Эта история о людях, с которыми мне посчастливилось познакомиться и подружиться. Именно они, герои этой маленькой повести, сделали наше путешествие тем событием о котором легко и приятно вспоминать....
****
Проделав 800 км по автобанам Германии и Австрии, мы с сыном прибыли на самый юг Венгрии, в городок с необычным для нас названием Кискунмайша.
Пару дней спустя нам рассказали историю о том, что первыми «осeдлыми» на этой земле были две этнические группы, называвшие себя «куны» и «майши». Одни-потомки кыпчаков-половчев, другие - славяно-угров. Актуальность этой информации мы смогли оценить очень быстро, ибо на юге Венгрии нынешней встречаются как светловолосые голубоглазые, так и смуглые, черноволосые потомки тех первопроходцев из 10 века нашей эры.
Мы приехали по приглашению зоолога, который более 30 лет своей жизни посвятил птицам-охотникам. Его зовут Эрнст. Ему 60. Высокий, круглолицый в очках и c гладко выбритой лысиной, он приветствует нас на зелёной лужайке перед большущим, нарядным домом.
У дома есть имя, «Lopofa» - (лошадиная морда), которое ему дала хозяйка-жена, женщина небольшого роста, сбитая и подвижная с искренней улыбкой на загорелом лице. Её зовут Джёнжи, она настоящая мадьярка и безумно любит лошадей.
Эрнст- немец. Как человек, много повидавший на своём веку, он никогда, никуда не торопится. Говорит медленно, подбирая и взвешивая каждое слово. Очень скоро мы узнали, что Эрнесто или Эрни, как называют его здесь окружающие, является хранителем огромного числа удивительных историй, которые он с удовольствием и очень колоритно рассказывает за кружкой пива.
Как дорога? Самочувствие?... Стакан сока, и нас приглашают на праздник в соседнюю деревню. Мы слегка мнёмся, да и вид у нас «с дороги», но любопытство берёт верх и уже через 20 минут мы - часть массового гуляния в центре мадьярской деревни.
Многолюдно, шумно и весело.
Нас окружают труженики-крестьяне всех мастей и возрастов.
Обветренные, открытые лица.
Усталые, добрые глаза.
Беззубые, искренние улыбки.
На большой, открытой сцене группа мужчин патетично двигается по кругу под живую музыку. Нашу маленькую свиту приглашают за стол и он быстро накрывается всяческими явствами.
Свежевыпеченный белый хлеб, знаменитый венгерский гуляш, целиком жареная карауша (карась) и, конечно же, свежее вино.
Довольные, подпитые мужички за соседними столами периодически гогочут. Детишки проносятся мимо нас громкими, озорными стайками.
Чуть поодаль старики степенно обсуждают последние новости, а на сцене очередной взрыв эмоций – это подключились к танцу нарядные женщины и увлекли своих партнёров в головокружительную пляску темпераментного чардаша. От скорости их вращения у меня просто захватывает дух!
Немного охмелев от вина, пытаюсь вступить в контакт с окружением, но очень быстро убеждаюсь в том, что ни один из моих языков для этого не годится. Немецкие, а тем более английские слова производят слабый эффект.
Из русского узнаётся только «хорошо», «давай» и «на здоровье», но этого явно мало и мы переходим на язык мимики и жестов. На помощь приходит Джёнжи.
Мой собеседник - мужчина лет тридцати пяти, с копной непослушных выгоревших волос. Грубые, крепкие руки, скуластое лицо. Белая, расстёгнутая почти до пупа рубашка заправленна в явно большие, но парадные брюки.
Оказывается, ему очень понравилась моя машина....
Я в свою очередь ошеломлён размерами его «участка» - так перевела Джёнжи территорию в 250 гектаров.
Это нормально! – слышу я в ответ и только качаю головой....
Последующие несколькo дней пребывания нарисовали нам картину того, что ещё считается нормальным здесь, в южных районах Венгрии....
