КНЯЖНА
Она словно выпорхнула из церковного портала и продолжала плавно парить над ступенями паперти. Лучистые, сияющие глаза… Это казалось чудом: не более часа назад со мной рядом стоял человек в полуобморочном
состоянии…
Софья, наследница старинного дворянского рода, родилась с даром ясновидения. В детстве она долго не подозревала, что не такая, как окружающие, не задумывалась над тем, предупреждала соседского Вовку, что завтра ему надо быть осторожным, чтобы не свалиться с крыши; почему напророчила соседке Наталье, что через три дня приедет ее жених, про которого говорили взрослые, что он погиб. И только в школе, когда ее стали донимать вопросами, кого спросят, кто нравится Петьке, что будет после педсовета с их разудалым восьмым «А», Софья поняла, что не все, оказывается, могут предвидеть то, что может она.
С годами дар стал приносить все больше хлопот. Она никогда не пользовалась им намеренно, как это делают сотни дилетантов и шарлатанов.
Этот особенный мир как незнакомая планета. Те, кто его населяет, умеют видеть СВОИХ, даже если они никогда не были знакомы. Однажды за ней целый день ходила женщина, уговаривая отдать ей свой дар, аргументируя тем, что Софья ведь сама не пользуется своими возможностями. А купить или продать этот дар нельзя. Софья только улыбалась и, пожимая удивленно плечами, отрицательно качала головой.
Своего Доктора Софья узнала, находясь в палате мужа, перенесшего тяжелую операцию. А накануне их преследовала череда трагических событий.
***
Утром, накрывая стол для завтрака, глядя Сергею в глаза, тихо произнесла: «Пожалуйста, отдай ключи от машины.»
Муж удивленно посмотрел на Софью. Он понимал: напрасно она ничего не говорит, есть причина. Он ждал объяснений. «Беда , Сережа, будет»,- сказала она.
Перед ее глазами стояла картина ожидавшей беды: в их белую «Ауди» на перекрестке врезается красный «Жигуленок», машина взрывается почти сразу. Муж успевает отползти – и мгновенно теряет сознание. Сергей знает, что Софья ни разу не ошибалась, но у него столько дел было намечено на этот день, что он решил поступить вопреки предвидению жены. Покорно отдал Софье ключи, усыпив тем самым ее внимание, и, взяв дубликаты, отправился на работу. А потом произошло то, о чем предупреждала Софья…
Плывя в белоснежном облаке после наркоза, он никак не хотел из него выныривать. Да и сам он, весь перебинтованный с головы до ног, был похож на облако. Все произошло, как и предсказывала Софья: удар, взрыв и черный остов обгоревшей машины. Семь часов в операционной. Между жизнью и смертью. А потом - бесконечные дни боли, перевязок.
Когда сняли швы и гипс, стало понятно, что приводить Сергея в порядок придется тяжело и долго. Вот тогда в его палате появился Игорь - их ДОКТОР. Когда открылась дверь в палату, ей показалось, что влетел оранжевый сгусток энергии, имеющий форму веретена. Вместе с этой энергией в их жизнь пришли новые эмоции, чувства, а еще квантовая медицина. Особенно запомнился один прибор со смешным названием «мурзик».
Слава Богу, Сережино здоровье пошло на поправку. Но не зря говорят, что
беда не приходит одна. Перенеся такой ужасный стресс, Софья сама слегла. Сложные обследования, страшный диагноз, на который редко находятся слова утешения. Теперь они вдвоем стали пациентами своего Доктора. Времени прошло много. Произошло не чудо, а выздоровление. Но дар ясновидения Софья потеряла. Казалось, она об этом не жалела, но стала чувствовать себя так, словно находилась между небом и землей. Это было такое необычное и непривычное, а главное, неприятное состояние. Софья пыталась привыкнуть жить в новом для себя измерении. Получалось плохо. Внутри все разладилось. Тогда Доктор понял, что без лечения души полного выздоровления не будет. А это уже епархия отца Николая – светлого и мудрого духовника Доктора.
