Не умереть - победить надо!

Станислав Афонский
               
         

     «Ящик» издавал отвратительную скороговорку вечно куда-то спешащего очередного диктора и излучал ослепительную рекламу чудодейственного средства от запоров…
Перед экраном двое. Сидят на диване. Парнишка пятнадцати лет,  Саша, и его отец.  Отец,  Николай Сергеевич,  никакого внимания ни на болтовню, ни на рекламу – читает газету «Совершенно секретно». Сын глаз от телевизора не отрывает, но явно не видит его. Виртуозно  вертит в пальцах правой руки авторучку.  Так он делает всегда, когда о чём-то сосредоточенно думает.  Саша высок ростом, «накачан», но не только гантелями и тренажёрами,  он ещё и ярый книгочей. Предпочитает книги об истории России и войн.  В отца пошёл.  Николай Сергеевич  профессиональный историк, кандидат наук. И тоже спортсмен.
        В паузах между неизбежными рекламами  телик только что окончил показ фильма «Александр Матросов». После него-то Саша и впал в задумчивость.
        - Пап, а пап… Вот ты мне скажи, пожалуйста, зачем  Матросов, тёзка мой, упал на амбразуру ДЗОТ-а?
        Отец, не закрывая газеты,  вопросительно поднял брови и глянул на сына:
        -  Ты это серьёзно, сын?.. Это же элементарный вопрос и банальный ответ:  закрыл амбразуру  своим телом, заглушил огонь немецкого пулемёта – дал возможность нашим солдатам идти в атаку. Ты этого не знал? Что за вопрос? Двойка тебе за него.
         И  Николай Сергеевич, недоумённо пожав плечами,  вновь уставился в свежий номер газеты.  Но  сын не угомонился:   
          -  Но ведь, пап,   ширина амбразуры ДЗОТ-а  гораздо  длиннее, чем ширина плеч солдата. И тело его не могло закрыть её, как бы, полностью  и немцы вполне могли додуматься перенести пулемёт к открытой части амбразуры… Да они  бы и просто оттолкнули тело Матросова или оттащили  его в сторону… Стреляли же не в одну какую-то точку перед амбразурой, а в разные стороны… Были ДЗОТ-ы и с тремя амбразурами – для кругового обстрела… Не могла быть  она узенькой…И устраивали  амбразуру не на уровне земли, а  приподнимали её  повыше и тело Матросова могло запросто, как бы, сползти вниз и открыть амбразуру…
          -  Но ведь  не сползло, сын, и не открылась амбразура, - отец отложил  газету.  Разговор вдруг осложнился, стал интересным. -  И сколько мне раз просить тебя никогда не употреблять это ваше дурацкое «как бы». Как бы – это значит не настоящее действие или, там, предмет,  А что-то только вроде.
        -  Ну, извини, пап, больше не буду… Постараюсь… Но давай подумаем вместе. Вот ты видел, конечно, кино «Максим Перепелица»?  Видел. Так там  эпизод есть.  Солдат  получает приказ уничтожить ДЗОТ.  Ну, как навроде Матросов.  И что же он делает? Он обходит… Точнее обползает, огневую точку противника  сзади, врывается в неё и уничтожает, условно конечно,  солдат «противника».  Вот и Матросов так же бы поступил… Растерялся?  Не додумался?  Он же до самого ДЗОТ-а добрался живым и невредимым. Взял бы гранату, а они у него были, и сунул бы  её в амбразуру. И всё.  И сам цел, и приказ был бы выполнен…
       -  В разных боях,  Саша, разные обстоятельства.  И разные ДЗОТ-ы.  И с тремя амбразурами, и с двумя, и с одной. Матросову попался с одной… Ты напрасно говоришь «растерялся». Не растерялся, а нашёл единственно верный в той ситуации  ход.  И   положил душу за  други своя, как в Библии говорится. Совершил высокий подвиг.  И ты, сын, это прекрасно знаешь.
