***
***
Волк бежал по степи.
Стояла ранняя весна. Голодная и холодная.
Ему во что бы то ни стало надо было поймать хотя бы зайца, пусть такого же худого, как и он сам, но обязательно найти и поймать, потому что в логове его ждали три волчонка и голодная волчица. Волчата жалостно скулили и беспрестанно тянули ее воспаленные соски, пытаясь высосать из них хотя бы глоток молока. Этот плач голодных детей сильно нервировал волчицу, понимающую, что накормить их она не в силах и неизвестно сколько еще ждать отправившегося на поиски пищи главы семейства.
Он ушел на охоту ранним утром.
Внимательно прислушиваясь к звукам и шорохам степи, он уловил мучительно знакомый запах полевки и ее шуршание где-то рядом, в прошлогодней блеклой траве. Под ложечкой тяжело засосало и заныло, заурчало и оживилось в предвкушении возможной трапезы. Волк замер. Один точный прыжок и мышь в его зубах. Он жадно проглотил ее, не пережевывая, потому что два дня уже ничего не ел. Полевая мышь хоть и была быстро переварена накопившимися в желудке соками, но тем не менее значительно улучшила волку настроение и теперь жизнь не казалась ему такой мрачной и невыносимой.
Он бежал дальше, останавливаясь, принюхиваясь, вглядываясь. Легкий ветерок гладил его густой, еще зимний светло-серый мех, приносил запахи, среди которых пока не было тех, которые он искал.
Когда-то эта степь была богата всякой живностью. Здесь гнездились дрофы, прилетали журавли и вили гнезда по берегам маленьких соленых озер, бегали зайцы, жили колонии сурков. Сусликов и тушканчиков было так много, что охотиться было одно удовольствие. Но с каждым годом животный мир степи беднел. Охотники перестреляли почти всех сурков и зайцев. Он был еще подростком, когда стал случайным свидетелем того, как веселые и радостные охотники гнались на легковой машине за низко летящей над землей дрофой. Затем нескольео хлопков и после этого он уже больше никогда не видел этих степных страусов. Но он помнил и сейчас, как страшна машина, сидящие в ней люди и как ужасны выстрелы их ружей.
Потеряв всякую надежду выследить зайца, он направился к речке, где иногда ему удавалось поймать речную крысу.
Уже на берегу он уловил запах дыма, смешанный с запахом мяса. Волк устремился за шлейфом по берегу речки. Ветер щедро навевал в чуткий волчий нос головокружительные и манящие ароматы пищи. Он отчетливо слышал возбужденные голоса людей. Остановившись поодаль, волк видел, что они стояли рядом с большой машиной, капот которой служил им столом. Люди оживленно разговаривали, выпивали и закусывали.
Волк стоял с подветренной стороны прикрыв глаза и с наслаждением втягивал ноздрями воздух. Под ложечкой вновь заныло, заурчало. Надо было что-то делать. Либо ждать, пока они уедут, разбросав вокруг остатки еды, либо подкрасться и попытаться что-то утащить.
Но вдруг он услышал возбужденный крик человека:
— Мужики! Смотрите! Волк!
— Черт! И ружья как назло нет!
— Точно! Да он совсем оборзел! Ты, серый, бессмертный што ли?! А ну, как мы тебя сейчас без ружья возьмем!
Волк осторожно начал отступать. Почуяв нутром неладное, он развернулся и побежал в степь. Скорее, подальше от беды.
— Мужики! Сворачиваемся! Бегом в машину!
И трое мужчин, наскоро скидав в багажник посуду, сели в машину. Взревел мотор.
Выпившие мужчины наполнялись азартом погони.
***
Степь-кормилица... Как любил ее волк! Любил всегда всем своим волчьим сердцем... Но сейчас она внушала ему страх и ужас. Ни одного деревца, ни одной возвышенности, за которые можно было бы спрятаться. Он был один на открытом пространстве, обозреваемый со всех сторон, оглушенный обрушившимся на него осознанием неминуемого конца.
Он бежал в противоположном направлении от логова. Неизвестно откуда взявшиеся силы в истощенном теле несли его по степи словно птицу. Но эта громыхающая сзади машина!... Не зная усталости, она настойчиво и беспощадно преследовала его.
Расстояние между ними быстро сокращалось.
