Время зла

Дмитрий Луговой 2
Автор: Луговой Дмитрий
e-mail: lugovoy-dima@yandex.ru
Название книги: Время Зла

Пролог

Шел две тысячи шестьдесят пятый день осады. Великий Магистр Ордена Четырех Стихий, Бринор Мудрый, обвел усталым взглядом серых, почти бесцветных, глаз собравшихся в Зале Совета Старейшин. Шесть лет назад, во времена мира и процветания, их было девятеро, но теперь их осталось лишь пятеро, и все они носили на своих лицах и телах следы наступивших темных времен.
- Я собрал вас здесь, друзья, чтобы обсудить наши дальнейшие действия, - скрипучим голосом произнес Бринор. – Все мы, я надеюсь, осознаем, что нам не сдержать армию Этельана Седьмого, ведомую его личным магом Гиндро Лживым. Они уже взяли Срединную Крепость, а Внешняя Цитадель была утеряна нами еще три года назад. У нас заканчиваются припасы, а численность адептов, даже если считать послушников, не превышает и пяти сотен. А что такое пять сотен против полумиллионного войска профессиональных солдат и магов, не гнушающихся некромантии?
Бринор сокрушенно покачал головой, отчего его длинная окладистая борода заколыхалась, как белье, вывешенное для сушки на ветру.
- Совет согласен с тобой, Бринор Мудрый, - взял слово следующий по старшинству после Великого Магистра Старейшина, Инори Спокойный. – Положение наше и впрямь весьма катастрофическое. Несмотря на огромные людские потери, король Этельан, одурманенный речами Гиндро Лживого, продолжает бросать и бросать свое войско на штурм нашей Обители. Наши братья и сестры измучены бессонными ночами и недоеданием, им не удается передохнуть, в отличие от солдат короля. Но, - Инори поднял указательный палец левой руки вверх, - наш долг служить Камню и защищать его от посягательств тех, чьи помыслы нечисты. Если Камень попадет не в те руки, миру, который мы знаем, придет конец. Стало быть, мы должны умереть, сражаясь!
Инори Спокойный обвел Старейшин взглядом своих карих глаз, скрывающихся под рыжими кустистыми бровями, и старцы, как один, закивали головами, полностью разделяя точку зрения оратора.
Бринору Мудрому было приятно видеть такое единодушие среди его коллег по Совету. Многих из них он сам привел в Совет, и теперь стало ясно, что он в них не ошибся.
«Надеюсь, они так же благосклонно воспримут мое предложение, как и речь Инори», - подумал Великий Магистр, почесывая от волнения морщинистую щеку.
- Я рад слышать такие слова, Старейшина Инори, - поблагодарил своего старого соратника Бринор. – Уверен, любой из адептов без колебаний подпишется под ними. Но, как Вы верно заметили, Камень, попавший не в те руки, способен погубить этот мир. А раз у нас нет уверенности, что мы сможем его обезопасить, то мы должны принять тяжелое решение, - Бринор вздохнул и, собравшись с силами, произнес: - Я ставлю на голосование вопрос о проведении Ритуала Разделения!
По Залу Совета пробежал встревоженный шепоток. Старейшины были изумлены и даже напуганы столь радикальным предложением Великого Магистра и глядели на него словно прямо перед ними разверзлись Врата Титгунда, Обители Убийц, Предателей и Прочих Грешников.
- Владыка, - первым обрел дар речи Инори Спокойный, - вы уверены, что это необходимо?
Уверен ли он? Бринор и сам не знал ответа на этот вопрос.
Еще никто и никогда со времен мифического Ойри, соединившего Камень, не проводил Ритуала Разделения. Камень обладал столь мощной силой, что вырвавшись на свободу из своего заточения, она могла полностью уничтожить этот мир.
Теоретически Ритуал, проведенный согласно описанному порядку, не должен привести к такому результату, но до этого-то никто его не проводил!
- Я уверен лишь в том, что мы не должны допустить, чтобы Камень попал в руки Гиндро! – ответил Бринор Инори. – Потому и вынес вопрос на голосование Совета.
Великий Магистр обвел взглядом членов Совета и откинулся на высокую спинку своего резного стула, ожидая начала дискуссии.
Первым слово взял Арлорд Рассудительный, единственный из нынешнего состава Совета Старейшина, представлявший Стихию Земли.
- Полагаю, что Владыка прав, - произнес он, немного растягивая слова, чтобы скрыть свое заикание. – Если Гиндро Лживый получит в свои руки Камень, последствия будут гораздо более печальны, чем если мы проведем Ритуал Разделения. Я – за это предложение!
- А не слишком ли рано мы отчаялись? – воскликнул самый молодой из старейшин, восьмидесятипятилетний Лиогун Торопыга. – Да, мы потеряли две из трех линий обороны, но самые главные укрепления по-прежнему в наших руках. К тому же для нас недостаток провизии не столь критичен, как для армии Этельана. Его войска уже давно разорили окрестности и вынуждены гнать обозы с продовольствием за тысячи лиг от нашего замка. Пара-тройка удачных диверсий – и в их лагере начнется резня за кусок говядины!
Лиогун, с кончиков пальцев которого срывались маленькие искорки Огня, огляделся в поисках поддержки. Бринор и Арлорд отрицательно замотали головами, не видя в плане юного коллеги и доли рациональности, Инори Спокойный неопределенно пожал плечами, беря время на обдумывание, и Лиогун взглянул на двух еще не высказавшихся членов Совета, Арногеста Проказника и Ониаса Холодного.
- Я поддерживаю Владыку! – дергая себя за козлиную бородку, заявил Арногест. – Наша задача испокон веков – оберегать Камень от злых сил. И если для этого его придется разрушить, да будет так!
- А я согласен с Лиогуном! – заявил Ониас. – У нас еще есть шансы победить. Время для отчаянных шагов еще придет!
Вот и равенство: три – три! Собственно говоря, ничего иного Бринор и не ожидал. Совет всегда был осторожен и не принимал опрометчивых решений путем голосования.
- Решение за Вами, Владыка! – произнес Инори, выжидающе глядя на Великого Магистра.
Голос Бринора теперь стал решающим. Если он ошибется и Орден настигнет черная полоса, то Совет быстро сместит его с поста Великого Магистра и отправит в изгнание. Такое уже случалось в истории Ордена. Вот только никогда ранее он не стоял на краю гибели.
«Другого выхода нет», - еще раз произнес про себя Бринор, а затем объявил вслух:
- Через два часа каждая из Стихий должна предоставить одного адепта низшего ранга. Обсудите этот вопрос между собой и отправьте избранных в Хранилище. Я встречу их там! – уже поднявшись из-за стола, Бринор заметил рвущийся с уст Лиогуна вопрос: - Как Вы верно заметили, Старейшина Лиогун, у нас еще есть шансы на победу. Поэтому Старейшины должны остаться и оборонять стены. И да помогут нам Силы Стихий!
- И да помогут нам Силы Стихий! – хором откликнулся Совет.

***

Бринор Мудрый щелчком пальцев зажег последний из факелов и повернулся к центру комнаты.
Там, на высоком и узком постаменте из белого камня, покоился Камень Четырех Стихий, сосредоточие Великих Сил, способных как преобразовать этот мир к лучшему, так и ввергнуть его в пучину страданий.
«А с виду – обыкновенный камень, каких миллионы в скалах Сольмара!» - подумалось Великому Магистру.
Лишь подойдя вплотную к Камню, можно было ощутить пульсирующую в нем Силу, отказаться от обладания которой могли очень немногие. Именно таких и только таких и набирали в послушники Ордена.
Скрип одновременно открываемых дверей отвлек Бринора от его мыслей. Вскинув голову, Великий Магистр оглядел входящих в Хранилище адептов.
Из крайней правой двери появился Тоег, медноволосое дитя жарких пустынь Морбранда, адепт третьего уровня Огня. Как и все служители Огня, он был горяч и вспыльчив, но как все дети Морбранда, хитер и изворотлив.
Лично Бринору Тоег не нравился, но Великий Магистр не мог не признавать того факта, что Тоег действительно лучший адепт Огня за последние двадцать лет.
Из крайней левой двери вышел Ниборг, светловолосый голубоглазый гигант, дитя ледяных пустынь Севера, сын великого воина, выбравшего себе иную стезю и в результате отвергнутый своим родом. Он олицетворял стихию Воздуха, и был как северный ветер суров и непреклонен.
К Ниборгу Бринор испытывал почти отеческие чувства, ведь Великий Магистр и сам был родом с земель северных варваров, как их звали жители утонченного Юга, и, как и он когда-то, был вынужден отказаться от своей родни.
Из двух центральных дверей вышли юноша и девушка. Особ женского пола редко принимали в Орден. Это было связано как с отсутствием у большинства из них особых способностей, так и вполне обыденными причинами. Все послушники набирались в юном возрасте, и в период их созревания соседство разнополых адептов могло привести к нежелательным последствиям.
Однако Иоэр, хрупкая невысокая блондинка с тонкими чертами лица, столь ловко управлялась со Стихией Воды, что над принятием ее в Орден Совет нисколечко не раздумывал. Да и после этого она прыгала через ранги, стремительно достигнув уровня пятой ступени.
Иоэр вышла из той двери, что была ближе к Тоегу. Наверное, так и было задумано: Огонь и Вода рядом друг с другом. Две противоборствующие в жизни Стихии, в руках Ордена превращавшиеся в союзников.
Ну и наконец, четвертым участником Ритуала Разделения, адептом Земли, стал Корис, молчаливый брюнет среднего роста, большую часть свободного времени проводивший в библиотеке или тренировочном зале.
Этот адепт был особенным. Во-первых, его не нашли рекрутеры Ордена, он был подброшен к стенам замка в младенческом возрасте и до семи лет воспитывался в одной из крестьянских семей, что служили Ордену испокон веков. Во-вторых, в отличие от остальных послушников и адептов, Корис, получивший это имя в приемной семье, не выказывал склонности к какой-либо из Стихий. Откровенно говоря, он был чист словно утренний воздух ранней весной, и кое-кто из Совета даже сомневался в целесообразности его обучения.
Но Бринор, пообщавшись с маленьким мальчиком, ощутил в нем некую внутреннюю силу, пусть и не принадлежавшую ни одной из Стихий. Немного подумав, Великий Магистр все же решился взять Кориса в послушники и определил его в адепты Земли, так как таких на тот момент было меньше всего в Ордене.
Время быстро показало, что решение Бринора было абсолютно верным. Только давнее правило, не позволявшее занимать ступень выше шестой лицам, не достигшим совершеннолетия, вынуждало Кориса вот уже шесть лет топтаться на одном месте, хотя по силе он уже не уступал адептам девятнадцатого ранга.
Более того, Бринор уже давно раздумывал над вопросом, а не стоит ли уже сейчас готовить Кориса к роли Великого Магистра. Ведь именно из таких, неопределенных, адептов и выходили самые величайшие руководители Ордена. К примеру, Нистен Благородный, одолевший демонов Коно тысячу лет тому назад.
- Идите сюда, дети мои! – подойдя к постаменту, произнес Бринор.
Тоег, Ниборг, Иоэр и Корис шагнули вперед, взяли Великого Магистра в кольцо и, не дожидаясь команды, взялись за руки.
- Вы готовы? – взглянул на молодых людей Бринор.
- Да, Владыка! – ответила за всех Иоэр.
- Тогда приступим!
Взмахнув руками, Великий Магистр принялся плести заклинания, укрепляя их действия молитвой на давно забытом языке.
- Акрех то ронг бала дуэр лито жешзьбр! – бормотал он себе под нос, чувствуя, как воздух в Хранилище наполняется Силой.
Бринор поднял правую руку и опустил ее ладонью вниз на Камень. Затем он оглянулся назад и положил вторую ладонь на плечо Ниборга.
- Начали! – произнес Магистр и открыл свое магическое пространство.
Объединенные Силы Четырех Стихий, соединившиеся в учениках Бринора, хлынули сквозь его тело в Камень, подпитывая его и без того немалую мощь.
- Ай! – через пару минут воскликнула Иоэр.
Бринор вывернул шею в сторону девушки и увидел, что ее ладонь охватило пламя, порожденное рвущейся из Тоега Силой.
- Осторожнее! – покосилась на медноволосого девушка, заливая ладонь Водой.
Пламя схлынуло с ее кожи, оставляя на ней легкий ожог, а несколько капель слетело вниз.
Едва они достигли каменного пола, как Хранилище вздрогнуло и заходило ходуном. С потолка на головы Бринора и его учеников посыпалась каменная крошка, а взглянув вниз, Великий Магистр заметил трещину, идущую от постамента через весь пол к одной из стен.
- Что происходит, Владыка? – в голосе Ниборга зазвучала нотка волнения.
- Замок рушится! – ответил за Бринора Корис под аккомпанемент падающих вниз камней. – Как и Камень!
Бринор отдернул ладонь от Камня и увидел, как по его ровной серой поверхности побежали маленькие трещинки, с каждым мгновением становившиеся все шире и глубже.
- Ритуал подействовал! – прошептала Иоэр, прижимая ладонь ко рту.
Бринор кивнул, соглашаясь с ее словами, и в этот момент трещины в Камне засветились мягким ровным светом, резко наращивавшим свою интенсивность. Затем последовала короткая, но яркая, вспышка, а сразу за ней оглушительный взрыв.
Бринор почувствовал, как его подхватывает какая-то Сила и несет далеко-далеко, а мимо него летят камни, погребая под собой замок и его защитников.
Магистр вылетел из окна и полетел дальше, отчужденно наблюдая, как далеко внизу разверзлась земля, увлекая за собой в бездну тысячи и тысячи воинов Этельана. Кто-то в отчаянии пытался убежать, но земля рушилась быстрее, чем ноги могли нести человеческое тело; кто-то пытался телепортироваться прочь, но вместо порталов магов окутывала пламя горячее, чем недра Эйраха, величайшего из вулканов.
«Мы победили!» - подумал Бринор, и его сердце радостно сжалось.






















Глава 1

Мелкий, но идущий уже вторые сутки, дождь и по-осеннему зябкий ветер заставили принцессу Аэльгрис, или как ее звал отец, Малышку Аэль, плотнее запахнуть плащ.
Ее гнедая кобыла Иномо нервно прядала ушами, осторожно переступая по превратившейся в одно большое грязное месиво дороге.
Городок Карнорд, в который Аэльгрис въезжала со своей немногочисленной свитой, был совсем небольшим и не мог себе позволить вымостить дороги камнем. Поэтому в ненастные дни редкие всадники, проезжавшие через город, были вынуждены мириться с чавкающей под копытами их лошадей грязью, а телеги крестьян, везших товар на местный базар, то и дело застревали на месте, плюясь жижей на тех, кто ехал позади.
Вот и Аэльгрис со своими спутниками была вынуждена остановиться, ибо в паре метров впереди них телега, груженная тушками кур, намертво встала, не в силах двинуться с места.
- Эрив! – обратился к молодому стражнику Гасттольф, личный телохранитель отца Аэльгрис, короля Тиддии, Адельгарда Шестого.
Вернее, с недавних пор Гасттольф был личным телохранителем уже самой принцессы, ведь ее отец неделю назад пал жертвой заговора своего двоюродного брата, барона Тиарнгрида, возжелавшего взойти на трон Тиддии и взять в жены свою двоюродную племянницу, слухи о красоте которой распространились далеко за пределы ее родины.
Воспоминания об отце, предательски заколотом Тиарнгридом в собственной постели, наполнили огромные серые глаза юной принцессы слезами, и она едва слышно хлюпнула носом.
- Вы в порядке, госпожа? – подъехав к Аэльгрис поближе, тихо прошептала Усея, верная рабыня, в ночь переворота вытащившая принцессу из мягкой постели и потайным ходом выведшая ее из дома, за считанные секунды превратившегося в западню.
Аэльгрис подняла голову и взглянула на Усею. На чернокожем лице рабыни ясно читалось искреннее беспокойство за юную принцессу и ее душевное состояние.
- Не знаю! – так же тихо ответила ей Аэльгрис, пока юный Эрив спешивался и шел к застрявшей в грязи телеге.
- Все будет хорошо, госпожа! – ласково погладила принцессу по плечу Усея. – Через пять дней мы прибудем в Уригорд. Ваш будущий супруг, король Сланнорд, встретит Вас у ворот и привезет в свой дворец. Там Вы будете в безопасности!
Несмотря на незначительную разницу в возрасте (принцессе уже исполнилось семнадцать лет от роду, а Усея была всего на шесть лет старше), рабыня, попавшая во дворец Альдегарда Шестого около пятнадцати зим тому назад, в какой-то мере заменила Аэльгрис мать, что умерла, рожая ее.
С самого детства принцессы Усея была рядом и оберегала ее от опасностей, будь то ужик, пугавший Аэльгрис до потери сознания, или предатели-слуги, переметнувшиеся на сторону изменников и намеревавшиеся выдать им свою госпожу, и сознание того, что она сейчас рядом с ней, успокаивало принцессу не хуже, чем присутствие Гасттольфа, служившего еще ее деду.
- Спасибо за то, что осталась верна мне, Усея! – поблагодарила рабыню принцесса.
- Ну что Вы, госпожа, разве я могла Вас бросить? – нежно улыбнулась ей Усея.
Тем временем совместными усилиями Эрива, хозяина повозки и еще нескольких путников телегу вытащили из грязи, и она медленно покатила вперед.
Эрив вернулся назад, немного брезгливо взглянул на свои перепачканные грязью сапоги и, наградив Гасттольфа недовольным взглядом, взобрался обратно на своего скакуна, после чего они продолжили путь.
Приблизительно через четверть часа, принцесса и ее свита оказались на центральной площади Карнорда, где и располагался местный базар.
По мнению Аэльгрис, привыкшей к великолепию Местена, огромного столичного града Тиддии, поражавшему своим великолепием всех приезжих, совокупность двух десятков палаток едва ли имела право носить гордое звание «базара», но, наверное, местные жители с ней бы не согласились.
Гасттольф, велев принцессе, Усее и Эриву ждать его у крайней из палаток, за прилавком которой стояла сгорбленная старуха, торговавшая медом, ринулся вглубь рядов, чтобы пополнить их запасы.
Дождь, терзавший путников почти полтора суток, наконец прекратился, и Аэльгрис потянулась к капюшону, чтобы сбросить его с головы и дать свободу своим золотистым волосам, заплетенным в две косы на затылке.
- Не стоит, госпожа! – перехватила ее руку Усея. – Хоть мы и выбрались за пределы Тиддии, но мы еще достаточно близко от границы. Вдруг кто-то Вас узнает?
- Усея права! – поддержал рабыню Эрив. – Пусть лучше ваше лицо скрывается под капюшоном, Ваше Величество!
Аэльгрис не думала, что кто-то из здешних жителей может ее узнать. В конце концов, даже жители ее родного королевства вряд ли могли узнать ее, ведь свою принцессу они лицезрели лишь по большим праздникам, когда она вместе с отцом выезжала в город, приветствуя благодарный народ. В остальное же время Аэльгрис не покидала дворец, что, впрочем, ее не слишком тяготило, ведь Усея знала множество интереснейших историй и легенд и могла рассказывать их часами, пока ее госпожа наслаждалась теплыми водами озера, расположенного на дворцовой территории.
Однако, чтобы не нервировать лишний раз юного Эрива, и без того беспокойно поглядывавшего по сторонам и теребившего рукоять меча, спрятанного в ножнах на поясе, принцесса последовала его совету и оставила голову, покрытую капюшоном.
Мед, что продавала старуха рядом с ними, популярностью у карнордцев, видимо, не пользовался, так как к прилавку подошли от силы три человека, да и те быстро ушли прочь.
К сожалению, это было не на руку Аэльгрис и ее спутникам. На них уже стали коситься прохожие, удивленные тем, что они столь долго стоят у одного и того же прилавка. К тому же сама торговка постепенно начала награждать принцессу и ее свиту обвиняющими взглядами, словно это именно они были виноваты в том, что у нее не шла торговля.
В общем, Аэльгрис была несказанно рада, когда Гасттольф с наполненными провизией мешками вернулся к ним и принялся навьючивать их на свою лошадь.
- Вечереет! – взглянув на затянутое тучами небо, заметила вслух Усея. – Мы не доберемся до следующей деревни до темноты. Может быть, лучше найти постоялый двор и переночевать здесь?
Эрив вопросительно посмотрел на Гасттольфа, тот окинул своих спутников внимательным взглядом и, задержавшись на принцессе, медленно произнес:
- Наверное, ты права, Усея. Так и поступим!
Аэльгрис облегченно выдохнула. Наверное, ей грех жаловаться, ведь сейчас она направляется к сосватанному ей еще много лет назад жениху, а не готовится лечь на свадебное ложе со своим двоюродным дядей, но все-таки спать в уютной постели, а не на твердой и холодной земле, было гораздо приятнее. К тому же, возможно, в трактире найдется комната с ванной, и принцесса наконец-таки сможет нормально помыться.
- Эй, служивый, не подскажешь, где у вас находится постоялый двор? – обратился к следившему за порядком на площади стражнику Гасттольф.
Солдат, чья рыжая борода неопрятно топорщилась грязными и спутанными в комья волосами, снял с головы шлем, потер пятерней затылок, сплюнул себе под ноги, продемонстрировав грязные и кривые зубы, и лишь после этого ответил:
- Видите доску с нарисованным на ней кабаном? – махнул он рукой на противоположный конец базара. – Там и есть наш постоялый двор. «Свиная голова» называется. Два золотых за всю вашу компанию, и вы проведете ночку в теплых постельках! – и, сопроводив эти слова неприятным гоготом, стражник повернулся к ним спиной и пошел в сторону повздоривших неподалеку продавца и покупателя.
- Идем! – произнес Гасттольф и, взяв своего коня под уздцы, пошел в указанном им направлении.
Они пересекли площадь и подошли к закрытым деревянным воротам с прорубленным в них окошком, в данную минуту закрытым.
Гасттольф постучал по деревяшке, служившей заслоном, и окошко немедленно распахнулось, и через него на них взглянул чей-то мутный глаз с красными прожилками.
- Чего надо? – прохрипел глаз.
- Хотим остановиться у вас! – ответил ему Гасттольф.
- Ждите!
Заскрипел засов, и створки ворот стали медленно расходится в стороны. Аэльгрис и ее спутники вместе со своим лошадьми зашли на внутренний двор «Свиной головы» и внимательнее взглянули на открывшееся им здание.
Постоялый двор представлял собой двухэтажное деревянное здание, тыльной стороной выходившее на центральную площадь города, а фасадом смотревшее в свой внутренний двор. Двор со всех сторон был огорожен высоким, метра два с половиной, частоколом, а в его центре стояла небольшая конюшня стойл на пятнадцать, заняты из которых были от силы пять.
- Один золотой за одну комнату! – Аэльгрис вздрогнула: до того бесшумно подобрался к ним привратник. – Плюс по четверть золотого за каждое стойло. Овес – за отдельную плату!
- Четверть золотого за стойло для лошади?! – возмущенно воскликнул Эрив. – Не слишком ли жирно?
- Не хотите – не платите! – отрезал привратник, потрясая своими седыми патлами. – Можете привязать своих жеребцов у входа. Вот только за сохранность их я тогда не ручаюсь. У нас, знаете ли, в этом году неурожай, так голодранцы повадились воровать лошадей и сжирать их. Иногда даже и владельцев порешить могут! – как бы между прочим заметил привратник.
Его злорадная ухмылка, обнажившая такие же кривые зубы, как и у встреченного ранее стражника, навели Аэльгрис на мысль, что эти похищения не обходятся без участия привратника.
- Не горячись, Эрив! – строгим тоном произнес Гасттольф. – Держи свои золотые: два – за две комнаты, один – за стойла для лошадей, и еще один – за овес для них и горячую ванную в одной из комнат. Организуешь? – спросил старый воин привратника, отсчитывая монеты.
Привратник попробовал одну монету на зуб, проверяя ее подлинность, а затем осклабился:
- Все будет в лучшем виде, господин! Проходите пока, поужинайте, хозяин сегодня поедает жареных поросят. Вкус – пальчики оближешь! – привратник взял под уздцы лошадей и, прихрамывая, повел их в стойла.
Гасттольф проводил его полным подозрения взглядом, но когда он повернулся к принцессе, взгляд его уже был расслабленно-сосредоточенным.
- Идемте, перекусить нам и вправду не помешает! – произнес он.
Они направились ко входу в трактир, располагавшийся на первом этаже постоялого двора. Дверь была приоткрыта, и из помещения до ноздрей принцессы дошел ароматный запах жареной свинины. В пути им чаще приходилось довольствоваться подстреленными Эривом кроликами, зачастую даже не достаточно прожаренными, так что у Аэльгрис предсказуемо потекли слюнки.
Войдя внутрь, Гасттольф огляделся и, приметив свободный столик вдоль левой от входа стены, шагнул к нему. Следом за ним на деревянные скамьи возле этого стола опустились и остальные.
Аэльгрис, оказавшаяся вместе с Усеей сидящей лицом к залу, окинула его взглядом. Помещение было не очень большим, во всяком случае по сравнению с королевским обеденным залом: один большой стол человек на тридцать, да с десяток более мелких на пять-шесть персон.
Из маленьких столов были заняты всего четыре: один – принцессой и ее спутниками; второй, еще ближе ко входу, - двумя пожилыми женщинами, по виду послушницами какого-то монастыря; третий, неподалеку от прилавка, за которым стоял хозяин трактира, - двумя толстопузыми торговцами в окружении четверых охранников-варваров; четвертый, в дальнем углу зала, - путником, чью фигуру полностью скрывал плотный дорожный плащ неопределенно-грязного цвета.
А вот большой стол был забит до отказа. Насколько могла понять Аэльгрис, к нему даже пришлось передвинуть еще несколько скамеек, чтобы разместить всю компанию.
А компания эта доверия, мягко говоря, не вызывала. Разноцветные пестрые рубахи, золотые цепи и перстни, украшавшие волосатые мужские шеи и толстые, явно не аристократические пальцы, многочисленные мечи, сабли и кинжалы, разбросанные по столу и скамьям, и полдюжины девиц, сидевших у мужчин на коленях и позволявших грубым рукам лазать у них под юбками, - все это указывало на то, что перед ними шайка разбойников, пришедшая насладиться плодами своего недостойного ремесла.
- Не смотрите на них, госпожа! – склонив голову над столом, прошептала Усея. – Не привлекайте их внимания!
Аэльгрис последовала совету рабыни и поспешно уткнулась глазами в стол, но, похоже, было уже поздно. Один из разбойников, костлявый тип с перекошенной рожей, на которой ярким пятном выделялись большие водянистые глаза, наклонился к самому высокому и свирепому на вид приятелю, должно быть, главарю, и что-то зашептал ему на ухо.
Главарь покивал головой, а затем, ущипнув за грудь сидевшую на его коленях девицу, отправил ее к столику принцессы и ее спутников.
Девица, улыбаясь и на ходу оправляя свою юбку, подошла к новым клиентам и, широко улыбнувшись, спросила:
- Только ужин или с ночевкой?
- С ночевкой! – чуть помедлив, произнес Гасттольф. – Две комнаты!
- Ясненько! – кивнула девица и, обернувшись назад, крикнула: - Приготовь две комнаты для наших гостей!
Еще одна девица, полногрудая брюнетка с огромным задом, оторвалась от целовавшего ее разбойника и, скорчив подруге недовольную рожу, скользнула к лестнице и побежала на второй этаж.
- Что будете заказывать? – спросила тем временем у Гасттольфа первая девица.
- Кусок жареного поросенка, две головки сыра, два кубка с вином и два кувшина с водой! – ответил ей старый воин.
- Ясненько! – вновь произнесла девица и торопливым шагом двинулась к прилавку, который хозяин трактир протирал грязной тряпицей, не спуская при этом глаз с новых посетителей.
На полпути девица остановилась и что-то торопливо зашептала на ухо главарю разбойников. Тот покивал головой и вновь покосился в сторону Аэльгрис.
Принцесса еще сильнее натянула на голову капюшон, пытаясь укрыться в нем, как гусеница бабочки в своем коконе, и практически распласталась на столе, дабы ускользнуть от назойливых взглядов притихших по какой-то причине разбойников.
Тишина, опустившаяся на трактир, звенела как натянутая тетива витифийского лука. Послушницы торопливо доедали свою похлебку, стремясь убраться подальше до того, как произойдет что-то ужасное, а торговцы настороженно и в то же время с любопытством следили за развитием ситуации.
Приблизительно через десять минут девица и хозяин трактира вернулись в зал и направились к столу принцессы. Мужчина нес на подносе огромный румяный кусок поросенка, а девица семенила за ним, удерживая в одной руке сырные головки, а в другой – кубки и кувшины.
- Ваш заказ! – плюхая все это на стол, хором произнесли девица и ее хозяин и поспешно отошли прочь.
Гасттольф потянулся за своим охотничьим ножом, чтобы разделить поросенка, и в этот момент костлявый разбойник поднялся со своего места и направился к столику принцессы. Следом за ним свое место покинул и его приятель со шрамом на левой щеке.
Гасттольф отложил нож в сторону и повернулся к разбойникам лицом, демонстративно кладя ладонь на рукоять меча. Юный Эрив, глядя на своего наставника, проделал то же самое.
Костлявый подошел к их столу и развязным тоном произнес:
- Парни, а вам не кажется, что эти красотки достойны лучшего, чем общество двух скучных ратников, предпочитающих меч обществу женщин?
- Шел бы ты лучше отсюда! – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, ответил ему Гасттольф.
- А то чё? – осклабился разбойник, чувствуя за спиной поддержку своих приятелей.
Гасттольф промолчал. Аэльгрис чувствовала, что ее телохранитель очень не хочет нарываться на конфликт, ибо их шансы уцелеть в драке, если таковая последует, очень невелики.
К сожалению, костлявый расценил это молчание как проявление слабости и, перегнувшись через стол, схватил принцессу за руку.
- Пойдем со мной, красотка! – дыхнул он ей в лицо смесью запахов мяса, чеснока и вина. – Покажешь мне и моим приятелям, что у тебя под юбкой!
Гасттольф и Эрив вскочили со своих мест, а Аэльгрис отшатнулась назад, испуганная перспективой оказаться на растерзании у толпы грязных, потных и жестоких разбойников, и ее рука неожиданно легко выскользнула из пальцев костлявого.
Принцесса запнулась о стоявшую позади нее скамью и, неловко размахивая руками, стала заваливаться на спину, но упасть ей не дала верная Усея, успевшая подхватить госпожу до того, как кто-либо успел сообразить, что произошло.
Прошло всего лишь одно мгновение, показавшееся, однако, принцессе вечностью, прежде чем она осознала, что вместо левого глаза у пристававшего к ней разбойника зияет небольшое и аккуратное отверстие, из центра которого торчал четырехгранный наконечник стрелы, а по бокам пенилась алая кровь.
Пару секунд тело костлявого еще стояло, пошатываясь на ногах, а затем кулем осело на пол и завалилось на бок.
- Что за …? – грубое ругательство, вырвавшееся из уст главаря разбойников, больно резануло Аэльгрис по ушам, вырвав из охватившего ее оцепенения.
Головы всех находившихся в трактире как по команде повернулись в ту единственную сторону, из которой могла прилететь стрела, и остановились на арбалете, крепко удерживаемом в левой руке странником в плотном дорожном плаще.
Правой рукой мужчина (а может быть и женщина – принцесса еще не видела, кто это) держал у своих губ кубок с вином и невозмутимо допивал его, словно бы ничего даже и не произошло.
- Кто бы ты ни был, ты нажил огромные неприятности на свою задницу! – медленно процедил главарь разбойников, поднимаясь из-за стола.
- Если ты дашь им уйти, то я, так и быть, сохраню тебе твою жалкую жизнь! – хриплым голосом, словно спросонья, ответил ему странник.
Гогот десятков глоток сотряс воздух в трактире. Разбойники смеялись над посмевшим угрожать им мужчиной и обнажали свои мечи и сабли, готовясь разрубить его на кусочки.
- Идемте, госпожа! – воспользовавшись тем, что взоры всех были обращены к страннику, верная Усея потянула Аэльгрис к выходу.
- И кто же ты такой, что делаешь мне столь щедрое предложение? – смеясь, спросил главарь разбойников.
Вместо ответа мужчина сбросил с себя плащ.
- Сребреволосый! – хором выдохнули несколько разбойников.
Волосы у мужчины и впрямь были словно посеребренными. Наверное, он был просто седой, но длина до плеч, а может свет ламп, освещавших трактир, придавали его волосам загадочный, почти мистический блеск.
Блестели и лезвия двух мечей, расположенных за спиной у мужчины. Ножен он не носил, оружие было просто притянуто к рубашке парой ремней из бычьей кожи.
- Я даю тебе лишь один шанс! – впервые повернувшись лицом к главарю разбойников, произнес Сребреволосый. – Не упусти его!
Широкие ноздри разбойника раздулись еще больше, руки его затряслись от охватившей его ярости, а команда, показалось Аэльгрис, сорвалась с его уст раньше, чем он успел ее осознать:
- Убить его! А кто поймает девок, может первым засадить им!
- Бегите! – выкрикнул Гасттольф, одним взмахом меча отрубая голову приятелю костлявого, неосмотрительно близко подобравшемуся к их столу.
Повторять принцессе и Усее не было надобности. Верная рабыня, крепко сжав ладонь госпожи в своей, что было мочи рванула к выходу. Аэльгрис оставалось лишь столь же быстро перебирать ногами и надеяться, что последние из воинов ее отца смогут сдержать натиск ошалевших от возможной награды разбойников.
В считанные секунды трактир наполнился лязгом мечей и сменяющими его стонами боли, но принцесса и ее рабыня уже были возле двери.
Лишь перелетая через порог, Аэльгрис позволила себе оглянуться.
Эрив и Гасттольф уже были прижаты к стене и отчаянно отбивали атаки пятерых разбойников, трое из которых орудовали мечами, еще один – саблей, а последний – коротким топором, разрезавшим воздух со свистом, характерным для ветра в горном ущелье.
Что происходило со Сребреволосым, принцесса разглядеть уже не успела, ибо вместе с Усеей вывалилась на улицу. Ее глаз лишь мельком заметил, что вокруг большого стола лежат три неподвижных тела.
Привратника у ворот уже не было, а сами они по какой-то причине были распахнуты настежь.
- Нужно седлать лошадей! – Усея рванула к конюшне.
- Нет, нужно позвать стражу! – побежала к воротам Аэльгрис.
Слишком много людей уже отдали за нее жизни, спасая принцессу от коварных замыслов ее дяди. Теперь она просто не могла себе позволить потерять кого-то еще.
- Нет, госпожа! – Усея на ходу развернулась и побежала вслед за принцессой.
Догнала рабыня Аэльгрис уже у самых ворот, и ровно в тот момент, когда Усея схватила принцессу за рукав ее белой рубахи, из-за угла появились двое конных и трое пеших стражников.
- Скорее! – что есть мочи закричала Аэльгрис, широко размахивая руками. – Скорее сюда!
Стражники не могли не заметить ее и ускорили шаг. Буквально через десяток секунд всадники уже были возле принцессы и рабыни.
- Что случилось, леди? – наклонившись, спросил один из них, брюнет с квадратным подбородком и пышными усами.
- На нас напали разбойники. Прямо в трактире! – одним залпом выпалила Аэльгрис. – Наши спутники в опасности. Прошу, помогите им! – заламывая от отчаяния руки, взмолилась она.
- Не бойтесь, мы не оставим вас в беде! – ободряюще улыбнулся ей стражник и чуть пришпорил коня.
Всадники въехали внутрь двора, а девушки и пешие стражники зашли следом за ними.
- Они там, внутри! – махнула рукой в сторону здания Аэльгрис.
В ту же секунду из дверей трактира вывалился разбойник в окровавленной одежде, с кончика меча которого на деревянные ступени падали алые капли.
- Не упустите их! – закричал он. – Онулла разрешил трахнуть их первым тому, кто их поймает!
- Правда? – заинтересованно произнес первый всадник, и сердце принцессы рухнуло в пятки.
Неужели эти стражники заодно с разбойниками? Тогда это значит, что она привела себя и Усею на погибель. Надо было слушаться рабыню, пытавшуюся оседлать их лошадей!
Этот поток мыслей пролетел в голове Аэльгрис за то короткое мгновение, что понадобилось всадникам, чтобы развернуть своих лошадей лицом к девушкам.
- Кажется, нам повезло парни! – осклабился усач, окидывая принцессу полным похоти взглядом.
Он выдернул одну ногу из стремени и вдруг завалился на бок, сваливаясь с лошади на землю.
- В чем дело? – оглянулся на него второй всадник.
Принцесса, как и остальные стражники, замерла в изумлении, а вот Усея выхватила откуда-то короткий кинжал и, резко развернувшись, воткнула его в незащищенное доспехом место на шее одного из воинов.
Затем она все так же стремительно толкнула второго пешего стражника на третьего, схватила Аэльгрис за руку и побежала с ней мимо всадника к конюшне, от которой доносилось тревожное ржание их лошадей.
- Далеко собрались, шлюхи? – раздалось им вслед.
Одним прыжком конь стражника нагнал беглянок и попытался отрезать им путь к конюшне.
«Это конец!» - успела подумать Аэльгрис, в ужасе зажмуривая глаза.
Усея толкнула принцессу в бок, опрокидывая на землю, и Аэльгрис рухнула лицом в коричневую жижу под аккомпанемент конского ржания и пробирающего до костей крика боли. Грязь попала девушке в глаза и рот, и она закашлялась, а потом с трудом открыла один глаз.
Они с Усей лежали на земле, рабыня обнимала принцессу со спины, невесть откуда взявшийся ослепительно белый на фоне серого неба жеребец и лишившаяся наездника лошадь стражника нервно перебирали копытами, а сам всадник лежал в считанных сантиметрах от ног Аэльгрис, и его голова отчего-то напоминала апельсин, свалившейся с телеги торговца и попавший под ее скрипящее колесо.
- Седлайте лошадей! Нужно убираться отсюда поскорее! – грозный окрик поднял Усею с ног, и она потащила за собой госпожу.
Оглянувшись назад, Аэльгрис увидела Сребреволосого, вставшего на пути между двумя оставшимися стражниками и принцессой с рабыней. Лезвия его мечей, которые он держал острием вниз, стали красными от стекавшей по ним крови, и этот вид вызвал у принцессы приступ тошноты.
- Скорее же, госпожа! – Усея тянула Аэльгрис за собой, но живот принцессы уже скрутило, и она вынуждена была остановиться, чтобы извергнуть содержимое желудка на землю.
По странному стечению обстоятельств рвотные звуки, что она издала, послужили стражникам сигналом к атаке.
Они действовали четко и слаженно, заходя одновременно с двух сторон, и принцесса уже приготовилась увидеть, как их защитник падает сраженный двумя мечами.
- Скорее же, госпожа! – вновь повторила Усея, но Аэльгрис как завороженная наблюдала за происходящим.
Тогда рабыня рванула к конюшням в одиночестве, и в ту же секунду Сребреволосый, до этого остававшийся неподвижным, пришел в движение.
Его фигура на два стука Аэльгрисова сердца превратилось в одно сплошное смазанное пятно серого цвета с двумя алыми крыльями по бокам, а затем вновь замерла, уже за спинами ошеломленных стражников.
«Скорее, атакуйте их, пока они вас не видят!» - хотела крикнуть Аэльгрис, но в этот момент оба стражника закачались, а затем по две половинки каждого тела с громким хлюпаньем рухнули в грязь.
Сребреволосый оглянулся через левое плечо, моргнул, заметив полный ужаса взгляд серых глаз принцессы, а затем со скоростью камня, выпущенного из пращи, метнулся обратно в трактир.
Позади принцессы раздалось негромкое ржание, и кто-то ткнул ее в лопатку. Обернувшись, Аэльгрис увидела свою кобылу Иномо, сосредоточенно обнюхивавшую ее одежду.
- Скорее садитесь на лошадь, госпожа! – призвала принцессу Усея.
С помощью рабыни Аэльгрис взобралась в седло. Затем Усея одним махом запрыгнула на свою лошадь, взяла под уздцы коней Гасттольфа и Эрива и направила их в сторону трактира.
Когда принцесса и рабыни подъехали к деревянным ступеням, в здании по-прежнему раздавались звон мечей и стоны раненых, но первых с каждым мгновением становилось все меньше, а вторые – все тише.
- Он выведет их отсюда, я это чувствую! – попыталась успокоить Аэльгрис Усея.
И впрямь через пару секунд дверь распахнулась, и на крыльцо вывалились сначала Гасттольф с Эривом, а затем и Сребреволосый.
- По коням! – скомандовал последний и оглушительно свистнул.
Белый жеребец в два прыжка оказался рядом с ним, и Сребреволосый был в седле еще раньше, чем последние воины Тиддии.
- Вперед! – произнес Сребреволосый и хлопнул Иномо по крупу.
Лошадь Аэльгрис рванула вперед, к воротам, и следом за ней поскакали остальные.




















Глава 2

Лошади гнали галопом около часа, подбадриваемые периодически хлесткими шлепками Сребреволосого. Аэльгрис и ее спутники так были рады убраться подальше от Карнорда, что даже не думали возмущаться столь вольным обращением с их животными.
Когда они остановились, день уже окончательно сменился сумерками. Сребреволосый отогнал своего жеребца чуть подальше, спешился и принялся рыться в седельной сумке.
Аэльгрис шагнула было к нему, но ее остановил встревоженный бас Гасттольфа.
- Вы в порядке? – с небольшой запинкой спросил он.
Принцесса поняла, что старый телохранитель проглотил обращение «Ваше Величество», чтобы не привлекать к ним внимание их странного попутчика, и вопрос прозвучал как бы обращенным к обеим девушкам.
- Да, спасибо! – оглянувшись, ответила и за себя, и за Усею Аэльгрис. – А вы? – внимательнее взглянула она на воинов.
Вид у Гасттольфа был потрепанный: рубаха в нескольких местах подрана, и из-под нее выглядывала старая кольчуга, которую тоже не мешало бы подлатать, а штаны запачканы смесью грязи, крови и, кажется, чьих-то мозгов.
Но в целом старый воин был в порядке. Во всяком случае, пристальный взгляд принцессы не увидел на его теле никаких ран.
А вот юный товарищ Гасттольфа оказался не столь удачлив. Повернувшись к Эриву, Аэльгрис вначале заметила странную бледность его лица и лишь затем Усею, прикладывавшую кусок ткани к подмышке юноши.
- Ничего серьезного! – успокоила рабыня и принцессу, и Гасттольфа. - Просто очень глубокая царапина, из-за которой он потерял много крови. Но ее необходимо обработать и зашить!
- Значит, необходим привал! – заключил Гасттольф и огляделся.
В паре десятков метров впереди дорога совершала крутой поворот, и за ним начинался густой лес, сменявший поля, через которые они проезжали до этого. Густо сплетенные между собой ветви деревьев погружали его в темноту, сквозь которую, похоже, не проникали ни свет луны, ни сияние звезд, и от этого лес казался еще более жутковатым.
- Остановимся здесь! – махнул Гасттольф рукой себе за спину. – Удалимся от дороги на пару сотен метров и скроемся в высокой траве!
- Не лучшая идея! – негромкий голос Сребреволосого заставил всех обернуться в его сторону. – Лес безопаснее! – произнес он, пряча что-то в сумку и поворачиваясь лицом к Гасттольфу.
- В лесу могут водиться разбойники, и заметить их среди еще не опавшей листвы и толстых деревьев будет весьма затруднительно! – возразил Сребреволосому Гасттольф. – Укрывшись же в траве, мы окажемся незаметны для остальных, но сможем их видеть!
- Именно наличие разбойников в этом лесу и делает его для вас безопасным! – ответил на это Сребреволосый. – Все они выходцы из крестьян и почти поголовно безграмотны, так что они вряд ли догадаются, кто перед ними. К тому же с ними всегда можно договориться. А вот с людьми герцога Инагера разговор у вас будет коротким, ведь среди них полно тех, кто может опознать кулон на вашей шее, Ваше Величество! – и он впился в Аэльгрис внимательным взглядом немигающих глаз.
Принцесса невольно потянулась к висевшему у нее на шее украшению, единственному, что осталось у нее в память об отце, и почувствовала, как холодеет кровь в ее жилах. Золотой кулон с небольшим синим бриллиантом в центре был подарен ей в день ее десятилетия как знак наследницы престола Тиддии, и Аэльгрис всегда носила его под одеждой, не показывая никому, кроме Усеи.
- Что за чушь вы несете? – воскликнул Гасттольф. – Вы думаете, что кто-то из наших спутниц королева? И какого же королевства?
Голос старого воина звучал насмешливо, но рука давно уже легла на рукоять меча, готовая в любой момент вытащить его из ножен.
- Да, наверное, Вы правы! – глядя лишь на Аэльгрис, произнес Сребреволосый. – Должно быть, я обознался. В таком случае серьезная опасность вам не грозит. Засим откланиваюсь. Прощайте! – и, коротко кивнув принцессе, он вернулся к своему скакуну.
Сребреволосый вскочил в седло, наклонился к шее белого жеребца, шепнул ему что-то на ухо, и тот, медленно перебирая ногами, двинулся в путь.
Спина Сребреволосого постепенно удалялась, а Аэльгрис все смотрела ему вслед, и голосок в ее голове все настойчивее твердил ей о том, что отпускать их странного попутчика ни в коем случае нельзя.
Принцесса пришпорила Иномо и поскакала вслед за Сребреволосым. Гасттольф и Усея, помогавшие раненому Эриву спешиться, оглянулись, но их запоздалые крики:
- Вернитесь, госпожа! Вернитесь, Ваше Величество! – лишь раззадорили Аэльгрис.
- Постойте! – крикнула она вслед Сребреволосому, но он не остановился. – Да постойте же вы!
Принцесса заставила свою кобылу перебирать ногами еще быстрее и вскоре поравнялась с мужчиной.
- Вы что-то хотите мне сказать, Ваше Величество? – глядя прямо перед собой, произнес Сребреволосый.
Принцесса непроизвольно оглянулась назад, на Гасттольфа, вновь оседлавшего лошадь и помчавшегося за ними, уверенная, что это именно неосторожный выкрик старика выдал их.
- Его притворное удивление не могло обмануть меня, Ваше Величество! – ответил на немой вопрос Сребреволосый. – Я узнал вас отнюдь не по кулону. Я помню ваше лицо, ведь в тот день, когда Ваш отец надел на Вас это украшение, я стоял на том же балконе, охраняя Ваши жизни!
- Что? – изумленно переспросила Аэльгрис.
Но продолжиться беседе не дал Гасттольф, настигший их и перехвативший узды Иномо.
- Вам не следует удаляться от нас, Аэльгрис! – шепотом произнес воин.
- Что ты себе позволяешь, Гасттольф? – возмутилась этой бесцеремонности принцесса. – Не забывай, теперь я – твоя королева, так что обращайся со мной подобающим образом!
- Прошу прощения! – телохранитель тут же отдернул руку и склонился в почтительном полупоклоне. – Ваше Величество! – добавил он, с тревогой косясь на Сребреволосого.
Тот придержал своего жеребца, чтобы принцессе вновь не пришлось его догонять, и с абсолютно бесстрастным лицом наблюдал за происходящим.
- Он знает, кто я! – успокоила Гасттольфа Аэльгрис. – Говорит, что служил моему отцу. Возможно, вы знакомы?
Старый воин выпрямился и взглянул в лицо Сребреволосому. Принцесса, выждав для приличия пару секунд, тоже уставилась на их попутчика.
Теперь, вблизи, несмотря на абсолютную белизну его волос, Сребреволосый вовсе не казался ей стариком. Во всяком случае, морщин на его лице было гораздо меньше, чем шрамов. Большинство из последних были мелкими, едва заметными глазу, но три рубца выделялись на общем фоне.
Первый из них начинался у уголка левого глаза Сребреволосого и шел наискось через всю щеку к верхней губе, разделяя ее на две половины. Второй шел от правого уха по дуге к подбородку, словно кто-то пытался снять с лица мужчины кожу, наподобие апельсиновой кожуры. А третий косой чертой разделял его лоб на две половинки.
- Не припомню, чтобы видел кого-то похожего среди солдат короля Альдегарда! – произнес через пару минут Гасттольф.
- А я и не служил в его армии! – с легкой усмешкой ответил ему Сребреволосый.
Старый воин недоуменно взглянул на принцессу, удивленную этими словами не меньше его.
- Но вы ведь только что сказали мне, что охраняли моего отца и меня! – воскликнула Аэльгрис.
- И ничуть не соврал. Я служил Вашему отцу, но присягал не ему, а маркизу Арнерду, да будут боги благосклонны к его грешной душе!
Принцесса не поняла ни слова из сказанного Сребреволосым, но взглянув на Гасттольфа, заметила в его глазах тень узнавания.
- А что это вы так побледнели, мой дорогой Гасттольф? – фыркнул Сребреволосый. – Часом не призрака ли увидели?
Два воина сверлили друг друга отнюдь не доброжелательными взглядами, а принцесса, застывшая между ними, никак не могла понять, что происходит.
- Что происходит? – голос Эрива озвучил мысли Аэльгрис.
Обернувшись, принцесса увидела юного воина, поддерживаемого Усеей. Их лошади, чьи бока тесно соприкасались по воле наездников, похоже, не были рады столь близкому соседству и недовольно фыркали, выражая свое возмущение.
- Ее Величество выразило свою благодарность нашему спасителю! – не сводя глаз со Сребреволосого, соврал Гасттольф. – А теперь, Ваше Величество, нам пора устраиваться на ночлег. Завтра предстоит подняться с зарей, если хотим к вечеру оказаться у замка герцога Инагера!
Старый воин настойчиво потянул принцессу назад, словно опасался, что Сребреволосый накинется на нее.
- Зря вы полагаете, что в замке герцога вы будете в безопасности! – покачал головой Сребреволосый. – Я не думаю, что он сильно обрадуется, когда узнает, что из-за вас его правая рука, Онулла Длиннорукий, лишился головы!
- Онулла? – переспросила Усея. – Но разве это не имя вожака тех разбойников, что напали на нас?
- А с чего вы взяли, что они – разбойники? – усмехнулся Сребреволосый. – Вот уже полтора года, как Онулла и его люди – личная гвардия «Великого и Неповторимого Инагера»!
- Разбойники на службе у герцога? Не может быть! – воскликнул Гасттольф.
- Герцог Инагер – сюзерен моего будущего супруга, короля Сланнорда! – добавила Аэльгрис.
- Лишь формально! – покачал головой Сребреволосый. – Вот уже год, как владения герцога фактически не подчиняются воле Сланнорда. Король закрывает на это глаза, ибо герцог хотя бы на словах хранит верность короне. К тому же в Витифии почти так же неспокойно, как и в Тиддии. На востоке в страну вторглись войска Ригиса Одноглазого, соправителя Тантеи, заключившего после пятилетней междоусобицы перемирие со своим братом, а на юго-западе поднял мятеж граф Гисворд. Сланнорд мечется между двух огней и предпочитает не замечать мелкие шалости Инагера, пока герцог исправно пополняет королевскую казну.
Аэльгрис и ее спутники молчали, ошеломленные столь неожиданными сведениями. Они надеялись добраться до владений герцога, а после сопровождаемые его людьми достигнуть Уригорда, но теперь это было слишком опасно.
- Откуда вам столько известно? – нарушил молчание Гасттольф, с недоверием глядя на собеседника. – Ведь даже мне, личному телохранителю Альдегарда, это неизвестно. Не стоит верить этому человеку, Ваше Величество! – повернулся к принцессе старик. – Он – наемник и готов напустить на нас страху, лишь бы вы поддались искушению оплатить его услуги!
- Именно потому, что я – наемник, мой дорогой Гасттольф, я и узнаю о таких вещах, раньше вашего! – ответил ему Сребреволосый. – А вот вы настолько слепы, что даже не обращаете внимания на предупреждения об опасности. Может, расскажете Ее Величеству о своем промахе?
- О чем это он, Гасттольф? – повернулась к воину Аэльгрис.
- Не знаю, что вы намерены достигнуть своими лживыми россказнями, молодой человек, но прежде чем вы распустите язык, я советую вам хорошенько подумать! – с угрозой произнес Гасттольф, демонстративно вытаскивая меч из ножен.
Принцесса с тревогой взглянула на своего телохранителя. Она не видела опасности исходящей от Сребреволосого, и не могла понять, из-за чего так переполошился Гасттольф. В конце концов, если бы Сребреволосый хотел их убить, зачем он вмешивался в их конфликт с разбойниками?
Впрочем, самого Сребреволосого оружие, обнаженное Гасттольфом, не испугало. Луна, выглянувшая на мгновение из-за туч, осветила его лицо, на котором играла безмятежная улыбка, и наемник произнес:
- Мы оба прекрасно понимаем, Гасттольф, кто выйдет победителем из нашего поединка. Даже десять лет назад ты уже не мог  одолеть меня, а с тех пор ты лишь постарел и обрюзг, в то время как я продолжал оттачивать свое ремесло в бесчисленном количестве битв.
- Возможно, я и постарел, но надрать тебе задницу могу даже сейчас! – выкрикнул в ответ Гасттольф.
Старый воин попытался вскинуть меч, но Сребреволосый оказался проворнее. Мечи наемника выскочили из-за его спины столь стремительно, что никто и опомниться не успел, как два острых клинка припали к шеям Гасттольфа и Эрива.
- Немедленно прекратите! – злясь на всех мужчин разом, воскликнула Аэльгрис. – Гасттольф, этот человек только что спас наши жизни, прояви хотя бы капельку благодарности. А вы, господин Сребреволосый, докажите, что вы не просто наемник, которому все равно кого убивает его меч!
Сребреволосый немного помедлил, а затем убрал оружие обратно за спину и повернулся лицом к принцессе.
- Я – именно что простой наемник, Ваше Величество, и уж поверьте, мне все равно кого пронзает мой клинок. Лишь бы за это платили!
- В таком случае ответьте, сколько золотых я должна вам заплатить за то, чтобы вы доставили меня и моих спутников в столицу Витифии целыми и невредимыми!
Гасттольф даже не пытался скрыть своего негодование решением принцессы, но вслух, надо отдать ему должное, возразить не попытался.
- Вы полагаете, что очень богаты, Ваше Величество, - ответил Аэльгрис наемник, - но Вы ошибаетесь. После того, как ваш верный телохранитель расплатился за ужин, который Вам так и не довелось отведать, у него в кармане осталось всего два золотых. А этого определенно недостаточно для оплаты моих услуг!
Принцесса вопросительно посмотрела на Гасттольфа, недовольно раздувавшего ноздри, и увидела подтверждающий кивок.
«Интересно, а когда ты собирался об этом сказать мне?» - недовольно подумала Аэльгрис.
Быстро перебрав в уме несколько вариантов, принцесса вновь обратилась к Сребреволосому.
- Уверена, мы найдем, как оплатить ваши услуги. Может быть, вы согласитесь взять в качестве оплаты мой браслет?
Принцесса закатала рукав своей рубахи и продемонстрировала наемнику тонкий золотой ободок, облегавший хрупкое плечо девушки.
- Он - очень, очень дорогой! – заметив тень сомнения на лице Сребреволосого, принялась уверять его Аэльгрис.
- Мне не нужны Ваши украшения, Ваше Величество! – покачал головой наемник.
- А что же вам тогда нужно?
Наемник скользнул по принцессе и ее спутникам загадочным взглядом и остановил его на державшейся позади всех Усее.
- Мне нужна она! – обронил он, глядя рабыне прямо в глаза.
Аэльгрис взглянула на Усею. На лице рабыни застыла маска смирения: она готова была исполнить любую волю своей госпожи, ведь у невольников никогда нет права выбора.
Принцесса колебалась. Не так-то легко расстаться с подругой детства, ставшей тебе заодно еще и матерью, и сестрой. Общаться с Усеей всегда было проще, чем с любой из фрейлин, окружавших юную Аэльгрис, и лишь ей принцесса доверяла все свои тайны.
- Я же говорил, у вас нет средств, чтобы оплатить мои услуги! – грустно улыбнулся Сребреволосый, беря поводья своего скакуна в руку.
- Постойте! Я согласна! – тут же остановила его Аэльгрис.

***

При дневном свете лес оказался не таким страшным, как представлялось Аэльгрис накануне. Пусть солнце и не могло в достаточной степени пробиться сквозь спутавшиеся между собой ветви деревьев, но не по-осеннему теплый ветерок, шепот листьев и перекличка животных делали его куда гостеприимнее, чем трактир «Свиная голова».
- Нам еще долго идти? – спросила у Сребреволосого Аэльгрис ближе к полудню.
Лошадей им, несмотря на возмущенные протесты Гасттольфа и Эрива, пришлось отпустить: в лесу они были бы лишь обузой. Пешие же прогулки Аэльгрис раньше совершала лишь по выложенным белым мрамором тропинкам дворцового сада, где всегда можно было остановиться и передохнуть на нагретой солнышком скамейке.
Наемник же поднял их с рассветом и вел через лесную чащу, не останавливаясь вот уже пять часов, так что ничего удивительного, что ноги принцессы стали подкашиваться от усталости.
- Еще час, не меньше! – не оборачиваясь, бросил Сребреволосый.
Принцесса тяжко вздохнула, и к ней в тот же миг подскочила Усея.
- Вы в порядке, госпожа? – спросила она, поправляя растрепавшиеся локоны Аэльгрис.
- Нога очень болит! – пожаловалась ей принцесса. – Сил уже нет терпеть!
Гасттольф и Эрив, услышав эти слова, остановились, но Сребреволосый продолжал идти вперед, не обращая внимания на то, что происходило позади.
- Принцесса устала! Надо остановиться и передохнуть! – крикнул ему в спину Эрив.
- Еще не время! – ответил ему наемник, даже не оглянувшись.
Рука Гасттольфа непроизвольно скользнула к мечу, готовая проучить наглеца.
- Я в порядке! Могу идти! – поспешно заверила всех Аэльгрис, но ее никто не слушал.
Усея решительно надавила на плечи принцессы, заставляя опуститься на траву, затем присела на корточки рядом и стянула с ног госпожи сапоги.
Открывшееся Аэльгрис зрелище заставило ее передернуть плечами. Ее стройные ножки, бывшие предметом зависти всех придворных дам, были покрыты кровавыми мозолями, как у какой-нибудь крестьянки, что вкалывает от зари до зари.
- Я разве не ясно выразился: время привала еще не настало! Отрывайте свою задницу от земли, Ваше Величество, и перебирайте ногами поживее!
Грубый тон Сребреволосого неприятно полоснул Аэльгрис по ушам. Еще вчера он был достаточно вежлив и учтив для человека своей профессии, так что переменилось за ночь?
- Да как ты смеешь, мерзавец, так обращаться с принцессой? – хором воскликнули Гасттольф и Эрив.
В воздухе вновь запахло кровопролитием. Воины обнажили свои мечи, и наемник последовал их примеру.
- Советую Вам отозвать своих цепных псов, Ваше Величество, пока я не наделал в них лишних дырок! – чуть покачиваясь из стороны в сторону, произнес Сребреволосый.
- Зря Вы послушались этого человека, Ваше Величество! – прорычал Гасттольф. – Он лишь приведет нас к гибели!
- Что, терзают муки совести, дорогой Гасттольф? – склонив голову набок, усмехнулся наемник. – Думаешь, я попытаюсь отомстить принцессе за грехи ее отца? Уверяю, если бы я к этому стремился, она давно бы уже была мертва!
- Грехи моего отца? – непонимающе воскликнула Аэльгрис. – О чем это он, Гасттольф?
Принцесса попыталась подняться на ноги, но была решительно остановлена Усеей. Рабыня надавила ей на плечо, прижимая к земле, а затем сама вскочила на ноги и встала между мужчинами.
- Госпожа не может идти сейчас! – произнесла Усея, гордо выпрямив грудь. – Вы можете настоять на своем, и мы продолжим путь, но тогда через пару часов ее придется нести на руках. И уж поверьте, я добьюсь, чтобы это делали именно вы! – сверкнули гневом темные глаза рабыни.
- И как же ты этого добьешься? – лицо наемника оставалось бесстрастным, но глаза лучились от смеха.
- А вот так!
Усея стремительно рванулась вперед, в ее руке неведомо откуда взялся кинжал, и она попыталась оцарапать им шею Сребреволосого.
Однако наемник был готов к этой атаке и, чуть отклонившись в сторону, перехватил руку рабыни и, слегка вывернув ей запястье, заставил выпустить кинжал.
С тихим шлепком оружие упало в траву, а Сребреволосый толкнул Усею на ринувшихся на него Эрива и Гасттольфа. Рабыня и воины столкнулись, не удержались на ногах и втроем рухнули на землю.
- Смело, но глупо! – прокомментировал поступок Усеи Сребреволосый, убирая мечи себе за спину. – У вас есть час на то, чтобы привести принцессу в порядок и перекусить. После мы продолжим движение! – и, развернувшись, он удалился в лесную чащу.

***

Аэльгрис никак не могла заснуть. Возможно, виной тому было то, что впервые за последнюю неделю она легла спать сытой. А все благодаря Сребреволосому, сумевшему подстрелить взрослого оленя, а позже мастерски, не хуже королевских поваров, прожарить его мясо на костре.
Принцесса перевернулась на другой бок и наткнулась взглядом на широкую спину наемника. Он сидел на небольшом пригорке и сквозь небольшую щель в ветвях деревьев смотрел на полную луну, выкатившуюся на иссиня-черное небо.
Тихо встав, чтобы не разбудить дремлющих Гасттольфа, Эрива и Усею, Аэльгрис пересекла поляну, служившую им ночлегом, и присела возле Сребреволосого.
- Не спится? – тихим шепотом спросил он.
- Не спится! – столь же тихо ответила ему принцесса.
Пару минут, а может и больше, они сидели молча, наслаждаясь стрекотом цикад и уханьем, вылетевших на охоту сов.
- Что произошло между вами и Гасттольфом? – не выдержав, Аэльгрис задала-таки наемнику мучивший ее с полудня вопрос.
- Обращайтесь ко мне на «ты», Ваше Величество! – велел ей Сребреволосый. – Я не настолько стар, как Вы думаете, чтобы даже особы королевских кровей мне «выкали»! – выдавил он из себя легкий смешок.
Аэльгрис тихо рассмеялась в ответ и, убрав упавшую на лицо прядь, повторила свой вопрос:
- Так что между вами произошло?
Сребреволосый молчал очень долго, так долго, что принцесса даже решила, что он вовсе не будет отвечать, а настаивать она отчего-то не решалась.
- Около восьми лет назад я вступил в ряды войска маркиза Арнерда, - произнес наконец Сребреволосый. – Маркиз лишился своих владений еще будучи совсем юным, но от титула отказываться не стал. Арнерд стал наемником, и вскоре собрал под своими знаменами маленькую, но превосходно обученную армию. К тому моменту, как мы с ним встретились, маркиз уже четверть века слыл самым верным и в то же время удачливым представителем нашего ремесла. Он всегда исполнял свой долг до конца и брал за это не больше, чем было необходимо для того, чтобы его люди ни в чем не нуждались. Тех же из них, что не довольствовались платой и занимались параллельно еще и разбоем, маркиз прилюдно казнил.
Сребреволосый склонил голову к земле и вновь на какое-то время замолчал. Аэльгрис не торопила его, хотя внутри сгорала от любопытства.
- Что-то я отвлекся! – невесело заметил наемник. – Так вот вскоре после того, как я присягнул на верность маркизу, Ваш отец, король Альдегард, обратился к Арнерду за помощью. В те дни обострилась ситуация как на юге Тиддии, где с гор стали спускаться местные пещерные тролли, разоряя деревни и пожирая крестьян, так и на западе, где на границе с Лопардией вспыхнуло восстание мелких баронов, стремившихся свергнуть королей обоих государств. – Сребреволосый ненадолго умолк, а затем продолжил: - Король Альдегард выплатил воинам маркиза небольшой аванс, и мы устремились в бой. Наемники всегда сражаются на передовой, Ваше Величество, но и плата за риск у нас соответствующая, так что наши ряды редко редеют! – мужчина невесело усмехнулся и провел пальцем по своему шраму на лбу. – Это мне на память оставил один крайне раздраженный пещерный тролль. Он задел меня палицей в тот момент, когда я, сидя на его правом плече, пытался перерезать ему глотку.
- Как же вы выжили? – воскликнула Аэльгрис и тут же захлопнула себе ладошкой рот.
Гасттольф что-то пробурчал во сне и перевернулся на другой бок. Сребреволосый, убедившись, что телохранитель по-прежнему спит, продолжил рассказ.
- Мне повезло! – ответил он на вопрос принцессы. – Тролль был настолько же неуклюж, насколько и глуп. Палица большей своей частью попала ему в морду, а меня лишь слегка задело, да чуть покорежило после удара о землю. К счастью, наш походный маг-лекарь был в этот момент неподалеку!
Наемник в очередной раз задумался, предаваясь воспоминаниям, а затем встрепенулся.
- Что-то я все время отвлекаюсь! – издал он легкий смешок. – Наверное, старею. В общем, люди маркиза достаточно успешно выполняли взятые на себя обязательства, и в награду за их верную службу король Альдегард разрешил им присутствовать на праздновании десятилетия своей дочери. Тогда-то я Вас впервые и увидел, Ваше Величество!
Наемник повернулся к принцессе и несколько мгновений смотрел на нее, как будто что-то хотел обнаружить у нее на лице.
- И что же дальше? – на этот раз Аэльгрис не смогла вытерпеть затянувшуюся паузу.
- Дальше? – слегка рассеяно переспросил Сребреволосый. – А дальше все было обыденнее некуда. Летом в Тиддии случилась засуха, собираемость налогов упала, ведь Ваш отец не привык выжимать из своих подданных последнее, и, как следствие, казна опустела. Платить наемникам маркиза Арнерда оказалось нечем, и перед королем Альдегардом встала дилемма: либо позволить им грабить его земли, либо найти способ от них избавиться!
- И что же он сделал? – затаив дыхание, спросила Аэльгрис, уже зная, что услышит в ответ.
- На помощь королю пришел его верный телохранитель Гасттольф. Он предложил весьма мудрый выход из сложившейся ситуации. Восстание баронов к этому времени было фактически подавлено совместными усилиями Тиддии и Лопардии. Оставался лишь один, последний, замок, из-за которого между двумя королевствами давно шел спор. Согласно замыслу Гасттольфа, замок следовало отдать лопардийцам в обмен на то, что они избавят короля Альдегарда от его долговых обязательств. Наемники взяли замок мятежных баронов, а потом лопардийцы их вырезали как поросят на бойне!
Сребреволосый прикрыл глаза и несколько раз шумно втянул ночной воздух ноздрями.
Впрочем, Аэльгрис этого совершенно не заметила. Она сидела оглушенная неожиданно открывшимися ей чертами характера Гасттольфа и отца.
- Этого не может быть! – прошептала она, мотая головой. – Скажите, пожалуйста, что это неправда! Я не верю, что мой отец мог так поступить!
- Ступайте спать, Ваше Величество! – велел ей в ответ Сребреволосый. – И если Вам так будет легче жить, можете считать, что я все это выдумал! – он тяжело вздохнул и повторил: - Идите спать, принцесса. Завтра мы встаем с рассветом!
Аэльгрис, покачиваясь, поднялась на ноги и, с трудом разбирая дорогу из-за заполнивших глаза слёз, пошла прочь от наемника, оставшегося охранять их покой.
Дойдя до своего спального места, принцесса рухнула на землю и беззвучно зарыдала.


























