в котором обитал, и потому чувствовал себя спокойно и привычно, словно старая щука в темной заводи.
- - - - - -
Женщин Марочкин любил, но как-то “в общем”. Повода остановиться на ком-то определённом не находилось. Круг его контактов с противоположным полом был известен. Договор на временное обладание телом, вожделенной на текущий момент избранницы, Паша подписывать опасался и платил наличными. Наделённый заурядной внешностью, он подозревал, что все, от проституток по вызову, до солидных, с виду независимых и образованных девушек, хотели только одного – разделить его благосостояние. Выражаясь профессиональным языком, при подписании брачного контракта, появлялись риски лишиться гораздо большего, чем стоило то, что он хотел получить от этих особ. Кэш не оставлял видимых следов и являлся немедленным и исчерпывающим свидетельством завершения сделки.
В конце концов, сверившись с современным законодательством и судебной практикой, Паша расстался с очередной любовницей и стал просто нанимать секретарш для сопровождения по срочному контракту. Он оформлял их как референтов. Кроме внешних данных, для кандидаток ставилось непременное условие – интим настоятельно предлагать! Так выходило существенно дешевле и проще. Желающие стояли в очередь. В офисе все с пониманием отводили глаза.
“Тест драйв” претенденток обычно проходил в какой-либо из неприметных московских гостиниц. Если прошедшая предварительный отбор кандидатка устраивала, Марочкин прихватывал её с собой на отдых за границу. К тому же это однозначно воспринималось как его подарок новенькой.
В первый раз, ещё в девяностых, он выехал в Европу один. В Голландию. Издалека, эта страна представлялась ему символом европейской толерантности и уюта. Затем уже ездил с помощницами.
Основательно объездив землю обетованную, Паша понял, что лубочная картинка на европейские мотивы, которую он нарисовал себе сам, была им значительно приукрашена.
Особенно удивил Париж. Толпы африканцев и румынских цыган. Арабские торговцы фруктами. А пешеходные переходы в центре французской столицы ну уж совсем привычно пахли мочой. Удобные скамейки в центре города были частенько заняты неблаговидно выглядевшими гражданами.
Как-то возвращаясь в свой отель по уютным улочкам в районе Гранд Опера, он наткнулся на бомжа. Паша вспомнил, как романтично звучало это слово на их языке – клошар! Один из них, весьма живописный тип, удобно устроился под клёном со всем своим походным скарбом. При попытке сфотографировать его, тот вскочил и, выкрикивая что-то недоброе, замахнулся палкой. Марочкин понял: меркантильность рыночных отношений пронизала французское общество насквозь – даже здесь ему намекали, что стоит заплатить.
А по настоящему ему нравилось только в юго-восточной Азии. Индия, Тайланд, Камбоджа. Объяснение было найти не сложно. Там можно было по настоящему побыть самим собой. Там было негласно позволено всё то, чего было нельзя здесь или в Европе. Теперь, как только позволяли московские дела, Паша отбывал в эти места.
Посетив разные точки в тропических широтах, он теперь без раздумий ехал на Северный Гоа. Наверно только там не стоило напрягаться в попытке выяснить, что же ему нравилось больше: местная трава или место, в котором он её употреблял. Но главное, что Паше там нравилось – это атмосфера спокойствия и отсутствия агрессии, которая позволяла расслабиться. Здесь не было видно ни активных апологетов ЛГБТ, ни выраженных националистов. О политике говорить было не принято.
На местных тусовках никто не спрашивал кто он, и чем занимается. Даже собаки казались незлыми. Что-то забывалось, на что-то он начинал смотреть по-другому. Здесь ему хотелось остаться навсегда. К тому же, там можно было бесплатно понаблюдать за «городскими сумасшедшими» со всего мира, которые и создавали эту неповторимую атмосферу.
Именно там ему полюбилось просыпаться под мерный шум моря. Глядя на малиновый закат, он забывал о своём “трудном хлебе”. Каждый заход солнца казался новой притчей, которая читается только один раз.
- - - - - -
Со своим “наставником” они встречались раз в месяц. Уже много лет строго по пятницам. Обычно выбирали какое-нибудь непроходное, но солидное заведение. Выпивали. Аверченко как-то неожиданно вывел Пашу на чиновников из министерства обороны. На последней встрече состоялся разговор:
- Присмотрелись мы к тебе Паша за эти годы. Ты вроде вменяемый. Большую часть действительности воспринимаешь правильно. А то нам из девяностых такого материала нанесло, что только отбраковывать успевали! - Аверченко косо улыбнулся.
- Конечно, кто-то сам на погост отправился, кто-то за кордон свалил, а кого-то за безобразия нам “отстранить”, так сказать, пришлось. А у тебя всё уже не плохо, всё в рост идёт. Но, как понимаешь, в обойму “серьёзных” на нашей Родине без поддержки сверху не войти. А ты сам-то хочешь в такие “дамки” выйти?
- Я-то не против. Но на каких условиях, Алексей Алексеевич?
- Сечёшь! Особых условий нет. Дадим тебе доступ к крупным страховым делам. Думаю, наш интерес тебе понятен; ты растёшь – нам веселее! А нам ведь ещё и серьёзные задачи решать приходится. Вот только с чеченцами закончили, тут американцы очередную порцию пакостей замутили! В такой обстановке народ правильно настраивать нужно. Обеспечить, так сказать, нужную политическую ориентацию и порядок. Сам должен понимать; экономике необходима стабильность, а финансам тишина! Без этого в стране – никак! В общем, будешь за такой, так сказать “апгрейд”, в нагрузку, на паях софинансировать одно телешоу.
- А я потяну?
- Ну, докапитализоваться тебе, конечно, придётся значительно. Чтобы твоей страховой фирме всякие “страхи” развеять, которые людей мучают, например, при запуске спутника, или там при поставке партии “игрушек” друзьям нашим нужным, капитал наростить придётся. Кредит в обеспечение возьмёшь. Дело того стоит. Советника по финансам подошлю. Поможет.
- А в чём суть телешоу?
- Да суть простая. В шутейной форме довести до электоральной массы правильность нашей государственной политики. Два классово различных персонажа будут выдавать “как бы” юмористические диалоги на темы, которые сейчас злободневны. Которые у всех в голове. Ну и получать правильные ответы, разумеется. А то Верховный наш всё правильно говорит, а его поддержать нужно на низовом, так сказать, уровне. Довести мысли до людей на неакадемичном, “балалаечном”, так сказать, языке. Парочка, типа Торопуньки и Штепселя на современный лад. Помнишь таких?
Паша кивнул. Он действительно вспомнил смешной дуэт, один из участников которого говорил на украинском, а второй на русском языке.
