Художники. 1. Леша-чудик

Анна Ершова
  Весь коридор был забит абитуриентами. Сидели на стульях, на столах, вытащенных из аудиторий по случаю ремонта. Катя растерялась, в толпе она всегда чувствовала себя стеснительно. А тут так много парней – большинство. Она устроилась в углу возле входной двери. Рядом на полу, согнув колени, сидел широколицый очкарик в неряшливой мятой одежде, брюки явно шире, чем надо, клетчатая рубашка без верхней пуговицы. «Не мог, что ли, одеться поаккуратней на собеседование?» - подумала Катя. Но он, видимо, не стеснялся своего вида.
 
Напротив, на столе, расположился франтоватый парень в костюме с галстуком.  Выглядел он явно старше остальных, вел себя уверенно, его многие уже знали, называли Костей. Костя этот, как выяснилось, не был новичком. Он поступал во второй раз. В прошлом году он срезался на рисунке. В этот раз должно получиться, позанимался в студии. Да и преподаватели вроде добрые.

-    Ты их знаешь, что ли? – спросила сидящая рядом симпатичная девушка.
-    Знаю, Наташенька, они недавно к нам приехали из Харьковского института. –    Здравствуйте, Аркадий Иванович! – вдруг обратился он к проходящему мимо молодому мужчине. Тот, улыбаясь, кивнул.
-    Вот один из них, живопись преподает на старших курсах. На собеседование пришел. А второй – Анатолий Иванович, ведет рисунок.

  Из комнаты, где заседала комиссия, выглянула женщина-секретарь и объявила:
-    Ребята, заходить будете по очереди.
Катя ойкнула про себя и робко спросила:
-    А кто был последний?
-    Да я, наверно, - сказал чернявый, худой парень. – За мной будешь.

  Вышел первый абитуриент. К нему кинулись: «Ну что?»
-    Работы смотрели. Спрашивали, занимался ли раньше, откуда приехал, в общем, ничего особенного.
-    А про рисунки что сказали?
-    Да ничего.
-    Сейчас не скажут, - сказал Костя. – К экзаменам допустили?
-    Ага.
-    Уже неплохо.

  За Катей заняли очередь сразу двое – парень и девчонка, оба из Улан-Удэ. Разговорчивая большеглазая девчонка рассказала, что они вместе занимались несколько лет в студии известного художника.
Костя, оглядел ладную рыженькую конкурентку.
-    Как зовут?
-    Лена Семенова, а это Стасик, почти мой брат.
-    Правда? Как это?
 Брат был явно метис, только глаза не узкие, а большие, карие, теплые.    Стасик стеснительно  сказал:
-    Не брат…

  Лена перебила:
-    Росли мы вместе.
-    Значит, у вас солидная подготовка? – продолжал разговор Костя, - тогда поступите.
-    Мы, конечно, надеемся, -  бодро ответила за обоих Лена.
-    Ты-то уж точно, - сказал Стасик, а я …
-    Не бойся, поступишь, у тебя такая живопись!
-    А рисунок?
-    Да не загадывай ты раньше времени.
-    А я уже маслом пишу, - заявил Костя.
-    Да? А мы еще не пробовали, нам сказали – в училище научат.

  Катя с завистью слушала их. У нее только год изокружка в доме культуры, больше не получилось, ушел преподаватель. К экзаменам готовилась сама. Куда уж ей соревноваться с такими соперниками. А в этом 1961 году был просто небывалый конкурс. Катя начала волноваться, «мандраж подступил», как говорил ее брат Мишка. Вот сейчас не допустят ее к экзаменам…  захотелось пить, но Катя не решилась пойти поискать воду.

-   А ты – как тебя? – обратился Костя к очкарику
-   Алексей.
-   Ты, Леша, учился где-нибудь?
-   Нигде. Я и рисую плохо. -  Вот приехал научиться.
-   Ну, ты даешь! – захохотал бывалый Костя. -  Тебе надо сначала в художественной школе поучиться или хотя бы кружке.

-   Нет у нас в поселке такой школы! А рисовать мне обязательно  надо научиться, я ведь биологом хочу стать.
Все, услышавшие Алексея, уставились на него. Костя даже слез со стола.
-   При чем тут рисование?
-   А как же! Виды зарисовывать.

-   Пейзажи что ли? – спросила рыженькая Лена.
-   Да нет. Виды растений, животных, насекомых.
-   Ну ладно – растения, а животных, а насекомых? Что – муху поймаешь, и она тебе позировать будет? – не отставал Костя, и, оглянувшись на смеющихся слушателей, подмигнул.

-   Она в банке сидеть будет, - сказал Леша.
-   Так! – Костя развеселился. – Картина Алексея… как фамилия?
-    Иваненко.
-    Картина А. Иваненко «Муха в банке»! Третьяковская галерея!
-    Зачем галерея? – застеснялся будущий биолог, - это для кафедры биологии. Я с ними договорился, примут мои рисунки.

-   Так это тебе для диссертации! – Костя округлил глаза и поднял брови.               
-   Да. И для диссертации тоже.
-   Ну, ты силен!

