Лёгкие сапожки

       

- Слушай, Люсь, давай махнём на природу! – говорю я через месяц знакомства(как оказалось - своей будущей жене).
 
- Поедем, поедем!- тут же соглашается она.

Рванули в марте с Павелецкого вокзала в Расторгуево. И тут я с  удивлением подумал: "Отчего же мне с ней так хорошо? От весеннего солнца? Или это манера такая женская - во всём соглашаться и тихонечко приручать?"

Дошли до леса. Что же мне теперь дальше-то делать? Разжёг небольшой костёрчик из сучьев. Стоим рядышком, обласканные сладким дымком, и радостно греемся на вершине холма. Внизу – слепящее от солнца белое безмолвие Сухановского озера с неподвижными точками рыбаков.

Синицы выхватывают на снегу хлеб друг у друга. Красный снегирь недоверчиво наблюдает за этим и, наконец, улетает к озеру.

Спускаемся и мы... Угощаю вином замёрзшего  рыбака.  И он  милостиво даёт мне свою мормышку половить. Как же Люся радуется  двум трепещущим у лунки окунькам! И тут только я замечаю – как она смиренно постукивает сапожками друг о друга.

Какая же она лёгонькая, в пальтишке букле с лисьим воротником. Но рука у неё  мягкая и горячая, как у ребёнка – когда мы греемся в безлюдном сельмаге у батареи.

Люся почему-то морщится от сладкого и терпкого вина «ШамахЫ», держа двумя руками бутерброд с зельцем. А сердобольная продавщица журит её за немыслимо лёгкие сапожки!

        Согревшись, мы вышли на белый свет - и долго любовались, как над магазином в окошке дремлет белая кошка или кот...
 

        Смеркается. Мы сидим в вагоне электрички почти одни, тесно прижавшись друг к другу. Смотрим на остывающие небеса, на бегущие белые поля и уютные деревушки.

Вчера её отец вдруг рано вернулся с работы – и мне пришлось силой удерживать дверь в комнату дочери!

Сейчас же нам тепло вместе и мы весело смеёмся, вспоминая, как я раздетый едва удержал дверь! Её рука греется в моём кармане – и она что-то совсем осоловела…