- Один из этих кадров по задумке должен склоняться к позиции наших интеллигентных “либерастов”, а другой всё толком объяснять, и быть как бы “правильным пацаном”. Ну, есть такие – сами себе на уме. Третьего добавим для разнообразия. Такого, типа, “и вашим и нашим”, который всем говорит: - “Ну не ссорьтесь, ребята!”.
Там уже проработка программы во всю идет. Это не мультики. Вам совместно персонажей согласовывать придётся. Ты подумай - кого ты видишь? Нагуева? Палкина? Гульцева?
- Лады, обдумаю этот вопрос. Мои контакты есть. Всегда на связи!
- А от минобороны на тебя серьёзные люди выйдут. Учти, человек в родственных отношениях с самим Волковым. Уж ты не обижай.
Подполковник странно ухмыльнулся в сторону. Затем назвал пару фамилий.
Столь удачного оборота дела Марочкин не ожидал. Но всё подтверждалось. Эти имена он уже слышал в кулуарах. Те нули, которыми обладали цифры сделок, проворачиваемых этими людьми, его осознанию пока поддавались с трудом.
Он не мог поверить, что судьба готова отвалить ему такой кусок пирога.
- - - - - - -
В Московских модных тусовках всё отчётливее проступали современные западные тенденции. С появлением у Паши реальных денег, к ширинке его брюк стали тянуться ласковые руки (и не только женские). В сторону голубеющей публики, принято было беззаботно – шутливо стебаться, но в строго определённых рамках. В данной системе ценностей это было признаком обязательной толерантности. На подобные сборища Марочкин ходил только по суровой необходимости.
По этой причине, от скуки, Паша придумал себе тихое и тайное развлечение. Вечерами, переодевшись в “прикид” попроще, он разгуливал по улицам наблюдая реальную жизнь Москвы. Как ему пришла в голову эта мысль он уже и не помнил. Усмехаясь про себя, как-то подумал: “Гарун-аль-Рашид московского розлива”. При этом он первое время не забывал страховаться охраной, всегда находившейся где-то неподалёку: поначалу, он всерьёз считал, что путешествовать за пределами мира обеспеченных небезопасно.
Он уже не мог припомнить, когда спускался в метро в последний раз. По улицам гулял редко, и то с охраной. Теперь же ему всё было интересно. Люди жили своей, не придуманной жизнью. Новые знания входили в него, и он не сопротивлялся.
Вечерами заглядывал в недорогие, не пафосные рестораны и бары. На самое дно его конечно не тянуло. Но пару раз ему захотелось пообщаться и с деклассированными, так сказать, элементами. Летом возле открытых павильонов пристроиться к компании было легче всего. Достаточно было предложить выпить за свой счёт.
От нечего делать однажды стал наблюдать за цыганками, работавшими на площади перед Павелецким вокзалом. Одна из них заметила Пашу. Метя мостовую длинными юбками, кругами, медленно приблизилась.
- Что грустишь, золотой? Хочешь, судьбу расскажу?
- Да, не стоит…
- Стоит, милый, стоит! Денег не нужно. Не веришь ты ни во что, я вижу - а зря! Бойся трёх чисел, которые от женщины придут! Женщина и погубит и
сбережет!
Паша недолюбливал кочевой народ. Развернувшись, он поспешил уйти, тут же забыв о цыганке.
Бывая в злачных заведениях, несколько раз знакомился с молодыми женщинами. Приглашал к себе. После душа, завернувшись в долгополый махровый халат, те чаще всего не могли скрыть ошеломляющего впечатления, произведённого на них богатым интерьером его большого загородного дома. Обилие и разнообразие горячительных напитков обычно приводило их в особый восторг. Поначалу Паше это льстило. После близости, очевидно считая свои обязанности в основной части формально исполненными, они обычно напивались, неинтересно откровенничали, и частенько хамили. Утро, такси. Деньги брали почти все.
С Татьяной он познакомился по другому. Их шумная компания праздновала чей-то юбилей в недорогом сетевом ресторане, куда он забрёл в один из вечеров. Она была не похожа на тех женщин, с которыми он сталкивался раньше.
Одета была неброско, но со вкусом. Красавицей её назвать было нельзя, но стройная фигура и чудесные, густые темно-русые волосы делали её чрезвычайно привлекательной. Обтягивающее шерстяное платье подчёркивало женственность. Как выяснилось позже, Татьяна оказалась всего на семь лет моложе Марочкина. После знакомства он пригласил её за свой угловой столик, где они смогли спокойно беседовать. Весь вечер они танцевали вместе.
Откручивая назад, Паша, по своей привычке докапываться до сути явлений, пытался понять, чем же его привлекла эта женщина. После долгих, мучительных раздумий, находка нашлась на, уже было покрытом пылью, первом уровне его сексуальной самоидентификации; в пятом классе он дергал за косички курносую, смуглую одноклассницу Валю Ганечкину. Тогда он, ужасно волнуясь, писал тайные записки, которые, пользуясь чрезвычайными мерами конспирации, подбрасывал в её портфель. Татьяна чем-то неуловимым напоминала её.
В отличие от предшественниц по гарун-аль-рашидовским приключениям, она настояла на поездке к ней домой. Татьяна была в разводе и жила с семилетним сыном, который в это время гостил у её родителей в Ярославле.
Всё стройное, молодое тело женщины чутко отзывалось желанием на его прикосновения словно тонкая стальная спираль. Им было хорошо без слов. Он хотел её. Успокоились только под утро. Павел не заметил, как заснул. В ту ночь ему приснилось что-то ловко ускользавшее и необычайно приятное.
Утром Паше удалось рассмотреть её квартиру получше. Было видно, что лишних денег в доме нет, но на кухне вкусно пахло. За стеклом серванта стояли иконки. Звездные календари и гороскопы украшали стены. Татьяна свято верила в предсказания гадалок, что не мешало ей бывать в церкви. Как-то раз ей нагадали, что она выйдет замуж повторно и у неё будет ребёнок.
- Ты, что - действительно веришь во все эти шаманские штучки?
- Ну, да. Верю.
- И, что? Схема работает?
- В общем - да! Но это моя личная система.
- Продвинутый и просвещённый человек… Тебе бы в Индию, к тамошним гадателям! Поедешь?
- Да запросто!
Путешествия в страну Россию, которая существовала за пределами круга ненуждающихся, ему пришлись по вкусу. Но, после встречи с Татьяной, интерес к тайным рейдам по вечерней Москве пропал. Для свиданий они выбирали время, когда сына не было дома. Это случалось не часто. Чаще они просто болтали по телефону. Ни загород, ни в его московскую квартиру она отчего-то ехать не хотела. Никаких просьб или претензий не высказывала. За последнюю половину года встретиться удалось всего четыре раза. Марочкин прислушивался к себе, но привычка никому не доверять пока что брала своё.