      -  Спасибо за отповедь, папа. Это всё я, конечно, знаю… Но вот недавно книжку  прочитал. «Знамя победы», называется. Документальная… Мой друг ветеран войны мне подарил, фронтовик… О подвиге Матросова сообщил в своём донесении  политотдел стрелковой бригады, в которой Матросов воевал, 28 февраля 1943 года…
        -  Это я знаю.  Матросов как раз в день Красной Армии совершил подвиг свой…
        -  А вот и нет!  28 февраля донесение было написано. А свершилось всё 27 февраля. Да это и не важно, когда – важно что.  Политотдел доносил о нескольких солдатах, отличившихся в том бою  за Чернушки, их было две: Чернушка Северная и Чернушка Южная. Было ещё и Чёрное Северное… И Матросов в списке отличившихся был, как бы, третьим…
        -  Опять ты со своим «как бы»! Сейчас вот возьму и отшлёпаю, знаток  «как бы»…
         - Ой, прости, отец, прости пожалуйста… Третьим был в списке Матросов. По званию рядовой. Перед ним поставили лейтенанта – его взвод всегда шёл первым, и старшину.  Этот после гибели командира взвода противотанковых ружей принял командование на себя, со своим подразделением… Как там написано, «близко подполз к противнику  и уничтожил три огневые  точки». Вобщем, впечатление такое, что в тот день бои шли именно против огневых точек.  О Матросове пять строчек. О том, что он,  получив приказ, проявил исключительное мужество и героизм – «презирая смерть, закрыл амбразуру дзота своим телом». А вот теперь самое интересное. Следом за Матросовым – старший сержант Шариков.  Он добровольно – добровольно! - вызвался ликвидировать пулемёт врага: «зашёл в тыл противнику, уничтожил вражеский пулемётный расчёт и из их же пулемёта открыл огонь по противнику» (!).   Добровольно!  Сам захотел, а не по приказу!  То есть, посмотрел внимательно, оценил обстановку, придумал решение и не только жив остался, но ещё и немцев из их же пулемёта накрошил. Вот настоящий герой!   Вот с кого пример брать надо!..
         -  Так ты что, либераст ты наш домашний?!  Считаешь, что Матросов и не герой вовсе?! – распахнула дверь из кухни  сашина бабушка и мама Николая Сергеевича, Эпохания Семёновна, окончившая в своё время высшую партийную школу и считающая, по поводу такому, что знает всё лучше всех.  Крепкой полноты женщина сверкала глазами и благородным гневом, уперев обе мускулистые руки в  бока.
          – Мало тебе, что перестройка этого предателя Горбача всё с ног на голову перекинула, так ещё и ты  отрицаешь подвиги советского народа?!  Приуменьшаешь  их значение?!.. Хорошего «патриота»  воспитал ты, Коленька.  Поклон тебе за это.  Низкий, - и бабушка действительно отвесила язвительный поклон в сторону Николая Сергеевича, не разнимая гневно упёртых в стальные бока рук.
         Отец с сыном опешенно переглянулись.  Первым обрёл дар речи Саша.
         -  Да что ты, бабуля…
         -  Никакая я тебе не бабуля! – ещё пуще вскипела  Эпохания Семёновна. – Я тебе бабушка, невежа ты стоеросовая!
         -  Извини, бабушка, извини, пожалуйста.  Но ты, не сердись, ошибаешься.  Какое же это преуменьшение, если вместо одного героя в бою за Чернушки названо поимённо четверо воинов. Один другого доблестнее… А был ещё и пятый,  Галимов.  Тоже, как и Матросов, рядовой красноармеец.  Он запалил из противотанкового ружья немецкий ДЗОТ,  перебил  пулемётчиков, захватил  их пулемёт и из него же расстрелял больше двадцати фрицев!  Вот ты, бабушка, небось, и не слыхала про этих героев, скажи честно.
          Отец  отложил в сторону газету, слушая словесную перестрелку своих домашних, и выключил телевизор на самой  интересной тарахтелке   рекламы  пилюль для бескомпромиссной  борьбы  с поносом.
        -  Извини, мама, виноват, но я на стороне своего сына и твоего внука.  Давайте-ка  вспомним, как во время Полтавского сражения один из русских военачальников  сказал Петру  Первому в ответ на его приказ:  «Умрём, ваше величество, но приказ ваш выполним!»  А император ответил:  «Не умереть – победить надо!  Умереть-то проще».  То есть, действовать так, чтобы приказ выполнить и  в живых  остаться… Тут, конечно, есть противоречия со словами Булата Окуджавы из его песни к фильму «Белорусский вокзал»:  «Мы за ценой не постоим!»  Никак не согласен я с этими словами. Ну, никак.   Они заранее оправдывают любые потери в бою.  Даже неоправданные…  Зачем беречь жизни солдат – они на любые жертвы согласны.  Но согласны ли?.. Их никто не спрашивает: «приказы не обсуждаются».
           Бабушка Эпохания ни воинственной позы, ни внутренней позиции своей не меняла. Ехидно прищурившись, выпалила:
          -  Так значит, по-вашему,  в том бою не один Матросов героем был? Я правильно поняла?  Может быть, ты, Коленька, скажешь, что и знамя победы на рейхстаг  не только Егоров с Кантарием поднимали?