Глава 3

Усея догнала шагавшую впереди нее Аэльгрис и, отводя рукой в сторону очередную ветку, спросила:
- Что-то Вы молчаливы в последнее время, госпожа! С Вами все в порядке?
Принцесса в ответ неопределенно пожала плечами. С момента ее беседы с Сребреволосым прошло уже два с половиной дня, и Аэльгрис никак не могла определиться со своими чувствами.
Она то начинала испытывать жгучую ненависть к сопровождавшему их наемнику, посмевшему оскорбить светлую память ее отца, то злилась до потемнения в глазах на Гасттольфа, скрывавшего от нее столь ужасную правду.
- Если вы не знаете, верить или нет словам Сребреволосого, почему бы не спросить об этом у Гасттольфа, госпожа? – продолжая шагать рядом с принцессой, произнесла Усея.
Аэльгрис резко остановилась и посмотрела рабыне в лицо. На пухлых губах Усеи блуждала легкая сочувствующая улыбка, а глаза были переполнены тревогой за принцессу.
- В чем дело? – шедший вторым Эрив обернулся назад и взглянул на девушек.
Сребреволосый, успевший уйти достаточно далеко, услышал голос молодого воина и остановился. Гасттольф же, державшийся последним, наоборот, прибавил шагу и стал настигать Аэльгрис и Усею.
- Все в порядке! – поспешила заверить их принцесса, не желавшая, чтобы старый воин находился рядом с ней в настоящее время. – Просто нога зачесалась! – и, наклонившись, она поскребла пятерней левую голень.
Через мгновение их небольшая процессия продолжила свое движение, и Аэльгрис спросила у Усеи:
- Ты слышала наш разговор с Сребреволосым?
- Да, - слегка смутившись, кивнула темнокожая рабыня. – Простите, госпожа, что подслушивала Вас!
За их спинами громко хрустнула ветка, и Аэльгрис обернулась назад. Убедившись, что Гасттольф, наступивший на сук, находится далеко и не может их слышать, принцесса спросила:
- И что ты об этом думаешь?
- Я всего лишь рабыня, госпожа, - пропуская Аэльгрис вперед, так как тропинка, по которой они шли, резко сузилась, ответила Усея. – Не думаю, что мое мнение может иметь хоть какое-то значение!
- Для меня имеет! – перебила ее Аэльгрис. – Ты – моя лучшая подруга, и к кому как не к тебе, мне обращаться за советом?
Они прошли сквозь куст смородины, и рабыня, сорвав пригоршню красных ягодок, предложила их принцессе. Аэльгрис разделила угощение поровну и, отправив часть ягод в рот, сказала:
- И все-таки я жду от тебя ответа, Усея!
- Я не могу ничего сказать о тех событиях, что произошли почти десять лет назад, - смиренно ответила рабыня. – Но я могу рассказать Вам одну историю, произошедшую совсем недавно и, по-моему, ее вскользь упоминал Сребреволосый. Но даже если я ошибаюсь, эта история прекрасно характеризует милорда Гасттольфа!
Тропинка вновь расширилась, и девушки могли идти рядом. Аэльгрис проглотила еще пару ягод и выжидающе взглянула на рабыню.
- За два дня до переворота, устроенного Вашим двоюродным дядей, - произнесла Усея, - один из садовников вбежал на кухню для слуг, трясясь от страха и требуя («Да-да, именно требуя!» - подчеркнула Усея, заметив удивленно приподнятые брови Аэльгрис) немедленно отвести его к начальнику дворцовой охраны. Он заверял, что обладает крайне важными сведениями, которые должен сообщить лично милорду Гасттольфу!
- Ну и? – поторопила Аэльгрис Усею.
- А что дальше? – пожала плечами рабыня. – Гасттольф явился лично на кухню и спросил, какого лешего садовник разыскивает его. Парень упирался, говоря, что должен объяснить все с глазу на глаз, но в итоге был вынужден рассказывать при всех. Как оказалось, - закинула ягоды в рот Усея, - он подстригал кусты роз, когда услышал голос Вашего дяди, госпожа. Барон разговаривал с двумя стражниками и произнес фразу, что через два дня с королем должно быть покончено.
- Постой! – остановилась как вкопанная Аэльгрис. – Ай! – ветка, которую она отклонила в сторону, разогнулась обратно и пребольно хлестнула принцессу по щеке.
На вскрик Аэльгрис обернулся Эрив, но Усея быстро всех успокоила.
- Все в порядке! – произнесла она. – Просто небольшой несчастный случай! – она извлекла из своей сумки чистый носовой платок и приложила его к щеке принцессы. – Держите вот так, госпожа! – велела она Аэльгрис.
Принцесса прижала шелковую ткань к коже, и они продолжили путь.
- Ты хочешь сказать, что о заговоре было известно за пару дней до переворота? – прошипела Аэльгрис, ощущая, как начинает саднить щеку.
- Сведения были не очень надежными, госпожа! – ответила ей Усея. – Тот садовник слыл первостатейным выдумщиком, и милорд Гасттольф велел выпороть его и выставить вон. Должно быть, он решил, что паренек все выдумал!
Принцесса оглянулась назад, на идущего следом телохранителя. Всего несколько дней назад Гасттольф казался ей оплотом верности и надежности, рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной, но всего несколько слов, произнесенных Сребреволосым и Усеей, поколебали эту веру.
- Полагаю, что он казнит себя сильнее, чем кто бы то ни было! – перехватила взгляд принцессы Усея. – Он действительно предан Вам и Вашему отцу. Уверена, он ухватится за любой способ искупить свою вину!
Аэльгрис, терзания которой отнюдь не уменьшились после беседы с Усеей, лишь вновь неопределенно пожала плечами, и дальше они шли уже молча.
Приблизительно через полчаса, когда солнце уже достигло своего зенита, до них донесся радостный крик Сребреволосого:
- А я наткнулся на кое-что весьма интересное. Скорее сюда!
Аэльгрис и Усея переглянулись и, заинтригованные, ускорили шаг. Миновав пару весьма колючих кустарников и чуть не задавив кролика, стрелой прошмыгнувшего у них под ногами, девушки вышли к высокой ели, горделиво вздымавшейся над остальными деревьями, и уткнулись в спину Эрива.
- Что там такое? – привстав на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо, спросила принцесса.
- Вам понравится, Ваше Величество! – заверил ее молодой воин.
Он отодвинул в сторону наиболее широкие еловые лапы, и Аэльгрис и Усея, обогнув его, оказались на берегу лесного озера, наполненного ярко-голубыми водами, слегка волнующимися под действием легкого ветра.
- Кажется, Вы наконец-таки сможете искупаться, Ваше Величество! – донесся до девушек голос Сребреволосого.
Аэльгрис посмотрела в ту сторону и увидела наемника, опускающего босые ноги в воду. Его сапоги были аккуратно поставлены на большой камень, что валялся на берегу, а рядом с ними грызла орешки рыжая белка.
- А водичка-то теплая! – заявил Сребреволосый, прохаживаясь по мелководью.
Белка, услышав его голос, оторвалась от своего угощения, повернула голову к наемнику, а затем в два прыжка добежала до него и, резво взобравшись ему на плечо, что-то ему зашептала.
«Звери не умеют разговаривать с людьми!» - возможно, заявите вы, но Аэльгрис была убеждена, что белка именно что говорила с Сребреволосым, внимательно ее слушавшим.
Через пару минут белка закончила стрекотать, и наемник кивнул:
- Ты права! Пойдем!
Он подошел к принцессе и Усеи, уже сбросивших с себя сапоги и шлепавших босыми ступнями по теплой воде.
- Как Вы смотрите на то, чтобы задержаться здесь, Ваше Величество? Полдня ничего не изменят, а Вам наверняка хочется окунуться в теплую и чистую воду!
Аэльгрис и впрямь уже не терпелось скинуть с себя запыленную одежду, окунуться с головой в озеро и предоставить верной Усеи смыть с нее дорожную пыль, но присутствие мужчин удерживало ее от этого шага.
Она взглянула на вышедших к берегу Эрива и Гасттольфа, и Сребреволосый тут же понял ее сомнения.
- Не волнуйтесь, Ваше Величество! – успокоил наемник принцессу. – Мы уйдем подальше, но не оставим Вас без охраны. Как Вы смотрите на то, что Гасттольф устроится вон на тех камнях, - махнул Сребреволосый в сторону нагромождения валунов в доброй сотне шагов от того места, где они стояли, - и присмотрит за Вами, а мы с Эривом пока поохотимся?
Наемник вопросительно взглянул на Аэльгрис, принцесса чуть-чуть поколебалась, но перспектива впервые за полторы недели нормально вымыться перевесила сомнения, и она кивнула.
- Спасибо за предложение, Сребреволосый. Я им воспользуюсь!
Наемник кивнул и отошел в сторону. Уже через мгновение Аэльгрис услышала его голос, обращавшийся к Эриву и Гасттольфу.
- Ее Величество желает искупаться. Не будем мешать им с Усеей. Гасттольф, полагаю, те валуны послужат удобной наблюдательной позицией: вы будете достаточно далеко, чтобы не смущать принцессу, и в то же время достаточно близко, чтобы заметить потенциальную угрозу!
Старый воин обернулся в сторону камней, упомянутых Сребреволосым, и кивнул, соглашаясь:
- Да, позиция удобная. А что собираетесь делать вы с Эривом?
- Охотиться! – коротко ответил наемник.
- У Эрива рана, - посмотрел на своего молодого ученика Гасттольф. – Вы сами заявляли, что этот лес безопасен, и в этом случае на охоте от меня будет больше проку, чем от Эрива!
Старый воин говорил учтиво, но его тон все-таки выдавал питаемое им к наемнику недоверие.
«Только бы они опять не стали хвататься за мечи!» - обеспокоенно подумала Аэльгрис.
Но Сребреволосый либо не заметил, либо сделал вид, что не заметил, недоверия Гасттольфа.
- Хорошо, пусть покой Ее Величества оберегает Эрив, а мы с вами поохотимся! – и, не говоря больше ни слова, он с продолжавшей сидеть у него на плече белкой двинулся обратно в чащу.
Гасттольф кивком подбородка велел Эриву идти к указанным наемником камням, а сам двинулся за Сребреволосым.
Вскоре мужчины оказались достаточно далеко, и Аэльгрис, уже истосковавшаяся по купанию в теплой воде, принялась скидывать с себя одежду.
Усея последовала примеру госпожи, и вскоре обе девушки уже ныряли в теплые воды озера.

***

Осень еще только-только вступала в свои права, и пасмурные дни с идущими по несколько часов дождями сменялись погожими и по-весеннему теплыми деньками.
Последние трое суток были именно такими, и воздух днем был настолько теплым, что Эриву, по указанию Гасттольфа носившему под рубахой кольчугу, стало жарко. К тому же камни, на которых он сидел, тоже прогрелись, и молодой воин решил, что не будет ничего дурного, если он на пару секунд обернется и смочит водой вспотевший лоб.
Эрив повернулся, снял шлем и, стараясь смотреть себе под ноги, зачерпнул в ладони воды и обтер ею свое лицо. Вода была теплой, но прохладнее, чем прогретый солнцем воздух, и воину немного полегчало.
Он уже собирался вернуться к порученному ему заданию, когда его взгляд неожиданно нашел принцессу и ее рабыню. Еще в детстве Эриву говорили, что его глаза зорче, чем у орла, так что, несмотря на добрую сотню шагов, он мог разглядеть все детали: и шоколадного цвета груди Усеи, и молочно-белые холмики принцессы, маленькие, но от этого не менее притягательные.
Краска прилила к лицу Эрива. Он еще не был с женщиной, и даже не видел ни одну девушку нагой, поэтому, хоть он и осознавал недостойность своего занятия, он не мог оторваться и продолжал подглядывать.
Принцесса и рабыня затеяли водную баталию, обрушивая друг на друга тысячи брызг, их груди колыхались в такт их движениям, заставляя сердце Эрива учащенно биться, а его естество – набирать силу.
«Ну же, выйдете на мелководье», - мелькнула непристойная мысль в сознании юного воина.
Ему хотелось лицезреть не только груди принцессы и ее рабыни, но и их животы и то, что под ними.
Похоть затуманила разум Эрива и притупила все его чувства, поэтому голос, неожиданно пропевший ему на ухо:
- Нравится зрелище? Так пойдем, познакомимся с дамами! – застал его врасплох.
Эрив было дернулся, но кинжал, приставленный к его горлу, лучше всяких слов указал юному воину на бессмысленность сопротивления.

***

- Ох, я и забыла, сколь это прекрасно: окунуться в теплую воду и позволить ей омывать мое тело! – не скрывая блаженства, заявила Аэльгрис.
Они с Усеей плескались в озере уже, наверное, больше часа и успели не только смыть всю грязь и пыль со своих тел, но и порезвиться, как в детстве, когда они устраивали многочасовые баталии в бассейне, заставляя других служанок то и дело подливать горячей воды.
К счастью, в озере вода и так была теплая, так что замерзнуть они не рисковали. Но зато, и для Аэльгрис самой это стало неожиданностью, она вдруг осознала, что грудь ее рабыни больше, чем ее собственная.
Посмотрев вниз, принцесса ощутила небольшой укол ревности. Она, конечно, мало знала мужчин, но одно усвоила четко еще со времен балов при дворе ее отца: маленькая грудь их не привлекает.
- Что с Вами, госпожа? – заметила тень печали на лице Аэльгрис Усея.
- Моя грудь, - медленно произнесла принцесса, проводя по ней руками. – Она такая ...
- … маленькая? – подхватила рабыня. – Вы еще молоды, госпожа, и она может вырасти. К тому же …, - Усея смутилась и оборвала себя на полуслове.
- Ну, продолжай! – резче, чем намеревалась, велела рабыне Аэльгрис. – Что ты хотела сказать?
- Прошу простить меня за откровенность, госпожа! – склонив голову, ответила Усея. – Но вы уже сосватаны за короля Сланнорда, и он женится на Вас, какая бы грудь у Вас не была!
Впервые за последние дни имя будущего супруга вовсе не вызвало радости у Аэльгрис. Только сейчас она по-настоящему осознала, что не только не знает своего жениха, но даже никогда раньше его не видела, если не считать те пару дней, когда Сланнорд с отцом приезжали на ее пятилетие.
Однако погрузиться полностью в грустные мысли принцессе было не суждено.
- Эй, миледи, выходите-ка из воды и дайте нам на вас полюбоваться!
Насмешливый мужской голос заставил Аэльгрис и Усею обернуться назад и испуганно застыть.
Прямо к берегу вышла группа из восьми мужчин, одетых в темно-зеленые штаны и синие рубахи. У всех них в руках было оружие, а тот, что шел первым, толкал перед собой Эрива, у горла которого держал кинжал.
- Чего же вы стесняетесь, дамы? – продолжил говорить насмешливый голос. – Не бойтесь, мы вас не обидим. Наоборот, поможем приятно провести время!
Дружный гогот поддержал оратора. Аэльгрис всмотрелась в его лицо: средних лет мужчина с каштанового цвета волосами, завернувшимися в кудри, как у барашка, тонкими губами и веселыми задорными глаза карего цвета.
- Может, вы хотите, чтобы мы подали вам вашу одежду? – хлопнул себя по лбу, будто его только что осенило, разбойник. – Нет проблем. Джорур, Абтир!
Двое мужчин, похожих друг на друга как две капли воды, отделились от остальной шайки, подошли к тому месту, где Аэльгрис и Усея бросили свою одежду, не торопясь, подняли ее и перенесли к краю леса.
- Забирайте свою одежду, дамы! – продолжал веселиться главарь разбойников. – Милости просим!
Аэльгрис испуганно посмотрела на Усею. Похоже, они вновь попали в переплет, выбраться из которого самостоятельно у них не было ни единого шанса. Что будут делать разбойники, если они им не подчиняться?
«Что-что, выволокут из озера и удовлетворят свои низменные желания!» - ответил принцессе ее внутренний голос. – «Интересно, когда они будут тебя насиловать, ты еще будешь переживать из-за размера своей груди?»
- Я начинаю терять терпения, дамы! – опускаясь на каменистый берег, произнес главарь разбойников. – Не заставляйте моих людей грубо с вами обращаться!
- Если твои люди посмеют тронуть их, это будет последним действием в их жалкой жизни!
Голос Сребреволосого, вышедшего из лесной чащи позади разбойников, рассеял охватившее было Аэльгрис отчаяние, подобно тому, как восточный ветер прогоняет тяжелые грозовые тучи.
Разбойники отпрянули назад, к озеру, обнажая мечи и кинжалы, но их командир взмахом руки велел опустить оружие.
- Сребреволосый! – почтительно произнес он, шагнув вперед. – Давненько я не видел тебя в наших краях!
- И я рад тебя видеть, Мербрен! – ответил разбойнику наемник.
Мужчины сблизились, развели руки в стороны и с громким ревом, заставившим птиц в страхе покинуть свои гнезда, заключили друг друга в объятия.
- Так значит, эти с тобой? – взглянув на Гасттольфа, а затем поочередно на Эрива и Аэльгрис с Усеей, спросил у Сребреволосого Мербрен.
- Именно! – кивнул тот в ответ. – И я бы попросил отпустить моего друга. Не думаю, что ему приятно чувствовать клинок у своей шеи!
- Ну разумеется! – всплеснул руками Мербрен.
Он щелкнул двумя пальцами, и Эрива тотчас же отпустили. Юный воин отошел к Гасттольфу и, виновато уткнувшись глазами в свои сапоги, стал что-то ему объяснять.
- А теперь отвернитесь все. Живо! – приказным тоном произнес Сребреволосый.
Гасттольф и Эрив немедленно повернулись к озеру спиной. Разбойники немного помедлили, но после властного жеста Мербрена последовали примеру воинов.
Сребреволосый поднял одежду Аэльгрис и Усеи и, закрыв глаза, поднес ее к самому краю берега.
- Одевайтесь, дамы! – сделав паузу перед вторым словом, сказал наемник.
Он отошел назад и, как и все мужчины, повернулся к девушкам спиной.
Аэльгрис колебалась, не уверенная в том, что разбойники поведут себя благородно, но затем последовала примеру более решительной Усеи и, выйдя на берег, быстренько натянула на себя одежду.
Рубахи девушек, надетые на не обсохшее тело, тут же промокли, соблазнительно облегая фигуры. Аэльгрис мучительно покраснела, представляя, как отреагируют на это разбойники, но Усея накинула на принцессу сверху плащ, и та, закутавшись в него, пришла к выводу, что, в общем-то, выглядят они с рабыней вполне пристойно.
 - Можно поворачиваться! – произнесла Усея, и все мужчины как по команде повернулись в их сторону.
Аэльгрис мужественно вынесла пристальные взгляды разбойников и после небольшой паузы обратилась к Сребреволосому:
- Это ваши друзья?
- О да, миледи! – опережая наемника, ответил Мербрен. – Мы с  Сребреволосым  давние приятели. Люди столько не живут, сколько мы дружим! – пошутил он. – Но могу ли я узнать имена прекрасных незнакомок? – его любопытные глаза перескочили с Аэльгрис на Усею и обратно.
Принцесса заколебалась, не желая выдавать свое настоящее имя. Вряд ли оно что-то скажет этому разбойнику, но все же его манеры отличаются от манер обычного простолюдина. Вдруг он сможет ее опознать?
На выручку, как всегда, пришел Сребреволосый.
- Не думаю, что берег этого чудесного озера подходящее место для долгих бесед, - произнес он. – Почему бы нам не пойти в твой лагерь, не выпить за нашу встречу и не поговорить там по душам?
- Отличная мысль! – согласился с ним Мербрен. – Ребята, в лагерь! – приказал он своей шайке, и она со слаженностью, которой позавидовал бы иной военный отряд, ринулась в путь.
Сребреволосый легким кивком велел принцессе и остальным следовать за Мербреном.

***

К лагерю разбойников они вышли уже, когда совсем стемнело. Пара палаток на шесть-семь человек и с десяток домов, сооруженных на ветках деревьев, выросли буквально из-под земли. Вот буквально мгновение назад казалось, что лесу нет конца, и вдруг перед ними появилось вполне пригодное для жизни поселение.
Как только Мербрен, шедший во главе их колонны, появился на краю поляны, из разных ее уголков ему навстречу вышли десятка полтора человек. Все они также были одеты в синие рубахи и зеленые штаны, еще один признак того, что Аэльгрис и ее спутники натолкнулись на не вполне обычную разбойничью шайку.
- У нас сегодня гости, господа! – произнес Мербрен, приветствуя своих товарищей. – Прошу их не обижать и подготовить для их ночлега одну из палаток.
Часть разбойников тут же кинулась выполнять поручение командира, а остальные, окинув Аэльгрис, Усею, Эрива и Гасттольфа любопытными взглядами, разошлись по своим местам.
Сребреволосый, чуть опередив принцессу, подошел к Мербрену и произнес:
- Прежде чем мы выпьем за встречу, мой добрый друг, позволь мне и моим друзьям побеседовать наедине. Боюсь, кое-кто из них относится к твоим людям настороженно! – и следом за этими словами последовал красноречивый взгляд в сторону Гасттольфа и Эрива, которые, создавалось впечатление, напрягли все свои мускулы.
- Хорошо! – мельком взглянув на воинов, ответил Мербрен.
Он пересек поляну, подошел к той палатке, что освобождали его люди, и тихо произнес пару фраз. Вскоре разбойники уже покидали палатку, а Мербрен жестом подозвал Сребреволосого и его спутников к себе.
- Вот ваш ночлег на сегодня! – отодвигая ткань, закрывавшую вход, произнес он. – И на завтра, если пожелаете. Да и вообще, можете оставаться здесь сколь угодно долго. Места всем хватит! – и, вежливо поклонившись, главарь шайки почтительно удалился.
- Заходим, заходим, не толпимся! – скороговоркой произнес Сребреволосый, загоняя Аэльгрис и остальных в палатку.
Принцесса, чуть наклонив голову, зашла внутрь и оторопела. Признаться, не таким она представляла себе палатку разбойников, вынужденных скрываться от всех и вся в лесу.
Нет кроватей, даже самых простых, внутри не было, спальным местом служили несколько мешков, набитых соломой. Но зато в палатке был невысокий столик, такой, чтобы, сидя на земле, с него было легко брать еду, пара факелов, свет от которых позволял даже читать, и, самое удивительное, арфа, скромно притулившаяся в углу.
- Дамы, выбирайте места! – произнес Сребреволосый, последним заходя в палатку.
Аэльгрис выбрал самый мягкий из мешков, находившийся по диагонали от входа, присела на него и тут же спросила у наемника:
- Эти разбойники действительно ваши друзья?
- Не все! – покачал головой Сребреволосый. – Полагаю, что если бы не Мербрен, они бы попытались нас ограбить. Но он держит их в узде и при этом достаточно удачлив для того, чтобы не только завладевать добычей, но и удержать ее, скрывшись от карательного рейда.
- И это основание ему доверять? – проворчал Гасттольф, обыскивая палату, словно в ней могли устроить засаду.
Сребреволосый неопределенно хмыкнул, выражая, должно быть, свое отношение к действиям старого воина, но все же ответил на его вопрос:
- Нет, основание доверять Мербрену – то, что он обязан мне своей жизнью!
- Вы спасли ему жизнь? Когда? – опередила Гасттольфа Аэльгрис.
- Мербрен, миледи, - последний из баронов, участвовавших в восстании, о котором я Вам рассказывал. Он – лопардиец по происхождению, но оказался в том замке, что штурмовали войска маркиза Арнерда. Резня началась до того, как я получил возможность убить его, и, осознав, что наемникам не уйти из замка живыми, я отпустил его.
В палатке повисло напряженное молчание. Сребреволосый с долей презрения поглядывал на Гасттольфа, покрасневшего как рак, но не смевшего возразить наемнику. Аэльгрис ждала, когда ее телохранитель опровергнет слова Сребреволосого, но с каждым ударом сердца понимала, что не дождется этого. Усея с тревогой поглядывала на свою госпожу, не зная, то ли бросаться ее утешать, то ли необходимо защищать Гасттольфа от ее гнева. И лишь Эрив, пребывавший в неведении, недоуменно переводил взгляд с одного лица на другое.
- Тогда-то, - продолжил свой рассказ Сребреволосый, - Мербрен и стал разбойником. Он сколотил свою шайку, придумал ей знамя и отличительные цвета, и принялся грабить богатые караваны и отдавать часть добычи крестьянам, пострадавшим от войн феодалов или капризов природы. И, как вы видите, - он кивнул в сторону арфу, - Мербрен занимается и образованием попавших под его начало людей. Это, можно сказать, его навязчивая идея: создать отряд благородных разбойников, которые будут защищать прекрасных дам и прочих угнетенных от погрязших в разврате лордов. Вы хотите еще что-то знать о нем или вам достаточно? – наемник обвел палатку взглядом.
- Могу ли я представиться ему своим настоящим именем или мы должны это скрывать? – спросила Аэльгрис.
- Что за глупый вопрос, Ваше Высочество? – несмотря на шепот, слова Гасттольфа звучали как крик. – Он воевал против Вашего отца и потерпел поражение. Наверняка он воспользуется случаем отомстить!
Грозный взгляд принцессы заставил старого воина умолкнуть.
- Я спрашивала не тебя, Гасттольф! – голос Аэльгрис звенел от едва сдерживаемого гнева. – Твое мнение и так мне известно! – ладонь Усеи легла на ее ладонь, и принцесса взяла себя в руки. – Так что вы ответите мне, Сребреволосый?
- Я не могу решать за Вас, миледи! – с полупоклоном ответил наемник. – Я могу лишь сказать, что Мербрен – единственный человек, которому я доверил бы свою жизнь!
- Я поняла! – моргнула Аэльгрис. – В таком случае, ступайте и расскажете своему другу, кого он столь любезно приютил!
Гасттольф взвыл, разъяренный опрометчивым, по его мнению, решением принцессы, но молнии, сверкнувшие из ее глаз, принудили воина смириться с ним.
- Слушаюсь, Ваше Величество! – уже не таясь, назвал Аэльгрис по титулу Сребреволосый и вышел из палатки.

***

Пир, что закатил в честь своих гостей Мербрен, был, пожалуй, лучшим пиром, на котором довелось побывать Аэльгрис. И пусть на нем не было тарелок и столовых приборов, и жареное мясо дикого кабана приходилось рвать руками и зубами, а вино было не ровней королевским запасам и разливалось в простые глиняные кубки. Все равно такого безудержного и искреннего веселья принцесса никогда раньше не видела.
- Выходит, вы направляетесь в Уригорд, Ваше Величество? – наклонившись к самому уху Аэльгрис, чтобы перекрыть играющую музыку, спросил Мербрен.
- Да! – кивнула та, отхлебывая из своего кубка. – Ой!
Принцесса соскользнула с бревна, на котором сидела, и лишь вовремя подставленная рука Сребреволосого не позволила ей упасть на спину.
- Спасибо! – немного заплетающимся языком поблагодарила она наемника. – Нет уж, лучше придерживай меня! – решительно остановила Аэльгрис мужчину, пытавшегося убрать руку.
- Как Вам будет угодно, Ваше Величество! – тихо ответил Сребреволосый, оставляя свою ладонь лежать на талии девушки.
- Почему ты мне «выкаешь», мы же пили на брудершафт? – взглянула на наемника Аэльгрис и икнула. – Ой, простите! – прижала она ладонь ко рту и засмеялась.
Сидевший чуть поодаль Гасттольф, не разделявший всеобщего веселья, встал со своего места и решительно направился к принцессе.
- Ваше Величество, хватит пить. Идемте спать! – и, вытянув руку, он взял Аэльгрис за запястье.
- Сам иди спать! – отмахнулась от него принцесса. – Не мешай мне веселиться!
Она нахмурилась, видя, что Гасттольф не собирается уходить, но прежде чем слова возмущения сорвались с ее уст, Сребреволосый сказал:
- Не беспокойтесь, Гасттольф, я пригляжу за Ее Величеством!
Неизвестно почему, но на этот раз старый воин послушался наемника и отступил. Впрочем, Аэльгрис это не заинтересовало, она уже продолжила разговаривать с Мербреном.
- Там я собираюсь встретиться со своим женихом, королем Сланнордом! – поведала она о своих планах. – Он примет меня в своем замке, а потом пойдет войной на моего дядю и свергнет узурпатора с престола!
- Хм, а как Вы собираетесь проникнуть во дворец? – спросил у нее Мербрен. – Вряд ли простые стражники признают в Вас наследницу престола!
Аэльгрис уставилась на разбойника непонимающим взглядом. Как кто-то может ее не узнать?
Но прежде чем принцесса высказала это вслух, Сребреволосый спросил:
- У тебя есть какое-то предложение?
- Верно! – кивнул в ответ Мербрен.
- Что за предложение? – Аэльгрис вновь икнула, ее качнуло, и она повалилась на Сребреволосого.
Лицо принцессы оказалось в непосредственной близости от лица наемника. Искушение оказалось слишком велико: Аэльгрис не удержалась и, чуть вытянувшись вперед, поцеловала Сребреволосого в губы.
На короткий, очень короткий миг, принцессе показалось, что мужчина ответил на ее поцелуй, а его рука скользнула под ее рубаху и пошла вверх, к лопаткам.
- Идите спать, Ваше Величество! – Сребреволосый оторвал от себя принцессу, ловким движением подсек ей ноги и, взяв на руки, понес к палатке.
- Ой, ты такой сильный! – погладила Аэльгрис мужчину по мускулистому плечу. – Прямо как медведь!
Наемник занес принцессу в палатку, положил на ее спальный мешок и хотел уйти, но был остановлен.
- Обними меня, иначе я не засну! – надув губы, заявила Аэльгрис.
Сребреволосый предпочел не спорить с ней: лег рядом и заключил в объятия. Принцесса почти мгновенно уснула, и наемник тут же высвободился из ее рук.



















Глава 4

На следующий день Аэльгрис проснулась с жуткой головной болью. С трудом оторвав голову от своего ложа, принцесса попыталась вспомнить, как же она добралась до постели. Попытка эта не только привела к усилению головной боли, но и заставила девушку покраснеть от стыда.
«Боги, что обо мне сейчас думает Сребреволосый?» - звенела мысль в голове Аэльгрис.
- Как Вы себя чувствуете, госпожа? – раздался над ее ухом голос Усеи. – Или мне следует звать тебя, Аэльгрис?
- О чем это ты болтаешь, Усея? – принцесса открыла глаза и, поморщившись от боли, подняла их на рабыню.
- Вы не помните, госпожа? – лукаво улыбнулась Усея, протягивая Аэльгрис кружку с кипящей в ней грязно-коричневой жижей. – Вы вчера настойчиво требовали от меня выпить с Вами на брудершафт.
- Правда? – лицо принцессы стало настолько красным, что ему бы позавидовал любой вареный рак. – И с кем я еще пила на брудершафт? – спросила она, беря кружку в руки. – Что это?
Напиток пах столь же мерзко, сколь и выглядел, но Усея подтолкнула кружку к губам госпожи.
- Это снимет боль, госпожа! – произнесла рабыня. – Пейте!
Аэльгрис залпом опрокинула в себя содержимое кружки, передернулась из-за неприятного вкуса напитка и с удивлением обнаружила, что ей действительно стало легче.
- Ты просто волшебница, Усея! – благодарно улыбнулась принцесса. – И все же расскажи мне, что еще я вчера натворила?
Усея забрала кружку из рук госпожи, поставила ее на стол и, присев напротив Аэльгрис, взглянула ей в глаза.
- Вы выпили на брудершафт со мной, Сребреволосым и Мербреном, - произнесла рабыня. – Затем вы полчаса танцевали вместе с разбойниками и пели их песни, после чего поделились с ними парой забавных историй из архива сплетен Вашего двора!
- О боги! – воскликнула принцесса, хватаясь за голову. – И что на меня нашло?
- Вы просто слишком много выпили, госпожа! – ответила ей Усея.
- Я выпила всего пять кружек! – возразила ей принцесса. – Что могло произойти от пяти кружек?
- Вино, что мы пили, - улыбнулась рабыня, - куда крепче, чем то, к которому Вы привыкли во дворце. Пьется оно легко, и опьянение подкрадывается незаметно. Но на Вашем месте я бы не считала произошедшее трагедией, госпожа!
- Интересно почему? – прищурилась Аэльгрис.
Рабыня вздохнула, провела рукой по своим коротким черным волосам и лишь затем ответила:
- Скоро, очень скоро Вы вновь окажетесь в золотой клетке, госпожа! Спору нет, королевский дворец не худшее место для проживания, но внутри него Вы никогда не сможете ощутить полной свободы. За Вами всегда будут следовать невозмутимые стражники и строгие фрейлины, и даже в своих покоях Вы вряд ли будете чувствовать уединение. И те минуты безудержного веселья и ощущение полной свободы, что испытали Вы вчера, помогут Вам пережить минуты тяжелой тоски. Вы будете вспоминать их и понимать, что хоть и недолго, но все же жили по-настоящему!
Такого длинного монолога Аэльгрис не доводилось ранее слышать от Усеи. Рабыня не была молчаливой, но и болтушкой ее назвать было трудно, и ее речь заставила принцессу задуматься о том, как все же мало она знает о мире за пределами дворцовых стен.
- Я не думала об этом с такой точки зрения! – призналась Аэльгрис своей рабыне. – Ты и впрямь считаешь, что не произошло ничего страшного?
- Во всяком случае, не произошло ничего непоправимого, - улыбнувшись, ответила Усея.
Раздавшийся неподалеку кашель прервал беседу девушек. Принцесса повернулась в сторону входа в палатку и увидела знакомую фигуру.
- Я могу войти, Ваше Величество? – спросил Сребреволосый.
- Да! – ответила Аэльгрис, чувствуя, как по ее спине побежали мурашки волнения.
Ткань, закрывавшая вход в палатку, отодвинулась в сторону, и наемник, пригнув голову, вошел внутрь.
- Я только что разговаривал с Мербреном, - произнес он, садясь рядом с Усеей. – У него есть план, как быстро и безопасно переправить нас в Уригорд.
- Что за план? – Аэльгрис старалась смотреть не в глаза Сребреволосому, а на его подбородок, стесняясь того, что могла в них прочесть.
- Через два дня по главному тракту будет ехать отряд лорда Даворда, главного военного советника короля Сланнорда. Даворд, вне всяких сомнений, узнает Вас, Ваше Величество, как по лицу, так и по кулону. Вообще-то Мербрен собирался напасть на этот отряд, ибо он будет охранять телеги, груженные золотом, добытым в шахтах Эруба. Но в сложившихся обстоятельствах он считает более правильным сопроводить нас к тракту и передать под охрану лорда. Вас устраивает этот план, Ваше Величество?
- Что?
Аэльгрис все это время, не отрываясь, смотрела на губы наемника, вспоминая вкус их вчерашнего поцелуя. Может быть, хмель еще не выветрился из ее головы, а может, на это была другая причина, но почему-то принцессе казалось, что слаще этого поцелуя ей не ощутить более никогда.
И пока Сребреволосый говорил, Аэльгрис все представляла себе, как вновь обвивает руки вокруг его шеи, дотрагивается до его губ своими, а его крепкие и надежные руки срывают с нее одежду и …
- Госпожа, с Вами все в порядке? – рука Усеи, легшая ей на плечо, вернула принцессу в реальность.
- Да-да, я просто задумалась. Извините! – поспешно произнесла Аэльгрис. – И что думает о вашем плане Гасттольф? – спросила она.
- А он о нем еще не знает! – пожал плечами Сребреволосый. – Едва рассвело, он поднял Эрива из постели и отправил бегать по лесу, а затем вызвал его на тренировочный бой и вот уже час наносит ему синяки на все части тела. Нет, я, конечно, согласен, что юный воин заслуживает наказания за свой промах, но, по-моему, Гасттольф слишком рьяно за него взялся!
- Думаю, что дело тут не только в Эриве! – задумчиво произнесла Усея, все еще обнимавшая плечо госпожи. – Мне кажется, он немного обиделся из-за того, что Вы, госпожа, больше прислушиваетесь к мнению Сребреволосого, чем к его!
- Возможно! – согласился с рабыней наемник. – К тому же он может высказаться против плана Мербрена лишь из чистого упрямства: лишь бы противоречить мне. Полагаю, что Вам, Ваше Величество, необходимо самой принять решение!
Мужчина выжидающе взглянул на Аэльгрис, и мурашки на ее спине забегали вдвое быстрее.
- Что ж, - произнесла принцесса, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо, - вы доказали, что я могу безбоязненно доверять вам свою жизнь, Сребреволосый. Я полагаюсь на ваши знания и умения. Если вы одобряете этот план, то и я его одобряю!
- Спасибо за доверие! – Сребреволосый кивнул и направился к выходу.
- Постойте! – поддалась внезапному порыву Аэльгрис. – Усея, оставь нас наедине, пожалуйста!
Глаза рабыни удивленно округлились, но задавать вопросы она не стала и без лишних слов проследовала мимо застывшего у выхода наемника и покинула палатку.
Несколько минут царило молчание. Принцесса лихорадочно подбирала слова, отметая один за другим возможные варианты беседы, а Сребреволосый терпеливо ждал, стоя у входа.
- Я хотела поговорить о том, что произошло между нами вчера! – собралась, наконец, с мыслями Аэльгрис. – Не знаю, что на меня нашло, но я не хотела бы, чтобы вы думали, что я имею на вас какие-то виды!
Даже несмотря на то, что она смотрела в пол, а не на Сребреволосого, слова давались принцессе с большим трудом, а мысли путались и скакали наперегонки.
- То есть Вы хотите сказать, что я не привлекаю Вас как мужчина, Ваше Величество? – голос наемника, раздавшийся совсем рядом, заставил Аэльгрис вздрогнуть.
Она подняла голову и обнаружила, что Сребреволосый уже сидит рядом с ней и взирает на нее внимательным взглядом своих голубых глаз.
- Да, - от охватившего ее волнения у принцессы пересохло во рту. – То есть, нет! – только сейчас до нее дошло, как оскорбительно могли прозвучать ее слова. – То есть, я не то хотела сказать …, - ее мысли окончательно запутались, и Аэльгрис в отчаянии ударила кулачком по коленке.
Сребреволосый двумя пальцами взял ее за подбородок, развернул лицом к себе и поцеловал прямо в губы.
Сладкая дрожь пробежала по телу принцессы. Она одновременно и страшилась того, что последует за этим поцелуем, и жаждала этого продолжения.
Но продолжения никакого не было. Спустя несколько ударов сердца, растянувшихся, как показалось Аэльгрис, на целую вечность, Сребреволосый оторвался от ее губ.
- Пусть эти два поцелуя служат Вам напоминанием обо мне, Ваше Величество! – произнес он с легкой грустинкой в глазах. – Очень скоро мы расстанемся навсегда. Я пойду своей дорогой, а Вы – своей! – и, резко встав, наемник вышел из палатки.
Принцесса поднесла палец к губам, медленно провела по ним и тихо, чтобы не услышать самой, произнесла:
- Эти поцелуи навечно останутся в моем сердце!

***

- Осталась буквально пара часов! – обернувшись назад, крикнул Мербрен. – Уже скоро мы выйдем к тракту!
- Хорошо бы! – пробурчал себе под нос Гасттольф. – Мало нам было одного наемника, так с нами теперь еще и разбойник!
Аэльгрис хотела сделать воину замечание, но тот прибавил шагу и, проломившись через кусты, ушел вперед, наверное, чтобы не спускать глаз с Сребреволосого, отклонившегося от основного маршрута и углубившегося в лес.
«Он меня избегает!» - подумала про наемника принцесса.
Почти двое суток прошло с того момента, как Сребреволосый поцеловал ее в палатке, и с тех пор он обменялся с ней лишь парой фраз, не более.
Конечно, наемник и раньше был не особенно разговорчив, так что вряд ли о чем бы то ни было говорило. Но после поцелуя он стал избегать и взглядов принцессы, стараясь сесть во время трапезы подальше, а в походе как можно дольше быть в дозоре.
Эту странность заметили все: и Гасттольф, и Эрив, и Усея, и Мербрен, и даже Джорур и Абтир, близнецы, которых Мербрен взял с собой.
«Наверное, стоит еще раз поговорить с ним!» - подумала Аэльгрис. – «Я ведь не хочу, чтобы мы расстались вот так!»
Дикий, истошный вопль прервал размышления юной принцессы.
- Тревога! – кричал откуда-то издалека Сребреволосый.
Звуки его голоса сменились свистом стрелы, за которым, в свою очередь, последовал стон боли.
- Сребреволосый! – сердце Аэльгрис ёкнуло при мысли, что наемник ранен, а быть может, даже убит.
Принцесса рванула в сторону, откуда доносился крик, но Усея схватила ее за талию и потащила в противоположную сторону.
- От нас там будет мало толку, госпожа! – почти кричала рабыня на ухо Аэльгрис, но принцесса продолжала молотить руками воздух и царапать руки Усеи, пытаясь вырваться на свободу.
К девушкам подскочил Эрив, и вдвоем с Усеей они смогли-таки справиться с Аэльгрис. Крепко держа ее за руки, они потащили принцессу прочь от места сражения.
- Мы должны им помочь! – стонала Аэльгрис, пока они продирались сквозь густые кустарники. – Мы не можем их бросить!
- Разумеется, Ваше Величество! – ответил ей Эрив. – Как только Вы окажетесь в безопасности, я вернусь за ними. Уверен, все они будут целыми и невредимыми!
Звуки сражения постепенно затихли вдали. Аэльгрис, Усея и Эрив оказались на краю небольшого оврага, поросшего густой травой, и молодой воин быстро огляделся.
Неподалеку лежало большое и полое внутри бревно, и Эрив подтолкнул к нему Аэльгрис и Усею.
- Спрячьтесь здесь! – велел он им. – А я помогу остальным! – и он помчался назад.
Бревно оказалось достаточно большим для того, чтобы в нем можно было сидеть, пусть и в не самой удобной позе. Впрочем, будь это даже королевские покои, Аэльгрис бы этого не заметила: все ее мысли в эту минуту были там, на поле боя.
- Не бойтесь, госпожа! Все будет хорошо! – попыталась успокоить ее Усея, но принцессу продолжала бить дрожь.
Как ни удивительно, но о том, что основная опасность грозит именно ей, Аэльгрис успела позабыть. Как оказалось, зря.
Где-то совсем рядом хрустнула ветка. Аэльгрис и Усея вжались в деревянные стенки своего укрытия и затаили дыхание, гадая, зверь произвел этот звук или человек. А если человек, то враг он или друг?
Послышался шорох шагов. Аэльгрис взглянула испуганными глазами на Усею и увидела мелькнувшее в ладони рабыни лезвие.
Тем временем шаги приближались. Направлявшийся к бревну человек явно не имел намерения маскировать свое присутствие, а его тяжелая поступь не соответствовала даже Гасттольфу.
«Враг!» - поняла Аэльгрис, и в этот момент в бревно заглянула толстая, перекошенная из-за безобразного шрама, разбойничья рожа.
- Они здесь! – хрипло выкрикнул бандит и вытянул свою пятерню, намереваясь схватить ворот рубахи принцессы.
Усея неожиданно распрямилась, подобно отпущенной тетиве лука, и вонзила кинжал прямо в глаз разбойника.
Тот взвыл от боли и отшатнулся назад. Рабыня схватила Аэльгрис за руку и. сбив с ног раненого бандита, стрелой вылетела из укрытия.
- Хватайте эту сучку! – прижимая ладонь к окровавленному лицу, взревел разбойник.
Усея и Аэльгрис побежали вниз по склону оврага, но принцесса запнулась о торчавший из земли жесткий корень какого-то растения, и девушки кубарем покатились вниз.
Падение было недолгим, но болезненным. Аэльгрис на мгновение ослепла, а затем почувствовала острую боль в правом локте. Проведя же ладонью по губам, принцесса поняла, что они разбиты в кровь.
Рядом раздался стон Усеи. Принцесса потрясла головой, прогоняя черноту перед глазами, и взглянула на рабыню. Та полусидела, опираясь на левую руку, и потирала правую лодыжку.
- Ты в порядке, Усея? – поднявшись на четвереньки, спросила у рабыни Аэльгрис.
Усея отрицательно покачала головой, глядя куда-то поверх принцессы. Аэльгрис оглянулась и увидела, как по склону оврага спускаются четверо разбойников.
- Блондинку не трогайте! – велел им их приятель с кинжалом вместо глаза. – А эту чернокожую сучку приведите ко мне. Я ею сейчас устрою!
Принцесса тревожно оглянулась. Позади нее был удобный просвет между деревьев. Можно попытаться убежать, но разве она имеет право бросить Усею на растерзание этим ублюдкам?
Рука Аэльгрис наткнулась на камень, лежавший возле ее колена. Нет, она должна быть достойна и Сребреволосого, и той же Усеи. Пусть ей не выиграть в этой схватке, но она хотя бы поборется!
- А ну-ка, детка, иди к папочке! – шедший первым разбойник в рваных коричневых штанах и распахнутой на груди рубахе помахал принцессе рукой.
- Как скажешь! – откликнулся на его призыв веселый голос.
Все, кто находился на дне оврага, как по команде оглянулись. Разбойника, раненого Усеей, уже не было видно. Вместо него на вершине стоял Мербрен и вытирал лезвие меча о свою левую штанину, превращавшуюся из зеленой в бурую.
- Убить его! – взревел разбойник в рваных штанах, и трое его подручных рванули к Мербрену.
Барон, утративший земли, но не свой титул, побежал им навстречу. Первым же взмахом меча он отрубил кисть ближайшему к нему разбойнику. Тот взвизгнул от боли и повалился лицом в траву, а Мербрен, одним поворотом корпуса избежавший удара в бок от другого разбойника, повернул клинок вниз и распорол бедро третьему их приятелю.
За считанные секунды численность разбойников, пригодных к бою, уменьшилась вдвое, и оставшийся один на один с Мербреном бандит предпочел не искушать судьбу. Он бросил свой меч в траву и, сломя голову, побежал прочь.
- Стой, трус! Жалкий трус! – кричал ему вслед разбойник в рваных штанах, но увидел лишь сверкнувшие голые пятки своего товарища.
- Плевать! – повернувшись к Мербрену, плюнул ему на сапоги разбойник. - Я и один тебя уделаю!
Но проверить на деле это утверждение ему было не суждено. Аэльгрис подняла с земли присмотренный ранее камень и что было сил обрушила его на затылок бандита.
Что-то неприятно хрустнуло, и разбойник повалился наземь. Аэльгрис уронила камень и отступила назад, чувствуя подкатывающий к горлу тошнотворный комок.
- Отличный удар! – хмыкнул Мербрен.
Одновременно с его словами что-то рассекло воздух в считанных сантиметрах от головы Аэльгрис. Принцесса испуганно присела и услышала тихий хрип барона.
Стрела попала точно в кадык Мербрену, и он в предсмертной агонии рухнул на землю.
- Нет! – вскрикнула Аэльгрис, бросаясь к нему.
Одной рукой она схватила его ладонь, вторую положила на стрелу, не зная, выдергивать ли ее из раны или оставить все как есть.
- Прощайте, Ваше Величество! – булькая, произнес барон, и его глаза потускнели.
- Нет! – уже совсем тихо прошептала принцесса, и по ее щекам побежали слезы.
Она забыла, что где-то там находится лучник, поразивший благородного разбойника, и что он наверняка послан схватить ее. Девушка видела лишь мертвого человека перед собой, который еще вчера веселился и радовался жизни, а сегодня погиб, защищая ее.
«Быть может, вот так же сейчас где-то лежит и Сребреволосый, только я не держу его за руку!» - подумала Аэльгрис, и от этой мысли ей стало еще горше.
 Чья-то ладонь легла ей на плечо, и тихий голос произнес:
- Нам надо идти, Ваше Величество, иначе рискуем пропустить караван лорда Даворда!
Принцесса вскинула голову и сквозь застилавшие ей взор слезы разглядела мрачное лицо Сребреволосого.
- Вы живы! – облегченно прошептала Аэльгрис.
- Да! – кивнул в ответ наемник. – Погибли лишь Мербрен и Джорур. Можно сказать, нам повезло!
Он наклонился и, подхватив принцессу под мышки, рывком поставил на ноги. Затем его рука скользнула к ее локтю и быстро ощупала его.
- Вы поранились, Ваше Величество! – произнес Сребреволосый. – Давайте я обработаю Вашу рану!
Он увел Аэльгрис от мертвого тела своего друга, посадил возле тонкой березы, снял мешочек, висевший у него на поясе, и, высыпав из него какой-то порошок, приложил его к руке принцессы.
- А где остальные? – спросила у него девушка.
Помимо них, в овраге находились только Усея и Эрив, прикладывавший что-то к вывихнутой лодыжке рабыни.
- Гасттольф преследует оставшихся в живых разбойников. Должен скоро вернуться, - ответил Сребреволосый. – Джорур, как я уже говорил, погиб. Его брат, Абтир, проверяет тропу, ведущую к тракту.
Сребреволосый оторвал часть рукава от своей рубахи и перебинтовал рану принцессы. Затем он поднес руку к ее лицу и осторожно дотронулся пальцами до ее губ.
- Больно? – спросил наемник у Аэльгрис.
- Чуть-чуть! – соврала та. – А вы не ранены? – только сейчас она вспомнила, что не осведомилась о его состоянии.
Его рубаха и штаны были сплошь в пятнах крови, но, похоже, его собственной на них не было.
- Я слишком хорош для этого сброда! – криво усмехнулся Сребреволосый. – Хотя попадись мне этот стрелок, возможно, и мне несдобровать! – оглянулся он назад.
Там, из кустов торчали чьи-то ноги, и у принцессы не было сомнений в том, кто убил этого разбойника.
- Усея, ты сможешь идти? – взглянул наемник на рабыню.
Та поднялась на ноги, опираясь на Эрива, и неуверенно сделала один шаг. Ее лицо перекосило от боли, но она устояла и, помедлив, кивнула головой.
- Все в порядке!
- Тогда идем! – решил Сребреволосый и подал принцессе руку.
Та вложила в нее свою ладонь, и наемник помог Аэльгрис подняться на ноги.

***

К тракту они вышли, когда уже почти стемнело. Причина задержки заключалась, разумеется, в поврежденной ноге Усеи, вследствие чего рабыня не могла идти быстро. К тому же часть времени они потратили на разговор с Абтиром. Молодой разбойник объяснил Сребреволосому, как выйти из леса к тракту, а наемник рассказал, где они были вынуждены оставить тела Джорура и Мербрена. Напоследок принцесса поблагодарила Абтира за оказанную им помощь, и они разошлись в разные стороны.
- Мы пропустили караван? – напряженным голосом произнес Эрив, поддерживая Усею.
- Надеюсь, что нет! – хмуро заметил Сребреволосый.
Позади них раздался шорох, и наемник, стремительно обернувшись, наставил арбалет на вышедшего из кустов воина.
- Это я! – устало произнес Гасттольф. – Чуть с ног не сбился, разыскивая вас!
Вид у старого воина был потрепанный: в бороде застряли листья, рукав рубахи разодран, и сквозь него виднелась глубокая царапина. К тому же Гасттольф слегка припадал на левую ногу.
- Почему так долго? – спросил у него Сребреволосый.
- Последний из разбойников оказался прытким малым! – ответил ему Гасттольф. – Пришлось побегать. Но не зря!
Он сунул руку за пазуху и извлек какую-то тряпку. Развернув ткань, воин продемонстрировал остальным лежавший на ней серебряный перстень.
- Что это? – присматриваясь к украшению, спросила Аэльгрис.
- Личная печать герцога Инагера! – ответил ей Сребреволосый. – А бы кому такую не доверяют!
- Верно! – согласился Гасттольф. – Вынужден признать, что вы были правы: во владениях герцога мы были бы не в безопасности!
Воин протянул наемнику руку, и тот после небольшой паузы пожал ее.
«Хорошо, что они помирились!» - мелькнуло в голове у Аэльгрис. – «Мне уже надоело видеть, как они друг на друга волком глядят!»
Шум копыт прервал размышления принцессы. Ее маленький отряд дружно повернулся лицом к востоку и заметил появившийся из-за поворота караван.
- Ура! Все-таки мы его не пропустили! – воскликнула Усея.
Они вышли к краю дороги и принялись ждать. Буквально через пару минут от каравана отделялись двое всадников и поскакали к стоявшим на обочине людям.
- Кто вы такие и что вы здесь делаете? – остановив лошадь в паре метров от принцессы, спросил старший из стражников, носивший красивый шлем с цветным оперением.
Аэльгрис выступила вперед и, сделав вид, что не заметила повернувшееся в ее сторону копье, произнесла:
- Я – принцесса Аэльгрис, законная наследница трона Тиддии, требую встречи с лордом Давордом!
- Какие у Вас есть доказательства Ваших слов? – более почтительно произнес стражник.
Вместо ответа Аэльгрис расстегнула верхнюю пуговицу на своей рубахе и, вытащив из-под нее кулон, показала его стражнику.
Воин наклонился, чтобы рассмотреть кулон более внимательно, а затем махнул рукой своему подчиненному. Тот кивнул и умчался назад, обдав дорожной пылью стоявших рядом с ним Эрива и Усею.
Несколько минут прошли в напряженном ожидании. Стражник, говоривший с Аэльгрис, смотрел на нее и ее спутников благожелательно, но настороженно. Гасттольф и Сребреволосый отвечали ему тем же.
Наконец от каравана отделилась еще одна группа всадников численностью в семь человек. Во главе этой кавалькады ехал высокий и широкий мужчина с аккуратно выстриженной седой бородой. Его золотые доспехи были натерты до такого блеска, что даже в последних лучах заходящего солнца сверкали и заставляли людей щуриться.
«Наверно, это и есть лорд Даворд!» - подумала Аэльгрис, не сводя с всадника глаз.
Стражники подъехали к принцессе и взяли ее и ее спутников в полукольцо. Их командир спешился, подошел к Аэльгрис, взглянул ей в глаза и резко опустился на одно колено.
- Я рад приветствовать Вас, Ваше Величество! – торжественно произнес он, пока его солдаты принимали ту же позу, что и командир. – Я – лорд Даворд, советник короля Сланнорда!
- Встаньте, лорд! – велела воину принцесса.
Лорд и его стражники поднялись на ноги.
- Я прошу вас, лорд, сопроводить меня и моих спутников во дворец моего жениха! – произнесла Аэльгрис.
- Это будет честью для меня, Ваше Величество! – пробасил лорд Даворд.
Он пробежался глазами по спутникам принцессы, кивнул как старому знакомому Гасттольфу, благосклонно улыбнулся Эриву, согнувшемся в поклоне, равнодушно скользнул взглядом по Усеи, скромно потупившей взор, и остановил его на Сребреволосом, взиравшем на лорда насмешливым взглядом.
- Что среди Ваших спутников делает этот грязный наемник? – крылья носа лорда Даворда раздувались от плохо скрываемого гнева.
Сребреволосый лишь хмыкнул в ответ и продолжил глядеть на лорда насмешливым взглядом.
- Этот человек, лорд, не единожды спасал нам всем жизни! – строгим тоном произнесла Аэльгрис, уязвленная грубостью лорда, больше, чем сам наемник. – И я прошу вас и ваших людей оказывать ему не меньшее уважение, чем мне!
Лорд Даворд изумленно воззрился на принцессу. Должно быть, он впервые за свою долгую службу слышал столь странное указание.
- Не стоит, Ваше Величество! – вступил в разговор Сребреволосый. – Я передаю Вас в надежные руки лорда Даворда и его людей и могу считать свою миссию выполненной. На этом наши пути расходятся!
- Вы брались довести меня и моих спутников до Уригорда! – жестко оборвала его Аэльгрис. – Мы еще не в Уригорде, и, стало быть, ваша миссия не закончена. К тому же, я еще должна отдать вам вашу награду, а сделаю я это лишь, оказавшись во дворце моего будущего супруга. Или вы отказываетесь от взятых на себя обязательств?
Принцесса с вызовом посмотрела на Сребреволосого. Уже по его глазам она поняла, что поставила наемника в тупик, и обрадовалась тому, что проведет еще хотя бы несколько часов в его компании. Ну а дальше можно будет придумать что-нибудь еще. Главное, найти причину повесомее!
- Как Вам будет угодно, Ваше Величество! – склонил голову наемник.
- В таком случае предлагаю не терять время и ехать дальше! – заключила Аэльгрис и вопросительно взглянула на лорда Даворда. – Как мы уже имели честь убедиться, здешние леса не безопасны!
- Под нашей охраной Вам нечего опасаться, Ваше Величество! – заявил в ответ Даворд.
Караван как раз добрался до них, и лорд жестом велел освободить пару карет. Затем он посадил принцессу в одну из них и сам сел рядом. Спутники же Аэльгрис и тот стражник, что первым заговорил с ними, оказались во второй карете.






















Глава 5

Высокие, в десять человеческих ростов, стены Уригорда, сложенные из желтого камня, Аэльгрис и сопровождавший ее отряд увидели еще на рассвете, когда до города оставалось три часа неспешной езды по вымощенному плиткой торговому тракту.
Сквозь полуоткрытое окно кареты принцесса могла наблюдать за направлявшимися в столицу и от нее телегами, повозками и другими торговыми караванами. Впрочем, таковых было немного, и Аэльгрис не удержалась, чтобы не спросить о причинах, которыми это обусловлено.
- Война, Ваше Величество! – просто ответил лорд Даворд. – Причиной всему – война. На востоке идут ожесточенные бои с тантейцами, вероломно вторгшимися на территорию нашей страны. Они разоряют деревни и сжигают замки, насилуют женщин и уводят в рабство мужчин, продавая их позже в другие королевства, а то и еще хуже: оркам и гномам, этим мерзким порождениям демонов. Тьфу! – лорд Даворд сплюнул на дорогу и продолжил свой рассказ. - Граф же Гисворд, да проклянут боги этого гнусного червяка, решил, что для него не будет лучшего момента устроить мятеж и объявить себя королем. В результате наши войска вынуждены воевать на два фронта. Пришлось даже уменьшить численность гарнизонов в городах и деревнях, чтобы восполнить потери в регулярных войсках. А этим, естественно, воспользовался всякий сброд, раньше боявшийся даже хвост высунуть из своих нор. Разбойники всех мастей грабят караваны и нападают на поселения крестьян, грабя и убивая всех, кто попадется. Ничего удивительного в том, что торговля постепенно затухает!
- Значит, Сребреволосый был прав! – задумчиво произнесла Аэльгрис.
До этого она в глубине души еще надеялась на то, что сведения наемника окажутся не верны, и Витифию не захлестнули схожие с Тиддией проблемы.
- Сребреволосый? – недоуменно переспросил лорд Даворд. – Причем здесь он?
- Да, ни при чем! – дернула плечом принцесса. – Просто он уже посвятил нас в сложную ситуацию, сложившуюся в вашем королевстве. Правда, не упоминал тех подробностей, о которых только что говорили вы.
Аэльгрис видела, как напряглись мускулы Даворда, и мысленно обругала себя за то, что не сумела удержать язык за зубами. Не хватало еще, чтобы лорд заподозрил Сребреволосого в чем-то.
Принцесса хотела перевести беседу в другое русло, но в этот момент из авангарда их каравана послышались тревожные вопли и громкое конское ржание.
Лорд Даворд приподнялся со своего места, выглянул в окно и подозвал ближайшего стражника.
- Что происходит? – хмурясь, спросил Даворд, вглядываясь вдаль.
Аэльгрис передвинулась к окну на противоположной стороне и тоже выглянула из кареты.
- Какой-то жеребец выскочил и загородил нам дорогу, – ответил командиру стражник. – Адельвальд и Гунерд попытались прогнать его, но жеребец встал на дыбы и едва не размозжил им головы своими копытами!
Принцесса по плечи высунулась из окна, благо его размеры позволяли сделать это без затруднений, и тут же потрясенно открыла рот.
Она узнала этого жеребца по его ослепительно-белому окрасу, который не позволял его ни с кем перепутать.
- Это мой Осгинд! – из шедшей следом кареты выскочил Сребреволосый и, пробежав между гарцующими на своих лошадях стражниками, вскочил на моментально присмиревшего коня.
- Все в порядке, лорд Даворд! – успокоила своего соседа Аэльгрис. – Можем продолжать путь!
Лорд с хмурым выражением лица отдал приказ стражнику. Принцесса забралась внутрь кареты, и караван почти сразу же продолжил движение.
Через несколько минут карета поравнялась со Сребреволосым, и Аэльгрис, отодвинув шторку до конца, спросила наемника:
- Вы знали, что ваш конь будет ждать вас здесь?
- Он у меня умница, Ваше Величество! – потрепал Сребреволосый своего жеребца по шеи. – Настоящая убранийская порода!
- Не может быть!
Лорд Даворд передвинулся к окну и, высунув из него свою мощную шею, уставился на коня наемника.
Скакун и впрямь был хорош: могучие мышцы спины так и перекатывались, порождая ассоциации с морскими волнами; грива развевалась, как стяг боевой части; огромные, чуть влажные, глаза навыкате смотрели с теплотой и нежностью; а морда, казалось, так и расплывется в хитрой улыбке.
Впрочем, наверное, лорд Даворд оценивал коня совсем по другим характеристикам. Но и по его критериям жеребец оказался великолепным.
- Как вам удалось добыть такого жеребца? – с завистью протянул лорд. – Убранийцы редко продают своих лошадей и никогда не продают своих лучших жеребцов. А ваш определенно лучший!
- Если позволите, это останется моим маленьким секретом, лорд! – с вежливой улыбкой ответил Сребреволосый.
Пришпорив коня, наемник умчался вперед. Лорд Даворд проводил его недовольным взглядом и подозвал ближайшего стражника.
- Да, милорд?
- Отправь вперед гонца с известием, что с нами едет Ее Величество, Аэльгрис Тиддийская! – распорядился лорд.
- Слушаюсь! – кивнул воин и тоже умчался вперед.
Лорд Даворд выпрямился на своем сиденье и произнес, не скрывая гордости:
- Скоро, Ваше Величество, Вы увидите Уригорд в его великолепии. Уверяю, такого города Вы не найдете больше нигде!

***

Лорд Даворд оказался прав: Уригорд действительно был великолепен.
Еще на подъезде, когда перед ними выросли могучие стены, окружавшие город, Аэльгрис почувствовала трепет в душе. Сколько же усилий, сколько труда понадобилось, чтобы построить эти укрепления, башни которых терялись где-то на высоте, доступной лишь птицам?
Главные ворота, ведшие в город, к моменту их приезда уже были открыты, так что караван ни на секунду не замедлил движения. А едва карета, в которой ехала Аэльгрис, пересекла городскую черту, как воздух огласил гул многих десятков горнов, вслед за которыми стали раздаваться крики:
- Да здравствует Королева Аэльгрис! Да хранят Вас боги, Ваше Величество!
Принцесса выглянула из окна и увидела многочисленную толпу, приветствовавшую караван. Люди толпились у обочины широченной дороги, на которой спокойно могли разойтись шесть груженных до верху телег: кто-то держал на плечах маленьких детей, чтобы те тоже могли увидеть процессию, кто-то подбрасывал в воздух шапки, а уличные менестрели уже завели песню о грядущей свадьбе двух прекрасных молодых людей, Короля Сланнорда и Королевы Аэльгрис.
- У вас, что, торговцы селятся возле городских стен? – изумленно взглянула на лорда Даворда Аэльгрис.
Лорд непонимающе выглянул из окна, и принцесса указала ему на ряд одинаковых двухэтажных каменных домов, что виднелись за спинами восторженной толпы.
- Это всего лишь дома бедных ремесленников, - ответил Аэльгрис Даворд.
- Бедных? – переспросила принцесса.
- Ну да, - усмехнулся в усы лорд, - в Уригорде даже самые бедные жители могут себе позволить жить в каменных домах. Мы ведь сотни лет были центром мировой торговли. Даже гномы, орки и северные варвары приезжали сюда торговать. Надеюсь, эти времена еще вернутся! – лицо воина помрачнело.
Должно быть, он вспомнил о тех бедах, что свалились на его страну. Да и не только на его.
Аэльгрис знала, как минимум еще две державы, погрузившиеся в последнее время в пучину смут и переворотов. Это ее родная Тиддия, и Тантея, королевство, вот уже пятнадцать лет пребывавшее в состоянии гражданской войны.
Сильный грохот, покачнувший карету, заставил Аэльгрис вздрогнуть и испуганно выглянуть из окна.
- Что это? – спросила она у Даворда, также выглянувшего на улицу.
Впереди, наверное, в нескольких кварталах от них, небо озарили несколько вспышек, а затем на землю полились розовые, фиолетовые, зеленые, синие и бирюзовые лучи.
- Похоже, квартал оружейников приветствует новую королеву Витифии! – ответил принцессе Даворд. – Конечно, днем это не столь впечатляет, зато ночью смотрится престо великолепно!
Под залпы фейерверков их караван проехался по улицам местных ремесленников и выехал на огромную торговую площадь, жизнь на которой вовсе не замерла. Многочисленные торговцы наперебой расхваливали свой товар, начиная от яблок, выращенных в садах под Уригордом, и заканчивая огромными клешнями укерийских раков, от вил и кос, произведенных местными кузнецами для крестьян, до боевых доспехов, созданных первыми мастерами Долии, от грубых одеяний сельчан до нарядов, в которые не постыдились бы облачиться и самые знатные дамы.
Аэльгрис вновь выглянула из окна и попыталась оценить размер базара. Бесполезно: как ни напрягала она свое зрение, вокруг виднелись лишь торговые ряды.
Торговцы и покупатели, заметив караван и сопровождавших его всадников, прерывали торг и почтительно расступались, пропуская процессию. Кое-кто из торговцев принимался расхваливать свой товар, пользуясь малой скоростью движения каравана, но быстро замолкал под строгим взором лорда Даворда.
- Потрясающе, просто потрясающе! – благоговейно прошептала Аэльгрис, восхищенная великолепием Уригорда.
- Я же говорил, Уригорд – центр мировой торговли! – произнес в ответ довольный лорд Даворд.
На то, чтобы проехать сквозь эти, казалось, бесконечные ряды, потребовалось почти три часа, и принцесса почувствовала, как у нее от голода сводит желудок. Ведь если не считать двух утренних лепешек, у нее и маковой росинки сегодня во рту не было.
- Прошу прощения за беспокойство! – в окно кареты заглянул Сребреволосый. – Вы не голодны, Ваше Величество?
С этими словами наемник протянул принцессе три сочных наливных яблочка, от аромата которых у Аэльгрис даже слегка закружилась голова.
- Спасибо! – поблагодарила она наемника и потянулась за яблоками.
Но ее опередил лорд Даворд. Он грубо отобрал плоды у Сребреволосого и спрятал их себе за пазуху.
- Что это значит, милорд? – рассерженно взглянула Аэльгрис на лорда.
- Прошу меня простить, Ваше Величество, - склонил голову воин, - но теперь я отвечаю за Вашу охрану. У короля Сланнорда много врагов, и они не преминут воспользоваться возможностью отравить его будущую супругу. Вы поедите во дворце, где все блюда проходят строгую проверку!
Сребреволосый негромко фыркнул, затем извлек из седельной сумки еще одно маленькое яблочко, с громким хрустом откусил от него половину и стремительно, чтобы Даворд не смог перехватить его руку, протянул надкушенный плод принцессе.
Аэльгрис столь же быстро, как и наемник, схватила яблоко и отправила оставшуюся от него часть в рот, прежде чем лорд Даворд смог хоть что-либо предпринять.
Разжевав и проглотив яблоко, принцесса посмотрела на лорда и громко и отчетливо произнесла:
- Кажется, я велела относиться к Сребреволосому с почтением, милорд. Повторюсь, он не раз спас мне жизнь, хотя и не был обязан этого делать. Я доверяю ему как самой себе, и вы должны доверять ему так же!
- Как прикажете, Ваше Величество! – недовольно пробурчал лорд и отвернулся к другому окну.
- Еще раз спасибо за яблоки, Сребреволосый! – улыбнулась наемнику Аэльгрис.
- Всегда пожалуйста! – подмигнул в ответ мужчина и вновь уехал вперед.
Аэльгрис проводила его долгим взглядом, а затем продолжила любоваться улицами, по которым они ехали. Теперь это были кварталы, в которых жили богатые торговцы и обедневшая знать, и дома здесь были соответствующими: трех- и более этажные дома, окруженные заборами, за которыми разгуливали вооруженные охранники.
Толпы, приветствующей караван, здесь тоже, естественно, не было, и принцесса немного расстроилась. Там, в тех кварталах, которые на ее родине было принято называть «Нижним Городом», она чувствовала теплоту и любовь простого люда, а от безмолвных стен богачей почему-то веяло холодом.
Прошло еще немного времени, и эти, просто богатые, дома сменились маленькими дворцами, окруженными уже каменными, пусть и невысокими стенами, по которым прогуливались бдительные дозорные.
- Они живут здесь постоянно? – спросила у лорда Даворда Аэльгрис.
- Вы имеете в виду аристократов, Ваше Величество? – уточнил лорд. Принцесса кивнула, и он продолжил: - Большинство – нет. Они приезжают лишь на самые важные мероприятия, проводимые королем, предпочитая остальное время посвящать управлению своими имениями. Впрочем, кое-кто живет в столице на постоянной основе. Как правило, это те, кому по долгу службы необходимо все время проводить подле короля.
- Например, вы? – вопросительно взглянула на лорда Аэльгрис.
В ответ лорд громко расхохотался, вызвав у принцессы недоумение.
- Простите, Ваше Величество! – извинился Даворд, вдоволь отсмеявшись. – Просто меня впервые приравняли к аристократам!
- Приравняли? – нахмурилась Аэльгрис. – Но разве ваш титул не предполагает принадлежности к аристократическому роду?
- Предполагает, - согласился с ней лорд. – Вот только я буду первым в этом роду и, вероятно, последним, ибо жены и детей у меня нет. Король Сланнорд произвел меня в лорды перед тем, как назначить своим военным советником, - пояснил Даворд. – Эту должность издревле занимали лишь представители аристократии, но король хотел, чтобы ему помогал тот, кто на деле знает военное дело, а не изнеженный сынок какого-нибудь герцога, чья мечта ошиваться в столице и ничего не делать.
Лорд умолк, и какое-то время в карете висела тишина. Первой ее решилась нарушить Аэльгрис.
- Должно быть, этот шаг сильно разозлил местную знать! – осторожно выбирая слова, произнесла она.
- Еще как! – кивнул в ответ Даворд. – Мое назначение, кстати, использует в качестве оправдания своего мятежа граф Гисворд, и, боюсь, его поддерживает еще как минимум половина знатных семейств нашего королевства. Благо, они не осмеливаются выступить против короля в открытую!
- Я и не знала, что в Витифии все так запутано! – призналась принцесса.
- О, не беспокойтесь, Ваше Величество, Вы очень быстро освоитесь в этом кувшине со змеями!
Не сказать, чтобы слова лорда подействовали на Аэльгрис успокаивающе, но их беседу прервал доклад стражника, заглянувшего в окно кареты.
- Мы в пяти минутах от дворца! – произнес он, благоговейно поглядывая на принцессу.
- Благодарю, Эйар! – кивнул ему лорд Даворд. – Распорядись приготовить лошадей для Ее Величества и ее спутников!
- Слушаюсь! – кивнул стражник и удалился.
- Лошадей? – вопросительно посмотрела на Даворда Аэльгрис.
- Давняя традиция, причины которой даже самые древние старики уже не помнят, - пояснил лорд. – На территорию дворца разрешено въезжать только верхом. Это правило касается всех: сирых и убогих, стариков, детей и женщин.
- Понятно! – кивнула принцесса, а потом встрепенулась: - Постойте, а как же Усея?
- Кто?
- Моя рабыня, - ответила Аэльгрис. – Она повредила ногу во время нашего путешествия и вряд ли сможет держаться в седле!
- Я думаю, она найдет выход! – пренебрежительно отмахнулся Даворд. – На то она и рабыня!
Принцесса хотела заступиться за Усею, но потом передумала. Ей не понравилось лицемерие лорда Даворда: с одной стороны, он представляет себя простым воином, достигшим невероятных высот и потому презираемого урожденными аристократами. А с другой стороны, он относится к рабыне как к человеку низшего сорта, не заслуживающему ни сочувствия, ни уважения, ни благодарности.
Через пару минут их процессия остановилась, и к карете подали молодую пегую кобылу. При помощи лорда Даворда Аэльгрис забралась в седло и оглянулась в поисках своих спутников.
Гасттольф и Эрив оказались неподалеку. Они оживленно беседовали о чем-то со стражниками лорда Даворда и, похоже, чувствовали себя как дома.
«А где же Усея?» - встревоженно приподнялась на стременах Аэльгрис.
Рабыня нашлась в хвосте каравана. Ей подали исхудавшую рыжую кобылу, еле державшуюся на ногах, и в данный момент Сребреволосый помогал рабыне взобраться в седло.
Руки наемника легли на талию Усеи и, легко оторвав ее от земли, водрузили рабыню на лошадь. Усея поблагодарила Сребреволосого за помощь и попыталась ехать самостоятельно, но практически сразу покачнулась и едва не упала.
Тогда наемник вновь взял Усею за талию и пересадил на своего жеребца. Руки рабыни обхватили Сребреволосого, и они вдвоем медленно поехали вперед.
Глядя на них, Аэльгрис неожиданно почувствовала жгучую ненависть к подруге детства.
«Как она смеет так нагло обнимать его на моих глазах? Да кто она вообще такая?» - сменяли друг друга гневные мысли в голове у принцессы.
- Нам надо ехать, Ваше Величество! – привел ее в чувство густой бас лорда Даворда.
Аэльгрис в последний раз посмотрела на Сребреволосого и Усею и, ткнув предоставленную ей кобылу в бока, возглавила процессию.
Они миновали огромные решетчатые ворота, отделявшие территорию дворца от всего остального города, и оказались на вымощенной белым камнем аллее, по обеим сторонам которой росли могучие клены.
Прямо впереди них, на расстоянии нескольких сотен метров, вздымался вверх роскошный дворец, возведенный из розового мрамора. Этот цвет создавал иллюзию того, что дворец парит в воздухе, а не стоит на земле, а огромные окна из стекла разных цветов переотражали падавший на них свет, порождая причудливые образы.
Приглядевшись к дворцу, Аэльгрис заметила, что навстречу им движется отряд всадников, впереди которого едет знаменосец с большим стягом в руках.
Когда между обеими процессиями осталось не более полусотни метров, Аэльгрис разобрала, что изображено на знамени. На полотнище красовался огромный орел с белой головой и коричневым оперением остального тела, а в крыльях своих он сжимал меч и кожаный кошель.
- «Что можно купить – купим, что нельзя купить – завоюем!» - тихо пробормотала себе под нос Аэльгрис, вспомнив уроки истории, что давал ей отец.
Именно это высказывание первого короля Витифии, легендарного Бертигарда Воителя, стало девизом королевства. Так поступал сам Бертигард, так же вели себя и его потомки. Правда, стоит отметить, что последние два тысячелетия они больше внимания уделяли торговле с соседями, чем войнам с ними.
Знаменосец двигавшегося навстречу отряда подъехал к Аэльгрис, и принцесса остановила свою лошадь. Вслед за ней остановились и сопровождавшие ее всадники.
- Сланнорд Четвертый, Король Витифии, приветствует Вас Аэльгрис Прекрасная, Королева Тиддии! – громким голосом возвестил знаменосец, воткнул знамя в оборудованный в камнях держатель и отъехал в сторону.
От встречавшего принцессу отряда отделились четыре всадника и направились к ней. Тот, что ехал впереди остальных, как поняла Аэльгрис, и был ее будущий супруг.
«А он красивый!» - заметил ее внутренний голос, пока принцесса рассматривала Сланнорда.
Правитель Витифии и впрямь был хорош: молодой, не старше двадцати пяти лет, с золотистого цвета кудрями, решительным лицом, выдававшим в нем воина, а не изнеженного наследника престола, и ясными голубыми глазами.
«Точь-в-точь как у Сребреволосого!» - заметил тот же внутренний голос, и Аэльгрис едва удержалась от того, чтобы обернуться.
- Королева Аэльгрис я безмерно рад видеть Вас живой и в то же время безмерно скорблю о Вашей потере! – произнес Сланнорд. – Как Ваш будущий супруг я потребовал от злобного узурпатора Тиарнгрида освободить не принадлежащий ему престол и отправил небольшой отряд, чтобы найти Вас. К несчастью, обстановка в Тиддии оказалась еще сложнее, чем нам представлялось. Барон Тиарнгрид был убит вскоре после переворота, - да простят Аэльгрис боги за то, что она возрадовалась, услышав эти слова, - и между его сыновьями началась борьба за власть. Мой отряд вернулся с большими потерями, и я уже не чаял увидеть Вас живой. Прошу Вас представьте мне тех, кому я обязан возможностью лицезреть Вас!
Король Сланнорд окинул взглядом отряд, окружавший принцессу, и Аэльгрис, также обернувшись в ту сторону, подозвала к себе Гасттольфа, Эрива и Сребреволосого с Усеей.
- Это верный телохранитель моего покойного отца, Гасттольф! – начала по старшинству принцесса.
- Наслышан о вас! – кивнул старому воину Сланнорд. – Я буду рад предоставить вам место в моей гвардии!
- Почту за честь, Ваше Величество! – склонил голову Гасттольф.
- Это юный Эрив, из рода Навенов! – представила следующего спутника Аэльгрис. – Несмотря на свою молодость, он проявил невероятную отвагу, на пару с Гасттольфом прорубая мне путь сквозь кольцо врагов!
- Что ж, и для него у меня найдется место в гвардии! – покровительственно глядя на юношу, произнес Сланнорд.
- Благодарю, государь! – отвесил поклон Эрив.
Аэльгрис повернулась в другую сторону и взглянула на Сребреволосого и Усею. Рабыня по-прежнему держалась за наемника, но на этот раз принцесса отреагировала на это спокойнее. Во многом потому, что Сребреволосый сидел в седле с отстраненным выражением лица, словно отбывал тяжелую повинность.
- А это моя рабыня Усея и Сребреволосый! – представила их принцесса.
Сланнорд скользнул равнодушным взглядом по рабыне и сосредоточился на Сребреволосом.
- Наемник? – спросил король после долгого оценочного взгляда.
- Да, Ваше Величество! – ответил тот.
- Он не раз спасал мне жизнь, милорд! – сочла нужным добавить Аэльгрис. – Я прошу Вас разместить его на одну ночь в Вашем дворце, чтобы он мог отдохнуть перед тем, как продолжит свой путь!
В голове у принцессы уже зрел план того, как оставить Сребреволосого подле себя, но пока еще не пришло время действовать.
- Я исполню Вашу просьбу, моя дорогая Аэльгрис! – ответил ей Сланнорд. – Курнард! – подозвал он к себе знаменосца. – Распорядись, чтобы Сребреволосого приняли как моего личного гостя! – выделив интонацией предпоследнее слово, распорядился король.
- Будет сделано, Ваше Величество! – поклонился знаменосец и ускакал в сторону дворца.
Аэльгрис посмотрела ему вслед, а затем перевела взгляд на терпеливо ждущих спутников Сланнорда.
- Я представила Вам свою свиту, милорд! – произнесла она. – Представьте же и Вы мне свою!
- Разумеется! – король повернулся и жестом подозвал всадников к себе.
- Это мой канцлер, граф Стенмунд! – представил крайнего левого всадника Сланнорд.
Высоченный мужчина с большими залысинами на лбу и макушке, которые он, похоже, компенсировал аккуратной бородкой, которой явно уделялось много внимания. Одет канцлер был в темно-синий камзол и такого же цвета брюки, а на плечи ему была накинута небесного цвета мантия.
- Это дочь моего придворного мага Адальсига, тоже выдающаяся волшебница, Эфоль!
Фигура в зеленом плаще с вышитыми на нем звездами и месяцем кивнула, не снимая с головы капюшона. Аэльгрис сумела разглядеть лишь рыжие кудряшки, обрамлявшие лицо волшебницы, и ее крупные, чувственные, губы.
- Ну а это, - перевел Сланнорд взгляд на крайнего правого всадника, облаченного в фиолетовый костюм из ниисанского шелка, - герцог Инагер, самый преданный мне человек!
Герцог одарил Аэльгрис улыбкой, которая тут же сменилась испугом, когда в его сторону обратились клинки Гасттольфа и Эрива.
- Что происходит? – воскликнул Сланнорд, рукой останавливая своих стражников, уже взявших последних воинов Тиддии в кольцо.
- Этот человек, милорд, отправил своих людей убить меня! – гневно сверкая глазами, произнесла Аэльгрис.
- Простите? – пролепетал в ответ Инагер, изображая на лице невинность.
- Этого не может быть! – воскликнул Сланнорд. – Вы, должно быть, ошиблись, дорогая!
Принцесса едва не задохнулась от возмущения. Люди Инагера едва не изнасиловали и не убили ее в трактире, потом преследовали в лесу, погубили барона Мербрена, а теперь он как ни в чем не бывало сидит подле короля и изумляется «нелепому» обвинению.
- Гасттольф, печать! – щелкнула пальцами Аэльгрис.
Старый воин извлек улику из-под своей рубахи и вложил ее в ладонь принцессы. Та вытянула руку в сторону Сланнорда и звенящим голосом произнесла:
- Это мы обнаружили при одном из разбойников, что пытался убить меня в лесу. Скажете, что не узнаете этого герцог?!
К немалому удивлению Аэльгрис, Сланнорд и Инагер рассмеялись.
- Ох, и напугал ты меня, Инагер! – хлопнул герцога по плечу Сланнорд. – Я уж было подумал, что ты действительно покушался на жизнь моей будущей супруги!
- Как я мог? – всплеснул в ответ руками Инагер, заставив Аэльгрис недоумевать еще больше.
- Милорд, объяснитесь! – обратилась она к Сланнорду.
- Еще вчера утром герцог Инагер, уже неделю находящийся в Уригорде, получил известие из своего замка, что на отряд, в котором ехал его личный казначей, напали разбойники. Многие воины были убиты, а печать герцога пропала. Должно быть, вы натолкнулись на тех же разбойников. Слава богам, что все обошлось! – произнес Сланнорд.
Принцесса не верила своим ушам. Этот гнусный мерзавец, герцог, умудрился выйти сухим из воды. Она оглянулась на Сребреволосого, ожидая, что тот вступит в беседу, но наемник лишь едва заметно покачал головой.
- Можете опустить оружие! – велел своим стражникам Сланнорд и, дождавшись, когда Гасттольф и Эрив также уберут мечи в ножны, продолжил: - Предлагаю устроить сегодня вечером пир в честь приезда моей будущей супруги. Как вы на это смотрите, канцлер?
- Вы как всегда правы, Ваше Величество! – ответил граф Стенмунд. – В последнее время так мало поводов для празднования!
- Стало быть, решено! – хлопнул в ладоши Сланнорд. – Едем во дворец и готовимся к пиру. Дорогая! - он протянул руку Аэльгрис.
Принцесса вложила свою ладонь в ладонь жениха, и они медленно поехали бок о бок  ко  дворцу.
