- - - - - - - -
На следующий день после последней встречи с Аверченко к нему в офис подъехал финансовый консультант. Высокий, безукоризненно одетый блондин, лучезарно улыбнувшись, протянул ему тиснённую золотом визитку, на которой, кроме телефона, значилось; Виктор Сергеевич Самойлов, финансовый консультант. По деловому, коротко обсудили суть дела.
Консультант дал ему координаты банка и пообещал беcпроблемное получение валютного кредита. Обсудили условия залога. Проект договора у него был с собой. Паша мельком просмотрел текст. Условия были стандартными. Единственным смущавшим пунктом договора было тот, по которому банк мог в безакцептном порядке снять деньги со счёта кредитора в случае наступления форс-мажорных обстоятельств, которые тут же перечислялись.
И действительно, оформление кредита в нужном объёме происходило довольно легко.
Из министерства обороны на него вышли позже, уже тогда, когда он начал оформлять займ. В трубке раздался приятный женский голос:
- Павел Иванович?
- Да, слушаю вас!
- Здравствуйте! Я Евгения Николаевна Весельева из министерства обороны.
- Здравствуйте!
- Господин Аверченко порекомендовал вас. Нам необходимо встретиться для обсуждения обстоятельств предстоящего делового сотрудничества.
- В любое время удобное для Вас Елена Николаевна.
- Сегодня в 19-00 в “Чипполино”?
Пафосный дорогущий кабак в центре. Паша знал это место.
- Договорились. Буду вовремя.
- Столик будет заказан на моё имя. Спросите на входе.
Настроение поднялось. Он ощутил прилив энергии. Такие моменты нужно было отмечать. Это был его обычай. Он подсмотрел что-то подобное в Стамбуле, у торговцев на Гранд Базаре; после первой покупки они брали полученные от покупателя купюры и ритуально касались ими своего товара, как бы символически оплодотворяя его семенем удачи от случившейся продажи.
Плеснул виски в стакан. Кинул пару кубиков льда, взболтал. Выдержанный скотч тепло растёкся по пищеводу, оставляя во рту привычно-дымный вкус.
Дабы ненароком не застрять в пробках на своём Эскалэйде, Паша выехал заблаговременно.
Весельева оказалась довольно приятной молодой женщиной-блондинкой. Всё в ней, от одежды до макияжа, выдавало привычку к широкой и вкусной жизни. Интонации голоса, только подтверждали это. Широкобёдрая, не худенькая. Было заметно, что она привыкла к тому, что её внимательно слушают.
- Здравствуйте Евгения Николаевна! - Паша торопливо встал в уважительном поклоне, мягко пожимая протянутую дамой руку. Услужливо отодвинул стул, демонстрируя хорошие манеры. Мелькнула запоздалая мысль; руку следовало поцеловать.
- Здравствуйте Павел Иванович!
- Что-нибудь заказали?
- Ждал Вас.
- Сегодня пятница. Не грех и расслабиться. Но сначала о деле.
Они сделали заказ. Весельева, посоветовавшись с подошедшим сомелье, заказала бутылку французского вина.
- Как Вы всё это видите, Евгения Николаевна?
- Да просто и традиционно. Насколько мне известно, вы в процессе докапитализации. По завершении, подпишем контракт на страхование крупной партии, поставляемых третьей стране, “изделий” под соответствующие гарантии и произведём оплату. Перестраховывать вас так же будет наша фирма “Антей”.
- Не слышал такой. А что за сделка?
Сидящая напротив него женщина мягко улыбнулась.
- Вы ещё много чего не слышали Павел Иванович. Возможно оттого, что на другом, так сказать нижнем, эшелоне свои полёты осуществляли! В другой системе крутитесь - Она ещё раз загадочно улыбнулась. - А на нашем уровне такие чудеса случаются... По сделке еще рано уточнять. Позже, когда ближе познакомимся. Здесь большие шестерёнки крутятся.
Марочкин промолчал. Подошел официант и разлил вино по бокалам.
- Надеюсь, в течении месяца мы все документы подпишем. В наших госведомствах бюрократическая машина быстрее не работает. Схема отлажена. Тридцать дней пройдут незаметно. Не переживайте за издержки, страховая премия всё покроет. Это вам не ОСАГО торговать!
Она подняла свой бокал.
- Ну, что Павел Иванович? За успех нашего дела?
- С удовольствием!
Ужин шел своим чередом. Марочкин понимал, что он “ведомый” в этом дуэте, и потому, улыбаясь, внимательно внимал сидящей напротив него красивой властной женщине, стараясь ничего не упустить. Дама раскраснелась после выпитого и заказала ещё бутылку.
- Предлагаю перейти на “ты”. Как?
- Хорошо Елена! Будем на “ты”!
- Что на счёт ТВ-шоу думаешь, Паша?
- Задумка хорошая. Продумать всё нужно. Режиссёра необходимо контролировать. Как бы чего не накосячил. У этих творческих товарищей свой ветер в голове. Часто с запахом каннабиоидов. А отвечать нам придётся.
- А кого видишь на роль исполнителей? Кстати, завтра тебе счёт придёт на оплату твое доли.
- Хорошо. Вижу брутала Нагуева. Сверлакова интеллигентом. О третьем подумать ещё нужно. Может быть Руст?
- У Сверлакова неправдоподобно русская внешность. Сейчас не хочу вдаваться в детали. Буду стараться быть в курсе. А пока сам рули. Может быть в клуб?
- Не против. Куда желаете? Прости: желаешь...
- Давай в «Рыжий бабуин»? Смелей Паша! Впереди чудеса!
_ _ _ _ _ _
Открыв глаза, Марочкин не сразу смог оценить нерядовую солидность жилища, в котором он проснулся. Выпито было много. Рядом мирно посапывала Евгения Николаевна. Перебирая события вчерашнего вечера, он понял, что всё прошло по плану. Правда, завершение было на «троечку». Над этим нужно будет подумать. Уже не мальчик, а бизнес есть бизнес.
Без макияжа, во сне, Весельева была похожа на обычную заспанную деревенскую бабу, пускающую пузыри. Вспомнилась Татьяна. Дело, есть дело…
Затем они пили кофе, сидя напротив окна с видом на Кремль.
- Какие планы Павел Иванович? – Улыбаясь, спросила Евгения.
- Вначале заскочу в офис. А дальше у меня встреча в режиссёром. Я с ним загодя созванивался. А у тебя?
- Я лениться буду пока. А потом по магазинам. Ну, что - до связи?
Режиссер Бренчалов чем-то напомнил Паше аккуратно одетого, постаревшего рок-музыканта. Они пожали друг другу руки.
- Здравствуйте! Я Павел Иванович Марочкин. На правах инвестора буду принимать участие в процессе.
- Здравствуйте! Предупрежден. И как Вы это видите?