Благодаря бескрайности и плодородию здешних степей местные мадьяры традиционно занимаются сельским хозяйством. Оно достаточно многолико и может выражаться как в животноводстве или птицеводстве так и в выращивание фруктов или овощей. Типичное хозяйство-это гиганское количество гектаров и большой крестьянский двор (хутор), на котором заняты и живут две-три семьи, а точнее говоря, два-три её поколения. Ухоженные дома образуют открытый к воротам, просторный внутренний двор. Он-так называемое лицо хозяев. Здесь всегда чисто и уютно. Фруктовые деревья, аккуратная травка, цветы, беседка или просто удобные лавочки. Именно здесь по вечерам собирается вся семья и подолгу ужинает за большим столом.
Попав сюда, вы сразу же почувствуете теплое, искреннее гостеприимство его хозяев. Вас постоянно чем то угощают, вам рассказывают, вам ни на минуту не дают скучать. Непременное желание угодить гостю граничит с наивностью и просто обезоруживает.
В моменты этой трогательной заботы я чувствовал себя беззаботным мальчишкой из далёких детских лет проведенных в другой, советской деревне. И ничего, что вы попали сюда случайно и не знаете языка, главное, что вы готовы общаться....
Эрни и Джёнжи хоть и небольшая, но тоже местная семья.
Вернувшись с деревенского праздника мы продолжаем общение на терассе их большущего дома – гостинницы.
К нам присоединяются постояльцы, семьи из Будапешта и Братиславы. Не могу точно сказать как мы умудрялись друг друга понимать, но одно было очевидным – процесс доставлял массу удовольствия и явно поднимал настроение. Расскрасневшись от вина, Эрни с упоением рассказывал....
„Будучи 16 летним подростком я устроился подмастерьем в небольшую фирму по выращиванию овощей.
Основной моей задачей был уход за теплицами, а освежение и удобрение в них земли - приоритетом номер один. Каждый раз, когда грузовик вываливал кучу грунта во дворе, я ощущал себя маленьким и ничтожным, потому что знал, сколько времени и сил потребуется мне для того, чтобы развезти эту землянную массу. Моим единственным помощником и собратом по несчастью была небольшая одноколёсная тачка.
К концу рабочего дня меня хватало ровно на одну бутылку пива, после которой я засыпал мёртвым сном. Первые три месяца я каждодневно боролся с мыслью послать шефа куда нибудь подальше, но постепенно привык к нагрузкам и осиливал по вечерам уже три бутылки пива, после которых гордо шагал на танцы.
Однажды в субботу (а он частенько объявлялся рабочим днём) шеф пообещал дополнительный гонорар за разгрузку.
Я как раз собирался угостить приятелей Кока-Колой которая в то время была хитом всех напитков и стоила намного дороже пива.
«Смогу себе целый ящик позволить» - решил я, и согласился.
Во второй половине дня подкатил грузовик и подняв кузов вывалил на землю три кубометра подозрительной вонючей массы.
Что это? .....Не может быть.....!
Я попятился и уперся в подошедшего хозяина.
«Да, да мой мальчик! Ты прав – это действительно фекалии, и именно они есть самое лучшее удобрение для тепличных помидоров».....
Через час работы я перестал ощущать резь в глазах, через два - смрадный дух, а через три уже филосовствовал на тему «Круговорот веществ в природе». С чувством, с толком, с расстановкой я распределял конечные продукты пищеварительных трактов человека в теплице, в которой хозяин пару дней спустя высадил помидоры.
Не смотря на множество санитарно гигиенических процедур, я ещё несколько дней оставался носителем характерного запаха, чем вызывал недоумение у окружающих.
Постепенно, однако, всё встало на свои места и позабылось.
Примерно два месяца спустя хозяин пригласил меня на ужин.
Его супруга приготовила потрясающие свиные лопатки с тушенной картошкой которые мы закусывали салатом из помидор и запивали превосходным бочковым пивом. Настроение у нас было превосходное и шеф поведал мне о том какие необыкновенно большие, сочные и вкусные помидоры ему удалось вырастить нынче в той самой теплице.....
