Александр Георгиевич Безуглый
Моя жизнь 1964-1994
Книга исправлена и дополнена в 2015 году
Выражаю огромную благодарность за помощь в работе над книгой: своей сестренке Наталье Владимировне Веселовой, дочке Сюзанне Александровне Костровой (Безуглой), своим друзьям по школе, Ларисе Джулай (Ивановой), Елене Стрембовской (Кочкиной), Ильину Александру. Особенная благагодарность жительнице Петро-Славянки Анне Клемент (Герцик). Так же хочу поблагодарить за интересные воспоминания о жизни в Колпино Светлану Перельман и Светлану Шатилову.
ОТ АВТОРА
Я очень горжусь собой, что решил первым начать летопись нашего рода. Хотя, очень жаль, что до этого не додумались мои предки. Но, как говориться, лучше поздно, чем никогда. Несколько месяцев я ломал голову, с какими словами обратиться к своим потомкам, дочке, двум внучкам, а также к их будущим детям, внукам и правнукам, которые надеюсь, тоже когда-нибудь прочитают эти строки.
Изведя гору бумаги на черновики у меня, наконец-то получилось два варианта вступления к моей книге. Сначала я хотел их объединить в одно, но потом прикинул так и сяк, и решил оставить все, как есть. Просто что-то лучше объяснено в одном, что-то в другом.
ВСТУПЛЕНИЕ 1
Ну, здравствуйте, мои дорогие потомки! В первую очередь я имею в виду, конечно, своих кровных, близких родственников: мою горячо любимую дочуру, Сюзанну Александровну Безуглую (на данное время, Кострову по мужу), ее двух дочурок, и соответственно моих внучек: Диану Сергеевну и Яну Сергеевну Костровых, ну и конечно, всех тех, кто родится в дальнейшем у них и их детей. И огромный привет всем тем, к кому эти записи, возможно, попали чисто случайно. Может вы эту книженцию, в какой-нибудь библиотеке или архиве откопали, а возможно археологи будущего нашли ее в каком-нибудь захоронении, а может вы это мое творение вообще где-нибудь на городской свалке нашли и решили почитать от нечего делать. В любом случае всем огромный привет!
Сейчас вы держите в руках уникальный документ, — летопись целой жизни одного человека, то есть меня, любимого. Жизнеописание, буквально по годам, обычного человека, который родился и жил до двадцати лет, в СССР (Союзе Советских Социалистических республик), во времена строительства коммунизма, который мы так и не построили, затем, жил уже в России, во времена перестройки, путча и строительства в нашей стране уже капитализма. Во времена инфляций и прочих катаклизмов, постигших нашу страну в конце 20-го, начале 21-го веков. Во времена прихода к власти, действительно умного президента России Владимира Владимировича Путина. Во время гражданской войны на Украине, которая идёт там в данное время (2014 год), и прихода там к власти неонацистов.
Конечно, если бы я был, хоть чем-то знаменит в мире искусства, науки, или бизнеса, я предпочел бы, чтобы обо мне писали другие, а так, все приходится делать самому. Очень, понимаете ли, не хочется, чтобы все люди, знавшие меня, забыли обо мне, уже через несколько месяцев после моей смерти, что и происходит постоянно в нашем мире. Ведь сколько было у нас талантливых людей? Тысячи! А помнят из них лишь несколько десятков, да и то лишь по фамилиям. А обо мне и подавно никто не вспомнит, если я сам не позабочусь об увековечивании памяти о себе, любимом в веках! Во как загнул, аж самого гордость охватывает.
Все-таки, очень хочется, чтобы мои потомки хоть что-то знали обо мне, о наших общих предках и, возможно, хоть иногда вспоминали.
Я в последнее время частенько задумываюсь; а как было бы здорово, если бы мы все могли где-то найти информацию о том, как жили наши отцы и матери, дедушки и бабушки и все остальные пра-пра.
Поначалу, я хотел написать просто рукописную книгу о своей жизни, возможно перепечатанную в дальнейшем на печатной машинке и переплетенную в ручную, но пришел 21 век, и с развитием компьютерных технологий появились и другие возможности оставить свой след в истории, к примеру в электронном виде, в интернете, на компакт-дисках и картах памяти (флешках).
Впрочем, на всякий случай я и бумажную книгу напечатаю для своих потомков и желательно в нескольких десятках экземпляров, а не только сохраню ее в электронном варианте, тем более, что теперь это не проблема, достаточно иметь дома свой компьютер и принтер.
Все-таки неизвестно, что будет со всей нашей электронной цивилизацией и с интернетом лет через пятьдесят, а бумажные книги хранятся не одну сотню лет! Заодно, отдельным дополнением к своему жизнеописанию, я и о своих предках напишу все, что знаю, или слышал от родных и близких.
А попробуйте представить, что каждый член нашего рода, начнет вести дневник. Не от случая к случаю, как большинство из нас делает в детстве и юности, а кропотливо и ежедневно будет записывать все интересное, что происходит с ним и его близкими. И ближе к концу своей жизни обобщит, систематизирует и напечатает эти записи.
Это какая же будет библиотека у наших потомков через несколько поколений, описывающая всю жизнь их предков?
Вообще, я считаю, что написание книги сродни телепатическому сеансу. Об этом как-то упоминал в своей книге один из моих любимых писателей, Стивен Кинг. Вот убедитесь сами. Допустим, вы находитесь где-то в городе, или деревне, и даже не в этом времени. Может через год после написания этих строк, а может через 100 лет! Я же, вот он, — сижу сейчас, за письменным столом у себя дома. И между мной и всеми, кто читает в данный момент эти строки, начинается сеанс телепатии. Мне нужно передать вам информацию не только через пространство, но и через время. Для этого сеанса у меня есть только авторучка, стопка бумаги, компьютер, но попробуйте внутренним зрением увидеть то, что в данный момент вижу я.
Я сижу в своей квартире многоквартирного дома, расположенной на третьем этаже. За окном, почти сразу начинается сосновый лес. Стоит ясное, солнечное утро. Передо мной на письменном столе стоит плоский монитор компьютера, под столом сам процессор и куча проводов, которые вечно путаются под ногами. Еще на столе в беспорядке лежат два старых, но еще рабочих ноутбука, мой фотоаппарат «Niкon», компьютерный планшет, везде кнопками пришпилены десятки всяких бумажек-напоминалок, а то идей всяких много, а запомнить все не могу. Над моим письменным столом висит самодельная полка с компакт-CD-дисками любимой мной музыки и программами для компьютера из журналов «Computer Bild» (с каждым журналом продаётся компакт-диск). Рядом, на стене висит большой плоский жидкокристаллический телевизор метр в длину, включенный на музыкальный канал «Муз ТВ». На другой стене висят несколько моих картин и больших фотографий моих дочки и внучек. По комнате бегают друг за другом наша кошка Муся и ее сынок Пуся, на кухне что-то готовит моя жена (наш брак не зарегистрирован пока, хоть мы вместе живём уже 14 лет), Наташа Усова...
Видите, мы даже не в одном году, не то что не в одной комнате, но вы видите то же, что и я! Мы общаемся! Ну, может картинку, которую я вам мысленно послал, каждый из вас увидит с небольшими вариациями, но не это главное. Главное, что я послал вам информацию с описанием своей комнаты, а вы ее получили и мысленно увидели то, что вижу я в данный момент. Думаю, мы участвовали в сеансе телепатии!
Правда, к сожалению, эта телепатия однонаправленная. Я то могу вам передать любую информацию из прошлого, а вы мне увы, нет. Но зато вы можете своим внутренним зрением увидеть все, что видел я в своем детстве, юности, старости. Может, где-то почувствуете и мои переживания в определенные моменты моей жизни. А в итоге, вы сможете год за годом, вместе со мной прожить всю мою жизнь! Правда, за более короткий срок, — пока вы читаете эту книгу. А это значит, что связь времен не прерывается! Правильно говорят, — без прошлого нет будущего!
Ведь что такое человеческая личность на мой взгляд? Это просто совокупность воспоминаний с детских лет и до смерти. Можно назвать это жизненным опытом, или, если хотите, человеческой душой, хотя я в душу не верю, — суть все равно не меняется. И чем больше наши потомки узнают о нашей жизни, жизни их предков, тем в чем-то богаче станет и их жизненный опыт.
Через 50 — 100 лет, кто-то из наших потомков смело сможет сказать: — «За одну свою жизнь я прожил жизни всех своих предков, прочитав о жизни каждого!», кто конечно захотел оставить память о себе! Это же здорово! И это я придумал!
С приветом из тьмы веков ваш Александр Георгиевич Безуглый
ВСТУПЛЕНИЕ 2
Да, жизнь моя сложилась, к сожалению так, что не стал я, ни знаменитым музыкантом, хоть и посвятил этому увлечению половину жизни и играл в нескольких рок-группах. Не стал я и известным художником, хоть тоже занимался этим ремеслом какой-то период своей жизни и результаты были многообещающие. Несколько картин даже удалось продать. Не стал я и знаменитым поэтом-песенником, хоть до сих пор в столе лежат тексты более ста песен... Ну не хватило у меня пробивных способностей, чтобы хоть в одном деле добиться полного успеха. Но ведь это не повод, чтобы после моей смерти все обо мне забыли. Ниточка поколений не должна прерываться, как это случилось со всеми русскими людьми после революции 1917 года. Из-за кучки честолюбивых авантюристов-революционеров, решивших переделать страну по своему усмотрению и уничтоживших в дальнейшем сотни тысяч невинных людей, — наших дедов и прадедов, мы теперь не можем ничего о них узнать. Кем они были, где жили, чем занимались? Так давайте попробуем начать все с нуля. Начать новую летопись поколений людей с конца 20-го века. Я начинаю эту летопись с описания своей жизни. Возможно, она послужит примером всем моим потомкам, также оставить и о себе хоть какую-то информацию для своих детей, внуков и правнуков. Лично я считаю, что без такой книги о себе, человеческая жизнь вообще теряет всякий смысл!!!
Предположим, родятся у вас дети, вырастите вы их, по возможности выучите и поможете поначалу материально. А дальше что? Детки вырастут, у них появятся свои семьи. И что же потом? Смиренно ждать старость и свою смерть? Ну, c внуками, дай бог понянчитесь, пока они не начнут вас использовать только в своих целях, типа: «бабушка, дедушка, дайте деньжат!». Извините, но это не жизнь! Это обычный инстинкт продолжения рода и больше ничего.
Но ведь каждый человек, — это личность! И эта личность, если это действительно личность, а не спившиеся отбросы общества, должна, так или иначе, самореализоваться в нашем мире! Ведь многие люди, хоть и не стали знаменитыми, но прожили бурную, наполненную событиями жизнь. Так почему бы не рассказать об этом своим детям и внукам.
Просто задайте себе вопрос: «Хотел(а) бы я почитать, как жил мой дед, или прадед, бабушка или прабабушка?» Скорее всего, вы ответите: Конечно, хотел бы!
Сейчас, вспоминая свою юность, я очень жалею, что не сохранил свои дневники того времени, а сейчас уже просто не вспомнить многие интересные моменты моей жизни. Жалею еще и о том, что во времена моей юности не было возможности часто фотографироваться. Фотографией занимались единицы, так-как это было довольно муторное занятие, с проявлением пленок, печатью фотографий, без всяких компьютерных, цифровых технологий, как сейчас. А ездить постоянно в фотосалоны, не было времени, да и не задумывались мы тогда о том, что посмотреть фото нашей юности захотим не только мы сами в старости, но и наши потомки.
К сожалению, много своих фотографий (20-28 лет), я потерял из-за психической болезни моей матери (она их просто однажды выкинула, когда меня не было дома), а как бы эти фотографии сейчас пригодились! Ведь по старым фотографиям порой вспоминаются целые жизненные периоды.
В юности, мы к сожалению абсолютно не задумываемся о том, что все записи и фотографии, касающиеся нашей жизни, нам не только захочется когда-то перечитать и посмотреть, но главное, — передать все это своим потомкам. Это же история вашего рода и она должна сохраняться.
А вообще-то, мне очень интересно, кто сейчас читает эти строки. Может эту книгу сейчас держит в руках мой далекий потомок, правнук, или правнучка, а может совершенно чужой человек, нашел эту книгу где-нибудь, и просто захотел узнать, ради любопытства, как жили люди в конце 20-го века.
Не уверен, что до моих потомков дойдут мои картины, музыка, стихи и песни, но думаю, что эта книга, все же сохранится хоть у кого-нибудь из них.
Впрочем, свои стихи и песни я, наверно тоже включу в эту книгу, может кому-нибудь и пригодится. И пусть она напоминает обо мне моим потомкам много-много лет. Ради одного этого не грех посидеть за письменным столом несколько лет и постараться вспомнить все, что смогу, пока память вообще не начала отказывать.
Я вот пишу эти строки, и представляю, что через лет сто, одна из этих экземпляров моей книги будет стоять у кого-то из моих пра-пра-правнуков на полке, А может и не только моя. Возможно, еще и моей дочки, ее дочек и т.д., напоминая всем будущим поколениям, что мы жили когда-то, на этой планете.
Жизнь, к сожалению, очень короткая штука, но понимать это начинаешь лишь после сорока лет. И тогда начинаешь задумываться: «А что же я сделал в этой жизни такого, чтобы хотя бы мои потомки меня не забыли?» И оказывается, что ничего, или почти ничего.
Мой вам совет, — постарайтесь добиться в своей жизни, как можно большего. Не растрачивайте свое свободное время на ерунду. Чем смотреть какую-то ересь по телевизору, или играть в компьютерные игры, попробуйте сами что-то создать. Чем читать что-то, хотя это тоже полезно для общего развития, попробуйте сами что-то сочинить, чем слушать чужую музыку, попробуйте сами научиться играть и что-то сочинить свое. И так во всем! Чем потреблять чужое, гораздо лучше создавать свое!!!
У меня не сложилась жизнь, так, как я видел ее в своих мечтах, так дай бог, хоть вы добьетесь чего-то. Главное, это верить в свои силы!
Человек может добиться всего, если очень захочет. Ведь недаром говорят, что успех любого человека в жизни, состоит из 10% таланта и 90% труда! Никогда не ссылайтесь на то, что вы что-то не умеете делать. Всегда говорите себе: "Я смогу!"
Например, я ни когда не думал, что у меня получится писать картины, но стоило познакомиться с питерскими художниками, посмотреть их работы и как они это делают, и я уже твёрдо знал, что тоже так смогу. И что вы думаете? Не прошло и года, как я научился без всякой художественной школы неплохо рисовать. Хотя и жалел конечно, что в своё время отказался от мысли поступить в художественную школу, где училась моя мама, а она мне предлагала. Но все-таки я научился кое-чему сам и вскоре, те же художники, что помогали мне осваивать секреты живописи, сами просили обменяться со мной картинами.
Так же получилось и с музыкой и с сочинением песен и стихов. Я просто всегда верил, что смогу это сделать, и пусть много раз что-то поначалу не очень получалось, но в итоге все выходило как надо! Главное, это желание и практика.
Поверьте, нет людей не способных что-то сделать, есть просто лентяи, которым неохота осваивать что-то новое.
Вся эта книга, возможно, написана довольно сумбурно, но простите меня, — я же не профессиональный писатель, хотя хотел и этим тоже заняться и даже в 80-х годах 20-го века, мы пытались выпускать самиздатовские журналы, копируя машинописные листки с вклеенными фотографиями на черно-белом ксероксе. Пытался я и рассказы писать и повести, впрочем и сейчас пытаюсь...
К сожалению, на сочинение больших творений у меня усидчивости не хватает, хотя идей было и сейчас возникает довольно много. Может еще что-то и напишу.
Но пора уже заканчивать со вступительным словом и переходить непосредственно к описанию своей жизни. А что из этого получилось, — судить Вам!
С уважением и наилучшими пожеланиями: Александр Георгиевич Безуглый (по отцовской линии), Пьянков (по материнской линии).
Моя страничка "ВКонтакте": https://vk.com/aleks_bezuglyy
Историческое отступление о Петро-Славянке
Историческое отступление о Петро-Славянке
(Если вас не интересует история поселка Петро-Славянка, можете эту главу пропустить, — я не обижусь!)
Итак, на берегах реки Славянка, берущей своё начало где-то за Царским селом (г.Пушкин), раскинулся довольно большой поселок, история которого насчитывает уже пару столетий!
Получил он свое название в связи с тем, что расположился по обоим берегам реки Славянки, по которой когда-то в древности ходили легкие суда новгородцев, то есть славян. Вторая часть названия: "Петро", закрепилась за ним, в тот момент, когда поселок вошел в Петербургский уезд.
На старинных планах 1781 года, обозначена ситцевая фабрика барона Строганова с мельницей, которая восходит еще к петровскому времени, когда вышел царский указ «…Реку Славянку по обе стороны на 10 верст вверх и в ширину 300 сажень, оставить для строения мельниц государя». Была на реке и плотина с каменным зданием на правом берегу, которая простояла до сороковых годов 20 века, а в дальнейшем была разобрана во время Великой Отечественной войны1941-45 годов.
На планах 1808 года и 1817 года в этом месте значится дача графа Зубова. В 1831 году Зубов продал дачу купцу А. С. Караваеву. После Караваева владельцем мызы стал помещик Трифонов.
Поселение начало активно формироваться и расширяться во второй половине XIX века, что было связано с прокладкой Николаевской (в дальнейшем Октябрьской) железной дороги и отражало широкий размах дачного строительства, развернувшегося вокруг Санкт-Петербурга. После постройки Николаевской железной дороги, возникла «Платформа Федотова», названная по имени крестьянина, земля которого граничила с железнодорожным полотном и была отчуждена для строительства. В дальнейшем платформа стала называться «Славянка».
Платформа располагалась на 16-ой версте от Санкт-Петербурга и в 1891 году имела казармы и мостовую команду для двух переездов через железную дорогу и железнодорожного моста через реку Славянку — сначала деревянного, а затем в 1880 году изготовленного из металлических конструкций по проекту инженеров Белодюбского и Зубова.
Свое наименование "Петроградская Славянка", — тогда еще небольшое селение при мызе, получило только в 1914 году. 19 февраля 1918 года Петро-Славянка была выделена в отдельную административную единицу. Был образован Совет посёлка, а основная дорога, ведущая к центральной части посёлка, получила название «Дорога на Петро-Славянку», сохраняющееся и поныне.
До 1924 года поселок носил название «Петроградская Славянка», а с 1924 по 1927 год — «Ленинградская Славянка». В 1927 году, он переименован окончательно в поселок «Петро-Славянка», который в феврале 1927 года вошел в состав Октябрьской волости, а в августе того же года в состав Колпинского района, Ленинградской области. В мае 1930 года Петро-Славянка получила статус дачного поселка...
В 1910 году в посёлке Петро-Славянка была заложена, а к 1914 году построена и освещена церковь Святой Троицы.
Церковь находилась на углу Советского проспекта и улицы Коммунаров. Сейчас на этом месте находится школа 465 и школьный сквер. По описанию сторожил, церковь Святой Троицы была в виде куба, одноэтажная, деревянная, однокупольная, обшитая тёсом, крашеная в коричневый цвет. Также имелась колокольня с семью колоколами весом по 19 пудов. В 1939 году церковь была закрыта, а ещё через два года то ли сгорела, то ли была разобрана. К 1918 году здесь уже проживало около 4 тысяч человек.
Когда-то, на территории посёлка Петро-Славянка был очень красивый лес, по обе стороны железной дороги, да и по всей территории поселка. Лес был до границы города Колпино, а в северо-восточную сторону, до самой железной дороги мурманского направления.
До 1929 года там, где в 20-ом веке находился совхоз «Ленсоветовский», тоже был молодой лес, причем исключительно осиновый и простирающийся до самого Московского шоссе, тогда еще Московского тракта. В этих лесах водилось много разных зверей и птиц.
Речки «Славянка» и «Кузьминка», находились в красивом и хорошем, а главное в чистом состоянии, там водилось много рыбы, вода была поднята на большой уровень, и в конце нынешнего Советского проспекта, возвышался красивый деревянный мост с балконами. У этого моста была выстроена плотина, где до революции находилась водяная мельница, имевшая шесть жерновов. В настоящее время в этом месте на правом берегу реки Славянка, недалеко от моста, находится дом послевоенной постройки (первый дом от реки). Рядом с ним еще растут две старые ветвистые липы. Кто бывал в Славянке, возможно, вспомнит это место.
До революции Петро-Славянка находилась в очень трудных условиях. Благоустройства никакого не было, везде непроходимая грязь, пешеходы пользовались деревянными мосточками, и то не везде. По дорогам посёлка гужевой транспорт ходил только в сухое летнее время, а зимой, весной и осенью по дорогам проехать было невозможно.
Прокладка новых улиц Петро-Славянки, их застройка развернулась особенно интенсивно после революции. Советский проспект, длинная широкая улица, идущая к речке Славянка, до 1922 года называлась Речная. Но была отдана дань Советскому периоду и появились такие названия улиц, как: 3-ей Пятилетки, Карла Маркса, Красноармейская и т.д. Дома 50-х годов уже строились на улицах Володарского и Коммунаров. Школа стоит тоже на улице Коммунаров ранее называвшаяся Церковная, потом Кладбищенская, но это название просуществовало не долго, хотя в конце этой улицы и сейчас находится старое, еще довоенное кладбище, ныне закрытое для захоронений. Улица Володарского, когда-то называлась Караваевской, по имени богатого купца Караваева, и вела эта улица к Усть-Славянке.
Названия улиц целого микрорайона на правом берегу реки посвящено великим русским писателям и поэтам: Пушкинская, Лермонтовская, Маяковского, Островского, Горького, Гоголя и т.д.
Много улиц имеет послевоенные названия, когда приезжали семьями из Витебска, Пскова, Новгорода отстраивались, и сейчас есть такие улицы как: Смоленская, Витебская, Славянская. Много также, улиц с названиями близкими к природе, лесу, огороду: Луговая, , Огородная, Сосновая, Зелёный переулок, Полевая, Ново-Садовая, Лесной проспект. На месте последних, перечисленных мной улиц, находящихся рядом, параллельно друг другу, до революции были просто лесные просеки. На месте совхозных полей, начинающихся за Полевой улицей, так же был лес, выкорчеванный впоследствии. Пограничная и Овражная улицы находятся на границе посёлка.
На улице Клубной, возле железнодорожной станции, был построен небольшой клуб из красного кирпича. В этом клубе одно время, до середины шестидесятых годов, находилась и школа, и магазин, и клуб. В начале 2000-х тысячных годов, здание старого клуба снесли.
В двадцатые годы комсомольцы и остальная молодёжь своими силами оборудовали в поселке большой стадион на улице Спортивной (в честь него и названа улица), и были образованы баскетбольная и футбольная команды, секция лёгкой атлетики, игры в городки, в русскую лапту и т.д. Если идти от школы №465, то стадион находился сразу за мостом через реку Славянка. Надо лишь подняться от моста в горку, и повернуть направо.
В конце 30-х годов была проделана огромная работа по устройству в посёлке водопровода. Траншеи рыли вручную, никакой механизации не было. Были установлены две водоразборные колонки утеплённого типа: одна стояла у Поселкового Совета, другая по Советскому проспекту напротив дома №20. В помещениях, где стояли водяные колонки, находилось по одному человеку, которые брали с каждого, кто приходил за водой, талон на получение воды, которая стоила пять копеек за ведро. Талоны продавались в Поселковом Совете, руководство которого отчитывалось перед Водоканалом.
Долгое время посёлок не освещался. До дома в тёмное время ходили, кто, как мог, пользовались маленькими керосиновыми фонариками и в домах применяли керосиновые лампы. Леса, которые упоминались выше, были вырублены населением, вследствие того, что в прошлые годы топливо для населения ниоткуда не поступало, и поэтому вынуждены были вырубать красивейшие леса.
В дальнейшем, в 1930-е годы, население посёлка намечало большие планы, как по благоустройству, так и в культурной и просветительской жизни, но помешала непредвиденная война. При продвижении гитлеровских войск к Ленинграду, в посёлке уцелело лишь 20 домов. Враг находился в десяти километрах от посёлка, вокруг была установлена зенитная артиллерия. В этих местах происходило много воздушных боёв и после войны в окрестностях поселка находили остовы сбитых самолетов, которые в дальнейшем были сданы в металлолом. Подступы к Ленинграду обороняла 55 армия, и враг не был допущен в город. И сейчас, на кладбище в Петро-Славянке, к братской могиле, где захоронены воины, сражавшиеся здесь в годы войны, несколько раз в год приходят школьники и жители поселка — почтить их память и возложить цветы.
С 1950-го года поселок Петро-Славянка стал относиться к числу рабочих поселков. В 1953 году после ликвидации Павловского района, в состав которого он входил, поселок стал частью Колпинского района.
Современные границы поселка не особо отличаются от описанных в 1918 году, лишь незначительно отодвинулись на северо-восток вниз по течению реки Славянка, в связи с образованием садоводства Красноармейское и двух огородничеств «Овраги» и «Дружба». Сейчас (по данным 2012 года), в поселке насчитывается более 500 частных жилых домов, 5 двухэтажных многоквартирных домов, бывших железнодорожных и 10 домов ЗАО «Просторы», в настоящее время переданных в жилищное агентство города Колпино. В настоящее время в поселке проживает более полутора тысяч человек.
В поселке находится школа — № 465, построенная в 1960-х годах. На территории школы расположен неплохой стадион, на нем проходят не только уроки физкультуры для школьников и соревнования, но и массовые праздники. Также на территории школы находится одноэтажное здание, где расположены детское дошкольное учреждение и фельдшерско-акушерский пункт. А раньше, до 1972 года в этом здании находились школьные подготовительные классы и мастерские.
Буквально за забором территории школы, расположена баня № 4, всегда пользовавшаяся популярностью у населения. Это самое большое сооружение в посёлке. В ней находилась парикмахерская и ларек продажи веников и банных принадлежностей. В 1976-ом году баня была закрыта на ремонт и долгое время не работала. Лишь в 2009 году в ней был произведен частичный ремонт.
Много гостей, в том числе из других районов Санкт-Петербурга, приезжают в Петро-Славянку для занятий в конноспортивном клубе имени Юлии Русаковой, который ведет свою историю с 1989 года, когда в Петербурге (тогда Ленинграде) была создана студия каскадеров «Каскад». Поле конного клуба соответствует требованиям Международной федерации конного спорта, оно оборудовано судейской вышкой и трибунами на 500 мест. При проведении соревнований по конкуру используется современный комплекс препятствий.
Исторически сложилось, что поселок Петро-Славянка для многих так и остался дачным поселением, и даже сейчас, когда большую часть населения составляют коренные жители, он сохраняет этот статус — люди живут на своей земле, в собственных домах, содержат сады и огороды. При этом поселок не стоит на месте, строится много новых красивых частных домов, старые дома перестраиваются или ремонтируются, появляются новые современные заборы, а на участках новых коттеджей размещаются мини-парки с газонами и цветниками. В настоящее время в поселке рождается все больше детей — это заметно по потребности мест в детском дошкольном учреждении. С каждым годом увеличивается число желающих жить в поселке — дети и внуки старших поколений возвращаются в Петро-Славянку.
А вот для музыкального мира Санкт-Петербурга (тогда еще Ленинграда), поселок Петро-Славянка был известен тем, что в начале 70-х годов, в одном из его пустующих домов, репетировала, перед записью своего первого скандального альбома: «Второе пришествие», подпольная, русская христианская рок-группа «Трубный зов». Хотя многие жители Славянки об этом факте до сих пор не знают. Лидера группы Валерия Баринова, после того, как их альбом прокрутили на западной, а значит вражеской, по тем временам радиостанции «ВВС», советские спецслужбы, упрятали на несколько лет в сумасшедший дом, а потом он вынужден был эмигрировать в Англию. Вот такие у нас в стране принимались меры для тех, кто хотел делать то, что ему нравится.
Ну вот, об истории поселка все что знаю и нашёл в интернете, я рассказал, переходим теперь непосредственно к моей жизни.
Детство
1964 год
Детство
Часть первая
Лет до трех, я к сожалению, вообще ничего о себе не помню, словно и не жил, так что пока расскажу вкратце, о событиях, которые происходили в нашей стране в этом 1964 году. Кстати, каждый следующий описываемый год, я тоже решил начинать с интересных исторических событий, произошедших в данном году. Думаю, эти сведения тоже будут многим интересны. Немного расскажу и о своих предках.
1964 год
Немного истории
В начале 1960-х годов, главный редактор телевизионной редакции программ для детей и юношества Валентина Федорова отправилась в командировку в ГДР. Там она профессиональным взглядом окинула немецкое телевидение и обратила внимание на детские передачи о песочном человечке. На родину начальственная дама возвращалась с идеей вечерней передачи для детей — «Спокойной ночи, малыши!», которая и вышла в эфир советского телевидения в 1964 году.
Поначалу, «Спокойной ночи» представляли собой что-то вроде телевизионного комикса: детям показывали картинки с закадровым текстом. Со временем в передаче стали по чуть-чуть показывать кукольные спектакли и небольшие пьесы. Мое поколение наверняка помнит еще первых кукольных героев передачи: Буратино, Алеша-Почемучка, заяц Тёпа, Шустрик и Мямлик, мартышка Жаконя. Сделаны они были по специальному заказу в театре кукол Образцова.
Уже гораздо позже, главными героями передачи, стали будущие народные герои: Филя, Хрюша и Степашка. Все они вполне басенны: пес Филя энергичен и предан, зайчик Степашка боязлив и рассудителен, а Хрюша — он и есть Хрюша. За то мы его и любим.
Также, в 1964 году в советском кино появляется новое имя — Элем Климов. А советский человек получает на руки новый цитатник: «А чё, это вы тут делаете, а?»; «Когда я был маленький, у меня тоже была бабушка»; «Но я не смог, а он смог»; «Бодры» надо говорить бодрее, а «веселы» — веселее»; «Нужна кровь очень редкой, тридцать третьей группы»; «Племянница такого дяди, а вавилоны на голове устраивает»…
Думаю, нашему поколению, родившемуся в шестидесятых не надо объяснять, откуда взяты эти фразы. Конечно это картина нашего детства: «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен».
Точнее, разобрали картину на цитаты гораздо позднее. В 1964-м году картина только была снята. Тогда же ее посмотрел худсовет и… комедия из комедий, хит нескольких поколений, был встречен гробовой тишиной и тяжелым молчанием после показа.
«Товарищи», напряженно глядя прямо по курсу, покинули зал. К режиссеру подошел только один из них, шепотом сказал: «Потрясающе смешно, старик!» и, с испугом в глазах, не подав Климову руки, побежал догонять своих.
Фильм отправился на полку. А как иначе? Одна «кукуруза — царица полей» чего стоит! Только когда главный любитель кукурузы, генеральный секретарь ЦК КПСС, Хрущев, отошел от власти, фильм «Добро пожаловать…» в широком прокате наконец-то смогли увидеть советские граждане.
Из-за дикого хохота, который стоял на премьере, трудно было расслышать, что говорят на экране. А в 1966-м дебютная картина Элема Климова получила специальный приз в Каннах. Хотя, разве в призах дело? Было лето, была теплая речка, и мы победили товарища Дынина…
Шестидесятые годы для советского кинематографа оказываются богатыми на выпуск качественных фильмов. Большинство из них являются развлекательными, но ни воспитательными.
В 1964 году решить такой недочет решается легендарный советский режиссер Александр Птушко, который снимает фильм по мотивам сказки «Сказка о Потерянном Времени».
В это время в стране полным ходом идет строительство коммунизма и это напрямую отражается на действиях в фильме. Вспоминается показательный пример для советских детей тех лет, в эпизоде, когда мальчик Петя Зубов находится в доме у злых волшебников. Он узнает от кукушки, что для возвращения в облик третьеклассника ему достаточно повернуть стрелку на часах, но другие заколдованные дети останутся навсегда старыми, если не будут в этот момент рядом с ним. В этот момент он произносит слова, которые истинным образом отображают эпоху СССР: «Нет, это не по пионерски! Надо найти ребят, что бы они тоже опять стали детьми».
Правда положительный фильм о том, что надо беречь свое время только на первый взгляд является идеальным. Трудно представить, что в советском фильме показывают, как мальчик совершает сомнительные поступки: хулиганит на стройке, устраивает неразбериху на дороге и прыгает из крана на грузовик с метлами. Но все это показывают в «Сказке о Потерянном Времени».
А вот еще факт: В 1964 году в СССР появляются «у.е.» — денежные условные единицы. Сначала они назывались сертификаты, затем стали именоваться чеками. Едва советский человек, неплохо заработавший за границей, ступал на родную землю, как вся его валюта в обязательном порядке обменивалась на чеки. Реализовать чеки можно было только в специальных магазинах с трогательным названием «Березка».
«Березка» — привилегия Москвы, Ленинграда, столиц союзных республик и крупных областных центров. В этих магазинах было все, но к сожалению не для всех: джинсы и итальянские сапоги, венгерские батники и солнцезащитные очки, меха, магнитофоны «Sony» и «Grundig», черная и красная икра, семга и омары, да что там — были даже автомобили «Волга» по нереально низкой цене.
К слову, в Киеве «Березка» носила название «Каштан», а в Баку — «Чинар». Простому гражданину иметь чеки «Внешпосылторга» или «Внешторгбанка» не полагалось! Завсегдатаями «Березок», были иностранцы, дипломаты, номенклатура, специалисты-контрактники, работники посольств… Этакий закрытый клуб, для выездных за рубеж. Чеки тоже были разные: серию «Д» отоваривали номенклатурщики, серию «А» — моряки, плавающие заграницу на торговых судах. У последних, чеки назывались бонами.
Чеки и боны можно было не только заработать «там». К услугам граждан всегда был черный рынок. В разные годы за один чек давали от полутора до десяти советских рублей. К фарцовщикам чеки попадали из рук тех же загранработников, желающих сделать небольшой бизнес на своем счастье. Потому у «Березок», всегда топились некие смутные люди со своими паролями и своим жаргоном: «магазин» — «склеп», «финн» — «лысый», «житель ГДР» — «дырка», «житель ФРГ» — «бундес», «итальянцы» — «алоры».
Правда, вместо честного фарцовщика советский гражданин мог нарваться и на «ломщика» и получить вместо пачки «деревянных» симпатичную «куклу» пачку обычной бумаги.
И для посольских работников, и для ломщиков лафа кончилась 1 июля 1988 года, когда ветер перемен в одночасье захлопнул двери всех «Березок», а чеки развеял по рублевому пространству.
1
Мои предки
К концу 40-х годов 20-го века, сразу после войны 1941-45 годов, мои будущие бабушка, Пьянкова Мария Дмитриевна и мама, тогда ещё маленькая девочка, Пьянкова Римма Алексеевна, приехали из города Нижний Ломов, Пензенской области в славный город Ленинград, и на некоторое время поселились у родной сестры моей бабушки Пьянковой Александры Дмитриевны. В это же время, моя бабушка, с помощью родственников, начала строительство своего дома в поселке Петро-Славянка.
Пока они жили у сестры в Ленинграде, моя мама училась там. С пятого класса ее мама отдала Римму еще и в художественную школу. По окончании седьмого класса, она поступила в школу рабочей молодежи, где закончила восьмой класс, так как восьмилетнее образование было обязательно. С конца 1950-х годов они уже постоянно проживали в поселке Петро-Славянка, по адресу: Лесной проспект, дом №28.
Мария Дмитриевна, мать Риммы, в эти годы работала на экспериментальном фанерном заводе, сначала химиком-лаборантом, а потом и заместителем начальника химической лаборатории, так как после школы окончила химико-технологический институт в Архангельске.
Завод, где она стала работать, находился в те годы, недалеко от железнодорожной станции Навалочная. Приходилось каждое утро ехать туда на электричке. Вот, в общем-то, и все, что я знаю о том периоде жизни моих мамы и бабушки. Хотя нет, — вот еще немного полезной информации:
Летом 1963 года, уже повзрослевшая Римма Алексеевна, которая работала в это время в типографии №2, в Ленинграде, познакомилась на танцах в одном из Ленинградских дворцов культуры с молодым человеком, недавно вернувшимся из армии. Звали его Георгий Иванович Безуглый. Он был старше Риммы на четыре года. У них начался роман и примерно через год, когда моя мама "залетела" по неопытности, мой будущий папаша, переехал жить из общежития в Ленинграде, к ним в дом, в Петро-Славянку.
26 марта 1964 года они зарегистрировали свой брак в Ленинградском Дворце бракосочетания (Запись № 2313 I-AK №456458), сыграли скромненькую свадьбу и стали жить, поживать. Правда, прожили они вместе всего ничего. Жора, как его все звали, пытался поступить в институт, но так и не поступил, хотя постоянно делал вид, что усиленно готовиться. Моя бабушка даже выделила ему отдельную комнату в нашем доме, благо их там много было, чтобы он мог спокойно заниматься, но увы… Идти работать он тоже не особо стремился и видно на этой почве начались скандалы. Хотя не только из-за этого. Моя мама рассказывала мне, что ссоры начались, когда она несколько раз ловила мужа за… поеданием мороженного в одно лицо, закрывшись в своей комнате. Это в то время, когда моя мама уже была беременна. Кроме того, он начал скурпулезно подсчитывать, кто сколько сьел масла, мяса и прочих продуктов, пытаясь что-то экономить, хотя сам нигде не работал. В общем, на фоне всего этого, что-то у них не сложилось во взаимоотношениях и спустя пару лет молодая семья распалась.
В конце 1966 года, Георгий Иванович окончательно уехал жить к своей матери в поселок Кадуй, Вологодской области. С тех пор я о нем ничего не знал вплоть до конца 1970-х годов, когда он со своей новой женой Галиной, вдруг решил пригласить меня к себе в гости, на мои зимние каникулы. Жил он тогда уже в поселке Цвылево, Тихвинского района.
Итак, итогом всех этих событий, стало, пожалуй, самое главное событие для всех моих потомков, которое к сожалению не удостоили своим вниманием средства массовой информации того времени.
2
Итак, дорогие мои потомки, моя любимая и единственная дочка, мои внучки, правнуки, правнучки и все остальные пра, пра... приготовьтесь!
Сейчас вас должно охватить чувство безмерной гордости за великое, можно сказать эпохальное для всех вас событие, произошедшее 19 декабря в далеком 1964 году. Если бы не это грандиозное событие, никого из вас сейчас бы не было на этом свете!
В то ясное, зимнее утро, 19 декабря 1964 года, в 11часов 40минут по Московскому времени, в одном из Ленинградских родильных домов, у молодой 22-летней девушки, Риммы Алексеевны Пьянковой (тогда уже Безуглой, по мужу), родился симпатичный карапуз мужского пола, весом 3 килограмма и ростом 49 сантиметров. Этим карапузом, как вы конечно уже догадались, был я любимый! Ваш далекий предок. Довольно симпатичный и вообще клевый во всех отношениях человечек!
Кстати, наш тогдашний глава государства, генеральный секретарь ЦК КПСС (Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза), Леонид Ильич Брежнев, родился тоже 19 декабря, чем я очень гордился в свои школьные годы.
В те далекие теперь уже времена, когда еще не забыта была Великая Отечественная война с фашистской Германией 1941-45 годов и ужасы Ленинградской блокады, звание «ленинградец», действительно, было почетным, и моя мама до фанатизма хотела, чтобы я родился именно в городе на Неве.
И вот, когда у нее уже начались схватки, и приехала машина скорой помощи, чтобы отвезти роженицу в колпинский родильный дом, к которому был приписан наш поселок, она наотрез отказалась ехать в Колпино, заявив, что рожать ребенка будет только в Ленинграде, или вообще не будет!..
Уж не знаю, как бабушка договорилась с врачами скорой (она как-то обмолвилась о взятке, но точных сведений нет), но Римму Безуглую все же повезли рожать в Ленинград. Рожала она трудно и долго, так как очень «умная» медсестра, посоветовала ей тужится лежа на боку и что-то пошло не так.
Пришлось делать кесарево сечение, но в итоге, все обошлось хорошо, и я наконец появился на этот свет в легендарном городе на Неве.
Примерно через неделю, Римму встречали из родильного дома ее муж, а теперь уже и мой отец Георгий Иванович Безуглый, и конечно мать Риммы, Мария Дмитриевна Пьянкова, — моя бабушка.
Из Ленинграда молодую, новоявленную мамашу привезли домой в Петро-Славянку, и вот с этого момента начинается уже моя жизнь, моя история. Жизнь вашего отца, деда, прадеда и т.д.
Детство
1965 год
1965 год
В начале этого года мне исполнился лишь месяц, так что я ничегошеньки конечно о себе не помню и поэтому, снова немного исторических фактов этого года и немного расскажу о моих предках.
Немного истории
Жил-был мальчик…
В сентябре этого 1965 года, в Ленинграде появился на свет мальчик, родители назвали его Димой. Он был очень любознательным и прилежным, его первая учительница вспоминала, что он «все время посвящал учебе». После школы юноша поступил в университет, и ректор характеризовал его так: «Хороший крепкий, студент».
Шли годы, Дмитрий стал преподавателем, потом… Короче говоря, сейчас весь мир знает этого энергичного, практичного и еще молодого человека. Это третий президент Российской Федерации (2008-2012 гг), а с 2012 года, — председатель правительства РФ — Дмитрий Анатольевич Медведев.
Еще в 1965 году, в Советском Союзе отмечалось 20-летие Победы в Великой Отечественной войне. Стоит отметить, что впервые с сорок пятого года, 9 мая отмечалось так торжественно. Этот день был объявлен выходным, на Красной площади состоялся военный парад. Столице СССР, Москве, присвоили высокое почетное звание «Города-Героя», и первый секретарь (Генеральным он станет спустя год) ЦК КПСС, Леонид Ильич Брежнев приколол к знамени Москвы орден Ленина и медаль «Золотая Звезда».
Отзвуком юбилея Победы, можно считать присуждение главного приза Московского кинофестиваля картине «Война и мир», режиссера Сергея Бондарчука. Сколько там умных и поучительных слов! Как, например, эти, сказанные Пьером Безуховым: «А я говорю: возьмёмтесь рука с рукою те, которые любят добро, и пусть будет одно знамя — деятельная добродетель».
Еще одно приятное событие — автор «Тихого Дона» и «Поднятой целины» Михаил Шолохов стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Любопытно, что писатель не поклонился, как это положено, королю Густаву Адольфу VI, вручавшему премию. Говорят, из-за гордости, а, может, Михаил Александрович просто не знал этикета…
В марте 1965 между СССР и Францией было заключено соглашение о сотрудничестве в области цветного телевидения. Эту дату можно считать началом советского цветного телевидения. Первые цветные телевизоры тоже были французского происхождения: «Рубин-401» и хит продаж — «Рубин-714». При этом при переходе на цвет в сфере электронного оборудования наметился серьезный кризис: черно-белые телевизоры никто уже не покупал, а цветные были достаточно дороги и недостаточно проверены народом.
В этом году был снят детский фильм-сказка «Морозко». Режиссер Александр Роу уделял большое внимание спецэффектам. У него имелись излюбленные актеры. Георгий Милляр порой исполнял по нескольку ролей в одном фильме.
Фильмы сказки Александра Роу пронизаны весельем, шутовством, добрым юмором. Они наполнены оптимизмом, верой в добро и торжество справедливости. В фильмах А. Роу много поговорок, пословиц, многие реплики героев картин стали крылатыми выражениями. И очень жаль, что сейчас таких фильмов больше не снимают.
Фильм «Морозко» получил приз «Золотой лев» на 17-ом Международном кинофестивале детских и юношеских фильмов, проходившем в Венеции.
Еще одно событие века, произошедшее в этом году. Вот что сообщало ТАСС: «Сегодня, 18 марта 1965 года, в 11 часов 30 минут по московскому времени при полете космического корабля «Восход-2» впервые осуществлен выход человека в космическое пространство. На втором витке полета, второй пилот летчик-космонавт подполковник Леонов Алексей Архипович, в специальном скафандре с автономной системой жизнеобеспечения, совершил выход в космическое пространство, удалился от корабля на расстояние до пяти метров, успешно провел комплекс намеченных исследований и наблюдений и благополучно возвратился в корабль. С помощью бортовой телевизионной системы, процесс выхода товарища Леонова в космическое пространство, его работа вне корабля и возвращение в корабль передавались на Землю и наблюдались сетью наземных пунктов».
Одним из главных развлечений жителей СССР того времени были походы в Цирк. Для детей это было целое приключение, запоминающееся надолго.
Там можно было не только сфотографироваться с животными, но и приобрести интересные игрушки. Как раз в 1965 году, в цирке можно было купить первые советские калейдоскопы. Получив популярность у детей, сначала лишь в цирке, советский калейдоскоп начинает в дальнейшем появляться и на прилавках игрушечных магазинов.
Калейдоскоп славится не только своими чудесными узорами, но и тем, что его можно легко разобрать, чем и пользуются советские дети. Они разбирают калейдоскоп в надежде увидеть чудо, но находят там всего лишь разноцветные стекляшки, да три зеркальные полоски. За это, зачастую детям попадает от родителей, которым потом приходится вечерами после работы собирать игрушку обратно.
В Советском Союзе первое время после появления калейдоскопа ходят слухи о том, что при частом использовании этой игрушки ухудшается зрение. Врачи и ученные специально исследуют игрушку. В итоге выясняется, что калейдоскоп не наносит вред здоровью детей, а наоборот полезен. Пятнадцать минут рассматривания детьми картинок в калейдоскопе, действует на них успокаивающе. Игрушку рекомендуют даже взрослым для повышения эффективности работы.
Мои предки
Начну я, пожалуй, историю о наших предках с довольно давних времен, где-то середины 19 века. Ну, чтобы понятней было, это годы примерно 1850-1880. (Пишу со слов своей бабушки).
Жила была где-то в русской глубинке графиня. Очевидно не очень добропорядочная, так как закрутила она романчик, то ли с чистокровным негром, то ли с метисом, работавшим у нее. История, к сожалению, об этом умалчивает. Ну, негры всегда отличались повышенной сексуальностью, так что ее понять тоже можно, — соблазнилась, короче дамочка...
И вот спустя девять месяцев, родилась у этой графини внебрачная двойня: два мальчика-близнеца. Правда не негры, а беленькие, румяненькие. И, чтобы не портить репутацию графине, отдали этих мальчиков на воспитание семье ее садовника-белоруса, по фамилии Лихач, и записали их на его фамилию, для порядка. Когда же мальчики подросли, одного из них графиня отправила в Америку учиться, — как-никак родная кровь, а вот второй, по каким-то причинам остался жить в России. Звали его Петр Лихач, отчество к сожалению не знаю, и вот он-то и стал в последствии отцом моего прадеда по материнской линии.
А на другом конце света, примерно в это же время, где-то, в небольшой деревеньке Архангельской области, а по другим данным, в деревне, где жила северная народность «ивенки», где чуть ли не все ее жители, по словам моей бабушки, носили фамилию Пьянковы, жил один мужчина. Звали его тоже Петр, а фамилия, соответственно — Пьянков, и где-то в конце 1800-х годов родился у него сын Дмитрий. Был, кстати, у жены этого Петра, брат Герасим Кузнецов, у которого тоже рос сын Николай. Дмитрий Пьянков, в последствии, стал моим прадедом, — отцом моей бабушки, а вот другой сын, — его брата, Николай Герасимович Кузнецов, — это отдельная большая история, так как в годы Великой Отечественной войны 1941-45 годов, он стал адмиралом флота СССР. Потом, при сталинском режиме его репрессировали, посадили в лагерь, но в последствии оправдали. Моей бабушке он приходится вроде двоюродным братом, хотя я в этих родственных связях особо не разбираюсь.
Вот такой у нас в родне великий человек был! К сожалению мы с семьей Кузнецовых, почти никогда никаких связей не поддерживали, хотя у моей троюродной сестры Натальи Владимировны Веселовой, до сих пор хранится книга Н. Г. Кузнецова «Накануне» с дарственной подписью моей бабушке (вначале эта книга хранилась у нее), от жены Николая Герасимовича, Веры Николаевны, которую она прислала ей на память, уже после смерти своего мужа, так что наше родство, — это не выдумки. Ну а теперь перейдем к рассказу о каждом нашем предке отдельно.
Мой прадед по отцовской линии
Безуглый Иван Васильевич
Родился примерно в 1895 году. Погиб на войне в 1941 году
Потомственный казак (как рассказывал отец). После распада Запорожской сечи, а затем Задунайской, на Украине, на реке Днепр, в 1828 году, запорожские казаки создали Азовское казачье войско. Вот оттуда и идут корни наших предков по отцовской линии.
Мой прадед по материнской линии
Пьянков Петр (отчество не известно)
Судя по рассказам бабушки, выходец из северной народности «ивенки». В деревне, Архангельской области, где он родился и жил, практически все жители носили фамилию «Пьянковы». Других сведений нет.
Мой дед по материнской линии
Пьянков Дмитрий Петрович
Родился в конце 1800-х годов. Прожил всю жизнь в городе Нижний Ломов, Пензенской области. Работал то ли проводником поездов дальнего следования, то ли обходчиком железнодорожных путей, что в ту пору тоже было довольно престижно, так как железнодорожное сообщение только начинало свой путь на просторах России.
Его жена Лидия, умерла в сорок пять лет от воспаления легких. У них в семье было пять детей: самый старший Александр Дмитриевич Пьянков, впоследствии, уехавший жить в город Одесса, где и скончался в середине 1970-х годов, (у него был сын Александр Александрович Пьянков, — мой троюродный брат, с которым я переписывался до 14 лет, но потом мы потеряли друг друга). Второй сын, Николай Дмитриевич Пьянков, переехал впоследствии, где-то в конце 1940-х годов, жить в Ленинград. В середине 1980-х годов он застрелился из охотничьего ружья, так как его вроде хотели посадить за денежные махинации. У него, кстати, тоже был сын Николай, — двоюродный брат моей мамы, который впоследствии выбросился из окна, для надёжности, перед этим, полоснув себя по горлу бритвой (он состоял на учете в псих-диспансере...). Затем идет Мария Дмитриевна Пьянкова, — моя будущая бабушка. Она умерла в городе Колпино, в апреле 1985 года). Затем идет Александра Дмитриевна Пьянкова (в дальнейшем Веселова по мужу), так же переехавшая в середине 1940-х годов в Ленинград, где и умерла в апреле 1980 года. Был у них и еще один сын, самый младший, Вениамин Дмитриевич Пьянков, который умер, ещё ребенком.
Мой дед по отцовской линии
Безуглый Иван Иванович
Родился в 1917 году. Погиб на войне в 1942 году на русско-финской границе. Других сведений нет.
Моя бабушка по отцовской линии
Кознева Текуса Александровна
Родилась в 1920-м году в деревне Кадуй, Вологодской области. В 1936 году познакомилась с Безуглым Иванов Ивановичем, а в 1938 году у нее родился сын Безуглый Георгий Иванович, — мой будущий отец.
Моя бабушка по материнской линии
Пьянкова Мария Дмитриевна
Родилась 24 января 1914 года в городе Нижний Ломов Пензенской области. После окончания школы, поехала учиться в город Архангельск в лесохимический институт им. В. В. Куйбышева, который окончила перед самой войной. Там же, в 1941-ом году, она познакомилась с Алексеем Лихачем, который вскоре ушел, точнее уплыл воевать в качестве моториста на корабле, а на память о себе, оставил ей дочку, которую она назвала Риммой. Правда у Алексея в то время уже была семья, но во время войны они потерялись и Алексей всю войну писал Марии. После войны, Алексей вернулся к Марии, но вскоре нашлась первая семья Алексея, и он вернулся к ним. Всю жизнь бабушка воспитывала дочку одна, хотя в дальнейшем Алексей еще делал попытки наладить с ней отношения.
Поле войны, в начале 1950-х, Мария, по приглашению своей родной сестры Александры и своего родного брата Николая Пьянкова, переехала с дочкой из Нижнего Ломова в Ленинград.
Временно она остановилась в семье сестры Александры Дмитриевны Пьянковой (Веселовой по мужу). Как раз в это время они с мужем, Василием Матвеевичем Веселовым, вернулись из Германии, где тот служил, и ему тут-же дали квартиру в Ленинграде.
В это же время, в середине 50-х годов, Мария Дмитриевна, с помощью родственников, начала строить свой дом в поселке Петро-Славянка, Ленинградской области. В Петро-Славянке наша семья: я, мама и бабушка, прожили до осени 1978 года. Затем, переехали в Колпино. Пьянкова Мария Дмитриевна умерла в Колпино. в марте 1985 года.
Детство
1966 год
1966 год
Пол месяца назад, мне исполнился год. Я все еще не помню ничего о себе, так что опять немного исторической информации и немного подробнее расскажу о своих родителях.
Немного истории
На всей планете идет только одна настоящая война — во Вьетнаме. Война кровавая, но всего одна. Правда в этом же году, в Ташкенте случилось катастрофическое, разрушительное землетрясение с силой толчков более 8 баллов… и трясет Ташкент почти целый год…
Но в других уголках земли все хорошо: собираются богатые урожаи, изобретаются замечательные изобретения, по последней моде, укорачиваются до предела юбки, покоряется космическое пространство. Ставятся спортивные рекорды, строятся выдающиеся здания, роются глубокие туннели, включая метро в Баку, снимаются прекрасные фильмы, к примеру «Айболит-66», Ролана Быкова и «Берегись автомобиля» Эдьдара Рязанова.
С 1966 года в СССР появилась еще одна главная ежегодная премия — премия Ленинского комсомола. Вручали ее не только ныне живущим, но и уже покинувшим сей мир «членам ВЛКСМ за выдающиеся достижения в области науки, техники, производства, культуры, лицам, показавшим наивысшие достижения во Всесоюзном социалистическом соревновании, проявившим творческую инициативу».
После войны в системе дорожного движения СССР образовался некоторый хаос. Часть машин продолжала ездить по дорогам страны с военными номерными знаками, даже, если автомобили, мобилизованные на время войны для армейских нужд, уже принадлежали гражданским организациям. Не редкостью был и трофейный автомобиль с заграничным номером. В 1946 году были введены единые для всех советских машин номера: две буквы, обозначающие регион, и четыре личные цифры — черные на желтом фоне. АУ означало Азербайджан, БО — Белоруссию, БА — Брянск и область, БЭ — Брестскую область. Иногда по аббревиатуре на желтых номерных знаках трудно было догадаться, откуда приехала машина: ЕК означало Ташкентскую область, ЕЦ — Ферганскую, ЖЧ — Краснодарский край. Некоторые номерные знаки СССР говорили о профессии владельца: ЖМ — журналист международный, МЩ присваивалась правительственной серии автомобилей. Номер МА носили московские мотоциклы, МЖ и МП — столичные грузовики.
В Москве на частные и служебные автомобили выдавались не желтые, как по всей стране, а черные номера с белыми символами. Именно такими обязаны были стать все советские номерные знаки, начиная с 1959 года. Однако меняли их неохотно, и в 1966 ГАИ издает указ, предписывающий замену желтого на черное в обязательном порядке.
Многие автовладельцы были против такой замены, и автомобили со старыми желтыми номерными знаками продолжали рассекать по стране и в 60-е, и в 70-е, и даже в 80-е.
Впервые на военном параде в Москве 7 ноября 1966 года был продемонстрирован подвижной грунтовой ракетный комплекс, оснащенный межконтинентальной баллистической ракетой. Из военной техники на параде были представлены принципиально новые виды оружия: самоходные пусковые установки и составляющие ракетных комплексов.
Парад принимал маршал Советского Союза Малиновский. В этот момент он уже был тяжело болен, сильно болела нога — парад 7 ноября 1966 года стал последним в его жизни. На следующий день он слег и вскоре был отправлен в больницу, из которой уже не вышел. Новым министром вооруженных сил стал друг и сослуживец Брежнева по 18 армии маршал Андрей Антонович Гречко.
В 1966 году всем известный «Запорожец» преображается до неузнаваемости. С конвейеров сходит ЗАЗ-966, который выглядит намного современнее и совершеннее своих предшественников. Он открывает второе поколение «запорожцев», которых в народе называют «чебурашками» или «ушастыми». Обидное прозвище ЗАЗ966 получает за свои «уши» — воздухозаборники на боковинах кузова.
Разработчики «Запорожца» рассчитывают, что ежегодно будет продаваться более 150 тысяч автомобилей в год. Но ожидания не сбываются. Такую неудачу связывают со строительством в Советском Союзе Волжского автозавода. Все силы советского автомобилестроения в эти годы направлены именно туда.
В конце шестидесятых годов «Ушастый Запорожец» планирует занять нишу лёгкого, малогабаритного и недорогого автомобиля. На деле же все выходит не совсем так и история автомобиля Запорожец складывается несколько другим образом. Автомобиль ЗАЗ 966 получается совсем не динамичным, тяжелым и по своим габаритам приближается к «Москвичам» и «Жигулям», при этом по потребительским качествам отличается от них существенно, и не в лучшую сторону. Единственное, что делает «ушастого» популярным среди советских людей — относительно удобная посадка водителя и переднего пассажира, что достигается за счет расположения двигателя в задней части автомобиля.
Идет 1966 год. Второй выход в открытый космос совершает американский астронавт Юджин Сернан. А в это время на советской земле свой собственный «космос» представляет режиссер Ролан Быков. Он дарит детям всего мира довольно необычный, музыкальный художественный фильм «Айболит — 66». Как можно заметить, цифры в конце указывают на год появления фильма в широком прокате Советского Союза. Сделано это так, чтобы фильм нельзя было спутать с «другими айболитами».
За основу фильма взяты сразу две замечательные детские советские сказки Корнея Чуковского. Первая рассказывает о добром докторе Айболите, который лечит больных зверушек и совершает поездку в Лимпопо. Вторая же повествует о вреде походов детей в Африку и встречу со злым Бармалеем, в конце которой злодей перевоспитывается и начинает любить детей. И как же могло быть по другому? Главная мысль шестидесятых: абсолютное добро существует, а абсолютного зла нет!
Нужно отметить, что «Айболит-66» совершает некий переворот в головах у зрителей. Ролан Быков создает не просто фильм, а насыщает его театральными действиями. Снятое на сцене, сменяется кадрами с натуры, экран неожиданно меняет формат, герои буквально перелезают из кадра в кадр. Такой нестандартный подход не остается не замеченным на западе. Фильм «Айболит — 66» показывают на даче у Рокфеллера, после чего все газеты трубят: «фильм вызвал неподдельное удивление американского магната». Успех фильма можно описать одной фразой, которая была произнесена Бармалеем: «Я гениальный!».
В СССР дается очень хорошее высшее образование, особенно техническое. Даже с учетом марксизма-ленинизма. В СССР и средняя школа весьма неплоха. Только почему-то ее все время терзают реформы. 1966 год стал тому примером. Еще во времена Хрущева было задумано брать молодежь в армию не в 19, а в 18 лет. Но поскольку стране требуются не только солдаты, но и специалисты с высшим образованием, то министерствам просвещения и обороны приходится согласовывать свои планы и растягивать реформу, чтобы некоторые безусые юнцы успевали поступить в вуз. Так что весной 1964 года выпускники восьмых классов всей страны оказываются обескуражены новостью — им предстоит еще учиться в школе два года вместо трех. Следовательно, программа интенсифицируется, количество уроков увеличивается. Большой отток идущих в техникумы, ПТУ и просто работать. Остаются одни юные герои. И вот в июне 1966 года одновременно заканчивают школу последние 11 классы и первые выпускные 10-е.
Каково было учителям принимать столько экзаменов! Каково было выпускникам толпиться в нарядных одеждах вдвое большим количеством в актовых залах! Каково было милиции следить за порядком увеличившихся толп в белых рубашках и блузках, встречающих рассвет на Ленинских горах в Москве, у разводящихся мостов в Ленинграде и прочих красивых местах в других городах!
Мои родители
Моя мать
Пьянкова (Безуглая по мужу) Римма Алексеевна
Родилась 1 июня 1942 года в городе Нижний Ломов. Затем, в середине 1940-х годов, Римма переехала жить со своей мамой Пьянковой Марией Дмитриевной, сначала в Ленинград, а затем уже в свой дом, в Петро-Славянку. Училась она в Ленинграде. С пятого класса общеобразовательной школы, она, по желаню мамы, поступила еще и в художественную школу. Окончила ее и потом еще закончила в 1961-ом году 8-й класс в школе рабочей молодежи.
С работой всю жизнь у нее видно что-то не ладилось. Она чуть ли не через каждые несколько месяцев меняла места работы.
Вот выписка из ее, сохранившейся трудовой книжки:
23 ноября 1961, она устроилась работать ученицей на экспериментальный фанерный завод, где в химической лаборатории работала ее мама, Пьянкова М. Д. Училась она по специальности: «специалист по изготовлению художественных изделий из отходов производства», но проработала лишь несколько месяцев и 22 февраля 1962 года она уволилась.
В том же 1962 году 5 марта она устраивается на Ижорский завод полировщиком 3-го разряда, но опять же проработав два месяца, 30 мая уволилась.
11 сентября 1962 года она вновь устраивается на фанерный экспериментальный завод и через месяц 16 октября вновь увольняется.
22 октября 1962 года она устраивается старшим лаборантом в научно-исследовательский институт фанеры и мебели, наверняка не без помощи своей мамы, где проработала до 17 июня 1963 года.
1 августа 1963 года, она вновь устраивается на все тот же фанерный завод и увольняется 18 ноября этого же года.
В конце 1963-го года, моя мама, которой на тот период исполнился 21 год, знакомиться на танцах, в каком-то ленинградском доме культуры, куда они частенько ходили с подругами по выходным на танцы, с Безуглым Георгием Ивановичем, которому было тогда 25 лет. Вот как рассказывала об этом моя мама: «Пришли мы с девчонками на танцы. Стоим у стеночки, разглядываем потенциальных партнеров и вдруг я замечаю среди них молодого, интеллигентного на вид парня в очках, который был очень похож на моего учителя по рисованию, в художественной школе, в которого я была влюблена все годы учебы. Я говорю подругам, мол, вот тот парень будет моим. Девчонки не верят, и я спорю с ними, что сегодня же этот парень назначит мне свидание. Я приглашаю его на белый танец, потом еще раз, потом он меня. Потом он вызвался проводить меня до Московского вокзала, откуда я ездила домой в Славянку, и конечно он назначил мне свидание на следующий день. Так все и закрутилось».
Я ни сколько не удивляюсь, что мой будущий папашка сразу клюнул на мою маму. В те годы она была красавица, и конечно он не упустил свой шанс. У них закрутился роман, — первый серьезный роман у моей мамы. Сразу скажу, что о сексе она в то время не знала абсолютно ничего, как в прочем и впоследствии тоже! Не принято было в те годы родителям обсуждать эти темы с детьми. Достаточно сказать, что моя мама, как она сама потом рассказывала, почти до 18 лет не знала, как появляются дети. Она думала, что будущей маме живот разрезают и достают ребенка. Когда у неё начались первые месячные, она думала, что умирает и в истерике прибежал к своей маме. И лишь тогда та ей кое-как объяснила, что с ней такое.
Само собой, не знала Римма ничего и о средствах предохранения. В аптеках тогда продавались конечно примитивные, ненадежные презервативы по 2 копейки за штуку, которые тут же рвались, но молодые советские люди стеснялись их покупать. И вот, после первого же раза, переспав с Георгием, она забеременела. Надо заметить, что со слов моей мамы, они и сексом с мужем занимались только при выключенном свете и только в «миссионерской» позиции! Все остальное моя мама всю свою жизнь считала извращением!..
Все это произошло в начале февраля 1964 года. В те дни она вновь поменяла работу.
28 февраля 1964 года она вновь устраивается на работу. Теперь это «Типография № 2» и она начинает работать переплетчицей, но уже 22 мая вновь увольняется. В это же время Безуглый Георгий Иванович переезжает жить к Римме в Петро-Славянку.
А что? Он неплохо устроился. Теперь не надо было жить в общежитии. Его кормили, поили и не заставляли работать, так как он всем сказал, что готовиться к поступлению в институт. Мария Дмитриевна, мать Риммы, выделила ему отдельную комнату, чтобы он мог спокойно заниматься. Но в институт он так и не поступил. Может мысли и были у него учиться дальше, но что-то видно не срослось. Возможно, в этом повлияло и мое рождение и свалившиеся ему на голову отцовские обязанности.
1 января 1965 года, уже через две недели, как мама меня родила, она устраивается на работу в Колпинский отдел охраны на должность сторожа, но проработав до марта 1965 года, опять увольняется.
По воспоминаниям моей мамы, отец был довольно жадным и мелочным человеком, хотя я, познакомившись с ним спустя много лет ближе, так не считаю.
По словам мамы, он сам нигде не работая, начал подсчитывать, сколько съедается в семье масла в неделю, сколько покупается хлеба, объясняя моим маме и бабушке, как лучше экономить. Короче, семейная жизнь у них не получилась и спустя пару лет, в декабре 1967 года, они развелись, но итогом этого кратковременного союза стал я, и хоть это радует. Думаю, что мне в общем то повезло и я перенял от родителей самые лучшие черты их характеров и внешности.
Мой папашка после развода уехал жить к своей матери Козневой Текусе Александровне в деревню Кадуй, Вологодской области, а моя мать осталась воспитывать меня одна.
17 мая 1965 года она временно устраивается на все тот же фанерный завод лаборантом, но уже 17 сентября, вновь увольняется и теперь уже надолго остается дома, нянчится со мной. Живут они на зарплату ее матери Марии Дмитриевны, надо сказать, довольно хорошую.
Вновь она пошла работать уже в 1967 году. Пригодилось наконец-то ее художественное образование и 6 июня она устраивается живописцем 1-го разряда на Ленинградский фарфоровый завод им. Ломоносова. Через год ей присваивают 3-й, высший разряд. Она участвует в жизни коллектива цеха, занимается общественной работой, и вскоре ее избирают комсоргом (комсомольская организация), а затем и профоргом (профсоюзная организация) цеха. Жизнь налаживается. Она получает хорошую зарплату, порядка 150-180 рублей в месяц, что по тем временам очень даже прилично. Средняя зарплата инженера в то время была 80-100 рублей, а средняя пенсия — 60 рублей. И люди даже на эти деньги неплохо жили. Но все рушится, когда в начале 1970-х годов, она психически заболевает. Опять же пишу с ее слов, как это произошло:
«Я вдруг от кого-то из подруг узнала, что мой бывший учитель в художественной школе, в которого я была влюблена и любила все эти годы, развелся! И мне, почему-то, втемяшилось в голову, что развелся он для того, чтобы начать отношения со мной. Должна заметить, что еще учась в художественной школе, я призналась ему в любви, но тогда он сказал, что я, мол еще маленькая, да и вообще он женат. Вот пройдет несколько лет, тогда и посмотрим. Вот я и подумала, что это мой шанс начать с ним новую жизнь и поехала к нему в гости. Я знала, где он жил, приехала к нему, ну и… все случилось. А утром, после того, как он попользовался мной, он мне заявляет: «Хрен тебе достанется моя квартира! Езжай в свое село!». Возможно, сказал он это как-то не так, более мягко, но смысл понятен, — он решил, что я с ним переспала только ради получения в будущем права на его жилплощадь. Я в шоке и полной прострации отправилась от него домой и идя по Невскому проспекту к Московскому вокзалу, впервые услышала явственные голоса, успокаивающие меня и подсказывающие, как мне жить дальше… Моя психика не выдержала такого шока. С этого момента началась у меня «шизуха». Время от времени, со мной начинали разговаривать домашние животные, или вообще какие-то незнакомые голоса раздающиеся в голове, или из тёмных углов. Причем они были настолько явственней, чем настоящие голоса окружающих меня людей, что я полностью игнорировала, что мне говорили моя мама, или сын, не понимая вообще, что они от меня хотят, но зато могла часами ругаться, спорить, или разговаривать с несуществующими голосами. Я могла посреди ночи запеть в полный голос, потому что кто-то из темноты просил меня спеть, или начинала с кем-то спорить и спорила до хрипоты, доказывая что-то неизвестно кому».
В дальнейшем, год за годом, все чаще, у моей мамы стали повторяться эти приступы, когда с ней кто-то несуществующий разговаривал, и она стала каждый год несколько месяцев проводить в психбольнице № 6 (находиться за Александро-Невской лаврой в Питере).
Мама продолжала несколько лет работать на фарфоровом заводе, но после того, как ее несколько раз увозили на скорой помощи прямо с завода в психиатрическую больницу, отношение к ней в цеху, конечно изменилось. В итоге, 28 ноября 1974 года она уволилась по болезни. Через месяц после ее увольнения мне исполнилось 10 лет.
Ей дали вторую группу инвалидности с диагнозом «вялотекущая шизофрения». Вскоре, в больнице, ей сделали еще и «пункцию» (взятие на анализ спинномозговой жидкости из позвоночника), и сделали плохо. В итоге, так как во время взятия пункции были задеты какие-то нервные окончания, ко всему прочему у нее началась сильнейшая бессонница. Она действительно не могла заснуть без лекарств ни на минуту. И это еще больше сказывалось на психике. Теперь она сидела дома без работы, и лишь пару раз пыталась где-то еще временно поработать. Жили мы теперь лишь на пенсию моей бабушки.
8 декабря 1976 года она вновь устраивается временно на фанерный завод, а 7 апреля 1977 года увольняется. Затем, уже только 2 июля 1979 года, после нашего переезда в г. Колпино, она временно устраивается в «Колпинский ПКиО» (парк культуры и отдыха), — садово-парковым рабочим, но уже 31 июля вновь увольняется.
После этого, она уже нигде не работала и жила, получая минимальную пенсию по инвалидности.
Ее мир, который она воспринимала слишком наивно, был полностью разрушен. Еще живя в Славянке, она даже попыталась покончить с собой. Пошла на славянское водохранилище (плотину) и решила плавать от берега до берега (примерно500-700 метров), пока не сведет мышцы ног и она не утонет, но ничего не получилось. Она проплавала так несколько часов, не вставая на дно, но, возможно из-за начавшейся вновь болезни, организм выдержал такие нагрузки и она выйдя еле-еле из воды, пошла домой и… случился очередной срыв, — ее вновь увезли в больницу. Все чаще она проводила в больнице уже по несколько месяцев в год.
Честно говоря, в юности я совершенно не задумывался о жизни матери и лишь теперь начинаю понимать, как это, — прожить всю жизнь без друзей, общаясь в основном с психически-больными людьми в больнице и чувствуя, что и ее сын, единственная оставшаяся в жизни радость, постепенно отдаляется от нее.
Переехав в Колпино, она продолжала чередовать жизнь дома с жизнью в больнице. Я рос сам по себе, доставляя ей частенько много проблем и неприятностей, но обратно к сожалению ничего не вернешь.
Переехав в 1994 году в Тихвинский район, я конечно забрал мать к себе, но и здесь она жила совершенно одна, без друзей и подруг, то и дело попадая теперь уже в тихвинскую психушку.
4 июня 2004 года, через пару дней после своего 62-летия, она умерла и я считаю, это был для нее лучший выход. Умерла она как и хотела, без мучений: шла, шла и упала, — остановилось сердце. Похоронена она на Овинском кладбище, которое находится в двух километрах от поселка Цвылево.
Мой отец
Безуглый Георгий Иванович
Безуглый Георгий Иванович родился в 1938 году где-то под Ленинградом. До конца 1955 года жил в деревне Кадуй, Вологодской области с матерью. В 1962 году, после Армии, он поехал учиться в Питер, в школу милиции. В 1963 году встретил мою мать, Безуглую (Пьянкову) Римму Алексеевну, они поженились, но в 1967 году развелись и Георгий Иванович уехал к своей матери в д. Кадуй. Затем он встретил свою вторую жену Галину и с ней переехал жить в совхоз «Культура» Тихвинского района, п. Цвылево, где и прожил всю жизнь. От Галины у него родилось ещё двое сыновей Денис и Андрей Безуглые. Потом он развелся с Галиной и женился на Гром Любови, от которой у него родился ещё один сын, самый младший мой брат по отцу Леонид Георгиевич Безуглый.
Детство
1967 год
1967 год
Мне уже два года! Судя по старым фотографиям, я вовсю уже играю со своей троюродной сестрой Наташей Веселовой (внучкой родной сестры моей бабушки), но я все еще ничего не помню! А поэтому как всегда, небольшой урок истории.
Немного истоии
4 января 1967 г. читатели советских газет были ошеломлены, увидев первый номер «ЛГ», — по инициативе главного редактора Александра Чаковского, «Литературная газета» обрела принципиально новый облик и стала еженедельником. В глаза бросался новый логотип газеты, в котором рядом с ее заголовком появился профиль А.С. Пушкина — этим редакция отдавала дань уважения поэту, стоявшему у истоков газеты. Спустя год в логотипе появился профиль М.Горького, благодаря которому возобновилось издание газеты в 1929 г. Читатель был приятно поражен небывалой толщиной издания — теперь «Литературка» выходила на 16 полосах вместо прежних четырех, став первой в СССР «толстушкой».
Исполком Моссовета утверждает проект памятника на Могиле Неизвестного солдата. Дается зеленый свет возведению одного из главным культурных комплексов Москвы. Затем будет торжественное открытие, на котром выступят маршал Рокосовский и мать Зои Космодемьянской. Факел, зажженный на питерском Марсовом поле, поднесет к горелке сам Леонид Ильич Брежнев. Роберт Рождественский посвятит мемориалу строки: Черный камень, черный камень, что ж молчишь ты, черный камень? Надпись на памятнике сочинят четверо писателей, среди которых Симонов и Михалков. Получается следующее: "Имя его неизвестно, подвиг его бессмертен". По указанию сверху ее изменят на другую: "Имя твое неизвестно, подвиг его бессмертен". "...Такой памятник должен быть обязательно в парке, — утверждал один из авторов мемориала, скульптор В.А. Климов. — У такого монумента надо посидеть, подумать..." Однако у Могилы Неизвестного Содата нет ни одной скамейки. И это правильно...
Весной этого года, дочь Иосифа Сталина, Светлана Аллилуева попросила политического убежища в посольстве США в Дели. Авиация США произвела первый с начала массированных бомбардировок Северного Вьетнама налёт на главные промышленные объекты страны.
1967 год — лучший год в поп-музыке всего мира! Действительно, в этом году группа «Битлз» выпускает «Сержанта Пеппера», Джими Хендрикс дарит миру альбом «Are You Experienced?», «Пинк Флойд» покоряет Америку. А в Советском Союзе, женщины сходят с ума от американского красавчика с гитарой Дина Рида, мужчины — от женских мини-юбок, а молодежь — от ливерпульской четверки «Битлз».
Все в СССР танцуют танец «Твист» и ходят в кино, преимущественно на комедии. Особенно популярны с стране киноартисты: «студентка, комсомолка и просто красавица» Наталья Варлей из «Кавказской пленницы» — комедии, вышедшей на киноэкраны весной этого года, и незабываемая троица из этого же фильма: Никулин, Вицин и Моргунов.
На ближнем востоке начинается и заканчивается «шестидневная война», между Израилем с одной стороны, и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром с другой. В ходе этой войны армия Израиля достигла Суэцкого канала. Египтяне, как впрочем и их союзники, были разгромлены. Президент Египта Гамаль Абдель Насер подал в отставку, которая не была принята. На следующий день боевые действия завершатся. Через шесть лет вспыхнет новая война, более упорная, но практически с тем же исходом. Войны начинаются и заканчиваются, но дорогу к миру все равно приходится искать, и этот путь оказывается гораздо более длинным, требующим не дней, а многих лет и даже десятилетий.
В Москве построена Останкинская телебашня, и начинает работать новый телецентр. 1 января на советском телевидении вышел первый выпуск информационной программы "Время". А в октябре, Центральное телевидение начинает трансляцию программ в цветном изображении по системе "СЕКАМ". В ноябре начинаются регулярные передачи Центрального телевидения СССР по космической системе связи "Орбита" через спутники "Молния-1" для жителей Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии.
Председателем КГБ назначен Юрий Андропов, ставший в конце 80-х главой СССР.
В начале ноября открывается новая — Невско-Василеостровская — линия Ленинградского метро.
В Монтерее (Калифорния) прошёл знаменитый поп-фестиваль в присутствии 50 тысяч человек. Звёздами фестиваля стали Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, Отис Реддинг, группы «The Who», «The Mamas and The Papas», «Buffalo Springfield», «The Grateful Dead», «The Byrds» и «Jefferson Airplane». Все артисты выступали бесплатно. Кульминацией фестиваля стало выступление Джими Хендрикса, сжёгшего в финале свою гитару. Зрители, собравшиеся в лондонском Финсбери Парк, обезумели, а Джими пришлось впоследствии регулярно завершать свои выступления подобным образом
На смену дорогим, натуральным фильдеперсовым чулкам, в СССР пришли капроновые чулки. Новинка стоила в несколько раз дешевле, выглядела изящнее и была настоящим научным прорывом в моде. Теперь советские модницы гонялись за перекупщиками, в надежде приобрести изящное изделие.
Впервые в космосе произведена автоматическая стыковка кораблей: ими стали советские «Космос-186» и «Космос-188». Советский космический аппарат «Венера-4» успешно сел на поверхность Венеры. Таким образом, впервые осуществилась мягкая посадка на другую планету. 27 января этого года Во время испытания американского космического корабля "Аполлон-6" на старте в кабине корабля возникает пожар, в результате которого погибают космонавты В. ГРИССОМ, Э. УАЙТ, Р. ЧАФФИ.
В каждой советской семье, где были дети, с этого года начали появляться проекторы для диафильмов. Мультфильмы по телевизору показывали довольно редко и в определенное время, а не когда душе угодно, редкие видеомагнитофоны появятся в стране только в начале 80-х годов и не для мультиков. Чем же еще развлечь ребенка, как не гаджетом, — говоря современным языком, — того времени «Диапроектором»?
Вечерком занавешивались окна, выключался верхний свет, на стену вешалась простыня, доставался диапроектор и… И начинался покадровый кинопоказ. В специальный держатель заправлялась пленка. В нижней части каждого кадра был текст, его нужно было озвучивать самостоятельно — тоже плюс: ребенок заодно и читать учился.
Марки советских диапроекторов были разнообразны: «Этюд», «Свет», «Свитязь», «Альфа 35-50», «Экран», «Спутник», «Протон» и др. В городе Азове выпускался дорогой диапроектор «Сказка» стоимостью 14 с полтиной рублей. Более дешевый (9.50 руб.) «ФД-2» с пластмассовым корпусом считался лучшим. Именно на нем со страшным скрипом мы смотрели «Мюнхгаузена», «Малыша и Карлсона», «Илью Муромца». Единственный недостаток советского диапроектора — рано или поздно лампочка перегревалась, и тогда над комнатой повисал легкий запах плавящейся пленки.
Особым шиком в те годы, считалось устраивать для родственников и знакомых показы диапозитивов по следам летних путешествий. Сейчас можно провести аналогии таких показов с выставлением своих фото с мест отдыха, в социальных сетях интернета.
Но для того чтобы сделать домашние диапозитивы, нужно было уметь фотографировать, а наука эта в те времена была не из легких. Самим снимать на импортную фотопленку для слайдов, типа гэдэеровской «ORWO», потом проявить, закрепить, покадрово нарезать проявленную пленку и вставить каждый кадр в картонную или пластмассовую рамочку. И только после этого можно было показать гостям, как вы прекрасно отдохнули.
И диапроектор с диафильмами, и слайды, и диапозитивы были для тысяч советских граждан волшебным фонарем, вокруг которого собиралась вся семья и гости.
В этом же году 23 апреля, произошла страшная трагедия. Погиб космонавт Владимир Михайлович Комаров. Корабль не смог выйти на нужную орбитуни на 17, ни на 18 витке. Решено было посадить его на 19 витке в районе Орска. Связь с кораблем то и дело прерывалась. «Союз-1» вышел на посадку. Когда спускаемый аппарат, наконец приземлился, из района приземления пришло сообщение: «Космонавту требуется срочная врачебная помощь в полевых условиях». На самом деле, среди обусловленных кодов не существовало кода о гибели, поэтому был отправлен код о срочной помощи. Руководитель отряда космонавтов Николай Каманин записал в своем дневнике: «Через час раскопок мы обнаружили тело Комарова среди обломков корабля. Первое время было трудно разобрать, где голова, где руки и ноги. По-видимому, Комаров погиб во время удара корабля о землю, а пожар превратил его тело в небольшой обгорелый комок размером 30 на 80 сантиметров».
Детство
1968 год
1968 год
Немного истории
Если вы уроженец РСФСР, то вы один из 1,8 миллиона родившихся в 1968-м. По сравнению с шестидесятым рождаемость упала на целый миллион, что не удивительно: поколение ваших родителей само по себе малочисленное — в военные годы рожали немногие.
В шестьдесят восьмом новорожденных мальчиков чаще всего называют традиционно: Александр, Андрей, Борис, Валерий, Владимир, Вячеслав, Виктор, Виталий, Дмитрий, Евгений, Игорь, Константин, Николай, Олег, Павел, Сергей и конечно, Юрий( в честь космонавта Гагарина). Из девчоночьих имен необычайно популярными были: Анна, Галина, Елена, Ирина, Людмила, Наталья, Ольга, Светлана, Татьяна. А рьяные почитатели Анджелы Дэвис награждают своих дочерей экзотическим именем американской коммунистки. Все еще живы идеологические имена-аббревиатуры. Например: Вилен (Владимир Ильич Ленин), Ренат (революция, наука, труд), Рэм (революция, электрификация, механизация), Владлен (Владимир Ленин), Нинель («Ленин» наоборот).
В районе Среднерусской возвышенности в рабочих семьях началось неожиданное увлечение иностранными именами. Детей называют Эдуард, Альфред, Жанна, Ева, Изольда и Леонелла. Интеллигенция, напротив, нарекает своих младенцев на древнерусский лад — Добрынями, Жданами, Любавами.
Объявленный ООН Годом прав человека, этот год рождения необычайно богат событиями. Происходит немало забавного, грустного, великого и удивительного. Творческий взлет советского кинематографа и мировой рок-музыки. Появление первых компьютеров. Гибель Гагарина. Мировые беспорядки. Диссидентское движение. Авторская песня. Те, кому суждено достичь вершин власти, в этом году поднимаются на новую ступень: архиепископ Алексий (будущий патриарх Алексий II) возведен в сан митрополита, а будущий президент России Борис Николаевич Ельцин. приходит на работу в парторганы. Лидерами становятся Индира Ганди, Реза Пехлеви, Чаушеску, Никсон, Арафат, Голда Меир и Каддафи.