Глава 6

Усея потянула за шнурки, и платье, за считанные часы пошитое портными Уригорда для их будущей королевы, ужалось в размерах и плотно обжало фигуру Аэльгрис.
- В этом платье Вы сразите всех, госпожа! – произнесла Усея, завязывая шнуровку.
Принцесса взглянула на свое отражение. Поразительно, что ладно скроенная одежда может сотворить с вашим телом: невесть откуда у Аэльгрис появилась вполне приличная грудь, которую не зазорно было и слегка оголить.
- Сегодня ты в последний раз помогаешь мне одеться, Усея! – с грустью посмотрела через зеркало на рабыню Аэльгрис.
- Да, госпожа! – смиренно ответила та, беря со стола колье с изумрудами.
Усея подошла к принцессе и приложила украшение к ее шее. Довольная увиденным, рабыня застегнула замок на украшении и отошла в сторону.
- Мои лопатки не слишком сильно выпирают из спины? – спросила ее Аэльгрис, поворачиваясь к зеркалу спиной.
Платье, которое она надела, было с открытыми плечами и длинным шлейфом позади, и обе эти особенности слегка нервировали принцессу. Она боялась, что голые плечи выдадут ее излишнюю худобу и что на шлейф кто-нибудь обязательно наступит, и она грохнется на пол.
- Все в порядке, госпожа! – успокоила ее Усея. – Вы просто великолепны!
Аэльгрис еще пару минут покрутилась у зеркала, оценивая свой внешний вид, но затем вспомнила, что, альтернативы, если не считать таковой рубаху и штаны, в которых она бежала из родного дома, выбранному платью нет. Стало быть, бессмысленно и переживать по этому поводу.
- Вы готовы, госпожа? – в спальню принцессы заглянула златовласая голова.
- Почти! – отмахнулась Аэльгрис, тщетно пытаясь вспомнить имя девушки.
Сразу по приезду во дворец Сланнорд проводил принцессу в Зал Малого Совета, где попросил более подробно рассказать о ее злоключениях. Аэльгрис, которую продолжало трясти от того, что герцог Инагер не только не понес наказания, но и вместе с Эфоль и Стенмундом присутствовал при этой беседе, как можно более кратко поведала о своих приключениях и, извинившись перед будущим супругом, отпросилась для подготовки к пиру.
Двое стражников, которых она видела в составе отряда лорда Даворда, проводили принцессу в ее покои, где помимо Усеи ее ожидали два десятка фрейлин разного возраста и телосложения. Они наперебой называли свои имена и заодно снимали с Аэльгрис мерки, чтобы передать их портным, так что ничего удивительного в том, что она не запомнила их имена, не было.
Златовласка исчезла за дверью, и Аэльгрис посмотрела на Усею.
- Все будет хорошо, госпожа! – произнесла рабыня, глядя на принцессу.
- Я знаю! – с грустью ответила та. – Но со мной уже не будет тебя, а значит, все будет по-другому.
- «Что ни делается, все к лучшему», - так говаривала моя мама, - пожала плечами Усея. – Это единственное, что я о ней помню!
Аэльгрис тихо всхлипнула и бросилась к рабыне. Они заключили друг друга в объятия, и несколько секунд просто молчали, прижимаясь друг к другу.
- Все будет хорошо, госпожа! – еще раз повторила Усея, гладя Аэльгрис по голове.
- Удачи тебе, Усея! – тихо прошептала принцесса, совсем не по-королевски шмыгнув носом.
- И Вам, госпожа!
Они разомкнули свои объятия, Усея достала из кармана батистовый платок и промокнула им глаза Аэльгрис. Принцесса поблагодарила ее коротким кивком, подошла к зеркалу, в последний раз посмотрелась в него и вышла из спальни.
За дверью Аэльгрис уже ждали шесть фрейлин, немедленно  выстроившихся в пары за ее спиной. Они наперебой, как всегда, принялись расхваливать одеяние принцессы и восхищаться ее красотой.
Их назойливость и плохо скрываемая лесть раздражали Аэльгрис, поэтому она взмахом руки велела им замолчать. Фрейлины умолкли, словно их лишили дара речи, и вслед за принцессой пошли в сторону зала, где должен был состояться пир.
Дворец Сланнорда был огромен, и Аэльгрис вместе с ее свитой пришлось долго блуждать по бесконечно длинным коридорам, благосклонно кивать в ответ на приветствия то и дело попадавшихся им на пути стражников и улыбаться рабыням, скромно отступавшим при ее приближении в сторону.
Наконец принцесса оказалась перед большими дубовыми дверями, закрывавшими вход в зал. Стоявшие возле них стражники кивнули Аэльгрис, отступили в стороны и потянули тяжелые створки на себя.
Перед глазами принцессы тут же предстал длинный стол для знати, вытянувшийся поперек зала. Часть мест за ним была пуста. Наверное, они предназначались ее фрейлинам.
Король Сланнорд, повернувшийся на скрип дверей, встал со своего трона, располагавшегося по центру стола, и подошел к Аэльгрис.
- Позвольте, моя дорогая, провести Вас к Вашему месту! – он протянул ей свою руку.
- С удовольствием, милорд! – поблагодарила его Аэльгрис.
Пока они медленно шагали к своим местам, принцесса рассматривала зал. Он был воистину огромен: не менее пятидесяти шагов в ширину и не менее четырех сотен шагов в длину; для его освещения требовалось несколько десятков люстр по тысяче свечей в каждой; а за восемью столами, расположенными перпендикулярно главному столу, располагались несколько сотен солдат из дворцовой гвардии Сланнорда.
Все они, как один уставились на свою будущую королеву, но Аэльгрис искала взглядом лишь одного. Мимоходом взглянув на уже облачившихся в форму витифийской гвардии Гасттольфа и Эрива, сидевших за вторым с правого края столом, принцесса продолжила свои поиски.
Сребреволосый нашелся на самом краю крайнего левого стола. Он сидел, уткнувшись взглядом в полупустую тарелку, и вяло пережевывал мясо дикого кабана.
Почувствовав на себе взгляд принцессы, он вскинул голову и посмотрел на нее.
К сожалению, Сланнорд и Аэльгрис к этому моменту уже подошли к своим тронам, и принцесса вынуждена была отвлечься, чтобы, не наступив на платье, занять свое место. Когда же она вновь подняла глаза, Сребреволосый опять смотрел в тарелку.
- Внимание! Всем внимание! – Сланнорд вновь поднялся с трона и постучал серебряной вилкой по золотому кубку.
Зал мигом стих, и король, повернувшись к Аэльгрис, сказал:
- Предлагаю выпить за прекраснейшую из дам, которую я когда-либо встречал. За Вас, Королева Аэльгрис!
- За Королеву Аэльгрис! – хором прокричал зал, поднимаясь на ноги.
Принцесса чокнулась со Сланнордом и пригубила вино из своего кубка. Вино было отменное, но Аэльгрис, помня, как замечательно пилось в компании барона Мербрена, опустила кубок обратно на стол. Опьянеть она всегда успеет!
- Не понравилось вино? – шепотом спросил у нее сидевший рядом канцлер Стенмунд.
Аэльгрис покосилась на Сланнорда. Тот о чем-то беседовал с герцогом Инагером, время от времени взрываясь громким смехом.
- Вино превосходно! – так же тихо ответила канцлеру принцесса. – А вот соседство меня не очень радует!
Стенмунд обвел взглядом весь их стол. Большинство сидевших за ним Аэльгрис еще плохо знала: здесь были пара герцогов, один граф, еще, кажется, барон, их жены и дочери, почти все из которых были ее фрейлинами, королевский казначей, лорд Дорил, забавный лысый толстячок с щеками хомяка, волшебница Эфоль, чье лицо по-прежнему скрывал капюшон, канцлер Стенмунд с женой, дамой преклонного возраста, лет на десять старше своего супруга, и герцог Инагер с сестрой, высокой кареглазой брюнеткой.
В общем, понять, чье соседство доставляет принцессе неудобства, было несложно.
- Мы ведь, кажется, все выяснили! – слегка нахмурился Стенмунд. – Печать герцога случайно оказалась у тех разбойников, что напали на Вас, Ваше Величество!
- А как же нападение в трактире? – возразила ему Аэльгрис.
Канцлер взял с огромного блюда кусок баранины и положил его себе на тарелку.
- Там тоже были простые разбойники, - нацепив на вилку немного мяса и отправив его себе в рот, произнес Стенмунд. – Это, конечно, не дело, что шайки разбойников спокойно ужинают в трактирах и ночуют на постоялых дворах. Но в сегодняшние нелегкие времена хозяевам таких заведений не приходится выбирать клиентов, а стражи, чтобы поймать их всех, не хватает!
- А как же те стражники, что по приказу бандитов пытались убить нас?
Аэльгрис сама не заметила, как повысила голос. К счастью, стоявший в зале гул не позволил Сланнорду четко услышать ее слова.
- В чем дело, дорогая? – повернувшись к принцессе, спросил король.
- Ее Величество не любит баранину! – пришел Аэльгрис на выручку канцлер. – Эй, ты! – он подозвал к себе одну из рабынь, притулившуюся у стены. – Принеси королеве жареной телятинки. Да понежнее!
- Слушаюсь, милорд! – пропищала рабыня и стремглав бросилась на кухню.
Король Сланнорд, удовлетворенный тем, что вопрос исчерпан, вновь повернулся к герцогу. Инагер обжег Аэльгрис колючим взглядом черных глаз и стал что-то нашептывать на ухо государю.
- Спасибо! – наклонившись к канцлеру, поблагодарила его принцесса.
- Не за что! – тихо ответил Стенмунд. – Признаюсь, герцог мне тоже не нравится. Но демонстрировать в открытую свою неприязнь к нему не стоит, Ваше Величество!
- Почему? – спросила Аэльгрис.
Неожиданно между ней и канцлером возникла рабыня с подносом, полным жареного мяса, от которого еще исходило тепло печи. Быстро переложив несколько кусков на тарелку Аэльгрис, рабыня удалилась.
Проводив ее взглядом, канцлер незаметно пододвинул свой стул к трону принцессы и прошептал:
- Государь и герцог – друзья детства. Фактически они росли вместе, пока их отцы проводили время на охоте или воевали с соседями. Король благоволит герцогу и для разрушения их дружбы нужны куда более веские улики, чем те, которыми располагаете Вы, Ваше Величество. А теперь, с Вашего позволения, я посоветую Вам наслаждаться замечательной едой и превосходным вином!
Принцесса поняла намек и умолкла, погрузившись в поглощение обильного количества блюд, приготовленных к пиру поварами Сланнорда.

***

Сребреволосый угрюмо глядел в свою тарелку. Он уже успел попробовать все блюда, до которых мог дотянуться, и откровенно скучал, жалея бездарно потраченное время.
Наемник не любил объедаться и нажираться, как большинство гвардейцев, чьи пальцы, руки и лица были уже все в жире и вине, которое они употребляли в неимоверных количествах.
Нет, Сребреволосый не был, разумеется, против дружеских попоек, но здесь, во-первых, не было его друзей, а во-вторых, главная цель пира, похоже, состояла в том, чтобы наесться до отвала и нажраться как свинья.
А ведь он мог быть уже далеко от Уригорда, скакать на своем Осгинде, любоваться открывающимися взору пейзажами и продолжать поиски, которые он вел уже много лет.
«Эх, не надо было поддаваться на уговоры принцессы!» - сокрушенно подумал наемник.
Но и отказать Аэльгрис он не мог: она напоминала ему ту, которую он всегда любил и которую он навсегда потерял.
Маленькая рука в кожаной перчатке легла на плечо Сребреволосого, а жаркое дыхание обожгло ему шею:
- Кажется, мы оба чувствуем себя лишними на этом празднике жизни. Жду тебя на балконе в северо-восточном крыле через пять минут!
Рука исчезла с плеча наемника до того, как он успел накрыть ее своей ладонью, но, обернувшись, он увидел закрывающуюся дверь и полы серого плаща, мелькнувшие перед его глазами за секунду до того, как проход захлопнулся.
Оглядевшись, Сребреволосый убедился в том, что никто из гвардейцев не обратил внимания ни на незнакомку, что назначила ему встречу, ни на дверь, что только что открылась и закрылась. В его сторону вообще никто не смотрел, и наемнику это было на руку.
Бесшумно поднявшись из-за стола, он тенью проскользнул к двери. То была необычная дверь: если бы Сребреволосый мгновением ранее собственными глазами не видел прохода, то он решил бы, что стоит перед сплошной стеной.
«И как же ты открываешься?» - подумал наемник, ощупывая камни, из которых была сложена стена.
Похоже, дверь только и ждала, что этого мысленного вопроса. Часть камней покрылась легким сиянием, а затем преобразилась в простую дощатую дверь с железной ручкой.
Сребреволосый потянул ручку на себя, и дверь открылась. За ней оказался темный коридор, конца которому видно не было.
«Ну а чем я рискую?» - пожал плечами наемник и шагнул вперед.
Дверь немедленно захлопнулась, отрезая его от выхода, и пространство вокруг мужчины погрузилось в темноту.
Впрочем, для опытного наемника это не было проблемой. Немного подождав, пока глаза не привыкнут к мраку, Сребреволосый зашагал вперед, используя в качестве освещения редкие лучи света, проникавшие в туннель сквозь микротрещины в камне.
После первой сотни шагов наемник насторожился. Как, интересно, он через пять минут попадет на балкон в северо-восточном крыле, если этот коридор и не думает кончаться?
Еще через полсотни шагов Сребреволосый явственно почувствовал подвох. Он сделал еще один шаг вперед, и в этот момент плита перед ним исчезла.
Наемник ухнул вниз, но успел схватиться за край провала и повиснуть на нем. Посмотрев вниз, он убедился, что пол всего метрах в трех внизу, и, судя по всему, это не иллюзия.
Чуть-чуть покачавшись, Сребреволосый спрыгнул вниз. За секунду до того, как его ноги столкнулись с полом, наемник откинулся назад, его перевернуло, и он приземлился на спину в метре от провала.
- Ловко! – произнес тот же голос, что назначил ему свидание, пока Сребреволосый вставал на ноги. – Обычно мой гость просто падает вниз, смешно дрыгая конечностями и истошно вопя. Кстати, вопли усиливаются, когда гость попадает на невидимый батут и взлетает вверх!
Пол под провалом заискрился, а затем потух, говоря о том, что наложенное на него заклятие снято.
- А вы часто так принимаете гостей, Эфоль, дочь Адальсига? – убирая упавшие на лицо пряди, произнес Сребреволосый.
- Догадались, значит? – спросила волшебница, подходя к наемнику и протягивая ему кубок с вином.
- Догадаться не трудно: только вы имеете привычку расхаживать в плаще даже по дворцу!
- Один – ноль в вашу пользу! – улыбнулась Эфоль. – Выйдем на балкон? – жестом указала она на дверь.
Сребреволосый толкнул дверь и вышел на балкон, с которого открывался вид на весь город. Эфоль вышла следом за ним и встала, опершись локтями о перила.
- Как вам вид отсюда? – спросила волшебница, отхлебывая из своего кубка.
- Неплохой! – ответил Сребреволосый.
- И все? – весело пропела Эфоль.
- Я обычно немногословен с теми, кто скрывает свое лицо!
Волшебница хмыкнула и, выпростав из-под плаща руку, скинула с головы капюшон.
- Так лучше? – повернувшись лицом к наемнику, спросила Эфоль.
- Гораздо! – кивнул Сребреволосый, рассматривая ее личико.
Оно было прелестным: слегка сужаясь книзу, оно формировало красивый треугольный подбородок, над которым нависали полные чувственные губы. Поднявшись еще выше, можно было рассмотреть веснушчатый миленький носик и зеленые, как изумруды, глаза по бокам от него. Еще выше располагались тоненькие изящные бровки и прелестный лобик. Обрамляли же все это великолепие рыжие кудри, обворожительно вьющиеся на концах.
- Волосы специально завиваете? – Сребреволосый протянул руку и легонько коснулся одной из прядей.
- Нет, от природы такие! – Эфоль не отстранилась, а, наоборот, приблизилась к наемнику.
- Мне нравятся! – глядя на шальные искорки в ее глазах, произнес Сребреволосый.
- Мне тоже! – звонко рассмеялась волшебница. – Мне кажется, мы еще не пили за наше знакомство, не так ли?
- Нет! – ответил наемник.
- Тогда на брудершафт! – провозгласила Эфоль.
Они скрестили руки, державшие кубки, и, глядя друг на друга, в несколько больших глотков опустошили их.
- Еще вина? – спросила волшебница.
- Пожалуй, пока не надо! – ответил наемник.
- Тогда кубки нам не нужны!
Эфоль забрала кубок у Сребреволосого, поставила его и свой на перила и легким взмахом руки заставила их исчезнуть.
- Надеюсь, они никому не свалятся на голову? – усмехнулся наемник.
- Надеюсь, что нет! – улыбнулась в ответ волшебница.
Какое-то время они молча стояли, словно играли в игру «кто кого переглядит?», а затем Эфоль спросила:
- Не хочешь немного рассказать о себе?
- А что тебя интересует? – с хитрым прищуром произнес Сребреволосый.
- Ну, не знаю! – неопределенно отмахнулась волшебница. – Кто твои родители, где ты родился, как тебя зовут на самом деле, почему …
- … спас принцессу Аэльгрис в трактире «Свиная Голова»? – закончил за нее Сребреволосый.
- И это тоже! – кивнула Эфоль.
- А почему тебя это так интересует? – спросил ее наемник.
- Пока отсутствует мой отец, я – придворный маг Витифии! – ответила волшебница. – И мне положено знать все. В частности, готовит ли герцог Инагер переворот или мятеж?
- А откуда мне это знать?
- Принцесса Аэльгрис утверждает, что ты многое знаешь о политической ситуации в Витифии и сопредельных государствах! – наклонившись, прошептала Эфоль на ухо наемнику. – И мне почему-то кажется, что она права!
- Так ты за этим меня сюда позвала? – прошептал в ответ Сребреволосый.
- А зачем же еще? – удивилась волшебница.
- За этим!
Ладони наемника легли на ягодицы волшебницы, он прижал ее к себе и впился губами в ее губы. Пока Эфоль соображала, что к чему, Сребреволосый стремительно скинул с нее плащ и проник руками под ее рубаху.
Когда ладони наемника нашли груди волшебницы, она ответила на его поцелуй, обхватила руками его плечи и, развернув, толкнула к стене.
Одно мгновение Сребреволосому казалось, что Эфоль сейчас кинется на него, и их тела переплетутся в едином порыве страсти.
Волшебница даже сделала шаг по направлению к нему, но затем остановилась и, учащенно дыша, произнесла:
- Убирайся!
- Выход не покажешь? Неохота добираться тем же путем, что и пришел! – усмехнулся наемник.
Эфоль гневно сверкнула своими зелеными глазами, затем сотворила небольшой шар белого цвета и катнула его по воздуху в сторону Сребреволосого.
- Он загорится зеленым, если ты идешь в правильную сторону, и красным, если свернул не туда! – пояснила принцип действия шара волшебница. – А теперь проваливай!
- Как скажете, миледи! – наемник отвесил шутливый поклон, взял шар в руку и пошел прочь.

***

Пир закончился далеко за полночь, и последние пару часов Аэльгрис  откровенно  не терпелось удалиться в свои покои, но она не могла найти благовидный предлог для этого. К тому же куда-то исчез Сребреволосый, и это ее нервировало.
Поэтому когда Сланнорд объявил об окончании пира, принцесса облегченно выдохнула и даже разрешила будущему супругу проводить ее. Впрочем, если выбирать между его обществом и обществом фрейлин Аэльгрис выбрала бы короля.
Пока они шли по бесконечным коридорам, Сланнорд пустился в воспоминания о своем детстве. Почти в каждой его истории упоминалось имя герцога Инагера, и это начинало все больше напрягать принцессу. Она старалась вежливо поддакивать, но в конце концов король заметил ее недовольство.
- Что-то не так, моя дорогая? – спросил Сланнорд, остановившись в паре метров от покоев Аэльгрис. – Вам не понравилась еда?
- Нет-нет, еда была великолепна! – поспешила успокоить его принцесса. – Просто …
- Что «просто»? – поторопил ее король.
- У меня есть к Вам просьба, милорд! – «Сейчас или никогда!»
- Для Вас, моя дорогая, все что угодно! – воскликнул Сланнорд.
- Я так и не отблагодарила Сребреволосого за то, что он спас мне жизнь! – произнесла Аэльгрис, отводя глаза в сторону. – И я хотела бы, чтобы Вы предложили ему место в своей гвардии!
Принцесса вновь посмотрела на своего спутника и заметила, как округлились его глаза.
- Но Вы же расплатились с ним, не так ли? – вскинул вверх свои брови король. – Вы отдали ему свою рабыню, как он того и требовал!
- Да, милорд! – смиренно кивнула Аэльгрис. – Но он не был обязан спасать меня в трактире, и за это я поблагодарила его лишь на словах. По-моему, этого недостаточно для особы королевской крови!
Похоже, принцесса нашла нужные слова. Сланнорд на минуту задумался, затем слегка покачнулся и, обдав Аэльгрис винными парами, вырвавшимися изо рта, произнес:
- Вы правы, моя дорогая: это не достойно особы королевской крови! Завтра я предложу Вашему наемнику место в гвардии. Но, чур, если он откажется, больше за него не просить!
- Разумеется, милорд, я о большем и не прошу! – поблагодарила короля Аэльгрис.
Она дотронулась губами до его щеки и, пожелав спокойной ночи, скрылась в своих покоях.

***

Усея провела несколько часов в комнате, отведенной Сребреволосому, ожидая его. Она успела осмотреть ее, пытаясь найти признаки индивидуальности, привнесенные наемником в стандартные гостевые дворцовые покои, но, исключая аккуратно поставленные в угол мечи, ничего не обнаружила.
Тогда она просто села на кровать и стала ждать. Терпения Усеи было не занимать: она практически превратилась в статую и не шевелилась до тех пор, пока ручка входной двери не повернулась.
Рабыня вскочила с кровати и взглянула на вошедшего Сребреволосого. Он был мрачен и недовольно буркнул, заметив Усею:
- Как твоя нога?
- Прекрасно, господин! – склонила голову рабыня.
- Не называй меня «господин»! – бросил наемник, подходя к кувшину с водой.
Он запрокинул голову и стал жадно пить, а Усея в это время сбросила с себя тунику.
Сребреволосый поставил кувшин обратно на столик и повернулся. Несколько мгновений он, не моргая, смотрел на рабыню, а потом подошел к ней, сорвал с ее шеи золотую цепочку, на которых висел маленький кулон в форме оков, бросил ее в угол и произнес:
- Теперь ты свободна. Одевайся и уходи!
Сребреволосый обогнул Усею и подошел к кровати. Рабыня повернулась следом за ним и сказала:
- Кулон призван сразу говорить человеку о том, кто перед ним. Но есть и более значимая метка раба, которую нельзя ни чем удалить. Раб же, не носящий кулона, может быть приговорен к смерти!
- Прости, забыл! – ответил ей наемник.
Повернувшись к Усеи, он положил свою ладонь на ее правую лопатку, на которой находилось клеймо, нанесенное ей много лет назад, и закрыл глаза.
Рабыня не понимала, что происходит с наемником, и пребывала в растерянности. Впрочем, растерянность вскоре сменилась изумлением, когда ее тело возле лопатки вдруг стало быстро нагреваться. Вначале коже было просто тепло, затем стало горячо, как будто она вошла в парную, а после ее как будто окунули в огонь.
- Ай! – вскрикнула Усея и освободилась от хватки Сребреволосого.
Наемник открыл глаза и посмотрел на нее долгим немигающим взглядом.
- Теперь ты по-настоящему свободна! – произнес он.
Рабыня, вспомнив, что позади нее в комнате находится большое зеркало в человеческий рост, повернула голову и через плечо взглянула на свое отражение.
Правая лопатка была абсолютна чистая: ни следа от клейма, ни рубцов, ничего, лишь нежная, новехонькая, полоска кожи.
- Как такое возможно? – вырвалось из уст Усеи.
- Не важно! – ответил ей Сребреволосый. – Держи! – рабыня, обернувшись, увидела летящий к ней кожаный мешочек.
Усея поймала мешочек в ладонь, потянула за шнурочек, завязанный на горловине, и взглянула на содержимое. В мешочке лежала горсть золотых монет, весело поблескивавшая в неровном свете ламп.
- Здесь сорок три золотых! – произнес наемник. – Найди какой-нибудь караван, заплати за место и уезжай, куда хочешь!
Рабыня («Нет, теперь уже свободная женщина!» - поправила сама себя Усея) еще раз посмотрела на приятно манящие золотые монеты, потом подняла глаза на Сребреволосого и, отбросив мешочек куда-то в угол, решительным шагом пошла к нему.
- Что ты делаешь? – спросил ее наемник.
Вместо ответа Усея толкнула его на кровать, сама села сверху и, проникнув ладонями под его рубаху, принялась ласкать его мускулистую грудь.
- И не говори, что тебе не нравится! – усмехнулась девушка, глядя Сребреволосому прямо в глаза.
Еще одно мгновение лицо наемника оставалось растерянным, а затем он нагнулся вперед и прильнул губами к груди Усеи.
- Да! – выдохнула девушка, чувствуя, как язык наемника нежными касаниями ласкает ее сосок.
Руки Сребреволосого скользнули за спину Усеи, легли ей на ягодицы и еще сильнее прижали ее тело к его телу. Теперь девушка остро ощущала, как тесно стало в штанах у мужчины.
Одна рука Усеи потянулась вниз и медленно, но решительно проникла в штаны Сребреволосого.
Когда ее пальцы коснулись его мужского органа, наемник оторвался от груди девушки, коротко рыкнул, повалил ее на кровать и быстро скинул с себя одежду.
Усея, улыбнувшись, развела свои ноги в стороны, и Сребреволосый, навалившись на нее сверху, овладел девушкой.
























Глава 7

Усея проснулась от ласкового лучика солнца, проникшего сквозь мозаичное стекло в спальню Сребреволосого. Сладко потянувшись, она открыла глаза и увидела лежащего рядом с ней наемника. Он уже проснулся и сияющим взглядом смотрел на обнимающую его девушку.
- Ты давно проснулся? – погладила его по груди Усея.
- Давно, - коротко ответил Сребреволосый, перебирая ее волосы.
- И так и лежал, не шевелясь? – улыбнувшись, спросила его девушка.
- Но я ведь не просто так лежал, - улыбнулся в ответ наемник. – Я любовался прекрасной девушкой, что лежала подле меня!
Некоторое время они лежали молча: Усея продолжала гладить грудь мужчины, а он – теребить ее волосы.
- Как тебя зовут на самом деле? – нарушила молчание первой Усея. – Неудобно после того, что между нами было, обращаться к тебе: «Сребреволосый»!
- Отчего же неудобно? – девушка почувствовала, как напряглись все мышцы наемника.
- Ну, не знаю! – неуверенно протянула Усея, приподнимаясь на локте. – Наверное, я рассчитывала, что после этой ночи у нас не будет секретов друг от друга!
Она выжидающе посмотрела на Сребреволосого. Несколько секунд мужчина просто лежал, затем протянул руку, потрепал девушку по щеке и рывком поднялся с постели.
- Хочешь сказать, что намеревалась рассказать мне о своем прошлом? – произнес наемник, подходя к кувшину с водой.
- Прошлом? – голос Усеи напрягся.
- Да-да, о твоем прошлом! – повторил Сребреволосый, отпивая из кувшина. - Или ты думала, что я не узнаю в тебе уроженку Куории?
Он обернулся и посмотрел на Усею. Девушка ощутила, как легкий холодок пробежал у нее по спине: много лет она считала, что успешно скрывала место своего рождения, и вдруг неожиданно оказывается, что наемнику нужна всего лишь неделя, чтобы узнать ее сокровенную тайну.
- Как ты догадался? – спросила она, как бы невзначай пододвигая к себе подушку.
- Его там нет! – произнес Сребреволосый.
Он подошел к стоявшему в том же углу, что и его мечи, креслу и взял с него подушку. Не спуская глаз с девушки, мужчина вывернул наволочку, и кинжал с тонким, но острым лезвием звонко упал на пол.
- Ты ненадолго заснула во время нашей ночи любви! – пояснил Усеи наемник. – И в этот момент я поменял подушки местами. Ты хотела честности? Так вот, я не очень люблю, когда пришедшая в мою спальню женщина прячет в подушках свое оружие!
- Оно предназначалось для самозащиты! – смутилась девушка. – Я ведь не была до конца уверена, что ты – хороший человек!
- А теперь уверена?
- Не знаю! – честно призналась Усея. – У тебя слишком много секретов для хорошего человека!
Сребреволосый долго смотрел на нее, словно раздумывая, убить ее на месте или чуть-чуть подождать.
Тем временем дворец постепенно просыпался. Усея услышала звук ножниц у них под окном и, чуть повернув голову, увидела садовника, стригущего кусты.
- У меня есть в Уригорде знакомый, выходец из Куории! – голос наемника заставил Усею обернуться. – Он уже давно осел здесь, но связи с родиной не потерял. Я сведу тебя с ним, и уже через месяц ты будешь дома!
- А что если я не хочу домой? - Усея встала с кровати, подошла к Сребреволосому и погладила ладонями его грудь. – Я – куорийка! – гордо произнесла она, глядя наемнику прямо в глаза. – Меня, как и всех наших женщин, наравне с мужчинами готовили к битвам с младенчества.
- К чему все эти слова? – Сребреволосый обнял девушку и стал гладить ее бедра, ягодицы и спину.
- Я уверена, что тебе нужна спутница, которая не только обогреет твою постель или приготовит тебе ужин, но и прикроет твою спину, когда это потребуется! – ответила Усея. – Я хочу пойти с тобой, куда бы ты ни направлялся, и знай, даже если ты отвергнешь мое предложение, я, как свободная женщина, имею право ехать, куда захочу, с кем захочу и за кем захочу!
Стрекот ножниц садовника прекратился, но Усея и Сребреволосый так и продолжали стоять, обнявшись, и нежно ласкали кожу друг друга.
Девушка терпеливо ждала ответа и немного волновалась. Она пыталась прочесть решение в глазах мужчины, но они, как и его лицо, оставались бесстрастными.
- Куда ты вчера швырнула мешочек с нашими монетами? – «Нашими!» - мысленно возликовала Усея, услышав эти слова Сребреволосого. – Похоже, нам понадобится еще одна лошадь, а также доспехи и оружие для тебя. Твой кинжал, конечно, хорош, но многого им не навоюешь! – покосился на пол наемник.
- Стало быть, ты согласен? – все еще не веря своему счастью, прошептала Усея.
- Да! – ответил Сребреволосый. – Только чур за покупками я пойду один, а ты останешься здесь и отполируешь мои мечи так, чтобы в них можно было смотреться как в зеркало. Считай это проверкой твоих способностей!
- Хорошо! – кивнула Усея и, обвив руки вокруг шеи наемника, поцеловала его в губы.
Возможно, они бы вновь оказались в постели еще на пару часов, но раздавшийся стук в дверь прервал их.
- Кого это там принесло? – раздраженно бросила Усея, направляясь к двери.
- Постой! – Сребреволосый попытался ее остановить, но девушка ускользнула от него.
Она распахнула дверь и увидела на пороге молодого воина в форме королевской гвардии.
- Его Величество ..., - бодро начал воин, но запнулся, едва до него дошло, что перед ним стоит обнаженная женщина. – Простите! – пролепетал он, поворачиваясь к Усее спиной.
Сребреволосый подошел к девушке сзади, легонько хлопнул ее по ягодицам и кивком головы велел отойти в сторону. Затем он хлопнул воина по плечу и спросил:
- Так чего хочет Его Величество?
- Его Величество, - не оборачиваясь, ответил гвардеец, - просит Вас прибыть в Зал Малого Совета. Немедленно! – после небольшой паузы добавил он.
- Сейчас выйду!
Наемник захлопнул дверь и повернулся к Усее. Девушка сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и лукаво поглядывала на него.
- Если ты будешь продолжать в том же духе, то половина наших битв будет с мужчинами, возжелавшими твоего тела! – строгим тоном произнес Сребреволосый.
- Ревнуешь? – улыбнулась довольная Усея.
- Разве что чуть-чуть! – ответил ей наемник. – А теперь извини, мне нужно идти. Негоже заставлять Его Величество ждать. Особы голубых кровей этого не любят! – и, подняв с пола одежду, он принялся одеваться.

***

В сопровождении юного гвардейца Сребреволосый дошагал до Зала Малого Совета. Отведенные наемнику покои находились чуть ли не в самом отдаленном уголке дворца, так что пока они бродили по коридорам, Сребреволосый успел отложить в своей памяти планировку дворца, подметить с полдесятка мест, где могли находиться потайные туннели, и оценить уровень подготовки и число стражников в каждом из помещений.
Встречавшиеся им по пути гвардейцы, не скрывая своей неприязни, глядели на Сребреволосого, но задирать его остерегались, то ли наслушавшись уже о его подвигах от Гасттольфа с Эривом, то ли из-за его статуса личного гостя короля Сланнорда.
Впрочем, самому Сребреволосому было плевать, как на гвардейцев, так и на их взгляды.
Куда больше наемника тревожило оказанное ему королем внимание. Опыт подсказывал ему, что чем дальше находишься от особ королевской крови, тем больше шансов не быть заколотым в собственной постели.
«Ты сам встал на этот путь!» - напомнил Сребреволосый самому себе. – «Ты мог бы не спасать принцессу и продолжать жить той жизнью, что выбрал когда-то!»
- Мы пришли! – объявил молодой гвардеец. – Милорд! – добавил он после некоторого сомнения.
Стоявшие возле деревянной двери стражники шагнули к Сребреволосому  и внимательно обыскали его. Убедившись, что при наемнике нет оружия, они посторонились.
- Можете войти! – произнес старший из них, открывая Сребреволосому дверь.
Наемник зашел внутрь, и дверь немедленно захлопнулась.
Комната, в которой он оказался, была относительно небольшой: четыре стула, стол, шкаф из красного дерева в углу, одно окно, свет из которого падал строго на стол, - вот, собственно, и все.
- Ваше Величество, милорды, миледи! – поклонился присутствующим Сребреволосый.
Канцлер Стенмунд, сидевший ближе всего к двери, коротко кивнул, приветствуя наемника. Герцог Инагер, расположившийся на центральном стуле, ровно напротив короля Сланнорда, никак не отреагировал на появление в комнате еще одного человека. Эфоль, как обычно скрывавшая лицо под капюшоном, поднесла палец к лицу и провела им по губам. Лорд Даворд, стоявший за спиной короля, кинул на наемника неприязненный взгляд и отвернулся. Сам же государь благосклонно улыбнулся Сребреволосому и поманил его к себе.
- Вы хотели меня видеть, Ваше Величество? – подойдя к столу, отделявшему государя от его подданных, произнес наемник.
- Да, Сребреволосый! – ответил Сланнорд. – Я много думал минувшей ночью и пришел к одному весьма важному решению. Знаешь, какому?
 - Не имею ни малейшего представления, Ваше Величество! – глядя в пол, ответил наемник.
- Я должен отблагодарить тебя за то, что ты доставил мою невесту ко мне целой и невредимой. А что может быть почетнее службы в моей гвардии, а, Даворд? – посмотрел назад Сланнорд.
- Ничего, Ваше Величество! – громовым голосом ответил лорд.
- Вот именно! – многозначительно покачал пальцем король. – Итак, согласен ли ты, Сребреволосый, служить мне верой и правдой в качестве моего гвардейца?
Наемник задумался. Принадлежность к гвардии короля накладывает обязанность соответствовать определенным требованиям и стандартам и вести себя согласно определенному этикету, а он слишком любит свою свободу, чтобы пресмыкаться перед начальством.
К тому же абы кому и просто так короли такие предложения не делают, так что вопрос: что за этим стоит и какую цену за это придется заплатить?
- При всем моем к Вам уважении, - поклонившись, произнес Сребреволосый, - я не могу вступить в Вашу гвардию, Ваше Величество. Я – наемник и сражаюсь не за родину и короля, а ради денег. Я никогда не стану своим для Ваших гвардейцев. К тому же мои навыки куда более пригодны к использованию на передовой, чем в дворцовой страже!
Настал черед короля задуматься. Он сидел, потирая свой острый подбородок, и с интересом разглядывал наемника, посмевшего отказаться от столь щедрого предложения.
На всякий случай Сребреволосый напряг все свои мышцы, готовя тело к возможной схватке. Вряд ли ему удастся уйти живым, если придется вступить в бой, но продать свою жизнь подороже он сможет.
- Хорошо, - произнес спустя пару минут Сланнорд, - какова твоя цена, Сребреволосый?
- Один золотой в сутки! – ответил ему наемник. – Жилье, которое я найду сам, и еда в оплату не входят. Эти расходы я беру на себя.
- Какая неслыханная дерзость! – не выдержал лорд Даворд. – Торговаться с Его Величеством. Государь, позвольте вышвырнуть этого наглеца из дворца!
Военный советник Сланнорда шагнул вперед, но рука короля остановила его.
- Спокойнее, Даворд! – произнес король веселым тоном. – Мне нравится этот наемник. Он так не похож на лебезящих гвардейцев. Не примите на свой счет, Даворд! – усмехнулся Сланнорд и обратился к Сребреволосому: - Я согласен: один золотой в день, жилье и пропитание – твоя забота. Не позднее, чем послезавтра, ты должен отбыть в Грифрил. Лорд Даворд подготовит для тебя сопроводительные письма. Так ведь, Даворд?
- Как прикажете, Ваше Величество! – если бы ненависть могла обжигать, то Сребреволосый уже превратился бы в горстку пепла.
- Ступай, Сребреволосый! – отпустил наемника Сланнорд.
Наемник поклонился и, чеканя шаг, чтобы еще больше подразнить Даворда, вышел из Зала Малого Совета.

***

Аэльгрис проснулась поздно, когда солнце уже заливало всю спальню своим мягким светом. Сладко потянувшись, принцесса открыла глаза и вздрогнула.
Ее кровать полукругом окружали девять молодых девушек разного роста и телосложения, но с одним общим признаком: медальоном в форме оков на шее.
- Кто вы? – все-таки спросила Аэльгрис, несмотря на то, что ответ был очевиден.
- Мы ваши новые рабыни, Ваше Величество! – ответила ей самая высокая девушка, чьи волосы были уложены в странную прическу в форме башни на макушке ее головы. – Меня зовут Андаль!
- Лекба! Гримэм! Фририс! Джугиль! Адодо! Наир! Роир! Кирлиндис! – наперебой зазвенели рабыни своими голосами.
- Помолчите! – приказала им Аэльгрис, и все девушки разом умолкли.
Принцесса обвела своих рабынь взглядом. Случайность это или нет, но все они были приблизительно одного с ней возраста.
«Так в Витифии принято или Сланнорд хотел сделать мне приятное?» - подумала Аэльгрис.
В Тиддии лишь Усея была одного с принцессой возраста, все остальные рабыни были гораздо старше, и в их обществе Аэльгрис чувствовала себя не такой свободной, как ей хотелось бы.
- Так, ладно, - обвела она новых рабынь взглядом. – Кто из вас работает на кухне, ступайте туда, а остальные …
- Прошу прощения, госпожа! – удивленно протянула Андаль. – Но на кухне работают другие рабыни, а мы все – Ваши!
Аэльгрис почесала затылок. Дома у нее, по сути, была лишь одна персональная рабыня – Усея, а теперь их у нее – девять. Ну и что, спрашивается, с ними делать?
- И вы все будете мне прислуживать? – вновь обвела рабынь взглядом принцесса. – Но мне не нужно столько рабынь!
- Как же не нужно, госпожа? – всплеснула руками Андаль, похоже, старшая среди девушек. – У Вас через две недели свадьба, а Вы к ней совершенно не готовы. Нужно украсить эту спальню, ведь здесь пройдет Ваша первая брачная ночь, снять мерки и отдать их портным для изготовления подвенечного и остальных платьев, выбрать прическу и украшения, плюс много чего еще. Разве одной рабыней тут обойтись?
Остальные девушки поддержали Андаль одобрительным шепотком.
- Что ж, - сдалась Аэльгрис, - похоже, вы лучше меня знаете, что мне нужно. С чего начнем?
- Для начала – оденемся! – улыбнулась ей Андаль.
Принцесса спустилась с кровати и отдала себя во власть своих новых рабынь.

***

Аэльгрис как раз закончила завтракать, и Андаль намеревалась переодеть ее для прогулки по дворцовому саду, когда в спальню забежала самая юная из рабынь, Джугиль. Темнокожая, хоть и светлее Усеи, и стройная словно горная лань, она выглядела совсем подростком, чему в немалой степени способствовали огромные, в пол-лица, глазища.
- Госпожа, - задыхаясь то ли волнения, то ли по другой какой причине, произнесла Джугиль, - к Вам Его Величество. Желает вдвоем с Вами прогуляться по парку!
- Передай Его Величеству, что госпожа скоро выйдет! – велела ей Андаль.
Джугиль умчалась обратно, а остальные рабыни по щелчку пальцев Андаль бросились одевать Аэльгрис.
В голове принцессы не укладывалось, зачем снимать платье, которое она надела всего час назад, и надевать новое. Но Андаль, с которой она поделилась своими сомнениями, заявила, что в Витифии у каждого наряда своя, определенная, роль: что-то надевают для верховой прогулки, что-то для охоты, что-то для пешей прогулки, какой-то наряд является нарядом для завтрака, какой-то для обеда и так далее.
- И позор той леди, что наденет не то платье! – щелкая языком, произнесла Андаль. – Эту ошибку ей будут припоминать годами, и даже ее дочери и внучки вынуждены будут краснеть из-за этого!
- У нас, в Тиддии, все гораздо проще! – заметила вслух Аэльгрис. – Я могла свободно разгуливать по парку даже в штанах и рубахе и чувствовала себя при этом вполне комфортно. Чего нельзя сказать об этом платье! – добавила она, чувствуя, как от туго затянутого пояса у нее перехватывает дыхание.
- Дома Вы были юной принцессой, любимой дочерью короля, и Вам прощались любые шалости и нарушения этикета! – ответила Андаль, пока ее помощницы еще туже затягивали пояс.
У Аэльгрис на секунду потемнело в глазах, ее покачнуло, но руки рабынь удержали принцессу на ногах.
- Не волнуйтесь, Ваше Величество! – успокоила ее Андаль, обмахивая лицо госпожи веером. – Пара-тройка вдохов, и Вы привыкнете к этому платью!
- Но … я не … хочу … к нему … привыкать! – делая неимоверно большие паузы между словами, произнесла Аэльгрис.
- Придется! – жестко ответила Андаль. – Помните, госпожа, что Вы заняли место, на которое метили многие знатные дамы. Та же герцогиня Сигиду, сестра герцога Инагера, не преминет воспользоваться любой Вашей оплошностью!
До принцессы, чье дыхание все еще оставалось скованным, не сразу дошел смысл слов рабыни. Когда же она его осознала, то стремительно развернулась к Андаль и схватила рабыню за плечи.
- Что ты сказала? – встряхнула Андаль Аэльгрис. – Сестра герцога Инагера хотела стать супругой короля Сланнорда?
- И до сих пор хочет! – уверенно ответила рабыня. – Именно поэтому, госпожа, Вам следует внимательнее относиться к нашим советам. Мы поможем Вам произвести благоприятное впечатление на аристократов Витифии!
Андаль продолжала что-то говорить, но Аэльгрис ее уже не слушала.
Так вот почему герцог не желал ее приезда во дворец. Он намеревался породниться с королем, и, возможно, занять место канцлера Стенмунда.
«А знал ли об этом Сребреволосый?» - подумала внезапно принцесса. – «И если знал, почему не рассказал мне?»
Рабыни отошли от принцессы, и отступившая назад Андаль критическим взглядом оценила платье Аэльгрис.
- Вы великолепны, госпожа! – через несколько мгновений вынесла свой вердикт рабыня. – Идемте. Его Величество, наверное, уже заждался Вас!
Принцесса кивнула и направилась к выходу из своих покоев. Ее рабыни, выстроившись в две шеренги, потянулись за ней.
Уже у самого выхода Аэльгрис остановилась и подозвала к себе Андаль.
- У меня для тебя поручение, Андаль!
- Слушаю, госпожа!
- Отправь кого-нибудь к наемнику, что привез меня в Уригорд. Пусть задаст ему вопрос: «Знал ли он о том, что герцогиня Сигиду хотела стать женой короля Сланнорда». Поняла?
- Да, госпожа. Будет исполнено, госпожа!
Удовлетворенная ответом, принцесса подошла к дверям. Лекба и Гримэм распахнули их, и Аэльгрис увидела стоящего в окружении многочисленной охраны и свиты Сланнорда.
- Вы прекрасны, миледи! – восхищенно произнес король, подходя к Аэльгрис и целуя ей ручку. – Позволите ли Вы держать Вас за руку во время нашей проулки?
- С удовольствием, милорд! – ответила принцесса.
Сланнорд взял ее за руку, и они направились в парк. Их свита, состоявшая из молоденьких фрейлин и молодых гвардейцев из знатных родов, двинулась следом. За ними шагали опытные стражники. Ну а замыкали процессию рабыни, несшие в руках корзины с фруктами и кувшины с ключевой водой.
Как всегда долго поплутав по коридорам дворца, Сланнорд и Аэльгрис вышли на улицу. Солнце уже было почти в зените, но ветер, дувший с запада, напоминал, что на дворе осень, да и зима не за горами.
Кожа принцессы немедленно покрылась пупырышками, говоря о том, что надетое на нее платье не только мешает нормально дышать, но и слишком легкое для этого времени года.
Аэльгрис хотела уже оглянуться назад, чтобы поручить Андаль или другой рабыне принести ей какую-нибудь накидку, но вовремя вспомнила их наставления.
«Заговорить с рабыней можно лишь на пиру или в Ваших личных покоях!» - предупреждали ее девушки. – «В любой другой ситуации обходитесь жестами. Мы их поймем!»
К сожалению, они не успели рассказать принцессе о том, какой жест будет означать: «Принесите мне шаль. Немедленно!»
- Куда же нам пойти? – остановился в нерешительности Сланнорд, не замечавший страданий своей будущей супруги. – Пожалуй, к прудам. Там живут замечательные лебеди. Вы любите лебедей, моя дорогая? – взглянул он на принцессу.
- Обожаю, они такие красивые и величавые! – ответила Аэльгрис, надеясь, что возле прудов будет более солнечно и менее ветрено.
- Тогда идем!
На первой же развилке они свернули направо и далее все время продвигались на юго-запад.
Король Сланнорд пожелал услышать от Аэльгрис более подробный рассказ о случившемся в Тиддии перевороте, чтобы, как он выразился, «лучше продумать план возвращения трона его законной владелице».
Аэльгрис не хотелось возвращаться в тот день, но королю, даже если он твой будущий супруг, не принято отказывать.
- Сейчас мне кажется, что с самого утра судьба посылала мне знаки о грядущем перевороте! – призналась принцесса, шагая под кроной раскидистого дуба. – Взять, к примеру, черного ворона, залетевшего в то утро в мою спальню. Я страшно перепугалась, когда он подлетел ко мне и взглянул на меня своим красным глазом. Усея, моя рабыня, бросилась отгонять его, но ворон не улетал. Вместо того чтобы бежать, он принялся громко каркать, словно клича беду!
- И это все? – усмехнулся Сланнорд. – Вы испугались ворона, моя дорогая? Ах, если бы мои враги были столь же страшны, как и Ваши!
- Вы смеетесь надо мной, милорд? – Аэльгрис была уязвлена.
Она вырвала свою руку и, ускорив шаг, зашагала вперед, не обращая внимания на прокатившийся по свите возмущенный шепоток.
- Миледи! – король бросился за принцессой, оббежал ее и встал перед ней на колени. – Миледи, простите меня. У меня и в мыслях не было смеяться над Вами!
- В самом деле? – холодно произнесла Аэльгрис.
- Клянусь! – прижал руку к груди Сланнорд. – Скажите, как я могу загладить свою вину перед Вами?
- Догадайтесь сами! – ответила принцесса.
Она обогнула стоящего на коленях короля и, не спеша, двинулась дальше. Сланнорд вскочил на ноги, вновь догнал ее и произнес:
- Знаю! Я не просто отправлю Вашего любимца, Сребреволосого, в Грифрил. Я присвою ему звание десятника!
- Грифрил? А где это? – стараясь не показывать, как екнуло ее сердечко, произнесла Аэльгрис.
- Это родовой замок мятежного графа Гисворда! – ответил Сланнорд. – Я могу считать, что заслужил Ваше прощение?
Грифрил. Далековато, конечно, но зато Сребреволосый будет на службе у ее мужа, а значит, можно рассчитывать, что рано или поздно он вернется в столицу. Все лучше, чем, если бы он ушел боги знают куда.
Внутри у Аэльгрис все ликовало, но ее лицо по-прежнему оставалось холодным. Не стоит королю знать, сколь сильно ее волнует судьба «какого-то» наемника.
- Этого мало! – сухо обронила она, глядя на Сланнорда. – Вы будете прощены, милорд, когда преподнесете мне в подарок …, - она задумалась, обводя взглядом окрестности. – Яблоко вон с той яблони. Лично!
Аэльгрис нарочно выбрала дерево, на котором плоды оставались лишь на самых верхних ветвях. Пусть Сланнорд считает, что таким образом она проверяет его рыцарские качества.
- Вон с той? – вслед за ней взглянул на дерево король.
- Да! – ответила принцесса. – И вы непременно должны сами сорвать плод с ветви!
- Хорошо! – кивнул Сланнорд.
Он сбросил с плеч королевскую мантию, чуть поиграл мускулистыми плечами, а затем разбежался и лаской взлетел на дерево. Повиснув вниз головой на ветвях, Сланнорд добрался до яблока, располагавшегося выше всех остальных, сорвал его и под восторженные крики фрейлин спустился на землю.
- Вот Ваше яблоко, моя дорогая! – произнес он, вернувшись и отдав плод Аэльгрис. – Теперь Вы меня простили?
- Да! – ответила принцесса, надкусывая яблоко.
- Тогда продолжим нашу прогулку! – предложил король.
Аэльгрис кивнула, позволила взять себя за руку, и они пошли к прудам, на которых обитала стая лебедей.

***

Герцог Инагер въехал на лошади во двор своего особняка в Уригорде, спрыгнул на землю и, кинув поводья конюху, решительным шагом направился в дом.
Стражники, охранявшие вход в дом, отсалютовали герцогу и открыли ему дверь. Громкий звонок, раздавшийся вслед за этим действием, заставил Инагера недовольно поморщиться.
- Добрый день, господин! – выскочил на звонок мажордом Мироро, пузатенький дядька средних лет с пышными усами, которые, как он считал, ужасно ему шли. – Какие будут распоряжения?
- Моя сестра дома? – спросил герцог.
- Да, госпожа в своей спальне!
- Я буду у нее. Пусть никто нас не беспокоит!
- Даже если Вас будет требовать король? – осторожно уточнил Мироро.
- Даже если все боги мира сойдут с небес! – ответил Инагер.
Оставив мажордома недоумевать о причинах столь эмоционального поведения господина, герцог взбежал по лестнице на четвертый этаж и направился на женскую половину дома, где до селе никогда не появлялся.
- Здравствуйте, господин! – испуганно пискнула молоденькая рабыня, несшая в руках гору постельного белья.
- Где спальня моей сестры? – рыкнул на нее Инагер.
- По коридору, затем налево и до конца! – протараторила рабыня. – Вас проводить?
- Сам найду. Проваливай!
Рабыня с радостью исполнила волю господина, умчавшись так быстро, словно по ее пятам следовала свора разъяренных собак.
«Кстати, отличное наказание для провинившихся рабынь и крестьянок!» - подумал Инагер, шагая по коридору.
Подойдя к спальне сестры, он с силой толкнул дверь и вошел внутрь.
Сигиду лежала лицом вниз на своей кровати, и две рабыни массировали ее обнаженное тело и втирали в нее тантейское масло, позволявшее носить красивый бронзовый загар в любое время года.
- Кыш отсюда! – сверкнул глазами на рабынь Инагер, и тех как ветром сдуло.
Сигиду перевернулась на спину и потянулась, выпячивая вперед свою красивую грудь.
- Что привело тебя, мой любимый братец? – сладко пропела герцогиня, пока Инагер сглатывал застрявший посреди горла комок. – Я ведь запретила тебе появляться на моей половине дома. Или ты забыл?
Грудь Сигиду так и манила герцога, но он взял себя в руки, отвернулся от сестры и, подойдя к окну, выходившему на задний двор, произнес:
- Ты обещала, что избавишься от принцессы и станешь женой Сланнорда, а я буду новым канцлером!
- И ты им будешь!
- Да?! – насмешливо фыркнул Инагер. – Твои люди не сумели устранить принцессу Аэльгрис, и теперь она помыкает этим идиотом Сланнордом как хочет!
Герцог сжал руки в кулак и почувствовал, как по ладоням потекли струйки крови. Он опустил глаза вниз, и в этот момент к его спине прижались грудки Сигиду, а ее руки проникли под его камзол.
- Ты слишком напряжен, братец! – обожгла она своим дыханием шею Инагера. – Позволь я помогу тебе расслабиться!
Герцог понимал, что все это неправильно, что он не должен так себя вести, но не мог противиться любовным чарам своей сестры.
Сигиду медленно раздела его, ее пальцы скользили по его телу, лаская каждый участок, а губы покрывали его кожу горячими поцелуями.
Вскоре брат и сестра оказались на кровати. Инагер лежал на спине, а Сигиду, взобравшись на него сверху, направила его член в свое лоно. Ее груди опускались и поднимались в такт ее движениям, которые становились все стремительнее и размашистее.
- Так что так сильно обеспокоило тебя, мой дорогой братец? – несмотря на быстрый темп, набранный Сигиду, ее голос звучал ровно, словно они сидели в кресле и мирно беседовали.
- Этот … Сребреволосый, - в отличие от сестры, Инагер дышал учащенно, чувствуя, как пульсирует желание внизу его живота. – Принцесса … просила за него!
Герцог обхватил руками ягодицы сестры, но Сигиду тут же хлопнула его по ладоням.
- Я разве разрешала меня трогать? – ее и без того темные глаза полностью почернели, и Инагер ощутил, как страх наполняет его легкие.
- Прости! – пролепетал он, но возмездия уже невозможно было избежать.
Сигиду обхватила руками голову брата, и он взревел от боли, пронзившей его тело. Казалось, тысячи, нет, миллионы раскаленных игл проникли под его кожу, а затем рванулись назад, выдирая целые куски плоти из поддавшегося своим страстям герцога.
- Нет! Прошу! – умолял Инагер сестру, чувствуя, как боль рвет на куски его разум.
Сигиду отпустила его голову, и герцог, покрытый липкими каплями пота, без сил растянулся на кровати.
Герцогиня сошла с кровати и вытерла каплю братского семени, запачкавшего ее бедро.
- Так о чем же принцесса Аэльгрис просила короля? – спросила Сигиду, усаживаясь в кресло и разглядывая в стоявшее перед ним зеркало свое тело.
Инагер не ответил. Все его тело до сих пор жгло огнем, словно иглы на самом деле терзали его плоть.
- Я задала тебе вопрос, жалкий червяк! – Сигиду уже не говорила, а по-змеиному шипела.
Герцог вновь ощутил страх. Он не помнил тот день, когда его сестра превратилась в жаждущую безграничной власти ведьму, но хорошо знал, как легко обрываются жизни тех, кем она недовольна.
- Принцесса просила короля за своего Сребреволосого! – поспешно ответил Инагер. – Хотела, чтобы ему предоставили место в гвардии!
- И ему предоставили? – поглаживая свою грудь, спросила Сигиду.
- Он сам отказался. Заявил, что не пригоден для службы в гвардии, но готов служить Сланнорду как наемник. И король принял его в ряды своих воинов и отправляет в Грифрил!
- Очень интересно! – протянула герцогиня. – Ты выступал против?
- Разумеется! – пересохшим от волнения голосом произнес Инагер. – Я ведь помню, что он тебе не понравился. Клянусь, я сделал все, чтобы отговорить Сланнорда, но у меня больше нет влияния на него. Король просто без ума от этой тиддийской красавицы!
- Не верещи! – оборвала брата Сигиду. – С принцессой я разберусь в свое время. А вот от этого Сребреволосого надо избавиться как можно скорее!
Она моргнула глазами, и ее тело оказалось облачено в бежевую тунику.
- Проваливай, братец! – не глядя, велела Инагеру сестра. – Мне нужно в город!
Герцог поспешно схватил с пола свою одежду и вылетел в коридор, желая лишь одного: оказаться как можно дальше от своей сестры.
























Глава 8

Кузнец, ражий малый с красной от постоянного пребывания рядом с печью физиономией, смотрел на Сребреволосого, выпучив глаза.
- Доспехи для женщины? – переспросил он, ковыряясь пальцем в ухе. – Таких не делаю. Зачем женщине доспехи?!
Наемник кивнул, благодаря за уделенное ему время, и вышел на улицу.
Его поиски неожиданно затянулись. В предыдущий раз Сребреволосый был в Уригорде почти два десятка лет назад, и тогда он завел знакомство с одним почтенным кузнецом, который обещался выполнить любую просьбу наемника, чего бы тот ни пожелал.
Поэтому когда Усея выразила желание сопровождать Сребреволосого, он сразу же подумал о старом приятеле. «Любая просьба» - стало быть, и доспехи для женщины не поставят кузница в тупик.
Однако найти улицу, на которой жил и работал кузнец, оказалось делом непростым. За двадцать лет Уригорд вырос и немало изменился, так что Сребреволосому пришлось поплутать.
Когда же он все-таки нашел знакомую улочку, то столкнулся с еще одной проблемой. Как выяснилось из разговора с женой кузнеца, приятель наемника скончался пару лет тому назад. Сына у него не было, только две дочери, давно вышедшие замуж, дело передать никому не удалось, и кузница умерла.
Немного посидев с вдовой и помянув ее мужа стаканчиком самого дешевого вина, кислее лимона, Сребреволосый откланялся и отправился на поиски кузнеца, который согласится взяться за незнакомое ему дело.
Будь дело в Куории, единственном государстве, где женщины сражались в битвах наравне с мужчинами, найти доспехи для Усеи было бы просто. Вопрос заключался бы лишь в цене.
Но в любом другом королевстве просьба изготовить латы для женщины ставила кузнецов в тупик. Если бы Сребреволосый нашел своего приятеля живым, то тот бы отблагодарил наемника за помощь, оказанную когда-то. Незнакомые же оружейники браться за это отказывались.
Как результат, Сребреволосый уже четыре часа бродил по Уригорду, заглядывая в каждую попавшуюся на пути кузницу и задавая их владельцам один и тот же вопрос.
Урчание в животе намекнуло наемнику, что пора заглянуть в какой-нибудь трактир.
Оглядевшись по сторонам, Сребреволосый увидел соответствующую вывеску в конце улицы и двинулся сквозь плотную толпу в ту сторону.

***

Грислик посмотрел на сидящую напротив него женщину. Ее лицо скрывал капюшон, а фигуру – плотный плащ, но несмотря на эти ухищрения, любой мужчина в радиусе двадцати шагов понимал, какая славная бабенка проходит мимо него.
- Еще раз так подумаешь обо мне, и твои яйца прибьют к воротам моего дома! – медленно процедила женщина, отхлебывая из стоявшего перед ней кубка. – Тебя, Боро, это тоже касается! – повернула она голову в сторону приятеля Грислика.
Оба разбойника переглянулись. Они не называли своих имен, но, допустим, их женщина могла выяснить у того, кто посоветовал ей обратиться к ним. Но как она узнала, о чем они думают?
«Может, она ведьма?» - мелькнула мысль у Грислика, и он на всякий случай дотронулся до амулета, лежавшего в кармане его штанов.
- Верно, я – ведьма! – женщина вновь прочла мысли разбойника. – А твой жалкий амулет тебя не поможет. Самое большее, на что он способен, - отразить проклятье деревенского колдуна!
Сидевший справа от Грислика Боро громко сглотнул. Похоже, ему тоже стало не по себе.
- Расслабьтесь, мальчики! – снисходительно обратилась к ним ведьма. – Если бы я хотела вас убить, вы бы уже были мертвы!
- Что же тогда вам от нас нужно? – борясь со страхом, спросил у женщины Грислик.
- Вы втроем оказываете людям определенного рода услуги! – произнесла ведьма.
Боро с тревогой посмотрел на сидящих в паре столов от них стражников. Пусть в последние месяцы наемным убийцам в Уригорде жилось вольготнее, чем раньше, все же не стоило привлекать к себе внимания.
- О них не беспокойся! – вновь отхлебнув из своего кубка, произнесла женщина. – Я наложила на наш столик чары, так что никто не услышит, о чем мы беседуем!
- А, тогда ладно! – выдохнул Боро.
Грислик, в отличие от своего туповатого приятеля, умевшего лишь набить себе брюхо да выпустить кому-нибудь кишки, сумел заметить странную оговорку ведьмы.
- Вы сказали «втроем»? – стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно, произнес разбойник. – Но мы с Боро работаем вдвоем. Только вдвоем!
- Хорошо врешь! – похвалила его женщина. – Но я знаю, что в вашей команде главный – третий персонаж, наблюдающий за мной из другого угла трактира.
Грислик озадаченно покосился в ту сторону. Даже он, знавший куда надо смотреть, не видел их главаря. Как же женщине удалось его увидеть? Впрочем, ведьма она и есть ведьма.
- Надеюсь, я могу продолжить? – спросила тем временем женщина.
Грислик напрягся. Она над ними издевается или взаправду ждет разрешения? Что хуже: ответить, промолчать или сделать вид, что не расслышал?
Впрочем, ведьма вовсе не ожидала ответа. Отхлебнув из кубка в третий раз и опустив опустевший сосуд на стол, она продолжила:
- Я предлагаю вам троим весьма выгодное дельце. Заплачу тройную цену!
- Кого нужно убить? – тут же подался вперед Боро.
«Идиот!» - подумал про него Грислик. Но чего еще ожидать от человека, у которого мозгов меньше, чем у навозного жука?
- Одного наемника, недавно прибывшего в город. Его зовут Сребреволосый, и волосы у него действительно серебрятся на солнечном свете! – ответила ведьма.
- Почему вы сами не можете его устранить? – не дав Боро заговорить, произнес Грислик. – Вы – явно очень могущественная ведьма. Что вам какой-то наемник?
- На всякую ведьму найдется свой опытный волшебник! – прошипела женщина. – Я не боюсь Эфоль, оставшуюся в Уригорде. Но если она заметит следы моей магии, то вызовет своего отца. Встретиться же с Адальсигом я пока не готова!
Объяснение было вполне логичным. Грислику довелось однажды увидеть придворного мага в бою. Это было воистину потрясающе зрелище: ярчайшие вспышки, заставлявшие померкнуть само солнце, огромные деревья, по велению мага превращавшиеся в грозных деревянных воинов, потоки магической энергии, пробирающие тебя до костей.
И все же профессиональное чутье подсказывало Грислику, что дело не только в том, чтобы этот наемник умер не от магического воздействия.
Они уже давно работали в Уригорде и успели прослыть непревзойденными наемными убийцами, во многом благодаря тому, что ни разу не подвели своих заказчиков.
Соответственно, и цены на их услуги были весьма и весьма высоки. Платить втрое больше ради того, чтобы избавиться от простого наемника – это не могло быть объяснено даже личным причинами.
Грислик уже раздумывал над тем, как отказать ведьме и не навлечь при этом на себя проклятие, когда увидел их главаря. Небрежным жестом тот велел: «Соглашайся!»
- Хорошо, мы согласны! – тут же произнес Грислик. – Но как мы найдем этого наемника? Уригорд огромен, и пусть ваш обидчик обладает отличительным цветом волос, найти его будет весьма непросто!
Рука ведьмы скользнула под стол, а затем появилась вновь, уже сжимая в ладони медную монету.
- Это вам поможет! – катнув монету Грислику, произнесла женщина. - Чем ближе вы будете к Сребреволосому, тем горячее будет монета!
Грислик остановил монету и накрыл ее своей ладонью. Металл был холоден как лед. Значит, Сребреволосый далеко!
- А вот ваша оплата! – ведьма бросила Боро увесистый кожаный мешочек.
Приятель Грислика на лету поймал мешочек, раскрыл его и быстро пересчитал монеты. Затем он проверил одну из них на своем зубе и удовлетворенно кивнул.
- И еще одно! – уже вставая, произнесла ведьма. – Не пытайтесь за мной проследить. Если, разумеется, у вас нет желания остаток своей жизни провести в теле дождевых червей! – и, тихо смеясь, она пошла прочь.