- Ну, думаю, что всё же несу ответственность не только за финансовое обеспечение программы, но и за результат. Потому воображаю себя кем-то вроде внутреннего цензора от заказчика. Да вы не беспокойтесь Константин Сергеевич, крылья вашей творческой фантазии резать не будем! По возможности…
- Ну, надеюсь! Есть желание просмотреть наброски? В компьютерных проработках. Пока мультяшные, схематичные сцены с текстом.
- Желание есть. Кого на роли видите? Я вижу Сверлакова, Нагуева, и Гульцева.
- Примерно так же. Но на Сверлакова возможно попробуем, как вариант, более носатого и темноволосого. Сами понимаете. Нужно продумать. Шундерович, думаю, откажется. За провокацию, типа “розыгрыш”, примет.
- Ну, давай просмотрим заготовки!
- Поехали. - На мониторе компьютера появились мультяшные, словно нарисованные герои. Роман Абрамович изображался в виде высоколобого, интеллигентно одетого блондина в роговых очках. Кузя напоминал крепкого работягу “аля-весна на Заречной улице ”. Валютка неожиданно был представлен подростком-переростком в прикиде хипстера, и чем-то неуловимо напоминал Чебурашку.
Диалог №1
Валютка: Оле! Наши опять на коне! На олимпиаде-то мы первые!
Роман Абрамович: Лучше бы на эти огромные средства школы, да больницы построили! Наворовали, небось, на строительстве!
Кузя: Ну, вот опять – наворовали! Ты что, Абрамыч, там со свечкой стоял что ли? Чем тебе достижения в спорте не угодили? Новый город-курорт, считай, заново выстроили. Мировой уровень! Это ведь для всех жителей и надолго! Что-то Роман Абрамович ты совсем в скепсис скатываться стал! Вам любое хорошее событие в стране – всё одно плохое! Вам палец покажи, так сразу в крик: - Путин и его происки! Вы бы поменьше нервничали. Может быть, у ваших сторонников достойный кандидат на эту должность есть?
Роман Абрамович: А чем Михаил Прохоров не устраивает? Молодой, успешный.
Валютка: Да? Высокий, симпатичный. В народе его ласково Прошей Куршавельским кличут!
Кузя: Мы уже младореформаторов проходили! А Прохоров - бизнесмен по сути! Он свои капиталы на финансовых махинациях сделал! А за производство взялся – е-мобиль помните? – так и бросил, не смог осилить! Он же всю страну как свою финансовую корпорацию оформит! При всех огрехах, у нас таки демократия в стране! И народ наш за «кого попало» не проголосует!
Ты вон на Порошенко у соседей погляди! Тоже олигарх! Нам теперь в Украину, как в зеркало с утра, почаще смотреться нужно! Чтобы такого «счастья» у нас не приключилось!
Роман Абрамович: Все беды оттого, что истинным демократам в стране затыкают рот! Гражданское общество не развито!
Кузя: Кто тебе лично чего затыкает? Ты вроде всё, что нужно говоришь! А стоило бы вас погладить против шерстки! Да ВВП наш антимонии разводит! Большего либерализма я ещё нигде не встречал! А гражданское общество в стране вам кто развивать не даёт?!
Роман Абрамович: По вашему выходит, нас Путин правильным путём ведёт!? Кругом конфликты, вмешательство в дела чужих стран!
Кузя: Вот ты мне лучше скажи Абрамыч, отчего рейтинги у твоих сторонников такие низкие?
Валютка: Мне тоже интересно!
Роман Абрамович: Путин всех подавляет своей репрессивно-пропагандистской машиной! Мы не поняты этим обществом!
Кузя: Ну-ну… Да наелись все «вашей» демократии в своё время! Вот и всё! Да и не ваша она вовсе! Вами с Запада управляют, за ниточки дергают. Свои национальные интересы нужно отстаивать. Народ это понимает.
А Западу это не нравится. Америка уже привыкла рулить. После распада Союза, она одна из великих держав на всём белом свете осталась. Китай тогда ещё не поднялся, а нам уже ни до чего стало. Вот она “беспредельничать” и начала.
Возразить то некому! Оппонент, так сказать, самоустранился!
В любом углу планеты творит, что захочет! В любой стране ведёт как у себя дома! Правительства меняет, перевороты устраивает! Только ей ход дела где-то не понравился, или там правитель в какой-то стране что-то против них начал вякать, так у него тут же неприятности начинаются.
Ну, там выступления оппозиции, или студентов по поводу нарушения прав человека или угнетения меньшинств каких-нибудь. В общем, причину найдут! Партизаны всякие появляются, повстанцы, моджахеды. Революции цветные случаются. А могут и просто “грохнуть”! Короче, все, кто за себя постоять не могут, плохо заканчивают!
Роман Абрамович (ухмыляясь): А знаешь одну мудрую присказку-вопрос? Если вы такие мудрые, да самостоятельные, то отчего же вы такие бедные? Хе-хе...
Кузя: Ну, не такие уж мы и «бедные». У меня всё для жизни есть. А у тебя Абрамыч чего не хватает? Чё ты всё прибедняешься? Квартира хорошая, машина неплохая, по заграницам ездишь! А у тебя Валютка чего не хватает?
Валютка: Лисапета!
Роман Абрамович: Я о народе пекусь! Пенсии низкие!
Кузя: Ты вот Валютке бы лучше велосипед купил! Пенсии маловаты - согласен! Зато и пенсионный возраст тоже небольшой. Вышел на пенсию - подрабатывай! Или ты хочешь, как в Германии, большую пенсию перед самой смертью получить? У них почти до семидесяти лет мантулят! Так, что - это как посмотреть!
Отрицать, надеюсь, никто не станет, что за последние лет десять мы намного лучше жить стали?! Посмотри на большие города, на Москву, в частности! По продолжительности жизни аж на пятое место в мире вышли! Жаль вот новый кризис подоспел... Да переживём поди! Нам не впервой!
Ролик прервался.
- Ну, как Павел Иванович? - Спросил режиссёр.
- А давай ещё чего-нибудь посмотрим! Для отслеживания тренда, так сказать.
- Давай! Болванка диалога №2. - Режиссёр кликнул по экрану, появились говорящие фигурки:
Роман Абрамович: Свободы слова у нас не хватает! Власть должна быть прозрачной. Коррупция расцветает!
Кузя: Рот тебе вроде ещё не затыкают - а то бы чем ты на жизнь зарабатывать стал? Ха-ха! А коррупцию искоренять надо! Тут я согласен! Ты видел Валютка, сколько чиновников всяких, да губернаторов, за последнее время закрыли?
Валютка: Новости смотрю! Факт!
Кузя: Да видать недостаточно закрывают! А я бы как в Москве: кругом камер понаставил, и всё! Камере претензий не напишешь и взятку не дашь! Я так и не упомню, когда с ментом последний раз общался!