Очередной глоток застрял у меня в горле. На мой немой вопрос « мы что, именно эти помидоры кушали?» он очень спокойно, по отечески ответил: «милый Эрни, это как раз тот случай когда из дерьма получается конфетка».
***
Далеко за полночь народ набалагурился и разошёлся по комнатам, чтобы к девяти утра собраться к чудесному завтраку.
Хозяйка, лично сервирует его в большой гостинной и, как добрая фея, исполняет все желания гостей.
Хочется крестьянского сыра? – пожалуйста, свежее молоко или сливки? Нет проблем. Местные колбасы, овощи из собственного огорода, душистый кофе и глазунья - всё как пожелаете!
За столом опять куча народа.
В отличие от вечерного застолья , завтрак-это ритуал спокойный, настраивающий. Здесь постепенно просыпаясь, вспоминают вчерашний день и обсуждаются планы на день грядущий. Разговаривают медленно, подолгу жуют и думают.
После второй чашки кофе, окончательно проснувшись мы с удовольствием слушаем ещё одну историю нашего Ерни.
***
Когда мне было тридцать лет, судьба забросила меня в Афганистан. После свержения последнего в истории страны монарха здесь было неспокойно. Множество кланов отстаивали свои интересы, блокируя целые участки горных массивов и не давая республиканским войскам войтив свои владения.
На один из таких блокпостов я и нарвался, тихо пиля по горам на своём стареньком Фольксвагене.
Из ниоткуда взявшиеся вооружённые люди махали мне руками.
Я принял их за пастухов и помахав в ответ проехал мимо. Уже через несколько секунд меня заставили напрячься странные хлопающе-звенящие звуки, а пробитые шины очень быстро остановиться.
What`s wrong? – только успел я бросить подбежавшим моджахедам, как был рывком вытащен из машины и повален на землю. Завязав глаза и руки меня затолкали в кузов грузовика и долго везли в неивестном направлении.
Грязный и ошарашеный, я наконец предстал перед человеком весьма благородного вида. Красивое лицо, умные глаза и спокойствие которое они излучали дали мне возможность слегка прийти в себя.
- Что ищет немец в моей стране? – услышал я вопрос на хорошем
английском. Короткий рассказ о том, что я путешествую по странам
среднего Востока, занимаюсь отловом и дрессировкой птиц-хищников был выслушан с заметным интересом, после чего меня развязали и дали воды.
Ночь я провёл в палатке на куске кошмы, а на следующий день был накормлен бараньим бульоном и лепёшкой. Ближе к вечеру меня снова повели в шатёр к «благородному». Он встретил меня улыбкой, предложил присесть, угостил чаем и попросил рассказать подробнее о моей деятельности.
А рассказать мне было что!
Последние семь лет я провёл в горах Турции и Ирана, приобрёл навыки отлова молодых птиц и теперь перебрался в Пакистанскую провинцию Пенджаб поближе к знаменитому птичьему рынку в городе Лахор.
Там местные торговцы поведали мне о том что в южных предгорьях Памира можно найти сокола Шахина – редкого представителя одноимённого семейства с длинными ногами и рыжим темечком.
За ним-то я и отправился, взяв направление севернее Пешавара.
В этом месте рассказа лицо моего собеседника расплылось в улыбке, после чего он снял тюбетейку и продемонстрировал мне свои коротко постриженные .....рыжие волосы.
Предводитель клана по имени Райсани стал моим покровителем.
Он организовал толкового проводника, охрану, и уже через неделю у меня появилась пара великолепных птиц.
Я с упоением занимался их дрессировкой и, как мне кажеться был первым европейцем, которому это по настоящему удалось.
Вечерами мы с молодым князем засиживались за чашкой ароматного зелёного чая, делясь друг с другом своими маленькими тайнами.
В течении нескольких недель я наслаждался гостеприимством
и щедростью одного из потомков Афганской монархии.
Однажды вечером Райсани сообщил мне, что его люди привезли наконец- то два новых колеса для моей машины, и он поможет мне вернуться на территорию Пакистана.