***

Эфоль полулежала в бассейне, опираясь локтями на мраморный бортик. Обычно теплая вода, омывающая ее тело, приносила волшебнице покой, но сегодня даже она не могла развеять тревогу, поселившуюся в душе волшебницы.
Мысли Эфоль то и дело возвращались к Сребреволосому. Она не могла перестать о нем думать, но не была уверена, что причина этому лишь беспокойство о безопасности Витифии.
Еще в день их первой встречи, когда принцесса Аэльгрис въехала во дворец своего будущего супруга, Эфоль ментально пощупала каждого из гостей. По поводу самой принцессы, ее рабыни и двух воинов из Тиддии у волшебницы не возникло никаких вопросов, но Сребреволосый совсем другое дело.
Попытавшись прощупать его, Эфоль с некоторым изумлением обнаружила, что это ей не удается. Разумеется, это могло быть объяснено наличием у наемника какого-нибудь амулета, защищающего его от воздействия магии. Многие из тех, кто выбрал себе этот путь, приобретают такие вот защитные элементы.
Однако в таком случае Эфоль обнаружила бы амулет и, если бы его создатель был магом более низшего уровня, легко бы преодолела его воздействие. Но даже если бы амулет накачал силой более могущественный, чем Эфоль, волшебник, она бы сумела найти, где Сребреволосый прячет его.
Проблема же оказалась в том, что Эфоль просто-напросто не чувствовала источник защиты наемника. Она прощупала его трижды, но так ничего и не обнаружила.
Означать это могло только одно: амулет Сребреволосому дал кто-то, чье могущество было сравнимо с могуществом ее отца, Адальсига. А с чего столь сильному магу снабжать какого-то наемника?
Ответ напрашивался сам собой: Сребреволосого кто-то направил к дворцу Сланнорда. Возможно, просто в качестве осведомителя, а возможно, и в качестве наемного убийцы.
Вначале Эфоль хотела сразу же связаться с отцом, но, немного поразмыслив, передумала. Аргументов у нее было немного, а Адальсиг был достаточно суров даже с собственной дочерью. Если она вызовет его, а ее опасения окажутся беспочвенны, он отошлет ее в самую захудалую деревню лечить коз от сглаза и призывать дождь, когда таковой потребуется крестьянам.
В общем, Эфоль решила попытаться развязать Сребреволосому язык, пригласив его для беседы наедине.
Готовясь к разговору, волшебница откупорила свое давнее проверенное средство: сбор диких трав, приправленный парой безобидных заклинаний. Она использовала его, когда спускалась в город, чтобы провести ночь в компании приглянувшегося воина или торговца. Сбор, нанесенный на запястья и шею, делал выбранного Эфоль мужчину ручным: он был готов исполнять любые прихоти своей повелительницы и подчинялся любым ее командам.
Но все с самого начала пошло не так. Эфоль намеревалась обескуражить Сребреволосого, заставив его немного потрястись от страха и попрыгать на батуте. Это сбило бы с него спесь и облегчило волшебнице задачу.
Но наемник оказался достаточно ловок, чтобы обойти ловушку, а эликсир Эфоль не оказал на него никакого воздействия.
Волшебница завела с наемником непринужденный разговор, а сама тем временем чуть усилила действия своих заклятий, надеясь, что еще чуть-чуть, и Сребреволосый падет перед ней ниц.
Но наемник продолжал смотреть на нее своими смеющимися глазами, словно знал о ее бесплодных попытках.
Действием амулета такое поведение Сребреволосого объяснить было невозможно. Сбор и заклинания Эфоль не несли в себе никакого вреда для наемника, а стало быть, защитный оберег не мог на них реагировать.
Ошеломленная волшебница пребывала в растерянности, совершенно не представляя, как ей выкрутиться из сложившейся ситуации, и в этот момент Сребреволосый перешел к активным действиям.
Эфоль вспомнила, как обхватили ее ягодицы его сильные руки, и ее дыхание участилось. Ладони волшебницы легли на ее грудь и стали ласкать ее.
Закрыв глаза, Эфоль представляла, как наемник покрывает поцелуями каждый миллиметр ее кожи, затем несет на руках в спальню, раздвигает ее ноги и …
«О чем ты, дура, думаешь?» - шлепнула себя по щеке волшебница.
Но грязные мысли продолжали роиться в ее голове. Наверное, причиной тому была напористость, которую проявил прошлой ночью Сребреволосый.
Все мужчины, с которыми до этого довелось быть Эфоль, были ее игрушками. Послушными, но игрушками. Она была ведущей в таких тандемах и привыкла командовать, а тут …
Тут ей отвели роль обычной женщины, предназначение которой подчиняться воле выбравшего ее мужчины и не противиться его действиям.
- Госпожа! – робкий голос служанки заставил Эфоль вырваться из мира фантазий.
Повернувшись, волшебница вопросительно посмотрела на стоявшую в метре от бортика девушку. Как и все рабыни, она носила медальон в форме оков, но то была лишь формальность, чтобы Эфоль не приходилось каждый раз отвечать на неудобные вопросы.
Волшебница была непримиримой противницей такой формы хозяйствования, как рабство, и всех попадавших в ее дом мужчин и женщин освобождала и предлагала остаться уже как свободному человеку и получать плату за свою работу. Практически никто не отказывался.
- В чем дело, Тиоу? – чуть резче, чем планировала, спросила Эфоль.
- Один из ваших шаров засветился синим и издает трель! – запинаясь, ответила служанка.
- Так неси его скорее! – воскликнула волшебница. – Только не забудь обернуть тканью, прежде чем возьмешь в руки! – крикнула она уже в спину убежавшей служанки.
«Интересно, кому это понадобилось столь срочно связаться со мной?» - подумала Эфоль, ложась на спину.
Подобные шары волшебница раздала своим агентам в Уригорде, и, когда у них появлялись сведения, могущие ее заинтересовать, они вызывали Эфоль посредством этих шаров. В зависимости от срочности и важности сообщения шар окрашивался в определенный цвет. Синий соответствовал высшей степени важности и срочности.
Тиоу вернулась, неся на вытянутых руках завернутый в полотенце шар. Даже сквозь двойной слой ткани было видно свечение, и была слышна трель.
- Положи возле бортика! – велела ей Эфоль.
Служанка, оскальзываясь на мокром мраморе, подошла к краю бассейна, опустилась на корточки и затем бережно, как младенца, положила шар.
- А теперь ступай! – велела Эфоль, и Тиоу, быстро семеня своими короткими ножками, удалилась.
Волшебница еще минуту поплескалась в воде, потом запустила следящее заклинание, убедилась, что никто из слуг не пытается подслушать ее разговор, подплыла к бортику, откинула край полотенца и обхватила шар правой ладонью.
- Госпожа! – услышала она тотчас же взволнованный голос трактирщика, бывшего одним из ее тайных осведомителей. – Вы просили собрать сведения о наемнике по имени Сребреволосый!
- Что ты узнал? – расслабленность Эфоль как ветром сдуло.
- О нем самом ничего, но я услышал обрывок разговора, который имеет к нему непосредственное отношение! – вторую половину фразу трактирщик произнес на одном дыхании, словно боялся возможного гнева Эфоль.
- Говори! – велела ему волшебница.
- Около четверти часа назад в мой трактир зашли разбойники, которых зовут Грислик и Боро. Говорят, что они лучшие наемные убийцы Уригорда. Не знаю, правда ли это или же …
- Ты вызвал меня, чтобы говорить о каких-то разбойниках? – повысила голос Эфоль.
- Нет, конечно, нет, госпожа! – поспешил уверить ее трактирщик. – Просто эти разбойники заняли стол в моем трактире, а потом выданный Вами амулет тихо звякнул и стал горячее мяса, снятого с углей!
Эфоль задумалась. Амулет, о котором говорил трактирщик, был призван не столько оберегать своего обладателя, сколько сообщать ему о совсем незначительных магических всплесках, происходящих поблизости. Это помогало засечь мага, даже если он сотворил совсем незначительное заклинание.
- И что было дальше? – спросила Эфоль.
- К ним подсел кто-то, одетый в плотный плащ, скрывающий фигуру. Похоже, это была женщина, но я в этом не уверен. Не могу сказать, и о чем они говорили. Как я ни крутился возле стола, ни слова не услышал, лишь легкое жужжание в ушах. Клянусь, госпожа! – в голосе трактирщика вновь послышались тревожные нотки.
Но Эфоль уже поняла, что трактирщик никак не смог бы подслушать разговор: маг, скрывавшийся под плащом, наложил на стол заклятие, препятствующее этому.
- Я тебя не виню! – успокоила своего осведомителя волшебница. – Расскажи лучше, почему ты решил, что эта история имеет какое-то отношение к Сребреволосому!
- Когда человек в плаще ушел, я вновь подкрался к столу, за которым сидели эти разбойники, и услышал, как Грислик сказал Боро: «Идем, Сребреволосый еще далеко!» Я решил, что Вам стоит об этом знать, госпожа! – заискивающе закончил трактирщик.
Эфоль потерла пальцем левый висок. Итак, что ей известно?
Есть загадочный наемник Сребреволосый с амулетом, заряженным магом, обладающим огромной силой. Он проникает во дворец и входит в доверие у принцессы Аэльгрис, будущей королевы Витифии.
Затем некий маг тайно встречается с двумя наемными убийцами, и те уходят, обсуждая, как далеко от них находится наемник.
«Ничего не понимаю!» - наморщила лоб Эфоль. – «Пожалуй, надо самой этим заняться!»
- Ты знаешь, куда отправились эти разбойники? – спросила она у трактирщика.
- Они ушли из трактира минуту назад, - последовал ответ. – Я велел своему сынишке следить за ними и отдал ему Ваш амулет.
«Отлично! Значит, я смогу открыть портал прямо к ним», - подумала Эфоль.
- Ты все правильно сделал, Сетруд! – мягким голосом произнесла волшебница. – Я вручу награду твоему сыну!
- Спасибо, госпожа! – произнес трактирщик, но Эфоль уже разорвала связь.
Шар немедленно погас, а волшебница вылезла из бассейна, взяла полотенце, которое до этого покрывало шар, и быстро вытерлась им.
- Тиоу! – позвала она служанку магически усиленным голосом. – Принеси мою одежду и плащ. Живо!
- Да, госпожа! – пропищала откуда-то с третьего этажа девушка.

***

Сребреволосый с аппетитом уплетал баранью ногу, когда в трактир «Оленьи рога» зашли двое мужчин. Один невысокого роста с тоненькими усиками, за которыми он явно пристально следил, а второй – крупный детина с лицом, не обезображенным присутствием интеллекта.
Приятели подошли к хозяину трактира, бросили на прилавок золотой, велели принести им выпивки и двинулись к свободному столику. По пути они вроде бы небрежно посматривали по сторонам, и взгляды их ни на ком не задерживались, но Сребреволосый сразу понял, что они кого-то ищут, и чутье подсказывало, что этот «кто-то» именно он.
Отложив в сторону баранью ногу, наемник медленно поднялся из-за стола и направился к выходу. Проходя мимо столика разбойников, Сребреволосый невзначай скользнул по нему взглядом и ощутил легкое беспокойство, причину которого вначале не распознал.
Чувствуя у себя между лопаток взгляд рослого разбойника, Сребреволосый вышел из трактира, влился в толпу спешащих по своим делам людей, позволил этому потоку пронести себя мимо скромной лавки лекаря и роскошного дома торговцами заморскими фруктами, а затем резко свернул в тихий и узкий переулок.
Пройдя по нему совсем немного, но успев за это время дважды увернуться от выливаемых на улицу помоев, наемник вновь свернул, на этот раз в еще более узкий и уже совершенно безлюдный проулок.

***

Эфоль, удерживая на кончиках пальцев готовое к выбросу заклинание, свернула в проулок, куда только что зашел Сребреволосый, и замерла в изумлении.
Проулок был совершенно пуст, а наемника и след простыл. До следующей улицы он добраться за эти мгновения никак не мог: тут минимум три минуты ходьбы. Скрыться в домах тоже: ни двери, ни окна в этот проулок не выходили.
«Тогда где же он?» - самой себе задала вопрос волшебница и шагнула вперед.
В ту же секунду позади нее выросла тень. Эфоль развернулась, метя своим заклинанием по ногам противника, но тень успела перехватить ее руку и сжать пальцы в кулак. «Дикие заросли», в считанные минуты опутывавшие жертву лучше, чем любые веревки, обратились против своей создательницы.
Волшебница почувствовала, как стремительно обхватывают ее запястье тугие плети «растения», перекрывая кровоток в кисть, но не успела ничего предпринять, так как чья-то мощная ладонь обхватила ее изящную шейку и чуть сжала ее, буквально на мгновение лишая Эфоль кислорода.
В глазах волшебницы потемнело, а когда зрачки вновь стали воспринимать свет, ее уже прижимал к стене Сребреволосый. Одна его рука удерживала горло Эфоль, а другая держала возле него кинжал, лезвие которого столь тесно контактировало с кожей, что вниз стекали маленькие ярко-алые капельки.
- Почему ты за мной следишь? – свистящим шепотом произнес Сребреволосый.
Эфоль посмотрела на него, и ее душа ушла в пятки. Прошлой ночью синева в глубине глаз Сребреволосого была живой, веселой, играющей. Сегодня же она превратилась в ледяную пустыню, сулящую попавшему в нее путнику лишь одно: СМЕРТЬ!
- Тебя хотят убить! – прохрипела в ответ волшебница. – Кто-то нанял лучших убийц в Уригорде, чтобы избавиться от тебя. Я хотела узнать, почему!
Тем временем «дикие заросли» уже добрались до плеча Эфоль, и волшебница почувствовала, как немеет ее правая рука.
Должно быть, на ее лице отобразились испытываемые ею неудобства, ибо Сребреволосый резким взмахом кинжала разрезал все зеленые плети, опутывавшие волшебницы, а затем вернул его к горлу Эфоль. На всю операцию у наемника ушло времени меньше, чем обычному человеку нужно, чтобы моргнуть.
- Как ты об этом узнала? – задал новый вопрос Сребреволосый.
- У меня есть осведомители в городе! – ответила Эфоль. – Один из них видел, как кто-то, облаченный в плащ, скрывавший его лицо, нанял этих двоих, чтобы убить тебя!
Волшебница старалась, чтобы ее голос звучал убедительно, хотя сама она не была уверена в намерениях этих разбойников.
- Говоришь, их было двое? – нахмурился Сребреволосый. – А как же дроу?
- Какой дроу? – изумилась Эфоль.
- Вот этот! – воскликнул в ответ Сребреволосый и отпрыгнул в сторону.
Волшебница успела заметить лишь тень, на мгновение закрывшую от нее солнце, а затем услышала лязг мечей.
Повернув голову в ту сторону, Эфоль увидела мечущиеся по проулку фигуры: обе с серебрящимися на солнце волосами, только одна из них была белокожей, а кожа второй могла соперничать чернотой с мраком самой темной пещеры.
- И впрямь дроу! – прошептала себе под нос ошеломленная волшебница.
Дроу, или темные эльфы, как и их светлые собратья, редко появлялись в мире людей, считая это ниже своего достоинства. Но уж когда появлялись, то сеяли ложь, разрушения и смерть, радовавшие их прогнившие от многотысячелетнего общения с Темными силами души.
Чуть придя в себя, Эфоль накинула на себя ускоряющее заклинание, чтобы уследить за молниеносными перемещениями наемника и эльфа. В том, что дроу двигался стремительнее лучей солнца, не было ничего удивительного, но, к удивлению, волшебницы, Сребреволосый почти не уступал ему в скорости.
Впрочем, наемнику и без того приходилось очень туго. Эфоль не знала, где он оставил свои мечи, но это был определенно опрометчивый поступок.
Длинные, почти в три четверти человеческого роста, клинки темного эльфа, раздваивавшиеся на концах, с резким свистом рассекали воздух, и короткий кинжал в руке Сребреволосого мало что мог им противопоставить.
Воздух в проулке уже расчертили множественные капли крови, вылетавшие из глубоких порезов на груди и плечах наемника. Редкие ответные взмахи его кинжала даже не достигали тела дроу, и исход боя был очевиден.
К тому же в проулок с другого его конца вошли приятели эльфа. Их движения на фоне дроу и Сребреволосого казались замедленными, словно воздух вокруг них загустел, и им приходилось преодолевать его сопротивление.
Теперь Эфоль поняла, почему эти разбойники считались лучшими наемными убийцами Уригорда. Главным в их трио являлся, несомненно, дроу, предпочитавший оставаться в тени. Именно он устранял всех жертв, а задачей его приятелей было отрезать им путь к отступлению.
Эфоль почувствовала, как выдыхается ускоряющее заклинание, и вновь накинула его на себя.
В этот момент Сребреволосый, отступавший под натиском дроу в сторону приятелей последнего, резко крутанулся на одной пятке, одновременно присаживаясь на корточки, и провел кинжалом по левой ноге, оказавшегося слишком близко к нему детине.
Наверное, он повредил разбойнику сухожилия, ибо тот медленно начал оседать на землю.
Дроу, уже намеревавшийся перерубить верткого наемника пополам, оказался не готов к такому повороту событий и, продолжив по инерции свое движение, легким взмахом мечей обезглавил своего помощника.
Сребреволосый же, выпрямившись за спиной падающего детины, ухватил отделенную от тела головы и резко бросил его в сторону эльфа.
Вынужденный уклоняться от летящего в его сторону снаряда дроу на мгновение потерял Сребреволосого из виду, и этого наемнику хватило, чтобы точным броском вонзить кинжал в глаз второго помощника эльфа.
«Он же сейчас тебя убьет!» - мысленно воскликнула Эфоль, обращаясь к Сребреволосому.
Наемник лишился своего единственного, пусть и весьма скромного, оружия, а дроу, избежавший столкновения с летевшей в него головой, уже вновь перешел в атаку.
Дроу или загадочный наемник, но все же человек? Выбор для Эфоль был очевиден.
Выбросив вперед левую руку, волшебница попыталась наложить на эльфа заклинания оцепенения. Заклятья ушло точно в цель, но дроу не замер на месте, должно быть защищенный каким-то амулетом.
Однако на малюсенькую долю мгновения его движения все же замедлились. Сребреволосый воспользовался этим и, выхватив топор из руки обезглавленного, но еще не успевшего опасть на землю, трупа, взмыл в воздух и обрушился на своего противника сверху.
Со страшным треском, заставившим Эфоль невольно содрогнуться, наемник раздробил плечевую кость дроу, но и сам пострадал: один из мечей эльфа насквозь пронзил его тело, не защищенное доспехами.
Из последних сил Сребреволосый ударил лбом в лицо дроу, и тот отшатнулся назад, оставляя свое оружие торчать из левого бока наемника.
Эфоль сорвала с запястья один из своих амулетов и бросила его на землю. Украшение разбилось, и из него вырвался водяной голем.
Волшебница собиралась приказать ему атаковать дроу, но тот уже исчез. Эфоль оглянулась по сторонам, но никого не увидела.
Тогда она велела голему охранять себя и подбежала к завалившемуся на бок наемнику.
- Он ушел. Можешь не бояться! – тихо произнес Сребреволосый, и из его рта вытекла струйка крови.
Решение необходимо было принимать быстро, и Эфоль колебалась недолго. Сотворив портал, она подхватила наемника и шагнула вперед.






















Глава 9

Портал перенес Эфоль и Сребреволосого прямиком в спальню ее дома. Бережно положив потерявшего сознание наемника на свою кровать, волшебница быстро сотворила пару заклинаний, призванных остановить кровь и замедлить омертвение тканей, а затем прокричала на весь дом:
- Тиоу!
Уже через несколько мгновений служанка вбежала в спальню.
- Вы меня звали, госпожа? – голос девушки дрогнул, когда она увидела окровавленное тело наемника на кровати.
- Да! – ответила Эфоль, осторожно хватаясь за рукоять меча. – Принеси из моего кабинета маленький синий, большой алый и среднего размера зеленый кувшины. Они стоят на верхней полке шкафа, что возле окна. Живо!
- Слушаюсь, госпожа! – Тиоу соколом вылетела из спальни.
«Держись, наемник!» - мысленно воззвала к Сребреволосому Эфоль, потихоньку вытягивая меч из его раны.
Клинок, раздвоившийся на конце, выходил туго, да к тому же еще больше разрезал плоть наемника.
Эфоль внимательно взглянула на рукоять, долго осматривала ее, но так и не поняла, как лезвия складывались в одно. Тогда она просто наложила на клинок заклинание, заставив второе лезвие превратиться в лед, и ударом локтя превратила его в маленькие осколки.
Можно было, конечно, применить замораживающее заклинание ко всему оружию, но это привело бы к повреждению внутренних органов Сребреволосого,  и, возможно, лишь ускорило бы его смерть.
Поэтому волшебница вновь взялась за рукоятку меча и потянула его на себя. Наемник тихо застонал, и Эфоль испуганно посмотрела на его лицо. Оно стремительно бледнело: должно быть, началось внутренне кровотечение.
Волшебница сотворила еще несколько заклинаний, вытерла выступивший от волнения на лбу пот и продолжила медленно вытягивать клинок из раны.
Когда лезвие уже наполовину вышло, дверь спальни открылась, и в комнату, бережно держа три кувшина разного цвета, вошла Тиоу.
- Госпожа! – робким голосом сообщила она Эфоль о своем прибытии.
- Открой алый кувшин и осторожно влей его содержимое в рот этому мужчине! – велела ей волшебница.
Тиоу поставила кувшины на прикроватный столик, взяла алый, срезала печать, которой он был закрыт, ножом, что лежал рядом на столике, села на кровать и, запрокинув голову Сребреволосому, стала потихоньку вливать в его рот жидкость из кувшина.
Этот отвар, приготовленный лично отцом Эфоль, придворным магом Адальсигом, заставлял кожу, кости, сосуды и органы, поврежденные в ходе битвы, срастаться в десятки, а то и сотни, раз быстрее обычного.
Пока Тиоу опустошала кувшин в рот наемнику, волшебница продолжала извлекать меч из его раны.
Несмотря на свои гигантские размеры, оружие было легким, словно пушинка, и Эфоль не пришлось тратить силы на то, чтобы удержать его в руках. Если бы не это, она, наверное, уже не могла бы поддерживать целебные заклинания, которыми окружила тело Сребреволосого.
- Есть! – вырвалось из уст волшебницы, когда клинок, наконец, полностью покинул рану.
- Госпожа! – одновременно с ней воскликнула Тиоу, указывая на края этой раны.
Эфоль взглянула на них и поразилась тому, сколь стремительно они начали чернеть. Должно быть, на клинок была наложена магия дроу, которая начала действовать, едва меч покинул тело.
Переведя взгляд на другие раны, полученные Сребреволосым, Эфоль увидела, что и с ними стало происходить то же самое.
- Зеленый кувшин! Быстро! – щелкнула пальцами волшебница.
Тиоу схватила кувшин со столика и срезала с него печать. Эфоль выхватила кувшин из рук служанки и стала поливать его содержимым раны наемника.
Как только капли серебристой жидкости падали на тело Сребреволосого, его раны начинали шипеть, и из них вверх поднимался черный плотный дым, не имевший при этом никакого запаха.
«Проклятые дроу!» - в гневе подумала Эфоль, еще больше усиливая примененные ранее заклинания.
- Теперь синий кувшин! – тяжело дыша, произнесла волшебница.
Тиоу распечатала последний из кувшинов и протянула его госпоже. Эфоль запрокинула голову и залпом выпила прозрачную жидкость.
- А теперь уходи! – велела волшебница служанке, в очередной раз вытирая пот со лба. – И пока я не выйду, чтобы меня никто не беспокоил!
- Но, госпожа …! – попыталась возразить Тиоу, обеспокоенно глядя на Эфоль.
- Я сказала: проваливай! – рявкнула в ответ волшебница.
Тиоу вскочила со своего места и быстрее ветра покинула спальню.
Эфоль закрыла глаза и принялась вязать целебные заклинания. Оставалось лишь надеяться, что ее сил окажется достаточно, чтобы остановить распространение магии дроу.

***

Шевеление чего-то неизвестного под головой Эфоль заставило волшебницу вздрогнуть и приоткрыть глаза. Почему-то она лежала в своей кровати, а ее голова покоилась на чьем-то плече.
Волшебница приподняла голову и увидела перед собой лицо Сребреволосого.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила наемника Эфоль, заметив, что его глаза чуть приоткрыты.
Попытавшись приподняться на локте, волшебница ощутила свинцовую тяжесть во всем теле. Должно быть, она поддерживала свои заклинания, пока силы окончательно не оставили ее и она не вырубилась, заснув рядом с наемником.
- Лучше, чем труп, которым я мог уже быть! – слабо улыбнулся в ответ Сребреволосый.
Эфоль улыбнулась в ответ и, ощутив полное внутреннее опустошение, без сил опустилась на кровать. Ее голова легла на плечо наемника, и Сребреволосый, согнув руку, обнял девушку и прижал к себе.
- Все в порядке? – прошептал он, поглаживая волшебницу по плечу.
- Просто устала! – ответила она, проводя рукой по обнаженной груди Сребреволосого.
Эфоль не помнила, когда она сняла с наемника его рубаху, но ей было приятно касаться пальцами его грудных мышц.
- Может, поговорим о том, что произошло? – тихо произнесла она.
- Давай! – неожиданно легко согласился Сребреволосый. – Почему ты спасла меня? – задал он вопрос первым. – Мне показалось, что я не вызываю у тебя особого доверия!
- Не знаю! – честно призналась Эфоль. – Наверное, потому, что на тебя напал дроу. Кстати, как ты узнал, что он там будет?
Некоторое время наемник молчал, перебирая пальцами ее волосы. Волшебница не торопила его, ожидая ответа, и продолжала гладить его грудь.
Тем временем на город опускалась ночь, и в комнате стремительно темнело.
«Сколько же часов я спала?» - подумала Эфоль.
Оставалось надеяться, что ее приказ Тиоу был достаточно четок, чтобы слуги не осмелились побеспокоить госпожу. Ей не хотелось, чтобы их с Сребреволосым уединение  было нарушено.
- Лет пять назад, - заговорил вдруг наемник, - я был в Долии. К их королю неожиданно приехали эльфы из Лесной Обители …
Эту историю Эфоль слышала в многочисленных пересказах, но мягкий голос наемника заворожил ее, и она вслушивалась в его рассказ, как будто раньше его не слышала.
- Они объявили, что в лесах Долии скрывается их сестра, сбежавшая из Обители с темным эльфом. Светлая сошлась с темным – это величайший позор для обеих ветвей этого народа. Эльфы из Обители потребовали выдать им беглянку в течение месяца, иначе их войска войдут на территорию Долии и сами отыщут предательницу. Королю Долии ничего не оставалось, как объявить награду за головы обоих эльфов.
- И ты решил ее получить? – спросила Эфоль, не поднимая головы.
- Я был связан контрактом, который должен был действовать еще два месяца, - ответил Сребреволосый. – Меня не интересовала эта охота, но отказаться от участия в ней значило приобрести репутацию человека, не держащего своего слова.
Наемник вновь замолчал, погружаясь в воспоминания, а Эфоль посмотрела вниз, на его живот. Рана мужчины затянулась, оставив лишь грубый шрам на его коже, и волшебница почувствовала радость. Не от того, что ее усилия были не напрасны, а от того, что этот, вне всяких сомнений, занимательный человек, будет жить дальше.
- Множество воинов, как из числа королевской стражи, так и из наемников, отправились прочесывать леса Долии, - продолжал свой рассказ Сребреволосый. – Наш отряд был в их числе. Как ты знаешь, эльфы куда лучше, чем люди, умеют спрятаться среди деревьев. Мы исследовали один участок за другим, но не находили никаких следов. Зато каждый день приходили сообщения о том, что другие группы не досчитались своих людей.
Эфоль знала, что охота на темного эльфа и светлую эльфийку продолжалась почти три недели и стоила жизни нескольким десяткам охотников. Наверное, эта парочка и рада была бы никого не убивать, но их преследователи не оставляли им выбора.
- Они использовали присущую всем эльфам способность отводить глаза, чтобы скрыть свое присутствие и нападали столь внезапно и стремительно, что ни у кого из их жертв не было шанса спастись, – вещал Сребреволосый. – Однажды, будучи в дозоре, я обратил внимание на странную рябь между деревьев. Возможно, так было угодно богам, но я решил проверить свою догадку. Я отправился следом за этой рябью, стремительно перемещавшейся между деревьев, и через несколько минут вышел на поляну, где эта рябь обернулась прекрасной длинноухой женщиной. Наверное, она не увидела меня, иначе не объяснить ее беспечности. Эльфийка оставила свое оружие, легла на траву и закрыла глаза. Не знаю, что она делала в этот момент, но моего приближения она не услышала.
- Так это был ты? – подняла на наемника глаза Эфоль. – Но почему ни один менестрель не упомянул тебя в песне о тех событиях?
- Потому что те, кто рассказывал им об этой истории, не были ее свидетелями, - ответил Сребреволосый. – Я доставил эльфийку в наш лагерь, и командир решил использовать ее как приманку для поимки дроу. Плохая была идея!
Наемник тяжело вздохнул и вновь умолк на пару минут, и Эфоль знала, почему. В рассказах, что она слышала, говорилось о том, как дроу пришел за своей возлюбленной. Сумерки были его союзником, и, будучи невидимым для врагов, он перебил почти всех воинов, кроме одного. Того, который сумел его остановить.
- Как ты сумел уцелеть? – спросила у Сребреволосого волшебница.
- Все та же странная рябь! – горько усмехнулся наемник. – Видимо, это побочное явление эльфийской магии, выдающее присутствие тех, кто пытается отвести тебе глаза. Правда, рябь от дроу была куда более слабой, чем рябь от светлой эльфийки. Не знаю, объясняется это тем, что он был темным, или же тем, что он был на четыре века старше, но это факт.
- Интересно! – задумчиво пробормотала Эфоль.
Она напрягла память, но не смогла вспомнить, чтобы отец говорил ей о нечто подобном. Все маги использовали для обнаружения эльфов различные талисманы и заклинания, и никто, насколько Эфоль знала, не полагался просто на свое зрение.
- Эта деталь и позволила мне выжить в той мясорубке! – продолжал тем временем рассказ Сребреволосый. – Я заметил дроу, когда он уже оказался возле эльфийки, и поднял тревогу. К несчастью, эльф был гораздо более готов к бою с нами, чем мы – к бою с ним. Половина наших воинов умерла раньше, чем успела схватиться за оружие, а вторая половина не сумела даже ранить его, прежде чем клинок эльфа перерезал им глотки.
- Но ты сумел сразить его! – закончила за Сребреволосого Эфоль.
- Но не в честном поединке, - произнес в ответ наемник. – Мне удалось схватить эльфийку до того, как она взяла в руки свое оружие. Я приставил нож к ее горлу и велел дроу отбросить мечи в стороны. Он не стал рисковать жизнью любимой, ведь даже используй он свое превосходство в скорости, у меня были все шансы перерезать эльфийке горло до того, как он меня остановит. Поэтому дроу подчинился и бросил оружие.
- И ты его убил, а потом и эльфийку! – окончание истории Эфоль знала.
Она не пыталась упрекнуть Сребреволосого. В конце концов, это была его работа. Но неожиданно для волшебницы наемник принялся оправдываться:
- Их бы все равно убили. Да и привести их обоих к королю живыми у меня было мало шансов: они бы попытались сбежать и убили бы меня. Эльфийка и так изрядно меня покалечила после того, как я убил дроу. Пришедшие после стражники нашли меня, окровавленного, лежащим на траве, и присвоили себе заслуги в убийстве эльфов. В балладах, сложенных после обо мне упоминается лишь как о воине, пленившем эльфийку, а согласно некоторым из них, я, вдобавок ко всему, еще и был убит дроу!
Какое-то время они вновь провели в тишине, а затем Эфоль произнесла:
- Так, значит, напавшего на тебя дроу выдала та же рябь?
- Да! – кивнул Сребреволосый. – Проходя мимо тех двух разбойников, я заметил ее, но сначала не придал этому значения. Я ведь не ожидал увидеть дроу в Уригорде. Да и к тому, что на мою жизнь покусятся, был не очень-то и готов. Хоть и должен был быть: при моем-то роде занятий!
Отчего-то лишь после этих слов наемника волшебница вспомнила о том, что дроу остался жив, а заказчик убийства и вовсе был им неизвестен.
- Тебе надо срочно уехать из Уригорда! – приподнявшись на локте, заявила Эфоль. – Тот, кто хочет от тебя избавиться, вряд ли на этом остановится!
- Ты забыла? – усмехнулся в ответ Сребреволосый. – Уже послезавтра я должен отбыть к месту новой службы, в замок Грифрил!
- А уехать ты должен завтра. И чем раньше – тем лучше!
- Не получится. Я еще должен найти кузнеца, который изготовит доспехи для Усеи!
- Усея? – нахмурилась волшебница. – Та рабыня, которую принцесса Аэльгрис отдала тебя в качестве оплаты за услуги? Ты берешь ее с собой и заказываешь для нее доспехи?
- Верно! – кивнул Сребреволосый. – Только она больше не рабыня и сама пожелала присоединиться ко мне. Что-то не так?
Наверное, лицо Эфоль как-то изменилось, раз наемник задал такой вопрос.
Волшебница и сама не поняла, почему вдруг ощутила укол ревности. Казалось бы, кто она такая, чтобы ревновать Сребреволосого к бывшей рабыне, с которой он решил уехать из города?
Наоборот, она должна была бы порадоваться за темнокожую девушку, освобожденную из оков рабства, но почему-то Эфоль ощутила к этой Усее жгучую неприязнь. Ненадолго, всего на мгновение, но все же.
Отвернувшись от Сребреволосого, волшебница встала с кровати, подошла к окну и скрестила руки на груди. Неужели она влюбилась в этого наемника, которого едва знает? А если нет, то как объяснить, что она так переживает за него?
Через пару минут Эфоль сумела взять себя в руки и твердым голосом произнесла:
- О доспехах не беспокойся. Я прямо сейчас отдам распоряжение знакомому кузнецу, и он изготовит их для тебя! – она открыла окно, сотворила белую голубку и, прошептав пару слов ей на ухо, отправила птицу в полет. – Доспехи будут доставлены в твои покои во дворце завтра утром. Как только получишь их – уезжай!
- Хорошо! – голос Сребреволосого неожиданно раздался у самого уха Эфоль.
Волшебница обернулась и оказалась в объятиях наемника. От нежных касаний его рук у нее перехватило дыхание, но Эфоль все же выдавила из себя:
- Тебе еще пару часов необходимо находиться в постели. Раны еще недостаточно затянулись!
- Так уложи меня обратно! – блеснула веселая искорка в глазах Сребреволосого.
Наемник подхватил девушку на руки и отнес обратно к кровати. Вскоре их одежда оказалась на полу, а тела сплелись, объятые страстью.

***

Релонджисс Эйлсдулис взлетел над окружавшими дом стенами и бесшумно приземлился в тени высокого дерева. Ни один из стражников, несших службу, не обратил на дроу никакого внимания.
Темный эльф немного подождал, прощупывая охранявших дом воинов на предмет амулетов, и удовлетворенно кивнул. Никто из них не был носителем артефакта, полного черной магии, а значит, та ведьма, что наняла Грислика и Боро, скрывает ото всех свои магические способности.
Не то чтобы Релонджисс ее опасался: магия его народа и его собственные навыки в состоянии защитить его. Но все же дроу, ввиду раздробленного плеча, предпочел бы не ввязываться в сражение со всеми воинами, охраняющими дом.
Дождавшись момента, когда стражник на стене и стражник у дома не будут смотреть в его сторону, Релонджисс стремительно перебежал к другому дереву. Стражник, охранявший дом, почувствовал легкое дуновение и обернулся, но дроу уже скрылся в кроне. Решив, что дело и впрямь было в ветре, стражник продолжил мерить шагами длину стены дома.
Разумеется, в дом можно было попасть еще быстрее, если бы Релонджисс воспользовался чарами, отводящими глаза. Но он решил не рисковать, ведь ведьма могла расставить вокруг своего дома амулеты, которые засекут и эти чары.
Подождав, когда стражник уйдет подальше, дроу подобно птице перелетел с дерева на крышу и, распластавшись на ней, пополз дальше.
Темный эльф не знал, где находятся комнаты ведьмы, но его вело ощущение темной магии, похожей на ту, что источала Праматерь в глубоких подземельях дроу.

***

Сигиду принимала ванную. Пятеро молоденьких рабынь омывали ее стройное тело, бывшее предметом вожделения всех мужчин во дворце, даже сурового вояки лорда Даворда, но герцогиня почти не ощущала прикосновений их пальцев.
Все ее мысли сейчас были бесконечно далеко от ванной комнаты в доме ее брата. Ее сознание скользило по погружавшимся во мрак улицам Уригорда, отыскивая признаки смерти Сребреволосого.
По подсчетам Сигиду, дроу и его идиоты-приятели уже должны были найти наемника и расправиться с ним, но почему-то она не находила тому ни единого доказательства.
Около двух часов назад герцогиня отправила часть охраны вглубь бедных кварталов Уригорда с приказом навести справки обо всех имевших место убийствах в той части города, но они еще не вернулись.
- Ай! – одна из рабынь слишком сильно ухватилась за сосок Сигиду, и ведьма выплеснула на нее все свое раздражение.
Отвешенная рабыне пощечина была столь сильна, что девушка отлетела от бассейна метра на три, упала на пол и замерла, то ли лишившись чувств, то ли опасаясь дальнейшего гнева хозяйки.
- Завтра же продам тебя в бордель, безмозглая корова! – рыкнула Сигиду. – Проваливайте все, - велела она уже другим рабыням, - и ее заберите, пока ее кожа еще покрывает ее жалкое тело!
Напуганные рабыни подхватили лежащую на полу девушку и со скоростью молнии покинули ванную, дабы не попасть под раздачу.
Герцогиня закрыла глаза и погрузилась в ванну, пытаясь расслабиться.
Она вспомнила, как в составе свиты короля Сланнорда встречала принцессу Аэльгрис и ее спутников. Эта наивная дурочка должна была умереть еще в родной Тиддии вместе со своим отцом, но цепочка случайностей и вмешательство Сребреволосого помогли ей добраться до Уригорда.
Сигиду хватило одного взгляда на наемника, чтобы понять, что он опаснее, чем Эфоль и ее отец, могучий Адальсиг, вместе взятые. Ведьма не могла определить природу охраняющей Сребреволосого магии, и это еще больше настораживало ее. А уж когда Эфоль пригласила наемника в свои покои, Сигиду окончательно решила покончить с ним, пока он не превратился в угрозу ее планам.
Использовать для этого магию герцогиня посчитала рискованным: помимо неизвестной магии, уже защищающей Сребреволосого, он вполне мог получить в дар от Эфоль еще парочку амулетов. Конечно, Сигиду могла пробить эту защиту, но она потратит на это много сил и, к тому же, изобличит себя.
Поэтому она и обратилась к лучшим наемным убийцам в Уригорде. Конечно, вначале Сигиду и не подозревала, что их лидером будет дроу, но это было лишь ей на руку. Уж темный эльф-то должен расправиться с каким-то наемником.
Легкий шум позади Сигиду заставил герцогиню отвлечься от своих мыслей и открыть глаза. Машинально сотворив защитное заклинание, ведьма попыталась встать на ноги, но чья-то темная рука обхватила ее сзади за горло и прижала к нему изогнутое лезвие кинжала.
- Ты не все нам рассказала про этого наемника, ведьма! – герцогиня распознала в шепоте говорившего характерный для дроу выговор.
- Я так понимаю, что вам не удалось убить его! – спокойно произнесла Сигиду, двумя пальцами отодвигая от своей кожи лезвие кинжала.
- Я бы смог это сделать, если бы ты предупредила, что с наемником будет волшебница! – со свистом выдохнул дроу.
- Волшебница? – переспросила Сигиду.
- Да, с рыжими волосами и миленькими веснушками на молодом прелестном личике!
«Эфоль!» - узнала женщину по описанию герцогиня. – «Значит, Сребреволосый и впрямь твой союзник».
- Клянусь, дроу, я не знала, что он будет с волшебницей! – произнесла вслух Сигиду.
- Клянешься? – с насмешкой переспросил темный эльф. – Думаешь, я поверю клятвам ведьмы?
- Клянусь Тьмой, что не знала о том, что Сребреволосый будет с волшебницей! – воскликнула Сигиду.
В ванной резко похолодало, а возникший из ниоткуда ветер задул освещавшие комнату свечи. Ведьма почувствовала, как ее грудь сдавила неподъемная тяжесть, и ей стало трудно дышать.
Впрочем, неприятные ощущения продолжались всего мгновение, а затем отступили так же быстро, как и возникли.
- А ты не врешь! – удовлетворенно заметил дроу, и его кинжал перестал маячить в непосредственной близости от горла герцогини.
Сигиду щелчком пальцев зажгла потушенные ветром свечи, поднялась из ванны и взглянула на замершего в метре от нее темного эльфа.
Вид у того был, мягко говоря, потрепанный: на плече и боку запеклась кровь, а правая рука висела плетью.
- Лгать – это привилегия твоего народа, дроу! – резко ответила Сигиду.
- Меня зовут Релонджисс Эйлсдулис! – тряхнул волосами темный эльф, шаря пристальным взглядом фиолетовых глаз по обнаженному телу герцогини. – И мой народ давно отрекся от меня, ведьма. Иначе меня бы здесь не было!
Какое-то время они безмолвно стояли, глядя друг на друга, а затем Сигиду вышла из ванны и, ступая босыми ногами по белому мрамору, подошла к дроу.
- А ты хотел бы вернуть расположение своего народа, Релонджисс? – прошептала герцогиня, дотрагиваясь пальцами до заостренного кончика уха темного эльфа.
Дроу вздрогнул, и ведьма почувствовала, как участился его пульс. Даже Избранные, как величали себя темные эльфы, не могли остаться к ней равнодушными.
- Ты можешь стать великим, Релонджисс! – продолжала нашептывать ему на ухо Сигиду. – Ты можешь стать правителем всего мира, как наземного, так и подземного!
Она дотронулась до поврежденного плеча дроу, и кость стала срастаться, а рана затягиваться. А вместе с этим глубоко в тело темного эльфа проникали чары герцогини, с которыми природная магия эльфов не могла справиться в одиночку, без применения заклятий.
- Ты хочешь этого, Релонджисс? – прошептала Сигиду, расстегивая брюки дроу.
- Что я для этого должен сделать? – спросил темный эльф, уже опутанный дурманом ведьмы.
- Всего лишь признать меня своей Госпожой и подчиняться мне во всем! – ответила ему герцогиня.
Глаза дроу стремительно чернели, утрачивая присущий его расе оттенок, и вскоре он прошептал:
- Вы – моя Госпожа, леди Сигиду! Мой меч будет служить вам вечно!
- Вот и хорошо, дроу! – герцогиня нарочно перестала называть Релонджисса по имени, но гордость эльфа исчезла вместе с его волей. – А теперь проверим, насколько ты предан мне!
Сигиду толкнула дроу, и тот упал на пол. Герцогиня опустилась на него сверху и направила его мужское естество в свое лоно.

***

Граф Стенмунд, верховный канцлер Витифии, отложил перо в сторону и устало потер глаза. Он работал над документами с самого утра, а за окном уже вечер. Ничего удивительного, что его старое тело уже давно просит отдыха.
В дверь кабинета постучали, и канцлер открыл глаза.
- Войдите! – произнес он уставшим голосом.
Дверь распахнулась, и в кабинет, наклонив голову, вошел командир личной стражи канцлера, Бранилейв Ногон.
- В чем дело, Бранилейв? – спросил его Стенмунд, усилием воли подавляя зевок.
- Я по поводу Вашего поручения, канцлер! – склонил голову командир стражи.
Сон со Стенмунда как рукой сняло. Подтянувшись, он выпрямился в кресле и внимательно взглянул на Бранилейва.
- Я, что, должен из тебя слова клещами вытаскивать? – прошипел канцлер после двух минут тягостного молчания.
- Прошу прощения! – гаркнул командир стражи.
- Тише! – сверкнул глазами Стенмунд.
- Прошу прощения! – повторил Бранилейв чуть тише. – Как Вы просили, канцлер, я отправил своих людей в город, чтобы выяснить, не угрожает ли наемнику Сребреволосому опасность. Около трех часов после полудня нам удалось выяснить, что некто неизвестный или, вероятнее, неизвестная, наняла двух разбойников для устранения Сребреволосого.
- Вы их нашли? – подался вперед Стенмунд.
- Да, канцлер! – Бранилейв уткнулся глазами в пол и продолжил доклад. – Оба разбойника были найдены мертвыми спустя пару часов. Один из них был обезглавлен, а второму воткнули кинжал в глаз.
- А Сребреволосый?
- Его следов обнаружить не удалось!
Стенмунд постучал пальцами по крышке стола. Еще вчера он обратил внимание на то, с каким недоверием Эфоль разглядывала этого наемника. После за него несколько неожиданно попросила будущая королева Аэльгрис, и король Сланнорд, хоть и исполнил ее просьбу, тоже, похоже, был от него не в восторге. Наверное, из-за лорда Даворда, который всегда ненавидел наемников.
В общем, у канцлера возникли серьезные опасения, что Сребреволосый не доживет и до утра.
«Неужели все-таки Эфоль?» - подумал он, осмысливая слова Бранилейва.
- Будут какие-то распоряжения, канцлер? – нарушил мыслительный процесс Стенмунда начальник его охраны.
- Продолжайте поиски Сребреволосого! - велел ему канцлер. – Не прекращайте их, пока не найдете его или его тело!
- Слушаюсь! – кивнул Бранилейв и, громко шагая, покинул кабинет Стенмунда.
Канцлер откинулся на спинку кресла и потер переносицу. Надо завтра же пообщаться с принцессой Аэльгрис. Похоже, она единственная, кто может помочь ему защитить наемника. В конце концов, действовать от имени будущей королевы всегда проще, чем от имени канцлера, который сегодня есть, а завтра он уже в опале.

***

Усея то вскакивала с кресла и принималась ходить по комнате, то падала обратно и кусала свои ногти. Сребреволосый ушел задолго до полудня, и вот ночь уже близится к своему завершению, а его до сих пор нет.
Поначалу Усея совершенно не беспокоилась. Она успела начистить мечи до зеркального блеска, затем приготовила им немного еды в дорогу, сходила в город и прикупила себя пару рубах и штанов, воспользовавшись теми немногими золотыми, которыми разжилась за годы рабства.
В общем, прошло несколько часов, а Сребреволосый так и не появился. Разумеется, Усея понимала, что найти кузнеца, согласного изготовить для нее доспехи в Уригорде нелегко, но все-таки тревога понемногу ее захватила.
Если бы она знала город, Усея сама бы отправилась на поиски, но риск заблудиться был слишком велик. К тому же одинокую привлекательную девушку везде поджидает опасность, даже в таком, полном стражи, городе как Уригорд.
Обращаться же к кому-либо за помощью было бесполезно. Усея прекрасно понимала, что ни один гвардеец или стражник пальцем о палец не ударит, чтобы найти какого-то наемника.
Разумеется, можно было обратиться к принцессе Аэльгрис, которая не отказала бы в просьбе ни своей давней рабыне, ни человеку, который привел ее к жениху. Но что могла сделать принцесса: потребовать от лорда Даворда отправить гвардейцев на поиски Сребреволосого?
Конечно, будущей королеве не откажут прямо, но есть много способов саботировать любой приказ, причем так, что придраться к его неисполнению будет слишком сложно.
Таким образом, Усее ничего не оставалось, как сидеть и ждать, наблюдая за тем, как солнце медленно плывет по небосводу, а затем и вовсе скрывается из виду.
Усея металась по комнате, как лев в клетке, которого они с принцессой Аэльгрис видели, когда во дворец к ее отцу пожаловал передвижной зоопарк, когда дверь в комнату отворилась, и на пороге появился Сребреволосый.
Вид у наемника был уставший, а рубаха мало того, что была не той, в которой он уходил, так еще и снята была явно с чужого плеча.
- Что случилось? Где ты пропадал? – Усея кинулась к наемнику, чтобы обнять его, и почувствовала аромат чьих-то духов. – Ты был с другой женщиной? – голос бывшей рабыни дрогнул. – С какой-то знатной дамой, пожелавшей развлечься? Не думала, что ты продаешь свое тело за деньги!
- За деньги я продаю лишь свои воинские умения! – усталым голосом произнес Сребреволосый. – А клятву верности я тебе не давал, так что это мое дело: с кем и когда мне быть. Поняла?
Его тон, хоть и не был грубым, ударил Усею похлеще кнута, коего ей довелось не раз отведать в детстве, пока ее не продали отцу принцессы Аэльгрис.
- Поняла! – едва сдерживая слезы, ответила Усея. – В таком случае пусть эта дама и сопровождает тебя в Грифрил!
Она выскочила из покоев Сребреволосого и побежала прочь, не разбирая дороги.

***

Деликатный стук в дверь пробудил Сребреволосого. Он соскочил с кровати, на которую свалился после ссоры с Усеей, пересек комнату и распахнул дверь.
- Ваши доспехи, милорд! – поклонился наемнику плешивый старик, у которого во рту явно не хватало зубов.
В ногах у кузнеца лежали кожаная юбка, обшитая металлическими кольцами, и позолоченный нагрудник, состоявший из двух частей, соединявшихся между собой прочными лопардийскими нитями.
- Сколько я должен? – спросил Сребреволосый.
- Нисколько, милорд! – ответил старик. – Леди Эфоль сполна расплатилась со мной. Доброго дня, милорд!
Кузнец поклонился и, развернувшись, торопливым шагом пошел обратно. Наемник же с тяжелым сердцем подобрал доспехи, занес их в свои покои и стал собираться.
Он надел запасную рубаху, которую хранил в своей седельной сумке, проверил мечи, великолепно начищенные Усеей, закрепил их у себя за спиной, умыл лицо водой из кувшина, приготовленного королевскими слугами, взял в руки принесенные ему доспехи и тихо покинул покои.
Пройдя по пустынным, если не считать слуг и немногочисленных стражников,  коридорам дворца, Сребреволосый спустился в конюшни и огляделся в поисках своего верного Осгинда.
Конь, будто почувствовав приход хозяина, радостно заржал и, рванувшись изо всех сил, выскочил из своего стойла. Наемник подошел к жеребцу, погладил его по морде, затем закрепил сумку и доспехи и вскочил в седло.
Через пять минут Сребреволосый уже выезжал через ворота, оставляя дворец и окружавшие его стены позади себя.
Вначале наемник ехал быстро, благо в кварталах, где жила знать, в столь ранний час мало кто бодрствовал, но затем, по мере приближения к окраинам, улицы становились все более запруженными, и Осгинд перешел с легкой рыси на шаг.
По пути из города Сребреволосый заехал к торговцу, у которого вчера приобрел кобылу для Усеи, и забрал покупку с собой. Осгинд воспринял это как недоверие к своей персоне, возмущенно заржал и попытался укусить кобылу за бок. Пришлось хлопнуть его по загривку и прошептать пару ласковых.
Спустя два часа после восхода солнца Сребреволосый оказался у ворот, ведущих из Уригорда. В отличие от приезжавших в город, покидающих Уригорд практически не досматривали, так что уже через четверть часа наемник оказался за пределами городских стен.
И тут его ждал сюрприз: в паре метров от окружавшего город рва сидела Усея, воспользовавшаяся какой-то бочкой в качестве стула.
- И где мои доспехи? – спросила она, подходя к Сребреволосому.
- Вот! – улыбнувшись, ткнул себе за спину наемник. – Все-таки решила поехать со мной?
- Решила доказать одному мужлану, что никто лучше куорийской женщины не сможет о нем позаботиться! – усмехнулась в ответ Усея, запрыгивая в седло своей кобылы.
























Глава 10

Осень окончательно вступила в свои права: солнце все реже показывалось из-за туч, а дожди все чаще орошали землю, превращая некоторые дороги в труднопроходимые топи. Вдобавок к этому подул холодный северный ветер, обещавший приход зимы недели на две раньше положенного.
- Можешь накинуть мой плащ! – обернувшись, предложил Сребреволосый Усее.
Девушка, облачившаяся в доспехи на первом же их привале после выезда из Уригорда, дрожала так, что ее кобыла уже несколько раз с тревогой оглядывалась назад.
- Мне не холодно! – стуча зубами, ответила Усея.
- Не дури! – посоветовал девушке Сребреволосый. – Ты не обязана мне ничего доказывать. Я уже проверил и твои навыки бойца, и твое умение готовить. Ты доказала свою полезность, и ты нужна мне здоровой, а не страдающей от простуды!
Наемник извлек плащ из своей сумки и протянул его Усее. Девушка развернула плотную ткань и накинула его на свое озябшее тело.
- Лучше? – спросил ее Сребреволосый.
- Лучше! – кивнула Усея и вдруг схватила его за руку. – Смотри!
Девушка вытянула вперед руку, и наемник повернул голову в ту сторону.
Из-за высоких холмов, за которыми дорога, должно быть, делала изящный крюк, вверх поднимались несколько столбов дыма.
- Это всего в пяти милях отсюда! – прикинул наемник расстояние. - Надо проверить, что случилось! – решил Сребреволосый и слегка пришпорил своего коня.
Усея сделала то же самое, и они вдвоем поскакали вперед.
Дорога и впрямь вскоре совершила резкий поворот, и Сребреволосый и Усея увидели в миле от них расположившуюся в ложбине деревню. Дым шел как раз оттуда, и мужчина с девушкой пустили своих лошадей в галоп.
Уже на подъезде к деревне, Сребреволосый и Усея увидели лежащие на обочине дороги трупы крестьян. Среди них были и старики, и женщины, и дети.
- Боги, да кто же сотворил такое?! – воскликнула девушка, заметив тело младенца с размозжённой головой.
- Если кто-нибудь выжил в этой резне, узнаем! – мрачно произнес Сребреволосый.
Некоторые дома еще пылали, охваченные огнем, но большинство уже тихо тлели, выпуская в воздух тонкие и скорбные струйки дыма.
Сребреволосый и Усея спешились и, привязав коней к чудом уцелевшей изгороди возле одного из жилищ, приступили к поискам выживших.
По-видимому, жителей деревни застали врасплох: на лицах некоторых из них навсегда застыла гримаса удивления и боли, и ни у кого из тех, кто жил на окраинах, не было при себе ничего, что можно было счесть оружием.
Лишь, когда они вышли к центру деревушки, Сребреволосый и Усея обнаружили несколько мужских тел, сжимавших косы, молоты или цепы. Наверное, поняв, что на их дом напали, крестьяне отвели своих жен и детей в дом старосты, а сами попытались оказать врагу хоть какое-то сопротивление.
- Сколько же детей здесь погибло?! – вырвалось у Усеи, когда она увидела тело немолодой уже женщины, перерубленной пополам.
Рядом с матерью лежали два ее сына, лет четырех и шести, которым, похоже, пробили булавами черепа.
- Полагаю, там мы увидим гораздо больше таких тел! – произнес Сребреволосый, указывая на дом старосты.
Наемник и девушка пересекли деревенскую площадь и поднялись на крыльцо здания, бывшего совсем недавно жилищем для деревенского головы.
Теперь это место превратилось в коллективный склеп. Старосту обезглавили на крыльце, когда он преградил нападавшим путь в дом. Потом его тело несколько раз пнули тяжелыми сапогами с кованой подошвой, переломав ему кости рук и ног.
Затем нападавшие ворвались внутрь здания, где укрылись женщины с детьми, и устроили там кровавую бойню. Почти все тела были разрублены на несколько частей, так что определить, где чья рука или нога, было весьма затруднительно.
Усея прижала ладонь ко рту и выбежала на улицу. Запах внутри дома действительно был еще тот. Сребреволосый и сам едва сдерживал рвотные позывы.
Наемник еще пару минут побродил по дому, заглядывая по очереди во все комнаты, но находил лишь безжизненные тела.
Когда он вышел на улицу, Усея уже немного пришла в себя и стояла, опершись руками о перила, огораживавшие крыльцо.
- Тебе лучше? – дотронулся до ее плеча Сребреволосый.
- Лучше! – кивнула девушка. – Прости, такого больше не повторится!
- Не извиняйся. Ты продемонстрировала вполне нормальную реакцию на столь отвратительное зрелище. Вот если бы тебя не стошнило, тогда бы я насторожился!
Усея слабо улыбнулась в ответ, а затем обвела деревню взглядом.
- Мы ведь отыщем того, кто это сделал? – спросила она, потирая рукоять кинжала, спрятанного в ножнах на ее поясе.
- Конечно! – ответил Сребреволосый, вновь подумав, что девушке необходимо настоящее оружие.
Он сошел с крыльца и медленно побрел на другой край деревни. Здесь тоже было немало жертв, и все они были безоружны.
«Должно быть, нападавшие взяли деревню в кольцо и лишь затем атаковали!» - подумал наемник, мельком оглядывая трупы.
Он уже собирался повернуть обратно, когда услышал какой-то шум. Обернувшись, Сребреволосый жестом велел шедшей за ним Усее замереть на месте. Девушка остановилась и медленно выдернула из ножен кинжал.
Наемник напряг слух и различил тихие всхлипы, источник которых находился совсем рядом. Оглядевшись, Сребреволосый заметил возле одного из домов большую бочку и шагнул к ней.
«Это может быть ловушкой!» - предостерег наемника внутренний голос.
Сребреволосый взял в левую руку меч, а затем резко сорвал с бочки крышку и тут же расслабился.
Внутри бочки находился щупленький белобрысый паренек, одетый в замызганные и рваные штаны и чуть более опрятную рубаху.
Паренек, поняв, что его обнаружили, свернулся еще больше и захныкал еще громче. Должно быть, он принял Сребреволосого за разбойника.
- Мальчик! – тихо позвала паренька подошедшая к бочке Усея. – Не бойся, мы тебя не обидим!
Она протянула руки и, слегка напрягшись, вытащила мальчугана из бочки.
- Ну-ну, успокойся! – прижав паренька к груди, проворковала девушка. – Все плохое уже позади! – поглаживая мальчика по голове, приговаривала она.
Сребреволосый тем временем внимательнее присмотрелся к пареньку. Тот был достаточно высок, но при этом очень худой: его ребра можно было пересчитать, просто глядя на его тело – так сильно они выпирали.
- Они убили отца и мать! – не переставая хныкать, заговорил мальчуган. – А я все это время прятался в бочке и даже не попытался им помочь!
- Главное, что сам остался живой! – по-прежнему прижимала его к себе Усея. – Теперь ты сможешь рассказать, кто это сделал, и мы накажем их!
- Обещаете? – поднял на нее глаза мальчуган.
- Обещаю! – кивнула девушка, глядя в его огромные голубые глазищи.
Мальчуган вновь прижался к Усее и продолжил плакать, обнимая ее за талию.
Сребреволосый скорчил недовольную рожу, а девушка в ответ сверкнула глазами и без слов велела наемнику уйти подальше.
Сребреволосый пожал плечами и пошел прочь. Он, конечно, понимал, что мальчуган только что пережил, возможно, самое сильное в жизни потрясение, но им некогда с ним сюсюкаться. Нельзя было исключать того, что вырезавшие деревню люди не решат вернуться.

***

Мальчик плакал еще минут пять, а потом его рыдания постепенно стихли. Решив, что он уже успокоился, Усея отстранила ребенка от себя и, присев, чтобы оказаться ниже его, произнесла:
- Меня зовут Усея, а моего спутника – Сребреволосый. А тебя как?
- Вуднот! – вытирая оставшиеся на щеках дорожки слез, ответил мальчуган. – Вы – разбойники? – спросил он с некоторым испугом.
- Нет! – ласковым голосом ответила ему Усея. – Мы служим королю Сланнорду и направляемся в замок Грифрил, чтобы присоединиться к тамошним войскам!
- Вы воин? – изумился Вуднот, оглядывая девушку.
- Да! – кивнула та в ответ. – А что тебя удивляет?
- Но женщины не могут быть воинами! – неуверенно возразил ей мальчик. – Их дело: сидеть дома, ждать мужа из похода и рожать ему детей!
- Поверь мне, малыш, - улыбнулась Усея, - не все женщины согласны с твоими словами!
- Правда?
Только после этих слов девушка вдруг поняла, что уже несколько минут Вуднот смотрит ей не в лицо, а немного ниже. Опустив глаза, Усея поняла, что так привлекло паренька. Плащ, накинутый на ее плечи, разошелся в стороны, когда она села, и обнажил закованную в доспех грудь и голый живот под ней.
- Сколько тебе лет, Вуднот? – подняв глаза, спросила Усея.
- Четырнадцать! – смущенно ответил мальчуган, отводя взгляд в сторону.
- О, уже большой! – хмыкнула девушка, и тут ее осенила идея. – Хочешь потрогать ее? – спросила она, положив одну руку себе на грудь.
Вуднот вновь посмотрел вниз и, громко и отчетливо сглотнув, кивнул.
- Тогда расскажи мне, что здесь произошло, и я позволю тебе за нее подержаться. Идет?
Вуднот снова кивнул, а затем, не отрывая глаз от груди Усеи, заговорил.
По его словам, нападение произошло на рассвете. Семья, жившая по соседству с семьей Вуднота, выехала из деревни, чтобы завтра к полудню прибыть на ярмарку в город под названием Гуненорд, и тут же была атакована всадниками под знаменем графа Гисворда. Их перебили за считанные мгновения, но все же отец семейства успел криком предупредить односельчан.
Родители Вуднота в эту минуту уже не спали. Растолкав сына, они велели ему спрятаться в бочке, где они обычно держали воду для коровы. Она как раз закончилась, и отец Вуднота собирался с утра проехать к реке в паре миль к югу отсюда.
Мальчик забрался в бочку, благо щуплое телосложение позволило ему это сделать без особого труда, и мать закрыла бочку крышкой.
Больше Вуднот ничего не видел, лишь слышал предсмертные крики своих родных и знакомых и трясся от страха в ожидании, что кто-нибудь из воинов решит заглянуть в бочку. К счастью, этого не случилось.
Мальчик просидел в бочке еще около часа, прежде чем Усея и Сребреволосый появились в деревне и вытащили его на свет божий.
Вуднот закончил повествование и взглянул на девушку. Усея ожидала, что он вновь расплачется от переживаний, но этого не произошло. То ли от того, что он уже немного переварил свое горе, то ли от того, что жажда получить свою награду вытеснила из него другие чувства.
- Я могу ее потрогать? – просящими глазами взглянул на Усею подросток.
Девушка пожала плечами и, развязав плащ, поднялась на ноги. Вуднот встал рядом, положил руки на ее груди и блаженно закрыл глаза.
«Ну и что, что он лапает твои сиськи?» - подумала Усея, глядя на макушку парня. – «Сколько гвардейцев короля Альдегарда задирали твою юбку прямо на кухне для рабынь?»
Разумеется, принцесса Аэльгрис ничего об этом не знала, но Усее пришлось, не по своей воле, познать множество мужчин. Так почему бы не помочь мальчику пережить случившуюся в его жизни трагедию, когда это не требует от нее сверхусилий?
- Сюда направляется отряд всадников! – голос Сребреволосого, раздавшийся совсем рядом заставил Усею вздрогнуть.
Вуднот отскочил от нее как ошпаренный и с нескрываемым ужасом воззрился на наемника. Сребреволосый, державший под уздцы своего коня и кобылу девушки, скользнул по нему взглядом и посмотрел на Усею.
Ей показалось, или она увидела тень ревности, мелькнувшей в его глазах? Если так, то ее план увенчался двойным успехом: она не только разговорила мальчика, но и проверила чувства наемника.
Впрочем, словами Сребреволосый никак не выдал своих эмоций.
- Их человек десять! – продолжил говорить он. – Учитывая, что у нас появился лишний пассажир, полагаю, не стоит их дожидаться. По коням!
Он лихо вскочил на своего Осгинда и, хлопнув по крупу лошадь Усеи, медленно поехал вперед, оставляя, таким образом, девушке честь везти позади себя Вуднота.
- А почему ваш камень так блестит? – неожиданно открыл рот подросток.
Усея, вскинув брови, посмотрела на него. Ни у нее, ни у наемника при себе не было никаких камней, тем более блестящих. Может быть, так у мальчика проявляется потрясение?
- Блестит, говоришь? – Сребреволосый остановился и развернул своего коня. – А подержать хочешь? – и, не дожидаясь ответа, он извлек откуда-то из-за пазухи небольшой камешек и кинул его Вудноту.
Мальчик на лету поймал брошенный ему камень и, положив его на ладонь, уставился на него как завороженный.
На взгляд Усеи, ничего примечательного в камне не было. Обычный камень, каких полно на любой дороге, разве что края удивительно ровные.
- А ты не так прост, как кажешься! – хмыкнул Сребреволосый, видевший, похоже, больше девушки. – Садись позади Усеи да держись за нее покрепче!
Вуднот кивнул и, дождавшись, когда, ничего не понимающая Усея, сядет в седло, запрыгнул следом. Наемник заливисто свистнул, и обе лошади галопом помчались прочь от вырезанной деревни.

***

Усея на цыпочках подкралась к свернувшемуся калачиком Вудноту и прикрыла его плащом Сребреволосого. Одежда мальчика не защитит его от ночных холодов, а она сама как-нибудь обойдется.
- Не ожидал, что ты так о нем будешь заботиться! – свистящим шепотом произнес Сребреволосый, наблюдавший за девушкой с другой стороны костра.
- Клятву верности я тебе не давала, так что это мое дело: когда, как и о ком заботиться! – парировала Усея.
Наемник негромко фыркнул и похлопал по траве возле себя, приглашая девушку присесть рядом. Колебалась Усея недолго, и уже через мгновение ее плечо обнимала сильная рука Сребреволосого.
- Не так уж давно ты сказала мне, что не знаешь, плохой ли я человек! – тяжело вздохнул наемник. – Открою тебе секрет: я не плохой, я – ужасный человек. Во всяком случае, по отношению к женщинам, которые меня любят. Я никогда не ценил этого и, наверное, уже никогда не смогу. Так что, для тебя, возможно, будет лучшим влюбиться в кого-нибудь другого!
- И как я, по-твоему, должна это сделать? – положила голову ему на плечо Усея. – Вырезать из груди свое сердце и сказать ему: «Люби не того, люби этого»?
- Не знаю! – ответил ей Сребреволосый. – Я лишь хочу сказать, что вряд ли смогу сделать тебя счастливой!
- А я все же рискну!
Какое-то время они смотрели на пылающий костер и вслушивались в звуки ночного леса.
- Тебе нужно отдохнуть! – произнес спустя несколько минут Сребреволосый. – Завтра будем гнать лошадей весь день, чтобы к ночи прибыть в замок Грифрил!
- Эта спешка от того, что мы видели войска графа Гисворда? Или же причина в нем? – покосилась на тихо посапывавшего Вуднота Усея.
- В нем! – кратко ответил наемник.
- Расскажешь?
- Когда-нибудь – да! Если, разумеется, мы оба к тому времени еще будем живы. А теперь – иди спать!
Сребреволосый нежно повернул голову Усеи к себе, слегка коснулся губами ее губ, а затем подтолкнул в сторону мальчишки.
Девушка приподняла плащ, которым укрыла Вуднота, легла, прижавшись грудью к спине подростка, и мгновенно уснула.

