Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Флафф, Повседневность
Предупреждения: Твинцест, Групповой секс
Описание:
"Это почти как секс с самим собой, который наблюдаешь со стороны... - Эй, наблюдатель, присоединяйся!"
1. Куда же ты без нас?
Рык Эвана разносился по дому с семи утра, то есть, с того момента, как он встал, открыл глаза, умылся и увидел пустую вешалку в шкафу. Пока что рычание слышалось исключительно в пределах его комнаты, но вскоре гроза должна была переместиться ближе к близнецам.
— Уже двадцать минут, — меланхолично глядя на часы, заметил Эдар, крутя в руках кисточку.
— Еще десять — и он опоздает, — фыркнул Эйнар, глянув на алые циферки на электронном табло.
— Не-а, сейчас примчится сюда.
— Ну…
— Четыре… три… два…
В коридоре по паркетному полу простучали шаги.
— Один.
— ГДЕ МОЙ КОСТЮМ? — рык ворвавшегося внутрь старшего брата заставил табло тревожно замигать.
В руках он держал голубые джинсы, потрясая ими, как захваченным знаменем. Через плечо было перекинуто нечто белое и просвечивающее, в чем при ближайшем рассмотрении угадывалась рубашка, сделавшая бы честь любому жиголо на прогулке в поисках добычи.
— Какой костюм, Эван? — Эдар поднял абсолютно невинные глаза — темно-голубые, с четким еще более темным кольцом по краю радужки.
Эйнар отзеркалил его взгляд, впрочем, он и был точной зеркальной копией брата. Обоих братьев. Только у Эвана глаза сейчас были от гнева почти синие.
— Где мой костюм, паршивцы? Я же знаю, что это ваших рук дело!
— Понятия не имею, о чем ты…
— Ладно, — неожиданно миролюбиво согласился Эван. — Я сейчас оденусь в эти ****ские шмотки и поеду на очень важные переговоры с международным партнером. Провалю их. И выброшусь из окна от позора, а родителям останется выплачивать восемнадцать миллионов неустойки, как моим наследникам. Всего хорошего.
— Эм… — Эйнар стушевался первым. — Ладно, может, если рубашку поменять, все будет не так плохо?
— Ну, и джинсы черные, я сейчас принесу свои, они очень строгие, правда, — договаривал Эдар уже из своей комнаты.
— Костюм! — рявкнул Эван. — Мой приготовленный с вечера костюм сюда! Быстро! У вас есть пять минут!
Пристыженные, близнецы вернули упакованный в пластик костюм. Но галстука там не было. Вернее, не было именно того галстука, который Эван тщательно подобрал по цвету и фактуре рисунка.
— И галстук! — прошипел старший, торопливо одеваясь.
— Эв… э-э-э… прости…
— Мы его нечаянно…
— ЧТО?!
— Сожгли.
— Утопили, — в один голос.
— Вы два идиота! — взорвался Эван. — Полные придурки, которые умственно остановились в развитии в пять лет! Один малюет какие-то цветные пятна, второй извлекает кошачий вой из скрипки! И оба думают, что сорвать мои переговоры — это так смешно!!!
— Из-за одной несчастной тряпки?
— Возьми мой, он по цвету почти подходит, — Эдар протянул что-то ультрамариновое, абсолютно вырвиглазной расцветки. — Очень… освежит образ.
— Надо было вас в околоплодных водах утопить! — Эван оттолкнул руку брата и выбежал из дома.
— Разозлился, — констатировал Эдар.
— Еще как, — согласился Эйнар, доставая из футляра скрипку. — Что будем делать? Думаю, надо как-то загладить свою вину.
— И что именно ты предлагаешь? — сразу же загорелся Эдар. — Надо ему что-нибудь приятное сделать…
Жили они все втроем в доставшемся от бабушки доме, красивом и старинном, где места хватало на всех даже с учетом ритмов бодрствования и занятий искусством. Свою квартиру Эван купить грозился давно, но все никак не мог собраться. И не соберется, братья это знали. Слишком много времени тратил трудоголик-старший из троих близнецов на свою работу, чтобы выкроить хоть несколько часов на поиск агента и просмотр вариантов. Да и привычка — великая сила, а к этому дому они слишком привыкли. У Эвана здесь был кабинет, удобная спальня, тренажерный зал. И компания. Не зря говорят про связь между близнецами. Как бы Эван ни злился на проделки братьев, он никогда всерьез не рассматривал возможность уехать. Что не мешало ему иногда демонстративно листать каталоги недвижимости.
— Не знаю, — задумчиво сказал Эйнар. — Может новый галстук ему купить? Или… Ну не сыграть же ему, скрипку разобьет еще. А она дорогая, коллекционная.
— Надо посмотреть, когда у него выходной, — Эдар отмыл кисти и выложил их сушиться на подоконник, вытер руки и подмигнул: — Совершим налет на Форт-Нокс?
Так называлась та часть жилого этажа, что принадлежала Эвану. Охранялась она от посягательств братьев строго, Эван просто запирал все двери на замок. Что не мешало близнецам украсть его костюм и перепрятать, например.
— Потом влетит от него… Хотя, давай, главное, чтобы он не узнал, что мы там были.
Эйнар был самым младшим из близнецов и самым витающим в облаках.
— Не узнает, если ты снова не оставишь у него на кресле свой смычок.
— Я вообще скрипку положу в футляр, — Эйнар тут же осуществил сказанное.
— Вот и отлично. Идем.
Ключи от комнат брата у Эдара были. Откуда — он не признавался даже Эйнару. Тот подозревал, что художнику хватило наглости однажды просто скопировать украденную у старшего связку. В кабинете Эвана было тихо — новые стеклопакеты, сменившие старинные дубовые рамы, но сделанные именно под них, не пропускали ни звука извне. И сумрачно — Эван не любил яркий свет, говорил, что на работе хватает его за глаза. Тяжелые портьеры закрывали окна до самого пола, массивная старинная мебель была матовой, обивка стен — темно-зеленой, ковер на полу — в тон ей и обивке кресла.
— Каждый раз сюда вхожу, как в пещеру, — капризно пожаловался Эйнар.
— Ничего, главное, что дракона здесь нет. Так… Осталось придумать, зачем мы сюда явились.
— Посмотреть в ежедневник?
— А, да, точно.
Ежедневник был под стать кабинету — массивная книжица в кожаной обложке, страницы густо исписаны каллиграфическим почерком.
— Бр-р, ты только посмотри: в восемь — встреча с партнерами из Британии, в двенадцать — ланч с мистером Бабблингом, в час — заседание совета директоров… И так до самого конца дня. И завтра. И послезавтра.
— Как он вообще столько работает? — ужаснулся Эйнар. — Я бы умер, честно.
— Если не отдохнет — точно умрет, — мрачно предрек Эдар. — Надо что-то делать.
— А что? Не запереть же его в спальне, привязав к постели?
— Может, так и стоит сделать? В смысле… — Эдар хмыкнул, подмигнул брату, — именно в спальне и именно привязать? Голоса у нас похожи, позвонить ему на работу, сказаться больным.
— И он нас точно прикончит…
Уши у Эйнара горели. Мечта о том, чтобы переспать с обоими братьями разом его не покидала давно. Это было бы отличным стимулом для творчества, для вдохновения: две его музы… Эдар никогда ему не отказывал, для него секс с близнецом был таким же стимулом, после проведенной вместе с младшим близнецом ночи он всегда летел творить, как безумный, и такие его полотна расхватывали, как горячие пирожки на выставках-аукционах. А вот что сказал бы на это их старший, спокойный, рассудительный и далекий от мира искусства и его вольных нравов?
Они переглянулись. На щеках одинаково цвел румянец, глаза одинаково блестели предвкушением. У них и жесты были одинаковые: провести кончиком языка по нижней губе, заправить прядь волос за ухо. Одинаковые стрижки — даже у Эвана: полудлинное каре, темные, почти черные волосы чуть вились. Почему старший стригся так же, не знал никто. Видно, это осталось с детства, когда родители и стригли, и одевали их одинаково. Почему и каким образом не путали — кто знает.
— Где мы его перехватим? — наконец, осмелел для безрассудного поступка Эйнар.
— Сегодня вечером, в столовой. Добавим в чай немного снотворного, только чтобы уснул покрепче.
— Надо еще придумать, как его в кровати удержать… и кто позвонит ему на работу?
— Позвоню я сам. С его секретарем я немного знаком. А удержать… Запрем двери и окна, не привязывать же в самом деле? Или…
Эйнар задумался, рассматривая возможность обездвижить старшего.
— Нет, — наконец, решил он. — Вдруг от этого будет только хуже? Начнет дергаться, не сможет расслабиться. Лучше закрыть дверь и окна. Ну и дальше удержим как-нибудь.
— Решено!
За снотворным дело не встало, в аптечке нашлись нужные таблетки, Эдар аккуратно растолок четвертинку одной, задумчиво посмотрел:
— Этого должно хватить, как думаешь?
— Давай еще, какой прок от такой мизерной дозы?
— Эй, нам же не надо его намертво усыпить? Только чтоб спал чуть крепче.
— Хорошо, давай четверть таблетки, он вроде как не увлекается лекарствами, привычки выработаться не должно, — Эйнар нервничал.
