Ксения и Андрей. Отрывок из романа Любовь и месть

Котенко Татьяна
Отрывок из романа. Часть третья "Дело несовершеннолетних № ..."

                К С Е Н И Я    И    А Н Д Р Е Й.      Глава третья

    Рейн расстался с Кириллом на трассе, ведущей в город. Проводив своего юного друга, скрывшегося на мотоцикле в пелене дождя, Андрей повернул на просёлочную дорогу и пошёл к дачному домику.

    Ксению он увидел сразу. Стремительно подошёл, перепрыгивая через лужи, сгрёб в охапку её, прижал к груди, потом быстро отстранился и вновь посмотрел, чтобы удостовериться, она это или не она зябнет под виноградным навесом, взял молча за руку и завёл в дом.

    Ксения осмотрелась. Одна большая комната с камином и веранда. Рейн быстро растопил уже затухавший камин, согрел чай. Кинул подушки прямо на ковёр перед камином, усадил её сушиться и греться. Языки пламени осветили лицо Ксении.
-Господи!- как божественно она мила,- подумал он.

    Андрей взял её  руки в свои, сжал, начал целовать каждый пальчик …  Он мог с закрытыми глазами узнать её руки среди тысячи женских рук. Он знал наизусть каждый её ноготок, каждый суставчик, каждый …  Внезапно он остановился. Его губы застыли над указательным пальчиком. На левой руке не было отцовского перстня – оберега: холодного серебряного колечка в виде змейки, с двумя встречными головками. С двумя красными, как капельки крови,  рубинами. Он поднял глаза. Их взгляды встретились. Они ещё ничего не сказали друг другу с минуты встречи, а греховные невысказанные флюиды-  мысли уже влетели в комнату, наполнили и  взбудоражили собой её воздух. Рейн поднялся с колен. Закурил. Прошёлся по комнате из угла в угол. «Фёдоров не знает, где Ксения. И не узнает. И не найдёт. Адрес дачи ему неизвестен. Он может узнать его у Нины Николаевны, а та сейчас в станице у матери, вернётся поздно»,- размышлял Рейн.

-Как ты нашла меня здесь?
-Я на такси ехала за Кириллом.
-Ты целый час простояла  под дождём?!
-Я не знала, что ты так долго будешь разговаривать с Ожерельевым. У вас какие-то общие дела?
-Да, мы решали одну задачу.
-По математике?
     Андрей усмехнулся. Порой она бывает по-детски наивной.
-Нет, мы решали задачу по истории права. Из раздела «Человек и общество». Выясняли, в чём истинное предназначение человека.
-Выяснили? В чём же истина?
    Андрей протянул ей бокал вина.
-Истина в вине, как сказал Блок, и в том, что ты здесь, рядом со мной, и в том, что я безумно счастлив, потому что живу и дышу тобой…

    Она светилась от радости, от счастья, оттого, что он по-прежнему её любит, хотя и внезапно прекратил встречи с ней. Он был гостеприимен и радушен, гипнотически неудержим в речах. Она считала себя самой счастливой из смертных, однако он успел испортить ей настроение, когда сумерки опустились на дачный посёлок и он предложил отвезти её домой. Ксения наотрез отказалась покидать милый дачный домик.
-Хорошо, оставайся! Располагайся, ночуй здесь. В город уеду я,- не споря, спокойно сказал Андрей. Доброжелательно улыбнулся и протянул ей руку.- До завтра!

    Ксения не ответила. Она сидела перед камином, поджав под себя ноги, продолжая кутаться в голубой махровый халат, хотя уже было жарко. Ей стыдно было произносить слова, которые вертелись у неё на языке, и всё-таки она их произнесла:
-Давай останемся здесь вместе…

    Андрей присел рядом на палас. Хотел взять её за руку, но раздумал. Хотел обнять и прижать к себе, но …  опять передумал. Они глянули в глаза друг другу, и он первым отвёл взор. Он не выдержал.  Её глаза красноречиво всё сказали без слов. Она его любит. Душа её страдает. Сердце рвётся на части, и скрыть своих чувств она не может. А он, холодный и внешне спокойный, уравновешенный  и чопорно-вежливый, разыгрывает из себя иностранного посла на официальном дипломатическом приёме. А ему в этом маленьком домике – теремке надо вести себя проще простого. Они сейчас как два цветка: нежная садовая ромашка, живая и естественная, сорванная с родившей её земли и ждущая, что ей дадут напиться студёной воды, и георгин, красивый и гордый, но не настоящий, ярко-красный  и нежно-бархатистый, но искусственный, с такими же искусственными капельками прозрачной росы на лепестках. В вазу с холодной студёной водой поставили его, холодный и красивый, но искусственный георгин, а её, живую и страдающую от жажды, положили рядом, не дав напиться.

