– Сашок! Вставай завтрак готов.
Мальчик лениво потянулся и нехотя встал.
– Па, не пойду в школу. Не нравится мне здесь. Чужой я для них. Они все тыкают мне: деревня, деревня.
– А ты скажи им, чей ты сын, они тебя тут же полюбят. – Улыбнулся Алексей. – Так что голову не морочь. Шустрее, малый. Спешу я.
Мальчик тяжело вздохнул, и плеснув на себя водой из тазика, передернулся.
– А что согреть нельзя было?
Алексей недовольно глянул на сына, но смолчал. Уже полгода слушает он претензии своего капризульки. И вода-то ему холодная, и ребята в школе не так к нему относятся, как он привык. Приготовленное отцом подвергается нещадной критике. "Очень трудный парнишка. Посадила мать его на голову, а мне расхлебывать. Но ничего, я своим упорством и любовью добьюсь положительного эффекта", – успокаивал трепетавшее в себе недовольство Алексей.
Вышли вместе, и уже в фойе отец напутствовал сына словами:
– Ровно в два будь дома.
– Отстань, – отмахнулся мальчик, и тут же оказался отброшенным к стене. Сильно ударившись, он с воплями схватился за плечо.
На перерез Алеше кинулась Анна.
– Не тронь! – с воплями кинулась она на товарища. – Поднимайся, маленький. – Оттесняя разъяренного отца от испуганного ребенка, обратилась она к мальчику.
– Оу! Плечооо! – завывал Сашка.
Алексей взяв себя в руки, поспешил в зал, а Анна, погладив мальчика по голове, вдруг резко дернула его за руку. В плече что то хрустнуло, ребенок вскрикнул и присел около стенки.
– За что он меня, тетя Аня? – рыдал мальчик.
– За то, что рукой на него махнул. Никогда не смей демонстрировать ему свое неуважение. Болит?
– Нет, не болит.
– Вот и ладненько. Беги в школу, а то опоздаешь. И не беси отца, а то разойдется, никому мало не покажется.
– Да пошел он! Никуда не пойду вообще. Сбегу я от него. А бить он меня не посмеет, даже если в морду ему плевать буду.
Анна подняла мальчика, отряхнула с него несуществующую пыль, пригладила волосы и подтолкнула к выходу.
– Не дури. Иди.
Он вышел, и Анна наблюдала, как медленно, буквально тащась, мальчишка делал вид, что идет в школу.
Сашка, конечно, же опоздал, и войти удалось только на второй урок. Получил замечание педагога и, фыркнув, уселся на свое одинокое место. Вот уже два месяца он – новенький –подвергался насмешкам и сидел, как прокаженный, совершенно один. Ребята в его школе, самой близкой к месту проживания, оказались надменными. Родители многих были высокопоставленными чиновниками, врачами. Школа в районе считалась лучшей, но учиться в ней было трудно из-за кулуарности отношений между детьми и учителями. Чужих на дух не принимали.
В половине второго Алексей вышел в фойе и поинтересовался у Анны который час. Попросил позвать его к двум и хотел вернуться в зал, но старая подруга остановила его и, заглядывая прямо в глаза, попросила.
– Не дури, Леш. Нервы попридержи.
– Ань, он полгода надо мной издевается. Все понимаю, все прощаю, так он мерзавец еще и руками на меня махать будет. Я покажу ему, как отца уважать надо.
– Прошу тебя, успокойся. Я твои "я ему покажу" хорошо знаю. Остановиться не сможешь.
– Не переживай. Проучу один раз. Сразу научится себя вести. Не бойся! Помнишь Быкова?
– Конечно. Где он, маленький? Ты к чему его вспомнил? – напряглась Анна.
– А к тому что привезу его из Ленинграда. Со мной работать будет. А то Кот говорил, спивается он. Чего рот открыла? Пока со мной поживет, а потом мать квартиру продаст и выделит ему жилплощадь. Короче говоря, к двум вызови меня.
Анна послушно мотнула головой, и ровно в два Алексей стоял на лестнице спортшколы и вглядывался в аллею, ведущую из Сашкиной школы. Никого не было видно.
"Специально опаздывает! Характер демонстрирует. Ну ладно, посмотрим, кто кого."
Наконец, почти через двадцать минут появился мальчик. Вальяжно помахивая сумкой, развязно подошел к отцу.
– Не останавливайся, дрянь, – прошипел Алексей. – Подай мне портфель и шагом марш в зал.
– Чегооо!
Отец покрылся пятнами, схватил мальчишку за воротник и, протащив по холлу, втолкнул в зал. Подставив сыну подножку, толкнул его на маты. Сашка упал лицом вниз и попытался встать.