Горничную пришлось отпустить пораньше — никто не должен был видеть, как они добавят снотворное в чай. Она ушла с радостью, не задумываясь о причинах внезапной удачи. Но перевести дух близнецы не успели, явился Эван, погруженный в раздумья о делах фирмы, переговорах и прочих очень скучных и наверняка важных вещах. На известие о том, что миссис Марч нет, только недовольно повел бровью, но поднялся к себе, чтобы переодеться и умыться, и снова спустился в столовую, где младшие неумело, но старательно накрывали к ужину.
— Галстук все равно не прощу, — предупредил он.
— Но все же закончилось неплохо, да? — Эйнар состроил самую умилительную мордашку, которую только мог.
— Хотя вы сделали все, что могли, чтобы этого не случилось, — сухо произнес старший, беря чай.
Пить хотелось очень, а вторую чашку налить он всегда успеет. У чая был странный горьковатый привкус. Он хмыкнул: неужели близнецы его сами заваривали? Немудрено, что заварили неправильно! Он успел еще поесть прежде, чем накатила сонливость.
— Я спать. Ко мне в комнату не лезть, — еще успел предупредить он.
Эдар и Эйнар переглянулись и расплылись в совершенно пакостных ухмылках, тихо хлопнули друг друга по ладоням: получилось! Старший заснул прямо на стуле, откинувшись назад, только чудом не сползая на пол.
— К тебе, ко мне или в его логово?
— М-м-м… к нему. Думаю, после того, что мы сделаем, что-то должно ему об этом напоминать, — ухмыльнулся Эдар.
— Тогда потащили… Ох, какой он тяжелый все-таки. А по внешнему виду и не скажешь.
— Как и ты, и я, — хмыкнул Эдар. — Мы одинаковые, братец. Во всем.
Спальня Эвана всегда была табу для всех, особенно, для них. Оба почти удивленно осматривали резко контрастирующий с кабинетом интерьер — светлое дерево, бежевый ковер, лавандовые обои. Только тяжелые портьеры были и здесь, и освещение составлял один неяркий ночник на прикроватном столике.
— А это точно его спальня? — удивился Эйнар.
— А чья же еще? — ворчливо отозвался Эдар. — Принцессы Дианы, что ли? Помоги раздеть, не стой столбом.
Эван умудрялся даже во сне что-то раздраженно ворчать, когда с него взялись стаскивать трусы.
— Красавчик.
— Да это же натуральный нарциссизм, — фыркнул Эйнар.
— А я что, спорю?
Эйнар принялся раздеваться сам, решив не терять времени. Неловко получится, если старший очнется не вовремя. Эдар последовал за ним, впрочем, ему было нужно скинуть только джинсы и футболку. Белье он дома не носил почти никогда.
— Я или свихнулся или… Нет, все-таки свихнулся. Это почти как секс с самим собой, который наблюдаешь со стороны, — прокомментировал Эйнар.
— Эй, наблюдатель, присоединяйся, — хмыкнул его близнец, скользнув рядом с еще спящим Эваном на постель, благо, места хватало с лихвой. — Только двери запри.
— Запер уже. М-м-м, и это все мне!
— И мне, жадина!
Эван чувствовал себя, словно после выпитого на голодный желудок бокала виски, не разбавленного ни содовой, ни льдом. Голова кружилась, он не помнил, как отключился, и не знал, где оказался. Над его головой переговаривались два знакомых голоса. Так… Вот же паршивцы!
— А ну пошли вон, — слабо простонал он, понимая, что выходит это неубедительно.
— Не-а, — в один голос заявили ему братья.
— Расслабься, Эв, и получай удовольствие.
— Что? ..
Сообразить, что голый, Эван сумел только после того, как кто-то из близнецов прикусил ему кожу под соском, а кто-то второй и вовсе бесстыдно лизнул головку члена.
— Вы что творите? — голос чуть окреп.
На постельные забавы братьев он смотрел искоса, но помалкивал — это их дело, творческих натур, к миру вообще не приспособленных. Но чтобы они дошли до такого разврата?
— В твоем возрасте это уже понимают, братец.
Второй только согласно угукнул, заняв рот. Эван очень хотел бы выставить их прочь из спальни, но, во-первых, снотворное замедляло скорость реакции, а во-вторых, да, черт возьми, ему нравилось происходящее. Секса слишком давно не было, так что было уже плевать, братья там или две девицы по вызову. Два парня, — поправил он сам себя. Два чертовых близнеца, один из которых сейчас внаглую целовал его в шею, прекрасно зная, на что он будет реагировать. А второй, точное отражение и самого Эвана, и Эдара… или Эйнара? .. лихо делал ему минет. Да, к стыду своему, в полусонном состоянии и сумраке он братьев не различал. Хотя, сейчас это было неважно. Его выгнуло, руки вцепились в две встрепанные шевелюры, то ли в попытке отстранить, то ли направить.
— Тц-тц-тц, не торопись, Эв, — шепнул в ухо тот, что был выше.
Какое там «не торопись», привычка к быстрому ритму жизни, суматошному и вместе с тем строго упорядоченному ее течению и тут сыграла свою роль. Хотелось всего и побыстрее. Они посмеивались: оторвавшийся от увлекательного занятия оральными ласками Эйнар и перегнувшийся через край кровати в поисках смазки в кармане своих джинсов Эдар. Нашел, перекинул тюбик брату, и тот, выдавив прохладный гель на пальцы, наскоро принялся готовить себя, снова принимаясь ласкать старшего. Это было увлекательно и странно — словно сам с собой занимаешься сексом. Темнота скрадывала все различия во внешности, и голова кружилась все сильнее от этой похожести.
Эван вскрикнул, когда Эйнар одним точным движением насадился на его член, сжал бока коленями, качнулся, переворачиваясь так, чтобы оказаться под ним. И снова застонал, когда Эдар, перехватив тюбик со смазкой, принялся ласкать его нетронутый зад, покусывая под лопатками и плечи.
— Нет… нет… о, Боже, да…
Оказаться зажатым между двумя своими отражениями, уже не понимая, то ли это наяву, то ли все сон — это было… пожалуй, прекрасно. Эдар вжимался в него, властно поворачивал голову так, что Эван видел краем глаза его лицо — свое — искаженное желанием и страстью. И отпускал, и тогда Эван видел такое же лицо самозабвенно отдающегося ему, подмахивающего Эйнара.
Кого-то секс бодрит, кого-то заставляет блаженно заснуть. Эван, что выяснилось после того, как он кончил, относился ко второму типу. Хоть в этом у братьев было различие небольшое: Эдара хватило только на то, чтобы обтереть обоих, и старшего, и младшего близнецов, и свалиться рядом с ними, натягивая на всех троих одеяло.
— Он на мне спит, — простонал Эйнар.
— Так спихни, неженка, — пробурчал Эдар.
— Он весит как бревно… А еще он такой теплый.
Эдар что-то еще буркнул и отрубился, уткнувшись носом куда-то в подмышку брату.
Пробуждение у обоих было кошмарным — на ковре в коридоре, куда их выкинул проснувшийся и проспавшийся Эван.
— Злой какой, — охая и потирая бок, Эдар кое-как поднялся на четвереньки.
— Как думаешь, он нас простит? — Эйнар грустно посмотрел на дверь.
— Простит, — уверенно заявил близнец и рассмеялся. — Раза после третьего. Или ты намерен все бросить после первого же неудачного пробуждения? Я - нет.
— А как мы попадем к нему в спальню?
— Ну, если он не сменит замки… — Эдар подмигнул, — ключи у меня еще есть.
— А я все слышу, — сказали из-за двери.
— Так открой, Эв, это жестоко — оставить нас без поцелуя утром.
— Вас там двое, вот и целуйтесь. Мне пора собираться на работу.
— А ты сегодня выходной, — нагло заявил Эдар.
— С чего бы вдруг?
— Ты заболел, на работу тебе уже сообщили, так что секретарь перенесет все встречи.
Некоторое время за дверью молчали, потом щелкнул замок.
— И чем это я болею?
— Простудифилис? — невинно предположил Эдар, даже не думая отступать. — Воспаление хитрости?
— Сексуальную неудовлетворенность забыл… — подсказал Эйнар.
— А, точно! Самая страшная твоя болячка — спермотоксикоз!
Эван что-то прорычал сквозь зубы, но дверь не закрыл. Эдар схватил Эйнара за руку, вздергивая на ноги, и шагнул в спальню старшего, пользуясь этим.
— Доброе утро, что ли? Ой, как все запущено!
Эван был уже умыт, выбрит и одет. И сейчас явно не знал, что делать.
— Пойдем в постель, — Эйнар мигом сориентировался. — Мы тебя подлечим.
— Тебе сразу станет лучше, — включился и Эдар, сдергивая с шеи старшего очередную пафосную и очень дорогую удавку.
— Вы… Ладно, черт с вами…
— Конечно, дорогой черт, ты с нами. Куда же ты без нас?
Эван вздохнул и сам снял рубашку. Как ни крути, а Эдар… да, Эдар прав — куда же он без них?
— Эй, чур, сегодня я — начинка сандвича, — промурлыкал средний близнец, опускаясь на колени и стаскивая со старшего брюки и белье.
Эван только коротко простонал, уже предчувствуя, как же он вляпался.
