Мой новый дом оказался чересчур аккуратным. Тогда меня это ужасно раздражало. Мне хотелось разрушать все, что в нем было, но я не смел.
Мать вела себя так, будто знала меня всю жизнь, категорически не замечая мое смущение и отвращение. Поначалу я многого не понимал и ошибался. А она пыталась сдерживаться.
Отец первый месяц мало со мной говорил и только озорно подмигивал за едой.
Потом началась череда абсолютно одинаковых дней, которая продолжалась десять лет и резко сменилась другой.
В 6 часов мать будила меня и заставляла бегать вокруг дома, потом я умывался, ел и шел в школу, а через годы в институт. Приходил домой и под надзором матери учил, учил и еще раз учил, пока живот не начинал урчать на весь дом. Потом был ужин, ванна, молоко и кровать. Через час приходил Сэм и мы шли в подвал. Веселились, играли, рисовали и сочиняли. Через 2 часа счастливым я ложился спать.
Да, иногда были дни рождения и другие праздники, но большинство дней были именно такими. Про выходные я вообще молчу.
Мать слишком сильно верила в Бога. Не знаю, с чем это было связано, но меня это немного выводило из себя.
Но кроме материнских молитв, театров, кино и т.д. были еще и библиотеки.
Только с книгами я и мог смириться. Я ненавидел учебу, но книги обожал.
Через пару месяцев я научился врать матери. Даже Сэму этого не удавалось, не считая наших ночных подпольных занятий.
Книги я читал совсем не те, которые советовала мать. По крайней мере не читал их первыми.
Я любил абсолютно все жанры. Вряд ли меня можно было чем-то удивить. Но в каждой книге я находил что-то положительное, даже если сама она была пропащая и совершенно бездарная. Иногда я зачитывался и начинал улыбаться, а иногда смеяться вслух, забывая обо всем.
Конечно, книги были единственными друзьями. И я не жалел. Одноклассники вызывали у меня интерес только тогда, когда я наблюдал за их глупыми детскими поступками и делал записи. Иногда (в последнее время чаще) я перечитываю их и чаще смеюсь не над ребятами, а над своей самоуверенностью. В остальном одноклассники волновали меня так же, как и я их: то есть никак.
Описывать мои нудные школьные годы нет смысла.
Так что в возрасте двадцати трех лет я был хоть и не общительным, но очень начитанным юношей. И конечно местной библиотеки мне уже не хватало, и я стал отпрашиваться у матери в центральную, ведь только с её связями можно было получить туда доступ. Но она почему-то абсолютно игнорировала мои просьбы, позже уклонилась от ответа и в конце концов устроила серьезный разговор со странным мотивом.
-Тебе не нужна эта библиотека, и хватит ходить за мной хвостиком и скулить,-она сняла фартук, смахнула пот со лба и села за кухонный стол.
-Нет же! Очень нужна. Ты же сама говорила, что книги очень нужны молодому человеку. В чем же проблема? - я стоял в дверях и смотрел на эту постаревшую женщину. Её светло-рыжие волосы стали еще светлее, чем были, голубые глаза еще блестели, но морщины заставляли отводить взгляд. Она вздохнула и посмотрела на меня.
-Ладно, сядь. Что ты стоишь, как не свой! – она указала на стул. Я мотнул головой.
-Вот упрямый! Ладно…Знаешь, у тебя почти нет друзей. Только Харрисон иногда заходит. Но он тебе не очень-то и нравится. Верно? Хотя не важно….
Я кивнул.
-Хорошо…Но тебе двадцать три года! Ты вообще представляешь, что это за цифра? Хотя, что я тебя спрашиваю! Ты как уцепился за свои книги так и сидишь. Да, они нужны были тебе во время учебы. Но открой глаза! Школа прошла, институт позади! А ты все в книгах. Ты никого не замечаешь.
Я хотел возразить.
-Тише, тише, выслушай. Ведь двадцать три года это не пятнадцать. Совсем другая жизнь. Друзья, развлечения, девушки. Ну, все ограниченно конечно, но…Боже мой, Жан! Когда я увижу своих внуков? О чем это я? Это же мой Жан! Прости, но кажется ты безнадежен! Прошу уйти с моих глаз!
Я поднимался к себе в комнату и слышал её «охи-вздохи». Какая женитьба! Я вообще забыл о таких вещах. Конечно, два года назад я сходил на свадьбу к Харрисону, но это было…как вечеринка. А я их вообще не люблю. Мне не понравилось. Его жена оказалась ужасно занудной долговязой блондинкой. Мне было жаль Харрисона. Зато мне нравилось смотреть сквозь золотые завитки волос их маленькой дочки, когда она сидит на травке и солнце запускает свои теплые пальцы в её волосы. Только ради такого чуда можно было жениться. Но как? И на ком? Мне никто никогда не нравился…вроде.
Если бы я тогда знал, что через месяц ко мне заедет Харрисон со своей малюткой и скажет, что в коттедж рядом с нашим переезжает семья. Если бы знал, что сидя в библиотеке и видя за соседним столом копну рыжих волос, поначалу не обращу на это внимание, но потом (как мне казалось) влюблюсь по уши в обладательницу этой огненной гривы. Если бы я только знал…то наверное бы ужаснулся. Так же как ужасаюсь от этой мысли сейчас. Но от судьбы не уйдешь.
Девушка привлекла мое внимание только тем, что раньше её здесь не было. Как оказалось, она была одной из тех, кто поселился в коттедже.