         Николай Сергеевич даже подскочил на диване и хлопнул в ладоши:
         -  Браво, маманя!  Браво!   Замечательный вопрос! Разумеется, непременно скажу.  Да. Знамя победы на рейхстаг подняли не только Кантария и Егоров. Да  они только вдвоём и никак не смогли бы его поднять не то что на крышу рейхстага, а и на какой-нибудь карниз. Ведь что такое был рейхстаг? Это была мощная крепость, набитая тысячами отборных гитлеровских головорезов, вооружённых даже выше, чем до зубов.  Все они отчаянно и умело сопротивлялись  очень плотным  огнём из автоматов и пулемётов.  Надо было как-то через всё это пройти со знаменем в руках. Надо отстреливаться, но приказ – поднять знамя над рейхстагом… Для обеспечения этого приказа и для сопровождения знаменосцев выделили  двенадцать  человек из подразделения  капитана Неустроева… Вот кто огнём своих автоматов обеспечил выполнение приказа. И знаменосцев было не два, а три:  кроме Егорова и Кантария ещё и лейтенант Берест.  Все, кто принимал участие в боевом водружении знамени победы, совершили самый настоящий подвиг. Это Егоров, Кантария, Давыдов, Неустроев, Самсонов, Берест, Щербина, Ширигин… Ещё было два автоматчика, но их имён не сохранилось… Не стал героем Советского Союза и Берест.  Причина до сих пор точно не выяснена.  Одни говорят, что он чем-то не понравился Сталину.  Другие утверждают, что фамилию Береста вычеркнул маршал Жуков потому, что терпеть не мог комиссаров, а Берест был замполитом Неустроева –   комиссаром, которого было за что терпеть не мочь… Но если говорить о том кто самым первым поднял красное знамя на рейхстаге, то это установить было невозможно.  Егорова и Кантария  официально выбрали после тщательного отбора.  Кроме русского должен был быть и грузин… Им дали конкретный приказ  водрузить знамя.   Но перед штурмом рейхстага всем  штурмующим подразделениям  объявили: первый, кто  установит красное знамя на рейхстаге, станет героем Советского Союза!  И началось!   Каждая воинская часть, каждое подразделение начали  лихорадочно готовить… свои знамёна победы – каждый из чего мог и что оказалось под рукой  из  красной материи.  Результат оказался потрясающим:  здание рейхстага  украсили десятки красных флагов, флажков и знамён.  Среди них могли оказаться и «не правильные». Ну, например, знамя красное, но на нём нет серпа и молота… Где их взять средь боя и кто нарисовать сможет, и чем…  Правильное знамя утвердили специальным приказом в двух экземплярах, на всякий случай… Доставили их из Москвы спецрейсом  самолёта  заранее...    Были посланы и другие знаменосцы  с приказом водрузить.  Но не выполнили приказа – убили их на ступеньках рейхстага… Вот такие, вот, мама, дела.
            Не спалось Эпохании Семёновне в эту ночь. То ворочалась с боку на бок, то лёжа на спине смотрела раскрытыми глазами на потолок в полумраке ночи…  «Никто не забыт и ни что не забыто»… А помнят люди только троих из многих:  Матросов, Егоров, Кантария… А те, кто ДЗОты живыми брал, кто помог поднять знамя красное над Берлином – они же тоже герои.  И почему звание Героя присвоили именно Матросову  и  только ему из троих?  Они даже больший подвиг совершили – победили и остались живы, чтобы побеждать врага и дальше?.. Да, Матросов жизни не пожалел своей… А другие пожалели и правильно сделали – показали всем, что умеют воевать, как царь Пётр завещал.  Но царь  для нас нынче не авторитет,  хоть он и Пётр  Первый… Вдруг прорезалось в памяти: а «власовцы»?.. Те, кто остался в живых  от когда-то могучей Второй Ударной армии,  которой командовал Власов, уже в окружении противостояли врагу   почти без боеприпасов и начисто без еды… Спичечный коробок сухарной крошки на сутки…  И устояли, и не сдались в плен.  Предпочли смерть в болотах… Сковали немцев только волей своей.  Разве не подвиг?  Подвиг беззаветный и самоотверженный.  И не благодарный.   Помнят  о них только как о «предателях»,  «перешедших на сторону врага» -  из-за одного только генерала Власова…  Обманули его – обещали помощь и не помогли… Очень странная личность этот Власов… Заслуженный генерал.  Со Сталиным в добрых личных отношениях  был…Считался освободителем Москвы… Его портреты  красовались на страницах «Правды»… В письмах жене писал, что бьёт фашистов и будет бить, и мы обязательно победим!.. А вот же взял – и на сторону фашистов перекинулся.  Почему?! Ведь были же какие-то причины? Справедливо  тем бы солдатам «власовцам» памятник поставить трагический.  Но памяти нет – нет и памятника. И будет ли когда-нибудь?  Все – неизвестные солдаты, чьи-то сыночки, чьи-то внуки, неведомо где лежащие...  «Никто не забыт и ничто не забыто…»

           20.01.2016 г.                Станислав  Козлов  (Афонский).