2. Отпуск
У мистера Джонатана Фрейзера при взгляде на этих двоих кружилась голова: они, как две капли воды на третью, походили на его сотрудника, главу отдела международных связей, Эвана Филлипса. Но в то же время, различия были кардинальными, начать хотя бы со стиля одежды: эти двое не постеснялись явиться в офис фирмы в художественно продранных джинсах и завязанных на животе узлом гавайках, открывающих соблазнительные тела на грани приличий. И улыбались — открыто и ярко, так, как никогда не улыбался Эван.
— Мистер Фрейзер, вы же понимаете, что он трудоголик, а это требует определенного лечения.
— Пока он не доработался до нервного срыва.
Говорили они попеременно, но голоса были ужасно похожими.
— Что ж, думаю, что фирма может предоставить небольшой отпуск мистеру Филлипсу, — Фрейзер умел принимать решения, которые идут на пользу его компании.
А что может быть полезнее отдохнувшего и собранного ценного сотрудника? Дела шли отлично, переговоры могли провести подчиненные Эвана, к тому же, отпуск стоил бы дешевле оплаты больничных счетов.
— Мы знали, что у Эвана отличный шеф, мистер Фрейзер, — его вознаградили еще двумя ослепительными улыбками. — Спасибо! Но, сэр, если можно, пусть это останется для нашего брата сюрпризом.
— Конечно, я всегда готов пойти навстречу своим сотрудникам. Мне отправить мистера Филлипса домой после обеда?
— Нет-нет, что вы! Пусть доработает день. А с завтрашнего — отпуск.
Устоять перед взглядом таких глаз и особенно — их выражением не смог бы и святой. Джонатан поймал себя на том, что беззастенчиво пялится, отвел глаза и несколько даже смущенно кивнул.
— Конечно, я понимаю, сюрприз так сюрприз.
Улизнуть близнецам удалось вовремя — Эван прошел мимо лестницы, погруженный в какие-то бумаги, и братьев не заметил.
— Он нас убьет, — паниковать Эйнар начал уже дома.
— Не убьет, — Эдар был спокоен, как скала. — Ему в самом деле нужен отдых, уже круги под глазами, и засыпает с трудом.
— И как мы его? ..
— Как в прошлый раз. Только дозу побольше, и не в чай, а в его любимый паштет, чтоб было незаметно.
— А как мы его…
— Я обо всем договорился.
План похитить брата и отвезти его отдыхать Эдар вынашивал уже год, с той первой их ночи на троих. И он в самом деле поднял все свои связи, которых у художника оказалось немало не только среди бомонда, чтобы договориться о чартерном рейсе, снять бунгало на небольшом живописном островке, подготовить все документы. Ну, и пообщаться с начальником старшего близнеца, конечно же.
Та ночь и последующее за ней утро мало что изменили, Эван все так же пропадал на работе, отговаривался от секса усталостью, а когда близнецы попытались взять измором, попросту принялся ночевать в мотеле поблизости от работы. Вернулся через неделю, настрого запретив даже приближаться к его комнатам.
— У меня очень много работы, новые партнеры, переговоры важнейшие.
Эдар терпел ровно до сегодняшнего утра, когда встал за плечом старшего у зеркальной стены в холле их дома и сравнил два отражения. И больше терпеть был не намерен ни дня. Эван осунулся, глаза обвело кругами, движения потеряли плавность, и он теперь казался старше них не на час, а минимум лет на пять. Так дальше жить было просто нельзя.
Паштет был нашпигован снотворным, ужин накрыт. Эван явился, как всегда, точный как часы.
— Всем приятного аппетита.
Вкусовые ощущения у него были отбиты кофе напрочь, так что неправильный привкус он ощутил слишком поздно и сказать ничего не успел.
— Вызывай такси, — Эдар уже звонил пилоту, сообщая о готовности.
Потом они погрузили спящего беспробудным сном брата в машину, пару чемоданов, в которых не нашлось места ни для одного костюма, галстука или строгой сорочки, скрипку и кофр с рисовальными принадлежностями — Эдар собирался сделать пару набросков на острове, если будет время.
— Как думаешь, он нас утопит в бухте или просто привяжет к скале, которую затапливает прибоем? — гадал Эйнар.
— Он будет отдыхать, это главное, — отрезал непривычно серьезный Эдар. — Пусть его работа и приносит самый стабильный доход нашей семье, но так дальше просто нельзя. Ты и сам видишь, — он ласково провел по запавшей щеке спящего старшего.
— У нас же и так есть все, что нам нужно. Зачем он пытается зарабатывать еще больше? У нас нет нуждающихся или больных родственников, дом бабушки прочен, мы сменили мебель и все прочее. Может, мы чего-то не знаем об Эване?
— Вот и будет шанс потихоньку все выспросить. Может, и не знаем, — Эдар погладил изящную кисть брата, взял ее в свои ладони — точно такие же.
С другой стороны его жест зеркально повторил Эйнар. Эван привалился головой к его плечу и спал, во сне его лицо разгладилось, исчезла морщинка между бровями.
— Может, предложить ему уволиться и перейти на другую работу? — Эйнар поцеловал старшего в макушку.
— Вряд ли он согласится. Восемь лет отдать процветанию одной фирмы — и уйти неизвестно куда? Это будет не наш Эван.
— Если он умрет от истощения, его вообще не будет.
— Ну, нет, до таких ужасов мы не допустим, верно, братец?
— Верно. Значит так, мы должны взять яхту напрокат и поплавать с дельфинами. А еще понырять, я хочу посмотреть кораллы и рыбок. И вообще, побольше времени проводить в воде, она полезная, говорят.
Эдар рассмеялся:
— Эйни, я все приготовил. Тебе понравится. И даже нашему зануде Эву должно понравиться. Я ведь не с бухты-барахты рванул невесть куда.
— Ладно-ладно. А еще хочу загар, на него в клубах все слетаются, а мне нужны новые впечатления и новые знакомства.
— Ненасытный. Смотри, как бы вместо колибри не подцепить ворона.
Эйнар только печально вздохнул. В личной жизни ему не везло совершенно. Все встреченные оказывались падки на славу, а принимать скрипача таким, какой он на самом деле, никто не хотел.
Эдар успокаивающе улыбнулся ему:
— Ничего, братец, все будет хорошо. Я узнавал.
Может, со стороны средний из близнецов и казался витающим в облаках художником, который ничего не смыслит в жизни и думает только о своих красках, мольбертах и прочих подрамниках, но это было далеко не так. Конечно, у него были агенты и представители, но он всегда сам придирчиво изучал предложения о выставках, проверял расположение картин, участвовал в аукционах и выбирал покупателей. И, конечно же, крутился в богемной тусовке, которая всегда тесно соприкасалась с кругом общения сильных мира сего. Именно так он знакомился с партнерами Эвана, пробивал очередных пассий Эйнара и устранял от младшего тех, кто мог причинить ему вред. Стоило сказать слово здесь, бросить намек там. Эйнару в самом деле не везло, но Эдар не терял надежды однажды пристроить его в руки к хорошему человеку, который будет ценить младшего и любить его. Так же как надеялся однажды женить старшего на хорошей девушке, которая примет на себя заботу о досуге и отдыхе бешеного трудоголика. А пока у них троих были они сами. И это тоже было неплохо.
— Так куда мы вообще направляемся? — снова завертелся на месте неугомонный Эйнар.
— В аэропорт, конечно, — фыркнул Эдар. — Нас уже ждут.
Раскрывать весь сюрприз он не собирался.
— А этот остров, он обитаемый? Или только для нас?
— Заткнись, — сонно пробормотал Эван. — Не ори на ухо.
— Тс-с-с! Пусть спит, — шепотом приказал младшему молчать Эдар.
Из такси Эвана удалось вытащить своим ходом. Тот спал стоя, покачивался и не падал только благодаря Эйнару, крепко держащему его в объятиях. Благодаря связям Эдара, их быстро пропустили на посадку, и вот уже небольшой самолетик чартерной авиакомпании набрал высоту.
Эван завозился, открывая глаза.
— Какого черта? Вы снова мне что-то подмешали?
— Всего лишь снотворное, Эв, и тебе лучше еще поспать, — Эдар поправил укрывающий брата плед.
— А что вообще происходит? — слабо пробормотал тот.
— У тебя отпуск, — непререкаемо заявил инициатор всего этого безобразия. - Спи.
Эван послушно заснул, утомившись спорить. Отпуск так отпуск.
Проснулся он только через три часа, на середине пути — и от голода. Рычать на двух паршивцев, снова выкинувших какой-то фокус и уволокших его неизвестно куда, он решил после принесенного стюардессой обеда. Или ужина. Или завтрака. Часов на запястье не обнаружилось, сотового в кармане тоже не было.
— Меня уволят из-за вас!
— Нет, — спокойно качнул головой Эдар, отпивая минеральной воды из стакана.
— Что, вы выбили мне официальный отпуск?
— Зачем же так грубо? Мистер Фрейзер признал, что вид у главы отдела международного сотрудничества его фирмы далеко не цветущий и согласился с нашим предложением.
Эван прикрыл глаза.
— Ладно. И куда мы летим?
— Это сюрприз, братец, — расплылся в озорной усмешке Эдар.