Роман Абрамович: Всех вопросов нам самим не решить. Ещё раз скажу: в России следует развивать гражданское общество. А в этом вопросе нам следует дружить с Западом! Как-то договариваться.
Кузя: Правильно гутаришь! Да только нас никто ни к какому торгу не приглашает. Да и о чём договариваться? Донбасс, Иран или Сирию сдать? Так это то же самое, что живыми людьми торговать.
Роман Абрамович: А почему мы тратим столько на вооружение? Бюджет должен быть гуманитарно ориентированным. Здравоохранение, образование, культура.
Кузя: Опять ты правильно говоришь родной! Но, видать, на всё сразу не хватает. Я бы лично в квартиру новую вначале хороший замок от недобрых людей приобрёл, а уж потом обстановку. По этому поводу еще древние говаривали - Не хочешь кормить свою армию - будешь кормить чужую! Ты видел, что со слабыми да глупыми случилось? Что случилось, как только эти пацаны, типа Хусейна и Каддафи, cебя неправильно вести стали, высказываться не по делу начали, “игрушки” не у тех покупать? Ну и всё такое. Сам знаешь, что с ними произошло - под раздачу по полной попали! Видал, в каком диком виде америкосы Афган держат? За последние пятнадцать лет во что Ирак, Ливию, Сирию, Украину превратили? Иран чуть в замес не попал! Да и остальным зевать не дают.
Роман Абрамович: Но на нас то никто не нападает! Все вам ретроградам мерещится!
Кузя: Ну, вот те на! Я ему о чём толдычу! Уже на всех напали! К нам пристраиваются. Совка то уж давно нет, а НАТО к нашим границам всё ближе подползает.
Роман Абрамович: На Западе демократия! А вам всё холодная война снится! Нужно быть с большинством.
Кузя (в задумчивости): Я вот всё думал раньше, зачем Америка со своими “шестёрками”, в общем “большинством”, такой беспредел в мире устраивает? Да вот совсем недавно допёр; они же, суки, со всего этого “бабло” колоссальное косят! Схема такая, что сразу и не въедешь. С виду то у них на Западе, типа, везде “демократия”. Народ ходит, бумажки в урны кладёт; тут не подкопаешься – всё по-честному! Но, к примеру, в США, в президенты ты с соткой “гринов”, и даже с “лямом”, теперь не пробьёшься! Тут “ярды” зелени нужны!
А кто их даёт? Да финансисты разные, военно-промышленный комплекс, оружейники всякие и дают! А кто платит, тот музыку и заказывает. Ну и девушку он же танцует. Этим финансовым кукловодам по барабану, демократы или республиканцы к власти придут. Ты их партийную принадлежность в бинокль не различишь. Видал, какие у них результаты голосования за Президента? Разница в несколько голосов между кандидатами! Просёк?! А кто из “ народных избранников” рулить самостоятельно начинает, того “мочат”, и дело с концом! Про Кеннеди слышал? Условная какая-то демократия, а?
Чтобы страну какую “расх…чить”, знаешь сколько всяких причиндалов нужно?! Самолётов там, танков, ракет всяких. Все, кто на выборы скидывались, на этом “наварятся”. А потом разнесут то царство-государство в пух и прах, и посадят своего пацана “за главного”. Тот у них же кредиты брать будет на восстановление, их же “конторы” на строительство и нефтедобычу нанимать, и им же ещё проценты присылать на блюдечке “с голубой каёмочкой! Всё на мазях! Опять все при “лавэ”! Ну и моральные дивиденды, типа, “борцы против произвола диктаторов” обеспечены! К тому же все кругом “очкуют”; как бы с ними такого же «счастья» не случилось! А потом всё по “новой”! Короче, круговорот “бабла” в природе!
Валютка: Не ссорьтесь ребята! Уж больно ты Кузя мрачно всё расписываешь! Сложновато, хотя и правдиво.
Кузя: Погоди Валютка! И чтобы такой “цирк” содержать, всё должно быть схвачено! И пресса на поводке ходить должна, и генералы прикормленными быть, и оппозиция в других странах должна хором петь про “демократические ценности” и какого-нибудь нового врага выискивать! Толпа-то верить должна, что она сама власть выбирает! Выборы у них типа реалити-шоу – национальная забава! Дебаты устраивают! Хорохорятся!
Хорошо, что у нас ВВП олигархов придавил слегка! А то бы, то же самое творилось. Да поди, хуже было бы! Как на Украину поглядишь, так всё сразу ясно становится…
Роман Абрамович: А ты не боишься, что самому портянки намотать придётся под эти военные песни?
Кузя: Не хотелось бы! А вот вам я бы не советовал акции ЗАО “Украинa и По” приобретать! Непатриотично и убыточно!
Валютка: Ну, не ссорьтесь братцы!
Запись прервалась. Повисла пауза.
- Ну, как? Спросил режиссёр.
- Обдумать ещё раз будет не лишним. На мой взгляд - неплохо. Но не слишком ли прямолинейно? Юмор на политические темы может перейти в сарказм, а там и до закадровой драмы не далеко. А название передачи уже придумали?
- Рабочее название “Политический ликбез”.
- Может быть “Раздавленное пенсне”? Тут изначально очерчена пораженческая позиция жидо-масонской прослойки в рядах нашей интеллигенции и, одновременно, намёк на обозначение контуров судьбы интеллектуалов-предателей.
- Нужно серьёзно подумать.
- Думайте! Варианты скиньте мне. Решение будем принимать совместно. Когда первый показ планируется?
- Через три недели по графику. Ещё на прогон пригласим. – Они обменялись визитками, и Паша уехал.
- - - - - - - -
Несколько раз, в присутствие Весельевой, пришлось встречаться с представителями фирмы-оператора, чьи интересы ему приходилось страховать. Это были серьёзные, молчаливые люди в однотонных тёмных пиджаках, задававшие конкретные вопросы. В их присутствие Марочкину отчего-то хотелось держать спину прямо, и пропадало желание шутить. Главный, Иван Иванович, в основном, молчал. Сухопарый и словно сделанный из неизвестного жесткого материала, он дисциплинировал одним своим видом.
Как догадывался Паша, страховался груз вооружения для нужных свободолюбивых людей. Транспортировка шла морским путём через опасные воды.
Три недели пролетели незаметно. Позвонил Аверченко.
- Ну, что, “страховок командир”, смотрел первый выпуск?
- Смотрел.
- Поздравляю! Сработано неплохо! Ну как твои “страховые” дела на высшем эшелоне?
- Да всё идёт по плану. Бумаги закончили подписывать. Движение денег началось. Значит, на ТВ продолжаем на прежнем уровне? Не слишком смело?
