Диалоги. Дочки-матери

Эмма Татарская
Терапевт Ирина Васильевна закончила приём и занималась бумажной работой, когда в кабинет вошла молодая женщина. Вошла без стука и сразу села, положив нога на ногу. 
Девица как будто сошла со страницы модного журнала: светлые волосы до плеч, высокая, ухоженная, одета по последней моде.
– Мы с вашим мужем встречаемся уже полгода, решили пожениться, но он не решается вам сказать, боится. Поэтому я пришла поговорить с вами.
Ирина была спортсменкой – мастер спорта по спортивной гимнастике -  выдержка железная. Она представила своего мужа – полновато-лысоватого Шурку в объятьях этой красотки, и едва заметно усмехнулась, не смогла удержаться. И тут же заметила легкую растерянность в её глазах. "Что-то здесь не то", – подумала она. На столе лежал мобильник. Ирина попросила разрешения сфотографировать её: – Предъявлю ему –  не  отвертится.
Девица разрешила, даже приняла выгодную позу.
– Я поговорю с ним и позвоню вам, сообщу своё решение.
Девица дала ей свою карточку и вышла из кабинета. В ней уже не было той уверенности и наглости, что раньше, скорее удивление – такого развития событий она не ожидала.
Оставшись одна, Ирина попыталась снова начать работать, но ничего не получалось – сосредоточиться не могла. Решила пойти домой и позвонить мужу.
  Выпила целый бокал коньяка, прежде чем решилась.
– Я занят, перезвоню вечером, – ответил он.
Он на сборах с командой, работал спортивным врачом, должен приехать через неделю. Долго ждать – подумала она. А по телефону не поговоришь – откажется от всего.
Раньше она никаких шалостей за ним не замечала, да честно говоря, и не  стремилась замечать – некогда было. Вся жизнь, как беличье колесо. Поженились рано – только восемнадцать исполнилось –  ребёнок, учёба. Да и работа терапевтом не сахар.
Позвонила маме – она выслушает, посоветует.