— Я не люблю сюрпризы, ты об этом знаешь.
— Знаю. Но тебе придется потерпеть и довериться мне, Эв. Как и Эйни.
— У меня нет другого выхода, о чем тебе прекрасно известно, — Эван отнял у него стакан с минералкой.
— Эй, у тебя под рукой целая бутылка! — возмутился Эдар. — Впрочем, ладно, эгоист несчастный, ты с детства у меня игрушки отбирать любил.
— Вот в чем счастье быть старшим братом — всегда можно третировать младших и все самое вкусное у них нагло отнимать.
Эдар закатил глаза в притворном негодовании и откинулся на спинку кресла. Рука его скользнула под плед, пальцы на пару мгновений сжали бедро Эвана и переместились на его пах. Брат поперхнулся минералкой, плеснул ей на плед.
— И что ты наделал?
— А что сразу я? Я вообще ни при чем.
— Тебе, что, младшенького мало?
— Мало, — честно признал Эдар. — Потому что у меня два брата, и я хочу вас обоих.
— Проверься на гормоны, это становится ненормальным, — проворчал Эван, позволяя руке брата пробраться под резинку шорт.
Эдар только улыбнулся. Толика грусти в этой улыбке была, но тщательно скрытая.
— Расслабься, Эв. Просто позволь себе расслабиться и получить удовольствие.
Он осторожно ласкал, потом изогнулся, ныряя под плед, сходу забирая уже стремительно твердеющий член брата в рот. Кто бы знал, как ему этого хотелось весь год! И не только этого. Над его головой слышалось учащенное дыхание, потом раздался еле слышный стон. Мысленно Эдар довольно улыбнулся, продолжая свои ласки. Много времени Эвану не понадобится.
Он оказался прав, вскоре старший кончил и расслабленно растянулся по своему креслу.
Эдар выбрался из-под пледа, облизываясь и смахивая волосы с вспотевшего лба. Мило улыбнулся шокированно замершей в проходе стюардессе.
— Творческая натура, — пояснил Эван. — Не обращайте внимания, у богемы всегда крыша не на месте.
Эйнар, слава Богу, спал и ничего этого не видел и не слышал, откинувшись на подголовник практически горизонтально опущенного кресла. Эван сдержанно краснел, хотя делал абсолютно равнодушный вид. Эдар мысленно поаплодировал ему: дипломат, умница, кремень!
Стюардесса отмерла, профессионально-нейтрально улыбнулась:
— Принести вам еще стакан воды, сэр? — обратилась она к Эдару.
— Кофе, пожалуйста.
Он поднялся и прошествовал к уборной, умыться — было жарко. Ну, и передернуть — стояк мешал и вызывал уже несколько болезненное желание освобождения. Когда он вернулся, Эйнар уже расписывал Эвану, что именно хочет увидеть, каких рыб, какие кораллы, и сколько хочет плавать. Эван посмеивался.
— А потом у тебя отрастет хвост, и ты уплывешь в море.
Эдар плюхнулся на свое место, прикрыл глаза, улыбаясь. Давно же он никуда не выбирался. Тем более, с братьями. Все втроем они в последний раз отдыхали за пределами страны в семнадцать, произвели фурор на пляжах Лазурного Берега.
— Хочу плавать и пить коктейли, а ты, Эв?
— А я, как скучный и взрослый человек в отпуске, хочу гулять ночью по берегу под звездами. Романтика и все такое.
— Эда я даже не спрашиваю, он же залипнет на каком-нибудь экзотическом цветке или камне или ветке, и будет малевать.
Эдар только усмехнулся, принимая у стюардессы свой кофе. Он тоже хотел плавать, гулять ночами по кромке прибоя, трахаться до изнеможения, пить коктейли. Рисовать — возможно. Но больше всего он хотел просто провести эти дни со своими братьями. Возможно, это будет последний в его жизни отпуск, чтобы вот так, втроем — и больше никого.
— Не будет, — усмехнулся Эв. — Я же сказал, романтика и все такое. Ночь, звезды, берег.
— А вдруг я волоку вас в горы? — фыркнул Эд в пространство.
— И ты ни разу не одернул младшего в его мечтах о рыбах и кораллах?
— Ладно, уел. Это действительно море и остров.
— Так что будем ночами гулять, а днем отсыпаться.
— Как скажете, — удивительно покладисто согласился Эдар.
Самолет приземлился через пару часов на частном аэродроме, где их уже ждала машина, оттуда их отвезли на частный же причал, у которого покачивалась белоснежная яхточка — небольшая и очень красивая.
— Мне тут так нравится! — радовался Эйнар. — Море, солнце! А воздух, его тут пить можно!
Лазурное небо сливалось у горизонта с таким же нереально лазурным морем, воздух пропах экзотическими фруктами и солью, впереди были десять дней абсолютного спокойствия и отдыха.
— Нам надо пообщаться, — Эван поймал взгляд Эдара.
Тот против воли вздрогнул и отвел глаза. Эв не мог знать… Или мог?
— Это касается Эйнара. Уделишь мне потом минутку?
— Хорошо, — Эд выдохнул: не знает.
— Главное, никого под водой не трогать, — задумчиво бормотал себе под нос Эйнар.
Он намеревался отдыхать и развлекаться. Внимания на братьев почти не обращал, поглощенный идеей устроить фотоохоту на местную фауну.
Островок, куда их привезли, был небольшим и очень зеленым. И занятым единственным бунгало, которое Эдар снял для них троих. У причала ждала моторная лодка — яхту им оставляли для личного пользования, капитан попрощался и отбыл.
— Ну, располагайтесь. Здесь есть все, что может понадобиться для отдыха, в получасе отсюда — остров Сан-Себастьян, считается местной столицей и прибежищем туристов всех мастей.
— Я первый выбираю комнату, потому что самый младший, — Эйнар скрылся в доме.
— Пока он возится, у нас есть время. Что ты хотел, Эв? — Эдар сунул руки в карманы шорт и испытующе глянул на старшего близнеца.
— С ним что-то творится, тебе так не кажется? Он словно нас избегает в последнее время.
— Влюбился, — Эд передернул плечами. — Отчасти из-за этого я и увез вас обоих. Тебе нужен отдых, Эйни — подумать.
— В кого он влюбился? Кто он или она? — сразу же насторожился Эван. — Где познакомились?
— Мэтт Дорейн, финансист, акула нефтяного бизнеса. Опасная тварь, у меня коротки руки — осадить его, и я боюсь за Эйни.
— Почему? Дорейн угрожал ему?
— Отнюдь. Ухаживал, как за младшей дочерью короля Салмана ибн Сауда.
Эван нахмурился.
— Но в чем тогда причина?
— В том, что Дорейн — ревнивая сука, и мои осведомители говорят, что он не прочь распустить руки, как только понимает, что его пассия — в его власти. А такого «счастья» я Эйни не могу пожелать и в страшном сне.
— Я поговорю кое с кем. Думаю, когда дела у Дорейна внезапно пошатнутся, ему будет не до ухаживаний, — процедил Эван.
— Только и сам будь осторожен. И… спасибо, брат. А теперь поговорим о тебе, — Эдар крепко сжал его руку выше локтя. — Что происходит с тобой?
— Со мной? Со мной как раз ничего не происходит, — Эван непонимающе посмотрел.
— Ты забыл, когда в последний раз отдыхал, — скривился, как от зубной боли, Эд. — Когда у тебя был просто выходной?
— Не знаю. Но работа мне помогает, к тому же, за нее отлично платят.
— У нашей семьи достаточно денег, чтобы безбедно прожили мы и наши дети, и внукам перепадет нехилое наследство. Эв!
— Ладно, я встречался по работе с партнером, переговоры должны были проходить в отеле «Леада», но он не пришел. Я решил сходить поесть в ресторан, мест не было, так что я отправился обедать в кафе напротив. И там ко мне подошел мальчишка. Он просил денег. Неподалеку от «Леады» в переулке есть сиротский приют, на который выделяется слишком мало средств. Вот и вся история, — Эван развел руками.
— И какого черта ты молчал? — Эд тряхнул его за плечи. — Какого лысого дьявола ты молчишь, Эв, зная, что мой ****ский фонд помощи может потянуть еще не один приют?
— Слушай, твой фонд оказывает поддержку тем, кто реально нуждается в ней, а этому приюту просто не хватает денег на косметический ремонт. Моих сверхурочных и премии вполне хватает. Мы купили новую мебель и технику, немного игрушек.
— Эв, не будь идиотом, не разочаровывай меня. Твои сверхурочные и премии аукаются уже бессонницей и нервным истощением. Дашь мне адрес приюта. И больше никакой самодеятельности, ясно?
Эван с изумлением смотрел на близнеца. Таким жестким, странно-сосредоточенным и собранным он его никогда не видел раньше.
— Народ, ну где вы? Отсюда такой вид! — позвал их Эйнар.
— Пойдем. Это был последний разговор о делах на время отпуска, — предупредил Эдар.
— Хорошо, — Эван обогнал его, устремляясь к Эйнару, обнял того за плечи и повлек в дом, требуя показать этот самый вид.