На прощание он сказал: « мы с тобой обязательно обязательно устроим королевскую охоту, но сначала я должен сделать революцию».
...Cемь лет спустя князь погиб от разорвавшейся у его ног гранаты.....
***
Сегодня мы едем с Эрнесто и его подмастерьем на соколиную ферму.
Лет 20 назад Эрнесто купил большой старый дом, который в первой своей жизни был церковной школой для крестьянских детей.
Место ей выбрали далеко в степи, на перекрёстке нескольких сельских дорог, так, чтобы сюда могли добираться дети со всех окрестных хуторов.
Зайдя внутрь, в большую комнату с деревянными скрипучими полами и старым камином, я ясно почувствовал её неиссякаемый церковно- приходской дух.
Этот дух рисовал мне картину дюжины детишек, смиренно читающих по слогам слова молитвы под пристальным присмотром учителя в рясе.....
Просуществовав лет 50 школа закрылась, и дом купила крестьянская семья, которая несколько лет разводила гусей. Об этом этапе напоминает множество сараев и гиганских вольеров возведённых вокруг дома.
Чуть позже мы имели „удовольствие“ понаблюдать за таким хозяйством в «натуре»...
...Гусей невозможно держать в клетках, и поэтому они пасутся «на воле» которой является участок земли, огороженный металической сеткой. Представьте себе тысячи две одинаково серых птиц, бок о бок лежащих на голой земле. Желание прогуляться одной из них приводит в движение ещё пару десятков сородичей и вскоре уже несколько сотен больших , жирных тел, сами того не желая, участвуют в маневре.
Действо это имеет завидную регулярность и сопровождается громогласным хором гусиных эмоций.
Мы с сыном наблюдаем за происходящим со смешаными чувствами....
Однако что то должно произойти, ибо гуси на этот раз все до единого, начинают волноваться. Из небольшого сарая появляется крестьянин со шлангом в руке.
На конце нечто вроде большого пистолета. Его подельник ловко выстраивает из двух деревянных щитов что то вроде конуса, так чтобы гуси, попадая в него, могли «просачиваться» только по одному. Слышно как заработал компрессор и представление началось...
Со скоростью секундной стрелки крестьянин хватал одно за другим животное, заталкивал ему в рот пистолет и нажимал на курок.
Компрессор лихо выдавливал порцию баланды прямо в гусиную пасть и в тот же момент рука хозяина отшвыривала очумевшего пернатого в сторону.
Следующий!! ....
Ошарашенный этим кормлением, я почему то с тоской думал о том, в каком экстазе, вся Европа гоняется за жирным гусем для рождественского стола....
Но вернёмся обратно к нашим новым питомцам – «соколикам».
Их на ферме около сорока. Половина из них «работают» родителями.
Это, как правило, сложившиеся пары в отдельных вольерах расположенных в самой дальней части ареала. Сюда не принято заглядывать из любопытства, а тем более шуметь.
Вторая половина делится на пенсионеров и воспитанников.
Нам посчастливилось понаблюдать и даже принять участие в работе с последними.
Воспитанники - это молодые птицы в возрасте до одного года.
Их обучение начинается с банального, но очень важного, привыкания к человеку и в частности к его руке. После закрепления на ногах специальных кожанных манжетов с длинными завязками, птицу регулярно берут на перчатку. Поначалу это действо сопровождается массой эмоций в виде хлопанья крыльми, повышения голоса и попытками клюнуть наглеца, но довольно быстро становиться рутиной.
Клюв, кстати сказать, не самое страшное оружие сокола.
Куда серьезнее и опаснее его могучие лапы с острыми когтями. Следующий этап-это упражнения по надеванию на голову кожанного колпака-шлема. Этот процесс молодому соколу не нравится еще больше чем первый и требует массу терпения.
Тренировки вытягиваются на несколько недель и закладывают основу отношений между птицей и человеком.