***

На следующий день они гнали галопом, поглощая милю за милей, и к вечеру впереди показались огни замка Грифрил.
- Говорить буду я! – предупредил Сребреволосый своих спутников.
Они перешли на легкую рысь и направились к главным воротам замка.
Укрепления Грифрила, разумеется, не были столь впечатляющими, как стены Уригорда, но и они представляли собой шедевр инженерной мысли. Сложенные из черного камня, в избытке водившегося в округе, стены позволяли замку в буквальном смысле исчезнуть ночью из поля зрения путника: достаточно было лишь погасить огни. Возвышавшаяся же высоко над всем замком главная башня Грифрила издалека была похожа на скалу, что еще больше позволяло слиться крепости с окружающим ее пейзажем.
- Замок графа Гисворда! – не смог сдержать свой восторг Вуднот.
- Ты же живешь всего в дне пути от замка. Неужели никогда его не видел? – удивилась Усея.
- Граф Гисворд еще до моего рождения запретил крестьянам приближаться к его замку, - объяснил мальчик. – Его воины сами приезжали за налогами и провизией, забирая зачастую больше, чем им было необходимо. В результате в наших краях уже давно не редкостью стали голод и мор!
- И вы не пытались ничего предпринять? – спросила Усея.
- Лет пять назад группа крестьян отправилась жаловаться только что взошедшему на трон королю Сланнорду. Король выслушал их и вызвал к себе графа. Говорят, король был страшно недоволен и запретил обирать нас, но когда граф вернулся, то содрал живьем кожу со всех, кто ездил в столицу, и выставил их еще шевелившиеся тела на всеобщее обозрение. С тех пор никто не смел выступить против графа!
Усея представила себе это зрелище, и ей стало немного не по себе. Все же она, наверное, еще не готова к совершению подвигов, достойных славы ее предков.
- Это и стало причиной мятежа графа? То, что король указал ему на необходимость заботиться о крестьянах, проживающих на его землях? – спросила девушка.
- Королю нет дела до каких-то там крестьян! – ответил девушке Сребреволосый. – Его интересуют лишь ратные подвиги да охота. Уверен, что дать такой ответ ему посоветовал хитрый лис Стенмунд, человек, который опаснее чана, полного ядовитых змей.
- Вы не любите лорда канцлера? – спросил у наемника Вуднот.
- Я ему просто не доверяю, - последовал короткий ответ. – Этот человек чрезвычайно опасен, и его лучше не иметь ни в друзьях, ни во врагах!
- Ты его знаешь? - Усея чуть пришпорила свою лошадь и поравнялась со Сребреволосым.
- К счастью, не имел чести, - дернул губой наемник. – Но многое слышал о нем. И то, что слышал, доверия к нему не прибавило!
Усея и Вуднот навострили уши, но Сребреволосый не жаждал делиться услышанным.
- И что же ты слышал о канцлере? – не выдержав, спустя пару минут спросила Усея.
- Хотите послушать? Ну что ж, хорошо, - пожал плечами наемник. – Канцлер Стенмунд служил еще деду нынешнего короля. Ему было семнадцать, когда он стал гвардейцем. Через три месяца Стенмунд был уже десятником, еще через три – сотником, а спустя год возглавил посольскую миссию в Лопардии. Возможно, это совпадение, но предшественники Стенмунда на каждой из этих должностей погибли в результате несчастных случаев: одного подстрелили на охоте, второй подавился косточкой от черешни, а третий поскользнулся на мокром камне, свалился в реку и утонул. Вот такие дела!
- Полагаешь, Стенмунд устранил своих соперников, чтобы продвинуться по карьерной лестнице? – задумалась Усея.
- Боюсь, правду знают только боги! – ответил Сребреволосый. – Я лишь могу констатировать два факта. Первый – Стенмунд стал самым молодым канцлером в истории Витифии. Второй – он продержался на этой должности вот уже тридцать шесть лет. Одно бесспорно: канцлер – очень умный, талантливый и изворотливый человек. Я предпочел бы никогда не иметь с таким дел!
Вуднот хотел спросить что-то еще, но Сребреволосый взмахом руки остановил его.
В паре десятков метров от них показался дозор из пяти всадников, немедленно направившийся к путникам.
Когда они приблизились, Усея смогла рассмотреть стражников поближе. Четверо из них были еще совсем юнцами: лет по восемнадцать-девятнадцать, не более, - и явно не опытны: сосредоточили все внимание на Сребреволосым, совершенно не принимая в расчет Усею.
А вот их командир, усатый мужчина лет тридцати со свернутым на бок носом и шрамом поперек лба, не был столь беспечен. Вначале он внимательно оглядел Сребреволосого, выехавшего чуть вперед, затем взглянул на Усею, осмотрел ее доспехи, скользнул глазами по Вудноту и, ткнув коня в бока, занял такую позицию, чтобы быть готовым отразить удар и от наемника, и от его спутников.
- Кто такие? – низким грубым голосом спросил командир дозора.
- Меня зовут Сребреволосый! – ответил ему наемник. – Приказом короля Сланнорда я назначен десятником в отряд лорда Илира. Вот сопроводительное письмо!
Он сунул руку за пазуху и вытащил из него кусок пергамента, скрепленного печатью лорда Даворда.
Стражник разорвал печать, развернул свиток и на минуту погрузился в чтение. Периодически он отрывался от рукописных строчек и исподлобья глядел на наемника, а затем вновь углублялся в чтение.
Изучив письмо до конца, командир дозора свернул его и спрятал в свою седельную сумку. Потом он неопределенно хмыкнул и спросил у Сребреволосого:
- И кто это с вами?
- Моя … супруга, - после секундной задумчивости произнес наемник, и у Усеи сердце от радости чуть не выскочило из груди, - и Вуднот, сын крестьянина из деревни неподалеку. Вчера ее сожгли люди графа Гисворда, и о мальчике больше некому позаботиться.
Лица трех молодых стражников потемнели после этих слов наемника, да и их командир стал еще более хмур.
- Многих убили? – спросил он.
- Всех, кто был в деревне, - ответил Сребреволосый. – Не пожалели даже младенцев!
- Ублюдки! – смачно сплюнул под копыта своему коню командир дозора. – Ох, доберутся до них мои руки! – погрозил он кулаком невидимому противнику. – Ладно, поехали! – объявил он затем.
Дозорные взяли Сребреволосого, Усею и Вуднота в полукольцо, и они все вместе направились к замку.
Наемник пристально изучал надвигавшиеся на них стены замка, задумчиво тер подбородок и, в конце концов, не выдержал и спросил:
- Я не вижу следов применения катапульт. Как вам удалось взять замок, не прибегая к помощи осадных орудий?
- Очень просто, господин десятник! – ответил командир дозора. – Едва граф Гисворд узнал, что к его родовому замку приближается войско под командованием лорда Илира, как он бежал, трусливо поджав хвост. Мы наткнулись лишь на арьергард его отряда и разбили его в пух и прах!
- Стало быть, основные силы графа сумели скрыться? – уточнил Сребреволосый.
- Ненадолго! – успокоил его стражник. – Мы отыщем их и насадим голову графа на пику!
С этими словами их небольшой отряд подъехал ко рву, окружавшему крепость. Командир стражи протрубил в рог, между зубьев стен мелькнула голова в шлеме, украшенном перьями, и через пару минут через ров был перекинут мост.
Сребреволосый, Усея, Вуднот и стражники проехали по дубовым доскам и оказались внутри крепости. Мост был немедленно поднят обратно, а ворота позади их отряда столь же быстро опущены.
- Так, ребята, отправляйтесь-ка по домам! – обратился командир к своим воинам. – А мы поедем к лорду Илиру!
Стражники кивнули и поехали направо, в то время как их командир и новый десятник со своими спутниками отправились в центр крепости.
В отличие от Уригорда, с оживленной ночной жизнью которого Усеи довелось познакомиться, когда она в слезах выбежала из дворцовых покоев, отведенных Сребреволосому, замок Грифрил казался в сумерках вымершим. Ни в одном из домов не горел свет, никто не звал загулявшую кошку, усталые путники не поглощали холодный ужин в трактире. Лишь изредка проезжали мимо стражники, удивленно глядели на закованную в доспехи девушку, кивали сопровождавшему Сребреволосого стражнику и ехали дальше.
- Дозоры усиленные? – спросил наемник, провожая взглядом очередной попавшийся им отряд.
- Да! – кивнул сопровождавший их стражник. – Это личное распоряжение лорда Илира. Просто мера предосторожности. Так, на всякий случай, ну, вы понимаете! – с беспечной улыбкой произнес он.
Видимо, стражник просто не подозревал, в силу природной недалекости ума, что происходящее как-то не вяжется между собой. Даже Усея с ее небогатым воинским опытом обратила внимание на странное несоответствие: с одной стороны, неприступная крепость взята необычайно легко, а с другой, дозоры явно крупнее, чем того требует обстановка.
Сребреволосый явно думал о том же. Его обычно спокойное, даже немного бесстрастное, лицо недовольно хмурилось, а правая рука нервно теребила воротник рубахи.
Усея подумывала о том, чтобы поинтересоваться у наемника его мыслями, но решила, что он не готов обсуждать это в присутствии третьих лиц, и промолчала.
Вскоре они свернули на очередную улочку, которая вела прямиком к центральной башне Грифрила, вздымавшейся вверх на добрых полсотни шагов.
- Все улицы внутри крепости ведут сюда, так? – выехав на площадь, центром которой также являлась главная башня, спросил Сребреволосый.
- Да! – кивнул стражник. – Очень удобно в случае нападения: к главной башне невозможно подойти скрытно, и все подступы простреливаются из бойниц. Кроме того, под башней есть колодец, в котором постоянно собирается вода из подземных рек, и внушительных размеров погреб. Так что даже в случае падения крепости главная башня может держать оборону еще несколько месяцев.
- Действительно, очень удобно! – еще больше помрачнел Сребреволосый.
У единственного входа в башню путь им преградили два воина с тяжелыми на вид алебардами в руках. И, в отличие от безусых юнцов, встретивших их на дороге, эти стражники явно были опытными рубаками, о чем свидетельствовали многочисленные шрамы на лицах, локтях и кистях.
- К лорду Илиру, от лорда Даворда! – спешившись, объявил сопровождавший наемника стражник и протянул изъятое сопроводительное письмо.
Один из охранников башни взял пергамент и быстро пробежался по тексту глазами. Затем он свернул письмо, вернул его наемнику и произнес:
- Сдайте ваше оружие!
Сребреволосый, Усея и Вуднот спешились, и наемник шагнул к дозорным. Медленно, чтобы не нервировать их лишний раз, он извлек из-за спины мечи и протянул их эфесами вперед.
- Ладное оружие! – беря клинки, заметил один из стражников. – Невесомые, но острые, как коготь алмазного дракона! – он едва коснулся лезвием своего мизинца, и на пальце тут же проступила кровь. – Где такие куют? – с любопытством взглянул он на Сребреволосого.
- Без понятия! – пожал плечами наемник. – Я снял их с убитого мной дроу!
Охранники башни переглянулись, а сопровождавший Сребреволосого стражник охнул так, что у стоявшей неподалеку Усеи заложило ухо.
- Не врешь? – спросил у наемника тот же воин.
- Не вру! – коротко ответил тот. – Если потеряешь или попытаешься подменить – пожалеешь! Понятно?
- Не волнуйтесь, господин десятник. Никто даже притронуться не посмеет к вашим мечам!
Сребреволосый, удовлетворенный ответом, кивнул и продолжил разоружаться. К стражникам перекочевали: кинжал, прятавшийся за голенищем, нож, хитро вложенный в ножны, замаскированные под пряжку на ремне, арбалет, лежавший в сумке, и два небольших топорика, к удивлению Усеи, обнаруженных там же.
- Солидно вооружены! – отметил забиравший оружие стражник. – Сразу видно серьезного человека!
Наемник в ответ лишь кивнул и отступил в сторону. Усея тут же шагнула вперед и протянула страже кинжал, являвшийся ее единственным оружием.
- А теперь ты! – обратился к Вудноту охранник, забирая кинжал девушки.
- У меня нет оружия! – ответил ему мальчик.
- Сейчас проверим! – пожал стражник плечами и, подойдя к парню, быстрыми и умелыми движениями ощупал его одежду. – Отлично! – произнес он, отступая назад. – А теперь все разулись. Мы обязаны проверить вашу обувь!
Сребреволосый, Усея и Вуднот скинули сапоги и пододвинули их стражникам.
Пока охрана проверяла обувь на предмет сокрытого в ней оружия, Усея с недовольным лицом переминалась босыми ногами по мокрой прохладной земле и думала о том, как скоро она сможет принять горячую ванну и смыть с себя дорожную пыль и грязь.
- Все в порядке! – через пару минут объявил свой вердикт один из стражей. – Орбрен, можешь идти. Мы сами проводим десятника к лорду Илиру! – обратился он к стражнику, проводившему Сребреволосого к башне.
- Удачного дежурства! – пожелал ему Орбрен. – До встречи, господин десятник! – попрощался он со Сребреволосым, коротко кивнул Усее и Вудноту и, оседлав лошадь, поехал прочь.
Охрана башни дождалась, когда их товарищ по оружию отъедет достаточно далеко, и предложила Сребреволосому, Усеи и Вудноту войти внутрь.
Как оказалось, внутреннее устройство башни было довольно-таки простым: по ее центральной оси шла огромная винтовая лестница, освещавшаяся неровным светом сотен факелов, а от нее в разные стороны лучами расходились коридоры, вмещавшие в себя от двух до четырех, небольших, комнатенок.
- Нам далеко подниматься? – задрав голову в бесполезной попытке увидеть крышу башни, спросила Усея.
- На четвертый этаж! – ответил ей стражник. – Все, что выше, пустует!
- Ух, а я-то уже подумал, что мы всю ночь будем подниматься! – облегченно выдохнул Вуднот.
Они шагнули на лестницу и стали подниматься по крутым ступенькам.
«Если упадешь, то пока будешь катиться, точно свернешь себе шею!» - подумала Усея, идя следом за Сребреволосым.
Периодически она чувствовала взгляд Вуднота на своей заднице, но всякий раз, как девушка оборачивалась, подросток утыкался глазами в пол.
«И что же в тебе разглядел Сребреволосый?» - подумала Усея, глядя на светлую макушку парня. – «Что ты увидел в том камне, чего не смогла увидеть я?»
Эти два вопроса сильно волновали девушку, но озвучивать их она не решалась, боясь, что это разозлит наемника и оттолкнет ее от него.
Через несколько минут они оказались на площадке четвертого этажа, и стражник свернул в коридор, уходивший на восток. Пройдя по нему не больше десятка шагов, он постучал в простую дощатую дверь, а затем приоткрыл ее и заглянул внутрь.
- Лорд Илир! – обратился он к кому-то, кого Усея за широкой спиной стражника видеть не могла. – К Вам человек от лорда Даворда!
- Пусть заходит! – ответил ему слегка охрипший голос.
- С ним еще супруга и мальчишка из деревни неподалеку! – понизив голос, добавил стражник.
- Эти пусть ждут!
Стражник обернулся, но Сребреволосый не дал ему сказать ни слова, зашел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь.

***

В комнате находились три воина. Они стояли вокруг стола, на котором была развернута подробная карта замка Грифрил и его ближайших окрестностей, и приглушенными голосами что-то оживленно обсуждали.
Едва Сребреволосый вошел в комнату, как беседа оборвалась, и воины повернулись в его сторону.
- Лорд Илир! – шагнул к тому из них, что стоял ближе к двери, наемник. – Вам послание от лорда Даворда!
Он вынул из-за пазухи сопроводительное письмо и протянул его командующему войсками цитадели.
Лорд Илир, худощавый мужчина с небольшой щетинкой усов над тонкими губами, взял пергамент в руки и пробежался глазами по тексту.
- Как догадались, что именно я – лорд Илир? – спросил он Сребреволосого, сворачивая письмо трубочкой.
- Ваши доспехи более качественные и дорогие, а шлем, - кивнул наемник на головной убор, который одной рукой поглаживал лорд, - раньше обладал гребнем из перьев, что является в Витифии знаком отличия высшего командования!
Лорд Илир обменялся со своими подчиненными удивленными взглядами, а затем вновь обратился к Сребреволосому:
- Вы ведь наемник, не так ли?
- Это проблема? – дерзко ответил Сребреволосый.
- Просто я удивлен, что лорд Даворд, известный неприязнью к вашей братии, лично рекомендует мне вас!
- Я умею производить впечатление! – позволил себе слегка улыбнуться наемник.
- Это уж точно! – усмехнулся в ответ лорд Илир. – Да мне в общем-то и плевать, что вы такого сделали, что сам лорд Даворд просит за вас. Я рад любому опытному воину, будь он простым солдатом или наемником, продающим свои умения за деньги. У меня в подчинении, в основном, совсем безусые юнцы, месяц назад даже не умевшие толком обращаться с мечом, а у графа Гисворд - отборные воины, готовые драться за своего покровителя до конца!
- Тем не менее, вам удалось без особых усилий взять его родовой замок! – осторожно заметил Сребреволосый.
Лорд Илир скептически скривил губы, а старый воин, чьи седины не мог скрыть даже плотно облегавший голову шлем, пробурчал:
- Разбили, как же! Да если бы граф решил дать нам бой, то даже в чистом поле у него были бы хорошие шансы на победу, а уж отсидеться в замке для него не составило бы большого труда.
- Это мои сотники: Руогед, - седовласый кивнул наемнику, - и Изенрик, - представил воинов лорд Илир.
Более молодой сотник с вьющимися каштановыми волосами и свежим шрамом над левой бровью также кивнул Сребреволосому и подхватил мысль более опытного товарища:
- Мы не знаем, почему граф оставил свою крепость без боя, но убеждены, что это часть какого-то хитрого плана, поэтому стараемся не высовываться из замка без лишней необходимости!
- У вас всего две сотни? – вопросительно посмотрел на лорда Илира Сребреволосый.
Наемник был уверен, что пока они ехали по крепости, видел более сотни солдат, и был убежден, что это лишь малая часть гарнизона.
- Сотен-то шесть, вот только сотников, могущих стоять на ногах, только два, - мрачно ответил лорд Илир. – Один был убит во время стычки с людьми графа, а трое тяжело ранены уже после того, как мы заняли крепость. Видели усиленные дозоры? – Сребреволосый кивнул. – Чтобы не посеять панику среди воинов, я держу сведения о нападениях на сотников в тайне, но был вынужден удвоить количество дозорных и ввести комендантский час. К сожалению, выявить лазутчиков графа это пока не помогло!
- Теперь вы понимаете, почему мы так рады вашему приезду? – взглянул на наемника Руогед. – В силу сложившихся обстоятельств мы не можем покидать пределы крепости, а выяснить, чем занимается граф, очень важно!
- Перед вашим приходом мы обсуждали, кто должен возглавить десяток, сколоченный из наших самых опытных воинов, задачей которого будет совершать рейды по окрестностям и искать логово Гисворда! – подхватил Изенрик.
- Ну а раз вас прислали ко мне, как нового десятника, то вы его и возглавите! – закончил общую мысль лорд Илир. – Раз лорд Даворд за вас поручился, то доверия вы заслуживаете. Ну как, согласны?
Сребреволосый склонил голову набок и задумался. Лорд Илир казался куда более честным человеком, чем лорд Даворд, но не слишком ли он откровенен с человеком, которого практически не знает. Может ли его предложение быть ловушкой? Конечно, да.
- У меня будет полная свобода действий. Я смогу брать в рейды жену и парнишку, которого нашел в сожженной деревне. Ваши люди должны будут подчиняться мне беспрекословно. Согласны?
Наемник осознанно выдвинул весьма дерзкие условия, чтобы проверить реакцию будущего командира.
Пару мгновений Руогед, Изенрик и лорд Илир ошеломленно смотрели на Сребреволосого, а затем лорд громко расхохотался, подошел к наемнику и со всей силы хлопнул его по плечу:
- А ты мне нравишься, Сребреволосый! Уверен, что именно такому человеку и стоит доверить командование таким опасным предприятиям. Но у меня есть еще одно встречное условие: каждый вечер ты будешь докладывать мне о результатах. Идет?
- Каждый вечер? – вскинул брови наемник. – Но сожженная людьми графа деревня находится почти в дне пути. На дорогу туда и обратно уйдет двое суток!
- Да, но ты начнешь поиски не оттуда!
Лорд Илир подвел Сребреволосого к столу с разложенной на нем картой и поочередно ткнул пальцем в кожаной перчатке в три точки вокруг замка.
- Здесь, здесь и здесь наши дозоры видели людей графа. Такое ощущение, что они рассеялись по окрестным лесам и ждут чего-то. Поэтому первым делом ты и твой отряд проверите леса вокруг замка. А потом мы, быть может, и изменим последнее условие. Согласен? – лорд Илир протянул наемнику руку.
- Согласен! – кивнул наемник, крепко пожимая ему ладонь.
- Тогда ступай! – велел ему командир. – Руогед, - обратился он к опытному сотнику, - распорядись отдать в распоряжение нашего нового десятника и его спутников лучший из свободных домов.
- Будет исполнено, лорд! – кивнул Руогед.
Распрощавшись с лордом Илиром и Изенригом, сотник и десятник вышли из комнаты.
Усея и Вуднот, ожидавшие Сребреволосого снаружи, вскинули головы и вопросительно посмотрели на него.
- Идем домой! – сказал им наемник. – Нужно отдохнуть. Завтра будет тяжелый день.





















Глава 11

Аэльгрис развязала шнурки на лодыжках, стянула туфли, поставила их рядом с собой и опустила ножки в прохладную водичку озера. С хмурого неба периодически срывались капельки дождя, предвещая скорую бурю, и эта погода в точности отражала настроение будущей королевы Витифии.
Жившие на озере лебеди, заметив старую знакомую, подплыли к девушке и дружным гоготом принялись выпрашивать у нее хлеба.
Аэльгрис грустно улыбнулась, взяла в руки прихваченную на кухне краюху и, отрывая от нее маленькие кусочки, стала бросать их грациозным птицам.
- Госпожа! – раздался робкий голос позади принцессы.
- Только не говори мне, что я не уделяю достаточно времени подготовке к свадьбе, Андаль! – попросила рабыню Аэльгрис.
- Но ведь так и есть, госпожа!
Что правда, то правда. Если в первые пару дней после отъезда Сребреволосого, принцесса, пусть и с неудовольствием, но готовилась к предстоящей свадьбе со Сланнордом, то затем ее все чаще охватывали беспричинные для остальных приступы тоски, и она сбегала от фрейлин и рабынь к этой стае лебедей, которая благодарно выслушивала все жалобы Аэльгрис.
Впрочем, скрыться принцессе удавалось ото всех, кроме Андаль, сменившей Усею в роли главной и любимой рабыни.
Не зная причины, но четко понимая, что госпоже надоели многочисленные примерки и визиты швей и портных, Андаль потратила немало усилий, но нашла-таки рабыню, чья фигура в точности совпадала с фигурой Аэльгрис. Так что теперь именно этой рабыне приходилось отдуваться на бесконечных примерках платьев разных фасонов и отделки.
Но, к сожалению, на этом обязанности Аэльгрис по подготовке к свадьбе не ограничивались.
Из-за того, что король Сланнорд почти полностью погрузился в разработку военной стратегии против вторгшихся в Витифию тантейцев, а также планов по возвращению Аэльгрис ее законного трона, и его даже пришлось отговаривать от личного участия в походах, процесс согласования блюд, что должны были подать на празднике, целиком лег на плечи принцессы.
Каждые четверть часа то один, то другой повар прибегали к покоям Аэльгрис и просили отведать созданное им блюдо или одобрить приобретение тех или иных продуктов. Отмахнуться от них, как пояснила принцессе Андаль, было решительно невозможно: согласно еще одной витифийской традиции все кушанья со свадебного стола должны быть предварительно утверждены брачующимися.
Но это было еще полбеды. В конце концов, каждый из поваров стремился удивить Аэльгрис, и все блюда, что она пробовала, были изумительно вкусны.
Куда больше напрягала принцессу необходимость ознакомиться с родословной каждой аристократической семьи Витифии, узнать, что любит и что не любит тот или иной лорд или миледи, запомнить родственные и дружеские связи между семействами и выучить, какие рода враждуют между собой и по какой причине.
Нет, ну вот какое ей дело до того, как кличут любимую болонку юной Дороль из рода Рунегенов?
Но нет, будущая королева Витифии обязана это знать и непременно должна на свадебном торжестве поинтересоваться у пятилетней девочки, как поживает ее драгоценная Фрину!
- Ладно, давай сюда твои записи! – смирилась с неизбежным Аэльгрис.
Андаль шагнула вперед и, почтительно склонившись, протянула принцессе пачку исписанных мелким почерком листов пергамента. Как только Аэльгрис взяла их, рабыня, не разгибаясь, отступила назад и, выпрямившись, замерла под сенью раскидистого дуба.
Принцесса отрывала одной рукой куски хлеба от краюшки и кидала их лебедям, а в другой держала листки и пыталась запомнить, что пятнадцатилетний Оргейр приходится двоюродным племянником лорду Тонлейфу и троюродным братом барону Бренбрану, и при этом, с детства враждует с сыном князя Мундевальда из-за того, что тот когда-то убил олененка, на которого положил глаз Оргейр.
Негромкий кашель, раздавшийся в паре метров от Аэльгрис, заставил принцессу оторваться от записей и оглянуться назад.
- Разрешите сесть рядом с Вами, Ваше Величество? – согнувшись в полупоклоне, спросил канцлер Стенмунд.
Чуть позади него, в таком же полупоклоне, застыл королевский казначей, лорд Дорил, а еще чуть поодаль, повернувшись к принцессе спиной, расположились два воина из личной охраны канцлера.
- Присаживайтесь, лорд канцлер, лорд казначей! – кивнула им Аэльгрис.
Стенмунд и Дорил сели по бокам от принцессы и, следуя ее примеру, сбросили с ног сапоги и опустили босые ступни в воду.
- Хм, а зима-то не за горами! – поежившись, заметил казначей, но ноги из воды вытаскивать не стал.
Аэльгрис ждала, когда же канцлер заведет разговор, ради которого он и разыскал ее в этом уголке парка, но Стенмунд продолжал невозмутимо болтать ногами в воде и любоваться горделивыми лебедями, проплывавшими на расстоянии вытянутой руки от него.
- Вы ведь пришли сюда не за тем, чтобы наблюдать, как я кормлю лебедей, лорд Стенмунд? – спустя какое-то время спросила Аэльгрис.
- Вы правы! – кивнул в ответ канцлер. – Хотя и это весьма увлекательное занятие!
- Тогда зачем? – поторопила вновь умолкшего мужчину принцесса.
Канцлер чуть наклонился вперед и, взглянув на казначея, кивнул ему. Лорд Дорил кивнул в ответ и, слегка откашлявшись, заговорил.
Голос казначея оказался под стать его внешности. Огромными щеками и фигурой, похожей на бочонок, лорд Дорил напоминал Аэльгрис хомяка, а это животное в представлении принцессы, обладай оно голосом, говорило бы именно так: тоненько и пискляво.
- Как Вы знаете, Ваше Величество, - произнес казначей, - на сопроводившего Вас до Уригорда наемника по имени Сребреволосый было совершено покушение!
Кусок хлеба, так не вовремя оказавшийся в руке принцессы, осыпался мелким крошками на успевшую уже пожелтеть траву.
Аэльгрис узнала о произошедшем со Сребреволосым уже после отъезда наемника из Уригорда, да и то совершенно случайно. Она зашла на кухню, чтобы отведать очередной шедевр повара и услышала разговор двух стражников об этом нападении.
Принцесса тут же ринулась к ним и заставила обоих воинов рассказать все, что им было об этом известно. К несчастью, они знали лишь, что люди Бранилейва Ногона, начальника охраны Стенмунда, ищут людей, которые могут хоть что-нибудь сообщить о напавших на Сребреволосого людях.
Тогда Аэльгрис направилась к лорду канцлеру и, не взирая на робкие протесты его стражи, ворвалась к нему в кабинет и потребовала объяснений.
Тогда-то Стенмунд и рассказал ей о том, что двое убийц пытались убить Сребреволосого, но их попытка не увенчалась успехом. Однако оплативший их услуги человек все еще был на свободе, а значит, жизнь Сребреволосого оставалась в опасности.
Канцлер Стенмунд заверил Аэльгрис, что расследованием этого нападения занимаются его лучшие люди, и обязался держать ее в курсе, но взял при этом с нее слово, что принцесса не будет пытаться выяснить что-либо самостоятельно, равно как и не будет требовать докладов от него.
«Уверен, что нити этого заговора тянутся во дворец!» - заявил канцлер Аэльгрис. – «Не стоит привлекать их внимание. Когда я что-нибудь выясню, я сам Вас найду!»
И вот прошла уже неделя, как Сребреволосый едва не расстался с жизнью, и три дня, как Аэльгрис об этом узнала, а Стенмунд не спешил сообщать о результатах расследования.
С каждой минутой, проведенной в неведении, принцесса все больше нервничала и срывалась на рабынях, слугах и фрейлинах, причем зачастую без повода. Ее тревога усиливалась еще и от того, что  вести из Грифрила доходят до столицы с большим трудом. Быть может, Сребреволосый уже мертв, а она об этом не знает!
- Естественно, я об этом знаю! – раздраженно произнесла Аэльгрис. – Что вам удалось выяснить? И, кстати, - повернулась она к Стенмунду, - почему вы не сообщили мне о том, что привлекли к расследованию лорда Дорила?
- Прошу прощения, Ваше Величество, это моя вина! – поспешно произнес казначей. – Это я попросил лорда Стенмунда не распространяться о моем участии в этом деле. Исключительно в целях соблюдения конфиденциальности!
- И, Ваше Величество, старайтесь говорить тише! – вставил свое слово канцлер. – Я не уверен даже в своих людях. Что уж говорить о соглядатаях врагов, которые могут быть повсюду!
Аэльгрис обвела пространство вокруг них взглядом. И впрямь, эта часть парка была наполнена множеством густых кустарников, которые и без листьев легко могли скрыть за собой человека, и могучими деревьями, за широкими стволами которых могли укрыться два и более человек.
- Хорошо! – понизив голос, произнесла принцесса. – Так что вам удалось выяснить, лорд Дорил?
- Канцлер Стенмунд Вам рассказывал, Ваше Величество, что убийц наняла некая женщина, скрывавшая свою фигуру и лицо под плащом. Моим людям удалось выяснить, что хозяин трактира, в котором произошла встреча, является тайным осведомителем леди Эфоль!
- Волшебницы? – переспросила Аэльгрис.
- да, волшебницы! – наклонился к ней казначей. – Более того, мне удалось выяснить, что в ночь после Вашего приезда, леди Эфоль приглашала Сребреволосого к себе в покои. О чем шла речь неизвестно, но волшебница следующим утром пребывала прямо-таки в бешенстве и поручила всем своим шпионам узнать как можно больше об этом наемнике!
- Так вы полагаете, что она наняла убийц? – прошептала потрясенная Аэльгрис. – Но она же дочь придворного мага, - принцесса повернулась к канцлеру. – Зачем ей убивать какого-то наемника?
- Все объясняется очень просто, - ответил ей Стенмунд. – Мало кто знает, но старик Адальсиг хотел женить короля Сланнорда на своей дочери. Таким образом, он сосредоточил бы в своих руках неимоверную власть и стал бы фактически королем Витифии!
- Но Сребреволосый помешал этим планам! – подхватил лорд Дорил. – Он смог провести Вас через ловушки, расставленные коварной леди Эфоль, и Вы прибыли в Уригорд. Тогда она, должно быть, решила переманить его на свою сторону, но получила отказ и велела уничтожить строптивого наемника!
Аэльгрис обхватила руками свою голову. Когда она направлялась в Витифию, то думала, что будет здесь желанной гостьей, а выясняется, что большинство местной знати были бы только рады, если бы ее убили вместе с отцом.
- Но разве волшебники могут быть правителями государств? – ухватилась принцесса за последнюю соломинку. – Принятый ими много лет назад Кодекс запрещает магам стремиться к власти!
- Разве может какой-то Кодекс остановить человека, желающего править всем миром? – пожал плечами канцлер Стенмунд. – Вспомните историю Левальда Синебородого, Ваше Величество. Двести лет назад он убил короля Убрании, которому поклялся служить, и повел убранийцев в поход против всех остальных королевств. И никакой Кодекс ему в этом не помешал!
- К тому же, знаете ли Вы, Ваше Величество, хотя бы одну знатную даму, кроме леди Эфоль, которая все время разгуливала бы в плаще, скрывающем лицо? – произнес казначей.
- И что же делать? – воскликнула принцесса.
Стражники, охранявшие их покой, встревоженно обернулись, верная Андаль подскочила к госпоже, а оба лорда яростно зашипели на свою будущую королеву.
- Все в порядке, Андаль, ступай обратно! – улыбнулась рабыне Аэльгрис  и, дождавшись, когда она уйдет, повторила уже шепотом: - Так что же мне делать? Если вы правы, то леди Эфоль не остановится ни перед чем, чтобы предотвратить свадьбу. Может, надо сообщить обо всем Сланнорду?
Принцесса перевела взгляд с одного лица на второе. Лорд Дорил скептически изогнул губы и отрицательно покачал головой, а лорд Стенмунд, сохраняя внешнюю невозмутимость, прошептал:
- Его Величество пока ничего не должен знать. У нас слишком мало доказательств. А для обеспечения своей безопасности, Ваше Величество, попросите Ваших тиддийских воинов неотступно следовать за Вами. Если возникнут вопросы, объясните это внезапным приступом ностальгии по родным местам. Хорошо?
Канцлер пристально взглянул на принцессу своими черными глазами и, дождавшись от нее короткого кивка, неожиданно резво для своих лет поднялся на ноги.
- Идемте, лорд Илир, - обратился он к казначею, говоря нарочито громко. – Нам еще предстоит обсудить, где лучше накрыть столы для простого народа!
И они, оживленно болтая, медленно пошли прочь, оставив Аэльгрис наедине, если не считать, конечно, Андаль, почтительно замершую под дубом.

***

Когда через час после разговора с канцлером и казначеем, Аэльгрис вернулась во дворец, у покоев ее встретила Лекба. Рабыня поклонилась госпоже и произнесла:
- Госпожа, леди Эфоль хочет поговорить с Вами!
На мгновение душа принцессы ушла в пятки. Андаль она только что отослала за Гасттольфом и Эривом, и рабыня еще не успела вернуться. Насколько же можно доверять местным стражникам, Аэльгрис не знала. Что если Эфоль подкупила их, и они не станут мешать волшебнице убить принцессу?
Но выказав свой страх, Аэльгрис дала бы понять Эфоль, что знает о ее коварных планах, и вся стратегия, которую разработал лорд Стенмунд, рухнула бы в тартарары.
Поэтому принцесса взяла себя в руки и как можно более спокойным тоном спросила:
- Где ожидает меня леди Эфоль?
Лекба испуганно хлопнула глазами и боязливо промолвила, нервно теребя юбку:
- Простите, госпожа! Леди Эфоль потребовала, чтобы я провела ее в Вашу спальню. Я пыталась возразить, но она настаивала.
Рабыня от волнения начала заикаться, и дальше Аэльгрис уже не смогла разобрать ни слова из того, что она говорила.
- Успокойся, Лекба! – положила принцесса руку на плечо рабыне. – Ты все сделала правильно. Ступай, узнай, что там новенького придумали повара!
- Слушаюсь, госпожа! – кивнула рабыня и умчалась на кухню.
Принцесса глубоко вдохнула, словно собиралась нырнуть под воду, а затем шагнула вперед, прошла через открытые стражниками двери своих покоев и, жестом отослав суетившихся внутри рабынь, направилась в свою спальню.
Толкнув дверь, Аэльгрис зашла в комнату и тут же увидела знакомую фигуру в плаще. Эфоль стояла возле прикроватного столика принцессы и вертела в руках кубок, из которого Аэльгрис по утрам пила воду.
«А что если она в эту секунду накладывает на него проклятие?» - нервная дрожь вновь сотрясла тело принцессы.
Должно быть, волшебница почувствовала буравящий ее лопатки взгляд и обернулась.
- Здравствуйте, Ваше Величество! – слегка склонила голову Эфоль, возвращая кубок на место.
- Вы хотели о чем-то со мной побеседовать, леди Эфоль? – шагнула вперед Аэльгрис.
- Просто «Эфоль»! – тряхнула своими кудрями, на этот не скрытыми под капюшоном, волшебница. – Ненавижу, когда меня называют «леди Эфоль»!
«Наверное, мечтаешь, чтобы к тебе обращались «Ваше Величество!» - подумала Аэльгрис, опускаясь на кровать.
- Может, хотите что-нибудь выпить? – предложила она волшебнице. – Мои рабыни могу принести нам лучшего вина, какое только есть в Витифии. У моего титула, как выясняется, есть весьма солидные преимущества!
Произнеся эти слова, принцесса вперилась взглядом в лицо Эфоль, но волшебница, видимо, слишком хорошо владела собой, чтобы выдать свои чувства.
- Вне всяких сомнений, Ваше Величество! – согласилась она с Аэльгрис. – Но я вынуждена отклонить Ваше предложение. Наша беседа слишком серьезна, чтобы отвлекаться от нее на вино, пусть даже самое лучшее!
Волшебница обогнула кровать принцессы, сотворила из воздуха простой деревянный стул без спинки, и, спросив:
- Вы позволите? – не дожидаясь согласия Аэльгрис, опустилась на него.
Теперь обе девушки сидели друг напротив друга и пристально наблюдали одна за другой.
- Итак, о чем же вы хотели со мной побеседовать, Эфоль?
Аэльгрис попыталась произнести имя волшебницы как можно более пренебрежительно, словно без титула оно становилось совершенно никчемным.
Однако Эфоль то ли не заметила этого выпада принцессы, то ли не сочла нужным на него отвечать, и совершенно спокойным тоном произнесла:
- Я должна поговорить с Вами о Вашем протеже, Сребреволосом!
Такой поворот беседы оказался для Аэльгрис немного неожиданным. Наверное, именно поэтому ее голос дрогнул, когда она спросила:
- И чем же вас так заинтересовал этот наемник?
- Многим! – улыбнулась чему-то Эфоль. – Но Вас, Ваше Величество, должен больше остальных волновать тот факт, что не так давно Сребреволосого пытались убить. И им это почти удалось!
«Решила признаться в попытке его убийства?» - мелькнуло в голове у Аэльгрис. – «Но почему?»
- Вижу, Вы не удивлены! – глядя принцессе в глаза, заметила Эфоль. – Не расскажите, откуда Вам об этом известно?
- Не ваше дело, Эфоль! – даже не попыталась смягчить грубость Аэльгрис.
- Вот как? – волшебница дополнила свой табурет спинкой и откинулась на нее. – А мне кажется, это как раз таки мое дело. Ведь не приди я на помощь Сребреволосому, клинок дроу убил бы его!
- Вы пришли на помощь Сребреволосому? – подумав, что ослышалась, переспросила принцесса.
- Да, но Вам, кажется, это неинтересно. Должно быть, я зря сюда пришла!
Эфоль поднялась со своего стула и направилась к двери.
У Аэльгрис была всего пара мгновений, чтобы решить, задержать волшебницу или нет.
С одной стороны, принцесса уже знала историю нападения на Сребреволосого и даже была уверена, что видит перед собой заказчика этого нападения.
С другой стороны, любопытно было услышать и версию Эфоль, посмотреть на то, как она будет покрывать и выгораживать себя. К тому же канцлер Стенмунд не упоминал о том, что среди нападавших был дроу.
- Постойте, Эфоль! – остановила Аэльгрис волшебницу. – Я узнала об этом нападении от канцлера, но ничего не слышала о том, что вы были причастны к этой истории!
- В самом деле? – на лице обернувшейся Эфоль блуждала улыбка недоверия. – Хотите сказать, что канцлер не обвинил меня в организации этого нападения?
Принцесса старалась сохранить невозмутимое лицо, но ее усилия оказались тщетны. Севшая обратно на свой магически сотворенный стул волшебница с тихим смешком произнесла:
- Ничего другого я от Стенмунда и не ожидала. Этот старый лис вот уже четверть века пытается отдалить моего отца от королевского дома Витифии, и он не остановится ни перед чем в попытках опорочить мою и моего отца репутации!
- Неужели вы намекаете, что это канцлер организовал нападение на Сребреволосого? – склонила голову набок Аэльгрис. – Зачем бы ему это понадобилось?
- Все очень просто, Ваше Величество! – вплеснула руками Эфоль. – Устранив Сребреволосого, Стенмунд не только смог бы разрушить репутацию моего отца, но и завоевал бы Ваше доверие, «раскрыв» это преступление. И тогда он бы получил еще один рычаг влияния на молодого короля. Пока еще Сланнорд прислушивается к советам лорда Даворда и моего отца, которые по мере сил противостоят Стенмунду и прислуживающему ему лорду Дорилу, и канцлер не может диктовать свою волю Витифии, но он к этому стремится всю свою жизнь!
Аэльгрис задумалась. Если рассуждать здраво, то лорд Стенмунд не предоставил ей никаких твердых доказательств вины Эфоль. Но ведь и волшебница обвиняла канцлера, не имея на то никаких твердых оснований.
- Но с чего вы взяли, Эфоль, что канцлер стоит за этим нападением? – нахмурилась принцесса. – У вас есть какие-то улики против него?
Эфоль помрачнела и на пару мгновений умолкла. Когда же она заговорила, почесывая одну бровь, то речь ее была медленной, как будто волшебница тщательно взвешивала каждое свое слово.
- Не могу утверждать, что обладаю неопровержимыми доказательствами вины канцлера! – заявила Эфоль. – Я расскажу Вам, что знаю, и выскажу свои предположения, а Вы уж сами решите, насколько они обоснованны!
- Хорошо! – кивнула Аэльгрис.
- Итак! – выпрямилась волшебница. – Мне известно, что наниматель разбойников был человек, обладающий магической силой. И не надо так улыбаться, Ваше Величество! – воскликнула она, взглянув принцессе в лицо. – Не только я и мой отец в Витифии обладают такими силами!
- Простите, продолжайте! – велела собеседнице Аэльгрис, чьи губы и впрямь растянулись в улыбке.
Эфоль немного помедлила и, лишь убедившись, что принцесса вновь готова ей внимать, продолжила:
- К сожалению, хозяин трактира, в котором была заключена эта сделка, и по совместительству мой осведомитель не сумел опознать мага. Но этот человек расплатился с убийцами сразу, а значит, не только был уверен в результате, но и знал, что сможет поймать их, если они попытаются сбежать, не выполнив порученное им. А теперь скажите, Ваше Величество, чья охрана столь опытна и многочисленна, что в состоянии перерыть весь город в поисках тех, кто попытался обмануть их господина?
- Если не считать королевскую гвардию и стражу, - медленно произнесла Аэльгрис, - то такими возможностями обладают лишь лорд Стенмунд и герцог Инагер!
- Верно! – кивнула Эфоль. – Но герцог – павлин, считающий себя лучшим воином Витифии, а то и всего мира. Если бы он хотел убить Сребреволосого, то вызвал бы его на поединок. И уж точно герцог не стал бы прибегать к помощи мага. Он считает ниже своего достоинства общаться с ними! – скривив губы, добавила волшебница.
Аэльгрис подергала себя за подбородок. Еще четверть часа назад она была уверена, что Эфоль является заказчицей нападения на Сребреволосого, но история, которую поведала волшебница, перевернула все с ног на голову.
- Вы так и не сказали, как вы причастны к этой истории! – прокручивая обе версии в голове, произнесла принцесса.
- Каюсь, Ваше Величество! – сокрушенно покачала головой Эфоль. – При первой нашей встречи Сребреволосый показался мне субъектом, мало заслуживающим доверия, и я решила собрать о нем как можно больше сведений. Не сказать, чтобы эти попытки увенчались успехом, - развела руки в стороны волшебница, расписываясь в своем бессилии, - но я узнала о готовящемся на него покушении и отправилась в город. Я разыскала Сребреволосого и вскоре стала свидетелем его схватки с темным эльфом. Признаться, я никогда бы не поверила, что человек может на равных сражаться с дроу! – восхищенно произнесла Эфоль.
«А я в нем никогда не сомневалась!» - подумала в этот момент Аэльгрис, и в ее памяти ожил образ Сребреволосого, расправляющегося с разбойниками Онуллы.
- … и клинок дроу вошел в его тело! – похоже, принцесса немножечко переборщила с погружениями в свою память и пропустила рассказ о схватке наемника и дроу. – Эльф сбежал, а я подхватила истекающего кровью Сребреволосого и телепортировалась вместе с ним в мой дом. Клинок был отравлен магией дроу, но мои заклинания и целебные отвары предотвратили заражение, так что на утро Сребреволосый уже отправился домой!
- На утро? – подалась вперед Аэльгрис.
- Да, на утро! – кивнула Эфоль. – Что-то не так, Ваше Величество? – напряглась она, вглядываясь в лицо принцессы.
- Нет, ничего, все нормально! – отмахнулась Аэльгрис.
На самом деле, все было далеко не нормально. Разумеется, принцесса понимала, зачем Сребреволосому понадобилась Усея. Но ревновать к рабыне, используемой для удовлетворения плотских потребностей, было как-то глупо. И хотя принцессе было немного обидно за свою подругу, используемую в таком качестве, она все же была уверена, что Сребреволосый бросит Усею ради нее.
Но теперь, когда Эфоль, пусть и ненароком, проговорилась о том, что провела ночь с наемником, Аэльгрис почувствовала, как внутри нее бушует океан ревности и ненависти.
- Что вы посоветуете мне делать в сложившейся ситуации, Эфоль? – с трудом удерживая себя от того, чтобы вцепиться волшебнице в рыжие кудри, спросила принцесса. – Может, стоит рассказать о коварстве канцлера королю?
- Не думаю! – покачала в ответ головой Эфоль. – Доказательств у нас нет, и Стенмунд лишь использует наши необоснованные обвинения, чтобы настроить Сланнорда против нас. Нет, - тряхнула она волосами, - ведите себя как обычно, Ваше Величество, и старайтесь делать вид, что поверили обвинениям Стенмунда в мой адрес. Я же пока добуду доказательства его вины. Договорились?
- Договорились! – сквозь зубы процедила Аэльгрис.
- Тогда, до свидания, Ваше Величество! – настороженно глядя на внезапно переменившуюся принцессу, произнесла Эфоль. – Я свяжусь с Вами, когда добуду доказательства!
Волшебница сотворила небольшой светящейся портал и, пригнув голову, шагнула в него. Портал с громким хлопком погас, и Аэльгрис осталась одна.

***

Аэльгрис лежала поперек кровати, раскинув в стороны руки, и размышляла о том, сколь же падки мужчины на доступных женщин, когда дверь спальни приотворилась и внутрь заглянула Андаль.
- Госпожа! – позвала рабыня принцессу. – Лорды Гасттольф и Эрив прибыли!
- Зови! – рассеяно бросила Аэльгрис, погруженная в свои мысли.
Голова Андаль скрылась за дверью, а спустя мгновение через нее в спальню вошли последние воины Тиддии, сохранившие верность законной наследнице престола.
- Ваше Величество! – поклонились оба воина.
Аэльгрис с трудом приподнялась и посмотрела на них. И Гасттольф, и Эрив уже успели сменить свои старые доспехи на новенькие и облачиться в форму витифийской гвардии. Пожалуй, теперь в них можно было и не признать уроженцев Тиддии.
- Как вам Витифия? – спросила Аэльгрис, не зная, с чего начать разговор.
- Крепкое и хорошо обустроенное королевство, возглавляемое государем, обладающим огромным количеством достоинств и не имеющим недостатков! – ответил Гасттольф.
- Но в Тиддии было лучше, - тихо добавил Эрив. – Там все родное, знакомое, а тут, куда ни взгляни, того и гляди, нарушишь какой-нибудь местный обычай!
- Привыкай, Эрив! – хмуро взглянул на парня старый воин. – Пока Тиддия не освобождена, Витифия – наша родина, и мы должны уважать и следовать ее обычаям!
Молодой воин виновато потупился, но Аэльгрис, вспомнив о словах Эфоль, вступилась за него:
- Не суди его строго, Гасттольф! Я тоже скучаю по Тиддии. Потому и пригласила вас обоих к себе!
- Мы всегда к Вашим услугам, Ваше Величество! – склонил голову Гасттольф.
- Вот и отлично! – через силу улыбнулась принцесса. – Я желаю, чтобы с сегодняшнего дня и до дня моей свадьбы вы охраняли мой покой. Надеюсь, вы не откажете своей королеве в этой маленькой просьбе?
Как и следовало ожидать, оба воина выразили горячее желание исполнить просьбу своей королевы.
Аэльгрис поблагодарила их за рвение и велела немедленно приступить к исполнению новых обязанностей. Когда они ушли, принцесса дернула за шнурок от колокольчика, закрепленного на балдахине ее кровати, вызывая к себе Андаль.
Рабыня вбежала в спальню спустя несколько мгновений, но не успела Аэльгрис сказать, что желает принять ванну, а затем отойти ко сну, как Андаль сама открыла рот и сказала:
- Госпожа, леди Сигиду просит Вас принять ее!
- Час от часу не легче! – не выдержав, воскликнула принцесса. – Ей-то чего надо?
- Она не сказала, госпожа! – ответила Андаль. – Мне позвать ее или сказать, чтобы пришла завтра?
Аэльгрис на минуту задумалась. Откровенно говоря, ей вовсе не хотелось встречаться с еще одной претенденткой на руку и сердце короля Сланнорда. Но отказ мог еще больше усугубить ее и без того непростые отношения с герцогиней и ее братом. К тому же было любопытно узнать, зачем Сигиду пожаловала к ней.
- Зови! – велела рабыне Аэльгрис, приняв решение.
Андаль поклонилась и торопливым шагом покинула спальню.
Принцесса подошла к зеркалу, стоявшему в углу, и взглянула на свое отражение. Она не успела сменить платье для выхода в сад на домашнее платье, но переодеваться было уже некогда. Аэльгрис придала своему лицу надменно-вежливое выражение и повернулась к скрипнувшей за спиной двери.
- Добрый вечер, Ваше Величество! – сделала книксен Сигиду, прижимая к груди какую-то статуэтку.
- Добрый вечер, герцогиня! – кивнула в ответ Аэльгрис. – Что это у вас в руках?
- Это? – оторвав статуэтку от себя, переспросила Сигиду. – А это мой Вам подарок в честь Вашей свадьбы. Знаю, знаю! – не дала она принцессе заговорить. – До свадьбы еще целая неделя. Но я не хочу, чтобы мой подарок затерялся среди сотни других. Ведь он особенный, очень особенный!
Нотки загадочности в голосе герцогини заинтриговали Аэльгрис. Прищурившись, она присмотрелась к статуэтке.
Похоже, она изображала беременную женщину, державшую в каждой руке по младенцу. Оба малыша сосали груди матери, а их лица будто светились изнутри.
- И чем же он особенный? – подходя ближе, спросила Аэльгрис.
- Эта статуэтка богини материнства Гостеомы! – протягивая статуэтку принцессе, произнесла Сигиду. – Я желаю, чтобы ваш с королем союз был прочным, преисполненным любви и уважения и, разумеется, принес Вам обоим кучу детей. В народе существует поверье, что если потереть живот богини, то в течение года женщина обязательно родит крепкого, здорового малыша!
Аэльгрис взяла статуэтку в руки и внимательнее всмотрелась в лицо богини. Наверное, скажи она это вслух, ее сочли бы богохульницей, но мастер придал Гостеоме лицо круглой идиотки. Молиться такой богине принцесса точно не станет.
- Благодарю вас за подарок, герцогиня! – произнесла вслух Аэльгрис. – И спасибо за добрые пожелания!
- Это еще не все, - понизив голос, ответила Сигиду. – Вы в Витифии недавно и наверняка еще не полностью разобрались в хитросплетениях взаимоотношений нашей аристократии. Хочу дать Вам в связи с этим совет: не верьте никому и никогда. Это, - обвела она пространство вокруг себя взглядом, - не дворец. Это яма, полная ядовитых змей, каждая из которых пытается укусить другую!
- Спасибо и за предупреждение! – отойдя назад и поставив статуэтку на одну из тумбочек, произнесла Аэльгрис. – Но хочу заметить, что мне несколько странно слышать такие слова из ваших уст!
- Вы намекаете на слухи, что я хотела быть на Вашем месте, Ваше Высочество? – тихо рассмеялась герцогиня. – Наверное, Вы не поверите, но я никогда не хотела замуж за короля Сланнорда, - она поправила свои длинные темные волосы и продолжила: - Это мой отец мечтал породниться с королевской династией и готовил меня к этой роли. Я же предпочла бы жить в нашем с братом замке вдали от интриг, склок и сплетен!
- Вот как? – недоверчиво произнесла Аэльгрис. – Что же мешает вам исполнить это желание? Ведь ваш отец, насколько я слышала, ушел из жизни уже достаточно давно!
- Это так! – чуть погрустнев, подтвердила Сигиду. – И я уже просила брата разрешить мне покинуть Уригорд и вернуться домой, но он считает, что это будет проявлением неуважения к королю и Вам, Ваше Величество. Но обещаю, - сложила руки у себя на груди герцогиня, - я покину столицу сразу же после Вашей свадьбы!
- Не стоит бросаться обещаниями. Они ведь могут быть и не выполнены. Разумеется, по независящим от вас причинам! – даже не пытаясь скрыть сарказма, произнесла Аэльгрис.
- Вы мне не верите! – понурила голову герцогиня. – Что ж, я не виню Вас. Наверняка Вы уже много нелицеприятного слышали обо мне. Я не собираюсь опровергать эти досужие вымыслы. Верить им или нет – решать Вам. Не смею больше отнимать у Вас время, Ваше Величество!
Сигиду совершила еще один книксен и, развернувшись, покинула спальню принцессы.
Аэльгрис немного постояла на одном месте, перематывая в памяти весь разговор, а затем во второй раз за вечер вызвала к себе Андаль.
- Да, госпожа! – рабыня появилась в спальне так быстро, как будто ждала за створкой.
- Я хочу принять ванну и лечь спать! – объявила ей Аэльгрис.
- Ванна будет готова через минуту, госпожа! – Андаль метнулась обратно к двери, но была остановлена голосом принцессы:
- И пока я буду купаться, убери эту статуэтку куда-нибудь в самый темный угол!
Будь на то воля Аэльгрис, она бы и вовсе выкинула подарок скользкой герцогини. Но такой поступок мог вызвать ненужное брожение среди местной знати, в хитросплетениях дружеских и враждебных отношениях внутри которой принцесса разбиралась еще далеко не до конца.

***

Сигиду торопливым шагом удалялась от покоев будущей королевы Витифии. Капюшон, накинутый на голову, скрывал не только ее красивое до безумия лицо и шелковые черные волосы, но и злорадную улыбку, превратившую ее и без того тонкие губы в едва заметные полоски.
Как герцогиня и ожидала, принцесса Аэльгрис велела убрать ее подарок в самый неприметный и темный уголок. А стало быть, темная сущность, внедренная в статуэтку, окрепнет еще быстрее и станет еще сильнее.
Скоро, очень скоро, Витифия познает новую королеву. Прекрасную и великую, чье могущество не будет знать границ!






















Глава 12

- Сосредоточься! – голос Сребреволосого звучал негромко, но его отчего-то при этом было слышно даже в самом дальнем углу двора.
- У меня не получается! – в голосе Вуднота звенела обида.
- Значит, ты просто плохо стараешься!
Усея наблюдала за мужчиной и подростком из окна галереи на втором этаже предоставленного лордом Илиром в их распоряжение дома и пыталась разобраться, чему же наемник пытается обучить крестьянского сына.
Каждый день, вне зависимости от того, когда закончился рейд, в которых Вуднот и Усея участвовали наравне с солдатами Сребреволосого, наемник выгонял мальчишку во двор и заставлял упражняться с камнем.
Поначалу Усея пыталась присутствовать при этих занятиях, но Сребреволосый жестко пресек все ее попытки разузнать, чему он обучает Вуднота, велев не приближаться к подростку, когда он занимается.
«Это может быть опасно для тебя!» - сказал он, не вдаваясь в подробности.
Так что теперь Усея могла наблюдать за ними лишь украдкой, в те минуты, когда Сребреволосый был слишком занят, чтобы обращать на нее внимания.
- Сосредоточься! – вновь повторил наемник.
- Я стараюсь! – ответил ему Вуднот.
Мальчишка и впрямь напрягался изо всех сил: его лицо покраснело, глаза выпучились, а все жилы вздулись.
- Дело не в том, как ты на него смотришь, Вуднот! Ты просто должен слиться с ним воедино, почувствовать его силу, пропустить ее через себя и выдать обратно, усиленную и преобразованную. Ты понял?
Подросток что-то неразборчиво пробурчал в ответ. Должно быть, от напряжения у него свело мышцы языка.
Усея уже намеревалась вмешаться и остановить это подлинное измывательство, как вдруг камень в руках Вуднота вспыхнул ярким пламенем, на мгновение поднявшимся вверх аж на пять метров.
- У меня получилось! – радостно завопил Вуднот.
- О боги! – одновременно с ним воскликнула Усея.
Девушка стремглав пробежала по галерее, вприпрыжку преодолела лестницу, выбежала во двор и устремилась к сиявшему от восторга мальчишке.
- Ты в порядке? Не обжегся? – Усея схватила его за руки и взглянула на его ладони.
К ее изумлению, на них не то, что не было ожогов, они даже не покраснели. Да и камень, покоившийся на них, не выглядел камнем, который минуту назад полыхал ярким пламенем.
- Я ведь велел тебе, Усея, не выходить во двор, когда я занимаюсь с Вуднотом! – раздался за спиной девушки спокойный голос Сребреволосого. – Почему ты мне перечишь?
- Почему?! – развернувшись к наемнику лицом, воскликнула девушка. – Может быть, потому, что мальчик, которого мы спасли из сожженной деревни, только что на моих глазах чуть не превратился в горстку пепла?!
Глаза Усеи испускали молнии. Она никак не могла поверить в то, что Сребреволосый подверг Вуднота такой опасности. И причина, по которой камень внезапно вспыхнул, ее сейчас интересовала в последнюю очередь.
- Да со мной все в порядке! – попытался успокоить ее Вуднот. – Сребреволосый ведь этому меня и учит: контролировать огонь, что заперт внутри камня!
- И ты хочешь заверить меня, что вызывать огонь из камня – это безопасно? – взвилась Усея.
Сребреволосый поднял голову к затянутому свинцовыми тучами небу и закатил глаза.
- И чего ты молчишь? – толкнула его в грудь девушка. – Выкладывай, что это за камень, внутри которого спрятан огонь, и почему именно Вуднот должен с ним управляться!
Сребреволосый опустил голову и взглянул на нее усталыми глазами.
- Усея, давай не будем портить столь замечательный день! – попросил он девушку. – Ты сегодня поймала лазутчика графа Гисворда и доказала моим воинам, что владеешь мечом не хуже их. До заката еще далеко, а значит у тебя полно времени, чтобы приготовить для нас всех праздничный ужин, за которым мы и отметим этот успех. Посидим, поговорим о том о сем и ляжем спать, не валясь от усталости с ног!
- Ты заговариваешь мне зубы! – раскусила его замысел Усея.
- Заговариваю! – кивнул Сребреволосый. – Но идея-то и впрямь хорошая!
Девушка молча смерила его взглядом. Лицо наемника улыбалось, тело было расслабленным, глаза лучились, но, всмотревшись в них внимательнее, Усея поняла, что даже если она будет настаивать, Сребреволосый ничего не расскажет. Он готов пожертвовать их отношениями ради того, чтобы сохранить цель обучения Вуднота в тайне.
- Ну, хорошо! – сдалась Усея. – Сегодня мы будем праздновать. Но завтра, - она ткнула наемника пальцем под грудь, - ты мне все расскажешь. Ты понял?
- Понял! – усмехнулся в ответ Сребреволосый.
Стук в ворота, закрывавшие въезд во двор, прервал их беседу.
- Господин десятник! – позвал наемника зычный голос с улицы. – Лорд Илир желает, чтобы вы присутствовали при допросе лазутчика!
- Уже выезжаю! – крикнул в ответ Сребреволосый и коротко свистнул.
Его Осгинд, уже час обхаживавший кобылу Усеи, вскинул голову, тряхнул ушами, тихо недовольно заржал, а затем медленно выехал из конюшни, располагавшейся в противоположном конце двора, и укоряюще взглянул на хозяина.
- Нечего на меня так смотреть! – негромко фыркнув, произнес Сребреволосый, и конь уткнулся глазами в землю. – К ужину буду! – бросил он Усее и Вудноту, рывком вскочил в седло, ткнул Осгинда в бока и, перелетев вместе с ним через запертые ворота, поскакал к главной башне.
Усея проводила его долгим взглядом, потом повернулась к Вудноту и вперилась в него взглядом.
- А я чё? Я ничё! – отступив на два шага назад, пролепетал мальчишка. – Он сказал мне не говорить вам, чем мы с ним занимаемся!
- А ты кого больше боишься: его или меня? – прищурившись, спросила Усея.
Вуднот взглянул на нее, затем повернул голову в сторону ускакавшего Сребреволосого, потом опять посмотрел на девушку и вновь отвернулся к башне, и, наконец, снова посмотрел на Усею.
- Его! – прозвучал короткий ответ.
- И зря! – покачала головой Усея. – Ладно, раз ты считаешь, что Сребреволосый опаснее меня, то пойдешь за покупками!
- А чё покупать-то? – шмыгнул носом Вуднот.
- Сейчас узнаешь! – улыбнулась девушка и принялась перечислять все продукты, которые могли ей понадобиться для приготовления ужина.

***

Отослав Вуднота за продуктами, Усея решила принять ванну. Подросток скоро не вернется, ибо список, надиктованный ему девушкой, был столь значителен, что его и за два часа не выполнить. Сребреволосый тоже, скорее всего, будет лишь через несколько часов. Стало быть, никто не сможет помешать ей насладиться горячей ванной.
Усея поднялась на второй этаж, прошла по коридору мимо их с Сребреволосым спальни, повернула за угол, толкнула две деревянные створки и оказалась в зале для купания.
Зала представляла собой фактически отдельное здание, пристроенное вплотную к дому. По высоте она возвышалась над двухэтажным домом еще на один человеческий рост, а в основании имела квадрат двадцать на двадцать шагов, в центре которого располагался мраморный бассейн.
Спустившись по каменной лестнице вниз, Усея подошла к огромному колесу, закрепленному перпендикулярно небольшому столбу у левой стены, ухватилась за две выступающие ручки и, чуть напрягшись, повернула его.
В тот же миг тяжелые заслонки, закрывавшие собой трубы, подведенные к стенам бассейна, открылись, и в него полилась вода, пар от которой стал постепенно заполнять всю залу.
Усея сняла рубаху и штаны, аккуратно свернув, положила их возле колеса и, осторожно ступая сквозь клубы пара, вошла в бассейн.
Вода была обжигающе горяча, но именно такую девушка и любила. Она обожала, когда жар щиплет ее кожу. Наверное, так о себе давала знать память предков, живших в жарких пустынях Куории.
«Все-таки и от графа Гисворда осталось что-то полезное!» - подумала Усея, омывая свою грудь горячей водой.
Еще в первый их вечер в этом доме, она заинтересовалась такой необычной купальней и на следующий же день навела справки.
Оказывается, еще десять лет назад инженеры, укреплявшие и без того неприступную крепость графа, представили Гисворду свое изобретение: сложную систему труб, названную ими «водопроводом», которая доставляла бы в дома жителей воду из горячих источников, расположенных в пещерах неподалеку от замка.
Как бы удивительно это ни было, но граф заинтересовался проектом и, после недолгих размышлений, велел инженерам приступать к сооружению «водопровода».
Потратился Гисворд изрядно, но все эти траты окупились сторицей, когда в дома самых преданных ему солдат и лордов пришла горячая вода, позволившая их женам принимать ванны чуть ли не каждый день.
Разумеется, если открыть заслонки во всех домах сразу, то воды не хватит никому, но открыв их лишь в части домов, можно заполнить бассейны водой за считанные мгновения. И не надо ждать по несколько часов, пока рабы и рабыни согреют господам воду в бочках!
В общем, приближенные графа были в восторге от этого «водопровода», и Гисворд, оценивший изобретение инженеров, велел им поселиться в Грифриле для обслуживания и своевременного ремонта поражавших своими размерами труб.
Отказать графу никто из инженеров не посмел, и с тех пор Грифрил за глаза прозвали «замком, в котором живут самые чистые люди».
Ходят слухи, что желание короля Сланнорда соорудить такой же «водопровод» в Уригорде стало одной из причин их с Гисвордом конфликта.
Впрочем, теперь это было уже неважно: граф Гисворд выгнан из своего замка и прячется по лесам и долам, инженеры, работавшие на него, присягнули королю Сланнорду, а Усея может пока еще наслаждаться достоинствами «водопровода» в одиночку.
Бассейн наполнился водой, и девушка дернула одну из заслонок. Это было еще одним достижением инженеров: чтобы открыть заслонки, надо было повернуть колесо, но чтобы закрыть, требовалось лишь слегка дернуть за одну из них.
Заслонки перекрыли трубы, подача воды прекратилась, и Усея легла на спину и закрыла глаза, наслаждаясь чувством небывалого блаженства.
Сребреволосый был прав: сегодня и впрямь удивительный день. Еще вчера все солдаты его десятка смотрели на Усею как на чудаковатую жену своего командира, который по какой-то странной причине разрешает ей одевать доспехи и выезжать с ними в рейд.
Но сегодня именно Усея заметила мелькнувшего в кустах лазутчика графа и, бросившись за ним в погоню, настигла его и сбила с ног. Парень быстро поднялся, но и Усея, уже соскочившая с лошади, была готова к бою. Многочасовые уроки Сребреволосого не прошли для нее даром: девушка довольно легко смогла разоружить не ожидавшего такого сопротивления воина.
Прибывшие вскоре воины Сребреволосого восхищенно покачали головами и стали смотреть на нее с гораздо большим уважением.
Теплые воды бассейна постепенно убаюкали Усею, и она задремала, покачиваясь на небольших волнах, порождаемых легким сквозняком.

***

Вуднот, сгибаясь под тяжестью набитых продуктами сумок, дотащился до ворот дома, поставил сумки на землю и устало прислонился к створкам.
«Зря я сказал, что Сребреволосый страшнее Усеи!» - потирая онемевшие от тяжелой ноши пальцы, подумал мальчик. – «Он бы не услышал, а Усея не заставила бы меня тащить все это в одиночку!»
Тяжело вздохнув, Вуднот открыл одну из створок и, придерживая ее корпусом, втащил сумки во двор.
- Хм, а на кухне-то свет не горит! – произнес вслух мальчик, взглянув на окна дома.
Конечно, солнце еще не успело окончательно скрыться за горизонтом, но на замок уже стремительно опускались сумерки, и в доме пора было зажигать свет.
«Отнесу сумки на кухню, а там посмотрим!» - решил Вуднот и понес припасы через двор.
Ручки больно давили мальчику на пальцы, но он, стиснув зубы, продолжал терпеть боль и нести сумки дальше.
«Если я хочу остаться со Сребреволосым и Усеей, то должен быть таким же сильным!» - говорил сам себе Вуднот, когда в его голову закрадывалась мысль о том, что неплохо бы передохнуть. – «Вряд ли бы они остановились, когда до кухни осталось всего пара десятков шагов!»
Уговаривая себя таким образом, Вуднот добрел до кухни, толкнул дверь плечом и ввалился внутрь. В этот момент силы покинули его тщедушное тело, и мальчик повалился на пол. Сумки полетели вниз вместе с ним, и продукты покатились по полу кухни в разные стороны, словно убегая от него.
- Да чтоб тебя! – выругался сквозь зубы Вуднот, поднимаясь на ноги и потирая ушибленное колено.
К его удивлению, Усея ниоткуда не выглянула и не отругала его за использование бранных слов, которые, по ее мнению, ему еще рано было произносить.
- Усея! – тихо позвал девушку Вуднот, но ему никто не ответил.
Пожав плечами, мальчик подобрал все рассыпавшиеся продукты, запихнул их обратно в сумки, поставил последние на стол, обошел кухню и выглянул в столовую.
Усеи не было и там, и Вуднот уже стал немного беспокоиться, когда он услышал тихий плеск воды.
«Да она принимает ванну!» - вспомнил мальчишка о том, что каменная стена разделяет столовую на первом этаже дома и купальню.
Вуднот представил, как обнаженная Усея нежится в теплых водах мраморного бассейна, и от столь яркой картины его самого бросило в жар.
Он еще никогда не видел обнаженной женщины, если, конечно, не считать те три раза, когда он вместе с соседскими ребятами бегал подглядывать на купавшихся в бане девушек. Но подглядывать им приходилось по очереди, так как узкая щелочка между досками не позволяла расположиться возле нее более чем одному человеку. К тому же мимо бани то и дело проходили мужчины и женщины постарше, и ребятне каждый раз приходилось прятаться, чтобы не быть застигнутыми на месте преступления.
В общем, те разы можно не считать, так как увидеть многое Вудноту тогда так и не довелось.
«А Сребреволосый-то, наверное, надолго уехал!» - шепнул Вудноту его внутренний голос. – «Если тихо подняться по лестнице, чуть-чуть приоткрыть дверь и одним глазком заглянуть внутрь, никто и не узнает!»
Несколько мгновений мальчик колебался, не уверенный в правильности своего выбора, но затем желание посмотреть на обнаженную женщину перевесило все сомнения, и он на цыпочках побрел к лестнице.
Тихо взбежав наверх и прокравшись по коридору, Вуднот добрался до купальни и осторожно, молясь всем известным богам о том, чтобы дверь не заскрипела, приоткрыл ее и посмотрел вниз.
Усея лежала на спине, закрыв глаза, и, похоже, спала. Ее обнаженные груди так и просили Вуднота омыть их теплой водой, а гладко выбритый треугольник между ног дразнил глаза мальчика, предлагая взглянуть на него поближе.
«Ну, она уже спит!» - успокаивал сам себя Вуднот, чувствуя, как тесно стало у него в штанах. – «Если буду осторожен, она и не узнает, что я был совсем рядом!»
Сердце мальчика тревожно колотилось в груди, когда он еще больше отодвинул дверь и шагнул вперед.
«Только спущусь по ступенькам!» - размышлял Вуднот. – «К бассейну даже приближаться не буду!»
- Ай! – неожиданная боль в правом ухе заставила мальчика громко вскрикнуть.
Нежившаяся в теплой воде Усея проснулась и посмотрела под потолок, но чья-то сильная рука уже втянула Вуднота назад в коридор, и, кажется, девушка его не увидела.
Впрочем, когда паренек обернулся и увидел, кто схватил его за ухо, его страх лишь усилился.
- Идем за мной! – наклонив свое лицо к лицу мальчика, прошипел Сребреволосый. – Тихо!
Вуднот, душа которого ушла даже не в пятки, а, похоже, совсем покинула тело, смог лишь кивнуть в ответ.
Сребреволосый повернулся к нему спиной и направился к лестнице. Вуднот, гадая, что может его ожидать, обреченно поплелся вслед за ним.