Эдар прислонился к стене, переводя дыхание, нашарил в кармане крохотную коробочку, выщелкнул из нее таблетку и быстро, вороватым движением, сунул под язык. Ментоловая прохлада разлилась по рту, разнеслась по кровотоку, утихомиривая надоевшую до невозможности нудную боль за ребрами. "Полгода, мистер Филлипс"… Чтоб вас черти взяли, как же все успеть за эти полгода, а?
— Эд, ты идешь к нам?
— Иду.
Вид был достоин восторгов обоих близнецов, и Эдар присоединился к ним.
— Лично я иду поплавать, — Эйнара манила вода. — А вы?
— Мы присоединимся, — кивнул Эван.
Стоило Эйнару уйти, как старший близнец принялся оттеснять Эдара к кровати. Не совсем вовремя, но Эд не сопротивлялся, только улыбался призывно и расстегивал его сорочку. Да, штаны они сменили на шорты, а вот рубашка на старшем осталась та, в которой он и уснул дома.
— Чувствую, отпуск будет просто превосходным, — заметил Эван.
— Очень на это надеюсь, — промурлыкал Эд ему в губы, падая на широченную кровать и увлекая за собой.
— Пока Эйнар лечит свою влюбленность морской водой, мы неплохо развлечемся вместе.
— Только если ты будешь сверху. Ты-то поспал в самолете, а я сейчас вареный овощ, — вопреки своим словам, Эдар довольно активно раздевал старшего одной рукой, другой шаря под подушкой. - О, нашел, как и заказывал — олл инклюзив.
— А что мешало тебе тоже подремать?
Этот отпуск явно настроил Эвана на романтический лад с первых минут пребывания на острове.
— Тяжкие думы о вашем счастье, конечно же.
Эд захлестнул его поясницу ногами, вжимая в себя, наскоро подготовившись — хотелось до умопомрачения, до алых кругов под веками.
— Давай же, Эви… Хочу тебя!
Некоторое время в комнате звучали только негромкие стоны и учащенное дыхание двух мужчин, предававшихся наслаждению друг другом и отдыхом. После оргазма сил у Эдара не осталось совсем, даже на то, чтобы встать и принять душ.
— Эв, проследи за Эйни, ладно? Чтоб не утопился от радости созерцания рыб и кораллов, — пробормотал он, утыкаясь носом в подушку.
— Хорошо, прослежу. А ты отдохни и отоспись, чтобы быть бодрым овощем.
Эдар уже не слышал этого — провалился в сон, отдыхая ото всего и сразу.
Вопреки собственным словам, Эйнар не ринулся в морскую пучину немедленно, а бродил по пляжу, пиная ракушки и тоскливо поглядывая на чистую, как кобальтовое стекло, воду.
— Эв? А Эдар?
— Эдар решил отоспаться, он-то в самолете не дрых, как мы. Так что вперед, покорять море?
— Погоди. Я поговорить хотел.
— Что такое? — Эван остановился.
— Эд… Ты не заметил, что он как-то изменился за последний год?
— Стал сдержаннее и серьезнее? Ты об этом?
— И об этом тоже. Он… я не могу объяснить. Он словно с тобой местами поменялся, стал старшим, заботится о нас. Мне нашел нового агента — мисс Андерс, просто золото, а не женщина, где он ее откопал? У меня столько гастролей не было с момента окончания академии!
— Не знаю, повзрослел наконец-то? А ты что думаешь? Какова причина?
— Не знаю. И еще… Он рисует, как одержимый, будто задался целью написать столько картин, чтобы попасть в Книгу рекордов Гиннеса.
Эван нахмурился.
— Мне все это не нравится. Он словно пытается успеть все и сразу. У него не было проблем со здоровьем? Он не жаловался?
— Смеешься? Ты хоть раз слышал, чтоб наш Эд на что-то жаловался? Ну, не считая разбитых коленок, когда учился кататься на роликах в шесть.
— Надо поговорить с ним, он никогда и ничего от нас не скрывал.
— Поговорим. А теперь — в море? Я, если честно, один немного побаиваюсь, — смущенно улыбнулся Эйнар.
— Конечно! А то вдруг тебя за пятку укусит краб?
— Айи! — взвизгнул Эйнар, словно его уже укусили.
Они хохотали и дурачились еще с полчаса, потом все же отправились поплавать — пока просто так, без масок и ласт, наслаждаясь ласковыми объятиями моря. Потом вернулись в дом и отправились инспектировать кухню. Эдар позаботился обо всем: огромный холодильник был забит готовой едой и полуфабрикатами, микроволновка исправно работала, фрукты манили попробовать их немедленно.
— Пока ты делаешь коктейль, я посмотрю, как там наш братец-соня, — Эван направился в комнату Эдара.
Тот спал, разметавшись по постели в первозданной наготе, откинув голову и приоткрыв рот. Красивый, почти идеальный, если не считать шрама на колене — как раз после того неудачного прыжка на роликах в шесть лет. Эван присел на край кровати, улыбнулся, наклонился поцеловать брата. В комнату, топоча, как стадо газелей, влетел Эйнар, неся поднос с тремя высокими стаканами.
— Эй, я тоже хочу.
— Тихо, спит он еще.
— Не сплю, — сонно отозвался Эдар. — Вы и мертвого поднимете, братцы. О, сок?
— Свежевыжатый!
— А пока ты его пьешь, — голос Эвана был ласковым и нежным, — объясни, что у тебя со здоровьем?
Эдар поперхнулся, но мужественно проглотил все, что было во рту. И отвел глаза, не зная, как и что сказать.
— Начинай каяться, — нажимал Эван.
Эдар молча перебирал пальцами соломинку, потом поднял голову и улыбнулся:
— Да ну вас, зануды. В чем каяться-то? Все еще зыбко и неизвестно. Поговорим через полгода, когда подойдет моя очередь на пересадку сердца, окей?
— На что? — Эйнар так и застыл, наклонив стакан, сок тек на пол.
— И ты молчал? — Эван опомнился первым.
— Родители знают, а вас я не хотел волновать.
— И ты думаешь, нам бы через полгода стало сильно лучше от такого известия? — негодующе посмотрел на него Эван.
— Прости, ты слишком занят в последнее время, чтобы вешать на тебя еще и эту проблему, Эв, — Эдар забрал из рук Эйнара наполовину опустевший стакан, допил его залпом и убрал на пол. — Эйни, отомри, я не умер и не собираюсь в ближайшее время.
Эйнар сразу же забрался на постель и прижался к брату, собираясь так и провести остаток отпуска.
— Меня кто-нибудь накормит? — притягивая к себе и старшего, усмехнулся Эдар. — Хотя, это может и подождать. Я не против побыть начинкой для сандвича и сам.
— Никаких резких движений и прочего, — буркнул Эван. — Лежать и наслаждаться солнцем. И нашим присутствием рядом.
— Эй-эй, я трахаться хочу!
— У тебя недавно был секс, так что лежи. Сейчас принесу что-нибудь поесть, — Эван поднялся.
— Зануда! — Эд капризно скривил губы, превращаясь в того Эдара, каким его знали оба близнеца.
— Ты даже не представляешь, какой, — Эван ушел на кухню.
Эдар уронил голову на подушку и рассмеялся. Его семья, что поделать. Он был счастлив, как никогда — именно сейчас.
— А почему полгода? Это же долго, — Эйнар уткнулся ему в плечо лбом.
— Очередь, Эйни. Не я один жду свое сердце, и никакие деньги сделать эту очередь короче не могут, да я бы и не стал торопить события. Мое собственное пока справляется — и ладно.
— И часто оно у тебя болит?
— Не так часто, чтобы это было проблемой на отдыхе. И хватит об этом, Эйни, я пережил истерику родителей и не хотел бы переживать еще и вашу.
Явился Эван с подносом, полным еды.
— Что из этого ты будешь?
Выглядел старший так, словно что-то задумал: губы сжаты, глаза горят.
— Салат из морепродуктов, пожалуй, — с сомнением покосился на предложенные блюда Эд. — И вон то зеленое, что вы оба ненавидите с детства.
— Сейчас положу. А завтра мы возвращаемся домой.
— Что? Зачем? — опешил Эдар. - Нет!
— Не спорь со старшими. Если с тобой что-то случится, мы даже врача вовремя не вызовем.
— Нет, — резко мотнул головой средний близнец. — Я столько сил угрохал на то, чтобы вы оба отдохнули, что не намерен терпеть ваши выкрутасы сейчас. Все! Я в полном порядке, и если вы прекратите думать обо мне, как об умирающем, буду в еще большем порядке.
— Если ты уверен… — Эван взъерошил волосы.
— Я УВЕРЕН! — рявкнул Эдар. - Все, закрыли тему. Всем жрать, купаться, загорать и трахаться. Я сказал.
— Тогда я пошел загорать, — сразу же заявил Эйнар. — Вот специально, потому что Дорейн ненавидит загар!
Эдар и Эван одинаково вскинули брови в гримасе молчаливого удивления.
— Что? — младший независимо повел плечом. — Вовсе я в него не влюблен, болваны. Я просто не знал, как от него избавиться.
— Одной проблемой стало меньше, — обрадовался Эван.
Эдар просто молча кивнул и придвинул к себе забытый поднос.
— Чудно. А я хочу есть. И поплавать. И… черт, загорать мне нельзя, но поваляться под пляжным зонтом я тоже не прочь.
