В магазин, под вечер, привезли какую-то жидкость в бутылках. Сторож конюшни, по прозвищу Криминал, когда шёл на работу, видел, как муж продавщицы с водителем, занесли в подсобку несколько ящиков с бутылками.
«Куда столько водки привезли? Может на свадьбу? А может и на поминки?» - мысленно спрашивал себя старик.
Заступив на дежурство, Семёныч стал вспоминать: у кого в деревне парни собрались жениться, а девки были на выданье, и кому из стариков пора на погост.
За этим занятием, его застал внук Жорка, недавно отслуживший в армии и нигде пока не работавший.
- Дед, дай коня в Орловку на танцы сгонять, - попросил он, и пояснил: - Девчонок с городу нагнали на зерноток, глядишь, и уговорю, дело-то молодое, - и, подмигнув деду, предложил: - А то давай вместе, а? Лошадь заодно покараулишь, пока я там развлекаюсь.
Семёныч, у которого в голове бродили мысли о "бутылках", посмотрел на внука и спросил:
- Георгий, а ты, случай, не знаешь, кто в деревне нынче свадьбу гуляет, или серьёзно болен?
Жорка не получив вразумительного ответа, замялся:
- Причём здесь свадьба и больные, дед? – спросил он, не понимая, к чему клонит дед. - Я у тебя лошадь прошу. Так я возьму?
Старик, не внимая просьбе внука, продолжал гадать вслух.
- Может Степан Усольцев свою Ленку за Зворыкина Сашку выдаёт? – предположил он. - Ты не слыхал, так ли это? Что-то я в толк не возьму, зачем им столько на свадьбу вина? Сроду Усольцевы водку не покупали, самогоном своим обходились, - недоумевал старик, почёсывая лысину.
- Дед, ты что оглох? – повысил голос Жорка. - Лошадь у тебя прошу, а ты, мне про водку и свадьбу какую-то талдычишь. Чтоб ты знал: Ленка ещё в прошлом году вышла замуж за городского. Забыл? Или у тебя крыша поехала? А у Зворыкиных сын давно женился, я ещё в армии служил.
- Я сам только что видел, вот так, как тебя, в магазине ящики разгружали. Штук двадцать, не меньше, занесли, - не слушая внука, продолжал Семёныч.
- А про Ленку, будь он не ладен этот склероз, совсем забыл, - и он, от досады, притопнув ногой, сплёвывая на пол. – Тьфу! Теперь вспомнил! как Ленку на иномарке жених привёз. Точно! Ядрена корень…. Я даже помню, что машина чёрная была, как «волга» у нашего секретаря. А Зворыкиных я спутал, - и довольный, что всё вспомнил, стал ждать, что скажет внук.
Жорка решил подыграть деду.
- Может, Любочка водку на хранение завезла? – спросил он, сделав лицо серьёзным. - Или, может, излишки из города её сынок привёз для спекуляции? – гадал Жорка. - Ты дед разберись, а то вдруг водка ворованная или самопальная? Перетравят народ, а ты не предупредил.
У Семёныча загорелись глаза – последняя версия внука подтвердила его сомнения и у него с новой силой заметались мысли в голове.
- Так дашь мне лошадь или нет?- спросил Жорка в третий раз.
- Вот-вот и я думаю, раз в деревне никто свадьбу не гуляет, и никто не помер, зачем столько водки завезли? Теперь понятно, спекулировать! - заключил Семёныч, и как бы очнувшись от своих выводов, спохватился: - А лошадь? Возьми внучок! только на ней одна уздечка без седла. До Орловки доскачешь. Да аккуратней скачи, коленями придерживай, а в штанины овчины подложи, вон на полке лежит, и тогда ничего с твоим «хозяйством» не случится. По себе знаю, - учил старик, доставая обрезки овечьей шкуры из-под топчана.
Затем прищурил один глаз, будто вспоминая о былом, стал рассказывать внуку о своей молодости.
- Я в твои годы очень даже до девок был охоч, - признался Семёныч. - Да и они были в те времена разборчивые, кому попало, до свадьбы не давали, честь, значит, берегли. Так я больше по солдаткам да вдовьим бабам хаживал. Они тётки опытные в этом смысле, и накормят, и приласкают, и спать с собой положат, только люби их. Да…, ушло время, - мечтательно вздохнул старик, и добавил: - и хоть жалеть о прошедшем не принято, но мне нет-нет, да охота ещё разок молодым побыть.
Жорка в усмешке скривил лицо.
- Ты не смейся…, мал ещё над стариком зубы скалить, - пригрозил Семеныч. – Правду говорю! Можешь у бабки спросить.