Нас знакомят с воспитанниками, которые приступили к третьему этапу подготовки и учатся по команде хозяина настигать «дичь» в виде кожанного мешка, обтянутого шкурой зайца.
Затем их будут учить возвращаться на руку после полётов
«отпуская» на расстояние тонкого шнура в 100-200 метров.
Два других сокола прошли весь курс обучения и готовы сдать выпускной экзамен, который решено провести завтра.
Оставшуюся часть дня сегодняшнего мы помогаем Эрнесто по хозяйству.
Дел у него по горло и каждый из нас может выбрать занятие по душе.
Я берусь за ремонт вольера для собак, а сын за отлов голубей в гиганском сарае. Мои новые «знакомые» - это две пары породистых собак.
Первая из них хорошо известна в Европе, английская легавая, - Пойнтер.
Глава семейства, нюхачь и умница по кличке Эдмонд и его верная спутница Алиса, повертевшись вокруг меня ради приличия, пулей убегают гулять. Через минуту после их исчезновения я слышу характерное пищание и вижу, как из будки высовываются несколько маленьких пятнистых мордашек...
Батюшки (!) - пятеро неуклюжих потешных, пятинедельных щенков.
Я не могу отказать себе в удовольствии и как ребёнок тискаю эти милые создания.
Вторая пара собак - это казахские борзые, Тазы.
Этих Эрни привёз из Средней Азии.
Шайтан и Ашка не очень любят чужих и быстро исчезают в неизвестном направлении без лишних сантиментов. Собачий вольер, переселение уток, сортировка крыс, разделка мяса для вечернего кормления, уборка в сарае и ещё куча всяких мелочей полностью лишают нас ощущения времени.
Только после команды Эрнесто
„Feierabend“ (дословно: праздник вечера) мы возвращаемся в реальность и выдвигаемся в сторону дома. Остановка в ближайшей деревушке для утоления жажды. Эрнесто угощает нас пивом и снова рассказывает о своих удивительных приключениях.
***
Вот уже два месяца я находился в горах Ирана, в экспедиции по выслеживанию и отлову беркута. Этот представитель семейства ястребиных максимально осторожен и гнездится в труднодоступных скалистых уступах на высоте до 3500 метров.
Идеально подготовленным должен быть человек, решивший вынуть из гнезда подросшего птенца.
Ещё и потому, что зрелый орёл-отец, как правило имеющий опыт охоты на джейранa и волка, не задумываясь бросается на человека, посягнувшего на его потомство.
Мне повезло. Не вступая в поединок я добыл роскошную молодую птицу отношения с которой сразу же сложились и доставляли, как мне кажеться, обоим много удовольствия.
Я сильно подизносился лазая по горам и как то раз зашёл в сапожную лавку в маленьком провинциальном городке чтобы приобрести какую нибудь обувь. В полунищей стране чувствовался острый недостаток
самого необходимого, поэтому меня не удивило сообщение хозяина о том, что кожи и даже обыкновенной резины в наличие нет. Сапожник тем не менее снял мерки, пообещал что нибудь придумать и попросил два дня времени. Каково же было моё удивление когда я, прийдя за своим заказом, увидел симпатичные черевички сделанные из.... автопокрышки.
Мне так и не удалось стоптаь их до сегодняшнего дня.
Они всё ещё стоят в углу моей гостиной.
***
День экзамена.
Отменно позавтракав мы выдвигаемся на ферму и, загрузив всё необходимое выезжаем далеко в степь. Наша экспедиция состоит из четырёх человек, соколов-выпускников и конечно же собаки.
Разгар лета.
Приятный теплый ветерок заигрывает с пушистой травкой.
Небольшие массивы низкорослых деревьев чередуются с зарослями камыша, и только линии электропередач выдают присутствие человека. Ощущение покоя и баланса.
Я с удовольствием вглядываюсь в горизонт, теряюсь где то там за его линией и мысленно парю на волнах прозрачного, теплого воздуха. Венгерская Пуста (степь) как будто шепчет мне «оставайся, тебе будет хорошо со мной».