Многие из тех, чье детство пришлось на 70-80-е годы, помнят, как на восемнадцатилетие, мама торжественно вручала им сертификат страховки, по которой он мог получить кругленькую сумму в 500 или 1000 рублей, накопленную родителями за эти годы, пополняя ежемесячно страховой фонд. Возможность страхования детей появилась у советских людей как раз в 1968 году. До этого было развито только страхование жизни. Родители заключали договор до момента, когда ребенку исполнится восемнадцать лет. На следующий день после окончания договора он мог получить на руки всю сумму страхования. Вариантов было три: либо страхуемый достигал совершеннолетия, либо сильно заболевал, либо, в случае смерти ребенка, родителям выплачивали 90% внесенных взносов.
В конце шестидесятых годов среди советской молодежи становятся популярными отечественные прорезиненные кеды. Производят их в СССР, на фабрике «Красный треугольник» в Ленинграде.
Осенью по телевизору показывают ежегодный репортаж из цехов фабрики «Красный треугольник». На конвейерах красуются новенькие кеды разных расцветок. Эта резиновая продукция просто притягивает к себе всю советскую молодежь, несмотря на свою простоту. К середине семидесятых годов уже почти вся страна носит кеды. За годы с начала производства, кеды завоевывают любовь и более старшего поколения. Теперь можно было сказать точно, что «кедам все возрасты покорны». Их носят просто так, одевают на пробежки и занятия спортом, ходят на свидания и в кино. Свое широкое распространение кеды получают за счет того, что они являются относительно дешевыми. Ежегодно фабрика выпускает несколько миллионов пар кед. Но купить их можно лишь в крупных городах Советского Союза. За кедами приезжают со всей страны в Москву и Ленинград. Стоят в очередях часами, толкаются, но при этом уезжают домой в отличном настроении. Домой они едут в кедах.
В 1968 году режиссер Леонид Гайдай представляет свою новую кинокомедию «Бриллиантовая рука», которой суждено стать одной из самых популярных в истории советского кино. Весь сценарий фильма пишется специально под Юрия Никулина. Ему суждено сыграть центральную комедийную роль: скромного служащего отнюдь не героического вида и нрава, волею обстоятельств попадающего в самую гущу опасных приключений.
Узнав, сколько стоил бензин в СССР, современный автолюбитель может недоверчиво покачать головой. Оно и не мудрено — в далеком 1969 году бензин марки АИ-93 продавался десятилитровыми порциями и стоил 95 копеек за все 10 литров!
В послевоенные годы в СССР в основном выпускался бензин марок А-56, А-66, А-70 и А-74. К концу 1960-х годов основными марками бензина в СССР были: А-66, А-72, А-76, А-93 и А-98. Так же можно было купить «топливную смесь» — смесь бензина А-72 и автотракторного масла, подходящую для двухтактных двигателей и бензин «Экстра» (сегодняшний АИ-95).
Стоимость бензина в СССР устанавливалась Государственным комитетом цен при Госплане СССР. 29 ноября 1968 года комитет утвердил прейскурант №083 за номером №882, согласно которому с 1 января 1969 года вводились следующие цены на бензин за 10 литров:
А-66 — 60 коп.
А-72 — 70 коп.
А-76 — 75 коп.
А-93 — 95 коп.
А-98 — 1руб. 5 коп.
Экстра — 1 руб.
Топливная смесь — 80 коп.
Характерно, что бензин чаще всего продавался надлежащего качества, согласно ГОСТам, принятым в СССР. При этом цена бензина в СССР при розничной продаже была единой для всех покупателей, будь то граждане, кооперативные организации или государство.
Стоимость бензина в СССР была одинаковой на всей территории страны, за исключением некоторых отдаленных районов Сибири, где бензин стоил немного дороже.
Приведенные выше цены на бензин в СССР немного повысились в начале 1970-х годов. Так, к примеру, бензин марки А-93 вместо 95 копеек, стал стоить 1 руб. за 10 литров.
Позднее цены на бензин повышались дважды — в 1978 и 1981 годах, при этом каждый раз ровно вдвое. Очевидцы вспоминают, какое возмущение вызвало повышение цены на бензин до 2 руб. за 10 литров. Это казалось невероятным, потому что горючее стало стоить столько же, сколько литр разливного молока!
С 1981 года цена на бензин оставалась неизменной вплоть до распада СССР.
В начале сентября этого года, на стол начальника КГБ легла записка с грифом «Совершенно секретно»: «В последнее время, особенно в связи с событиями в Чехословакии, Литвинов, Богораз-Брухман и некоторые их единомышленники вновь активизировали свою враждебную деятельность. 25 августа сего года на Красной площади, по заранее обусловленному сговору они предприняли попытку, имея при себе плакаты с надписями «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу», «Долой оккупантов!» (на русском языке) и «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!» (на чешском языке), учинить демонстрацию протеста. С участием общественности враждебная акция была своевременно пресечена». В ночь на 21 августа в Прагу вошли советские войска. Демократические реформы в Чехословакии были грубо остановлены. 25-го ровно в полдень на Лобном месте прошла акция протеста против вторжения СССР в дела другого государства, важная веха истории диссидентского движения в СССР. Акция была сидячей, то есть, предельно мирной. Через несколько минут их уже избивали и грузили в «воронок». Виктора Файнберга и мать трехмесячного младенца Наталью Горбаневскую отправили по спецпсихбольницам. Татьяну Баеву уговорили покаяться и отпустили. Остальные представители диссидентского движения в СССР предстали перед судом: Делоне и Дремлюга были приговорены к различным срокам тюремного заключения, Бабицкий, Богораз и Литвинов отправились в ссылку. «Семь человек на Красной площади — это, по крайней мере, семь причин, по которым мы уже никогда не сможем ненавидеть русских» — сказал кто-то из чехов.
Режиссер нашумевшей на весь СССР «Республики ШКИД» Геннадий Полака, окрыленный успехом, захотел отдать дань революционной истории нашей страны, и снял фильм по пьесе драматурга Льва Славина «Интервенция». К моменту окончания съемок, которые так и не были завершены к 50-летию Октябрьской революции в 1968 году, по пьесе Славина уже с успехом шел спектакль в театре « Сатиры». А фильм Г. Полаки, выпущенный под рабочим названием «Величие и падение дома Ксидиас», в Госкино зарубили на корню. И, действительно, фильм не выдерживал сравнения с прекрасным спектаклем театра Сатиры… Не помогли письма всей съемочной группы самому Леониду Ильичу Брежневу. Он попросту проигнорировал просьбу актеров дать шанс, с их точки зрения, «фильму о революции, рассказанному истинными словами революции».
Актерский состав — блистательный. Главную роль большевика-подпольщика Бродского в фильме «Интервенция» сыграл Владимир Высоцкий. В славном содружестве актеров Золотухина, Копеляна, Аросевой, Нифонтовой, Юрского, Высоцкий в роли Бродского, разыгрывает перед зрителем трагикомический водевиль, где в конце нет хэппи-энда. Бродский, он же Мишель Воронов, погибает в конце фильма вместе со своими соратниками большевиками-подпольщиками.
Что не понравилось госкомиссии? Обиделись на то, что фильм не вышел в срок. Возможно виной тому — искрометная актерская игра, местами граничащая с хулиганством. А ведь в теме революции это было мало допустимо.
Фильм « Интервенция» пролежал на полках до 1987 года. Высоцкий, сыгравший Бродского в фильме «Интервенция», к сожалению, не увидел своего успеха в одной из лучших своих киноролей.
1
Ну вот вы и добрались наконец, до описания моей жизни! Мне месяц назад исполнилось 4 года. Где-то с начала этого года я начинаю вспоминать какие-то моменты своего раннего детства. Воспоминания начинают прорезаться в памяти с момента, когда моя мама стала возить меня в детский садик, в Ленинград. До этого времени я сидел дома, до года с мамой, потом, возможно с папой, пока они с мамой не расстались, хотя точно не знаю, а потом с бабушкой.
Мама моя в те годы уже работала на Ленинградском фарфоровом заводе им. Ломоносова. И работала, кстати, очень неплохо. Ее выбрали сначала комсоргом, а затем и профоргом цеха. Соответственно хорошая зарплата, премии. Детский садик, куда она меня стала возить, тоже был от этого завода. С моим отцом ко времени описываемых событий, мама уже развелась.
Впрочем, все, что всплывает в памяти о тех ранних годах моего детства, даже и воспоминаниями назвать трудно. Это какие-то особенно яркие моменты, калейдоскоп отрывочных картинок, иногда вспыхивающих в сознании.
2
Вот, например, ясно помню моменты, когда зимой, почему-то запомнилась именно зима, в 6 утра, под мелодию гимна Советского Союза, раздающуюся из радиоприемника вместо будильника, меня будит мама. Дома мрачно и холодно, так как за ночь все тепло выдувает и круглая кирпичная печка, обшитая жестяными листами, стоявшая в большой комнате, где я спал с мамой, почти совсем остывает. Меня, полусонного, поднимают с постели, одевают, и мы выходим на улицу, освещаемую тусклыми фонарями. Падает пушистый снег. Мы идем пешком, или мама везет меня на санках, от нашего дома, по Лесному проспекту (как тогда гордо называлась наша единственная заасфальтированная улица на нашей стороне реки Славянки), и дальше, через железнодорожный переезд в начале Лесного проспекта (сейчас его уже нет), затем, по другой стороне железной дороги, к станции «Петро-Славянка». От нашего дома до станции идти было где-то около двух-трех километров. И вот, наконец, мы поднимаемся на платформу, заходим в небольшой, деревянный вокзал, с такой же круглой печкой, как у нас дома и сидим там, на скамейке в ожидании поезда.
Затем садимся, наконец, в подошедшую электричку и едем до ж/д станции «Фарфоровская», а оттуда, на трамвае или троллейбусе, едем до моего детского садика, — огромного дома, как мне тогда казалось, с колоннами, где мама меня оставляет и уезжает на работу.
Вечером, после работы, она забирала меня, и мы ехали обратно домой, частенько заходя по дороге в какое-нибудь кафе, или в магазин игрушек, если деньги были. Из садика мы с мамой приезжали домой часов в шесть вечера, и я тут же бежал к друзьям, похвастаться новой игрушкой или поделиться конфетами и пирожными, которые мне мама покупала.
3
Ярко вспоминаются моменты, как я играл со своей подружкой Аней в детском саду. Наши мамы вместе работали, дружили, ездили друг к другу в гости. Видно поэтому и мы с Аней сдружились. Помню, даже наши кроватки стояли в детском саду рядом, а вот лицо Ани вспомнить уже не могу, только помню темные длинные волосы.
Летом мы с мамой, ездили к Ане и ее маме в гости на их дачу на несколько дней, куда-то с Финляндского вокзала. Мы там с Аней целыми днями во что-то играли в огромном саду. Ходили с нашими мамами гулять на берег какой-то речки протекающей неподалеку.
Ну а дома, в Славянке, я с весны до осени, ползал, как всегда с друзьями по окрестным свалкам-помойкам, которых было вокруг великое множество, играли у кого-нибудь из моих друзей и подруг во дворах, играли в машинки на кучах песка. Зимой строили крепости из снега, или катались на санках с горок, которых в Славянке тоже было очень много по обрывам рек Славянки и Кузьминки.
Детство
1969 год
1969 год
Немного истории
Если заняться составлением рейтинга годов 20-го века, — какой из них стал в истории человечества самым значимым — то им, безусловно, окажется 1969-й. Потому что никогда прежде человек не ступал на поверхность иного, нежели Земля, космического объекта. Быть ровесником столь эпохального события — великая честь, да и просто приятно, но... После высадки на Луну американских астронавтов 20 июля 1969 года многие заговорили о том, что этого не было, посадка на поверхность Луны и прогулки по ней — это мистификация и фокусы, — все снималось Голливудом. Многие сторонники теории о фальсификации приводят немало доводов в эту пользу:
1) Когда астронавты устанавливали флаг США на лунную поверхность, тот колыхался как будто на ветру, хотя там атмосферы нет, значит и ветра.
2) Астронавты сделали множество фотографий с корабля Apollo на Луне, но там не видно звезд.
3) На фотографиях также не видно воронки, которая осталась от прилунения американского модуля.
4) Этот модуль весит около семнадцати тонн, но он не оставил воронки, а следы от астронавтов прекрасно видны.
5) В продолжении прошлого пункта, следы хорошо отпечатались, хотя на луне отсутствует атмосфера и сильная гравитация, как будто бы их оставили на мокром песке.
6) Когда лунный модуль поднимался с Луны, почему-то было не видно исходящего пламени из сопла.
7) Астронавты умерли бы по возвращению на Землю из-за радиационного «пояса Ван-Аллена», в то время нельзя было его преодолеть, так что ни о какой высадке на Луне не может быть и речи.
8) Камни и часть породы, привезенный на Землю с Луны, такие же, как и найденные экспедициями в Антарктике.
9) Все шесть миссий к Луне произошли во время президенства Ричарда Никсона. Ни один из последующих президентов не объявлял о новых высадках на Луну, несмотря на стремительный технический прогресс.
10) За 40 лет больше не было ни одной высадки на Луне.
Пока Олдрин и Армстронг, якобы радостно скакали по поверхности Луны при куда меньшем притяжении, чем земное, весь мир жил обычными буднями — работал, уставал, отдыхал, радовался малому, огорчался по пустякам, клялся, врал, воевал, договаривался, выпускал первые кроссовки «Адидас» и колготки «Леванте». Даже во время конца света человечество вряд ли перестанет заниматься своими обычными делами.
Нашей страной правит уже шестидесятидвухлетний Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, но вполне еще здоровый и энергичный человек. Он еще очень скромен, чувствуя, что впереди долгая власть и все успеется. Его портреты висят в кабинетах начальников, их несут на праздничных демонстрациях. По телевидению и в прессе его то и дело поминают в официальных сообщениях.Советский народ вступил в эпоху «брежневского застоя» и демонстрирует настоящие чудеса, успевая выполнять и перевыполнять план на работе и одновременно бегать по магазинам в поисках «где чего выкинули». Чуть не в каждой городской квартире и деревенском доме можно услышать с недавно появившихся в продаже, первых бобинных магнитофонов, группу «Битлз» и песни Владимира Высоцкого при полном отсутствии их пластинок в продаже.Интеллигенция отдыхает у туристских костров, рабочий класс у пивных ларьков. Рассказывают политические анекдоты и выдвигают смелые прожекты без всякого страха. Все знают о могуществе КГБ, но знают и о том, что настоящей сталинской свирепости у Комитета больше нет.
Несмотря на бушующие в мире войны (в которых участвуют и наши «специалисты»), несмотря на дефицит товаров, на хулиганов, снимающих пыжиковые шапки в темных подворотнях, несмотря на маленькую зарплату, жизнь в нашей стране ощущается какой-то спокойной, с уверенностью в завтрашнем дне. Пропаганда о лучшей в мире стране под названием СССР, делает свое дело.
Правда в молодежной прессе то в тревожном очерке, то в комсомольской полемике проскакивает слово «скука». Куда-то исчез надрыв, исчезли публикации смешных и искренних стихов. В цензуре, как ни странно, появились люди с художественным вкусом. В жизни, место для подвигов еще осталось, но желание их творить постепенно пропадает. Молодежь говорит о деньгах, носит брюки клеш и мини-юбки по последней моде и думает о сексе, так как в СССР о сексе вообще говорить было не принято. Тем более говорить о сексе с молодежью.
В кинотеатрах и по телевидению эротических фильмов не показывали! То есть совсем! А если в купленных за рубежом картинах содержались сцены с затянувшимися поцелуями или — о ужас — непрозрачные намеки на половой акт, — такие развратные эпизоды цензоры бестрепетно вырезали или укорачивали. Самой откровенной и не банальной эротической сценой в советском кинематографе была сцена из комедии Гайдая «Бриллиантовая рука», вышедшей нв большие экраны весной этого года. Сначала героиня Светланы Светличной танцует стриптиз, затем пуля попадает ей в пуговицу лифчика, она оказывается топлесс (правда, ничего не видно) и кричит: «Не виноватая я-я-я! Он сам пришел!». Вот и все, что дозволялось увидеть советскому человеку.
Посмотреть что-нибудь эротичное или порнографическое можно было только выехав за рубеж (0,01% процент населения) или на Московском кинофестивале на закрытых просмотрах. Правда, студентам ВГИКа, уже в середине 70-х годов такие фильмы показывали, для общего художественного развития, — чтобы они не таращились дико на произведения иностранных коллег.
Лишь к концу 70-х годов, из-за границы в СССР стали привозить видеомагнитофоны. Некоторые владельцы этого редкостного оборудования не только смотрели дома недоступное простым советским гражданам кино, но устраивали просмотры на дачах, приглашали друзей, а в дальнейшем начали и деньги за просмотр собирать, за что могли очень просто угодить в тюрьму. Фильмы, привезенные «из-за бугра» были, разумеется, не дублированными, требовался переводчик-синхронист.
Чаще всего в такую компанию, состоящую из богемных персонажей и из «золотой молодежи» (у кого же еще мог быть видеомагнитофон в те годы?), в скором времени внедрялся общительный парень, который знал в совершенстве иностранный язык, переводил качественно и бесплатно, и вскоре без его услуг кампания уже не могла обходиться. Благодаря такому «специалисту» (и другим стукачам) компетентным органам было известно — кто и где собирается, что смотрит и о чем говорит. Любили смотреть «Танго в Париже», «Эммануэль», но и порнушкой тоже не брезговали.
Многие мои ровестники еще наверно помнят журнал «Кругозор» с вложенными в него гибкими пластинками. Только благодаря этому журналу, советская молодежь могла и прочитать о какой-то популярной западной группе и тут же ее послушать. В 1969 году, Государственный Комитет СССР по телевидению и радиовещанию, выпустил в свет приложение к «Кругозору» — детский журнал «Колобок». «Колобок» время от времени появляется на прилавках «Союзпечати», но чаще продается из под прилавков. Купить детский звуковой журнал — большая удача и радость. Оформление и содержание настолько качественны, что из 250 тысяч экземпляров тиража 70 уходит заграницу. С ним, как с лингафонным курсом, учат русский язык иностранцы. Здесь, помимо пластинок, есть и комиксы, и головоломки, и, что особенно приятно, минимум идеологии.
В каждой книжечке журнала «Колобок» вкладка — две гибкие голубые, прозрачные на просвет пластинки. Записи на них, в каждом журнале разные, но приблизительно одной степени сказочности: наряду со сказками братьев Гримм, произведениями Пушкина, Толстого, Чуковского, Заходера, музыкальными фрагментами из произведений Баха, Моцарта, Чайковского, Мусоргского, Прокофьева, Лядова, на пластинках можно было послушать также и рассказы о Владимире Ленине, о строительстве Зейской ГЭС, КАМАЗа, БАМа.
Уже в 80-е годы «Колобок» поменял формат и начал вместо пластинок прилагать к журналу аудиокассеты "МК-60". Цена существенно подскочила, кассеты трещали а плёнка в них при каждом удобном случае намертво зажевывалась. А тут еще перестройка, и туго стало приходиться всей прессе. «Колобок» раскупается неохотно, несмотря даже на попытки его рекламировать — например, в передаче «Спокойной ночи, малыши!», куда приходит Колобок и со слезами жалуется сердобольному Степашке и циничному Хрюше, что его хотят съесть. К сожалению, реклама не помогла, и Колобка, видимо, действительно съели. А прозрачные голубые пластиночки до сих пор нет-нет да и находятся у кого то на антресолях.
В 1969 году Андрей Макаревич и Сергей Кавагое создают музыкальную группу «Машина времени». Все участники советской группы еще учатся в школе, но спустя некоторое время умудряются записать свой первый альбом, который состоит из одиннадцати песен на английском языке.
Запись альбома происходит в домашних условиях и не отличается особой сложностью. Ребята просто ставят в центре комнаты советский магнитофон с микрофоном и начинают запись. В первое время, трудно назвать в каком жанре работает группа “Машина времени”. Связано это с тем, что каждый из ребят пытается примерить на себе роль композитора. Поэтому первый альбом наполнен разными жанрами: классический рок, рок-н-ролл и блюз.
Определиться с жанром помогает Александр Кутиков, который чуть позже приходит в группу. Он приносит в «Машину времени» дух рок-н-ролла. Именно в тот момент группа записывает такие песни как «Продавец счастья» и «Солдат».
Чуть позже «Машине времени» удается договориться о своем первом выступлении. Группе выпадает честь выступить не просто где-то, а на сцене ДК «Энергетик» — колыбели московского рока. Так, постепенно в СССР, рождается великая и легендарная советская рок-группа «Машина времени».
1
Вновь всплывают в памяти, но опять же, какими-то фрагментами, праздники и новогодние утренники в детском саду — девочки одеты в костюмы снежинок и снегурочек. Мальчики — зайчики и кажется красноармейцы, в островерхих буденовках времен революции, склеенных из картона. Хором мы зовем Деда Мороза. Под елкой лежит мешок с подарками. Выходит дед мороз со снегурочкой, и они просят прочитать нас стишок, и мы все вместе читаем:
«Когда был Ленин маленький,
Такой, как мы с тобой,
Любил он у проталинки,
По лужице по маленькой,
Пускать кораблик свой.
Как мы, шалить умел он,
Как мы, он петь любил,
Правдивым был и смелым, — Таким наш Ленин был!»
Возможно, стихотворение было и не это, но точно помню, что про дедушку Ленина мы что-то учили в садике. Пропаганда в СССР была на высшем уровне, начиная с самого детского возраста!
Помню что летом, наш детский садик увозили на месяц, или два «на дачу», что-то вроде летнего лагеря отдыха. Куда-то с Финляндского вокзала. Наша дача (жилой корпус с небольшой огороженной территорией), находилась в сосновом лесу, возле небольшого озера, или речки. На родительский день, к нам приезжали родители с подарками. Мы с мамой ходили в этот день гулять за территорию «дачи» и гуляли по лесным дорожкам, я ехал рядом с ней на детском велосипеде, а мама шла рядом, рассказывала мне, что происходит у нас дома... Или мы запускали вместе моторный катер на батарейках в каком-то водоеме.
Ну что еще вспоминается из той далекой, счастливой жизни? Например, вспоминается мой конь с педалями. Был тогда в продаже такой вид транспорта для детишек, типа детского трехколесного велосипеда. Когда мне было примерно года четыре, мы поехали с мамой в Ленинград, и она купила мне этого железного коня, и мы вместе тащили его домой. Потом, несколько позже, когда я доломал его, мама привезла мне из города большую машину с педалями. У машины даже фары зажигались, и гудок работал от батарейки. Помню, я на ней летом по нашей асфальтированной дороге постоянно ездил возле дома, пока тоже не сломал и не утопил в небольшом пруду у нас в саду... Очень хорошо помню моего любимого плюшевого медведя с меня ростом, только, почему то ярко-желтого цвета. Правда в дальнейшем я все-таки решил посмотреть, что у него внутри, распоров ножичком аккуратненько шов на его спине, со всеми вытекающими последствиями, точнее высыпающимися обрезками целофана, чем он и был набит.
2
Очень ярко вспоминаются так же предновогодние дни в нашем доме, в Петро-Славянке. Мы с мамой отправлялись в Ленинград за елочными игрушками, новогодними подарками для родственников и для меня конечно, а также за чем-нибудь вкусненьким к новогоднему столу. Зимой темнело рано, и мы гуляли по сверкающему, украшенному разноцветными гирляндами Невскому проспекту. Возле универмага «Гостиный двор» стояла огромная украшенная елка и рядом такой же большущий дед мороз. Домой мы обычно возвращались поздно вечеров с полными сумками и коробками. Следующие предновогодние вечера, мы посвящали украшению нашей большой комнаты и елки, которую нам приносил кто-нибудь из бабушукиных знакомых из нашей лесополосы, вдоль железной дороги Я украшал все новыми игрушками, серпантином, сверкающим дождиком, вырезанными мной из бумаги снежинками и т.д. Это было наверно самое любимое мое занятие в предновогодние дни. Мы вырезали с мамой снежинки из бумаги и приклеивали их к окнам и на стены. Мама учила меня делать елочные игрушки из всего, что было под рукой, самодельные гирлянды из цветной бумаги и фольги, которые мы пришпиливали к потолку и они висели красивыми фонариками. В заключении подготовки нашей комнаты к новому году, мама клала под елку пустой мешочек и говорила, что в новогоднюю ночь придет дед мороз и положит туда подарок для меня. И я с нетерпением ждал утра и проснувшись бежал скорее к елке, где находил для себя подарок. Надо заметить, что моя мама была большой выдумщицей и, получив к тому же художественное образование, умела делать всякие интересные сувениры и игрушки из всего, что под руку попадалось. Она всегда много чего придумывала, чтобы мое детство было интересным и веселым. Мои мама и бабушка, как я уже упомянул, жили одни, без мужчин и я оказался их единственной радостью в жизни. Конечно, меня баловали, как могли, но мама старалась и приучать меня ко всяким полезностям, которые потом могут пригодиться в жизни. Учила меня готовить, стирать свою одежду, какая была мне по силам, гладить, прибираться в комнате и т.д. Учила читать, считать, постоянно покупая мне детские книжки.
Детство
1970 год
1970 год
Немного истории
1970 год в Советском Союзе начался с переписи населения. 15 января был дан старт этой грандиозной кампании. Тут-то и выяснилось, что самыми популярными в этот год стали имена: Наталья, Ольга, Елена, Светлана, Татьяна, Сергей, Александр, Андрей, Игорь и Дмитрий. Если вы родились в 1970 году, вероятно, многих ваших школьных друзей зовут именно так. Мода к концу 60-х настолько «сузила» список, что ученые встревожились: рождаемость растет, а состав личных имен обедняется, и угрожающе увеличивается количество тезок. Правда, в селах и небольших городах в глубинке России на свет в 1970-м появлялись и Эдуарды, и Алексы, и Альфреды, и Жаны, и Изольды — там была своя мода. Так же, как и у «сливок» столичной интеллигенции: здесь были в ходу Иваны, Григории, Федоры, Евдокии и Марфы. Но это, скорее, исключения.
В этом году, советский физик-теоретик, академик АН СССР, один из создателей первой советской водородной бомбы Андрей Дмитриевич Сахаров, в открытом письме выдвинул требования демократизации общества, с конвейера ВАЗа сошли первые «Жигули» — знаменитая «копейка», Пол Маккартни объявил о распаде группы «Битлз», а в Москве прошел XVI съезд ВЛКСМ. На экраны советских кинотеатров вышла эпохальная кинокартина «Бег» по пьесе Михаила Афанасьевича Булгакова, а в ленинградском аэропорту 12 советских граждан (преимущественно евреи) совершили неудачную попытку захвата пассажирского авиалайнера.
Ленинградское самолётное дело — события, связанные с попыткой захвата пассажирского самолёта группой советских граждан 15 июня 1970 года с целью эмигрировать из СССР. Участники акции были арестованы до посадки в самолёт и приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Эти события считаются важной вехой в движении советских отказников в борьбе за право на эмиграцию. В 1960-1980-х годах эмиграция из СССР была чрезвычайно затруднена. До ратификации в 1973 году Международного пакта о гражданских и политических правах СССР вообще формально не признавал права на свободную эмиграцию, и выдача разрешений на выезд зависела только от позиции властей. Массовые отказы в выездной визе стали причиной конфликта между советским государством и желающими эмигрировать — так называемыми отказниками.
Отказники считали, что государство нарушает их право на свободную эмиграцию, закреплённую во Всеобщей декларации прав человека. Такого же мнения придерживался ряд международных организаций, правительств, общественных и политических деятелей на Западе, которые критиковали за это правительство СССР[2][3]. Ряд граждан СССР, желавших выехать из страны, были готовы к радикальным мерам вопреки препятствиям и запретам[Как вспоминал руководитель ленинградской подпольной сионистской группы Гилель Бутман, в ноябре 1969 года изучавший иврит бывший пилот Марк Дымшиц предложил ему не дожидаться больше официального разрешения на выезд в Израиль, а захватить самолёт и вырваться за рубеж. Бутман увидел в этом вариант не только решения личных проблем с выездом, но и возможность привлечь международное внимание к проблеме свободной эмиграции евреев из СССР. Всего в акции принимало участие 16 человек: Марк Дымшиц, Эдуард Кузнецов, Сильва Залмансон, Алексей Мурженко, Юрий Федоров, Анатолий Альтман, Мендель Бодня, Вульф Залмансон, Израиль Залмансон (два брата Сильвы Залмансон), Иосиф Менделевич, Борис Пэнсон, Лейб (Арье) Ханох, Мэри Менделевич (Ханох) (жена Л. Ханоха, сестра И. Менделевича), Алевтина Ивановна (мать дочерей Марка Дымшица), Елизавета Дымшиц и Юлия Дымшиц (две дочери Марка Дымшица).
Кстати, самолеты в СССР угоняли сравнительно часто. Это до простых людей эти сведения не доводились, создавая иллюзию того, что в стране все спокойно а при советском строе просто не может быть преступности и терроризма. Тем не менее, уголовным кодексом СССР был предусмотрен расстрел за это преступление. КГБ и КПСС работали вовсю, правда при этом заботясь не о пассажирах, а в первую очередь о престиже государства. Мировой резонанс о побеге из коммунистического «рая» был настолько силен, что даже был выпущен приказ сбивать авиалайнеры при попытке угона даже не смотря на наличие на их борту пассажиров. О фактах реализации этого приказа никаких данных нет, но это же не значит, что он мог никогда не выполняться.
Первый факт попытки захвата самолета зафиксирован в июне 1954 года, когда бортмеханик Владимир Поляков из ревности пытался «вмазать» угнанный самолет в окна квартиры, где, как он считал, его жена находилась в это время с любовником. К счастью тогда никто не пострадал, а самолет удалось посадить.
Ниже перечислены случаи успешных угонов самолетов из СССР либо случаи, повлекшие за собой жертвы среди экипажа и пассажиров.
3 июня 1969 года — предпринята попытка захвата самолета ИЛ-14, принадлежащего Эстонскому управлению гражданской авиации. Нападавших было трое — двое мужчин и одна женщина. Погиб бортмеханик самолета, вступивший в схватку с террористами.
15 октября 1970 года — самолет АН-24, следовавший из Батуми в Краснодар захвачен и благополучно угнан в Турцию (посажен в Трабзоне) отцом и сыном Бразинскасами. Во время угона убита бортпроводница Надежда Курченко, а три члена экипажа самолета были ранены.
27 октября 1970 года — самолет Л-202, следовавший рейсом Керчь-Краснодар, захвачен двоими угонщиками и благополучно посажен в Турции. Жертв нет.
23 апреля 1973 года — предпринята попытка захвата пассажирского самолета Ту-104, следовавшего рейсом Ленинград-Москва. В захвате участвовал один террорист, им убито два пассажира.
17 мая 1973 года — предпринята попытка угона в Китай самолета ТУ-104, следовавшего рейсом Москва-Челябинск-Новосибирск-Иркутск-Чита. Во время полета сопровождавший рейс милиционер выстрелил в спину угонщику, по выстрел оказался не смертельный и террорист успел привести в действие взрывное устройство. Самолет взорвался в воздухе, погибли все 81 человек — экипаж и пассажиры.
26 июля 1973 года — один угонщик предпринял попытку захвата самолета ИЛ-14, следовавшего рейсом Вильнюс-Паланга. Угон не удался, ранен один человек.
2 декабря 1973 года — Два человека произвели попытку захвата самолета Як-40, следовавшего рейсом Быково-Брянск. Угон не удался, два человека убито, еще два ранено.
В этом году в США запускают в полет «Боинг 747», а в Советском Союзе отмечают 100-летие В. И. Ленина. Ленин всегда живой, всегда с нами, он видит нас всех и хитро улыбается с портретов. При этом он — самый человечный человек. И у него, как и у каждого человека, есть день рождения. А день рождения полагается отмечать. Особенно, если это — столетний юбилей.
22 апреля 1970 года 100 лет со дня рождения Владимира Ильича Ленина отмечалось с фараоновской помпой.
Отмечая столетие вождя мировой революции, придумали мероприятия для всех слоев населения, в том числе, и для самых младших. С 1970 с 16 по 22 апреля в стране стала проводиться всесоюзная неделя октябрят. В эти дни, в младшие классы приходили шефы — пионеры или комсомольцы — и читали октябрятам рассказы о Ленине — так проходил «книжный день». Еще был день труда, спортивный день, день игры и игрушки, интернациональной дружбы, вожатого и октябрят и праздник пионерского галстука, когда третьеклассников принимали в пионеры.
Кстати, вот несколько фактов об октябрятах: С 50-х годов октябрят стали делить на звездочки. В звездочку входили пять детей, один из которых назначался командиром. Иногда командиром становились все дети по очереди. А вот в 20-30 годы «рядовые» дети составляли звездочку, а командир и его помощник назывались серпом и молотом. У звездочки был девиз и своя зона коллективной ответственности — строительство кормушек и скворечников для птиц, уборка класса, сбор металлолома и вторсырья.
Октябрята — название московское. Первоначально их назвали по-разному. На Украине — «красные звездочки», в Сибири — «красные маки», на Кавказе — «цветочки», «букеты» и «садики», в Одессе — «красные зернышки». В 1924 году в организацию для младших школьников начали принимать ровесников Октября, и отсюда пошли «октябрята», принятое потом официально и повсеместно.
В 1970 году СССР появились первые публикации о половом воспитании подростков! Статьи и книги: «Разговор на трудную тему. Заметки о половом воспитании» (автор Хрипкова А.), «Проблемы полового воспитания школьников» (Хрипкова А.).
Написаны эти труды были конечно тарабарским языком но, то не была вина автора: называть вещи своими именами, хотя бы иносказательно, в условиях тотальной ханжеской цензуры в СССР было невозможно. Самая «откровенная» информация, которая содержалась в этих книгах — главы о том, что девочкам надо подмываться, особенно во время менструаций, а мальчикам не надо пугаться поллюций. И тем и другим желательно больше заниматься спортом и общественной работой, чтобы не злоупотреблять мастурбацией.
Разговор на эту «трудную» тему получался весьма занудным, вот к примеру цитата из книги: «классному руководителю необходимо ежегодно в подопечном классе с помощью психолога школы оценивать уровень сформированности черт мужественности и женственности у школьников в классе». Или: «теоретическое обоснование содержания полового воспитания школьников должно осуществляться на основе междисциплинарного, целостного и ролевого подходов». Трудно себе представить, чтобы классный руководитель, — часто женщина средних лет с неустроенной личной жизнью, — прочла эти методические рекомендации и не впала в депрессивную прострацию.
Так что школьникам приходилось развиваться самостоятельно, чем они и занимались с огромной радостью. Формирование черт мужественности и женственности советских школьников происходило: на вечеринках, в темных углах и во время так называемых «медленных» танцев (можно обняться и прижаться, особенно если предварительно выпил для храбрости), на катках (можно взяться за руки, опять же прижаться и даже поцеловаться, особенно если нарочно упал в сугроб). Еще были выезды на дачу и летние походы, танцы на танцплощадках Парков Культуры и Отдыха и ДКа… В общем, как это не удивительно, в половом отношении советские школьники развивались приблизительно тем же путями, что и иностранные, хоть большинство родителей этого и не замечали.
Не одним космосом живет Советский Союз в шестидесятые годы. На земле тоже надо улучшать жизнь — делать её красивее и удобнее. С такой целью на Волжском автомобильном заводе начинают разрабатывать новый автомобиль, который появился в 1970 году. Имя этого автомобиля «ВАЗ-2101», в народе «Копейка».
Новые «Жигули» начинают все чаще и чаще появляться на дорогах крупных городов. Один вид этой машины приводит в восторг прохожих, а специалисты в это же время отмечают поразительное сходство «копейки» с итальянским «фиатом». И действительно, прототипом для создания нового советского автомобиля стал «ФИАТ-124», который завоевал в 1965 году титул «Автомобиль года». Однако, разработчики сразу поясняют, что похожи эти машины только внешне, а строение машин совершенно разное.
Для советских людей «копейка» является роскошью и вообще пределом мечтаний и поэтому покупку автомобиля отмечают не один день. Но радость и улыбка пропадают при первой же поломке «жигулей», так как выясняется, что отремонтировать «своими руками» её не так-то просто и приходится обращаться к специалистам. Дальше оказывается, что не всегда и специалист может помочь, так как детали к «ВАЗ-2101» довольно трудно достать. В этом показателе «копейка» уступает другим менее прихотливым советским автомобилям.
На дворе 1970 год. Все мальчишки Советского Союза мечтают получить в подарок одну и ту же вещь — игрушечную железную дорогу. Не простую игрушечную железную дорогу, а ГДРовскую (выпускалась в Германской Демократической республике), — самую навороченную. У нас в стране такие не выпускали.
ГДРовская железная дорога, представляла из себя не просто вагоны и рельсы. Советские дети мечтают собрать целые комплексы. В них входят: модели реальных локомотивов, вагоны, рельсы, стрелки, железнодорожные переезды, семафоры, вокзалы, дома и мосты.
Счастьем считается заполучить большой коврик, с нанесенной местностью, станциями, мостами и тоннелями. Самым важным для детей считается то, что всем этим разнообразием, можно управлять с помощью электрического пульта управления. С помощью пульта дети могут управлять шлагбаумами, стрелками и семафорами. Чем больше была коллекция, тем сильнее ГДРовская железная дорога создавала эффект волшебства. Сверху она походила на маленький игрушечный город.
Надо отметить, что в Советском Союзе, далеко не все родители могли позволить себе купить игрушечную железную дорогу для своих детей. Весь вопрос упирается в цену — 40 рублей за небольшой комплект. Для семидесятых готов деньги большие, четверть средней зарплаты. Купить ГДРовскую железную дорогу могут позволить себе лишь хорошо обеспеченные граждане, или очень любящие родители, которые готовы подарить радость ребенку, но затем целый месяц экономить и недоедать. У меня такой дороги не было почему-то…
Возможно, я и не знал тогда, что такие дороги существуют, так как жил в поселке и до нас многие новшества просто не доходили. Зато мне частенько покупали наборы с моделями самолётов и кораблей, которые надо было самому склеить из пластмассовых деталей, — тоже очень популярная вещь в те годы.
Весной 1970 года на советских экранах появляется фильм «Белое солнце пустыни», который сразу же завоевывает любовь зрителей. Этот фильм становится одним из самых обсуждаемых среди критиков и приносит известность режиссеру Владимиру Мотылю.
В год премьеры «Белое солнце пустыни» успевают посмотреть свыше тридцати миллионов зрителей, а фразы из советского фильма становятся «крылатыми». На каждом застолье можно услышать: «Гюльчатай, открой личико», «за державу обидно», «стреляли», «я мзды не беру», «восток — дело тонкое». Интересный факт, что фраза «восток — дело тонкое» родилась во время утверждения фильма в высших кинематографических инстанциях СССР.
1
Ну что еще вспоминается из моего раннего детства? Конечно это моя сестренка Наташа Веселова, — внучка родной сестры моей бабушки Александры Дмитриевны Пьянковой. Сколько помню себя в детские годы, столько и Наташа вспоминается, постоянно где-то рядом. Все детство, мы росли вместе, да и потом, когда ее мама Алла, развелась с Наташиным отцом Владимиром Веселовым и уехала жить к родственникам в город Фрунзе, (теперь он называется Бишкек, республика Кыргызстан), Наташа прилетала на месяц другой, в Ленинград каждое лето. Ну и раз уж речь зашла о моей сестренке, расскажу о ней немного подробнее, так как с ней мы были одногодки и общались буквально с первых дней жизни и до 1985 года.
Итак, расскажу немного о Наташе и ее семье. Моя бабушка, как я уже упомянал, была из многодетной семьи. У нее были три родных брата и сестра. Детство и юность они провели в городе Нижний Ломов, Пензенской области, а потом все разъехались кто куда. Ее сестра, Александра Дмитриевна Пьянкова, жила уже в те годы, со своим мужем Василием Матвеевичем Веселовым и сыном Володей в Ленинграде, на пр. Науки дом 14/2 кв. 43. Их сын Володя Веселов, женился, почти в одно время с моей мамой, познакомившись с девушкой Аллой в институте, где они вместе учились и у них в конце февраля 1965 года, всего через два месяца после моего рождения, родилась девочка Наташа Веселова — это и была моя троюродная сестренка. Хотя, должен сказать, что всю жизнь мы относились друг к другу как родные брат и сестра. Вообще-то, родилась Наташа в городе Томске, где как я уже сказал, учились тогда в институте ее родители Володя и Алла, но уже семи дней от роду ее привезли в Ленинград на постоянное место жительства, к бабушке и дедушке и этот город для нее стал родным на долгие годы. Перелет после родов из Омска, простуда, послеродовой стресс, привели к тому, что у Наташиной мамы Аллы пропало молоко, и моя мама кормила грудью нас обоих целый год. Для этого Алла переехала на время из Ленинграда в наш дом в Петро-Славянке. В дальнейшем, все наши родные, так и называли нас, — молочными братом и сестрой.
Через несколько лет, после развода с Володей, моя сестра с мамой уехали жить в город Фрунзе и виделись мы с ней потом только в летние месяцы, когда она прилетала к бабушке и дедушке в Ленинград. К сожалению, вскоре, после окончания университета в Ленинграде, в 1985 году она уехала окончательно в г. Фрунзе, где у нее жили все родные по матери. Вновь мы с сестренкой встретились, лишь летом 2012 года, спустя 25 лет после последней встречи, найдя друг друга в интернете, в социальной сети «В Контакте». Тогда, Наташа смогла выбраться на несколько дней в Санкт-Петербург и заехала ко мне в Тихвин.
Особенно ярко вспоминаются моменты, например, как мы с сестренкой забирались в большую кладовую в их ленинградской квартире и устраивали там, на полках, гнездышко из одеял и подушек, которые там хранились. Или как мы гуляли с ее папой, как он читал нам книжки, как записывал нас на бобинный магнитофон, а мы с Наташей по очереди читали стишки и пели песенки. Как мы вместе с Наташей купались в ванной с кучей всяких надувных игрушек.
Летом бывало Наташу и к нам в Славянку в гости отправляли на свежем воздухе отдохнуть. Мы ползали по сеновалу в нашем сарае, играли с маленькими козлятами, ели в саду все что под руку попадалось: огурцы, помидоры, клубнику, малину…, короче все, что у нас на тот период созревало в саду и на огороде. Играли с местными мальчишками и девчонками.
2
За исключением детского сада, практически все остальные мои воспоминания детских лет связаны у меня с нашим домом в Петро-Славянке и питерской квартирой бабушкиной сестры Александры Дмитриевны, где я жил, бывало, по несколько месяцев, но больше конечно c поселком Славянка.
Участок у нас был довольно большой — соток 10-12 наверно, а может мне в детстве просто казалось, что наш участок такой большой. В любом случае, на нем, для моих игр был выделен небольшой участок возле сарая, с небольшой кучей песка, где я играл в машинки. Летом мне там вешали гамак, рядом в сарае всегда было полно сена, так как бабушка разводила коз. На сеновале я тоже любил поваляться.
У соседей впрочем, участки были не меньше. И у них были большие сады и огороды, куда мы с друзьями наведывались частенько за чем-нибудь вкусненьким. Хоть у всех местных ребятишек были свои сады и огороды, но чужое все равно было вкуснее!
Особенно мы любили время, когда на огородах поспевала клубника. Тогда, так и сыпались жалобы от соседей нашим родителям, что их грядки опять обчищены и варенье сварить увы, опять не из чего.
Были у нас в хозяйстве, какое-то время и куры, и поросят бабушка держала несколько лет. И любимая собачка Рекс у меня была, правда я не помню, куда она потом делась.
Наш дом моя бабушка строила сама с помощью родственников и местных умельцев, — добротный, бревенчатый, двухэтажный, с балконом, который позже почему-то убрали. Дом был обит доской-вагонкой и выкрашен в темно-зеленый цвет. На первом этаже было две больших комнаты, четыре маленьких, кухня, несколько подсобных помещений и кладовок и большая веранда. На втором этаже было еще две небольшие комнатки, которые бабушка позже частенько сдавала питерским студентам, или временами туда переезжали мы с мамой, когда моя мама ссорились с бабушкой, не сойдясь в вопросах моего воспитания. Хотя, насколько я помню, бабушка моим воспитанием вроде и не занималась вообще. Не помню, чтобы она хоть раз со мной сидела, почитала книжку, или рассказала хоть что-то. Все ее мысли крутились вокруг нашего дома и сада-огорода, а на меня видно времени не хватало. Насколько помню, занималась со мной только мама. Учила читать, читала мне сказки, учила делать всякие поделки из всего, что было под рукой.
По наружной стороне забора, огораживающего наш участок, бабушка насадила еще при постройке дома березок, и к моему рождению, эти деревья были уже большие. Со стороны входной калитки, по улице Горького, вдоль всего забора, у нас находилась целая березовая аллея, отделяющая наш участок от дороги. Я там летом, частенько даже грибы-подберезовики собирал. На самом нашем участке, помимо берез, рос еще огромный дуб, кусты сирени и несколько кленов. Это не считая плодовых деревьев. Красотища одним словом, свежий воздух, тишина и покой. Вспоминаются до сих пор моменты, как я маленький лежу вечером в кровати, в темной комнате, а за окнами, в полумраке, освещаемые светом уличных фонарей, колышутся от ветра кусты цветущей сирени и стучат в окна. Тени от них ползут по стенам, переплетаясь с рисунком обоев, и превращаются моей фантазией в странных чудовищ, подбирающихся ко мне. Я накрываюсь с головой одеялом и боюсь даже руку высунуть наружу, — вдруг кто-то схватит!
В памяти о моих детских годах, постоянно всплывает пьянящая смесь запахов цветущей сирени и только что прошедшей весенней грозы. Моя мама всегда открывала все окна после дождя, и этот пьянящий запах я запомнил на всю жизнь.
3
Чего только не росло у нас в саду. Были и сливы и вишни, два грушевых дерева и штук 20 яблонь разных сортов. В одном углу сада были заросли садовой малины, в другом кусты черной, красной, белой смородины. Было несколько кустов крыжовника, грядки с клубникой, несколько кустов черной рябины. Парники и теплицы с огурцами и помидорами... Короче, витаминов мне всегда хватало, поэтому и вырос я таким здоровеньким и сильным. Спасибо бабушке за мое витаминизированное детство! На нашем участке уже от самой калитки входа, со стороны ул. Гоголя, везде были понастроены парники и теплицы. И вдоль заборов и вокруг дома. Все время бабушка что-то выращивала, делала заготовки на зиму, но вот вспомнить, что я что-то ел, из ее заготовок я не могу. Может она все продавала, а может я просто не ел заготовки? Не помню. Зато я все ел прямо с грядок! Морковку, капусту, помидоры, огурцы, ягоды, фрукты. Вот это я помню. Осенью начинался сбор яблок. К нам приезжали все наши родственники , которые жили в Питере и увозили яблоки ведрами. И нам еще оставалась куча. Потом, собрав урожай, мы с мамой оборачивали газетами каждое яблоко и укладывали в чемоданы и ящики, чтобы они не портились. Запасов обычно хватало на зиму, причем я постоянно таскал яблоки в школу и угощал одноклассников.
У нас росло наверно все, что растет в наших ленинградских широтах. Моя бабушка очень любила своим садом и огородом заниматься и вечно что-то переделывала с помощью местных мужичков, которые всегда рады были ей помочь… за бутылку водки, или еще лучше чистого спирта, которого у бабули тоже всегда хватало. Не зря же она в химической лаборатории работала! Сколько себя помню в летние месяцы, постоянно соседские мужички что-то колотили на нашем участке. То новую теплицу делают с печкой внутри, то какие-то особые высокие грядки-парники, куда сперва засыпался весь мусор, потом ложили слой сена, а потом все это засыпалось землей. Бабушка любитель была экспериментировать, зато и росло у нее все здорово.
4
В Славянке мне вообще нравилось жить, даже не смотря на то, что я часто жил и в Ленинграде у Веселовых и мог сравнивать городскую и сельскую жизнь. По сравнению с жизнью в Питере, где нам с сестрой разрешали гулять только возле дома, в Славянке для меня было раздолье и домой, поздними вечерами загоняли меня с большим трудом. Никто за нами особо не смотрел, зная, что заблудиться нам негде, даже если мы куда-то далеко уходили. Сколько интересных моментов вспоминается из тех лет.
Например, зимой мы с друзьями очень любили строить из снега крепости, причем это были скорее даже снежные дома с комнатками, как у народов Севера. Любили мы с друзьями также рыть домики и в больших сугробах, наметаемых над оврагами по берегам реки Славянки. Каждый рыл вначале свой личный домик, а потом мы соединяли эти пещерки тоннелями, прокопанными в снегу и, лазили потом друг к другу в гости. Как только на нас не обваливались эти громадные сугробы?!
Часто ходили мы и на горки кататься на лыжах и санках. Уж чего-чего, а горок в Славянке везде хватало по обрывистым берегам наших двух речек: Славянки и Кузьминки.
Правда, друзей моего возраста у меня было немного. Точнее по началу, где-то до шести лет их было прилично, так как и домов вокруг было тогда еще много, даже несколько двухэтажных, многоквартирных-шлакоблочных, на углу улиц Гоголя и Льва Толстого, но потом, начиная где-то с 1970-го года, буквально в течении нескольких лет большинство из этих домов решено было снести и почти все друзья и знакомые моего возраста разъехались кто куда. Какое-то время я с оставшимися соседскими мальчишками еще лазил по этим заброшенным, полуразрушенным домам, пока их не разобрали окончательно. К 1972 году, когда я пошел в школу, ребят и девчонок, примерно моего возраста, живущих по соседству, осталось человек пять. Кое-кто из переехавших детишек в последующие годы, конечно, еще приезжали летом в Славянку, к бабушкам и дедушкам, но это было уже не то.
5
Больше всего, как и все дети, я, конечно, любил лето. В детстве все окружающее воспринималось совершенно по-другому. Жизнь представлялась нескончаемым, ярким, веселым праздником. Просыпаясь рано утром от теплого солнечного лучика, заглядывающего в окно и скользящего по лицу, хотелось тут же, в одних трусиках бежать на улицу, к друзьям и подругам, придумывать какие-то новые игры. Что я, собственно чаще всего и делал. Вскакивал, наскоро запихивал в рот булку с маслом, обильно посыпанную сахарным песком, выпивал стакан козьего молока или морса из клюквы, которую нам постоянно присылала моя вторая бабушка по отцу Текуса Александровна Кознева. Затем перекусив, я натягивал шорты и бежал на соседнюю улицу Полевую, к своему другу Димке Шустову и орал под его окнами: "Димка, выходи!", пока его заспанная физиономия не появлялась в окне. Заходить к нему домой я боялся, так как калитку во двор охраняла большая овчарка и хотя я ее периодически подкармливал чем-нибудь вкусным, но за забор все-таки не заходил.
Когда, наконец, Димка выходил, мы уже вместе бежали будить остальных наших друзей и подруг живших по соседству, а потом придумывали всякие игры в которые и играли до позднего вечера, иногда забегая домой еще что-нибудь перекусить.
Любили мы и купаться, но в основном дрязгались в пруду возле дома все того же Димки Шустого, так как в реке Славянка купаться тогда уже было нельзя. Вода в реке была такой грязной, что иначе как речка-говнотечка ее никто и не называл. Хотя были времена, как нам рассказывали взрослые, когда из нее брали воду для питья. Не могут видно люди жить, чтобы все вокруг не загадить!
А на вторую речушку Кузьминку, больше похожую на большой ручей, протекающий между высокими, глинистыми берегами, впадающую в Славянку, нас одних, без взрослых, купаться тогда еще не отпускали. Хотя, иногда мы и туда бегали...
6
Прямо за нашими домами, за улицей Полевой, начинались совхозные поля, куда мы тоже бегали частенько играть во всякие детские игры, вроде: «Баба-Яга и дети», "Дочки-матери", в "Доктора" и т.д. Кстати, насколько я помню, многие наши игры в те годы носили несколько сексуальный характер, хоть мы этого и не осознавали тогда. Например играя в Бабу-Ягу, эта самая Яга (кто-то из нас) пыталась поймать кого-нибудь из детей, а затем вела их в свой "домик", там медленно раздевала и … И все! Дальше мы не знали что делать. Ну конечно разглядывали, что как у кого устроено, но на этом все и заканчивалось. Короче изучали анатомию человека в силу своих возможностей. Остальные игры тоже заканчивались в основном тем же, если конечно по близости не было взрослых. Мы считали, что раз взрослые заставляют детей прикрывать определенные части тела, то нам ну просто обязательно надо самим разобраться, потрогать, посмотреть, чем же отличаются мальчики от девочек. Ну, ни как не придумать нам было другой концовки для наших игр, как только кого-то раздеть. Ведь если кто-то плохой в игре, поймал хорошего — надо же было что-то с ним делать...
7
Если я в плохую погоду сидел вечерами дома, то любил больше всего смотреть по телевизору мультфильмы. У нас в те годы уже был куплен большой и дорогой, по тем временам телевизор "Рубин 102" со встроенным радиоприемником. Само собой телевизор был черно-белый. О цветных мы тогда даже не мечтали. Правда, показывали тогда в Ленинграде всего три канала: Первый, второй и Ленинградский, и был еще учебный канал, с телеуроками по различным предметам, но детских передач было в те годы уже довольно много. Мультфильмы, сказки всякие, детские телеспектакли. Уже в те годы, показывали передачу: "Спокойной ночи малыши", которую я очень любил. Особенно запомнилась мне мартышка Жаконя — кукла, с которой ведущая вела передачу. В ранние детские годы я был уверен, что обезьянка на самом деле живая. Кстати, многие мультфильмы в детстве наверно воспринимаются детьми, как истории с живыми персонажами. Например, я в раннем детстве смотрел несколько раз старый мультфильм "Волшебник изумрудного города", и ощущения были, насколько помню, что я вижу живых персонажей, а став уже гораздо старше, и вновь посмотрев как-то этот мультик, с удивлением увидел, что это кукольный мультфильм.
Детство
1971 год
1971 год
Немного истории
На советском телевидении создан очередной положительный образ. Точнее, примеров для подражания оказалось целых трое! Следователь ЗНАменский, инспектор уголовного розыска ТОмин и эксперт КИбрит (ЗНАТОКИ) найдут выход из любой, даже самой сложной и запутанной ситуации. Берегитесь, воры, бандиты, расхитители социалистической собственности — «Следствие ведут знатоки»! Именно так назывался сериал, которому была суждена долгая и счастливая жизнь в период СССР.
Для наших милиционеров — кажется, не существует преград. Они работают быстро и энергично, тем более, что находятся еще те, кто «честно жить не хочет», как пелось в песне. И они наверняка без особого труда раскрыли бы убийство жительницы Санкт-Петербурга, коллежской секретарши, процентщицы Алены Ивановны, злодейски убитой в доме на канале Грибоедова. Гораздо быстрее, чем Достоевский описал этот душераздирающий случай в своем знаменитом романе «Преступление и наказание»…
Федор Михайлович вспомнился мне не случайно: в семьдесят первом году в Советском Союзе торжественно отметили 150-летний юбилей великого писателя. В честь этого события выходили книги, посвященные его творчеству, открывались мемориальные музеи, театральные режиссеры ставили спектакли по его произведениям.
Достать книжные новинки, приобрести билеты на театральные премьеры в те годы стоит немалых трудов, однако, спекулянты были во все времена и они всегда «помогут» достать любые билеты, купить деликатесы, модную одежду, хорошую обувь, импортную косметику и прочие дефицитные вещи. Зато зарплату в СССР выплачивают вовремя, регулярно дают премии, а профсоюзы обеспечивают путевками на Черное море, в Крым. Да еще со скидкой!
В этом году выходит в прокат кинокомедия «Джентльмены удачи», которая тут-же разошлась в народе на цитаты. И сегодня можно услышать: «А в тюрьме сейчас ужин — макароны», или «Деньги ваши — будут наши», или вот: «Всю жизнь работать на лекарство будешь!», «Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!». Услышать, и не сразу вспомнить, откуда эти слова. То есть комедия «Джентльмены удачи» стала поистине народной.
Многие мои сверстники наверняка помнят сатирический дуэт Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны. Их любили во всем СССР. Появления этого дуэта с нетерпением ждали на каждом праздничном «Голубом огоньке».
Работали на контрастах: персонаж Авдотья Никитична в исполнении актера театра «Сатиры» Бориса Владимирова — простая бабуля, в меру хитрая, веселая и совсем «темная», но с характерной народной смекалкой. Ее подруга Вероника Маврикиевна — интеллигентная старушка, наивная, доверчивая, очаровательная и весьма воспитанная дама — образ создан актером эстрады Вадимом Тонковым.
Как правило, сценка была построена на анекдотичного плана перебранке двух пожилых женщин из разных слоев общества, их обмене «опытом» и веселым особенным смехом каждой из них. Но чаще Никитична высмеивала Маврикиевну.
Шутки у дуэта были смелыми. Они высмеивали бракодел, дефицит, подорожания, бюррократизм, «падение нравов» и прочие спутники застойного периода. Но любовь публики создавала для Тонкова и Владимирова живую защиту от цензуры. Ведь что возьмешь с бабулек Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны — таких вон пол страны, в каждом дворе судачат о том, о сем.
Многие члены политбюро приглашали звездный дуэт для выступления, на своих «ближних дачах». Главной их поклонницей была дочь генсека Леонида Ильича, Галина Брежнева.
Выступлений и выхода на сцену двух статных, привлекательных мужчин Тонкова и Владимирова, которые одним махом преображались в старушек Маврикиевну и Никитичну, ждали всякий раз с нетерпением.
Образы бабулек были лаконичны: цветастый платок у Авдотьи Никитичны, подвязанный по-деревенски, грубоватые очки, выдвинутая вперед «пошамкивающая» челюсть, и долгий «заходящийся» смех. У Вероники Маврикиевны губки поджаты в бантик, модные островерхие очки, «кутюрный» платок с торчащей ондатровой шапкой из-под него и неизменный ридикюль, завершавший образ старой аристократки. Смех кокетливый и звонкий. Этих атрибутов хватало чтобы зал изумлялся преображению, не на минуту не усомнившись: перед ними — пожилые дамы в «образе». Это было не просто смешно, это было очень смешно и остроумно.
Веронику Маврикиевну и Авдотью Никитичну цитировали, их изображали на всевозможных капустниках, ими нарицательно называли похожих по типажу пожилых дам.
Самое первое появление на советском ТВ Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны сделало их самым популярным сатирическим дуэтом на весь СССР. Они много гастролировали и составляли квинтэссенцию любого концерта наравне с Пугачевой.
В 1979 году режиссер Валерий Харченко предложил Тонкову и Владимирову сняться в фильме «Бабки надвое сказали». Сюжет построен на встрече актеров с их персонажами Вероникой Маврикиевной и Авдотьей Никитичной.
Актеры Вадим Тонков и Борис Владимиров столь удачно создали свой юмористический дуэт, что позднее любое подражание неизменно превращалось лишь в «реплику» их творчества. Продолжалось их сотрудничество с 1971 по 1982 гг.
ВИА «Самоцветы» — ансамбль, которому принадлежат песни «Мой адрес Советский Союз», «Все, что в жизни есть у меня».
«Самоцветы» буквально взрывали концертные площадки СССР в 70-х. Их песни слушают и сегодня, и перепевают различные музыкальные коллективы.
Слушатели всегда любили песни ВИА «Самоцветы». Подпевали, исполняли дома под гитару, на природе и в походах. Песня «Мой адрес Советский Союз» побила все рекорды ротации на советском радио и телевидении.
История ВИА «Самоцветы» началась в 1971 году и продолжается до сих пор. Появление группы, прежде всего, связано с ее бессменным руководителем Юрием Маликовым, у которого дар объединять настоящих профессионалов эстрады.
В разное время в состав группы «Самоцветы» входили такие знаменитые артисты, как Владимир Пресняков старший, Елена Преснякова, Алексей Глызин, Владимир Винокур, Андрей Сапунов, Дмитрий Маликов, Вячеслав Добрынин, Владимир Кузьмин и многие другие.
ВИА «Самоцветы» стал удачной стартовой площадкой для многих советских артистов эстрады, сделавших впоследствии удачную сольную карьеру.
По этим хорошо известным в СССР исполнителям и артистам можно проследить всю историю советской эстрады 70-90-х годов.
Каждая песня ВИА «Самоцветы» становилась хитом : «Школьный вальс», «Там за облаками», «Первая любовь», «Не повторяется такое никогда», «Снег кружится», «Как прекрасен этот мир» и др.
Дети СССР помнят, как под голоса «Самоцветов» начиналась любимая программа «Будильник».
Популярные и сегодня персонажи — Трубадур и Принцесса из мультфильма «Бременские музыканты» получились очень похожими на Владимира Преснякова (ст.) и Елену Преснякову, которые были невероятно популярны в начале 70-х.
Встречались в творчестве ВИА «Самоцветы» «заказные» песни — сегодня слушать их — «интересно», складывается впечатление, что сам коллектив, при исполнении сдерживает смех: «Дружба — СССР-ГДР» — одна из них. Песни про «...короче БАМ» и про «комсомол не просто возраст» такого же плана.
«Самоцветы» спели много патриотических песен на злобу дня. Но песни о войне в их исполнении звучат проникновенно и сегодня.
На творческом счету ВИА «Самоцветы» 14 альбомов. Это был самый популярный музыкальный коллектив в СССР со знаком настоящего качества. И в настоящее время группа «Самоцветы» активно занимается концертной и студийной деятельностью. Их творчество востребовано и по сей день.
Первая в мире Орбитальная космическая станция ОКС «Салют — 1», или долговременная орбитальная станция ДОС-1, стала настоящим научным прорывом для СССР.
Создана космическая станция «Салют-1» была по программе гражданских орбитальных пилотируемых станций. Многолетний научный проект увенчался колоссальным успехом в области космических исследований.
В феврале 1971 года на космодроме Байконур начались заключительные работы по подготовке к запуску орбитальной станции «Салют-1». Вывод на орбиту был осуществлен 19 апреля 1971 года ракетой — носителем «Протон».
В 1971 году дважды производились стыковки космических экипажей «Союз»(10, 11) с ОКС « Салют». Первая стыковка произведена 24 апреля (экипажем «Союз-10» — Руковишниковым, Шаталовым, Елисеевым). Космонавты выполнили не совсем удачную стыковку, но запланированные работы на ОКС «Салют» произвели. С трудом удалась отстыковка, но они благополучно вернулись на Землю 25 апреля.
А вот второй контакт корабля «Союз-11» с орбитальной космической станцией Салют-1 закончился трагедией. Полет проходил с 6 по 30 июня 1971 года. Вся научно-исследовательская работа была выполнена успешно. Экипаж готовился вернуться домой. Но во время выполнения работ по отстыковке от ОКС «Салют» космический корабль «СОЮЗ-11», пилотируемый космонавтами Волковым, Добровольским и Пацаевым, получил скрытые повреждения, в результате чего, войдя в верхние слои атмосферы, разгерметизировался. Экипаж погиб.
В этом году, в СССР, появились в свободной продаже и первые французские духи. По выбору некой внешнеторговой организации советским женщинам предлагалось два наименования духов: «Клима» и «Фиджи». «Коробочка счастья» стоила 25 рублей. С того времени девушки и женщины сознательно и подсознательно делились на тех, у кого есть «французские духи» и тех, у кого их нет. И не то чтобы советская парфюмерная промышленность никуда не годилась; просто безликая упаковка наших духов, всеобщее пренебрежительное отношение народа ко всему своему, советскому, не делало отечественные парфюмы объектом фетишизации.
Советские руководители четко усвоили формулу Гиппократа «Помоги себе сам». Нужно тебе жилье — сам его и построй! В 1971 году в СССР начинается широкомасштабный эксперимент по улучшению жилищных условий для молодых советских семей. В лексиконе советского человека появляется аббревиатура МЖК — Молодежный Жилой Комплекс. Пик активности МЖК пришелся на середину 80-х годов.
МЖК принципиально отличались от многих строек социализма (освоения целины, Братской ГЭС, БАМа). Единственный минус — право на жизнь в Молодежном Жилом Комплексе МЖК нужно было заслужить в честном трудовом соревновании.
Первый молодежный МЖК был построен в подмосковном Калининграде (ныне Королеве). Едва ли не впервые в эпоху застоя инициатива снизу получила одобрение сверху. Средства на проект нашли в Госплане СССР — там реализовывалось далеко не все, что выделялось, долгострой к этому времени стал обычным явлением, в очереди на жилье стояли десятилетиями, один дом стоили 5-7 лет. В 1991 году эти средства, как и все прочие, растворились в небытии, а с ними и сами МЖК, лишенные материальной базы.
В строительстве МЖК успел поучаствовать даже будущий первый президент России Борис Ельцин, в то время первый секретарь Свердловского обкома КПСС. При его поддержке в Свердловске был создан образцовый МЖК-1. Результат настолько ему понравился, что в конце 80-х, будучи одним из руководителей Госстроя СССР, активно способствовал застройщикам МЖК не только в Свердловске, Москве, но и по всей стране.
Прошло десять лет после легендарного полета Гагарина в космос.
12 апреля 1961 года Юрий Гагарин стал первым человеком в мировой истории, совершившим полёт в космическое пространство. Ракета-носитель «Восток» с кораблём «Восток», на борту которого находился Гагарин, была запущена с космодрома Байконур. После 108 минут пребывания в космосе Гагарин успешно приземлился в Саратовской области, неподалёку от города Энгельса. Начиная с 12 апреля 1962 года день полёта Гагарина в космос был объявлен праздником — Днём космонавтики.
Первый космический полёт вызвал большой интерес во всём мире, а сам Юрий Гагарин превратился в мировую знаменитость. По приглашениям зарубежных правительств и общественных организаций он посетил около 30 стран. Много у первого космонавта было поездок и внутри Советского Союза. В последующие годы Гагарин вёл большую общественно-политическую работу, окончил академию им. Жуковского, работал в ЦПК, и готовился к новому полёту в космос.
27 марта 1968 года Юрий Гагарин погиб в авиационной катастрофе вблизи деревни Новосёлово Киржачского района Владимирской области, выполняя учебный полёт на самолёте МиГ-15УТИ под руководством опытного инструктора В. С. Серёгина. Причины и обстоятельства авиакатастрофы остаются не вполне выясненными и на сегодняшний день.
В связи с гибелью Гагарина в Советском Союзе был объявлен общенациональный траур (впервые в истории СССР в память о человеке, не являвшемся главой государства). В честь первого космонавта Земли были переименованы ряд населённых пунктов (включая его родной город — Гжатск), названы улицы и проспекты. В разных городах мира было установлено множество памятников Гагарину.
Руководство нашей страны начинает думать о собственном комфорте. В 1971 году СССР делает шаг в этом направлении и выпускает малой партией автомобиль ЗИЛ-117. Всего на свет появляется менее пятидесяти штук. Каждый экземпляр изготавливается отдельно для каждого советского чиновника, хотя официально (заводская версия) ЗИЛ-117 был создан как более динамичный, скоростной и маневренный по отношению к лимузину (ЗИЛ-114) автомобиль сопровождения. При этом стараются угодить всем пожеланиям и вкусам. Что говорить — чиновник может сам выбрать цвет отделки салона и материал.Технические характеристики советского автомобиля просто поражают. ЗИЛ-117 имеет огромный вес, но при это может развивать скорость до двухсот километров в час! Помимо этого он оснащается мощным двигателем, автоматической коробкой передач, гидроусилителем руля, кондиционером и электрическими стеклоподъемниками.По всем техническим параметрам, комфорту и надежности советская машина "ЗИЛ-117", не уступает таким автомобилям как "Rolls-Royce" и "Bentley". Он так же изготавливается и собирается вручную.В дальнейшем, в 1974 году выпускается уникальная модификация "ЗИЛ-117Е", которая изготовлена специально для «Мосфильма».
В середине 1970-х годов Молодежная редакция Центрального телевидения выпустила в эфир новую передачу — «Это Вы Можете», сокращенно «ЭВМ». Гениальные изобретатели, сумасшедшие мечтатели, талантливые технари стали героями телепередачи. Летающие кастрюли и вручную, по винтику, собранные автомобили, моторные лодки и даже самолеты стали ее основным содержанием. Сначала изобретение демонстрировалось в действии, затем оно обсуждалось экспертной комиссией, в которую входили писатели-фантасты, изобретатели, ученые, механики. Кто-то был «за», кто-то высказывался категорически «против». Спорили до хрипоты, споры не репетировали, все шло в прямом эфире. За эту естественность передачу «Это вы можете» сразу же полюбили в народе. Пользу ее можно было оценить, например, на своих законных шести сотках, вырастив помидоры по методу Игоря Маслова, о котором рассказали в передаче.
И еще эту передачу любили за «автомобильную страничку». Купить автомобиль в те годы могли лишь единицы. А здесь показывали модели автомобилей, сконструированных своими руками — вполне современные и конкурентоспособные. Зрители долго не могли забыть «Панголину» изобретателя Александра Кулыгина, «Лауру» конструкторов Дмитрия Парфенова и Геннадия Хаинова, глассирующий автомобиль-амфибию «Тритон» Дмитрия Кудрячкова, мини-трактор Валентина Архипова. К примеру, за чертежами мини-трактора к Архипову приезжали со всего Советского Союза. Цена одного чертежа, скопированного рукой изобретателя, могла дойти до 25 рублей. За месяц он запросто мог скопить на «Жигули».
Кроме этого, героев «Это Вы Можете» приглашали читать лекции в Бауманку и Тимирязевку, предлагали неплохую работу и всячески задействовали светлые головы в мирных целях. После каждого эфира редакцию заваливали письмами из ведомств и организаций, слали запросы из научно-исследовательских институтов.
Изобретя раз, вернешься к этому еще и еще. В передаче появились постоянные участники. Такие, как Николай Богословский, который изобрел детский самодвижущийся горшок, горный гусеничный вездеход, инвалидную платформу для передвижения по лестницам, машину для выпечки блинов с любой начинкой, музыкальный синтезатор...
Придумал этот пир изобретателей журналист Владимир Соловьев. Более легендарное обаяние трудно было представить. Он мог сразу после серьезной операции сбежать на монтаж передачи в пижаме, мог заснуть во время скучного интервью прямо в эфире, мог сюрпризом приехать к жене в Дели, где та преподавала русский язык в Университете, и тем довести ее до обморока. За своих героев, гениальных изобретателей, сумасшедших мечтателей он мог биться горячо и страстно, несмотря на то, что сам был гуманитарием в чистом виде, не могущим отличить болт от винта.
Ну и коротко еще о некоторых событиях в нашей стране.
11 Февраля. Представители 63 государств, включая США, СССР и Великобританию, подписывают Договор о запрещении ядерных испытаний на морском дне.
14 Февраля. В СССР принимается девятый пятилетний план, в котором предусматривается рост выпуска потребительских товаров.
19 Мая. В Советском Союзе осуществлен запуск в сторону планеты Марс автоматической межпланетной станции "Марс-2".
13 Ноября. От советской межпланетной станции "Марс-3", запущенной в СССР 28 мая, отделился спускаемый аппарат, который совершил посадку на Марс и в течение 20 сек. передавал на Землю видеосигналы.
27 Ноября. Советская космическая станция "Марс-2" достигает планеты и доставляет на поверхность Марса капсулу с вымпелом, на котором изображен Герб Советского Союза. Спускаемому аппарату не удается совершить мягкую посадку и он разбивается о поверхность планеты, но он все-таки становится первым предметом с Земли, оказавшимся на поверхности Марса.
02 Декабря. Первая посадка на поверхность Марса спускаемым аппаратом советского космического корабля "Марс-3"
21 Декабря. Доклад Леонида БРЕЖНЕВА о 50-летии СССР, на торжественном заседании в Кремлевском Дворце съездов: "...Ветер века, ветер истории своим могучим дыханием наполняет паруса корабля социализма. И корабль наш неудержимо идет все дальше, вперед — к сияющим горизонтам коммунизма!.. (Бурные продолжительные аплодисменты)".
1
Моя мама зарабатывала на фарфоровом заводе в те годы около 180 рублей в месяц. Очень прилично по тем временам. Да и бабушка тогда еще работала в химической лаборатории, на фанерном заводе, так что недостатка в деньгах, мы в те годы очевидно не испытывали. Во всяком случае, меня этот вопрос не волновал. Игрушек мне хватало, сладостей тоже, что еще ребенку надо в шесть лет. Когда мама получала зарплату, мы в ближайший выходной ехали с утра в Ленинград, как правило, на Невский проспект и весь день бродили по магазинам, заходили в кинотеатры на утренники с мультфильмами, в кафешки и пирожковые, ну и конечно во все магазины игрушек, встречающиеся по дороге. Домой я обычно ехал довольный, с кучей подарков.
Вообще, игрушек у меня в детстве было много. Всяких разных. Мама и бабушка во мне души не чаяли и баловали меня, как могли, в плане игрушек, но не воспитания, — здесь мама была строга. Покупали мне конструкторы всякие, настольные игры, детские пистолеты, автоматы, машинки и катера на батарейках и т.д.
Детских машин у меня вообще был целый автопарк. Летом я вытаскивал все это богатство, в огромной картонной коробке на улицу, возле своего дома, либо тащил к большой куче песка, возле дома моего друга детства, Димы Шустого, жившего недалеко от нас, на углу улиц Горького и Полевой. Ему отец-шофер почти каждый год привозил машину песка и выгружал напротив их дома, возле пруда, специально для наших игр. С весны и до осени мы там с соседскими мальчишками целыми днями играли, строя из песка целые города с улицами, домами, гаражами для машин и т.д.
Как я уже упомянул выше, меня в раннем детстве очень баловали, и мне много чего сходило с рук, но бывало, и наказывала меня мама довольно строго, но в основном справедливо, за то что, например, убегал куда-то далеко от дома без спроса, или украл что-нибудь, например денюжку у бабушки из кармана, — бывало и такое. Изредка, мне от мамы и ремнем перепадало, а потом мы вместе ревели: я от обиды, а она, потому, что меня было жалко. А однажды мне действительно хорошо попало ремнем, когда я у бабушки стащил из кармана десятирублевую бумажку и отправился в магазин за конфетами. Магазинчик этот, кстати находился как раз напротив нашего дома на перекрестке улицы Гоголя с Лесным проспектом. Ну, продавщица конечно тут же денюжку отобрала и доложила моей бабушке со всеми вытекающими последствиями. А десять рублей, это были приличные деньги, чтобы их безнаказанно таскать из бабушкиного кошелька...
2
В обычные дни, нагулявшись с друзьями и подругами, я сидел вечерами дома, и моя мама занималась со мной всякой всячиной. Учила буквам и цифрам, что-то со мной рисовала, помогала собирать что-нибудь из конструкторов, которых у меня тоже было много, читала мне книжки, в основном волшебные сказки. Как сейчас вспоминается, в основном сказки про чертей, которые я очень любил слушать.
Мама учила меня делать закладки для книг из старых фотопленок, человечков из деревянных круглых чурбачков, которые нам целыми машинами привозили с бабушкиного фанерного завода вместо дров. Мама на них рисовала смешные рожицы и одежду карандашом, а потом мы вместе раскрашивали их гуашью и покрывали лаком.
Как-то мама купила мне набор "Юный столяр", — деревянный чемоданчик, где лежали всякие необходимые инструменты, только маленькие: маленький молоточек, пила, топорик, сверло... и я что-то колотил и пилил из деревяшек.
Благодаря всем этим занятиям, я к семи годам, знал уже почти весь алфавит, начинал читать по слогам, неплохо рисовал и вообще много чего уже умел.
3
Чтобы в доме зимой постоянно было тепло, бабушке и маме приходилось топить две печки почти круглосуточно, то и дело, бегая в сарай за дровами. Если пол ночи печки не топились, то к утру все тепло выдувало, печки быстро остывали, и вставая утром, у нас, бывало даже пар изо рта шел. Спустя несколько лет, в начале 70-х годов, бабушка, намучившись с печками, с помощью местных мужичков, установила котел и провела по всему дому паровое отопление. Вот ведь были времена, — где-то и трубы нашли на целый дом и батареи чугунные, и котел где-то достали... и все почти бесплатно, за чистый спирт, который бабушка понемногу, привозила из своей лаборатории.
Жить с паровым отоплением нам в дальнейшем стало веселее. Теперь надо было лишь угля вовремя подкинуть в котел, а горел он долго.
А вот будка-туалет так и осталась стоять на дворе, до самого нашего переезда в Колпино. Все собиралась бабушка туалет в доме сделать, но так руки и не дошли. И если летом это никому проблем особых не доставляло, даже приятно было ночью по холодку по двору прогуляться, то зимой в 30-градусный мороз, бежать на улицу по нужде было как-то не очень. Впрочем, в раннем детстве меня это не касалось, так как у меня был персональный ночной горшок.
На территории нашего дома, у меня было несколько любимых мест для игр. Во первых, это небольшая полянка возле сарая с кучкой песка, где я обычно летом сидел, затем большой подвал в нашем доме, состоящий из нескольких отсеков. В одном хранили картошку, в другом всякие заготовки на зиму, а вот в третьем, у моей бабушки хранился всякий старый хлам. Это конечно для нее был уже не нужный хлам, а для меня, всякие ее колбы, пузырьки, реторты и прочие стеклянные сосуды (она же у меня химиком работала!) все это было просто пещерой с драгоценностями! Кроме подвала, были еще две большие кладовые на втором этаже, с кучей всяких старых вещей, пачками старых газет и журналов и поломанной мебелью. Мы частенько с соседскими мальчишками, залезали в эти помещения и представляли, что мы попали в какую-то волшебную пещеру. Представляли себя волшебниками и, соединяя все бабушкины колбы, трубочки, баночки, наливали туда всякие микстуры, найденные либо на помойках, либо у родителей в аптечках, добавляли какие-то таблетки и прочие ингредиенты и все надеялись, что у нас получится какой-нибудь волшебный эликсир. Особенно мы радовались, когда смешав что-то, от реакции все начинало шипеть, пузыриться и даже порой дымиться. Казалось, что вот-вот джин из бутылки вылезет. В дальнейшем, став чуть постарше, мы уже химичили более профессионально, взрывая карбид, делая взрыв пакеты из магния, или цирия с марганцовкой, но начиналось наше увлечение именно с подвала нашего дома. Впрочем, одно дело взрывы, а другое дело реальная химия, которую я в школе уже терпеть не мог.
4
Еще с самого раннего детства, мне особенно запомнились летние поездки на Финский залив с мамой. Для меня она времени не жалела и мы практически каждое лето, ездили куда-нибудь на выходных с Финляндского вокзала. Иногда мы брали с собой кого-то из моих друзей, чаще всего Сергея Иванова, жившего неподалеку. Правда он был постарше меня на несколько лет. Иногда брали с собой мою любимую сестренку Наташу, когда она гостила у бабушки с дедушкой в Ленинграде, но чаще все-таки ездили вдвоем с мамой. По дороге в электричке, мытпостоянно с ней во что-то играли, или она мне загадки загадывала, а за правильную отгадку, давала по 5 копеек.
Вообще все наши поездки проходили очень весело и запоминались надолго. Моя мама откуда-то знала много железнодорожных станций с Финляндского вокзала, которые были расположены недалеко от Финского залива. Почти всегда это были новые, неизведанные еще места. То мы шли по каким-то лесным дорогам и выходили на дикий пляж с торчащими из песка тут и там огромными валунами, по которым я так любил ползать, то пройдя по каким-то лишь ей ведомым тропинкам через лес, мы оказывались на нормальных огромных пляжах, заполненных народом. Вспоминается, как я пытался на этих пляжах купаться, — иду все дальше и дальше от берега, чуть ли не километр прохожу, а мне все по колено глубина. Часто мы ездили с мамой в город Зеленогорск, тоже на пляж и заодно в парк аттракционов с разными качелями-каруселями, который находился по дороге.
Но, конечно основная моя детская жизнь проходила все-таки в Славянке. В нашем распоряжении, были все местные свалки и помойки, пруды и речки, овраги и небольшие рощицы. В укромных местах, мы делали шалаши из веток и травы, и сидели там часами. Вместо настоящего леса, нам хватало заградительной лесополосы, метров двадцать в ширину, вдоль всей нашей железной дороги, до станции Металлострой и дальше, куда мы обычно ходили за грибами и дикими красными яблочками, так как диких яблонь росших вперемешку с елками, вдоль железной дороги тоже хватало.
5
Каждое лето, как я уже упоминал выше, меня на месяц-другой увозили в Ленинград к родной сестре моей бабушки Александре Дмитриевне, или просто тете Шуре, как я ее называл. Впрочем, я был этому очень рад. Если меня везут летом в Ленинград, то, скорее всего, к бабушке и дедушке вновь должна прилететь их любимая внучка и моя любимая сестренка Наташа, — и это было очень здорово! Да и вообще после спокойной размеренной сельской жизни прикольно было оказаться в Питере, с его кипучей жизнью.
Я с большим нетерпением ждал этих встреч с сестрой. Наташу в Ленинград ее мама всегда отправляла из Фрунзе на самолете со знакомыми стюардессами.
Квартира у тети Шуры была трехкомнатная, не очень большая, но уютная. У них было много книг и всяких журналов советских времен, типа: "Работница", "Крестьянка", "Здоровье"... Правда, мы с сестренкой из всех журналов, предпочитали смотреть только журналы "Крокодил", "Мурзилка" и "Веселые картинки", которых там тоже было довольно много. Наташина бабушка кормила нас всякими вкусностями, так как в отличии от моей бабушки, которая готовить не любила, ее сестра готовить умела и любила. Нравилось нам играть и с Наташиным папой, Володей. Он ходил с нами на спортивную площадку возле школы, находящейся рядом с их домом, где мы играли в мяч. Дома он читал нам книги, учил нас играть в шахматы, так как сам имел первый разряд и мог играть в шахматы с завязанными глазами по памяти. Наташин же дедушка, Василий Матвеевич, приобщал нас с сестренкой к культурной жизни, устраивая походы по всем ленинградским музеям. Грех жить в Питере и не побывать в Эрмитаже или Русском музее, в Кунсткамере или Зоологическом музее... Бывали мы и в Зоопарке и в планетарии на Горьковской, гуляли в городских лесопарковых зонах, правда точно не помню где, но помню мы с сестренкой там даже белок с рук кормили. У меня вообще все культурное воспитание в основном связанно с сестрой и ее родными. Правда в дальнейшем мы и с классом каждый год часто ездили в различные ленинградские музеи. В те времена в школах такие поездки были частью воспитательного процесса и возили нас по музеям довольно часто, но в основном приобщал нас к культуре и возил по музеям Наташин дедушка Вася. У себя в Петро-Славянке, летом я все больше по всяким свалкам лазил с друзьями, по соседским садам и огородам или на речке пропадал целыми днями, а живя в Ленинграде, приобщался по мере сил к искусству. Бывало, что тетя Шура со всем своим семейством и с Наташей конечно, приезжали летом к нам в Славянку отдохнуть. Тогда уже я начинал приобщать свою сестренку к другим видам искусства: лазить по заборам, воровать клубнику в соседских огородах, без спроса убегать на речку купаться, что-нибудь взрывать в кострах. Как только начинало что-то поспевать в соседских садах, будь это яблоки, груши, или клубника и крыжовник, мы были тут как тут. Не брезговали мы и помидорами с огурцами и морковкой с капустой. Как я уже говорил, у каждого из нас были свои сады и огороды, где росло все, тоже-самое, что и у соседей, но чужое, утащенное с риском получить крапивой или кнутом, всегда казалось намного вкуснее.