    Ксении стало душно и жарко. Ей хотелось глотка свежего воздуха, дуновения встречного ветра, чтобы остудить свою  горячую голову и охладить пламенем горящее сердце. Рейн на помощь не пришёл, хотя  - она видела -  у него было минутное желание ей помочь.

    Ксения не знала, что Андрей боролся с собой. У него перед глазами постоянно стоял Фёдоров и в памяти всплывал их последний разговор, состоявшийся после поездки на Карлык. Дмитрий Егорович в ультимативной форме потребовал от Рейна прекратить встречи и проводы Ксении домой, не ловить её ни на тренировках, ни в мастерской. Сказал, что у него и Ксении разные пути-дороги, что его дочери надо учиться, а Андрею воздыхательниц найти – раз свистнуть. Он вынудил Андрея дать обещание не подходить к Ксении и заявил в конце разговора, что слову Рейнов всегда верил. Андрей настоял на условии, что Фёдоров объявит дочери о своём ультиматуме и объяснит ей его причины. Фёдоров пообещал, но слова своего не сдержал. Наоборот, при  каждом удобном случае он подставлял Рейна:  «Вот видишь?!  Твой воздыхатель даже не смотрит на тебя!».

-Мне папа говорил, что я родилась под счастливой звездой, и я, глупая, ему верила,- Ксения глотнула воздуха, чтобы сдержать слёзы. А потом подумала: пусть текут, всё равно пламя камина их высушит, а свет горящей свечи да глупой луны и ярких звёзд, что появляются на чистом вечернем небе и виднеются сквозь незавешенное окно, слишком мал и не позволит  ему их увидеть. Она ошиблась. Он их увидел и услышал в её голосе.

-Каждая звезда, - продолжала Ксения, глядя на огонь камина,- имеет свой путь, свой смысл, своё назначение. Звёзды – это живые души. В этом безбрежном океане в течение тысяч лет, не срываясь и не падая, плавают миллионы звёзд. Это миллионы душ. Этот бесконечный мир не имеет границ. Никто не может измерить его пространство, настолько он велик.  И вот в этом огромном мире встречаются две звезды – две души. Траектории их пути пересекаются, и дальше они летят вместе, потому что их небесного происхождения души имеют силу земного притяжения. Представляешь, среди  миллионов душ миллионов планет встречаются две, чьим отцом, как у всех звёзд, было Небо, а матерью – Земля! Знаешь, такие встречи редки. Одна на миллион. Я думала, что души умеют общаться без слов, что они иной породы, иного мира, не поддаются осязанию. Оказывается, они как люди, как плоть. Я чувствую жар одних и  холодность других, ощущаю ласку  одних и колючие шипы  других. Это так странно! Не могу уяснить, как две земные души не поняли и не узнали друг друга! Они оттолкнулись. Наверное, имели одинаковый заряд – и полетели врозь, каждая себе. Если люди на земле ищут друг друга, то что ищут души -звёзды в Космосе?  Ты случайно не знаешь, откуда духовное начало в человеке? Кто и как мог соединить душу с материальной частью – телом? Не ошиблась ли душа, заняв чьё-то тело?

    Она поднялась с ковра. Не дожидаясь ответа, посмотрела на Андрея сверху вниз:
-Мне кажется, я встретила материальное тело, в котором отсутствует душа. Тело, которое покинула душа, мертво!

    Ксения глянула на Андрея так, будто прощалась с телом,  лежащим в гробу. Она взглядом поцеловала его в мертвенно-холодный лоб, расправила складки на костюме, кинула на грудь ярко-красный искусственный георгин, закрыла крышку гроба, не русского, дубового, а импортного, полированного… Она не успела защёлкнуть взглядом замки на нём – неестественная сила откинула крышку и подняла Андрея из гроба. Он крепко стиснул её в объятиях, стал целовать глаза, лицо, волосы.
-Ксения, не хорони меня! Я живой! Я не умер! Моё сердце слышит твоё сердце… Моя душа уже давно растворена в твоей душе… Отдай и ты себя мне… Создай меня заново…  Я боготворю только тебя, одну-единственную… Ты – мой путь, моя истина и моя жизнь…

    Рейн подхватил её на руки, потому что она стала оседать на пол. Ксения ещё чувствовала, как у неё закружилась голова, как начала вращаться комната, а затем вдруг – весь мир вокруг. Она стала лёгкой и воздушной, почти невесомой. Она стремительно уносилась куда-то вверх, она растворялась в большой, горячей и нежной любви…

    Бог есть  ЛЮБОВЬ. В Любви нет страха.  Настоящая Любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся не совершен в Любви. Ксения любила и была любима. Страха не было. Она испытала нежность и благодарность к этому человеку, мужчине, который сказал, что она для всех его невеста, а ему – жена.
-Каждый имеет свою жену,- сказал Андрей, с ударением на слове «свою».
    Это была строчка из Библии, и Ксения продолжила:
-И каждая имеет своего мужа.
-Жена не властна над своим телом, но  муж …
-Равно и муж не властен над своим телом, но жена…
-Не уклоняйтесь друг от друга, - улыбнулся Андрей.
-Разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве…
-А потом опять будьте вместе. Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак …

