Один из моих мальчиков еще не посещал подготовительную группу детского сада, а второй только родился. Я была в декретном отпуске, когда встретила эту пожилую женщину.
Она тащила за собой тележку, полную всякой снеди из близлежащего магазина. И я тоже толкала перед собой детскую коляску, в которой спал мой младшенький. Коляска моя была переполнена во всех возможных и невозможных местах, примерно той же поклажей, что и тележка старухи. Только сверху еще до кучи лежала пачка подгузников. Перегруженная коляска то и дело угрожала перевернуться, поэтому мне пришлось вцепиться в нее обеими руками, опасаясь отпустить на секунду.
Я и старуха одновременно перешли улицу. Это уже после того, как мне пришлось несколько раз прикрикнуть на моего ненаглядного старшего сына, чтобы оставил уже эту вонючую лужу, наконец, и последовал за мной. Сыночка, после того, как решил, что исследование лужи закончено, приблизился ко мне и грязной ручонкой схватился за подол юбки.
Старуха шла медленно и тяжело, наклоняясь вперед и таща за собой тележку с поклажей, держась левой рукой за больную, по видимости, поясницу.
«Надеюсь, что у нее в доме есть лифт, - подумала я,- Как тяжело, должно быть, в ее возрасте и здоровье втаскивать тележку по ступенькам. Поди накупила всякой ерунды для своих отпрысков, которые приходят к ней раз в месяц в лучшем случае, и даже не догадываются, сколько усилий она прилагает, чтобы затащить их подарки к себе домой?»
После нескольких шагов мой сын снова отстал. На сей раз нашел опавшую ветку и решил поволочить ее за собой. По его мнению, без этой совершенно великолепной и необходимой штуковины мы никак не проживем в нашей маленькой и тесной квартирке, которую я всего час назад вымыла и освободила от мусора, натасканного им в нашу предыдущую прогулку.
- Ты можешь уже бросить эту дрянь и поторопиться? – нетерпеливо прикрикнула я на него.
Сын не повел и бровью в мою сторону и продолжал пытаться оторвать корягу от дороги.
Старушка тоже остановилась, чтобы перевести дух. Подняла голову, посмотрела долгим взглядом на меня, потом на моего непоседу-сына, потом на переполненную коляску… Покачала головой.
- Сколько тебе лет, милая? – спросила ласково.
- Скоро 30, - ответила я, выбирая самую свою скромную и вежливую улыбку, которая обычно пленяла старых и больных людей, и благодаря ей, я часто приобретала репутацию «красивой и воспитанной» девушки. Но, как оказалось, не на сей раз…
Старуха горестно вздохнула, взглянула на меня с состраданием, и изрекла:
- Бедняжка, у тебя сейчас самый тяжелый возраст.