Есть такая пословица: «Не родись красивой, а родись счастливой».
Лида знала – это про неё. Она была некрасивой – маленькие голубые глазки, нос картошечкой, волосы реденькие, неопределённого цвета. Брови рисовала черным карандашом «живопись». Делала химическую завивку, отчего волосы становились ещё хуже. А счастливая. Всё у неё было хорошо. Замуж вышла за одноклассника, хорошего парня – золотые руки. Ждала его из армии, письма писала часто, подробно обо всём.
Как пришёл, сразу поженились, чего тянуть. Родился сын, потом – дочь. Всё, как у людей. И в постели проблем не было. Лида скрывала, что счастлива – вдруг позавидуют, сглазят. Ум у неё был хороший, житейский такой, правильный. После школы закончила курсы бухгалтеров – работа хорошая, чистая и в тепле. Муж работал водителем автобуса, почти не пил – нельзя. Дети росли здоровыми, что уже само по себе, счастье. Конечно, были небольшие неприятности, но так, ерунда. Двойки получали или стекло разобьют, всё поправимо, у кого не бывает. Звёзд с неба не хватали, да никто и не ждал от них этого.
Годы шли – сын уже в армии, дочь ещё в школе учится. Лида не ждала ничего плохого, но как это бывает часто – беда пришла неожиданно. В магазине встретила знакомую – когда-то работали вместе. Разговорились. А та и говорит осторожно:
– А ты с мужем развелась? Я видела его с женщиной на нашей улице, шли под ручку.
Сказала и испугалась – на лице у Лиды остались видны только нарисованные брови, так она побледнела.
– Ошиблась я, – пробормотала женщина и поскорей ушла.
Лида не помнила, как дошла до дома. Долго сидела на тумбочке в прихожей, не раздеваясь. Вышла из комнаты дочь.
– Мам, что с тобой? Тебе плохо?
– Ничего, дочка, иди.
Разделась, побрела на кухню. Машинально начала что- то делать. Ещё в магазине она поняла, что всё правда – свершилось.
Муж не такой был человек, чтобы флиртовать – значит, серьёзно.
Он пришёл поздно, и только посмотрел на неё, всё понял. Молча поел, вымыл посуду.
– Говори, – глухо сказала она.
– Сам не знаю, что со мной. Не могу без неё, но и вас не могу оставить. Что делать, не знаю.
Она ушла в комнату дочери, легла на диван, но какой тут сон – не спала всю ночь. Слёз почему-то не было, так и лежала молча до утра. На работу пришла сама не своя. Главный бухгалтер – пожилая, умная женщина вызвала её в кабинет.
– Что у тебя случилось? Не держи в себе, расскажи, помогу.
И тут она разревелась. Рассказала всё.
– У меня ведь тоже муж уходил, так что я тебя очень хорошо понимаю. Но я его вернула, к бабке одной ходила – умеет она это делать. Пришёл, как миленький! И тебе адрес дам, берет она недорого, а помогает всем.
– Говорят, это вредно, заболеть он может. Боюсь я.
– Не бойся, ничего не будет. Она с молитвой всё делает, икон у неё полный дом. Только не говори никому.
Лида взяла адрес и пошла работать. Всю неделю думала, не могла решиться. Муж не появлялся, даже вещи не взял. И она решилась.
Запись была на неделю вперёд. Значит, ещё неделю можно думать.
Но к концу недели такая тоска навалилась, подумала – а что я теряю? Его всё равно нет, живёт у чужой бабы, что мне его жалеть?
Взяла фотокарточку и пошла.
Бабка оказалась крепкой женщиной средних лет. Взгляд такой, что сделалось не по себе – так простые люди не смотрят.
Взяла фото, посмотрела внимательно и говорит: – Не смогу я тебе помочь сейчас. Приворожили его, а отворот я могу только в определённое время делать. Сейчас посмотрю, когда.
Она полистала старую книгу, что-то бормоча про себя, потом сказала: – В следующее новолуние приходи.
Лида спросила: – Кто приворожил?
Старуха не ответила.
Лида рассказала начальнице всё как было. Та удивилась:
– Что-то темнит она. Мне сразу сделала в один сеанс и отворот от любовницы и приворот ко мне. Кажется, я поняла! Это она и делала приворот, узнала по фото. Не поможет она тебе. Но ничего, другую найдем.
Но Лида решила больше никуда не ходить, и позвонила мужу, чтобы пришёл за вещами.
Через месяц бабка позвонила сама: – Приходи завтра, всё сделаю. Виновата я перед тобой – если бы не видела тебя, тогда другое дело, а так не могу, жалко тебя.
