У нас в экипаже доверие друг к другу было полное. Деньги, вещи - всё хранилось открыто. Если, например, кто-то из моряков просил взаймы у другого, то тот посылал его к своей тумбочке и говорил, где там лежат деньги. Так же было и при возвращении долга. Говорили: «Положи там в тумбочку».
Однажды у нас случился неприятный инцидент. Пропали кое у кого деньги, у одного часы, а у кого-то тельняшка.
Всегда, когда мы уходили в море надолго, то вещи свои складывали в баталерку. Охранять казарму оставляли четырёх человек во главе со старшиной. И вот как-то после месячного похода мы пришли на ППР и для пополнения запасов. Разобрав свои вещи, многие обнаружили, что в них кто-то копался. На своих ребят никто даже не подумал. Только корили остававшихся на берегу, что проспали, наверное. Был среди остававшихся дежурных один новенький, служивший уже второй год и только недавно прибывший к нам из учебного отряда. На вид он был тихий и скромный, так что тоже исключался из подозрения. Прошло два месяца, несколько человек демобилизовали, в том числе и того, у кого пропали часы.
Где-то в конце ноября мы возвращались из длительного дозора возле острова Рюген. Шли в надводном положении. Вечерело. Была сплошная низкая, облачность. Норд-вест, медленно набирая силу, гнал серые Балтийские волны. Они уже свободно перекатывались через палубу лодки.
В ограждении рубки курили трое ребят, когда я вышел наверх в туалет. Увидев меня, Славка окликнул.
– Коля, подойди сюда. Посмотри, ты узнаёшь эти часы?- Он держал за левую руку этого тихого и скромного парня.
– Конечно, узнаю. Это часы Алексея,- ответил я, взглянув на циферблат.
На белом циферблате была выполнена миниатюра масляными красками: девушка на берегу машет платком уходящей лодке. Был у нас один умелец, очень искусно выполнял такие миниатюры. Он тоже демобилизовался.
– Так вот эти часы у Алексея тогда пропали из чемодана, а этот тип в тот раз оставался для охраны казармы.
– Понятно,- отвечаю.- Завтра на базе разберёмся. А сейчас это невозможно.
Я спешил на пост, так как стоял на вахте и меня подменил мой подчинённый.
А наверху события принимали плохой оборот. Вахтенный офицер услыхал какой-то шум в ограждении рубки, спустился туда и увидел трёх возбуждённых со злыми лицами моряков, двое из которых пытались вытолкать третьего за ограждение рубки на палубу.
– Всем на мостик,- приказал он.
Взойдя на мостик, он доложил командиру и тот быстро поднялся наверх.
– В чём дело?- Резко спросил он у нарушителей порядка.
– Они меня хотели в море столкнуть,- дрожащим от волнения голосом доложил воришка с часами.
– Это точно,- изменившись в лице, повернулся командир к Славке.
– Жаль, что не успел утопить гада,- упрямо и зло прорычал тот.
Командир ничего не сказал. Он только сейчас понял, какой трагедии удалось избежать.
– Вы двое, вниз,- приказал он Славке и его другу.- А вы останьтесь,- повернулся он к воришке.
– Старпом! – крикнул он в переговорную трубу.
– Слушаю,- отозвался тот.
– Двух человек с автоматами на мостик.
В сопровождении автоматчиков этого парня отвели в первый отсек и усадили на стул у торпедных аппаратов. И сменяясь, часовые, до самого прихода в базу, всё время дежурили возле него, оберегая его от остальных, хотя формально командир приказал его арестовать.
Как только те двое моряков спустились вниз, весть о поимке вора молниеносно разнеслась по кораблю. Команда рассвирепела. Шутка ли, была затронута честь каждого члена команды, не говоря уже о чести корабля. Под разными предлогами моряки шли в первый отсек и, постояв немного возле часового, за спиной которого в двух шагах сидел арестованный, отходили, бросив в адрес последнего:
– У, ворюга! Гнида сушёная,- или что-то в этом роде.
– Эй, торпедисты,- говорил другой.- Когда придём в базу, вы торпеды пересчитайте. Ведь упрёт гад.
– Носовой,- кричал по переговорной электрик из шестого.- Может вам сигнализацию подвести к койкам? А то, пока дойдём до базы, половины простыней не будет.
– Не беспокойтесь. Нас тут от него с автоматами охраняют
– Прекратить разговоры. Из отсека в отсек без разрешения центрального поста не переходить. Как поняли по отсекам? Доложить! - это старпом выполнял приказ командира.
Из отсеков понеслись доклады о принятии к исполнению данного приказа.
По приходе в базу состоялось общее собрание экипажа. Все осуждали поступок ребят, хотевших учинить самосуд. Умом каждый понимал, что часы, тельняшки, деньги и прочее, не стоят жизни человека, но в душе этих парней не очень-то осуждали. Выступали все так гневно, что тот парень боялся за свою жизнь даже тут на собрании.
Он сам москвич. Карманными кражами, как он признался на собрании, и мелким воровством промышлял ещё со школы, но, ни разу не попадался.
Командир, видя такую реакцию команды, заявил:
– Хорошо. Я его завтра же спишу с лодки.
Команда почти хором начала просить:
– Не надо его списывать, мы его сами воспитаем.
– Добро. Но при одном условии, чтобы его никто пальцем не тронул.
– Даём слово! Близко никто к нему никто не подойдёт. Обещаем! – Хором заявили все.
Парня оставили в команде. Совет «старейшин» ещё раз предупредил всех, чтобы к парню никто не прикасался и не угрожал. Но жизнь для него стала у нас невыносимой. Нет! Наряды вне очереди или другие работы ему не давали. Наоборот, в наряды он ходил меньше других, даже на вахте стоял меньше других. С ним никто не хотел быть на вахте. Если его посылали выполнять какую-либо работу на берегу, то с ним никто не хотел идти.
– Давайте я сам, один выполню эту работу, чем с ним идти,- заявлял моряк.
С ним перестали здороваться и разговаривать. Только старшина его команды и командир боевой части, строго по уставу. Если он пытался что-то спросить у кого-либо, то тот, молча, отворачивался. Мы тогда после похода стояли на профилактике и жили в казарме. И вот, вечером после отбоя, вдруг кто-то громко спрашивает с верхней койки.
– Валера, ты разулся?
– Конечно,- отвечает тот, как бы не понимая.
– А ботинки куда дел?
– Как положено по уставу, стоят аккуратно у койки.
– Положи под подушку.
– Это зачем же?
– Как зачем? В чём на физзарядку побежишь завтра? Сопрёт же ворюга.
Кругом хохочут. Утром дежурный по команде, отсвистав в боцманскую дудку, командует:
– Подъём! Команде вставать, койки убрать, приготовиться на физзарядку.
А тут опять реплика.
– Ребята, у меня шнурки пропали.
– Ищи у ворюги.
– У меня спички пропали, трёх штук не хватает. Вчера перед сном пересчитывал.
– Да есть тут у нас один, ищи у него.
Через неделю по его просьбе, его перевели на плавучую мастерскую, но там о нём уже знали, всё началось, как у нас. Поэтому, от греха подальше, его перевели в Ригу. И так сделали, что в бригаде никто не знал, куда его направили.