Весной, когда асфальт возле дома просыхал от снега и дождей, мы расчерчивали его мелом, и начиналась игра в «классики». Этот момент после надоевшей зимы всегда был самым долгожданным.
Вечера стояли ясные и пахучие от набухших соком, ещё не распустившихся, тополей. Домой нас родители загоняли с трудом. Мы прыгали, азартно переходя из «класса в класс», позабыв о времени, и галдели при этом, точно ошалевшие от весны воробьи. Но сразу замолкали, когда во дворе появлялась она...
Странная какая-то! Она была старше нас лет на пять. Невысокая , стройная, с длинными светлыми косами, как было принято у старшеклассниц в то время. Но с таким выражением на лице, будто всё вокруг удивляло и радовало её. Она и на нас также смотрела , проходя мимо.
А мы, вчетвером, молча стояли и ещё долго провожали её взглядами. Но вот кто-то удивлённо фыркал и, переглянувшись, мы начинали смеяться. Наконец, замолкали немного растерянно, возвращались к игре и на время забывали о ней.
Вскоре нам удалось узнать, что она с родителями переехала в соседний дом ещё зимой. Отец её был военным, а мама … Наверное, просто мамой. Очень уж отличалась она от наших, вечно занятых, мам и соседок. Во дворе появлялась редко, всегда нарядно одетой, даже в будни. Никогда не носила тяжёлых авосек с молоком и хлебом, только маленькую дамскую сумочку на руке.
Как-то, майским вечером странная девчонка, проходя мимо, остановилась рядом с нами:
-Здравствуйте!- взглянула на всех по очереди и улыбнулась.
Мы перестали играть и уставились на неё. Никто не засмеялся. Просто смотрели и ждали, что будет дальше. А она ничего больше не сказала, повернулась и ушла.
Тут девчонки заговорили разом:
- Хм... Вот ещё!
-Ненормальная какая-то!
-Чего это она…?
Я промолчала, только плечами пожала.
Потом мы с девчонками поссорились. Как обычно, из-за пустяка. Каждая сидела дома и обижалась на остальных. От нечего делать я решила послушать музыку. Была у нас одна пластинка с песней «Счастливая канарейка». Очень мне нравилась! Пела её женщина на немецком языке таким высоким и таким звенящим голосом, какого по радио я никогда не слышала, хотя оно не выключалось с утра до вечера. Чего только не передавали в то время, а этой песни не было.
Мы жили на первом этаже. Я сидела на подоконнике у открытого окна и гоняла её без конца. Раз десять подряд! И вдруг, появилась эта девчонка – торопливо шла куда-то от своего дома.
Я спрыгнула с подоконника, быстро спряталась за штору. Она почти прошла мимо, но замедлила шаг... И остановилась. Стояла, смотрела себе под ноги и слушала.
Когда певица брала самую высокую ноту, мне, почему-то, всегда было тревожно: не оборвётся ли? Но каждый раз она уверенно дотягивала до конца. Вот и сейчас, песня заканчивалась, а я наблюдала за девушкой из-за шторы. Голос звучал всё выше. Она слушала и тоже медленно поднимала голову. С последним затихающим звуком повернулась к окну, улыбнулась... И пошла дальше. Я кинулась к проигрывателю, чтобы поставить песню сначала, но долго не могла опустить иголку на пластинку. Когда выглянула в окно, она была уже далеко.
Летом они снова переехали. Куда, никто из нас не знал. Наверное, в другой город. Но, видимо, расстояние и время совсем ничего не значат, если человек остаётся в памяти.