***

«А он неплохо держится!» - подумал Сребреволосый, вслушиваясь в шаркающие шаги Вуднота. – «По крайней мере, не ноет, не пытается вымолить прощения и не говорит, что я неверно истолковал его действия».
Возможно, конечно, что мальчишка просто от страха проглотил свой язык, но наемник надеялся, что его подопечный с мужеством воспримет свое «наказание».
Они спустились на первый этаж и вышли во двор, где верный Осгинд смиренно ожидал своего хозяина, на интуитивном уровне уже зная, что поездки на сегодня не окончены.
Сребреволосый подошел к жеребцу, ласково потрепал его по холке, вскочил в седло и велел Вудноту:
- Садись сзади!
- Куда мы поедем? – спросил мальчишка, безропотно взбираясь на Осгинда.
- Увидишь! – загадочно ответил наемник.
Вуднот сцепил руки на поясе Сребреволосого, и наемник, залихватски свистнув, заставил Осгинда во второй раз за день перемахнуть через ворота.
Несмотря на увеличившуюся ношу, жеребец с легкостью справился с этим заданием и, направляемый рукой хозяина, повез его и мальчика к одному заведению, работавшему, в основном, по ночам и единственному, которое не закрывалось в связи с комендантским часом.
Об этом заведении Сребреволосый навел справки в первый же вечер в Грифриле. Не то чтобы он собирался его посещать, но именно в нем можно было встретиться практически с каждым солдатом и офицером гарнизона, и, стало быть, наемник должен был о нем знать.
Владела этим заведением некая Линрис, заработавшая репутацию радушной и гостеприимной, но при этом обладающей своими твердыми принципами, хозяйки.
Ехать до заведения Линрис от дома Сребреволосого было недалеко, так что уже через пять минут они въезжали в открытые по требованию наемника ворота.
К ним тут же подошел хромавший на левую ногу старик, произнесший скрипучим голосом:
- Позвольте загнать вашу лошадь в стойло, господин десятник!
- Откуда знаешь меня? – соскочив на землю, спросил у него Сребреволосый. – Я ведь здесь еще не бывал!
- Служба у меня такая: всех знать! – тихо хихикнул старик. – Паренек с вами или во дворе будет околачиваться? – покосился он на Вуднота.
- Вообще-то это я с ним, - ответил наемник. – И коня моего далеко не уводи, - передавая поводья старику, добавил он. - Скоро уеду!
- Не зарекайтесь, десятник! – ухмыльнулся старик. – С тех пор как хозяйкой стала госпожа Линрис, я еще не видел мужчины, который бы уехал отсюда так скоро!
- Значит, я буду первым! – пожал плечами Сребреволосый. – Кстати, раз уж речь зашла о хозяйке. Как мне ее найти?
- Она сама вас встретит, господин десятник!
- Хорошо! – кивнул наемник. – За мной! – бросил он Вудноту и направился к четырехэтажному каменному зданию, во всех окнах которого, в отличие от соседних домов, горел свет.
Они поднялись по ступенькам, и до них донесся веселый смех, резко оттенявший атмосферу сосредоточенности, царившую в остальном Грифриле.
Сребреволосый толкнул дверь, и они с Вуднотом очутились в просторном холле с множеством деревянных стульев, на которых восседали обнаженные девушки разного цвета кожи, роста и веса. Все они как по команде повернулись на скрип двери и, улыбаясь, помахали новым гостям изящными ручками.
- Чего желаете, господа? – даже Сребреволосый, всегда бывший начеку, чуть вздрогнул от неожиданности: столь стремительно перед ними появилась высокая темноволосая женщина. – Милой соседской девушки или что-нибудь поэкзотичнее? Мы можем удовлетворить все ваши желания!
- Прямо-таки все? – ухмыльнулся Сребреволосый, окидывая взглядом женщину.
Из одежды на женщине были лишь длинные бусы, аккуратно уложенные между ее больших красивых грудей, да едва приметная татуировка на внутренней поверхности левого бедра.
- Абсолютно! – придвинувшись к наемнику так близко, что ее соски касались ткани его рубахи, жарко прошептала женщина. – Просто озвучьте его, господин десятник, и уже через несколько минут вы окажетесь на пике блаженства!
- Тогда слушай мое первое желание! – столь же тихо произнес Сребреволосый. – Я хочу познакомиться с хозяйкой этого заведения, госпожой Линрис!
- И сколь тесно должно быть наше знакомство? – обожгла своим дыханием шею наемника женщина, а ее рука тем временем скользнула к нему в штаны.
- Не настолько, Линрис! – ответил ей Сребреволосый, чувствуя, как его тело откликается на ласки.
- Как скажете, господин десятник! – хозяйка борделя отступила на один шаг назад. – Так чего же вы желаете?
Сребреволосый оглянулся через плечо. Вуднот стоял на пороге как каменный истукан и таращился на обнаженных девиц. Те же, в свою очередь, прикрывая рты ладонями, о чем-то шептались и, хихикая, показывали пальцами на штаны мальчика. Наемник опустил взгляд и увидел вздувшийся на них бугорок.
- Я хочу, чтобы четыре ваших лучших девушки обучили моего юного спутника искусству любви! – повернувшись к Линрис, произнес Сребреволосый.
Хозяйка борделя посмотрела на Вуднота сверху вниз, а затем, оглянувшись назад, щелкнула двумя пальцами.
Четыре девушки: блондинка с длинными, ниже лопаток, волосами, брюнетка с волосами, уложенными в две башенки на голове, рыжая и веснушчатая девица с множеством колец в левом ухе, и невысокая бритая на лысо мулатка – поднялись со своих мест и, покачивая бедрами, направились к Вудноту.
Мальчик продолжал тупо таращиться на девушек, даже когда они в восемь рук принялись раздевать его и ласкать его тело. Вскоре он был так же наг, как и работницы борделя, и они, взяв его за руки, повели подростка наверх.
- Сколько это будет стоить? – глядя вслед Вудноту, который даже старался не моргать, видимо, боясь, что это лишь сон, и он может быстро закончиться, спросил Сребреволосый.
- На всю ночь? – уточнила время Линрис и, дождавшись кивка, ответила: - Четыре серебряные монеты плюс две бронзовые!
- Что ж, надеюсь, твои девушки действительно стоят этих денег! – отсчитывая монеты, произнес наемник.
- Можете не сомневаться, господин десятник! – улыбнулась хозяйка борделя, принимая оплату. – Они лучшие во всей Витифии!
Сребреволосый удовлетворенно кивнул и направился к выходу.
- Уверены, что не хотите остаться?
Наемник оглянулся и посмотрел на призывно улыбающуюся Линрис. Хозяйка борделя была чудо как хороша и явно умела удовлетворить мужчину.
Сребреволосый замер в размышлении, и Линрис решила, что ее предложение принято. Она подошла к наемнику и поцеловала его в губы.
- Хорошо целуешься! – отстранившись, произнес Сребреволосый. – И ты действительно привлекательна. Но я не могу остаться!
- Что ж, как знаешь! – пожала плечами Линрис. – Но помни, мои двери всегда открыты для тебя!
- Я это учту! – кивнул наемник и вышел за дверь.

***

Усея, облаченная в полупрозрачную тунику, мерила двор нервными шагами. Она не была абсолютно уверена, но, кажется, Вуднот за ней подглядывал, и его за этим занятием застал Сребреволосый.
«Надеюсь, ты его не прибил, наемник!» - скрестив пальцы на руках, думала девушка.
Услышав цокот копыт на улице, Усея бросилась к воротам и распахнула створки.
Сребреволосый восседал на своем Осгинде в одиночестве, и у девушки дрогнуло сердце.
- Где Вуднот? – пересохшим от волнения голосом спросила она у наемника.
- Там, где ему помогут стать мужчиной, - в борделе! – ответил Сребреволосый, соскочил с лошади и, обняв Усею за талию, поцеловал ее в губы.
Около минуты они целовались, а после девушка, слегка успокоенная словами наемника, оторвала свои губы от его и спросила:
- А не рановато ему в бордель?
Сребреволосый хлопнул Осгинда по крупу, и жеребец, радостно заржав, побежал в конюшню. Наемник же отстранился от девушки, закрыл створки и лишь после этого ответил:
- Он – последний в своем роду. Он хочет стать воином. Пора становиться мужчиной!
- Возможно! – согласилась Усея. – Но подходящее ли для этого место бордель?
- Уж лучше Вуднота научат любить девицы госпожи Линрис, чем я застану его в нашей постели! – жестко ответил Сребреволосый.
- Ревнуешь? – погладила свою шею девушка. – А мне запретил это делать!
- А разве я когда-нибудь говорил, что являюсь образцом справедливости?
Несколько мгновений мужчина и девушка мерили друг друга взглядами, а затем наемник опустился на одно колено и извлек из кармана кольцо.
- Я слышал, что у вас в Куории есть такой обычай, - произнес он, катая золотой ободок между пальцев. – Когда мужчина хочет жениться на понравившейся ему женщине, он дарит ей кольцо.
Усея непроизвольно ухватилась за грудь, ибо ее сердце заколотилось столь сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из тела, в котором ему положено находиться.
- Это не весь обычай! – на одном дыхании прошептала девушка.
- Знаю! - кивнул Сребреволосый. – Я должен спросить: согласна ли ты стать моей женой? – подняв голову, взглянул он Усее прямо в глаза.
- А я должна ответить: да! – едва слышно прошептала она в ответ, но наемник ее услышал.
Усея протянула ему свою ладонь, и Сребреволосый одел кольцо на безымянный палец.
- Я так понимаю, ужин нам уже ни к чему! – улыбнулась девушка.
- Верно! – кивнул наемник и повел ее в спальню.



















Глава 13

Усея перевернулась на другой бок и обняла Сребреволосого. Вернее сказать, попыталась обнять, ибо ее рука вместо мужчины нащупала лишь простыню.
Девушка открыла глаза и огляделась: Сребреволосого в спальне не было.
Усея еще раз потянулась, ощущая приятную истому во всем теле, и сладко улыбнулась. Минувшая ночь была лучшей за все время их знакомства с наемником, и дело было не только в том, что по обычаям своего народа она стала его женой.
Просто никогда ранее Сребреволосый не был настолько нежен и ласков. Он и до этого отличался в этом плане от большинства других мужчин, озабоченных лишь своим удовлетворением, но в этот раз все было еще лучше.
Усея провела пальцем по своим губам, еще хранившим память о поцелуях наемника, улыбнулась, опустила ноги на пол и встала с кровати.
Ее туника висела на дверце шкафа, в котором Сребреволосый хранил свои мечи и в котором лежали ее доспехи.
Усея подошла к шкафу и дернула вниз тунику. Дверца приоткрылась, и девушка обнаружила, что ее доспехи лежат там же, где обычно, а вот мечи наемника отсутствуют.
- Сребреволосый! – позвала мужа Усея, чувствуя, как в голову закрадываются сомнения.
Никто ей не ответил, и девушка, быстро накинув тунику, выглянула из спальни.
Со двора не доносилось ни звука. Впрочем, возможно, Сребреволосый и Вуднот занимались в тишине.
- Сребреволосый! Вуднот! – повысив голос, позвала их Усея.
Ответом ей стала тишина, и девушка в небольшом смятении добежала по коридору до галереи и выглянула во двор.
Он был пуст, и Усея ринулась в конюшню.
Ворвавшись внутрь, девушка дважды пробежалась по всем стойлам, прежде чем признать, что Осгинда и купленной для Вуднота кобылы нет. Только лошадь самой Усеи в одиночестве жевала приготовленный для нее овес да изредка смотрела на хозяйку большим влажным глазом.
- Если ты таким образом решил меня бросить, Сребреволосый, то я убью тебя! – сжав кулаки с такой силой, что ногти разодрали кожу до крови, произнесла Усея.
Она вернулась в спальню, облачилась в свои доспехи, пристегнула к поясу ножны, вложила в них свой меч и отправилась на поиски Сребреволосого.
Едва выйдя за ворота их дома, Усея заметила идущих впереди стражников и окликнула их.
- Простите, - подбежав к остановившимся солдатам, произнесла девушка, - вы не видели сегодня десятника по имени Сребреволосый?
- Вы его жена, верно? – спросил у нее воин постарше с огромными усами, свисавшими наподобие двух сосулек по обе стороны от его подбородка.
- Да! – кивнула в ответ Усея. – Вы его видели?
- Мой брат его видел. Говорил, что должен передать вам сообщение от господина десятника, но его неожиданно отослали дежурить на северную стену. Попробуйте разыскать его там. Спросите Горстейна, и вам скажут, как его найти.
- Спасибо! – поблагодарила стражника девушка и побежала к северной стене.
Эта часть замковых укреплений была наиболее высокой и укрепленной из всех. Количество бойниц и сторожевых башен здесь вдвое превышало количество бойниц и башен на других участках стены.
Сделано это было потому, что ров, ограждавший Грифрил, именно на северном своем участке был уже всего. К тому же по неизвестной причине ручей, текущий по нему, периодически мелел, ослабляя оборону замка.
Усея добралась до северной стены за десять минут и подошла к болтавшим у входа в одну из башен стражникам с алебардами.
- Здравствуйте, - произнесла она и ойкнула, когда они обернулись. – Какая неожиданная встреча! – улыбнулась девушка старым знакомым.
Именно эти два солдата охраняли главную башню замка в ту ночь, когда Сребреволосый, Усея и Вуднот приехали в Грифрил.
- Госпожа Усея! – улыбнулись в ответ стражники. – Мы слышали о том, как вы поймали графского лазутчика. Поздравляем!
- Спасибо! – девушка почувствовала, как запылали ее щеки. – Кстати, не слышали, он что-нибудь рассказал о планах графа?
Стражники обменялись взглядами, затем огляделись вокруг и, убедившись, что никого поблизости нет, предложили Усеи подойти ближе.
- Знал он немногое! – произнес один из стражников, когда девушка наклонила к нему голову. – Но рассказал, что воины графа разъезжают по окрестным деревням и вырезают всех, кто попадется им под руку: детей, женщин, стариков, - всех! Зачем, почему Гисворд такое творит, неизвестно!
- То есть он не угоняет жителей в плен? – шепотом спросила Усея.
- Нет! – помотал головой второй стражник. – Возможно, это своего рода карательные рейды, призванные навести страх на тех, кто поддерживает короля Сланнорда!
- Да кого ж пугать, когда они всех под корень вырезают? – возразил его напарник. – Крестьяне и узнать не успевают, что граф сжег соседнюю деревню, как его люди нападают на их поселение!
- Точно! – почесал бороду второй стражник. – Ну, тогда не знаю. Может, граф просто потерял разум и теперь в бессильной злобе убивает всех подряд!
- Может быть! – кивнул в ответ первый воин.
В другое время Усея, возможно, с удовольствием послушала бы стражников, а может быть, даже обменялась с ними мнением о планах графа. Но сейчас ей было не до этого.
- Извините, - дотронулась она до локтя первого стражника, - вы не знаете, как мне найти Горстейна?
- Горстейна? – переспросил воин, ненадолго задумался, а затем выдал ответ: - Вам нужно подняться по этой башне, пройти по стене на восток через три башни и первый солдат на этом участке должен быть Горстейн!
- Спасибо! – поблагодарила его Усея.
Стражники пропустили ее внутрь башни, и девушка, бегом преодолев более двух сотен крутых ступенек, оказалась на стене.
Отсюда можно было обозреть самые далекие владения графа, и Усея невольно остановилась, залюбовавшись открывшимся ей пейзажем. Летом, должно быть, он и вовсе был великолепен, но даже сейчас бескрайние просторы полей, прерываемые полосками леса, где узкими, а где и широкими, поражали воображение.
Портили картины лишь струйки дыма, поднимавшиеся к небу в тех местах, где еще недавно располагались цветущие деревушки, занимавшиеся выращиванием пшеницы и других злаков и поставлявшие продовольствие в Грифрил.
Пару минут Усея постояла, наблюдая за окрестностями, но не увидев ничего интересного, отправилась дальше по стене.
Некоторые из дозорных, заметив приближение вооруженной девушки, удивленно качали головами, кто-то даже отпустил пару скабрезных шуточек, но большинство провожали Усею уважительными взглядами, а кое-кто даже не стеснялся отдать должное ее умению владеть мечом.
«Должно быть, солдаты Сребреволосого успели рассказать о том, как я взяла лазутчика графа!» - наполненная чувством гордости, подумала Усея.
Миновав, как велели ей стражники, три башни, девушка подошла к дежурившему у бойницы солдату.
- Простите, вы – Горстейн? – спросила у него Усея.
Стражник повернул к ней свое лицо, немного испорченное маленьким шрамом у левой брови, и его губы тут же растянулись в улыбке.
- Госпожа Усея! - радостно произнес он. – Как хорошо, что вы сами меня нашли. Мне же нельзя отлучаться с поста, и я уже думал, что не смогу выполнить просьбу господина десятника!
- Какую просьбу? – поторопила его Усея.
- Прошу прощения за следующие слова, но господин десятник велел передать все слово в слово, - неожиданно покраснел стражник, потупив взор. – «Ты так сладко спала, моя черная пантера, что я не решился тебя будить. Мы с Вуднотом отправимся в рейд без тебя, а ты отдохни, наберись сил и погрейся в лучах славы. В здешних трактирах только о тебя и говорят. Я тобой горжусь». Вот! – выдохнул солдат, робко поднимая взгляд на Усею.
Девушка была немного смущена и расстроена, что ее не взяли в рейд, но в то же время радовалась тому, что Сребреволосый ею гордится.
- Спасибо за переданные слова! – сказала она стражнику. – Вы не против, если я побуду здесь с вами?
- Нет! – помотал головой Горстейн. – Наоборот, буду очень рад услышать историю о поимке лазутчика графа из первых уст!
Они облокотились на камни, из которых были сложены бойницы на стене, и Усея, уступив просьбе стражника, принялась рассказывать ему о своем успехе.
За неторопливой беседой минуло полчаса, рассказ уже подходил к концу, когда девушка случайно посмотрела вниз.
- Что это? – схватила она Горстейна за руку, указывая на густой туман, медленно подползавший к стенам замка.
- Просто туман! – пожал плечами солдат.
- Но он же движется против ветра! – непроизвольно понизила голос Усея.
Горстейн оглянулся на развевавшийся на ветру флаг на башне за их спинами, потом еще раз посмотрел на туман, приподнялся и подал голову вперед.
Что-то коротко взвизгнуло, стражник охнул от боли и отшатнулся назад, зажимая лицо ладонями. Усея взглянула на него и увидела древко стрелы, торчащее из его глаза.
- Нападение! – закричала она настолько громко, насколько могла, и в ту же минуту на стену посыпался град стрел.

***

Вуднот потер глаза и потряс головой, прогоняя от себя сон. Всю ночь он провел в борделе, где его ублажили лучшие девушки, и хотя ему и удалось поспать пару часов, усталость давала о себе знать.
- Понравилось? – наклонился к нему Сребреволосый, ехавший рядом.
Вуднот набрал в легкие воздух, а затем громко выдохнул. Никакие слова не могли описать того блаженства, которое он испытал в первую свою ночь с девушкой. Вернее, с четырьмя девушками, сменявшими друг друга.
- Понятно! – усмехнулся Сребреволосый, хлопнув мальчика по плечу. – Знаю, ты не выспался, но постарайся сосредоточиться, ведь мы едем в твою деревню!
- Зачем? – тут же встрепенулся Вуднот.
- Лазутчик, пойманный вчера Усеей, говорит, что люди графа сжигают все окрестные деревни и убивают живущих там людей, - ответил наемник. – В этих поступках не видно логики, и мы с лордом Илиром решили еще раз обследовать все деревни в поисках ответов. Справишься?
Сребреволосый внимательно посмотрел на Вуднота, и мальчик понял, что вопрос относится не к его способностям следопыта.
На секунду подросток прикрыл глаза и попытался представить себя, въезжающим в опустевшую деревеньку, наполненную обглоданными зверьем телами родных и знакомых.
Воображение Вуднота нарисовало столь реалистичную картину, что подросток вздрогнул и едва не свалился с лошади. Лишь рука Сребреволосого, ухватившая его за плечо, уберегла мальчика от падения в раскисшую после продолжавшихся несколько дней дождей дорогу.
- Если не уверен, что выдержишь, лучше останься где-нибудь здесь. Мы заберем тебя на обратном пути! – произнес наемник.
- Я справлюсь! – твердым голосом ответил Вуднот, говоря себе, что он должен быть сильным.
Сребреволосый кивнул и поехал вперед, во главу отряда, оставив мальчика в окружении двух наиболее умелых воинов, Иргиса и Рере.
Они тряслись в седлах еще около часа, прежде чем ехавший впереди Сребреволосый поднял руку, призывая солдат остановиться.
Вуднот, как и все, дернул своего жеребца за уздцы, и когда тот перешел на шаг, приподнялся на стременах и вытянул шею, стремясь разглядеть причину их остановки.
В паре десятков шагов впереди, поперек дороги стелился густой туман, настолько густой, что складывалось впечатление, что воздух заполнили киселем.
- Что это такое? – прогудел басом Рере, сдвигая шлем на затылок, чтобы почесать лишенную волос макушку.
- Не знаю, но десятнику этот туман явно не нравится! – произнес в ответ Иргис.
Сребреволосый тем временем достал из-за спины один из своих мечей, взял его в левую руку и, велев воинам оставаться на месте, направил Осгинда в сторону тумана.
Один шаг, второй, третий …
Вуднот внимательно наблюдал за наемником, затаив от страха и волнения дыхание, и вдруг ощутил жжение в области груди.
Опустив глаза, мальчик увидел свет, распространявшийся из-под его рубахи. Свет исходил от камня, который Вуднот продел через веревочку и повесил себе на шею.
Мальчик поднял голову и огляделся. Как и говорил ему Сребреволосый, никто, кроме них, не мог видеть таившийся в камне свет, и солдаты десятка смотрели только вперед. А свет тем временем все расползался и расползался, скручиваясь в кольца и спирали, которых становилось тем больше, чем ближе свет оказывался к туману.
И в этот момент на Вуднота словно сошло озарение. Он не смог бы объяснить, откуда он это знает, но он понял, что камень чувствует в тумане врага.
- Сребреволосый! – окликнул наемника мальчик.
Тот обернулся и увидел ползущий вслед за ним свет. Лицо Сребреволосого в то же мгновение переменилось, он повернул коня обратно и громовым голосом закричал:
- Отступаем!
Туман словно только и ждал этого слова. Солдаты не успели даже повернуть своих лошадей, как из него вырвалось облако стрел и копий и обрушилось на них.
Слева от Вуднота, хрипя, рухнул на землю Иргис, чье горло насквозь пробила стрела. Рере успел вскинуть свой щит, но тяжелое копье, обрушившееся на него, хоть и не пробило защиту, но сумело опрокинуть воина на землю.
Вуднот, оцепенев, наблюдал за тем, как солдаты Сребреволосого падают, сраженные невидимым противником, и в ужасе ждал, когда и его настигнет смерть.
Из тумана вырвалось второе облако стрел, но семеро оставшихся стоять на ногах воинов, включая Сребреволосого, уже были к этому готовы и припали к земле, укрывшись щитами.
Лишь Вуднот так и сидел в седле, наблюдая за летящей прямо в его голову стрелой. Где-то очень далеко на задворках его разума внутренний голос кричал: «Вскинь щит или падай на землю!», но подросток от страха не мог шевельнуть даже пальцем.
Стрела все приближалась, а ее наконечник как будто становился больше и больше. Во всяком случае, уже через пару мгновений Вуднот не видел ничего, кроме этого наконечника.
И вот стрела уже в доле полета от его головы, уши подростка слышат свист, с которым она разрезает воздух вокруг, и вдруг …
Вуднот вздрогнул, отшатнулся назад и повалился спиной на землю.
Через секунду к его ногам упала горстка пепла, оставшаяся от стрелы.
- Это упыри! – громовый голос Сребреволосого резко резанул по ушам мальчика. – К бою!
Вуднот приподнял голову, которая была словно чугунная, и увидел, что туман рассеялся и на них движется толпа людей.
Моргнув глазами, чтобы прогнать мелькающие перед ними мушки, Вуднот еще раз вгляделся в эту толпу и ужаснулся. Все они были жителями его родной деревни, и к жизни их вернули явно не всемилостивые боги.
Они стали упырями, живыми мертвецами, питающимися плотью, как правило, человеческой. Они вгрызались своими торчащими в разные стороны зубами в еще живую жертву, отрывали от нее куски мяса и пожирали их, громко чавкая и размазывая кровь по своему бледному лицу.
Кто-то из жителей деревни выглядел совсем как живой, и его принадлежность к упырям выдавала лишь смертельная бледность лица да зубы, царапавшие синие губы до крови, что еще слабыми струйками бегала по их телам.
Другие же несли на себе следы работы диких зверей, грызших мясо трупов до того, как они вновь ожили. У кого-то из живота торчали кишки, и он придерживал их одной рукой; кто-то улыбался, демонстрируя обглоданные зверьем челюсти; а кто-то шагал, припадая на одну ногу или обе ноги, лишившись сухожилий, соединявших их с телом.
Лошади десятка, увидев упырей и втянув ноздрями исходивший от них запах гниющей плоти, испуганно заржали и галопом понеслись прочь.
- Твою мать! – сплюнул на землю Рере, глядя им вслед.
- Почему они не нападают на нас? – громко сглотнув, спросил Ниан, самый молодой воин десятка.
- Оттягивают удовольствие, - будничным тоном ответил ему Сребреволосый, медленно отступая назад. – Чем больше плоть пропиталась страхом, тем вкуснее она им кажется!
- Откуда вы это знаете? – голос Ниана дрогнул.
- Неважно! – ответил наемник, вытаскивая из-за спины второй меч.
Шедший первым упырь, бывший при жизни кузнецом, втянул ввалившимся вглубь лица носом воздух и рыкнул пробирающим до костей голосом.
Толпа упырей рыкнула в ответ, а затем подобием морской волны, падающей на песчаный берег, обрушилась на Сребреволосого.
- Десятник! – закричал Рере и, потрясая боевым топором, бросился на выручку наемнику.
Остальные солдаты десятка тоже побежали вперед и схлестнулись с несущимися им навстречу упырями.
Вуднот, пошатываясь, поднялся на ноги и провел рукой по затылку. Его волосы сзади спутались в один комок, и, взглянув на свою ладонь, подросток обнаружил на ней кровь.
«Надо взять меч!» - подумал подросток и пошел к лежащему неподалеку Иргису.

***

Сребреволосый крутился волчком на узком пятачке, отрубая головы, руки и ноги прущим на него упырям, но мерзких тварей это не останавливало. Они лезли по телам своих товарищей, втаптывая в землю еще шевелящиеся тела, скалили зубы и тянули к нему обросшие когтями ладони.
Наемник в очередной раз развернулся на месте и рассек бросившуюся на него девушку от шеи до живота. Ее кишки и немного крови обрушились ему на голову, лишив на мгновение зрения.
Твари тут же этим воспользовались. Сразу два упыря, используя в качестве трамплинов тела своих погибших собратьев, прыгнули на Сребреволосого.
Одного из них наемник, не глядя, обезглавил мечом, но второй успел повиснуть на его спине и вгрызться острыми как бритва зубами в шею Сребреволосого.
Десятник дернулся в сторону, пытаясь сбросить с себя упыря, поскользнулся на чьих-то ошметках и упал на колени. Упыря при этом мотнуло в сторону, и он сам рассек себя на две половинки о клинок наемника.
Сребреволосый отодрал от своей шеи останки упыря и попытался встать, но на него уже накинулась целая орава живых мертвецов.
Они повалили мужчину на землю и вцепились в его тело зубами и когтями.
«Нет, не так я мечтал умереть!» - подумал Сребреволосый, откусывая нос нависшему над его лицом упырем.
Оживленный черной магией мертвец явно не ожидал такого от человека и с громким визгом подскочил вверх. Его маленькое тельце, некогда принадлежавшее ребенку, на секунду зависло в воздухе и тут же оказалось рассечено боевым топором.
- Десятник! – услышал Сребреволосый рев Рере, и в то же мгновение насевших на него упырей смело в сторону. – Вы в порядке, десятник? – одним рывком поднял воин своего командира на ноги.
- В полном! – ответил наемник и, выбросив вперед руку, проткнул глаз упырю, пытавшемуся укусить Рере за ногу. – А где остальные?
- Не знаю! – ответил воин, поворачиваясь к десятнику спиной.
Сребреволосый и Рере прижались друг к другу и оглядели поле боя. Вокруг них уже выросли целые холмы из расчленённых тел упырей, но их по-прежнему окружало бушующее море живых мертвецов.
- Справа, в пяти шагах! – разглядел под грудой упырей руку с кинжалом Сребреволосый.
- Я готов! – кивнул Рере.
Наемник отрубил голову прыгнувшей на него девчушке лет двенадцати, а затем рванул вправо.
Ему наперерез прыгнули два упыря, бывших когда-то дюжими парнями, но Сребреволосый успел полоснуть одного из них по щеке, а во второго просто врезался корпусом и вместе с ним полетел в кучу малу.
Прокатившись сверху по упырям, терзавшим кого-то из его бойцов, десятник вскочил на ноги, пригвоздил одного из мертвецов к земле мечом и, развернувшись на каблуке, снес голову старухе с наполовину изъеденным червями лицом.
- Иду! – взревел Рере, взмахом топора отгоняя от себя упырей.
Море живых мертвецов на долю мгновения расступилось, и солдат бросился в образовавшуюся щель и вскоре уже смел упырей со своего товарища.
- Встать сможешь, Гвинил? – мельком взглянул на бойца Сребреволосый, двумя короткими выпадами насаживая на клинки двух упырей.
Рере размозжил череп парню, попытавшемуся прокусить его сапог, и, ухватив Гвинила за плечо, поставил товарища на ноги.
- Стоять смогу, идти – нет! – через силу ответил заместитель десятника Гвинил.
Сребреволосый покосился на его ногу. На голени отсутствовал изрядный кусок плоти, и, кажется, был виден кусочек кости. В общем, стало ясно, что как боец Гвинил долго не протянет.
- Сколько человек жило в этой деревне? – спросил наемник у Рере.
- Около полутора сотен! – ответил солдат, ударом кулака выбивая очередному упырю зубы.
- В таком случае у нас есть шансы выжить. Надо лишь продержаться до тех пор, пока поток мертвецов не иссякнет!
- А сможем ли? – засомневался Гвинил, протыкая грудь молодой девушке.
- Все зависит от того, насколько хорошо Рере владеет своим топором! – усмехнулся Сребреволосый, одним взмахом лишая головы сразу трех упырей.
- Я владею им превосходно! – раскатисто засмеялся Рере, вытирая с лица кусочки попавших на него мозгов.

***

Вуднот едва успел добраться до меча Иргиса, когда на него сзади навалился легкий, но вертлявый упырь. Подросток закрутился на месте, стараясь сбросить его, но запнулся о тело Иргиса, потерял равновесие и рухнул на землю.
Быстро перевернувшись на спину, Вуднот попытался вскинуть меч, но упырь оказался проворнее. Прыгнув мальчишке на грудь, он обхватил своими тонкими, но невероятно сильными ручонками запястья подростка и прижал их к земле, не давая воспользоваться оружием.
- Мя-я-я-с-с-о! – демонстрируя жуткий оскал, произнес упырь.
Капли желто-зеленой слизи, заменявшей, должно быть, ему слюну, капнули на рубаху Вуднота и отвратительно зашипели, прожигая в ней дыры.
- Твою мать! – вырвался вопль ужаса из груди Вуднота.
Упырь наклонился над его лицом и угрожающе клацнул зубами.
«Вот бы проткнуть эту мерзкую рожу мечом!» - отчаянно дергая пригвожденной к земле рукой, подумал мальчик.
Едва эта мысль мелькнула у него в голове, как камень на груди Вуднота засветился еще сильнее, а затем изверг из себя струю огня. Она ударила упыря прямо в лицо, и голова мертвеца за доли мгновения превратилась в пепел, осыпавшийся на грудь подростка.
Вуднот судорожно спихнул с себя упыря, поднялся на ноги и огляделся.
В десятке шагов от него группа упырей пировала, пожирая останки двух солдат. Мертвецы громко и отвратительно чавкали, изредка сплевывая застрявшие между зубами косточки, а свежая кровь стекала по их мордам, окрашивая бледные тела в алый цвет, придававший упырям еще более ужасающий вид.
Повернув голову чуть вправо, Вуднот заметил еще одну компанию мертвецов. Тела воина за ними видно не было, но характерные звуки давали понять, что и он уже отправился к праотцам.
«Похоже, ты остался один, Вуднот!» - шепнул ему его внутренний голос. – «Беги, пока упыри не решили перекусить и тобой!»
«Ни за что!» - сам себе возразил подросток. – «Сребреволосый не бросил бы меня, не будучи уверен в моей смерти. Значит, и я не брошу его и остальных!»
Вскинув меч Иргиса высоко над своей головой, Вуднот помчался в сторону утолявших голод упырей.
Первому из них он снес голову еще до того, как кто-нибудь из мертвецов осознал, что их атакуют, а затем принялся рубить мечом направо и налево.
«С этим камнем я неуязвим!» - чувствуя странный, дурманящий голову восторг, подумал мальчишка.
Очередной упырь бросился на него, и едва его руки сомкнулись на шее Вуднота, как он обратился в пепел.

***

Сребреволосый вытер ладонью со лба кровь очередного убитого упыря и оглянулся на Рере. Тот уже стоял на одном колене, но продолжал разить врагов своим боевым топором.
«Ему не продержаться!» - подумал наемник, обезглавливая ставшего между ними упыря.
Силы были слишком неравны. Упыри не знали ни боли, ни усталости и накатывались на них волна за волной, подобно морскому прибою.
Первым не выдержал Гвинил. Ослабленный кровопотерей, он упал на землю, и деревенский староста перегрыз ему горло до того, как Рере размозжил ему череп.
Затем пришел черед самого Рере. Отражая атаку бывшего кузнеца, он не заметил, как упырь-младенец прополз через тела своих собратьев и, вцепившись в сапог воина своими скрюченными ручонками, вгрызся ему в подколенное сухожилие.
Долго он после этого, естественно, не прожил, но дело свое сделал. Рере уже не мог стоять на поврежденной ноге и опустился на колено. Взмахи его топора становились все слабее, а напор упырей не стихал.
Сребреволосый разрубил еще трех мертвецов и внезапно увидел просвет в их рядах. Решение пришло мгновенно, и наемник ринулся в него, по пути отрубив тянувшуюся к нему костлявую руку.
Оказавшись на обочине дороге, десятник взглянул в ту сторону, откуда они приехали, и увидел, как несколько упырей общаются между собой, склонив друг к другу головы.
Это зрелище было столь удивительно, что Сребреволосый едва не проморгал атаку двух молодых девушек, попытавшихся разодрать его лицо своими когтистыми руками.
Пришлось упасть на спину и, перекатившись через голову, спрятать на время мечи за спиной, выхватить из-за голенищ два кинжала и метнуть их в лицо упырям.
Замедлив таким образом девушек, Сребреволосый еще раз оглянулся на совещающихся упырей. Они и впрямь общались, периодически бросая взгляды дальше на дорогу.
Проследив за этими взглядами, наемник увидел Вуднота, разящего врагов и мечом, и магией камня.
«Если они навалятся на него целой группой, то даже камень его не спасет!» - покачал головой Сребреволосый и, набрав в легкие побольше воздуха, крикнул:
- Бей Огненной Плетью!

***

Вуднот вонзил в глаз очередному упырю и вдруг услышал голос Сребреволосого.
- Бей Огненной Плетью! – кричал ему наемник.
Мальчик не знал, что это означает, но внезапно ощутил, как его тело наполняется силой, захлеставшей из камня.
Под действием этой силы Вуднот сделал два шага назад и увидел, как из его рук вырываются два огненных кнута. Он чуть повернулся на месте, и кнуты ударили по двум группам упырей, превращая их в золу и пепел.
- Твою мать! – вырвалось у подростка изо рта.
Кнуты, а вернее, камень, их породивший, уже не подчинялись ему. Они жили своей собственной жизнью, разя врагов направо и налево и не оставляя от них практически ничего.
Упыри, до этого шедшие напролом, остановились и медленно попятились.
- Ха, испугались! – победно выкрикнул Вуднот.
Кнуты вспыхнули еще ярче и пустились в столь бешеную карусель, что подросток уже не мог различить, куда они бьют. Он успевал лишь увидеть, как очередная партия упырей превращается в пепел.
- Эй, эй, не так быстро! – обращаясь то ли к себе, то ли к камню, произнес Вуднот.
Но кнуты и не думали останавливаться. Упыри бросились врассыпную, но огонь двигался быстрее, с легкостью настигая даже самых резвых из мертвецов.
И тут Вуднот увидел, что одна из плетей ринулась к стоявшему на обочине Сребреволосому.
- Нет! – подросток одернул руку, но пламя остановилось лишь на мгновение.
Кнут взвился вверх, нависая над наемником, а затем обрушился вниз.
- Нет! – повторно вскрикнул Вуднот, и перед Сребреволосым внезапно выросла стена из земли и камней.
Огненный кнут столкнулся со стеной, и с громким хлопком исчез. Камень ярко вспыхнул и погас, а Вуднота отбросила на десять шагов назад. Он ударился головой о камень и лишился чувств.

***

- Очнись, Вуднот, очнись! – Сребреволосый отвесил подростку несколько звонких пощечин.
Подросток открыл глаза и пару раз хлопнул веками, словно отгоняя от себя видение.
- Вы живы? – слабым голосом пролепетал он.
- Жив! – сплюнул на землю Сребреволосый. – Но в следующий раз будь осторожен!
Он выпрямился, обернулся назад, наступил на ладонь медленно ползущей половинке упыря и взмахом меча отрубил ему голову.
Та покатилась назад, словно шар из обожженной глины, и очутилась в руках у Вуднота. Подросток развернул голову лицом к себе и охнул.
- Это уже не твоя мать, Вуднот! – жестко произнес Сребреволосый. – Она умерла неделю назад. Запомни это!
- Откуда вы узнали …?
- … что она – твоя мать? – закончил за подростка наемник. – Камень сказал. Поднимайся, нам следует поспешить. Грифрил в опасности!
Вуднот кое-как поднялся с земли и посмотрел в вырез своей рубашки. Веревка, на которой был подвешен камень, почернела и местами держалась лишь на нескольких ниточках.
- Что это за камень? – тот же вопрос он задал Сребреволосому в первый день их обучения.
- Узнаешь в свое время! – дал такой же ответ наемник, сунул два пальца в рот и громко свистнул.
Вуднот зажал уши ладонями и отошел в сторону. Несколько минут он бродил по полю боя, ковыряя носком сапога золу и пепел в поисках чего-то, а затем вернулся к Сребреволосому и спросил:
- Кто-нибудь, кроме нас, выжил?
- Когда ты применил Двойную Огненную Плеть, Рере был еще жив! – ответил наемник. – Но его накрыло одним из первых. Шансов выжить у него не было!
- Я убил его? – голос мальчика нервно задрожал.
- Его и около сотни упырей, пытавшихся загрызть нас всех. Если бы не ты, мы все были бы мертвы.
- Да, но Рере …
Сребреволосый повернулся к мальчику лицом и наклонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
- За свою жизнь, Вуднот, ты убьешь еще многих людей. А еще больше погибнет потому, что ты не убьешь кого-то другого. Поверь, уж я-то знаю! – наемник немного помолчал, кусая свои губы, а затем продолжил: - Не думай о мертвых, думай о живых. Только вдвоем мы сможем спасти Грифрил. Так что соберись!
Сребреволосый хлопнул Вуднота по плечу и двинулся обратно к замку. С неба сорвалась легкая дождинка и со шлепком упала в лужу чьей-то крови. Прошло еще мгновение, и на землю обрушился ливень. Вуднот чуть постоял, ковыряясь носком в перемешанной с пеплом грязи, а потом пошел следом за наемником.















Глава 14

Усея схватила висевший на стене факел и ткнула им в морду ринувшегося к двери упыря. Живой мертвец жалобно взвизгнул и отпрыгнул назад. Его левая ступня не опустилась на стену, а повисла в воздухе, и упырь, потеряв равновесие, отчаянно замахал руками, но тщетно.
Его громкий визг, длившийся гораздо дольше, чем его тело падало на землю, больно резанул Усею по ушам. Девушка вытерла капавшую из разбитой брови на лицо кровь, отсекла костлявую руку огромного скелета, замахнувшуюся топором на сражавшегося рядом с Усеей Лаала, и хлопнула ладонью по сжатому кулаку.
Сидевший пятью ступеньками ниже Сультерн вскочил на ноги и сменил Усею.
- Как дела у остальных? – сбежав на следующий лестничный пролет, спросила девушка у дежурившего на нем Таара.
Ответом ей послужило столь грубое словечко, что даже у повидавшей много Усеи уши свернулись в трубочку.
Таар выглянул в бойницу, за долю мгновения выбрал подходящую цель и спустил тетиву на своем арбалете.
- Получи, тварь! – сплюнул стражник под ноги Усее, перезаряжая арбалет.
- Все так плохо? – еще раз спросила у него девушка.
- Хуже некуда! – ответил Таар, выглядывая из своего укрытия и тут же прячась за стену. – Ах, чтоб тебе! – выпущенная кем-то стрела чуть не лишила солдата глаза, содрав изрядный кусок кожи с его виска.
- Дай перевяжу! – склонилась над ним Усея.
Она сняла с пояса подобранный около получаса тому назад моток бинтов, отмотала от него часть и быстрыми ловкими движениями затянула рану на голове Таара.
- Мы практически потеряли северную часть стены! – ответил на ее вопрос Таар. – Только две башни, наша и еще одна, продолжают оказывать сопротивление. Все остальные уже захвачены упырями!
Усея выглянула через бойницу на идущую к обороняемой ими башне улицу и увидела, как ее стремительно заполняет море рвущихся из соседней башни упырей, скелетов и живых воинов графа Гисворда.
Жившие в близлежащих домах жители пытались оборонять свои жилища, вооружившись кто вилами, кто серпом, а кто старым, много лет не вынимавшимся из ножен, мечом, но это не могло задержать вражескую армию.
Упыри, не обращая внимания на потери в своей среде, врывались в дома целыми толпами, чтобы сожрать заживо всех, кто там находился.
- Подвинься! – ткнул Усею в бок Таар и прильнул к бойнице со своим арбалетом. – Получай, тварь!
Он спустил тетиву, и упырь, прыгнувший на крышу дома местного кузнеца, свалился на землю с торчащим из шеи древком стрелы.
- Пригнись! – воин схватил девушку за голову и прижал ее к полу.
По башне ударил град из стрел, копей и камней, выбивая из стен крошку, которая обильно оседала на доспехах находившихся внутри стражников.
- Смена! – выкрикнул тем временем Лаал, отступив от обороняемого им прохода.
На его место тут же встал отдыхавший на вершине башни Илгрис и одним ударом обезглавил сразу двух насевших на Сультерна упырей.
- Усея! – тяжело дыша, произнес Лаал, опиравшийся на перила. – Ступай вниз, проверь, может, кого-то надо перевязать. У нас остался лишь один лекарь в отряде, так что тебе придется ему помочь!
- Хорошо, Лаал! – кивнула в ответ девушка.
Согнувшись, она проползла под бойницей, затем выпрямилась и побежала вниз по лестнице.
Каждый пролет представлял собой поле боя, разнились лишь его масштабы. Верхний, с которого и спускалась Усея, не только обстреливался снизу, но и непрерывно атаковался упырями и скелетами, взбиравшимися по приставным лестницам на стену. Внизу, на самом первом этаже, шестеро стражников, включая тех двух воинов, что встретились Усее у башни сегодня утром, сменяя друг друга отбивали атаки уже ворвавшихся в город врагов.
Дозорам на втором, третьем и четвертом этажах также приходилось несладко. Да, скелеты и солдаты графа атаковали их лишь из луков и арбалетов, зато упыри умудрялись каким-то образом вскарабкаться по камням вверх, пытаясь ворваться в башню через бойницы.
Лишь пятый и шестой этаж чувствовали себя относительно спокойно, обмениваясь выстрелами с наводнявшими улицы замка врагами. Но и там были раненые.
Усея едва успевала остановить кровотечение у одного солдата, как рядом начинал рычать от боли другой. Бинты кончились быстро, и вскоре девушка уже отрывала куски ткани от одежды мертвых товарищей, чтобы помочь еще живым соратникам.
- Да где же наш лекарь? – в отчаянии воскликнула она, перевязывая рану стражнику на третьем этаже.
- Эмонд-то? – переспросил воин, перекладывая меч из правой руки в левую. – А ты выгляни на улицу!
Арбалетчик, стрелявший из бойницы рядом с ними, как раз присел, чтобы перезарядить свое оружие, и Усея осторожно выглянула из-за его плеча.
Последний лекарь их отряда лежал возле башни, неестественно раскинув руки и ноги в разные стороны.
- О боги! – прижала ладонь ко рту Усея, узрев упырей, медленно подползающих к телу лекаря. – Как это произошло?
- Одна из этих тварей подобралась к окну и скинула его вниз! – ответил стражник. – Все произошло слишком быстро. Никто из нас даже моргнуть не успел!
Усея отпрянула от окна, не желая себе той же участи, что настигла лекаря, и тут ее взгляд зацепился за странную фигуру, показавшуюся в соседнем окне.
Человек, пол которого издалека определить было невозможно, шел по улице, не обращая, казалось, никакого внимания на кипевшую вокруг него битву. При ходьбе он опирался на длинный посох, увенчанный наверху камнем цвета кровавой слезы, а плечи его покрывала мантия из горностая, прекрасно гармонировавшая по цвету с льющейся вокруг кровью.
Комок ужаса подступил к горлу Усеи. Она поняла, кто перед ней, и на мгновение ее сковал уходящий корнями глубоко в детство страх.
Существами, а назвать «это» человеком у Усеи не повернулся бы язык, подобными этому, пугали маленьких детей в каждом королевстве, да и не только. Их боялись гномы и орки, тролли и гоблины, почти все драконы и даже эльфы. Лишь алмазные драконы не ведали этого страха.
- Смотрите! – пролепетала Усея, тыча пальцем в окно.
Стражники обернулись и взглянули туда, куда указывала девушка.
- О всемилостивые боги! – воскликнул один из них. – Да это же некромант!
О некромантах мало что было известно достоверно. Говорят, что это маги, продавшие свои души темным силам в обмен на возможность оживлять мертвых и управлять смертью. Говорят, что на завтрак они пьют кровь младенцев, а вечером окунаются в огромные чаны с водой, в которую затем их слуги вливают кровь девственниц.
Когда-то, много сотен лет назад, некроманты попытались захватить власть в этом мире, чтобы превратить его в темную пустыню, где немногие оставшиеся в живых люди прислуживали бы Ильмигу, богу Тьмы. Согласно преданиям, это порождение Зла еще до начала времен был изгнан с небес и заключен в тюрьму, из которой не мог вырваться самостоятельно.
Но если бы некроманты смогли принести ему в жертву десять тысяч девственниц одновременно, то Ильмиг напитался бы их силой, уничтожил стены своей тюрьмы и вырвался бы в мир людей, чтобы править им, а может быть, даже чтобы повести их в бой против других богов.
Но план некромантов не удался. Против них, объединившись в первый и единственный раз, совместно выступили эльфы и люди, гномы и орки, многие тролли и гоблины.
Огромные, стотысячные, а по некоторым преданиям и миллионные, армии, сошлись в жестокой сече, продолжавшейся без перерывов более месяца. Жертв с обеих сторон было столько, что стервятники не успевали обглодать все тела и падали на землю, обожравшись мяса.
Постепенно некроманты стали склонять чашу весов на свою сторону. Говорят, у их предводителя, Рекгаста Ужасного, был Камень, способный поворачивать время вспять, поднимать море и опускать землю. И даже вся эльфийская магия была бессильна против него.
И вот, когда уже казалось, что мир скоро погрузится во мрак, откуда-то с севера на поле битвы пришел Странник. Никто не знал, ни кто он, ни откуда он пришел, ни почему не появился раньше, но его появление внесло в битву перелом.
Странник прошел сквозь ряды Альянса, встал между двумя противоборствующими армиями и вызвал Рекгаста Ужасного на поединок.
Могущественнейший из некромантов не воспринял всерьез вызов человека, не имевшего при себе ни меча, ни амулетов, ни посоха волшебника, ни какого-либо другого оружия, и вышел навстречу, не скрывая своей уверенности в победе.
«Я раздавлю тебя, как букашку!» - таковы были по преданию слова Рекгаста, когда он обратился к Страннику. – «Ты будешь слизывать пыль с моих сапогов, умоляя о смерти, но не получишь ее. Ты станешь моей домашней зверюшкой, на которой я буду пробовать свои самые сильные заклинания!»
Затем Рекгаст направил свой посох на Странника и произнес заклинания, уничтожившие до этого многих эльфов и человеческих магов.
Все были уверены, что Страннику пришел конец, но он одним движением ладони отвел от себя проклятья и сам перешел в атаку.
Битва Рекгаста и Странника длилась почти сутки. Некромант творил все более и более ужасные заклинания, применял самую темную магию, но не мог сломить сопротивление человека, чью магическую силу не могли определить даже властители эльфов.
В конце концов, на рассвете второго дня, Страннику удалось свалить Рекгаста с ног и уничтожить его посох, и некромант бежал, оставив свое войско без предводителя.
Воодушевленные победой Странника и ведомые им силы Альянса разгромили армию некромантов и прогнали их, заставив уплыть за Великий Океан.
Когда же предводители Альянса спохватились, Странник уже исчез. Никто так и не узнал, ни кем он был, ни откуда пришел, ни почему сражался против некромантов.
- Нам конец! – прошептал кто-то из стражников позади Усеи, вырвав ее из воспоминаний.
- Мы все умрем! – вторил ему кто-то еще.
Девушка огляделась вокруг и обнаружила, что все воины опустили руки и обреченно взирают на ползущих к окнам упырей.
- Дай сюда! – Усея вырвала из рук стоявшего рядом с ней стражника арбалет.
Положив оружие на плечо, девушка наклонила голову и совместила размещенную на конце арбалета метку с головой некроманта.
«Они такие же люди, как и мы!» - мысленно выдохнула Усея и отправила стрелу в полет.
Древко с оглушительным свистом разрезало воздух и устремилось к голове некроманта.
Усея уже видела в своих мечтах, как стрела врезается в голову некроманта, и его тело падает на землю и бьется в предсмертной агонии.
Но в последний момент стрела отчего-то ушла в сторону и вошла некроманту в плечо. Его развернуло, и Усея увидела его красные глаза и лицо, похожее на змеиную морду.
Некромант гневно взревел, вырвал древко из своего тело, вскинул посох, направил его на башню и выплюнул заклинание.
Башня вздрогнула, пол ушел из-под ног Усеи, что-то ударило ее по затылку, и мир померк.

***

Запах крови, испражнений и лекарственных трав ударил в ноздри Усеи. Девушка качнула головой и с трудом открыла глаза.
- Очнулась? – склонилось над ней морщинистое женское лицо.
Усея кивнула и ощутила жуткую головную боль, как будто внутри ее головы одновременно сотни гномов ударили своими молотами по наковальням.
- Вставай, вставай! – старушка подхватила девушку под мышки и рывком поставила на ноги. – Нечего разлеживаться. У нас не хватает лекарей, так что, на вот, держи, - она сунула в руки Усеи маленькую тарелочку с сушеными травами. – Иди и занимайся ранеными!
Старушка подтолкнула Усею к двери, а сама засеменила в противоположную сторону.
Девушка шагнула вперед, пошатнулась и была вынуждена ухватиться рукой за шершавую каменную стену. Оглянувшись назад, она увидела лавирующую между сидящими и лежащими на полу воинами старушку, раздававшую им по небольшому пучку трав. Солдаты, лишившиеся кто руки, кто ноги, а кто глаза, клали травы в рот, тщательно разжевывали их и засыпали, не чувствуя ни боли, ни страха.
Усея тяжело вздохнула, отвернулась от раненых и неровной походкой направилась к выходу.
Впрочем, в соседней комнате, в которой оказалась она, пройдя через дверь, раненых было не меньше.
- Кто-нибудь, добейте меня! – простонал с пола бородатый мужчина, зажимавший вываливающиеся из живота кишки.
- Все будет хорошо! – присев возле него, через силу улыбнулась Усея, оторвала щепотку от выданных ей трав и мягким движением открыла рот воину. – Пожуй, и станет легче! – ласково произнесла она.
Стражник кивнул и принялся работать челюстями. Уже через пару минут он спал, а девушка, заприметившая в углу нитку с иголками, корпела над его раной.
Стежки ложились ровно, прямо на загляденье, и будь это не человеческая кожа, а платье какой-нибудь знатной дамы, Усея сияла бы от счастья.
А так она лишь изредка моргала глазами, смахивая с них слезы, и старалась не обращать внимания на стоны других воинов, прекрасно понимая, что многие из них умрут, не дождавшись от нее помощи.
Усея заканчивала зашивать рану на животе воина, когда за ее плечом раздался усталый мужской голос:
- Хорошие швы. Надежные!
Девушка обернулась и увидела перед собой мужчину лет тридцати, облаченного в зеленую мантию, порванную и прожженную в нескольких местах. Лицо мужчины выражало крайнюю степень усталости, а волосы были не по возрасту седыми.
- Два часа осады, и я уже превратился в старика! – заметил взгляд Усеи мужчина. – Меня зовут Изантрис, - представился он, - а вас?
- Усея! – ответила девушка, поднимаясь на ноги.
- Вы ранены? – заметил кровь на ее голове Изантрис.
- Пустяки! – отмахнулась Усея.
- И все-таки позвольте!
Мужчина обхватил ее голову руками и принялся что-то нашептывать себе под нос.
Усея почувствовала нарастающее тепло в районе своей раны, и гудящая боль стала потихоньку покидать ее голову.
- Вы – волшебник? – спросила она, глядя Изантрису в глаза.
- Да! – кивнул в ответ тот. – И последние четыре часа главный маг Грифрила. И это несмотря на мою зеленую мантию! – с грустным смешком добавил он.
Сначала Усея не поняла, причем тут цвет его мантии, но затем вспомнила, что зеленые мантии носят лишь те волшебники, чьи магические силы невелики и способны лишь исцелять больных, но не уничтожать врагов.
- Все настолько плохо? – пересохшими от волнения губами спросила Усея.
- Да! – ответил ей волшебник. – Давайте я помогу вам с этими ранеными! – предложил он.
Усея кивнула, и они вдвоем взялись за работу: девушка накладывала швы и давала солдатам травяные настойки, а Изантрис шептал заклинания, останавливая кровь, прижигая раны и восстанавливая силы.
Приблизительно через полчаса, когда они уже почти закончили, в комнату заглянул рыжебородый воин в окровавленных доспехах.
- Лорд Илир требует, чтобы все, кто может держаться на ногах, собрались в большом зале башни! – сообщил он и, не дожидаясь ответа, отправился дальше.
- Идите! – велел Усее Изантрис. – Я закончу и присоединюсь к вам!
Девушка кивнула и, чувствуя неимоверную усталость, вышла из комнаты.
В коридоре она влилась в общий поток лекарей, воинов и просто жителей замка, укрывшихся в башне от войск графа Гисворда, и позволила ему нести себя вперед, погрузившись в собственные мысли.
Она не знала, где сейчас Вуднот и Сребреволосый, но искренне надеялась, что им удастся выскользнуть из лап графа. В том, что тех, кто сейчас заперт в башне, ждет смерть, девушка уже не сомневалась.
Людской поток постепенно увеличивался, вбирая в себя ручейки с разных этажей, и вскоре они шли уже такой плотной группой, что Усея чувствовала своим затылком горячее дыхание воина, шедшего позади.
Они поднялись по лестнице на самый верхний этаж, где стражники, охранявшие этот пролет, велели людям следовать за ними.
Большой зал главной башни Грифрила представлял собой овалообразное помещение, вдоль стен которого кругами были расставлены ряды стульев. В центре зала оставался небольшой свободный пятачок, в котором в данный момент находился лорд Илир.
- Присаживайтесь все! – велел он вошедшим.
Усея, по-прежнему движимая потоком, всмотрелась в его лицо. За считанные часы оно постарело лет на десять: морщины стали более выразительны, а под глазами набухли мешки, словно лорд не спал неделю.
Девушка присела на свободное место, и лорда Илира от нее на время загородили спины идущих людей.
Когда же поток иссяк и все заняли свои места, главнокомандующий повернулся к Усее спиной и твердым голосом произнес, обращаясь ко всем защитникам крепости:
- Не буду ни от кого скрывать того, что  все и так понятно. Наше положение очень тяжело, практически безнадежно. Каждую минуту мы теряем бойцов, а те из них, кто умирает, вдобавок еще и пополняет ряды противника, превращаемые некромантом в упырей. В связи с этим я не считаю себя вправе принимать решение за всех нас. – Лорд немного помолчал, а затем продолжил: - Граф Гисворд выдвинул условие. Если мы сложим оружие, то нам всем сохранят жизни. Я лично – за то, чтобы продолжать сражаться, но если большинство примут решения сдаться, я сдамся вместе со всеми!
Лорд умолк, и зал тут же буквально взорвался. Многие вскочили со своих мест и, крича наперебой, принялись высказывать свое мнения. Одни предлагали сдаться, кто-то был за то, чтобы сражаться, третьи предлагали что-то еще.
Все это было неинтересно Усее. Она была уверена, что даже если они сдадутся, ничего хорошего их не ожидает.
Девушка поднялась со своего места и подошла к окну, за которым уже начинали сгущаться сумерки.
Возле башни войска графа Гисворда разбили лагерь. Живые воины расхаживали между палатками, искоса поглядывая на жрущих чье-то мясо упырей, и о чем-то переговаривались, а скелеты, на некоторых из которых еще висели куски плоти, тревожно скрежетали зубами и тыкали костлявыми пальцами в сторону башни.
Усея слегка высунулась из окна, повернула  голову вправо и увидела самую большую палатку, увенчанную знаменем с фамильным гербом графа. Возле нее стоял высокий человек в позолоченных доспехах, должно быть, сам граф, и некромант.
- А вы что предпочитаете: сдаться или сражаться? – подошел к девушке Изантрис.
Усея ничего не ответила, наблюдая за тем, как некромант легким взмахом руки, не прерывая разговора с графом, оживил два трупа. Те медленно поднялись и разошлись в разные стороны в поисках пищи.
- Как маг я предпочел бы сражаться, но как лекарь я за то, чтобы сдаться и спасти жизни раненым! – произнес волшебник.
Усея повернулась, хоть и не знала, что будет ему отвечать, и в этот момент земля под башней задрожала.
- Что это? – раздались обеспокоенные вскрики.
- Сохраняйте спокойствие! – попытался перекричать шум лорд Илир, но новый толчок заглушил его слова.
Усею бросило на Изантриса, и они оба рухнули на пол.

***

Осгинд принес Сребреволосого и Вуднота к Грифрилу ближе к вечеру. Наемник остановил тяжело дышащего коня в миле от замка и велел мальчику спешиваться.
- Что будем делать? – спросил Вуднот Сребреволосого, бросая тревожные взгляды на огни крепости.
Отсюда было не разобрать, что происходит за стенами, но обилие вскрытых могил, встретившихся им по пути сюда, не оставляли сомнений в том, что замок подвергся нападению упырей.
- Я пойду внутрь, а ты останешься здесь и будешь ожидать моего возвращения! – ответил наемник.
- Ни за что! – Вуднот схватил его за руку. – Один ты погибнешь!
- Не погибну, если наложишь на меня заклинание, известное как Огонь Ибирала!
По лицу мальчика скользнула тень ужаса. Похоже, предыдущая попытка использовать силу камня сильно напугала Вуднота.
- Нет, я не могу! – воскликнул он. – А вдруг это тебя убьет?
- Не убьет! – ответил ему Сребреволосый. – Ты забыл, я и сам неплохо управляюсь с камнем? Я знаю его силу, знаю, на что он способен, и знаю, на что способен ты. Если ты доверишься мне,  я смогу не только защитить нас обоих, но и спасти Усею и всех, кто остался в замке. Ты мне веришь?
Наемник положил руки на плечи мальчика и взглянул тому прямо в глаза. Вуднот все еще сомневался в себе, но уверенность Сребреволосого слегка развеяла его сомнения.
- Хорошо, я попробую! – кивнул Вуднот. – А этот Ибирал, которого ты упомянул, не тот алмазный дракон, о котором сложено много преданий?
В голосе Вуднота сквозило любопытство, и Сребреволосый решил немного его удовлетворить.
- Ты прав, это именно тот Ибирал, а камень, что я отдал тебе, достался мне именно от него. Поэтому в нем и заключена столь великая сила. А теперь сосредоточься на заклинании!
Вуднот закрыл глаза и почувствовал, как через его тело бежит неукротимая волна силы, поднимаясь от пяток к плечам и переходя затем в ладони Сребреволосого.
- Молодец, у тебя все получается! – подбодрил подростка наемник.
Его плечи, торс  и ноги постепенно оплетались спиралями огня. Ни сам Сребреволосый, ни Вуднот не чувствовали жара, исходившего от него, но трава, которую мирно щипал Осгинд, начала тлеть, и конь, недовольно заржав, отошел в сторону.
- Хватит! – произнес Сребреволосый, когда огонь оплел и его руки.
Вуднот открыл глаза и, громко вскрикнув, отшатнулся. Наверное, это и впрямь было леденящим жилы зрелищем: человек, покрытый кольцами огня.
- Все в порядке! – подмигнул мальчику наемник. – Помни, ты обещал ждать меня здесь! – улыбнулся он и хлопнул себя по груди.

***

- Это некромант рушит нашу башню! – взвизгнула какая-то женщина. – Скажите ему, что мы сдаемся!
Ее крик подхватили еще несколько десятков человек, и все они устремились к окну.
Усея, однако, опередила их всех. Вскочив с оказавшегося под ней Изантриса, она выглянула в окно.
Лагерь графа Гисворда охватило какое-то хаотическое движение: воины, упыри и скелеты метались из стороны в сторону, словно их разил невидимый враг.
Приглядевшись, Усея поняла, что так оно и есть. Земля возле палаток была изгрызена, словно поле, подвергшееся атаке сотни кротов, в ней то и дело возникали пустоты, в которые проваливались солдаты графа и выбраться уже не могли.
Девушка увидела, как некромант ударил посохом по земле и произнес заклинание. В чем оно заключалось, Усея, разумеется, знать не могла, но сила его была такова, что ей в лицо ударил порыв ветра.
Земля на некоторое время прекратила двигаться. Войска графа замерли на месте, а осажденные в башне люди, затаив дыхание, ожидали продолжения.
- Что там? Что там происходит? – пискнул кто-то из задних рядов, откуда невозможно было увидеть окно.
- Ничего! – ответил ему кто-то, и в этот момент земля под ногами некроманта взорвалась.
Его подбросило вверх вместе с комьями грязи и камнями, а вслед за ним вылетел клубок огня, подхвативший некроманта в воздухе и бросивший его в стену башни.
С глухим стуком тело некроманта врезалось в камни и, обмякнув, скатилось к ее подножью.
Огненный клубок тут же появился возле него и, трансформировавшись в человека, двумя молниеносными движениями отсек некроманту руки, после чего, спрятав мечи за спину, выхватил из-за пазухи маленькие топорики и пригвоздил ими плечи некроманта к башне.
- Сребреволосый! – ахнула Усея, узнав характерные волосы наемника.
- Десятник? – услышал ее возглас лорд Илир и, раскидав в стороны людей, протиснулся к окну.
Тем временем часть упырей и скелетов, скоординировав свои действия, взяла Сребреволосого в полукольцо и ринулась к нему, издавая мерзкие звуки, на которые способны лишь мертвые глотки.
Наемник спокойно ждал, когда твари приблизятся к нему, а затем одновременно взмахнул обеими руками. Нити огня, покрывавшие его тело, рванулись вперед и накрыли упырей и скелеты. Раздалась серия коротких всхлипов, и на землю осыпался пепел, оставшийся от упырей и скелетов.
Сребреволосый захохотал как безумный и бросился вперед, туда, где в страхе и смятении застыли воины графа Гисворда.
- Спусти меня на землю! – повернулась к Изантрису Усея.
- Что? – взглянул на нее волшебник.
- Я сказала: «Спусти меня вниз!» - повторила девушка. – Быстро. Ему ведь надо помочь!
- Она права, Изантрис! – поддержал Усею лорд Илир. – Перебрось пятерых воинов вниз, а остальные спустятся по лестнице. Так, с ней идешь ты, ты, ты и ты! – ткнул главнокомандующий пальцем в четырех стражников, стоявших ближе всего к нему. – Все, кто может сражаться, за мной!
Толпа зашевелилась, пропуская воинов, а Усея вскочила на подоконник и оглянулась на Изантриса.
Волшебник взял в руки амулет и принялся нашептывать слова заклинания.
Девушка ощутила необычайную легкость в своем теле. Ей захотелось взлететь, и она взмахнула руками наподобие птицы. Ее тело оторвалось от подоконника и взмыло в воздух.
Усея взглянула вниз, и необычайный восторг наполнил ее. Она летела, пусть не как птица, но летела, медленно опускаясь вниз, и видела, как бегут прочь воины графа Гисворда, спасаясь от ревущего подобно дикому туру Сребреволосого, разящего врагов направо и налево.
Ступни девушки ударились о землю, ее колени подогнулись, и она, не удержав равновесия, упала на спину.
Над ней тут же навис воин с мечом в руке, в котором Усея опознала графа Гисворда.
- Женщина-воин? – презрительно-удивленно выдохнул граф.
Его секундная заминка позволила девушке прийти в себя. Она выбросила вверх ногу, и кованый носок ее сапога ударил мужчину в пах.
Граф Гисворд охнул и, выпустив из рук мечи, упал на колени, схватившись за причинное место. Усея перекатилась в сторону, подняла с земли брошенный кем-то кинжал и, развернувшись, в широком замахе ударила графа эфесом по затылку. Гисворд покачнулся и рухнул лицом в лужу.
- Отличный удар! – раздалось над ухом Усеи.
Девушка стремительно обернулась и увидела Сребреволосого, проткнувшего пылающим мечом скелет, занесший топор над ее головой.
- Любимый …, - против воли вырвалось из уст Усеи, никогда до этого не обращавшейся так к наемнику.
- Не сейчас! – качнул головой Сребреволосый. – Обожжешься!
Только после этих слов девушка ощутила идущий от тела наемника жар. Похоже, огонь, круживший вокруг него, был настоящим.
«Но почему тогда огонь не обжигает его?» - мелькнуло в голове у Усеи, но озвучить свой вопрос она не успела.
- Потом! Все потом! – выкрикнул наемник и ринулся вперед, оставляя позади себя полосы дыма и выжженной земли.
- В атаку! Не дайте уйти никому! – клич лорда Илира, первым вырвавшимся из дверей башни вернул Усею к жизни.
Вплетя свой голос в единый боевой клич защитников Грифрила, она побежала вперед, чтобы рубить, колоть и убивать.

***

Уже далеко за полночь Усею, без сил лежавшую на бревне неподалеку от врат Грифрила, разыскал Изантрис.
- Лорд Илир хочет, чтобы вы немедленно прибыли в главную башню! – произнес волшебник, присаживаясь рядом с головой девушки.
Его взгляд скользнул по закованной в доспехи груди Усеи, тяжело вздымавшейся каждый раз, как она делала вдох, да так и застыл.
- Ну и чего ты на них уставился? – заплетающимся от усталости языком спросила у мужчины девушка. – Если хочешь залезть кому-нибудь под юбку, ступай в местный бордель. Там сегодня всех обслуживают бесплатно!
- Простите, у меня и в мыслях не было! – покраснел Изантрис и отвернулся.
- И в мыслях у него не было, как же! – фыркнула Усея.
Она не хотела быть грубой с волшебником. В сущности, он был весьма мил и даже в некоторой степени привлекателен, но ее уже дважды чуть не изнасиловали разгоряченные битвой и привлеченные весьма фривольной позой девушки воины и лишь приставленные к горлам мечи убедили их, что Усея не собирается ни с кем из них поразвлечься.
В общем, усталость наложилась на раздражение и выплеснулась на первого, кто подошел к Усее.
- Ладно, выкладывай, чего это лорд Илир послал за мной! – велела Изантрису девушка.
- Благодаря вам удалось пленить графа Гисворда! – по-прежнему не глядя на девушку, произнес волшебник. – Он хочет, чтобы вы присутствовали при его допросе!
- Я бы с радостью, но, боюсь, я до башни не доберусь! – призналась Усея.
- Я помогу вам. Если позволите! – покосился на нее Изантрис.
- Валяй! – разрешила ему девушка.
Волшебник свистом подозвал гулявшего неподалеку коня, помог Усее взобраться в седло, а сам сел сзади и взял уздцы в руки, зажав, таким образом, девушку между своих предплечий.
- Не так близко. У меня есть муж, в конце концов! – раздраженно произнесла Усея, почувствовав напряжение в штанах мага.
- Извините! – Изантрис подался назад и ударил пятками по бокам жеребца.
Конь понесся вперед, к центру Грифрила, и Усея наконец-таки смогла оценить масштаб разрушений. Улицы были сплошь покрыты телами убитых людей и животных, многие дома оказались разрушены упырями, врывавшимися в них в поисках добычи, местами бушевали пожары, порожденные, должно быть, огнем Сребреволосого.
- Некогда цветущее место превратилось в братскую могилу. И все по воле двух человек! – сокрушенно покачал головой Изантрис.
Вскоре они подъехали к главной башне, и охрана без лишних вопросов пропустила Усею и мага внутрь.
Там они поднялись на четвертый этаж и зашли в третью дверь в третьем коридоре.
Внутри уже находились: сам лорд Илир, левая ладонь которого была перебинтована и на ней, кажется, отсутствовал один палец; Сребреволосый, избавившийся от колец огня; один из сотников, кажется, его звали Руогед; рослый плечистый мужчина, на голову которого была надета маска с прорезями для глаз и рта, должно быть, палач; граф Гисворд, руки которого были задраны над головой и прикованы к торчавшему из стены металлическому кольцу; и, что немного удивило Усею, некромант, выживший, несмотря на потерю обеих рук.
Впрочем, приглядевшись, девушка поняла, что спасло некроманта от избыточной потери крови. Его раны подверглись воздействию огня, наверное, того самого, что окружал Сребреволосого, и это спасло его жизнь.
- Ты? – воскликнул вошедший следом за Усеей Изантрис.
Некромант, до этого державший голову склоненной, встрепенулся, взглянул на волшебника и расплылся в широкой, злорадной, улыбке.
- Рад тебя снова видеть, Изантрис! – слегка пришепетывая по причине отсутствия двух передних зубов, произнес он.
- Вы знакомы? – взглянул на Изантриса лорд Илир.
- Да! – кивнул волшебник, не сводя с некроманта взгляда. – Мы вместе учились в Академии волшебников. Его звали Роарнд, и он был одним из лучших учеников. Почему ты стал некромантом, Роарнд? – с болью в голосе спросил Изантрис.
Некромант презрительно скривил губы, сплюнул кровавой слюной под ноги волшебнику и ничего не ответил.
Сребреволосый тем временем подобрался к Усее, взял ее ладонь в свою и тихо спросил:
- Ты в порядке? Неважно выглядишь!
- Просто устала! – прошептала в ответ девушка и, обращаясь ко всем, громко спросила: - Что мы хотим от них добиться?
- Хотим узнать, каковы условия сделки, заключенной между ними, - ответил Руогед. – Разрешите продолжать, лорд Илир? – обратился он к главнокомандующему.
Лорд кивнул, и палач опустил металлические щипцы в горевший подле него камин. Подождав пока они не покраснеют, палач затем вынул щипцы из огня и дотронулся ими до соска графа Гисворда.
Граф немедленно пришел в себя и завопил диким голосом, отчего у всех присутствующих заложило уши.
- Клянусь всеми богами! – харкая кровью, произнес Гисворд. – Он сам меня разыскал и предложил трон Витифии. Он сказал, что от меня потребуется лишь оставить на время Грифрил, а затем взять его штурмом.
- И как же это помогло бы вам, граф, занять трон короля Сланнорда? – спросил лорд Илир.
- Не знаю! – Гисворд из последних сил приподнял голову и обвел комнату полубезумным взглядом. – Прошу пощадите меня!
Лорд Илир обернулся назад и вопросительно посмотрел на своего сотника.
- По мне, так он врет! – жестко произнес Руогед. – Уверен, он знает больше, чем говорит!
- А я так не думаю! – возразил ему Сребреволосый. – По-моему, он всего лишь игрушка в руках некроманта и знает лишь о малой толике его планов. Предлагаю оставить графа на время в покое и заняться некромантом!
Роарнд рассмеялся леденящим жилы смехом и надменным голосом произнес:
- Тебе ничего не узнать от меня, человек! Ты – червь, а я почти бог!
- В самом деле? – изогнул свои седые брови Сребреволосый.
- Не знаю, как насчет червей, но узнать у него хоть что-то нам не удалось! – признался Руогед. – Мы уже вырвали ему несколько зубов и раздробили пальцы на ногах, но он так и не заговорил!
- Да, но его еще не допрашивал я! – ответил наемник.
Он шагнул вперед, отодвинув палача в сторону, и наклонился над стулом, к которому был привязан некромант.
- Итак, ты думаешь, что мы не заставим тебя говорить? – уточнил Сребреволосый у Роарнда.
Ответом наемнику стал плевок ему в лицо.
Сребреволосый вытер кровавую слюну со своей щеки, ухмыльнулся, а затем резко ухватил некроманта за горло. Рука наемника сжималась все сильнее, и лицо Роарнда вдруг стало наливаться синим.
- Ты чувствуешь это? – шепот Сребреволосого был отчетливо слышен в тишине, спустившейся на комнату. – Я знаю, что некоторые из вашего вида способны заворожить себя от любого оружия. Смерть уничтожит лишь плоть, но не твою прогнившую душу. Поэтому ты не боишься пыток. Но то, что могу сделать с тобой я, - это смерть окончательная и бесповоротная. Так как ты собирался уничтожить короля Сланнорда?
Некромант продолжал хранить молчание, и хватка Сребреволосого стала еще сильнее. Лицо Роарнда приобрело цвет предштормового моря, белки глаз закатились, и слова полились из его рта.
- Глупцы, вам не спасти вашего короля. Мои браться уже во дворце, и скоро он будет мертв!
Наемник отдернул руку, и некромант, лишившись чувств, повис на держащих его веревках.
- Что это значит? – воскликнул сотник Руогед.
- Король в опасности. Но как ему помочь? – схватился за голову лорд Илир.
Сребреволосый же спокойно выпрямился, тряхнул рукой, словно смахивал с перчатки пыль, повернулся к Изантрису и негромко обронил:
 - Открывай портал!
- Что, простите? – переспросил волшебник, изумленно взирая на наемника.
- Открывай портал! – повторил Сребреволосый. – Как можно ближе к покоям волшебницы Эфоль!
- Но я не могу! – всплеснул руками Изантрис. – Я лишь лекарь, у меня не хватит на это сил!
Усее показалось, что на лицо Сребреволосого на мгновение легла тень сомнения, но это впечатление быстро исчезло.
- Дай сюда свой кинжал! – обратился он к девушке.
Усея вынула оружие из ножен и протянула его Сребреволосому. Наемник дважды крутанул кинжал в ладони, а затем разорвал рубаху на своей груди, приставил к ней клинок и тремя решительными движениями вырезал из груди треугольник кожи.
Пока все взирали на него выпученными глазами, Сребреволосый отбросил лоскут в угол, опустил пальцы в кровоточащую рану и, немного поковырявшись, извлек из нее серебряный медальон без цепочки.
- А теперь сможешь? – бросил наемник медальон Изантрису.
Волшебник ловко поймал брошенный ему предмет, бросил на него один взгляд и перевел глаза на наемника.
- Что это? – голос волшебника слегка дрожал.
- Один из бесчисленных амулетов Рыцарей Солнечного Круга! – ответил Сребреволосый.
Усея слышала об этой секте. Рыцари были полумагами-полувоинами и свято верили в то, что по миру разбросаны частички некоего Первородного Древа, вырастив которое вновь, можно будет избавить людей от болезней и смерти.
Говорят, в поисках этих частиц Рыцари забирались в самые отдаленные части мира, пересекали оба Великих Океана, добирались до континента некромантов и даже сражались с алмазными драконами.
Пять веков Рыцари Солнечного Круга диктовали свою волю монархам, отбивали набеги орков и усмиряли горных троллей, но затем они рассорились с Академией волшебников, и на них обрушился совместный гнев всех королевств.
Согласно хроникам, все Рыцари были убиты, а их несметные сокровища спрятаны в подвалах Академии. Так это или нет, Усея не знала, но вот уже двести лет, как никто более не встречал Рыцаря Солнечного Круга.
- Откуда это у вас? – огласил мучавший всех вопрос Изантрис.
Впрочем, прозвучавший ответ удивил всех, кроме Усеи. Где-то в глубине души она уже догадывалась, что Сребреволосый отнюдь не просто наемник.
- Я – последний из Рыцарей Солнечного Круга! – ответил он. – Так ты сможешь открыть портал?
- С этим? – Изантрис сжал медальон в ладони и на минуту прикрыл глаза. – Смогу, но только для одного человека. И я не знаю, насколько близко вы окажетесь к покоям волшебницы Эфоль!
- Делай, что можешь! – велел ему Сребреволосый.
Волшебник принялся совершать пассы руками, безмолвно творя заклинание, а наемник подошел к Усее, взял ее за плечи произнес:
- Я должен идти, ты же понимаешь!
- Понимаю! – кивнула в ответ Усея. – Но обещай, что вернешься живым!
- Клянусь!
Сребреволосый прижал девушку к себе и крепко поцеловал. Их губы соприкасались до тех пор, пока их легкие выбирали весь запас кислорода, и лишь, когда сдерживать дыхание было уже невозможно, отделились друг от друга.
- Готово! – объявил Изантрис, указывая на пляшущую посреди комнаты зеленую дымку.
Сребреволосый успокаивающе кивнул Усее, бросился в дымку и исчез.























