Начало здесь: http://www.proza.ru/2016/01/05/2362
"Блондинка ванна и ремень"
Блондинка – это диагноз!
1. "Вот и начались каникулы!
"Вот и начались каникулы! Отчим со своим ремнем, моей мамой и новорожденным братиком остались дома, а меня в деревню! Только бы не опоздать!
– Это же надо так долго собираться! – дулась на нее двоюродная сестра Софья. – Времени в обрез! И автобус у каждого столба стоит!
До отправления электрички осталось очень мало времени.
– За мной!– выйдя из автобуса и сняв туфли на высоком каблуке, Вика побежала босиком. – Успеем!
На голоногую красотку в коротких драных шортиках оглядывались, но Вика не обращала на них внимания.
– Нашла, во что обуться! Реальная блондинка! – Софья, двоюродная сестра Вики, была в кроссовках и разуваться для бега не собиралась.
Успели они заскочить в вагон после объявления "осторожно! Двери закрываются! Зато теперь уже ничего не предвещало неприятностей, электричка тронулась, быстро замелькали за окнами дома, деревья, люди.
"Поехали! К дяде! Да какой он мне дядя? Брат отчима! – Вика вытерла ноги, и села у окна старенького вагона дачной электрички. – А ногам кажется, хана!"
– Ты теперь пятки год оттирать будешь! – хмыкнула Софья, оценивая результат босоногой пробежки. – Никакого соображения! Видимо драли тебя мало! Босиком чесать по асфальту!
– Ну и сиди тут одна! Не хватало еще от младшей сестры нотации слушать! Вон там вполне хорошее место! – Место Вика выбрала в середине вагона.
Из какой рухляди собирали вагоны – непонятно. Деревянные скамьи, еще советских времен, все окна зарыты наглухо, никакой вентиляции. Казалось специально сделано все, чтобы дачники чувствовали себя не людьми, а подтухшими куриными окорочками, которые администрация магазина "Пятерочка" повезла коптить, чтобы потом выгодно продать.
Софья уселась ближе к выходу, надеясь хоть на остановках глотнуть свежего воздуха. Вика чувствовала себя взрослой и была в восторге от каждой минуты, приближающейся свободы от опеки мамы и отчима
"Интересно: узнает ли нас Григорий Юрьевич Грушницкий или, проще говоря, дядя Грю, по образу злодея из культового мультика "Гадкий я", когда мы приедем? – Последний раз Вика дядю Грю видела два года назад. – Мы же выросли! А узнаю ли я его?"
Он никак не напоминал героя мультфильма: очень высокий и стройный в камуфляжной форме, без признаков живота.
Вика знала, что дядя Грю добрый, не обижается на прозвище, и дружил еще с Викиным родным отцом.
"Софья со своими нравоучениями и хулиганскими инициативами не даст мне скучать! Впрочем, пятки реально не оттереть! Бедные мои ножки!" – Вика, хоть и дулась на сестру, была полна надежд: теперь электричка несла девушек за город, отдохнуть и набраться сил.
Ей подумалось, как будет весело и спокойно вдали от городской суеты.
– Буду ехать одна, и слушать плеер, – успокоила себя Вика. – Никуда Софья не денется!
Софья была настоящей красоткой с зелеными, как изумруды глазами, длинными ресницами, светлой кожей и светло-рыжими волосами, собранными в конский хвост.
– А вот сейчас нас тетя к окошку пустит, будем в окошко смотреть, – услышала она над самым ухом. И почувствовала запах резкого пота.
"дезодорантом надо пользоваться! Так от нее разит! Кошмар!" – Вика торопливо встала и пропустила к окну большую толстую тетю и маленького раскормленного как Карлсончик мальчика.
Тетушка вытирала пот платком, потом устраивалась на сидении с ребенком на коленях, и довольно вздохнула, как работяга после тяжелой работы. В тот же миг, малыш повернул Вике личико и твердо сказал:
– Писать хочу!
– Господи, как же, солнышко, – забормотала тетушка, – ты же только писал!
– Писать хочу! – с угрозой повторил мальчик, глядя Вике прямо в глаза.
"Похоже, не сидеть мне спокойно!" – Вика опять встала, пропуская парочку к выходу.
