Между двух огней. ч. 7 Пристань расставания

               
      Ишимская повстанческая армия не смогла долго противостоять регулярным частям красной армии. Она была разбита и распылена. После трехнедельного перерыва по северным и южным веткам Транссиба в центр потянулись составы с сибирским хлебом, но его катастрофически не хватало.

Переход из одной эпохи в другую оказался болезненным для страны. По городам и весям бродили миллионы беспризорников. В Поволжье, Башкирии вымирали от голода целые деревни. Вслед за голодом шли эпидемии холеры, тифа.

      По обнищавшим селам Ишимского уезда в ожидании амнистии стали гулять банды Барданова, Варахина, Романова, Булавина, Шевченко. Они стали головной болью не только для ЧОНов*, но и для простого народа. Банды нужно было кормить. Амнистия пришла только после соответствующего декрета ВЦИК от 04.11.1921.

       На смену этим бедам надвигалась еще одна. Выполняя главный завет Ильича и стратегический лозунг 8 съезда РКП(б) в крестьянском вопросе, обозначенный им еще в ноябре 1918 года, партия готовилась к уничтожению фермеров (кулаков), как буржуазного класса и как основного тормоза в установлении советской власти на селе.

Как долго ждала этого часа беднота! Отнять и поделить! Отняли, поделили. Фермеров вместе с их семьями отправили на стройки или просто выселили за пределы области. Но жизнь деревенского человека и после этой дележки не хотела становиться лучше.

      Первый председатель Ю-Дубровинской с\х артели «Заветы Ильича» С.Сизиков пишет об этом времени так:
В деревне (Ю-Дубровное)1927 год. - 98 дворов
В них проживало 378 человек
Мужского пола - 158
Женского - 220
Трудоспособных мужчин - 92
Трудоспособных женщин - 112
Мало, мало грамотных, вместе с подростками 37 человек.
С высшим и средним образованием не было ни одного.

       Прошла коллективизация, но у людей не хватало одежды, обуви, продуктов. Употребляли всякие суррогаты, лебеду, зимой в озерах добывали корневища растений, весной собирали на полях перезимовавший картофель. Лошадей не хватало, пахали, боронили и даже на элеватор зерно везли на коровах. Повозочные в дороге пропадали по шесть суток, и некоторые за это время успевали получить обморожение рук и лиц.

      На трудодень полагалось получить 3 копейки денег и 0,5 кг. хлеба. Получив эти крохи, надо было тут же отдать эти копейки в счет непосильного государственного займа. Но и на этом аппетиты государства не заканчивались. Надо было сдать ему еще и из личного хозяйства в счет налогов шерсть, молоко, мясо, яйцо и денежный налог.

           Появлялись в районе хозяйства и побогаче, чем Ю-Дубровинская с\х артель, но это там, где стартовые возможности были лучше. В деревне Жирякова, например, было много крепких фермеров. Только при раскулачивании хозяйства Ивана Жирякова было конфисковано 40 голов КРС**.

       В 1927 году один из раскулаченных мужиков поджег Зубаревскую коммуну.  Огонь не стал разбираться, где дома коммунарские, а где обывательские. Деревня сгорела дотла.

     Ганчиков вернулся в свои края весной 1922 года. Он поседел и постарел. С бьющимся сердцем постучался в ЕЕ дом.
       - Войдите!
       Он распахнул дверь и через мгновение глядел в глаза Марии. Затаенная печаль на женском лице сменилась улыбкой изумления. Она ласкала его лицо и волосы и была вся поглощена своим счастьем.
 
    - Как приятно проснуться после горького сна, - сказала она, - особенно, если в нем ты что-то успел потерять.
      - На меня так не смотрели целый год, - сказал Иосиф, - в твоих глазах написано, что ты знаешь дорогу к каким-то счастливым островам.

      -Знаю, но без опытного лодочника туда не доплыть. У тебя лицо тоже сияет.
       Это был лучший год в жизни Иосифа. Как часто в те дни ему хотелось написать на бревенчатых стенах их общего дома: «Здесь поселилось счастье».

 Они не произносили вслух слово Родина, но каждый из них знал, с чего она начинается. В 1937 году замолкла колокольная речь Лихановской церкви. По всей России покатился кровавый каток великого террора.

     - Пресвятая и всеблагая богородица, спаси нас от зла, на тебя уповаю, матушка, моя заступница, - шептала по вечерам у иконы Мария.
Их сыну Ивану шел уже 14 год.

        В ночь   ареста,  Ганчиков увидел во сне,  что идет    рядом с Марией  по  берегу незнакомой реки.  Сосны  расступались перед ними. Она шла по белому шелковистому песку  босой,  и он чувствовал, как  хорошо  ей  шагать рядом с ним. Что-то очень главное   хотели   сказать они там  друг другу. Может  то, о чем они  до этого   и думать не думали, а только начинали  догадываться. В тюрьме, в ожидании приговора, Иосиф не раз вспомнит этот сон, понимая, что шел он там С Марией к пристани Расставания.

    Из Википедии: За 1936—1939 годы было арестовано более 1,2 млн членов ВКП(б), что составило половину общей численности партии. Из них, по данным А. Д. Сахарова, вышло на свободу 50 тыс. человек, остальные были расстреляны (600 тыс.) или погибли в лагерях.


ЧОН* -часть особого назначения
КРС**-крупно рогатый скот