Внук примирительно приобнял деда и отвлечённо сказал:
- Я тут, деда, Фому Зворыкина вспомнил, как он про брагу сказки рассказывал, помнишь историю про князей? вот и засмеялся. Может, ты с магазином что-то перепутал, и там нет никакого криминала, – едва сдерживая смех, спросил он.
- Ничего я не перепутал! – взвизгнул Семёныч. - Раз не хочешь помочь, я сам разберусь, ты меня знаешь, не сомневайся. Если криминала нет, никого привлекать не буду. Если криминал налицо, подниму шум на всю деревню, ты меня знаешь..., - хорохорился Семёныч. – Пошли, покажу Сивую
Жорка закивал в знак согласия, пропуская деда вперёд. Они прошли в конюшню, и старик указал на пёструю кобылу.
- Только лошадь утром верни, - наказал он, наблюдая, как внук садится на лошадь. – И уздечку резко не дёргай, а то понесёт…, - учил напоследок.
Потом вернулся в сторожку и стал думать, как вывести на чистую воду, с "левым" товаром хитрющую Любочку, которая, несмотря на претензии к ней Семёныча, у большинства деревенских баб и мужиков была в большом авторитете.
***
…После дежурства Семёныч не сразу пошёл домой, а стал дожидаться внука. Время было около десяти утра, когда к нему подошёл скотник Герман и стал спрашивать, «где кобыла?». Пора было ехать на поле за зелёнкой для телят.
Семёныч не привык врать и рассказал Герману всё как есть: «что кобылу взял Жорка, чтобы съездить на танцы в Орловку».
- Что ж, дело молодое, - поддакнул Герман и стал сворачивать папироску. - Будешь? - спросил он, протягивая кисет с табаком.
Семёныч махнул рукой. - Давай! – сказал он и стал сворачивать козью ножку.
Сели на бревно и закурили, и стали дожидаться: Семёныч - внука, Герман - кобылу.
- Вот ты, Семёныч, во всём замечаешь только криминал, почему? – начал издалека Герман, раскуривая цигарку. - А я, к примеру, в этом наблюдаю только хорошее и доброе дело, - он почмокал губами. - Вот объясни мне, - продолжал скотник, - искоса поглядывая на сторожа. - Почему ты внуку лошадь совхозную на развлечения дал? А ведь ей с утра надо работать, травку телятам возить. Это что, не криминал, по-твоему? Или, вот я без лошади целых три часа без дела толкаюсь. Это, что не криминал? Телята голодные с утра…, - методично доставал скотник.
- Как повернул? – растерялся Семёныч и, притушив козью ножку, доходчиво объяснил:
- Я же лошадь не для воровства дал, и не для собственного обогащения, а для поездки на танцы. Для культурного время провождения. Какой здесь криминал? – сторож раздражённо зыркнул на Германа. - А что ты до сих пор толкаешься здесь, так это не из-за лошади, а из-за своей лени. Вот где криминал! Лошадей-то полная конюшня. Телята у него не кормленные…. Я, что ли за них отвечаю? Твоя забота.
- А если, к примеру, лошадь у Жорки пропадёт, что тогда? – гнул свою линию Герман.
- Типун тебе на язык. Тьфу! Не каркай! Тоже мне, предсказатель! Жорка меня не подведёт, - раздражённо ответил Семёныч, готовый обозвать собеседника.
- Ну, а если? – допекал скотник.
- Тогда, криминал, - сдался Семёныч.
А когда понял, что от него добивался Герман, в сердцах крикнул:
- Иди ты к лешему! с утра настроение спортил. Лучше за бабой своей смотри, вот где может быть криминал.
Сказал, а про себя подумал: «зря, про Нинку намекнул!».
- А причем, здесь моя баба? Она на лошади на танцы не поехала, - язвительно ответил скотник.
Мужчина вскочил с бревна и чуть не упал, поскользнувшись на навозе.
- А, причем здесь кобыла?- передразнил Семёныч, одновременно побаиваясь реакции Германа.
Мужики начали высказывать друг другу знакомые и не знакомые по смыслу слова и ругаться, как пьяные. Из телятника на крики выбежала бригадирша Валентина, полногрудая баба, и стала стыдить обоих.
- Постеснялись бы скотины…. Взрослые люди, а ведёте себя как молодые петухи. Семёныч! - окликнула она. - Тебе давно пора домой, бабка, небось, потеряла. Старый пень, а прыгаешь, как молодой. Нашёл с кем переговоры вести.