– Послушаешь тут, однако, – мрачно подумала она и пошла заднему сидению, где сидела Софья, уткнувшись носом в журнал, а довольный Карлсончик сел на ее место, забыв о туалете. В вагоне и так было жарко и очень душно. Вскоре никакой дезодорант не мог спасти никого от духоты, спертого воздуха и человеческого пота.
Электричка, постояв на остановке, тихонечко тронулась.
2. Кошмар в электричке
– А не пора ли перекусить? – Софья полезла в свой пакет, а Вика в свой.
И снова начались Софьины нотации.
– Вика, как ты можешь есть всякую гадость – недовольно сказала Софья, кидая в пакет для мусора пустой стаканчик от обезжиренного йогурта. – Надо же следить за фигурой!
– Я еще расту, – обиженно ответила Вика, обгладывая копченую куриную ножку. – Да и ты тоже растешь!
– Будешь до смерти расти, особенно в ширину, если не станешь питаться нормально! – отрезала Софья. – Куда ты так вырядилась? Мало босоножек на шпильках, так еще и нацепила идиотские драные шортики!
– Ты не понимаешь! Это последний писк моды, – объяснила Вика. – Это ты донашиваешь платья своей матери….
Договорить она не успела, потому что электричку тряхнуло и дернуло, и навалилась темнота.
3.
Они стояли около уцелевшего окна покореженного вагона, но вид за окном был не тот, что секунду назад: серая тьма, уходящая в бесконечность. Светло-серый пол, взявшийся непонятно откуда, мягко пружинил под ногами.
– Мы попали! Ни чем и никем больше не пахнет, – вдруг с недоумением сказала Вика.
– Что это с нами? – переспросила Софья
– Да ничего особенного! Просто мы умерли! – объяснила Вика и выглянула в окно. – Наверное, террористы взорвали вагон! Даже обидно!
Под окном прошел рогатый человек в комбинезоне, а пейзаж не напоминал милые дачные пригороды. Комбинезон на нем был серым и чистым.
Из пакета, припасенного Софьей на дорогу, выкатились фрукты, точнее то, что от них осталось.
– Мертвый фрукт! – Вика взяла что-то желтое и мягкое и, повертев в руках, положила назад. Есть такое совсем не хотелось
Она еще раз посмотрела в окно и задумчиво сказала
– А ведь мы реально умерли, Софья.
– Я так была молода! – Софья потрогала серебряный крестик на тонкой цепочке и тихонько заплакала.
Отчего-то Вику слезы сестры не трогали, и утешать ее не хотелось
– Пойду, пройдусь, посмотрю, что тут да как, – помолчав, сказала Вика и мельком посмотрелась в уцелевшее вагонное стекло.
Оттуда смотрела миловидная стройная блондинка, только прическа под Мерей Матье, подарок отчима к каникулам, превратилась во что-то похожее на старую швабру.
"Неужели меня похоронят в таком виде?" – Вика сообразила, что видит свое отражение.
– Блондинок взорвали! Вместе вагоном! – почему-то подумала она и пошла дальше.
"Не спас Софью крестик!" – Что-то теплое давило на шею. Вика нащупала и стянула с себя ожерелье из великолепных кусочков янтаря.
– Когда отчим подарил такое маме на свадьбу, я мечтала о таком, – удивленно подумала она, но потом вспомнила, что когда-то да, мечтала. – Янтарь приносит счастье! Интересно, зачем мне тут счастье?
Внизу опять прошел рогатый мужик в комбинезоне.
– Интересно, сколько будет продолжаться этот идиотизм, пробормотала Вика.
– До страшного суда, – ответил кто-то рядом.
– До суда? – Вику внезапно затошнило. – Я не собираюсь сидеть в этом вагоне! И судить меня не за что! Софья, давай выбираться отсюда!
– Надо сидеть тут! Нас, похоже, ждут!
– Дура, даже на том свете! Ты можешь тут сидеть и рыдать! Ну и сиди тут! – Вика, оставив босоножки в вагоне, спрыгнула вниз.
4. В Раю или в Аду?
– Вика, – Софья и помахала сестре рукой. – Вика, это, наверное, рай! Вика помахала в ответ и посмотрела в разбитое окно на долгий ряд серых колонн.
