В 1956 году была создана отдельная бригада подводных лодок под командованием Героя Советского Союза, капитана первого ранга Коновалова с местом базирования в Клайпеде. Наш причал был недалеко от морского торгового порта, а казармы – дальше, по другую сторону порта.
Коновалов – опытный подводник, невысокого роста, правильного телосложения и совершенно седой. У него два сына учились в ВВМУ. Они дважды были у нас на практике. Ребята высокие, стройные, гораздо выше своего отца. А вот одна особенность у них была отцовская. Оба парня уже в эти годы начали седеть. И седина у них была очень заметна.
В этот период наша лодка буквально «не вылезала с моря». Мы всё время выполняли какие-либо задачи. Проводили совместные учения с поляками и немцами. Месяцами были на позиции где-нибудь у выхода из Балтики. Много раз ходили к берегам Швеции, даже очень много. Часто при этом нарушали их морские границы. Высаживали на Шведский берег людей или забирали их оттуда.
Обычно это было так.
Лодка к вечеру выходит в море. Там уже в темноте к нам подходит катер и на борт лодки поднимаются три человека. Они все в резиновых сапогах, в зелёных брезентовых плащах с капюшонами, надвинутыми на глаза так, что лица ни у кого из них разглядеть невозможно. Эти люди спускаются вниз, быстро проходят во второй отсек в каюту командира и лодка полным ходом в надводном положении идёт к Шведскому берегу. Ещё далеко, миль за пятнадцать от границы, выключаются ходовые огни, на мостике запрещается курить, даже подсветка компаса прикрывается. Затем мы погружались и в подводном положении без шума подходили близко к берегу в условную точку. Всплывали в позиционное положение. Это положение лодки, когда из воды торчит одна рубка, а верхняя палуба вровень с поверхностью моря. Боцманская команда выходит наверх, надувает резиновую шлюпку, а трое пришельцев в брезентовых плащах гребут на ней к берегу. Возвращаются двое. Пробыв ещё с час и убедившись, что высадка прошла успешно, лодка погружается, уходит в нейтральные воды подальше и, всплыв, идёт полным ходом к родным берегам.
Бывало и наоборот. Мы выходили в море. Ночью к нам на борт с катера поднимались двое, и мы шли к Швеции. У берега всплывали. Двое на надувной лодке шли к берегу, а возвращались трое.
Однажды мы так пришли туда. Двое на шлюпке ушли к берегу. Долго их не было, так что наш командир начал беспокоиться. Но вот шлюпка подошла к борту, двое эти спустились в отсек. Мы ушли в нейтральные воды, легли на грунт и пролежали до ночи. Различные стуки, громкий разговор и смех, музыка – всё запрещалось в это время. Ночью повторили вчерашнее – от берега вернулись двое. Так мы ходили к берегу три ночи и ушли домой ни с чем. Что-то там случилось, а может быть провалился??
Много мы ходили вдоль берегов Швеции с разведывательными целями, не нарушая государственной границы. Обнаруживали их РЛС, определяли тип станции, частоту излучения, местоположение станции. С глубины десять метров выдвинем антенну «Анкер» и идём вдоль границы, стараясь не заходить в их территориальные воды. Но иногда и нарушали их границу.
Случалось, нас обнаруживали их сторожевики и устремлялись за нами в погоню. Мы удирали в нейтральные воды и ложились на грунт или ходили на глубине малым ходом. Нас там охотники никогда не обнаруживали.
Дело в том, что мы, подходя к границам Швеции, в нейтральных водах погружались на разные глубины, ища слой скачка. Найдя его и точно определив, на какой глубине он находится, мы всегда уходили от преследования в определённый нами квадрат под этот слой. Там нас не могли обнаружить. Сигнал гидролокатора отражался от этого слоя и искажался, поэтому шум наших винтов не прослушивался.
А одной лодке из нашей бригады однажды пришлось очень туго, когда её обнаружили сторожевые корабли. Они, наши моряки с этой лодки, не практиковали у себя метод определения слоя скачка, а просто уходили в нейтральные воды и там спасались на глубине. Когда их обнаружили и погнались за ними три морских охотника, лодка, убрав перископ и антенну, ушла в нейтральные воды на глубину. Но охотники установили с ней гидролокационный и шумопеленгаторный контакт и не теряли его. Подняв сигнал: «Произвожу учебное бомбометание», катера начали сбрасывать глубинные бомбы. Лодка всё-таки оторвалась от них и залегла на грунт. Катера, потеряв с ней контакт, пометались по морю и ушли. Но на лодке полопались все электролампы, даже в ЗИПах многие лопнули. В двух местах в прочном корпусе появились трещины. Да и у экипажа барабанные перепонки едва не полопались.
Это очень неприятное ощущение – гидравлический удар.
Даже когда на учениях забрасывают лодку взрывпакетами или шумовыми гранатами, имитируя глубинные бомбы, чувствуешь себя весьма неуютно, когда эти взрывы происходят поблизости. Словно ты сидишь в закрытой железной бочке, а по ней снаружи ударяют металлическим прутом.
Фото: В Клайпеде. Вторая годовщина ПЛ С-280. В первом ряду третий слева Герой Советского Союза, командир бригады кап.1р.Коновалов.