Глава 15

Громкий треск выламываемых дверей разбудил Эфоль. Волшебница вскочила с подушки и выстрелила серией из трех огненных шаров. С громким хлопком шары разорвались в проходе, и до ушей девушки долетело грубое словцо, вырвавшееся у нападавшего.
- Я надеюсь, ты не собираешься меня поджарить аки поросенка, Эфоль? – раздался голос Сребреволосого.
- Сребреволосый? – воскликнула волшебница.
Она скинула с себя одеяло и бросилась к дверям, на ходу зажигая свечи в спальне.
- Что ты здесь делаешь? – спросила она у наемника, пролезающего сквозь пробитую им дыру в дверях. – Ты же должен быть в Грифриле!
Девушка ухватила Сребреволосого за плечи и помогла забраться в комнату. И только когда на наемника упал свет от свечей, Эфоль увидела окровавленную одежду наемника и многочисленные порезы и рваные раны на его голой груди и руках.
- Что с тобой? – волшебница положила руки на кровоточащий треугольник на груди наемника и принялась нашептывать слова исцеляющего заклинания.
- Сейчас не время! – Сребреволосый отстранил Эфоль от себя, не дав ей завершить его лечение. – Грифрил подвергся нападению войск Гисворда. Их вел в бой некромант!
- Некромант? – переспросила волшебница. – Ты уверен?
- Абсолютно! – кивнул наемник. – И он сказал, что дворец Сланнорда будет атакован этой ночью!
Эфоль почувствовала, как по ее обнаженной спине побежали мурашки. И причиной тому был вовсе не сквозняк, гулявший между открытым окном и проломленной дверью.
Некроманты, как правило, не обладают такой же магической силой, как лучшие из волшебников, но они компенсируют это возможностью управлять такими силами, которые никогда не будут подвластны человеку, не заключившему союза с Тьмой.
- Одевайся! – велел Эфоль Сребреволосый. – Необходимо проверить дворец!
Волшебница кивнула и бросилась к стулу, на котором висела ее мантия. Легкая ткань, окрашенная в фиолетовый цвет, легла на плечи девушки, и в ту же секунду весь дворец огласил звон тревожного колокола.
- Нападение! – бросила взгляд на Сребреволосого Эфоль. – Ты был прав!
Одевать штаны и рубаху под мантию было уже некогда. Волшебница запахнула мантию на груди, скрепила пуговицы легким заклинанием, и они вместе с наемником выбежали в коридор.
- Где они, как ты думаешь? – спросила Эфоль у Сребреволосого.
- Недалеко от покоев будущей королевы! – ответил наемник.
- Тогда нам туда! – указала влево волшебница.
Сребреволосый рванул в ту сторону и быстро опередил Эфоль.

***

Эрив, дежуривший у дверей спальни королевы Аэльгрис, услышал какой-то странный шум, доносящийся из комнаты рабыни Андаль, и вытащил свой меч из ножен.
Королева и ее рабыня, несмотря на поздний час продолжали разучивать родственные и дружественные связи между аристократическими семьями Витифии, и Андаль оставалась в спальне Ее Величества, так что ее комната должна была оставаться свободной.
Юный воин тихо, чтобы ненароком не нарушить сон королевы Аэльгрис, если таковой для нее уже наступил, пошел в сторону комнаты рабыни.
Луна, изредка пробивавшаяся сквозь затянувшие еще днем небо облака, освещала ему дорогу.
Пробравшись мимо метелок и каких-то горшков, Эрив пересек небольшую круглую залу, по периметру которой располагались комнаты рабынь Ее Величества, и подошел к двери, ведшей в комнату Андаль.
Легкий шум, похожий на тот, с которым бабы перемалывают зерно в ступах, продолжал доноситься из-за двери.
- Кто там? – прильнув ухом к двери, спросил Эрив.
Ответом ему стала неожиданно наступившая тишина, и воин, взявшись за ручку, толкнул дверь от себя.
В комнате было темно хоть глаз выколи. Гораздо темнее, чем должно быть при открытых окнах.
«Андаль занавесила окна?» - нахмурился Эрив.
Надо было, на всякий случай, проверить комнату, но без факела это сделать будет невозможно. Он, скорее, споткнется обо что-нибудь, чем найдет в этой кромешной тьме хоть что-либо.
Эрив повернул назад, чтобы вернуться в круглую залу и взять факел, и столкнулся нос к носу с Гасттольфом.
- Что ты здесь делаешь? – усы старого воина недовольно топорщились. – Ты должен охранять королеву!
- Отсюда доносился шум! – ответил Эрив, краснея как мальчишка. – Я решил проверить!
- Шум? – нахмурился Гасттольф. – Позволь-ка!
Опытный воин схватил Эрива за плечо, и в этот момент последний ощутил легкий укол в области печени.
- Ой! – хотел сказать он, но вместо слов из его рта вырвалась лишь струя крови.
- Тревога! – громовым голосом закричал Гасттольф, и это было последнее, что услышал в своей жизни Эрив.

***

Аэльгрис проснулась от того, что кто-то сильно тряс ее за плечо.
- Проснитесь, госпожа, проснитесь! – ворвался в ее ухо голос Андаль.
Принцесса с трудом разлепила будто налитые свинцом веки и, повернув голову, взглянула на склонившуюся над ней рабыню. Сон тут же как ветром сдуло: настолько встревоженным было лицо Андаль.
- Что случилось? – вскакивая с кровати, спросила Аэльгрис.
Судя по тому, что на нее было надето домашнее платье, они с Андаль уснули в процессе занятия. Иначе рабыня наверняка бы переодела ее.
- Сир Гасттольф кричал: «Тревога!» - ответила Андаль. – А после я услышала звон клинков. Надо бежать, пока нападавший не добрался до Вас, госпожа!
И, не дав Аэльгрис опомниться, рабыня схватила ее за руку и потащила в противоположную от двери сторону.
- Куда ты меня тащишь? Там же купальня! – непонимающе посмотрела на Андаль принцесса.
Рабыня не ответила, продолжая тянуть Аэльгрис за собой, и вскоре они уже были в купальне.
Там Андаль отпустила ладонь госпожи и подобно горной лани перепрыгнула через несколько больших и малых бассейнов, оказавшись, таким образом, возле выложенной зеленым мрамором стены.
Затем Андаль торопливо пробежалась пальцами по нескольким плитам и, найдя нужную, нажала на нее ладонью.
Что-то за стеной скрипнуло, и ее часть повернулась на девяносто градусов, освобождая узкий и низкий проход.
- Сюда, госпожа! – махнула Андаль рукой.
Аэльгрис, оскальзываясь на мокрой плитке, подбежала к рабыне и, подталкиваемая в спину, оказалась в темном коридоре. Андаль протиснулась следом за ней и захлопнула дверь, отрезав последний луч света.
- Где это мы? – шепотом спросила принцесса у рабыни.
- В потайном туннеле! – ответила Андаль, тихо чиркнув чем-то.
В ее руке рабыни появился зажженный факел, и она, воздев его высоко над своей головой, шагнула вперед.
- Идите за мной, госпожа! – произнесла рабыня. – И будьте осторожны: этим коридором не пользовались уже более трех веков. Всякое может произойти!
Андаль отвернулась от Аэльгрис и, поведя факелом вокруг себя, нашла кусок веревки, свисавшей над их головами. Чуть подпрыгнув, чтобы дотянуться до него, рабыня сильно дернула его вниз.
- Зачем ты это сделала? – спросила ее Аэльгрис, убедившись, что ничего не происходит.
- Высоко над нами, в колокольне, сейчас звенит колокол! – ответила Андаль. – Он оповестит всех о нападении на дворец. Идемте, госпожа!
Она пошла вперед, освещая им путь, и Аэльгрис последовала за ней.

***

Король Сланнорд проснулся от звона колокола и тут же вскочил с кровати.
На то, чтобы облачиться в доспехи и схватить свой меч, монарху потребовалось меньше минуты, и вскоре он уже выбежал из своей спальни.
Лорд Даворд был уже здесь и короткими фразами отдавал распоряжения стражникам, охранявшим покой государя.
- Что происходит? – направился к нему Сланнорд.
- Ваше Величество! – склонив голову, приветствовал монарха лорд Даворд и тут же перешел к делу: - Тревожный колокол был приведен в действие кем-то, находившимся в потайном туннеле рядом с покоями королевы Аэльгрис. Нам пока неизвестно, что там произошло, но могу с уверенностью заявить, что на дворец совершено нападение. Стража уже столкнулась с врагами в коридорах восточного крыла. Они отлично вооружены и хорошо обучены, но я держу ситуацию под контролем!
- Под контролем? – взвился Сланнорд. – Только что, лорд Даворд, вы сообщили мне, что не знаете, что с моей невестой. И вы называете это контролем?
Король бросил на своего советника испепеляющий взгляд и окликнул оказавшегося рядом десятника:
- Ты, собери людей! Поведешь их за мной в покои королевы!
- Слушаюсь, Ваше Величество! – воскликнул стражник и умчался выполнять поручение.
- Ваше Величество! – лорд Даворд положил руку на плечо Сланнорда. – Не стоит Вам так рисковать. Возможно, нападающие только этого и ждут!
- Плевать я хотел на ваше мнение, лорд Даворд! – освободился от его хватки Сланнорд. – Я приютил эту бедную девушку у себя во дворце, после того, как ее едва не убили в ее родном доме. Я не имею права оставить ее на растерзание кому бы то ни было!
Он отвернулся от советника и увидел спешащих к нему воинов под командованием десятника.
- Отлично, за мной! – приказал им Сланнорд и сам бросился вперед.

***

Стенмунда разбудил командир его стражи, Бранилейв Ногон. Канцлер, страдавший от бессонницы, уже много лет и впервые за два месяца уснувший спокойно, без долгих блужданий возле окна, недовольно посмотрел на него.
- В чем дело, Бранилейв? – спросил он сиплым со сна голосом.
- Сработал тревожный колокол, сир! – тяжело дыша, произнес Ногон. – Говорят, атакованы покои королевы!
Сон мигом слетел с канцлера. Он схватил со стоявшего возле кровати стула халат, накинул его на плечи и спросил:
- Покои леди Эфоль блокированы?
- Нет, сир!
- Так чего вы ждете? – взорвался Стенмунд. – Немедленно сделать это. А если леди Эфоль нет на месте, - опережая вопрос, добавил он, - то разыщите ее и приведите ко мне. Выполняй!
- Слушаюсь, сир! – кивнул Бранилейв и выбежал из спальни канцлера.

***

Сребреволосый и Эфоль преодолели Зал Предков, в котором были выставлены мечи и скипетры предыдущих монархов Витифии, и вылетели в коридор, носивший неофициальное прозвище Место Дуэлянтов. Именно здесь в былые времена представители аристократии выяснили отношения на мечах или палицах.
Но сейчас в коридоре кипела совершенно иная битва. Стражники, охранявшие подходы, в том числе и к покоям королевы, сдерживали натиск вдвое превосходящих сил противника.
Сребреволосый, опережавший Эфоль на пару метров, вихрем ворвался в толпу сражающихся и стремительными, отточенными движениями проредил ряды нападавших. Около десятка человек упали на пол, и стражники кинулись на помощь своим соратникам, освобождая проход  для Эфоль.
Волшебница, пробегая мимо них, бросила два заклинания: одно – Усталости – чтобы мышцы нападавших налились свинцом, а второе – Ускорения – чтобы движения защитников дворца стали быстрее и точнее.
Сребреволосый и Эфоль промчались по коридору Дуэлянтов, свернули в другой, откуда можно было попасть либо в покои брата или сестры короля, которые в данный момент пустовали по причине отсутствия таковых у короля Сланнорда, либо, спустившись по винтовой лестнице, на кухню для стражников, либо в покои королевы Витифии.
- Куда дальше? – оглянулся назад наемник.
Волшебница махнула рукой налево, и он вновь умчался вперед.
Эфоль на мгновение остановилась, чтобы отдышаться, и Сребреволосый, скрывшись за поворотом, ушел из поля ее зрения.
«И почему во дворце нельзя открыть портал?» - вбирая легкими воздух, подумала девушка.
Впрочем, она прекрасно знала ответ на этот вопрос. Много лет назад приглашенные из Академии волшебники наложили на дворец мощные чары, чтобы вражеский маг не мог проникнуть тайком в покои короля Витифии, убить его и скрыться, оставшись незамеченным.
«Интересно, а как сюда попал Сребреволосый?» - мелькнуло в голове у Эфоль.
Если на Грифрил напали только сегодня, то он не мог добраться до Уригорда на лошади, даже если бы гнал ее во весь опор. А как тогда?
Размышления Эфоль были прерваны звоном клинков, донесшимся из коридора, в котором только что скрылся Сребреволосый.
Волшебница тут же сорвалась с места и вприпрыжку рванула на помощь наемнику. Заклинание Тройного Лезвия само собой сложилось в ее руке, и Эфоль выбросила его в воздух, едва успев свернуть за угол и даже не разглядев противника.
Поскользнувшись на мокрых отчего-то плитах, Эфоль потеряла равновесие, плюхнулась на живот и проехала немного вперед. Мгновенно перевернувшись на спину, волшебница вскинула руку, готовая атаковать врагов, и замерла в изумлении.
Дроу, с которым сражался Сребреволосый, она узнала мгновенно. Он же напал на наемника неделю тому назад и отступил с раздробленным плечом. Впрочем, похоже, от той раны не осталось ни следа: эльф так же ловко, как и ранее, орудовал своими раздваивающимися на концах клинками, стремясь превратить Сребреволосого в кусок фарша.
Но не дроу заставил Эфоль замереть. Ее поразил внешний вид второго противника Сребреволосого. Этот воин, чье тело казалось будто сотканным из дыма с пепелища, был не просто очень похож на первого дроу. Он выглядел в точности как он, двигался как он, дышал в такт с ним и применял те же приемы, что и темный эльф.
- Что это такое? – вырвалось из уст волшебницы.
Она пустила в лицо «тени» огненный шар, но тот прошел сквозь нее, не причинив «тени» никакого вреда.
Сребреволосый одним взмахом меча отразил выпад обоих противников и, отскочив назад, скороговоркой произнес:
- Это темное воплощение дроу. Убить его невозможно. Только ослабить. – Наемник высоко подпрыгнул, завис под потолком, и раздвоенные клинки эльфа и «тени» просвистели в двух пальцах ниже его ступней. – Он исчезнет лишь, когда его создатель перестанет его поддерживать, - произнес Сребреволосый, приземляясь у ног Эфоль.
Волшебница откатилась чуть назад, поднялась с пола и с интервалом в секунду метнула три замедляющих заклинания в дроу, а затем наложила на себя одно заклинание Ускорения.
- И кто же его создатель? – спросила она, отступая назад.
Наемник поднырнул под меч «тени» и, вытянувшись в струнку, скользнул острием клинка по незащищенной доспехом шеи дроу. Темная, как и его кожа, кровь хлынула на грудь эльфу, и он отшатнулся назад.
Эфоль метнула ему вслед два ледяных шара, и они, взорвавшись в нескольких шагах от эльфа, щедро осыпали его острейшими осколками.
Сребреволосый же схватился с «тенью». Их клинки мелькали столь стремительно, что даже ускоренное заклинание зрение волшебницы не успевало за их движениями.
- Его создал некромант! – ответил наемник на вопрос девушки. – Только они умеют создавать столь совершенные творения!
Он пригнулся, уходя от атаки «тени», но та в самый последний момент слегка дернула своим призрачным клинком, и его раздвоенный конец скользнул по голове Сребреволосого.
Наемник упал на спину, перекатился и вскочил на ноги рядом с Эфоль. На его лбу алым были расчерчены две глубокие царапины, к которым волшебница немедленно приложила свою руку. Мгновение – и раны затянулись, словно их и не было!
- Уходи, Эфоль! – отодвинул Сребреволосый девушку в сторону.
- Но ты же с ними один не справишься! – воскликнула волшебница, отправляя в пришедшего в себя дроу очередную порцию ледяных шаров.
Эльф взмахнул своими мечами, отбивая заклинание Эфоль, и осколки посыпались мимо.
- Даже если мы остановим дроу, то не сможем справиться с его темным воплощением! – ответил наемник, отклоняя в сторону клинок «тени» и протыкая ее насквозь своим.
«Тень» тонко взвизгнула, заставив барабанные перепонки Эфоль взорваться от боли, и отступила на один шаг назад.
- Ты должна найти некроманта и отвлечь его, чтобы у него не было сил поддерживать это темное воплощение! – на одном дыхании произнес Сребреволосый. – Я смогу удерживать их один какое-то время. А теперь беги!
Он толкнул Эфоль назад и, встав посреди коридора, принял на мечи совместный удар дроу и «тени».
Волшебница несколько мгновений колебалась, не решаясь оставить наемника одного, но потом все же решила довериться его чутью и побежала искать некроманта.

***

Сигиду шла сквозь Зал Иных, в котором в качестве назидания потомкам хранились черепа самозванцев и узурпаторов. Разумеется, тех, кто не смог захватить или удержаться на уже захваченном престоле.
Остановившись возле одного из экспонатов, герцогиня долго вглядывалась в могучие надбровные дуги. Это был череп ее далекого предка, герцога Эрмегерна, и прародитель, казалось, взирал на Сигиду с укором и сожалением.
- В отличие от тебя, я не проиграю! – рыкнула герцогиня и, сложив сложное плетение мощного заклинания, стерла череп предка в мелкую пыль.
Затем она быстрым шагом пересекла Зал, толкнула тяжелые двери и оказалась в коридоре, по которому как раз пробегали четыре стражника, поднятых по тревоге.
Один взмах руки – и воины навечно обратились в камень!
Сигиду подошла к статуям, пару мгновений постояла возле них, а затем развела руки в стороны и, вложив все свои силы, ударила по окаменевшим воинам. Те пошатнулись и упали на пол, рассыпавшись на мелкие кусочки.
Причина ярости герцогини заключалась в том, что ее идеально выверенный план пошел прахом из-за какого-то сосунка со слишком хорошим слухом.
То, что Аэльгрис решится привлечь к своей охране воинов из Тиддии, не стало для Сигиду большим сюрпризом, хотя это и несколько нарушило ее планы. Герцогиня около недели назад подкупила нескольких воинов из числа стражников будущей королевы, и они должны были отправиться сегодня вечером в бордель, оставив Аэльгрис без охраны.
Когда же Сигиду узнала об усилении охраны тиддийцами, менять что-либо было уже поздно.
Впрочем, Темное Воплощение Релонджисса Эйсдулиса должно было легко, не наделав шуму, справиться с двумя воинами, один из которых еще совсем молод, а второй уже очень стар.
Однако пробуждение Темного Воплощения привлекло внимание юного Эрива, и хоть и он, и Гасттольф были убиты достаточно быстро, они успели поднять тревогу, и кто-то из рабынь увел Аэльгрис по потайному ходу прочь из ее спальни.
Сигиду, уже шагнувшая к лестнице, которая вывела бы ее в королевский сад, остановилась и прислушалась.
Магия некромантов не чета магии обычных волшебников. Быть может, она во многом ей уступает, но кое в чем и превосходит.
К примеру, Сигиду может чувствовать человека, на которого настроилась ранее, даже если пространство вокруг насыщено защитными заклинаниями.
А еще герцогиня может разорвать пространство на маленькую долю мгновения, которой хватит чтобы привести Темное Воплощение прямиком к принцессе.
Сигиду широко улыбнулась и принялась творить заклинание.

***

Аэльгрис продолжала следовать за Андаль, как вдруг стены тоннеля задрожали и поплыли, а затем принялись мерцать странным фиолетовым светом.
- Что это? – принцесса взглянула на рабыню, но та была изумлена не меньше госпожи.
Аэльгрис обернулась, чтобы посмотреть, что происходит сзади, и в этот момент Андаль испуганно ахнула и схватилась за плечо принцессы.
- В чем дело?
Ответ пришел к Аэльгрис еще до того, как ее рабыня обрела дар речи. Коридор впереди начал пульсировать, и с каждым новым мгновением его стены смыкались все теснее и теснее, грозя раздавить девушек, как зерно на жерновах.
- Бежим! – Аэльгрис схватила оцепеневшую Андаль и бросилась назад.
Они бежали изо всех сил, но коридор сжимался быстрее. Аэльгрис почувствовала, как все ее тело словно обволакивает варенье из липы, и она застревает в нем подобно комару в янтаре.
Затем последовал легкий хлопок, и принцесса на мгновение лишилась чувств.

***

Сребреволосый чувствовал, как его тело наливается тяжестью. С каждой секундой отражать атаки дроу и его Темного Воплощения становилось все тяжелее и тяжелее. Скорость его реакции уменьшилась, и лишь каким-то чудом ему удавалось избежать тяжелых ранений. Впрочем, ему и без того уже досталось: левое плечо проткнуто насквозь, на правом бедре глубокая царапина, а из разбитой брови кровь стекает на глаза. Мелких же порезов и вовсе было не перечесть.
Хотя дроу тоже досталось. В первые мгновения, когда Сребреволосый был еще полон сил и энергии, ему удалось пару раз достать эльфа, и теперь последний сражался с разорванной щекой и неглубоким, но обильно кровоточащим порезом от бедра до плеча.
А вот Темное Воплощение лишь стало чуть более прозрачным, после того как Сребреволосый в ходе одной из атак снес ему голову. Отрастить вторую порождению некроманта удалось за пару мгновений, и теперь «оно» было осторожнее.
Коридор за спиной Сребреволосого расширился, превращаясь в небольшую залу, и наемник стремительно отступил туда. Разумеется, здесь у его противников больше шансов взять его в кольцо, но с другой стороны, тут больше пространства, где можно укрыться от их вездесущих клинков.
Дроу и его Темное Воплощение двинулись вслед за Сребреволосым, но внезапно пространство между ними замерцало фиолетовым светом и стало как будто расширяться изнутри.
Наемник замер на месте, как и его противники, в ожидании того, что последует дальше.
Коридор продолжал расширяться, и внезапно в этом фиолетовом просвете Сребреволосый увидел две женские тени, одна из которых была ему смутно знакома.
- Принцесса? – одними губами прошептал он.
Принцесса Аэльгрис и еще одна темноволосая высокая девушка появились посреди коридора. Их лица были перекошены от ужаса, и они явно не понимали, где они и как здесь оказались.
Наемник успел заметить медальон рабыни на шее второй девушки, и в этот момент дроу выбросил вперед левую руку, и его раздвоенный меч перерубил хрупкую человеческую кость. Голова девушки отделилась от тела, упала на пол и покатилась к ногам принцессы.
Аэльгрис вскрикнула, в ужасе зажимая ладонями рот, и дроу вместе со своим Темным Воплощением отвлеклись от Сребреволосого.
Действовать надо было быстро, и наемник медлить не стал. Выпустив из левой руки меч, он бросил его наподобие метательного топорика, и сам прыгнул вперед.
Брошенный клинок стремительно преодолел расстояние, отделявшее его от Темного Воплощения, и прошел насквозь через его запястье, вместе с рукой тянувшееся к шее Аэльгрис. Порождение некроманта взвизгнуло, заставив стены дворца вибрировать от колебаний, и отшатнулось назад.
Второй же клинок Сребреволосого, остававшийся в его руке, вместе со своим хозяином летел вперед, буквально на доли секунды опережая дроу, кинувшегося, как и его Темное Воплощение, на принцессу.
Раздвоенный на конце меч дроу уже отражался в застланных слезами и ужасом глазах Аэльгрис, когда клинок наемника воткнулся в верхний шейный позвонок темного эльфа.
Раздался тихий хруст, и дроу рухнул к ногам принцессы.
- Беги, Аэльгрис, беги! – воскликнул Сребреволосый, перелетая и через тело поверженного противника, и через принцессу. – Я задержу его! – произнес он, хватая Аэльгрис за плечо и оттаскивая ее назад.
Темное Воплощение уже отрастило новую ладонь и, сверкнув своими прозрачными глазами, медленно поплыло к Сребреволосому и Аэльгрис.

***

Эфоль, не обращая внимания на развевающиеся полы мантии, обнажавшие ее тело, неслась по коридорам дворца, ежесекундно выпуская «жаворонок» - поисковые заклинания, призванные засечь некроманта.
Внезапно из-за поворота ей навстречу выскочили два воина с окровавленными мечами и доспехами. Одеты они были в гвардейскую форму, но что-то подсказывало волшебнице, что это лишь маскировка.
Воины тоже заметили Эфоль и обнажили мечи, подтверждая опасения девушки. Молниеносно разделившись, чтобы не попасть под огонь одного заклинания, воины побежали к волшебнице, не проявляя ни капли страха, свойственного простым воинам, когда они сталкиваются с магией.
«Что-то здесь не так!» - успела подумать Эфоль, выпуская веер из стальных прутьев в правого от себя противника.
Воин взмахнул мечом один раз, отбивая один прут, второй раз, отбивая другой, взмахнул и третий раз, но было уже поздно. Три оставшихся прута пробили его доспехи, и воин, хрипя, рухнул на пол.
Эфоль стремительно развернулась к своему второму противнику. Он был уже близко, и сотворить атакующее заклинание волшебница уже никак не успевала.
Тогда девушка взмахнула левой рукой, создавая вокруг себя защитный кокон.
На последнем шаге воин подпрыгнул и обрушился на Эфоль сверху. Меч соприкоснулся с коконом, и тот загудел словно колокол. Воина развернуло, и он упал на спину позади волшебницы.
Эфоль развернулась, и огненные шары тут же сорвались с ее рук. Падая вниз, они прожигали в доспехах огромные дыры, и в воздухе запахло жареным человеческим мясом.
Силой воли подавив подступивший к горлу рвотный комок, волшебница склонилась над воином и сдернула с его головы шлем. Белокурые волосы рассыпались по полу, и Эфоль вздрогнула, поняв, что знает пытавшегося убить ее человека.
Этого воина она уже видела во дворце. Видела в составе стражи герцога Инагера.
«Так это Инагер!» - потрясла разгадка тайны некроманта Эфоль. – «Значит, обвинения Сребреволосого и Аэльгрис были не беспочвенны!»
Размышления волшебницы прервал тревожный стрекот над ее левым ухом.
Вывернув шею, волшебница обнаружила зависшего над ее плечом «жаворонка». Магическая птичка быстро щелкала клювом, сообщая хозяйке о том, что обнаружила некроманта несколькими коридорами южнее.
«Держись, Инагер!» - мысленно предупредила герцога Эфоль и побежала вслед за указывающим ей путь «жаворонком».
Они преодолели коридоры, огибая лежащие на полу тела дворцовых стражников и напавших на дворец воинов, и вскоре волшебница почувствовала дыхание злой, страшной, враждебной магии.
«Жаворонок» вскрикнул и с громким хлопком исчез, уничтоженный потоками магии некроманта.
Эфоль завернула за угол и остановилась. Вовсе не того человека она ожидала увидеть перед собой.
Герцогиня Сигиду медленно повернулась, и ее губы расплылись в холодной улыбке.
- А, дочь великого Адальсига! – произнесла она. – Что ж, посмотрим, чего ты стоишь!

***

Сланнорд несся вперед, почти не замечая ничего вокруг. Он и сопровождавшие его стражники уже столкнулись с двумя группами напавших на дворец воинов, и король опасался, что его невесту уже постигла печальная участь.
Внезапно позади него хлопнула дверь, а сразу после этого раздался лязг мечей и два коротких вскрика.
Сланнорд стремительно обернулся и увидел в нескольких метрах позади Инагера. С меча герцога на белый ковер падали алые капли, а у его ног лежали два неподвижных тела.
- Что ты здесь делаешь, Инагер? – произнес потрясенный Сланнорд.
Других стражников возле короля не было. Должно быть, он задал слишком быстрый темп, и почти все они отстали.
- Убить короля! Убить короля! – как завороженный пробубнил герцог и ринулся вперед.
Мечи короля и его старого друга скрестились, и Сланнорд увидел огромные, заполнившие почти все пространство глаз, зрачки Инагера.
- Убить короля! – еще раз произнес герцог.
Его бицепсы набухали прямо на глазах, и лезвие меча Сланнорда под напором противника стало клониться к лицу короля.
Сланнорд собрал все свои силы, пытаясь хотя бы остановить движение своего клинка, но Инагер, всю жизнь уступавший ему в силе, даже не заметил этого. Он продолжал давить, склоняя лезвия обоих мечей все ближе к лицу короля.
- Инагер, остановись! Это же я! – попытался воззвать к разуму друга Сланнорд.
- Убить короля! – пробурчал в ответ герцог, а затем громко рыкнул.
Давление на руки Сланнорда тут же ослабло, и король отступил назад, уходя из-под меча старого друга.
- Спасайте королеву Аэльгрис, Ваше Величество! – крикнул ему лорд Даворд, кончик меча которого торчал из живота Инагера. – Я задержу герцога!
Инагер рыкнул еще раз и, откинув голову назад, ударил затылком по носу Даворда. Военный советник Сланнорда отшатнулся назад, но меч из рук не выпустил, и тот выскользнул из тела Инагера, оставляя за собой сквозную рану.
Но герцог словно бы этого и не заметил. Он быстро развернулся на каблуках и обрушил на лорда Даворда серию мощнейших ударов, заставив самого физически мощного воина Витифии пятиться назад, даже не помышляя о защите.
- Я справлюсь! – заметив, что Сланнорд колеблется, проревел Даворд. – Спасайте королеву!
Сланнорд кивнул и побежал дальше.

***

Канцлер Стенмунд, задыхаясь, бежал в окружении своих воинов. Как он и предполагал, блокировать Эфоль в ее покоях не удалось, и теперь он должен разыскать волшебницу до того, как она сумеет причинить вред кому-либо из королевской семьи.
Мощнейший взрыв сотряс здания, и на плечи канцлера и его воинов посыпалась каменная крошка.
- О всемилостивые боги! – воскликнул кто-то из них. – Да она же раздавит нас как букашек!
В глазах остальных стражников тоже был заметен страх, и канцлер понял, что еще немного, и его воины откажутся от сражения с волшебницей.
- Не раздавит! – воскликнул в ответ он, хотя и его коленки тряслись от страха. – Наше преимущество в количестве. Если мы грамотно им воспользуемся, то сможем победить. Да, возможно, многие из нас погибнут сегодня, но спасение короля и королевы обессмертит наши имена. О нас сложат легенды и песни, и будущие воины будут мечтать о такой же славной смерти! – взревел он.
- Да! – взревели в ответ его воины.
Воодушевленные речью Стенмунда, стражники побежали дальше, и вскоре канцлер заметно отстал от них.
«Да, я уже слишком стар для таких пробежек!» - подумал он, прислоняясь к одной из стен, чтобы перевести дыхание.
Его пальцы прикоснулись к камню, из которого была сложена стена, и ощутили исходящее от него тепло и нехарактерную шершавость.
Опустив глаза, канцлер увидел, что край стены оплавился, словно его бросили на минуту в печь кузнеца.
- Она уже близко! – воскликнул Стенмунд, догадываясь о причинах произошедшего с камнем. – Вперед!
Впрочем, его воины уже бежали достаточно далеко, так что призыв канцлера, по сути, был обращен к нему самому.
Потратив еще одно мгновение на то, чтобы отдышаться, Стенмунд ринулся вслед за своими стражниками.
На одном дыхании он пролетел один коридор, второй, и вскоре до его ушей, единственного, пожалуй, органа, почти не пострадавшего от надвигающейся старости, донеслись тяжелые всхрипы, звонкие крики и оглушительные хлопки.
Канцлер из последних сил прибавил хода, с трудом добежал до очередного поворота и оторопело уставился на стоявшие посреди коридора статуи. Здесь никогда не было скульптур - Стенмунд был в этом убежден.
Лишь через пару мгновений канцлер осознал, что перед ним его воины, обращенные кем-то в камень.
«Да не кем-то, а коварной Эфоль!» - поправил себя Стенмунд.
Он поднял с пола оброненный кем-то меч и осторожно двинулся дальше.
Протискиваясь между двумя тесно стоявшими воинами, канцлер услышал чей-то крик, а затем равнодушно-ледяной голос:
- Вот и настал твой конец, Эфоль, дочь Адальсига. Больше ты не будешь стоять на моем пути к трону!
Стенмунд узнал говорившую. Это была герцогиня Сигиду, сестра лучшего друга короля Сланнорда.
- Твой план не удастся! – ответила ей Эфоль. – Сребреволосый тебя остановит!
- Сребреволосый далеко, и даже если он останется в живых после сегодняшней ночи, он уже не сможет мне помешать!
Канцлер Стенмунд на цыпочках пробрался вперед и выглянул из-за плеча рослого воина.
Леди Эфоль лежала на полу, ее мантия распахнулась, открывая взору Стенмунда ее прекрасное тело, украшенное множеством кровоточащих ран и царапин, а над ней нависала герцогиня Сигиду, давя на грудь волшебнице сапогом с обитым железом каблуком.
- Уже через пару часов король Сланнорд будет мертв! – продолжала говорить Сигиду. – А к вечеру я уже буду королевой!
- Не будешь! – выходя из своего укрытия, произнес Стенмунд.
Герцогиня обернулась, и в то же мгновение Эфоль метнула в нее заклинания. Огненный шар, по мнению канцлера, получился у волшебницы не слишком сильным, но его оказалось достаточно, чтобы опалить щеку Сигиду.
Герцогиня громко вскрикнула и отшатнулась в сторону, прижав правую руку к лицу.
Эфоль попыталась встать, но Сигиду, не глядя метнула в нее заклятье, вновь припечатывая волшебницу к полу. Кажется, последняя успела защитить себя «коконом», но удар был слишком силен, и она лишилась чувств.
Впрочем, Стенмунд видел это лишь периферическим зрением. Он уже несся к Сигиду, меч в его руке со свистом разрезал воздух, и герцогиня уже начала поворачиваться к нему лицом.
Канцлер увидел обезображенную шрамом щеку Сигиду и взмахнул мечом. Герцогиня щелкнула пальцами, и что-то ударило Стенмунда в грудь. Он выпустил из рук меч, тот рухнул вниз и отсек Сигиду руку по локоть.
Громкий крик ударил по ушам летящего куда-то назад Стенмунда, его тело столкнулось с чем-то твердым, и он упал на пол и потерял сознание.

***

Сланнорд мчался по коридору, молясь всем богам о том, чтобы его усилия не были напрасны, и Аэльгрис была еще жива.
Откуда-то с севера донесся слабый отголосок женского крика, и король, подбежавший к очередной развилке, повернул в ту сторону.
Он вихрем пронесся по нескольким коридорам, отмечая редкие трупы напавших на дворец, но криков больше не было. Неужели это боги столь жестоко подшутили над ним, вложив в уши не существовавший на самом деле крик?
Сланнорд остановился и прислушался. Остроте его слуха завидовали все придворные, и это было отнюдь не лестью. Король мог услышать, как натягивается тетива лука в трех сотнях шагов от него.
Где-то неподалеку лязгали мечи, но женских криков слышно не было.
Король колебался недолго. Кто знает, может охранники Аэльгрис еще не все сложили головы, и именно их мечи лязгают впереди.
Опять коридоры мелькают перед глазами Сланнорда, но они, как и все остальные, пусты. Лишь кое-где мелькают мертвые тела защитников дворца и их врагов.
И вот очередной поворот. Лязг мечей усилился, и в них вклинился девичий крик:
- Получай!
Кто-то яростно взревел, а Сланнорд, услышавший голос Аэльгрис, помчался еще быстрее.
Он выскочил в очередной коридор, и увидел прозрачного дроу, в полупрыжке обрушивающегося на королеву Тиддии.
- Нет! – воскликнул Сланнорд, бросаясь вперед.
Но он уже понимал, что не успевает. Меч странного дроу был уже в считанных сантиметрах от головы застывшей в ужасе Аэльгрис. Сланнорд был уже готов увидеть, как клинок врезается в ее череп, выпуская на свободу кровь и мозги, как вдруг какой-то воин возник между дроу и принцессой.
Меч дроу наткнулся на меч воина и был отброшен в сторону. Но у эльфа был и второй меч, который тут же обрушился на голову воина.
- Нет! – одновременно воскликнули Аэльгрис и Сланнорд, опознавший в воине Сребреволосого.
«Как он здесь оказался?» - мелькнуло в голове короля, несущегося на выручку своему десятнику.
Наемник вскинул руку, защищая голову, и меч дроу с хрустом входит в его кость. Сребреволосый упал на колено, вывернул руку и вырвал у эльфа меч.
Дроу взревел, размахнулся, и оставшийся в его правой руке клинок опустился на голову наемника.
То есть, почти опустился. В пальце от виска отвернувшего голову Сребреволосого меч эльфа был остановлен Сланнордом.
- Держись, десятник! – выдохнул король и ударил дроу кулаком в челюсть.
Рука Сланнорда прошла сквозь тело эльфа, короля повело в сторону, он не удержался на ногах и упал на пол.
Дроу развернулся к нему лицом, взмахнул мечом и … с громким хлопком исчез.
- Куда он делся? – испуганно спросила Аэльгрис.
- Она это сделала! – слабым голосом ответил ей Сребреволосый. – Эфоль это сделала!

***

Эфоль очнулась из-за громкого крика Сигиду. С трудом повернув голову, волшебница увидела герцогиню, зажимающую правой рукой обрубок левой. Кровь некроманта обильно поливала ковер, ослабляя ее защиту, и этим надо было воспользоваться.
Эфоль собралась с силами и метнула вверх заклинание пут. Прочные бечевки, появившиеся из воздуха, принялись оплетать Сигиду, лишая ее возможности пошевелиться и сотворить сколько-нибудь серьезное заклинание. Ведь для этого просто необходимо иметь руки свободными.
Герцогиня рыкнула и забилась, пытаясь высвободиться, но бечевки лишь сильнее оплетали ее тело. Тогда Сигиду что-то коротко выкрикнула и с громким хлопком исчезла.
Эфоль, пошатываясь, поднялась на ноги, сотворила из воздуха пояс и стянула им мантию, прикрывая свое тело.
Затем она подошла к лежащему немного дальше канцлеру Стенмунду и, склонившись над ним, похлопала старика по щекам.
Канцлер открыл глаза, хлопнул веками и, тяжело шевеля языком, спросил:
- Ты ее убила?
- Нет! – покачала головой волшебница. – Она сбежала!
- Все равно неплохо. Без нее воины герцога не станут сражаться. Я уверен!
- Наверное! – пожала плечами Эфоль.
Ей нестерпимо хотелось разыскать Сребреволосого, узнать, жив ли он, обнять его, но бросить раненого канцлера девушке не позволяла совесть.
- Иди! – Стенмунд, подняв руку, потрепал волшебницу по плечу. – Я в порядке. Разыщи того, о ком беспокоишься!
- Нет, я вас не оставлю! – нетвердо возразила Эфоль.
- Не глупи! – посоветовал ей в ответ канцлер. – Иди!
Девушка колебалась, но в этот момент невдалеке послышались торопливые шаги, и через пару минут в коридор вбежали Бранилейв Ногон и еще четверо стражей.
- Иди! – еще раз повторил канцлер.
Эфоль сотворила целебное заклинание, вскочила на ноги и побежала.
Никогда еще ноги не несли волшебницу столь быстро. Со скоростью ветра она пролетала по коридорам, встречая сдающихся стражникам воинов герцога Инагера и герцогини Сигиду, творя лечебные заклинания и молясь о том, чтобы они пригодились Сребреволосому.
Меньше чем через четверть часа Эфоль была уже возле покоев будущей королевы, и вскоре до ее ушей донеслись встревоженные голоса.
- Надо позвать лекаря! – произнесла принцесса Аэльгрис.
- Одну я вас не оставлю и не отпущу! – последовал ответ Сланнорда. – Дворец еще может быть полон врагов!
- Но если мы ничего не предпримем, он умрет! – всхлипнула принцесса.
Эфоль прибавила шагу и через несколько мгновений увидела всех троих.
Принцесса Аэльгрис сидела на полу и перебирала волосы Сребреволосого, чья голова покоилась на её коленях. Король Сланнорд сидел напротив нее и зажимал ладонями рану на руке наемника, но, несмотря на все его усилия, кровь продолжала обильно сочиться на пол. К тому же эта рана была для Сребреволосого не единственной.
- Леди Эфоль! – заметила волшебницу Аэльгрис.
Эфоль подбежала к ним и опустилась на колени рядом с наемником. Сорвав со своей шеи медальон, она разбила заклятьем амулет и, впитав выброшенную в воздух силу, принялась плести заклинания.
На первый взгляд, у Сребреволосого не было очень тяжелых ран, но нельзя было забывать, что в них могла проникнуть магия дроу и некроманта. Поэтому Эфоль не только заживляла его тело, но и питала его силой, которая поможет одолеть злую магию.
- Он выживет? – спросила у волшебницы Аэльгрис.
Эфоль не ответила. Она уже почувствовала внутри Сребреволосого враждебную ей магию и не могла отвлекаться на разговоры.
Плетение за плетением волшебница творила заклинания и вдруг ощутила, как выходящие из нее силы сталкиваются с какой-то неизвестной ей разновидностью магии. Она не была враждебной, нет. Она словно бы принюхивалась к Эфоль, пытаясь определить, друг это или враг.
«Я – друг!» - мысленно прошептала волшебница, и где-то глубоко внутри себя ощутила легкое касание этой магии, а следом за ним последовал прилив сил.
- Леди Эфоль, не молчите. Ответьте нам! – схватил волшебницу за плечо король Сланнорд.
- Он будет жить! – озвучила только-только возникшую уверенность Эфоль.
Принцесса Аэльгрис и король Сланнорд облегченно выдохнули, а Эфоль, чьи чувства внезапно обострились, обернулась назад, на звук чьих-то шагов.
Через пару минут, по ходу которых волшебница не прекращала лечение Сребреволосого, игнорируя удивленные взгляды принцессы и короля, из того коридора, к которому было обращено ее лицо, появился лорд Даворд.
Доспехи военного советника короля были изрядно помяты, словно его взял на рога двухтонный тур, по рукам и ногам стекали струйки крови, но на лице вместе с усталостью присутствовала и радость.
- Где Инагер? – вскочил на ноги король Сланнорд, заметив Даворда.
- Мне пришлось его убить! – ответил тот.
 Король молча кивнул, а Эфоль обратилась к лорду Даворду:
- Помогите мне перенести Сребреволосого в мои покои!
Лорд взглянул на короля Сланнорда и, дождавшись от него кивка, подошел к наемнику, взвалил его тело себе на плечо и пошел в крыло, где была расположена спальня Эфоль. Волшебница последовала за ним, оставив принцессу и короля наедине.
Лорд Даворд и Эфоль прошли по забрызганным кровью коридорам, изредка встречая на своем пути гвардейцев и стражников. Даворд отдавал им короткие распоряжения, и воины мчались их выполнять. Волшебница же ни на минуту не останавливала плетения заклинаний.
Вскоре они оказались возле выломанной двери ее спальни. Лорд Даворд удивленно крякнул, распахнул поврежденные створки, вошел внутрь, дошел до кровати и положил на нее Сребреволосого.
- Благодарю вас, лорд Даворд! – поклонилась воину Эфоль. – Попрошу вас сообщить всем, чтобы меня сегодня не беспокоили. Только в самом экстренном случае!
- Хорошо, леди Эфоль! – кивнул в ответ Даворд и быстрым шагом покинул спальню.
Волшебница заперла за ним дверь заклинанием и села на ноги Сребреволосому.
Она творила заклинания почти до самого рассвета, и лишь когда первые лучи солнца стали проникать в ее спальню, наемник приоткрыл глаза.
- Эфоль! – улыбнулся он ей.
- Молчи! – прикоснулась пальцем к его губам волшебница.
Она развязала пояс, поддерживавший ее мантию, и откинула его в сторону. Затем она легонько повела плечами, и легкая ткань сама сползла с ее тела. Магия, изошедшая из тела Сребреволосого, излечила Эфоль, не оставив на коже ни единой царапины.
- Надеюсь, у тебя хватит сил! – улыбнувшись, прошептала она.
- Я тоже! – ответил Сребреволосый, стягивая штаны, и притянул девушку к себе.




























Глава 16

После безумной ночи, наполненной кровью и смертями, Аэльгрис, отведенная под охраной в новые покои, долго не могла заснуть и лишь перед рассветом задремала. Сон был тяжелый и не приносящий отдыха: перед ее глазами вновь и вновь представала голова Андаль, отсеченная от тела, и мертвые Эрив и Гасттольф, хоть принцессе и не показали их трупы.
Так что ничего удивительного в том, что, проснувшись, Аэльгрис почувствовала себя совершенно разбитой, не было.
Принцесса нехотя поднялась с кровати, и в этот момент дверь ее новой спальни отворилась. Внутрь заглянула рыжая Фририс и слегка охрипшим голосом произнесла:
- Госпожа, Его Величество приглашает Вас в Зал Большого Совета!
- Приглашает? – немного удивилась Аэльгрис.
Фририс кивнула и спросила, что ей ответить посланникам короля. Принцесса сказала, что придет в Зал через полчаса и велела прислать ей рабынь для помощи в подборе платья.
«Наверняка Сребреволосый будет там!» - думала девушка, разглядывая себя в зеркале. – «Не может быть, чтобы Сланнорд не пригласил его после вчерашнего!»
Стало быть, она должна быть неотразимой. Пусть он увидит ее во всей красоте.

***

Эфоль проснулась от ласкового перезвона колокольчиков и вначале не поняла, откуда он доносится. Она в своей спальне, рядом спит, чуть приоткрыв рот, измученный Сребреволосый, поля нигде нет, цветов – тоже, а колокольчики где-то звенят, тревожимые ветром.
Лишь через пару мгновений Эфоль вспомнила, что магическая дверь, которую она поставила, чтобы закрыть от посторонних свою спальню, издавала именно звук колокольчиков, если кто-нибудь по ней стучал.
Эфоль вставала с кровати, обернула вокруг тела простыню и, тихо ступая, прокралась к двери.
Возле ее спальни стоял молодой воин со сдвинутым на затылок из-за шишки на лбу шлемом и немного нетерпеливо стучал по магической двери. Заметив подошедшую волшебницу, стражник вначале улыбнулся, а затем покраснел, поняв, что кроме простыни на ней ничего нет.
- Что тебе нужно? – чуть улыбнувшись, спросила у него Эфоль.
- Его Величество просит вас и десятника Сребреволосого явиться в Зал Большого Совета! – откашлявшись, произнес воин.
- Передай Его Величеству, что мы будем через полчаса! – ответила волшебница.
Воин, по-прежнему красный как вареный рак, кивнул и быстрым шагом направился прочь от покоев волшебницы.
- И кто это у нас шалит? – раздался тихий голос над ухом Эфоль.
Руки Сребреволосого скользнули по спине девушки, затем ухватили ее за талию и развернули лицом к наемнику. Простыня соскользнула вниз, обнажая тело волшебницы, и она притворно возмутилась:
- Что ты делаешь? А вдруг кто-нибудь увидит!
- А мне показалось, что тебя это не смущает! – улыбнулся Сребреволосый, обнимая и целуя Эфоль.
Их поцелуй длился почти минуту, прежде чем волшебница выскользнула из рук наемника и, обогнув его, оказалась возле кровати.
- У нас всего полчаса, прежде чем мы должны предстать перед королем, а мы еще многое должны обсудить! – произнесла она, пристально глядя на Сребреволосого.
- К примеру? – задал в ответ вопрос наемник.
- К примеру, как ты так быстро оказался во дворце, хотя еще вчера утром был в Грифриле!
- Думаю, об этом же меня спросит и государь. Так что я расскажу всем все в Зале Большого Совета!
Сребреволосый подошел к Эфоль и взял ее за плечи.
- Лучше скажи, разрешено ли законами Витифии иметь несколько жен? – склонившись над ней, произнес мужчина.
- Это еще зачем? – сощурилась волшебница.
Наемник тяжело вздохнул, опустился на кровать рядом с Эфоль, обнял ее за плечи и сказал:
- Потому что я уже сделал предложение одной женщине, но не хочу расставаться и с тобой. Положение любовницы тебя вряд ли устроит, но место одной из двух жен, надеюсь, тебе подойдет.
- Одной из жен? – не веря своим ушам, повторила девушка.
- Ты ведь хотела, чтобы я был честен с тобой! – Сребреволосый мягко ухватил двумя пальцами подбородок Эфоль и развернул ее лицом к себе. – Вот я и стараюсь быть честным. Я слишком большой любитель женского пола, чтобы оставаться верным кому-то одному, а вот двух жен мне, надеюсь, хватит.
Несколько мгновений девушка и мужчина молча смотрели друг другу в глаза, затем наемник моргнул, отвел взгляд и тихо произнес:
- Прости, кажется, мое предложение было неуместным. Увидимся в Зале Большого Совета!
Он поднял с пола свою одежду и принялся одеваться. Эфоль, плотно сомкнув губы, наблюдала за Сребреволосым, а ее сердце, в первые мгновения больно сжавшееся из-за его слов, теперь рвалось наружу, не желая с ним расставаться.
Наемник пристегнул единственный оставшийся у него меч за спину и направился к двери. Он подошел к створкам и наткнулся на магическое препятствие, поставленное Эфоль ночью.
- Открой, пожалуйста! – обернувшись, но глядя куда-то в сторону от волшебницы, произнес Сребреволосый.
- Ты готов обещать, что я буду только одной из двух жен? – выдавила из себя девушка.
- Ты имеешь в виду, что я не возьму в жены какую-нибудь третью женщину? – спросил наемник, Эфоль кивнула, и он продолжил: - Обещаю, что ты и та девушка, о которой я упомянул, будете моими единственными женами!
- Хорошо! – сглотнув, произнесла волшебница. – В Витифии уже много лет принято иметь лишь одного мужа или жену. Но, насколько мне известно, закон не ограничивает количество супругов, с которыми один человек может заключить брак. Я уточню этот вопрос и дам тебе ответ!
Сребреволосый кивнул и вновь дотронулся до двери. Магическое препятствие продолжало оставаться на своем месте, и наемник вопросительно посмотрел на Эфоль.
- Только не говори мне, что стесняешься войти в Зал под руку со своей невестой! – чуть улыбнувшись, произнесла волшебница.
- Стесняться – это не про меня! – ответил на это Сребреволосый. – Но мне казалось, что ты не готова представлять меня как своего будущего супруга!
- Тебе это лишь казалось!
Эфоль поднялась с кровати, подошла к наемнику, сняла с двери заклинание и, повиснув на шее Сребреволосого, одарила его самым крепким поцелуем, на который была способна.

***

Аэльгрис вошла в Зал Большого Совета одной из последних. Когда тяжелые створки распахнулись перед ней, она увидела сидящего на троне Сланнорда, застывшего за его спиной канцлера
Стенмунда и стоящего возле дверей лорда Даворда.
- Ваше Величество! – одновременно прошелестели несколько голосов, и двери за спиной принцессы захлопнулись.
Король Сланнорд сошел со своего трона, спустился по двум ступенькам, призванным еще больше возвысить его над подданными, подошел к Аэльгрис, наклонившись, поцеловал ее руку, а затем спросил:
- Как Вы себя чувствуете, моя королева?
- Лучше, чем многие другие, которым повезло меньше, чем мне! – ответила ему принцесса.
- Понимаю! – уставшее лицо Сланнорда еще больше помрачнело. – Позвольте Вам представить присутствующих, моя королева. Канцлера Стенмунда и лорда Даворда Вы, разумеется, уже знаете! – оба королевских советника еще раз поприветствовали Аэльгрис кивками. – Мой казначей, лорд Дорил! – повернул принцессу к маленькому лысому мужчине Сланнорд.
- Мы знакомы! – улыбнулась казначею Аэльгрис.
- Вот как? – удивился Сланнорд. – Что ж, отлично. Тогда позвольте представить Вам тех, с кем Вы совершенно точно не знакомы!
Король еще раз повернул Аэльгрис и указал на группу из трех человек, державшихся немного отстраненно. Самый высокий из них, средних лет мужчина с позолоченным шлемом, разминал правую ладонь, на которой отсутствовал указательный палец. Двое его спутников, седовласый мужчина со свежим шрамом на подбородке, и молодой маг в зеленой мантии лекаря, тихо переговаривались о чем-то под недовольный взгляд лорда Даворда.
- Лорд Илир, - указал Сланнорд на воина с позолоченным шлемом, и тот согнулся в поклоне, - сотник Руогед и маг Изантрис! – еще два поклона.
Аэльгрис приветствовала воинов коротким кивком и, не удержавшись, спросила у лорда Илира:
- Вы пострадали в бою за дворец?
- Нет, Ваше Величество! – дернул губой лорд. – Вчера я весь день командовал обороной замка Грифрил, подвергшегося атаке упырей и прочей нечисти. Один-то из них и закусил моим пальцем!
- Грифрил? – переспросила принцесса. – Но он же почти в неделе пути!
Она повернулась к Сланнорду и вопросительно посмотрела на него, но за короля ответил лорд Даворд:
- После того, как атака на дворец была отбита, маги Уригорда связались с замком и узнали о том, что он также подвергся нападению. Тогда и было принято решение открыть портал и перебросить часть войск из замка в столицу!
- Но куда более интересно, каким образом Сребреволосый попал во дворец, ведь он закрыт от порталов, а в саду его не было! – заметил Сланнорд.
Лорд Илир открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент двери Зала вновь распахнулись, и в него зашли Сребреволосый и Эфоль.
«Не может быть!» - екнуло сердечко у Аэльгрис, когда она поняла, что вошедшие держатся за руки.
Нет, она знала, что наемник ночевал у волшебницы, причем уже дважды, но оба этих раза были после тяжелых ранений, и принцесса надеялась, что это ничего не значит.
Но нет, судя по легкой, но уверенной улыбке, Эфоль и тому, как крепко держит ее ладонь Сребреволосый, между ним все более, чем серьезно.
На глаза Аэльгрис навернулись слезы, но она взмахом ресниц смахнула их и ответила кивком на приветствие волшебницы и наемника:
- Ваше Величество, Ваше Величество! – обратились они к Сланнорду и Аэльгрис.
Затем Сребреволосый и Эфоль поздоровались со всеми остальными участниками Совета, и король Сланнорд, проводивший Аэльгрис ко второму трону, стоявшему рядом с его, опустившись на свое место, произнес:
- Что ж, все собрались, и я объявляю Совет открытым. Нам многое предстоит сегодня обсудить, но начать я хотел бы с более подробного доклада о битве за Грифрил. Лорд Илир, прошу вас!
Командующий войсками замка вышел в центр комнаты и, встав напротив короля и будущей королевы, приступил к рассказу.
Аэльгрис слушала его в пол-уха. То, что произошло вчера в Грифриле, интересовало ее куда меньше, чем нежные взгляды, которыми обменивались Эфоль и Сребреволосый.
«Ну да куда мне до нее или Усеи!» - терзала себя принцесса. – «У них и грудь есть, и попа, а я костлявая и уродливая. Мужчины обращают на меня внимание только из-за моего титула».
Аэльгрис настолько погрузилась в самобичевание, что не сразу поняла, почему все, включая Эфоль, взирают на Сребреволосого с таким недоумением и даже страхом.
- Так вы Рыцарь Солнечного Круга? – произнес, подавшись вперед, Сланнорд.
- Да! – кивнул в ответ наемник.

***

Эфоль вздрогнула и отодвинулась от Сребреволосого. Нет, она, конечно, чувствовала, что его тело переполнено магией, но не могла даже и подумать, что он окажется Рыцарем Солнечного Круга.
- Позвольте мне убить его, Ваше Величество! – взревел тем временем Даворд, вынимая свой меч из ножен.
- Не торопитесь, лорд Даворд! – взмахом руки остановил своего советника король Сланнорд. – Почему же вы это скрывали, Сребреволосый? – спросил он наемника.
Тот в ответ усмехнулся, поправил рукой упавшую на лоб прядь своих белых волос и лишь после этого ответил:
- А Вы бы, Ваше Величество, раскрыли свою тайну на моем месте? Позволю себе напомнить Вам, что произошло около двух веков назад. Волшебники из Академии, много лет завидовавшие могуществу Ордена, сражавшегося даже с алмазными драконами, решили завладеть нашими тайными знаниями и богатствами, сокрытыми в наших замках. Они уговорили королей объединиться, пообещав им долю в добыче, и в один день обрушили мощь всех армий на крепости Ордена.
- Не слушайте его, Ваше Величество! – прервал наемника Изантрис. – Он искажает факты. Академия лишь защищала вашего пращура и пращура всех остальных монархов от ослепленных жаждой власти Рыцарей. Они много лет …
Маг-лекарь запнулся на полуслове и умолк, смиренно склонив голову после недовольного взмаха рукой короля.
- Мы все здесь знаем историю Рыцарей, Сребреволосый! – глядя на наемника, произнес Сланнорд. – Не стоит ее повторять!
- Знаете? – хмыкнул в ответ Сребреволосый. – То есть Вы знаете и о том, что наиболее одаренные маги Ордена в сопровождении наиболее умелых воинов успели покинуть крепости до их взятия и рассеяться по городам и весям? – то ли непроизвольно, то ли сознательно, он повысил свой голос, что было непросительно по отношению к особе королевской крови. – Вы знаете, что Академия быстро разузнала об этом и пустила своих ищеек по нашему следу? Вы знаете, что каждый член Ордена был ими найден, подвергся пыткам и был убит, независимо от того, раскрыл он свои секреты или нет? Мне повезло, я сумел выжить. Так ответьте, Вы на моем месте раскрыли бы свою тайну?
В Зале Большого Совета повисла тишина. Эфоль чувствовала, что лорд Даворд и Изантрис готовы наброситься на Сребреволосого, но их сдерживает то, что король еще не высказал своего мнения. Сланнорд же, похоже, как и его невеста, как и сама Эфоль, еще не определился, как относиться к заявлению наемника.
- Ваше Величество! – нарушил молчание лорд Илир, по-прежнему стоявший в центре Зала. – Позвольте мне сказать два слова!
- Разрешаю! – кивнул король Сланнорд.
Лорд Илир встал боком, чтобы видеть и своего государя, и своего десятника, и произнес:
- Я не знаю, можно ли верить этому человеку! – указал он на Сребреволосого. – Не знаю и того, виновен ли он в том, в чем его обвиняет Академия. Но я знаю то, что этот человек проливал свою кровь за Вас, Ваше Величество, и если бы не его усилия и Грифрил, и дворец, вероятно, пали бы этой ночью!
- Вы слишком преувеличиваете его роль, лорд Илир! – возразил лорд Даворд. – Гвардия не позволила бы воинам герцога Инагера взять дворец. Мы справились бы с ними и без этого грязного наемника!
Эфоль, хоть и потрясенная вскрывшейся неожиданно правдой о Сребреволосом, вспыхнула, возмущенная этими словами лорда Даворда, и открыла рот, чтобы заткнуть его. Но наемник успел схватить ее за руку и. успокаивающе улыбнувшись, покачал головой.
- А гвардия справилась бы с некромантом, если бы Сребреволосый не разбудил леди Эфоль? – парировал лорд Илир.
- Лорд Илир прав! – поддержал говорившего канцлер Стенмунд. – Если бы леди Эфоль не была разбужена десятником, нам пришлось бы гораздо хуже!
Король Сланнорд кивнул, принимая мнение Стенмунда к сведению, и обратился к Сребреволосому:
- Что ж, я понимаю, почему вы не рассказали о своем прошлом ранее, но почему решились рассказать об этом вчера?
- Потому что некроманты – это общее зло, и перед лицом этой опасности должны объединиться мы все!
Король Сланнорд почесал подбородок и надолго умолк, погрузившись в раздумья. Все остальные молча ожидали его решения, и Эфоль, не решившись раскрывать рта, мысленно позвала Сребреволосого.
«Да?» - неожиданно быстро отозвался наемник, еще раз подтверждая тот факт, что его тело так и пышет магией.
«Ты маг, овладевший мечом, или воин, овладевший магией?» - спросила его Эфоль.
«Второе», - ответил Сребреволосый. – «Меня буквально напичкали магией, и нынче лишь она поддерживает жизнь в моем теле, которое без этого давно превратилось бы в пыль».
«То есть, чем больше ты используешь магию, тем ближе твой конец?» - ахнула волшебница.
«Именно!»
Их безмолвная беседа была прервана королем, спросившим у Сребреволосого:
- Вы ведь сражались против некромантов? – наемник кивнул, и Сланнорд продолжил: - Тогда что вы посоветуете мне предпринять?
- Но, государь, - воскликнуло было лорд Даворд, но король решительным жестом прервал его.
- Нам известно, что некроманты пытались убить королеву Витифии Аэльгрис. Вероятно, чтобы помешать Вашей свадьбе, - произнес Сребреволосый. – Поэтому я посоветую сыграть ее как можно скорее, а параллельно заняться переброской из Грифрила в Уригорд, а также подтянуть к столице все близко расположенные войска. Боюсь, вчерашнее нападение – не последнее!
- Весьма мудрый совет! – не стесняясь, громко произнес канцлер Стенмунд. – Я придерживаюсь того же мнения!
- И я! – поддержал его лорд Илир.
- И я! – скромно пробурчал сотник Руогед.
- И я! – взяла слово Эфоль.
- Значит, решено! – встал с трона король. – Я и канцлер займемся подготовкой свадьбы. Лорды Даворд и Илир, на ваших плечах переброска войск в столицу. Остальные могут быть свободны!

***

Усея впервые проходила через портал и немного волновалась. Но показывать ей этого было нельзя, так как Вуднот, державший ее за руку, и вовсе трясся как осиновый лист. Поэтому девушка бодрилась и разными шутками пыталась приободрить мальчика.
Шедшие впереди них два воина шагнули в подсвеченный голубым сиянием овал и исчезли, а стоявший возле него писарь взмахнул пером, подзывая Усею и Вуднота.
- Имя? – глядя в исписанный мелким почерком лист пергамента, спросил писарь.
- Усея и Вуднот! – за двоих ответила девушка.
- Та самая Усея? – вскинул голову дремавший за спиной писаря стражник. – Которая пленила графа Гисворда?
- Ну да, это я! – слегка смутилась девушка.
- Очень рад познакомиться! – протянул ей руку стражник.
- Нам некогда, Фригест! – прервал его писарь, вычеркивая два имени из своего списка. – Проходите, не задерживайте остальных!
Усея и Вуднот миновали его и шагнули в подернутый сиянием овал.
- Кажется, ты становишься знаменитой! – слегка улыбнулся мальчик, и мир перед ними на мгновение померк.
А уже в следующий миг Усея и Вуднот оказались в тесной толпе солдат, гомон которой тщетно пытались перекричать командиры, расставлявшие десятки и сотни по какой-то, неизвестной Усее, площади.
Вначале девушка даже решила, что их ввели в заблуждение и переправили не в Уригорд, и лишь спустя пару минут, приглядевшись к домам, окружавшим площадь, она поняла, что находится на рыночной площади столицы.
Вот только ни торговцев, ни их лавок здесь больше не было. Все было разрушено, и лишь местами виднелись камни и бревна, оставшиеся от возвышавшихся некогда здесь строений.
- И куда мы должны идти? – напрягся Вуднот, которого то и дело толкали плечами дюжие ратники, перемещавшиеся по площади.
- Дождемся, пока нам кто-нибудь скажет! – решила Усея и повела мальчика прочь от портала, через который продолжали перемещаться воины.
Они протискивались сквозь ряды воинов, ища свободное местечко, где можно было остановиться и передохнуть, когда Вуднот неожиданно остановился.
- Ты чего? – обернулась Усея.
- Кажется, кто-то тебя зовет! – неуверенно произнес подросток.
Девушка тоже остановилась и прислушалась. Различить в какофонии множества голосов, лязга мечей о ножны, топота подкованных каблуков о брусчатку что-либо было невероятно сложно, но все-таки через пару минут Усея услышала:
- Госпожа Усея! Госпожа Усея! Где вы?
- Мы здесь! – откликнулась Усея.
Оттолкнувшись ногами, она взмыла вверх над толпой и, совершив один оборот вокруг своей оси, взмахнула руками, чтобы разыскивающий их человек увидел ее.
- Я вас вижу! – откликнулась откуда-то с востока девушка, когда Усея уже приземлилась. – Оставайтесь на месте!
Легко сказать: «Оставайтесь на месте!». Но как это сделать, когда тебя со всех сторон теснят стражники, занимающие свои места в построении.
Усея прижала к себе Вуднота и слегка согнулась, надеясь, что их не зашибут мечущиеся по площади воины.
- Именем леди Эфоль, расступитесь! – взвизгнул тот же девичий голос, что разыскивал Усею и Вуднота.
«Эфоль? Волшебница? Зачем я ей понадобилась?» - успела подумать Усея, пока воины неожиданно споро разбегались в разные стороны.
- Госпожа Усея! – подскочила к Усее и Вудноту девушка с медальоном в виде оков. – Леди Эфоль велела мне сопроводить вас к ее дому. Идемте!
Рабыня подхватила Усею и Вуднота и повела их в сторону дворца. Воины, сновавшие по площади, завидев ее, почтительно расступались, освобождая проход.
Через пару минут они выбрались с площади, и рабыня подвела Усею и Вуднота к карете, оставленной в одном из переулков.
- Прошу вас! – распахнула двери кареты рабыня.
- А где кучер? – нахмурилась Усея.
- Я и есть кучер! – расплылась в довольной улыбке рабыня. – Леди Эфоль разрешает мне править каретой, потому что у меня это здорово получается. Я даже участвовала в гонках на колесницах и пришла в первой пятерке! – гордо добавила она.
Усея недоверчиво хмыкнула, но вслед за Вуднотом забралась в карету. Рабыня захлопнула за ней дверь, вскочила на козлы, крикнула что-то лошадям, и те резво понесли карету по улочкам Уригорда.
Вуднот, отдернув штору, с восхищением наблюдал за мелькающими перед ним домами. Для него, прожившего всю жизнь в деревне, и Грифрил был потрясением, а уж Уригорд и подавно его ошарашил.
Усея же всю дорогу нервно щелкала пальцами, пытаясь понять, что же заставило Эфоль прислать за ней карету.
Вскоре они остановились. Рабыня спрыгнула с козел на землю, открыла двери кареты и пригласила Усею и Вуднота пройти в дом. Там их встретила еще одна рабыня и, препроводив на второй этаж, оставила возле одной из дверей.
- Входим? – взглянула на Вуднота Усея.
Мальчик кивнул, и она потянула ручку на себя. Дверь распахнулась, и их глазам открылась великолепно обставленная комната с позолоченными люстрами, резными шкафами из красного дерева и огромным диваном, на котором полулежали Сребреволосый и Эфоль и поглощали зеленые виноградинки.
Едва увидев Усею и Вуднота, наемник вскочил на ноги и направился к ним.
- Вуднот, иди во двор, потренируйся. Только осторожно!
Мальчик кивнул, оглянулся на Усею и вышел из комнаты. Сребреволосый запер за ним дверь и повернулся к Усее.
- Сейчас ты скажешь, что твое предложение руки и сердце было ошибкой! – недрогнувшим голосом произнесла Усея.
- Нет! – покачал головой наемник. – Я скажу, что принял решение, соответствующее законам Витифии, и Эфоль с ним согласна. Если и ты с ним согласишься, то уже через час местные власти зарегистрируют мой брак с тобой и Эфоль!
- Многоженство? – переспросила Усея, покосившись на Эфоль.
Неужели волшебница, представительница весьма славного, пусть и не знатного, рода, согласилась на такие условия?
- Тебя это смущает? – сдвинул брови Сребреволосый.
- Не очень! – дернула плечом Усея. – У меня на родине это весьма распространено, ведь немногие из мужчин доживают до старости!
- Стало быть, ты согласна?
- Только если ты не бросишь Вуднота. Мальчишка без нас пропадет! – ответила Усея.
- Вот его-то я уж точно не брошу! – усмехнулся Сребреволосый. – Этот мальчишка очень многое значит для всего мира!

