Нежные прикосновения этой стервы Дженифер
Предисловие
Сказано однажды классиком: - "Редкая птица долетит до середины..." Вот и я о том же. И лишним тому подтверждением - вопрос, действительно, редкого моего читателя, лихо проскакавшего поверх страниц этого текста, видимо в расчёте узнать подробности этих самых нежностей, да и спросившего, наконец, о том, кто же такая Дженифер, какое отношение она имеет к сюжету, фабуле, содержанию россказней о нежных прикосновениях. Само возникновение этого вопроса нелицеприятно свидетельствует – до какой же степени невнятен автор! раз уж тема эта не только не раскрывается читателю со всей очевидностью, а как бы ещё дальше уходит в неопределённость.
Легко и просто отвечаю этому любителю скорочтения: - "Дженифер? Да, в сущности, и никто!" Как бы защищая её от праздных любопытств необязательной неправдой.
Долгие годы перекатывая в своём сознании некое подобие снежного кома из - случайных ли? - представлений о предмете зародившегося некогда интереса к потаённым сторонам нашей жизни, которых как бы и не было в реальности - просто отблески величественных картин высверкивают то тут, то там. "Вот - говорят - гордитесь , это наше всё! ". Но хотелось не то чтобы послушно и верноподданнически гордиться, в расчёте на некоторые в связи с этим преференции, а ещё и своевольно знать - о чём же это, чисто конкретно и в подробностях? – тут уж никаких выгод не предполагая, а, напротив, предчувствуя последствия не совсем благоприятные.
Как это часто случается у меня - стоит более или менее системно настроить свой взгляд в непроглядную, казалось доселе, темноту, да ещё и камуфлируемую вспышками ложных засветок, как открываются вдруг туманные виды страны другой реальности.
И вот что удивительно - реальность эта другая оказалась логически более адекватной, нежели та, в которой доселе довелось мне пребывать. Да, она не была благостна, а, напротив того, зачастую до обидного нелицеприятна, но так легко совмещалась с теми представлениями о здравом смысле, которые созревали к той поре в недрах моей души, пребывающей до того в болезненном уже диссонансе между представлениями о предмете интереса, внедрённых в моё сознание неслабой отечественной системой пропаганды и агитации и реальными знаниями, добытыми, чаще всего, случайным образом, из откровений безответственных болтунов из числа ли людей низкородных, штатных ли резонёров, а то и людей весьма высокого полёта - но вот по каким-то причинам расслабившихся да и упустивших из под контроля правду-матку - ведь и такое же случается у нас.
Хотя тем высоким нашим информаторам доверять-то всего менее приходится – не ложная ли конструкция таким способом уводит внимание от цели истиной? Ведь вот же некий дальневосточный учёный человек, воспитатель студенчества, допущенный в неприступные и по сию пору архивы отважно описывает историю, которой больше полувека. Сами объекты исследования давно не только прекратили к тому времени своё существование, но и останки их раздербанены предприимчивыми соотечественниками едва ли не в прах. Остался влачить жалкое своё существование только некий объект, даже и не подозревающий о том, сколь же важное место определено ему исследователем в истории не региона даже, а двух суперконтинентов, составляющих едва ли не три четверти планеты.
Объект этот – маломощная шахтёнка, добывающая уголёк отвратительного состава окрестным жителям, которых с десяток тысяч если наберётся, и то хорошо. Так вот для её охраны от заокеанской военщины и создавалась, по мысли историка, мощная военная группировка сухопутных войск.
Параллельно же ей, этой невразумительной группировке, как раз в это время и в этом же месте, создавались аэродромы стратегической авиации, с запасными взлётно-посадочными полосами, естественно, в разных точках прилегающих районов; пусковые установки наисовременнейших баллистических ракет; ядерный арсенал в системе подземелий; и системы их прикрытия от нападения – зенитно-ракетные комплексы и авиация перехвата.
Всё это является секретом полишинеля даже для более-менее продвинутого обывателя, но вот наш учёный эти обстоятельства не заметил. Видимо, ослеплённый величием угледобывающего карлика. Историк, однако!
И вот попадает мне как-то в минуты праздности публикация с названием что-то вроде как "Операция Дженифер" и там автор спрашивает меня в том смысле - что же я делал в некий день давнего года. Дескать, это очень важно. И тут меня торкнуло – в самом деле, что?
Да вот что! И эти мои делишки тогдашние показались мне настолько человечными, настолько драгоценными, и возвышенными, что череда поступков и кружение судеб людей, описанные в публикации предстали невыносимо безобразной игрой - манипуляциями между высокими и низкими понятиями о чести и достоинстве. Согласитесь – не самыми последними в системе наших мотиваций.
Да, ёкарный бабай, сколько же можно! Сколько можно бродить вокруг да около, будто бы опасаясь сказать себе что-то важное, которое заключается в том, что вся жизнь твоя - это игра в прятки. Что-то влечёт тебя к чему-то важному и достойному, высокому, наконец; и ты уже вроде бы ступил за порог импозантных тайн, уже и начал там куролесить; да вдруг обрываешь всё и бежишь туда, где надо начинать всё сначала.
Неужели твоя заслуга - эти твои прыжки в сторону? тогда как ты чаще всего нерешителен, и уж если и можешь как себя безоговорочно позиционировать, то это как носителя неизбывной во все времена рефлексии.
Легче всего повороты в твоей жизни объяснить пинками судьбы. Но понятия о судьбе, карме, роке - уже до тебя разработаны и не такими корифеями мысли. Найти бы этой метафизической силе некий эквивалент выражения, не стеснённый рамками формализованных определений.
Да вот же оно - просится изо всех своих сил. Разумеется, это - дама. И назову-ка её - на манер сугубых специалистов специальных же операций - Дженифер. А что? Простенько и со вкусом. Наверное, так должен был думать я тогда, когда одно лишь название предстоящей работы над текстом явилось, словно бы из ничего, безо всякой надежды на достойное завершение труда.
А ведь это она, Дженифер, не участвуя напрямую ни в одном из моих сумасбродств - это она подначивала – иди, иди туда, там клёво; а когда там уже начинали давать о себе знать первые плоды удовольствий - сваливай отсюда! возопит она, да едва только слышно, так что нет никакой возможности ослушаться.
Оказывается, она всегда была права. Там, где я пребывал доселе, не то что бы опасно было находиться, но и делать тебе нечего там с твоими смехотворными представлениями о доблести и чести.
Да я ничего и не делаю, моя Дженифер. Только вот хочу маленько рассказать кое о чём.
Далее http://www.proza.ru/2016/02/28/335