 Мама пришла через полчаса. 
– Что случилось? Что-то с Мариночкой? Она не звонит уже две недели.
– А тебе не приходит в голову, что может быть со мной?
– Я вижу, ты здорова, самое главное. Рассказывай.
Ирина рассказала всё, как было, показала снимок на телефоне.
– Ерунда. Какая-то проститутка, судя по виду, охотница за пропиской.
– На карточке написано: Оксана Ивановна Иванова. Уроки английского.
– Имя, я думаю подлинное, фамилия вымышленная. Девица скорее всего приезжая. А напечатать можно всё, что угодно, только плати. Шурка  не способен на такое, он любит тебя.
– Любил.  Время прошедшее ставь. Сколько лет прошло.
– Он ведь жизнь за тебя готов был отдать. Ты помнишь?
– Я всё помню. Ты тоже виновата.  Ты должна была отстаивать меня, комиссию созвать. Она не имела права меня отчислять. 
– Как я могла не верить тренеру? Она сказала, что нагрузки скажутся на твоём здоровье. Ты была слабой  после пневмонии, много пропустила, она считала, что тебе не нагнать. Всегда у вас мать виновата.
– Глупости. Мне потом рассказали, как всё было. Она не могла выбрать, кого готовить к  чемпионату – меня или Петрову. Считала, что за двумя зайцами  погонишься – ни одного не поймаешь. А я заболела  некстати, она и выбрала её. А Петровы за месяц до отборочных  уехали в Америку и Настя с ними.  Эта стерва была в шоке – она ничего не знала. Прибежала ко мне – вернись, мы всё нагоним. А я ни в какую – нет, и всё. Её потом выгнали из сборной, так ей и надо. Мы с Настей на равных были – у неё лучше на бревне получалось, а у меня на брусьях. Я тогда без спорта не представляла свою жизнь, вот и задумала эту глупость, а Шурка  сказал, что тоже самое сделает. Я  подумала, как его мать будет меня проклинать, и решила жить остаться. Да, он спас меня тогда.
– А обо мне ты не думала? Что со мной будет?
– Ты сильная, выдержала бы. Скажи, а когда отец ушёл, ты ведь переживала? Я помню.
– Перед людьми стыдно было. У нас как – муж ушёл, значит, жена плохая. Коллектив женский был, сама понимаешь.
– А почему он ушёл?
– Он красивых женщин любил, а я тогда обыкновенная была. Это я когда Виктора встретила, совсем  другая стала.  Ты не помнишь, маленькая ещё была, что он обратно просился, когда Лара его бросила, а я не захотела  помириться.
– Как ты могла? Оставила меня без отца!
– Что это за отец! Алименты даже не платил.  Однажды подошла я к нему насчет алиментов, а он и говорит: – Ты же знаешь, Ларочке нужно выглядеть, одеваться хорошо. Я говорю: – А мне что же не надо одеваться хорошо? – Как он на меня посмотрел, никогда не прощу ему взгляда этого.
– А Дмитрий Петрович! Как ты могла выйти за него?
– Это был брак по расчёту. Он в командировки ездил, вещи разные привозил – здесь ничего тогда не было, мы их продавали, в комиссионку сдавали – жили хорошо.
– Что же ты изменила ему? Он плакал. Я впервые увидела, как мужчина плачет.  Кто же это был? Виктор?
– Так, не стоит вспоминать.  Витенька позже был.  Я работу искала и пришла к нему –  в службе занятости сказали, что там требуется главный бухгалтер. Как увидела я его, так и полюбила с первого взгляда. Он бумаги мои смотрит, а я на него, глаз не отвожу. Он засмеялся и говорит: – Я женат и прочно. – А я ему: – Зато я свободна. – Посмеялись мы, и он взял меня на работу.
Как я старалась! Дело новое для меня, на строительстве я никогда не работала. Но сумела во всём разобраться, память у меня хорошая, каждую мелочь помнила. Стала я его соблазнять –  косметика самая лучшая,  духи французские, чуть-чуть, всё в меру. Не ела почти  ничего, экономила на модные тряпки. Зато похудела – как девочка стала. То захожу к нему в кабинет почти каждый день, а то неделю не прихожу. И он сдался, сам пришёл ко мне и говорит: – Да, искусством обольщения ты владеешь вполне. Твоя взяла – приглашай в гости.
– А момент был самый что ни на есть подходящий – ты на сборах, жена его в санатории с детьми. Знаешь, у Пугачевой есть песня – три счастливых дня было у меня, – это про нас. Я тогда поняла, что такое счастье...
А он говорит: – Жениться я на тебе не могу, двое детей. А нравишься ты мне очень.  Что будем делать?
Я говорю: – Изредка будем встречаться, на большее я не претендую.
Так и было, пока кто-то не донёс жене. Прибежала она на работу, и такой концерт устроила – пришлось мне увольняться. Виктор в командировке. Сижу я дома, плачу. Вдруг звонок – он пришёл с вещами. Злой был на неё, говорит, что предупреждал   –никаких скандалов. Стали вместе жить, а он член партии – его в Горком вызвали и пропесочили, как следует, за аморальное поведение – живёт нерасписанный,  неразведенный. Он подал на развод, но развести их не успели – умер мой Витенька.
– Как всё случилось, напомни.
– Инфаркт. Ночью случилось, а утром не стало его. Я с ним была всё время, даже в реанимации. Просил жену его поддержать, боялся он за неё.
– Кажется, она умерла в сумасшедшем доме?
– Она вены себе вскрыла, но её спасли, положили в больницу, а потом в психиатрическую перевели, лечили – жива она и сейчас.
А я больше ни с кем не встречалась, всех сравнивала с Виктором.
Такого, как он, больше нет. Зачем я всё вспомнила – сердце заболело.
– Давай,  я давление измерю, лекарство прими.
Ирина измерила давление – было высокое. Дала матери лекарство, уложила на диван.

 Зазвонил  телефон: – Это  Мариночка, едет к нам, уже прилетела. Дела у неё в Москве.
Марина была их единственной дочерью, жила в Берлине – вышла замуж за немца.
– Я же Мариночку вырастила, по ночам к ней вставала. Вы учились, жалела я вас. Старый  дурак  вас на квартиру отправил, из таких-то хором генеральских!
– Ты разве не помнишь – он уснул на заседании Генштаба. Маринка орала все ночи –  молока у меня мало было, а смеси она не любила. Он и попросил после этого, чтобы мы на квартиру ушли, а ты к себе нас взяла.
– Зря он на всю квартиру дарственную сделал на Марину. А вдруг она захочет вернуться? Неизвестно, как её муж себя поведёт, а то скажет – убирайтесь  из нашей квартиры.
– Бог с тобой  –  Марина не позволит ему так поступить.

 
2.

