Пролог
- Пошевеливайся! – Жан де Рё ткнул грязного еретика кончиком меча между лопаток.
Косоглазый парнишка, несколькими минутами ранее пытавшийся пробить латы рыцаря мясницким ножом, припустил вперед и, подобострастно изогнувшись, проверещал:
- Скоро будем на месте, милорд!
Жан де Рё не обратил на слова этого червяка никакого внимания, прислушиваясь к отголоскам еще кипящей в закоулках замка битвы, а вот семенивший позади аббат Гийом прогнусавил:
- Молись, еретик, чтобы так и было, иначе тебя ждут бесконечные муки ада!
Парнишка завернул за угол и внезапно закричал что есть мочи:
- Бегите, хозяин, бегите!
Жан де Рё бросился вслед за еретиком и, быстро догнав этого приспешника дьявола, одним взмахом меча отрубил ему голову и кисти рук, которым глупец пытался остановить остро наточенное лезвие.
Аббат, держа полы рясы в руках, подбежал к рыцарю, с чьего меча еще капали капли горячей крови на холодный каменный пол, остановился перед обезглавленным телом, смачно плюнул на него и пробормотал:
- Да поджарят тебя черти на самой большой сковороде ада!
Затем служитель Бога поднял глаза на Жана де Рё и воскликнул, вскидывая руки к небу:
- Надо спешить, сын мой! Я слышу глас Господен, и он говорит, что если мы опоздаем, сам Сатана придет на землю. Мы должны остановить это!
- Я умру во имя Христа, святой отец, но не допущу этого! – проревел рыцарь и бросился вперед.
Вдвоем с аббатом они миновали еще два темных коридора, освещаемых светом лишь пары факелов, затем спустились по сложенной из камня лестнице и услышали мужской голос.
- Дьявольские песнопения! – воскликнул аббат, прислушавшись к словам. – Поспешим, сын мой!
Гремя тяжелыми латами, Жан де Рё пробежал еще пару десятков шагов и остановился возле потемневшей от времени деревянной двери, из-за которой и доносилось бормотание.
- С нами Бог! – тяжело дыша, прошептал запыхавшийся от бега аббат Гийом.
- С нами Бог! – взревел в ответ Жан де Рё и одним могучим ударом выломал дверь.
Ворвавшись внутрь, рыцарь увидел стоявшую на коленях, спиной к нему, фигуру, голову которой скрывал темный капюшон. На полу перед фигурой были начертаны три пентаграммы, одна больше другой, и чародей бормотал какие-то заклинания, водя рукой по воздуху над пентаграммами.
- И зачем же вы пришли сюда, достопочтенный Жан де Рё? – внезапно произнесла фигура, стремительно вставая с пола и поворачиваясь к рыцарю лицом.
Капюшон упал с головы чародея, и Жан де Рё получил возможность рассмотреть его лицо, благо комната была ярко освещена десятком факелов, горевших под потолком.
У чародея был квадратный подбородок, глубоко посаженные черные глаза, коротко стриженные волосы, широкий нос и тонкие губы.
- Это исчадие ада! – прошипел проникнувший вслед за рыцарем в комнату аббат Гийом. – Не слушай его сладкоголосых речей, сын мой. Он попытается искусить нас, но мы не должны поддаваться!
- Аббат Гийом! – лицо чародея озарила легкая ухмылка. – Помнится, в последний раз, когда мы виделись, Вы носили другое имя!