6
Немаловажную часть в нашей детской, дошкольной жизни, а потом и в школьной, играли местные свалки, о которых я уже не раз упомянул. Они давали нам возможность творчески мыслить, ведь из чего-то найденного нами, надо было придумать, что из этого можно смастерить интересного. Свалок было вокруг великое множество. Каждые несколько домов выкидывали весь ненужный хлам в определенное место, в какой-нибудь овражек или канаву неподалеку, и таких мест кругом было полно. Ни о каких ящиках для мусора не было и речи. Мы всегда находили там, ну очень нужные для нас вещи. Строили где-нибудь в густых кустах шалаш из веток, травы и всевозможного хлама, и тащили туда отовсюду сломанную мебель, всякие пузырьки, ломаные радиоприемники и прочие интересные нам вещи. Все у нас находило применение. Порой в таких шалашах мы просиживали целыми днями, играя с девчонками во всякие "дочки-матери", "магазины", "больницу" и прочие развивающие игры. Где-то с начала 70-х годов моя бабушка начала постоянно сдавать наши две комнаты на втором этаже приезжим студентам, которые учились в Ленинграде. Как-то сдала она комнату очередному жильцу, молодому парню Леше. Вырос он в детском доме и приехал в Ленинград поступать в какой-то институт. Моя мама была в разводе и вскоре, он все чаще стал заглядывать в ее комнату в гости, или она уходила к нему в комнату. Бывало, они просто шли гулять по поселку, заодно и меня частенько брали с собой. Леша занимался фотографией и фотографировал нас. Кроме того, у него был старенький кинопроектор и кинокамера. Он нас часто снимал «на кино», потом проявлял пленку ( сначала кинопленку нужно было проявить в растворе проявителя, затем закрепить раствором «фиксаж», высушить и, лишь потом бобина с пленкой заряжалась в кинопроектор и можно было смотреть кино) и мы, развесив на стене белую простынь вместо экрана, смотрели на себя со стороны. Или он просто включал для меня через кинопроектор мультфильмы "Ну погоди!", пока они с мамой болтали о том, о сем. Кинокамера у него была механическая и заводилась пружинным механизмом, как у старых ручных бритвенных приборах, если кто помнит, что это такое и как выглядит. О таких электронных технологиях, как сейчас, тогда даже писатели фантасты не мечтали! Изображение было конечно тоже черно-белым, но мы тогда цветное только в кинотеатрах видели.
До сих пор не знаю, серьезно встречалась с Лешей мама, или это были чисто дружеские отношения. Вскоре он от нас уехал, но потом, через несколько лет еще приезжал пару раз в гости, но так у них с мамой ничего и не получилось. Были у мамы позже еще несколько мужчин, но лишь только они узнавали, что у мамы проблемы с психикой, вскоре исчезали.
7
Особо вспоминаются также и дни моего рождения. Стол с кучей бутылок лимонада и всякими вкусностями: тортом, пирожными, конфетами, фруктами. Правда, насколько помню, из фруктов у нас было только то, что росло у нас в саду. В магазинах продавались свободно только яблоки, а например мандарины, бананы или ананасы можно было достать только через знакомых, или отстояв сумасшедшую очередь в магазине, да и то, если случайно, оказывался в нужном месте в нужное время.
На день рождения я приглашал всех своих соседских друзей и подружек, и мы ели всякие вкусности, то и дело, срываясь из-за стола, чтобы поиграть в какую-то новую игрушку подаренную мне, или просто выбегая немного прогуляться, в снежки поиграть, а потом вновь возвращаясь за стол. Кстати о вкусностях заговорил, и вспомнилось, что мама в те годы постоянно привозила мне из Ленинграда с получки, наборы мини-пирожных в огромной прозрачной сверху коробке. Там были разложены в отдельных ячейках все пирожные, которые выпускались тогда в СССР, только в три раза меньше. Маленькие эклерчики, трубочки, полоски, картошка и пр. По моему, набор этот назывался "Ленинградский". Я тут же звал к себе в гости кого-нибудь из самых любимых друзей, мама накрывала стол, и мы пили чай. Вообще, должен без ложной скромности сказать, что я по жизни всегда был очень добрым мальчиком, — раздаривал свои игрушки друзьям и делился последним.
Школьные годы
Часть вторая
Школьные годы.
1972 год
Немного истории
Никто из жителей нашей страны, чье детство пришлось на 60-70-е годы, даже не догадывались, что живем мы все в эпоху застоя. Жизнь для большинства людей СССР, казалась очень даже не плохой. Особенно, если учесть, что о жизни за границей, за "железным занавесом" советские люди практически ничего не знали.
В 1972 году Всесоюзное внешнеторговое объединение «Союзплодоимпорт» заключило с американской компанией «Пепси-кола» договор о строительстве в Советском Союзе завода по производству этого популярного на Западе напитка, известного в СССР только понаслышке. В обмен «Союзплодоимпорт» обязался поставлять в Америку водку «Столичная». Первый завод, на котором делали пепси из концентрата, доставляемого из США, был построен в Новороссийске. Необычной формы бутылки, необычный вкус, а главное — то, напиток был подлинно американским, как джинсы «Леви Страус» и сигареты «Мальборо», обеспечило ему приятно удививший производителей широкий спрос у советских покупателей. Было заложено еще два завода. Но поскольку по условиям договора расчеты за пепси были привязаны к доходам от продаж в США водки «Столичная», которая не пользовалась спросом, менеджеры «Пепси-колы» провели крупномасштабную рекламную кампанию, призванную внедрить в сознание американцев, привыкших к виски, что русская водка — это круто, cool, знак избранности. Даже Джеймс Бонд из популярного киносериала пил водку с томатным соком («смешатать, но не перемешивать»), а уж он-то знает толк в красивой жизни.
Неизвестно, во сколько миллионов долларов обошлась «Пепси-коле» эта кампания, но свое дело она сделала: кривая продаж «Столичной» в США круто пошла вверх.
Мои бывшие одноклассники, просто друзья и знакомые, наконец все , кто родился в 1960-х годах, к вам обращаюсь я! Помните ли вы, котлету в тесте за 13 копеек, булочку с маком за 16 копеек, пирожок с повидлом за «пятачок»? Помните ли вы лимонад "Буратино" за 22 копейки, хлебный квас из бочек — 3 копейки за стакан? Не забыли ли вы мыло «Хвойное» за полтинник, колбасу «Прикарпатскую» по два девяносто, «кильки в томате» за 33 копейки...
Цены советского времени вспоминаются, когда мы думаем о вкусе мороженого нашего детства. Больше всего язык повседневных цен запоминается детям, потому что взрослые оперируют большим количеством цифр: взрослые платят за квартиру, покупают продукты, одежду, копят на холодильники, телевизоры, платят кредиты... А дети мечтают о мороженом или шоколадке, хотят сладкую булочку или пирожное — такие, на которые всегда хватает денег или подороже, но любимые.
Частенько, детям в СССР родители поручали покупать хлеб, яйца и молоко, потому что неработающих мам в советское время не было! У детей был свой бюджет, и они хорошо соображали, какое именно мороженое купить, если останутся деньги от похода за молоком и хлебом. Если ты в семье ответственен за сдачу бутылок из-под молока и кефира (15 копеек каждая!) — это было все равно, что собственный счет в банке. Всегда можно накопить на шоколадку от 20 коп до 2 рублей, или на пакет конфет-леденцов за 1руб. 80коп. за килограмм.
Конечно в советском обществе бурлило в основном обсуждение цен на вино и водку, впрочем, как и сейчас, но все же лакомства для детского сознания гораздо актуальнее. Помните ли вы, мои одноготки цены на советское мороженое?Фруктовое мороженое в бумажных стаканчиках по 7 копеек, эскимо по 11 копеек, в серебристой фольге, треугольной формы и на палочке. Сливочное мороженое прямоугольной формы с вафельными «прокладками» с двух сторон по 13 копеек, и в вафельном (иногда бумажном) стаканчике со сливочной «розой» сверху по 19 копеек. Сливочное в шоколаде «ленинградское» за 22 копейки, мороженое «лакомка», бывало шоколадное или белое, с орехами, в виде трубки в шоколадной глазури за 28 копеек, наконец, большой брикет сливочного мороженого в картонной коробке за 48 копеек.
А вот, например цены тех лет на некоторые советские кондитерские изделия: «Язычок» слоеный за 7 копеек, «язычок» слоеный с повидлом за 8 копеек, незабвенная любимая многими булочка с маком с шоколадной глазурью — 13 копеек, (в дальнейшем она подорожала до 16 копеек), так называемая «венгерская ватрушка» 14 копеек; песочное пирожное в виде кольца с орехами 15 копеек и песочное пирожное розового цвета в сахарной глазури за ту же цену, пирожное «эклер» за 22 копейки...
И вот еще немного информации о конфетах в СССР. Конфеты делились на дешевые и дорогие. Подавляющая часть советской ребятни чаще всего баловалась «карамельками», а разного рода шоколадные «вкусняшки» проходили через ее руки чуть реже в виду своей относительной дороговизны. Естественно, что шоколадные сладости всегда ценились в детской среде гораздо выше карамельных. И по возможности потреблялись с завидной регулярностью, для чего почти каждый ребенок знал, каким способом «выклянчить» деньги у родителей именно на шоколадные «вкусняшки». В наши годы (60-70-е) самыми популярными карамельками были «Гусиные лапки», «Раковые шейки» (обе — с кофейными начинками), кисленький «Снежок», молочная тянучка «Коровка». Правда, последняя была дороговата для постоянного употребления — 2 рубля 50 копеек за килограмм, поскольку изготавливалась из цельного сгущенного молока и сливочного масла.
Гораздо доступнее были карамель «Дюшес», все тот же «Барбарис», «Петушки» на палочке (5 копеек за штуку), а также ириски «Кис-кис» и «Золотой ключик», которые тоже стоили дешево — 5-7 копеек за 100 граммов. В отличие от карамели, конфеты «Монпансье» в металлической коробке, были в дефиците. Как и другая карамель — «Взлетная», которая в продажу почти не поступала и раздавалась пассажирам, совершающим авиаперелеты для того, чтобы снять у них приступы тошноты. Из шоколадных, точнее соево-шоколадных, мы отдавали предпочтение конфетам "Кавказские", которые продавались без фантиков, на развес и стоили не дорого.
"На батоне сэкономил
И конфет "Кавказских" взял.
Есть, конечно, повкуснее,
Только ближе пацанам —
Те, что рубль пятьдесят за килограмм."
(Александр Розенбаум)
Среди дорогих конфет предпочтение все отдавали конфетам «Кара-кум» и «Белочка» (шоколадные, с тертым орехом внутри), «Птичье молоко» (нежное суфле в шоколаде), «Грильяж», «Песни Кольцова», «К звездам».Последние могли продаваться как в развес, так и в коробках — 25 рублей за коробку.
В Советском Союзе коробки от конфет никогда не выбрасывали! — они переходили из рук в руки, как победное знамя. Под марку коробки покупались конфеты на развес и аккуратно выкладывались в упаковку. А если удавалось купить новую, нераспечатанную, ее открывали крайне бережно, чтобы, не дай бог, не поцарапать.
Фабрики «Красный Октябрь», «Рот Фронт», «Бабаевская» славились своими знаменитыми сладостями на весь Союз. За рецептурой строго следили кондитерские ГОСТы. Советский шоколад нисколько не уступал по качеству тому же швейцарскому. И был дешевле лишь потому, что большинство стран — поставщиков какао принадлежали к числу союзников СССР. Любые перебои с поставками необходимых кондитерских компонентов отражались на производстве.
А вот цены на хлеб в СССР того времени: белый батон за 13 копеек с поперечными косыми «полосками» 400 грамм, белый батон за 18 копеек с продольными «полосками» «Подмосковный», батон из муки «высшего качества» «Нарезной», 500грамм, за 25 копеек. «Орловский» круглый черный хлеб стоил 18 копеек. Обычный черный «кирпич» 14-16 копеек.
Наверняка люди, чье детство и юность пришлись на шестидесятые-семидесятые годы, все это помнят. Но этим их воспоминания не ограничиваются. Те, кто были постарше, расскажут о том, что пили портвейн «Сурож» марочный за 3 рубля 12 копеек. Возможно, некоторые расскажут, как они, или их знакомые, которым посчастливилось побывать в Москве, видели спектакль «Гамлет» на Таганке с Владимиром Семеновичем Высоцким. Как смотрели в кинотеатрах впервые фильм: «А зори здесь тихие». Многие еще помнят хоккейную суперсерию «СССР — Канада», и как слушали песни Муслима Магомаева, ставшего в те годы одним из самых популярных певцов и кумиром молодых девчонок тех лет. Как запоем читали советские газеты, восхищаясь трудовыми подвигами советских строителей коммунизма и как следили за судебным процессом над Анжелой Дэвис, как смотрели по телевизору Олимпийские игры в Мюнхене, в которых «участвовали» не только спортсмены, но и террористы. Читатели «Литературной газеты» ждали страницу юмора «12 стульев», телезрители предвкушали вечерний «Кабачок 13 стульев».
Для нас, детишек, в 1972 году, каждый вечер, в восемь часов выходила, телепередача для самых маленьких: «Спокойной ночи, малыши!», в девять вечера взрослые всегда ждали программу «Время», которая начиналась с кадров советских вождей, чаще с самого главного — тогда еще бодрого и энергичного Леонида Ильича Брежнева. Потом — трудовые успехи советского народа, вести с полей, обязательно сообщения из братских социалистических стран, Польши, Венгрии, Болгарии, Молдавии, и т.д.
…Был застой, но советские люди об этом не знали. Все было просто замечательно, правда лето семьдесят второго выдалось просто убийственным — два месяца страна стонала и изнывала от невыносимой жары, хотя нам ребятишкам было наоборот здорово.
В начале этого года, 17 января, выходит постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 61 "О введении нового всесоюзного физкультурного комплекса «Готов к труду и обороне СССР (ГТО)" В нашей стране это был фундамент спортивного воспитания. Кто не знает, расскажу более подробно. Эти нормы ГТО, ввели еще в 1931 году по инициативе ВЛКСМ. А как же? Комсомольцы всегда впереди! Поначалу сделали сдачу спортивных нормативов делом добровольным, хотя и приличествующим каждому комсомольцу. После войны 1941-45 гг., их постепенно вводят в школьную программу. Время идет, нормативы меняются, и вот, в свод норм ГТО в этом году вводятся поправки:
1 ступень ГТО называлась «Смелые и ловкие» и предназначалась для мальчиков и девочек 10-11 и 12-13 лет. Так, 13-летний претендент на золотой значок этой ступени должен был прыгнуть в высоту на 110 см, метнуть теннисный мяч на 26 метров, проплыть 50 метров, пробежать 2 км на лыжах за 15 с половиной минут и забраться на канат с помощью ног на 3 с половиной метра, а также пробежать, промчаться на велосипеде, прыгнуть в длину, подтянуться на перекладине. И все — ходи, сияй золотым значком!
2 ступень, подростковая (14-15 лет) называлась «Спортивная смена». Здесь, то же самое, плюс бег на простых коньках и гимнастические упражнения, вроде подъема из виса в упор переворотом, отжимания и туристский поход с проверкой туристских навыков. Желающему и здесь взять золото требовался спортивный — второй или третий — разряд по любому виду спорта.
Юношеская ступень, «Сила и мужество», показывала готовность уже не только к труду, но и к обороне. Юноши и девушки на выбор метали гранату весом 500-700 грамм или толкали четырех-пятикилограммовое ядро, стреляли из малокалиберной винтовки или боевого оружия, учились ориентироваться на местности в походных условиях и должны были иметь разряд по одному из нужных стране видов спорта: автомобильному, водно-моторному, мотоциклетному, планерному, парашютному, самолетному, вертолетному, боксу. После этого юноши были готовы к армии, а девушки получали звание сандружинниц. Ну, и золотой значок, естественно.
Возраст физического совершенства, по мнению разработчиков норм, у мужчин длился с 19 до 39 лет, а у женщин — с 19 до 34.
4 ступень ГТО предусматривала все то же: кросс, лыжные гонки, метание, толкание, прыжки и так далее.
5 и последняя ступень называлась «Бодрость и здоровье» и снова слегка дискриминировала женщин, установив для них нижнюю планку в 55 лет, а для мужчин — в 60. Вместо бега здесь была предусмотрена ускоренная ходьба, а вместо лыжного кросса — ходьба на лыжах.
И что вы думаете — за три года, с 1972 по 1975, нормы ГТО выполнили больше 58 миллионов человек! В основном, конечно, это школьники и служащие Советской армии. Но, если что, это поколение и гранату могло метнуть, и на местности сориентируется, и отпор дать кому следует!
1
Полмесяца назад, 19 декабря, мне исполнилось семь лет. Новый 1972 год я с мамой и бабушкой поехал встречать к тете Шуре в Ленинград. До сих пор вспоминаю, как долго мы тогда добирались до Гражданского проспекта, где жили тетя Шура с дядей Васей. Сначала ехали полчаса на электричке от Славянки до Московского вокзала. Потом от Московского вокзала мы целый час тряслись через весь город на трамвае № 9, так-как станция метро "Академическая" еще не была построена.
На Новый год, почти всегда к тете Шуре приезжал и родной брат ее и моей бабушки, Николай Дмитриевич Пьянков со своим семейством, женой и сыном, тоже Николаем. Наша семья тоже почти каждый новый год справляла там же. Все-таки приятней отмечать его не сидя одиноко втроем, в своем доме в Славянке, перед телевизором, а в кругу родственников в городе.
Моей сестренки Наташи, на этот новый год не было, хотя она тоже иногда приезжала к бабушке и дедушке и зимой. Впрочем, я у тети Шуры и один всегда находил, чем заняться. Ходил с Наташиным папой по магазинам за новыми елочными игрушками, хлопушками и бенгальскими огнями, а потом мы вместе наряжали елку у них в комнате. Смотрел у них по телевизору все детские передачи, постоянно бегал на кухню, где тетя Шура постоянно готовила что-нибудь вкусное к праздничному столу. А чаще просто сидел где-нибудь в сторонке, или в комнате, где никого не было, в основном в комнате дяди Володи и играл сам с собой в игрушки или смотрел часами журналы "Крокодил".
Сам Новый год я практически не помню. Взрослые что-то обсуждали весь вечер, потом с телеэкрана всех жителей СССР поздравлял Л.И. Брежнев, затем все смотрели передачу «Голубой огонек», пили, ели, а потом... меня отправляли спать или я сам шел спать.
После новогоднего праздника, мои мама и бабушка, обычно уезжали домой в Славянку. Меня же, оставляли еще на недельку, погостить в Ленинграде, чему я всегда был очень рад.
2
Где-то ближе к весне, мое свободное время наглым образом сократили. Мама сказала, что теперь я буду два раза в неделю ходить в подготовительный класс в нашу школу, так как осенью этого года мне предстоит идти учиться в первый класс. Кстати в школу я пошел на год позже, так как на момент начала школьных занятий, в прошлом году, мне еще не исполнилось семи лет.
Идея эта, честно скажу, поначалу мне не очень понравилась. Какая еще учеба? А как же мои любимые свалки, помойки, чужие сады и огороды? Но, с другой стороны все новое интересно и я, уже через пару занятий шел на занятия с радостью. Появились у меня и новые знакомые. Одним из них стал Гена Фалев, живший за железной дорогой на улице Сосновой. Он в последующие годы стал одним из моих лучших школьных друзей. В дальнейшем мы вместе переехали и в Колпино, причем даже в один дом, вместе перешли и в новую 454 школу, которая тогда находилась на улице Тверской, возле стадиона "Ижорец". Мы постоянно общались до самого окончания школы и потом еще несколько лет, но потом наши пути разошлись. Впрочем, я несколько отвлекся. Наши подготовительные занятия проходили в одноэтажном здании, находящимся на территории школы. В дальнейшем, через несколько лет, туда "заселили" нашу поликлинику. Кстати, нынешнее поколение и не знает, что до "переселения" старая поликлиника, находилась в небольшом двухэтажном здании, как сейчас помню, темно-зеленого цвета, напротив центрального входа в здание общественной бани за небольшим забором. Там же рядом с ней, находилось одноэтажное здание общественной прачечной и еще какие-то строения.
В подготовительном классе нас начали учить писать в тетрадках, так называемые "прописи", — сначала палочки, затем кружочки, всякие крючочки из которых состоят буквы. Мы учили азбуку, учились считать на счетных палочках, рисовать. На переменах учителя учили нас играть в какие-то игры, хором петь песни. В общем, на занятиях мне было интересно, да и вообще мне там нравилось. Скорее всего, нравилось потому, что я, кроме письма ручкой, благодаря маме, все уже более-менее умел и почти все буквы знал. Учителя меня хвалили, и мне это видно особенно нравилось и подстегивало к новым подвигам на ниве обучения!
4
Кстати сказать, в 1972 году, в школе еще были в ходу перьевые ручки. Нет, ни те, которые вы наверно знаете, — которые чернилами заправляются, хотя, многие уже и их не помнят, а еще более древние. Это были такие деревянные палочки с металлическим наконечником и в этот наконечник вставлялись металлические перышки. Сейчас, такие перышки еще продаются в наборах для письма тушью и гуашью. У всех на партах стояли чернильницы, и надо было это перышко макать туда через каждое слово. Чуть меньше наберешь, — перышко не пишет, чуть больше, — кляксу на пол страницы можно поставить, — резкое движение сделаешь рукой и готово! Но, насколько помню, нас, этими перышками учили писать только в подготовительном классе, а когда мы пошли в первый класс, то все уже перешли на обычные чернильные ручки с резиновой пипеткой-наполнителем. Нажимаешь на резиновую пипетку под отвинчивающимся колпачком, опускаешь в чернильницу, отпускаешь пипетку, и ручка наполняется.
Для чистки перышек от насохших на них чернил существовали так называемые перочистки. Их обычно делали сами — сшивали вместе несколько кружочков драпа, закрепляя сверху и снизу пуговицами. Между лоскутками ткани вставляли перо, зажимали пальцами через ткань, и, вынимая перо обратно, таким образом, протирали его. Продавались и готовые перочистки: в виде книжечек из разноцветных кусочков ткани. Они имели такой красивый вид, что их жалко было марать испачканными перьями. Писали в тетрадях «в клеточку» (как сейчас), в косую линейку (для первоклассников, которые учились писать буквы; таких тетрадей больше нет), в линейку с частичной разметкой косыми линиями (для дальнейшего чистописания, когда буквы уже освоены. Горизонтальные узкие линейки помогали сохранять высоту букв, а редкие косые линейки помогали соблюдать нужный угол наклона букв. Таких тетрадей тоже больше нет.
А теперь представьте себе шести — семилетних балбесов, которые не могут, спокойно и пяти минут за партой посидеть и вы поймете, какие мы «красивые» выходили с занятий. В чернилах с головы до ног. Бывало кто-то по неосторожности еще и чернильницу перевернет на парту, а заодно и себе на штаны! А через пару дней, не успев, как следует отмыться и отстираться, так как чернила вообще плохо отмывались и вообще не отстирывались, мы опять шли на занятия и все повторялось.
5
Как только стаял весь снег и немного подсохла земля, нашим любимым занятием, вновь стали прогулки вдоль реки Славянки и поджигание сухой прошлогодней травы по берегам. Очень мы это занятие с мальчишками любили. Вообще любили все, что было связанно с огнем. Разводили костры везде, где было возможно, и бросали в них найденные на помойках старые лампочки, алюминиевые баллончики от дихлофоса или от лака для волос и все такое прочее. Возле поликлиники в мусорных баках, заглянув туда после занятий в школе, мы находили бывало целые упаковки ампул с просроченными лекарствами. Наберем этого добра, накидаем все это в огонь, спрячемся невдалеке и ждем, когда это все взрываться начнет.
Любили мы и на велосипедах покататься. Правда, у меня в том году еще был вообще допотопный велосипедик, так что я тогда чаще у друзей брал покататься.
Ближе к лету мы стали ходить купаться на речушку Кузьминка, которая также протекала по нашему поселку и впадала в речку Славянка. Было у нас на Кузьминке свое место для плаванья — "лягушатник" на отмели, где мы постоянно барахтались в глине и иле. Чтобы туда дойти, надо было перейти по "мосту", — деревянному брусу перекинутому через речку Славянка в конце улицы Гоголя, которая как раз проходила мимо моего дома, и пройти через картофельные огороды, раскинувшиеся по всему противоположному берегу реки. К концу весны поспевала земляника, и мы дружно шли собирать ее в конец улицы Полевой, на обрывистый берег все той же реки Славянки.
Когда становилось совсем тепло, мы частенько собирались во дворе у нашей подруги Лены Воробьевой, приезжавшей на лето к бабушке, и жившей в доме № 20, по Лесному проспекту, то есть через несколько домов от моего. У них во дворе был сарайчик со всяким хламом, вот там мы и играли частенько в магазин, дочки-матери или еще во что-то.
Все мои друзья детства жили рядом, на улицах Полевой, Ново-Садовой и Лесном проспекте. Пересекала эти улицы, улица Гоголя, где стоял наш дом. Вот на этих трех перекрестках в основном и проходило все мое детство. Иногда собирались мы еще у одной нашей подруги, а в дальнейшем и одноклассницы Ларисы Давыдовой на улице Ново-Садовой, дом 21 и у некоторых других друзей. Наши дома хоть и стояли на разных улицах, но были расположены не далеко друг от друга и разделялись лишь садами. Так, к примеру, были кое где сквозные проходы с Лесного проспекта, через сады и огороды, выходили на улицу Ново-Садовую. А через участки домов расположенных на улице Ново-Садовой, мы спокойно проходили на улицу Полевую.
Частенько мы собирались с друзьями поиграть во дворе моего дома, во дворах Лены Воробьевой, Ларисы Давыдовой, возле домов Димы Шустого и большого дома семьи Астаповых. Там жили три брата Саша, самый старший, Миша, чуть постарше нас, и Сергей, немного помладше нас, а так же их сестра Света.
В подвале нашего дома, у меня был сделан тайный "штаб", где я играл летом в основном один, но иногда и кого-нибудь из друзей приглашал посмотреть по секрету, как у меня там все сделано. Мы спускались в подвал через люк в полу небольшого коридорчика в доме, пролезали между ящиками с картошкой, свеклой, морковкой, между вилками капусты, подвешенными к потолку, между полками с банками всяких заготовок на зиму и наконец, оказывались в самом конце подвала, где-то под нашей верандой. Здесь в стене, было маленькое окошечко для вентиляции, выходящее в сад и в моем уголке было довольно светло. Сюда я, втихаря, когда никого дома не было, перетащил из других кладовок старые матрасы, какие-то одеяла, старую тумбочку, несколько картонных коробок со старыми книгами, журналами и газетами, а также конечно бабушкины коробки со стеклянными ретортами, колбами, какими-то трубками и пузырьками. Напомню, что она у меня работала химиком, и этого добра в нескольких наших кладовках было полно. Что-то она наверно по своей работе и на дом брала делать, какие-то эксперименты наверно проводила.
Кстати вспомнил, почему все бабушкины химические колбочки и пузырьки оказались в подвале. До определенного времени они у бабушки в комнате хранились. Однажды, к нам в Славянку приехала тетя Шура, — бабушкина сестра, и так получилось, что она случайно глотнула из какой-то бабушкиной бутылки. Бабушка, честно говоря, не очень любила прибираться и ее химикаты в банках и бутылках стояли везде в ее комнате. В той бутылке оказалась концентрированная щелочь, и тетя Шура попала в больницу с сильными ожогами рта и пищевода. После этого случая, бабушка видно поняла, что так же однажды и я могу что-нибудь попробовать из ее бутылочек, и собрав все свое химическое имущество убрала все это в подвал, подальше от меня.
Как же! Размечталась! Мне это было еще удобней, все оказалось в нужном мне месте. Правда все кислоты и щелочи она вылила.
6
На лето школа ушла на каникулы и наши подготовительные занятия вроде тоже закончились. Мы вновь были свободны и предоставлены самим себе. Мы, как обычно ползали с друзьями по любимым свалкам и помойкам, ходили гулять и собирать грибы, по подлеску вдоль железной дороги до станции Металлострой, ловили рыбу в небольших окрестных прудах.
Еще мы ходили со взрослыми на небольшое водохранилище, которое находилось возле кладбища. Как раз с этого года там начали строительство плотины на реке Кузьминке и это водохранилище осушили, засыпали и построили на его месте насосную станцию, (сейчас и ее уже нет).
Это небольшое озерцо было очень глубокое. Взрослые говорили, что образовалось оно из подземных ключей, и вода в озере была очень холодная, поэтому там периодически кто-то тонул, — ноги сводило. Кстати, когда это озерцо осушали, на дне его нашли три гроба с останками солдат, погибших в войну. Значит, в годы войны ещё этого озера не было, раз их похоронили на том месте. Впрочем, возможно эти гробы вымыло из могилы, — ведь граница кладбища находилась буквально в десятке метров от озерца. Двоих солдат опознали по гильзам, в которых находилась какая-то информация о них, а один так и остался неизвестным солдатом. Всех их потом перезахоронили на кладбище, в братской могиле. Потом взрослые все ужасались: "Как мы там купались, когда на дне гробы с трупами лежали!"
В начале июля прислала письмо тетя Шура (сотовых телефонов тогда конечно не было и люди, представьте себе, писали друг другу письма, которые шли до адресата в течении трёх-пяти дней), написав, что скоро вновь прилетает к ним в Ленинград моя сестра Наташа, чтобы ей все купили к школе, так как она как и я шла в этом году в первый класс, а у них во Фрунзе со школьными пренадлежностями были проблемы. Меня тут же отвезли в Ленинград погостить, а заодно, также купить мне все к школе.
Помню, через несколько дней, как меня привезли в Питер, мы поехали все вместе, в аэропорт "Пулково", встречать Наташу. Я тогда в первый раз побывал в аэропорту, посмотрел на настоящие самолёты.
Несколько следующих дней мы с Наташей в сопровождении бабы Шуры и деда Васи ходили по магазинам и выбирали себе новые портфели-ранцы, тетради, пеналы, ручки, карандаши и много чего еще. В последнюю очередь нам купили школьную форму. Вечерами мы раскладывали все это богатство на диване и рассматривали, представляя, как пойдём в школу. Снова мы ходили гулять с Наташиным папой на спортивную площадку у школы, находящуюся за их домом и играли там в мяч.
В последующие дни, когда у взрослых было свободное время и желание, нас с Наташей снова возили по Ленинградским музеям, мы катались по Неве на речных катерах на подводных крыльях "Ракета" и "Метеор", ходили в кинотеатр "Современник", находящийся недалеко от нашего дома, на утренние сеансы мультфильмов. Но в основном мы с сестрой играли либо дома, либо возле дома, с местными мальчишками и девчонками. На пару недель нас с сестрой и к нам в Славянку возили отдохнуть.
Так пролетело два месяца. В начале августа, Наташу отправили на самолете назад во Фрунзе, а меня увезли в Славянку. Еще некоторое время я успел погулять с друзьями, полазать по чужим садам и огородам, но лето всегда заканчивается слишком быстро. Вот и август закончился, не успев начаться. У меня впереди была новая школьная жизнь.
7
Итак, наступил долгожданный день первого сентября. Мой первый день школьной жизни. С утра меня разбудили рано-рано, накормили, одели в новенькую форму. Кстати форму, в которой мы все ходили где-то до класса четвертого, я вспоминаю с отвращением, так как она была сшита из какого-то, ну очень колючего материала мышиного цвета. Ее надо было каждый вечер, после школы отпаривать, а мама эту обязанность сразу на меня возложила, да еще и через день свежие белые подворотнички к пиджаку пришивать, что тоже мне пришлось учиться делать самому.
Мама хоть и баловала меня во многом, но с детства приучала все делать самостоятельно. Стирать за собой носки и трусы, отпаривать форму, гладить рубашки и т.д. Впрочем, за все это, сейчас я мог бы сказать ей только огромное спасибо!
И вот меня одели, нацепили на плечи ранец, сунули в руки огромный букет цветов, выращенных моей бабушкой специально для этого дня на нашем огороде и я, в сопровождении мамы, потопал к школе, которая, кстати сказать, находилась от нашего дома километрах в трех. Это было самое большое, за исключением общественной бани, кирпичное трехэтажное здание в поселке, со своим спортзалом, мастерскими для уроков труда, столовой, большим стадионом и даже со своим садом и огородом. Было в школе и собственное бомбоубежище, — прошедшая война все еще напоминала о себе.
Стояла школа в центре поселка, если можно назвать центром несколько магазинов, общественную баню, поликлинику, прачечную, ну и еще кое какие подсобные здания. Можно было считать центром поселка также и нашу станцию, рядом с которой также располагались здания почты, администрации поселка, несколько двухэтажных жилых домов, железнодорожного продовольственного магазина, старого здания Дома культуры. Новый дом культуры в Славянке построят лишь через несколько лет, в середине 70-х годов. Кстати старый дом культуры я неплохо запомнил, потому, что моей маме вдруг втемяшилось в голову, что я должен обязательно ходить в балетную студию, что она и привела в исполнение. Почти полгода, два раза в неделю вечерами она шла со мной в дом культуры на занятия балетом. На меня натягивали колготки, одевали бальные тапочки и вперед: "пассе, алязгон, и ножку повели"... Правда, эти «балетные» фразы я запомнил гораздо позже, когда, уже по собственной инициативе, записался в студию рок-балета, в Ленинграде. Но об этом я расскажу несколько позже.
Был в поселке и еще один продовольственный магазинчик, о котором знали лишь жители, жившие на нашем берегу реки. Он находился как раз напротив моего дома на углу улицы Горького и Лесного проспекта, но в нем мороженное не продавали и приходилось бегать в дальний магазин. В дальнейшем, спустя пару лет, этот магазинчик вообще закрыли, а еще спустя какое-то время, мы этот небольшой магазинчик благополучно сожгли с друзьями, случайно конечно, но об этом я тоже расскажу в свое время.
8
И вот, в сопровождении мамы и бабушки я подошел к школе, — народу тьма! В те годы в Славянке еще довольно много детей было. Почти в каждом классе насчитывалось больше двадцати учащихся.
Из окна на втором этаже был выставлен репродуктор, из которого раздается бравурная музыка. Отдельной кучкой стоят чистенькие, аккуратненькие, все в парадной форме, первоклашки со своими родителями. У всех в руках огромные букеты цветов. Впрочем, цветы были практически у всех учеников и из других классов, — этого добра в поселке всегда хватало. Многих из первоклашек, я уже знал по подготовительному классу, с некоторыми рядом жил, но были и новые мальчишки и девчонки, в основном из нашего совхоза "Ленсоветовский". Совхоз находился довольно далеко от самого поселка, совсем в другой стороне от железнодорожной станции. Это было для нас как бы другое государство, и мы там в те времена никогда не бывали.
Я присоединился к группе знакомых первоклашек. Пока мы делились впечатлениями о предстоящей школьной жизни, наши родители стояли в сторонке, разговаривая с учителями. Наконец всех учеников построили по классам, на площадке перед школой. Наш класс, выстроили посередине, перед центральным входом в школу. Началась торжественная школьная линейка. Трое учащихся восьмого, выпускного класса, мальчик и две девочки, в парадных синих формах с красными пионерскими галстуками, в красных пилотках и белых перчатках, торжественно пронесли вдоль шеренги учащихся знамя школы. Учителя по очереди, что-то долго говорили о самом лучшем образовании для детей в СССР, о том, что мы должны гордиться, что живем в этой прекрасной стране, что наш любимый, великий вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин, завещал нам: "Учиться, учиться и учиться!" и прочее и прочее. Впрочем, нам это говорили и все последующие годы обучения. Пропаганда в те годы "лучшего в мире советского образа жизни" работала как часы.
И честно говоря, это было не плохо, — ведь мы твердо верили, что действительно живем в лучшей в мире стране и верили в исполнение всех своих мечтаний. Поэтому предстоящая жизнь казалась вечным праздником.
Но вот наконец речи закончились, — настало время первого звонка. Для этого выбирался ученик из первого класса, и ученик из выпускного восьмого, так как школа была восьмилетней. Восьмиклассник давал первоклашке колокольчик, перевязанный бантом, брал его за руку и они обходили все построившиеся классы, а первоклашка звонил первый звонок на их первый урок. И так получилось, что на эту ответственную миссию, — позвонить в колокольчик, из первоклашек выбрали именно меня. Возможно, все уже заранее было договорено, так как моя мама была знакома с нашей первой учительницей, Татьяной Ефимовной Колючей, а может это было спонтанное решение учителей, так как я был очень даже миленьким мальчиком. Сейчас уже и спросить не у кого. В общем, ко мне подошла очень красивая, как мне тогда казалось девушка из восьмого класса, впрочем, она действительно была симпатяшка. И вот, она берет меня за руку и мы идем вдоль классов и я звоню, звоню… и сердце замирает, от ощущения своей ладошки в ладони этой девушки и вообще от торжественности момента.
Затем включили на всю площадку какую-то подобающую моменту торжественную музыку и нас, первоклашек, по парам повели в школу, в наш первый класс, а за нами пошли и все остальные ученики и учителя.
Несколько часов мы знакомились с нашей новой молоденькой учительницей Татьяной Ефимовной, которая только начинала работать в школе и мы были первым ее классом. Она кстати тоже жила в своем доме, в самом начале Лесного проспекта, и моя мама потом частенько заставляла меня бегать к ней домой, когда я забывал записать домашние задания. Татьяна Ефимовна, приведя нас в класс, что-то тоже рассказывала несколько уроков о дальнейшей учебе, о правилах поведения в школе. Потом нас накормили в школьной столовой праздничным обедом, и повели весь наш класс, в старый Дом культуры у станции, смотреть программу мультфильмов. Так началась моя школьная жизнь.
Может кто-то из поселка Петро-Славянка вспомнит своих друзей, пап и мам, может уже бабушек и дедушек, поэтому я решил перечислить всех учеников нашего класса в разные годы учившихся в школе №465:
Адушев Игорь, Безуглый Александр, Денисова Елена, Кочкина Елена, Делюкина Ольга, Иванов Андрей, Потапова Татьяна, Черепненкова Светлана, Ильин Алексей, Соколов Виктор, Шустов Дмитрий, Корешев Василий, Давыдова Лариса, Петрова Наталья, Дундукова Ирина, Фалев Геннадий, Яна (фамилию не помню, но жила она в железнодорожном доме, недалеко от железнодорожной станции «Металлострой»), Пархоменко Татьяна, Коробицина Светлана.
9
Начиная с этого дня, меня каждое утро, вела в школу бабушка, так как мама тогда еще работала, а обратно я возвращался уже сам, с друзьями. А вскоре я вообще стал ходить в школу самостоятельно, — дорогу до магазина, находящегося в двух шагах от школы, мы уже знали лет с пяти, постоянно бегая туда за мороженым. Частенько нас подвозил до школы отец Димы Шустого, у которого была своя легковушка "Москвич 408".
В ноябре наш первый класс принимали в октябрята. Нас собрали на торжественной линейке в рекреации второго этажа, где все время проводились всякие торжественные мероприятия, и пионеры из старшего класса, которые взяли над нашим классом шефство, торжественно прикрепили нам на грудь пятиконечные рубиновые звездочки с портретом молодого Ленина в середине. Потом у нас в классе было торжественное собрание, где наша учительница Татьяна Ефимовна, нам что-то рассказывала о Ленине, о поведении октябрят в школе. Затем, весь наш класс поделили на "звездочки". В каждую из звездочек входило по четыре-пять человек. Как правило, в «звёздочке», каждый октябрёнок занимал одну из должностей: — командир звездочки, цветовод, редактор стенгазеты, санитар. С самого детства нас приучали к общественной деятельности и работе в коллективе.
Маршем октябрят в стране стало стихотворение Ольги Высотской «Октябрята»:
Мы веселые ребята,
Мы ребята-октябрята.
Так прозвали нас не зря
В честь победы Октября.
Все привыкли мы к порядку.
Утром делаем зарядку
И хотим отметку «пять»
На уроках получать…
В этот торжественный день, после школы мы гордо шли домой в распахнутых пальтишках и куртках, чтобы все окружающие видели, что мы теперь октябрята.
Затем у нас начались осенние каникулы и мы, забыв на неделю о школьных делах, вновь наслаждались свободой. Выпал снег и мы целыми днями пропадали на горках, катаясь на лыжах и санках.
После осенних каникул опять началась учеба. Старшие классы на каждый предмет бегали из кабинета в кабинет, а мы пока сидели в одном классе, и с нами по всем предметам занималась одна наша учительница Татьяна Ефимовна.
Занятия в школе мне нравились. Многое я уже умел, учеба давалась легко, учительница хвалила. С одноклассниками у меня были всегда хорошие отношения. Что еще надо для счастливой школьной жизни. Когда выпал снег мы стали после школы подолгу задерживаться на горке возле входа в баню. Летом, это была дорожка в горку от улицы Советской, до входа в баню и дальше дорога шла к продовольственному магазину, а вот зимой этот подъем в горку превращался в прекрасную горку-ледянку для школьников. Старшие ребята каждую зиму раскатывали ее до такой степени, что пожилые люди вынуждены были ходить в баню и в магазин в обход, по другим тропкам— дорожкам. Нам же был такой подарок от старшеклассников в самый раз. Сразу после уроков, пока было еще светло на улице, мы собирались у бани и катались с нее кто на чем: на фанерках, на портфелях и ранцах, просто на ногах с плавным перемещением на задницу. Катались, бывало, пока на улице совсем не становилось темно.
В выходные мы пропадали с друзьями на других горках, которых в Славянке везде хватало, — катались на лыжах, санках, на надутых камерах от машин. Наверно в те времена это было наше любимое занятие зимой. Конечно, и крепости снежные тоже строили и в снежки играли и с крыш сараев в снег прыгали, доказывая друг другу, кто смелее.
19 декабря мне исполнилось 8 лет. По заведенной в школе давней традиции, я должен был в день своего рождения принести в наш класс пакет конфет, чтобы раздать одноклассникам, что я и сделал. Перед уроками меня от всего класса поздравила наша учительница, а затем я прошел по классу и раздал каждому ученику по несколько конфет. Эта школьная традиция продолжалась где-то класса до четвертого.
Вскоре вновь закончились школьные деньки и мы ушли на две недели зимних каникул. Перед каникулами, наш класс еще свозили на "елку" во дворец спорта "Юбилейный" в Ленинград. Там, после сказочного представления, нам, выдавали новогодние подарки, — тряпочные мешочки, в которых были конфеты, шоколадки, фрукты: яблоки и мандарины. Такие же поездки были и в последующие годы.
Школьные годы
1973 год
1973 год
Немного истории
«Ленин всегда живой!» — С этим лозунгом никто никогда не спорил, тем более в этом году. В Советском Союзе, начался обмен партийных документов, и красная книжечка члена ЦК КПСС под № 1 была выписана на имя основателя и вождя Коммунистической партии. Но поскольку Ленин по уважительной причине расписаться в документе не мог, это сделал за него Генеральный секретарь ЦК КПСС, Л. И. Брежнев. Ну а самому Леониду Ильичу достается соответственно партбилет под № 2. И как всегда в те года, — бурные, продолжительные аплодисменты…
Вообще, овации гремят в СССР не смолкая, все семидесятые годы. И по случаю трудовых достижений, и в честь творческих успехов советского народа. А вот с евреями в СССР вновь возникли трудности. Ну никак евреи, проживающие в СССР не хотели оставаться жить и трудиться на благо нашей стране.
20 марта 1973 года Политбюро ЦК КПСС собралось, чтобы обсудить ситуацию с массовым выездом советских евреев за границу. Обсуждение вертелось вокруг так называемого образовательного таможенного налога — еврей без высшего образования мог уехать бесплатно, а вот если он успел окончить ВУЗ, то обязан был заплатить налог, около 5 тысяч рублей. По тем временам это стоимость машины «Москвич»! Только в 1972 году из 30 тысяч евреев, выехавших из СССР, 912 человек, имеющих высшее образование, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР, возместили затраты на свое обучение, в сумме 4 миллиона 427 тысяч рублей. Так, в СССР на свой лад, пытались приостановить утечку мозгов за рубеж, впрочем, безрезультатно.
Л.И. Брежнев был в гневе. Вопрос об образовательном налоге благодаря зарубежным СМИ получил широкий резонанс на Западе, особенно в США. Сенат США пришел, мягко говоря, в волнение и визит Брежнева в Америку стал невозможен.
Брежнев в тот год говорил на совещаниях: «Требуется приостановить взимание налогов, то есть, не отменяя самого закона, отпустить партию человек в 500 евреев, которые никакого отношения ни к секретным работам, ни к партийным учреждениям не имеют. Даже если попадутся и лица среднего возраста, например, из Биробиджана, отпустить их. Они расскажут об этом на Западе, и все узнают, что мы не препятствуем выезду евреев...».
Однако, указание Генсека не выполнялось. Андропов и Щелоков, ответственные за это, объясняли задержку неповоротливостью аппарата, отговаривались тем, что евреев начнут выпускать без налога с ближайшего понедельника, но Брежнев не успокаивался.
«То ли мы будем зарабатывать деньги на этом деле, то ли проводить намеченную политику в отношении США», — говорил он и махал в воздухе справками с данными о взимании налога. Андропов, в свою очередь рисовал ему мрачную картину: «Вот сидит товарищ Громыко, он знает: англичане в своё время внесли в ЮНЕСКО предложение о предотвращении утечки мозгов. Мы сейчас выпускаем и стариков и детей, и взрослых. Едут врачи, инженеры и т. д. Начинают и от академиков поступать заявления. Я Вам представил список...».
Одновременно госаппарат задумался о том, как решать еврейский вопрос для оставшихся в СССР.
«А почему бы не дать им маленький театрик на 500 мест, — говорил Брежнев, — эстрадный еврейский, который работает под нашей цензурой, и репертуар под нашим надзором. Пусть тётя Соня поёт там еврейские свадебные песни. Я не предлагаю этого, я просто говорю. А что если открыть еврейскую школу? Наши дети даже в Англии учатся. Вон сын Мжаванадзе воспитывается в Англии. Моя внучка окончила так называемую английскую школу. Язык как язык, а остальное всё по общей программе. Я так рассуждаю: открыли в Москве одну школу, называется еврейская. Программа вся та же, как и в других школах. Но в ней национальный язык, еврейский, преподаётся. Что от этого изменится?»
К сожалению дерзкие мысли Брежнева так и не нашли своего воплощения: еврейская школа не была организована, а еврейский театр «Шалом» открылся только в 1988 году.
Но, не будем о грустном. Поговорим лучше о кино. В семьдесят третьем году, телезрители славят культовый (именно так!) патриотический сериал Татьяны Лиозновой, снятый по одноименному роману Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны». Исполнитель главной роли Вячеслав Тихонов в одном из интервью говорил: «Я хочу, чтобы моего героя приняли сердцем, полюбили зрители разных возрастов, чтобы его мужество, честность, высокая гражданственность стали примером для молодежи СССР». Это была действительно удача, доселе неведомая советским кинематографистам.
«… популярность эта была для нас совершенно неожиданной, — вспоминают кинематографисты, — ведь когда картина вышла, она совершенно не рекламировалась! И с первого же дня началось то, что началось.
Многие еще помнят, что улицы пустели, а в магазинах можно было купить все что угодно, потому что почти не было покупателей. Все смотрели «Семнадцать мгновений весны».
Популярность фильма действительно была невероятная. Замечательный литературный материал, прекрасный режиссер «Семнадцати мгновений» и, конечно же, актеры. Вячеслав Тихонов настолько идеально вписался в образ разведчика, что и сам стал частью анекдотов. Леонид Куравлев в фильме, предстал в совершенно неожиданном образе. Причем Куравлев (и Леонид Броневой) сначала пробовались на роль Гитлера. А Олег Табаков, сыгравший Вальтера Шелленберга, оказался настолько похож на реальный прототип, что получил письмо от племянницы Шелленберга с благодарностью за возможность увидеть незабвенного «дядю Вальтера». Музыку к фильму «17 мгновений весны» написал Микаэл Таривердиев, а тексты песен — Роберт Рождественский.
Фильм в СССР можно было считать культовым в том случае, если его экранная жизнь продолжается в других жанрах. Фильм «Семнадцать мгновений весны» продолжился в народном творчестве, анекдотах:
Штирлиц получил шифровку. Прочитав, он ее сжег, после чего плюнул на пол и высморкался в занавеску. В шифровке было написано: «Задание выполнено, можно немного расслабиться».
Плейшнер выбрасывался из окна пятый раз. Яд не действовал.
Фразы из сериала мгновенно стали крылатыми и разлетелись по всему Союзу. Помните цитаты из «17 мгновений весны»:
— Он отлично понимал, что был на грани провала.
— Штирлиц, а Вас я попрошу остаться. (Мюллер)
— Маленькая ложь рождает большое недоверие. (Шелленберг)
— Контрразведчик должен знать всегда, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне можно. (Мюллер)
— Истинный ариец. Характер нордический, выдержанный. Беспощаден к врагам рейха. Отличный семьянин; связей, порочивших его, не имел. (из характеристики)
— Как там? «Ай да Пушкин, ай да сукин сын»? Ай да Штирлиц. (Штирлиц).
До сих пор фильм пародируют и жарко спорят, идет ли фильму, что его из черно-белого, с помощью компьютерных технологий сделали цветным.
Сериал «Семнадцать мгновений весны» был удостоен Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых.
В этот год ушел из жизни самый старый житель СССР — Ширали Мислимов, которому по паспорту было 168 лет! Однако воспрянули духом его сограждане, готовые не только повторить, но и превзойти рекорд жизнелюбивого азербайджанского чабана!
На кухонном столе большинства хозяек, лежит самая популярная толстенная книга тех лет: «Книга о вкусной и здоровой пище». Она дает полное представление, что вмещала потребительская корзина советского человека. В 1973 году, когда, по словам красивых дикторов советского телевидения все что намечалось выполнить — перевыполнялось — закрома родины ломились — у советского человека было все необходимое для прекрасной жизни в родной стране...
И в принципе, в холодильнике советского человека (во всяком случае, живущего недалеко от крупных городов), всегда были свежие продукты. Идя в магазин с авоськой, он всегда мог выбрать между четырьмя-пятью сортами белого хлеба. А также сколько угодно всяких рогаликов, булочек, бубликов, вкус которых, кстати, нигде и никогда уже не ощутить. Ну нет сейчас того вкусного хлеба на прилавках, как бы пекари не старались. И черный свежий хлеб из ржаной муки, только что привезенный с хлебозавода — заполонял своим запахом всю булочную. Всегда была и колбаса по 2.20 — 2.80 — вареная — с жирком или без. Было всегда в продаже и масло, сосиски, сардельки, курица — все это заворачивалось в крафт-бумагу. Всегда была в овощных магазинах картошка, которую вываливали из устройства, похожего на мусоропровод, правда гнилой картошки и грязи в ней тоже всегда хватало. Была всегда и капуста, и свекла с морковкой. Так что не верьте людям, утверждающим, что в «эпоху застоя» в магазинах ничего не было! Хотя, утверждая это, я имею в виду крупные города и их пригороды. Годы спустя я узнал, что из дальних поселений Ленинградской области, в Питер, отправлялись целые «колбасные» поезда. Люди ехали в центр за колбасой и другими дефицитными на селе товарами…
Продукты питания в СССР в 1970-е годы не были, конечно, очень уж разнообразны, как в наши дни (2014 год), но были хорошего качества. На них, самых простых — капусте, свекле, огурцах, борщах на действительно мясной, а не соевой тушенке выросло несколько поколений здоровых русских людей. Ни о каком трансгенном гастрономическом беспределе никто и не помышлял.
В основном, все магазины в СССР были тогда с прилавкам, за которыми стояли продавцы и отпускали товар. Магазины самообслуживания появились несколько позже. Нехватку ассортимента продукции маскировали горками, пирамидками из банок с различными консервами. Пирамиды кильки в томате, тушенки, сгущенки… Масло подсолнечное, помимо продажи в бутылках, наливали еще и в разлив, в тару покупателей, из устройств, напоминающих «воды лагидзе», такие стеклянные конусообразные сосуды с кранчиком внизу. Только в середине 70-х, в городах СССР появились универсамы — по принципу супермаркетов, где все товары лежали на витринах, а покупатели уже сами выбирали, что им нужно.
Многие продукты в СССР были, наверно, в дефиците, но живя рядом с Ленинградом, мы не страдали от их нехватки. Мы в Петро-Славянке, вообще жили довольно неплохо, добросовестно ведя натуральное хозяйство, так что нам всего всегда хватало.
Немного хочется вспомнить и об уличных автоматах с газированной водой. Воспоминания детства: я доедаю мороженное, бабушка достает из сумки эмалированную кружку, — стаканами в автоматах она не пользовалась принципиально. Монета в 3 копейки проскальзывает в отверстие блестящего, разогретого на солнце автомата и прямо в кружку зафырчит пузырчатая, бесподобно ароматная, вкуснейшая вода. Лимонад «Ситро». Сочетание цитруса и ванили — незабываемый вкус детства в СССР.
«Из серебряного крана
С шумом
Брызнуло ситро.
Мне досталось
Полстакана,
А хотелось бы —
Ведро!»
С. Я. Маршак «Хороший день»
Моя бабушка — химик по профессии, рассказывала страшные истории про тех, кто пользуется общими гранеными стаканами из этих автоматов, по ее мнению промывка посуды на скорую руку бессмысленна, — даже ополоснув его, все микробы остаются на стенках.
В автоматах были специальные углубления для мытья тары — откуда при нажатии бил фонтанчик воды, ополаскивающий стакан.
Жара. Лето. Всем хотелось пить. Иногда сироп заканчивался, и вместо «Ситро» в стакан попадала лишь газированная несладкая вода. Впрочем, и простой воды можно было попить, опустив в автомат копеечку. Но ленинградцы и все, кто приезжал летом в город на Неве, все-таки, предпочитали газировке все больше пиво или квас.
Все советские дети непременно пили Лимонад «Ситро», на своих днях рождениях, на праздниках товарищей — это был своеобразный детский алкоголь. Им чокались в Новый год со взрослыми, до того, как появилось детское шампанское.
Теперь, можно лишь вспоминать, если дана вкусовая память, простой, но лакомый букет «Лимонада Ситро», каким он был в 1973 году. Мои попытки распробовать что-то подобное в наши дни, не увенчались успехом. Может потому, что мне всегда больше нравилась «Крем-сода». Но советское «ситро» — понятие нарицательное. И каждый мог, не только проассоциировать с ним свой любимый напиток, но и выпить его, истратив всего несколько копеек.
К концу 1973 года на смену «Ситро» пришел лимонад «Буратино». Он становится одним из любимейших напитков в Советском Союзе. На этикетке изображен герой одноименной сказки. По вкусу он кисло-сладко-горький, а по цвету золотистый. «Буратино» продается в магазинах в полулитровых бутылках, а так же в буфетах на разлив. В советское время этот золотистый шипучий напиток выпускают на натуральном сырье, поэтому срок хранения напитка ограничивается семью сутками.
«Буратино» имеет прекрасную рецептуру и отлично утоляет жажду. Составить конкуренцию в Советском Союзе ему может только похожая газировка «Лимонад». Стоит «Буратино» довольно дешево — всего десять копеек за стакан. В бутылках же его продают по двадцать две копейки. Бутылки из под «Буратино» после использования можно сдать, и получить обратно часть потраченных денег. Принимают только чистые бутылки без этикеток и сколов. В СССР бутылками из под «Буратино» часто захламляют балконы, а потом раз в год сдают и получают деньги, на которые можно купить что-то нужное в хозяйстве. Вообще, в те годы было много напитков в стеклянных бутылках. Пустые бутылки из под Лимонада «Ситро», наряду с «Буратино», «Дюшесом», «Крюшоном», «Колокольчиком», «Саянами», а позже с «Байкалом», и «Тархуном», — проходили производственный круговорот. Стеклянная тара сдавалась всеми исправно, как пьющими пиво, так и лимонад и бутылки вновь поступали на производство. Впрочем, в пунктах приёма стеклотары, помимо бутылок, можно было сдать и любые стеклянные банки.
По телевидению тех лет очень часто транслируют спектакли. Удивительно, сколь высокие образцы театральных спектаклей зафиксировало для нас советское телевидение. Записывались, а значит сохранялись для истории, работы самых талантливых режиссеров: Георгия Товстоногова, Анатолия Эфроса, Марка Захарова, Валентина Плучека. Приятно осознавать, что тот материал, который ты впитал в детстве, совершенно неосознанно, оказался на самом деле — высоким искусством. При том, что мне, ребенку, запоминалось именно легкое, изящное, «не тяжелое».
В этом году был показан телеспектакль Театра Сатиры «Проснись и пой». Пьеса — незатейливая комедия, учит быть радостным и счастливым, внимательно относиться к простым мгновениям жизни. Игра Татьяны Пельтцер была неподражаема, но и ее молодая партнерша Нина Корниенко была в спектакле очень органична, ее героиня казалась «девушкой с соседней улицы». Запомнились песенки из этой комедии. Пельтцер и Корниенко пели: «Проснись и пой, проснись и пой. Попробуй, в жизни хоть раз не выпускать улыбку из раскрытых глаз!». А герои Нины Архиповой и Георгия Менглета дуэтом исполняли: «Грусть напрасна, потому что жизнь прекрасна, если ты живешь и любишь как в последний раз! Если любишь как в последний раз». Спектакль был поставлен Марком Захаровым в сотрудничестве с Александром Ширвиндтом, и это был режиссерский дебют Ширвиндта.
Так же в этом году был поставлен телеспектакль Театра Сатиры «Безумный день или женитьбы Фигаро». Это была очень гармоничная постановка. Играли Андрей Миронов, Александр Ширвиндт, Вера Васильева, Нина Корниенко, Татьяна Пельтцер. В этом спектакле нравилось все: изящество легкомысленных эпизодов, и то, что Миронов в контрапункте сюжета вытягивал действо до настоящей драмы. Казалось в детстве, что настоящий аристократ именно такой, каким его играет Ширвиндт, а Вера Васильева — подлинная графиня. Поставили спектакль режиссеры Плучек и Храмов.
Помню, была на телевидение в те годы и такая спортивная передача из братской республики ГДР, как «Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас!» По-немецки это звучало так: «Mach mit, Mach’s nach, Mach’s besser!» Лаконично, призывно, бодро и дружно, собственно, как все, что выходило когда— либо из уст немецкого народа. В 1970-х годах программа демонстрировалась Центральным телевидением СССР. Трансляция велась на немецком языке с закадровым синхронным переводом.
На роль ведущего выбрали очень симпатичного немецкого легкоатлета Герхарда Адольфа, сценическое имя — Ади. Программу помогали вести школьники. В состав жюри входили известные спортсмены и члены Национальной Объединенной Команды ГДР, в конце игры победителям вручался кубок. Идеологически передача была направлена на воспитание здорового спортивного духа у подрастающего поколения. Тематика программы «Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас!» — спортивные состязания между тремя командами школьников из различных городов ГДР. Кроме спортивных эстафет программа включала соревнования — викторины. Выбирался правильный ответ из нескольких предложенных. Проводился конкурс на знание правил дорожного движения. Детям демонстрировался видеоролик похождений ведущего на улице: «Что Ади сделал неверно?». Затем — капитаны команд должны были назвать наибольшее количество замеченных ими нарушений, которые Ади совершил. И, завершающий конкурс — традиционная финальная эстафета. Передача производства «социалистических собратьев» из восточной Германии «Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас» была невероятно зажигательна, ведущий — Герхард Адольф, обладавший яркой харизмой — очень нравился детям. В программе «Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас» звучала хорошая музыка, было много юмора и таких ведущих, как Ади, на нашем телевидении тогда еще не было. Семейные конкурсы отличались яркостью и неординарностью. Мы выросли в эру довольно скучного телевидения — и все немногочисленные похожие по тематике наши программы для детей «Мама, папа и я — вместе дружная семья», «Веселые старты» — были менее удачными проектами, чем «Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас».
А вот что рассказывали о трудовых пионерских лагерях тех лет. Помимо обычных пионерских лагерей отдыха, были и трудовые, где можно было детишкам что-то заработать.
...При царе все были неграмотные, угнетенные дворянами, которые запугивали бедных людей с помощью попов, а дети, кашляя кровью, работали на фабриках и заводах, принося прибыль своим хозяевам, а не мировому пролетариату. При Генеральном секретаре ЦК КПСС, все стали грамотные, на попов чихать хотели, а детей уже не эксплуатировали на колхозных полях, а давали им честное трудовое воспитание. Поэтому они организовали для подрастающего поколения ЛТО — летние трудовые лагеря. Что же это было такое?
В 1973-м несколько сотен тысяч детей отправились на сбор урожая в южные края Советского Союза. Как правило, им обещали четырехчасовой рабочий день на сборе, например, черешни, или клубники, море, свежие фрукты, хорошее питание и собственно трудовое воспитание. Возможно, у кого-то это и сбывалось. Но чаще же, на деле, пионеров приехавших подзаработать, ждали взрослые трудовые смены, не очень хорошее питание, ржавые души и старое, рваное постельное белье.
Мечта о море тоже оставалась лишь призраком, хоть оно было порой в двух шагах.
В результате труд быстро становился разочарованием, глаза переставали гореть, а руки — чесаться. Пионеры вяло ели клубнику прямо с грядки, потому что выносить ее с поля и мыть за его пределами строго запрещалось, а вот есть так, немытой, на поле, никто не возбранял.
Единственное утешение и гордость — зарплата в конце лагерной смены. 20-30 рублей для подростков, — все-таки неплохие деньги по тем временам. И государству экономия, и детям одна польза. И вроде-бы никакая это и не эксплуатация!
В Конституции СССР прямо было сказано, черным по белому, серпом по молоту: «Детский труд в СССР запрещен!». А сколько весит ящик черешни и как его детишкам перетаскивать — это знают не те, кто конституции пишут...
В «Москве» вышел роман «Мастер и Маргарита» с двумя предисловиями: Вулиса и Константина Симонова — первооткрывателя романа и человека, благодаря которому в 1973 году роман напечатали отдельным изданием и без купюр. Наконец-то читатель смог прочитать «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару...» До этого, в журнальной публикации, начало романа выглядело довольно убого: «В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан. Первый из них — приблизительно сорокалетний...»
В 1973 году в Ленинграде была создана первая в СССР профессиональная платная консультация «Брак и семья». Известный социолог и сексолог Игорь Кон в своей книге «Клубничка на березке» описывает это новшество так: «При регистрации брака, молодоженам предлагали прослушать цикл из двух лекций. Первая лекция была посвящена вопросам семейной экономики и этики, а вторая , — непосредственно сексу. Но когда на первом методическом совете основатель консультации, профессор Свядощ сказал, что собирается рассказывать молодоженам об основных сексуальных позициях, тут же, последовали возмущенные реплики:
— Как можно говорить «такие вещи» невинным девушкам?
— Позвольте, сказал профессор, — где вы видели сейчас таких девушек? И потом, даже если наша невеста пришла во Дворец бракосочетаний прямо из монастыря и ни о чем таком никогда не слыхала, на брачном ложе ей все равно придется принять какую-то позу. Так почему не научить ее этому заранее?
— Но ведь если мы это сделаем, возразил другой оппонент, нас могут обвинить в пропаганде разврата и порнографии»...
Позиция советских властей, относительно сексуального просвещения, напоминала поведение ребенка, спрятавшегося за короткой занавеской. Никто, ни в школе, ни в семье, ни где-то ещё, не смел называть «эти» вещи своими именами, надеялись, что удастся призвать советский народ к сознательности и отвлечь от секса раз и навсегда.
В предисловии к переводной немецкой книге «Об этом» — «Новой книге о супружестве» (автор Р.Нойберт), профессор психологии В. Колбановский, четко сформулировал главную задачу советского полового воспитания — «Внушить гражданам, что приличнее вообще не заниматься сексом ради удовольствия, используя эту энергию в общественно полезных целях. Что касается супружеских отношений, то большая производственная и общественная загруженность молодых мужчин и женщин, наряду с их заботой о воспитании детей и удовлетворением непрестанно растущих культурных потребностей, в значительной мере отвлечет их внимание от интенсивных половых переживаний, и половое сближение перестанет быть привычкой». Вот так!
Несмотря на ожидания этого профессора, привычка к сексу у советских людей оказалась на удивление устойчивой!
А вообще, советская идеология выше любви и личной дружбы, ставила дружбу более масштабную — дружбу между народами. Поэтому лучшего знака отличия к 50-летию образования СССР, чем орден Дружбы Народов, придумать было невозможно.
17 декабря 1972 года Президиум Верховного Совета СССР подписывает указ об учреждении этого ордена.
В дальнейшем, орденом «Дружбы народов» награждались «граждане СССР и иностранные граждане. А также предприятия, учреждения, организации, воинские части и соединения, республики, края, области, национальные округа и города «за большой вклад в укрепление дружбы и братского сотрудничества социалистических наций и народностей».
Уже к концу 1973 года, орденом «Дружбы народов» были награждены все крупные советские территориальные единицы: союзные и автономные республики, автономные области и округа. Первыми гражданами, получившими орден, стали 199 работников гражданской авиации, совершавшие рейсы заграницу.
1
Пролетели первые четыре месяца моих «трудовых будней» в школе. Наступил Новый 1973 год. Справляли мы его опять у тети Шуры в Питере, и описывать его каждый раз наверно нет смысла. Все было как всегда: телевизор, разговоры, песни под аккордеон, на котором иногда играл дядя Вася.
Мы ушли на две недели, на зимние каникулы, погуляли, покатались на лыжах и санках вдоволь, и вновь пошли в школу.
Каждое утро я топал с друзьями-одноклассниками пару-тройку километров до школы, а после уроков, накатавшись на горке возле бани, мы шли обратно, постепенно втягиваясь в этот новый однообразный ритм школьной жизни.
Утром, идя в школу, я почти всегда заходил за Димкой Шустовым, потом мы заходили к Ларисе Давыдовой, жившей также совсем рядом на улице Ново-Садовой. Дальше, у старого железнодорожного переезда (сейчас его нет), к нам присоединялась Ира Дундукова, жившая в доме для железнодорожников. В этом году мы все трое пошли в один класс, — вот вместе и ходили. Иногда с нами шли ребята и девчонки из старших классов, живущие по соседству: мой друг Сергей Иванов, Наташа Михайлова, Сергей Орлов, Таня Бачук, жившие также по соседству и учившиеся на тот момент по моему уже в пятом классе. Вот так, дружной компанией мы и топали в школу. Помню, Серега Иванов постоянно меня подталкивал в спину, чтобы я шел быстрее, так как я всегда шел еле-еле,вечно витая в облаках. Ну не любил я быстро ходить и любил помечтать!
Иногда я ходил до школы один, другой дорогой, через улицу Маяковского, а дальше через стадион между улицами Марата и Садовой. На улице Маяковского я иногда заходил еще за одной нашей одноклассницей, Таней Потаповой. Через 3-4 года она с родителями куда-то переехала. А перед самым переездом призналась отцу, что любит меня... Ее папа потом об этом моей маме рассказал, а она мне. А я даже не подозревал о ее чувствах. Впрочем, в меня были влюблены в школе и другие девчонки, но узнал я об этом лишь спустя много-много лет, вновь начав общаться с некоторыми из них через интернет в социальных сетях.
2
С нового года я уже постоянно ходил в школу только с друзьями. Родители за нас особо не переживали, так как машины у нас по дорогам проезжали крайне редко, а дорогу до школы, точнее до магазина, а еще точнее до киоска «мороженое», возле магазина мы знали давно. Как вспоминаю те дни, так сразу вспоминаются и мизерные цены в магазинах. Если учесть, что средняя зарплата тогда была 100-120 рублей, то жизнь, в общем, была неплохой. Хоть продукты конечно и не блистали разнообразием, как сейчас, но во всяком случае, сладостями мы в детстве обделены не были и голодными не ходили. Но это так, к слову, — просто вспомнилось! Понемногу я осваивался в школе и теперь, пожалуй настала пора немного рассказать более подробно вообще о нашей школьной жизни того периода.
Итак, рано утром, мы веселой, орущей толпой вваливались в парадную дверь школы и оказывались в просторном вестибюле. По обе стороны от дверей, находились две раздевалки, — для начальных классов и для старшеклассников, затянутые почти до потолка сеткой-рабицей, во избежание попадания в учеников и учителей, разлетающихся порой оттуда тапок, портфелей и прочих предметов школьной жизни. После того, как все раздевались и переодевались в сменную обувь, раздевалки до конца уроков запирались, а охраняла их отважная старушка-техничка Мария Ивановна, которая заодно и звонками командовала с уроков и на уроки. Запирались раздевалки, от нечистых на руку учеников, которых в любые времена, наверно хватало, не смотря на постоянную пропаганду о честности и порядочности советских людей. Всегда находились и такие, кто норовил, пока никто не видит, залезть к кому-нибудь в карман пальто или куртки. Запирали их еще и для того, чтобы старшеклассники не убегали с последних уроков, что тоже было не редкостью.
3
Внутри, напротив входной двери, в вестибюле, всех входящих, встречал бюст нашего горячо любимого в те годы всеми нами, основоположника идей строительства социализма-коммунизма в нашей стране, Владимира Ильича Ленина, в натуральную величину, стоящий на высоком постаменте, обтянутом красным бархатом. Его же портреты висели и в классах, чередуясь с портретами нашего главы СССР того периода Л. И. Брежнева. Здесь же, возле бюста, стояло красное знамя школы, которое вносили на торжественных линейках, посвященных каким-либо праздникам. С двух сторон от бюста Ленина, вниз, в подвал, уходили лестницы, ведущие в спортивный зал, находящийся наполовину ниже уровня первого этажа и в школьное бомбоубежище. Правда, пока новой войны не предвиделось, в бомбоубежище сделали для школьников спортивные раздевалки. О том, что это бомбоубежища, напоминали лишь толстые металлические двери с задвижками по всем углам. На первом этаже школы находились столовая, пионерская комната, кабинет биологии и химии, больше похожий на зоологический музей, так как по всей стене до потолка там находились полки с заспиртованными змеями, лягушками, какими-то червями, а также скелеты и чучела мелких животных. Кроме того на первом этаже, возле пионерской комнаты находились кабинеты, которые мы старались обходить стороной, — кабинет директора и завуча школы.
Директором в описываемые мной годы у нас была Овсянникова Тамара Радионовна, — довольно строгая дама, прошедшая всю войну. По совместительству она была еще и учителем географии в старших классах.
С двух сторон вестибюля на первом этаже, находились лестницы, ведущие на второй и третий этажи, одна лестница, возле столовой, для учителей, другая для всех остальных. На лестницах и этажах за порядком следили дежурные по школе, не давая нам, малолеткам, бегать по коридорам и лестницам. На втором и третьем этажах находились туалеты (на втором, для мальчиков, на третьем, для девочек) с умывальными комнатами, где нас заставляли постоянно мыть руки перед тем, как идти на завтрак или обед в школьную столовую.
4
Раз в месяц, в школе устраивался для учащихся санитарный день. Дежурные перекрывали утром, перед занятиями вход на верхние этажи и пропуская на лестницу по одному ученику, проверяли у него длину и чистоту волос, чистоту ушей, шеи и рук, подстрижены ли ногти, как выглядит школьная форма: пришиты ли у мальчиков и девочек белые подворотнички, отпарена ли форма и т.д.
Порой перед лестницей выстраивалась длиннющая очередь школьников, так как осмотреть всех быстро не получалось. Если находили «грязнулю», его тут же отправляли мыться в учительский туалет, находящийся на первом этаже. Если у мальчиков волосы лезли на уши, его могли и насильно обстричь наголо, или отправить домой, за родителями, а затем в парикмахерскую. В общем, строго нас тогда воспитывали, а мы это воспринимали как должное, во всяком случае, пока не доросли до старшеклассников. Тогда мы уже позволяли себе бунтовать против насильственной стрижки, тем более, что длинные волосы у парней тогда только входили в моду. Сказывалось влияние западной рок-культуры, помаленьку просачивающейся в СССР, даже не смотря на «железный занавес». Еще на первом этаже, возле столовой, был постамент с зеленым фанерным крокодилом. Это был как бы позорный столб и к нему ставили на целый урок, или на время перемены провинившихся в чем-то учеников младших классов. И это наказание действовало, — ни кто не хотел стоять у крокодила.
5
А вот эту довольно большую главу я выделил воспоминаниям Анны Клемент (Герцик), где она рассказала о своих годах, прожитых в Петро-Славянке. Анну я нашел по интернету в 2014 году. В Петро-Славянке она жила до 1977 года, а начала учебу в школе, в год моего рождения, в 1964 году. Вот что она вспоминает о своем детстве в Славянке.
«Вся моя детская жизнь протекала возле станции Славянка, так как моя мама работала в билетной кассе вокзала. Гуляли мы в основном на ул.Володарского, Новом переулке и Овражной улице. По "Овражке" мы на лыжах катались аж до речки и далее. Теперь там где «ДАЛЕЕ» вроде садоводство находится.
Я училась в школе № 465 с 1964 по 1972 г. В это время школа носила имя Героя Советского Союза летчика Дмитрия Оскаленко.
Д. Е. Оскаленко погиб в войну, защищая Ленинград. Школа в те годы называлась «Эскадрилия», а отряды (классы), назывались экипажами. Были командиры экипажей и командир эскадрильи. На линейках отдавали рапорт: «Товарищ командир эскадрильи, экипаж 7-а класса на линейку построен!» и т.д. У командиров были лычки на рукаве — синие. Командиром эскадрильи была пионервожатая. Каждый год проходили смотры строя и песни. А 19 мая 1970-го года, в день рождения пионерии, мы участвовали в пионерском параде на Дворцовой площади. Ежегодно в школе устраивались праздники к торжественным датам . На праздник «День победы», 9 мая, мы ставили сценки на песни военных лет, на день конституции пели песни союзных республик или танцевали национальные танцы. У нас в классе была девочка, — литовка по национальности. Нам повезло, что она пела на литовском и читала стихи.
Старшие классы для малышей устраивали Новогодние елки. Седьмой и восьмой классы устраивали танцевальные вечера, приносили пластинки или магнитофон. Танцевали под «Битлз», Энгельберта Хампердинга, «Поющие гитары», Ободзинского. Школа всегда была музыкальной благодаря учителю музыки Осьминину Николаю Александровичу. У нас каждый вторник и четверг проходили музыкальные зарядки: либо на 1-м этаже, либо на 2-м. Мы собирались всей школой и пели песни с плакатов, тексты которых писал Николай Александрович фломастерами на больших листах ватмана. Чтобы петь могли даже те, кто слов не знает. Двое мальчиков стояли на возвышении (кажется на столах) и держали эти плакаты, затем переворачивали. Песни были детские и патриотические: «Эх, дороги», «Ленин всегда с тобой», «Взвейтесь кострами», «Эх, хорошо в стране советской жить», «Когда мои друзья со мной» и т.д. Много песен было.
Про 1970-е годы в Славянке, я помню только, что в 1976-77 годах, в ДК «Славянка», проходил закрытый рок-сейшн. Из групп там были «Апрель» (они у нас на танцах тогда играли), «Зеркало» и, по-моему, «Мифы». Плюс из Прибалтики группы. Сама я там не была, а вот брат помогал по установке аппаратуры. К сожалению брата уже два года нет в живых, спросить не у кого.
А вот еще немного страстей школьных. В наше время очень строго относились к школьной форме: девочки носили коричневые шерстяные платья, хлопчатобумажные чулки с резинками, бантики черные, коричневые и черные передники. Парадная форма: белые передники и бантики. Мальчики носили серые шерстяные брюки и такие же пиджаки с белыми подворотничками, которые надо было периодически менять. Рубашки можно было носить любые, парадные — белые. А вот у моих братьев, — один закончил школу в 1963, другой — в 1965 году, были гимнастерки и брюки серого цвета и фуражка с кокардой. Обязательно нужна была сменная обувь. Если её нет, то отправляли домой. У нас учился Саша Журавлев, который жил напротив школы (этот дом сейчас уже снесён, он был около магазина) чтобы не носить мешок с ненавистной сменкой — он в тапочках бегал в школу. Мы ему очень завидовали — мог спать до самых уроков. А когда стали появляться чулки из эластика, нам сначала не разрешалось их носить — домой переодеваться выгоняли. Не дай Бог, колготки капроновые одеть! Родителей вызывали в школу. Вот страсти какие! Сейчас это кажется бредом, а тогда всё серьезно было. Галстук пионерский обязательно повязывали. При его отсутствии тоже возникали неприятности. Отдельная история с отдыхом на переменах. Все ученики должны были парами ходить по кругу на этаже, в середине прохаживались дежурные. Обязательно кто-то из учителей тоже находился недалеко. В классе на перемене запрещалось находиться, там только дежурные сидели, следили, чтобы никто не вошел. Дежурили по очереди и в классе и по школе. Класс, отдежуривший день, на особой линейке передавал полномочия по дежурству следующему классу. Кстати, дежурные у входной двери проверяли наличие сменной обуви и имели полномочия не пускать!
Но для нас все эти порядки были нормой, так как иных порядков мы и не знали. Когда, после окончания 465 школы, мы поступили в 214 школу и на первой же переменке чуть не оглохли от воплей, то поняли — не все было так плохо!
Вот сейчас пишу, а перед глазами ребята под ручку по кругу ходят и разговаривают вполголоса или учебники листают. Мы много читали. Библиотека находилась в том здании, где сейчас то ли здравпункт, то ли детсад. Короче, — в старой одноэтажной школе. Чего только не было в этом домике: мастерские для уроков труда, продлёнка, подготовишки, и вторая смена училась и библиотека школьная и поселковая и т.д.
В каком году построена старая школа, я не помню, но мама рассказывала (её направили из Ленинграда работать дежурным по станции в 1946 году), что школа сначала была в красном кирпичном здании клуба, у станции. Позднее, в разное время, там располагались администрация поселка, клуб, сберкасса, кинотеатр, какие-то кружки для детей. Утром там учились дети, а вечером раздвигали столы и устраивали танцы. В тот год приехала преподавать Смирнова Клавдия Александровна, молоденькая, очень хорошенькая в белой пуховой шапочке. Её так и прозвали — «Пушинка». Она была моей первой учительницей. Потом уже школа открылась в одноэтажном здании на территории строящейся новой школы. Детей было много, все классы были с буквами: А,Б,В. Учились в две смены. Когда я пошла уже в новую трехэтажную школу, в 1964г., в одноэтажном здании находилась школьная библиотека, классы труда и один учебный класс для 2-й смены. Вход был по центру здания со стороны школьного двора. Класс продленного дня находился со стороны дорожки к школе, той что у ул. Коммунаров, а по центру со стороны ул. Коммунаров — поселковая библиотека.
Мы учились в две смены 2-й, 3-й, 4-й классы. Подготовительных классов в наше время не было, они появились в конце 60-х начале 70-х. Находились они в старой школе, там где продленка. Кстати насчет перьевых ручек. Мы в 1964 году уже не пользовались ими и непроливайками, а вот мои братья писали такими ручками и были по уши в чернилах (один 1947 г.р., второй — 1949 г.р.). Мы начинали писать карандашами, затем перешли на ручки с пипеткой. Когда стали появляться шариковые ручки (1966 — 67 г.) нам не разрешалось ими пользоваться. Помню, многие возмущались, что шарик испортит почерк у детей.
И немного еще о бане общественной вспомнила. На 1-м этаже была касса, гардероб, киоск с вкуснейшим лимонадом, женское отделение — налево, мужское — направо. Внизу, было отделение «мать и дитя», но там всегда стояла вода и оно редко работало. На 2-м этаже была парикмахерская, общая. Две женщины парикмахера стригли и мужчин и дам, химическую завивку делали и пр. Одна из них, насколько помню, очень не прочь была с клиентами пивка или чего покрепче опрокинуть. В результате чего случались всякие неприятные недоразумения в виде отвалившихся волос после «химии». И поликлинику помню напротив входа в общественную баню. Там даже кабинет стоматолога был на 1-м этаже и школьников водили туда ежегодно зубы проверять. Но я туда не ходила, т.к. была ребенком железнодорожников и лечилась на станции Фарфоровская в железнодорожной поликлинике. Затем, уже взрослой, я ходила и в медпункт, в здании бывшей одноэтажной школы, когда поликлинику туда перевели. Специалистов там, правда, уже не было — всех отправляли в Колпино лечиться».
6
И снова мои воспоминания.
Наша школьная территория была довольно большой. Со стороны общественной бани, был разбит свой школьный огород, отгороженный со всех сторон забором. Там нас приобщали к работе на земле. Нас учили сажать и ухаживать за растениями, там же иногда проходили уроки по природоведению.
От улицы Коммунаров, на которой, чуть дальше школьной территории находился продовольственный магазин, к школе вели две кленовые аллеи. Вдоль одной, начинающейся недалеко от промтоварного магазина, находящегося на перекрестке улицы Коммунаров и Спортивной, за забором находился школьный сад с яблонями. Другая кленовая аллея отделяла здание школы от школьного стадиона, довольно приличного, — на уроках физкультуры мы там учились играть в футбол, занимались бегом, прыжками в длину и пр.