  Марина –  молодая, красивая, модная – джинсы в дырках, короткая маечка, светлые волосы до пояса – влетела в квартиру, как свежий ветер. Обнялись, расцеловались.
– Мамуля я голодная, покорми меня. – Ирина засуетилась, побежала на кухню.
– Что за дела у тебя, Мариночка? По бизнесу? Ты одна прилетела, без Марка?
– Мы с Марком разошлись. Я сейчас живу в гостинице, в Москву возвращаться не хочу, у меня хороший бизнес в Берлине. Я приехала, чтобы продать квартиру, в гостинице жить дорого.
– Что ты такое говоришь? А родители?  Где они будут жить, ты подумала?
– Пока я сниму им квартиру, а на оставшиеся деньги, попозже, куплю им что-нибудь. Когда дед делал мне дарственную, они подписали бумагу, что не возражают.
– Как ты можешь так поступать с родителями?
Бабушка схватилась за сердце и потеряла сознание.
Прибежала Ирина, вызвали скорую. К счастью, врачи приехали быстро, сняли кардиограмму, привели в сознание.
– Похоже на инфаркт, – сказал врач.
Бабушку увезли в реанимацию, Ирина поехала с ними, а Марина на такси.  Сидели на кушетке в коридоре, ждали, когда выйдет врач.
Марина расплакалась: – Это я виновата, я её расстроила, сказала, что хочу продать квартиру. Я же не знала, что она так отнесётся к этому.
Вышел врач: – Инфаркт подтвердился, но я думаю, что всё обойдется, организм у неё крепкий. Будем надеяться.  Всё, что нужно у нас есть, не беспокойтесь. Кто здесь Марина? Войдите к ней на одну минуту, не больше, она просит.

 – Марина, не делай глупость – это твой капитал. Через пару лет она будет стоить в три раза дороже, если не больше. Сейчас нельзя продавать, – бабушка говорила с трудом. Марина приложила палец к её губам: – Не говори ничего, я сделаю, как ты сказала, только не умирай.
– И не собираюсь, ещё чего, –  она уснула.
Марина вышла в коридор. Зазвонил мобильник, она сказала несколько слов  на  немецком.
– Это Марк! Он приехал за мной, поеду встречу его. 
Врач сказал Ирине: – Езжайте домой, она до утра не проснется, утром звоните, я дежурю до восьми.
Ирина поехала домой, а вскоре приехал муж – она позвонила ему из больницы.

3.

Сан  Саныч, как звали его спортсмены, или Шурка по-домашнему, был симпатичный,  кареглазый мужчина, лысина и некоторая полнота не портили его. Ирина очень удивилась бы, узнав, что он пользуется успехом у девчонок  спортсменок. 
К счастью, она ничего не знала и скорее всего, не узнает.
Они поговорили о матери, о том, что Марина собиралась продавать квартиру. Потом Ирина вспомнила про Оксану. Показала фото.
– Ты сама виновата – не пошла со мной на свадьбу к Олегу. Она увидела, что я один и прицепилась ко мне. Но ничего не было, клянусь. Завтра  позвоню ей, чтобы оставила нас в покое.
 Ирина так устала, что не было сил выяснять что-то, она уснула.
Не слышала, как пришли Марина с Марком, долго разговаривали, выясняли отношения, и  в  конце  концов, помирились.   
Утром она позвонила врачу, узнала, что состояние матери удовлетворительное, отпросилась с работы и поехала в больницу.

 Недели через три, позвонила Оксана, просила о встрече.  Мама ещё была в больнице,  встречаться не было ни желания, ни времени.
– Зачем? Разве муж не сказал тебе, чтобы оставила нас в покое?
– Он мне не нужен – другие варианты есть. С тобой хочу поговорить. Хорошая ты баба, понравилась мне. Другая бы орать начала, а ты спокойно  разобралась во всём.  Только сказать хочу - не уважаете вы своих мужиков. Почему – Шурка? Он же врач, уважаемый человек. Моя мама отца нашего, уж на что был пьяница, только Иван  Иваныч и звала. Зато и он хорошо относился. Жили - душа в душу. Если его долго нет зимой – берем санки и искать едем – не дай Бог замерзнет. Сколько раз его на санках привозили. У нас зимы суровые раньше были.
– Откуда ты?
– Ты не знаешь городка нашего.
– Что же там женихов нет? В Москву приехала?
 - Подруга написала, что замуж вышла в Москве, и мне захотелось счастья испытать. Ну, прощай. А слова мои запомни, насчёт уважения. Пригодится.

 Ирина задумалась: – " А может, она права?"
Шурка был добрым до безобразия. Так  тоже нельзя – во всём надо меру знать. Поэтому с ним никто не считался, и на работе и дома.
Однокурсники уже все диссертации защитили, а он всё по сборам ездит с командой. И не глупее других – в институте он Ирине помогал, да и другим никогда не отказывал. Что же это происходит с нами? Чуть квартиры не лишились. Кого мы вырастили?
Эта история с Оксаной, болезнь мамы, Маринины планы – всё это
неспроста – судьба заставляет задуматься. Судьба не любит, когда ропщут – посылает ещё больше испытаний, но и застоя, равнодушия тоже не терпит – берёт за шиворот и хорошенько встряхивает. Ирина разволновалась – как дальше жить?
Надо сегодня же поговорить с Шуркой.