Земля оказалось такой же мягкой, как и пол в вагоне. Вика приземлилась на пятую точку, но не ушиблась. Вокруг было сумеречно – сквозь свинцово-серые тучи пробивался голубоватый свет неба. И тут появился живой запах яблок.
"Яблокам вроде бы как еще не сезон!" – Вика побежала к деревьям, недалеко от того, что когда-то было железной дорогой. Роса приятно холодила голые ноги.
– Неужели на том свете тоже дачи заброшены? – Девушка пробиралась через высокую траву и вымокла. – Прокосить не могут! А говорят, смерть с косой! Впрочем, у нее слишком много работы, чтобы еще и косить!
Яблоневый сад, неухоженный, заброшенный был когда-то огорожен изгородью, от которой почти ничего не осталось.
Местами в траве попадались колючие заросли одичавшего крыжовника. Под ногами валялись яблоки, тронутые гнильцой.
– Как же есть хочу! – Вика сорвала с ветки и вгрызлась зубами в большое зеленое яблоко. – Странное желание для покойничка! Впрочем, кому надо меня и тут найдут!
Яблоко было кисло-сладким, что рот в момент наполнился слюной.
Голоногая Вика тряхнула волосами и засмеялась.
– Смерть прекрасна! – Прокричала она и кинула под дерево огрызок и пошла мимо деревьев, смахивая ладошкой капельки воды с листьев. Через несколько минут она вышла из сада на околицу. Где-то хрипло лаяла собака, в пыли возились воробьи.
Над головой одиноко парила странная, очень крупная птица, больше напоминающая птеродактиля из детских книжек про динозавров. Черные крылья почти не шевелились.
– Летают тут всякие... Яблоки стерегут! Деревня! Мечта городской дурочки! Может аборигены молочком напоят, – мечтательно подумала Вика и постучалась в ближайшую дверь.
– Не заперто! – Услышала она, толкнула скрипучую дверь и вошла в горницу. В сенях было прохладно. На табуретке стояло ведро с водой, прикрытое фанеркой. На полу лежал стоптанный половичок.
Окна были занавешены красными занавесками – глаза с трудом привыкали к полумраку.
На скамейке перед печкой сидел чертик с маленькими аккуратными рожками и тонким хвостом и чистил картошку, отмахиваясь хвостом от наседавших мух. Хозяин выглядел настолько комично, что не сдержавшись, блондинка хихикнула.
– Нуу-ссс, Виктория, – Чертик поднял голову, и вдруг стало совсем не смешно, – в вагоне ждать страшного суда Вам не захотелось. Гулять ее понесло, яблоки казенные рвать ... Теперь, грешница пеняй на себя!
– Что ты подавился этой кислятиной! Жадина! – Огрызнулась Вика. – Яблочка пожалел!
Черт шагнул к ней и вдруг провел теплым пальцем по ее щеке. Вика закрыла глаза от страха и почувствовала, как колени стали слабыми и ватными.
– Я… не хотела, – прошептала она.
– Не хотела, – ласково подтвердил черт и мягко подтолкнул ее к скамейке. – Снимай свои драные штаны! – Черт вынул из брюк ремень.
"Неужели бить будет?" Вика взглянула в черные горячие глаза и слабеющими пальцами сама стала расстегивать шортики.
– Молодец! Догадалась! Какое дранье на себя нацепила! Раз не стыдно в таком ходить, и у меня стыдиться нечего!
– Ремешок, – обреченно подумала Вика, ложась на лавку и спуская шортики вместе с трусами – Вот тебе и страшный суд. Неужели и тут бить будут? Значит, я не в раю! Мааамочка! За что?
Длинный тяжелый удар наискось обжег ягодицы и она вцепилась пальцами в скамейку.
– Страшно? – тихо спросил черт. – Яблоки не одну Еву сгубили!
"Неужели это плата за кислое яблоко?" – Вике было и страшно и больно, но то, что она могла чувствовать и страх и боль казалось прекрасным подарком, на который она уже и не рассчитывала. Короткий свист опять прервался глухим шлепком и растекся огненной полоской по ягодицам.
– Бооольно, – проскулила Вика.
– Больно, – согласился черт, – тут пока не чистилище. Тут бывает и больно!