— А я даже не знаю, чего хочу, — Эван слегка поскучнел. — Понятия не имею, что делают в отпуске. Искупаться я успел, загорать не хочу.
— Здесь нет интернета, — сразу предупредил Эдар. — Так что тебе придется научиться от-ды-хать.
— Я одурею тут с вами от скуки быстрее…
— Не одуреешь, — Эдар подобрал последнюю креветку, облизал соус с пальцев и поднялся. — Идем.
Эван последовал за ним, не спрашивая, куда его ведут.
Неподалеку от бунгало, скрытое зарослями каких-то кустов, было еще одно строение.
— Это все — тебе.
Эван застонал от восторга, рассматривая тир.
— Ты помнишь!
— У меня отличная память, — проворчал Эд, пряча улыбку.
— Я уже говорил, что я тебя люблю? Еще нет?
— Обычно ты говоришь, как я тебе надоел своими выходками, — нежно улыбнулся ему Эдар.
— Сегодня я тебе один раз скажу: я тебя люблю.
— И я тебя, брат. Развлекайся, я пойду, все же, нырну в пучину.
— Принеси мне жемчужное ожерелье, — напутствовал его Эван. — И свою соблазнительную задницу.
— Первое не обещаю, а второе — твое навеки в любое время дня и ночи, — рассмеялся Эдар.
Эван только тяжело вздохнул и отправился развлекаться так, как ему было привычно. Навеки… Интересно, как скоро это «навеки» кончится - год, два? Время летит быстро, Эдар найдет себе кого-то, с кем будет счастлив по-настоящему. А что останется у самого Эвана, кроме кучи переговоров и встреч?
Отдавать себе отчет в том, что давно и безнадежно влюблен в собственного близнеца, было не слишком приятно. Но стоило быть честным хотя бы с собой. С Эйнаром у него такой близости не было никогда — связующим звеном между старшим и младшим всегда был именно Эд. Иногда взбалмошный, как ребенок, подбивающий их на каверзы или головоломные приключения, иногда — вот такой, как сейчас — опекающий, заботливый.
«Сердце. Наше сердце».
И он болен. А что, если что-то случится? Полгода — это очень долго. И потом, неизвестно, что будет потом. В раздрае от тяжелых мыслей он не замечал, как укладывает в цели обойму за обоймой. Пистолеты и винтовка здесь были с отличными глушителями, так что хлопки выстрелов братьев не потревожат, да и живность не распугают.
Полгода очереди. А потом — операция. Нужно поднять все связи, найти лучшую клинику и кардиохирурга. Хотя Эдар и родители и так наверняка сделали все возможное, но лучше подключить партнеров, например, из Японии. Они точно не откажут, Эван ведь тогда перенес встречу, потому что у главы делегации болела дочь. Конечно, пришлось все обставить так, будто он сам заболел, но это пятно на репутации того стоило — документы были подписаны молниеносно. Или немцы? А может быть, попросить англичан? У него масса возможностей. И ради любимого брата… и просто любимого он сделает все. Если бы только Эд не молчал, он бы сделал это раньше. Нужно будет вытрясти из родителей все подробности — почему и когда Эдар заболел, и чем именно. Да, так он и сделает. А сейчас надо найти братьев, пока они не утонули или не переохладились. В конце концов, он тут старший, не так ли?
— А ну быстро оба вылезли! — рявкнул он на две тени, плещущиеся в море. — И пошли сохнуть!
Они поупирались, умудрились затащить в воду и его, развеселить, раззадорить, брызгаясь и уворачиваясь от его рук. После чего Эвану хотелось только одного: вытащить за шкирятник обоих и хорошенько… почему-то вместо «выдрать» в мыслях было только «отыметь», а огромное покрывало, расстеленное под навесом в пяти метрах от воды, подходило как нельзя более. Ему казалось, что им сейчас по шестнадцать лет, так что гормоны так и брызжут. С другой стороны, они ведь на отдыхе, тут нет никого, кроме них.
Эдар уронил его на покрывало и сдернул мокрые плавки, хохоча и бесовски сверкая глазами. Рядом упал уже обнаженный Эйнар, накрыл губами, в одно движение заглатывая до основания и утыкаясь носом в аккуратно подбритый лобок. Эд стянул плавки и с себя, закинул куда-то на песок, опустился на колени, рассматривая эту картину и облизываясь.
— Ты можешь хотя бы не так откровенно таращиться? — простонал Эван.
— Не могу, вы слишком красивы, чтобы я мог оторвать взгляд.
Эдар перебрался ближе к призывно вздернутому вверх заду младшего, не отводя глаз от Эвана, наклонился, разводя упругие ягодицы, принялся ласкать языком.
— Это какое-то психическое расстройство, однозначно, — решил Эван. — Сам с собой трахаюсь, еще и в двух копиях.
Эдар фыркнул, Эйнар что-то глухо простонал, не прекращая работать губами и языком, вильнул задом, в который тут же вжались сразу два мокрых от слюны пальца. Эван предпочел глаза закрыть. Так все чувствовалось намного лучше. Но даже так он понял, что близнецы поменялись местами. Эдар был другим. Не таким напористым, более ласковым. И только он рисковал касаться задницы Эвана так… бесстыдно и откровенно. Хотя ему Эван это и позволял, не задумываясь.
Кончить Эд ему не позволил, сжал член, оттянул яйца.
— Тц-тц-тц, не торопись, Эви. Эйни, смазка в моей комнате под кроватью.
Эйнар, придерживая себя рукой, бегом рванул в бунгало. В спонтанном сексе на пляже все-таки есть свои минусы, это несомненно.
— Прости, надо было позаботиться сразу. А еще лучше — развесить тюбики по всем доступным местам, — рассмеялся Эдар, не позволяя желанию Эвана угаснуть ни на секунду.
— Это уже перебор… А вот и братец вернулся.
Эдар только выгнулся навстречу плюхнувшемуся на покрывало младшему, и тот понятливо принялся готовить его, не останавливаясь на почти привычных обоим трех пальцах. Эд гортанно стонал, когда не насаживался ртом на звенящий от напряжения член старшего.
Иногда Эван думал, как он вообще позволил себя уговорить на такой разврат, противоречащий общепринятым нормам морали. Потом он об этом думать переставал. Думать, когда над тобой выгибается и совершенно бесстыдно стонет, засаживая в себя твой член по самое «дальше некуда» твое отражение — невозможно. А когда в это чертово развратное отражение втискивается еще одно — отрубает напрочь все, тут бы дышать.
Начать дышать нормально получилось не сразу, только после того, как три коротких стона слились в один долгий, а на Эвана рухнули эти самые чертовы отражения. Раскатились, заполошно дыша.
— Это… было… очень… — слова у Эдара кончились.
— Очень, — согласился Эван. — Это… Да.
Где-то на грани разума зудела мухой мысль, что Эд сошел с ума, и надо проверить, не порвали ли его. Но близнец ошалело улыбался и не давал усомниться в том, что ему не больно, а очень даже хорошо.
— А мы пойдем сегодня еще плавать? — Эйнар думать мог только об одном. — Когда я плаваю, мне становится легче.
— Эв, присмотришь? Я подремлю тут в тенечке, — зевнул Эдар. — Меня на плаванье уже не хватит сегодня.
— Куда же я денусь, конечно, присмотрю. Может, тоже окунусь.
Эд одарил его безумно ласковым взглядом и легким поцелуем в уголок губ и перевернулся на живот, утыкаясь носом в сгиб локтя. Через пару секунд уже спал.
— Иногда я вам завидую, — вздохнул Эйнар. — Я тоже хочу влюбиться.
Эван вспыхнул.
— Мы вовсе не…
— Ладно тебе, Эв. Я, конечно, витаю в облаках, но не дурак и не слепой.
— Это так заметно?
— Ага, особенно то, как вы шарахаетесь друг от друга, и оба делаете вид, что все в порядке. А еще оба верите в то, что никому не видны ваши чувства.
Эван подавил желание найти самую большую ракушку и постучаться в нее головой.
— А родителям тоже видны?
— Я с ними об этом не разговаривал, — проворчал младший. — И вообще, я хочу плавать.
— Ладно, идем.
Под водой все казалось куда проще и яснее. И ярче. Мысли текли кристально-чистые и четкие. Эдар любит его. Эван любит Эдара. Куда уж проще. Они близнецы, между ними такая связь, какая и не снилась обычным любовникам. Почему она не досталась Эйнару? Ну, так уж сложилось. Они любят и младшего, но совсем не так, как друг друга. То есть, порвут за него пасть любой акуле, но… Только потому, что он — их единоутробный и единокровный брат. Да и Эйнар ищет себе пару в клубах, не пытаясь претендовать на что-то большее, чем секс. Хотя и утверждает на полном серьезе, что у него две музы — хохоча, уточняет: два «музЫка», — его близнецы. Может, и так, Эван совершенно не разбирался ни в музыке, ни в живописи.
— Эв, вылезай! — в этот раз первым устал Эйнар. — У тебя уже жабры отрастают, мне их отсюда видно.
— А чешуи на заднице не видно? — съехидничал старший. Но все же выбрался из воды, пошатываясь. — Ух, что-то я насмотрелся на рыб и проголодался.
— Я что-нибудь приготовлю! — Эйнар умчался в дом.