Вообще территория школы была красивой и ухоженной, силами самих же учеников, — со стороны улицы Коммунаров, с двух сторон, как я уже сказал, к ней вели кленовые аллеи, с центрального входа была сделана небольшая площадь для проведения всяких школьных мероприятий в весенне-осенний период, окруженная большими тополями. За школой находилось, да и сейчас находится одноэтажное здание. Во времена моей учебы там располагались школьные мастерские и классы подготовительного обучения, где мне пришлось заниматься до школы. В последующие годы, туда, где были классы, перевели поликлинику, а в другом крыле, рядом с мастерскими, расположилось отделение милиции.
7
В школе у меня появилось много новых друзей, но с ними я встречался только в школе, лишь к своему новому другу, Генке Фалеву бегал за железную дорогу, на ул. Сосновую, хотя тогда мне родные категорически запрещали подходить к железке. То и дело кто-то из жителей поселка попадал под поезд. А вот моих знакомых и друзей, живших рядом с нашим домом, становилось все меньше и меньше, — все разъезжались из Славянки кто куда. Поначалу, напротив моего дома за Лесным проспектом, вдоль улицы Льва Толстого стояло несколько двухэтажных шлакоблочных домов. Обычных, частных деревянных домов было тоже много, но за последующие несколько лет почти все их снесли. Их жильцы куда-то переехали, и вскоре у меня осталось из друзей, всего 5-6 соседских ребят и девчонок моего возраста, ну и летом еще столько же приезжали в Славянку, как на дачу, отдохнуть. А напротив моего дома, за Лесным проспектом, образовался огромный пустырь. О том, что там когда-то гуляло много детишек, напоминала только небольшая, проржавевшая карусель на углу улиц Гоголя и Льва Толстого, для которой была сделана специальная площадка, засыпанная песком. Но через несколько лет и ее разобрали на металлолом.
Поначалу мы еще лазили по разбирающимся домам, играли там, но вскоре все их вообще сравняли с землей и жители оставшихся домов, заняли освободившуюся территорию под картофельные огороды.
8
Зима закончилась, и у нас появились помимо школьных дел, новые, точнее старые весенние занятия. После школы, мы опять стали возвращаться домой кружным путем, вдоль берегов реки Славянки и жечь прошлогоднюю траву. Разжигали тут и там костры. Спички нам взрослые не давали, но мы всегда находили места, где их взять. Когда стало совсем тепло, возвратившись из школы, мы стали ходить все дальше от домов в походы.
«Походом» у нас называлось набрать дома еды: картошки сырой, хлеба, булки и всего, что попадалось под руку, уйти, куда подальше от дома, порой за 3-4 километра, развести костер, напечь картошки, все съесть, поиграть во что-нибудь на природе и вернуться счастливыми домой.
Когда началась пора земляники, мы опять вечерами бегали за ней на обрыв к речке, в конец улицы Полевой, где ее было полным-полно. Порой мы набирали целые бидончики и потом, возвратившись, сами же все и съедали сидя где-нибудь на лавочке.
Ходили мы гулять и на совхозное поле, начинающееся сразу за улицей Полевой. Там у нас было любимое место для игр, — "Большая канава", как мы ее называли. Это была действительно большая канава, шириной более двух метров, пересекающая все поле. Мы там весной и летом кораблики пускали, или моторные игрушечные катера, а иногда и купались, когда слишком жарко было. Зимой мы на ней иногда расчищали снег и на коньках катались.
Но вот наконец закончились дни учебы. Я закончил первый класс. Причем, закончил на одни пятерки и четверки. За хорошую учебу, мне мама и бабушка в начале лета купили велосипед «Школьник» и теперь я с друзьями целыми днями где-то ездил. Теперь у меня появилась возможность ездить и к своим новым школьным друзьям, живущим в районе железнодорожной станции, в районе кладбища. Так я стал ездить к своим одноклассникам Андрею Иванову, Васе Корешеву, Игорю Адушеву. Но чаще всего ездил к Андрею. Андрей жил недалеко от кладбища, с родителями и младшей сестрой Ларисой. Дом их стоял на перекрестке улицы Труда и 1 Мая. Лариса была на год младше нас.
9
Лишь спустя пару десятилетий, вновь начав общаться с Ларисой Ивановой (теперь уже Джулай, по мужу), в соц. сети «ВКонтакте», я узнал, что в школе, она была тайно в меня влюблена. Вот что она сама вспоминает о тех днях:
«Я отчетливо помню, как ты в гости к нам приезжал. Я всегда стеснялась нашего жилья, так как родители пили, и поэтому гостей у нас бывало не много, а для меня ты был вип-персона. Когда ты подъезжал на велосипеде, или подходил к нашему дому, я всегда первая тебя из окна замечала и давай скорей наводить порядок. Брат мне говорит — «Ты чего забегала?», а я ему — «К нам Саша приехал!». Сейчас смешно все это вспоминать, а тогда мне так хотелось понравиться тебе. Помню, как у меня расплелась косичка, и я попросила маму мне заплести её и сказала ей это при тебе, а ты тогда сказал: «Такая большая, а всё мама тебе косички заплетает, — сама должна уметь! Когда ты ушёл, я чуть не заплакала и говорю маме: «Все, он меня теперь никогда не полюбит, потому что я не умею косички заплетать!». Мама потом долго смеялась.
В детстве я ценила в тебе, что ты к девочкам всегда хорошо относился, дружил со всеми, не обзывал нас, не обижал, всегда весёлый был. Мне один раз мой брат сказал — «Я вот скажу Сашке, что ты в него влюбилась», а я всё уговаривала его не говорить. Боялась, что ты смеяться будешь».
10
И, раз уж я вспомнил о Ларисе, вот еще кусочек ее воспоминаний, относящийся уже ко времени ее окончания школы в Славянке:
«О себе говорить трудно, в семье, где родители пьют просто запоями, жить было тяжело и морально и физически. Когда не стало брата (Андрей умер в 1980 году), вся пьяная ненависть отца перешла на маму и меня. Пьяный отец выгонял нас из дома, и мы частенько ночевали у знакомых. Утром приходили домой, а вечером он опять бил мать и в один прекрасный день, когда мамы не было дома, он добрался и до меня, — стал приставать. Мне было на тот период всего 16 лет, я конечно сопротивлялась, как могла. Он всю одежду на мне разорвал, и я просто чудом из под него вырвалась. Выбежала на улицу, а отец вдогонку мне кричит, чтобы я домой не возвращалась.
Я рассказала обо всём в училище, где начала как раз учиться, своей мастерице, и учителями было принято решение временно взять меня на проживание в чужую семью на лето.
Меня приняла к себе семья Карабановых. Их дочь училась со мной в одной группе. Все в училище меня очень жалели и одна девочка Марина, тоже с моей группы (она была из Латвии, из города Краслава), на лето уезжая к себе в Краславу, забрала и меня с собой, предварительно написав родителям, что приедет не одна.
Там, в Краславе я нашла себе временную работу. Убирала лён в снопы и с одной сотки земли получала 60 копеек. Заработала тогда 60 рублей, купила себе дипломат и кое-что из одежды. В сентябре, благодаря нашей школьной учительнице и завучу нашей школы в Славянке, Андреевой Вере Петровне, я получила комнату в общежитии от ПТУ №6, в Колпино на бульваре Трудящихся дом 33/2. Встретили меня в общежитии хорошо, в то время я уже играла на гитаре, и в ПТУ был как раз конкурс: «Алло, мы ищем таланты!» и я согласилась сыграть две песни. Общаться стало еще проще, и жить легче. Каждый месяц я получала материальную помощь 25 рублей. Мы все на нашем этаже жили дружно. В основном со мной жили лимитчики из других городов.
Но два года учебы прошли, и я должна была по достижении 18 лет освободить комнату в общежитии. Пришлось вернуться домой, правда, отца тогда уже не было, — его посадили за воровство.
Меня по распределению направили на Ижорский завод в мартеновский цех, потом я познакомилась со своим первым мужем и быстренько вышла замуж, просто потому, что вот-вот должен был вернуться отец из заключения, и мне нужна была хоть какая-то защита.
В дальнейшем я жила в общежитии у мужа в Колпино, на улице Павловской, но муж мой без спиртного тоже жить не мог, начались скандалы.
В 1985 году у меня родился сын, мужа выгнали из-за пьянок из общежития, и нам пришлось перебраться жить к моим родителям. Там совершенно места не было, и муж устроился на работу в посёлок Пельгора и опять пил и пил. Я не выдержала и подала на развод. Потом жили вдвоем с сыном.
Когда сыну исполнилось четыре года, я пошла работать монтёром пути на железную дорогу в Славянку и мне дали жильё, — деревянный барак с печным отоплением. Научилась пилить и рубить дрова, ходила иногда к родителям в гости ведь жили все-таки в одном посёлке, помогала им деньгами, когда просили. Потом мой бывший муж умер. Ребёнку назначили пенсию по потере кормильца. А вскоре, дом родителей сгорел, а мне с сыном дали от железной дороги две комнаты в Тосно. Потом встретилась со своим вторым мужем и с 1999 года мы живём вместе».
Вот такая вот жизненная, грустная история. Но я снова несколько отвлекся. Итак, продолжаю рассказ о себе.
11
В конце июня, телеграммой, тетя Шура сообщила нам, что вновь к ним прилетела в Ленинград моя сестренка Наташа и меня тут же, по моей просьбе отвезли в Питер. Вновь началась моя городская жизнь.
Наташин дедушка Вася снова возил нас по музеям, мы катались на катерах по Неве, ездили в Петергоф. Ходили в Зоопарк, в кино, гуляли по городу. За детские годы мы с Наташей побывали наверно во всех Питерских музеях. Часто ездили в одни и те же музеи по несколько раз, но постоянно находили что-то новое для себя, так как обойти весь музей за раз, никогда не получалось.
В Питере я провел около двух месяцев, и когда Наташа вновь улетела к себе домой, я в середине августа тоже вернулся в Славянку к своим друзьям.
Летними вечерами, мы снова собирались возле дома Димки Шустого. Напротив их дома, Димкин отец установил металлические качели-лодочку на двух человек, и мы там постоянно качались, придумывая всякие детские истории про всяких приведений, водяных (тем более рядом был пруд), про какие-то летающие машины... Сами себя напугаем постоянно всякими выдумками, а потом боимся по домам идти.
У моего дома мы тоже частенько собирались, после школы. Особенно когда моя бабушка заказывала машину отходов фанерного завода на дрова. Так как она там работала, ей по первому требованию привозили целую машину всяких гладеньких деревяшек: круглых, плоских и прочих. Мы с удовольствием в них играли, как в конструктор. Бывало, часами играли и у меня в сарае на сеновале, лазили по подвалу или чердаку.
Кстати, этим летом на реке Кузьминке, куда мы бегали купаться, произошел несчастный случай с нашей соседкой Наташей Михайловой, жившей через несколько домов от нашего. Расскажу об этом случае поподробнее, так как только благодаря моей маме Наташу удалось спасти.
12
Однажды, летним, жарким днем, моя мама, и ее подруги, решили сходить на Кузьминку позагарать и искупаться. Взяли, конечно, и меня. С нами пошла и Наташа Михайлова. Она тогда уже училась в старших классах, но мы часто общались. Ну, взрослые искупались и улеглись загарать на берегу, за небольшим бугром из-за которого нас с Наташей им было не видно. Мы же дрязгались, как обычно в лягушатнике. Точнее я бултыхался с большим надувным мячом у берега, а Наташа ушла на самую середину реки и видно подскользнувшись на глинистом дне ушла под воду с головой, затем еще раз и еще. Я же сидел у берега в воде и ничего не понимал: ну ныряет девчонка и ныряет! Вроде что-то крикнуть хочет, но опять под воду с головой уходит.
Но вот Наташа вновь ушла с головой под воду и больше не появилась... На противоположном берегу загарали несколько взрослых ребят и вот один, вдруг заметив, что девчонка нырнула и не выныривает, тут же прыгнул в воду и несколько раз нырнув, наконец, нашел тело и вытолкнув его на поверхность заорал: «Эй, народ, чей утопленник?!».
Вот тут началась настоящая паника. Все взрослые, бывшие на берегу забегали, засуетились, помогали вытащить тело Наташи на берег. Тут же подбежала моя испуганная мать с подругами, думая, что это я утонул. Она сразу начала делать Наташе искусственное дыхание. Кто-то сбегал и вызвал скорую помощь, которая подъехала где то через полчаса. Все это время моя мама продолжала делать Наташе искусственное дыхание, хоть вокруг все уже перешептывались, что спасти девчонку уже не получится. Под водой она провела несколько минут! Но, все же моя мама ее откачала. К приезду скорой Наташу вырвало водой, и она наконец задышала. Ее увезли на скорой, но к вечеру уже отпустили с родителями домой. Вечером, мы с мамой купили торт, и пошли ее проведать.
Кстати, вначале ее мать, узнав о несчастье, на мою маму не на шутку ополчилась, обвиняя ее в случившемся, что мол, зачем взяла Наташу с собой, но потом, осознав видно, что только благодаря ее стараниям Наташа и выжила, долго ее благодарила.
13
Лето закончилось, и вновь я пошел в школу. Школьные дни пролетали как один миг и что-то сейчас вспомнить из школьной жизни интересное, уже не удается. Работали с классом на школьном огороде, подметали кленовые листья, которые осенью засыпали все школьные аллеи, ездили с классом в Питер, в музеи, после школы частенько ходили в ДК фильмы и мультфильмы смотреть...
А вот дома у меня начались жизненные проблемы. У моей матери стала помаленьку «съезжать крыша». Точнее она съехала сразу, в один день, но поначалу, я не понимал этого, хотя вскоре и я и бабушка, начали замечать странности в ее поведении.
Бывало она сядет где-нибудь в комнате и то смеется чему-то своему, то заплачет, то песни во все горло начнет петь, то разговаривает сама с собой, причем не просто разговаривает, а спорит с кем-то во все горло, чуть ли не до хрипоты. И причём совершенно не реагировала на нас с бабушкой. Бывало бабушка подойдёт, тронет ее за плечо, спросит: «Что с тобой. Римма?» А та ноль внимания и продолжает какую-то околесицу нести.
С этого времени, не проходило и года, чтобы мама несколько месяцев не проводила в психиатрической больнице №6 (это в Питере, за Александро-Невской лаврой).
Возвращалась она оттуда в норме и с пол года все вроде было нормально, как всегда, а потом у нее опять начинался "бзик" и ее снова увозили в больницу.
Здесь наверно коротко, стоит рассказать, из-за чего у моей мамы начались проблемы с психикой. Ведь без причины с ума не сходят.
Пишу по ее рассказам. Когда она училась в художественной школе в Питере, куда она поступила в пятом классе, она влюбилась в своего учителя по рисованию. И влюбилась конкретно, без памяти, хоть он был и намного старшее ее и был к тому же женат, имел детей.
К концу обучения в художке, она даже призналась ему в любви, но он объяснил ей, что разрушать свою семью из-за нее не собирается, что все это ее детские фантазии и т.д.
В дальнейшем, до полного окончания художественной школы, у них больше не было разговоров о ее чувствах. Моя мама страдала молча, про себя. А спустя много лет, когда она, сама уже вышла замуж и родила меня, она вдруг узнала от подруг, как раз в этом 1973 году, что ее учитель развелся и теперь живет один. Кстати, она и замуж вышла за моего отца, потому, что он был внешне очень похож на ее любимого учителя,
Уж не знаю, что ей втемяшилось в голову, но она решила, что это он из-за нее развелся и что у них все ещё может получиться. Она помчалась к нему в Питер, на крыльях вновь вспыхнувшей любви, для нового признания.
Но… признавшись опять ему в своих чувствах и даже проведя с ним ночь, она утром услышала от него: «Хер тебе достанется моя квартира, катись в свое село!». Ну, вроде как он подумал, что она всю эту любовь свою придумала, чтобы прибрать к рукам его большую квартиру.
Должен заметить, что всю свою юность, моя мать прожила, что называется «в розовых очках». Она даже узнала, откуда дети рождаются, только в 18 лет! До этого все думала, детей достают разрезая живот. А когда у нее начались первые месячные, она думала что умирает, так как ее мать никогда с ней на эти темы не разговаривала. Да и вообще, в обществе того времени, эти темы старались не обсуждать. И уж тем более с детьми и подростками.
И вот, видно, после такого ответа любимого учителя, что-то в мозгах у нее переклинило, замкнуло, и возвращаясь тогда от него домой, по Невскому проспекту, она впервые услышала какие-то голоса разговаривающие с ней.
Началась болезнь, которая так и не отпустила ее до конца жизни. Был поставлен диагноз: «вяло-текущая шизофрения», а спустя несколько лет ей вообще дали вторую группу инвалидности... Некоторое время она ещё проработала на фарфоровом заводе, но там узнав, что у нее не все в порядке с головой, так как пару раз ее прямо с завода увозили в дурку, конечно постарались от греха подальше, от неё поскорее избавиться.
Первые, начальные классы моей учебы, она еще старалась следить за моей учебой, проверяла домашние задания, заставляла учить устные предметы, и я учился на одни пятерки и четверки. В дальнейшем, начиная где-то с четвертого класса, у меня в дневнике появились и тройки и двойки. Матери было уже не до моей учёбы.
В начальных классах учиться мне нравилось, но, в дальнейшем, домашние задания, если мать была в больнице, я почти не делал, а бабушка моей учебой вообще не особо интересовалась, предпочитая копаться в своем любимом огороде, или заниматься перестройкой и усовершенствованием нашего дома.
14
Первого сентября 1973 года я пошел во второй класс. Вновь начались дни учебы, похожие друг на друга, как две капли воды. Впрочем, были, конечно, и особо запомнившиеся дни, когда наш класс освобождали от учебы и везли нас либо в какой-нибудь музей, либо в цирк, или в Зоопарк. И таких дней в учебном году было довольно много. К нашему культурному развитию в те годы, в школе относились весьма серьёзно. Ездили мы с классом и на спектакли в ТЮЗ (театр юного зрителя), и на какие-то кукольные спектакли.
Вообще, должен честно заметить, что к обучению детей тогда, в дни нашей юности, относились гораздо более основательно, чем сейчас.
После школы, если мамы не было дома, я закидывал свой портфель куда подальше и бежал играть к своим друзьям. Если же мама была дома, приходилось сначала сделать домашние задания и лишь потом, бежать гулять. Кстати домашними заданиями в первом, втором классах, моя мама порой доводила меня до слез, заставляя переписывать целую страницу, а иногда, и всю тетрадку, из-за одной какой-нибудь помарки или кляксы.
Моя бабушка, к этому времени уже ушла на пенсию, и все свободное время посвящала теперь либо перестройке нашего дома, либо постройке на нашем огороде теплиц и парников.
В этом ей помогали местные мужички за спирт, которого у нее всегда было много, так как, даже уйдя с фанерного завода, у нее остались там хорошие связи, и достать чистого спирта для нее не было проблемой. То она начинала перестраивать нашу веранду, то пристраивала к дому новую кухню, то ей вдруг хотелось сделать теплицу с печкой, чтобы что-то выращивать круглый год, то переделывала подвал для выращивания грибов шампиньонов. Идей было множество, спирта тоже, и мужичков желающих заработать этот спирт так же всегда хватало, так что на нашем участке всегда кипела работа. Одним из таких мужичков-помощников, был ее друг Дмитрий Казаринов, изрядно любивший выпить, но с золотыми руками. Он ей во всем помогал и был частым гостем в нашем доме.
Но этой осенью я его невзлюбил и вот почему. В конце лета, мама купила мне морскую свинку, и я частенько выпускал ее погулять по комнате. И вот однажды я ушел гулять, а вернувшись, наткнулся на крыльце на как всегда выпившего Казаринова, который стоял с топором в руке. Он, увидел меня, и с гордым видом говорит: «Иди, посмотри на кухню, какую я огромную крысу зарубил! Она там еще лежит!».
Я, уже предчувствуя беду, захожу на кухню, и вижу свою любимую морскую свинку с отрубленной головой. У меня конечно истерика, Казаринов ничего не понимает, мама и бабушка успокаивают и обещают купить новую свинку…
Насилу тогда меня успокоили и через какое-то время Казаринов в знак примирения, подарил мне щенка дворняжки, но я все равно его с тех пор не особо жаловал. Хотя, потом, он, устроившись грузчиком в магазин, постоянно покупал мне мороженое, или конфеты, как только видел меня возле магазина.
Закончилась осень, незаметно пролетел декабрь, запомнившийся мне лишь моим днем рождения, который всегда проходил весело. Моя мама как всегда накупила всяких сладостей и лимонада. Я позвал всех своих соседских друзей и подруг и мы целый день ели, играли, опять ели, бегали на улицу играть и опять возвращались к столу. Потом вновь началась подготовка к новому году. Мы ездили с мамой в Ленинград, покупать новые елочные игрушки, хлопушки и прочие атрибуты новогоднего праздника. Где мы справляли этот новый год, я не помню. Скорее всего опять в Ленинграде у тети Шуры. После нового года вновь начались зимние каникулы.
Школьные годы
1974 год
1974 год
Немного истории
В этом году впервые за всю историю Российской империи, обязательным стало для всех советских граждан, достигших 16-летнего возраста, где бы они не жили, на территории СССР, иметь паспорт. Паспорта не были ограничены по сроку действия. В 25 и 45 лет в паспорт вклеивалась новая фотография. Паспорт в СССР был «личным делом», которое всегда при тебе, где фиксировались фамилия, имя и отчество гражданина, дата и место его рождения, национальность, семейное положение, прописка, сведения о воинской обязанности. Иногда в паспорта даже ставились специальные отметки, например группа крови и резус-фактор, право на ношение оружия.
До 1990-го года вносились сведения и о наличии судимости, информация об отсутствии права нахождения ближе 101км от режимных городов, (отсюда кстати пошло выражение, — выслать за 101-й киллометр), сведения о предыдущем гражданстве лица. «Прописаться» и «выписаться» можно было, только лично явившись в «паспортный стол» в отделении милиции.
В марте этого года Л.И.Брежнев впервые заговорил о БАМе, а вскоре вышло совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о строительстве Байкало-Амурской магистрали. Короткое, но звучное слово надолго входит в лексикон советских людей. Возможно кто-то еще помнит строчки из песни:
«Слышишь, время гудит БАМ!
На просторах крутых БАМ!
И большая тайга покоряется нам».
Строители, в основном молодежь, ехали на стройку и за «длинным рублем» конечно, но и за романтикой тоже. Они строили на просторах Сибири новые города, обзаводились там семьями и часто оставались там жить. Все это чудесным образом соединилось, и народ трудился с энтузиазмом. Строительство основной части дороги, длиной более четырех тысяч километров, завершится лишь в 1984 году.
С апреля по июнь этого года картина «Джоконда» — возможно, самый известный портрет за всю историю человечества — проездом из Японии, где ее посмотрели 1,5 миллиона человек, остановилась в Москве и два месяца выставлялась в Пушкинском музее. Министр культуры СССР Екатерина Фурцева сделала невозможное, чтобы советские люди увидели шедевр: благодаря ее энергии была изыскана огромная страховая сумма (100 млн. долларов) и по ее личному заказу изготовлен специальный пуленепробиваемый футляр для экспонирования «прекрасной флорентийки».
Очередь на вход в Государственный Музей Изобразительного Искусства им. Пушкина, в мае-июне этого года, приобрела воистину эпические масштабы. Люди стояли по 7-8 часов. Советский народ, разумеется, очередями запугать невозможно. Выстаивали — ночь, утро, день, — чтобы в непрерывном потоке пройти мимо картины. 10-15 секунд на общение с шедевром небольшого формата (77х53см), один долгий взгляд. Приближаясь, начинали смотреть в бинокли, «впивались глазами», стараясь запомнить свои впечатления. Некоторые пытались задержаться, вцепившись в перила-ограждения, и тогда милиционер делал им замечание — поток не должен останавливаться. Оглядываясь, люди шептали: «прощай, Джоконда». Те, кто помоложе или настроены более оптимистично — «до свидания, Джоконда».
Это было последнее замечательное деяние Екатерины Фурцевой на посту министра культуры СССР: осенью этого года ее не стало. С 24 на 25 октября этого года, как написали газеты, она скоропостижно скончалась в своей квартире. В медицинском заключении, подписанном начальником Четвёртого управления Минздрава СССР академиком Е.И. Чазовым, причиной смерти была названа острая сердечная недостаточность. Но ближайшее окружение знало, что ушла она не естественным путём, а покончила с собой. Поводом к самоубийству послужили события последних месяцев: Фурцева имела несчастье использовать для строительства дачи для своей взрослой дочери казённые стройматериалы (ходили слухи, что даже паркет Фурцева взяла из Большого театра), и, когда это дело всплыло, Фурцеву вызвали в КПК и заставили вернуть стройматериалы обратно. Перенести этот позор женщина не смогла.
В начале 70-х нашим городом на Неве, правил всесильный Григорий Романов, человек, которого считали ближайшим преемником Брежнева, номером 1 в списке партийных наследников.
В этом году Романов выдавал замуж свою младшую дочь Наталью. На следующий день после свадьбы в немецком «Шпигеле» появилась статья, которую пересказали радиостанции: «Свобода» и «Голос Америки». Суть статьи сводилась к тому, что свадьбу дочери, Григорий Романов, пользуясь неограниченной властью, устроил не где-нибудь, а в Таврическом дворце, где в то время располагалась Высшая партийная школа. В Политбюро посыпались письма возмущенных коммунистов. Особенный гнев вызвала тёмная история сервиза из Эрмитажа, который Романов якобы получил из рук директора Эрмитажа Пиатровского, а после свадьбы вернул в хранилище изрядно побитым.
По словам семьи Романова, на самом деле, свадьба была очень скромной и проходила на государственной даче в присутствии десятка гостей. Сервиза из Эрмитажа никто «напрокат» не брал.
На следующий день молодожены отправились на теплоходе по Волге. Сам Романов вспоминал: «Андропов мне так сказал: "Не обращай внимания Григорий. Мы знаем, что ничего подобного не было". Я говорю: "Юрий Владимирович, но вы можете дать информацию о том, что не было!" Он отвечает: "Хорошо, мы разберемся".
Вторая волна возмущения пошла уже в перестроичные времена, когда все газеты, выполняя план по гласности, начали просвещать народ. Вновь начали печатать всякие домыслы о свадьбе дочери Романова.
Тогда в «Правде» от 15 сентября 1989 года в нижнем правом углу третьей страницы напечатали небольшое опровержение, подписанное Романовым: «…В некоторых органах печати появились сообщения о том, что я, будучи первым секретарём обкома КПСС, якобы проводил свадьбу в Таврическом дворце с использованием уникального царского сервиза, взятого из Эрмитажа. Да, 15 лет назад эта свадьба состоялась. И была она на даче в посёлке Левашово, которая мне тогда давалась. На свадебном обеде было всего 12 человек. Никаких царских сервизов из Эрмитажа не было».
Справедливости ради: ни одна комиссия факт уничтожения сервиза не подтвердила.
Советский Союз в семидесятые годы славится своими учебными заведениями, которые раскинуты по всем его многочисленным республикам, в том числе и музыкальными. В 1974 году одно из таких училищ выпускает легендарную группу «Сябры».
Все начинается в Гомельском музыкальном училище имени Соколовского, где появляется Анатолий Ярмоленко. Именно тут он начинает свою профессиональную творческую деятельность и не подозревает о том, что станет руководителем легендарного ансамбля.
В 1973 году он впервые произносит название коллектива: «Сябры». Слово «сябры» в переводе с белорусского языка означает «друзья».
В 1974 году несколько выпускников Гомельского музыкального училища под руководством Анатолия Ярмоленко организуют группу «Сябры». Группа так поражает своим творчеством, что участники сразу становятся дипломантами Белорусского конкурса артистов эстрады.
Долгое время коллектив не может найти свой собственный стиль. Свое направление удается нащупать лишь через несколько лет существования группы. Стиль подсказывают поклонники группы, которым приглядывается песня «Девушка из Полесья». Эта «деревенская лирика» становится визитной карточкой коллектива и прославляет его на весь Советский Союз.
Детство в СССР было хорошо спланированным марш-парадом. Даже летом, большинство детей, отправляясь в пионерские, спортивные, или трудовые лагеря, — продолжали строиться в «колонны по двое».
Набираясь сил перед новым учебным годом, они скандировали лозунги и заучивали основные принципы коммунистической морали — в той или иной интерпретации. Несмотря на утопичность данной «формы», — дети в Советском Союзе вырастали весьма дисциплинированными и ответственными.
Дети СССР в старших классах проходили так называемую «Ленинскую аттестацию». Это тетрадочка — кондуит, куда нужно было занести ответы на ряд вопросов, касаемых не только самих школьников, но и их родителей. Так выявлялись семьи с диссидентскими наклонностями.
Новые песни о Ленине в Советской республике должны были появляться регулярно, хотя бы раз в год, к 22 апреля. И как ни странно, среди них попадались и шедевры, которые хочется петь и сейчас, и совсем не по идеологическим причинам. Просто в них столько энергии, молодого задора, радости, силы, что с ними хочется жить. Одна из них — «И Ленин такой молодой» Александры Пахмутовой и Николая Добронравова, написанная в этом году:
Неба утреннего стяг…
В жизни важен первый шаг.
Слышишь: реют над страною
Ветры яростных атак.
И вновь продолжается бой!
И сердцу тревожно в груди!
И Ленин такой молодой!
И юный Октябрь впереди...
1
Этот год оказался началом конца моего безбедного существования. Моей маме дали вторую группу инвалидности. Из-за болезни ей пришлось уволиться с фарфорового завода. Моя бабушка тоже уже была на пенсии, и наше благосостояние резко упало. Стало меньше дорогих игрушек, стали гораздо реже поездки в Ленинград.
Но в принципе я особо не ощущал этих перемен. Продукты в те годы стоили копейки, так что даже на 60 руб. в месяц можно было нормально жить, а у нас, в общем, выходило где-то около ста. Да и в школе меня кормили бесплатно из-за того что мать одиночка, да еще и на инвалидности. Подала она и на аллименты, хотя до этого не собиралась, — гордая была. Говорила, мол, если у твоего папаши совесть есть, сам будет присылать, а нет, так и не надо. Но тут видно поняла, что при нынешней ситуации лишние 30-50 рублей не помешают.
Новогодний праздник в этот год мы справляли в Славянке. Нас с мамой позвала на Новый год ее школьная подруга Галя Журавлева, жившая тогда буквально в двух шагах от нашего дома, через дорогу на углу улиц Ново-Садовой и Гоголя. Но ничего интересного из этого вечера и ночи, вспомнить не могу, кроме того, что с нами была Галина племянница, девочка Яна, примерно моего возраста. Во что-то мы играли, смотрели телевизор, ходили гулять, катали друг друга на санках, играли во дворе в снежки. Моя бабушка, тоже ушла встречать Новый год к кому-то из соседей.
У нас вновь начались зимние каникулы, впереди были веселые дни с моими друзьями, настроение было замечательное. Впрочем, в детстве каждый день, — это новые открытия, новые игры.
Второго января мы с мамой поехали гулять по Ленинграду. Мать теперь все чаще попадала в больницу, по несколько раз в год на несколько месяцев и мы в город выбирались все реже и реже, так что для меня это был запоминающийся день. Мы доехали на электричке до Московского вокзала, а оттуда, пошли пешком гулять по Невскому проспекту. Мы шли до самого Адмиралтейства, заходя по дороге то в кинотеатры, на программы мультфильмов (тогда для детей специальные утренние сеансы были с одними мультиками), или на какой-нибудь фильм. Заходили по дороге в кафешки, пирожковые, где я тоже очень любил посидеть, — поесть пирожных. Заходили во все магазины, в которые я хотел. В основном в игрушечные.
Мама, видно хотела как-то компенсировать для меня все то время, которое она проводила в больнице и старалась, чтобы эти дни запомнились мне. И они действительно остались в моей памяти на всю жизнь.
Поздно вечером мы вернулись назад в Славянку, с целой сумкой подарков для меня и потекли обычные дни зимних каникул: строительство с друзьями крепостей из снега, игры в снежки, катание с горок на санках и лыжах.
2
В этом году мы придумали себе новое увлечение, — катание с крутых берегов реки Кузьминки на огромных, накачанных камерах от автомобилей. У Димки Шустого, отец работал на самосвале, то ли «Шкода», то ли "Татра" и мы брали камеры у него в гараже. Тут же накачивали насосом и катили по дорогам, через речку Славянку и засыпанные снегом картофельные огороды, до речки Кузьминки. Строили там, на крутых откосах огромные трамплины и, навалившись на камеру всей кучей, друг на друга, человек по пять, с громким визгом неслись вниз, взлетали на трамплине и, приземлившись, валились с камеры по всей горке. Уходили мы рано утром и возвращались, когда уже было темно, все мокрые с головы до ног, в обледеневшей одежде, но довольные.
А вскоре мы придумали для себя еще одно новое занятие. У самой реки Славянки, над почти отвесными берегами, зимой наметало огромные козырьки снега и мы стали копать снизу в них пещеры-домики. Каждый копал "квартирку" для себя, обустраивая ее, как мог, делая там снежную кровать, стол, стул, выкапывая небольшие отверстия для того, чтобы дневной свет попадал внутрь. Потом мы начинали копать подземные, ну в смысле подснежные ходы друг к другу, соединяя все наши постройки в один большой лабиринт.
Причем интересно нам было лишь до того момента, пока мы эти все ходы и домики копали. Как только работа была закончена, и оставалось лишь ползать друг к другу в гости, игра эта нам надоедала и мы шли домой, опять мокрые с ног до головы, но довольные. До сих пор удивляюсь, как нас там не засыпало, ведь над нами была снежная крыша в пару метров! И не болели мы почти, хоть и приходили постоянно все обледенелые, как сосульки.
3
Закончились зимние каникулы, вновь началась учеба в школе и все пошло по накатанной колее. После занятий в школе, мы некоторое время, пока на улице не темнело, катались на портфелях с горки у входа в общественную баню, а потом топали по домам готовить домашние задания. Бывало, наврав родным, что нам ничего не задано на дом, мы уезжали кататься на весь вечер, на лыжах и санках на горку к нашему мосту, через реку Славянка, на улице Спортивной, по которому мы ходили в школу. Гора там была большая, раскатанная до самой реки, так что, по неосторожности можно было и в реку угадить, если она еще не замерзшая была. Но главное эту горку освещали фанари с дороги и можно было кататься хоть до полуночи.
Постоянно кто-то из старшеклассников делал на этой горке большие трамплины, как на "трассах" для лыж, так и для санок. Была там и горка-ледянка постоянно раскатанная. Да и народа туда приходило вечерами много, весело было.
В школе дни бежали за днями, как всегда. Но бывали дни, когда для нас отменяли занятия и вели весь наш класс в Дом культуры смотреть какой-нибудь детский фильм, или мультфильмы.
В этом году мы узнали от нашего одноклассника Лешки Шаманова, о существовании недалеко от нашего поселка, завода "Цветмет", где переплавляли цветные металлы, свозимые туда со всей области. Лешка как раз жил по дороге на этот завод, если идти от нашей железнодорожной станции, а мы в ту сторону, до этого, никогда не ходили.
От железнодорожной станции, до завода, надо было идти с полчаса. Мы, после школы, прятали портфели где-нибудь у школы, и топали на завод. По началу, ходили туда за цветной проволокой (там целые кобеля валялись этого добра), из которой мы потом плели дома и в школе всякие интересные штучки. Но особо, в дальнейшем, нас привлекал "Цветмет" тем, что перед заводом была огромная не огороженная территория, заваленная настоящими самолетами. Не большими конечно, а старыми списанными одноместными истребителями "Миг", времен Отечественной войны.
Сделаны они были из алюминия, вот их и свозили туда на переплавку. Для нас же, мальчишек, это было самое интересное место для игр в войну. Да и найти там можно было всякие интересные штучки, хотя с самолетов и снято было все, что можно, — одни пустые корпуса валялись с отпиленными крыльями.
Через несколько лет мы уже ходили туда не за проволокой и играть, а в поисках магния и цирия, из которых делали взрыв-пакеты.
Весной у нас в школе обычно проводили дни сбора металлолома, который мы собирали, где только могли всякие выброшенные металлические кровати, батареи парового отопления, ну и всякую мелочь металлическую. Все это каждый класс собирал в свою отдельную кучу на большой пустующей площадке между продовольственным магазином и пунктом приёма стеклотары, расположенным за ним. Сколько себя помню, на этой площадке постоянно валялись кучи металлолома и похоже никто их никуда и не вывозил, а классы грамоты получали.
4
В начале лета мама с бабушкой уговорили меня съездить в пионерский лагерь отдохнуть. Но здесь, пожалуй я сделаю отступление и расскажу вкратце вообще о пионерлагерях того периода.
Летом практически все пионеры Советского Союза отправлялись в пионерлагеря. Обычно каждое более или менее крупное предприятие имело собственный пионерлагерь, куда и отправляло детей своих сотрудников. Думаю, родители были довольны, что могут летом отдохнуть от своих чад. Сколько реально стоила путевка в пионерлагерь, я сказать затрудняюсь — большую часть стоимости путевок оплачивал профсоюз. Профсоюзная путевка в пионерлагерь на 20 дней стоила недорого — в пределах 12-13 рублей (при средней зарплате 120-130 рублей). Это, безусловно, было очень сильной стороной деятельности советских профсоюзов. Впрочем, детям такие тонкости были до лампочки.
«Заберите меня отсюда домой — здесь плохо и скучно!» — такие письма ребята посылали родителям в первые дни начавшейся смены. Сколько встревоженных родителей после таких строчек срывались в пионерлагерь! Поэтому любой мало-мальски опытный вожатый всегда просил детей первые 3-4 дня воздержаться от подобных посланий: «Позже можете писать все что угодно», — просил он, прекрасно зная, что «потом» таких писем уже не будет. Когда через неделю-полторы, родители приезжали на родительский день они чаще всего слышали от любимого дидятки: «Не хочу уезжать! Оставьте меня еще на одну смену!».
Кто бывал в те годы в пионерлагерях, наверняка помнят и страшилки, рассказываемые вечерами. Самые немыслимые истории про черную руку в черном-черном городе, красный гробик и зеленое платьице, рассказанные в палате при выключенном свете, дадут фору любому современному фильму про зомби и прочую нечисть.
Каждый отряд должен был хотя бы раз за смену выпустить свою стенгазету. Выпускали чаще всего, к тематическим мероприятиям, проводившимся в лагере. Заниматься издательским творчеством разрешалось в ненавистный «тихий час», поэтому занимались участники редколлегии этим делом с удовольствием. Представляете, пока все спали (младшие отряды), или делали вид, что спят (средние), или тайком сбегали в ближайший лес (старшие), редколлегия совершенно официально в красном уголке упорно имитировала бурную деятельность, изводя ватманы, гуашь и чернила…
В пионерских лагерях многие впервые начинали ходить на танцы. Слова «дискотека», тогда еще не придумали. Медленные мелодии включались в пропорции один к пяти. Именно из лагерей лексикон советских школьников пополнился понятием «пионерское расстояние» — допустимое между танцующими мальчиком и девочкой, которое неумолимо сокращалось по мере продвижения по иерархической лестнице от десятого (самого младшего) отряда к первому (старшему).
В летней пионерской жизни было три важных события. Во-первых, родительский день, когда нагруженные съестными припасами, домашними котлетами и конфетами, предки приезжали в лагерь, чтобы дать своим чадам отдохнуть от казенной манки, щей и макарон по-флотски.
Отдельно стоит вспомнить «Зарницу». В каком-то лагере к ее проведению подходили формально, но были места, где игра превращалась в настоящий шпионский детектив: когда отряд будили ночью, сообщали, что знамя дружины похищено и все уходили в лес, чтобы по оставленным следам найти и обезвредить отряд похитителей.
Третьим важным действом был "Большой Костер". Желательно трехметровый. С песнями и слезами расставания. Действительно объединяющий всех. Это была кульминация, о которой обязательно хотелось написать в сочинении «Как я провел лето», которое в мое детство неизменно 1 сентября нам задавали на дом…»
«Пионерские лагеря — это моя ностальгия. Все детство (до 14 лет) я хоть один летний месяц проводил в дальнейшем в них.
Уборкой в лагере занимались дежурные по отрядам и дежурный отряд по лагерю. Дежурные мыли полы в палатах и коридоре отряда, убирали территорию лагеря. Было дежурство и в столовой, когда за всех очищали тарелки, протирали столы, подметали пол, чистили картошку... Но зато те, кто дежурил, первыми садились есть и наливали себе два стакана компота, тогда как все остальные скулили под дверью столовой и ждали, когда вожатые поведут отряды на обед или ужин.
Из лагеря привозили песни, стихи, популярные тогда "анкеты". Привозили и боевые шрамы на коленях, новые прикольные выражения. Это была романтика, свободная жизнь, не смотря на запреты и постоянное общение, причем именно такое, какое тебе хотелось. И все было хорошо, на удивление! И почти все возвращались домой с мыслью, что на следующий год обязательно вернется!
Я могу смело, без оговорок сказать: «Спасибо Л. И. Брежневу за наше счастливое детство!». Да, конечно у взрослых того времени были проблемы, но я говорю о детях, которым эти проблемы были до лампочки. Те, кто не жил в это время, скорее всего не поймет, о чем мы вообще говорим, о чем тоскуем. Такой страны больше никогда не будет и лагерей таких тоже.
А как "звучал" лагерь? Это совершенно особая «звуковая дорожка». Режимные моменты — подъем, обед, линейка, отбой — сопровождались звуками горна. Еще были речевки (в реальности, скорее, кричалки — а для кого-то и пыхтелки).
Кто шагает дружно в ряд?
Пионерский наш отряд!
Сильные, смелые, ловкие, умелые.
Ты шагай, не отставай,
Громко песню запевай.
Путь в столовую звучал так:
Раз, Два!
Мы не ели!
Три, четыре!
Есть хотим!
Открывайте шире двери!
А то повара съедим!
5
Но вернемся к моей первой поездке в пионерский лагерь. Этой весной, моей бабушке кто-то из знакомых предложил путевку на месяц в пионерлагерь «Огонек». Находился он в поселке Саблино (это несколько остановок по железной дороге после Колпино).
И вот я впервые поехал отдыхать в пионерский лагерь, правда этот отдых закончился для меня изолятором, куда я попал через пару дней после родительского дня, отравившись колбасой. Все, что я запомнил из этого «отдыха», так это посещение Саблинских пещер, — это бывшие шахты, в которых еще в XIX веке добывали кварцевый песок. Про Саблинские пещеры написано много, а сказано ещё больше. Существует несколько сайтов, посвященных этим объектам, есть даже некая компания, которая по сути «приватизировала» одну пещеру, а точнее подземную выработку по добыче кварцевого белого (стекольного) песчаника, где за некоторые денежки водит подземные экскурсии и что-то рассказывает и показывает. Кстати, императорский хрусталь варили именно из этого сорта песка. В 1924 году все работы прекратились. В дальнейшем над отделкой пещер хорошо потрудилась матушка-природа: в просочившиеся грунтовые воды образовали подземные реки и озера, на потолках натекли каменные «сосульки» — сталактиты. Но это так, для общей информации.
Еще запомнил, как мы с друзьями из нашего отряда делали шалаш, таская сено из окрестных копен сена.
Потом был родительский день, мне чего-то мама привезла вкусного и наверно бутерброды с колбасой в том числе. Я все это добро убрал в чемодан со своими вещами и эти бутерброды там пролежали несколько дней. Но вот я вдруг захотел чего-нибудь пожевать, ну и доел, то, что оставалось в чемодане. Доел и пошел гулять, но тут… Вдруг у меня разболелась голова и живот, но я, вместо того, чтобы сказать об этом воспитателю, забрался в какие-то кусты, прилег на травку и очнулся, когда услышал, что меня ребята кричат по фамилии. Оказалось, что так я пролежал около часа и меня уже начали все искать по территории лагеря. Я вышел на голоса, и видно увидев мое бледно-зеленое лицо, воспитатель меня тут же отвела в изолятор, где я и провалялся до конца смены.
Да, еще до отравления, я успел посмотреть с нашим отрядом, в местном кинотеатре два новых, только что вышедших на киноэкраны фантастических фильма: «Москва-Кассиопея» и «Отроки во вселенной». До сих пор люблю и иногда пересматриваю эти фильмы, хоть и наивные, но такие… ностальгические, что ли.
Пролежал я в изоляторе до конца смены, читая всякие детские книжки, благо их была там целая тумбочка. А через несколько дней после возвращения «больного» домой, мне бабушка сделала подарок: купила мопед, точнее велосипед с мотором. Продавались тогда в магазине «Апраксин двор», в Ленинграде, такие моторы для установки на велосипеды. Назывались они «Д-5» и поновее «Д-6» по 50-60 рублей. Мне же купили все вместе, с рук, всего за 20 рублей: велосипед «Орленок» с уже установленным на него мотором. Началась еще более интересная жизнь. Помню свою первую поездку на нем по Лесному проспекту, и радость, что педали крутить не надо и что такая скорость большая, и что это МОЙ мопед.
У некоторых моих друзей тоже были мопеды. И такие же как у меня, и более навороченные, двухскоростные. Например, у Димы Шустого была уже «Riga-12».
Мы стали в выходные уезжать на целые дни куда-нибудь подальше. Набирали с собой как всегда, еды, картошки сырой и в путь. Уедем километров за десять, разведем на полянке у реки костер, спечем картошки, поиграем во что-нибудь, и к вечеру довольные назад едем.
Впрочем, иногда кто-то и пешком назад шел, — ведь не всегда наши железные кони работали как часы, бывало и на себе домой приходилось тащить.
6
Вскоре мне сообщили, что вновь на пару недель к тете Шуре и дяде Васе Веселовым прилетела моя сестра Наташа, и я, конечно, уехал тут же погостить в Ленинград. Опять нас с сестренкой куда-то возили, во что-то мы играли с местными мальчишками и девчонками из нашего ленинградского дома, или вдвоем с сестрой, забравшись в большую кладовую в квартире.
Недалеко от нашего дома находился тир, в каком то полуподвальчике, и мы с сестрой повадились туда бегать стрелять чуть ли не каждый день, выпрашивая у родных денюжки.
Ходили мы частенько с сестрой и в кинотеатр "Современник", находящийся недалеко от нашего дома. Ходили на сборники мультфильмов, фильмы про индейцев, очень популярные в СССР в те времена, с Гойко Митичем в главных ролях, на французские кинокомедии, вроде "Фантомаса" и "Фантомас разбушевался", так же очень популярные в те годы в СССР.
На недельку все Наташино семейство, выбралось и к нам в Славянку отдохнуть. Деда Вася и Наташин папа Володя помогали что-то делать моей бабушке по ремонту дома и уходу за садом-огородом, а мы с Наташей развлекались, как могли: днем прогулки на речку, вечерами походы по чужим садам и огородам, или игры с моими друзьями и подружками. Иногда мы ходили все вместе купаться на речку Кузьминка. Точнее на то место, где сейчас стоит плотина у кладбища. В то время как-раз только ров глубокий вырыли под постройку насосной станции. Он был заполнен водой, и там постоянно купалось много народа. Помню как-то мы пришли туда, а там целый циганский табор купается: женщины и девчонки прямо в своих цветастых юбках, — из-за отсутствия купальников в воду прыгают, орут, смеются. Наташин папа, Володя в одну из таких прогулок решил научить меня плавать. Посадил к себе на плечи, отплыл на середину выкопанного котлована и нырнул, оставив меня барахтаться одного. Я правда умел плавать немного, по собачьи и у берега, а тут такое испытание. Я сперва под воду ушел, но потом кое-как вынырнул на поверхность молотя по воде руками, ногами и поплыл, тут же рядом выплыл из под воды дядя Володя и я уже спокойней, под его контролем, кое-как доплыл до берега. Жестоко конечно, но потом я уже не боялся заплывать далеко, — знал, что хватит сил доплыть до берега.
7
В середине августа, Наташа опять улетела домой, и я вновь занялся своими повседневными делами с друзьями и подругами. Часто мы собирались играть в сарае Лены Воробьевой, жившей через несколько домов от моего дома по Лесному проспекту.
Играли в дочки-матери, в доктора, в магазин. Запомнилась мне и такая история. Как-то я попытался снять трусики с Лены, уж не знаю зачем, наверно из любопытства, а она тут же пошла и нажаловалась моей маме. Мама позвала меня домой и говорит: " Ну, раз тебе так интересно, давай я разденусь". И начинает расстегивать брюки.
Я, почему то тогда так перепугался, что она передо мной разденется, что разревелся и поклялся больше такими делами не заниматься. Уж не знаю, правильно мама тогда сделала или нет, но охоту раздевать девчонок, она у меня отбила, правда лишь на ближайшее время.
Бегали мы частенько и в поля, за горохом. Вокруг поселка везде были поля совхоза "Ленсоветовский", и горох там сеяли почти каждый год. Наберем, бывало сообща целый мешок, притащим к дому и сидим жуем.
8
Вновь наступило первое сентября и я пошел уже в третий класс. Не прошло и месяца, как у нас в классе случилась трагедия. Наша одноклассница Оля Делюкина, идя в школу, через железнодорожный мост, попала под поезд.
Мы сидели уже на первом уроке, когда, какой-то мальчишка влетел к нам в класс и крикнул: "Вашу Ольгу Делюкину поездом сбило насмерть! На мосту железнодорожном лежит!".
Мы тут же все повскакивали со своих мест, засуетились, и не смотря на крики учительницы призывающей к порядку, половина учеников нашего класса тут же выскочили из класса и побежали к железнодорожному мосту. От школы до него по тропинке вдоль реки Славянки, было, минут пять бежать.
Когда мы все поднялись по насыпи на мост, то увидели тело Ольги в красном пальтишке, лежащее на обочине железной дороги перед мостом. Кто-то уже успел сбегать на улицу Сосновою, где жила Ольга и рассказать ее матери о несчастье. Когда мы прибежали, она стояла на коленях перед телом дочки, раскачиваясь из стороны в сторону, глаза стеклянные, видно, заплакать даже сил нет.
Ольгу ударило отогнутой металлической ступенькой товарного вагона прямо в висок и в лоб. Расстояние от перил моста до поезда было всего около метра. В школе потом говорили, что она увидела, как впереди идущий мальчишка, положил камень на рельсы прямо перед поездом, на мосту, вот она и решила видно убрать его, — мало ли что может случиться. Забежала на мост, нагнулась, скинула камень, а когда выпрямилась, поезд уже шел по мосту, вот и попала под удар лестницы. Машинист увидел в зеркало заднего вида, как ее стукнуло, — остановил поезд, вынес ее за мост, но после такого удара, спасти ее было уже невозможно. Через пару дней мы хоронили ее всей школой. Гроб привезли на грузовике, затем сняли его и установили на площади перед школой. Что-то учителя говорили, а потом ее гроб поставили на машину и под звук вызванного оркестра медленно повезли к кладбищу, а все классы шли пешком за машиной до самого кладбища. Ее могила находится недалеко от входа на кладбище, слева, прямо у центральной аллеи (если кто-то окажется на нашем кладбище, положите на Ольгину могилку от меня пару цветочков!). Еще спустя несколько дней после похорон, по нашему классу пошел слушок, что наш одноклассник Андрей Иванов, был тайно влюблен в Ольгу и даже писал ей записки. Смерть Ольги стала для него большим ударом, он стал совсем не управляемым, начал хулиганить, посылать учителей куда подальше.
Я помню, как однажды, во время урока, он попросился в туалет, а оттуда вылез из окна второго этажа наружу и пройдя по узенькому парапету до класса, где мы занимались, стал корчить рожи ученикам через окно. Правда в 2012 году, как я уже упомянул раньше, меня нашла по интернету младшая сестра Андрея, Лариса Иванова и рассказала, что плохое поведение Андрея, скорее всего, было связанно не только со смертью Ольги. Просто они жили с пьющими родителями и жили далеко не в нормальных условиях, хотя учителям нашей школы, на это было глубоко наплевать. Им легче было спихнуть неуправляемого мальчишку-хулигана в спецшколу, чем выяснять какие у него семейные условия жизни. Ближе к окончанию школы, за плохое поведение его действительно отправили в спецучилище закрытого типа №1 в город Калтан, Кемеровской области, и уже закончив школу, я случайно узнал, что он там умер. Как сообщили в телеграмме родителям, он сбежал из спецучилища, забрался на террикон (терриконы это огромные горы углесодержащей породы, сопутствующей добыче каменного угля) и отравился выходящими из под земли газами. Хотя, может все случилось и не совсем так, как сообщили родителям... Как я узнал в интернете, под собственным давлением в терриконах происходит самовозгорание остатков угля и угольной пыли в глубине такой горы. Горение может протекать годами, и подниматься на такие терриконы очень опасно, так как, можно провалиться. Из-за горения внутри такой горы образуются раскалённые пустоты и поверхностная корка может не выдержать тяжести тела... Родителям сообщили, что Андрея похоронили на кладбище в Осинниках, не далеко от поселка Шушталеп.
Вот так и закончилась жизнь еще одного нашего одноклассника. Уже в начале двухтысячных годов умерли еще несколько наших одноклассников. Бывший лучший друг и постоянный участник всех хулиганств Андрея Иванова, — Игорь Адушев утонул по пьянке в какой-то канаве, Витя Соколов, возвращаясь с танцев в Славянском ДК по рельсам, был сбит поездом, у Ирины Дундуковой и Леши Ильина сердечко отказало...
9
Наш класс, к стати, был самым поющим в школе и наверно самым любимым уроком у нас были уроки пения, который вел Осьминин Николай Александрович. Мы пели и на уроках пения, и выступали на всех знаменательных школьных событиях. Николай Александрович, аккомпанировал нам на аккордеоне, электроорганоле, или пианино.
Мне так его игра нравилась, что я решил тоже начать учиться играть на аккордеоне, тем более, что он вел кружок игры на аккордеоне в школе.
Вскоре я уговорил бабушку купить мне аккордеон, тем более, что и мама и бабушка были только рады этому, — лишь бы не болтался без дела. Да и моя мама в школьные годы тоже училась играть на баяне, так что ей эта затея была по душе. А пока у меня еще не было аккордеона, я просто записался в кружок, тем более, что в начале нас учили нотной грамоте на пианино и лишь потом уже давали в руки аккордеон.
К новому году, бабушка наконец купила мне с рук аккордеон. Он был тяжелый и довезя его на электричке до нашей станции, бабушка оставила его у дежурной, а мне потом пришлось с санками топать к станции и везти его домой.
Теперь после уроков я занимался музыкой в школе, а дома самостоятельно учился играть по самоучителю. Через полгода, перед летними каникулами я уже выступал на каком-то школьном концерте, — сыграл несколько простеньких мелодий. Но вскоре мне это дело поднадоело, и я перестал ходить в музыкальный кружок, хотя дома время от времени самостоятельно учился что-то играть.
10
Лишних карманных денег нам в школу родители не давали, а у меня и подавно их не было, питался я в столовой бесплатно, как я уже говорил, из-за болезни матери. 16 копеек стоил завтрак, 26 — обед, вот их дети и получали от родителей, а всегда хотелось купить что-нибудь вкусненького. Мы начали подворовывать, иногда у родителей, иногда в нашем магазине конфеты воровали, благо у нас был уже магазин самообслуживания, вот мы, проходя вдоль стеллажей с товарами, и прятали порой под пальто и куртки пакет с конфетами. Однажды вечером, после школы, мы умудрились с Генкой Фалевым и Димкой Шустовым взломать пивной ларек. Мы вообще-то мимо шли, вдруг видим в ларьке никого нет, свет горит, а на прилавке груда мелочи и даже бумажки есть, а оконце изнутри подперто тоненькой палочкой. Ну как было не воспользоваться такой ситуацией! Мы немного поковырялись, окошко открыли, сграбастали все денюжки, и собрались было уже смыться, как из магазина вышла продавщица. Удрать то мы успели, но нас в дальнейшем в школе быстро раскололи. Утром на линейке выступила директор школы. Мол учеников, залезших в ларек видели, опознали и лучше будет для них, если они сами признаются, как бы искупая этим свою вину. Наверно мы признались! Не помню в общем как, но нас раскрыли и мы признались в содеянном. Вызвали в школу наших родителей, со всеми вытекающими последствиями.
А был еще такой случай. Как-то в школьной столовой я заметил, что многие роняют монетки перед витриной-холодильником и кассой и они укатываются в узкую щелку под витрину, откуда их и не пытался никто достать. На следующей перемене я взял с собой длинную деревянную линейку и, сделав вид, что уронил монетку, шуранул несколько раз ею в этой щелке. Через мгновение я выгреб целую кучу мелочи, тут же накупив себе всяких вкусностей. В декабре я вновь праздновал свой день рождение, собрав всех соседских ребят и девчонок. Моя мама, как всегда, накупила нам всяких сладостей, — пирожных, торт, конфет, лимонада и мы очень даже весело его провели, то играя во что-нибудь, то вновь собираясь вокруг стола. Вот так этот год и закончился. Перед самым новым годом наш класс повезли на елку во дворец спорта «Юбилейный», где мы смотрели какое-то сказочное представление, а после него нам дарили подарки. На такие елки наши младшие классы возили постоянно. В окружение пионервожатых, учителей и членов родительского комитета, мы веселой толпой ехали в Ленинград и возвращались поздно вечером с подарками, довольные и счастливые.
Школьные годы
1975 год
1975 год
Немного истории
9 мая этого года Советский Союз отмечал 30-летие Победы в Великой Отечественной Войне — 1941-45 годов, под аккомпанемент песни Давида Тухманова, которую исполнял тогда еще молодой и задорный Лев Лещенко: «Это праздник с сединою на висках. Это радость со слезами на глазах…» Лирическая и проникновенная мелодия песни "День победы" будет будоражить сердца еще много, много лет.
Были в этом году и другие радостные события. Наш космический корабль состыковался с американским: получился «Союз» — Аполлон». В честь этого события выпустили даже пачки сигарет "Союз-Апполон". Еще киевское «Динамо» завоевало два европейских кубка, а Анатолий Карпов стал чемпионом мира по шахматам.
Случилось в этом году и событие из ряда вон выходящее, для советского государства. На советском противолодочном корабле «Сторожевой» вспыхнул мятеж, который возглавил капитан III ранга Валерий Саблин. Он хотел направить судно в Кронштадт, объявить его независимой территорией, выступить по Центральному телевидению и изложить свои взгляды на советскую действительность… От этого события хочется протянуть историческуя ниточку на 70 лет назад, в 1905 год, когда лейтенант Петр Шмидт поднял восстание на крейсере «Очаков». Участь обоих моряков оказалась печальна.
Поэт был прав:
«Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае его зовут иначе».
В этом году, в очередном номере популярного журнала «Смена» опубликован роман братьев Вайнеров «Эра милосердия»: действие которого разворачивается в послевоенной Москве. Главные герои — сотрудники по борьбе с бандитизмом МУРа Глеб Жеглов и Владимир Шарапов. Спустя несколько лет роман экранизируют, а его герои взлетят на вершину славы. В 1987 году, когда Владимира Высоцкого уже не было в живых, его, как исполнителя роли Жеглова, наградят Государственной премией СССР. Как отважного милиционера, погибшего при выполнении боевого задания — посмертно.
В этом году вышел на экраны до сих пор любимый многими фильм: "Здравствуйте, я ваша тетя". Странно, но хорошие актеры-мужчины, любят играть женщин. Одна из таких самых обаятельных и привлекательных дам — миллионерша донна Роза д’Альвадорез в исполнении Александра Калягина из этого фильма. Чего стоит ее невинное кокетство, лукавый взгляд и томное обмахивание веером! На руку приятной во всех отношениях синьоры претендуют два импозантных жениха — хромой полковник Чeсней (Михаил Козаков) и алчный судья Кригс (Армен Джигарханян). Все хотят поправить положение за счет вдовы дона Педро, приехавшей из Бразилии, где «водится много-много диких обезъян». Наблюдать за женихами и кокетливой тетушкой — невыносимо смешно. Но, когда под маской простоватой тетушки все явственней проступают черты уязвленного любовью и бедностью мужчины, фарс превращается в подлинную трагедию. Всего лишь на мгновение, когда героиня Калягина поет песню на стихи Роберта Бернса.
Любимую всеми картину «Здравствуйте, я ваша тетя!» снял режиссер Виктор Титов, он же написал сценарий и стал автором многих афоризмов, цитируемых и по сей день — «Я — старый солдат, и не знаю слов любви». Само же название фильма — «Здравствуйте, я ваша тетя!» (в оригинале пьеса Брэндона Томаса называлась «Тетка Чарли» или «Тетушка Чарлея») реплика Фаины Раневской из картины «Легкая жизнь».
Актеры, снявшиеся в фильме «Здравствуйте, я ваша тетя!» — Михаил Козаков, Армен Джигарханян, Валентин Гафт, Тамара Носова, Татьяна Васильева и др. — продемонстрировали блестящее владение комедийным даром, вложив в уста персонажей незабываемые реплики.
Наверняка многие жители нашей страны до сих пор помнят цитаты из фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!»:
Донна Роза д’Альвадорез (Александр Калягин):
«Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь».
«Я тетушка Чарли, из Бразилии, где в лесах много-много диких обезьян»
«А кто не хочет сахару или сливок?»
«Вы такой любезный мужчина. Это что-то!»
«Дон Педро, ох! Это был такой мужчина»
«Что-то я стала такая рассеянная, такая рассеянная...»
«Это была моя маленькая шутка. Я вообще такая проказница!»
«Это мой маленький каприз!»
И, конечно, восхитительная песня «Кукарача» в исполнении Татьяны Васильевой.
Гениальный рецепт из 1975 года — фильм «Здравствуйте, я ваша тетя!» смотреть и пересматривать для поднятия жизненного тонуса!
А что у нас в стране показывают по телевизору в этом году? С прошлого года на советском телевидении появилась одна из любимых многими музыкальная передача "Утренняя почта", вышедшая впервые 1 сентября 1974 году с новым ведущим Юрием Николаевым.
Пользуясь случаем, расскажу о ней более подробно. Транслировалась утренняя почта по Первой программе каждое воскресенье в 10 часов утра, и не было наверно ни одной недели, чтобы я пропустил ее. Если же и пропускал случайно, то на следующей неделе повторный выпуск проходил по Второму каналу в субботу, так что все равно удавалось посмотреть. Программу утренняя почта подготавливала Главная редакция музыкальных программ ЦТ. Стандартная длительность эфира — 30 минут, в редких случаях время увеличивалось до 50 минут. Зрители сразу и на долгие годы полюбили нового телеведущего.
«Утренняя почта» с Юрием Николаевым пришлась на самый расцвет периода застоя. Тем не менее, эта передача выделялась среди немногочисленных музыкальных программ того времени нетрадиционным форматом. Понятия музыкальный видеоклип в советскую эпоху не существовало. Но именно утренняя почта явилась первой экспериментальной площадкой отечественного клипмейкерства.
Не только отдельные музыкальные эпизоды, но и вся телепередача строилась как театрализованная постановка. Для каждого выпуска писался тематический сценарий. Песни подбирались с учетом общего сюжета, а наиболее популярные шлягеры умело вставлялись в канву музыкальной программы. Съемки проводились в декорациях, интерьерах, на натуре. Порой к работе приходилось привлекать несколько съемочных групп.
Несмотря на серьезность подхода к съемкам, создавалось полное ощущение того, что Юрий Николаев является непосредственным автором программы. Юрий Николаев отличался природным обаянием: миловидное лицо, лучистые глаза, светлая улыбка. Тонкое актерское чутье подсказало ему безошибочный стиль общения со зрителем: жизнерадостный, дружелюбно-шутливый, доверительный.
Казалось, что происходящее на экране рождается естественным образом именно в данную минуту. Благодаря Юрию Николаеву, передача Утренняя почта, открыла много талантов: бит-квартет Секрет, Наташу Королеву, Виктора Зинчука, ансамбль Доктор Ватсон и многих, многих других.
Иногда в эфир проскальзывали и модные иностранные песни. Многие телезрители подготавливали к началу трансляции "Утренней почты" свои, немногочисленные на тот период магнитофоны, чтобы успеть записать неожиданный музыкальный подарок.
Телевизионного "утреннего почтальона" знал каждый советский гражданин. Всеобщее воскресное утро в СССР долгие годы начиналась с экранного приветствия Юрия Николаева. Толпы поклонниц преследовали телезвезду. Каждый мужчина норовил пригласить закадычного теледруга за празднично накрытый стол. Прошел слух, что у Юрия Николаева начались серьезные проблемы с алкоголем.
Летом 1978 года Юрий Николаев вышел в прямой эфир новостной программы в состоянии алкогольного опьянения. Лишь всенародная любовь спасла его от неминуемого увольнения с телевидения. Тогдашний председатель Гостелерадио СССР Сергей Лапин вынес вердикт о строгом наказании провинившегося диктора. Однако Юрия Николаева не уволили с телевидения. Телеведущим утренней почты Юрий Николаев оставался в течение двадцати лет!
Всего утренняя почта с участием Юрия Николаева насчитывает почти 750 эфиров.
В начале девяностых годов Утренняя почта утратила популярность. Юрий Николаев покинул программу и в дальнейшем создал новый авторский музыкальный проект "Утренняя звезда". Сейчас (2014 год), программа Утренняя почта вновь выходит в эфир каждую неделю, правда с другими ведущими.
Ну раз уж речь зашла о телевидении, то расскажу немного и о другой популярнейшей программе.
В 50-80 годы в Советском Союзе были необыкновенно популярны интеллектуальные игры. Поэтому, когда 4 сентября 1975 года по Центральному телевидению состоялась премьера игры «Что? Где? Когда?», ее полюбили сразу и навсегда.
Первоначально формат игры был таков: две семьи, каждая у себя дома, сражались друг с другом, отвечая на вопросы. Для ответа требовались интеллект, эрудиция и логика.
Придумал все это художник по профессии Владимир Ворошилов и, как художник, несколько лет оформлял и додумывал свое детище, пока оно не приобрело тот законченный вид, к которому все привыкли: лошадка выбирает письмо с вопросом, и шесть человек за одну минуту находят на него ответ. Лучший игрок получал книги и хрустальную сову.
Волчок появился в игре почти сразу, но указывал сначала не на письмо с вопросом, а на игрока, который должен был отвечать. Тогда же в наименовании игры прозвучало слово «клуб» — «телевизионный молодежный клуб», первый выпуск которого вместо Ворошилова провел Александр Масляков. Молодежью, отвечавшей на вопросы, были студенты МГУ, которые при обсуждении громко разговаривали и курили, при этом на ответ давалась не минута, а сколько угодно времени — пока не озарит.
24 декабря 1977 года это безобразие в эфире закончилось, и с этого момента формат игры окончательно сформировался: волчок, мониторы (в роли которых снялись переносные цветные телевизоры тех лет «Юность»), минута на ответ и главное — живой филин «Фомка». К этому времени игры клуба проходили в Охотничьем домике Нескучного сада.
Каждый день на телевидение волокли мешки писем с вариантами вопросов. Телезрители мечтали выиграть у знатоков — так с 1979 года назывались игроки. Просто так, интереса ради, потому что клуб еще не превратился в казино, и максимальным призом победителю была книга. А грозная увертюра Рихарда Штрауса «Так говорил Заратустра» давно уже вызывает ассоциации не с концертным залом, а именно с маленькой комнатой интеллектуального клуба и лошадкой, бегущей в волчке.
Я же по телевизору смотрел в те годы передачи попроще, в основном мультфильмы и сказки. Еще к примеру в этот год появилась передача "АБВГДейка".
Клоун Саня, клоун Сеня, Таня и Владимир Иванович — так выглядел первый набор в школу «АБВГДейки». Идею детской обучающей передачи, в которой дети вместе с клоунами учатся читать, предложил Эдуард Успенский. Он же придумал название и сценарии первых десяти передач. И Успенский же предложил актеров на роли клоунов: Саня и Сеня — это Александр Филиппенко и Семен Фарада, Таня — Татьяна Непомнящая, Владимир Иванович — Владимир Точилин. Эта веселая компания изучала алфавит около трех лет, а потом ее закрыли. Говорят, был донос в партийные органы: то ли еврейский нос клоуна Сени помешал, то ли захотели перекрыть кислород Успенскому.
В 78-м году «АБВГДейка» снова появилась на экране. Но из прежних обитателей в ней оставили только учительницу — Татьяну Кирилловну. Теперь с буквами воевали новые типажи: Клёпа, Ириска, Лёвушкин и Юра.
Большинство детских передач в СССР основывалось на западных аналогах. «Если глубоко задуматься», как говорил клоун Сеня, станет понятно, что ноги у «АБВГДейки» растут тоже из американской «Улицы Сезам» — и так оно и есть в действительности.
Роза Курбатова, отвечавшая в 70-х за начальное образование в Советском Союзе, «подсмотрела» один из выпусков «Sezam Street» на американском телевидении. И ничего. Прошло. Хотя, может быть, именно на это указывал автор доноса в органы — мол, передачка-то не наша, совсем не наша…
Возможно кто-то из вас помнит еще песенку из этой передачи:
АБВГДейка, АБВГДейка —
Это учёба и игра,
АБВГДейка, АБВГДейка,
Азбуку детям знать пора.
Знать пора — азбуку знать пора.
Знать пора — азбуку знать пора.
А что же мы читали в те годы? Какие книги были популярны в пору моего читабельного детства?
Например, мне запомнились небольшие книжки-картинки, предназначенные для младшеклассников — в них были представлены кадры из популярных мультиков («Ну, погоди!», «Шайбу! Шайбу!», «Крокодил Гена» и др.) с минимальным текстом. По сути это были советские комиксы. Они были совсем тоненькие (цена — 10-15 копеек), бумага не глянцевая, но так как за их основу брались популярные мультфильмы, их популярность у детворы была огромной. Очень популярна была советская детская фантастика. Назову лишь некоторые, особенно популярные в те годы, книги в жанре «фантастика»: А. Беляев — «Человек-амфибия», «Голова профессора Доуэля», «Ариэль», «Остров погибших кораблей», А. и Б. Стругацкие — «Страна багровых туч», «Понедельник начинается в субботу», «Полдень, XXII век», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», И. Ефремов — «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», А. Мирер — «Главный полдень», «Дом скитальцев», и т. д. Не менее популярными были современные сказки и «школьное фэнтези»: Я. Ларри — «Необыкновенные приключения Карика и Вали», Л. Лагин — «Старик Хоттабыч», Н. Носов — «Незнайка на Луне», В. Губарев — «Королевство кривых зеркал», «Путешествие на Утреннюю звезду», Ю. Томин — «Шел по городу волшебник», Е. Велтистов — «Приключения Электроника», Кир Булычев — «Приключения Алисы Селезневой».
В этом же, 1975 году произошла новая реформа школьной формы. Появилась новая форма для мальчиков: это был синий костюм из полушерстяной ткани, украшенный эмблемой и пятью алюминиевыми пуговицами, манжетами и все теми же двумя карманами с клапанами на груди. Покрой курток напоминал классические джинсовые куртки (в мире набирала обороты так называемая «джинсовая мода»).
Для девочек ничего не поменялось и тогда мамы-рукодельницы шили своим красавицам черные фартуки из тонкой шерсти, шёлка или батиста, украшая кружевами. Девочки с первого по седьмой класс носили коричневое платье, как и в предыдущий период. Только оно стало ненамного выше колен. В последующие годы, девчонки становились старше и начинали эксперементировать со своей формой. Они перешивали прошлогоднюю форму, когда платья становились им тесноваты, ушивали их еще больше, порой вшивали длинную молнию во всю спину, еще одна короткая была на боку. И платье, назло учителям старой закалки, сидело на девчонках нагло, как перчатка. Для нас, пацанов, это было просто убийственно! А вообще всегда считалось шиком прийти в школу не в форме (ну, когда она постирана, например). Учителя, конечно, бухтели, но сделать ничего не могли.
1
Мы радовались всему. Каждый день! Радовались, что светит солнце, идёт летний дождь, а лучше гроза, или метет метель. Радовались половодью весной, когда река Славянка разливалась у большого моста, чуть ли не до самой дороги. Радовались зимой огромным сугробам вдоль реки, откуда мы катались на санках или надутых камерах от машин. Радовались, что осенью, идя в школу или назад, домой, мы ощущали под ногами ковер из кленовых листьев и кучи "носиков" (семена от клёнов), которые мы клеили себе на нос. Мы собирали желуди, под молодыми дубами, из которых мы в классе и дома делали всякие поделки. Радовались, когда вместо уроков нас везли в театр или цирк. Или просто вели в наш Дом культуры на программу мультфильмов. Радовались, когда вместо обычного урока, мы смотрели по нужной теме телеурок на ученическом канале. Был в то время такой канал, где шли телеуроки. В это время можно было книжку под партой почитать, или порисовать в тетрадке что-нибудь. Дни тянулись долго-долго, особенно в школе, но зато после уроков, мы вылетали радостно из школьных дверей, зная, что у нас ещё вагон времени в запасе. И до самого позднего вечера можно много чем заняться и много чего придумать интересного.
На празднование Нового года мы вновь всей семьей: я, мама и бабушка, поехали в Ленинград к тете Шуре Веселовой.
В этот Новый год вновь прилетела на зимние каникулы моя сестренка Наташа, и я ехал туда с радостным предвкушением новой встречи.
Сам Новогодний праздник прошел как обычно. Нам с сестрой надарили кучу подарков. Особо запомнились мне, подаренные нам с сестрой два набора карнавальных масок: две большие картонные папки, с листами картона, на которых были нарисованы разные цветные маски. А с обратной стороны листов, пунктирными линиями, были нарисованы контуры, где их надо сгибать и где склеивать. Части каждой маски надо было вырезать, собрать и склеить. В итоге получались объемные маски разных сказочных персонажей. Весь вечер мы с Наташей этим и занимались, с перерывами на просмотр детских передач по телевизору. Потом взрослые сидели за праздничным столом, а мы наевшись всего вкусненького со стола, ушли спать.
После Нового года я остался у тети Шуры на все зимние каникулы. Нас с сестрой опять куда-то возили по музеям. Чуть ли не каждый день мы ходили с кем-нибудь из взрослых на утренники в кинотеатр «Современник», что находился не далеко от нашего дома, на программы мультфильмов. Но каникулы как всегда, закончились очень быстро. Сестренка снова улетела к себе в город Фрунзе, а я уехал назад в Славянку.
Вновь у меня началась школьная жизнь в 4 классе. Моя мать все чаще стала попадать в больницу и все дольше там задерживаться. Я учился все хуже и хуже, так как моя бабушка за тем, как я учусь не следила, и всегда можно было сказать, что нам сегодня ничего на дом не задано. Но в школе обратили внимание на мою ухудшающуюся успеваемость и заставили меня ходить в группу продленного дня, где все лаботрясы, делали домашние задания, даже устные, — учили стихи, читали что-то по литературе. Теперь домой я приходил уже ближе к вечеру.
2
В начале весны, моя мама где-то познакомилась с молодым человеком по имени Игорь. Жил он в Ленинграде, работал в кондитерском цеху какого-то ресторана, — делал на заказ торты. Вскоре он стал часто приезжать к нам в Славянку в гости. И он мне сразу понравился! Ну, еще бы не понравился, если он постоянно привозил мне что-нибудь вкусненькое, то пирожных коробку, то торты всякие.
В то время мы жили с мамой в одной из комнат на втором этаже нашего дома и мама вечерами отправив меня к бабушке на первый этаж смотреть телевизор, проводила эти вечера с Игорем.
Несколько раз мы с ней тоже ездили к Игорю в гости в Ленинград. Правда, из этих поездок я запомнил лишь, как мы петляем по каким-то питерским дворам, соединяющимся друг с другом бесконечными арками и наконец, заходим в темную парадную, где находилась его квартира. Жил он со своей мамой и она, помнится, показывала мне книжки с цветными фотографиями животных. Наверно Игорь был из интеллигентной семьи, так как полками с книгами у них были заставлены все стены.
Очень ярко запомнился и такой случай. Сидели мы с мамой зимним вечером в нашей комнатке на втором этаже поздно вечером, — мама слушала пластинки, я, читал книжку, как сейчас помню, "Приключения незнайки и его друзей", когда на крыше дома мы услышали какие-то шаркающие звуки, а затем, прямо за нашим окном раздался странный шорох. Мы посмотрели в окно и в следующее мгновение за стеклом, в темноте, возникло чье-то лицо и стало корчить рожи. Мы с мамой как закричим во все горло от страха.
Оказалось, что Игорь, решив сделать нам сюрприз, приехал без предупреждения, и так как входная дверь была уже заперта на ночь изнутри, не стал стучаться, а залез по дереву черемухи, растущему рядом с домом на крышу нашего дома, а оттуда по небольшому козырьку добрался до окна нашей комнаты.
В итоге, хоть он и приехал с большим букетом цветов, мама очень на него рассердилась, за такие шуточки. Так ведь можно ребенка заикой сделать! Вообще-то мне с Игорем было интересно. Отца я не помнил и видно подсознательно тянулся к мужскому полу, тем более, что Игорь не отталкивал меня, часто играл со мной, купаться со мной на речку ходил, когда выпал снег, катал меня на санках. Но, увы, к концу этого года я опять остался без мужского внимания. Ближе к Новому году моя мама опять попала в больницу и ее роман с Игорем закончился. Не везло ей с мужским полом из-за ее болезни, хоть она и была очень привлекательной в молодые годы.
3
В начале лета, бабушка наконец-то купила на кухню новый холодильник «Ладога— 2М». Не очень большой, но по тем временам довольно неплохой. Понемногу, наша кухня приобретала «городской» вид. Бабушка хотела, чтобы у нас дома все выглядело комфортно и модно, как у ее сестры Александры Веселовой в Ленинграде.
У нас на кухне уже несколько лет стояла газовая плита, помимо обычной печки-плиты. Недавно мы купили стиральную машину, а теперь еще и холодильник появился новый. До этого тоже вроде какой-то допотопный стоял, но он сломался и был свезен мной в металлолом. Кстати о холодильниках вот заговорил и кое-что вспомнил. Помните фразу о холодильнике «Розенлев» (Rosenlew), из фильма «Кавказская пленница»? Хоть фильм был снят в 1966 году, но и в 70-х годах финский холодильник— это была почти несбыточная мечта советских людей того времени, как и автомобиль Волга, как персональный водитель, как первые магнитолы из заморских стран. Простительный мещанский «девайс» для имущих советских граждан.
Простому смертному мог только присниться финский холодильник, или же, он мог выиграть его во всесоюзную лотерею, или мог быть премирован, за какие-то особые заслуги перед родиной и коммунистической партией, что было тождественно. Мы о таких вещах даже не мечтали и радовались обычной «Ладоге 2 М».
4
Кто из рождённых в СССР, не помнит торжественную церемонию принятия в пионеры? С дрожью в голосе произнесённые слова клятвы и красный галстук, повязанный на шее. Вот и для нашего класса этой весной наступил такой торжественный день.
Вообще, в пионерскую организацию принимали школьников в возрасте от 9 до 14 лет. Прием осуществлялся индивидуально, открытым голосованием на сборе пионерского отряда или дружины. Смотрели на то, как ученик учится, какое у него поведение. Вступавший в пионерскую организацию, на пионерской линейке давал Торжественное обещание пионера Советского Союза. Коммунист, комсомолец или старший пионер вручал ему красный пионерский галстук и пионерский значок. Как правило, в пионеры принимали в торжественной обстановке во время коммунистических праздников в памятных историко-революционных местах, чаще всего 22 апреля возле памятника В. И. Ленину. Вот и наш класс принимали в пионеры 22 апреля, в день рождения Ленина. Правда все происходило проще, чем в былые годы. Все классы построили на торжественную линейку в рекреации второго этажа нашей школы и после торжественного внесения школьного знамени, наши шефы, — старший класс, который брал над нами шефство в самом начале учебы, повязывали сразу всему нашему классу галстуки и прикалывали пионерские значки.
Клятву мы произносили хором, всем классом, — что зря время тянуть! "Как повяжешь галстук, — береги его, он ведь с красным знаменем цвета одного" — говорили строки одного стихотворения. Надо заметить, что все школьники Советского Союза были очень патриотичными в те годы. Помню, как мы дрожащими от волнения голосами, произносили клятву пионера: «Я, вступая в ряды Всесоюзной Пионерской Организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Свято соблюдать Законы Пионерии Советского Союза".
После школы, мы шли из школы с гордо распахнутыми куртками, чтобы все видели наши красные галстуки и значки. Пионерская форма в обычные дни совпадала со школьной формой, дополнявшейся лишь пионерской символикой — красным галстуком и пионерским значком. В торжественных же случаях (праздники, приветствия на партийных и комсомольских форумах, встреча иностранных делегаций и т. п.) надевалась парадная форма, которая включала в себя синюю форму, красные пилотки, белые перчатки. Важнейшими пионерскими атрибутами были дружинное знамя, отрядные флажки, горн и барабан, которые сопровождали все торжественные пионерские ритуалы. В каждой пионерской дружине имелась пионерская комната, где хранились соответствующие атрибуты и проходили заседания совета дружины. У нас в школе она находилась на первом этаже. В пионерской комнате, как правило, оформлялась ритуальная стойка с пионерскими атрибутами, ленинский уголок и уголок интернациональной дружбы. В школе и в классах пионерами выпускались и вывешивались рукописного оформления дружинные и отрядные стенгазеты. Кстати с самого начала учебы и до окончания школы я был членом редколлегии и как раз и занимался выпуском классных стенгазет. Правда, чаще всего оформлять их мне помогала мама, окончившая, как я уже рассказывал художественную школу, впрочем, я и сам тогда уже неплохо рисовал, так что «мои» стенгазеты всегда были на хорошем счету.
Так прошла весна и мы вновь ушли на летние каникулы.
5
Где-то в середине лета моя мама опять попала в больницу. А началось все с того, что она решила утопиться, так как все в ее жизни шло кувырком, начались ссоры с Игорем.
Пошла она на водохранилище к нашему кладбищу (на плотину) и решила плавать от берега к берегу, пока руки, ноги не сведет судорогой. А ширина водоема уже тогда была около полукилометра.
Плавала она туда сюда час, другой, — не сводит конечности и все тут, а самой утонуть страшно. Вот так проплавала она не вставая на дно несколько часов, кое как выползла на берег и еле-еле потопала домой. А на следующий день, видно от переутомления у нее вообще башню снесло и опять ее упекли в психушку.