- В самый раз! Руководству понравилось. Тема понята правильно. Ты там руку на пульсе держи, чтобы твой “творческий двигатель” с чем не перебрал. А то ведь он в своём дыму может запросто Ходорковского с Жириновским перепутать… Ты хоть в курсе, что за “изделия” тебе страховать пришлось? Ну, груз, который в Джибути отправляли?
- Нет, только догадываюсь.
- Серьёзные железки. Ну, будь начеку. Перед этой конторой “виноватым” лучше не оказываться! А главное, здоровье побереги. А то на два фронта и надорваться недолго! Это твои главные риски. – в трубке хохотнули – Уж потом на себя пеняй… Ну, будь здоров!
Паша промолчал.
- - - - - - - -
С Весельевой приходилось встречаться не реже раза в неделю. Успешно прошла пилотная сделка. Первый караван добрых мулов, груженных золотом, дошел до него без потерь. Чувство было приятным.
Это событие они отмечали в закрытом клубе “Игуана”. Елена Николаевна “перебрала” и оттого идея затащить Пашу в кабинку дамской комнаты казалась ей совершенно естественной… К таким отношениям Марочкин привыкал с трудом. Через несколько месяцев его добрые муллы обещали выглядеть измученно и безрадостно.
На ум Марочкину пришла мысль о странной и удручающей закономерности. В своё время, в первый раз побывав на Красном море, Паша заметил, что прелести чудесного, влекущего подводного мира раскрываются только тогда, когда ты смотришь на его чудеса через стекло маски или наблюдаешь с борта лодки сквозь толщу воды. Извлечённые же на свет для рассмотрения, эти красоты, в образе невиданных моллюсков и диковинных рыб, теряют всё своё очарование. Перемещённые из одной стихии в другую, они меняли для нас свою сущность. Блёкли. Быть одновременно и там и здесь, оставаясь при этом чудесно-прежними, у них не получалось!
Так и в жизни; то, что изначально казалось Паше таким привлекательным, со временем обычно теряло свой первоначальный блеск. В случае с Татьяной эта закономерность отчего-то не наблюдалась.
… Авиабилеты на Гоа для себя и Татьяны он, как всегда, взял через интернет. Но на этот раз втихую, никого не оповещая. Заранее долго согласовывали поездку с её рабочим графиком и возможностью отправить сына к родителям. Наконец всё утрясли.
Распорядок их жизни там был почти неизменным: изо дня в день; проснувшись, они недолго гуляли по берегу, наслаждаясь утренней прохладой, поглядывая на одиноких в этот час бегунов и медитирующих личностей, затем шли завтракать. Wi - Fi в кафе был бесплатным, и их завтрак мог затянуться до одиннадцати часов. Затем шли на берег, и валялись там до четырёх, или уезжали куда-нибудь. Довольно быстро тела приобрёли загар, которому стали завидовать знакомые.
Их излюбленным занятием был отдых на дальних диких пляжах, где между заходами в воду они покуривали травку и валялись на белом песке до самого вечера. Общение с Татьяной всё больше захватывало Пашу. Им было хорошо вместе. Что-то завистливо сладкое возникало у него внутри, когда она общалась со своими родными по телефону. Ему, как мухе, мучительно хотелось вляпаться в эту манящую перспективу.
Возвращаясь, по дороге назад они обычно перекусывали в придорожных харчевнях, запивая еду холодным пивом. Дорога прихотливо извивалась, проходя через местные деревушки, которые в предзакатный час выглядели очень живописно. Скутер мчался в пёстрой тени крон могучих баньянов, и тёплый ветер гулял в их волосах. Паша уже стал забывать те времена, когда ему бывало также хорошо. Это кружило голову.
Часто можно было видеть людей, которым в этих местах мыслительный аппарат сносило напрочь. В сознании многих всё переворачивалось вверх тормашками. Здесь было проще. Все напряги большого города казались смешными. И эта возможность внутренней ревизии системы духовных ценностей «с большой земли», грозившая душевным аутодафе, пугала. Некоторые пытались затеять здесь свой мелкий бизнес; все затраты обещали окупить толпы бледных и жадных отпускников-двухнедельников. А кто-то из «просветлённых», реализуя своё нежелание возвращаться, начинал попросту бомжевать, успешно постигая на деле принцип существования птах господних: не сеявши, не жавши, но завсегда сыты бывавши. Таких частенько можно было заметить подле столиков кафе. Официанты вежливо отгоняли их от своих заведений.
Здесь, на Гоа, до людей доходит, что каждый вечер они наблюдают отнюдь не заход солнца. Здесь, сидя на тёплом песке, с большей остротой осознаёшь тот факт, что ты с бешеной скоростью летишь на нашем маленьком, голубом вращающемся шарике сквозь ледяную, бесконечную мглу вселенной…
После захода солнца они с Татьяной обычно садились в прибрежный ресторанчик, где на ужин всегда были свежие морепродукты, а в меню местные блюда. Каждый вечер, как подарок, завершался чем-то необычным. Это могли быть интернациональные вечеринки, файр-шоу, концерты бродячих рок групп, или просто затянувшиеся посиделки с новыми знакомыми.
За несколько дней до отъезда, слоняясь по ночному базару, пару раз в неделю проходившему в соседнем городке, наткнулись на палатку факира-гадателя. Зная серьёзность отношения своей спутницы к таким вещам, Паша предложил ей устроить сеанс.
Измазанный золой, полуголый и худой, этот тип производил пугающее впечатление. Татьяна же, не моргнув глазом, уселась напротив, смело протянув ему открытую ладонь. Предсказатель долго всматривался в руку женщины, зачем-то водя по ней указательным пальцем. Затем стал тихо что-то говорить.
Марочкин отошел в сторону. Наконец сеанс закончился.
- Ну, что милая? Что он тебе нагадал?
Она посмотрела на него без улыбки.
- Да у меня-то всё в порядке. Всё подтверждается. А вот о моём спутнике он что-то забеспокоился.
- Забудь ты этого юмориста! Пойдём, что-нибудь из подарков купим тебе и родственникам. Мне хочется тебя порадовать! – И они пошли вдоль бесконечных развалов с местными товарами, вдыхая ароматы этой чудесной страны ...
- - - - - - -
До отъезда в Москву оставалось два дня. Татьяну он уже отправил домой, как и было запланировано, и оттого немного скучал вечерами.
О первом резком скачке доллара он узнал сидя в кафе на Мейн стрит. На следующий день рубль обрушился в два с лишним раза. Всё происходило буднично. Сидящих в прибрежном кафе людей это событие не особенно волновало. Через час позвонил его финансовый директор:
- Павел Иванович, неприятные известия.
- Говори как есть!
- Все деньги с валютного счёта сняли! Всё в с соответствие с договором. Вы сами подписывали.