- А ты Герман, - переключалась она на скотника. - Почему зелёнки с поля до сих пор не привёз? Скоро обед, а работы от тебя никакой. Раскукарекались тут, хуже баб, - возмущалась она, толкая Германа в спину. - Давай, шевелись, совсем от рук отбился, лодырь! Смотри у меня, ух! В этом месяце ты у меня заработаешь…., - пообещала она.
«Вот и поговорили, - с досадой подумал Семёныч. - Сдалась Герману эта лошадь. Взял бы жеребца да поехал за зелёнкой, чем скандалить. Чего это я с ним связался? Стыд-то, какой!».
Немного поостыв, Семёныч взвалил на плечи самодельную сумку, сгорбившись по-стариковски, пошёл со скотного двора, кляня себя за несдержанность. Около магазина он увидел легковую машину и привязанную к столбу лошадь. Лошадь была осёдланной. Он подошёл ближе и присмотрелся - у столба стояла совхозная кобыла по кличке Сивая, которую накануне вечером он дал Жорке.
«Вот, стервенец, опередил старика. Наверняка с Любашей разбирается насчёт ящиков», - щёлкнул в голове выключатель, и он заторопился к магазину.
***
Время было утреннего перерыва, но дверь в сельмаг была ещё открыта. В магазине толпилось несколько незнакомцев, должно быть дачников, среди них Жорки не было.
- Люба, а Жорка сюда не заходил? – вежливо спросил Семёныч, пробираясь к прилавку. - А то я иду, смотрю, наша кобыла к столбу привязана. Я её вчера Жорке давал на танцы в Орловку съездить, - пояснил он. - А он, поганец, так и в конюшне не появился. Чай не у тебя прячется, а?
Продавщица промолчала, занятая своим делом, лишь мельком взглянула на старика. Семёныч хотел повторить вопрос, но его опередил один из дачников.
- Слушай дед! Это, ты про какую лошадь тут рассказываешь? – спросил он.
- Про ту, сынок, что на улице стоит, её Сивой кличут, - ответил Семёныч.
- Так кобыла твоя что ли? – поинтересовался дачник.
- Совхозная она! Сам принимал жеребёнком на конюшне, - с гордостью ответил Семёныч. - Аккурат, ей в этом годе пять годков исполнилось. Хорошая кобыла!
Присутствующие в магазине мужики переглянулись.
- А ну, дед, пошли на улицу, поговорим, - предложил старший и добавил: - Лошадь нам вчера вечером парень из Орловки продал. А мы её цыганам пообещали к вечеру в табор отдать, они тут недалёко на озере стоят.
Такого разворота событий Семёныч не ожидал. Чтобы его внук продал совхозную лошадь..., в это старик поверить не мог.
- Не мог Жорка так поступить! – уверенно воскликнул он. - Продать Сивую?.. Не верю я Вам! Наговор это, и всё тут, - замахал он руками. - Сами лошадь угнали, а теперь, когда попались, решили всё на моего внука свалить. Люба, звони начальству, вызывай участкового, а я их тут задержу, дело-то криминалом пахнет, - и он прикрыл входную дверь на засов изнутри.
- Чего ты тут раскомандовался? - окрикнула продавщица. - Это тебе не конюшня. Хочешь разбираться, иди на улицу. Ишь, следователь нашёлся, - разозлилась Любочка. - Жорка твой с утра куртку кожаную купил и перчатки. Откуда у него деньги? Не спрашивала. Теперь знаю! Должно за кобылу и выручил. Похоже, не врут мужики, что кобылу купили. Вор твой Жорка!
Сказала это Любочка спокойно, как заправский следователь, и Семёныч заволновался. Приезжие хорошо расслышали последнюю фразу Любочки «на счёт вора», и сочувственно поглядывали на старика.
- Выходит парень, что лошадь нам продал, ваш внук?- спросил один из них.
- А то…
– Родственник твой дед, наверное, не работал, а у вас с бабкой на шее сидел? Похоже, сильно жалели внука, а тот в отместку решил вас разорить, - добавил дёгтя молодой парень.
- Чего же теперь делать будем, сынки? – жалостливо спросил Семёныч. - Лошадь всё одно совхозная и её я вам просто так не отдам! Люба, всё равно надо участкового вызывать, здесь чистый криминал. Пусть разберётся…, и тут же спросил: - За сколько хоть продал сорванец?
- Полторы…
- О-хо-хо, - вздохнул Семёныч, услышав ответ. - Вот сукин сын,… где ж нам теперь столько денег со старухой набрать, чтобы кобылу выкупить?