В больнице ей, в этот раз еще и пункцию сделали. Кто не знает, — это взятие спино-мозговой жидкости на анализ. Сейчас, эта операция проходит вроде нормально, и то не всегда, а по тем временам, видно решили врачи в психушке просто поэксперементировать над больным человеком, так как в принципе, этот анализ не нужен был, как выяснилось впоследствии.
Ну и взяли в итоге как-то не так. Задели видно какие-то нервные окончания в позвоночнике. После этой операции у матери началась страшная бессонница, — все последующие годы без снотворного она уже заснуть сама не могла. Да здравствует наша гуманная медицина! Сволочи!
6
Когда мама была в адекватном состоянии мы ездили иногда в выходные в Ленинград, либо просто погулять и сходить в кино, либо иногда, во дворец спорта «Юбилейный» на фигурное катание, которое мама очень любила. Впрочем тогда во дворцах спорта только и можно было посмотреть спортивные соревнования. О концертах на стадионах никто тогда даже не помышлял! После «Юбилейного», по дороге домой, мы обязательно заходили в чебуречную. Здесь, возле «Юбилейного» делали наверно лучшие чебуреки в городе — тридцать шесть копеек порция на вытянутой металлической тарелке. Сложенные внахлест из четырех небольших, только извлеченных из кипящего масла, сочащихся острым бараньим бульоном и хрустящих отслаивающимися корочками азиатские пирожки, столь пришедшихся по вкусу местным жителям, что в меню их даже объявили чебуреками «по-ленинградски».
Поесть вкусно я любил, особенно в городе, а вот дома готовить никто толком и не умел. Все свое детство я питался в основном винегретами и салатами, купленными в магазине-кулинарии на развес, да пирожками, которых всегда дома хватало.
В основном я так и питался: со школы приду, пирожок в зубы и гулять, погуляю немного, опять домой загляну, суну пару пирожков в карман и опять на улицу. Правда в школе меня бесплатно кормили, так как мама уже на инвалидности была. Так что голодным я вообще-то не сидел. Хотя вспоминаются дни, когда я с удовольствием ел с другом Сережкой Ивановым хлеб с репчатым луком и солью, как Буратино в кино, и нам очень даже нравилось. Вот только не помню, то ли мы голодные тогда были, то ли просто нравилось это блюдо.
Кстати я и до сих пор питаюсь точно так же, — пирожки, булочки, бутерброды… Никогда я ни ел, как большинство семей, за общим столом, первое, второе, третье. И до сих пор я на желудок не жалуюсь, — работает как часы. Так что все разговоры о непременном правильном питании, по моему ерунда! Как с детства приучишь работать желудок, так он и будет работать всю жизнь.
7
Насколько я помню, кажется в этом году у нас в Славянке закончили строительство нового дома культуры, напротив железнодорожной станции. Там был большой кинозал, на втором этаже хорошая библиотека, в которой я в дальнейшем был частым гостем, так как читать любил всегда. Читал и дома и на уроках, под партой. В основном сначала сказки, а потом постепенно начал читать фантастику и приключения. Особенно полюбились рассказы Александра Беляева. Думаю, все знают и в нынешние времена такие его произведения как: «Человек-амфибия», «Голова профессора Доуэля», «Продавец воздуха» и т.д.
Мне мама рассказала как-то об этом писателе, что он писал почти все свои произведения почти полностью парализованный, лежа в кровати. Я прочитал ради любопытства его «Человека-амфибию» и меня уже было не оторвать, пока я все его книги не прочитал.
Как я уже упомянул, теперь в новом ДК был отличный кинозал и после школы, мы частенько шли с друзьями не домой, а в кино.
В этот год, я впервые посмотрел фильм "Всадник без головы" и потом боялся вечером в сарай за дровами и углем для печки идти. Все казалось, что вот сейчас из-за угла дома появиться лошадь с сидящим на ней мертвецом без головы!
8
Как раз в середине лета, когда моя мама попала опять в больницу, вновь приехала к своим родным моя сестра Наташа, и я уехал пожить немного в Ленинграде. Опять были поездки по музеям и прочим памятным местам Ленинграда, катание на катерах по Неве, или до Петергофа, где мы любовались фонтанами. Довольно часто мы ездили с Наташиным дедом Васей в ЦПКО (Центральный парк культуры и отдыха), кататься на всяких качелях, каруселях и прочих аттракционах. Играли и возде дома с ребятами и девчонками из нашего и соседних домов. Короче все как всегда. В середине августа, Наташа вновь улетела, и я тоже вернулся в Славянку.
С появлением мопеда (как ни странно, но он у меня все еще ездил), я стал с ребятами ездить на «Ижорскую свалку», как мы ее называли. До этого мы там иногда бывали, но ходили туда пешком или на велосипедах, а это километров пятнадцать наверно. Вообще-то это была обычная огромная колпинская городская свалка, куда свозили весь мусор из города Колпино и бракованную продукцию с ближайших фабрик. Кто помнит кино «Золотая мина», тот видел в начале фильма эту свалку, — как раз там и снимали!
Целыми рюкзаками мы везли оттуда всякие обрезки искусственной кожи, наверно с какой-то фабрики, целые рулоны неразрезанных этикеток от шоколадок и конфет, рулоны неразрезанной бракованной фотопленки. Зачем нам все это надо было, мы и сами не знали. Тащили, как сороки, все что блестит, ну в нашем случае, все, что возможно куда-нибудь, когда-нибудь пригодится, хотя по большей части, все это барахло потом выкидывалось, но интересен был сам процесс поиска.
Стали мы, почаще наведываться на мопедах и на завод «Цветмет», правда теперь уже искали детали самолётов, сделанных из магния. Уж не помню, кто нас научил делать из напиленного напильником магния и марганцовки бомбочки, наверно старшие ребята, но это дело нам очень нравилось. Взрыв пакеты мы делали постоянно, если было из чего. Очень любили мы старые игрушечные машинки взрывать. Засунем взрыв пакеты в разные машинки, найденные на помойках, в куче песка сделаем типа города, и на улицах этого города машины взрываются. Уж не помню, что мы там фантазировали, но прикольно было. Типа кино снимаем вроде.
Любили мы еще делать качели «тарзанки», веревка с палкой на конце, привязанная где-нибудь над глубоким оврагом к ветке дерева. Мы их делали в основном на крутых берегах нашей реки Славянки, сплошь заросших большими деревьями. Разбегаешься, держась за эту палку поперечную, и летишь по полукругу до другой стороны оврага. Круто! Хотя бывало, кто-то и срывался, руки ломал.
9
Подошел у нас возраст и более подробно изучать женскую анатомию, для чего мы в субботние и воскресные вечера стали ходить с друзьями к нашей общественной бане. Окна на первом этаже были закрашены белой краской, но кое-где, все-таки были щели, просветы, а иногда и стекло разбитое наружное, а внутренние стекла не закрашивали. И мы прильнув к этим щелкам, все пытались рассмотреть сквозь клубы пара, что же там происходит.
Особо интересно было, когда мы узнавали кого-то из одноклассниц, которые в выходные частенько ходили в баню с мамами. Интересно было даже не столько посмотреть на них раздетых, — все равно ничего нельзя было сквозь пар разглядеть, сколько поприставать к ним на следующий день в школе, задавая неприличные вопросы, вгоняющие их в краску. Правда и доставалось нам от девчонок за это, учебниками или даже портфелями по голове, но это, как говориться, издержки производства.
Частенько еще, перед уроками физкультуры мы с мальчишками прокрадывались к девчонкам в раздевалку и выключив свет влетали гурьбой в темноту. Напомню, что раздевалки у нас находились в бомбоубежище и окон соответственно не имели. В темноте каждый из мальчишек пытался нащупать кого-нибудь из противоположного пола и, не смотря на визг и удары кулаками, правда не сильные, так, для приличия, залезть своими шаловливыми ручонками куда только возможно.
Стоит наверно сказать, что об анатомии женского организма, мы имели в те годы весьма смутное представление. Это сейчас детки уже с малолетства могут найти без труда в интернете фотографии обнаженных мужчин и женщин, и даже порно-ролики. В наши годы, ничего этого конечно не было. Мы даже не догадывались, что есть на свете порно-журналы! Наше сексуальное воспитание ограничивалось созерцанием в музеях обнаженных мраморных статуй.
Однажды, в журнале «Здоровье» я случайно наткнулся на картинку женских половых органов в разрезе. Я ее тут же аккуратно вырезал и притащил на следующий день в школу. Целый день мы нашим одноклассницам покоя не давали, показывая то одной, то другой эту картинку и задавая нескромные вопросы, вроде: а как у вас вот эта загогулина называется, а зачем вам вот эта штучка? Вместо ответов, мы снова получали за наше любопытство портфелем по башке, и осчастливленные таким образом, бежали к следующей девчонке с новыми вопросами.
10
Припоминаю я еще и такой случай. Как-то я рассказал другу Димке Шустову, что у моей бабушки есть спирт. Я уже рассказывал, что спирт у нее постоянно был, — возила с работы, чтобы расплачиваться с мужиками за какую-нибудь работу.
Димка об этом проболтался своему старшему брату Васе и вскоре, тот со своим другом Димкой Тарасовым подошел ко мне с просьбой налить им немного спирта. Ну как же отказать старшим ребятам, которые с тобой так на равных разговаривают. Ну, налил я раз, другой, через пару дней еще. А в трехлитровую банку со спиртом добавлял воды понемногу, как ребята научили, чтобы не заметно было.
В итоге, как-то бабуля решила с мужиками в очередной раз расплатиться спиртом, за какую-то работу по хозяйству. Она достала банку, отлила немного, сама разбавила его, как полагается и… получилась у нее почти вода, лишь пахнущая спиртом. Ну меня тут же вынудили сознаться, но наказывать не стали, благо сам не пил. Но больше я бабушкин спирт не трогал.
Этот же Димка Тарасов, однажды как-то напившись, начал за нами с кулаками гоняться. Вообще-то, мы его пьяного, сами с ребятами дразнили, пока он за нами бегать не начинал. Надо же нам было как-то развлекаться. И угораздило нас, в очередной раз, убегая от него, забраться на наш дровяной сарай. А дальше то бежать и некуда. Вот он залез за нами на сарай, взгляд сумасшедший, ничего не понимает. Ну а мы ему возьми и скажи: «Это не мы дразнились, это вот они!» И показываем на ребят стоящих внизу, на дороге. Он посмотрел сумасшедшим взглядом на нас, на тех ребят и ничего не говоря шагнул с крыши...
И представляете, — ничего не случилось. Он сначала упал спиной на забор, огораживающий наш участок, свалился на землю, поднялся и после такого трюка, видно забыл вообще куда собирался идти и что делать. Покрутил головой во все стороны и куда-то пошагал. Правильно говорят, дуракам и пьяницам всегда везёт... А вскоре младший брат этого Димки, — Сашка Тарасов под электричку бросился на нашем переезде. Взрослые потом говорили, что его останки собирали потом на протяжении нескольких километров железнодорожных путей. Он как и моя мама, на учете в психоневрологическом диспансере состоял, так что никто особо и не удивился.
11
Закончился последний летний месяц, и мы опять пошли в школу.
В начале этого учебного года, у меня появилась девочка в классе, с которой я вроде как начал дружить. Что такое дружить с девчонкой, мы представляли довольно смутно, только по советским и индийским, ну очень нравственным фильмам.
Мы знали по фильмам, что мальчишка, который начал дружить с девочкой, должен ее провожать после школы до дома, носить ее портфель, заходить за ней идя в школу, провожать до дома. А она за это дает иногда себя обнять и даже поцеловать.
Моей избранницей стала Лена Денисова из совхоза «Ленсоветовский». Почему мой выбор пал на нее, до сих пор не пойму; вроде не красавица, но вот что-то зацепило. Я написал ей записку с предложением дружить, она ответила согласием. Я стал иногда ездить к ней в совхоз на велосипеде, или мопеде, когда он был исправен, и она водила меня на экскурсию в совхозный свинарник, или на молочную ферму, телят посмотреть маленьких.
Лена тоже иногда стала заходить ко мне с подругами в гости после школы. Я их угощал яблоками и грушами из нашего сада. Но в основном общались только в школе.
Помню из этой всей дружбы лишь моменты, когда провожая ее от своего дома до станции, я обнимал ее за плечи, и мы так шли по улице на виду у всех. В эти моменты я чувствовал себя совсем взрослым.
А вообще, школьная жизнь того периода как-то и не запомнилась особо. Все было монотонно и одинаково. Хотя, надо отдать должное нашим учителям, нас довольно часто каждый год, возили классами в различные Ленинградские музеи, по «Дороге жизни», в Планетарий и Зоопарк. Впрочем, я опять повторяюсь вроде. Во всяком случае, эти поездки запоминались надолго.
После таких поездок, мы обычно писали сочинения об этом, — на кого какое влияние оказала та, или иная скульптура в музее, или памятник и прочее.
Запоминались надолго еще и сборы макулатуры. Заранее в школе вывешивалось объявление, когда будет сбор и все школьники, начинали собирать, где только возможно все бумажное. Все ненужные газеты, книги и журналы у себя дома, обходили всех своих соседей в поисках лишней пачки газет или журналов.
И вот, в намеченный день с утра, к школе подтягиваются ученики, таща кто в руках, кто на тележке пачки макулатуры. Кое-кого и на машинах привозили родители, выгружая из багажников десятки килограммов ненужной бумаги. И это все лишь для того, чтобы к концу учебного года получить почетную грамоту и какую-нибудь книжку в подарок. Но к концу дня, когда за макулатурой приезжала машина, в огромной куче макулатуры, порой вырастающей поначалу до второго этажа, частенько недосчитывались нескольких десятков килограмм.
Дело в том, что сбор макулатуры, был для нас как бы пунктом обмена интересными журналами между собой. Кто-то приносил пачку старых журналов «Моделист-конструктор», «Техника молодежи», «Крокодил», «Юный натуралист», «Радио», или еще что-то, что давно просмотрел, кто-то приносил что-то другое интересное, но тоже сто раз уже посмотренное. Бывало и книги приносили потрепанные, но интересные.
В течении первого урока это все богатство в перевязанных пачках, еще лежало в общей куче на площади перед главным входом, но в течении следующих перемен, все интересные пачки с журналами и книгами, постепенно растаскивались учениками и прятались по всей территории школы. Домой мы шли окольными путями, и опять тащили пачки макулатуры, но уже новой, которую потом неделями смотрели и читали дома. К следующему сбору эти журналы мы опять же тащили в школу, оставив себе самое интересное, и все повторялось снова.
Кстати, частенько, возвращаясь из школы, я выбирал себе неизведанные маршруты, представляя, что я попал в какой-то другой мир. Я например, иногда не переходил мост через реку, на нашу сторону, а прямо перед мостом сворачивал направо и шёл по другому берегу реки, вдоль чужих заборов, заглядывая на каждую свалку возле домов, выискивая что-нибудь интересное, пока не доходил до небольшого мостика через реку, как раз напротив дороги, ведущей к моему дому. Уже там, я переходил реку и выйдя в начало своей улицы Гоголя, шёл к дому. А если переходил мост, и опять же сворачивал вдоль берега реки, то шел уже по «задам»домов, стоящих на улице Марата, собирая яблоки, груши. Был там еще помнится орешник. — небольшой участок с десятком кустов. Я бывало набирал довольно много и потом в школу тащил, но никому не говорил, где я их насобирал. Это был мой секрет. Пройдя по берегу, я выходил уже к пустырю, который мы меж собой называли «Соленый колодец». Зимой мы там катались на лыжах и санках, так как там были неплохие горки спускающиеся к реке. Потом, пройдя пустырь, выходил на улицу Островского и шел домой.
12
Начиная с четвертого класса, свою мать я, честно говоря, вспоминаю уже довольно смутно. Чаще всего выползают воспоминания, как я с бабушкой, навещаю ее, то в одной, то в другой психиатрической больнице. Я жил сам по себе. Как жили мама и бабушка, мне в те годы было абсолютно все равно. Я жил своей жизнью, своими интересами. Меня ни кто особо не контролировал, — главное, чтобы домой вовремя приходил, а где я шлялся и чем занимался, взрослые особо не задумывались. Не голодный, одет, обут и ладно. О маньяках и педофилах мы тогда и слыхом не слыхивали, а если где-то и были, то ни в газетах, ни по телевидению об этом никогда не рассказывали.
Когда моя мама лежала в больнице, я по выходным ехал с бабушкой в Ленинград, отвезти ей «передачку». В само отделение для больных, детей не пускали, так что я виделся с мамой лишь через зарешеченное окно. Психиатрическая больница №6, куда практически всегда отправляли мою маму, как я уже говорил, находилась сразу за Александро-Невской лаврой в Ленинграде. Причем, что интересно: психбольница лишь высоким забором отделялась от ленинградской духовной семинарии, тут же, невдалеке, находилась и духовная академия… Аналогия, думаю, понятна, — перестарался с молитвами и тебя, как особо верующего, определяют за соседний забор...
Осенью, на какое-то время мы с соседским мальчишкой Серегой Астаповым, стали постоянными гостями тюрьмы в Металлострое. Ездили мы с ним туда, чуть ли не каждый день на велосипедах, — в гости к охранникам. Мы им (охранникам) пачки чая возили, стащив из дома, а они нам за это маленькие зеркальца с картинками на обороте дарили, что зеки делали. Иногда нас даже водили по внутреннему периметру, между двух бетонных заборов с колючкой по верху. Там были такие мостки деревянные проложены, где охрана ходила.
Вот еще такой случай вспомнился. Где-то в середине осени, — у нас как раз каникулы были осенние, — я нашел настоящий труп! Мы с мамой как раз куда-то ехать собрались на электричке и вот пока ждали поезд, я обшаривал все закоулки вокруг станции, ползал и под платформой. И вот, заглянув в бетонную канавку, проложенную вдоль станции для оттока воды, я вдруг вижу лежащее там тело мужчины в одежде и наполовину в воде. Что особенно врезалось в память, так это два листочка от дерева, аккуратно положенные ему на глаза. Я тут же побежал к матери, рассказал ей, — она соответственно не поверила. Тогда я потащил ее с собой, показал свою находку и тогда уже поднялся переполох, начались звонки в милицию. Но тут подъехала наша электричка, и мы уехали. Чем там дело закончилось, до сих пор не знаю. Закончились осенние каникулы, на которых мы собирали гербарии для уроков природоведения, — всякие листочки, цветочки, которые сушили между листами книг и мы снова пошли в школу.
Буквально с первых школьных лет я был охвачен тягой к изобретательству. Способствовали этому пачки журналов «Моделист-Конструктор», «Юный техник», особенно я любил журнал «Техника молодежи», где печатали еще и всякие фантастические рассказы, и рассказывали о всяких открытиях в науке и технике. Порой я по несколько часов проводил за листанием этих журналов, которых у меня было несколько картонных коробок (как я уже говорил, мы их таскали из кучи макулатуры, когда ее собирали в школе). Я рассматривал чертежи и рисунки аэросаней, дельтапланов, всяких навороченных веломобилей, которые изобретали простые жители СССР и мечтал уже завтра приступить к созданию чего-нибудь подобного.
Кстати сказать, в те времена дети умели гораздо больше делать что-то своими руками, чем сейчас, когда все можно купить. Я с малых лет учился делать какие-то полки в свою комнату, всякие полочки на кухню и в прихожую. У меня были в сарае инструменты, точнее бабушкины инструменты, которыми пользовались приходящие ей на помощь мужики, но мне тоже разрешалось ими пользоваться. Постоянно я что-то колотил, строгал.
Осень закончилась. До моего дня рождения оставалось пол месяца и я с нетерпением ждал подарков. А там и Новогодние праздники подходили и опять подарки. На Новый год мы снова собрались с мамой и бабушкой ехать в Ленинград, к бабушкиной сестре Александре Дмитриевне Веселовой в гости. Вот так и закончился очередной год моей жизни.
Школьные годы
1976 год
1976 год
Немного истории
Под Новый год принято было в нашей великой и могучей стране подводить трудовые итоги года, подсчитывать достижения и указывать на недостатки, искоренить которые планировалось в наступающем году. Так, одна из советских газет под Новый год сообщала: "…Страна начинает бороться с бескультурьем!" Согласитесь, друзья, что его у нас еще много и по сей день, а по моему даже стало гораздо больше… Что-же надо было сделать по мнению правительства?
"… Вести непрерывные атаки против пьяниц, отбить у них навсегда охоту осквернять нашу жизнь… Настало время очистить наш богатый русский язык от этаких трехэтажных выражений… Человек, прибегающий к матерщине — бессильный человек. Он не умеет влиять на людей иными средствами..."
Очевидно, с целью повышения культуры у населения, под Новый год, граждан советской страны баловали очередной телевизионной премьерой. Впервые это произошло в 1956 году, когда на экраны страны ворвался блистательный дебют Эльдара Рязанова — «Карнавальная ночь». Потом были и друие картины. В 1971 году народ нашей страны был поощрен показом «Джентльменов удачи». В 1975 — премьера детского новогоднего фильма «Новогодние приключения Маши и Вити»...
А вот в этом году вышел главный советский новогодний хит, вобравший в себя все символы праздника — салат «Оливье», «Советское шампанское», заливную рыбу, баню, елку и мандарины — это конечно «Ирония судьбы или с легким паром». Этот фильм стал поистине ритуальным, как «Белое солнце пустыни» у космонавтов, который они смотрят перед каждым полетом в космос. Все эти картины, за три дня новогодних праздников показывали обязательно, вместе с «Голубым огоньком» и культовой для всей молодежи страны передачей «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады».
Немного подробнее расскажу о фильме «Ирония судьбы…»
1 января этого года, в 17.45 по московскому времени, по 1-й програме ЦТ состоялась премьера двухсерийной комедии Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Буквально с первого же показа фильм имел оглушительный успех у зрителей. Достаточно сказать, что трансляция фильма закончилась в 21.00, а уже спустя несколько минут некоторые люди бросились на почту, чтобы отправить в столицу свои восторженные отзывы на ленту. Сам Рязанов с нескрываемой гордостью рассказывает, что несколько телеграмм были отправлены 1 января в 21 час 03 минуты, 05 минут, 06 минут, 08 минут. Не будет преувеличением сказать, что немалая доля в этом успехе принадлежит композитору Микаэлу Таривердиеву и певице Алле Пугачёвой. Один написал к фильму гениальную музыку, другая так же гениально исполнила три проникновенных романса — «Мне нравится», «У зеркала», «По улице моей» — и весёлый хит «На тихорецкую…». Как напишет много позже критик А. Демидов: «Актёрское дарование певицы — несомненно, и я, по правде, до сих пор не вполне понимаю, почему не она снималась в фильме Рязанова, образ героини которого в воображении связан именно с Пугачёвой, возможно, благодаря исполняемым ею песням.
В субботний день 7 февраля по ЦТ повторили комедию «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Сделано это было по просьбе трудящихся — после первого показа те буквально завалили Останкино письмами и телеграммами. Однако будет неверным утверждение, что картина понравилась всем, без исключения. К примеру, генерал армии Н. Лященко (он тогда командовал войсками Среднеазиатского военного округа) смотрел его в первый раз с откровенной неприязнью, а во второй раз и вовсе не сел к телевизору, вслух удивляясь, как это руководители ТВ не видят вопиющую вредность данного произведения. Спору нет, генерал имел полное право на подобного рода выводы — вкусы у всех разные. Однако он свои мысли попытался донести до верхов.
Вскоре Лященко засядет за стол и напишет гневное письмо министру культуры Демичеву, в котором раздолбает «Иронию судьбы» по первое число. Приводить это послание полностью нет смысла, поэтому ограничусь лишь некоторыми выдержками из него:
«Новогодняя сказка Эльдара Рязанова» это комедия, на мой взгляд, надуманная, безнравственная. Это скорее насмешка над подлинным человеческим счастьем. В этом фильме под видом «безобидных типовых поступков» зрителю преподносится пошлость, популяризуется пьянство, хамство, стяжательство и безнравственность. Авторы с необыкновенной лёгкостью проповедуют с голубого экрана то, против чего следует восстать, чем нужно возмутиться. В самом деле, солидные, образованные, со званием и положением люди, по так называемой «традиции», собираются в баньке и пьянствуют, как в кабаке. Так завязывается сюжет «сказки». Один из «добрых», «вежливых» типов напивается до невменяемости, оказывается в другом городе, в чужой квартире, и начинается предновогодняя «кутерьма»… Пьяному, непротрезвевшему «герою» вдруг понравилась незнакомая женщина, чужая невеста. И фильм поучает: «Все бывает…» Где же мораль? Задумался ли сочинитель сей комедии, какой вред он наносит молодёжи? Удивляет, как вообще разрешили выпустить такой фильм на экран. В нем — отголоски чужой, не нашей морали. Подобные сочинения не несут в себе ничего полезного, поучительного…».
Но весь народ СССР принял картину безоговорочно и полюбил ее на долгие годы.
«...Знают в школах все ребята
Что в столице в феврале
Состоится двадцать пятый
Наш партийный съезд в Кремле...»
Поэт Михалков не раз отзывался на большие политические события. Не промолчал Сергей Владимирович и на этот раз.
В этом году, на гигантском форуме с большой речью выступает Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев, для которого семьдесят шестой год — юбилейный. По этому случаю товарищи по партии осыпают его небывалыми почестями. Леонид Ильич из полковников произведен сразу в маршалы, ему вручена вторая звезда Героя Советского Союза, а в Днепродзержинске, где Брежнев провел молодые годы, установили его бюст. Водопад наград льется на широкую грудь юбиляра и из стран социалистического лагеря.
В 1976 году появилось на свет немало будущих знаменитостей: россиянин Егор Титов, украинец Андрей Шевченко, бразилец Роналдо, француз Патрик Виейра, — стали известными футболистами. В этом же году родились Максим Галкин, Земфира, Даниил Страхов ставшие в дальнейшем известными артистами.
Их слава еще далеко впереди, а вот для Маргарет Тэтчер в этом году уже наступил звездный час. Она — теперь известный политик, лидер Консервативной партии Великобритании. Вскоре Тэтчер получила прозвище «железной леди», причем, так назвала ее одна из советских газет. «Второе имя» понравилось самой Маргарет и стало её лозунгом на выборах 1979 года: «Британии нужна железная леди». Избиратели оказались того же мнения…
Еще одна заметная политическая новость года — смерть Мао Цзэдуна, который более четверти века властвовал в Китае. Проводить «Великого кормчего» в последний путь пришло более миллиона жителей Китая.
Случались в СССР и авиакатастрофы, но о них предпочитали не говорить народу.
Падение самолетов могло вызвать панику среди населения и заодно разуверить его в том, что к примеру советский самолет «Ту-104» лучший в мире самолет». Эта строчка кстати, на мотив траурного марша пелось в одном из произведений интеллигентского фольклора. Но были и исключения, когда, наоборот, нужно было объяснить народу, как было на самом деле, чтобы не сеять панику. Например вот об этом случае, случившемся в этом году, советскому народу рассказали: 26 сентября 1976 года один из пилотов Западно-Сибирского Управления гражданской авиации, приписанный к аэропорту «Новосибирск-Северный», как обычно, находился на рабочем месте. Накануне от него ушла жена, забрала с собой ребенка и поселилась у родственников на улице Степной, так что настроение у летчика было далеко не радостное, а скорее наоборот. Взвинтив себя до предела, он без разрешения командования поднял в воздух "Ан-2" и начал кружить над городом на предельно низкой высоте. Покружив немного, он видно принял окончательное решение и направил самолет в пятиэтажный жилой дом по адресу улица Степная, дом 4/3, где должна была находится его жена. Было 8 часов утра, люди только-только просыпались.
Самолет врезался в стену в районе лестничной клетки между третьим и четвертым этажами. Летчик погиб. Ан-2 — небольшой самолет. Большая его часть после столкновения упала на землю. Но в доме начался сильный пожар из-за бензина, который выплеснулся из топливных баков. Погибли 11 жителей: кто-то от ожогов, кто-то оказался под обломками здания, а кто-то неудачно выпрыгнул из окна. Интересно, что ни жены, ни родственников пилота в этот момент дома не оказалось...
Еще одно знаменательное событие этого года: в СССР зарегистрирован ГОСТ на новый напиток «Байкал» — наш ответ пепси-коле. Заокеанский напиток советские люди открыли для себя еще 24 июля 1959 года — в день, когда в Москве открылась первая Национальная выставка США. Так второй раз за время оттепели, вскоре после Фестиваля Молодежи и Студентов, советский человек узнал, что где-то существует совершенно другая жизнь. Выставка проходила на самом высоком уровне: открывать ее приехал лично президент Никсон, а в новинки западной жизни со свойственной ему простотой вникал Никита Сергеевич Хрущев. Так, вникая, он оказался возле стенда компании «Пепсико». Попробовал жидкость из красно-синего стаканчика с логотипом компании и передал его своему ближнему окружению, в котором находились главный пищевик Анастас Микоян и опасный выдвиженец Леонид Брежнев. Так у компании «Пепсико» появился мощный рекламный козырь — фотографии советского лидера с подписью: "Хрущев стал общительнее. Ему помогла пепси!"
Спустя три года, 16 ноября 1972 года та же компания официально заявила, что планирует продавать свою продукцию в СССР. Началось строительство линий по производству пепси в Москве, Ленинграде, Киеве, Новороссийске, Таллине и Ташкенте. Состав оставался секретом даже для производителей: кроме воды и жженого сахара в Союз поставлялись некие опечатанные емкости по 8 литров. Продажи били все рекорды.
Нашей стане нужно было чем-то отвечать. Как раз когда в больших городах строились линии для пепси, в 1973 году в НИИ пиво-безалкогольной промышленности была срочно разработана рецептура «нашего ответа»: спиртовой настой зверобоя и корня солодки, экстракт элеутерококка, а также эфирные масла эвкалипта, лавра и лимона. Лимон входил в состав всех советских десертных напитков, в том числе, и газированных. В отличие от не прижившегося на отечественной почве в те годы «Оранжа», лимонады «Саяны», «Буратино» и «Дюшес» делались на его основе. Даже несмотря на то, что дюшес — сорт груши. Не стал исключением и эстонский «Колокольчик», любимый, по легенде, напиток Брежнева. Через три года в продажу поступят первые партии «Байкала», цветом напоминавшего пепси-колу, но считавшегося полезным, в отличие от вредоносного американского продукта.
Идет 1976 год и режиссер Марк Захаров экранизирует известный роман Ильфа и Петрова “12 стульев”. Захаров становится вторым режиссером в Советском Союзе, который снимает “12 стульев”. При этом его ничуть не смущает тот факт, что первая экранизация романа снята всего пять лет назад Леонидом Гайдаем, который является на тот момент популярным режиссером. Гайдай же не стоит в стороне и делает по этому поводу не очень лестный отзыв новому фильму и называет его “любительщиной”. Между режиссерами возникает неприязнь и вечный спор, который могут решить только главные судьи Советского Союза — советские зрители.
А что же зрители? Зрителям СССР новая картина очень нравится и более 70% советских людей оценивают её как одну из самых классических экранизаций произведений Ильфа и Петрова. Советские зрители отмечают отличные ироничные и смешные сцены, которые походят больше на театр, чем на кино. И это сравнение с театром возникает не просто так — все съемки фильма происходят в павильонах с искусственными декорациями. И это не смотря на то, что в романе достаточно сцен, которые проходят на открытом пространстве.
Одним из главных секретов успеха нового фильма “12 стульев” становится хорошо подобранные актеры, которые так вживаются в роль, что заставляют зрителей верить в происходящее на экране. Ну и как же не поверить, когда в фильме присутствует такой звездный состав актеров советского кино: Андрей Миронов, Анатолий Папанов, Зиновий Гердт, Ролан Быков и другие замечательные актеры. Андрею Миронову казалось, самой судьбой было предназначено сыграть Остапа Бендера — великого комбинатора, находчивого и предприимчивого молодого человека.
Интересно то, что Остап Бендер с легкостью обманывает и дурит людей, но ему отводится главная роль в “12 стульях”. Получается, что фильм пропагандирует, что быть авантюристом и жуликом интересно? Такая позиция совсем не сходится с пропагандой, которая проводилась во времена СССР среди населения и честно говоря, очень странно, что фильм “12 стульев” был так спокойно допущен к прокату в стране.
15 октября этого года в газете «Московский комсомолец» был опубликован очередной выпуск «Звуковой дорожки». Почитателей этой рубрики ждал приятный сюрприз: к привычному хит-параду лучших дисков теперь добавился и хит-парад лучших отечественных и зарубежных песен, звучащих на территории СССР. Возглавляла список хитов песня в исполнении Софии Ротару «Родина моя» (Д. Тухманов — Р. Рождественский). Песня действительно очень популярная в те дни — этакий первый советский хит-хоп. Однако и Алла Пугачёва, стремительно набиравшая популярность, тоже в накладе не осталась: в отличие от Ротару в этом хит-параде присутствовало сразу две песни в её исполнении. Впрочем, чего зря говорить, лучше взглянуть самим.
Итак, песни в хит-параде расположились в следующем порядке:
2. «Из вагантов» (Д. Тухманов) — Игорь Иванов.
3. «Соловьиная роща» (Д. Тухманов — А. Поперечный) — Лев Лещенко.
4. «Не отрекаются, любя» (М. Минков — В. Тушнова) — Алла Пугачёва.
5. «Все, что в жизни есть у меня» (В. Добрынин — Л. Дербенев) — «Самоцветы».
6. «Белоруссия» (А. Пахмутова — Н. Добронравов) — «Песняры».
7. «За полчаса до весны» (О. Фельцман — Н. Олев) — «Песняры».
8. «Ты мне не снишься» (В. Добрынин — М. Рябинин) — «Синяя птица».
9. «Волшебник-недоучка» (А. Зацепин — Л. Дербенев) — Алла Пугачёва.
10. «Облака в реке» (А. Днепров — И. Кохановский) — «Поющие сердца».
25 декабря, в 19.20 по-московскому времени, по ЦТ была в очередной раз показана комедия Эльдара Рязанова «Ирония судьбы или С легким паром». С декабря прошлого года это стало доброй традицией — показывать этот фильм накануне Нового года. И вновь, как и в прошлый раз, у голубых экранов собралось рекордное число зрителей: фильм смотрели практически во всех уголках необъятной страны.
В 1976 году на московской фабрике «Парижская коммуна» установлен немецкий агрегат «Десма». Впервые в советской обувной промышленности был освоен выпуск обуви на литьевой подошве. В народ пошли тысячи пар сапог типа «Аляска» — вожделенные «дутики».
Внешне они напоминали западные «луноходы». Мир дрожал при слове «космос», и в моду вошли «дутые» вещи: куртки, перчатки, шапки и, конечно, сапоги. Запад ценил их за практичность, тепло, непотопляемость в любую погоду. Советский же человек — за причастность к «западной» жизни.
За это же в СССР полюбили «буратинные» сабо (тип обуви с деревянной подошвой) с железными заклепками. За красоту же ценили итальянские кожаные сапоги, облегающие ногу. За ними стояли многочасовые очереди, охраняемые нарядами милиции. За них отдавали чуть ли не всю зарплату спекулянтам. В сочетании с модными в те годы мини-юбками, впечатление оказываемое молодыми модницами на мужчин было убийственным.
Внешняя политика 70-х — это налаживание отношений с западными странами. Если не итальянские, то венгерские и чешские сапоги достать было можно. И не только можно, но нужно и необходимо. К тому же, каждая модница 70-х в совершенстве владела спицами и швейной машинкой, постоянно обновляя свой гардероб. К сожалению, обувь не сошьешь и не свяжешь — за ней нужно было охотиться.
1
Пролетели, как один день новогодние праздники, а затем и зимние каникулы и вновь у меня началась школьная жизнь. А у нас дома, к моей великой радости, на втором этаже сняли комнату две миленькие, (на мой взгляд) студенточки-евреички из Биробиджана. Было им лет по 19-20. Я стал вечерами постоянно у них пропадать. Что-то они мне рассказывали о своей жизни и учебе в институте, учили меня в карты играть. Они привезли с собой неплохой электропроигрыватель и пачку пластинок зарубежных исполнителей. Я впервые услышал у них на маленьких пластиночках такие группы как «Битлз» и «Роллинг Стоунз», и можно сказать, с этого года стал приобщаться к западной музыке. А из советской музыки мне у них нравилась лишь одна большая пластинка: Давид Тухманов «По волне моей памяти».
До их приезда к нам, я слушал только песни Муслима Магомаева, от которого сходили с ума тогда большинство молоденьких девушек, и моя мама в том числе, да еще песни из кинофильмов в исполнении Андрея Миронова, так же кумира молодежи тех лет. Ну ещё гибкие пластиночки из журналов «Кругозор», которые постоянно покупала моя мама.
Были у нас еще какие-то старые пластинки, которые я вообще предпочитал не включать. А проигрыватель у нас был вообще допотопный: «Юность 301» в чемоданчике. Открываешь крышку, — в нижней части пластинки ставятся, а в верхней динамик расположен. Стоил он 30 рублей по тем временам.
2
В школе мы начали помаленьку покуривать, выбегая на переменках на улицу, за угол школы, где курили старшеклассники. Сигареты в основном приносил кто-нибудь из одноклассников, стащив у отца. Надо же было как-то свой престиж в классе и в школе поднимать.
У меня в семье никто не курил, да и я лишь изредка пробовал ради интереса. Курить я с одноклассниками ходил в основном лишь за компанию и потому, что в старших классах мои друзья были курящие, а где еще общаться, как не во время перекуров на перемене.
Но однажды, моя мама, унюхав, что от меня табаком несет, отучила меня курить раз и навсегда. Она купила мне пачку сигарет и заставила при ней скурить ее всю! Ну, на всю пачку меня конечно не хватило. Скурив подряд лишь несколько штук, да и то не в затяжку, я уже почувствовал себя плохо, а дальше становилось все хуже и хуже. Наконец меня вырвало, я сидел весь зеленый и поклялся больше не курить, что и выполнил в дальнейшем. Жестоко наверно так издеваться над ребёнком, но думаю все-таки правильно! Больше по жизни меня к куреву не тянуло, тем более, что я всю жизнь спортом увлекался.
3
Началось лето. На июль мама и бабушка уговорили меня поехать отдыхать в еще один пионерлагерь «Аврора» от Ленинградского фарфорового завода, где раньше работала моя мама. Лагерь находился в поселке Рощино, Ленинградской области. Ну а пока я вновь гулял со своими друзьями.
На нашем водохранилище «плотине», наш одноклассник Андрей Иванов как-то нашел старую лодку, наверно какого-то рыбака заядлого. Стали мы на этой лодке изучать окрестности водохранилища, правда, вместо весел палки были, но все равно интересно. Плавали вдоль берегов аж до Московского шоссе, хотя речка и дальше куда-то утекала, точнее вытекала откуда-то. До сих пор не знаю, где берет начало наша речка Кузьминка.
Продолжали мы с друзьями играть и у меня во дворе, в подвале или на чердаке. Как-то откопали под старыми вещами на чердаке большой сундук деревянный. Открываем, а там пачки всяких журналов старых, несколько упаковок спичек, по 10 коробков, что нас особо порадовало и наконец, на дне россыпь монеток по 10,15,20 копеек. Наверно моя бабушка положила и забыла про них. Набрали мы тогда рублей десять наверно и тут же пошли в магазин за чем-нибудь вкусным. Само собой, бабушке я об этой находке ничего не сообщил.
А еще в эти же дни я наткнулся на чердаке нашего дома, на дохлую кошку. Все бы ничего, — мертвых животных я повидал, но это случилось так неожиданно, что я чуть не умер на месте.
Представьте сами, — между потолком первого этажа и полом второго нашего дома, в одном месте, над кухней, был просвет сантиметров пятьдесят, немного засыпанный гравием. Вот я и решил исследовать это место, — вдруг там что-то интересное найдется. Нашел я дыру откуда можно в это пространство залезть, взял фонарик, ну и лезу, свечу во все стороны. Потом поворачиваю голову, свечу фонарем и прямо перед лицом, сантиметрах в двадцати, вдруг вижу тело мертвой кошки, — практически мумию всю высохшую с оскалиной пастью. Я от неожиданности чуть не описался. Не помню, как я оттуда и выскочил. Правда чуть позже, когда дрожь в коленках прошла, я ее палкой как-то вытащил и выкинул, но больше я туда не залезал.
4
Наступил июль, и меня ждала уже путевка в пионерский лагерь. Хоть мама на заводе уже не работала, но учитывая ее предыдущие заслуги (она на заводе и комсоргом и профоргом была до болезни!) путевку ей дали без проблем. И вот в июле я поехал в лагерь.
Находился он, как я уже сказал, в поселке "Рощино". Это с Финляндского вокзала ехать на электричке, а потом еще по какой-то лесной дороге, где вдоль всей дороги еще было множество разных пионерских лагерей.
Ну, из жизни в лагере мне запомнилось не много. Например, как мы с мальчишками делали кораблики из толстой сосновой коры, обтачивая ее об асфальт до нужной формы, и как потом запускали их в канавах да лужах. А если заднюю часть кораблика намазать сосновой смолой, из неё что-то маслянистое выделялось, оставляя на воде след, как от бензина и он начинал очень быстро плыть, как на моторчике.
Еще запомнился большой праздник на родительский день со всякими конкурсами, за победу в которых давали жетоны, на которые можно было получить продукцию завода им. Ломоносова, правда чуть бракованную, — всякие фарфоровые сувенирчики: статуэтки тигров, слонов, кое что из посуды. Короче весь брак нам скинули, а мы и радовались.
А вечером для детей устроили вечер танцев, — мой первый вечер танцев, так как до этого я не имел понятия, что это такое. Кстати, в лагере, я почти сразу познакомился с девчонкой Людой и на танцах уже ее вовсю приглашал на медленные танцы, хоть и не умел танцевать. Впрочем, топтаться на месте под музыку, держа девчонку за талию, не представляло большого труда.
Но до конца смены я так и не доотдыхал. За мной приехали моя сестренка Наташа со своим дедом Васей. Она опять прилетела к бабушке с дедушкой, и ей скучно было одной в Питере гостить, вот меня и решили забрать пораньше. Впрочем, я не возражал и даже с радостью уехал из лагеря в Ленинград. Единственное о чем я потом жалел, это что не успел перед отъездом адрес у Люды взять. Я ее искал по территории лагеря перед самым отъездом и так и не нашел, а оставить свой адрес, чтоб потом ей передали не сообразил.
5
В Ленинграде, как всегда жизнь шла по одному и тому же шаблону: музеи, экскурсии, игры с соседскими ребятами и девчонками. Игр было много и дома и на улице. Новое, сегодняшнее поколение прочно обосновалось в виртуальном пространстве. Они борются с виртуальными монстрами, строят виртуальные города, устраивают танковые побоища, но... Стоит ли удивляться тому, что дети нынешнего поколения не любят читать, не умеют фантазировать, вряд ли попадут мячом в кольцо с угла и никогда не прыгнут выше головы. Впрочем, у каждого поколения свои развлечения.
Мы в те годы, не зная, что такое компьютер, играли в основном в настольные игры-бродилки. Суть «бродилок» следующая: на игровом поле (чаще всего из картона) изображался путь из квадратиков (кружочков и т. д. ) с увлекательными картинками и интересными текстами на тему игры. Участники по очереди бросали кубик и передвигали фишки на выпавшее число точек. Победителем объявлялся тот, кто проходил маршрут первым.
Кстати, настоящий прорыв в области настольных игр произошел именно в годы существования СССР. К их созданию были привлечены профессиональные художники. Особенно популярны стали игры-«бродилки», которые наносили даже… на коробки от конфет. Съел конфеты — играешь в настольную игру «Путешествие по Азии» или «Полярный поход советских ледоколов». Инициатором такого «ноу-хау» стал тогдашний нарком торговли Анастас Микоян.
Довольно часто, мы сами придумывали и рисовали такие игры на большущем куске ватмана, поскольку в покупных играх было мало (по нашему мнению) ходов, а на ватмане можно было их нарисовать сколько угодно. Значительно больше можно было придумать и ходов-назад или ходов-вперед, «пропуск хода» и т. д.
В начале августа моя сестра опять улетела домой во Фрунзе, а я уехал в Славянку.
А там меня ждал новый сюрприз: К нашей соседке и моей однокласснице Ларисе Давыдовой, приехала очень симпатичная сестренка Лена Андриянова из города Апатиты, Мурманской области, и так мы сразу друг другу понравились, что вскоре уже обнимались, целовались у меня на чердаке. У бабушки там был устроен небольшой сеновал, правда не знаю зачем, а мы туда одеял натаскали и кувыркались там.
Последние дни августа пролетели как один день! Я потом еще целый год переписывался с Леной, договаривались о новой встрече на следующее лето, но увы, — в дальнейшем, уже перед самым летом следующего года, Лариса мне сообщила, что Лену «закрыли» в спец-интернат за какие-то делишки. Опять я остался один, без любимой.
6
Наступил сентябрь, и опять началась учеба в школе. После школы мы продолжали гулять, жечь костры на полях, или где-нибудь по берегам речек и водоемов, ходить в походы, лазить по чужим дачам, — ну как же без приключений!
Однажды мы с друзьями пошли на поле жечь покрышку от машины. Спросите зачем? Да просто вот пришла в голову такая интересная, как нам тогда показалось идея. Захотелось и все! Укатили мы эту покрышку подальше в поле, Димка Шустов из отцовского гаража взял бутылку бензина, на всякий случай, для лучшего горения. Ну и видно когда мы покрышку поливали, я себе на ноги, на носки налил бензина. А я в кедах зашнурованных был. Вооот!..
Ну и как-то так получилось, что мои ноги оказалась близко к огню, и носки на них вспыхнули. Потушить не получается, развязывать шнурки времени нет, — жжется ведь! Воды вокруг нет! В общем, пока я бежал по полю до первой канавы, носки мои горели все сильнее, раздуваемые ветром. Причем горели вместе с кожей!
И пошел я в итоге на больничный. Вся кожа вокруг щиколоток обгорела вместе с носками. Стал я через день на перевязки ездить в колпинский травмпункт. Вот такие детские забавы у нас были, — до сих пор шрамы на ногах остались.
Раз уж вспомнил я о своих травмах детства (а их было не мало), расскажу еще об одной, тоже связанной со спичками. Из-за нее я чуть глаз не лишился. Не только я, но и мой друг Димка Шустов.
А дело было так. Гуляли мы с Димкой, вдоль речки Славянки выискивая по окрестным свалкам-помойкам, что-нибудь интересненькое и вдруг видим, — лежит на помойке, возле речки, бензобак от грузовой машины. А у нас как всегда спички с собой. Ну как можно было пройти мимо и спичку в бензобак не кинуть?
Зажгли, кинули, отскочили. Ничего! Не загорается! Но просто так ведь не уйдешь, — надо дело до конца довести, тем более что из бензобака ну очень бензином пахнет. Значит что-то там осталось! Нарвали мы сухой травы, напихали в бензобак, потрясли его хорошенько. Вновь чиркнули спичкой, а спичку сунули в целый коробок, а коробок в бензобак… А сами склонились над горловиной и ждем, как дураки, что же дальше будет. А дальше произошло то, что и должно было. Нам в лица ударил фонтан огня!
Лица жжет, мы с Димкой орем, и к нашей речке говнотечки, скорее по обрыву чуть ли не скатились, лица остужать. Мы даже не подумали, что после мытья травмированных лиц такой водой, какая в нашей реке течет, можно спокойно заражение крови получить, но, слава богу, пронесло!
Руками воду черпаем, на лицо выплескиваем, — трогать лицо — больно! Друг на друга смотрим, — страшно! Побежали мы домой, а это около километра. Бежим, орем на всю улицу. Димка к своему дому побежал, я к своему. Добежал я до дома, вбежал, смотрю в зеркало, — вся кожа на лбу обгарела и волосы тоже. Мать как меня увидела, — благо она в это время дома была, — каким-то платком голову мне завязала и скорее меня в поликлинику нашу потащила, а оттуда в Колпино, в травмпункт.
Короче потом я еще недели две вместо школы опять в колпинский трамвпункт ездил на перевязки. У меня то только лоб обгорел, а у Димки и лоб и щека и нос, но его родители дома лечили. Слава богу, у обоих и шрамов не осталось и глаза на месте.
Травм всяких, в детстве, как я уже сказал, у меня всегда хватало, но особо серьезных не было, — как-то без врачебной помощи в основном обходился. То я с дерева упаду головой вниз, но земля окажется мягкой и я отделаюсь лишь сотрясением мозга, то играя в ножички, случайно ножик в ступню воткнется вместо дощечки, которую я между ног на землю положил, то с тарзанки сорвусь, но удачно приземлюсь, ничего не сломав.
Как-то в школьной мастерской, на уроке труда, чуть палец мизинец на фрезерном станочке себе не отпилил. Случайно рукой фрезу крутящуюся задел. Буквально мгновение и все! Смотрю, весь палец расколошмачен до кости, а кровь не идет, — видно я еще в шоке. Бегу к учителю труда Александру Александровичу и с улыбочкой так говорю: «А я себе палец отпилил!». Он отмахивается, мол, хватит шутить. Тогда я ему свой пальчик под нос сунул, у него глаза вылезли из орбит, он меня скорее в охапку, и в медицинский кабинет школьный потащил. Там мне все промыли, завязали и, все в общем обошлось, пальчик на месте остался. Ну что за пацан, и без травм!
Да, еще вот вспомнил несчастный случай. Мне же еще в детском саду какая-то девчонка чуть глаз не выбила, — воткнула острый карандаш, мне возле самого носа в кожу, но мой глазик, слава богу, не задела. Опять повезло!
7
Как-то раз, уже поздней осенью, я шел из школы домой и недалеко от своего дома вдруг увидел огромную овчарку. Собак я с детства любил и не боялся. Подошли мы друг к другу, — он меня понюхал (это кобель был), я его погладил, дал команду сидеть, — он сел, попросил лапу, — он дал. Ошейника нет, значит, ничейный пес, а раз ничейный, значит мое!!! И как в сказках говорится, — взял я его к себе жить. Ну, в смысле спрятал его в нашем сарае, — думаю, пусть пока там поживет. А я может с мамой и бабушкой как-нибудь, потом договорюсь, чтобы он у нас остался.
Стал я ему из школьной столовой и из нашей кухни само собой, каждый день поесть носить, — каждый лишний кусочек, — другу! Где-то, через три-четыре дня, моя бабушка видно заметила, что я в сарай зачастил и что мясные продукты начали убывать слишком быстро. Пошла она в сарай, открыла дверь в бывший курятник (он у нас тогда пустой стоял), и вдруг видит, что на нее из темного угла смотрит собака-баскервилей, в половину ее роста!
Это бабушка уже потом нам с мамой рассказывала, а тогда она скорее выскочила, дверь захлопнула и меня стала со школы ждать за разъяснениями.
Ну что там дальше было, не очень помню, но на несколько дней я все же, уговорил песика у нас оставить. А вскоре бабушка, пока я был в школе, быстренько отдала его какому-то своему знакомому, жившему в самом конце Лесного проспекта.
Я прихожу из школы, бегу как всегда с пирожком в кармане в сарай — собаки нет! Я чуть не в слезы. Спрашиваю бабушку, где он? Она объясняет, что ее знакомому, ну очень-очень нужна именно такая псина, чтобы дом охраняла, ну она его и отдала.
Я, недолго думая, разозлившись на бабку и на этого ее знакомого, иду искать своего любимого пса. Обхожу все дома в конце улицы, кричу его по имени, — я ему за эти дни уже и имя дал «Рекс» в честь другого песика, который у меня в детстве был. И вот из-за одного забора вдруг слышу знакомый лай. Узнал меня песик по голосу и что интересно, я его тоже по голосу узнал!
Я перелезаю через забор, отцепляю своего любимого Рекса с чужой цепи и веду его назад к себе домой. А хозяин, увидев в окно такую неслыханную наглость, вскоре вслед за мной побежал. К нам домой пришел и к бабушке моей жаловаться.
Потом, помнится, весь вечер были слезы, само собой мои, долгие уговоры. Уговорили меня в итоге отдать собаку этому мужику, а мне он пообещал, что я в любое время смогу ходить его навещать. На том и порешили. До самого переезда в Колпино я время от времени заходил проведать Рекса, и он меня всегда встречал радостным визгом и вилянием хвоста. Вроде знали друг друга всего ничего, а вот прикипели друг к другу. Вот такая вот история.
8
В нашем классе, училась отличница, Таня Потапова, такая полноватая, но довольно миленькая девочка. Жила она не очень далеко от моего дома, на улице Маяковского и частенько, когда я ходил в школу «через стадион», что на улице Льва Толстого, я за ней заходил, — благо по пути. Впрочем, я на нее особого внимания не обращал, — нормальная девчонка, и списать домашние задания всегда давала, — она отличница была.
Но вот, вскоре они переезжать собрались куда-то. И тут, как-то, сразу после их отъезда, мама мне рассказала, что она встретила случайно отца Тани, и он рассказал, что дочка перед отъездом, вся в с слезах и расстроенных чувствах призналась ему, что я ей оказывается очень, очень нравлюсь, аж с первого класса, но не обращаю на нее никакого внимания...
А я и не подозревал даже, что кто-то пылает ко мне страстью! Впрочем, как выяснилось уже после окончания школы, ни она одна. Больше я с ней, увы, не встречался...
Летом, на месяц, к нашим квартиранткам, точнее к одной из них приехала погостить младшая сестренка, — моя ровесница по имени Галя, черноглазая, черноволосая. И закрутилась новая дружба мальчика с девочкой. Я ей показывал окрестности, в основном наши любимые свалки, она рассказывала о своем городе Биробиджане. Перед отъездом, мы с ней обменялись фотографиями, и потом мы с ней еще год переписывались, но на этом все и закончилось.
Наступила осень, опять начались школьные занятия, прошли осенние каникулы. В начале зимы уехали куда-то наши девчонки-квартирантки. Не смогли наверно с моей бабушкой договориться об оплате за жилье, а может уже обучение закончили, — не помню.
Перед отъездом, мне на память, они подарили натуральный парик, темно-каштанового цвета с модной тогда стрижкой «карре» и супер-модные зеркальные очки. И в этом «прикиде» я в школу на следующий день пришел. Одноклассники меня поначалу и не узнали, а потом учителя отобрали парик и очки, вернув их через пару дней только моей маме. Потом у меня этот парик кто-то из друзей украл.
На смену студенткам, буквально через месяц, к нам приехала какая-то молодая семейная пара и тоже стала снимать у нас комнату на первом этаже, но с ними мне было уже как-то не интересно и к ним в гости, я не заходил. Но, однажды... Мы с кем-то из друзей болтались без дела в нашем саду и заглянули в окно к новым жильцам. А там какая-то возня под одеялом идет... Но тут нас заметили, и мужчина занавесил окно занавеской. Но занавеска была только на пол окна, — сверху открыто, но нам до туда не дотянуться. Вооот! Тогда мы, недолго думая, залезли по дереву на крышу нашего дома, тихонько прокрались к краю крыши над окном молодоженов и досмотрели действо до конца!
Потом было опять празднование моего дня рождения, подготовка к празднованию нового года. Вот так этот год и закончился.
Школьные годы
1977 год
1977 год
Немного истории
Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик принята в Москве 7 октября 1977 года на внеочередной сессии Верховного Совета СССР.
Принятию конституции 1977 года, предшествовали драматические события в истории Советского Союза, а сама подготовка текста новой редакции конституции заняла больше пятнадцати лет.
Конституция СССР 1977 года принималась в период нахождения у власти Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева и в свое время получила название «Брежневской конституции», или «конституции развитого социализма». В 1985-1991 годах, в период политики перестройки и гласности, проводимой последним Генеральным секретарем ЦК КПСС, а затем Президентом СССР М.С. Горбачевым в текст Конституции СССР 1977 года были внесены многочисленные изменения и дополнения. Эти поправки принимались под лозунгами демократизации общественной жизни и возврата к ленинским принципам построения социализма.
В частности, была реорганизована система органов государственной власти и образованы Съезд народных депутатов и новый двухпалатный Верховный Совет СССР; были также упразднены местные исполнительные комитеты. Сформирован Комитет Конституционного надзора СССР, введена должность Президента СССР и закреплен принцип множественности форм собственности. В последний период существования СССР из Конституции СССР было удалена формулировка о том, что Коммунистическая партия Советского Союза является «руководящей и направляющей силой советского общества» и «ядром политической системы». В этот период также были образованы Кабинет Министров при Президенте СССР и Совет Безопасности СССР.
В 1975 году на юниорском хоккейном матче ЦСКА — Канада канадские фанаты бросили в толпу советских болельщиков несколько пачек жевательной резинки. Началась бешеная давка, в которой погибли 20 человек! Трудно представить, что при этом испытывали канадцы, но руководство страны почти сразу приняло судьбоносное для тысяч советских детей решение: жвачке — быть! Сказали: быть, и она стала. Первую жевательную резинку СССР, в 1977 году выпустила фабрика «Ереванские сладости». Через год советская жвачка пошла на экспорт — такую изготавливали на эстонской фабрике «Калев». Продавалась в Ленинграде эта жвачка в единственном магазине кондитерских изделий «Мечта», на Невском проспекте. Мы, мальчишки 70-х, только узнав об этом стали чуть ли не каждые выходные ездить туда, отстаивая огромные очереди. Очереди в магазине были в основном за эксклюзивными тортами, типа «Мишка на севере» и пирожными, продававшимися в этом магазине. Но без очереди жвачку не отпускали, — приходилось по нескольку часов отстаивать в духоте и жаре магазина, чтобы получить заветные несколько десятков «ирисок» (выпускалась жевачка «Kalev» в форме конфет-ирисок). Вскоре начала появляться и советская резина в пластинках. Пачка советской жвачки из пяти пластин невыясненного цвета и состава стоила 50 копеек. Выпускали апельсиновую, клубничную, мятную и кофейную. Первые две шли на ура. Мятную резинку еще можно было пережить, но кофейная своим вкусом могла свести с ума любого — по этой причине лежала на прилавках магазинов всегда.
Однако запретный вкус фирменной жвачки уже просочился в детские мечты. Даже те, кто никогда не держал во рту вражеского «бабл-гама», знали, как клятву юного пионера, что иностранная жвачка бывает разных цветов, что из нее можно до одури надувать пузыри, и главное — под оберткой таится вкладыш!
В конце 70-х жвачный вкладыш стал бесценной детской валютой. Саму же жвачку жевали неделями, бережно храня давно безвкусный комочек где-нибудь на полке среди других сокровищ. Для получения заветного «вражьего» прямоугольничка было два пути. Первый годился для тех, у кого родственники имели возможность «мотаться по загранкам». Второй, немыслимо авантюрный, по меркам того времени, — вычислить иностранца и на безумной смеси языков и жестов выпросить или обменять на что-либо заветный «бабл-гам». Добродушные иностранцы никогда не скупились, и очень скоро в пословицы и поговорки советского народа вошла еще одна: «Мир, дружба, жвачка».
Теперь, если вам не надоело капаться в истории, немного хочу рассказать о советском автомобилестроении. В семидесятые годы в Советском Союзе появляется большой выбор легковых автомобилей уже более-менее доступных для населения. В городах эти автомобили пользуются популярностью и их можно встретить на каждой улице. Нельзя такое сказать про деревни — деревенские жители до сих пор используют старые автомобили военных лет с хорошей проходимостью. Это связано с тем, что качественных современных внедорожников, в СССР не выпускают. Решить эту проблему, призван советский легковой автомобиль повышенной проходимости «Нива» (ВАЗ-2121), который и появляется как раз в 1977 году. Разработка «Нивы» началась еще в 1970 году на АвтоВАЗе. В те времена, в СССР потребовался «пинок» начальства, чтобы работы по созданию внедорожника начались. Таким «пинком», стал приезд на завод в Тольятти председателя Совмина СССР Алексея Косыгина. Он осмотрел производство и дал задание, чтобы в ближайшие годы на конвейерах появились полноприводные «Жигули».
Начался трудный путь «Нивы». Для начала опытные модели проходят своим ходом через пустыни Средней Азии до самой южной точки СССР. В ходе этого автопробега выясняется, что «Ниву» надо доработать. Основные проблемы: передняя подвеска, система охлаждения, вентиляция и воздухозабор. На заводе начинается огромная работа и подготовка к показательным испытаниям, которые должны пройти на Дмитровском полигоне. На испытаниях основным конкурентом ВАЗ-2121 оказывается ИЖ-15. Но к счастью «Нива» выигрывает по всем показателям. Выпускать два внедорожника для СССР является затруднительным, и в Совмине решают, что только «Нива» сойдет с конвейера. Так на свет появляется автомобиль, который полюбят в последующие годы все дачники, охотники и рыболовы Советского Союза.
Появление «Нивы» производит просто «взрыв» в мировом автомобилестроении. Многие страны закупают отдельные экземпляры, чтобы изучить новые технологии, которые применяются в «Ниве». Такой интерес, конечно же одобряют в Советском Союзе и на АвтоВАЗ поступает задание о выпуске специальных версий ВАЗ-2121 на экспорт. В первый же год экспортируется более 15 тысяч «Нив» в более чем сто стран мира. Для Великобритании и Японии разрабатывают специальные модели с правым рулем. Такая слава ВАЗ-2121 позволяет людям из разных стран объединяться в фан-клубы, которые существуют до сих пор. Даже спустя уже более сорока лет, на дорогах Европы можно увидеть «Ниву» — отголосок из славного прошлого Советского Союза.
Еще в этом году произошла авиакатастрофа, о которой мы узнали уже, лишь во времена перестройки, так как все такие трагические события в СССР замалчивались. Во вторник, первого июня 1976 года на острове Масиас-Нгема Бийого, при заходе на посадку в аэропорту Малабо (Экваториальная Гвинея) потерпел катастрофу советский самолет «ТУ-154, компании «Аэрофлот», выполнявший рейс SU-418. В катастрофе погибли все 45 человек на борту самолёта.
24 сентября, по первой программе ЦТ состоялся показ очередного выпуска музыкальной передачи «Артлото». Передача появилась на свет в 1971 году и быстро завоевала популярность у зрителей: в ней участвовали практически все звезды отечественной эстрады, которые исполняли самые модные шлягеры. А молодые артисты, впервые показанные в «Артлото», на следующее утро просыпались знаменитыми.
Но 24 сентября этого года, когда состоялся показ очередной программы, ни кто из советских телезрителей не мог предполагать, что видит любимую передачу в последний раз. Дело в том, что после этого выпуска «Артлото» закроют. Говорят, распорядился это сделать сам председатель Гостелерадио Лапин, который эстраду вообще недолюбливал и в своей вотчине всячески третировал.
Кстати, чтобы не говорили о том, что в СССР не было музыкальных передач, я с этим не соглашусь. Вспоминаются например такие передачи, как «В танцевальных ритмах», «Музыкальный почтальон», «Голоса друзей», «Вечерний концерт», «Песня года», «По вашим письмам». где кроме наших исполнителей, также выступали артисты соцстран и даже артисты из капиталистических стран.
1
Опять Новый год в Ленинграде. На зимние каникулы прилетела и моя сестра Наташа, но сразу после Нового года мы расстались, так как на зимние каникулы, меня позвал к себе погостить мой папочка. Он оказался в это же время в Ленинграде, со своей новой семьей: тремя детьми, двое, Андрей и Денис его дети, и один, Сергей, — мой одногодка, ребенок его второй жены Галины от первого брака.
Они гостили у родственников его жены и отец связался как-то с моей бабушкой, с которой он был в нормальных отношениях и мы приехали тоже туда, в квартиру, где они остановились, у какой-то тети Тани, а потом, через пару дней, я поехал вместе с ними в поселок Цвылево, Тихвинского района, где они жили и работали в совхозе «Культура». Мой папаша там работал бригадиром на животноводческом комплексе, а его жена Галина, на свиноферме.
Из этой поездки запомнился только зимний сосновый лес, вокруг поселка, когда мы только приехали туда на пассажирском поезде, и наше с Серегой катание на огромных свиньях, на выгуле свинофермы, где, как я уже сказал, тогда работала его мать, и мы ходили туда смотреть поросят.
Еще меня и всех остальных детишек, свозили в Тихвин, там мы все вместе сфотографировались на память в фотоателье, как тогда назывались фотосалоны. Потом нам с Серегой купили игрушку: два телеграфных аппарата Морзе, соединенные длинным проводом. С этими аппаратами мы с Сергеем расходились по разным комнатам и слали друг другу сообщения азбукой Морзе, точками-тире. Правда, для этого приходилось учить азбуку Морзе. Впрочем, через несколько дней нам эта игрушка надоела.
Мы с Сергеем, пока взрослые были на работе, придумывали себе всякие игры. Одна такая игра послужила отправкой меня домой.
Мы с Серегой сидели как-то в их квартире днем одни и от нечего делать придумали себе игру, — прыгать в спальне его родителей с подоконника на большую кровать. Веселились мы так до того момента, пока не сломалась прямо посредине боковая лакированная доска из ДСП. Мы в срочном порядке, кое-как соединили две половинки и, замотав разлом черной изолентой, пошли играть во что-то другое. Конечно, наша маскировка не сработала и в тот же вечер, мой папсик заметил, что мы натворили и сильно разозлился. Он о чем-то долго спорил со своей женой и на следующий день, я в сопровождении тети Гали отправился в обратный путь в Ленинград, а затем и в Славянку, уже без провожатых, так как дорогу из Питера домой я прекрасно знал и сам. Пролетели зимние каникулы, и мы продолжили учебу в 6 классе. С папашей встречаться я больше не хотел!
2
Ближе к весне, к нам приехали снимать комнату новые жильцы, — два молодых парня-студента. Бабушка сдала им комнату на втором этаже, и они тут же начали переделывать комнату по своему усмотрению. Бабушка сказала им, что в этой комнате все равно скоро ремонт надо будет делать и ребята напрягли свою фантазию на полную катушку. На стенах, появились деревянные полки, которые они сами сделали из того, что нашли у нас в сарае. На полках ребята расставили пустые алюминиевые банки и бутылочки из под пива, кока-колы и еще каких-то заграничных напитков. Спросите, зачем? Это было очень модно. В СССР этого всего не было, и молодежь хоть так пыталась приобщиться к западной культуре.
Кроме того, в те годы, модно было копить и пустые фирменные пачки из под сигарет. Их приклеивали на стену и порой, такая выставка занимала довольно большое пространство. Кроме того ребята начали разрисовывать стены, прямо по обоям гуашью, срисовывая картинки с обложек западных пластинок и фотографий, которые у них были. Нарисовали группу «Kiss» в полный рост в их неизменных масках, — я, кстати, тогда впервые и узнал, что есть такая группа, — перерисовали фотографию группы «Лед Цеппелин» с дирижаблем, само собой нарисовали и парней из группы «Битлз», наверно самой известной в СССР на тот период и многое другое. Еще расписали все стены названиями популярных западных рок-групп, причем надписи делали большие, красивые, с тенями.
Вскоре их комната больше была похожа на картинную галерею посвященную рок-музыке. Кроме того, войдя во вкус, они сделали из фанеры и реек, найденных у нас в сарае, два кресла и журнальный столик. Примитивно конечно, без обивки, не покрашенные, но я и такого народного творчества не видел. Кроме того они, как и жившие до них студентки, привезли с собой электропроигрыватель грампластинок «Аккорд» и стопку пластинок, в основном зарубежных исполнителей. А еще они сделали такую штуку, которая привела меня в дальнейшем в радиокружок.
У них на стене, были приделаны три искусственные, пластмассовые красные розы. В каждую сердцевину они вмонтировали по лампочке от фонарика и подключили лампочки напрямую к динамику колонки от проигрывателя и лампы мигали в такт с музыкой. Так я узнал впервые, что есть на свете светомузыка. Они еще рассказали, что бывают целые экраны, где разноцветные лампочки не просто мигают в такт, а переливаются под музыку. Благодаря этим студентам, я переключился полностью на западную музыку и вскоре про советскую эстраду окончательно забыл.
Примерно в это же время я впервые узнал, что такое стерео-звучание, которое только, только изобрели. Как то у нас сломался транзисторный приемник «Альпинист 407», и моя мама, взяв меня с собой, пошла к своему бывшему однокласснику, жившему в конце Лесного проспекта, не очень далеко от нас. Он был радиотехником каким-то, сам собирал усилители, делал колонки. И вот я захожу к нему в комнату и вижу по углам две, чуть ли не в мой рост колонки. Тогда как раз по радио на УКВ — 4.44, начала выходить первая в СССР стерео-программа, а в начале каждого выпуска производилась настройка стерео-аппаратуры.
В колонки пускался стерео-звук игры в настольный теннис, и вот я вдруг слышу с удивлением, как удары по шарику ракеткой раздаются по очереди то в одной колонке, то в другой. Потом еще какие-то настройки интересные были, чтобы звук по разным колонкам звучал. И так мне это дело понравилось, что, не успев выйти на улицу, я начал уговаривать маму купить мне что-то подобное. Но стерео-аппаратура в те годы только начала появляться в магазинах и стоила очень дорого.
Первую стереорадиолу «Вега 107», мне купили лишь через несколько лет. А в этот год мама купила нам новый монофонический электропроигрыватель «Лидер 303», работающий и от сети и от шести больших круглых батареек.
Но для меня главное было, что он «орал» раза в четыре громче старенькой «Юности». Проигрыватель разделялся на две части: непосредственно сам проигрыватель и отдельно колонка со встроенным усилителем. Теперь вечерами я мог выставлять колонку в окно и «мучить» соседей западной музыкой. Пластинки я у студентов наших брал. На пустыре, напротив нашего дома частенько собиралась молодежь из близлежащих домов, постарше нас. Играли там, в волейбол, или «картошку». Теперь же, когда я вечерами стал музыку крутить, молодежь там стала тусоваться практически каждый вечер. Я тоже стал выходить поиграть с ними, бегая домой периодически, чтобы пластинку перевернуть.
3
Весной мы облюбовали себе место для игр возле большого моста через реку Славянка, через который мы в школу ходили. Там была большая гора, с которой мы зимой постоянно катались на лыжах и санках, а внизу росли раскидистые ивы. Сделали мы там тарзанку, на одном из деревьев и после школы стали там оставаться поиграть, поболтать.
Рядом стояли несколько жилых домов и один дом у самой реки, в который хозяева только на лето приезжали. Вот мы с пацанами и решили в него забраться. Как-то после школы мы вновь собрались под раскидистой ивой возле этого дома, осмотрелись вокруг и убедившись, что за нами никто не подсматривает, осуществили наш дерзкий план. Прошли во двор дома, обошли его, и выбив окно залезли внутрь. Внутренняя обстановка была вполне жилой: диван, шкаф, сервант с посудой и даже радиола (приемник с проигрывателем наверху). Мы попробовали его включить, — все работало. Тут же нашлись и несколько пластинок. Мы расположились как у себя дома, поставили пластинку, нашли в серванте пакет с конфетами. Целый вечер мы в этом доме просидели, обшаривая его сверху донизу, и в итоге решили сделать его на время своим «штабом».
Теперь почти каждый день после школы мы залезали в этот дом, слушали пластинки, даже свои, кое-какие из дома приносили, обсуждали свои мальчишеские проблемы. Кто-то покуривал, благо никто не видел, но однажды, как-то уже собравшись вновь идти к этому дому, мы увидели с моста через речку людей во дворе и поняли что приехали хозяева, а мы даже свои пластинки не успели забрать. Но впрочем, мы решили, что это им плата за разбитое окно и «аренду» помещения.
Этой же весной мы облюбовали под свои игры и нашу общественную баню. Она как раз закрылась, то ли на ремонт, то ли на совсем. Мы тогда точно не знали. Но не простаивать же такому огромному зданию без наших мальчишеских игр. Залезть туда можно было через любое окно, так что мы облюбовали это здание на долго. Бегали по этажам, по раздевалкам и помывочным залам. Нижние залы почему-то оказались затоплены водой чуть ли не на метр, и мы прыгали там со скамейки на скамейку, играя в пятнашки и еще во что-то. Забрались в дальнейшем в кабинет директора и в парикмахерскую, находящуюся на верхнем этаже, но кроме телефонного аппарата и каких-то бланков ничего интересного не нашли. Вскоре нам и там наскучило играть и мы в баню залезали все реже и реже. Так и осталась она стоять бесхозной до самого нашего переезда в Колпино, да и потом ее не ремонтировали вплоть до двухтысячных годов.
Началось лето. В Ленинграде в те дни установилась небывалая жара: воздух прогревался до плюс 34 градусов. Подобное пекло в последний раз в Питере наблюдалось в душное лето 1972 года.
И вновь мои мама и бабушка решили отправить меня в пионерский лагерь, — понравилось им без меня видно летом отдыхать. На этот раз, это был пионерлагерь «Ладожец» на берегу Ладожского озера. Лагерь был ведомственный. По моим данным, пионерский лагерь «Ладожец», находился в ведении 506-го Краснознаменного Учебного Отряда Подводного Плавания им. С.М. Кирова, но моя бабушка через каких-то своих знакомых путевку мне достала.
Кто был у мемориала «Разорванное кольцо блокады» по Дороге жизни, тот поймет, где это. Наш лагерь находился на несколько километров подальше от этого монумента, за деревней Кокорево, на мысе Сосновец. Сейчас там, на месте лагеря, говорят, расположился военный городок.
А вот какие воспоминания бывших пионеров я нашел об этом лагере в интернете
Вспоминает историк Анатолий Владимирович Молчанов: До постройки в этом месте пионерлагеря, здесь, на мысе Сосновец располагалась военно-морская база. Она была построена в 1933 году и предназначалась для защиты Кошкинского судоходного фарватера и головной базы Ладожской флотилии, находившейся тогда в Шлиссельбурге. Предполагалась защита от нападения финских бронекатеров, ведь отношения с северным соседом тогда были напряжёнными. В октябре 1933 года на Сосновецкой базе вступила в строй 101-я дальнобойная батарея береговой обороны 302-го артиллерийского дивизиона Краснознамённого Балтийского флота под командованием старшего лейтенанта Александра Леоновича Седова. Личный состав батареи на начало Великой Отечественной войны — 60 человек. Боевой расчёт орудия — 15 человек. Орудий — 3 единицы…
Вспоминает вожатая пионерлагеря Евгения Алексеевна Молчанова. Лагерь «Ладожец» в 1958 году: …От центральной части лагеря, где мы проводили линейки, шли подземные ходы к подземному убежищу находящемуся за территорией лагеря, на берегу Ладожского озера. Это убежище строилось на случай осадного положения. Здесь были водопроводные трубы, которые могли дать воду с Ладоги, множество отдушин, очень хороший воздухообмен, кухня, камбуз, туалет. Вожатые с пионерами в этих помещениях каждый год делали уборку, а потом проводили осенние и весенние туристические слёты, зарницы, спортивные игры». Благодаря пионерам не только удалось сохранить в неплохом состоянии сооружения 101-й батареи, но и обратить внимание на то, что защитники Дороги жизни нуждаются в достойном памятнике. Своими силами пионеры установили скромный памятник в 1958 году, раньше других. К нему стали приходить участники боевых действий.
В 1942 г. оборона этого плацдарма была усилена 4-й отдельной морской бригадой и частями стрелковых подразделений и артиллерии 1-й стрелковой дивизии, а также береговой артиллерийской группой КБФ под командованием полковника М.И. Туроверова. Таким образом, Сосновецкая база была превращена в мощный укрепрайон. При каждой попытке прорыва блокады укрепрайон по необходимости бил по врагу. В 1943 году при прорыве блокады все 8 дней отсюда летели снаряды. И после 1943 года 101-я батарея охраняла Дорогу жизни, а в 1944 году поддерживала наступление 67-й армии, когда она пошла на Синявинские высоты. После ликвидации блокады ещё некоторое время военные боялись, что финны пропустят немцев с северной стороны Ладоги. И 101-я батарея находилась в боевой готовности.
По результатам исследований Анатолий Молчанов написал книгу «Сосновецкий форт на страже Ладоги и Ленинграда». Она была выпущена тиражом 200 экземпляров при финансовой помощи Всеволожского отделения КПРФ. Презентация книги прошла во Всеволожске. Анатолий Владимирович хотел, чтобы город отдал дань признательности мужеству и отваге личного состава батареи.
Начало 21 века. Уже состарились те дети, которые первыми отдыхали в лагере «Ладожец» и ухаживали за 101-й батареей.
В газете «Минуты века» появилась статья следующего содержания: «…В 1999 г. над бывшей 101-й батареей нависла угроза уничтожения. Участок земли сначала был продан двум пенсионерам-генералам для их личных дач, а потом они перепродали его для строительства базы отдыха, и администрация Всеволожского района согласовала отвод земли, несмотря на то, что сооружения батареи состоят на учёте в Департаменте госконтроля за сохранением объектов культурного наследия. Проектом строительство базы было намечено прямо на существующих сооружениях 101-й батареи, с использованием подземных железобетонных сооружений в качестве фундамента и подвалов. В результате все надземные сооружения батареи были бы полностью уничтожены. И хотя проект базы отдыха не был утверждён, территорию батареи обнесли высокой оградой, закрывающей доступ.
12 сентября 1999 г. американские журналисты, снимавшие фильм о блокаде Ленинграда, вынуждены были перелезать с аппаратурой через ограду, чтобы подойти к «этим потрясающим русским реликвиям». По просьбе ветеранской общественности осенью 1999 г. по распоряжению губернаторов СПб и ЛО на батарею была направлена комиссия, которая аннулировала права собственников на эту землю как незаконные и запретила все строительные работы. Казалось бы, реликвии легендарной батареи спасены. Но спустя 7 лет собственник, невзирая на все запреты и незаконность своего захвата территории, возобновил строительство на боевых подземных сооружениях. Уже сейчас полностью уничтожен средний орудийный дворик, внутри подземных сооружений наведён «порядок», в результате которого оборудование жизнеобеспечения и боевого функционирования батареи, сохранявшееся 62 года, разломано и приготовлено к выбросу. Вот так может окончательно исчезнуть с лица земли и из памяти 101-я отдельная дальнобойная батарея береговой обороны ЛВФ на мысе Сосновец, которая 11 лет (с 1933 по 1944 г.) защищала наш город».
Эту горькую статью написал А.В. Молчанов.
4
Но вернемся к моим воспоминаниям. Поехал я на первую смену в пионерлагерь "Ладожец" и весь июнь провел там. Вновь у меня появилась там девчонка, годы брали свое. Звали ее Оля Иванова. Я начал с ней встречаться. Если так можно назвать хождение по территории лагеря держась за руки, или в обнимку, а также медленные танцы на танцевальных вечерах и писание «любовных» записок друг другу вечерами.
В лагере я, помимо всего прочего, начал ходить в кружок чеканки по металлу и резьбы по дереву. В дальнейшем эти занятия сподвигли меня на более серьезные занятия резьбой по дереву, но это будет потом.
Вообще в лагере было интересно. Мы частенько убегали за территорию лагеря купаться на пляж (лагерь находился прямо на берегу Ладожского озера), или в лес играть. Там мы строили себе шалаши, куда потом «своих» девчонок приглашали посидеть. Эти посиделки обычно заканчивались еще робкими, неумелыми обниманиями и целованиями. Мы только-только начинали понимать смысл общения мужчин и женщин, но на многое конечно еще не решались или даже особо не задумывались еще об этом.
Был в пионерском лагере и не большой «Живой уголок», где, помимо всякой мелкой живности, жил говорящий попугай, породы «Какаду» и несколько обезьян в больших клетках. Животных было вообще много, но запомнились мне только эти.
Помню еще за территорией лагеря военные редуты и вышку, оставшиеся со времен войны 1941-45 годов. Мы там тоже лазили постоянно.
После окончания смены, я еще несколько месяцев переписывался с Олей и даже в гости к ней съездил один раз, но увлечение быстро прошло, — трудно любить на расстоянии!
Вернувшись после смены в пионерлагере домой, в Славянку я увидел, что моему другу Димке Шустову купили новенький мотоцикл «Минск». В те времена он стоил 400 рублей, — это было довольно много. А мечтали все тогда о мотоцикле «Ява», который стоил уже 900 рублей. Мой мотопед, уже к тому времени сломался, точнее однажды, пока он стоял во дворе моего дома, с него ночью свинтили блок зажигания. А чинить его я уже почему-то не стал. Я все чаще ездил с друзьями на заднем сидении Димкиного мотоцикла.
5
Как-то, мы посмотрели в нашем доме культуры, какой-то фильм про путешествия и нас тоже потянуло отправиться по морям куда-нибудь. Из-за отсутствия моря решили плыть по реке Славянка на плоту до места, где она впадает в Неву. Как потом мы бы добирались назад, мы тогда даже не задумывались.
И вот, пошли мы: Димка Шустов, Генка Фалев и я, как-то с утра, в выходной на речку, взяв с собой молоток, топор, гвозди большие, веревки моток. В одном месте, на окраине поселка возле речки, на берегу, как раз стоял полуразвалившийся дом, где валялись бревна и доски. И вот мы, придя туда, взялись за дело.
Через какое-то время что-то начало получатся. Связали бревна веревками, приколотили досок сверху. К середине дня спустили нашу конструкцию на воду для испытаний. Нас троих плот кое-как держал, но все время норовил перевернуться. Но нас это не остановило, и мы пустились в путешествие. Кое-как, проплыли километра два, отталкиваясь палками от берегов, и вдруг за очередным поворотом увидели торчащие деревянные сваи от бывшего моста через реку. Мы посовещались и решили, что Димка с Генкой по берегу пройдут это место, а я попробую между свай как-нибудь на плоту проплыть. Пацаны сошли на берег, а я поплыл дальше и почти уже проплыл это место, но видно где-то под водой еще одна свая оказалась. Я чувствую, что один конец плота начал подниматься все выше и выше, пока плот не встал вертикально, и я полетел в одежде в воду. На этом наше путешествие закончилось. Плот перевернулся и поплыл дальше к Неве, но уже без команды, а я, кое-как вылез на берег и побежал домой переодеваться.
Как-то, с одним из моих друзей-соседей Игорем и его мамой, я поехал в Лунопарк, открывшийся в Ленинграде. Он находился возле стадиона им. Кирова (теперь это стадион «Петровский»). Там же был и аттракцион «Американские горки» и другие аттракционы, вроде пещеры ужасов, куда мы въезжали на тележках и пока ехали в темноте, то тут, то там в кромешной темноте загорались страшные рожи. Вообще-то, ничего страшного там не наблюдалось. А вот съехать с американской горки было действительно страшновато, но мы решились. Хотя с теперешними горками, ту, конечно не сравнить, — сейчас куда страшнее! Походили мы там по всяким аттракционам-тирам, где за один хороший выстрел (60 копеек) можно было выиграть какую-нибудь игрушку или фирменную жевательную резинку.