  Круглое Лешино лицо зарозовело, а большой рот растянулся в улыбке. Блеснули ровные белые зубы.
-   Вот я и…
-   Эй, ты, в очках, твоя очередь, - крикнули от двери.
-   Вот чудак, - сказал Костя. – Пойду, послушаю, как он там.

   Он чуть приоткрыл дверь, заглянул, послушал немного, помотал головой и вернулся на свой стол.
-    Он им про свою биологию впаривает.
-    И они слушают?
-    Улыбаются. Ну, что? – спросил он выходящего из кабинета Лешу. Тот с красным, как из бани, лицом, шел, растерянно улыбаясь, спотыкаясь об ноги сидящих абитуриентов.
-    Допустили. Почему-то…
    Всем как-то стало приятно за будущего биолога. Катя успокоилась. Если его допустили, значит, и она пройдет.

-    Проходите сюда, садитесь. - Аркадий Иванович показал на стул. Катя оказалась прямо перед членами комиссии.
-    Ваша фамилия? – спросила секретарь.
-    Арсеньева. Екатерина.
-    Екатерина? – оживился второй преподаватель, которого звали Анатолий Иванович. Он с видимым удовольствием разглядывал Катю.

-    Посмотрим, что у вас тут, - он разложил Катины рисунки, взял один из них. – Это мама?
-    Мама.
-    Похожа. Ты на нее похожа, - уточнил он. Это «ты» успокоило девочку. Такое отеческое внимание.
-    Ну, что, здесь все ясно. К экзаменам допускаешься.
   Катя так широко и обрадовано улыбнулась, что преподаватели засмеялись.
 
-    Молодец! –  похвалил Костя вернувшуюся Катю.
-    Ага, -  сказал и Леша.
-    Слушай, Леша, ты, вообще, откуда? – спросил Костя.
-    С Байкала я, из Листвянки.

-    Нуу, все с тобой понятно! Там же лимнологический институт, небось, там околачиваешься?   
-    Я не околачиваюсь – работаю.
-    И кем же?
-    Лаборантом.
-    Как тебя туда взяли такого…  – Костя хотел сказать «недотепу», но сильно смягчил, - юного?

-    А у меня мамка там работает.
-    Научным сотрудником?
   Леша улыбнулся:
-    Да нет. Уборщицей. Она попросила.
-    Молодец у тебя мамка! А папка кто?
 
  Лицо у Леши заметно изменилось, он тихо сказал:
-    Бати нет. В Байкале утонул. Два года назад.
   Всем стало неловко. Костя подошел к парню, взял за плечо.
-    Леша, ты меня прости. Я же не знал.
-    Ничего… конечно, - сказал Леша и добавил посуровевшим голосом, - Байкал – он такой. Море.

-    И ты хочешь там работать, смелый ты парень.
   Юный биолог снова зарделся.      
-    Здесь у родни остановился? – переменил тему Костя.
-    Нет. Я нигде не остановился.
-    Как это? Где же ты ночуешь?
-    А под лодкой. На берегу. Июль ведь.               

  В коридоре пробежал шумок удивления.
-    А где вещи хранишь? – продолжал допрашивать Костя.
-    Нигде. Все у меня с собой. Вот. –  Из кармана широких штанов он достал кружку, ложку, носовой платок, носки и кусок мыла. – Вот тут документы, он показал на карман рубашки, заколотый по краю булавкой.

-    У меня слов нет! – развел руками Костя, остальные заулыбались. – А питаешься как?
-    Чаем. Беру в столовой стаканов пять. А хлеб бесплатный. Ой, сколько времени?
    Костя взглянул на часы:
-Полпервого.                -    Я пошел, - объявил Леша, - обедать. А то весь хлеб с тарелок съедят.

   Он взял с пола куртку-штормовку – на ней он сидел - выгоревшую, явно великую для него.
   «Батина куртка», - догадалась Катя. Ей так стало жалко Лешу! А он обернулся у двери, помахал всем рукой, улыбнулся.

-    Много я повидал, в армии в Монголии служил, а такого чудика не встречал, - сказал Костя. Может, правда, ученым станет. Все они чокнутые.
  В училище Леша не поступил, но не расстроился: "Придется самому учиться рисованию".
  Костя спросил, как Леша будет добираться до Листвянки, денег же наверняка нет. "Мы можем скинуться", - предложил он. Окружающие закивали.
-    Да не надо! Я на попутках, - беспечно сказал Леша. - И сюда так же ехал. Не волнуйтесь".

  Лет двенадцать спустя  Катя, тогда уже Екатерина Николаевна, листая какой-то научно-популярный журнал, увидела знакомое широкое лицо в очках. Статья было хвалебная - о работе молодого сибирского ученого-биолога, кандидата наук, сотрудника Байкальского лимнологического института. Журналист писал об успешном выступлении Алексея Иваненко на международном форуме. На фотографии он был в строгом модном костюме и выглядел солидно. Катя тогда порадовалась за Лешу и, особенно, за его маму.

Продолжение следует.