– Лежать! – заорал отец. – Отжимайся 150 раз!
– Не буду, – глухо, однако не поднявшись, ответил сын.
– Будешь! А не сможешь сам, так я помогу! – Скакалка взлетела и со вистом опустилась на спину мальчика.
– А-ай!
– 150 раз! Я сказал. Повторить? – орал отец. – Я считаю.
Сашка, зло глянув на отца, стал отжиматься.
– 20, 25, 40. Не снижай темп. Молодец! Что не можешь? Ничего, ничего попробуй. Понимаю, что труднее, чем на часы смотреть, но ты, милок, сам это выбрал. Не смей останавливаться!
Мальчик лег на живот и вытянул руки вдоль тела.
– Не могу больше. И не буду.
– Можешь. – Скакалка вновь впилась в спину подростку.
– Сволочь, – пробубнил Сашка, утер слезы и продолжил отжиматься.
– Вот молодец! 55, 70, 84, Половину сделал.
Издевательство продолжалось всего то минут 6-7, но мальчику показалось, что он прожил жизнь мордой в мат и что встать он вряд ли сможет.
– Что лежим? Кого ждем? Смог же сделать 150 отжиманий. Молодец! Сейчас бегом наверх. Уроки сделаешь и на тренировку.
Мальчик, еле поднявшись, открыл рот и хотел возразить, но отец открыл дверь и вытолкнул его вон из зала.
Анна подбежала к еле передвигавшему ноги ребенку.
– Он побил тебя?
– И побил тоже, – чуть не плача ответил Саша. – Пару раз скакалкой треснул. Заставил отжаться 150 раз и еще на тренировку заставляет идти. Убегу я от него. Маме все расскажу и убегу.
– А вот это не смей даже думать! Ничего с тобой не будет. Позанимаешься, красивей только станешь. Отец плохого тебе не хочет. А мать беспокоить не смей! Слышишь? – Анна обняла мальчика. – Ты отца не бойся. Он души в тебе не чает. Уважай его и все. Не перечь, занимайся лучше, и будет у вас все прекрасно. Мать пожалей, нервы ей не трепи.
– А меня кто пожалеет? – обиженно буркнул Саша.
– Я. Когда будет за что, а пока не за что тебя жалеть. Скорее отца твоего пожалеть можно. Ты его бесишь. Иди уже, а то отдохнуть не успеешь.
Сашка понурился и поплелся наверх. Ровно в пять спустился в зал полный решимости сопротивляться до конца. "Тренироваться не буду, пусть хоть придушит. Ничего он мне не сделает. И не больно даже было. Подумаешь скакалка. Пугает только."
Мальчик сам подошел к отцу.
– Ничего делать не буду!
Отец внимательно посмотрел на сына и подозвал Константина. Обнял Котика и попросил рассказать "его мальчику", что бывает за отказ от тренировок.
Котик подтянул к себе Сашу и повел в раздевалку. Молодые люди расположились в раздевалке, и Котик спросил.
– Что случилось? Давно я его таким не видел.
– Он, Коть, мне руку вывихнул. Аня вправила, – пожаловался Саша.
– Послушай, мальчик. Отец нас в черном теле держал. Посмел бы кто из нас отказаться от тренировки. За опоздания Илюшку до пены изо рта гонял. Когда Илюха лимонад в раздевалку протащил, а Аленик застал нас за распитием, так Илюха умолял его наказать, только его отцу не звонить. И твой отец сжалился над ним тогда и его же ремнем нам всем надавал.
– И че, стояли в очереди и ждали? – удивился мальчик.
– Ну да. Стояли и ждали. А что делать было? Илюшке и так больше всех доставалось. Мне намного реже, но тоже хорошо руку отца твоего помню. Так что лучше успокойся, покорись и будет тебе праздник, – улыбнулся Котик и, обняв Сашку, повел обратно в зал. – Давай, малыш, пять кругов пробеги, а потом отца спроси, чего дальше делать. Давай, давай! – похлопал Константин Сашку по плечу, а сам побежал к своим подопечным.
С отцовскими спортсменами – своими ровесниками – он был знаком, но дружбы не водил. Саша постоял немного, посмотрел на энергично занимавшихся спортсменов и побежал.
"А может я не прав? Ведь действительно отца обидел. Сегодня позанимаюсь, может, он и отстанет", – решил для себя мальчик и стал с азартом повторять движения за тренирующимися спортсменами.
Глава 11: http://www.proza.ru/2016/02/14/1456