В июле снова прилетела моя сестра, и я уехал в Ленинград на полтора месяца. Вернулся в Петро-Славянку я лишь к концу августа.
Ну что я еще помню из событий этого года? Пожалуй вот что. В субботний вечер 27 августа, в 21.30 по московскому времени, советские зрители смотрели очередную ежегодную трансляцию из польского города Сопот, где проходил очередной конкурс эстрадной песни. Из всех музыкальных конкурсов, проводившихся в социалистических странах, этот конкурс считался самым продвинутым: не случайно на него съезжались многие звезды поп — и рок-музыки тех лет, включая и представителей Запада. К примеру, «Сопот-77» почтил своим вниманием женский вокальный дуэт «Липс» из Англии (он занял 2-е место). В Сопоте (с 1977 по 1980 годах он назывался «Конкурс песни Интервидение») принимали участие такие известные и популярные артисты, как Демис Русос, группа «Бонни-М», очень популярный в нашей стране оркестр Поля Мориа и др.
Вообще по количеству исполненных шлягеров «Сопот-77» был одним самых интересных фестивалей за все годы. Чего стоит хотя бы маленькое шоу, устроенное польской певицей Марылей Родович, исполнившей песню Я. Ласковского «Разноцветные ярмарки» (приз зрителей Интервидения), или песня «Не отдыхая» в исполнении группы «Червоны гитары» (2-я премия), или «Хризантемы» в исполнении болгарской певицы Лили Ивановой (3-я премия).
Но лето вновь подошло к концу, наступил сентябрь, и снова началась учеба в школе.
6
Вспоминается еще. как я начал делать тайники у нас в доме. Зачем? А бог его знает, просто захотелось! Наверно тоже где-нибудь в кино высмотрел.
Один тайник я выдолбил прямо в бревенчатой стене, возле своей кровати и положив туда всякие безделушки, повесил на место дырки какую-то картинку. Этого мне оказалось мало, и я принялся колупать стену в другом месте, но… проделав дырку в какой-то фанере, под обоями, я вдруг увидел, что оттуда начал сыпаться гравий и сколько я его не убирал, он все сыпался и сыпался. В итоге оказалось, что на этом месте когда-то было окно, но его заделали, — забили фанерой, а пустоты засыпали доверху гравием для утепления. Пришлось мне отказаться в этом месте делать тайник, да и вообще вскоре мне это занятие надоело, как и многие другие.
Вспоминается еще, как мы обнаружили возле нашей железнодорожной станции целую бочку карбида (это негашеная известь, кто не знает) который прекрасно взрывался и мы посвятили этому занятию многие дни, пока нашему соседу Сережке Астапову, глаз чуть не выбило! Он только хотел готовую к взрыву бутылку бросить, но видно реакция уже пошла в бутылке и та взорвалась у него в руках. Глаз удалось спасти, хоть в него и попало стекло, но видел он потом им еле-еле.
А взрывали мы эти бомбы карбидные так: в бутылочку с хорошей завинчивающейся пробкой наливалось немного воды, затем засовывалось немного травы, вроде прослойки и на нее насыпались кусочки карбида. Все это дело завинчивалось, бутылочку встряхивали и кидали куда подальше. Карбид при реакции с водой выделял какой-то газ, в больших количествах и бутылку разрывало с хорошим грохотом.
7
А еще мы взрывали порох. Брали мы его у отца Димки Шустого, так как у того было ружье и он иногда ходил на охоту. А в заначке у него всегда было несколько таких длинных металлических банок пороха «Сокол». Мы брали небольшой обрезок водопроводной трубы, которых у нас валялось множество на каждой свалке, сами нарезали резьбу с двух сторон у Димки в гараже. Если очень хочется, всему можно научиться! Затем, насыпали туда пороха, завинчивали с двух сторон металлическими заглушками и кидали в костер. Взрывались такие фугасы, как снаряды с грохотом и клубами черного дыма!
Эта осень запомнилась мне еще одним моментом, очередным нашим путешествием по нашей речке-говнотечке (извините за выражение, но в последние годы ее только так и называли). На этот раз плавсредство было выбрано качественное, — военный понтон!
Дело в том, что в этом году начали ремонтировать наш главный мост через реку, по которому мы ходили в школу. Сняли с него все деревянное покрытие, а на время ремонта, привезли и установили чуть ниже по течению, как раз напротив горы, с которой мы зимой катались, понтонный мост из двух понтонов, связанных веревками. К концу осени новый мост был построен, а понтонный убрать еще не успели.
Вот мы с другом Генкой Фалевым, недолго думая и решили воспользоваться этой ситуацией и немного попутешествовать. Оценив заранее все возможности угона, как-то поздним осенним вечером, мы пришли на мост, развязали в середине моста веревки, соединяющие два понтона и оттолкнувшись от берега шестом, поплыли на одном в неизвестность. Представьте: уже стемнело, светит луна и два малолетних путешественника все дальше уплывают от родного дома. Вскоре, проплыв пару километров, мы слегка забеспокоились, как будем возвращаться и спустя еще какое-то время все же решили сойти на берег, предоставив понтону путешествовать дальше без нас! На следующий день и второго понтона на месте не оказалось, — то ли сам уплыл, то ли кто-то тоже поплавать решил.
8
Где-то в начале этой осени мы с Димкой Шустовым и другими местными ребятами умудрились сжечь наш магазинчик, что стоял через дорогу от моего дома. Магазин уже несколько лет не работал, и мы как-то решили сделать в нем свой штаб. Двери обиты металлом, на окнах решетки, замки врезные, — как тут залезть? Но, ребята мы были сообразительные, и вскоре нашли выход.
Залезли на крышу, разобрали шифер, пропилили под ним лаз в досках и так попали на чердак, засыпанный гравием. Лист шифера мы за собой на место ложили, чтобы никто не заметил. В течение еще нескольких дней, мы сгребали с потолка гравий, потом пропилили наконец люк, в самом потолке и забрались в магазин, надеясь найти там что-нибудь ценное, но увы, кроме старых весов и кучи картонных коробок, сложенных в огромной холодильной камере, там ничего и не было. Мы изнутри открыли замок задней двери, затем повесили снаружи уже свой замочек и стали проводить там все вечера, играя с девчонками в бутылочку. Некоторые мальчишки уже покуривали, и наверно из-за этого мы и лишились такого хорошего места для наших забав.
Однажды утром я проснулся и почувствовал сильный запах гари. Зашла бабушка и сказала, что ночью наш магазинчик по какой-то непонятной причине загорелся и весь сгорел дотла. Я вышел во двор и увидел через дорогу лишь дымящиеся угли. Наши родители так и не узнали, кто был виновником пожара.
9
Как-то уже в конце осени, весь наш класс повезли на экскурсию на ЛЗВУ (Ленинградский Завод Высокочастотных Установок). Он находился по дороге из Славянки в Металлострой. Единственное что я из этой экскурсии запомнил, это огромный шкаф в цеху, напичканный электроникой с металлическим кольцом сбоку. Вроде какая-то новая разработка завода. Когда в это кольцо суешь руку, — ничего не происходит, но стоит сунуть туда металлический предмет, как он за считанные секунды раскаляется до красна. Короче что-то там изобретали типа микроволновых печей наверно. Кстати не далеко от этого завода находилась зеркальная свалка, как мы ее с друзьями называли. Туда привозили целыми машинами битые зеркала с какого-то комбината. Довольно часто мы туда ездили на мопедах, велосипедах и обходя груды стеклянных обломков, бывало, находили и целые зеркала и какие-то куски цветного стекла: синие, красные, фиолетовые и прочие безделушки. Привозили домой мы оттуда целые сумки этих стекляшек, и… потом выкидывали за ненадобностью. У нас чаще всего так и происходило, — где-то, что-то найдем интересное, и даже не задумываясь, — зачем это нам, волочем домой, а спустя пару дней выкидываем. Важен был сам процесс поиска, а не результат.
В начале зимы, случилась неприятная история с моим другом Димкой Шустовым, которая могла окончиться значительно хуже, но мальчишки есть мальчишки.
Однажды поздним вечером, когда было уже темно, мы играли у меня в огороде, в теплице. Играли в снежки, которые кидали сквозь рваную пленку. Я был внутри, а Димка и еще несколько мальчишек снаружи. Одним снежком кто-то из них угодил мне в лицо и я разозлившись, схватил что под руку подвернулось, — консервную банку с замерзшим в ней льдом и запустил в дыру в пленке. А Димка как раз заглянул через нее внутрь. Ну, и угодила эта банка, прямо зазубренными концами ему в лицо. Хорошо не в глаз, а лишь в верхнюю губу. Он в крик, кровища хлещет! Побежал он домой, вскоре его отец к моей матери прибежал разбираться. Но, в общем, как-то это все утряслось, но у Димки так и остался на всю жизнь шрам над верхней губой. Прости меня Дима!
10
Не было в те годы в СССР еще фильмов ужасов, за исключением советского фильма «Вий», но наши неокрепшие юные души уже хотели что-нибудь страшненькое учудить. И вот как-то зимним вечером, мы с Димкой Шустовым, Сережкой Астаповым и еще с кем-то из соседских ребят решили немного пошутить над соседями. Нашли у меня в кладовке какой-то старый ватник, штаны, зимнюю шапку, валенки. Вышли на наш Лесной проспект и выбрав местечко по темнее, где уличный фонарь не горел, сделали посреди дороги, вроде как лежащий труп: набили снегом фуфайку и штаны, придав им очертания человека, слепили голову, натянули на нее зимнюю шапку. Я сбегал домой за коробкой с гуашью и мы нарисовали лицо, волосы, а затем, размешав в банке красную гуашь, обильно полили все вокруг «кровью».
Этого нам показалось мало, и кто-то из ребят притащил еще и старый топор, который мы тоже измазали красным и положили рядом с «трупом». Думаю о последствиях рассказывать нет необходимости. Какая-то, проходившая бабулька, чуть в обморок не упала и своим истошным визгом и криком переполошила всех соседей. Нас, спрятавшихся невдалеке, это конечно очень порадовало, — не зря столько сил и времени потратили. Но вот потом… Спасло нас только то, что телефон, чтобы вызвать милицию, был только на станции, а пара мужиков, выбежавших на женские крики и осмотревших «тело», быстро поняли, что к чему и конечно поняли кто это мог учудить. Нас ведь всего и оставалось человек пять молодых пацанов, — на кого еще думать. Но они ограничились лишь тем, что нашим родителям все рассказали. Помню, моя мама мне потом что-то высказывала, но все обошлось без наказаний.
Школьные годы
1978 год
1978 год
Немного истории
Этот год стал богат на события — большие и маленькие, забавные и грустные. Время парадоксов и экспериментов, пионерских песен и самиздата, грандиозных строек и дефицитных продуктов, утомительных речей руководства и анекдотов, как говориться, не в бровь, а в глаз.
В 1978-м советские граждане празднуют 60-летие ВЛКСМ, знаменательные события на орбите, — запуск космического корабля «Союз-28» с первым международным экипажем в рамках программы «Интеркосмос», готовятся к Олимпиаде, поют песни Окуджавы и Визбора, слушают Высоцкого и Пугачеву, смотрят «Мимино», «Служебный роман» и «Следствие ведут Знатоки».
В стране снижаются тарифы на телефон, повышаются цены на золото и кофе. Как всегда, стоят огромные очереди в магазинах, а детективы и другая популярная книжная продукция покупаются только у книжных спекулянтов. В обычных книжных магазинах хорошие книги достать можно только по блату, — если знакомая продавщица есть.
В феврале этого года в продажу поступил дебютный двойной альбом Аллы Пугачёвой под названием «Зеркало души». Весь этот год фирма грамзаписи «Мелодия» продолжает ковать деньги на Алле Пугачёвой. После того как в мгновение ока был распродан первый тираж её дебютного двойного альбома, было принято решение выпустить дополнительный тираж. Причём на этот раз пластинки решили «раздробить» — то бишь выпустить по отдельности тиражом 10 тысяч экземпляров каждую. Первая называлась «Зеркало души» (песни А. Пугачёвой: ), вторая — «Все могут короли» (песни А. Зацепина).
. В мире тоже все неплохо. Рабочие заводов Форда в Великобритании добиваются увеличения заработной платы на 17 процентов, Кароля Войтылу, архиепископа Краковского, избирают папой римским под именем Иоана Павла II, а Всемирная организация здравоохранения объявляет о том, что вирус оспы уничтожен в природе и в небольшом количестве имеется лишь в специализированных лабораториях.
Пожалуй немного остановлюсь на очередях. Очереди в СССР начинались с Красной площади. Многотысячная толпа часами стояла в очереди к мавзолею Ленина, чтобы хоть раз в жизни увидеть бездыханное тело человека, изменившего всю жизнь русского народа. Жаль вот только, что изменения эти пошли совершенно не в ту сторону, но обычные граждане (не интеллигенция) об этом еще не знают и поклоняются Ленину как святому. Очереди в Советском Союзе были за всем: продуктами, книгами, услугами. Очереди в СССР существовали двух видов: реальные и по записи.
В 1978 году в очередях за колбасой в ленинградских и московских магазинах люди в среднем стояли от трёх до пяти часов. В Ленинград и Москву специально приезжали из других городов и селений. На предприятиях, в областях сопредельных с Ленинградской областью выделялись автобусы для сотрудников специально для поездок за колбасой. Электрички, возвращающиеся после выходных из Ленинграда и Москвы, назывались — колбасными.
Очереди в СССР по записи длились от нескольких дней до нескольких лет. В такие очереди приходилось регулярно приезжать и отмечаться у такого же члена очереди, избранного в наблюдатели. Зачастую, если кто-то не мог подъехать и отметиться, его удаляли из списка. Обычно подобные советские очереди были за автомобилями, мебелью и бытовой техникой. Естественно, не обходилось без подкупа, взяток, спекуляции местом в очереди. Не редкостью являлись скандалы и потасовки.
Советские очереди, в зависимости от «выброшенного» в продажу товара, могли тянуться на десятки, сотни метров, а то и на километры. Очередь к мавзолею в Москве, состоящая большей частью из приезжих, зачастую змеилась через весь Александровский сад. Приходилось стоять по пол дня, чтобы быстренько потом пройти мимо стеклянного саркофага и с чувством выполненного долга ехать дальше по московским магазинам. Очередь в многоэтажных магазинах за каким-либо дефицитным товаром могла следовать по всем этажам, спускаться, подниматься, причудливо переплетаться. Выходные дни граждане СССР посвящали в основном тому, чтобы стоять в очереди за чем-либо дефицитным. Тратили на советские очереди и рабочее время, у кого была такая возможность. Очереди в СССР продолжались вплоть до начала 90-х годов. Пожалуй, апофеозом и началом конца советской очереди стала знаменитая очередь в первый Макдональдс в 1990 году в Москве. Очереди в СССР окончательно исчезли с развалом Советского Союза.
В 1978 году на экраны кинотеатров страны вышел лидер проката этого года, — двухсерийный фильм Эльдара Рязанова «Служебный роман». Многие помнят сцену, в которой женщины института статистики наводят красоту: красят ресницы, подводят глаза, румянят щеки. Пользуются они при этом теми же средствами, которыми пользовались все советские женщины этого времени.
Компактная пудра была только немецкой или польской, ее нужно было «доставать». Основная масса женского населения, располагала рассыпчатой пудрой: «Балет», «Красная Москва», «Лебяжий пух», «Красный мак», «Ленинградская», «Кармен», «Ландыш». Чтобы сделать крем-пудру, изобретательные дамы самостоятельно смешивали рассыпчатую пудру с детским кремом «Чебурашка» — получалось вполне прилично. Особо изобретательные, вооружались комплектом театрального грима, в состав которого входил тональный крем. Руководства по применению пудры (были и такие) звучали, как рекомендации врача: «Пудру можно накладывать в следующей последовательности: сначала припудрить подбородок, затем окружности рта, щеки, лоб, нос. Употреблять для этой цели пуховки не гигиенично, так как они быстро загрязняются. Лучше пользоваться каждый раз чистым ватным тампоном».
Глаза подводили мягким карандашом «Живопись», продававшимся в магазинах для художников. В комплект входили черный, синий, зеленый, коричневый и серый карандаши. Часто несколько женщин коллективно скидывались, а потом разбирали, кому какой цвет нужен. Советская тушь продавалась в брусочках. Щеточки, лежавшие внутри, быстро склеивались и выходили из употребления — тем более, что они не разделяли ресницы. Наносили тушь ленинградского производства зубной щеткой. Чтобы ресницы казались гуще, между слоями туши клали слой пудры. В результате ресницы склеивались уже намертво. Тогда в руках у женщины появлялась швейная игла — ею ресницы расклеивали по одной.
Лаки для ногтей так-же не радовали разнообразием. Для создания праздничного эффекта мелко нарезали фольгу от конфет и замешивали ее в лак. Одно время последним писком считались цветы на ногтях. Для того, чтобы ногти «расцвели», нужно было идти на почту — цветы вырезались из мелких кружочков, которые оставались от телеграфной ленты. Цветы наносили на слой лака, пользуясь для этого — чем? — правильно, опять иголкой.
8 — 13 декабря в Москве гастролировал популярный поп-квартет из ФРГ (выходцы с Ямайки) «Бони М». Ажиотаж вокруг их выступлений в Центральном концертном зале «Россия» огромный, поэтому простому смертному попасть на них было практически невозможно: билеты распространялись только в среде государственной и партийной элиты, а также среди деятелей культуры и искусства. Короче, все делалось по блату.
1
И снова был новогодний праздник с родственниками в Ленинграде. Спустя пять минут после наступления Нового года по ЦТ запустили новогодний «Огонёк». Начался он традиционно: с патетической оды, которую мало кто смотрел. Ведь в эти минуты миллионы советских граждан ещё допивали шампанское и налегали на салат «оливье». После нескольких оперных арий и сцен из балетов пошли выступления звёзд отечественной эстрады. Выступали Эдита Пьеха, Лев Лещенко, София Ротару, Михаил Боярский, Татьяна Доронина, ансамбль «Апельсин», Алла Пугачёва.
Сразу после «Огонька» был показан концерт ленинградского мюзик-холла (правда, без его главного солиста Сергея Захарова, который в это время «парился» на зоне), после чего эстафету подхватили «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» с участием Карела Готта, Клиффа Ричарда, Сдеславы Сосницкой и других звёзд заграничной эстрады.
После нового года начались зимние каникулы. Я еще пару дней провел в Ленинграде, а потом вернулся в Славянку. Начались все те же катанитя на горках, лыжах, санках, снежные бабы и крепости. И снова начались занятия в школе. Я продолжил свою учебу в 7-ом классе. Учился еле-еле на тройки, хотя бывало, и четверки с пятерками получал. Все зависело от настроения. Двойки в основном получал за неприготовленные домашние задания.
Все больше входила в нашу жизнь западная мода. Мы начали отращивать длинные волосы, носить брюки клеш. Вспоминается, также как некоторые ребята из 8 класса, да вроде и из нашего класса несколько человек, решили заняться бизнесом. Они начали продавать в школе иностранную жевательную резинку. Первыми, насколько помню, появились в нашей школе жвачки-сигареты. А запомнил я их, потому что мне их первому и предложили, и я конечно купил. За 50 копеек одна штучка! Резинка по форме имитировала сигарету, и обертка у нее была, как сигарета с фильтром. Они даже в специальной пачке были, как настоящие сигареты. Потом и в пластиках стала появляться резина.
Ребята из школы специально ехали в Ленинград к каким-нибудь гостиницам, где останавливались иностранцы, и выменивали у них все, что возможно на пионерские галстуки, октябрятские и пионерские значки, различные значки с символикой СССР, бюстики и фотографии Ленина. Да много на что.
Иностранцы у нас, в СССР были редкими гостями по тем временам и меняли порой особо интересные наши сувениры даже на новые западные шмотки, которые привозили с собой, но в основном на фирменные пачки сигарет, жевательную резинку, и другие мелочи.
Называлось это занятие «фарцовка», и строго каралось не только школьной администрацией, вплоть до исключения из школы, но и соответствующими органами. Можно было и в колонию для несовершеннолетних попасть, особенно, если у кого-то хоть какие-то иностранные деньги обнаружат. Впрочем, это не останавливало тех, кто уже почувствовал вкус к этому делу.
В школе, если кого-то из учеников заставали жующим жвачку на уроке, «неуд» за поведение ему был гарантирован. Некоторые учителя, аж в рот к ученикам пальцами лезли, лишь бы убрать с глаз долой эту «западную гадость», которая, по их мнению, да и, по мнению многих взрослых, наносила непоправимый вред здоровью советских школьников.
2
Во всем остальном, школьная жизнь текла как всегда, — обычная школьная программа, обычные уроки. Куда-то опять на экскурсии ездили: по дороге жизни, к монументу «Разорванное кольцо», по Ленинградским музеям.
Ну, еще с этого года, для старших классов, и для нас в том числе, начали устраивать танцевальные вечера в школьном спортзале. Кстати, я и приносил на них свой проигрыватель «Лидер» и зарубежные пластинки. Правда, насколько помню, медленные танцы никто не танцевал, — все стеснялись.
Ближе к лету мы с мальчишками начали ходить ловить рыбу на наше водохранилище «плотину», ездили на Ижорскую свалку, в Металлострой ездили на автобусе, в их Дом культуры, кино смотреть, ходили и в наш Дом культуры в Славянке. В общем, все как всегда.
В первые дни летних каникул, наша классная руководитель решила свозить наш класс в Зеленогорск, отдохнуть на пляж. Мы набрали с собой еды, покрывала, чтобы прилечь позагорать, я взял опять же свой переносной проигрыватель, взял пачку грампластинок, и мы дружно отправились отдыхать.
Приехав на станцию Зеленогорск, мы по дороге на пляж, зашли еще в парк аттракционов, покатались на качелях, каруселях. Придя на пляж, разложили покрывала, включили музыку и стали отдыхать. Бегали купаться, валялись в песке, что-то строили, музыка играла на всю катушку. И вдруг в разгар веселья, к нам направился какой-то мужик, отдыхающий с дамой неподалеку. Он подскочил к нам, со всей силы пнул ногой проигрыватель, так что батарейки посыпались и матом обложил нашу классную, что мол, задолбали ваши детки и ваша зарубежная музыка.
Ну, мы поначалу растерялись от такой наглости, а потом, когда этот тип начал нашу учительницу крыть матом, парни не выдержали, встали стеной и поперли на этого нахала.
Уж точно не помню, что мы ему кричали, но в итоге он со своей дамой собрал быстренько все свои шмотки и ушел, а мы, гордые нашей победой продолжили отдыхать. После этой поездки мы все ушли на летние каникулы.
3
Летом, в июле, я поехал вновь, уже по собственной инициативе, в пионерлагерь «Ладожец», где этим летом случилась моя первая, уже более менее серьезная любовь. Об этом я расскажу подробнее, так как это время, я часто вспоминаю до сих пор.
Путевка в лагерь была уже у меня на руках, и в первых числах июля мы с мамой рано утром приехали в условленный день на Финляндский вокзал, откуда нас должны были вести на электричке до станции «Ладожское озеро», а дальше на автобусах до пионерлагеря.
Я уже этот маршрут знал по прошлому году, так что чувствовал себя как рыба в воде. Тут же, на вокзале, встретились друзья и знакомые, с которыми я отдыхал в прошлом году. Мы собрались кучкой, обмениваясь впечатлениями о прошедшем годе. На вокзале собралось много ребят и девчонок, самого разного возраста, от 6 лет до 15. Я попал в этом году во второй отряд. Самые старшие дети были в 1 отряде.
И вот, нас рассадили по вагонам электрички, мы помахали руками из открытых форточек нашим родителям, оставшимся на перроне, и поехали. Время в пути летело не заметно, мы знакомились с новыми ребятами, пионервожатые пытались заставить нас петь всех вместе. какие-то пионерские песни, или во что-нибудь сыграть.
Вскоре мы приехали на станцию и пересев в несколько автобусов, поехали дальше в лагерь. Проехали музей военных катеров, затем монумент «Разорванное кольцо», затем деревню Кокорево и вот, наконец, показались знакомые ворота, которые спешно открывали дежурные по лагерю, увидев нас.
Автобусы въехали на площадь под звуки оркестра, встречающего новую смену, и остановились перед двухэтажным зданием, где размещались кинозал, он же танцевальный зал и столовая на втором этаже. Тут же наши автобусы окружили мальчишки и девчонки, оставшиеся с первой смены на вторую. Мы стали пробираться со своими чемоданами и рюкзаками к выходу и тут я увидел через стекло автобуса ее!
И словно весь мир взорвался! Внезапный обмен взглядами, взаимные улыбки, так как она тоже смотрела на меня. Какое-то непередаваемое чувство узнавания, словно мы уже где-то, когда-то встречались, и странное внутреннее ощущение, что вот оно — пришло! Что жизнь только сейчас и начинается. Кстати, потом Марина Семенова, так звали эту девчонку, призналась мне, что она испытала такие же чувства, когда наши взгляды встретились.
Теперь мои мысли были заняты только ею. Выходя из автобуса и постоянно встречаясь с ее искрящимся взглядом, я понял: все изменилось и теперь все будет совсем не так как прежде. Я вдруг понял, что все мои увлечения девчонками до этого, это так, — мираж, глупость и ничего особенного. Что творилось со мной в тот момент, не поддается описанию. Мне казалось, что я задыхаюсь от счастья. Что я стою на пороге какого-то другого неизведанного прежде мира. Сейчас, глядя на семиклассников, я с трудом могу представить, что вот в таком же возрасте мог испытывать такие сильные эмоции.
Нас построили по отрядам и каждый повели к своему корпусу, где нам предстояло жить целый месяц. Идя в толпе ребят нашего отряда, я все время оглядывался на нее, постоянно встречал ее искрящийся взгляд и улыбку и молился про себя, — хоть бы она оказалась в нашем отряде! Так и случилось к моей великой радости.
4
Наш новый пионервожатый, Александр Александрович, или как мы его сразу стали называть Сан Саныч, с которым мы все познакомились еще в поезде, ввел нас в корпус, который становился на ближайший месяц нашим домом, распределил всех по палатам. Две спальни, большая и маленькая, для девочек и две такие же, для мальчиков. Свои вещи, мы распихали по тесным кладовым, в обоих торцах большого коридора. В этот же коридор, выходили все двери из палат и из комнатушек воспитателя и пионервожатого нашего отряда.
Когда мы немного обустроились, выбрали себе кровати, разложили по своим прикроватным тумбочкам зубную пасту, щетку, мыло, полотенце, нас строем повели на обед. Я, постоянно оборачиваясь, искал взглядом свою новую знакомую, точнее еще не знакомую девчонку, пытаясь поймать ее взгляд, и что было особенно волнительно, все время находил его. После обеда нас вновь повели строем в наш корпус, где собрали всех вновь прибывших вместе и устроили небольшое собрание, где нас всех попросили по очереди немного рассказать о себе, представиться, короче перезнакомили нас.
Здесь я и узнал, что девчонку «мою» зовут Марина, фамилия Семенова, живет в Ленинграде на ул. Парголовской. После этого нам дали время освоиться и я, недолго думая, тут же, во время тихого часа, написал Марине записку и попросил девчонок из ее палаты передать ей. Сейчас уж не помню, что я ей написал, — наверно предложил дружить. Она в ответной записке согласилась.
Вечером, после ужина, в честь открытия новой лагерной смены, в кинозале устроили вечер танцев. Раздвинули и расставили ряды стульев вдоль стен. На сцену вышли музыканты, — ребята немного постарше нас, — вокально-инструментальный ансамбль, как он тогда назывался и танцевальный вечер начался.
Само собой, танцевал я только с Мариной, хоть и почти не умел. На «белый» танец, который объявили почти в самом начале, она пригласила меня, а потом, на все остальные я ее приглашал. Начался мой лагерный роман, который я запомнил на всю жизнь.
5
Лагерная пионерская жизнь отличалась однообразием: утром по звуку горна встаем, идем умываться, затем, строем нас ведут на линейку, обязательно в парадной форме, — у нас была матросская форма с обязательным пионерским галстуком. Потом подъем на флагшток флага пионерлагеря, затем, руководство лагеря доводит до нашего сведения план мероприятий на день, после этого на завтрак.
После завтрака свободное время, потом «полдник», опять немного свободного времени до обеда. После обеда тихий час, потом опять свободное время, или какие-нибудь лагерные мероприятия. Потом ужин, опять свободное время до отбоя и по звуку горна всех гонят баиньки, а пионервожатые наоборот собираются все вместе и… Ну не знаю чем они там ночами занимались.
С этого первого дня и все время, пока находились в лагере, мы с Мариной расставались только на ночь. Даже когда нашему отряду выпадало дежурство по лагерю, мы просили пионервожатого, чтобы нас назначали дежурить вместе.
В свободное время мы с Мариной гуляли по территории лагеря, взявшись за руки, а в дальнейшем и в обнимку, Бывало, частенько убегали купаться втихаря, за территорию, на пляж. Я привез с собой маску для подводного плаванья, вот мы по очереди и ныряли на отмели, а потом валялись на песке, рассказывая друг другу о себе.
6
Конечно, были моменты, когда каждый из нас занимался и своими делами: и у меня были друзья, с которыми я что-то придумывал и у Марины подруги. Мы с мальчишками, убегали за территорию лагеря, в лес и строили какие-то шалаши из веток, переплетая их между собой, а потом приглашали в наши новые дома наших дам: как птицы, — самцы строят гнездо, а потом приводят туда самок оценить работу.
Когда уже прошло пару недель нашего отдыха, все чаще после отбоя, мы с несколькими мальчишками, у которых тоже появились подружки в нашем отряде, вылезали из окна нашей палаты, шли к окнам палат девчонок, — вытаскивали их через окна и шли гулять. Иногда все вместе, а иногда по парочкам. Ночь, одуряющий запах соснового леса и моря, ну пусть озера, но все равно пахло большой водой, свет луны, отражающейся в Ладоге, и обнявшиеся парочки разбредаются туда, где света поменьше, подальше от фонарей. Романтика! Нынешнему поколению прагматиков, наверно этого уже никогда не понять.
Однажды, рано утром, часов в пять, нас разбудил наш пионервожатый и сказал, что мы хоть раз в жизни должны увидеть восход солнца на Ладоге. Мы оделись, и всем отрядом пошли к калитке, ведущей на пляж. И вот, мы спускаемся по лестнице, по крутому откосу к пляжу. Уже поднимается из воды на горизонте оранжевый диск солнца, тут и там стоят обнявшиеся парочки, Мы с Мариной, как всегда вместе, встали так же в сторонке, я обнимаю ее за плечи, она меня за талию и мы наконец-то в первый раз с ней целуемся. Неумело, но так сладко! Непередаваемые и незабываемые мгновения!
Передо мной порой даже сейчас, в сладкой дреме возникает образ Марины. Расплывчатый, неясный, смазанный, но такой притягательный. Я уже толком не помню как она выглядела тогда, но помню наши первые поцелуи. Ее мягкие, податливые губы. Как ее руки обвивают меня за шею, а я обнимаю ее за талию, стараясь прижать ее посильнее к себе... Непередаваемые ощущения!
Помню, еще мы с мальчишками, не далеко от центральных ворот в лагерь, у забора отгораживающего лагерь от пляжа, вырыли в песке, под огромными корнями сосны землянку, в которой помещалось человек шесть. В дальнейшем, мы с девчонками частенько там просиживали все свободное время. В те времена, пионерлагерь был для нас единственным учебником взаимоотношений мальчиков и девочек. Там мы учились целоваться и танцевать медленные танцы и просто общаться с противоположным полом. Нам так хотелось почувствовать себя взрослыми, а где это лучше всего получается? Конечно в лагере, где нет родителей, да и пионервожатые тоже заняты друг другом, после отбоя.
7
Вообще, должен заметить, что в те времена, когда не было разделения на бедных и богатых и все жили в одинаковых условиях, практически все наши мысли зацикливались только на взаимоотношениях полов. Мы абсолютно не задумывались о том, что кто-то из наших подруг или друзей живет в богатых семьях. Мы просто общались. Мы учились любить, как показывают в кино, особенно в индийских фильмах, с песнями и танцами, которые нам показывали в лагере каждое воскресенье. С драками во имя справедливости, и защищая любимых. Мы хотели жить также.
По воскресеньям были киносеансы, а по субботам, в лагере, для старших отрядов устраивали вечера танцев. В общем, жить в лагере было хоть и несколько однообразно, но весело и интересно. Так получилось, что в нашем отряде оказался младший брат одного из гитаристов ансамбля, что играл в лагере на танцах. Он частенько притаскивал в отряд, старенькую полуакустическую электрогитару, на которой и я начал помаленьку учится играть и так мне это дело понравилось, что я в то лето решил, что обязательно научусь играть на гитаре и возможно, когда-нибудь тоже буду играть в ансамбле. Мои мечты сбылись.
В родительский день мы с Мариной уговорили своих родных оставить нас еще и на третью смену. Еще один месяц счастья! Как было от такого отказаться!
Родители согласились, не удосужившись поинтересоваться причинами такой нашей любви к лагерной жизни и нашей с Мариной радости не было предела.
8
Из всех дней, проведенных с Мариной в лагере, очень четко запомнился один. Точнее даже не день, а вечер и ночь.
Каждый отряд должен был сделать свою стенгазету, и как-то так получилось, что этим делом попросили заняться меня, Марину и Лешу, — нашего командира отряда. Наш пионервожатый Сан Саныч, как раз уезжал по своим делам в Ленинград на выходные, и отдал в наше распоряжение свою комнатушку. Заодно оставил нам и свой кассетный магнитофон с пачкой кассет. Кстати тогда кассетники, только-только начали появляться в СССР, в продаже.
И вот мы, после обеда взялись за дело. Рисовали, писали что-то до самого ужина, и после ужина, вновь вернулись доделывать и просидели так часов до 11 вечера. Работы с газетой оставалось еще и на утро, и мы решили: "А что нам по палатам расходиться, мы и здесь переночевать можем", — тем более, что у вожатого в комнатке две кровати стояло. Леша лег на одну, а мы с Мариной на другую, — такой шанс, вместе провести ночь не часто выпадает и мы, конечно, его не могли упустить.
Заперли мы дверь на защелку изнутри и легли спокойно спать. Не подумайте ничего плохого, — легли в одежде! Ну насчет спокойно, это я переборщил, так-как мы с Мариной как раз заснуть были не в состоянии. Леша отвернулся к стенке, магнитофон нам что-то напевал голосом Джо Дассена, Демиса Русоса и группы «Бонни-М», мы с Мариной обнимались, целовались на скрипучей, панцерной одноместной кровати. К утру мы все же, как-то умудрились заснуть…
9
Рано утром, сразу после сигнала «подъем», в дверь нашей комнатки громко забарабанили. Мы, еще ничего спросоня не понимая, открываем дверь, все помятые, не выспавшиеся и видим на пороге разгневанную воспитательницу нашего отряда, которая пытается с ходу оценить обстановку и возможные последствия такой нашей наглости, а из-за ее спины выглядывают любопытные лица наших отрядников.
В общем, скандал был страшный. Спасло нас с Мариной только то, что с нами ночевал Леша, и он клятвенно заверил, что мы не о чем таком даже и не помышляли, а просто засиделись за работой и решили здесь же и поспать, чтобы с утра вновь приняться за работу. Но все равно Марина наслушалась всяких нелестных слов о своей распущенности. Зато среди своих, мы ходили героями, — не каждая пара осмелиться на такое, — вместе провести ночь под носом у начальства!
На следующий день, нас с Мариной все-таки повели на беседу к директору лагеря, кстати сказать, очень понимающей женщине. Она не кричала, не ругалась, а просто объяснила, что такое поведение ее подопечных, за которых она несет полную ответственность, может привести к проблемам и нашему выдворению из лагеря.
В общем, все закончилось для нас хорошо. Правда слух об этом инциденте моментально облетел весь лагерь, и над нами потом еще долго подшучивали пионервожатые из других отрядов, намекая, что мы даже их по своей наглости обставили.
Закончилась вторая смена и на несколько дней, до следующего «привоза» детей у нас в отряде осталось всего несколько человек. Мы ходили в лес за черникой, ходили купаться за территорию лагеря, спать ложились, когда хотели. Впрочем, теперь за нами с Мариной приглядывали более тщательно.
10
Началась третья смена и пролетела она, как один миг. Пришла пора нам с Мариной расставаться. Мы договорились, что сразу по приезде домой, буквально через несколько дней, встретимся с Мариной снова в Ленинграде, у памятника Ленину, возле Финляндского вокзала. И мы действительно потом встретились, погуляли по городу, съездили к Марине, она показала, где живет, потом сходили в кино. Везде обнимались, целовались. После этой встречи мы еще какое-то время переписывались, но в дальнейшем как-то все чувства начали забываться и вскоре мы вообще перестали писать друг другу.
Через год, летом, я со своим другом Генкой Фалевым, еще раз ездил к Марине, надеясь возобновить отношения, но мы так и не решились почему-то позвонить ей в квартиру. Походили вокруг ее дома, даже покричали в окно, а когда она выглянула, мы трусливо спрятались. Так мы и уехали ни с чем.
Да и какие могли быть отношения между питерской девчонкой и парнем из какой-то глухомани. Возможно, я это все сам себе напридумывал, и все наши отношения были более детскими, но мне тогда казалось, что наши чувства очень сильные.
Еще много раз, даже уже в зрелом возрасте, мне снилось во сне, что я опять гуляю с Мариной по территории лагеря, по пляжу. В итоге сейчас у меня в голове реальные события того лета и события в моих снах, так перемешались, что трудно сообразить, что действительно происходило, а что плод моего воображения. Но главное наверно, что я помню Марину до сих пор. Много раз я пытался найти ее в интернете, в соцсетях, но увы.
11
Началась осень и мы пошли доучиваться в наш последний 8 класс. Наши ребята-квартиранты уехали, подарив мне на память свой проигрыватель «Аккорд» с пачкой пластинок. В их бывшей комнате бабушка начала делать ремонт, но я не задолго до этого скопировал на бумажку все английские надписи со стен комнаты, даже не зная, что они обозначают и картинки, которые смог перерисовать, а рисовал я не плохо. Затем все это «народное творчество» я вновь воплотил уже на стенах своей личной комнаты, которую мне незадолго до этого выделила бабушка на первом этаже.
В этой комнате для меня была сделана печка с лежанкой и в дальнейшем зимой, там было так замечательно спать. Там же, я разместил проигрыватель, повесив колонку над своей кроватью (кроме лежанки, там стояла и кровать) и над самым изголовьем прикрепил пластиковые мигающие розы, также оставленные мне студентами на память. Часто я выставлял колонку в открытое окно и включал пластинки «Ролинг Стоунз», «Битлз» и еще что-то. Мне западная музыка очень нравилась и я свято верил, что раз она нравится мне, значит она нравится и всем окружающим.
12
В Колпино, я бывал довольно редко. Ездил лишь несколько раз в травматологию со всякими мальчишескими болячками: то с дерева упаду и получу сотрясение мозга, то лицо обожгу горящей пленкой (она же так интересно капает, когда горит!), то в ногу нож воткну, играя в ножички… Всякого хватало! В конце лета, после возвращения из пионерлагеря, мне вдруг загорелось учиться играть на гитаре после того, как я попробовал на ней играть в пионерлагере. Как раз в это время я узнал, что в Колпинском ДПШ (Дом пионеров и школьников) открылся кружок игры на гитаре. Я уговорил бабушку купить мне гитару. Стоила она, тогда 15 рублей и для нас это было не дорого.
Потом я уговорил Генку Фалева ездить заниматься со мной за компанию и вскоре мы начали ездить в Колпино два раза в неделю после школы. Помимо сумки с учебниками, я нес теперь утром в школу еще и гитару в чехле и на все выпады учителей гордо отвечал, что я езжу заниматься на гитаре. Правда гитара была только у меня, но нас с Генкой это не смущало, — играли по очереди. Когда мы возвращались с Генкой с занятий, выйдя в Славянке из электрички, мы доставали гитару из чехла и по очереди что-то пытались уже брякать, идя по дороге, переставляя аккорды как попало, но все равно что-то типа частушечных напевов получалось, и мы этому очень радовались. Прозанимались мы около двух месяцев но, освоив основные аккорды, так называемые «блатные», перестали туда ездить. Просто надоело наверно. К тому же, я уже купил тогда самоучитель игры на гитаре и был уверен, что и сам смогу научиться, так как ноты я уже выучил занимаясь еще на аккордеоне.
А вскоре, я вдруг узнал от бабушки, что мы должны вот-вот сами переехать в Колпино жить. Бабушка до поры, до времени держала это в секрете и сказала, лишь, когда все уже было решено и все документы оформлены. Наш дом она продала, а участок оставался за нами, но я в дальнейшем его просрал по молодости, о чем потом очень жалел.
13
А еще на нас этой осенью завели уголовное дело. Мы с Димкой и Генкой забрались на дачу к нашей учительнице Катерине Михайловне. Раньше она жила в своем доме в начале Лесного проспекта, но потом переехала, дом снесли, и остался лишь участок и сарай. Вот в этот сарай мы и забрались. И нашли там массу нужных нам вещей: ящик со снастями для подледного лова рыбы, старый велосипед, удочки и еще много чего интересного для нас, мальчишек.
Забрать то мы все забрали, но не подумали о том, что кроме нас, нескольких мальчишек, живущих поблизости, лазить-то по дачам уже некому, — все переехали в город. Вот нас и вычислили за пару дней.
Сначала нас в школе вызвали к Катерине Михайловне поговорить, мы конечно отнекивались, как могли. Затем она заявление в милицию на нас написала и нас начали вызывать на допросы к следователю в Металлострой. Нас спас только наш предстоящий переезд. Дело на нас закрыли. Правда про несколько других дач, в которые мы тоже залезали тогда от нечего делать, так никто и не узнал, слава богу, а что мы только оттуда не перетаскали. То старинный патефон найдем, который еще ручкой заводился, с пачкой древних пластинок, то какую-нибудь лампу красивую, посуду... С патефоном помню, по улицам ходили, благо батареек не надо, чтобы пластинки слушать, подкрутил рукоятку-заводилку и слушай дальше. А вот куда его дальше дели, не помню. Сейчас бы все это продать, как раритет, но, увы, тогда нам ничего этого было не жалко и мы все куда-то благополучно подевали.
14
Была уже середина осени, и мы в спешном порядке начали готовиться к переезду в Колпино. Ключи от квартиры мы уже получили и даже съездили один раз, я мама и мой друг Генка Фалев, посмотреть нашу новую квартиру.
Вокруг нашего нового дома, во дворе, была непролазная грязь и кучи строительного мусора. К парадным дома можно было пройти, лишь по деревянным мосткам. Улицы Раумской ещё не было, как таковой, — ни одного дома. Школы № 404 то же еще не было. Да и самого двора ещё не было. Сразу за нашим домом простирался парк, где спустя много лет построят рынок. Но уже стояли и заселялись дома 18 и 20, по бульвару Трудящихся. Даже не было еще в проекте дома № 50 по ул. Веры Слуцкой, и круглого здания библиотеки, в котором в конце 80-х годов сделали один из самых популярных в городе видеосалонов. Напротив нашего, сорок восьмого дома, через ул. Веры Слуцкой, вообще не было ни одного высотного дома. Был лишь большой пустырь. Застройка этого пустыря начнется лишь с середины 80-х годов и первым построенным там зданием станет АТС (Автоматическая телефонная станция).
Только у Военхота, (сейчас в этом здании находится супермаркет), на месте дома №85 по Веры Слуцкой, стояли несколько трехэтажных домишек и деревянных сараев, где жители этих домов хранили свое имущество. А перед нашим домом, со стороны парадных, только строилось здание детского сада.
Сама наша новая квартира мне в первый наш приезд, очень даже понравилась. Хоть и не большая, но уютная с лоджией, на четвертом этаже, окна выходят на ул. Веры Слуцкой.
Мне в тот приезд так в квартире понравилось, особенно запах новенького отциклеванного паркета, что я уговорил маму, остаться в ней ночевать. Без кровати, без одеяла. Отопление, правда, уже было включено и в квартире было тепло, как мне поначалу показалось.
Мама и Генка уехали, а я… всю ночь мучился, не зная, где бы мне по удобней устроится: то возле батареи на своей куртке пристроюсь калачиком, то в ванне лягу, да и холодно мне стало ночью. В общем, утром, на первом же автобусе я поехал на вокзал, а оттуда домой в Славянку.
Вскоре мы собрали все самое необходимое, кое-что из старой мебели, что-то собирались потом подкупить в Колпино. Большую половину вещей и мебели, мы решили оставить в Славянке, так как в квартиру все бы не вместилось.
И вот, однажды, в один из осенних дней, по моему где-то в конце октября,, к нашему дому в Петро-Славянке, подъехал грузовик-фургон и мы с помощью бабушкиных знакомых мужиков начали выносить из нашего дома вещи и кое-какую мебель и грузить в машину. У меня заранее было собрано все моё имущество: кое-какие инструменты, проигрыватель с пачкой грампластинок, гитара и пачка нот и самоучителей для гитары, аккордеон, на котором я уже давно не играл, полностью переключившись на гитару. Все это я погрузил в машину. В Колпино бабушка с несколькими мужичками уехали разгружаться без меня.
15
Мы уезжали. Это было так странно, но я не чувствовал сожаления. Казалось, впереди столько всего интересного намечается. Я думал, что буду ощущать чувство какой-то потери, ведь в этом доме, в этом посёлке, на этих улочках прошло все моё детство, но нет. Никакого сожаления, а только радость. Сожаление придёт гораздо позже.
Я ходил по опустевшим комнатам, в которых остались стоять только старые металлические кровати, — в Колпино мы собирались сразу купить новые диваны, — да груды старых вещей и мебели, которые мы решили не тащить в новую, городскую жизнь.
Потом, через несколько дней, мы с мамой поехали в Колпино выбирать новую мебель для квартиры. Купили тахту и письменный стол для меня, два дивана для бабушки в ее комнату и для мамы в мою. Купили всю кухонную мебель, стол в большую комнату. В тот же день нам все это привезли и внесли в квартиру грузчики из магазина. Помню, как я собирал этот свой первый письменный стол, установил его в угол, возле огромного, почти во всю стену окна. Разложил по ящикам все свои школьные принадлежности. Над столом повесил две застекленные полки, привезенные из Славянки. Их только недавно моя мама купила и сама притащила их из Питера. На полках расставил книги, положил журналы, так же прихваченные с собой из Славянки. В основном журналы «Моделист-конструктор», «Юный техник», «Радио» и другие. Их я набрал в школьной макулатуре в последние пару лет и ни как не мог с ними расстаться, — там же столько было чертежей и схем. Например, как самому сделать дельтаплан или аэросани, как спаять схему простенького радиоприемника и т.д. Все что я видел в журналах, я обязательно хотел сделать. Точнее мечтал сделать, но руки так и не доходили до реализации этих проектов.
С этого дня я уже окончательно переехал в Колпино и в Славянку в дальнейшем ездил потом, лишь несколько раз со своими новыми колпинскими друзьями. Но это будет уже в следующие несколько лет. Переехав, я начал благоустраивать своё новое жилище. Из Славянки мы забрали только платяной шкаф, тумбочку с телевизором, холодильник, полки и ещё что-то по мелочевке: книги, белье, одежду.
Бабушка плюнула на свои сад и огород, даже не думая возвращаться в Славянку весной, что-то сажать. С прошлой, сельской жизнью она решила порвать окончательно и бесповоротно. Она думала, что в собственной квартире наконец-то, на старости лет, отдохнет от всех забот, а оказалось, что «отдых» в четырёх стенах перед телевизором не для ее деятельной натуры. Она потом ещё пыталась устраиваться на временную работу то в парикмахерскую уборщицей, то в садово-парковое хозяйство города Колпино, но это все было уже не ее. А может она решила обменять дом на квартиру, чтобы мы с мамой потом жили как люди и о себе она уже не думала? Не знаю.
Бабушка даже не подозревала, что этим переездом укорачивает себе жизнь возможно лет на 10-15 и ей остается жить всего пять лет! Без занятий своим огородом и домом ее жизнь в городе потеряла смысл. Она думала, что на старости лет отдохнет от всех сельских проблем: дрова, огороды, перестройка и ремонт дома, но получилось все иначе...
Ну и напоследок вспомним немного о ценах в СССР.
ЧТО СКОЛЬКО СТОИЛО В СССР
Цены времён СССР (после реформы 1961 года).
Для наглядности некоторые примеры зарплат:
1) доцент (с ученой степенью) — 320 руб.
2) лейтенант — 230 руб.
3) судья — 210 руб.
4) старший преподаватель (без ученой степени) — 170 руб.
5) водитель троллейбуса — 140 руб.
6) учитель — 132 руб.
7) бухгалтер в банке — 120 руб.
8) токарь — 200 руб.
Один рубль:
— полноценный обед в столовой;
— поездка на 100 км автостопом (копейка — километр);
— 33 стакана лимонада с сиропом;
— 50 звонков из телефона-автомата;
— 100 коробков спичек;
— 5 стаканчиков «Пломбира» или 10 — молочного мороженого;
— 20 поездок в троллейбусе или на метро;
— 4 буханки белого хлеба (по 900-1000 граммов, а не такие, как сейчас);
— 5 литров разливного молока;
— 20 походов в кино на дневной сеанс;
— 2 бутылки хорошего пива (еще и сдача);
— 8 пачек плохих сигарет (Памир);
— к концу лета можно было купить на базаре 6 кг арбузов или 3 кг дынь;
— 5 походов в мужскую парикмахерскую или баню;
— стоимость суточного койко-места «дикарем» в курортный сезон на юге.
Три рубля:
— обед на 5-6 персон в заводской или школьной столовой;
— обед в ресторане на одного;
— хорошая книга;
— кукла или другая игрушка отечественного производства;
— бутылка нормального вина (типа”Крымского”);
— культпоход в выходной всей семьей, включая перекус;
— пачка импортных сигарет;
— сумма в кармане ребенка, при которой ему жутко завидовали другие дети.
Пять рублей:
— килограмм вырезки на рынке или 2 кило мяса в магазине;
— бутылка водки (с закуской);
— почти что месячная квартплата на семью;
— поездка на такси «с шиком»;
— килограмм очень хороших конфет.
Десять рублей:
— сумма, которую занимали до получки, она же — о которой не стыдно напоминать занявшему;
— универсальная валюта за разные бытовые услуги;
— огромная палка дорогой кооперативной колбасы;
— дорогая техническая или настольная игрушка, типа машинки или бильярда.
Двадцать пять рублей:
— билет на самолет местных авиалиний (например, Ленинград — Москва: 18 рублей);
— кутеж «по полной программе» в ресторане;
— услуги дорогой путаны.
Пятьдесят рублей:
— подростковый велосипед;
— маленькая пенсия;
— стипендия студента-хорошиста;
— профсоюзная путевка в Приэльбрусье на 2 недели — 30 рублей.
Сто рублей:
— билет на самолет на юг (туда и обратно);
— месячная зарплата бедного инженера-выпускника ВУЗа (точнее, оклад в 120 рублей);
— хорошая пенсия.
Конец первой книги
Юность. г. Колпино.
О Колпино
Моя жизнь. Юность. Колпино
Книга вторая
Немного о самом городе Колпино
Впервые в письменных документах об ижорских поселениях упоминается в булле римского папы Александра III к упсальскому епископу Стефану в 1164-1181 годах, призывающей к распространению католичества на прибалтийско-финские народы.
Во времена новгородской республики на землях южного берега Невы и её притоков проживало многочисленное племя ижоров. Новгородская летопись сохранила имя знатного ижорца Пелгуя (Пелгусия), руководившего пограничной новгородской стражей на здешних местах и сообщившего летом 1240 года новгородскому князю Александру Ярославичу о приходе шведского войска. Двадцатилетний князь, собрав войско, двинулся навстречу врагу. 15 июля 1240 года состоялась знаменитая Невская битва в устье реки Ижоры, закончившаяся победой русских полков. После этой битвы князь Александр вошел в историю как Александр Невский.
Упоминания о поселениях на реке Ижоре можно найти и в новгородских писцовых книгах. В 1500-х годах по Неве проходил главный торговый путь связывающий Новгород с Западом, и, устье Ижоры, с её пологими берегами, как нельзя лучше подходило для организации своеобразной торгово-перевалочной базы, о чём и упоминается как о поселении «рябок у клетей». Здесь можно было отремонтировать суда, пополнить запасы продовольствия.
В 1706 году, по указу царя Петра I Санкт-Петербургским Адмиралтейским двором, на берега Ижоры были присланы работные люди, крепостные крестьяне Новгородского, Пошехонского Белозерского уездов. Они валили лес, разделывали бревна, вязали плоты и сплавляли древесину вниз по Ижоре в Неву, на Адмиралтейский двор.
В 1707 году Петр I пожаловал земли, по обоим берегам реки Ижоры, своему ближайшему сподвижнику, светлейшему князю А.Д. Меншикову, который на месте старой шведской пильной мельницы в 11 верстах от устья (сегодня на этом месте располагается совхоз им. Тельмана), в 1710 году, возобновляет лесопильное производство. Через два года пильни на Ижоре, согласно царского указа, передаются в Адмиралтейскую коллегию. Они отправляют свою продукцию на строительство кораблей Балтийского флота.
22 мая 1719 года, указом Петра I: «Ижорскую мельницу в два или три года в место ниже, и именно тут, где ныне лежит известь и амбар, дабы с Невы удобнее лес уже по Ижоре переводитца». В 1722 году была отмежёвана территория от плотины в обе стороны на 250 саженей и по версте вверх и вниз по течению реки Ижора. Точная дата закладки селения не определена, поэтому традиционно, день рождения своего города, колпинцы, отмечают 12 сентября, совмещая свой праздник с днем памяти святого благоверного князя Александра Невского.
История названия
Название Колпино имеет форму притяжательного прилагательного. В его основе или колпь «чубатая цапля» (в говорах — и другие водоплавающие птицы), или прозвищное личное имя (диалектное колпина «щёголь»). Названия Колпь, Колпино распространены в топонимии Новгородских земель и соседних территорий (Владимирская, Вологодская, Московская области).
В соответствии с правилами русского языка (строгой литературной нормой) слово «Колпино», как и другие русские географические названия на « — о», склоняется, «В Колпине, от Колпина». Если имеется родовое слово, то правильно не склонять: из города Колпино; если родового слова нет, то возможны оба варианта, склоняемый и несклоняемый: в Колпино и в Колпине. В настоящее время в свободном употреблении функционируют оба варианта, как склоняемый, так и несклоняемый варианты таких названий.
История города
Заводы, состоявшие в морском ведомстве, комплектовались рекрутами (людьми принятыми на военную службу по воинской повинности или найму). Рекруты, поступившие на завод, вступали в брак и селились на заводской земле. Дети их числились кантонистами (малолетние и несовершеннолетние сыновья нижних воинских чинов, принадлежащих со дня рождения к военному ведомству и в силу своего происхождения обязанные военной службой) и после обучения в заводской школе поступали в число рабочих. Рабочие, выходя по выслуге лет в отставку, оставались жить в Колпино, а способные к работам служили на заводе по вольному найму. Так образовалось население Колпино. В 1785 году в поселении имелось уже 87 дворов.
На заводах так же работали жители двух ближайших финских деревень, Мокколово, которая располагалась на полуострове, где сейчас расположился Парк культуры и отдыха, и чуть выше по течению Ижоры, Лангелово. А так же немецкие колонисты, поселившиеся на правом берегу Ижоры в 1765 году, образовав поселение, Нижне-Ижорская колония (район улицы Анисимова). Всё население имело единое целое с Колпино.
Река Ижора делила Колпино на две части. На правом берегу располагалась Колпино-Никольская слобода, представлявшая собой широкую длинную улицу, застроенную домами с четырёхскатными крышами. Там жили заводские мастера и подмастерья. У плотины раскинулась Никольская слобода. Её дома сгрудились вдоль дороги в Петербург. Здесь находились кабаки, питейные заведения, харчевни, лабазы и постоялые дворы. На левом берегу разлива реки Ижоры раскинулась Чухонская слобода, где жили преимущественно работные люди и ссыльные мастеровые, которые использовались на самых тяжёлых работах. В стороне от разлива, также на левом берегу, начала строиться Новая слобода.
В начале XIX века проведена кардинальная реконструкция гидротехнических сооружений Колпино. Произведены работы по углублению и очистке дна реки Ижоры, поперёк реки построена новая большая плотина (фактически — дамба с водопропускной системой в центре), прорыт левобережный Полукруглый канал и новый — Прямой канал (строительство завершилось в 1809 году, ныне Комсомольский) с плотиной в конце, для отвода избыточных паводковых вод.
9 мая 1847 года была открыта первая очередь Николаевской железной дороги, которая доходила до Колпино, открытие было приурочено ко дню паломничества к чудотворной иконе Николая угодника Божия. «Журнал для чтения воспитанников военно-учебных заведений» писал в связи с этим событием: «С тех пор как открыта езда по железной дороге из Петербурга в Москву, жители столицы узнали, что такое Колпино. В 45 минут вы проезжаете расстояние в 23 версты и, высмотрев все любопытное, можете возвратиться к вечеру домой. Прямые улицы с чистенькими домами, числом до 900, дают Колпину вид опрятного уездного города, каких у нас не слишком много в глубине России. Все население состоит из мастеровых и чиновников, служащих при заводе. Каждый имеет свой дом, патриархально передавая его вместе с занятиями по службе из рода в род».
С введением в 1862 года на Ижорских заводах вольнонаемного труда встал вопрос об изменении статуса Колпино и 23 октября 1878 года Александр II подписал указ о переводе села Колпино в ранг посада Царскосельского уезда и о подчинении его гражданским властям. Население посада, составлявшее семь тысяч человек, избрало в 1880 году первый состав депутатов местного самоуправления — посадской думы.
Информация для жителей города Колпино.
В нашей повседневной жизни в Колпино, куда я переехал в 1978 году, мы, молодые ребяти и девчонки, да и все колпинцы наверно, пользовались «народными» названиями магазинов и других мест в городе. Поэтому я решил разместить в начале моей второй книги, микротопонимы, чтобы вы (молодые жители Колпино), более ясно представляли, что как называлось в Колпино, в наше время 1970-90-х годов.
И еще, в своей книге я часто упоминаю названия улиц и номера домов, перекрестки и прочие сведения. Людям, не бывавшим в Колпино, это будет не интересно, а вот для колпинцев, возможно эти сведения и пригодятся, так что я специально не стал эти описания убирать.
Микротопонимы:
«БАМ» — дом 15 по Павловской улице. В 1980-е годы, во времена борьбы с алкоголизмом, в этом доме находился самый Большой Алкогольный Магазин города.
«Близнецы» — два магазина на проспекте Ленина, дома 9 и 10, очень похожие здания. В советское время там были: в доме 10 — продовольственный магазин и кулинария; в доме 9 — булочная и овощной магазин.
«Булочная „Дубок“» — дом 52 по проспекту Ленина. В советское время в этом доме находилась булочная.
«Вертолёт», «У вертолёта» — перекрёсток улицы Веры Слуцкой и бульвара Трудящихся. В конце 1980-х годов на этом перекрёстке (со стороны ПТУ), стоял списанный армейский вертолёт Ми-26, в котором в дальнейшем размещался тир, потом бар. В дальнейшем его подожгли и демонтировали.
«Военохот» — здание завода «Военохот № 4» по бульвару Трудящихся, 16.
«Дом торговли», он же «26 магазин» — дом 7/5 по улице Труда. В советское время здесь был магазин № 26.
«Зенитка» — район памятника «Ижорский таран» (по установленному там зенитному орудию).
«Инженерные дома» — № 23 и 27 по Советскому бульвару (до революции там жили инженеры Ижорского завода).
«Керосинка» — угол улицы Павловской и Братьев Радченко (Западной). Ранее там находилась керосинная лавка.
«Комиссионный», «Комис», «Комок» — дом 9 по улице Братьев Радченко. В советское время здесь находился комиссионный магазин. В настоящее время здесь находится продуктовый магазин «Веста».
«Кривой магазин» — магазин в доме 18/12 по проспекту Ленина. Здание имеет кривой фасад в плане.
«Магазин на Коммуне» — дом 7 на площади Коммуны.
«Мороженица» — дом 7 по улице Братьев Радченко. В советское время здесь находилось кафе-мороженое.
«Новый универсам» — магазин по адресу Пролетарская улица, дом 60. Ныне — магазин «Пятёрочка».
«Огурцово» — район новой застройки ближе к совхозу имени Тельмана, назван по совхозным теплицам, в которых выращивали огурцы.
«Пивбар», «Нептун» — дом 53 по проспекту Ленина. Типовая «стекляшка», в советское время на первом этаже находился пивной бар «Нептун», а на втором, в конце 80-х — дискотека «Континент».
«Плиты» — так до войны именовался бульвар Свободы (из-за находящейся там плотины). В войну он получил прозвища «Карельский перешеек» и «Перешеек смерти» — так часто немцы бомбили и обстреливали этот единственный путь, соединявший тогда оба берега Ижоры.
«Проспект» — проспект Ленина как таковой («живет на проспекте»), в отличие от Заводского проспекта, чаще всего именуемого просто «Заводским».
«Полтинник» — дом по адресу Павловская улица, 82. В советское время там располагался продовольственный магазин № 50. Ныне — «Пятёрочка»
«Простоквашино» — новый район на правом берегу Ижоры (до новой застройки 80-х годов там находились частные дома деревенского типа).
«Сарай» — магазин по адресу бульвар Трудящихся, 35/1. В советские времена там располагался хозяйственный магазин.
«Сковородка» — В советское время, место для танцевальных вечеров в Колпинском городском саду (у центральной проходной Ижорского завода). Танцпол представлял собою круглое деревянное здание, типа большой беседки. На танцах играл духовой оркестр Колпинского Дворца культуры и ансамбль. Сгорел танцпол в 1977 году. Сейчас на этом месте большая круглая клумба.
«Старый универсам» — несколько магазинов в одном здании, улица Веры Слуцкой, дом 89.
«Капелька» — в 80-90-е годы кафе-мороженое на втором этаже «Старого универсама».
«Троицкое поле» — район нынешней улицы Труда, ранее Троицкой, названной по находившемуся там Троицкому собору. Проходная Ижорского завода там называется «Троицкими воротами».
«Шанхай» — район Заводского проспекта, в 70-е годы бывший отдалёнными новостройками.
«Фидерная» — перекрёсток проспекта Ленина и улицы Танкистов и выходящая на него улица. Названы по названию электрической подстанции находящейся рядом. Там же, недалеко, находится проходная Ижорского завода и Колпинская швейная фабрика.
«Чухонка» — остров, на котором находится Парк культуры и отдыха им. 40-летия ВЛКСМ, там же «взрослый пляж». Назван по финской деревне Мокколово, ранее там стоявшей (чухонцы — прозвище финнов). В 80-е годы, летом на Чухонке было очень здорово. Работали лодочная станция, множество аттракционов: карусели, качели, колесо обозрения. Сейчас практически все это пришло в негодность и демонтировано.
Ну, вот мы и дошли непосредственно до моих воспоминаний, касающихся уже моей юношеской жизни. Как и в первой книге, в начале описания каждого года моей жизни, я добавил немного исторических событий, произошедших в данном году.
Юность. г. Колпино.
1979 год
1979 год
Немного истории
Наша страна проживает последний мирный год. Злосчастная Афганская война, продлившаяся долгие десять лет и унесшая тысячи жизней советских мальчишек, толком и воевать не умеющих, берет начало именно в конце 1979-го года. Помню, как рвались туда наши призывники. Это было гордостью, если тебя направляли в Афган. И помню, какими возвращались оттуда (если возвращались) те же пацаны, — замкнувшиеся в себе, озлобленные, часто инвалиды.
В этот год весь белый свет страдает от бензинового кризиса. Ученые головы всего мира лихорадочно думают над спиртовыми, солнечными, ветряными двигателями. А у нас, в Советском Союзе, ну, и еще в странах «ОПЕК», бензин стоит копейки, и его хоть залейся. Люди в Советском Союзе, живут пока еще спокойно и весело. Они все еще верят в приход коммунизма: строится БАМ (Байкало-Амурская магистраль), в пасхальную ночь по телевидению впервые транслируется концерт одной из самых популярных групп того времени «Bonny-M», одерживаются победы в хоккее и продолжается борьба за разрядку международной напряженности и мир во всем мире.
Кроме того, руководителю нашей страны, Леониду Ильичу Брежневу присуждают Ленинскую премию по литературе, хоть все и знают, что его трилогию: «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина», писали совсем другие люди. Тираж каждой книги составил 15 миллионов экземпляров, но книги эти никто не покупает и не читает…
Этот год богат на хорошие фильмы. На экраны кинотеатров выходят фильмы «Москва слезам не верит» и «Осенний марафон», фильм-катастрофа «Экипаж» и первый отечественный боевик «Пираты ХХ века». На телеэкраны выходят сериалы «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» и «Место встречи изменить нельзя». Вновь и вновь, то на одном, то на другом канале (а их, в СССР всего три!) Центрального Телевидения, показывают фильм, вышедший в прошлом году «Дартаньян и три мушкетера» с Михаилом Боярским в главной роли.
1 января этого года был опубликован итоговый хит-парад за прошедший год. Согласно ему лучшей певицей Советского Союза в 1978 году стала Алла Пугачёва, за которую было отдано рекордное количество голосов — 2 037. Даже её ближайшую конкурентку — Софию Ротару — отделяла от неё пропасть в 1 338 голосов (Ротару набрала 699 очков).
6 января триумф Аллы Пугачёвой продолжился: по 1-й программе ЦТ, в 22.20 по московскому времени, был показан телевизионный фильм «Театр Аллы Пугачёвой», снятый минувшим летом таллинским режиссёром Тоомасом Ласманном. Фильм запустили сразу в двух десятках кинотеатров, и первые несколько недель ажиотаж вокруг этого события стоял огромный. Ещё задолго до премьеры фильму сопутствовала широкая рекламная кампания, где сообщалось, что сюжет основан на реальных событиях из жизни Аллы Пугачёвой. Это была хитрая уловка прокатчиков: на самом деле подробностей из жизни певицы номер один там практически не было. Но уловка сработала — публика рванула в кинотеатры. И в целом осталась довольна увиденным: сюжет в фильме, конечно, незамысловат, зато песен, причём очень хороших, предостаточно.
5 марта на экраны столичных кинотеатров вышел фильм Александра Орлова «Женщина, которая поёт», где главную роль опять же исполнила Алла Пугачёва. И чем сильнее пресса ругала этот фильм, тем охотнее народ шёл на него. Так у нас было всегда: например, когда в 70-м пресса изо-всех сил громила фильм «Опасные гастроли» с Владимиром Высоцким, зрители шли на него толпами. В итоге фильм вышел на 4-ю позицию по стране — его посмотрели 36,9 миллиона зрителей. Что касается «Женщины…», то она переплюнула этот результат, заняв в прокате 1-е место — его посмотрели 54 миллиона 900 тысяч зрителей. Ближайший преследователь — комедия «Баламут» — отстала от неё на 15 миллионов 600 тысяч зрителей. Алла Пугачёва будет названа лучшей актрисой года.
Но случилось и печальное событие. 11 августа 1979 года в 13.35 на высоте 8400 м в районе Днепродзержинска столкнулись два самолета «Ту-134». Погибли 178 человек — 13 членов экипажа и 165 пассажиров, в том числе футболисты команды «Пахтакор».
Сведения об авиакатастрофах редко появлялись в советских газетах. Если что-то происходило, старались об этом молчать. Наши люди практически никогда не знали, о каких-то трагедиях, происходящих на территории СССР, но гибель в одночасье одной из лучших футбольных команд страны практически в полном составе — событие огромного масштаба, которое невозможно было замолчать.
В 1979 году годы на предприятиях все еще выдаются к праздникам продовольственные наборы с советскими деликатесами, призванные утолить тоску населения по изысканным кушаньям, которых не найти на полках магазинов. Что же входило в такой набор? Обычно это была тушка импортной сырой курицы, баночка красной или черной икры, баночка шпротов или кальмаров, банка растворимого кофе, пачка индийского чая, пакет гречки, тоже являвшейся дефицитом в стране, сырокопченая колбаса, которой в свободной продаже вообще никогда не было. К Новогодним праздникам в наборы добавляли бутылку советского шампанского и коробку шоколадных конфет «Ассорти».
Конечно, это все выдавалось не все сразу, а только к праздникам, и ингредиенты наборов варьировались. Довольно часто в них добавлялись, продукты не столь желанные к столу, а наоборот те, которые не пользовались у населения спросом. Периодически в нашей стране из продажи исчезали то одни, то другие продукты и они так же, плавно переходили в разряд деликатесов.
Стоит упомянуть наверно и о больших целлофановых пакетах. Целлофановые пакеты в СССР начали входить в домашний обиход, как раз в конце семидесятых годов. До этого продукты в магазинах упаковывались в специальную бумагу, некоторые большие товары обвязывались шпагатом.
Большие же, целлофановые пакеты с ручками, с какими либо изображениями — были атрибутом только западной культуры, хотя и у нас после 1980-х годов начали выпускать свои целлофановые пакеты. Наряду с жевательной резинкой — большие фирменные целлофановые пакеты в СССР являлись символом достатка и приобщения к загранице.
В переходах метро, на железнодорожных вокзалах Ленинграда и Москвы, целлофановые пакеты по спекулятивным ценам стабильно продавали цыгане. Они же чаще всего продавали и мужские ботинки на скошенном каблуке, вошедшие тогда в моду. С рук, пакеты стоили довольно прилично для того времени: от 5 до 15 рублей, в зависимости от того, что на нем изображено. До появления бешеной моды на пакеты, продвинутая часть молодежи, ходила в те годы, как сейчас помню, с торбами из некрашеной мешковины, на которых обычно трафаретом изображался портрет певца Демиса Руссоса, дуэта «Баккара», группы «Бонни-М» или «АББА». Взрослое население страны пакетами и торбами не интересовались, — они почти всегда носили при себе сетки-авоськи.
С привезенными фарцовщиками из-за границы пакетами, специально ходили погулять в центр города, покрасоваться заграничной вещью на зависть другим прохожим. Продвинутая молодежь пыталась ходить с ними и в школы, но там с этой «заграничной дрянью» велась борьба, вплоть до того, что пакет разрезался учителем ножницами и выкидывался. А вот в ПТУ, техникумы и институты, многие учащиеся уже свободно носили вместо портфелей, фирменные пакеты с учебниками.
Полиэтиленовые пакеты в Советском Союзе отнюдь не были одноразовой упаковкой, как сейчас, а бережно хранились, береглись. Чтобы уменьшить нагрузку, в новый пакет всегда вкладывался более поношенный.
Отдельно можно рассказать и о фарцовщиках тех лет. Фарцовщики в СССР появились еще в пятидесятые годы. Во время международного фестиваля молодежи и студентов в Советский Союз приехало много иностранных граждан и первыми валютчиками-фарцовщиками стали студенты, модные молодые люди. Термин фарцовка происходит от английского «for sale» — для продажи.
Фарцовщики отличались от спекулянтов тем, что торговали исключительно перекупленными, или выменянными у иностранцев модными товарами западного производства.
После расстрельного дела валютчиков (в то время за незаконные валютные операции была предусмотрена смертная казнь!), начала шестидесятых годов, фарцовщики действовали крайне осторожно. А вот к середине семидесятых, фарцовщики в СССР уже осмелели.
Расцвет фарцовки в СССР приходится как раз на конец семидесятых годов. В 1979 году, ходовыми товарами черного рынка являлись добытые из-за рубежа джинсы, обувь, пластинки, магнитофоны, прочий ширпотреб, а также спиртные напитки, продукты питания. Импортные товары, которые предлагал фарцовщик в СССР, назывались — «Фирма», с ударением на последний слог.
Если в пятидесятые-шестидесятые годы фарцовщики сами добывали товар, и сами же его реализовывали, то в 1979 году структура значительно усложнилась. Одна часть фарцовщиков непосредственно скупала вещи у иностранцев, другая перекупала у добытчиков, третья работала посредниками между перекупщиками и продавцами. Внутри каждой группы имелись свои специфические подгруппы. Фарцовщики скупали товары у моряков, в гостиницах «Интурист», интерклубах, у дальнобойщиков «Совтрансавто».
В гостиницах «Интурист», скупкой фирменных вещей занимались практически все работники. Это были и горничные с дежурными, и администрация, официанты и бармены. Весь купленный товар в итоге оказывался в руках фарцовщика-продавца. Продажа импортного ширпотреба обычно осуществлялась на квартире у фарцовщика. Причем посредником, выводившим покупателя на квартиру, выступал другой фарцовщик, на которого, в свою очередь, выводил покупателей первый фарцовщик. Это хорошо показано в советском фильме «Самая обаятельная и привлекательная»
Фарцовщик всегда выделялся внешним видом на фоне большинства невзрачно одетых советских граждан. Он одевался в импортные вещи, модно, дорого. Фарцовщик употреблял англизированный сленг, отлично разбирался в западной музыке. Фарцовщики в СССР, можно сказать, являлись первыми бизнесменами. Однако это были бизнесмены «по-советски», с идеологической подоплекой, называемой «западопоклонничество».
Цены на валюту в СССР и цены на товары, привезенные из-за рубежа, складывались стихийно. Постепенно они создали отдельную нишу советской экономики. Да что там ниша — это была отдельная, хотя тоже, вроде бы советская страна, со своими законами.
А вот чисто валютными операциями заниматься в стране того периода, было крайне опасно. Даже за несколько, найденных у вас долларов или другой валюты, светил очень приличный срок. Официальный обменный курс иностранных валют в СССР, никак не выполнял роли денежного эквивалента. Искусственно заниженный курс доллара, который в 1979 году составлял всего 65,9 копейки за доллар! все окончательно запутывал. Болгарские «левы», и то официально стоили дороже доллара США. Приведем простой пример: покупает американец обычные джинсы за 20 долларов в своей стране (хотя в 1979-м, думаю, можно было и за 13 купить) и затем приезжает в СССР. Согласно официальному курсу — сколько стоят здесь его ковбойские штаны? Примерно 14 рублей. А сколько они стоят «с рук», то есть на черном рынке? В 1979-м от 80 до 150 рублей. В восьмидесятые годы джинсы стоили — уже от 120 до 250-ти рублей. Коэффициенты, проценты прибыли, можете посчитать сами.
Можно было, конечно, купить за 16 рублей и вьетнамские синие брюки или так называемые «техасы», но «не комильфо», как тогда выражались, это было для советской продвинутой молодежи тех лет.
Продажа валюты с рук, через фарцовщиков и спекулянтов, шла по особому курсу. Хорошим считался курс 2 рубля 50 копеек за доллар или 3 рубля за доллар. Но это для посвященных. Для обычных людей цена доллара на черном рынке — 4 рубля.
Кто хотел купить валюту? Конечно все выезжающие за рубеж: спортсмены, писатели, инженеры. Чтобы не ходить там с тремя центами в кармане, так как им валюта выдавалась в мизерных размерах, а купить что-то стоящее. И опять же, затем, привезти в СССР, и снова продать, и таким образом окупить поездку. Риск «залететь» по валютной статье? Конечно, был и, конечно, боялись. Но экономическая мотивация вещь упрямая.
Спекуляция же в целом, в стране тех лет процветала и не была связана только с импортом. Например, в Ленинграде и Москве существовала студенческая театральная мафия, которая держала в своих руках театральные билеты на «дефицитные» спектакли. Спекулировали также книгами, пластинками, спортивным оборудованием, материалами для художников и т.д.
Были еще мелкие «туалетные спекулянтки», которые в общественных туалетах перепродавали товары для женщин. То была в основном мелочь — тени для век, лифчики, помада. Если польская компактная пудра в магазине польской косметики «Ванда» стоила 3 рубля, то такую пудру, чтобы не простаивать часами в километровых очередях, можно было купить за 5 рублей в дамских туалетах на вокзалах.
Кроме профессионалов, на черном рынке было полно игроков-любителей. Спекуляцией занимались практически все, кто выезжал за границу. Например, у кого-то были знакомые артисты цирка, или кто-то из театральных трупп, выезжающих за рубеж, или выездные танцовщицы, к примеру, из ансамбля танца «Березка». Они с нетерпением ждали приезда этих счастливых людей с очередных гастролей, чтобы оценить, какие вещи для продажи привезены на сей раз. Цены у таких спекулянтов-любителей превышали магазинные примерно в два-три раза: туфли, босоножки, различные шмотки, у них покупали за 70-150 рублей, в магазинах, что-то подобное стоило бы 25-40 рублей. Но, вся проблема была в том, что в советских магазинах, таких вещей, отродясь не бывало!
Экономика в стране словно раздваивалась, ее тень мстила за нарушение законов логики и справедливости. Тень становилась все более мощной — и в конце концов поглотила ослабевшего хозяина. После Олимпиады 1980-го года, фарцовка стала почти легальной, а к концу восьмидесятых практически сошла на нет. Окончательно исчезли фарцовщики в СССР вместе с развалом Советского Союза.
А что же у нас происходит в музыкальной жизни страны этого года? Юрий Антонов, наряду с Аллой Пугачевой, к этому времени является одним из самых популярных советских исполнителей. В этом году он начинает сотрудничать с группой «Аракс», что приносит ему всесоюзную славу. Сотрудничество с группой у Антонова получается очень плодотворным. В этот год записывают такие известные песни, как «Анастасия» и «Зеркало». Пластинки Юрия Антонова расходятся огромными тиражами — свыше 20 миллионов копий.
Успех Антонова не остается не замеченным советскими режиссерами и ему предлагают включить свои песни в новый фильм «Берегите женщин», который снимают на одесской киностудии. Юрий Антонов соглашается, и первый раз пишет песни специально для фильма. В результате рождаются такие песни, как «Берегите женщин», «Наша жизнь» и «Всему свое время». Исполняют песни в фильме, как сам Юрий Антонов, так и солисты группы «Аракс». Успех этой картины приносит Антонову и группе «Аракс» еще большую известность. Композитору начинают поступать предложения от разных киностудий. Все хотят, чтобы Антонов написал песни к их фильмам. Юрий Антонов в те годы зарабатывает более миллиона рублей и может позволить себе ездить на автомобиле «Volvo». Стоит отметить, что в 1979 году за эти деньги можно было бы приобрести более двухсот машин «Жигули»!
В декабре в Останкино прошла запись финальной «Песни года». Как и в прошлых выпусках, большинство из представленных песен народу практически неизвестны и настоящими шлягерами вряд ли могли считаться. Весь год из большинства окон слышались совсем другие песни. А именно: «Так не должно быть», «Мир без любимого», «Девушка из Полесья», «Летний вечер», «Золотая лестница», «Зеркало», «Поворот», «Кто виноват» и др. Но их авторы были не в чести у руководителей отечественного ТВ, поэтому оставались за бортом финальной «Песни года».
Немного хочу рассказать и об игровых автоматах тех лет. «Морской бой», «Охота», «Сафари», «Снайпер», «Магистраль» — так назывались первые советские игровые автоматы, появившиеся в холлах кинотеатров, вестибюлях гостиниц, на вокзалах, в парках культуры и отдыха накануне Олипиады-80. Стоимость одной игры — 15 копеек. В случае выигрыша победитель награждался призовой бесплатной игрой, а не золотым дождем пятнадцатикопеечных монет. Поэтому в игровом зале нельзя было встретить игромана с диким взором и пустым кошельком; стоимость одной игры была равна стоимости пустой пол-литровой бутылки из-под кефира или из-под пива.
Единственным исключением был автомат-аквариум, железными щупальцами поднимающий из своего прозрачного нутра различные игрушки. Как правило, игрушка срывалась в самый ответственный момент, но, в принципе, достать ее из автомата было возможно. Поэтому автоматы, играющие «на интерес», со временем стали покупать шефские организации в интернаты или пионерские лагеря для развлечения подшефных детей.
Технически автоматы делились на две группы: механические и электронные. В электронных обычно уже имел место телеэкран для изображения игрового сюжета. Притом, что в конструкциях часто использовались зарубежные идеи, автоматы были довольно оригинальными конструкциями. Иногда один и тот же автомат существовал под разными названиями, как, например «Охота» и «Ни пуха, ни пера», отличающиеся только видом мишеней.
Одним из самых популярных игровых автоматов был в те годы «Морской бой». Играющий смотрел в перископ, и видел на морском горизонте корабли противника. Чтобы направить к ним советскую торпеду, нажимался «пуск» — и к кораблям шла зеленая точка. Вражеская эскадра гибла под характерный лязгающий звук.
Игровые автоматы просуществовали вплоть до распада СССР. Инфляция 1991-го года резко обесценила 15-копеечные монеты, и монетоприемники игровых автоматов осиротели.
В этом году глава СССР, Леонид Брежнев и американский президент Джимми Картер подписывают договор об ограничении производства ядерного оружия. Они так же договариваются, что ограничение будет касаться не только наземных объектов, но и космоса. На данном этапе в ядерной гонке побеждает «дружба».
1
Уезжая из нашего поселка Петро-Славянка, где я провел все свое детство, я не о чем не жалел. Наоборот, ждал от новой, городской жизни в Колпино, больших перемен к лучшему. Тем более что моя бабушка сказала перед нашим отъездом, что наш земельный участок в Петро-Славянке, так и останется за нами, и если я захочу, то всегда смогу построить на нем в будущем дачный домик и ездить туда, как на дачу. Но сам наш дом, в котором я прожил четырнадцать лет, бабушка кому-то продала, и его вскоре должны были разобрать и куда-то вывезти, то ли на дрова, то ли просто перевезти на другое место. Я тогда над всеми этими вопросами не задумывался и не знал закона, что если хозяева земельного участка не появляются на нем в течение трех лет, — этот участок отдают другим людям, что к сожалению и случилось в дальнейшем.
Новый 1979 год, мы отмечали с мамой и бабушкой в нашей новой двухкомнатной уютной квартирке, еще пахнущей свежими опилками, после циклевки паркета. Окончательно мы переехали в Колпино, в конце октября прошлого года. В Славянке остался дом с большим садом и улочки моего детства. Практически все мои друзья, тоже уже переехали из Славянки, или собирались переехать в ближайшем будущем в Колпино и Ленинград.