- Да, никто такого развития событий не ожидал… Ну, сняли и сняли! Мы свои позиции закрыли. Три крупные сделки уже оплачены. Да и с остальными показателями у нас не плохо. В любом раскладе нас “Антей” перестраховывает – Паша старался говорить спокойно и уверенно, чтобы успокоить своего подчинённого и себя самого.
- Послезавтра возвращаюсь. Переговорим!
Обратный билет был куплен на третье февраля.
Потягивая пиво в кафе, не торопясь просматривал сообщения, пришедшие на электронную почту. От режиссёра пришел проект очередного сюжета. Запустил ролик. Знакомо зазвучали смешные голоса:
Валютка: Чем озабочены Роман Абрамович? Плохо выглядите. Отдыхать Вам нужно больше.
Роман Абрамович: Да вот, международная обстановка меня волнует. Санкции. Неразумная позиция нашего руководства. Зря мы на Украину влезли! Рубль вот падает.
Кузя: Валюта не только у нас падает. Вон на Норвегию и другие страны погляди! Не санкции виноваты, а оттого это, что нефть стала дешевой! Приток лёгких доляров иссяк - вот и всё! Раньше об импортозамещении думать надо было! А мы только зачесались!
Роман Абрамович: А зачем нужно было нарываться на санкции? Зачем на Украину лезть?
Кузя: Народ там поднялся и проголосовал! Сейчас в «цивилизованной Европе» за референдумы о самоопределении не убивают, как на Украине! Отчего-то можно Шотландии или там Каталонии голосовать за это, а русским нельзя!? Украина же, как лоскутное одеяло. Не всем переворот понравился. И то, что там потом началось, тоже не всем по нутру пришлось. Ну не хотят они в одной “квартире” жить! Что тут скажешь?
Всё америкосы замутили. Они же это открыто признали! Вот так на Украине они всё и провернули. Типа, поддержали “революцию достоинства”! Запад с вами! “Наличную зелень” самолётами подвозили. До выборов нового Президента там год оставался, между прочим. Чего-то они у себя, каждые четыре года бардак вместо выборов не устраивают?! А у нас можно! Да, сука, они это затем, чтобы страну вначале до ручки довести, а потом приватизировать лакомые куски! Ну и заодно надолго в сырьевую колонию превратить; надо же им свои “бусы” куда-то сплавлять.
В Венесуэле и Сирии то же самое провернуть пытаются. Всё под тем же соусом! Свобода, демократия! Что-то они Саудитам на счёт прав человека замечаний не делают! Хотя те “собаки бешенные” по сути. У них там за простой “перепих” без головы остаться можно! Или, типа, за гадания-предсказания тоже самое – секир башка! Я уж молчу про то, что у них там про выборы никто, отродясь, не слыхал! При всём, при том они – першие друзья американцев!
Валютка: Не заводитесь, ребята! А что, Роман Абрамович, это правда?
Роман Абрамович: Опять конспирологические теории Кузьма Батькович? Мне кажется всё просто: Украина стремится разделить европейские ценности. Это бы и нам стоит сделать!
Кузя: Ну, да! Все их ценности мы сейчас видим в прямом эфире! Человеки для них ничто. Погляди, как они себя на Ближнем Востоке ведут! Сколько стран уничтожили по надуманным поводам. А Югославия? Они мир по своему усмотрению делить хотят. Если им - то можно! Если нам - то нельзя! А самая сладкая их ценность это та, которая мужикам позволяет в ж..у трахаться! Да и ценности их везде из двойных стандартов состоят. Ты вспомни про «Пуси райет». Какой они вой подняли? А как те у них в церкви попытались так же сплясать, то им быстро хвост прижгли!
На счёт “стремления” тут тоже всё ясно! У нас, по счастью, ВВП вожжи в руки взял вовремя! А Янукович слабину дал. Вот у них, на Украине, эти вожжи в руки олигархов и попали! А Запад за “цугундер” этих олигархов давно держит! Все “лавэ” этих Порошенков, да Коломойских в Швейцарии хранятся! Если они вертухаться будут, им кислород быстро перекроют! Для них Украина – только бизнес-проект. Страну в угоду Западу губят!
И за санкции ты не переживай; не этот повод, так другой бы придумали! Наши собаки всегда не по-ихнему брехать будут! Почуяли, что Россия подниматься начала!
Роман Абрамович (ухмыляясь): А ты сам в Европе бывал, Кузьма Батькович? А ведь у них нефти нет! Хе-хе... Гуманитарную составляющую нужно по западному образцу строить в нашем обществе!
Кузя: Довелось разок побывать. Понравилось. Нам тоже у себя порядок на улицах наводить нужно! А от нефти что - отказываться? Такой глупости никто не сделает. Чтобы завести свинью, не обязательно корову резать!
Знаем мы их гуманитарно-благотворительные конторы – НКО называются! Как и по всему миру, у нас эти конторы больше политикой занимаются под видом благотворительности. Вспомни, какой они вой подняли, когда в России наши эти НКО прижали?! Типа “антидемократично” и “безобразно”! А ведь мы закон тот всего лишь с американского слизали! Один к одному. Ты в ихней Америке попробуй на иностранные “лавэ” политическую деятельность и агитацию вести! Тебя быстро “под микитки” и в “ холодную” для разбирательства доставят. Через эту “благотворительность” они с рук наших Навальных и Немцовых кормят, мозги всем промывают и воду мутят. Типа мужик-педрила – это норма!
А чё, придумка хорошая! Ты представь, как на мозги действовать можно. Любую чушь в голову забить запросто! Ну, к примеру, объявят, типа, конкурс на альтернативный взгляд на историю той же Украины. Купят несколько печатных изданий. Телеканал какой-нибудь учредят. Шум подымут. Для полоумных голодных учёных премию придумают. Нескольких чиновников завербуют. Те учебник новой истории напишут, где всё с ног на голову перевёрнуто. А через десяток лет новые школьники, которые по нему учились, уже считают, что всё так и есть! Голова то у них уже дерьмом забита! С их подачи “бандеровцы” национальными героями стали. Или такая байда, типа того, что Украина с Древним Римом воевала. Ох-х-хренеть!
Вот так и в Грузии случилось при Мишке - галстукоеде; Россия, которая их от вымирания спасла в своё время, в буквальном смысле слова, в новой истории первым врагом прописана! Усёк, как всё просто? Молодёжь уже с новыми мозгами! Готовый прозападный электорат…
Роман Абрамович: Главное всегда то, что в результате!
Кузя: А в результате то - что? Всё как по писаному вышло на Украине: промывка мозгов, бардак, война, обнищание! Ты про это? И «гуманитарные ценности» в Европе тоже в связи с наплывом беженцев, похоже, отменяются! А? Допёрли наконец, что это к ним бумерангом назад вернулось всё то, что америкосы натворили!