Эван подошел к Эдару, сел рядом на полотенце, гадая, спит брат или уже проснулся. Потом провел мокрым пальцем по позвоночнику, оставляя на горячей коже капли прохладной воды.
— Ай! — Эдар взвизгнул и подскочил.
— С добрым утром, — насмешливо сказал Эван.
— Утром? — непонимающе заморгал тот.
— Раз проснулся, значит, утро. Да что с тобой? На тебя зонт упал и пришиб?
— По-моему, я переспал. Или перегрелся. Или и то, и другое. И проголодался.
— Я отнесу тебя в бунгало. Душ и еда тебя взбодрят.
Эдар улыбнулся, вспомнив, как они с Эйнаром тащили старшего, ругаясь, что он такой тяжелый.
— Не поднимешь. Но можешь просто придержать под руку, Эви.
— Не подниму? — возмутился Эван.
Ему даже удалось пронести брата на руках пару метров, после чего он решил, что Эдар специально с утра наелся камней. Тот, смеясь, сполз с его рук, прильнул на несколько секунд, целуя в горьковато-соленую от морской воды шею.
— Идем, тебе тоже не помешает душ после купания.
Эван остановил его, развернул к себе и поцеловал, решив, что намек будет достаточно прозрачным. Судя по сощурившимся и потемневшим глазам — прозрачнее было некуда. Этот отпуск обещал стать просто фантастическим.
— А вот теперь можно и в душ, — Эван обнял брата за талию.
Десять дней пролетели, как один, долгий, упоительно-солнечный, жаркий, наполненный морем, фруктами, нехитрыми развлечениями и сексом, просто океаном секса. Загорели все, даже старавшийся прятаться в тени Эдар, а Эйнар — так и вовсе до бронзовой черноты.
— Мне нравится, — довольно решил он. — Ну что, готовы к возвращению в город?
— Да! — Эван горел жаждой умственной деятельности на благо родной компании, страшно соскучившись по бетонным джунглям и стеклянно-пластиковым стенам офиса.
— А куда деваться? У меня есть идеи для пары картин, — Эдар тоже скучал по рабочему процессу.
В назначенное время приплыл капитан яхты, отвез их на остров, где, как и в их прилет сюда, уже ждала машина, а на взлетно-посадочной полосе — самолет. Эван с легким сожалением посмотрел на остров, скрывающийся за облаками. Потом усмехнулся, вспомнив, какие фотографии у него припрятаны с этой поездки. О, эти десять дней он не забудет никогда! Но самый главный сувенир… Он скосил глаза на устроившегося нынче у иллюминатора Эдара, который заявил, что твердо намерен проспать весь перелет. Да, самый главный сувенир обитает в одном с ним доме, только пройти по коридору в южное крыло и постучать в двери.
3. Сердце мое
— Женюсь.
С таким заявлением донельзя мрачный Эйнар влетел в гостиную одним дождливым зимним днем, заставив отпрянуть Эвана и Эдара друг от друга и непонимающе на него воззриться.
— Я говорю — женюсь! — повторил скрипач.
— И кто та несчастная… кхм… счастливая невеста? — поинтересовался Эван, бросив взгляд на недоуменно пожавшего плечами Эда. Тот ничего ни о каких увлечениях младшего близнеца в последние три месяца — после громкого «разрыва» с Мэттом Дорейном — не слышал и не знал.
— Может, невесты и нет? — предположил Эван. — Просто очередной творческий застой?
— Идиоты, — Эйнар швырнул в них какими-то открытками, развернулся и умчался наверх.
Открытки при ближайшем рассмотрении оказались приглашениями на торжество бракосочетания Эйнара Филлипса и Илоны Марченковой.
— О, вот как, — глубокомысленно протянул Эдар, прочтя имя невесты.
— Тебе это о чем-то говорит? — Эван разглядывал открытку.
— Еще как говорит. Илона Андерс, ну, или Марченкова, агент нашего братца.
— Все-таки она его охмурила…, а что он тогда такой нервный?
— Ну, я посмотрю на тебя, каким ты перед свадьбой будешь, — за легким смешком скрывалась бездна отчаяния.
— Перед какой свадьбой? — удивился Эван. — У меня тоже свадьба, а я и не знаю?
— Когда-нибудь будет. Родители не оставят в покое, правда, я удивлен, что до сих пор еще не проели тебе плешь насчет того, как они хотят внуков.
— Что за чушь? Какая свадьба, — отмахнулся Эван. — А за внуков у нас будет отвечать наш скрипач.
— А ты так и останешься свободным и очень строптивым холостяком? — Эдар смотрел искоса, чуть хмурил брови.
— Я несвободен, но ты прав — весьма строптив.
— Хм?
Ответ требовал пояснения, этого требовал Эдар, вгоняя старшего в краску. Эван не привык говорить о себе и своих чувствах.
— Что именно тебя так озадачивает? — Эван предпочел смотреть в стену, а не на брата.
— Твои слова, Эви. Ты… несвободен? — отчаяние и глухая тоска среднего близнеца стали еще более явными, почти осязаемыми.
Кто бы мог подумать, что Эдар, их прекрасный, самоуверенный, солнечный брат окажется настолько неуверенным в том, что касалось его самого.
— Да. Я занят. Тобой, — Эван умудрился даже не слишком сильно залиться краской при этих словах.
Эд растерянно улыбнулся, побледнел и схватился за грудь, шаря враз ставшими непослушными пальцами по нагрудному карману.
— Эдар! — старший тут же подскочил и бросился к нему, набирая телефон врача.
Вниз слетел Эйнар, услышав этот вопль, почти швырнул скрипку в кресло. Помог Эдару выщелкнуть таблетку, но привычное лекарство почему-то не помогало, боль не стихала, принося какую-то мерзкую полуобморочную слабость.
Медики примчались быстро, хотя Эвану все равно казалось, что время тянется нестерпимо долго. Эдара увезли в клинику, с ним пришлось ехать Эйнару, так как сообщить родителям о том, что среднему из близнецов стало хуже, нормально смог бы только Эван, как самый здравомыслящий сейчас изо всех братьев. Ему даже удалось сделать это как-то так, что обошлось без повторного вызова медиков. Но в клинику все наличные Филиппсы явились в полном составе.
— В реанимации, — с порога завернул их доктор. - Нет, нельзя, да, не пущу. Мы делаем все возможное.
— Но что с ним вообще такое? — уточнил Эван.
— Порок сердца плюс дистрофия миокарда — если вам это о чем-то говорит. Ваш брат только что пережил свой четвертый инфаркт.
— И насколько это опасно?
— В его состоянии — очень опасно. Пока еще не смертельно, но близко к тому. Поэтому я не пущу к нему никого — пациента категорически нельзя волновать.
Оставаться при таком раскладе в больнице смысла не было, так что все предпочли разъехаться. Эйнар отправился с родителями, Эван отговорился работой.
Ни на какую работу он не поехал, заперся в кабинете наедине с невеселыми мыслями. Пересадка сердца для Эдара по очереди еще не подошла, кому звонить, что делать? А если его сердце все-таки не выдержит… Четвертый инфаркт. Как вообще могло получиться, что двое из близнецов здоровы, а у третьего такие проблемы? И что делать Эвану, если его любимый человек умрет? Хотелось напиться, или еще как-то забыться. Но он не слишком любил алкоголь, да и понимал, что это забытье будет временным, а после него все станет еще хуже.
После отпуска он с пристрастием допросил родителей. И выяснил, что порок сердца у Эдара врачи обнаружили в семнадцать лет, списали его на нарушения в гормональном балансе и развитии сердца вследствие этого. С того времени Эдар жил со знанием, что в любой момент может умереть.
«Почему вы молчали?», — хотелось проорать на весь дом, но Эван промолчал. Ничем бы это знание не помогло. Или помогло? Он бы раньше договорился с лучшими врачами мира, у него было восемь лет на налаживание связей. Теперь оставалось только сесть за компьютер, самому себе представляясь пауком в паутине, и дергать, исступленно и яростно, за нужные нити. Масахиро Аято, Токио. Жюстен Вильери, Париж. Энтони Рочестер, Лондон. Андрей Вершинин, Москва. Они все обещали надавить на нужные педали, запустить свои собственные связи. Но требовалась полная медицинская карта Эдара для окончательного вердикта. Этим он и занялся, прекрасно зная, как ненавидят врачи, когда родственники пациентов пытаются найти что-то лучшее, будь то лекарства, услуги или специалисты. Но ему было плевать. Его брат получит все самое лучшее, то, что спасет ему жизнь.
Удалось обойтись без скандала с лечащим врачом Эдара и снять копию с его медкарты. Пухлой такой от всевозможных анализов, и кардиограмм в ней было больше всего. И это действительно испугало, вот именно сейчас, держа в руках приговор брата, он понял: все серьезнее некуда. Один за другим отказывались врачи. Никто не хотел рисковать. По сути, его брата записали в смертники и оставили в покое, то есть, в очереди на пересадку, с тайной надеждой, что однажды машина с надписью «Emergency» успеет к остывающему телу, и никому не придется брать на свою совесть его смерть.
— Я смогу… — сказал с экрана ноутбука седой врач.
— И вы тоже. ЧТО?
— Я сказал: я берусь за вашего брата.