***

День пролетел для Аэльгрис как один вздох. Сразу же после Совета она отправилась в свои новые покои, где ее окружили рабыни, каким-то образом уже прознавшие о переносе свадьбы.
Тут же началась суета: кто-то побежал за портными, кто-то за ювелирами, изготавливавшими диадему для новой королевы, кто-то бросился готовить ванну, чтобы кожа Аэльгрис была нежной-нежной, кто-то побежал за маслами и травами, чтобы добавить их в ванну, кто-то еще за чем-то.
Параллельно с примеркой Аэльгрис приходилось учить и свою предсвадебную речь, которую по давней традиции должна была произнести супруга короля, а также повторять последовательность шагов и действий, отступить от которой означало навлечь на себя если не гнев богов, то недовольство знати уж точно.
Мысли же принцессы продолжали вертеться вокруг Сребреволосого и Эфоль, отчего ее мозг периодически отключался, и девушка, приходя в себя, не могла вспомнить, как она очутилась в этом месте и что говорила буквально минуту назад.
В результате всей этой кутерьмы свадебное платье Аэльгрис пришлось подшивать буквально в последнюю секунду, где-то даже пришлось использовать булавки, чтобы оно не спадало, один из камней в диадеме оказался плохо закреплен и выпал по дороге в храм, а сама принцесса в ходе речи забыла отдать дань уважения предкам своего дражайшего супруга.
Впрочем, судя по тому, как Сланнорд торопил проводившего обряд жреца, никому не было дела до того, насколько верно традициям пройдет церемония, лишь бы свадьба состоялась.
К Аэльгрис же осознание того, что она стала женой Сланнорда и королевой Витифии, пришло только в тот момент, когда ее супруг распахнул двери их новой спальни и под руку завел принцессу («То есть уже королеву!» - Аэльгрис поняла, что теперь имеет полное право именовать себя даже в мыслях именно так) внутрь.
Девушка вскинула руку, чтобы сбросить бретельки со своего платья и остаться в одной лишь прозрачной тунике, которую, опять-таки согласно традиции, должен был снять с нее Сланнорд, но муж остановил ее, накрыв ее ладонь своей.
- Прежде чем Вы разденетесь, моя королева, - произнес он, - я должен Вам кое в чем признаться!
- В чем же? – спросила Аэльгрис, пытаясь встретиться глазами с отводившим взгляд Сланнордом.
- Я не сплю с женщинами! – выдавил из себя король, поворачиваясь к жене спиной.
- То есть? – не поняла его девушка.
Сланнорд отошел к окну, за которым дежурил усиленный дозор стражников, задернул плотные шторы и едва слышно ответил:
- Я предпочитаю общество мужчин, и женский пол меня никак не волнует. Я не смогу ни зачать с Вами ребенка, ни даже лишить Вас невинности!
Аэльгрис почувствовала, как пол уходит из-под ее ног, и, быстро отступив назад, опустилась на кровать. Она выходила замуж за великого воина и могущественного правителя, а оказалось, что ее супругом стал человек, которого прокляли боги, заставив любить человека своего же пола.
- Вы шутите, мой король? – в отчаянии предположила королева, хотя таким шутить никто бы не посмел.
- Нет, моя королева! – глядя в пол, ответил ей Сланнорд. – И поэтому мне придется просить моего оруженосца Эзура лишить Вас невинности!
Словно только и дожидавшийся этих слов, из-за портьеры в дальнем углу спальни вышел безусый воин с кудрявыми светлыми волосами.
- Моя королева, - опустившись на одно колено, произнес он, - это честь для меня!
Аэльгрис от шока не могла вымолвить и слова, а Сланнорд уже пересек спальню и, открыв дверь, скрывавшуюся за портьерой, обернулся назад:
- Я буду в этом кабинете. Когда закончите – позовите! – и скрылся за дверью.
Королева громко сглотнула, затем поднялась на ноги и скинула с себя платье.
- Приступай, Эзур! – велела она оруженосцу, сбрасывая на пол и тунику.

***

Сразу же после свадьбы короля Сланнорда и принцессы Аэльгрис, ставшей теперь королевой, Эфоль, Сребреволосый и Усея, присутствовавшие на церемонии по личной просьбе короля, отправились к королевскому писарю, в чьи обязанности входило вносить в огромную книгу сведения о всех родившихся, умерших, переехавших и заключивших брак.
Сказать, что писарь был удивлен просьбой оформить брак одного мужчины с двумя женщинами, одна из которых дочь придворного мага, значит не сказать ничего. Он попросил посетителей подождать и вышел в другую комнату, из которой вернулся через четверть часа с огромной и тяжелой книгой в руках.
Бухнув ее о стол, писарь принялся листать талмуд, оказавшийся сводом законом Витифии, принятых за всю историю королевства. Потратив почти час на его изучение, писарь вынужден был констатировать, что Эфоль права, и он не имеет права отказаться от оформления данного брака.
После этого писарь взялся за перо и, не переставая удивленно крякать, внес в другую, не менее объемную, книгу запись о новом браке.
Эфоль, Сребреволосый и Усея поблагодарили его за уделенное им время и поехали в дом волшебницы.
- Дорогие мои девочки, - уже на пороге спальни Сребреволосый впервые в жизни почувствовал какой-то странный дискомфорт из-за своего поступка, - я надеюсь, все действительно в порядке?
Усея вопросительно взглянула на Эфоль, словно испрашивая разрешения говорить первой. Волшебница в ответ неопределенно повела плечом, а затем толкнула дверь спальни и первой вошла внутрь.
- Видишь ли, в чем дело, Сребреволосый, - Усея тоже вошла в спальню, и обе девушки стали лицом к наемнику, - мы поговорили с Эфоль наедине и пришли к единому выводу …
- … что лучше каждая из нас получит хотя бы часть тебя, чем обе лишатся всего! – подхватила Эфоль.
- А так бы и произошло, настаивай кто-либо из нас на своем! – закончила общую мысль Усея.
- Что сделано, то сделано! – уже хором произнесли девушки. – И не стоит тратить драгоценные минуты нашей первой брачной ночи на пустые разговоры!
И после этих слов Эфоль и Усея сбросили с себя одеяния, представ перед Сребреволосым во всей красоте своих нагих тел.
- Я в раю! – прошептал наемник и захлопнул дверь спальни за своей спиной.

***

Аэльгрис лежала на спине, раскинув руки и ноги в разные стороны, и старалась осмыслить произошедшее. В первые минуты ей хотелось выть от боли и разочарования, но пока Эзур выполнял за короля его работу, королева немного успокоилась и даже нашла некоторые плюсы в этой ситуации. Осталось лишь понять, как их лучше использовать.
- Ваше Величество, с Вами все в порядке? – спросил оруженосец Сланнорда, должно быть, встревоженный тем, что за все время процесса из уст Аэльгрис не вырвалось ни звука.
Девушка собиралась ответить ему, что все нормально, но в этот момент в дверь королевской спальни настойчиво постучали. Похоже, лишь боязнь возможного гнева Сланнорда останавливала рвущихся внутрь людей.
- Ваше Величество! Ваше Величество! – под эти громкие выкрики Эзур со скоростью молнии собрал свою одежду и скрылся за портьерой.
Уже через секунду вместо него в спальне оказался Сланнорд. Взглянув на Аэльгрис, накинувшую на плечи тунику, король подошел к двери и чуть приоткрыл ее.
- В чем дело? – грозно спросил он, но тут же осекся: - Адальсиг? – удивленно протянул он.
Дверь распахнулась, отодвигая короля в сторону, и в спальню ворвался высокий старик с растрепанными волосами и бородой и полубезумным взглядом. Мантия его была прожжена в нескольких местах, и комнату заполнил запах горелой ткани.
- В чем дело, Адальсиг? – спросил у мага Сланнорд. – Вы ведь должны быть сейчас с войсками на востоке, сражаться против Ригиса Одноглазого!
Придворный волшебник подошел к столу, на котором стоял распечатанный кувшин вина, взял его в руки и залпом вылил в себя все его содержимое.
Нижняя челюсть Аэльгрис против воли владелицы упала вниз. Королева много слышала о могучем маге Адальсиге, но увиденное противоречило всему, что ей рассказывали.
- Нет уже никаких войск! – мрачно произнес Адальсиг. – Два часа назад нас атаковали полчища упырей, обрушившиеся на наши позиции подобно всесокрушающим волнам штормового океана. Мы держались сколько могли, но силы были неравны. Все кончено. Дорога к Уригорду свободна!





























Глава 17

За окном еще властвовала ночь, но у собравшихся в Зале Большого Совета сна не было ни в одном глазу.
- Что стало с нашей армией? – глубокие морщины разделили гладкий лоб Сланнорда на несколько неравных частей.
- Полностью уничтожена! – ответил ему Адальсиг. – Возможно, пара-тройка сотен человек уцелела, но вероятность того, что они доберутся до Уригорда, невелика!
По сравнению с теми минутами, когда придворный маг только появился во дворце, Адальсиг уже пришел в себя, но Аэльгрис, да и все остальные, видели, как подрагивают его руки при вопросах о недавней битве.
- А какова численность войск Ригиса Одноглазого? – спросил Сланнорд.
- Не знаю! – пожал плечами Адальсиг. – Но она явно сильно возросла благодаря упырям и скелетам!
- И все-таки, сколько их? – повторил свой вопрос король.
- Давайте прикинем! – предложил лорд Даворд. – По последним сообщениям разведки, у Ригиса было двадцать пять тысяч воинов. Наши войска были чуть меньше: около двадцати трех тысяч. Сколько из них обратилось в ходячих мертвецов? – тяжелым взглядом посмотрел он на Адальсига.
- Полагаю, что все! – вздохнул маг. – Некромантов было слишком много. Я не смог помешать им!
- Значит, будем считать, что их сорок три тысячи! – заключил лорд Даворд.
- Не забудьте прибавить тела тех, кого они поднимут, пока дойдут до Уригорда! – с мрачной миной на лице добавил лорд Илир.
- Тогда будем говорить о пятидесяти тысячах! – опустив руки на стол, заключил Сланнорд. – А сколько можем выставить мы?
Лорды Даворд и Илир переглянулись, а затем первый из них медленно произнес:
- В столице пять тысяч воинов, включая гвардию. Из окрестностей можем собрать еще тысячи четыре. Плюс призвать в армию отставников. Это еще три тысяч. Пожалуй, все!
«Одиннадцать тысяч!» - быстро сосчитала в уме Аэльгрис.
Почти пятикратное превосходство противника в живой силе повергло Большой Совет в уныние.
- Возможно, стоит капитулировать? – озвучил общие мысли канцлер Стенмунд. – Думаю, Ригис Одноглазый удовлетворится тем, что мы отдадим в его собственность пару-тройку замков на востоке!
Сланнорд задумчиво потер подбородок. Он не привык проигрывать, да и перспектива лишиться части своих владений его не радовала. Но сопротивляться мощи такого грозного врага было бессмысленно.
Впрочем, как оказалось, так считали не все.
- Ригис Одноглазый уже ничего не решает! – вступил в беседу Сребреволосый, до этого наблюдавший за всем из темного уголка, в который забрался сразу после начала. – Даже если он и жив, то превратился в марионетку некромантов. А их цель, полагаю, ясна всем: уничтожить Витифию как государство!
- А вы, собственно, кто такой? – нахмурившись, посмотрел на наемника Адальсиг.
- Это бывший Рыцарь Солнечного Круга, - ответил за Сребреволосого Сланнорд. – Человек, не раз сражавшийся с некромантами, и новый сотник моей гвардии!
- А также ваш зять, многоуважаемый Адальсиг! – ехидно добавил канцлер Стенмунд.
Эти две фразы произвели оглушительный эффект. Зал Большого Совета буквально взорвался от громовых речей, исторгнутых глотками Адальсига и лорда Даворда. Что именно они говорили, понять было невозможно, но общий смысл Аэльгрис уловила.
Лорд Даворд кричал, что нельзя назначать сотником гвардии человека, привыкшего продавать свои навыки тому, кто больше платит. Придворный же маг был возмущен выбором дочери, ставшей женой исконного врага магов.
- Хватит! – стукнув кулаком по столу, прервал их крики Сланнорд. – Я не потерплю больше от вас, лорд Даворд, обсуждения моих решений!
- Прошу прощения, Ваше Величество! – опустил голову военный советник.
- А вы, Адальсиг, можете выяснить свои личные отношения после Совета! – повернулся к магу король.
- Разумеется, Ваше Величество! – склонился в поклоне Адальсиг.
- Вот и отлично! – кивнул Сланнорд и повернулся к наемнику: - Так что вы предлагаете, Сребреволосый?
Зять придворного мага подошел к столу, на котором была разложена подробная карта Уригорда, и, склонившись над ней, произнес:
- Во-первых, необходимо объявить всеобщую мобилизацию. Все, кто может держать оружие в руках: мужчины, женщины, старики, крестьяне, кузнецы, торговцы, аристократы – всех призвать в армию, раздать им оружие и научить с ним обращаться.
- А будет ли толк? – сдвинул брови лорд Илир. – Их же перебьют в первом же столкновении!
- Вероятно! – согласился с ним Сребреволосый. – Но даже если каждый второй из них уничтожит хотя бы одного упыря, это уже будет неплохим подспорьем!
Лорд Илир, не убежденный этими словами, покачал головой, но спорить не стал. Лорд же Даворд, похоже, с радостью бы продолжил спор, но не решился вызвать гнев государя.
- Открыв порталы во все крупные замки и цитадели, а также пригнав в Уригорд жителей всех деревень, расположенных в трех днях пути от столицы, мы увеличим число защитников крепости в три-четыре раза. А это уже сопоставимо с армией Ригиса или, вернее, некромантов!
- А если некроманты пойдут по оставленным гарнизонами крепостям? – задал вопрос Сланнорд. – Не увеличим ли мы таким образом численность их армии?
- Нет! – покачал головой Сребреволосый. – Во-первых, отдельные гарнизоны их никак не задержат, так что оставив их на месте, мы лишь пополним их войско. Во-вторых, даже скелетам необходимо иногда чем-то перекусывать, не говоря уже об упырях. Поднять из могил столько мертвецов, значит обречь свою армию на самоуничтожение. Они станут грызть друг друга, терзаемые вечным голодом. Именно поэтому некроманты отправятся скорым маршем на Уригорд. Только здесь упыри могут всласть полакомиться!
- Убедительно! – кивнул король. – Продолжайте!
- Упыри боятся огня! – произнес Сребреволосый. – Этим надо воспользоваться. Зальем ров смолой и жиром и подожжем их, а маги будут поддерживать этот огонь своими силами. Также необходимо снести дома здесь, здесь, здесь, здесь и здесь! – ткнул пальцем в карту наемник. – Их владельцам позже выплатим компенсацию из казны. Вместо этих домов маги построят несколько башен, в которых разместятся наши резервы, в том числе те, что будут поливать врагов кипящим маслом. Это основные моменты. Детали я бы предпочел обсудить позднее, после осмотра укреплений и ввода в Уригорд дополнительных войск!
- У нас слишком мало магов, чтобы поддерживать такие мощные укрепления и при этом противостоять еще и натиску некромантов! – заметил Адальсиг. – Если Вы одобрите этот план, Ваше Величество, то мы будем вынуждены обратиться за помощью к Академии волшебников, а там не потерпят присутствия в наших рядах Рыцаря Солнечного Круга! – метнул он грозный взгляд в сторону наемника.
Сребреволосый ответил легкой усмешкой, и за него вступилась Эфоль:
- То есть, в Академии предпочтут союз с некромантами сотрудничеству с тем, кто в состоянии их одолеть? Тогда они – идиоты!
- Рыцари Солнечного Круга ничем не лучше некромантов, Эфоль! – воскликнул в ответ Адальсиг. – Ты просто еще слишком молода и не понимаешь этого!
- И чего же конкретно я не понимаю? – изумрудные глаза волшебницы блеснули огнем.
Перепалка отца с дочерью наверняка продолжалась бы очень долго, если бы ее не прервал король. Сланнорд вновь хлопнул кулаком по столешницы, и говорившие умолкли.
- В Академию мы обращаться не можем! – произнес государь, покосившись на Адальсига. – Ведь некромант, атаковавший Грифрил, обучался именно в ней. Так ведь, лорд Илир?
- Именно так, Ваше Величество! – кивнул лорд Илир в ответ.
- Стало быть, мы не можем быть уверены в том, что в Академии не найдется еще одного предателя! – заключил Сланнорд. – Но Адальсиг прав, говоря, что у нас очень мало магов, и их силы не безграничны. Или вы настолько уверены в себе, Сребреволосый, что готовы сразиться с армией некромантов?
- Некромантов в армии Ригиса будет не так много, - размеренно ответил наемник. – Максимум четверо. Они друг друга на дух не переносят и грызутся не хуже пары упырей, вцепившихся в одну кость. Но дело даже не в этом и уж тем более не во мне. Просто у нас всех есть Вуднот.
- Вуднот? Кто это? – хором спросили Сланнорд, Адальсиг и лорд Даворд.
- Ты имеешь в виду того мальчишку, что привел с собой в Грифрил? – изумленно переспросил лорд Илир. – Но чем он нам может помочь в битве с некромантами?
- Всем! – отрезал Сребреволосый. – Знаете, в чем главное отличие Рыцарей Солнечного круга от остальных волшебников?
- В том, что Рыцари стремятся властвовать на земле, а мы лишь служим государям! – ответил ему Адальсиг.
- Неправильно, многоуважаемый Адальсиг! – с улыбкой ответил ему наемник. – Главное отличие в том, что Рыцари видят потенциал не только у тех людей, из которых магия так и прет. У Вуднота огромный потенциал. Он даст нам то самое количество магической энергии, которое необходимо для противостояния некромантам. Я это гарантирую!
Наемник умолк, и все присутствующие воззрились на Сланнорда, ожидая его решения.
- Мы не имеем права сдаваться! – заявил король, обводя всех грозным взглядом. – Не для того наши предки сотни лет проливали кровь за эти земли, чтобы мы их отдали поганым некромантам. Лорд Даворд, лорд Илир, вы будете отвечать за мобилизацию и подготовку наших резервов. Также совместно со мной и Сребреволосым вы будете разрабатывать более детальный план обороны. Адальсиг и Эфоль, вы возглавите наших магов. Общий круг задач уже очерчен. Детали будете согласовывать со Сребреволосым. Канцлер Стенмунд, на вас возлагается миссия обеспечить войска всем необходимым: продовольствием, оружием, доспехами и так далее. О ходе подготовки к обороне докладывать мне каждые два часа. Это касается всех. А теперь вперед! Не будем тратить время на разговоры! – и, хлопнув ладонью по столу, король первым направился к выходу.

***

Аэльгрис уже подошла к дверям своих покоев, когда ее нагнал Сланнорд. Взглядом велев стражникам отойти подальше, король нежно взял супругу за руку и спросил:
- С Вами все в порядке? Вы выглядели очень расстроенными во время Совета, и что-то мне подсказывает, что причина не в грядущей битве с некромантами!
Разумеется, Аэльгрис не могла признаться супругу в том, что ее огорчило известие о свадьбе Сребреволосого и Эфоль, но этот вопрос сам подсказывал ей ответ.
- Вы правы, мой король, - ответила Аэльгрис Сланнорду. – Я расстроена. Расстроена тем, что Вы не сообщили мне ранее о своих … м-м-м … проблемах.
- Но как я мог? – шепотом воскликнул Сланнорд. – Это ведь такой позор для короля!
- Понимаю! – кивнула Аэльгрис. – И я, разумеется, буду хранить нашу общую тайну, но у меня есть к Вам одна просьба.
- Какая?
- Я прошу доверить мне выбор человека, который станет отцом нашего ребенка!
По лицу короля пробежала тень недовольства, но ответ его прозвучал смиренно:
- Хорошо, моя королева. Если вы этого желаете, то так и будет!
- Благодарю! – кивнула ему Аэльгрис. – И не смею Вас больше задерживать. Вам ведь необходимо подготовить столицу к обороне!
Сланнорд кивнул и, развернувшись, быстрым шагом направился прочь. Аэльгрис проводила его долгим взглядом, а затем, пряча довольную улыбку, вошла в свои покои.

***

- Как ты могла?! – в метре от головы Эфоль взорвался огненный шар. – Ты забыла все, чему я учил тебя в детстве и юности?! Рыцарь Солнечного Круга! Да ты б еще за некроманта замуж вышла!
Отец метнул в девушку очередное заклинание, на этот раз, ледяной шар половинной мощности, и волшебнице пришлось отражать его магическим щитом.
- Если бы не Сребреволосый, король и королева были бы уже мертвы! – воскликнула Эфоль. – И мне плевать на то, кто он такой, ведь он любит меня!
- Любит?! – взвился Адальсиг. – Я уже навел справки. Кажется, у него есть и вторая супруга. И кого же из вас он любит больше? А может, у него в каждом королевстве есть по несколько таких же дурочек, как ты? Ты об этом не думала?!
Эти слова были как удар в солнечное сплетение. У Эфоль перехватило дыхание, ведь она и впрямь не могла быть уверена в том, что у Сребреволосого больше нигде нет жен.
- Что, нечего возразить? – испепеляюще посмотрел на дочь Адальсиг. – То-то же. Не беспокойся, я обо всем позабочусь. Ваш брак аннулируют, и все забудут о совершенной тобой глупости!
- Ты этого не сделаешь! – насупилась Эфоль. – Я его люблю и разводиться не буду!
- Ах так! Тогда я буду считать, что у меня больше нет дочери!
- Тогда я буду считать, что у меня нет отца! – воскликнула в ответ волшебница и, быстро открыв портал, скрылась в нем от разъяренного отца.

***

Усея в компании с Вуднотом стояли, опираясь на ограждавший особняк Эфоль невысокий забор, и ожидали, когда волшебница и Сребреволосый вернутся из дворца, куда их неожиданно вызвали прямо посреди ночи.
И вот вдалеке появился одинокий всадник. Усея приподнялась на носках, вглядываясь в темноту, но почти сразу поняла, что видит не наемника, и разочарованно отвернулась.
- А он ведь скачет к нашему дому! – заметил вслух Вуднот, продолжая глядеть на улицу.
Усея повернула шею и убедилась в правоте слов мальчика. Воин замедлил бег лошади и вскоре остановился возле забора.
- Как мне найти госпожу Усею? – спросил он, подходя ближе.
- Это я! – ответила ему Усея.
- Лорд Илир просит вас прибыть в его ставку как можно скорее!
- Меня? – удивилась девушка.
- Да! – кивнул воин.
- Ну хорошо! – пожала плечами Усея. – Сейчас я оседлаю лошадь и выеду!
- Если вы не против, то мы отправимся в путь на моей лошади. Лорд Илир не хочет ждать!
Вот теперь Усея была не просто изумлена, а ошарашена. Казалось бы, что изменится за  пару минут?
Но спорить с посыльным она не стала, вскочила вслед за ним в седло, обхватила руками его талию, и они поскакали вверх по улице.

***

Вернувшись в дом Эфоль после Большого Совета, Сребреволосый застал в нем, если не считать слуг, одного Вуднота, бесцельно бродившего по двору.
- Где Усея? – спросил у мальчика наемник.
- За ней прислал лорд Илир, и она уехала, - ответил Вуднот. – Что-то случилось? – заметил он тень тревоги на лице Сребреволосого.
- Через неделю Уригорд атакует армия упырей, ведомая некромантами! – ответил наемник.
- Что? – у Вуднота от страха дернулась нижняя губа. – Мы покидаем столицу?
- Нет, мы будем ее оборонять! – ответил Сребреволосый. – И ты – наша главная надежда!
- Я? Но почему?
Наемник положил обе руки на плечи мальчика, посмотрел ему прямо в глаза, проникая в самую душу, и тихо ответил:
- Потому что ты – особенный! Тебя выбрал камень, а камень чувствует тех, в ком есть сила!
- Но в тебе тоже есть сила! – возразил ему Вуднот. – Я ведь видел, как камень тянется к тебе!
- Ты не понимаешь, - мягко улыбнулся Сребреволосый. – Я могу управлять камнем, но не править им. Именно поэтому он и тянется ко мне. Он не хочет подчиняться тебе, но ты способен его покорить, а, покорив, заставить служить себе. Ты можешь стать величайшим из магов, когда-либо живших на земле. И я помогу тебе в этом!

***

Вестовой проводил Усею до самых дверей кабинета, постучал и, дождавшись разрешения, открыл их и впустил девушку внутрь.
- Лорд Илир? – едва переступив порог, замерла, робея, Усея. – Вы хотели меня видеть?
Мужчина оторвался от стола, на котором изучал сразу несколько карт города, выполненных в разном масштабе, и взглянул на девушку.
- Вероятно, вы, Усея, еще не знаете, что на город надвигается армия упырей во главе с некромантами, - произнес он. – В связи с этим принято решение призвать в армию всех, кто может держать оружие, то есть: крестьян, их жен, торговцев и членов их семей … В общем, тех, кто оружие в лучшем случае только в руках и держал. Каждого из них необходимо будет обучить воинскому искусству, а людей лично у меня не хватает. Поэтому я принял решение назначить вас на должность десятника в создаваемой с нуля сотне!
- Меня? – удивленная Усея прижала руки к груди. – Но я ведь женщина и, если не считать глубокого детства, лишь неделю как стала обучаться воинскому искусству!
- И за эту неделю вы обучились очень многому! – лорд Илир поднялся из кресла и обошел стол. – Я видел вас в бою. Вы прекрасно владеете мечом, и ваша смелость превосходит ваш страх. А то, что вы – женщина, вообще не имеет никакого значения, ведь вы можете надрать задницу многим из моих воинов.
- Вы преувеличиваете! – смутилась от такой похвалы Усея.
- Лишь немного! – усмехнулся в усы лорд Илир. – В общем так, мой приказ вы услышали. Идите и выполняйте его. Ваш непосредственный командир – сотник Исагерд. Как его найти, объяснит вестовой, который привел вас ко мне. Поступаете в его полное распоряжение. Понятно?
- Так точно! – вытянулась в струнку Усея.
- Тогда идите! У нас нет времени на пустую болтовню!
Девушка коротко кивнула и, чеканя шаг, вышла из кабинета.

***

Как Вуднот быстро выяснил, затягивать с началом обучения Сребреволосый не стал. Он быстро оседлал двух лошадей, велел мальчику взобраться на одну из них и поскакал в нижние кварталы города.
Найдя довольно большой пустырь, наемник спрыгнул с лошади, осмотрелся по сторонам и, удовлетворенно кивнув, резко обернулся в сторону Вуднота.
Огромный столп земли ударил мальчика в грудь, опрокидывая с лошади. Подросток приземлился на хребет, и свет в его глазах на мгновение померк.
Когда в глазах Вуднота прояснилось, он увидел склонившегося над ним Сребреволосого. Наемник протянул подростку руку, помог встать на ноги и произнес:
- Твоя ошибка в том, что ты боишься прислушиваться к камню. Он способен защитить тебя от любой опасности. Просто дай ему возможность слиться с тобой в единое целое, а затем объезди его, как объезжают лошадь, на которую впервые накинули седло. Ты меня понял?
- Да! – кивнул Вуднот, еще не отдышавшийся после падения на землю, и тут же вновь получил удар в грудь.
Его дыхание вновь сбилось, и он полетел вниз, но в самую последнюю секунду камень, висевший на его шее, вспыхнул огнем и выплеснул из себя энергию.
Вуднот упал на землю, пребольно ушибся локтем, но тут же вскочил на ноги и потряс  головой, прогоняя мушки, повисшие перед глазами.
- Уже лучше! – произнес Сребреволосый, поднимаясь с земли. Его одежда была опалена в нескольких местах, словно ее бросили в горящий костер, но наемник излучал оптимизм. – Пусть и непроизвольно, но ты защищался. А теперь не просто доверь камню свою жизнь, но направь его энергию, чтобы не расходовать ее попусту. Готов? Тогда начнем!

***

Аэльгрис нервно мерила шагами фехтовальный зал дворца. Почти сразу по окончании разговора со Сланнордом она отправила нескольких рабынь на поиски Сребреволосого.
План девушки был достаточно прост. Она попросит наемника научить ее защищать себя, отказать королеве он не сможет, они будут проводить по несколько часов день наедине, а там, глядишь, он и разглядит в ней то, чего нет ни у Эфоль, ни у Усеи, - готовности отдать все за его любовь.
Но уже в самом начале осуществления этого плана Аэльгрис столкнулась с проблемами. Рабыни отправились на поиски еще на рассвете, королева переоделась в рубаху и штаны, в которых бежала из отчего дома, пришла в фехтовальный зал, предвкушая скорую встречу с наемником, но вот уже полдень, а его все нет и нет.
Едва Аэльгрис начала размышлять над тем, что неплохо бы разработать другой план покорения сердца Сребреволосого, как маленькая дверь в другом конце зала отворилась, и на пороге появился наемник.
- Вы хотели меня видеть, Ваше Величество? – произнес он, подходя ближе.
Ноздри Аэльгрис уловили запах жженой одежды и жареного мяса, а глаза остановились на порванной на груди рубахи наемника и свежем ожоге на его коже.
- О боги, с вами все в порядке? – воскликнула королева, прижимая ладони ко рту.
- Пустяки! – Сребреволосый сплюнул на мраморный пол кровавой слюной. – Издержки стремительного превращения напуганного юноши в величайшего мага. Так зачем вы меня вызывали, Ваше Величество? Не хочу показаться грубым, но у меня много дел, связанных с обороной Уригорда!
- Мое дело тоже связано с обороной Уригорда, пусть и весьма косвенно! – ответила ему Аэльгрис. – Я хочу, чтобы вы научили меня обращаться с оружием. Так же, как вы научили Усею!
- Это не самая лучшая идея, Ваше Величество! – хмыкнул Сребреволосый. – Вам лучше оставаться здесь, во дворце, под охраной гвардии, а не лезть на передовую!
- Во-первых, Сребреволосый, я не собираюсь отсиживаться под охраной, пока мой народ героически отражает атаку упырей! – жестко произнесла Аэльгрис. – Во-вторых, как показали недавние события, дворец тоже может быть атакован, а значит, я должна уметь за себя постоять. А в-третьих, это не просьба, это приказ!
Лицо Сребреволосого, выражавшее до этого насмешку  пополам с недоверием и скепсисом, превратилось в ледяную маску.
- Что ж, если это приказ! – произнес он мрачным тоном и вытащил из-за спины свои мечи.

***

Разбитые на пять пар парни встали друг напротив друга и по команде Усеи бросились друг на друга. Старания в их действиях было гораздо больше, чем умения, и девушке приходилось то и дело останавливать тренировочные поединки, чтобы поправить своих воинов и указать им на их ошибки.
- Ну и как у нас дела? – подошел к Усее сотник Исагерд, рыжеволосый мужчина с вечно мрачным взглядом серых глаз и вечной ухмылкой на устах, являвшейся следствием давнего ранения, повлиявшего на мимику его лица.
- Лучше, чем три дня назад, когда они только прибыли в Уригорд! – ответила Усея. – Гордеон, ты слишком открываешься при выпадах. Не забывай про защиту, когда атакуешь! – крикнула она одному из своих подопечных и продолжила разговор с сотником: - Тогда большинство из них и взяться-то за меч боялись!
- Понятно! – кивнул Исагерд, глядя на сражающихся крестьян. – Должен отметить, что твой десяток выглядит лучше, чем большинство остальных в моей сотне. Ты молодец, Усея!
- Спасибо, командир!
- Не за что! – буркнул сотник. – Я лишь констатирую факт, не более того. Кстати, лорды Илир и Даворд определили позицию нашей сотни в грядущей битве. Мы будем оборонять один из четырех лазов, обеспечивающих доступ к реке. Маги обещали заполнить их огнем во время битвы, но скелеты не так боятся пламени, как упыри, а значит, могу воспользоваться ими для проникновения за городские стены. Твой десяток, как и еще два наиболее подготовленных, будут непосредственно оборонять это участок. Остальные останутся в резерве. Задача ясна?
- Ясна! – кивнула Усея.
- Вот и отлично. Пойду, посмотрю, как там дела у остальных! – с тяжелым вздохом произнес Исагерд, отправляясь дальше.
Усея проводила его взглядом. Сотнику, который занимал эту должность всего три дня, приходилось нелегко. Он прекрасно понимал, что большинство его воинов не в состоянии оказать хоть сколько-нибудь серьезное сопротивление подготовленным бойцам Ригиса Одноглазого, а значит, потери будут просто ужасающи. Но им придется пойти на эти жертвы, если они хотят спасти Уригорд.

***

Аэльгрис хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и стремительно отступала под натиском Сребреволосого. Ее мышцы налились свинцом, и держать меч приходилось обеими руками, что лишало ее части преимущества над наемником.
Впрочем, Сребреволосый даже с повязкой на глазах и привязанной к туловищу правой рукой легко справлялся с отчаянными, но неподготовленными атаками королевы, и довольно быстро вынудил ее лишь защищаться.
И вот очередной выпад наемника завершается тем, что меч выпадает из ослабевших рук Аэльгрис. Она отступает назад и через два шага натыкается спиной на стену. Сребреволосый стремительно скользит вперед, и лезвие его меча оказывается возле горла королевы.
Но его губы также неподалеку, и Аэльгрис решается на отчаянный шаг. Она подается вперед, клинок касается ее кожи, заставляя горячую кровь стекать тонкой струйкой по белой коже, а губы королевы находят уста наемника.
- Что Вы делаете? - Сребреволосый отпрянул назад и, бросив меч на пол, сорвал с глаз повязку.
- То, что хотела сделать уже очень давно! – ответила ему Аэльгрис, расстегивая пуговицы на рубахе.
- Но у меня есть жены, а у Вас – муж! – наемник хотел отступить еще чуть назад, но его взгляд уже пал на грудь девушки, и ноги остались стоять на месте. – И не просто муж, а король! – добавил он.
- Вот уж не думала, что ты боишься чьего-то гнева! – улыбнулась королева, потянув за шнурок на своих штанах. Ткань сползла вниз, и Аэльгрис, переступив через нее, продолжила: - К тому же мой муж вовсе не будет против. А твоему браку я угрожать не собираюсь!
Она подошла к Сребреволосому и, обвив руками его шею, вновь впилась в его губы. Руки наемника скользнули по обнаженному телу Аэльгрис и остановились на ее ягодицах. Затем наемник прижал тело королевы к себе и повалил ее на пол.

***

Эфоль закрылась магическим коконом, но столп огня, ударивший в него, был настолько силен, что ее опрокинуло на спину.
- Вы в порядке, леди Эфоль? – Вуднот с другого края пустыря кинулся к ней.
- Нормально! – заверила его волшебница, поднимаясь на ноги и отряхивая грязь со своей мантии. – Ты – молодец. Немногие на шестом дне обучения смог бы пробить такую защиту!
Вуднот покраснел от похвалы и потупил свой взор.
- Вы преувеличиваете! – смущенно пробурчал он.
Но Эфоль-то знала, что она не преувеличивает. Она и Сребреволосый тренируют подростка уже шесть дней: наемник утром, а она – вечером. Что делал с мальчиком Сребреволосый с утра, волшебница не знала, но прогресс Вуднота был налицо.
Еще два дня назад мальчишка с трудом мог отбиваться от атак Эфоль, а теперь уже она была вынуждена обороняться. И его магия, которая полностью отличалась от магии волшебников, давала Вудноту огромное преимущество. Эфоль никак не могла приспособиться к его неожиданным приемам.
- Нисколько! – улыбнулась Вудноту Эфоль. – Ты действительно молодец!
- Да это не я, это все …, - мальчик неожиданно осекся и примолк, испуганно оглядываясь по сторонам.
- Что? – тут же встрепенулась Эфоль.
- Неважно! – мотнул головой Вуднот. – Давайте продолжим занятие!
- Хорошо! – кивнула волшебница, но зерно подозрения уже упало в ее душу.

***

Аэльгрис лежала на боку, прижимаясь всем телом к Сребреволосому, и перебирала густые волосы, покрывавшие его мощную грудь, улыбаясь от наполнявшего ее счастья. Вот уже третий день их тренировка заканчивается бурным, страстным сексом, и семя наемника входит в ее лоно.
- Если у нас будет мальчик, я хочу, чтобы он был похож на тебя! – мечтательно протянула королева.
- А я – нет! – неожиданно ответил Сребреволосый.
- Почему? – приподнявшись на локте, спросила его Аэльгрис.
- Все очень просто! – перебирая рукой ее волосы, произнес наемник. – Если ребенок не будет похож ни на тебя, ни на твоего мужа, пойдут ненужные разговоры. Пресечь же разговоры королю проще всего одним путем: казнив того, кто виновен в их рождении. Я не боюсь гнева Сланнорда, но ссориться между союзниками в нынешние времена смерти подобно.
- Тогда пусть это будет дочь, похожая на меня! – опуская голову обратно на грудь мужчины, решила Аэльгрис.
- Согласен! – поддержал ее Сребреволосый. – Надеюсь, твой муж разрешит мне ее навещать. Хотя бы изредка!
- Если мы переживем завтрашний день, то разрешит! – убежденно произнесла королева. – Но переживем ли мы его?
- Переживем! – успокоил ее Сребреволосый. – Некроманты сильны, когда их много или когда они действуют исподтишка. В открытом же бою они трусливы и бегут при первой опасности!
- Хорошо бы, ты оказался прав! – прошептала королева и задремала.


























Глава 18

Утро седьмого дня Усея встретила, как и все предыдущие, в казарме. Все воины ночевали в отведенных им помещениях, так как на подготовку новых бойцов уходило почти все свободное время, и тратить его на поездки домой по запруженным улицам, перегороженным баррикадами, было просто глупо.
- Смотрите, госпожа десятник! – поднял Усею с постели голос Гордеона.
Девушка подошла к окну и выглянула на улицу. Облаков на небе не было, что в обычный день предвещало бы замечательную погоду. Но сегодня все было иначе.
Вместо голубой лазури небо цветом напоминало томатную пасту, полученную из свежих сочных помидоров, и эта «паста» не предвещала защитникам Уригорда ничего хорошего.
- Это дело рук некромантов! – прошептал кто-то позади Усеи. – Они всех нас убьют или превратят в упырей!
Нельзя было дать страху и панике поселиться в душах и разумах молодых, с точки зрения военной службы, воинов.
Поэтому Усея развернулась и решительно произнесла:
- Вы, что, испугались красного неба?! Да ведь это единственное, что могут сотворить некроманты. Если бы они могли, они бы обрушили на город потоки лавы или ледяной шторм, снежный буран или обжигающий зной, но они лишь изменили цвет неба. О чем это говорит? – обвела она взглядом своих воинов. – О том, что они боятся наших волшебников, боятся всех нас, боятся сунуться внутрь города, потому что сделай они это, и мы надерем им их темные задницы. Ура!
- УРА!!! – подхватили клич бойцы ее десятка, а вслед за ними из соседних помещений раздались вопли и других бойцов сотни.

***

Король Сланнорд смотрел вдаль с вершины самой высокой башни Уригорда. Впереди, насколько мог ухватить человеческий глаз, простиралось бушующее море отвратительных порождений некромантов, стремительно приближающееся к городским стенам.
- Я еще раз прошу Вас, Ваше Величество, изменить свое решение! – произнес стоявший позади монарха лорд Даворд. – Вам не следует появляться на передовой. Это слишком опасно!
- А не вы ли, лорд Даворд, совместно с лордом Илиром говорили мне, что у нас каждый опытный боец на счету? – обернулся Сланнорд. – И не вы ли с ним бросали жребий, решая кому остаться в штабе, а кому сражаться на передовой?
- Все так, Ваше Величество! – склонил голову лорд Даворд. – Но …
- Никаких «но», лорд Даворд! – оборвал его король. – Я буду сражаться рядом со своим народом и. если понадобится, умру вместе с ним. Эзур, седлай лошадей! – обратился он к оруженосцу.
- Слушаюсь, Ваше Величество! – кивнул парень и умчался прочь.

***

- Зажигай огонь! – велел Вудноту Сребреволосый.
Парень закрыл глаза и, сосредоточенно шевеля губами, воздел руки к небу. Воздух вокруг и так был насквозь пропитан магией, но Эфоль, как и ее отец и другие волшебники, собравшиеся на смотровой площадке одной из магических башен, ощутили мощный выброс энергии.
- Невероятно! – воскликнул кто-то из магов, увидев, как вспыхивает огнем ров, окружавший крепость.
Адальсиг недовольно поморщился, но промолчал: даже он не смог бы столь быстро наколдовать огонь по столь большой площади.
Эфоль подошла к Сребреволосому и положила голову ему на плечо.
- Ты уверен, что должен быть там? – тихо спросила волшебница у наемника.
- Я больше воин, чем маг. Я должен быть на передовой, в своей стихии. Вы же справитесь и без меня. Ведь у вас есть Вуднот, - ответил Сребреволосый. – Просто следуйте плану, и все будет хорошо!
- я знаю! – кивнула Эфоль. – Но обещай мне, что вернешься живым!
- Обещаю! – Сребреволосый поцеловал девушку в макушку, а затем с громким хлопком растворился в воздухе.

***

Аэльгрис напряженно наблюдала за разворачивающейся за город битвой из окна фехтовального зала дворца. Именно здесь, охраняемые десятком гвардейцев, собрались те знатные дамы, фрейлины и их рабыни, что не согласились взять в руки оружие и защищать город вместе с другими горожанами.
Принуждать их к этому Сланнорд не стал, хоть лорд Даворд и предлагал повесить тех, кто не готов отдать жизнь за Витифию и ее короля, но повелел запереть их во дворце, а вместе с ними и Аэльгрис, несмотря на жаркие протесты.
«Люди там сейчас сражаются за свои семьи, свою страну, своего короля!» - думала девушка, вздрагивая при каждом всполохе огня на горизонте.
Она бы с радостью схватила меч и оказалась бы среди своих воинов, крушила бы врагов и спасала раненых, но вместо этого вынуждена томиться в четырех стенах, ожидая исхода битвы.
Наверное, те же думы терзали и оставшихся охранять королеву воинов, но они хотя бы имели четкую цель перед собой, а Аэльгрис могла лишь сжимать свои маленькие кулачки и молиться всем богам о победе.

***

Сигиду сжала свою новую, стальную, левую руку и выкрикнула на проклятом другими народами наречии:
- Вперед! Убейте их всех!
Скованные темной магией воины «трагически умершего во сне» Ригиса Одноглазого, упыри, боявшиеся своей создательницы больше, чем огня, скелеты, которым все было нипочем, и трое некромантов рангом помладше ринулись в атаку.
Потоки воды, взявшиеся из ниоткуда, обрушились на волшебный огонь, наполнявший ров, туша его, следом за ними из воздуха появились мосты, соединившие два берега рва, и тысячи воинов, живых и мертвых, промчались по ним и приставили лестницы к каменным стенам Уригорда.
С городских укреплений вниз обрушились стрелы и бревна, кипящее масло и камни, ломая кости живым воинам, дробя черепа мертвых и поджигая изъеденные червями тела упырей.
- Решили поиграть? – рыкнула Сигиду, глядя как один из мостов, сотворенный ее некромантами, рушится под тяжестью выплюнутого катапультой бревна и утаскивает за собой добрую пару десятков воинов.
Огонь во рву под ними немедленно вспыхнул с новой силой, и воздух наполнился дикими воплями сжигаемых заживо людей.
- Тогда держитесь!
Сигиду выбросила вперед правую руку, и верхушка одной из башен обрушилась вниз, а вместе с ней и тела нескольких защитников, на которые тут же с жадностью набросились упыри.

***

Крики и вопли, взрывы и глухие удары доносились со всех сторон, порождая в сердцах Усеи и других солдат робость и страх. Тяжело находиться в тылу и даже не знать, что происходит на передовой, а именно в такой ситуации и находилась сотня Исагерда.
- Тревога! – внезапно крикнул кто-то из первого десятка, наблюдавшего за потайным лазом к реке.
Не так слаженно, как профессиональные воины, но все же дружно и достаточно резво три первых десятка обнажили свои мечи.
- Построиться полукольцом! – скомандовал Исагерд. – Не дайте им прорваться дальше в город!
Все десятники, включая Усею тут же подхватили приказ сотника и за считанные мгновения расставили свои десятки согласно тактическим разработкам.
- Главное не давайте страху управлять вашим телом! – давала последние советы своим подчиненным Усея. – Держитесь вместе и помогайте друг другу, но не забывайте о дисциплине и строе!
Она умолкла, и вокруг воцарилась напряженная тишина. То есть, конечно, где-то вдалеке, а может и совсем близко, гремели взрывы, рушились дома и башни, кричали раненые, но для девушки все эти звуки словно бы перестали существовать. Ее слух сосредоточился на потайном лазе, и вскоре оттуда послышался скрежет костей, а следом за ним из прикрытой соломой ямы показался уродливый череп со светящимися зеленым огнем глазницами.
- Нет! – взревел Исагерд, но было уже поздно.
У одного из воинов седьмого десятка не выдержали нервы, и он рванул к скелету, потрясая своим мечом.
Скелет в ответ довольно осклабился, мощным рывком подтянул свое костлявое тело, вскочил на ноги и одним точным ударом снес воину голову.
- В атаку! – крикнул Исагерд, и вся сотня бросилась на вылезающих вслед за своим командиром скелетов.

***

Эфоль прошла по порталу в одну из башен, которые они построили в указанных Сребреволосом местах, и, сотворив заклинание Всевидения, взглянула на развернувшуюся в нескольких сотнях метрах от нее битву.
Воины Ригиса, а вернее некромантов, уже взобрались на городскую стену и схлестнулись на ней в отчаянной схватке с защитниками Уригорда. Каждое мгновение кто-нибудь, пораженный мечом или просто оступившийся, летел вниз и падал замертво на землю.
Применять в такой ситуации заклинания означало заведомо палить по своим, но количество взошедших на стену врагов с каждой минутой все увеличивалось, и Эфоль решилась.
Она бросила вперед Замораживающее заклинание, и группа из нескольких десятков людей, упырей и скелетов замерла, скованная магией. Затем Эфоль обновила свое Всевидение, чтобы отчетливо видеть фигуры тех, в кого она пускает заклятья, и метнула вперед россыпь огненных шаров.
Огонь охватил тела упырей, и твари, не в силах пошевелиться, лишь обреченно наблюдали за тем, как их плоть стремительно испаряется.

***

Сребреволосый вихрем ворвался в толпу вывалившихся из башни упырей и пронесся по ней, снося головы и руки всем, до кого мог дотянуться. Порожденные злой магией твари падали на землю, но многие из них продолжали тянуть свои скрюченные ручонки к наемнику, беспрестанно повторяя:
- Свежее мясо!
Сребреволосый подлетел к дверям башни, ударом кулака раздробил череп рвущегося вперед скелета, а затем бросил внутрь один из заготовленных Эфоль амулетов.
Едва он коснулся каменного пола, как заключенная в нем энергия вырвалась на свободу и устремилась ко всему мертвому, превращая его в пыль.
- Вперед! В атаку! – взревел кто-то позади наемника.
Сребреволосый оглянулся и увидел, как отброшенные было вглубь улочки защитники Уригорда перестроились и ринулись навстречу оставшимся без поддержки упырям и скелетам.
- В атаку! – тихо повторил вслед за стражниками наемник и исчез, погрузившись в землю.

***

Вуднот, оставшийся на смотровой башне в одиночестве, с тревогой поглядывал вокруг. Несмотря на все усилия защитников крепости, армия некромантов прорвала оборону сразу в нескольких местах и теперь нескончаемым потоком лилась через них вглубь города.
Мальчишка, которого, к его собственному удивлению, не сковал страх, закрыл глаза и воззвал к камню. Тот немедленно откликнулся, и Вуднот Огненным Оком окинул поле битвы.
Один из некромантов отыскался достаточно быстро, и подросток выпустил из рук столб огня.
На огромной скорости это пламя пролетело сквозь разделявшее Вуднота и некроманта расстояние в добрые три тысячи шагов и в миг окутало колдуна. Мальчик даже смог различить дикий вопль, с которым некромант заметался по сторонам в поисках хотя бы одной капли воды.

***

Маленький камешек попал под каблук сапога Сланнорда, и король стал заваливаться на спину. Его противник, высоченный скелет с толстыми и крепкими костями, радостно скрежетнул зубами и, взмахнув рукой, рубанул сверху вниз.
В самый последний момент король успел чуть повернуть корпус в сторону. И удар сабли пришелся по защищенному крепким доспехом плечу. Правда, рука Сланнорда все равно онемела, как будто на нее обрушилось тяжелое бревно, и он был вынужден отступить назад.
Наткнувшись спиной на дверь, король толкнул ее и ввалился в дом, отражая стремительную атаку скелета.
- Пригнитесь, Ваше Величество! – крикнул кто-то сзади, и Сланнорд присел на корточки.
Взвизгнула стрела, и скелет яростно взревел, хватаясь одной ладонью за прошитую выстрелом глазницу.
Сланнорд тут же вскочил на ноги и отсек своему противнику голову, заставив голый череп весело застучать по брусчатке.
- Сверху! – раздался еще один отчаянный крик за спиной короля, и Сланнорд стремительно обернулся.
Дом, в котором он оказался, был выбран четырьмя стрелками как отличная огневая позиция, но буквально мгновение назад он превратился в западню.
Группа упырей прорвалась на второй этаж и, стремглав промчавшись по лестнице, обрушилась на не готовых к этому стрелков. Один из них уже лежал на полу с перегрызенным горлом, второй, опрокинутый на спину, отчаянно отбивался от зубов упырей, а двое других, обнажив мечи, пытались отбить своего товарища.
Сланнорд бросился им на помощь и двумя взмахами меча отсек головы трем упырям, но в этот момент в оставленный им без присмотра дверной проем ворвался тантейский воин.
- Ваше Величество! – успел закричать один из стрелков, прежде чем что-то острое нашло брешь в доспехах на спине короля.
Сланнорд почувствовал, как его кожу и мышцы рассекает клинок, как кровь льется из поврежденных сосудов, как подкашиваются отказавшиеся держать тело ноги, и как его отчего-то клонит к полу.
В глазах короля померк свет, и он потерял сознание.

***

Множественные голоса, раздавшиеся где-то совсем рядом, оторвали Аэльгрис от окна.
- В чем дело? – обратилась она к стоявшему рядом стражнику.
Ответ пришел из коридора:
- Король ранен! Король ранен!
Сердце Аэльгрис тут же рухнуло куда-то в пятки. Она побежала вперед, проскочила сквозь отворяемые гвардейцами двери и столкнулась с лордом Давордом.
- Что произошло? – девушка попыталась заглянуть за плечо воина, но лорд Даворд был слишком высок, чтобы ей это удалось.
- Король ранен! – хватая королеву за плечи, произнес лорд Даворд.
- Как? Как это произошло? – воскликнула Аэльгрис, пытаясь вырваться из рук державшего ее воина.
За спиной лорда Даворда трусцой пробежали воины с носилками и скрылись за дверями в Зал Камней. Следом за ними в Зал вбежал Изантрис, один из лучших магов-лекарей королевства.
- Пустите меня к нему! – топнула сапогом королева. – Это приказ, лорд Даворд!
- У меня есть приказ от Его Величества, Ваше Величество! – ответил ей военный советник. – Он сказал: «Если со мной что-нибудь случится, переправь королеву в безопасное место!» Хильдеоф, Руниан, воспользуйтесь коридором Печали и отправьте королеву в замок Нинард!
- Что? – Аэльгрис рванулась изо всех сил и освободилась от хватки лорда Даворда. – Я не оставлю ни своего мужа, ни своих подданных. Я буду сражаться наравне с остальными, и никто меня не остановит. Хильдеоф, Руниан, принесите мои доспехи и меч!
- Но Ваше Величество …, - попытался возразить один из гвардейцев.
- Я – ваша королева, и я вам приказываю! – сверкнула глазами Аэльгрис. – Пока король не в состоянии управлять государством, его обязанности выполняю я. Или кто-то с этим не согласен?
Она взглянула на лорда Даворда, и старый воин сдался. Кивнув гвардейцам, он отправил их за доспехами и мечом для их королевы.

***

Усея, Исагерд и Гордеон подтащили тело сраженного вражеской стрелой гвардейца к окну и бросили его вниз. Упыри, бившиеся о забаррикадированную дверь дома, оживились, кинулись на труп и ожесточенно заработали челюстями.
- Вперед! – скомандовал сотник, и все трое, разбив ставни, прыгнули вниз.
Приземлившись прямо на головы упырям, воины тут же вскочили на ноги и, не дав врагам опомниться, порубили их на кусочки.
- Бежим! – Усея указала рукой в начало улицы и побежала в противоположную сторону.
Исагерд и Гордеон ринулись вслед за ней, а толпа скелетов, завидев бегущих противников, яростно взревела и помчалась следом.
Усея вытерла бегущую из разбитой брови кровь и крутанула головой по сторонам. Бежать, конечно, хорошо, но надо же знать, куда бежать.
- Сюда! – донесся до ее ушей чей-то крик.
Девушка вскинула голову и увидела машущего ей из окна башни в паре кварталов к северу воина.
- Бегите сюда! – вновь крикнул он.
Усея оглянулась на сотника. Исагерд одобрительно кивнул, и они продолжили отступать, а вернее бежать, от накатывавшихся лавиной скелетов.
Их сотня была уничтожена в считанные минуты, и вот уже полчаса они втроем метались по охваченным боем улицам в поисках места, где можно было укрыться и хоть немного передохнуть.

***

Эфоль глотнула воды из бочки и вытерла губы тыльной стороной ладони. Последние три часа она стремительно телепортировалась из одной части Уригорда в другую, стремясь поддержать слабеющие силы защитников города и отбросить атакующих.
Но у нее мало что получалось. С каждым погибшим защитником армия врага становилась на одну единицу больше, и никакие усилия волшебницы не могли этому помешать.
Уригорд был захвачен некромантами уже наполовину, и мысль о дальнейшей обороне начинала казаться глупой и бессмысленной.
«Нет, нельзя сомневаться в Сребреволосом!» - ударила себя по щеке Эфоль и почувствовала, как завибрировал пол у нее под ногами.
Вначале волшебница подумала, что перестаралась и влепила по себе каким-нибудь заклинанием, но спустя мгновение осознала, что магический бой идет снаружи той башни, в которой она пребывала.
Девушка подскочила к окну и увидела своего отца, отбивающегося от совместных атак двух некромантов. Адальсиг взмахом руки сотворил водяного голема, но того тут же сразила огромная змея, появившаяся из посоха некроманта. Его компаньон щелкнул пальцами, и рой пчел накрыл придворного мага, и через мгновение тот рухнул на землю.
- Отец! – закричала Эфоль и открыла портал.
Оказавшись рядом с отцом, она вложила в свое заклинание всю свою силу, и Ледяной шторм разметал некромантов в разные стороны. Затем волшебница прогнала Зноем пчел и присела возле отца.
- Отец! – позвала она его, кладя седую голову себе на колени, и старик с трудом открыл глаза.
- Дочь моя! – прошептал Адальсиг, и из уголка его рта пролилась кровь. – Прости меня за то, что не дал благословения на брак!
- Еще успеешь! – сжимая его ладонь, произнесла Эфоль. – Вот увидишь, у тебя еще будет такая возможность!
- Не думаю! – раздался ледяной голос позади волшебницы.

***

Сигиду почувствовала мощнейший выброс магической энергии, когда шествовала с гордо поднятой головой по улицам Уригорда, очищенным от его жалких защитников.
«Скоро, скоро ты будешь моим!» - думала она о городе, поджигая чудом уцелевшие дома.
Уловив вспышку магии, герцогиня тут же открыла портал в то направление и уже через мгновение «любовалась» милой картинкой: рыжеволосая дура Эфоль держала за руку своего престарелого отца, а тот просил ее прощения за то, что не дал какого-то благословения.
Сигиду щелкнула пальцами, и один из пострадавших некромантов поднялся на ноги. Его поломанные кости мигом срослись, а кровоточащие раны затянулись словно их и не было.
Тратить время на своего второго помощника герцогиня не стала: его все равно уже начали обгладывать вечно голодные упыри.
- Еще успеешь! – сжимая ладонь Адальсига, произнесла Эфоль. – Вот увидишь, у тебя еще будет такая возможность!
- Не думаю! – вмешалась в беседу родственников Сигиду.
Волшебница вскочила на ноги, обернулась и попыталась сотворить защиту, но герцогиня и некромант уже ударили по ней Воздушным Прессом.
Эфоль протащило по мостовой и впечатало в стену так, что хруст сломанных ребер огласил всю округу.
- Присягни мне на верность, Эфоль! - громовым голосом произнесла Сигиду. – Стань моей первой подданной, и я возвеличу тебя до невероятных высот!
- Ни за что! – сплюнула на землю волшебница и, приподняв левую руку, метнула ледяной шар в некроманта.
Помощник герцогини легким взмахом руки отбил летящее в него заклинание и сам в ответ бросил заклятье, прижав затылок Эфоль к стене здания.
- Зря ты это сделала, Эфоль! – покачала головой Сигиду. – Теперь я буду медленно сдирать с тебя кожу, отрывать куски мяса от твоих костей, но ты будешь жить. Ты будешь умолять меня о смерти, но не получишь ее. Только вдоволь наигравшись с тобой, я прекращу твои мучения, вырвав сердце из твой жалкой груди!
Герцогиня взметнула вверх правую руку и разорвала мантию и рубаху на груди Эфоль.
- В назидание таким же глупцам, как и ты!
Сигиду метнула вперед проклятье, но оно наткнулось на внезапно вспухший посреди мостовой холм, отрикошетило от него, угодило в стену и потухло.
А холм продолжал расти и расти, ломая каменную мостовую и становясь все больше и больше, и вскоре он уже превышал в высоту три человеческих роста. Достигнув этой отметки, холм разорвался, во все стороны полетели комья земли и камня, что-то ударило в грудь Сигиду и отбросило далеко назад.

***

Некромант, которого лишь слегка задело при взрыве холма, попытался подняться на ноги, и Сребреволосый, щелчком пальцев вырвав из земли огромный булыжник, отправил его точнехонько в его мерзкую рожу.
Голова некроманта с неприятным хрустом развалилась на две части, а его тело медленно осело на пол.
Сребреволосый в прыжке преодолел несколько метров и склонился над бледной от боли Эфоль.
- Ты в порядке, дорогая? – обхватывая лицо волшебницы ладонями, спросил он.
- В порядке! – поморщившись, ответила Эфоль и приложила руку к правому боку. Затем ее глаза неожиданно округлились, и она что было мочи крикнула: - Осторожно! – едва не оглушив Сребреволосого.
Наемник дернул двумя пальцами правой руки, и заклинание Оцепенения, брошенное Сигиду, врезалось в каменный барьер, отделивший ее от Сребреволосого и Эфоль.
- Я беру герцогиню, а ты – ее помощника! – произнес наемник, прекрасно зная, что некромант уже мертв. – Справишься с ним? – спросил он, поднимая волшебницу на ноги.
- Да! – ответила Эфоль.
Сребреволосый удовлетворенно кивнул и тут же исчез под землей.

***

Сигиду провела ногтями по своим впалым скулам и зашептала заклинание Кровавых Слез. Сейчас, сейчас с этим надоедливым наемником, неподвластным ни магии, ни боевому мастерству дроу, будет покончено!
Барьер, помешавший герцогине обездвижить наемника, внезапно исчез, и ее глазам предстала одна лишь Эфоль, озирающаяся по сторонам.
«И где он?» - мысленно спросила саму себя Сигиду, чувствуя, как растерянность и страх наполняют ее разум.
Она опустила глаза вниз, готовая к тому, что Сребреволосый вновь выскочит из-под земли, и онемела.
Ее ноги уже по лодыжку погрузились в мостовую, превратившуюся из каменной в некое подобие зыбучих песков, утягивающих герцогиню все глубже и глубже.
- А-а-а! – закричала Сигиду и принялась метать себе под ноги Кровавые Слезы.
Заклинания проходили сквозь камень, переставший быть камнем, и уходили куда-то далеко, не причиняя никому и ничему вреда и никак не останавливая погружение герцогини.
Сигиду тряхнула руками, стремительно сплела заклинания Пушинки, которое должно было сделать ее легче воздуха и поднять на высоту птичьего полета, и … провалилась в камень по пояс.
Волны страха захлестнули герцогиню с головой. Она судорожными движениями сотворила еще одно заклинание, заклинание Тверди, чтобы хотя бы вернуть мостовой ее прежнюю форму, но тщетно.
- Кровавые Слезы, Пушинка, Твердь! – раздался задумчивый голос за спиной Сигиду. – Кажется, я знаю, кто твой учитель!
Герцогиня стремительно обернулась и одно за другим выпустила в наемника четыре проклятья. Все они были разной степени силы и принципа действия, защититься от такой серии не смог бы ни один маг, ее Учитель не раз это доказывал.
Но Сребреволосый лениво отмахнулся от этих заклятий, словно от назойливых мух, и, усмехнувшись, произнес:
- Оставь эти бесплодные попытки, Сигиду. Они не принесут тебе успеха!
Герцогиня, чье сердце билось вдвое чаще обычного, взревела от охвативших ее злости, бессилия и ужаса, и вложила в Темный Коготь всю свою мощь.
Сребреволосого отбросило назад и протащило по мостовой пару метров, но он тут же встал, словно на него и не пришелся удар самой Первородной Тьмы, тряхнул головой, убирая упавшие на лоб белые пряди, и произнес:
- А вот это ты зря!
Наемник тряхнул правой рукой, и в ней появился меч. Тряхнул левой – и между ее пальцами пробежала маленькая молния.
- Ну, держись, Сигиду! – рыкнул Сребреволосый и рванул с места.
Герцогиня с трудом вырвала свое тело из вновь окаменевшей мостовой, едва успела поставить щит, чтобы укрыться от неизвестного заклинания наемника, и ударила в ответ.
Сребреволосый отразил проклятье мечом и продолжил свой бег.
Сигиду открыла портал и, стремительно запрыгнув в него, закрыла его за собой. Портал должен был перенести ее на пятьдесят метров за спину наемника, чтобы герцогиня могла безбоязненно атаковать его сзади, но, пройдя через не-пространство, Сигиду обнаружила, что оказалась в двадцати метрах впереди Сребреволосого.
- Я не позволю тебе далеко уйти, Сигиду! – прошипел наемник, кидая очередное заклинание.
Вот теперь герцогиня ощутила даже не ужас, а настоящую панику. Укрывшись плотным коконом, она принялась метать проклятья одно за другим, выискивая в глубинах своей памяти все более разрушительные заклинания.
Но наемнику все было нипочем. Даже когда его меч не успевал отразить проклятье, Сребреволосый лишь слегка дергался от попадания, но не сбавлял шагу.
- Нет! – воскликнула Сигиду, когда их отделяла уже какая-то жалкая пара шагов.
Она попыталась открыть портал, но тщетно. Меч наемника прошел через ее кокон, как нож сквозь масло, и отрезал ей ухо. Кокон лопнул и пропал, а наемник повалил герцогиню и прижал ее к земле.
Затем Сребреволосый коротко свистнул, привлекая внимание копошащихся невдалеке упырей, и метнул им ухо Сигиду, покачивавшееся на острие его клинка.
Упыри подбежали к уху, тщательно его обнюхали и радостно взревели:
- Свежее мясо!
- Нет! – вскрикнула Сигиду, цепляясь за рубаху наемника, но тот уже исчез, а привлеченные запахом крови упыри дружной толпой прыгнули на герцогиню.

***

Сребреволосый, хрипя, упал на землю рядом с Эфоль, склонившейся над своим отцом.
- Ты победил! – прошептала волшебница, переводя взгляд с отца на мужа.
- Только некромантов, но не их армию! – в горле наемника пересохло, и он едва мог ворчать языком. – А на нее у меня уже нет сил! – выдохнул он и закрыл глаза.
Эфоль подняла глаза и увидела, как их окружают слизывающие длинными языками кровь со своих морд упыри.

***

- Скорее, скорее сюда! – кричала Аэльгрис, маша рукой бежавшим к дворцовым стенам воинам.
Лорд Даворд прав: Уригорд уже потерян. Это стало окончательно ясно, когда на улицах, ведущих ко дворцу, появились отряды живых скелетов.
Но дворец-то еще может обороняться, и как королева Витифии Аэльгрис должна сделать все возможное, чтобы как можно больше людей спаслось за этими стенами.
- Давайте! Давайте! Быстрее! – подпрыгивая на месте, подбадривала она бегущих.
Одновременно с ее словами из-за толпы воинов выпрыгнул упырь, приземлился на плечи первого из стражников и с диким ревом оторвал ему голову.
- Нет! – закричала Аэльгрис и, не раздумывая над тем, что делает, рванулась вперед.
- Нет, Ваше Величество! – верный лорд Даворд обхватил ее талию своими могучими руками и потащил обратно. – Мы уже никому не сможем помочь за этими стенами. Закрывайте ворота! – приказал он солдатам, и те привели в действие затворный механизм.
Створки ворот начали смыкаться, но Аэльгрис еще могла видеть, как упыри рвут на части ее подданных.

***

Вуднот со смотровой площадки единственной уцелевшей башни наблюдал за тем, как армия некромантов, даже лишившись предводителей, продолжает громить город и убивать его жителей.
- Да сделай же что-нибудь! – в отчаянии воскликнул он, обращаясь к камню.
И камень откликнулся. Мальчик почувствовал, как его тело наполняется энергией, а разум – знаниями давно забытых народов.
Вуднот задрал голову к кроваво-красному небу, раскинул руки в стороны и зашептал слова древнего заклинания.
Раскат грома стал ему ответом.

***

Глаза Аэльгрис наполнились слезами, но она решительно смахнула их, призвав себя быть сильной.
И словно в ответ на ее молитвы всем богам небо над дворцом раскололось надвое от вспышки, а от последовавшего за ней раската грома задрожала земля.
- Что это? – испуганно воскликнули сразу несколько гвардейцев.
Все воины ожидали любой пакости от некромантов, но дальнейшего не мог предвидеть никто из них.
Небо расчертили множество огненных линий, подобно тем, что возникают, когда боги посылают свои проклятья, имеющие обличия гигантских камней, живущим на земле людям.
И вот это множество камней градом обрушились на Уригорд, заставив землю качнуться и повалив всех гвардейцев на землю.
- Смотрите! – услышала Аэльгрис чей-то крик и выползла из-под придавившего ее стражника.
Ворота отчего-то заклинило, и сквозь оставшуюся между створками щель королева увидела, как один из камней раскрывается и превращается в каменного гиганта, подернутого ядовито-зеленой дымкой.
Этот гигант яростно взревел и направился в толпу упырей, уплетавших за обе щеки тела убитых солдат. Один шаг – и сразу два десятка живых мертвецов оказались раздавлены ступней великана. Один удар могучего кулака – и два десятка скелетов рассыпались в прах.
- Это победа! – прошептала Аэльгрис.
- Победа! – подхватили ее клич воины.

***

- Это победа! – воскликнула Эфоль, глядя на то, как упавшие с неба гиганты крушат упырей и скелетов, обратившихся в паническое бегство.
- Мы победили в битве, но не в войне! – ответил ей Сребреволосый. – И таких битв предстоит еще немало!
- Согласен! – разомкнул уста Адальсиг. – Но все вместе мы победим! – и старый волшебник, схватив ладони дочери и наемника, накрыл их своей. – Благословляю ваш брак, дети мои! – произнес он, и все трое впервые за сутки улыбнулись.












Эпилог

Сигиду осторожно ощупала рукой левую щеку. От рваной раны, оставленной гнилыми зубами упыря, не осталось и следа.
Герцогиня поднялась с кушетки, оттолкнула суетившихся возле нее карликов и карлиц, подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Ее лицо вновь было прекрасным, возможно, еще даже более прекрасным, чем до неудачного штурма Уригорда.
- Ты подвела меня, Сигиду! – раздался тихий голос за спиной герцогини.
Сигиду стремительно обернулась и, встретившись взглядом с Учителем, пала на колени.
- Прошу прощения, Повелитель! – склонив голову, пробормотала герцогиня. – Но я не виновата. Это все этот чертов наемник. Если бы не он, Уригорд был бы наш! – попыталась она оправдаться.
- Что? – с негодованием воскликнул Учитель. – Какой-то наемник смог остановить тебя, Сигиду? Ты думаешь, это жалкое и неправдоподобное объяснение облегчит твою участь?
Внутри герцогини все сжалось от страха. Она прекрасно знала, что ждет того, кто не оправдал надежд Учителя и вызвал его гнев. В конце концов, она сама не раз принимала участие в наказании провинившихся.
- Это необычный наемник, Повелитель! – скороговоркой произнесла Сигиду. – Его невозможно прочесть при помощи магии, а его заклинания не имеют ничего общего с волшебством магов или некромантов. Он смог превратить мостовую под моими ногами в подобие зыбучих песков и с легкостью противостоял и Кровавым Слезам, и Тверди, и даже Темный Коготь не смог сразить его!
- И как же зовут этого наемника? – Сигиду показалось, или в голосе Учителя и впрямь скользнуло любопытство.
- Сребреволосый! – по-прежнему не отрывая глаз от пола, ответила герцогиня. – Он одолел меня при помощи своей магии и отдал на растерзание упырям. От боли я не могла даже открыть портал, чтобы спастись, но потом появились огненные гиганты, и упыри разбежались!
Сигиду и сама понимала, как жалко со стороны выглядит ее попытка оправдаться. Нет, ну кто поверит в то, что наемник смог одолеть некроманта?!
- То есть Сребреволосый сначала отдал тебя на растерзание упырям, а затем сам же их прогнал, дав тебе возможность спастись? – спросил Учитель.
- Нет, Повелитель! – качнула головой Сигиду. – Перед тем, как открыть портал, я успела окинуть город Оком Всевидения. Великанов создал не наемник, а какой-то мальчишка!
Герцогиня ожидала очередных вопросов, может быть, издевок или даже истязаний, но к воцарившейся тишине она была не готова.
Повелитель, не произнося ни слова, пересек комнату и остановился возле окна.
Прошло еще две минуты, и Сигиду, не выдержав, украдкой взглянула на своего Учителя. Самый могущественный человек, которого она когда-либо знала, стоял у окна и нервно хрустел своими тонкими пальцами.
- Так значит, ты решил возродить Орден Четырех Стихий, Сребреволосый! – пробормотал Учитель, глядя куда-то вдаль.
- Повелитель? – решилась заговорить Сигиду.
Мужчина повернулся к герцогине лицом, и в первое мгновение она пожалела, что разомкнула уста. Но затем взгляд Повелителя, первоначально гневный и раздосадованный, стал сосредоточенным и уверенным.
- Плевать на Уригорд! Плевать на Витифию! – произнес он, глядя Сигиду прямо в глаза. – Делай, что хочешь, но приведи мальчишку ко мне. И Сребреволосого, если удастся! – добавил он после небольшой паузы.
- но, Учитель, - герцогиня сама затрепетала от своих дерзких слов, - этот наемник опаснее любого мага, которого я когда-либо видела. Как я смогу привести его к Вам?
- Он еще опаснее, чем ты думаешь, Сигиду! – горько усмехнулся Учитель. – Но я научу тебя, как его одолеть, и ты приведешь его ко мне: живым или мертвым! – и, сжав кулаки до жуткого хруста в костях, он вновь отвернулся к окну.

Конец первой части