Ну, хохлы тоже хороши! Они думают, что им только бумагу с Евросоюзом подписать требуется, да от России демонстративно отвернуться! И тут же всё само собой и наладится; и бабло появится, и порядок дядя-немец наведёт, и на работу ходить не нужно будет каждое утро!
Валютка: Про хохлов – в точку!
Роман Абрамович (поправляя очки и улыбаясь): Так ты что, Кузьма Батькович, всерьёз думаешь, что нынешняя политическая система в стране для тебя придумана?
Кузя: Ну, тут как пристроишься! Ты то, как я погляжу, не бедствуешь. Мне только не понятно одно; Лапшиевичи разные да Бубенщиковы, родились тут и бабло заработали, а теперь вот калом во всех бросаются, да для убийц своих земляков на гитаре играют. Может это они в рекламных целях? Шивы карликовые! Вот и задумайся тут: хорошая это система или нет?...
Закончив просмотр, Марочкин одобрил сюжет и отослал сообщение. На берега Аравийского моря новости с Родины воспринимались не так актуально. В свете новых обстоятельств, диалоги участников звучали как-то не смешно и даже глумливо. Ему представились московские сугробы. Пора было возвращаться. Система дала сбой. Её шестерни заскрежетали, издавая неприятный хруст. Так случается, когда в редуктор попадает инородное тело или где-то перекосило ось. Он с ужасом на секунду представил, как человеческая плоть попадает в такой механизм. Ещё ничего катастрофического не случилось, но в глубине подсознания зашевелилось тоскливое предчувствие. С этим ощущением Паша ничего не мог поделать.
В последний вечер перед отлётом в Москву Марочкин слонялся по берегу. Затем побрёл в своё любимое кафе. На растянутой старой простыне крутили “Белое солнце пустыни”. Сел в своё кресло и заказал пиво. Шел эпизод, когда выброшенный Верещагиным из окна второго этажа подпоручик, нервно отряхиваясь, произносит:
- Да гранаты у них не той системы!
- - - - - - -
Иван Иванович позвонил на следующий день после прилёта Марочкина в Москву.
- Павел Иванович здравствуйте! Поздравляю Вас с возвращением на Родину!
- Здравствуйте Иван Иванович! Спасибо, коли не шутите!
- Да не до этого. Без околичностей; страховой случай наступил.
- В каком смысле? Мне пока ничего не известно.
- Зато мне известно. Видели в новостях сообщение о захвате пиратами судна недалеко от Африканского рога?
- Что-то слышал. Но ведь это не наше судно! Я как-то не сфокусировал внимание.
- Правильно! Вы разве забыли, что мы фрахтовали греческое судно?
- Ах, да! Вспомнил! Сейчас ведь все скачком доллара обеспокоены! Ну, хорошо, жду документы.
После обеда позвонила Весельева.
- Здравствуйте Павел Иванович!
- Привет! А что так официально?
- А то ты не догадываешься! Мы дела от серьёзного ведомства ведём и информацией владеем. В частности; где и с кем ты на Гоа время проводил. - Она помолчала, давая время усвоить смысл сказанного.
- Ты Паша вроде и “ролики” правильно снимаешь, да по своей глупости свои “шарики” не туда закатил!
- На эту тему мы поговорим отдельно. Иван Иванович звонил. Страховой случай наступил. “Антей” в какие сроки может свои дела по страховке провернуть? Моих средств никак не хватит, чтобы закрыть данный вопрос.
- На “Антей” не рассчитывай! Платить они по-любому не будут. Повод найдут. Юристы у них сильные! Грыжу наживёшь, по судам бумаги таская! Тем более, что у тебя на текущий момент залог нарушен. Не к месту ты начал глупости делать Пашенька! В нашей системе этого никак нельзя. Ты главное попроси, чтобы эти ребята мушку спилили. Это лучший вариант.
- Какую мушку? Причём здесь мушка?
- А это чтобы без лишних мучений на тот свет переправляться, когда тебе люди Ивана Ивановича ствол в ж…у засунут!
В трубке раздались гудки. Паша ещё с минуту стоял прижав трубку к груди, ощущая, как холодный пот щекочущей струйкой стекает вдоль позвоночника. Только что описанный сценарий развития событий был очень достоверным.
- - - - - -
Рингтон смартфона Аверченко до боли напоминал звук довоенного дискового телефона в чёрном, карболитовом корпусе. С этим звуком в сознание вызывающей стороны непроизвольно возникали тревожные ощущения, навеянные контурами серых коридоров и служебных кабинетов спецзаведений, в которых раньше стояли такие аппараты. Гаджеты менялись, ощущения оставались прежними…
- Привет Паша! Вернулся? Рад тебя слышать! Ролик последний на хорошем уровне. Так держать! Рейтинги за себя говорят.
- Проблемки у нас Алексей Алексеевич… Боюсь, что выйти из участников придётся. Про страховой случай слышали?
- Слышал краем уха!
- Ну, так “Антей” компенсировать не хочет, а у меня самого “кишка тонка”. Чем помочь можете?
- Тут вряд ли. Я ведь тебя предупреждал, чтобы ты глупостей не делал и с этими людьми был поосторожней. Ты зачем со своей Татьяной на юга отбыл? Думал, что никто не узнает? Романтики захотелось? Тут уж выбирать нужно; или романтика или “бабло”, другого не дано! Таковы правила этой системы. Пока ты свой “смычёк” на Гоа точил, Весельева на другой пересела! Да на такой, на чьего хозяина мне управы не найти. А вычислить тебя ей было не сложно.
- Значит - никак?
- Нет. А на счёт участия в передаче ты подумай. Не усугубляй положения.
Всё стало предельно ясно. В этой перспективе интрига отсутствовала. Времени оставалось немного. Вариантов тоже. В кармане брюк он нащупал связку ключей от квартиры Татьяны, которую она уму вручила накануне. Теперь они были уже не нужны. По крайней мере, в тех местах, куда ему придётся отбыть в ближайшее время, чтобы избежать попадания под каток неблагоприятных обстоятельств. Наличные были припасены. Необходимо было встретиться с Татьяной и всё оговорить. Марочкину не приходило в голову, чем он сможет объяснить ей всё произошедшее. В сознании надоедливо крутилась только глупая техническая фраза: “издержки системного администрирования”… В этой системе ему не удалось разобраться и она выплюнула его.
Паша присел на диван. По привычке взял пульт от панели и автоматически нажал кнопку “пуск”. Через пару секунд загорелся экран телевизора и появилось знакомое улыбающееся лицо телеведущего, задорно возвестившего:
- А теперь на экране юмористическая передача “Сломанное пенсне”! Сегодня речь пойдёт о, так называемой нашими “партнёрами” на Западе, “Системной оппозиции“!
Конец.
А.И. 29.02.2016.