Через пару дней она подошла ко мне в библиотеке и поинтересовалась, где здесь секция приключенческой литературы. Я ей показал. Она коротко поблагодарила. Я отвернулся и продолжил чтение, правда минуту еще чувствовал на себе взгляд. Это отвлекало, но я не обернулся.
Вечером Сэм сказал, что побывал в коттедже. Семья ему понравилась: муж, жена и двое детей.
-Они очень приятные люди, я так понял, что любят путешествовать. Это их третий дом, обычно они переезжают с места на место. Да, они немного странноватые. А, кстати, любимая, они неверующие, так что вряд ли тебе понравятся. Знаешь, абсолютно не верят, - я заметил хитрые искорки в его глазах, - Зато дети очень смышленые. Мальчик просто молодец – изобретатель. Кажется, ему семнадцать.
-Как? Я думала, у них совсем маленькие дети, - она поджала губы.
-Нет, что ты. Дочери так уже двадцать два года. Да-а-а, закончила какой-то вуз.
-Все с ними ясно, милый, - мать поморщила и вышла из комнаты.
-Она, кстати, вернулась из библиотеки, Жан.
-Да, я, кажется, видел кого-то нового на неделе. Рыжая такая?
-Точно-точно. Ха-ха-ха, такая рыжая, аж до дрожи. А глаза у неё такие колючие, ей-богу, дьявол! Кстати, чуть не забыл: она кажется упоминала что-то про абонемент в центральную библиотеку, так что, если хочешь, можешь её попросить…
Зря он сказал про этот чертов абонемент. Я просто помешался и стал ходить вместе с рыжей в центральную библиотеку. Сидел там столько, сколько хотелось ей, потому что без неё выйти оттуда не мог, ведь впускали и выпускали по абонементам, а он был у неё. Она пользовалась этим и жестоко мной манипулировала, а я в ответ не разговаривал с ней. Для меня это было проще простого, а её ужасно бесило. Она могла уделать кого угодно, рассказывая истории. Думаю, большая их часть была вымышленная, но рассказывала она интересно, хоть и в то время, когда я читал. Это было как фон. Скоро я привык к ней, и иногда даже поддерживал беседу.
Через полгода она начала ходить к нам в дом, даже тогда, когда я не собирался в библиотеку. Она сидела и говорила с родителями. Все было хорошо, я считал её своим другом.
Когда потеплело, мы стали ходить в парк. Она что-то постоянно болтала, а я смотрел вокруг и наслаждался весной. Бывало, она просила что-то ей рассказать, но я не мог. И твердил лишь:
-Прости, Джейн. Я не мастер в повествовании. Лучше расскажи что-нибудь сама, а я послушаю.
Конечно, мне было что рассказать, но я боялся, что она не поймет. Боялся…как странно. Она была первым человеком, чьего мнения я боялся. Сейчас я смеюсь над своими мыслями, но тогда все было по-другому. Даже ощущения. Это единственный период в своей жизни, которого я стесняюсь. И все же, я считал, что эта девушка должна что-то скрывать. Какую-то тайну. И я обязан её раскрыть. И наверное поэтому я полюбил её. Полюбил за надежду. Конечно, я не собирался говорить об этом, но Сэм почувствовал что-то неладное. Он всегда отличался восприимчивостью к переживаниям других людей, будто он сканировал всех и видел саму душу. Поэтому вскоре он начал говорить о свадьбе. И я не мог ничего поделать. Конечно, мать была против, и у меня не оставалось выбора – я придумал план. Взвесив все и подумав о наших интересах, я создал этот идеальный план. Идеальный для Джейн и для меня. Но я ошибался. Итак, я втайне от всех купил дом на колесах. Продавец был очень привязан к этой развалюхе и ласково называл её «Долли». Это название так привязалось, что я сам невольно стал её так называть. Долли была старой, но отремонтированной, и я смог её себе позволить, ведь я почти не тратил свою зарплату. Я решил путешествовать по стране вместе с Джейн и жить в доме на колесах(моя специальность позволяла работать на компьютере и отсылать все шефу по почте), вскоре пожениться и жить счастливо: рисовать, мечтать, завести ребенка. К старости купить постоянное жилье. Я рассказал обо всем Джейн, и она согласилась, сказав, что доверяет мне. Мы собрали вещи, подкупили продуктов, все было готово. Накануне отъезда я поговорил с Сэмом. К моему удивлению, он был счастлив и не обиделся, что я покидаю их, правда, просил иногда заезжать, но я уже тогда знал, что этого не случиться. Думаю, он чувствовал это. С матерью я не прощался, ведь она не знала о моем отъезде и скорее всего никуда бы не пустила. Так что я просто вечером заглянул на кухню, посидел часик, поужинал и пожелал ей спокойной ночи. Больше я её никогда не видел - ни её прозрачной кожи с морщинками, ни светло-голубых глаз – ничего. Через многие годы я понял, что она желала мне только счастья, и, наверное, ей было тяжело со мной. Она слишком многого от меня хотела. Наверное, я был плохим сыном и совсем не отблагодарил её. Конечно, мне было жаль оставлять Сэма, хоть и последним, что он мне подарил, была улыбка. Я понимал, что он счастлив, и это главное. Наверное, именно это помогло мне отпустить этот дом со спокойной душой.
Предыдущая часть - http://www.proza.ru/2016/02/21/2012
Следующая часть - http://www.proza.ru/2016/03/11/1755