Los geht`s! – командует Эрнесто и я резко «приземляюсь», возвращаясь к происходящему вокруг меня. Начинающий охотник, уже без шлема, сидит на руке у хозяина, а стоящий рядом пёс дрожит от нетерпения, едва сдерживаясь. Он знает, что первая часть охоты-это его партия и всем своим видом показывает нам, что готов достойно её отработать.
Длинный свисток,- и Эдмонд мгновенно выдвигается на сто шагов вперёд. Нюхачь с детства, он приучен к одной схеме: двигаться против ветра
с высоко задранным носом, зигзагом слева - направо постепенно расширяя сектор.
Мы безмолвно следуем за ним, выдерживая дистанцию, и внимательно наблюдаем за его поведением. Пёс постоянно сливается с высокой травой. Его практически невозможно отслеживать.
Глаза слезятся от напряжения.
Время зависает как будто давая понять что сейчас что то произойдёт.
Чу.... пёс остановился.
Шаг в сторону.
Топтание на месте.
Он что то учуял, но ещё сомневается и не хочет ошибиться.
Ещё одна мучительная минута, и Эдмонд уверенно застывает в позе с поджатой передней лапой, вытянутыми носом и хвостом точно указывая направление удара.
Есть!
«Jetzt bist du dran » (теперь твоя очередь) - молвит Эрнесто и сильно подбрасывает сокола вверх. Свободная от пут птица взмывает в воздух и начинает методично кружить над нами, постепенно расширяя круг и набирая высоту.
Соколу для оптимального обзора нужны 150 – 200 метров по вертикали. Три- четыре минуты-и наш охотник на заданной высоте.
Видно, как он переходит в бреющий полёт и теперь начинает работать глазами.
Ещё один свисток-и собака делает несколько прыжков в сторону цели поднимая с земли фазана. Через секунду цель замечена и сокол выстраивает траекторию движения в её направлении.
Фазан удирает используя низкую высоту, но охотник уже поймал его в визир, и, падая, стремительно набирает скорость.
Спасенья нет.
Точный, сильный удар сверху,- и фазан уже просто тушка с которой сокол практически падает на землю....
Мы спешим к месту приземления.
Пёс уже здесь, но держится на достойном расстоянии.
Победитель охвачен жаждой крови.
С бешеными глазами, широко расправленными крыльями эта маленькая птица рвёт жертву, выбирая самые лакомые кусочки тёплого мяса.
Его клюв, глаза, грудь забрызганы кровью.
Он страшен.
Это его добыча и никто не смеет ему мешать.
Оргия продолжается минут двадцать, после чего досыта наевшийся сокол без лишних эмоций возвращается на руку, под колпак, и теряет всякий интерес к происходящему.
«У этого вида охоты своя, особая философия» - трактует Эрнесто.
«Сокола невозможно сделать слепым оружием. Он никогда не станет убивать больше, чем ему надо для утоления голода.
Этим он инстинктивно показывает человеку – хозяину ту, так необходимую, во всём меру»....
Второй охотник так же великолепно справляется с заданием, добыв нам ещё одного фазана. Мы все устали от напряжения и эмоций и возвращаемся на базу для традиционной охотничей трапезы.
Джёнжи ставит на огонь большую кастрюлю.
Она очень просто но вкусно готовит и сейчас берётся сварганить нам фирменный суп из фазана. Вооружившись пивом мы слушаем резюме Мастера Эрни о том, как прошёл экзамен, и над чем ещё нужно поработать.
Снова и снова мы открываем для себя удивительный, бесконечно многогранный мир отношений охотнитка-человека и охотника-птицы, понимая сколько терпения, выдержки и мудрости необходимо Хомо-Сапиенс для того чтобы они состоялись.
Постепенно мы начинаем видеть и слышать окружающее на какой то особый, «животный» лад.
Большая лампа на терассе привлекает массу жучков и бабочек которые кружатся вокруг, пытаясь приземлится на это яркое, горячее светило.