Волк бежал быстро и легко. Сидевшие в Джипе мужчины дружно улюлюкали, подгоняя водителя. Уже почти догнав волка, машина сбавила скорость. Теперь они гнали его, чтобы довести до изнеможения.
Он еще долго бежал, но когда ноги потеряли способность двигаться, он остановился.
Волк повернулся к надвигающейся машине мордой и стоял ощетинившись, показывая клыки.
— Давай! Дави его! — кричали водителю распаленные погоней мужчины.
Водитель несмело стал наезжать на загнанного волка. Но волк оказался между колес и лежал под машиной. Он уже потерял всякий страх перед этой железной громадиной, потерял страх перед людьми.
Увидев это, водителю велели отъехать и вновь наехать на хищника. Но в это время волк смог проскочить между колес и вновь обратился в бег.
Бежал он не долго. Машина наехала на него, передавив заднюю ногу от самого бедра.
Охотникам этого было не достаточно, потому что волк был жив и лежал между передних колес.
Выскочив из машины, мужчины оценили ситуацию и велели водителю отъехать назад.
Освободившись от колеса, сломавшего ему бедро, волк встал и на трех ногах попытался уйти, волоча по земле сломанную ногу, держащуюся лишь на шкуре. Хотя волчья природа уже дала ему понять, что с таким увечьем нет смысла жить, он не мог позволить убить себя пока были силы сопротивляться.
Боль за голодную семью сверлила мозг волка. Он понимал, что волчата теперь погибнут. Вот так. Ни за что.
Он знал, что его волчица вскоре поймет, что он не вернется. Тогда, чтобы набраться сил перед выходом из норы, она съест одного из самых слабых волчат. Она будет лежать со своим детьми до тех пор, пока у нее не появится молоко, и, накормив их, уйдет в степь на поиски пропитания.
Он прекратил попытки идти. Стоял и смотрел холодными желтыми глазами на смеющихся пьяных людей в машине, которые были очень довольны собой. Им так легко удалось загнать волка. И вот он. Стоит перед ними жалкий и приговоренный.
Но это они хотели видеть его таким. На самом же деле раненый волк внушал им страх. Он стоял смело на трех ногах против джипа и трех человек и они видели и чувствовали, что он их не боится. Он был готов и к бою, и к смерти. Он ждал, когда кто-нибудь осмелится подойти к нему. Тогда он бы вцепился смертной хваткой ему в глотку. Это был бы честно. Честно, как всё справедливо и честно в природе. Где животные вступают в бой, полагаясь лишь на свои силы, на подаренный им природой арсенал клыков, когтей, на собственные смелость и храбрость.
Смельчаков выйти из машины к раненому волку не оказалось. Они командовали водителю наехать на волка вновь.
И тут волк пошел на ненавистную машину, которую боялся с детства. Но теперь он потерял чувство страха. Он вцепился зубами в бампер. Но что волчьи зубы против металла? Водитель отъезжал и наезжал до тех пор, пока не почувствовал, как колесо наткнулось на плоть. Радостные охотники выскочили из машины.
— Давай еще немного вперед! — командовали они.
Когда колесо машины переехало волка поперек, придавив живот вместе с позвоночником, мужчины оживились и осмелели. Волк лежал под передним колесом, не издавая ни звука. Просто лежал и не понимал, почему он до сих пор жив. Вокруг него суетливо передвигались те же люди, били его по голове тяжелыми предметами, пинали ногами.
Наконец, волк перестал чувствовать. Его челюсти расслабились и окровавленные зубы отпустили металл бампера. Голова мягко упала на холодную землю. Желтые глаза, не мигая, смотрели в бесконечность.
Он видел уже сверху, как его зачем-то связали, а затем колесо машины съехало с его тела. Его закинули в багажник вместе с полупустыми кишками, которые волочились по земле за истерзанным телом, а затем, прищемленные дверцей багажника, развивались на ветру.
Душа волка поднялась над степью.
Облегчение, которое пришло к нему после того, когда прекратилась боль, омрачалось осознанием не выполненного перед семьёй долга.
Но он вернется сюда однажды. Обязательно вернётся и тогда....Нет, он не станет преследовать человека, а уведет свой выводок подальше от людей. Он научит своих волчат избегать этого самого лютого на Земле зверя.
Откуда-то из далека доносился плач его голодной, одинокой и несчастной волчицы.
-------
( по мотивам видеоматериала о жестоком убийстве волка в Казахстане)