Говорил он с ужасным акцентом, в котором угадывались попытки поставить классический бритиш. Эван моргнул, читая имя врача: Данилов Илья Закха… Захарович. Это следовало еще научиться произносить.
— Доктор Данилофф…
— Можно по имени-отчеству.
Эван беспомощно развел руками, на что русский только понимающе улыбнулся.
— Сердце будет, найдем, через два дня я буду в Атлантик-сити. Нужно доставить Эйдара туда.
— Эдара, — зачем-то поправил Эван, чувствуя, как отпускает его что-то, до сих пор сдавливавшее горло.
— Через два дня. Всего хорошего.
Эвану хотелось закричать что-нибудь торжествующее. Врач найден. Он русский, черт возьми, но какое это имеет значение, если он поможет Эду? А в Атлантик-сити… Нужен медицинский вертолет. Значит, будет.
Фрейзер, которого Эван держал в курсе дел, ничего не стал спрашивать. Вертолет так вертолет, добудем. С медбригадой. И в Атлантик-сити проведут операцию.
— А вам лучше поехать домой и выспаться.
Эван согласился, что да, нужно. Он был готов соглашаться на все, что угодно, лишь бы это помогло Эдару. Дома он упал спать, только успев пробормотать Эйнару:
— Я нашел врача.
Следующие два дня запомнились только мешаниной суеты и движения, в которой он барахтался, пытаясь держаться на плаву. Седой доктор Данилов в реальности оказался здоровенным мужчиной под два метра ростом, с огромными ручищами, и Эван понятия не имел, как он ими умудряется оперировать такие тонкие материи, как сердце и сосуды. Но в клинике, где он работал по обмену, на него молились, как на Черный Камень Мекки.
— Если кто-то сможет спасти вашего брата, это он, — сказал Вершинин и улыбнулся.
Эван верил и не верил, но молиться был готов вместе со всеми. И платить — сколько прикажут, хоть до дна выгрести капиталы семьи. Платить в самом деле пришлось много, но не столь пугающие суммы, как те, что стояли в ранее оплаченных счетах обследований Эдара.
— Вы прогуляйтесь. Операция долгая, — его выставили из коридора. — Завтра придете.
Эван вернулся в отель — гулять не хотелось, упал и уснул, чтобы увидеть пугающе реалистичный сон о том, как из груди Эда вырезают его насквозь больное сердце, чтобы вложить и вшить чье-то чужое.
«Эд, ты только выживи, пожалуйста… Я тебя никому не отдам, никогда, только живи!»
Эдар на операционном столе открыл глаза и сказал: «Я тебя и сам не брошу, Эви».
Проснулся Эван с дико колотящимся сердцем в насквозь мокрой от пота постели и на такой же мокрой — только уже от слез — подушке. Эйнар пришел к завтраку, обнял, молча прижимаясь. Так же молча они приехали в клинику. Удалось посмотреть через окно на Эда, правда, там и рассмотреть ничего нельзя было — только рассыпавшиеся по простыне темные полукольца волос и руку, обвитую проводами и трубками капельниц. В палату интенсивной терапии их, естественно, не пустили.
— Могу сказать, что все прошло хорошо, — сообщила им медсестра.
Оставалось ждать, опять ждать. И верить, что чужое сердце станет для Эдара родным.
— Он ведь поправится? — спрашивал Эйнар.
Эван мог лишь кивать.
На их плечи легли тяжеленные руки, едва не пригнув к полу.
— Конечно, поправится, — чудовищный акцент подсказал, кто это, раньше, чем Эван обернулся.
Доктор устало улыбался, но был собой весьма доволен.
— Илиа Закхаровитч, — кое-как выговорил Эван, — спасибо вам!
— Тройняшки, значит? — усмехнулся русский. — То-то у Эдара такие показатели хорошие. Держите его, значит, вот и молодцы. Держите и не отпускайте.
— Никогда не отпустим, — пообещали оба.
— Вот и хорошо. Отдыхать вам надо обоим. За вашим братом я сам присматриваю, от меня не убежит, а вот вам, — палец уткнулся в грудь Эвана, — нужно хорошо питаться и спать. Да и вам, — палец переместился к Эйнару.
Близнецам ничего не оставалось, как отправиться приводить себя в порядок сном и отдыхом. Эйнар перебрался в номер Эвана, пришел поздно вечером, с порога пожаловавшись:
— Не могу один уснуть, Эв.
— Ложись, вместе будет легче.
Эван дождался, пока брат заберется к нему, обнял его. Им не хотелось даже секса, просто прижаться друг к другу и не отлипать, не допускать между собой расстояния, словно обнимая третьего, сейчас лежащего в палате интенсивной терапии. Словно так они могли согреть его в белой стерильной тишине, разбавляемой только писком приборов и шуршанием аппарата ИВЛ. Они не сомневались, что все будет хорошо. Потому что они его вытащат, обязательно. Их всегда должно быть трое.
***
Марш Мендельсона торжественно зазвучал под сводами зала бракосочетаний.
— Краса-а-авчик, — хрипловато протянул Эдар, усмехаясь и глядя на то, с какой мрачной торжественностью и сосредоточенностью Эйнар ведет под руку свою хрупкую и очень симпатичную невесту по красной ковровой дорожке.
Эван стиснул его теплую ладонь, переплел пальцы. Свадьбу младшего пришлось отложить, но мисс Марченкова отнеслась к этому с пониманием, завоевав в глазах Филлипсов себе дополнительные очки. Они дождались выписки Эдара и окончания реабилитационного курса, прежде чем начать подготовку к свадебным торжествам. Эд был благодарен: хотелось присутствовать на празднике рождения новой семьи, к чему он в свое время приложил некоторое посильное участие. Все-таки, с Илоной Эйнара познакомил и свел именно он, рассмотрев в девушке ту, что сможет стать младшему опорой в жизни.
— Надеюсь, он от счастья в обморок не упадет. Идет словно под прицелом снайпера, — Эвану хотелось дурачиться и смеяться.
— Да ладно тебе! Просто мальчишник удался, — Эдар сдавленно фыркнул, стараясь сохранить лицо.
— Да не то слово… Он не просто удался, — вздохнул Эван.
— Голова? — Эд сочувственно сжал его пальцы.
Сам он весь вечер пил один бокал минералки с лимоном, много пить было нельзя, алкоголь — тем более, но его это не волновало, он был абсолютно равнодушен к спиртному.
— Есть такое. Но мне все равно здесь нравится. Главное, что ты со мной.
— Эви, я ведь прекрасно помню, что ты мне пообещал никому никогда не отдавать. И что я тебе на это ответил — тоже помню, — Эдар улыбнулся.
Эван ответил полным любви взглядом и перевел внимание на Эйнара и Илону. Те внимательно выслушивали что-то вещающую об узах брака регистратора, как будто это имело значение. Поставили подписи.
— Ну, теперь я спокоен за младшего, — с явным облегчением выдохнул Эдар. — Илона не даст ему заскучать и затосковать.
— А мы потоскуем где-нибудь у моря, согласен?
— Э-э-э… да ладно? Мне не послышалось? — изумился Эд.
— Что тебе послышалось?
— Ты хочешь к морю? Отдыхать?
— Да, я хочу с тобой вместе отправиться к морю. Чтобы только ты и я.
Взгляд Эдара чуть поплыл, затуманился, выдавая его желание и полное согласие с такой программой досуга.
— Хорошо. Я организую, Эви. Тот же остров?
— Да, тот же самый остров. Моя любовь.
— Начинаю радоваться, что нашим новобрачным свадебное турне делали родители, а они про остров не знали, — Эдар прижался к старшему близнецу крепче, таким чуть скользящим движением, что и без слов было ясно: только строгий костюм и, особенно, удлиненный пиджак скрывает чувства Эдара, порожденные словами Эвана.
— Просто давай отсюда уйдем, — Эван потянул его к двери.
— Потерпи, — в этом слове было обещание и понимание. — Уйдем, но чуть позже. Нужно поздравить новобрачных. Вручим подарки — и уедем домой.
Старый дом оставался в их полном распоряжении, потому что родители дарили Эйнару с супругой огромную квартиру в центре. И можно было больше ни от кого не скрываться.
Эван согласился, что приличия соблюсти необходимо. Но потом… Его взгляд обещал многое. Эйнар, когда ему вручили подарки, буквально впихнув их в руки, посмотрел укоризненно, но понимающе.
— Идите уж, кролики. Но учтите — торта вам не достанется!
Эдар и Эван стиснули его в объятии, шепотом и на ухо советуя не жрать и не пить слишком много, чтобы молодая жена не осталась разочарована.
— Валите уже, — Эйнар краснел и злобно огрызался.
— Учти, я проколол все презервативы, — напоследок просмеялся ему в плечо Эдар и быстро ретировался.
Эван подмигнул Эйнару и устремился прочь. Надо было догнать Эдара, чтобы обсудить, что именно они будут делать на острове. Хотя он и так знал - что. Отдыхать и заниматься любовью, плавать, поедать фрукты и морских гадов, снова заниматься любовью. Он, наконец, научит Эда держать в руках пистолет. И будет смотреть, как тот рисует, сосредоточенно и полностью растворяясь в работе. А потом украдет у него какую-нибудь мягкую кисточку, чтобы попробовать рисовать самому — на его теле.