- А причем здесь ты со старухой, - возмутилась Любочка. - Пусть Жорка и отдаёт деньги и делу конец! Зачем участкового вызывать и разборки устраивать, а парня в тюрьму сажать? Все мы люди и с кем не бывает. По глупости он продал. Как думаете, мужики? – обратилась она к приезжим.
Парни на удивление Семёныча не стали усложнять разговор и, посовещавшись, согласились, предложив ветерану свои условия.
- Ладно, возвращай деньги обратно, а за неудобства, магарыч поставишь - ящик водки, и лошадь твоя.
- Где ж я столько денег сразу возьму? – растерялся Семёныч.
- Семёныч, чтобы мужиков не держать, верну я за тебя им деньги и магарыч, - предложила Любочка. - А через неделю соберёшь всю сумму и отдашь долг. Деньги-то казённые, - сказала она, и стала выкладывать купюры из-под прилавка.
- Николай, ящик с водкой, вынеси, - крикнула она. И пока тот ходил за водкой, передала деньги Семёнычу, а тот, пересчитав негнущимися пальцами, отдал их мужчине в резиновых сапогах.
В это время Николай занёс ящик с водкой, - и сделка состоялась. Все, кроме Николая, вышли из магазина.
- Дед, седло на лошади наше, мы заберём, - крикнул старший, подходя к кобыле.
- Забирайте, сынки. Вы уж, извините, за внука, не учил я его криминалу. Всю жизнь за собой следил, чтобы не нарушать закон, а вот за внука получил сполна. Простите за него, - кланялся он.
Старший снял седло, закинул его в багажник легковушки, двое других погрузили ящик с водкой на заднее сиденье, и укатили по пыльной дороге в сторону тракта.
Семёныч стал благодарить продавщицу.
- Не ожидал от тебя, Люба, такого понимания и участия в этом криминальном деле. Спасибо тебе! Каюсь, что вчера подумал плохо о тебе, - признался он. - Это мне Жорка про палёную водку намекнул, а я, дурак, поверил. Хотел сообщить, чтобы разобрались…, не успел, и, слава богу! Прости старика…. Милиционером мне надо было работать, а не конюхом, - продолжал Семёныч, то и дело, поглядывая на продавщицу. - Всю жизнь с подозрениями живу на других, а внука просмотрел. Деньги я соберу, не беспокойся! Мотоцикл продам, что Жорке обещал, сбережения с книжки сниму, но отдам к сроку, - обещал Семёныч. - Выручила ты меня сегодня крепко, наука мне теперь до конца жизни. Верно, в народе говорят: не плюй в колодец, из которого предстоит напиться. А я про пословицу совсем забыл. Нет-нет, да плевал в этот самый колодец, эх…
- Семёныч, иди домой, бабка точно тебя потеряла, видишь по улице летит, и не переживай за внука, всё наладится, - прервала исповедь старика Любочка. - Да, кобылу на конюшню не забудь отвести, а то она на солнце сжарилась. Не дай бог, что случится, вот будет криминал! - и она засмеялась.
К крыльцу подошла жена Семёныча Клавдия.
- Дед, ты чего тут делаешь? Я уж думала, случилось что? – поинтересовалась она. - Жорка с вечера на кобыле заезжал, собирался в Орловку на танцы. Утром появился без лошади и куда-то исчез. Ты, не видел его?- и, оглядевшись вокруг, всплеснула руками, - Вон и Сивая стоит! Слава богу, ничего не случилось. А Жорка, где?
- Не случилось…, благодари Любочку, - жёстко ответил Семёныч, и стал отвязывать лошадь. – А с нашим Жоркой ещё будет разговор. Он лошадь чужим людям продал.
- Как это? – не поняла Клавдия.
- Как, как? За деньги… Спасибо Любочка расплатилась, а то бы криминал…
У магазина стали собираться бабы, утренний перерыв закончился, и Семёныч поторопил жену.
- Пошли, старуха, отведём лошадь на конюшню, а по дороге всё обскажу, как дело было, а то народ собирается, неудобно…
Через неделю Семёныч вернул долг, как и обещал, а Жорка с того самого дня исчез из деревни. Любочка долго скрывала эту историю, пока муж Николай не рассказал скотнику Герману, про ящик водки, который Семёныч купил заезжим мужикам. Слух о том, что Криминал подарил ящик водки неизвестным, быстро облетел всю деревню и дошёл до Семёныча, и тому ничего не оставалось, как признаться, как было дело на самом деле. Только он про деньги, что ему занимала Любочка, умолчал, боясь, навести криминал на продавщицу…
Вот такая история