Лида сказала, что не придёт.
– Ладно, без тебя сделаю. Но результат не гарантирую.
Муж пришёл через три дня, с вещами. Стали жить, почти как прежде. Оба делали вид, что не было ничего. А изменились оба.
Жизнь как бы разделилась на до и после. Раньше она любила смотреть сериалы и всякие развлекательные передачи, сейчас телевизор не смотрела, только новости, изредка. Она, как бы сверху смотрела на всю эту суету, глупое мельтешение, думала – зачем всё это? Он был любитель футбола – смотрел всегда с эмоциями, переживал, матерился, вскакивал, орал. Сейчас смотрел спокойно, даже курить уходил иногда. Тихий какой-то стал.
Однажды на работе одна женщина сказала: – Счастливая ты, Лида, муж вернулся! – Лида удивленно посмотрела на неё.
Решили съездить к сыну в армию. Накупили всего, получилось две неподъёмные сумки. Выехали вечером, слава Богу, их старая шестёрка выдержала дорогу, не сломалась. По воскресеньям разрешались свидания на весь день, если приезжали издалека.
Сын обрадовался и не выдержал, заплакал. Но как только в комнату вошёл ещё кто-то, сразу взял себя в руки, успокоился. И Лида, и муж сразу поняли – что-то не то творится. А не расспросишь при людях. Увидела на руке синяк, всё поняла – дедовщина, как была, так она и есть, никуда не делась. Отец попросил разрешения у командира погулять по городку, но получил отказ – не положено.
К счастью, вскоре остались одни. Сын торопливо начал рассказывать – сержанты зверствуют, деды с ними заодно, чуть что сразу бьют в грудь кулаком или по ногам, а жаловаться нельзя, себе дороже. По ночам стирают им одежду и пришивают подворотнички.
Он стал торопливо распихивать по карманам конфеты и сигареты. Лида наготовила всего: курицу запекла, пирогов напекла, тортик, какой он любил. Сын торопливо и жадно ел.
– Ничего, сынок, потерпи. Скоро деды демобилизуются, тогда всё наладится, – сказал отец. Когда он служил, дедовщина уже была, но не до такой степени – младшие командиры следили.
Когда шли обратно, с Лидой случилась истерика. Она рыдала и кричала: – Всё из-за тебя! Из-за тебя, ты во всём виноват! – и била его кулачком, куда попало. Муж не ожидал такого: – Я-то причем? Успокойся, я не смогу ехать в таком состоянии! Я за рулём, ты что, не понимаешь!
Но Лида долго не могла успокоиться. Она вдруг ясно поняла, что у них началась другая полоса в жизни. Счастливая закончилась, а значит, будет противоположная. Счастье притягивает удачу, несчастье – неприятности. Сын вернётся совсем другим человеком. Ничего не проходит бесследно. Считала во всём виноватым мужа, он всё разрушил.
Неожиданно, она успокоилась, и даже кукиш показала кому-то невидимому.
– Поворачивай назад. Я сына не для того в армию отдавала, чтобы он штаны кому-то стирал. И пусть попробуют что-нибудь сделать ему плохого!
– Как бы хуже не сделать, Лида. Он просил не жаловаться. У нас не любили таких.
– Я и не собираюсь жаловаться. Пусть делают видеокамеру или пусть сам командир ночует в казарме!
Их не хотели пускать, но было что-то такое в ней, неукротимое, что вызвали командира. Она высказала всё, что хотела, ему в лицо. К удивлению всех, кто был свидетелем этой необычной сцены, командир поблагодарил её: – Спасибо, что обратились ко мне, а не выше. Я приму меры. Не волнуйтесь, ничего плохого не будет. Прикажу младшим командирам ночевать в казарме, пока нет видеонаблюдения.
– Мы приедем через неделю, и если увижу хоть один синяк, пойду в прокуратуру.
– Ну, хватит. Я сказал.
Командир ушёл. Они тоже уехали. На следующий день, сын позвонил и сказал, что им вернули мобильники и разрешили звонить в свободное время, а старшина ночевал с ними в казарме.
Но она не чувствовала себя победителем, тревога прочно поселилась в душе. Стала каждое утро и вечер читать молитву о служащих в армии, ходила в церковь, молилась Николаю Угоднику и Иоанну Воину. Ещё два раза ездили к нему, слава Богу, всё было нормально. Сын вернулся, пошёл работать.
Она начала тревожиться о дочери, а вдруг тень их судьбы коснется и её?
К счастью, девочка была оптимистка, на жизнь смотрела легко и весело и Лида постепенно начала успокаиваться. Может всё и вернётся на круги своя? Кто знает…