    Ксения была счастлива, Андрей понимал её! И любил! И как любил!
-Чтобы понять тебя, узнать, чем ты живёшь и дышишь, я стал ежедневно читать Библию. Часто во время чтения осязаю рядом твоё присутствие. Помнишь Евангелие от Иоанна: «Если любите меня, соблюдите мои заповеди»? Ты помнишь основную заповедь: «Да любите друг друга»?
-Господь говорил о другой любви. О человеческой, а не греховной…
-Ну, ты и слово нашла: «греховная»! Любовь – это радость, это продление жизни, это наслаждение и страсть, но только не грех.
-Мама Аля говорит, что это грех.

-У  тебя теперь новый пастырь. Не мама Аля, а я, твой муж. По-моему, мама Аля сама совершила грех. Какой?..  У женщины две святыни - быть женой и матерью.  В этом её права и обязанности. Мама Аля не вышла замуж и не родила. Да я не осуждаю! Я просто констатирую факт. Посмотри на Богородицу. Вот пример великой материнской любви!
-Материнской, но не греховной!

-Ксения, без греховной любви ни одна женщина не может стать матерью. Мне запомнилась притча Христа Спасителя о сеятеле: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно. А если умрёт, то прорастёт и принесёт много плода. Каждое поколение, каждый человек  понимает и толкует её по-своему. Прочитав её первый раз в твоей записной книжке, я подумал, что речь идёт о добрых словах или знаниях, которые сеются в душах людей. А сегодня, сейчас, хочу толковать эту притчу как отношения между мужчиной и женщиной. Настоящий мужчина готов быть добрым и честным пахарем. Он должен подготовить землю, а потом уже сеять.  Зачем же  сеять в неподготовленную или каменистую почву? Зачем разбрасывать семена, зная, что они не взойдут? Я готов быть пахарем и пахать до седьмого пота, чтобы подготовить землю-матушку под плодородный урожай. Я говорю тебе жизненную истину. Мужчина и женщина  долго и много страдают, если начинают сеять доброе, мудрое, вечное  в неподготовленную почву. Не знаю, поняла ли ты меня и, если поняла, правильно ли?

-Я не поняла, какая  я почва: каменистая или неподготовленная?
-Ты моя земля – матушка,- он обнял её и поцеловал, - но с ещё девственной природой.
-Это  которой можно любоваться и на которой нельзя жить? А тебе хочется жить?
-Не просто жить, а наслаждаться жизнью.
-Я смогу наслаждаться жизнью так же, как и ты?
-Конечно. Ведь это для нас с тобой написано: «Ибо кто пашет, должен пахать с надеждою, а кто молотит,  должен молотить с надеждою получить ожидаемое». Я хочу, чтобы моя любовь освещала и освящала твой путь и всю нашу жизнь. Хочу, чтобы однажды ты мне тоже сказала, как говоришь Спасителю: «Ты возжигаешь светильник мой, Господи!».
 -Андрей, ты должен знать, что именно  Господь – прибежище моё и избавитель мой.  Он – скала моя, которая всегда защитит от бурь и невзгод. Он - щит мой и убежище моё. Так было и так будет.
-Ксения, я не отнимаю тебя у Спасителя. Я просто дарю еще и себя.

    Рейн привёз её домой поздно вечером.  Не заглушая мотора, остановил машину. Оглянулся назад и не поверил своим глазам. Ксения сжалась в комочек  на заднем сиденье и плакала, закрыв лицо руками. Рейна потрясла резкая смена  её настроения и чувств.  Она ни в чём не упрекала, даже была рада их близости, и вот теперь – запоздалые слёзы раскаяния. Андрей на мгновение даже растерялся. Да, в жизни за  всё надо платить. Особенно за удовольствия. Он был готов к их отношениям, она – нет. Ему стало безумно жаль её. Что он мог сейчас для неё сделать?  Забрать к себе домой? Нет. Официально объявить её невестой и подать заявление в ЗАГС?  Нет. Она просила его ни о чём не рассказывать Фёдорову. Пока. Он не согласился с ней,  сказал, что не имеет права молчать. Он не трус. Что же сделать для неё? Как успокоить?