Мы обращаем внимание на двух землянных жаб притаившихся на границе света. Они терпеливо ждут когда насекомое с обожжёнными крыльями упадёт на землю и тогда, сделав несколько шагов вперёд, быстро «подберут» добычу, чтобы снова занять позицию в «тени».
Наши «выпускники» мирно дремлют под колпаками на жёрдочке в двух метрах от стола. Эдмонд, растянувшишь на каменном полу сладко зевает давая нам понять, что на сегодня его день закончился.
А вот и кастрюля!
Она заполняет терассу душистым запахом мадьярских пряностей заставляя желудок сжиматься от предвкушаемого удовольствия.
Наваристый суп, салат из свежих овощей, жаренная картошка с острой паприкой - всё поглощается быстро и радостно.
Ещё пивка,- и мысли текут только в одном направлении – в койку.
Едва добравшись до постели, я проваливаюсь в неземной мир паралельных, измерений чтобы провести эту ночь во власти самых приятных ощущений.
***
Озорной солнечный лучик щекочит нос и поднимает рано утром следующего дня. Постепенно пробуждаясь я выхожу на терассу и наблюдаю с какой радостной, свежей силой рождается новый летний день. Лучи солца крепчают с каждой минутой, какофония звуков становится всё громче, а туман в виноградниках неохотно растворяется, уступая пространство прозрачному утреннему воздуху.
Приятная свежесть просуществует недолго и будет вынужденна уйти под натиском беспощадной сухой жары. Именно ей мы объявляем сегодня войну!
На лужайке за гостинницей есть небольшой бассейн.
Наша задача на сегодня – сменить в нём воду, предварительно почистив.
Очень скоро возле нас появляется мама Джёнжи - Мария.
Бабушка «божий одуванчик», растягивает шланги и расставляет распылители воды для полива травы и цветов вокруг дома.
Три оборота крана и миллиарды брызг превращают лужайку в гиганскую смеющуюся радугу. Мы как раз в центре этого освежающего свето-представления и кажется готовы чистить бассейн хоть до утра.
Мария тем временем выкатывает косилку и начинает методично подстригать травку.
Часа через четыре мы с сыном - уже изрядно уставшие, проголодавшиеся мужики с изумлением наблюдаем как бабушка, ни на минуту не присев, берётся за уборку территории.
Каждый раз заходя в её хибарку по соседству я видел как душевно она, давно уже вдова, ведёт своё домашнее хозяйство. Общаясь с ней, чувствовал сколько любви и ласки в её словах и помыслах.
Как трепетно она любит своих дочерей и хранит память об ушедшем муже.
Добрая, терпеливая, милосердная женщина.
Её закалка вдохновляет нас на новый трудовой подвиг – мы решаем вывезти мусор.
Здесь, в провинции, он, по старинке, сжигается на гиганской свалке.
Облако дыма хорошо просматривается чуть в стороне от соседней деревни.
Загружаем машину и двигаем напрямую, по степной дороге.
Чем ближе к цели, тем хуже становиться дорога.
В какой-то момент она просто исчезает, и я вынужден остановиться.
Короткий осмотр местности показывает, что дальше не проехать.
Надо возвращаться.
Разворачиваясь чувствую как машина буксует и вскоре теряет почву под колёсами . Назад, вперёд, в раскачку, с подталкиванием - ни один из трюков ощутимых результатов не приносит.
Мы зарюхались „по уши“.
Мадьярская песчаная Пуста безмолвно приняла в свои объятия все 1200 кг нашей Ауди, наглядно демонстрируя своё превосходство над современной техникой в 140 лошадиных сил.
Переглянувшись мы принимаем вызов и начинаем методично отвоёвывать у стихии нашу собственность.
Два часа копания лопатой, подкладывание веток и бесчисленные попытки поддомкратить легковушку доводят нас до состояния полного изнеможения. Обессиленные, мокрые от пота и дождя мы всё же выбираемся из ловушки, которая напоминает теперь поле боя после арт - обстрела.