Вокруг нашей девятиэтажки, на перекрестке улицы Веры Слуцкой и бульвара Трудящихся, во дворе, была той осенью непролазная грязь, тут и там вылялись груды строительного мусора. К парадным дома можно было проходить лишь по настеленным деревянным мосткам.
Улицы Раумской ещё не было как таковой, — ни одного дома. Но уже стоял и заселялся дом 18 по бульвару Трудящихся. Да и двора нашего ещё не было. Сразу за нашим домом со стороны ул. Раумской, простирался парк, где спустя лишь много лет построят рынок. А перед нашим домом, со стороны парадных, только строилось здание детского сада.
Через дорогу, у здания Военхота (б-р Трудящихся д.16А), тоже все было совсем не так, как сейчас. Вместо дома № 85, по ул Веры Слуцкой, напротив нашего дома, стояли лишь несколько трехэтажных домишек и деревянных сараев, где жители этих домов хранили свое имущество. Дальше, где сейчас стоит здание АТС (телефонной станции), тоже был сплошной пустырь.
Переехав, я тут же начал благоустраивать наше новое жилище. Из Славянки мы забрали только платяной шкаф, тумбочку с телевизором, холодильник, стиральную машину, полки и ещё что-то по мелочевке: книги, белье, одежду. Все остальное, — кухонную мебель, диваны, — решили купить новые. Поначалу мы решили, что я с мамой буду жить в большой комнате, но в дальнейшем, как-то так получилось, что они с бабушкой стали спать в маленькой комнате, предоставив большую комнату полностью мне. Впрочем, мама только спала в бабушкиной комнате, а так мы прекрасно с ней уживались. Вместе смотрели телевизор, что-то придумывали насчет нового дизайна квартиры. Теперь у нас была большая лоджия, что тоже радовало. А у самого дома летало много чаек, прямо перед лоджией и если им кинуть с лоджии кусочек хлеба, чайки подхватывали его прямо на лету.
Но больше всего мы все наверно радовались ванной комнате. Отпала необходимость каждые выходные топать в общественную баню, как это постоянно происходило в Славянке. Для меня ванная стала местом отдыха. По началу, я чуть ли не через день залезал погреться в ванну и частенько там задремывал, что мне очень нравилось, — такие сны интересные снились именно в теплой ванне, когда ты находишься на грани сна и бодрствования.
2
За пару месяцев нашей городской жизни, мы познакомились с некоторыми соседями по лестничной площадке. В основном, мы с мамой заходили частенько в гости к Цветковой Галине. Она жила на нашей площадке в квартире №123, со своим мужем, мамой и маленькой дочкой Леной, переехав чуть раньше нас. Кстати, спустя где-то десять лет, я встречал Галину дочку, Лену Цветкову из роддома, вместо настоящего папаши, — Гусева Миши, жившего в соседнем доме на улице Раумской и заделавшего ей ребеночка по неопытности. Лена, влюбившись в Мишу, позволила ему сделать свое «черное» дело, в смысле, переспать с ней. После этого, он тут же от Лены и ребенка отказался. Впрочем, это все будет потом, и об этом я наверно расскажу в свое время.
Итак, с утра 31 декабря началась подготовка к празднованию нашего первого Нового года в новой квартире. Мы с моим другом и одноклассником Генкой Фалевым, пошли бродить по магазинам, выискивая все, что нам было заказано родителями из продуктов. Хотя найти что-то дефицитное, типа колбасы сервелата, бананов или ананасов, было невозможно, но иногда, что-то, все же выбрасывали в последний день перед праздниками. Впрочем, чтобы не рассказывали про эти годы, необходимые продукты и тем более спиртное в магазинах всегда были, хотя и очереди за ними были тоже всегда немаленькие. Чтобы купить кусок мяса, или какие-то молочные продукты, надо было сначала отстоять очередь в отдел, чтобы взвесить товар, а потом еще одну очередь в кассу. И только потом, с чеком в руках, вы вновь протискивались сквозь толпу покупателей к прилавку отдела и забирали свой отложенный товар. Магазины самообслуживания, — универсамы, появились несколько позже.
Купив все, что нам заказали, мы с Генкой весь остаток дня сидели у меня, смотрели телевизор, брякали на гитаре, смотрели телевизор, слушали пластинки на проигрывателе «Аккорд», подаренный мне студентами, снимавшими у нас комнату еще в Славянке. Вечером, перед самым новым годом, Генка сбегал домой, встретил праздник в кругу своей семьи, а потом вновь пришел ко мне и мы всю ночь праздновали вместе.
В течение вечера 31 декабря и последующей новогодней ночи, ко мне время от времени забегала и моя, теперь уже бывшая одноклассница Ольга Терещенко, переехавшая так же, как и мы с Генкой осенью в Колпино. Правда, школу она решила заканчивать в Славянке и ездила туда каждое утро.
По счастливому стечению обстоятельств, Ольга получила квартиру в том же доме № 48 по улице Веры Слуцкой, что и мы с Генкой (он теперь жил через парадную от моей, на втором этаже), и жили мы с ней теперь даже в одной парадной, только она на шестом этаже, а я на четвертом. И если в школе, мы особо с Ольгой не общались, так как она была, можно сказать из другого мира, — совхоза «Ленсоветовский» (а для тех, кто жил в самой Славянке, это действительно был другой мир, куда мы практически никогда не ездили), то теперь был повод познакомиться с Ольгой поближе. У нее дома стояло пианино, так как она занималась музыкой и в последующие годы, мы иногда совместно что-то придумывали. Я на гитаре, она на пианино.
Новый год в целом прошел довольно весело, мы смотрели телевизор, ходили к соседям Цветковым поздравлять их, они заходили к нам. К этому году у советских людей уже сложилась традиция смотреть в Новогоднюю ночь фильм «Ирония судьбы или с легким паром» и этот год не стал исключением. Снятый в 1975 году, он на долгие десятилетия стал неотьемлемой частью новогодних праздников в нашей стране.
Пока соседи не знали, что у моей мамы проблемы с психикой, все было замечательно, но потом, когда мою мать несколько раз увозили из дома в психиатрическую больницу, они уже к нам, относились несколько настороженно. Мало ли что, от таких соседей можно ожидать? Но оправдала их опасения не моя мама, а я! Вскоре, они «на стены лезли» от такого соседа. Но это будет потом, а пока вернемся к Новому году.
Мы с Генкой бегали к Ольге Терещенко, она с младшей сестрой Ирой, забегала к нам. Часа в три ночи, вдруг во всем доме отключили свет. Все-таки наш дом был только что построен, и видимо где-то что-то перегорело. Пришлось пару часов без света сидеть, пока все не починили, но это тоже было интересно. Мы зажгли свечи, жгли бенгальские огни. Мы с Генкой и Ольгой выходили несколько раз прогуляться во двор и по ул. Веры Слуцкой.
На ночных улицах было полно народу, тут и там хлопали хлопушки, сверкали бенгальские огни, слышались песни, смех и поздравления с праздником. В общем, было очень весело и казалось, что впереди нас ждет только хорошее.
3
Новогодний праздник закончился, но впереди у нас еще были две недели зимних каникул, так что настроение было замечательное. Меня ждала учеба в новой школе, знакомство с новыми друзьями.
В первые дни каникул, мы с Генкой изучали город, ездили по магазинам. Особенно мы любили бывать в магазине радиотоваров, находившимся на ул. Павловской, дом 23, так как там продавали кроме всего прочего грампластинки, электрогитары и другие музыкальные инструменты. Мы в дальнейшем постоянно покупали там пластинки, а позже магнитофонные бабины с пленкой. Мы ходили вдоль витрин, глядя на электрогитары, и я уже тогда мечтал, что когда-нибудь куплю себе тоже такую.
Еще мы любили ездить в 26-ой магазин на ул. Труда, дом 7. Там на втором этаже, была куча всяких промтоварных отделов, где нам тоже было интересно побродить, посмотреть. Весь первый отдел занимали продовольственные отделы: булочный, кулинария, мясной, овощной и т.д. На Новый год весь магазин украшали гирляндами, устанавливали в центральном холле большую елку.
Заходили частенько мы и в «Старый универсам», на улице Веры Слуцкой, д. 89, где на втором этаже было кафе-мороженое «Льдинка», а еще парикмахерская и детская библиотека, куда я тут же, после переезда записался, так как читать всегда любил.
После зимних каникул я должен был пойти в новую школу. Школу №454, где мне предстояло доучиваться в 7 и 8 классах, мы подыскали с мамой еще осенью, сразу после переезда. Перед этим мы, правда, объездили еще несколько колпинских школ, но у директоров не было особого желания принимать к себе троечника, и только в 454 школе, наконец — то, меня решили взять.
Кстати школа № 454, в те годы находилась рядом со стадионом «Ижорец», на улице Тверской, дом 23, и только в начале 80-х годов переехала по новому адресу на Заводской проспект. В школу надо было ехать на автобусе через новый Ижорский мост. Кстати, этот семипролётный, 250-метровый мост, через реку Ижора, шириной 20 метров, соединивший Пролетарскую улицу с улицей Ремизова, был открыт всего год назад, в канун ноябрьских праздников 1977 года.
Так получилось, что Генку Фалева и еще одну нашу одноклассницу из Славянки, Лену Кочкину (тоже из совхоза «Ленсоветовский»), переехавшую в Колпино на месяц раньше нас,(теперь она жила через пару дворов от нас, в доме №28, по Бульвару Трудящихся), оформили в ту же школу, что и меня, и даже в один 7А-класс. Так мы опять оказались вместе.
4
Через несколько дней после нового года, во время зимних каникул, мы с Генкой познакомились с местными ребятами, которые переехали раньше нас в соседние, только что построенные дома и уже собрали свою местную «тусовку». С этого знакомства, можно сказать, и началась моя колпинская, городская жизнь. Права при первом знакомстве, дело чуть не дошло до драки, но помогла случайность. А произошло это знакомство вот как:
Однажды вечером, через несколько дней после Нового года, я как всегда сидел дома, слушал пластинки, смотрел телевизор. Вдруг раздается звонок в дверь. Я открываю, и в прихожую влетает запыхавшийся Генка Фалев. Дальше был примерно такой разговор:
— Саня, нас с Ольгой Терещенко сейчас чуть не избили, то есть меня! — затараторил он с порога. — Мы как раз из «старого» универсама возвращались и уже к нашему дому подошли, как вдруг из первой парадной вышли несколько человек и кричат нам вслед: «Эй, пацан, ну-ка погоди! Поговорить надо!». Но мы уже подходили к вашей парадной, ну и забежали, так как, те пацаны уже чуть ли не бегом за нами побежали. Ольге-то хорошо, — она в твоей парадной живет, а мне с продуктами домой надо. А они там стоят наверно, поджидают.
— Ну и что, тебе что, в первый раз драться что ли? — спросил я.
— Ну, если бы против одного, или двух, тогда да, но там человек пять вроде было, а за просто так, получать по роже, как-то мне не хочется.
— А может, выйдем, поговорим. — предложил я. — Глядишь, познакомимся и до драки не дойдет.
— Ну, если ты пойдешь, можно и попробовать. Если что, вдвоем-то мы их раскидали бы наверно.
Слово за слово мы, наконец, решили выйти. Я настолько распалил себя возможным предстоящим сражением, что даже куртку не надел, — выскочил на улицу, на мороз в спортивном костюмчике, без шапки. Вышли мы, из парадной, огляделись. Вокруг никого!
— Ну вот, а ты боялся, — сказал я. — Драка отменяется, все тебя испугались и убежали, можешь топать домой.
Я уже развернулся и собрался идти назад домой, но тут... Открывается дверь соседней парадной и из нее начинают выходить пацаны. Один, другой, третий, четвертый…
Когда на улице образовалась толпа примерно из 10-12 человек, я понял что мы кажется конкретно влипли, но отступать уже было как-то нехорошо и я решил про себя: «Будь что будет, но без хорошей драки я не сдамся».
Тем временем толпа ребят молча, двинулась к нам, а поравнявшись, начала в гробовом молчании обтекать нас с Генкой с двух сторон, оглядывая с головы до ног и наверно решая, как лучше докопаться, с чего начать.
Обойдя нас, они все также молча, прошли шагов на двадцать вперед и наконец, остановившись в конце дома, напротив Генкиной парадной, о чем-то стали переговариваться между собой, то и дело, оборачиваясь на нас. Мы тоже молча ждали, и наверно с довольно решительным видом. Во всяком случае, я уж точно; руки в карманы, презрительный взгляд! Правда, внутри все дрожало от прихлынувшего адреналина, но этого никто, слава богу не видел.
Наконец пошептавшись, и очевидно что-то решив, от толпы отделились двое ребят и направились к нам. Мы приготовились дать достойный отпор, но… подойдя вплотную к нам, вместо традиционной фразы: «Дай закурить!» или что-нибудь типа того, один из них неожиданно спросил меня:
— Ты нас не помнишь?
Я пригляделся и под надвинутыми на глаза шапками действительно увидел чем-то знакомые лица, но вот вспомнить, где я их видел, ни как не получалось.
— Может в пионерском лагере вместе были? — предположил я.
— Да нет, — усмехнулся один из ребят. — Вспомни «ДПШ», уроки на гитаре!
И тут я вспомнил, что действительно, всего полгода назад мы вместе с ними занимались на гитарах в Колпинском Доме пионеров и школьников, что у детского пляжа стоит. Ездили туда заниматься вместе с Генкой, но потом бросили.
5
Так, слово за слово, завязался разговор. К нам постепенно подошли остальные ребята. Расспросив нас с Генкой, когда мы переехали, где живем и прочие мелочи, нас позвали пойти прогуляться с ними по соседним дворам, на что я сразу согласился и побежал одеваться домой, а Генка отказался, и в этом, наверно была его ошибка. Он уже с самого начала показал себя не с лучшей стороны, убегая от них, и теперь, отказавшись идти со всеми, окончательно видно разочаровал всех. В дальнейшем он, конечно, ходил со всеми нами иногда гулять, но особо не стремился к этому и остальные относились к нему так же равнодушно.
Я же, как мне потом рассказывали сами ребята, произвел на всех очень неплохое впечатление. Увидев рядом с их намечавшейся жертвой, крепкого парня, в одном спортивном костюме, в 20-градусный мороз, явно не собиравшегося сдаваться без боя, ребята не рискнули сразу обострять отношения. А потом, когда меня признали несколько человек из их компании, вообще прониклись ко мне тут же дружескими чувствами, ведь лишняя пара крепких кулаков, ни какой компании, никогда не помешает.
В общем, я сбегал домой, оделся и мы пошли обходить «наши» новые владения, которые ребята уже считали своими. Нашей территорией был определен участок, ограниченный улицами: Раумской и прилегающим парком, Веры Слуцкой и Бульваром Трудящихся. С четвертой стороны, наши владения упирались в протоку реки Ижоры, за которой, на острове, был расположен парк аттракционов, в простонародье этот остров, точнее полуостров именовался «Чухонкой».
После нашей первой встречи, теперь чуть ли не каждый вечер, мы собирались всей компанией в одном из подьездов «коробки», — двор двадцать четвертого дома по бульвару Трудящихся и шли проверять границы своей территории.
6
Наша компания с каждым днем становилась все больше и больше, — заселялись новые дома, каждый вечер происходили новые знакомства. Кого-то били, с кем-то знакомились, и новые друзья тут же вливались в наши ряды.
Обходя наши владения, «своих» пацанов мы не трогали. Если на наш традиционный вопрос при встрече: «Ты откуда?», назывались дома на «нашей» территории, мы знакомились и дружно расставались, но если попадался кто-то, по глупости признававшийся, что он с другой улицы, разговор был коротким… Тут же находился кто-нибудь особо смелый (чего бояться, когда за спиной 20 человек стоит!), кто начинал драку и частенько сам ее и заканчивал, так как «потерпевший» сопротивляться не осмеливался, зная, что если он начнет выступать, его тут же забьют все остальные и возможно ногами. Вот такие у нас тогда были порядки.
Впрочем, наших ребят, живших на «нашей» территории, другие компании в чужих дворах, встречали точно так же, как и мы их. Порой вспыхивали целые междворовые войны. Например, кого-то из наших ребят избили где-то в другом дворе, он тут же сообщал нам. Мы, уже на следующий день собирали всю нашу гвардию и шли во двор напавшей стороны разбираться, прихватив с собой, кто что мог: были и велосипедные цепи и самодельные дубинки с кастетами, или просто куски арматуры и палки. А вот ножей тогда никто не таскал с собой, насколько помню. Была статья в УК, за ношение холодного оружия и очень легко за любой ножечек, можно было загреметь на пару лет в колонию.
И вот мы заходим в чужой двор и начинаем бить всех подряд, без разбора и не глядя на возраст. Просто кто попадался на пути. Бывало и мужиков подвыпивших лупили. Нет, конечно, мы спрашивали пацанов встретившихся на пути, в этом ли дворе он живет, и если кто-то из них был так прост, что отвечал утвердительно, разговор был коротким. А через несколько дней, уже по нашим дворам катилась ответная волна избиений. Вот так началась моя новая городская жизнь.
7
В эти же дни, благодаря стараниям Андрея "Сэма", у меня появилась подружка, можно сказать случайная. Дело в том, что Андрей в те дни встречался с девчонкой Галей, по прозвищу "Гагеша" из дома №25, по бульвару Трудящихся, а у нее была подружка, жившая в ее парадной на девятом этаже. Звали ее Лариса и они с Галей постоянно вместе гуляли. Вот Андрей мне как-то и предложил погулять с этой девчонкой, за компанию.
Скажу честно, Лариса была не красавица, но раз уж друг попросил… Стали в общем, мы вместе гулять, ходить в кино, хотя мне с самого начала эта затея не нравилась. Вскоре моя мама, увидев Ларису как-то у меня в гостях, начала надо мной в дальнейшем подшучивать: «Ну, где же твой крокодильчик?». Короче, мы вскоре расстались, но до этого, мы успели еще съездить в Славянку, в наш осиротевший дом отдохнуть. Вот как это было.
Сэм, узнав, что у меня есть дом в Славянке, тут же предложил съездить отдохнуть туда на выходные. Мне эта идея тоже понравилась, тем более, что я хотел посмотреть, как там дела, все ли цело еще в доме? Возможно и забрать еще что-то в новую квартиру. У Андрюхи же были свои планы. Они с Галей уже потрахивались при любом удобном случае, а тут такие возможности открываются, — целая ночь, куча комнат, где можно уединиться и делай, что хочешь! В общем, затарились мы вином, взяли с собой Галю, ее подружку Ларису, еще нескольких друзей со двора, для компании, взяли гитары, и поехали отдыхать. Я еще взял с собой переносной проигрыватель с пластинками. Маме я сказал, что поеду в Славянку один и переночую там.
Не успели мы приехать в Славянку и дойти до моего дома, как нас увидел мой бывший одноклассник, сосед и друг детства Димка Шустов, проезжавший мимо на мотоцикле (ему отец мотоцикл «Минск» купил еще в 6 классе, а теперь он уже на «Яве» раскатывал!). Он расспросил меня, как живется в Колпино и сказал, что тоже заглянет вечерком к нам в гости с другом.
Мы пришли к нашему дому, открыли замок, зашли в дом и стали готовиться к вечеринке. Все носились по комнатам выискивая что-нибудь полезное. Нашли старый стол, какие-то стулья, скамейки, перетащили все это в большую комнату. Девчонки занялись сервировкой стола. Ночевать мы решили в двух комнатках на втором этаже. Там были печки, кровати и даже остались кое-какие тряпки: старые одеяла, покрывала, подушки.
Ближе к вечеру, Димка пришел к нам с другом, организовав еще пару бутылок вина и закуски, и началось веселье.
Потом, немного подвыпив, мы все пошли гулять по Славянке с песнями под гитару, а Сэм остался с Галей дома, типа «поговорить»... и заодно за печками следить, чтобы к нашему приходу в комнатах тепло было. Вернулись мы часа в три ночи и завалились спать, кто где.
Утром мы решили, что надо сюда приезжать почаще, так всем понравилось у меня «на даче». Мы выбрали для будущих гуляний те же две комнатки на втором этаже, где мы и ночевали и приступили к генеральной уборке. Сэм, облазив весь дом, нашел где-то банку с коричневой краской и кисти. Мы заодно решили и ремонтом заняться и, перетащив все из одной комнаты в другую, стали красить в одной из комнат пол, продолжая по ходу дела употреблять оставшееся вино. Закончив «ремонт», мы наконец стали собираться домой в Колпино с чувством выполненного долга и большими надеждами на следующие приезды.
После этой поездки, я еще некоторое время пытался встречаться с Ларисой. В основном, мы гуляли на улице, пару раз у меня посидели, но вскоре моя мама открыто мне сказала: «Ты что, совсем с ума сошел, — не можешь себе нормальную девчонку найти». Я решил, что пора разбегаться. Впрочем, Лариса с самого начала знала, что я с ней встречаюсь за компанию, так что мы мирно расстались, тем более, что между нами ничего и не было.
8
Не знаю как сейчас, среди ребят, но тогда у всех нас были прозвища. Наверно придумывать всем окружающим прозвища, свойственно всем малолеткам. Были у нас в компании: «Аптекарь» Игорь, прозванный так потому, что любил делать всякие взрывпакеты и прочие вещи, горючие или взрывающиеся, был Игорь Смирнов «Тихий», Сергей "Чуф", Андрей «Кактус», Леха «Джон», Витя «Балбес» и его младший брат Леша «Шакал», был Андрей Вихров «Фидель», у которого я, кстати, через пару лет увел девчонку Ольгу Пантюхову, ставшую в дальнейшем моей женой, но об этом я позже расскажу. Были еще Андрей Годунов «Сэм», ставший на долгие годы моим лучшим другом и Михненко Вова по прозвищу «Махно», живший в нашем доме и с нулевых годов ставший довольно известной личностью в Колпино... в своих кругах. И еще много-много ребят, которых сейчас мне уже и не вспомнить ни по прозвищам, ни по именам. На момент нашего знакомства в нашей компании было уже человек пятнадцать и в дальнейшем, с каждым днем становилось все больше и больше. Разве всех вспомнишь спустя несколько десятилетий.
Меня поначалу стали тоже звать «Шуруп», но как-то это прозвище не прижилось и в дальнейшем меня все звали просто Шура, хотя наверно за глаза называли «Круглым» из-за фамилии, но в глаза так меня никто никогда не называл, — опасно для здоровья!
В эти зимние дни к нам присоединились и несколько девчонок. Одной из первых, с кем я познакомился, стала Света Шатилова. До переезда в «коробку», она жила на улице Павловской, где жила в коммуналке. Училась она до переезда в 478 школе, а после переезда в середине 1978 года перевелась в школу № 446. Вслед за ней я познакомился с ее подругами, Светой Перельман и Алеськой Булычевой, правда жила Алеська в доме № 19, по улице Веры Слуцкой, но тусовалась с нами. Ольга Пантюхова присоединилась к нам несколько позже.
Я с первых же дней знакомства, начал настойчиво выказывать Свете Шатиловой свое расположение и, весьма успешно, как я тогда думал. Во всяком случае, отношения были очень теплыми, она частенько сидела у меня на коленях, когда на скамейках места для всех не хватало.
И вот, как то, уже ближе к весне, у меня уж очень сильно воспылали любовные чувства, и я решился Свете предложить встречаться. Мы с Генкой Фалевым, вечером пошли в «коробку». Света жила в в доме №22, по бульвару Трудящихся. Но зайти к ней, я не решился и с «любовной» запиской, где предложил ей встречаться, послал Генку. Он зашел к ней домой, передал записку, и сказав ей, что ждет ответ на улице, вышел ко мне. Я же, ждал ответ любимой, спрятавшись под козырьком парадной. Вскоре Света выглянула в окно и на вопрос Генки, что передать Сане, ответила: «Х.З.».
Я потом долго соображал, что бы это значило, так как, приехав из поселка, такими сокращениями, никогда не пользовался. Лишь через пару дней, до меня наконец дошло, что это значит! Но несмотря на этот отказ, наши дружеские отношения в дальнейшем не испортились, и мы продолжали дружить еще много лет, правда с перерывом на пару лет, так как вскоре Света Шатилова попала в спецучилище за драку, но мы с ней и в эти годы продолжали переписываться. А как я узнал совсем недавно, вновь найдя Свету Шатилову по интернету, в соцсети «ВКонтакте», все те годы Света уже тайно встречалась с Вовой Михненко, а ни кто из нас во дворе, об этом даже не догадывался! В дальнейшем Света вышла за муж за Вову. Вот такие пироги!
Уже в наши дни, в разговорах по телефону с обоими Светами, — Свету Перельман я тоже нашел «ВКонтакте», они как раз и напомнили мне, что в те дни Андрей Годунов встречался с девчонкой Галей, по прозвищу «Гагеша», а остальное уже само в памяти всплыло. Вот так, достаточно какого-то толчка из вне и вспоминаются вдруг целые жизненные моменты, о которых и думать забыл! Ольга Пантюхова тогда уже начала встречалась с Андреем Вихровым «Фиделем». Он ее чуть позже и познакомил со всей нашей компанией. Наверняка были в нашей компании и другие девчонки, но вот не вспомнить больше никого.
Андрей Годунов «Сэм», оказался среди дворовых ребят в самую первую мою встречу с ними. Вообще-то он жил с матерью и отчимом у Колпинского железнодорожного вокзала, в полукруглом доме, выходящим окнами на площадь с памятником В.И. Ленину, а в «коробке» жила его тетка, у которой он иногда жил по несколько недель. Учился он в Колпинском интернате (на улице Володарского). Сейчас там школа № 27 и детский дом напротив, в здании которого тогда жили интернатские. «Сэм» уже тогда довольно хорошо играл на гитаре и неплохо пел дворовые песенки, и так как я тоже учился играть, мы как-то сразу сблизились. В дальнейшем, он стал заходить ко мне в гости, мы учились играть в две гитары. Мы с Сэмом стали вдвоем везде ходить с гитарами и уже тогда начали подумывать о своем ВИА (Вокально-инструментальном ансамбле), так как это было очень модно в те годы. Да и вообще, уметь играть на гитаре, тогда было очень престижно, ведь не было еще почти не у кого переносных магнитофонов, а музыки хотелось. И показать свои таланты перед девчонками тоже хотелось. Кассетные магнитофоны в те годы только-только начали появляться в продаже, денег на них не у кого из нас не было, и лишь гитара вносила какое-то разнообразие в наши посиделки.
Андрей «Фидель» Вихров, частенько тусовавшийся с нами, тоже играл на гитаре и неплохо пел, но он был на несколько лет постарше нас и мы с ним встречались в основном только в дворовой компании, хотя и ко мне домой он с Ольгой Пантюховой заходил несколько раз.
9
За оставшиеся два зимних месяца, я перезнакомился со всеми дворовыми ребятами и приняв участие в нескольких «дворовых войнах», стал уже окончательно своим в нашей компании. Частенько, мы с Сэмом устраивали концерты в парадных (на улице же холодно, — руки мерзнут!), девчонки, которые с нами тусовались, тоже частенько пели под наш аккомпанемент.
Вообще-то, наша многочисленная гоп-компания очень раздражала жильцов всех ближайших домов. Представьте только: вечер, уставшие люди пришли с работы и хотят отдохнуть, и тут слышат, как в их парадную, вваливается толпа подростков, порой человек двадцать и, рассевшись по лестнице и под лестницей, на батареях и ступеньках, начинает орать песни, порой довольно неприличного содержания, рассказывать анекдоты, ржать во все горло. Частенько, доходило и до стычек с каким-нибудь мужиком, выскакивающим из квартиры и пытающимся нас пристыдить. Но против такой кодлы не попрешь и все всегда ограничивалось взаимными оскорблениями и нашим переселением в следующую парадную.
Но больше всего нам с Сэмом нравилось играть на гитарах, в здании насосной станции, стоящей и сейчас в нашем дворе, как раз напротив моей бывшей, четвертой парадной. Насосную станцию тогда только построили, двери там не запирались, и мы давали внутри целые концерты, так как акустика там была классная. Кроме того мы бывало, открывали вентили с горячей водой (там по всему помещению трубы проходили), все помещение заполнялось паром, и мы как в дыму на концерте играли на верхней площадке, огороженной металлическими перилами. Туда, наверх, вела металлическая лестница.
Пока мы с Андрюхой, а бывало и с «Фиделем», наслаждались собственной игрой на гитарах, наши друзья-товарищи бегали внизу по трубам, играя в «дыму» в пятнашки и еще во что-то.
10
После зимних каникул, я пошел в новую школу. В наш новый класс, как я уже говорил, кроме меня и Генки Фалева, попала и еще одна наша одноклассница по Петро-Славянской школе, Лена Кочкина, но жила она теперь у самой реки, в другом дворе и с нашей дворовой тусовкой тогда не гуляла, но вскоре стала очень частым гостем у меня дома. В дальнейшем, мы с ней стали очень хорошими друзьями и периодически общались практически до самого моего отъезда из Колпино, в 1994 году. Ну а пока встречались мы с Леной только в школе.
В школу, мы с Генкой ехали либо на автобусе, либо зимой, если были уроки физкультуры, мы ехали и в школу и домой, через реку Ижору, мимо "Чухонки", прямо на лыжах.
С первых же дней учебы в новом классе, я стал присматриваться к девчонкам, так как в подрастающем организме во всю уже бурлили гормоны! После двух месяцев романтических отношений с Мариной Семеновой в пионерском лагере «Ладожец», летом 1978 года (читайте в моей первой книге), мне вновь хотелось любить! Причем любить красиво. Так как росли мы в те годы, в основном на индийских фильмах (других просто не показывали!), то и любить хотелось романтично, как в кино, с песнями, танцами, гуляньями по ночам, драками из-за любимой.
В моем новом классе было довольно много симпатичных девчонок, но мой выбор в итоге пал на Ольгу Джураеву. Она жила за «старым универсамом» на Заводском проспекте, в доме № 32. В эти же дни, Лена Кочкина стала встречаться с парнем из нашего нового класса Саней Ильиным, который стал вскоре и моим другом. Он тоже учился играть на гитаре, так что нам было о чем поговорить и чем заняться. Ольга Джураева и Лена Кочкина тоже подружились. Я написал Ольге записку с предложением встречаться и она согласилась. В итоге, так все закрутилось, что в школе образовалась наша неразлучная четверка, просуществовавшая, с небольшими перерывами, до окончания школы.
Теперь мы везде ходили вместе: гулять после школы, в кино, ко мне в гости вечерами. У меня мы сидели особенно часто: тепло, темно, музыка, — что еще для счастья малолеткам надо! Правда тогда у меня был только проигрыватель грампластинок, (магнитофон мне купят лишь летом этого года), но зато уже было что-то типа светомузыки, сделанной из елочных гирлянд, мигающих от стартеров из ламп дневного освещения и автомобильных фар с вставленными цветными светофильтрами. К тому же, немаловажным был факт, что моя мама никогда не заходила без стука в комнату, где мы «отдыхали»! Это было для нас самым важным! Можно было спокойно обниматься, целоваться. Вообще, в мои личные дела моя мама никогда не лезла, не навязывала свое мнение, за что я ей всегда был очень благодарен!
В общем, у меня дома были все условия для романтических встреч 14-летних подростков и мы этим пользовались, как могли. Начались медленные танцы, обнимания в темноте, неумелые поцелуи… Началась юношеская пора, когда мы, пацаны, начали уже всерьез, сходить с ума от всего, что связанно с женским полом. Мы с упоением рассматривали черно-белые порнографические фотки, переснятые с зарубежных журналов, иногда появляющиеся у наших продвинутых в этом отношении одноклассников. Мы уже хотели большего, чем простые поцелуи и танцы-зажиманцы в темноте.
11
Как то ближе к весне, я впервые напился в хлам. Мы с несколькими ребятами из нашей тусовки, как всегда сидели в одной из парадных в ожидании всех остальных. Вдруг к нам подошла какая-то женщина. Сказав, что их семья только что переехала, она попросила помочь ей занести кое что из мебели с подъехавшей машины, в квартиру на пятом этаже, пообещав нам две бутылки чачи. Правда, тогда мы не знали, что это такое. Вроде как самогон.
Нас было четверо, и мы управились где-то за час. Получив обещанное, да еще и закуски в придачу, мы пошли опять же в нашу насосную станцию, где, кроме большого зала, было несколько служебных помещений, где мы частенько тусовались. Конечно, там было холодно, но зато стоял стол и несколько лавок, оставшихся после строителей. Были там и стаканы дежурные, так как, некоторые из нашей компании уже во всю, употребляли вино. (Водку мы тогда не пили принципиально!).
Накрыли мы стол газеткой, поставили бутылки, стаканы, разложили припасы и начали вечер отдыха. Пили сразу по пол стакана. Надо же было показать друг другу свою удаль молодецкую. Ну, кто же знал, что эта чача окажется, чуть ли не шестидесятиградусной. Не пожалела нам добрая женщина угощения.
Посидели мы, выпили немного, я сбегал за гитарой домой, — куда ж без нее родимой. Потом помню, петь песни начали, а потом, уже смутно помню, как дошел кое-как до своей парадной, потом поднимался по лестнице, держась за стенку, которая так и норовила меня оттолкнуть. Наконец открыл дверь ключом, прошел в свою комнату, благо все уже спали, и упал на тахту. Следующее вспоминающееся ощущения, — моя комната вращается все быстрее и быстрее вокруг меня, или я вокруг нее... Причем тогда мне это ощущение очень даже понравилось. Это уже позже, если случалось такое-же, приходилось, срочно бежать до туалета, выплескивая все содержимое желудка в унитаз. А повторялись в дальнейшем, такие посиделки все чаще.
12
С самого моего переезда в Колпино, я начал делать из своей комнаты что-то типа нынешних дискотек, хотя тогда этого слова в обиходе еще не было. Я сам делал звуковые колонки (большие динамики продавались в магазинах радиотоваров), развешивал по углам фары от машин, с вставленными в них светофильтрами, как я уже упомянул. За светофильтрами, специально приходилось ездить в Ленинград, на Невский проспект, в театральный магазин «Маска». Они только там и продавались. Начал я ходить и в радиокружок в Колпинский ДПШ, и знания, полученные там, мне потом здорово пригодились.
Чуть позже, я и шарик зеркальный сделал из небольшого пластмассового мячика, обклеив его кусочками зеркал, увидев такой же в одной из телепередач «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Вместо прожектора, я на него направил луч от старого диаскоскопа (это такая штука была для просмотра диафильмов и слайдов). Правда, крутился мой шарик на обычной резинке, вместо моторчика, но все равно, когда в темноте по стенам начинали летать «снежинки», смотрелось это очень неплохо. Тем более что в СССР, в те годы не продавалось никакого светотехнического оборудования. Да оно просто еще не изобретено было! Мы и слыхом не слыхивали о всяких лазерных установках и прочих прибамбасах, которые сейчас используются на дискотеках и в ночных клубах. Все приходилось придумывать и делать самим. В общем, я пытался создать в своей комнате все условия для дальнейших, наших с Саней Ильиным, свиданий с девчонками и мне это вполне удавалось. Однажды мы с ним даже дым-машину сделали на какой-то праздник, — выпросили у продавщицы мороженного большой кусок сухого льда, дома, когда начались медленные танцы с нашими девчонками, бросили его в ведро с водой, и вот вам полное погружение в романтическую атмосферу: дым стелиться по всей комнате, все вокруг мигает разноцветными огнями, по стенам летают снежинки от зеркального шарика.
Однажды, уже в середине весны, я нашел стерео открытку (продавали тогда такие пластмассовые открытки с объемным изображением), где были изображены тигрица и два тигренка выходящие из джунглей. Я тут же решил нарисовать такую картину во всю стену. О фотообоях мы тогда то-же еще не слышали, а вот фантазия у меня всегда работала, так что я тут же принялся за осуществление своей идеи.
Я уговорил маму помочь мне, в этом моем новом проекте, ведь не зря же она окончила художественную школу, и мы вместе с энтузиазмом взялись за дело.
Я поклеил всю стену от пола до потолка белой бумагой, увеличил картинку с открытки, во всю стену, мама кое-что исправила, и мы по очереди, в свободное время стали нашу картину раскрашивать гуашью и кое-где акварельными красками, для более плавных цветовых переходов. Рисовали мы все несколько месяцев. В завершении, я покрыл картину лаком, и шедевр был готов. Кстати картина очень всем нравилась, кто у меня бывал — ни кто в те времена до такого не мог додуматься, или не было, просто возможности такое сделать! Не многие родители согласились бы на такой вандализм, — устраивать из квартиры черт знает что! А вот мне мама разрешала все что угодно делать в моей комнате, за что я ей очень благодарен. Кстати вскоре после переезда, моя мама отдала в полное мое распоряжение большую комнату, а сама стала жить со своей мамой, — моей бабушкой в маленькой! На такое думаю, тоже не каждый родитель пойдет!
Я до сих пор считаю, что нельзя ограничивать ребенка в его фантазиях, только тогда у вас вырастут действительно талантливые дети!
13
После школы, я все также продолжал гулять с дворовыми друзьями, когда не был занят своими любовными делами. Если мы не торчали по парадным, то вся наша компания, собиралась чаще всего возле яслей-сада на ул. Раумской. К тому времени, рядом, через дорогу от садика, уже начиналось строительство школы № 404. Зимой, рядом с яслями-садиком, на дорожке, ведущей на ул. Пролетарскую через парк, была постоянно раскатана горка-ледянка, на которой все мы с удовольствием катались целыми вечерами. Здесь же, проходили переговоры с соседними улицами и дворами, если были причины, здесь же бывали и драки, правда, довольно редко. Это была как бы нейтральная зона, территория для переговоров и просто для нашего отдыха. В дальнейшем, весенними и летними вечерами, мы тоже там постоянно зависали, собираясь на скамейках-качелях во дворе яслей-садика.
Еще мы по выходным, стали ездить кататься на лыжах к колпинскому кладбищу, за железнодорожную станцию. Горки там были крутые, спускающиеся прямо к реке. Там всегда можно было найти трамплин в зависимости от вашей смелости, — от десятка сантиметров до метрового. Были и горки-ледянки и горки для санок. Сколько мы там лыж переломали! Но отдыхалось там здорово, народа по выходным всегда было много.
Было и еще одно место с горками-ледянками, — возле Ижорского моста, — молодежь сама делала горки из снега, которые спускались прямо с набережной на лед реки. Там мы тоже частенько зависали.
Кроме этих развлечений мы той весной и потом еще несколько лет, в любое время года и особенно летом и осенью, совершали набеги на дачные домики садоводства, которое в те времена находилось сразу за тремя высотками общежитий, находящихся возле СГПТУ-6 (сейчас это Ижорский политехнический профессиональный лицей). Новый район за училищем, начали строить лишь в начале 80-х годов, а в наше время там были еще земельные участки разделенные заборами, с дачными домиками, огородами и фруктовыми деревьями. И речные протоки, не были одеты тогда в бетон, — были просто зеленые берега, с травкой, кустами и деревьями, где мы частенько загорали и купались.
Мы всей толпой лазали в садоводстве по дачам и тащили все, что плохо лежало. А иногда, зимой, если находили какой-нибудь домик с печкой, просто затапливали ее и сидели там с девчонками целыми вечерами. Натопим печку, вина возьмем, когда деньги были, гитары притащим и развлекаемся, как можем. Например, в «Бутылочку» играем, или в «Кис-кис-мяу».
14
Как-то, ближе к лету, кто-то из знакомых ребят предложил мне взять щенка, девочку, — помесь боксера и дворняги и я, конечно, взял ее себе, так как с детства любил и держал животных. Назвал я ее «Чара». Теперь прибавилась еще одна забота, выгуливать щенка утром и вечером. Да и дома проблем прибавилось — Чара грызла все подряд, как бобер, начиная от мебели и заканчивая тапками и всякими проводами от усилителей, которых у меня в комнате всегда хватало. Но жить стало веселее. Ну, сгрызла-разгрызла что-то собачка, да и бог с ним. Не любил я, честно говоря прибираться в комнате и следить за порядком. Прибирался я в комнате только в преддверии праздников, когда должны были прийти гости. Не в окружающей обстановке дело и не в чистоте, а в увлеченности чем-то, в том, что в голове происходит, а не вокруг. Во всяком случае, я так считал и до сих пор так считаю.
Вечером Чара теперь всегда гуляла с нами, а вот утром вставать раньше времени и выходить прогуляться с ней очень не хотелось, но что не сделаешь ради друга. Сначала шел гулять с собакой, а потом в школу. А в дальнейшем уже ее одну выпускал, — она сама спускалась по лестнице, немного гуляла во дворе, потом возвращалась назад. Через год, она, к сожалению, попала под машину, и мы ее похоронили в парке.
В эти же весенние дни, как я уже упомянал выше, я пошел учиться в радиокружок в ДПШ и вскоре неплохо стал разбираться в схемах, что-то уже сам начал собирать, — в основном усилители и светомузыкальные установки. Как раз в то время самодельные светомузыкальные устройства только начали входить в моду и в журналах «Радио» частенько публиковали их различные схемы.
Кроме этого, наша неразлучная четверка: я с Ольгой Джураевой и Саня Ильин с Леной Кочкиной, записались в нашей школе, в секцию легкой атлетики, которую преподавала наша преподаватель по физкультуре Яковлева Марина Леонидовна. Ее дочка, Лена Яковлева, училась тоже в нашем классе, а жили они в служебной квартире, находящейся прямо в школе и мы частенько у нее сидели в гостях. Через пару лет, они получили новую квартиру по адресу: Заводской пр. дом № 48.
Теперь мы, через день оставались после занятий в школе и бегали по три километра, готовясь к будущим соревнованиям по кроссу между школами, которые должны были состояться в мае. Помимо всего этого, половину нашего 7-А класса, в которую опять же вошла и наша неразлучная четверка, и половину 7-Б класса стали готовить к областной игре «Зарница», проходившей каждый год в городе Луга, в военном городке. Занималась с нами наша шеф, пионервожатая Надежда Владимировна Савинова. Но мы все звали ее просто Надя. Она работала на Ижорском заводе, и их цех шефствовал над нашим классом. Была тогда в моде такая практика.
Нас учили стрелять из мелкокалиберных винтовок в тире, который находился за баней, что напротив кинотеатра «Пламя», учили собирать-разбирать автоматы Калашникова. Нас собирали после уроков в школьном физкультурном зале, и мы ходили по кругу, распевая строевые песни, выкрикивая речевки, оттачивая повороты всем строем и т.д.
В это же время, дома, мы с Андреем «Сэмом» Годуновым переоснащали наши гитары. Купили звукосниматели (стоили они по 9 рублей), подключили гитары к самодельным усилителям, переделанными мной из старого проигрывателя и лампового приемника, и глушили в свободное время соседей, продолжая мечтать играть в собственном ансамбле.
Совершенно не понимаю сейчас, как у меня тогда на все это хватало времени! Каждый день тянулся как неделя! Сейчас у меня даже возникает предположение, что для детей, время течет как-то по другому. Более медленно.
15
К концу мая подошло время соревнований между колпинскими школами по легкой атлетике: кросс с эстафетными палочками. Каждому из нас надо было пробежать свой кусочек дистанции, — 1 километр, и передать палочку следующему участнику. Начинался кросс где-то в районе моего дома, на улице Веры Слуцкой, потом участники бежали по улице Пролетарской, через большой Ижорский мост, и куда-то дальше по Тверской. Мой участок был от конца Ижорского моста и заканчивался на улице Тверской.
Скажу честно, я «сдох», уже после 500 метров и еле-еле добежал до следующего участника. Сказались наши уклонения от тренировок, так как мы больше прятались по кустам, чем бегали. Больше заниматься легкой атлетикой мне как-то не хотелось, и я ушел из секции.
В этом же месяце случилось радостное, давно ожидаемое мной событие: мои мама и бабушка поднакопили деньжат, скинулись и купили мне первый в моей жизни бобинный (катушечный) магнитофон «DAINA» («ELFA-29) Вильнюсского электротехнического завода.
Это было счастье! Мы специально поехали с мамой в Ленинград, в универмаг «Гостиный двор», и я сам выбрал себе магнитофон, соответственно, на ту сумму, которая у нас была. А стоил он 115 рублей. А вообще, все тогда мечтали о советском магнитофоне «Астра», но нам она тогда была не по карману.
Теперь я, каждую субботу стал записывать популярные западные группы по радио. Кстати, для тех, кто не знает, радио тогда было проводное и в каждой квартире были установлены специальные радио-розетки, куда подключались радиоприемники.
Была по радио тогда программа «Ваш магнитофон», где только и можно было услышать и главное записать на магнитофон, популярную западную музыку. Выходила эта радиопрограмма по субботам в 23 часа вечера: К магнитофону специально прилагался шнур для этих целей: с одной стороны вилка, как у всех электроприборов, а с другой круглый штекер для подключения к магнитофону. С помощью этого шнура можно было и с телевизора звук записывать.
Генка Фалев вскоре отвез меня в Петро-Славянку к знакомому своего старшего брата, у которого давно уже был магнитофон «Астра» и куча бобин с записями западных поп и рок-групп. Я тут же переписал у него самые популярные на тот период группы: «Бонни-М», «АББА», «Deep Purple». С последней группы у меня началось знакомство с западным хард-роком, на который я вскоре и переключился полностью. Советских исполнителей, которых нам навязывали по телевидению и радио, мы не слушали принципиально! Подростки, всегда, во все времена выбирали то, что не очень нравилось их родителям! Мы не были исключением. Хотя моей маме эти новые группы, как ни странно понравились. Впрочем группа «АВВА» на тот период нравилась абсолютно всем.
Теперь дома у меня с утра до вечера стала греметь западная музыка. Именно греметь, так как я конечно, с первых же дней подключил магнитофон через усилитель.
Бывало, записывал я кое-что и из советской эстрады. Например, из советских исполнителей в эти годы, бешено набирал популярность певец Юрий Антонов, ну и Алла Пугачева была на пике своей популярности. Начали появляться в народе и подпольные записи советских начинающих рок-групп. Советские граждане переписывали друг у друга песни Владимира Высоцкого, но меня он тогда не особо интересовал, хотя и у меня была бобина с его песнями и анекдотами, которые он сам рассказывал. У нас в классе учился Дима Соломатин, а его брат был фанатом Высоцкого, — вот у него я и переписал кое что.
В школе, у знакомых, которые занимались фотографией, я купил несколько черно-белых плакатов рок-групп, со страшными рожами: «IRON MAIDEN» и «NAZARETH» и решил заняться копированием их и продажей копий. Склеил несколько листов прозрачной бумаги-кальки, перерисовал на нее плакаты, а потом через переводную бумагу перевел на листы ватмана. Заштриховывал все карандашом, точно так же как на оригинале. Получалось очень неплохо и несколько у меня тут же купили ребята со двора, но… как и всегда, мне это дело быстро надоело и я переключился на другие выдумки. Рисовал я на больших листах ватмана и героев советских мультфильмов, раскрашивал их гуашью, покрывал лаком и дарил друзьям. Спустя много лет, после окончания школы, я как-то зашел в гости к бывшей однокласснице Лене Кочкиной и с удивлением увидел у нее на стене свой рисунок из мультика «Ну погоди!», который я ей подарил еще в школе. Конечно было приятно, что мои работы у кого-то еще сохранились!
16
Перед поездкой на игру «Зарница», мы поехали в поход в Шапки. (Шапки (фин. Hattula) — посёлок в Тосненском районе Ленинградской области. Административный центр Шапкинского сельского поселения. Посёлок получил своё название от Шапкинских высот — больших (высота до 89 м над уровнем моря) песчаных холмов, напоминающих по своей форме шапки. Окрестности очень живописны — сосновые леса, озёра во впадинах — привлекают сюда множество туристов. А. Б.).
Этому опять же поспособствовала наша пионервожатая Надя Савинова. Она объяснила, что поедем мы в Шапки на Нестеровское озеро, где каждое лето проходят туристические слеты, и вообще там очень красиво. На Ижорском заводе, комсомольская организация выдала ей пару палаток, котелки и прочие походные атрибуты и вот, как-то ранним субботним утром мы отправились в путь. Команда для поездки на игру «Зарница», была собрана из наших двух седьмых классов «А» и «Б». В поход поехали те же мальчишки и девчонки, которые были отобраны для участия в «Зарнице».
Ехали мы около двух часов на электричке, до станции Шапки, потом шли пешком и наконец, вышли к озеру. Разбили палатки на берегу, насобирали дров на ночь и стали отдыхать и веселиться.
Мы с Саней Ильиным играли на гитарах, пели, во что-то играли, пили втихаря вино, прихваченное с собой…
Как я уже упоминал, это был первый год, когда я начал выпивать незаметно от предков. Впрочем, на праздники, мне уже разрешали пить немного сухого вина. Разве могли моя мама и бабушка знать, что стоящее на столе в бокалах сухонькое, только отвлекающий маневр. Все основное действие проходило под столом, когда мои предки выходили по своим делам из комнаты. Тут же из потайного местечка появлялась очередная бутылка крепленого портвейна, чаще всего «Агдама», называвшегося еще в просторечии «ТУ-ТУ», по его стоимости: 2 рубля, 2 копейки, «Кавказ», или «Портвейн 777». Впрочем, мы и «Вермутом» с «Яблочным» вином не брезговали, хотя гадость была еще та! В общем, что было в продаже в магазине, то и пили, кроме водки. Стоило моим предкам выйти из комнаты, портвишок, разливался быстренько по целому стакану для мальчиков и по половинке, для девочек, и так же быстренько выпивался по кругу... Впрочем, я несколько отвлекся. Вернемся к походу.
Ночью, все желающие получили возможность поплавать на лодках, так как на озере оказалась небольшая лодочная станция. Этим в первую очередь воспользовалась наша «великолепная четверка». Я поплыл с Ольгой Джураевой, на веслах сидел парень из параллельного 8-го класса Олег Николаев, а Саня Ильин поплыл с Леной Кочкиной. У них тоже был свой гребущий, наш одноклассник Саня Тикин. Кстати его мама Любовь Ивановна Тикина, преподавала у нас в школе русский и литературу.
Мы плавали несколько часов в ночной тишине. В спокойной воде озера, отражался свет луны. Романтика! Наши гребцы сидели на веслах, а мы полулежали на задних скамейках и обнимались-целовались.
Затем, наплававшись и уступив место другим желающим поплавать, мы вылезли на берег, допили вино и пошли спать… в разные палатки. Мальчики в свою, — девочки в свою. Так требовала наша пионервожатая Надя, во избежание непредвиденных ситуаций. Хотя какие могли быть ситуации в палатках, битком набитых людьми.
Утром мы наварили, как сейчас помню, большой котелок рисовой каши со сгущенкой, и потом ни как не могли ее доесть. Опять мы что-то пели, веселились, а ближе к вечеру стали собираться домой. Наш отдых закончился.
17
За несколько дней до отъезда на Зарницу, к нам в школу приехал фотограф, фотографировать классы на память, а также и отдельных учеников, кто хотел. И вот тут-то и случилась первая моя ссора с Ольгой Джураевой. Мы сидели с ней за одной партой и я предложил ей сфотографироваться вдвоем на память, а она, видно застеснявшись, отказалась.
Тут же ко мне подошли наши одноклассницы и подруги Ира Гусева и Лена Устинова, и предложили мне сфотиться с ними. Ольга тут же сказала, что если я с ними пойду фотографироваться, она обидеться, а я назло ей, конечно же согласился, раз она сама отказалась. Тем более, что девчонки мне нравились, — почему бы и не сфотиться с ними на память.
Ольга тогда действительно обиделась, пересела тут же за другую парту и больше со мной не разговаривала. Вскоре мы поехали на «Зарницу», но с Ольгой мы так и продолжали играть в молчанку и вообще старались не встречаться в свободное время.
В Луге нас разместили на территории какой-то военной части в домиках-бочках (полукруглые летние домики с двухярусными кроватями). Каждый день проходили какие-то смотры, соревнования, конкурсы, но мы с Ольгой так и продолжали не замечать друг друга.
Продолжилась наша ссора и эта игра в молчанку и после нашего возвращения с «Зарницы» в Колпино. Вскоре мы все ушли на летние каникулы и я, так все лето с Ольгой и не виделся. Да особо из-за этого и не переживал вроде, — других дел хватало.
18
В начале лета моя бабушка устроилась на временную работу в городской парк ночным сторожем, а потом и мама, рабочим по уборке территории. Летом, на каникулах, я все чаще стал приходить к ним на работу. Теперь в городском парке у меня был «блат», — я мог бесплатно проходить на концерты, периодически устраиваемые там, проходящие на открытой летней сцене.
Как-то я зашел в подсобное помещение на сцене городского парка и впервые увидел огромный профессиональный микшерный пульт. Это сейчас они небольшие, а тот пульт был на ножках, длиной метра два, со всякими ручками, кнопками и ползунками. Я тут же загорелся идеей сделать у себя дома такой же и принялся за дело.
Купил метровую чертежную деревянную доску, сделал из нее наклонный стол, выпилил в ней отверстия под магнитофон и проигрыватель, установил кучу выключателей, каких-то тумблеров, индикаторов, вольтметры и амперметры, найденные в строящихся рядом домах. На стройках тогда вообще можно было много чего интересного найти. Подключил ко всем этим выключателям и тумблерам все, что у меня было в комнате электрического: прожектора из фар, магнитофон с проигрывателем, светомузыку, прожектор на зеркальный шарик и т.д. Еще навыдумывал всяких наворотов, типа, садишься на диван — выключается свет в комнате, и включается музыка и светомузыка.
Теперь моя комната вообще выглядела круто, по моим меркам, да и по мнению друзей тоже. На одной стене, где стоял диван, была нарисована картина с тиграми. Вся другая стена, над тахтой, была завешана большими и маленькими черно-белыми фотографиями и плакатами западных рок-групп. Здесь же я повесил и пустые пачки из под фирменных сигарет, привезенные мной из Славянки. Я много чего оставил в нашем старом доме, но вот пустые пачки из под фирменных сигарет забрал. Взял и пустые алюминиевые банки, из под фирменного пива, оставленные у нас студентами. Ну как было бросить это богатство, ведь в СССР такое не продавалось.
Вскоре у меня в гостях стали бывать, помимо Ольги Джураевой, Сани Ильина и Лены Кочкиной, и другие мои новые знакомые-одноклассники, уже заранее договариваясь справлять некоторые праздники у меня. Что в дальнейшем и стало происходить регулярно.
19
Вообще, в те времена я много за что брался. Что-то получалось, что-то нет, но зато все дни были заняты чем-то интересным. Помню, в начале лета, в городском парке, где работали мои мама и бабушка, мне вдруг приспичило, из спиленного там толстого дерева, выдолбить фигуру деревянного бегемотика, в натуральную величину, — как-то фотку такой фигуры увидел в журнале. Вот и загорелось!
Дело в том, что в пионерском лагере «Ладожец», я немного занимался в кружке резьбы по дереву, да и дома в Славянке тоже пытался вырезать страшные рожи из дерева, — студенты, снимающие у нас комнату заразили, — они тоже всякие страшные рожи вырезали из деревянных половинок чурбаков, которые находили у нас в сарае и вешали на стену. Дома у меня были, кое-какие инструменты: стамески, резцы по дереву, топорик и прочее, и я рьяно взялся за дело. Каждый день приходил в бабушкино дежурство в парк и усердно долбил это дерево. Но, уже выдолбив морду, так же резко охладел к этому занятию и бросил.
У меня кстати всегда присутствовала такая нехорошая черта в характере: я очень быстро завожусь, придумав сделать что-то, но если у меня не получается довести начатое дело до конца за пару дней, я к нему охладеваю и уже не хочу им в дальнейшем заниматься.
Теперь у меня, через бабушку появились новые знакомые и в парке на «Чухонке», так как организация паркового хозяйства, обслуживала оба этих парка. Теперь я мог, например, брать лодку или водный велосипед бесплатно и без паспорта, под честное слово и конечно я с друзьями, этим частенько пользовался.
20
Продолжалось лето. Мы ходили на пляжи, на Чухонку, или на детский пляж к «ДПШ» (Дом пионеров и школьников). Частенько брали лодки или водные велосипеды на прокат, на лодочных станциях.
Вечерами вся наша дворовая компания собиралась на берегу реки, напротив Чухонки и сидели там до глубокой ночи. Жгли костер, купались, играли на гитарах, пели песни, рассказывали всякие истории, анекдоты.
В августе я наконец-то купил с рук свою первую электрогитару. Была она самодельная, но от настоящей не отличалась ничем, кроме веса, — весила она довольно прилично, но для меня это не играло роли. Главное что она смотрелась неплохо, подключалась и довольно хорошо звучала. Вскоре мы с Сэмом съездили в Ленинград и купили ему тембро-блок за 16 рублей, чтобы поставить на его акустическую гитару, — это была такая накладка с двумя звукоснимателями и ручками тембра и громкости.
Теперь и Андрюхина гитара подключалась к усилителям и неплохо звучала. Мы конструировали новые колонки, делали усилители. Вот с тех дней мои соседи уже начали серьезно нервничать, не зная, что от меня ожидать дальше. Наша «музыка» теперь громыхала каждый вечер все громче и громче. А дальше для них вообще начался кошмар, но об этом чуть позже.
21
Лето подошло к концу. И в последние летние дни, у меня чуть не начался новый школьный роман. У нашего одноклассника Сергея Киселева был свой самодельный моторный катер и водные лыжи. Как то я попросил его научить меня кататься на них. Сейчас уже не помню как, но в тот день с нами: я, Сергей и его друг и наш одноклассник Андрей Зорин, оказалась и наша одноклассница Ира Гусева, которой я в тайне симпатизировал. И вот я начал учиться ездить на водных лыжах. Сижу на берегу Ижоры, на мостике, на ногах водные лыжи самодельные, в руках веревка от катера с деревянной ручкой. Серега, Андрей и Ира сидят в катере. Мы пробуем первый раз, катер тронулся с места и я погрузившись по пояс, переворачиваюсь. Пробуем второй раз, катер рванул быстрее, я начинаю вновь погружаться, но катер разгоняется, меня выталкивает на поверхность, и вот я уже лечу по водной глади реки Ижоры. Мы мчались почти до самого устья реки, где она уже превратилась в узкую, заросшую камышами протоку. Потом назад.
Мне так было радостно, особенно от того что Ира что-то мне радостно кричала, улыбалась, радуясь моим успехам. Это было так приятно и волнительно. Я уже не вспоминал Ольгу Джураеву и надеялся на новые отношения.
В первые же учебные дни я написал Ире Гусевой на уроке записку, с предложением встречаться, на что она ответила, как сейчас помню, двумя словами: «Есть надежда!». Но, надеждам так и не суждено было сбыться. Вскоре я вновь помирился с Ольгой Джураевой, по ее инициативе (она сама подошла и попросила прощенья), и мы опять начали с ней встречаться. С Ирой так ничего и не получилось.
Вечерами, после школы, наша четверка вновь шла ко мне, и мы сидели до ночи, слушая в мигающем полумраке музыку, обнимаясь, целуясь, а потом мы с Саней шли провожать девчонок по домам.
Пытаюсь сейчас вспомнить, а какую мы слушали музыку в то лето и на ум приходит, кроме зарубежных популярных исполнителей того времени: Демиса Руссоса, дуэта Баккара, Джо Дассена, группы «АББА» и «Бонни-М», только что вышедший «двойник» (в одной открывающейся обложке две виниловых пластинки) — рок-опера: «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», — она пользовалась в те дни огромной популярностью, и наши девчонки многие куски из нее наизусть знали. Также у меня на магнитофоне был записан только что вышедший в прокат весь фильм «Дартаньян и три мушкетера» с Михаилом Боярским и девчонки по несколько раз в неделю слушали его у меня дома (по телевизору фильмы повторялись довольно редко!) и рыдали над песней о Констанции, в исполнении Михаила Боярского.
В это лето лично я, постепенно перешел только на западную музыку и другой уже не признавал. Во всяком случае, пока в Ленинграде не появился рок-клуб, но это уже другая история.
22
Продолжалась учеба. Саня Ильин уже начал трахаться с Леной, и она вскоре даже сделала аборт от него, — средств предохранения от беременности тогда не было, точнее презервативы были в аптеках, но мы их купить никогда бы не решились, да и вообще мы еще были глупые и об этом не задумывались. Надеялись на авось!
Я же все не решался с Ольгой этим заняться, хоть с ее стороны и было полное согласие. Что-то меня останавливало, и быть может это и к лучшему. Зато сейчас остались только приятные, чисто романтические воспоминания, да и потом я уже понял, что ничего бы у нас с ней не получилось. Слишком мы были разные и разные цели в жизни. На первом месте у меня была музыка.
Как-то мой одноклассник, Саня Тикин принес книгу, где рассказывалось, как делать самим электрогитары. Были там и чертижи гитар и схемы внутренностей гитары. И мы решили попробовать. Нашли фанеру, я начал уже внутренние схемы паять, но все застопорилось на изготовлении грифа гитары. Ну ни как у нас он не получался. Так доделать хоть одну электрогитару до конца мы и не смогли. Зато с усилителями и колонками я преуспел. Схемы усилителей я уже паял мощностью ватт по 50, и когда мы начинали что-то играть, слышно было аж на 1 этаже! Начались жалобы моей маме от соседей и отношения с ними стали медленно, но верно ухудшаться.
С дворовыми ребятами я тоже продолжал вечерами встречаться, хоть и реже. Мы бегали по новостройкам, играли на строящихся фундаментах трех четырнадцатиэтажек, что сейчас стоят на нашем берегу реки, напротив Чухонки, играли в прятки в уже построенных рядом домах, но пока еще не заселенных. Частенько собирались всей толпой в какой-нибудь пустующей пока квартире и играли в «бутылочку» или «кис-кис-мяу».
Ну, про то, как играть бутылочку, думаю все знают: все садятся в круг, мальчишки и девчонки через одного, и крутят в середине бутылку. На кого покажут горлышко и дно бутылки, те должны поцеловаться. Игра «Кис-кис-мяу» была несколько сложнее: Выбирался ведущий и один участник, который стоял, отвернувшись от всех играющих. Ведущий показывал на кого-нибудь из толпы пальцем и спрашивал отвернувшегося участника: «Кис-кис?» И тот, должен был сказать либо «мяу», либо «брысь!». Если он говорил «брысь», — ведущий показывал на следующего человека и вновь его спрашивал: «кис-кис?». Если, наконец, отвернувшийся говорил «мяу» — ведущий спрашивал его: «какой цвет?» и в зависимости от названного цвета, тот должен был предпринять определенное действие к тому, на кого выпал его выбор. Например: красный цвет, — поцеловать в губы, оранжевый — в щеку, голубой — обнять и поцеловать, и т.д. Все обозначения цветов мы придумывали сами.
23
Частенько, лазая по строящимся домам, мы тащили домой всякое, такое очень нужное мальчишкам строительное оборудование: новые прожектора, рулоны наждачной бумаги, новое сантехническое оборудование и прочее.
В это же время, мальчишки начали делать «воздушки» — ружья, стреляющие пластилином, или строительной замазкой, которой на стройках были целые горы. У кого получалось сделать все правильно, ружье, или точнее обрез, стрелял довольно сильно, далеко и прибольно, — синяки оставались на теле. Даже на голубей ходили охотиться.
Мы с Сэмом продолжали музыкальные занятия, я учил его играть по нотам, а он отлично подбирал песни с магнитофона на слух. Все чаще к нам присоединялась и Ольга Пантюхова, так же игравшая уже неплохо на гитаре (ее Андрюха «Фидель» учил). Иногда она заходила с «Фиделем», иногда одна и тоже старалась от нас не отставать. Кстати и пела она очень неплохо. Правда, в основном песни Аллы Пугачевой, от которой она тогда с ума сходила.
Как-то вечером мы, с Сэмом, решив, что мы уже много чего выучили на гитарах, и пора показать наше творчество народу, вытащили все мои усилители и колонки на лоджию, подключили гитары и устроили концерт! Я играл сольные партии, а Андрей партии ритм-гитары.
Тогда мы считали, что уже много чего умеем, но сейчас описать ту музыку я могу одним словом: Кошмар! Но люди, шедшие внизу, под окнами, поднимали головы, улыбались, что-то кричали и мы с Андрюхой были счастливы.
24
В нашей школе, особо предприимчивые ребята, занимающиеся фотографией, начали продавать фотографии известных западных рок-групп и порно-фотки, перефотографированные с журналов, которые также начали откуда-то появляться у некоторых наших продвинутых школьников. А может эти журналы и раньше были, но нам раньше, это было не особо интересно. Теперь же, эти порно-фотки еще больше распаляли юношеские фантазии и будоражили нам кровь.
Я продолжал встречаться с Ольгой Джураевой, Саня Ильин с Леной и до нового года в общем больше никаких особо запомнившихся событий не произошло, кроме праздников 7 ноября и моего дня рождения 19 декабря, к которым мы готовились очень основательно и справляли у меня, в основном с одноклассниками. За месяц до праздников, уже скидывались по 10 рублей (на 10 рублей можно было купить 3-4 бутылки вина) и закупали вина бутылок двадцать и закуски.
На свой день рождения, я пригласил тоже своих одноклассников, тех, кто ездил на «Зарницу» и в поход. Должен сказать, что после этих мероприятий наш класс как бы разделился на две группы: те, кто ездил на Зарницу, и те, кто нет. Часть класса, ездившая в поход и на Зарницу, как-то более сдружилась что ли. Но это относилось только к нашему классу, с ребятами из «Б» — класса мы особо не контачили, хоть и многие из них тоже ездили на Зарницу, а многие учились с нашими одноклассниками вместе, так как классы разделили на «А» и «Б» только год назад. Потом была подготовка к Новогодним праздникам. Вот так мой первый год жизни в Колпино и закончился.
Юность. г. Колпино.
1980 год
1980 год.
Немного истории
Олимпиада в Москве! При этих словах вспоминается трансляция по телевизору парада открытия в Лужниках, счастливые лица чемпионов — пловца Владимира Сальникова, гимнастов Нелли Ким, Александра Дитянина, ну и конечно закрытие олимпиады, когда символ олимпиады — огромный надувной медведь, помахав огромной лапой, улетел в небо, возвращаясь в свой сказочный лес, как пелось в финальной песне. Это, действительно, была олимпийская сказка, праздник со слезами на глазах. А какой ласковой, чистой и гостеприимной была в те дни столица! Горожан и гостей Москвы из других советских городов (правда, последних во время Олимпиады было совсем мало) — встречали необычайно обходительные милиционеры в белой форме. Пьяницы и тунеядцы на время исчезли — их просто отправили за 101 километр, чтобы не портили вид столицы. Советские магазины, тоже вдруг, как в сказке наполнились самыми разнообразными продуктами, чтобы создать впечатление изобилия.
В июле восьмидесятого в московских и ленинградских магазинах можно было без проблем — честное олимпийское! — купить финский сервелат, баночное — доселе невиданное — пиво, соки, и многие другие импортные продукты. Если же говорить о спортивных результатах, то сборная СССР, даже при отсутствии американцев, немцев из ФРГ, англичан и других участников бойкота, который они объявили в тот год нашим играм, — добилась выдающегося, «вечного» достижения, завоевав 195 медалей, из них 80 золотых!
В Ленинграде в это же время, проводились отборочные игры футболистов в группе, а также один из четверть-финалов. В связи с этим город был украшен олимпийской символикой. Едва ли не впервые над Невским проспектом на растяжках появились плакаты не с партийной идеологией. На общественном транспорте появилась весьма скромная по современным меркам реклама главного события года. Местом проведения игр олимпийского футбольного турнира в Ленинграде, естественно, был выбран один из крупнейших стадионов страны — стадион имени С.М. Кирова. К Олимпиаде его реконструировали, в результате чего его вместимость значительно снизилась, хотя и составила весьма внушительную цифру 72 — 73 тысячи зрителей.
21 июля 1980 года проходила игра Чехословакия — Колумбия. Внешний вид стадиона приятно изменился. На центральной лестнице появились скульптуры спортсменов. Смонтированы новые табло. На верхней площадке стадиона была установлена высокая чаша для Олимпийского огня. Также были установлены и четыре 70-метровые осветительные мачты. Разумеется, стадион был заполнен полностью. Сама же игра проходила при явном преимуществе чешских футболистов. О чем говорит и окончательный счет Чехословакия — Колумбия 3:0. Потом состоялся заключительный матч олимпийского турнира по футболу в нашем городе — четвертьфинал Чехословакия — Куба, который состоялся 27 июля. Кресел в ту пору на стадионе не было (вот беда то для нынешних фанатов — чем кидаться?), а были скамьи из сибирской лиственницы. В перерыве можно было спокойно перекусить бутербродами, попить «Фанту» или «Пепси-колу» — новые для нас тогда напитки. Погода, как и во все дни Олимпиады, была прекрасная — температура порядка 20 — 25 градусов днем, вечером 16 — 18. Стадион был заполнен. Чехи опять выиграли. И опять же со счетом 3:0. После матча состоялось торжественное закрытие футбольного олимпийского турнира в нашем городе.
К сожалению, другие события 1980 года — совсем не веселые. 25 июля 1980 года скончался в Москве Владимир Высоцкий. Официального сообщения о смерти не было — в это время проходила московская Олимпиада, но в день похорон проститься с любимым артистом пришли около 40 тысяч человек. Он был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
Сообщений о смерти Владимира Высоцкого в советских средствах массовой информации практически не печаталось (появилось лишь два сообщения в «Вечерней Москве» о смерти и дате гражданской панихиды, небольшой некролог в газете «Советская культура» и, возможно, уже после похорон, статья памяти Высоцкого в «Советской России»). Над окошком театральной кассы было вывешено скромное объявление: «Умер актёр Владимир Высоцкий». Ни один человек не сдал назад билет — каждый хранит его у себя как реликвию. И, тем не менее, у Театра на Таганке, где он работал, собралась огромная толпа, которая находилась там в течение нескольких дней (в день похорон были также заполнены людьми крыши зданий вокруг Таганской площади). Высоцкого хоронила, казалось, вся Москва, стадионы стояли полупустые, хотя официального сообщения о смерти не было. Марина Влади уже в автобусе, направившемся в сторону Ваганькова, сказала одному из друзей мужа В. И. Туманову: «Вадим, я видела, как хоронили принцев, королей, но ничего подобного не видела!…»
22 августа 1980 года скончался любимец советской публики тех лет, французский певец Джо Дассен. 5 ноября Джо исполнилось бы 42 года. В Горький препровожден ученый-диссидент Сахаров, которому назначена ссылка в городе на Волге. Андрея Дмитриевича освободят лишь спустя почти семь лет, по личному распоряжению президента Горбачева.
А вот вам еще событие мирового значения, затронувшее и нашу страну. В этот год мир содрогнулся. Но не от войны, или природных катаклизмов, а от обычной игрушки под названием «кубик Рубика». В этом году, головоломку начали поставлять на прилавки магазинов всего мира, в том числе и в Советский Союз.
В СССР кубик Рубика обретает необычайную популярность. В первые месяцы продаж, в магазины за кубиком выстраиваются длиннющие очереди, а в самих магазинах из-за этого происходят давки. Оригинальная головоломка доступна каждому из-за своей невысокой цены. В Советском Союзе кубик Рубика продают всего по шесть рублей за штуку.
Кубик Рубика глубоко проникает в культуру советских людей. Он становится лучшим подарком на любой праздник. Уже нельзя найти семью, в которой где-то не лежит эта чудо-игрушка. Кубик Рубика собирают практически от самых маленьких детей до пенсионеров. Школьники собирают его втихаря, под партой, а взрослые в общественном транспорте, по дороге на работу. В метро, трамваях, троллейбусах, автобусах, кубик Рубика на несколько лет заменяет привычные газеты и книги в руках. Огромный интерес к игрушке начинает объединять людей в специальные кружки, где придумывают новые способы сложения головоломки.
Ну и немного расскажу о моде. С этого года, цены на французские духи и импортные сапоги, о которых мечтали все советские женщины, выросли. Но мечта не стала доступнее.
«Must have» сегодня — это одежда и марки, которые пытаются навязать читательницам «гламурные журналы» и реклама. Во времена СССР таковых журналов не было, но понятие «must have» для советской женщины уже существовало. Чтобы считаться модной и современной, советская женщина должна была иметь: импортные сапоги, зимнее пальто с меховым воротником (экономвариант), или лучше шубу, еще лучше дубленку, а так же французские духи и импортный бюстгальтер. Остальное в основном шилось дома и в ателье.
Зимние и осенние импортные женские сапоги были объектом фетишизации. Стоили довольно дорого. В магазинах в семидесятые годы от 45 до 70 рублей. В восьмидесятые уже 70-100 рублей. Это целая средняя зарплата или две стипендии. Сапоги надо было «доставать» или выстоять в очереди, если сапоги «выбросили» в продажу. Главный кошмар советской эпохи: много часов стою в очереди, а вдруг мне не достанется.
Если девушке нежного возраста приходилось носить советские, «отечественные» сапоги за 16— 20 рублей, без каблука или на микропорке (на «манной каше»), это становилось настоящей драмой! Надевая тупорылые советские обувные изделия, она чувствовала себя неуклюжей, переставала нравиться сама себе, и тем более сверстникам.
Пара импортных туфель стоила 25-40 рублей. Туфли бывали фирмы «Габор», югославские, или же чешского производства. С обувью в основном выручали «комиссионки», там можно было подобрать пару не слишком ношеной обуви за ту же цену. Однако, не помню, чтобы в комиссионках того периода продавались приличные сапоги; очевидно, они не «доходили» до прилавка.
Сложности с колготками — продолжение темы оформления женских ног. Импортные колготки стоили 3 рубля 50 копеек с небольшими вариациями, это считалось дорого. Советская психология (и ситуация) была такова: у меня есть пара колготок, а будут ли следующие — это большой вопрос. Советскими женщинами разрабатывались хитроумные технологии по постоянной реставрации «эластичных» колготок. Кто-то штопал по-простому, иголкой с ниткой, кто-то «поднимал петли» при помощи специального приспособления.
Удачно купленный рублей за 15 импортный бюстгальтер носился годами. Если у советской женщины было два «кружевных» бюстгальтера — белый и черный, и не слишком старые, то можно сказать, что она была обеспеченной дамой!. Именно из-за национального дефицита бюстгальтеров запоминались советские мужчины за границей, пытающиеся сложить ладонь таким образом, чтобы поточнее воспроизвести продавщицам объем груди любимой женщины. Не смешно, между прочим: на лицах мужчин, попавших в Париже или в Дюссельдорфе в отдел нижнего женского белья, в эти ряды дамского счастья, был написан ужас — а в кармане лежала инструкция от жены и от тещи.
В 70-е годы французские духи, «Фиджи» и «Клима», стоили 25 рублей за флакон. В 80-м году духи «Мажи нуар» можно было купить: за 45 рублей небольшой флакон и за 80 рублей флакон побольше. Флакон польских духов, большой, «Пани Валевска», стоил, кажется, 35 рублей, и частенько подруги покупали их на двоих и разливали пополам. Самые дешевые польские духи, «Быть может», продавались в магазине «Ванда», за 3 рубля 50 копеек. Композиции духов отечественной фабрики «Новая Заря» были в принципе не хуже импортных, ингредиенты хорошие, но дизайн и упаковка традиционно никуда не годились. Отечественные духи стоили от 2-х рублей за дешевые, а самые дорогие, серии «Сардоникс», около 20 рублей.
А вот еще памятное событие, произошедшее в конце этого года. 8 декабря убили одного из основателей всемирно известной группы «TheBeatles», Джона Леннона.
Вот что вспоминает о том дне москвич Борис Валентинович Антонов, 1956 г.р.
«Как только в Москве узнали это трагическое для всех любителей этой группы известие, было решено собраться всем битломанам на Ленинских горах 21 декабря, чтобы почтить память музыканта. 20 декабря в 7 часов вечера в вестибюле института я увидел объявление о сборе всех, кто знает, кто такой Джон Леннон на Ленинских горах. Я сразу решил, что иду.
…Мы с Шурой опаздывали. По дороге гадали: Что там сейчас? Может никого и нет? У меня с собой был приёмник (советский, Гиала, СВ/ДВ). Ну, очень хотелось поймать какую-нибудь передачу о Джоне Ленноне. И вот — поворот на главную аллею. Есть люди! Я едва успевал за припустившим Шурой. На смотровой площадке нашему взору открылась захватывающая дух картина. Человек двести-триста стояли толпой у известного каждому москвичу гранитного барьера. Человек тридцать стояли прямо на барьере и внимательно смотрели в середину толпы. Двое из них держали большой плакат «Светлая память Джону Леннону!» с нарисованным фломастером портретом Джона. У худого, в очках парня, явно студента, на груди плакат «IMAGINE» с четверостишьем. Наверное, словами из песни. Всего было с десяток плакатов. У многих были самодельные значки и просто приколотые фотографии Леннона. Невдалеке от основной массы народа стоял милиционер и терпеливо наблюдал за происходящим.
Мы вошли в толпу. Стоящие с краю старались продвинуться к середине, привставали на цыпочки, тянулись через головы впередистоящих. Шура согласился посадить меня на плечи. Сверху было видно, что происходило в центре толпы. Один парень держал магнитофон, служивший усилителем. Другой парень, взял микрофон, снял шапку и очень взволнованно, срывающимся голосом произнёс речь, полную скорби и отчаяния. Он говорил о Ленноне как о выдающемся музыканте, борце за социальную справедливость, за права негров, за мир. Закончил он словами: «С Ленноном — навсегда!» Окружавшие оратора люди слушали с огромным вниманием, как бы старались помочь ему, разделить его несчастье. Я был потрясён тем, что видел.
Митингующие энергично аплодировали, микрофон переходил из рук в руки. И снова слышались волнующие, полные печали и скорби слова в адрес Джона, и гневные, полные презрения и ненависти в адрес вероломного убийцы — Марка Чепмена. Временами кто-то затягивал ленноновские песни. Все, кто знал слова пели, не очень стройно, но честно и с отдачей, совершенно не чувствуя стеснения перед незнакомыми людьми. Снова по рукам пошёл микрофон, снова говорились недлинные, но волнующие и трогательные речи. Все они заканчивались лозунгами: «Леннон не умер!», «Навсегда с Ленноном!», «Позор убийце!» и другими. Бурно воспринимались фразы, выкрикнутые на английском языке, которого я, к своему стыду и сожалению, не знаю. Один парень крикнул: «Дайте миру шанс!», и вверх взлетели руки с двумя раздвинутыми пальцами. В толпе царило полное взаимопонимание, незнакомые люди объединились, стали одним целым, которое говорило, пело, кричало, скорбило и негодовало. Я был частицей этого целого, пока Шура не напомнил мне, что я сижу у него на шее. Я стал фотографировать. Вот парень со схваченными лентой волосами и приколотой к ленте фотографией Леннона. Вот группа ребят со значками на груди и портретами Битлов. Они спорят о мотивах убийства. Вот отдельно стоящий юноша в плаще. Под капюшоном опущенные глаза, плотно сжатые губы, на груди — Леннон. Вот несколько парней с пацифистскими значками и внешним видом.
Я забрался на малый лыжный трамплин. Безусловно, толпа выросла. Теперь здесь уже 400-500 человек. Двигая «Зенитом» слева направо, я в три приёма снял панораму с тем, чтобы потом при печати собрать полную картину нашего грандиозного мероприятия.
Слева в стороне по-прежнему в одиночестве стоял капитан милиции. Периодически подъезжали экскурсионные автобусы. Сегодня экскурсоводы не могли порадовать туристов величественной панорамой Москвы с Ленинских гор. Плотный туман и изморось позволяли увидеть только Лужники, да и то в общих чертах.
Я встретил Шуру, про которого с полчаса уже не вспоминал. Мы обменялись впечатлениями и снова вошли в основную массу митингующих. К этому времени основное было уже сказано, митинг подходил к концу и одна за другой звучали битловские песни в исполнении уже не десятков, а сотен человек. Вдруг, заглушая голоса, над площадью раздалось неприятное шипение — кто-то «продувал» микрофон. Продвигаясь вдоль тротуара, к толпе приближался милицейский микроавтобус с «колокольчиком» на крыше. После того, как колокольчик прохрипел требование разойтись, парни из числа организаторов решили поскорее закончить митинг. Один из них громко выразил благодарность тем, кто по призыву объявлений пришёл почтить память выдающегося певца и композитора, режиссёра, актёра и автора двух книг Джона Леннона. Он также предложил сделать традицией каждое второе воскресенье декабря собираться здесь, несмотря на возможные трудности и препятствия. Последними словами были: «Давайте пройдём в организованной колонне символическим маршем памяти до метро «Университет». Толпа стала вытягиваться в нестройную колонну. Навстречу проехал милицейский автобус. Некоторые засвистели и засмеялись: мол, поздно. Оказалось, не поздно. Свист раздавался уже в конце колонны. Колонна снова превратилась в толпу. Кто-то сказал, что повязали двух-трёх организаторов. Толпа стояла в нерешительности. Знали, что уходить нельзя. На требование объясниться и освободить задержанных офицер отвечал, что всё в порядке, никто-ничего, но надо расходиться. Милиция и, по слухам, члены оперотряда МГУ стали выдёргивать самых шумных и уводить к автобусу. Подбежала заплаканная девушка и сказала: «Их всех забрали!». Люди не верили своим глазам. Опыта таких ситуаций ни у кого не было. Один парень попросил майора объяснить происходящее, сославшись на некоторые права и свободы из конституции. Майор снова отговорился, что, мол, «всё нормально, расходитесь». Толпа закипела. Послышались смелые реплики в адрес милиции и особенно в адрес тех в штатском, кто совсем недавно стоял рядом, пел, изображая потрясённых поклонников, а теперь «провожает» активистов к автобусу. Уже взят парень с магнитофоном, парень с плакатом «IMAGINE», многие другие.
И всё же потасовки никто не хотел. Я ещё немного поснимал и убрал фотик. Очень не хотелось потерять ценную плёнку. Подошёл сержант: «Что, любитель?» «Профессионал!» — ответил я грубо и втёрся в толпу. Народ уже кричал, свистел, отчаянно сопротивлялся. Трое тащили парня, которого не хотела оставлять девушка. Её грубо оттолкнули, она что-то ответила. Теперь и её совсем не по-джентльменски затолкали в автобус. Весь этот хаос не мешал ритмичной работе экскурсий. Одни автобусы с туристами подъезжали к смотровой площадке, другие благополучно отправлялись дальше знакомиться с нашим прекрасным городом.