Руки и ноги были прижаты чем-то невидимым, и где ей было справиться с этой привязью и вскочить?
Взмах! Взмах!
– Больно, больно, как же больно... Ай! ой! – Вика кричала и металась по лавке, и горячий ремень все равно находил ее попу.
– Больно! Должно быть больно! Для того и дерут, чтобы было больно! Больно – значит живешь, – улыбался черт раскручивая в воздухе ремень.
– Больно, значит живу, значит живу, – кусая губы повторяла Вика. – Живуууу! Я ЖИВУУ!
И тут чертик, отбросив ремень, одним движением скинул ее с лавки спиной на пол и плотно прижался ртом к ее губам.
5. Жива!
Вика открыла глаза и увидела прямо перед собой испуганное Софьино лицо.
– Ну ты даешь, Вика, – где-то вдалеке недовольно произнесла Софья.
– Я никому ничего не даю!
– Я, между прочим, искусственное дыхание делала, рот-в-рот! Как по учебнику! – обиделась Софья и поднялась. – И никакой благодарности!
Вика поморщившись села и потерла виски. Непонятно почему болела попа так, словно пережила реальное свидание с ремешком.
– Что это было?– У тебя, Вика, точно крыша поехала, – возмутилась Софья. – Вот понятно же, что нормальные люди ни с того ни с сего в обморок не падают! Весь вагон переполошила.
– Погодите… Вика оглянулась, все еще не понимая до конца что происходит. Вокруг стояли пассажиры, запах духоты и пота смешивался с запахом нашатырного спирта. – Погодите, разве нас не взорвали террористы?
– Типун тебе на язык, – заверещала Софья, – поумерь свои идиотские фантазии! Только террористов нам не хватало! Головушку перегрела, может водичкой полить?
– Пить хочу! – Вика облизнула сухие губы.
– Электричку слегка тряхнуло, а ты бац… и на пол сползла, – объяснила толстая тетка, протягивая бутылку с водой.
– Пить и писать хочу! – Ребенок потянул толстуху к двери.
– Ну что вы тут все столпились? Я вам не зоопарк! – Напившись, Вика надула пухлые губы. – Ну упала в обморок! С кем не бывает! И скорую вызывать не надо!
6. Вот и Дунай показался
"Понравлюсь ли я дяде Грю? И к чему мне такие кошмары привиделись? В обморок падают и не помнят ничего! А у меня до сих пор попа болит!" – Вика, посмотрела в окно и как могла, привела в порядок прическу, растрепавшуюся после обморока. - В стекле отражалась миловидная блондинка, с хорошеньким личиком и пухлыми, чувствительными губами.
Ритм колёс замедлился – электричка подъезжала к Дунаю. В считанные годы заштатный поселок, где в лихие девяностые из экономии даже рельсы оставили в одну колею, изменился. На заброшенных полях недалеко от озера, началось активное строительство элитного посёлка.
Людей с толстыми кошельками привлекала близость к Петербургу, красивая природа и наличие леса, финского залива и нескольких озер. Тут во всю развернулся дядя Грю: поселок надо было снабжать и охранять.
"Неужели этот транспортный кошмар закончился?" – Вика встала и начала снимать сумки с багажной полки.
"Хороша сестричка! – Софья заметила, как у неё выпирают грудки под лёгкой блузкой и как зад натягивает ткань драных шортиков. – Оттянемся по полной!"
В свои шестнадцать лет Вика уже вовсю созревала, вот только мозг в развитии явно отставал от тела, а у четырнадцатилетней Софьи жара и отсутствие родителей снесли "крышу" еще в электричке.
"Софья зараза! Спортсменка, блин! Поклонница здорового питания! Но без Софьи – скучно!" – Вика успела устать от того, что Софья частенько втягивала ее в шалости, за которые иногда приходилось рассчитываться собственной попой.
Софья, была сантиметров на пять ниже ростом, но её тело было стройным и ладно скроенным: девушка всерьез занималась спортом и собой.
Вскоре девушки увидели дядю Грю на перроне, выйдя из поезда – был выше всех встречающих. Он был старом в по дачному вылинявшем камуфляже и сандалиях на босу ногу.
– Дядя Грю! – Софья бросилась ему на шею.
(продолжение следует)