    Андрей круто развернул машину и поехал в противоположную от дома сторону. Она даже не спросила, куда … Ей было всё равно, лишь бы только оттянуть время объяснения с отцом и не оставаться один на один со своей совестью. Он остановился возле Свято-Воскресенского храма, осветив фарами закрытые ворота, пустой двор, чёрные глазницы церковных окон. Она безропотно вышла из машины, проглотив слёзы, робко и стыдливо ступила за ним на церковный двор, в глубине которого находился маленький служебный домик, где жили две старые женщины, служки в церкви. В их окнах горел свет. Андрей постучал. Одна из женщин вышла, узнала Ксению, а потом и Андрея. Она видела его несколько раз в церкви: новый прихожанин. Андрей попросил открыть им церковь, включить свет, а также свечей. Женщина выполнила их просьбу, перекрестила ночных гостей со словами «Да будет мир с вами!» и оставила одних. Андрей подвёл Ксению к алтарю. В молчании зажгли полный круг свечей на светильнике перед иконостасом.

    Они стояли перед Царскими вратами, справа от которых  была икона с изображением Спасителя, слева – Божьей Матери. Почти одновременно они перекрестились. Андрей взял Ксению за руку и обратился к Всевышнему, назвав его Солнцем Правды, Востоком Высоты. Андрей просил прощения за обоих и благословения. Просил признать таинство их союза, благословить как мужа и жену на вечную дружбу и любовь.  Просил разрешения объявить её своей невестой и дал перед Богом обещание жениться на Ксении через год.

    Андрей не знал, правильно ли он говорит. Слова шли изнутри:
-Всевышний, я люблю её. Она моя пристань, к которой я постоянно возвращаюсь в мыслях. Позволь мне и в жизни приближаться к ней, как корабль причаливает  в гавани, возвращаясь из дальнего плавания. Господи, Ты сказал: «Я  есмь путь и истина и жизнь». Да, Ты!..  Твоё слово всегда было, есть  и будет для неё истинно, каждый шаг своей жизни  она проверят любовью к Тебе. Позволь и мне вместе с Тобой, Всевышний, стать опорой её жизненного пути, её земной единственной истиной. Господи! Ты знаешь наш грех и стыд. Прости и очисти нас, возврати нам радость спасения  Твоего! Внемли голосу моему и Ксении!

    Андрей медленно повернул голову к наречённой своей невесте, взглядом прося  поддержать его. Ксения троекратно перекрестилась, порывисто произнесла:
-Всевышний, прости меня! Я люблю его. Я  грешна…
    Она заплакала. Вдруг случилось невероятное, чего Андрей никак не ожидал. Земля вместе с полом алтаря словно уплыла из-под ног. На доли секунды они оба зависли в воздухе, словно находясь в невесомости. Он быстро прижал Ксению к себе, боясь, что она упадёт. Их качнуло.
-Что это?
-Он услышал нас, но не знаю, простил ли… - прошептала Ксения.

    Они перекрестились, пошли к выходу. В церковном притворе остановились, глянули друг другу в глаза. Андрей всегда боялся утонуть в чёрном омуте этих глаз. Неужели это счастье, живое и родное, недавно ещё плакавшее, принадлежит ему? Перед входом в церковь она наскоро, без зеркала, заколола волосы. Один локон упал на плечи. Он сейчас красиво выбивался из-под белого лёгкого шарфа, который она стянула с шеи и покрыла им голову. Слёзы высохли, но блеск глаз остался. Она не знала, радоваться ей или плакать. Он нежно обнял её и поцеловал, Она не ответила, её губы были холодны и бесчувственны.
-Успокойся, любимая! Полдела сделано. ОН знает,- Андрей показал глазами в сторону иконостаса.- Осталось сказать Фёдорову  и испросить его благословения.

    Когда они второй раз подъехали к дому, бабушка Раиса Петровна задремала. Управившись по дому, она ещё раз заглянула к внучке, которая с обеда закрылась в комнате, укрепив на подставке записку, написанную фломастером: «Не будить!».
-Бедная  девочка,- думала бабушка,- устаёт, не высыпается. Пусть спит.
    Раиса Петровна сослепу приняла чёрный махровый свитер на подушке за голову внучки, а большого белого медведя под одеялом – за внучку, свернувшуюся клубочком. Бабушка решила не беспокоить Ксению и тогда,  когда звонил Кирилл, разыскивая всех друзей, чтобы перепоручить кому-нибудь японскую гостью. Она, перекрестившись, сказала ему, что Ксении нет дома, испросив у Господа прощения за обман.

    Поджидая  Фёдорова с работы, она, как обычно, взяла в руки вязание, да так и уснула в кресле со спицами в руках, готовая в любой момент проснуться и продолжить работу, а вошедшему сыну, зевая, пропеть: «Я тебя уж заждалась!». Фёдоров знал об этой уловке. Он часто заставал мать спящей в кресле, поэтому ему иногда приходилось  с улыбкой вновь возвращаться на крыльцо, громко топать, создавать лишний шум, от которого Раиса Петровна просыпалась, вновь начинала вязать и встречала его с неизменной фразой: «Я тебя уж заждалась, сынок!».