Переполненные радостью нашей трудной победы, мы возвращаемся на асфальтированную дорогу, доставляем мусор по адресу и спешим восвояси....
За ужином созревает решение порыбачить на хуторском пруду.
Этот рукотворный водоём спрятали в степи, в густых зарослях камыша, и вы легко проедете мимо даже не заметив.
Мы наслышаны о резвом клёве карауши и серьёзном (до 10 кг) карпе и хотим получить удовольствие от процесса.
Сначала за разрешением в поселковую контору ибо для чужаков удовольствие платное.
Демонстрация рыболовного билета освобождает нас от необходимости объяснять зачем пожаловали. Дальше на языке лицедеев.
Указательным пальцем я тыкаю в календарь, показывая «завтра», а прибавив средний, даю понять что нас двое.
Дядька с опухшим, но очень сурьёзным лицом, рисует мне в ответ астрономическую цифру. Поймав мой растерянный взгляд, он выводит рядом ещё одну значительно меньшую, и снова заглядывает мне в глаза.
Я по прежнему молчу и представитель правления снова берётся за карандаш.
Ознакомившись с третьим предложением, я согласно киваю и лицо чиновника сразу же веселеет.
Консенсус заканчивается рукопожатием и через минуту маленькая бумажка с большой печатью делает нас с сыном обладателями эксклюзивного права целый день вытягивать рыбку из колхозного пруда. Отлично. Теперь готовить снасти.
Мой отрок самозабвенно ковыряется с леской, грузилами и крючками.
Мне доверена заготовка наживки и подкормки.
Подхожу к заданию творчески, кроме кукурузы, хлеба и землянных червей прихватываю новинку сезона – червей силиконовых.
Они очень похожи на настоящих, но имеют два гиганских преимущества: практически не рвутся и очень интенсивно пахнут.
С утра пораньше, именно с их помощью, нам удалось вытянуть на берег пару десятков карасиков. К полудню рыба нас раскусила, обиделась и ушла, не желая признавать ни тесто, ни кукурузу.
Мы переместились в тень одинокого деревца и занялись разговорами. Именно здесь, вдали от цивилизации. Вне её сумашедшего ритма. Без интернета и мобильных телефонов, мы просто о б щ а л и с ь;
- вот представь себе, сын - у тебя есть необитаемый остров!
Подросток пристально смотрит мне в глаза и выдержав паузу одобрительно кивает.
- Как бы ты организовал на нём свою жизнь?
Немного помедлив, сын мечтательно раскладывает:
«на берегу лагуны я построю большой дом для себя и своих друзей.
Обязательно причал для скоростного катера и парусника. Длинный пирс будет уходить далеко в море и заканчиваться вышкой для прыжков в воду.
У кромки леса расположу гаражи для джипа и квадов.
В середине острова, в лесной гуще, у меня будет зоопарк.
В нём я соберу змей, ящериц и черепах со всего мира.
....а почему не зайцев или оленей??
«да потому, что Рептилии-одни из самых древних животных на нашей планете. Они терпеливы и мудры, и требуют к себе особого отношения».
Сын даёт мне время проглотить информацию и продолжает:
«На другом конце острова я построю второй дом – поменьше»...
- это типа дачи, да? - уточняю я.
- Неее. «Этот домик для вас с мамой»!
Меня накрывает теплая волна эмоций, и я ухожу подальше в камыши, чтобы "перекурить" сентиментальность.
....Вернувшись к вечернему клёву, караси ловились только на натуральных червей и снова радовали нас своей активностью.
Сын с упоением вытягивал их на берег и мечтал о большом карпе.
Я с нежностью наблюдал за «своей кровинкой» и чувствовал себя счастливым отцом.
Вечером мы с гордостью поставили на стол большое блюдо с полсотней, обжаренных в муке и специях, карасей.
Это наш последний ужин в компании Эрни и Джёнжи.
Насытившись вкусным уловом мы долго ещё сидим на открытой поляне, зачарованные звенящей тишиной тёплой мадьярской ночи опустившейся на этот неказистый райский уголок...