К этой встрече Софья готовилась с волнением и очень серьезно. Она с тревогой говорила, что долго в храме находиться никогда не могла: на душе становилось прохладно и тревожно.
Служба уже закончилась, когда мы подошли к храму. Под колокольный звон нам навстречу шли люди с просветленными лицами, а Софья переступала порог храма, словно черту, за которой ее ждет новая жизнь. Сердце стучало в горле. Рука, холодная и влажная, выдавала ее отчаянную решимость шагнуть в новый для нее мир.
У свечной лавки, пытаясь написать требы–записки о здравии и упокоении,- Софья обреченно произнесла:
- Ничего не получается, руки дрожат.
Под ее диктовку это сделала я и вопросительно посмотрела на Игоря:
-Может быть, выйдем? Она такая бледная
.- Нет, Софья слишком долго готовилась к этому, чтобы сейчас все отменить. Он взял ее руку, проверил пульс:
- Не нервничай. Соберись. Ты столько готовилась. Скоро все будет по-другому.
Приветливо улыбаясь, отец Николай подошел к ним, благословил, и вместе
с Софьей они вошли в храм.
Мы присели на скамейку, подставив лица мягкому осеннему солнцу. Волновались. Молча молились, наполняясь надеждой на лучшее. Неожиданно вспомнили, как впервые встретились с отцом Николаем.
В то утро мы поехали к святому источнику неподалеку от Загорска. Заблудились. Возвращались домой по Старому Ярославскому шоссе. На высоком холме неожиданно возникла прекрасная церковь. Был чистый четверг. Люди стекались к храму. Мы тоже вошли в распахнутые двери. Исповедь подходила к концу. На маленьком аналое лежали крест и Евангелие. Седовласый батюшка был строг и доброжелателен. Он очень хорошо знал своих прихожан, поэтому сразу заметил нас. Ни разу в жизни мы не исповедовались. Взглядом он пригласил нас подойти к нему. Сначала Игоря, потом меня. Беседовал с нами неторопливо, основательно. Непривычны были для нас та неспешность и внимание, с которым отец Николай обращался к нам и слушал. С удивлением потом вспоминали, как откровенно разговаривали с незнакомым нам человеком и на душе становилось легко и светло.
Должно было пройти время, чтобы я смогла понять, что это исповедь очищает душу, как святой водопад – тело. Но исповедь – непростая работа. Признаться себе в своих грехах бывает, порой, труднее, чем другому. Отец Николай был строг. Я не раз видела, как, вытирая со лба испарину, отходили от него после исповеди важные, самодовольные молодые и не очень молодые люди. Лицо отца Николая в это время было суровым и сосредоточенным. Но у него было удивительное свойство: батюшка умел укорить и не обидеть.
Он не наставлял, а словно помогал тебе самому выразить собственную мысль. Благочестие и мудрость протоиерея собрали вокруг него не только прихожан, проживающих неподалеку от храма. К нему приезжали издалека со своими непростыми житейскими вопросами, за советом и духовной помощью.
Легкий ветерок разбрасывал рыжую листву, аккуратно собранную во дворе храма. Освещенная солнцем и озаренная каким-то внутренним светом, приблизилась к нам Софья.
-Я только в детстве была так счастлива! Мне так легко! Я словно плыву в облаках! – ей не терпелось поделиться переполнявшей ее радостью.
Она, конечно же, ничего не знала о тайне исповеди, но природная тонкость души невольно удерживала ее от оглашения подробностей общения с батюшкой. А глаза лучились таким восторгом, что не надо было слов, чтобы понять, каким ясным светом наполнена ее душа. Единственное, о чем ей не терпелось рассказать, так это о том, что узнать откуда тот дар, которым она обладала и теперь утратила, можно узнать только после венчания. Если ее ясновидение –Божий дар, оно вернется, а если нет… Будем ждать...