Дэвид Боуи и Фредди Меркьюри. Завещание

Алексей Чурбанов
Думал написать рецензию на последний альбом Дэвида Боуи “Black Star”, но решил расширить тему.
 
Всем суждено уйти из этого мира рано или поздно, в том числе и кумирам. Уходят по-разному. Молодые, играющие с огнем, не подозревая, что он сжигает, уходят мгновенно, оставляя после себя горечь незавершенности судьбы и творчества: Уитни Хьюстон, Эмми Уайнхауз.
 
Жизнь некоторых как падение метеорита, мгновенная вспышка, и все меняется вокруг:  Курт Кобейн, Владимир Высоцкий. Ранняя смерть - их судьба.

Мастера, дожившие до седин, уходят с достоинством, в кругу друзей и близких, вспоминая лучшие годы и старые хиты: Джордж Харрисон, Донна Саммер, Джон Лорд.
И лишь двое их тех, кого я знаю и люблю, ушли из жизни как действующие художники: Фредди Меркьюри и Дэвид Боуи.

Меркьюри  и «Queen» в последние два года перед смертью певца выпустили два альбома, и еще третий был составлен уже после ухода Меркьюри на основе оставшихся записей. Качество музыкального материала поражает:

- «The Miracle»
- «I Want It All»
- «I'm Going Slightly Mad»
 - «The Show Must Go On»
- «These Are the Days of Our Lives»
- «A Winter's Tale»
- «You Don't Fool Me»
Эти хиты записаны умирающим музыкантом!
 
За несколько недель до смерти Меркьюри снялся в видеоклипах на песни «I'm Going Slightly Mad» и «You Don't Fool Me».  В клипе «The Show Must Go On» сниматься уже не мог – сделали нарезку.

Представление продолжалось до конца, но по мере исчерпания телесных сил и жизненной энергии его душа уединялась и стремительно взрослела. Это видно из музыки и слов самых последних песен Фредди Меркьюри:
- «A Winter’s Tale» («Зимняя сказка») — последняя написанная им лично.
- «Mother Love» («Материнская любовь»), - последняя, которую он сам спел (но не успел допеть, третий куплет песни исполнил Брайан Мэй).

О чем же поет Фредди Меркьюри перед уходом?
О природе:
Sea-gulls are flyin' over,
Swans are floatin' by,
Smoking chimney-tops… («A Winter’s Tale»)
Об отдохновении:
I long for peace before I die  («Mother Love»)
О потребности в защите, о маме:
I don't want pity, just a safe place to hide
Mama please, let me back inside («Mother Love»)

Недолюбленный и недолюбивший, как и все рано ушедшие.

Иначе у Дэвида Боуи. Он - человек, проживший длинную физическую и творческую жизнь, в которой непрерывно думал и фантазировал о смерти, - наконец встретился с ней и теперь глядит смерти прямо в глаза: с ужасом, пониманием и восхищением. Это - в первых двух песнях альбома: «Black Star»  («Черная звезда») и «Lazarus» («Лазарь»). Тексты песен отсылают к Евангелию и античности, но музыка – густая и материальная - оставляет ощущение закупоренной банки, где есть только «здесь и сейчас».

В видеоклипах на эти песни смерть присутствует настолько осязаемо, что ее, кажется, можно потрогать. Картинка фокусируется на умирающем теле, в котором, однако, еще живет и борется душа. В противоречии между внешней картиной умирания «оболочки» и тем, что происходит при этом внутри, есть  перекличка с финалом повести Л.Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича». Вряд ли Боуи читал эту повесть Толстого, так что их заочная перекличка может свидетельствовать лишь о том, что они оба не зависимо друг от друга знали ЭТО. Стало быть, и мы теперь немножко больше знаем об ЭТОМ.

Критик Ярослав Забалуев пишет, что Боуи «приручил» смерть, «взял ее в полноценные соавторы». Не согласен. Боуи как раз отделяет себя от смерти, не «общается» с ней, но он ее чувствует, познает и хочет преодолеть.

Следующие четыре песни диска возвращают слушателя на грешную землю. Они очень разнообразные, свободные и новаторские по стилю с элементами фанка. По содержанию же представляют собой попытки собрать разлетевшиеся осколки грешной жизни. Пока тело умирает.

Последняя песня альбома «I Can't Give Everything Away» (Я не могу обо всем рассказать» - есть другие переводы, но они, как мне кажется, искажают смысл) - свободный надматериальный полет, дающий ощущение близкого освобождения от телесных оков.
 
Общее впечатление от прослушивания последнего альбома Дэвида Боуи показалось мне схожим с впечатлением от шестой симфонии Малера. При всей трагичности программ этих произведений сложность, многослойность и увлекательность музыкального языка не дают слушателю сосредоточиться на черной, страшной стороне жизни и ее завершении. Внутри этой музыки, говоря словами критика Владимира Сиваша, «много чего происходит» - как в музыкальном плане, так и в смысловом.
 
Я слушал альбом и смотрел клип до того, как узнал о смерти Боуи. Сейчас все это, конечно, воспринимается в ином ключе, но ощущение яркости, завершенности и новаторского характера музыкального языка, а также эффект «недослушанности» - остаются. В этом отношении  я согласен с рецензентом «The Observer» Kitty Empire,  написавшей: «It is a silvery, allusive, restless piece of art – death or no death».

Именно так.