Толпа снова стала выстраиваться в колонну. Стоявшие в шеренгах, крепко взявшись за руки выходили за пределы милицейского кордона. Когда проходили мимо автобуса с задержанными, я закричал: «Ребята, мы с вами!» Закричали ещё многие. И снова толпа, снова выдёргивают самых активных, но теперь, спасая его, на нём повисают десять человек. Всё равно берут. Вот двое в штатском вцепились в парня, который цитировал конституцию. Я не сдержался, бросился к нему и с диким криком: «Не отдадим!» схватил его за руку. Сразу же кто-то схватил и меня. Я зашипел: «Убери руки!» и стал отбиваться, обзывая его Пиночетом, шестёркой, гориллой. Вот уже вцепились в другую руку. Я отбивался ногами, изрыгая проклятья. Интересно, что совсем не было страха, наоборот, рассвирепев и выпучив глаза, уже не думая об освобождении, я просто пытался подольше сопротивляться. Что было, конечно, бессмысленно. Мой большой тулуп придавал мне объём и массу, и мне относительно легко удавалось сбивать моих конвоиров с прямого пути на извилистые дуги и развороты назад от автобуса. Но подбежали ещё двое и стало труднее. Я продолжал брыкаться. Они давали друг другу советы — куда надавить, что заломить, куда стукнуть. И пинками затолкали-таки меня в автобус. Видно было, что им нравится их дело, на лицах азарт. С виду простые парни, в простой одежде, с не очень аккуратными удлинёнными волосами.
В автобусе сидел тот парень, за которого я вступился. Мы подали друг другу руки и познакомились. Это был Володя Фёдоров — авторитет в среде хиппи. Остальное мы наблюдали уже из окон автобуса. Следующей вошла болезненного вида девушка. Она недавно перенесла операцию и сейчас её здорово задели локтем. Она с болью на лице уставилась в окно. Следующим будет вон тот парень, похожий на Леннона. Худое лицо, длинные волосы с пробором посередине, ленноновские очки. Вот очки уже на заснеженном асфальте. Это Женя Борисов, друг Володи.
Вошёл сержант, посмотрев на мой фотоаппарат, спросил: «Что, любитель?» Я ответил: «Нет, профессионал!» Он пообещал засветить плёнку. Народ возмутился: «Не имеете права!» и даже: «Рискни!». Володя спросил сержанта: «А почему Вы боитесь этих снимков, разве они незаконные?» «А вдруг он их пошлёт в западную прессу». «Так Вы боитесь огласки происходящего? Этим Вы расписываетесь в том, что творите бесправие». Сержант, подумав, сказал: «Зажрались!» и вышел. Мы дружно рассмеялись.
Я вынул кассету из аппарата и отдал одной из девчонок. Вставил чистую плёнку. Обменялись номерами телефонов. Девочек, наверное, не будут обыскивать. Мимо проходил Шура, про которого я в очередной раз забыл. Я открыл окно и передал ему аппарат. Но вскоре и Шура был в автобусе. Только без аппарата. Нас было уже восемь парней и четыре девчонки. Мы знакомились, обменивались телефонами, думали о подобном митинге через год. Кто-то предлагал добиться разрешения властей, предлагалось более чётко всё организовать, поставить пикеты, не давать повода и т.д. Женя заметил, что всё это будет иметь такой же результат. Надо придумывать что-то другое. Но что?
Автобус тронулся. Мы запели: Снова в СССР, Не дайте нам пасть, Революция. Последняя, кажется, была написана по следам студенческих выступлений в США. Круто! То, что нас было много, придавало сил. Мы улыбались и чувствовали себя уверенно. Володя предложил обговорить вопрос о том, как отвечать в милиции. Мы окружили его. Сержант прикрикнул: «Больше трёх не собираться!» Мы продолжили. Он уже злобно крикнул: «Я сказал — не собираться!» Мы разошлись и демонстративно расселись по трое. Порешили на том, что будем говорить то, что видели. Периодически возникали перепалки с милиционерами. Их было семеро. Многие из них не знали, кто такой Леннон. Мы их жалели. Почти все они считали нас зажравшимися интеллигентишками и не скрывали желания пожёстче усмирить нас. Некоторым, впрочем, явно не нравилась их роль в сегодняшнем спектакле.
Минут через пятнадцать мы подъехали к какому-то отделению милиции. Там уже полно таких, как мы. Поехали дальше, пока не приехали в 60 отделение в районе Кропоткинской. «Выходи по одному!» Автобус поехал назад, на Ленинские горы. В отделении тускло светили запылённые лампочки, было тихо. Только за стеклом дежурного суетились несколько офицеров. Налево — коридор с кабинетами сотрудников, направо — две камеры предварительного заключения с решётчатыми окошками. В каждой сидело по одному человеку. Вид у них был жалкий. Пахло перегаром. Женя предложил после всех процедур пойти к начальнику отделения и потребовать от него вразумительных объяснений — за что и по какому праву мы находимся в этой мерзкой обстановке?
Время тянулось очень медленно. Ребята снова заговорили о митинге, о том, что случившееся очень серьёзно, может даже намного серьёзней, чем мы можем предположить. Это ведь первый конфликт молодёжи с властью такого масштаба. Мы знали, что сейчас в таком же положении, только в других отделениях, находятся другие ребята, которых забрали до или после нас. Прошло два часа после окончания митинга и те, кто уже дома, наверное рассказывают своим друзьям о сенсационном происшествии. И им, может быть, не верят, как потом не верили мне многие мои товарищи.
Я взял у Шуры приёмник в надежде поймать что-нибудь подходящее к обстановке. Тут случилось невероятное — из динамика раздавался голос Джона. «Начинай сначала!», — объявил ведущий и дал вольный перевод песни: «Пока человек жив, он будет думать о жизни, о ближнем, о любви и о счастье». Мгновенье — и я окружён ребятами, которые не сдерживая чувств, благодарили того волшебника, который преподнёс нам этот потрясающий сюрприз. По «Юности» передавали передачу о Ленноне. Теперь Джон пел как раз те слова, которые были написаны на плакате у парня на смотровой. «Представь, не будет ни рая, ни ада, будет синее небо, мы отыщем к счастью дверь». Потом «Я не хочу быть солдатом», потом ещё и ещё. Как же это оказалось в тему. Все воспрянули духом, подпевали, пританцовывали.
…В кабинете стояли два стола. За одним сидел наш парень и отвечал на вопросы сотрудника. Другой сотрудник, как и первый, в штатском, довольно вежливо пригласил сесть и рассказать о том, что произошло сегодня, о моей роли и о моём фотоаппарате. Я рассказал всю историю, притворно поплакавшись насчёт того, что мне очень дорога плёнка, отснятая сегодня…»
1
Этот Новый год я встречал 15-летним подростком. И это был первый и последний новый год, который я отмечал со своими новыми одноклассниками. В те годы немногие шли учиться дальше, в 9-10 классы. В основном после восьмого класса все шли либо в техникумы, кто получше учился, а кто похуже, вроде меня, в ПТУ (Профессиональное техническое училище). У меня дома решили отмечать Новый год человек десять из нашего класса. Само собой, пришли Ильин Саня с Леной Кочкиной, Ольга Джураева, Генка Фалев, Ольга Терещенко. Были так же Саня Тикин, Лена Волчкова, Света Косова и еще несколько человек.
С утра 31 декабря все собрались у меня. Девчонки взялись за уборку моей комнаты, где постоянно царил полнейший кавардак и за приготовление всяких закусок к праздничному столу, а нас, парней, отправили по магазинам, не столько за продуктами, сколько, чтобы не путались под ногами. Вообще-то у нас уже почти все необходимое было куплено, но под новый год частенько в магазинах выбрасывали что-нибудь дефицитное, вроде копченой колбасы, сыра колбасного, хорошего шампанского и прочего. В общем-то, в магазинах в те времена было все, но только самое необходимое для выживания: дешевые хлебо-булочные изделия, два-три сорта колбасы, в основном докторская (без жира) и любительская (с жиром), мясо, хотя чаще больше костей было, чем самого мяса. Все самые мясистые куски расходились среди самих продавцов и их знакомых. Из фруктов в магазинах, были в основном только яблоки и апельсины. Достать мандарины к праздничному новогоднему столу уже бывало затруднительно, не говоря уже о чем-то более экзотическом вроде ананасов или хотя бы бананов. Из безалкогольных напитков были лишь несколько сортов лимонада, напиток «Байкал», да соки в трехлитровых банках, в основном томатный, яблочный и березовый, которые никто особо не покупал. С трудом доставали и зеленый горошек в банках, для салата «Оливье», — короля новогоднего стола тех времен, и консервы хорошие, типа «Шпроты в масле». Кстати, забыл сказать про очереди. Хоть основные продукты в магазинах всегда были, но без очередей что-то купить было не возможно. Иногда за колбасой или мясом приходилось выстаивать по часу, а то и больше. Даже за обычной картошкой в овощном отделе, которой тоже частенько не было, приходилось отстаивать по часу! Но, я опять немного отвлекся.
Итак, все парни и я в том числе, взяли сумки и поехали рыскать по магазинам. Вино у нас было куплено уже заранее. Несколько бутылок охлаждались на балконе, остальные были спрятаны по укромным уголкам моей комнаты.
Мы уже частенько выпивали, но наши родители еще об этом не догадывались, так что на стол обычно выставлялась пара-тройка бутылок сухого вина и шампанское, а все остальное, в виде разнообразных портвейнов, употреблялось уже когда взрослые, в данном случае мои мама и бабушка шли спать, оставляя нас одних веселиться, надеясь на нашу сознательность.
2
Помотавшись по магазинам пару часов, где-то к обеду мы вернулись домой. Девчонки к тому времени, уже все самое основное сделали и все поехали по домам, помогать готовиться к празднику своим родителям и приводить себя в порядок. Сам новый год большинство из нас встречали в кругу семьи, и лишь потом разъезжались отмечать к друзьям. До вечера, я в основном, как всегда, смотрел телевизор, играл на гитаре, слушал музыку. Телепрограмм было всего две или три, но под новый год крутили в общем неплохие фильмы и мультфильмы, — было что посмотреть. Хотя тогда сравнивать нам было не с чем. Иностранные фильмы шли только в кинотеатрах, да и то лишь те, в которых не было и намека на эротику.
Из музыкальных передач по телевизору шли лишь «Утренняя почта» по воскресеньям, «Споемте друзья», где пели в основном патриотические песни, да «Музыкальный почтальон», которая также шла только по выходным. Иногда, в основном по праздникам, советского молодого телезрителя баловали передачей «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Были и еще передачи: "Мелодии друзей", "Артлото", "Песня года". Кстати, произведения в передачу "Песня года", отбирало лично руководство Гостелерадио, и декларируемый им же принцип отбора лучших песен по письмам на самом деле не действовал — песни отбирали ни какие получше, а какие благонадежнее. У таких песен и авторы должны быть соответствующие — маститые и обязательно члены Союза композиторов СССР. Например, в течение 1976 года чуть ли не из каждого окна раздавались песни «Кто тебе сказал» и «Ты мне не снишься» в исполнении ВИА «Лейся, песня» и «Синяя птица», но их в «Песню года» даже и не подумали включить. А все потому, что их автор — композитор Вячеслав Добрынин — ни в одном из творческих союзов не состоял. Однако и хиты более именитых авторов тоже не звучали в «Песне года». Взять того же Давида Тухманова (песня «По французской стороне» («Из вагантов»), в том же 1976 году по хитовости обгоняла даже песни Добрынина), или Александра Зацепина («Волшебник-недоучка», «До свидания, лето» — последняя песня даже была отмечена призом на музыкальном фестивале в Америке). Так что, как ни стремилась Алла Пугачёва попасть на «Песню года», в 76-м году ей это сделать так и не удалось. Во всех перечисленных выше передачах, максимум на что можно было рассчитывать советским телезрителям, это на выступление артистов соц. стран, таких как Польша, Чехословакия, Болгария, Венгрия. Несколько раз показали в программе «Международная панорама» кусочки выступлений западных рок-групп «Kiss» и «Deep Purple», но с оговоркой, типа: «Вот как ведут себя на сцене оголделые капиталисты. Это полная безвкусица и советскому человеку такое искусство чуждо в принципе!..»
Но нам такое искусство было как раз самое оно! После этой передачи, мы еще несколько дней обсуждали выступление таких классных групп, а я тут же начал поиски, где бы переписать на магнитофон группу «Кисс». Записи группы «Deep Purple» у меня уже были. Но я опять отвлекся.
Где-то в девять вечера, вновь показали фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», который крутили перед каждым новым годом и тем не менее он никогда не надоедал. Около полуночи, я с мамой и бабушкой сел проводить старый год, затем мы слушали, как положено, новогоднее обращение нашего тогдашнего главы ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева к советскому народу и, наконец под бой курантов откупорили шампанское и начиналось «веселье», заключающееся в просмотре новогоднего «Голубого огонька». Стоит заметить, что программа «Голубой огонёк» в годы повального дефицита в СССР всего и вся, — это была возможность широкой аудитории телезрителей лицезреть на своих кумирах последние новинки моды. Многие артисты только этим тогда и занимались: демонстрировали на себе наряды, привезённые откуда-нибудь из-за «бугра». Помню, лично я в те годы мечтал о настоящем фирменном джинсовом костюме, но поскольку мечта относилась к разряду несбыточных — денег на то, чтобы приобрести его у спекулянтов где-нибудь на «толчке» у меня не было, — то я довольствовался малым: любовался точно такими же костюмами, которые украшали фигуры некоторых наших популярных киноартистов и представлял их обновки на себе.
3
К часу ночи, начали съезжаться мои друзья-одноклассники. Одеться старались во все самое лучшее, что находилось в шкафах. С одеждой постоянно были проблемы. Советские текстильные фабрики выпускали серые, непримечательные ничем шмотки, и чтобы выглядеть более-менее цивильно, одежду приходилось заказывать либо в ателье, либо частным швеям, которых в те годы тоже было немало. Настоящие джинсы, многие из нас видели лишь на фотографиях западных рок-групп, и купить их в то время для многих было почти несбыточной мечтой. Фарцовщики их, конечно, продавали, но таких денег не у кого из нас не было. Моя бабушка получала пенсию 60 рублей, мама по инвалидности и того меньше, а джинсы стоили больше 100 рублей. Зато, нам было о чем мечтать, а это было наверно интереснее, чем когда все можно спокойно купить, как в теперешние дни.
Были почти несбыточные цели в жизни! Купить хоть когда-нибудь в будущем джинсовый костюм за 500 рублей, огромный иностранный кассетный магнитофон, с двумя динамиками по бокам. Такие мы видели только в комиссионном магазине «Апраксин двор» в Ленинграде, заезжая туда, как в музей западной радиотехники. Но стоила там аппаратура по две-три тысячи рублей! Сумасшедшие деньги для нас. Хотелось купить и новую электрогитару, хотя бы советскую, типа «Урал», или «Тоника», не говоря уже о фирменных, стоивших тоже по несколько тысяч рублей. Ну вот, снова я отвлекся.
Итак, когда все друзья-подруги собрались у меня, часам к двум ночи, мы опять смотрели телевизор, понемногу попивая сухое вино со стола и портвейн, втихаря, из под стола. Когда мои мама и бабушка пошли наконец-то спать, чтобы не мешать нашему веселью, из укромных уголков были вынуты запасы вина, культурные бокалы мальчишки заменили стаканами, пить портвейн мы предпочитали по пол стакана, что зря время терять, когда вина до хрена! Девчонки, конечно, пили поменьше, но им и их доз хватало.
В три часа ночи по телевизору закончилась демонстрация новогоднего «Огонька». Стоит заметить, что программа «Голубой огонёк» в годы повального дефицита в СССР всего и вся, — это была возможность широкой аудитории телезрителей лицезреть на своих кумирах последние новинки моды. Многие артисты только этим тогда и занимались: демонстрировали на себе наряды, привезённые откуда-нибудь из-за «бугра». Помню, лично я в те годы мечтал о настоящем фирменном джинсовом костюме, — у меня висели фотографии группы «Smokie», где все они были в джинсе, — но поскольку мечта относилась к разряду несбыточных — денег на то, чтобы приобрести его у спекулянтов где-нибудь на «толчке» у меня не было, — то я довольствовался малым: любовался такими же костюмами, которые украшали фигуры некоторых наших популярных киноартистов и представлял их обновки на себе.
После окончания «Огонька», начинались танцы, песни под гитары. Потом мы пошли прогуляться по городу, затем вновь возвратились ко мне и продолжили банкет. Потом смотрели передачу «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Наконец, к утру, все гости стали разъезжаться. Мы с Саней Ильиным проводили наших дам и тоже пошли по домам.
На утро, первого января, точнее уже ближе к обеду мы, просыпались, как обычно с головной болью, после выпитого ночью, но что характерно, никогда не опохмелялись. Мучились головной болью, нас рвало в туалете, но на вино, чтобы опохмелиться, мы уже смотреть не могли… до следующего праздника. Вообще, честно говоря, по обычным дням мы тогда пили довольно редко, насколько я помню. Ну, если только у кого-то день рожденье был, или какое другое событие. Зато и каждого праздника все ждали с огромной радостью и нетерпением. Готовились заранее.
4
У меня к этому новому году была уже довольно большая коллекция магнитофонных лент с записями популярных западных исполнителей.
Все в комнате сверкало и мигало, так что праздники (которые мы справляли у меня дома), обычно проходили весело. Правда магнитофонные ленты в те времена стоили довольно дорого, до 5 рублей, в зависимости от метража, и приходилось на чем-то постоянно экономить, чтобы купить чистую новенькую бобину. Зато и процесс покупки был как праздник! Я шел домой с новенькой катушкой, в картонной коробке и уже думал, что же я запишу на нее в этот раз.
В те годы, как я уже говорил, по радио была очень популярная передача «Ваш магнитофон», где часто крутили записи иностранных исполнителей специально, чтобы на магнитофон можно было записать. Кстати, как я уже упоминал, радио тогда было проводное! И конечно записывалось все в моно-звуке. Это сейчас все радиостанции вещают в УКВ-диапозоне, а в те годы на УКВ было всего пару радиостанций, в том числе и единственная радиостанция транслирующая стерео звук! На 4.44 метра. Для нас это было еще в диковинку, да и почти ни у кого не было стерео-приемников и стерео-магнитофонов, чтобы ее нормально слушать, или что-то записать в «стерео».
5
Новогоднее веселье закончилось. Впереди у нас были зимние каникулы. Я целыми днями либо гулял с друзьями по двору, либо, договорившись с Саней Ильиным, мы приглашали куда-нибудь наших девчонок. Вечерами мы с дворовыми ребятами и девчонками болтались по парадным, устраивая гитарные концерты, или играли во что-нибудь в новых, достраивающихся домах. Некоторые новые дома стояли еще незаселенные, половины домов в соседних дворах еще и в помине не было, — стояли только фундаменты, так что, мест для наших развлечений тогда хватало.
В один из дней наших зимних каникул, по договоренности еще в школе, наш класс, под предводительством нашей пионервожатой Нади Савиновой поехал в Шапки кататься на лыжах на «Царь-гору».
От Московского вокзала рано утром шел поезд «Лыжная стрела», на котором в Шапки ехали все любители лыжного отдыха, как из самого Питера, так и с других станций, которые поезд проезжал. Поезд шел до станции Шапки и стоял там весь день, ожидая накатавшихся. Вечером он вез всех обратно.
Приехав в Шапки мы одели лыжи и дружным строем (все пассажиры поезда), ехали от станции, по накатанной лыжне до «Царь-горы», где весь день катались, ломая лыжи на трамплинах. Потом все мокрые и замерзшие, мы возвратились в теплые вагоны электрички, ждали всех остальных пассажиров, попивая горячий чай из термосов и уминая бутерброды, взятые с собой, и наконец, ближе к вечеру, тронулись в обратный путь. «Лыжная стрела» тогда ходила довольно часто, но нам хватало горок и в черте города.
И вновь несколько слов о нашей эстраде этого года.
29 февраля этого года газета «Московский комсомолец» опубликовала «пятнашку» лучших песен января 80-го. Алла Пугачёва впервые за последние восемь месяцев уступила лавры лидера другому исполнителю, — рок-группе «Машина времени». Все это время песня Пугачёвой «Взлети над суетой» прочно удерживала 1-е место, но теперь вынуждена была его уступить ещё более забойному хиту «Поворот». О популярности этой песни, думаю, знает каждый. А в те дни февраля 80-го она и вовсе была культовой — неслась чуть ли не из утюгов. Песню считали полудиссидентской, хотя на самом деле (по словам самих «машинистов» никакой крамолы в неё изначально не закладывалось. Это была обычная песня с автомобильным уклоном про дорожный поворот. Но народная молва упрямо связывала текст песни с политикой: мол, это намёк правительству на то, что пора уже поворачивать застойную жизнь в другое русло. Власти даже запрещали «Машине времени» исполнять «Поворот» на концертах под угрозой отлучения от профессиональной эстрады.
6
Наступила весна. В апреле мы вдруг получили телеграмму от дяди Васи Веселова, — деда моей сестры Наташи, где сообщалось, что умерла его жена Александра Веселова, — родная сестра моей бабушки. Как он потом рассказал, умерла она спокойно, во сне. Василий Матвеевич, проснулся утром, а она уже холодная…
На похороны тут же прилетели из г. Фрунзе моя сестра Наташа со своей мамой Аллой. Мы тоже поехали всей семьей в Питер, помогать готовить все к похоронам. Бабу Шуру было решено сжечь в питерском крематории и похоронить прах там же, на кладбище крематория. Запомнился траурный зал, из скрытых репродукторов играет какая-то печальная музыка, работник крематория произносит речь, от которой невольно наворачиваются слезы на глазах. Потом все родственники прощаются с бабой Шурой. Где-то нажимают кнопку, под гробом раскрываются створки и он опускается куда-то вниз. Одним близким родственником стало меньше.
Этой весной я окончательно понял, что хочу играть в вокально-инструментальном ансамбле (ВИА), как тогда назывались все небольшие музыкальные коллективы, так как я впервые выступил перед публикой.
Мы с Саней Ильиным к тому времени уже неплохо играли на гитарах, и наша пионервожатая Надя, как-то сказала, что надо сделать концерт для рабочих цеха, где она работала, так как мы их подшефные. Наверно надо объяснить по понятнее, что это такое шефы и подшефные, так как сейчас такого наверно нет. Вся эта деятельность шла по линии комсомольских организаций. За каждым цехом Ижорского завода закреплялась определенная школа и определенный класс, которым они должны были помогать, — они назывались шефы. От цеха выделялись комсомольские активисты, наши пионервожатые, а классы, за которыми закреплялись эти пионервожатые, назывались подшефные. С помощью шефов нам организовывали поездки в музеи и прочие культурные мероприятия. А мы в ответ, должны были делать для них концерты: танцы, песни, стихи и прочие номера художественной самодеятельности. Вот нашему классу и дали задание подготовить такой концерт, выучить какие-то песни, танцы и выступить в красном уголке их цеха, перед рабочими.
Мы с Саней и еще двумя девчонками Леной Волковой и Светой Косовой, решили выучить несколько песен: они поют, а мы с Саней им аккомпанируем на гитарах. У меня была уже электрогитара, а у Сани обычная, акустическая, с тембро-блоком. Пионервожатая Надя сказала, что в красном уголке цеха, где нам предстояло выступать, есть усилитель, к которому наши гитары можно подключить, так что все должно было получиться неплохо.
В то время, я еще толком не знал даже, чем отличается бас гитара от соло или ритма, так что я выучил на гитаре сами мелодии песен, а Саня играл аккомпанемент. Ну, отыграли мы в общем нормально. А после концерта, ко мне подошел какой-то молодой парень, слушавший наш концерт, и коротко объяснил мне, что я делал не так. Я играл на своей гитаре мелодию песни, которую и так пели девчонки, а надо было играть партию бас-гитары. Он взял одну гитару и попросил сыграть что-нибудь. Я сыграл что-то, а он показал, что такое басовый аккомпанемент.
С того концерта я начал более внимательно вслушиваться в музыку и начал понемногу учиться в голове разделять партии каждого инструмента. Я начал понимать взаимосвязь между различными инструментами и это был первый шаг к пониманию структуры рок-музыки.
7
Этой весной, наш класс принимали в комсомол. Вообще-то, в СССР считалось, что комсомольцами могут стать лишь пионеры, отличившиеся хорошей учебой и поведением, но к тому времени, когда мы доросли до комсомола, как видно, что-то уже изменилось в умах комсомольских вожаков и количество вступивших в комсомол, стало играть главенствующую роль. Чем больше, тем лучше! Но мы то этого не знали и слегка волновались. Помню, что примерно за неделю до приема, я начал усиленно готовиться к этому событию. Учил устав ВЛКСМ, штудировал вопросы, которые могли мне задать члены приемной комиссии: например, сколько орденов у комсомола, когда и за что они были вручены и т. д.
Конечно, когда мы вступали в ВЛКСМ, это была уже несколько иная организация. Нет, ее основополагающие принципы остались неизменными, однако стало гораздо больше формализма, она обюрократилась. Дух романтики из ВЛКСМ выветрился, а в его верхушке гуляли и вовсе противоположные «ветры» — коммерческие. Романтику победил голый прагматизм. Не случайно, когда через несколько лет грянула горбачевская перестройка, верхушка ВЛКСМ стала во главе всеобщей коммерциализации страны. Комсомол стал не просто массовым, а практически всеобщим (свыше 60 % молодежи). Это почти неизбежно вело к организационной размытости, к тому, что членство в ВЛКСМ перестало восприниматься как почет и ответственность одновременно. В последние годы советской власти комсомол окончательно превратился в бюрократическую систему, полностью соответствующую общей бюрократической системе последних лет СССР… Но в тот год, мы еще верили, что комсомол, это сила и быть комсомольцем почетно!
В школе учителя нам говорили, что надо наизусть выучить свод законов комсомольской организации, что нас будут вызывать по одному в кабинет и строго спрашивать историю комсомольской организации и прочую информацию. Мы, конечно, учили, как могли, волновались, но на деле все оказалось до неприличия просто.
Весь наш класс привели в комитет комсомола (здание распологалось где-то во дворах, недалеко от железнодорожного вокзала). Затем вместо того, чтобы вызывать по одному претенденту и обстоятельно беседовать с каждым, нас загоняли в зал по 7-8 человек, выстраивали в ряд, и каждому задавали по одному легонькому вопросу, типа какими орденами награждена комсомольская организация и т.д. Кто-то ответил сам, кому-то подсказали, но в итоге нам всем объявили: «Поздравляем, вы приняты!». Вот так все прошло обыденно и просто. совершенно не запоминающееся событие, если сравнивать с приемом в пионеры. Комсомольским вожакам нужно было только галочку поставить, что мол, еще столько-то человек принято в комсомол.
В дальнейшем, по окончании профтехучилища, я сам себя исключил из комсомола, выкинув комсомольский билет при устройстве на работу. Зачем нужны лишние хлопоты по уплате членских взносов и прочего. Легче было сказать, что ты не комсомолец и вступать пока не готов!
А вот ещё кусочек нашей дворовой жизни этого года. Правда вспомнил о нём не я, а Света Шатилова, когда мы недавно (осень 2015 года), общались с ней по телефону.
Весной, в колпинском ДК «Ижорец», показывали музыкальный фильм «Женщина, которая поёт» с кумиром молодежи тех лет Аллой Пугачевой в главной роли. Я, все ещё надеясь, что у меня что-то со Светой получится, в плане встречаться, пригласил её в кино. Она согласилась, но... взяла с собой подругу Свету Перельман. А ещё они прихватили «бомбу» (так мы называли бутылку 0,8 литра) вина «Лидия» и какой-то бублик на закуску. Я пить не стал почему-то, даже странно как-то, и девчонки её приговорили вдвоем в ближайшем скверике, возле ДК. В итоге в кино я пришёл в сопровождении двух, изрядно подвыпивших подруг, в следствии чего, во время сеанса Свете Шатиловой стало плохо. Она несколько раз бегала в туалет, так как её рвало, но потом, плюнув на все, и всех, она нагнулась прямо в проходе и... Короче тут же прибежала вахтерша, которая в зал пускала народ и выставила нас к черту из зала.
Почему-то я этого события не помню совершенно, а вот Света запомнила — видно ей так плохо тогда стало, что на всю жизнь запомнилось.
8
К середине весны начались дни усиленной подготовки к сдаче экзаменов. Школьная программа по большинству предметов уже была пройдена, и мы ходили лишь на факультативы по подготовке к экзаменам.
Но, вместо того, чтобы дома усиленно готовиться к экзаменам, я продолжал гулять, ходить купаться на пляж, заниматься игрой на гитаре, гулять с Ольгой Джураевой, хотя она все чаще дома сидела и готовилась к экзаменам, так как училась хорошо. Хоть мы и волновались перед сдачей экзаменов, но все равно были уверенны, что нас в любом случае вытянут на троечки, так как учителям тоже грозили неприятности, если у них кто-то в классе оставался на второй год. Вообще, учили в те времена гораздо лучше, чем теперь, а вот сдавать экзамены было гораздо проще!
С Ольгой Джураевой, у меня уже были тогда довольно непонятные отношения. То ли будем дальше встречаться, то ли нет.
К середине июня, мы сдали экзамены, но, некоторым, и мне в том числе, пришлось пересдавать несколько предметов уже в июле, но в итоге аттестаты об окончании школы получили все.
После экзаменов, для выпускников устроили вечер танцев. Правда не в нашей 454-ой школе, а в 455, находящейся неподалеку, и для нас даже помнится, играл какой-то колпинский самодеятельный ансамбль. Специально для выпускного, мне мама заказала джинсовый костюмчик в ателье. Хорошее ателье пошива одежды было тогда в Саблино, куда я с мамой и поехал. Правда шили мне костюм не из настоящей джинсы, а из какой-то русской ткани «под джинсу». А вот что было на самом выпускном вечере, вообще не помню!
Потом, в двадцатых числах июня, наша пионервожатая Надя, предложила нам, всем классом съездить в Ленинград на праздник «Алые паруса», хотя он тогда и не отмечался, так как сейчас. Точнее вообще не отмечался. Мы просто поехали в Питер и гуляли там по набережным, смотрели, как разводятся мосты и ближе к утру, изрядно замерзнув, пошли на Московский вокзал, где в подземном переходе ждали первую электричку до Колпино.
9
Где-то вначале лета, у Ольги Джураевой был день рождения, и я само собой был приглашен, но, как видно без особого желания. У меня к этому дню, как на зло, не оказалось ни копейки денег ей на подарок. Сначала я думал вообще не идти, но все же, наскреб пару рублей на тортик и пошел.
Это оказался день конца наших взаимоотношений. Мы что-то ели, что-то пили, танцевали, но отношения у нас уже были довольно натянутые, а потом Ольга и вовсе сбежала от всех с парнем из нашего параллельного 8-Б класса и прождав их некоторое время, все начали расходиться по домам и я в том числе. Я понял наконец, что нашим отношениям наступил конец.
Моя бывшая одноклассница и соседка, Ольга Терещенко, узнав, что я расстался с Ольгой, попыталась меня тут же свести с другой девчонкой из нашего, теперь уже бывшего параллельного класса, Валей Ивановой. Она тоже жила в нашем доме и они с Ольгой вроде как дружили. Но что-то у нас с Валей сразу не заладилось, и мы пару раз встретившись, и позагорав вместе на Чухонке, разбежались, но… спустя 12 лет, наши пути вновь пересеклись и мы целый год жили вместе. Но об этом я расскажу в свое время.
Где-то в середине июля, я встретил как-то на улице еще одну свою бывшую одноклассницу Лену Никкенен. Мы разговорились о том, о сем, и она попросила меня зайти к ней, типа, починить магнитофон. Я зашел. Уж не помню, починил я его или нет, но мы мило поболтали и я вскоре ушел домой. А на следующий день Лена зашла ко мне, сказав, что принесла записку от своей подруги и передала ее мне.
Там было написано, как сейчас помню, что я ее (подругу, написавшую записку), не знаю, но она очень похожа на Лену Никкенен и внешне и по характеру, и хочет со мной встречаться.
Должен заметить, что Лена была хоть и миленькой девочкой, и в общем то мне нравилась, но была полноватой, а я тогда оценивал девчонок к сожалению, в основном по внешним данным, а не по внутреннему содержанию. Что-то я написал в ответ на эту записку, вроде того, что у меня уже есть девчонка, мол, извини и все такое прочее.
До меня лишь потом дошло, что Лена сама и написала ту записку, желая узнать, мою реакцию…
10
Этот кусок можно было бы и не писать, но я обещал себе писать о своей жизни всю правду!
Итак, где-то, в эти же дни, мы с моим другом Генкой Фалевым трахнули впервые одну девушку из параллельного «8-Б» класса, отличавшуюся, ну очень легким поведением. Звали ее Лена, ну а фамилия… те, кто учились в то время в нашей школе, прекрасно знают, кто это, а остальным знать не обязательно. А дело было так:
Как-то днем, я сидел дома и смотрел кино по телевизору, даже помню, что показывали фильм «Таинственный остров капитана Немо». Тут раздается звонок в дверь. Я открываю и вижу на площадке запыхавшегося Генку.
— Саня, у тебя никого дома нет? Отлично! Значит так, через час придет Ленка … и мы ее будем трахать, — я уже договорился! Я пока за вином в магазин побежал, а ты готовь кровать! — и он умчался вниз по лестнице, не дожидаясь лифта и оставив меня стоять в полной растерянности.
Тем не менее, я быстренько прибрался, как мог, в комнате и стал ждать развития дальнейших событий. Вскоре вернулся Генка, с двумя бутылками какого-то портвейна. Пройдя в комнату, он объяснил, что встретил Ленку во дворе (она, кстати, жила тоже в нашем доме) и в шутку ей сказал: «Алена, может по портвишку, и в постельке покувыркаемся?». На что та, абсолютно спокойно ответила: «Ну, если по портвишку, то можно и попробовать. Мне все равно сейчас делать нечего». Возможно, разговор был несколько другим, сейчас уже не вспомнить, но смысл тот же.
Красавицей Лена не была: довольно полная, мягко говоря, и вообще. Может поэтому и восполняла отсутствие мужского внимания таким вот поведением. В принципе еще учась в школе, до нас доходили слухи, что Лена не отказывает ни кому. Достаточно ей было предложить: «Лена пошли трахаться», — вот так, прямо открытым текстом, и она спрашивала только «Где?» и «Когда?».
В общем, сидим мы с Генкой, досматриваем по телевизору кино, на столе бутылка и рюмки, все как полагается. Наконец раздается звонок в дверь, и Генка бежит открывать. Через минуту, немного пошушукавшись с Генкой в прихожей, в комнату входит Лена в домашнем халате и тапочках, видно, что сразу из дома и к нам. Дальше все происходило примерно так:
Лена: — Привет Саня, мне тут Генка предложил отдохнуть немного с вами, ты не против?
Я: — Да ради бога, вон Генка уже и насчет вина подсуетился. Присаживайся. А мы тут кино сморим.
Генка, открывая бутылку и наливая вино: — Только ты Лен учти, что мы еще ничего не умеем, и нам требуется наставник по интимным вопросам.
Лена: — Ну что ж, давай учиться. С чего начнем?
Гена: — Для начала выпьем.
Мы выпили по рюмке, потом еще, обсуждая прошедшие экзамены и прочие школьные дела, которые теперь остались в прошлом. Поговорили о том, кто чем думает заниматься в будущем.
По телевизору в это время как раз закончился фильм, мы выпили еще и тут Лена встает и говорит:
— Ну что детки, одно кино закончилось, начинается другое, — и развязав кушак халата, распахивает его. Под ним, само собой, никакого нижнего белья.
— Итак, кто первый начнет обучатся? — продолжает она, абсолютно не смущаясь и присаживаясь на диван.
Генка вызвался первый, но не привыкший к такой открытости утащил ее на лоджию, где у меня тоже стоял диван, на котором я летом постоянно спал. Через некоторое время он вышел и сказал: — Саня, твоя очередь.
Ну, описывать все подробно, думаю, нет необходимости. Скажу только, что мне не понравилось! Из всех ощущений я запомнил только потное тело под собой, расплывшиеся по телу груди и соприкосновение животов. Ну, еще можно дополнить картинку тем, что во время всего процесса, Лена лежала, как бревно, и рассказывала мне, как она мечтает открыть свой подпольный публичный дом… Какие уж тут эротические, романтические мысли, — лишь бы кончить поскорей.
После того, как Лена ушла, я сказал Генке, что больше ее ко мне звать не надо!
11
Опять же, где-то в середине лета, мне вдруг втемяшилось в голову, что еще что-то может получиться в отношениях с бывшей одноклассницей Ирой Гусевой. Чем больше я о ней думал, тем больше хотел ее увидеть. Как-то, в кинотеатре «Пламя», показывали какой-то новый фильм. Вроде «Гонщик серебряной мечты», и я, отстояв длиннющую очередь, купил два билета и решил пригласить Иру пойти со мной.
Зашел к ней, что-то сказал, насчет друга, который не смог пойти со мной. В общем, она согласилась, к моей великой радости. Весь фильм я порывался ее обнять в темноте зала, но так и не решился. Как-то неправильно в первую же встречу лезть обниматься. Но начало, как я думал было положено, но увы…
Еще через несколько дней, я решил пригласить ее съездить со мной в цирк в Ленинград, но тут получил отказ. Она сказала, что цирк вообще не любит. Я ушел ни с чем, но продолжал думать о ней. Наконец я не выдержал и стал каждый вечер гулять возле ее дома, в надежде, что она меня случайно увидит из окна и выйдет.
Спустя несколько дней, мой «гениальный» план сработал. Как-то вечером она действительно увидела в окно, что я вроде как случайно прохожу мимо ее дома и, постучав изнутри по стеклу, махнула мне рукой: «Мол, заходи ко мне». Я, можно сказать, влетел к ней на крыльях любви, полный надежд. Мы посидели, поговорили о том, о сем. Она напоила меня чаем. А потом, как бы случайно, завела разговор о дружбе и любви и вскользь заметила: «Не знаю как другие, но я телом не торгую!», очевидно, решив, что именно этого я и добиваюсь от нее. Увы, Иришка, ты была не права! Ты действительно мне нравилась, но о постели у меня мыслей не было еще на тот период! Я был романтик по натуре и не считал, да и сейчас не считаю секс, главной составляющей встреч мужчины и женщины. Нет, мыслишки шаловливые конечно были, молодость брала свое, но не так вот, с бухты барахты и сразу в постель.
Кстати, в последние дни учебы в школе, мне в любви признались еще две девчонки, одна из нашего класса, — она даже фотку мне подарила на память, — и другая из «Б» класса.
Вот сколько сразу любовных приключений получилось, стоило только закончить школу!
В Москве, в эти месяцы шла спортивная «Олимпиада-80», но насколько помню, я спортивными баталиями не особо интересовался и по телевизору посмотрел лишь закрытие олимпиады и прощание с символом этих олимпийских игр, — мишкой, когда он улетал в небо на воздушных шарах.
12
Вначале августа, я, в срочном порядке стал искать училище, в которое пойду учиться дальше. Купил себе справочник со всеми учебными заведениями Ленинграда, съездил в несколько, в том числе и в училище, где учили на реставратора и краснодеревщика (резьба по дереву), но с моими оценками меня не особо куда-то хотели брать. Выбрал в итоге СГПТУ №1 в Ленинграде, где учили на радиомонтажников, так как я продолжал заниматься всякой радиотехникой, хоть из радиокружка и ушел с окончанием школы.
Съездил я в это училище находящееся в Татарском переулке, недалеко от станции метро «Горьковская». Поговорил с преподавателями в приемной комиссии и… дал себя уговорить пойти учиться на токаря-универсала вместо радиомонтажника. Они мне запудрили мозги, что профессия радиомонтажник только для девчонок, а мне надо зарабатывать приличные деньги и профессия токарь, — наилучший вариант. Потом, уже учась в этом ПТУ, я все думал: Зачем надо было ехать учиться на токаря в Ленинград, когда можно было выучиться на ту же профессию, в нашем колпинском ПТУ № 6, находящемся через дорогу от моего дома, и потом спокойно работать на Ижорском заводе. Но, умная мысля, как всегда, приходит опосля! Потом уже переходить из питерского училища в колпинское мне как-то не хотелось, да и нравилось мне после учебы пошляться по питерским магазинам. Так я и отучился все три года в Питере. Впрочем, я не жалею, — хоть город узнал как следует. После учебы постоянно мотался по магазинам то в один район, то в другой, выискивая дефицитные грампластинки, книги и прочее.
И еще немного об эстраде. За день до открытия очередного фестиваля в Сопоте, который проходил в Польше с 22 по 25 августа, все мировые агентства разнесли скорбную весть — внезапно умер в возрасте 42 лет, пышущий здоровьем Джо Дассен. Польское радио весь день передавало песни Дассена (как и советское, которое уделило этой смерти максимум внимания, а вот смерть своего соотечественника Владимира Высоцкого месяц назад полностью проигнорировало). «Сопот-80» показали по советскому ТВ лишь 5 и 7 сентября (повтор — 26 и 28 сентября) в связи с ухудшающимися отношениями между Польшей и СССР.
А что же мы слушали осенью этого года? Вот вам список лучших дисков за сентябрь, опубликованный 24 октября в «Московском комсомольце».
1. «Диско Альянс» (ансамбль «Зодиак».
2. «Гимн Солнцу» (Группа Стаса Намина).
3. «Люксембургский сад» (Джо Дассен).
4. «Музыкальный глобус» («Весёлые ребята»).
5. «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты» («Аракс»).
6. «Поёт Лео Сейер».
7. «Кружатся диски» («Здравствуй, песня»).
8. «Фотографии любимых» (Яак Йоала).
9. «Лучшие песни» (Джо Дассен).
10. «Если не расстанемся» («Красные маки»).
13
Ну а теперь, я обращаюсь непосредственно к своим дочке и внучкам. Пришло время, рассказать вам подробнее о юности вашей мамы и бабушки Ольге Викторовне Пантюховой. В эти летние дни мы начали с ней встречаться.
Ольга была старше меня на полтора года. Жила она с семьей (мать, младшая сестра Ира, — изрядная стервочка, и два младших брата Саша и Сергей Пантюховы. Переехали они в Колпино, из города Пушкин (Царское село), в том же 1978 году, только на пару месяцев раньше. До переезда в Колпино, она закончила 8 классов в городе Пушкин, в интернате, где работала в прачечной ее мать. Если мне не изменяет память, этой осенью она как раз уже закончила Колпинское ПТУ №134, где училась на одногодичном обучении, по профессии: «швея-мотористка». По окончании училища она автоматом должна была начать работать на Колпинской швейной фабрике (КШФ). Но среднее образование было в СССР обязательным, и ей в дальнейшем пришлось поступить еще и в вечернюю школу, заканчивать 9 и 10 классы.
Но, пока не начался учебный год, мы продолжали вечерами тусоваться с дворовыми ребятами и девчонками в нашем и в соседних дворах. Теперь уже не только мы с Андреем "Сэмом" ходили с гитарами, но и Ольга, ходила везде со своей гитарой, и если начинала играть и петь, то мы с Андреем затыкались, пытаясь лишь ей подыгрывать, так как пела она очень даже не плохо.
Где-то в конце этого лета, я узнал, что Ольга разошлась с «Фиделем» и во мне вспыхнул лучик надежды, так как она мне продолжала нравиться все это время, с самого нашего знакомства. А в последнее время мы все чаще пересекались, она просила какие-то новые песни показать на гитаре.
Как-то вечером, я сидел на скамейке, на территории детского садика в нашем дворе. Ольгины окна выходили туда же и она, увидев меня из окна, тоже вышла, как всегда с гитарой. О чем-то мы болтали, что-то играли по очереди. Немного погодя к нам присоединилась девчонка Лена, жившая в соседнем дворе. Было ей всего лет 12-13, но Ольга с ней общалась как с младшей сестрой, и она вечно бегала за ней. Посидели мы, поболтали, а потом Ольга предложила пойти ко мне музыку послушать. Я конечно согласился. Лена тоже пошла с нами.
Пришли мы ко мне, я поставил какую-то фирменную пластинку и прилег на тахту. Ольга сначала рассматривала фотографии и плакаты, развешенные у меня по стенам, затем присела рядом со мной. Немного посидели, о чем-то говорили. Потом играючи, стали в шутку мутузить друг друга, к нам и Ленка тут же присоединилась. В общем, смех, шутки прибаутки, куча мала. Девчонки сначала меня щекотать начали, затем, вроде в шутку, начали стаскивать с меня штаны, но вскоре я почувствовал, что все происходит уже не в шутку, так как девчонки напрягали все свои силы для достижения цели.
Я, сквозь смех, — они же меня защекотали чуть ли не до смерти, — сказал Ольге, что если она не прекратит, я тоже полезу к ней под юбку, но все было бесполезно. Тогда я тоже залез рукой Ольге под юбку и… тут же, как только моя рука легла на ее трусики, Ольга замерла, перестала меня щекотать и позволила мне залезть и дальше...
Что было потом, помню смутно. В памяти лишь всплывает присевшая рядом с Ольгой Лена, спрашивающая у нее: «Оля, тебе приятно?». На что Ольга ответила, чтобы Лена шла… гулять, и мы вскоре остались вдвоем. Но в тот день мы до главного так и не дошли. Моя бабушка была дома, и хоть она ко мне в комнату и не заходила, но это нас конечно напрягало. Но мы уже поняли, что все остальное не заставит себя долго ждать, главное выбрать нужное время. И уже через несколько дней все случилось, опять же у меня дома.
Теперь уже я не торопился, а Ольга умело направляла мои действия в нужном направлении, так как я, в принципе, ничегошеньки еще не умел. Я с наслаждением изучал каждый сантиметр ее обнаженного тела и был счастлив, как никогда.
Наши отношения с этого дня, поднялись еще на одну ступеньку доверия и любви. Должен наверно сказать, что Ольга была у меня первой девчонкой (не считая эксперимента с Леной...), и я всему учился у нее, так как у нее уже был кое-какой сексуальный опыт, после года «дружбы» с «Фиделем».
Мы с Ольгой не признавались друг другу в любви, не предлагали друг другу встречаться, — все и так было ясно. Она давно уже знала, что я не ровно к ней дышу, я ей тоже нравился и, как только появилась возможность, она взяла инициативу на себя. Мы стали встречаться, и с этих последних летних дней, уже везде ходили только вместе. У Андрея Годунова тоже начался какой-то любовный роман, и он появлялся у меня все реже. А вскоре у меня состоялся не очень приятный разговор с ее теперь уже бывшим парнем Андреем «Фиделем» Вихровым.
Как-то днем, мы с Ольгой сидели на территории нашего детского сада, когда к нам подошел «Фидель» и позвал меня в сторонку поговорить. Ему уже кто-то успел доложить, что Ольга теперь встречается со мной. Мы отошли, причем я уже настроился на драку, но все закончилось мирно: он пожелал мне всего хорошего с Ольгой, лишь намекнув, что она такая-сякая, девушка легкого поведения, и в любой момент может уйти от меня, как и от него. Видно мужская гордость все же разыгралась. В общем, наплел он про нее всякого и ушел, с чувством выполненного долга.
Последние дни августа, мы с Ольгой провели вместе и по возможности в кровати, или где-нибудь на природе, но тоже в горизонтальном положении. Я, дорвался наконец-то, до женского тела, причем какого тела! и старался вовсю наверстать упущенное время. И что и следовало ожидать, Ольга вскоре забеременела. С помощью методов народной медицины, она сделала себе выкидыш. А метод был такой: разводится пол палочки дрожжей в стакане водки, и эта гадость выпивается. В дальнейшем это средство еще несколько раз выручало Ольгу, но потом, видно организм адаптировался, и спустя год, Ольге все равно пришлось делать аборт в больнице.
А пока все шло замечательно. Мы целыми днями, когда Ольга не работала, пропадали с друзьями то на пляжах, то катались на лодках, то ходили в кино, на индийские фильмы и после них так хотелось таких же романтических отношений. Частенько вечерами и у меня дома сидели, точнее лежали. Иногда и в Питер выбирались погулять, в кино сходить.
14
Наступила осень и я начал учебу в СГПТУ №1. Нам бесплатно выдали полные комплекты «путяжной» формы: костюмы, рубашки, обувь, шинели и фуражки. И так каждый год! Нас бесплатно кормили завтраком, когда приезжали утром, и обедом, в середине дня. Теперь о таком обеспечении учащихся можно только мечтать!
У училища было два ученических корпуса, один в Татарском переулке, а другой за «Сытным рынком», на Сытнинской улице, находящимся не очень далеко, через несколько дворов. За день приходилось порой по несколько раз в день бегать через дворы из одного корпуса в другой.
Ольга Пантюхова, тоже начала учиться в вечерней школе. Двухэтажное здание школы находилось напротив кинотеатра «Заря» на проспекте Ленина (теперь в здании кинотеатра находится церковь). Видится мы стали реже. Я решил взяться с нового учебного года за учебу, как следует и засел за учебники. Учиться в ПТУ, было гораздо легче, чем в школе, так как в училище от учеников в первую очередь требовалось сделать хороших рабочих, и главное для нас было учить спецтехнологию, и все что относилось к нашей будущей профессии. Все гуманитарные науки были на втором плане, домашние задания уже не задавали, так что учиться было не трудно. К слову сказать, первый год обучения в ПТУ, я закончил лишь с несколькими тройками!
Теперь, каждое утро, я вставал в половине шестого утра, быстренько одевался и бежал на автобусную остановку. На остановке была постоянно такая давка, что приходилось пропускать по несколько автобусов, так как в них было просто невозможно влезть. Маршрутных такси конечно тогда еще не было! Вскоре, я стал специально ездить на автобусное кольцо, на Заводской проспект, чтобы нормально залезть в автобус. Там тоже была давка, но была вероятность, не только залезть в автобус, но даже сесть, если успевал проскочить вперед всех.
Потом сорок минут я ехал до станции метро «Звездная», оттуда на метро, до станции «Невский проспект». Там я пересаживался на другую линию и наконец, приезжал на станцию метро «Горьковская». Но и это было еще не все! Теперь надо было сесть в трамвай, или пройти пешком несколько остановок и вот, наконец, я подходил кТатарскому переулку, где и находилось мое СГПТУ №1. И так каждое утро! Кошмар! Помнится, не высыпался я тогда постоянно. Спал и в автобусе, если удавалось сесть, и в метро. Нет бы, лечь спать пораньше, но вечерами я с Ольгой и друзьями зависал где-нибудь до часу ночи, а в пять утра уже опять подъем.
15
Где-то в октябре мои мама с бабушкой сделали мне подарок в честь начала учебы, купив наконец-то стереорадиолу «Вега-323».
Радиола, для тех кто уже сейчас не знает, — это большой, многоволновой радиоприемник с установленным сверху стерео-проигрывателем виниловых грампластинок и с двумя колонками. На нем уже ловилась и единственная русская стерео радиостанция, где можно было записать неплохую музыку, хотя в моно-режиме, — ведь магнитофон-то у меня был монофонический. Но зато теперь пластинки звучали в «стерео» и это было круто!
Начиная с этого года, купив более-менее хороший стерео-проигрыватель, я понемногу начал заниматься покупкой и перепродажей пластинок, в основном пока советских дефицитных пластинок. В Питере я теперь бывал каждый день и после училища частенько ездил по питерским музыкальным магазинам и магазинам грампластинок. Частенько попадал в моменты, когда выкидывали в продажу какой-нибудь популярный диск. В то время наша фирма грамзаписи «Мелодия» уже начала выпуск лицензионных пластинок, правда в наших бумажных, довольно примитивных обложках. По сравнению с западными, глянцевыми обложками их виниловых дисков, наши конечно здорово отставали в дизайне. Но главное было содержание и уже тогда можно было купить диски групп «АББА», Пола Маккартни, Джо Дассена и т.д.
Ближе к середине 1980-х годов, «Мелодия» тоже наладила выпуск более-менее нормальных обложек для пластинок, хотя с фирменными, глянцевыми обложками их было конечно не сравнить.
В общем, стал я помаленьку бизнесом на пластинках заниматься, так как деньги нужны были всегда. Советские пластинки стоили 2 рубля 15 копеек, лицензионные — 3 рубля 50 копеек. А вот с рук такие пластинки шли уже по 10-15 рублей, а некоторые лицензионки популярных рок-групп, продавались за 20-25 рублей.
По выходным, ленинградская музыкальная «фарца» собиралась не далеко от станции метро «Автово», на улице Краснопутиловской. В те времена там находился магазин «Юный техник». В самом магазине продавали всякие бракованные колонки, динамики, телевизоры и прочие товары для творчества радиолюбителей, а вот на улице, по выходным, возле магазина собиралась толпа народа. Ходили, здоровались со знакомыми, мирно беседовали… В открытую никто ничего не предлагал и не продавал. Люди подходили друг к другу и шепотом спрашивали: «У тебя есть что?». Если товар удовлетворял, покупатель и продавец отходили в сторонку, в соседние дворы, и там, либо обменивались дисками, либо покупали-продавали что-то. Были в Питере и другие точки продажи пластинок.
За спекуляцию пластинками наши доблестные стражи порядка могли и диски дорогие отобрать, что чаще всего и происходило, а могли и реально посадить. Милиция и дружинники из комсомольских организаций периодически облавы проводили на таких стихийных «рынках».
Приходили на эти «толкучки», как их называли, настоящие любители рока, которые ради любимых групп готовы были рисковать и платить большие деньги. Приносили диски «The Beatles», «Deep Purple», «Uriah Heep», «Pink Floyd», «Sweet» и много, много других. Западные диски продавались гораздо дороже, чем наши лицензионки, — по 60 рублей и выше. Цена некоторых дисков доходила до 150 рублей, а это хорошая зарплата того времени. Оценивалось все: и фирма грамзаписи, и внешний вид конверта и качество самого диска (он должен был сворачиваться в трубочку, в отличие от наших пластинок, которые тут-же при таком вандализме ломались), и конечно же, сама музыка.
16
Какие на «толкучках» бывали интриги, какой многоступенчатый обмен и… обман кстати тоже! В одно воскресенье тебя обманут, в другое ты схватишь удачу за хвост. Мне как-то раз подсунули диск с переклеенным яблоком (бумажная наклейка в центре грампластинки). Красивая такая пластинка группы «Kiss», в фирменном пакете. Каково же было моё удивление и разочарование, когда поставив дома на «вертушку» диск, я услышал вместо заветной рок-группы, хор Александрова с русскими народными песнями.
Вот так я лопухнулся, хотя потом я этот диск всё равно сдал за фирму такому же лоху, как и я. И таких случаев было довольно много почти у каждого, кто этим занимался.
Я занимался обменом дисков не ради денег, а ради музыки. Оставлять все фирменные диски себе я просто не имел финансовой возможности, хотя кое что все-таки оставлял. К примеру, диски любимой мной певицы Сюзи Куатро у меня были почти все, было несколько дисков группы «Кисс», «Свит», «Пинк Флойд» и другие. В основном же, я покупал какой-то диск, переписывал его на свой магнитофон, потом обменивал его на другой и т.д.
Как то я купил на «толкучке» огромный черно-белый плакат Сюзи Куатро. Она была на фото в кожаном комбинезоне и Ольга, увидев впервые его у меня дома, во первых, выпросила его себе, во вторых, заинтересовалась всерьех ее творчеством и вскоре тоже стала фанаткой «Сюзи» и в третьих, буквально через несколько дней начала шить себе такой же комбинезон, правда за неимением кожи она купила несколько метров черного атласа. Шила она уже тогда очень хорошо и через неделю, вышла в обновке на улицу…
Дворовые ребята были в шоке, и я в том числе, влюбившись в нее еще больше. Выглядела она в нем офигенно, — все в обтяжечку, фигурка класс, а если еще и гитару в руки брала, вообще отпад!
В дальнейшем, если мы выпивали у меня дома, она, поднабравшись, включала пластинку Сюзи Куатро, брала в руки бас-гитару (у меня уже была тогда куплена старенькая с рук), и так миленько выпендривалась под «фанеру», в первую очередь для себя, представляя себя рок-звездой.Но мне эти ее «выступления» безумно нравились. Умела она двигаться! И я уже представлял ее на сцене! У нее на стене, теперь помимо фоток любимой Аллы Пугачевой, начали появляться и фотки Сюзи Куатро, которые я ей доставал, где только мог. Да и диски Сюзи Куатро я ей начал привозить.
17
Ближе к ноябрьским праздникам. Нам в ПТУ объявили, что все учащиеся нашего училища будут принимать участие в демонстрации на Дворцовой площади и мы несколько дней, вместо занятий в ПТУ, приезжали с утра на Дворцовую площадь и учились ходить строем перед трибуной. Дело это было скучное и нудное, к тому же на улице было уже холодно и мы с несколькими пацанами из нашей учебной группы привозили с утра пару бутылок вина и при каждом удобном случае тянули вино через соломинку незаметно. Внутренние карманы в наших шинелях были большие, так что бутылок было не видно. И жизнь сразу казалась веселее, правда домой я ехал, уже изрядно поддавши.
И вот наступил праздник «Победы великой социалистической революции», отмечавшийся седьмого ноября всей страной и считавшимся одним из главных праздников в СССР.
Нас, рано утром собрали на прилегающих к Дворцовой площади улочках и когда началась демонстрация трудящихся Советского Союза, перед трибуной с «отцами» города пошли колоннами рабочие разных заводов, ученики различных питерских училищ и другие организации.
Наконец дошла очередь и до профтехучилищ, и когда мы уже подходили строем к трибуне, из громкоговорителей, установленных на крышах прилегающих домов, раздалось и про нас: « А сейчас мимо трибуны проходят учащиеся профтехучилища номер один, наша достойная смена в радиоотраслях нашей страны». Дословно я, конечно, не помню, но что-то подобное говорили про всех, кто парадным маршем проходил мимо трибуны. Потом мы поехали в ПТУ на праздничный обед.
Закончились ноябрьские празднования, которые мы и дома с друзьями очень хорошо отметили, и впереди меня ждал еще мой праздник, — день рождения. Мне исполнялось в этом году шестнадцать лет. И отмечали мы мое совершеннолетие очень неплохо! Уже в начале следующего года, я должен был получить паспорт и, по моим представлениям, стать совсем взрослым и не от кого больше не зависеть. Делать что хочу.
Как и с кем справляли новый год, честно говоря не помню. Была конечно Ольга Пантюхова, Сэм, а вот кто еще, бог его знает.
Юность. г. Колпино.
1981 год
1981 год.
Немного истории
Президентом Америки в этом году, становится бывший радиоведущий и киноактер, 70-летний Рональд Рейган. (За всю свою кинокарьеру Рейган снялся в 54 художественных фильмах. В большинстве случаев, это были малобюджетные фильмы категории "В", рассчитанные на небольшую аудиторию. Они не получали множества хороших отзывов и широкой известности.) Он стал сороковым президентом Америки. Рейган люто ненавидел Советский Союз времен Брежнева, называл его «империей зла», но спустя несколько лет подал руку дружбы уже другому Генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву.
С Л. И. Брежневым, в те годы Рейган так и не встретился, только однажды поговорил с ним по телефону. Впрочем, советскому лидеру было некогда — он, то болел, то отмечал очередной юбилей, то радовал советский народ новыми книгами "своих" мемуаров. Весь советский народ был уверен, что генсек даже не приложил к ним руки. Кстати, имя подлинного автора трилогии до сих пор окутано тайной.
Впрочем, советскому народу это, конечно, было «до лампочки». Зато другое событие вызвало негодующий ропот: подорожала водка, попавшая в «набор» с хрусталем, бензином и золотом, которые тоже поднимаются в цене. Что же касается закуски, то ее становится все меньше и меньше.
Зато у граждан появляется больше поводов для смеха. Из рук в руки передаются магнитофонные пленки с выступлениями Жванецкого. Вселенская слава и лучшие скетчи Михаила Михайловича впереди — пока же он скромный литературный сотрудник издательства «Молодая гвардия».
А вот у прекрасного актера Олега Ивановича Даля все уже в прошлом: его находят бездыханным в номере киевской гостиницы. Олег Даль скончался 3 марта 1981 года, в гостиничном номере, во время творческой командировки в Киеве. По распространённой версии, сердечный приступ был спровоцирован употреблением спиртного, которое было противопоказано больному, «зашитому» противоалкогольной капсулой. Накануне, поужинав с коллегой, сорокалетний артист грустно промолвил: «Ну, все, пошел умирать…». Актёр злоупотреблял спиртным, хоть и пытался переодически превозмочь свою предрасположенность к алкоголю. По свидетельству вдовы Олега Ивановича, Елизаветы, у него было слабое здоровье и больное сердце. Несмотря на это, работал он всегда «на износ» и часто конфликтовал с режиссёрами, не желая сниматься в фильмах и работать в спектаклях, которые ему были не по душе. Похоронен он на Ваганьковском кладбище в Москве (участок № 12).
Вспоминается и еще одно событие, изменившее всю советскую музыкальную жизнь, — создание в Ленинграде первого рок-клуба.
Ленинградское рок-движение к 1981 году было весьма хаотичным и нестабильным. Многочисленные группы существовали сами по себе, порой не имея даже информации друг о друге. Концерты нередко заканчивались, едва начавшись, — с эффектным появлением милицейского «уазика».
В среде музыкантов практикуются в основном квартирные сейшены, — «левые» концертики в далеких общежитиях, в квартирах, или за городом. В то же время еще свежи воспоминания о тбилисских «Весенних ритмах-80», пошатнувших позиции многочисленных ВИА и качнувших дремлющее общество вибрациями рок-н-ролльного драйва. Записываются первые студийные альбомы, все чаще приезжают на гастроли ансамбли из других городов и крепнет дискотечное движение.
Начало 80-х принято называть кульминацией застоя, но именно тогда робко, пунктирно наметились новые возможности, одной из которых был рок-клуб — государство в государстве. Чем более совершенной становилась клубная система, тем чаще приходилось попадать в ситуацию компромисса, фактически он стал формой борьбы. К сожалению, это поняли не все. Наиболее консервативные члены ЛРК, бывшие звезды и представители андеграунда призывали к анархии, отрицая тактику и сетуя на забвение старой питерской «идеи». Однако курс на разумный компромисс, учитывающий все «за» и «против», оправдал себя, т. к. любой ошибочный шаг мог оказаться последним для общего дела.
1-й Ленинградский рок-фестиваль в каком-то смысле был тоже крупным компромиссом. Официально он назывался «Первый городской смотр-конкурс любительских рок-групп Ленинграда». Даже такие независимые группы, как «АКВАРИУМ», «РОССИЯНЕ», «МИФЫ», скромненько писали заявки в оргкомитет «смотра-конкурса»... Товарищи в кабинетах могли разрешить проведение смотра, но не фестиваля. Фестивали должны были утверждаться в Москве. Эта замечательная традиция, называть фестивали смотрами, тянулась вплоть до 1986 года.
Весной 1981 складывается первоначальная структура Ленинградского рок-клуба (ЛРК), остающаяся неизменной на протяжении нескольких лет. Она соответствовала статусу любительского объединения: все текущие дела клуба публично обсуждаются на общем собрании, там же утверждаются решения, принятые советом, который избирается открытым голосованием и действует в соответствии с уставом (число членов совета первоначально не превышало 7 человек). Члены совета выбирают председателя совета (президента клуба).
7 марта 1981 состоялся первый концерт, грандиозное по тем временам рок-действо с участием групп «ПИКНИК», «ЗЕРКАЛО», «МИФЫ» и «РОССИЯНЕ» в помещении Театра народного творчества (ЛМ ДСТ), где рок-клуб получает прописку и статус любительского объединения. Этот день и принято считать днем рождения ЛРК. С этого дня начинается легальная жизнь ленинградского рока, полная забот, надежд и мелочных, унизительных проблем. Профсоюзное руководство города жестко контролирует каждый шаг своего приемного дитяти. Тем не менее, движение набирает силу, обостряется борьба с многочисленными чиновниками за право существования.
Это была первая попытка властей взять под присмотр самое мощное проявление молодежной культуры тех лет. Но власти действовали не слишком оперативно — группа «Аквариум», например, выступала с концертами (в разных составах, но с неизменным лидером Борисом Гребенщиковым), аж с 1973 года. А «подпольные» квартирные рок-концерты к 80-м годам стали привычным явлением. Уже проходили рок-фестивали в эстонском Тарту (с 1978г.) и в 1980-м в Тбилиси.
Проблем у музыкантов, вступавших в рок-клуб было выше крыши: при регистрации новой рок-группы, надо было соблюсти все бюрократически-идиотические формальности того времени, потом группы должны были проходить худсоветы и обязательную цензуру текстов. Но обе стороны (рок-группы и соваппарат) стремились к нелепому союзу. Первые — чтобы иметь площадку для выступлений, возможности для записей и репетиций, вторые — чтобы присмотреть за молодежью и «подпольными» движениями. Тот самый случай, когда наливают молодое вино в старые мехи: последствия давно предсказаны.
Первыми группами-участниками фестивалей ленинградского рок-клуба стали «Аквариум», «Странные игры», «Россияне», «Зоопарк». В последствии присоединились группы «Кино» с Виктором Цоем, «Алиса» с Константином Кинчевым, группа «ДДТ» с Юрием Шевчуком.
Особую роль в клубе играли: Андрей Тропилло, создавший фактически первую в СССР частную студию звукозаписи, и Борис Гребенщиков.
В 1979 году талантливый звукорежиссер Тропилло, при технической и организационной поддержке Владимира Васильевича Кашинского, одного из руководителей и организаторов Дома пионеров и школьников Красногвардейского района, организовал в этом Доме пионеров кружок звукозаписи, в котором использовалась аппаратура, списанная фирмой грамзаписи «Мелодия». В конце 1970-х и начале 1980-х в своей неофициальной студии, названной им «Антроп», Тропилло записывал альбомы таких групп, как «Машина времени», «Аквариум», «Зоопарк», «КИНО», «Алиса», «Ноль», и даже организовывал концерты. Иногда Андрей выступал в качестве музыканта и бэк-вокалиста на записываемых им альбомах. Как правило, всё происходило без какой-либо оплаты, то есть и Тропилло не платил музыкантам, и музыканты не платили ему за запись в его студии.
«БГ», как все называли Гребенщикова, всегда был натурой разносторонней, эпической, можно сказать. Он определял масштаб и стиль питерской рок-тусовки: постоянный поиск выразительных средств, широкий культурологический контекст, внутренняя сила и серьезный позитивизм.
Советский рок — протестный. Он всегда был очень ориентирован на слова, стихи. Именно питерский «куст» дал сильных лидеров-поэтов: Гребенщиков, Цой, Кинчев, в дальнейшем Шевчук (переехал в Ленинград в 1986 году).
В Москве — у групп «Машины времени» и «Воскресения», стихи на мой взгляд, были несколько слабее, более сглаженные. Питерцы-же никогда не боялись петь в открытую о том, что их волновало в данное время.
Довольно интересным были «Устав рок-клуба» и «Положение о рок-клубе». В абсолютно казенной манере там перечислялись по пунктам цели и задачи, права и обязанности, привилегии и штрафы, иерархии и функции. Изредка попадалось слово «рок», и оно выглядело диковато в этом контексте. Скажем, такая фраза: «Рок-клуб ставит перед собой задачи по привлечению молодежи к широкому самодеятельному творчеству, повышению культуры зрительского восприятия и идейно-художественного уровня исполняемых произведений, а также по выявлению и пропаганде лучших образцов отечественной и зарубежной музыки данного жанра».
Спустя пару лет Николай Михайлов, президент рок-клуба, объяснял мотивы его создания следующим образом: «В начале 1981 года количество «сейшенов» в городе резко сократилось — «легальных» концертов почти не было, поскольку группы не имели официальных разрешений на выступления, а «нелегальные» администрация и милиция научились достаточно эффективно пресекать.
Однако в Ленинграде было порядка пятидесяти групп и колоссальная нереализованная тяга к выступлениям и общению. К тому же после Тбилиси отношение властей к року как будто смягчилось... Поэтому музыканты и устроители концертов настойчиво атаковали городские организации, требуя решить эти проблемы. В конце концов Дом самодеятельного творчества пошел им навстречу. В то время там сменилось все начальство во главе с директором, и руководителями стали женщины... Они шутили: «если мы из-за вас погорим, наши мужья нас прокормят».
Ленинград заметно меньше Москвы и, несмотря на утонченность, в чем-то провинциальнее. Москва — гигантское столпотворение, ворох не связанных между собою клубков; это место, где можно жить годами, так и не зная, что происходит вокруг. Ленинград более статичен, там все «на виду». Частным проявлением этого и стало то, что в Ленинграде сформировалась единая община рок-музыкантов и примыкающей к ней богемы. Как в большой деревне, там были места, где каждый, не договариваясь, мог встретить каждого. Главное из таких мест для рокеров, хиппи, панков, художников-авангардистов и т. д. — знаменитое кафе на углу Невского и Литейного проспектов, имевшее неформальное наименование «Сайгон».0 происхождении названия существует множество одинаково правдоподобных версий. В любом случае оно восходит к 60-м годам.
Каждый представитель местной примодненной публики хотя бы раз в день отмечался в «Сайгоне. С пяти до шести вечера у малокомфортабельных стоек с кофе можно найти почти всех и узнать все городские новости и сплетни. Для Ленинграда это была, можно сказать святыня. Кафе «Сайгон» упоминается в бесчисленных рок-произведениях; у какой-то группы даже есть песня «Мы — дети «Сайгона». Многие считали, что на этом углу какая-то особая энергетика. А большое зеркало у входа будто бы прозрачно с противоположной стороны...
Итак, «дети «Сайгона» объединились в рок-клуб, и 7 марта состоялся первый концерт. Главными группами Ленинграда тогда были «Россияне», «Пикник» и «Мифы». Два последних ансамбля почти идентичны — они играли хард-рок и блюз, а пели нечто очень напоминающее Макаревича; штампы 70-х проникли в них максимально глубоко. Организационная структура рок-клуба представляла собой трехступенчатую иерархию. Основание пирамиды — «общее собрание» членов клуба — несколько сотен музыкантов плюс художники , фотографы, коллекционеры, организаторы и т.д. На «общем собрании» раз в год избирался Совет рок-клуба — семь наиболее уважаемых и инициативных членов клуба во главе с президентом, которые управляли всей текущей работой: прослушивали новые группы, находили места для репетиций, устраивали концерты и учебные семинары, занимались прессой, рекламой и т.д. Наконец, на самом верху, «кураторы» — сотрудники Дома самодеятельного творчества: они не вмешивались во внутреннюю работу клуба, но именно от них зависело окончательное утверждение программ и разрешение на проведение концертов. Независимость рок-клуб получил только в 1989 году.
Группы, состоящие в рок-клубе, могли выступать только бесплатно. Надежды «коммерческих» групп («Аргонавты», «Дилижанс»), таким образом, не оправдались, и они вскоре откололись от рок-клуба, предпочтя провинциальные, но профессиональные филармонии.
У рок-клуба не было ни собственной аппаратуры, ни отдельного помещения: зал ЛДСТ на улице Рубинштейна, 13, приходилось делить с народным театром и прочей городской художественной самодеятельностью. Эти нищенские условия поставили рок-клуб перед необходимостью балансировать между чистым энтузиазмом и традиционными для «сейшенов» хитрыми махинациями.
Либерализм «кураторов» не распространялся на «экстремистские» группы. За бортом рок-клуба осталась компания Свиньи (панк-группа «АУ») и «Трубный зов» (нечто вроде западной группы «Юрай Хип» с обильной реверберацией), певшая банально-прямолинейные песни на евангельские сюжеты и пользовавшаяся особой благосклонностью «Би-би-си» и «Голоса Америки».
Свой отказ сотрудничать с этими группами рок-клуб мотивировал в основном тем, что они не могли бы давать концерты. «АУ» просто потому, что это панки, «Трубный зов» — потому что религиозная пропаганда в «светских» учреждениях у нас запрещена (у себя в баптистской церкви они могли выступать и выступали).
Позднее, примерно в 1983 году, двое из «Трубного зова» были арестованы, как было официально заявлено, при попытке перейти советско-финскую границу и осуждены. Так закончилась история единственной нашей номинально «диссидентской» рок-группы. В любом случае результат мог бы быть не столь печальным, если бы рок-клуб и городские власти проявили больше гибкости, а «Трубный зов» больше заботился бы о своей здешней аудитории, а не о скандальном паблисити на Западе. В конце 1987 года руководитель «Зова» А. Баринов был освобожден и уехал в Англию.
Ну что еще вспоминается из этого периода?
В этом году выходит книга стихов Владимира Высоцкого «Нерв». Высоцкий мечтал когда-нибудь увидеть книгу своих стихов, где его имя будет набрано кириллицей, но не дожил до этого момента. Аннотация сухо сообщала: «В сборник вошли произведения широко известные, а также публикующиеся впервые». В книге были напечатаны 130 стихотворений, но все равно большая часть наследия Высоцкого оставалась в стране под негласным запретом.
С выпуском «Нерва» была связана легенда, которую потом упомянул Булат Окуджава в песне «Как наш двор ни обижали», посвященной бардам его времени:
«Как с гитарой ни боролись — распалялся струнный звон.
Как вином стихов не портили — все крепче становилось.
А кто сначала вышел вон, А кто потом украл вагон.
А все теперь перемешалось, все объединилось».
Украденный вагон, о котором поется в песне, — это вагон с «Нервом». Говорят, что книги не дошли до читателя именно по этой причине — кто-то украл вагон дефицитных книг. А всего их было 55 000экземпляров. О книге слышали все, многие читали рецензии на нее в «Юности» и «Литературном обозрении», но в глаза никто не видел и в руках не держал почти никто.
Несколько экземпляров, говорили, было в Библиотеке им. Ленина, и были люди, которые переписывали ее там от руки, а потом перепечатывали на пишущих машинках. Но факт остается фактом — «Нерва» не было даже на черном рынке. Была еще одна, правдоподобная по тем временам, версия, что книга разошлась по обкомам КПСС.
Случилась в этом году и авиакатастрофа, в которой погибло все руководство Тихоокеанского флота.
В феврале 1981 года в Ленинградской Военно-морской академии проходили командно-штабные учения без привлечения реальных сил. На него съехался весь руководящий состав советского военно-морского флота. 30 января из Владивостока в Ленинград на Ту-104 прилетело руководство Тихоокеанского флота. Через неделю, командующий флотом Эдуард Спиридонов с женой, 17 адмиралов и генералов, два десятка капитанов 1 ранга — всего набралось 52 человека — на этом же самолете улетали домой. С собой моряки везли из Ленинграда дефицитные товары, которые вызвали существенный перегруз в самолете. Плюс — неправильное расположение багажа, оказавшегося ближе к хвосту и значительно ухудшившего аэродинамику самолета. Кроме того, экипаж начал взлет на несколько сот метров раньше, чем обычно. В итоге, на восьмой секунде полета самолет вышел из равновесия. Положение усугубил сильный встречно-боковой ветер. Самолет накренился на правое крыло. Так и не выйдя за пределы взлетной полосы, самолет перевернулся, упал и мгновенно взорвался. Погибли все. В одну минуту Тихоокеанский флот остался практически без командования. Кстати, по телевидению и в прессе о катастрофе ничего не сообщили. Единственная газета, которая поместила маленькую заметку о случившемся, — «Красная звезда». На предпоследней странице написали, что в авиакатастрофе разбились командующий Тихоокеанским флотом Э. Н. Спиридонов, и другие. Поскольку одной из ведущих версий произошедшей трагедии, был умышленный террористический акт, — флот был приведён в состояние полной боевой готовности. Информация об авиакатастрофе была практически полностью засекречена. В свидетельствах о смерти у погибших было написано «умер», а не «погиб при исполнении служебных обязанностей».
Официальная версия катастрофы, — нарушение центровки. Но спустя 20 лет эксперты пришли к выводу, что причиной трагедии послужил несимметричный выпуск закрылков и появившийся крен.
Гибель командования Тихоокеанского флота — одна из самых трагических авиакатастроф тех лет в Советском Союзе.
Ну и в заключении, немного о компьютерах. Компьютеры в СССР в те годы уже были! Но не персональные. Выглядели они приблизительно, как газетный ларек, весили соответственно и работали на них лишь в стенах научно-исследовательских институтов.
Время шло. И вскоре у компьютеров появились более-менее компактные дисплеи, потом и с четырехцветной графикой. Глаза от этих цветов через 15 минут сбивались в кучку, но все равно это было круто.
Для людей, разбирающихся в радиотехнике, печатали схемы в журналах «Юный техник» и «Радио», для самостоятельной сборки компьютера. Вместо мониторов закупались самые дешевые переносные телевизоры, в роли корпуса выступала коробка из-под обуви, а клавиатурой служили кнопки с наклеенными сверху пуговицами, на которых от руки писались буквы и цифры. Программы писались на магнитофонные кассеты. И что самое интересное, — вся эта игрушечная композиция неплохо работала!
В этом году в Зеленоградском НИИТТ НПО «Научный Центр» разработал первый в СССР персональный компьютер. Машина эта проектировалась как персональная, то есть для пользования населением. Уже с 1982 года десятки, а потом сотни тысяч компьютеров выпускались на заводе «Квант», Министерства электронной промышленности СССР.
Кстати, в конце года, газета «МК» опубликовала список лучших песен года.
Лидерами оказались два номинанта: «Машина времени» (6 песен) и Алла Пугачёва (4 песни). Привожу список целиком, для тех, кто хочет вспомнить, что мы слушали в том году:
1. «Поворот» — «Машина времени».
2. «Там, в сентябре» — Валерий Леонтьев.
3. «Не забывай» — Юрий Антонов.
4. «Московский романс» — Алла Пугачёва.
5. «Я вспоминаю» — Юрий Антонов.
6. «Летний вечер» — Группа Стаса Намина.
7. «Кого ты хотел удивить?» — «Машина времени».
8. «День рождения» — «Машина времени».
9. «Когда я уйду» — Алла Пугачёва.
10. «Мода» — «Аракс».
11. «Синяя птица» — «Машина времени».
12. «Будет день» — «Машина времени».
13. «Пока горит свеча» — «Машина времени».
14. «Ливень» — «Автограф».
15. «Гадалка» — Жанна Рождественская и ансамбль «Фестиваль».
16. «Ирландия. Ольстер» — «Автограф».
17. «Уходя, уходи» — Алла Пугачёва.
18. «Все, как прежде» — «Аракс».
19. «Поднимись над суетой» — Алла Пугачёва.
20. «Танец на барабане» — Николай Гнатюк.
Среди лучших дисков года были названы:
1. «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты» («Аракс»).
2. «Диско Альянс» («Зодиак»).
3. «Люксембургский сад» (Джо Дассен). 4. «Музыкальный глобус» («Весёлые ребята»).
5. «Большой успех» (Демис Руссос).
6. «Альбом» («АББА»).
7. «Гимн Солнцу» (Группа Стаса Намина).
8. «Прибытие» («АББА»).
9. «Сестра Керри».
1
Итак, месяц назад, в декабре прошлого года мне исполнилось уже 16 лет! Начало года, впрочем, как и весь этот год, охарактеризовать можно одной фразой: «Плотские утехи». Да какие к черту утехи, — трахались мы с Ольгой, извините за выражение, как кролики, где только представлялся удобный случай! Как я уже говорил, я наконец-то дорвался до девичьего тела, причем очень даже фигуристого! Аж дух захватывало, когда мои руки ложились на.., и остановить меня уже было невозможно.
Вспоминаются довольно экзотические случаи нашей сексуальной активности, к примеру, такой: в нашей большой комнате сидят моя бабушка и мама и смотрят что-то интересное по телевизору. Мы с Ольгой в это время лежим на диване, накрывшись покрывалом, и типа тоже смотрим. Только мои руки под покрывалом, незаметно скользят по Ольгиному телу, задирают юбку, снимают трусики. Свет в комнате выключен. И мы незаметненько, бочком... И что интересно, никто из моих предков ничего не замечал, так как они были уверенны, что мы еще не доросли до «таких» отношений и уж конечно не могли себе и представить, что мы будем заниматься «этим» практически у них под носом! И таких случаев было довольно много.
2
Справляли мы Новый год у меня. Была конечно Ольга и еще кто-то из наших общих друзей. Ну и конечно мои мама и бабушка.
В новогоднюю ночь, по давно заведённой традиции, вся страна с интересом смотрела «Голубой огонёк» и мы в том числе. Все ждали новой встречи со своими кумирами, новых шлягеров в их исполнении. По большому счёту, тот «Огонёк» не обманул зрительских ожиданий: свежих песен действительно было спето немало. Однако поистине всенародную любовь в дальнейшем суждено будет снискать только двум из них: «Маэстро» Раймонда Паулса и Игоря Резника в исполнении Аллы Пугачёвой и «Скачки» от «Машины времени».
По одной из легенд, Резник писал слова «Маэстро», имея в виду другого маэстро — бывшего возлюбленного Пугачёвой — Константина Орбеляна. Но народ расшифровал песню по-своему: в его интерпретации под «Маэстро» скрывался не кто иной, как Раймонд Паулс. Во-первых, он был автором музыки, во-вторых, именно он так виртуозно подыгрывал на рояле Пугачёвой в том знаменитом «Голубом огоньке». В итоге под эту гениальную музыку родилась красивая легенда о любовном романе певицы и композитора. Пугачёва кстати, в такой легенде нуждалась больше всего. Несмотря на то что слухов и сплетён вокруг её имени все эти годы роилось предостаточно, настоящей «лав стори» ей как раз и не хватало. Да, страна знала всех мужей звезды номер один, но ни один из них не играл в её звёздном имидже большой роли. Один оказался рядовым циркачом и ушёл от неё ещё до её звёздной славы, другой хоть и был кинорежиссёром с плейбойской внешностью, но широким кругам был мало знаком (хотя именно он стоял у истоков так называемого «Театра Аллы Пугачёвой», но этот секретный план был известен только избранным). Совсем другое дело — Раймонд Паулс. Загадочный прибалт в смокинге, автор блестящих мелодий, да ещё за роялем. Короче, Пугачёву и Паулса «поженили».
После «Огонька» мои предки пошли спать, а мы, как всегда сходили прогуляться и вернулись часам к четырем, как раз к «Зарубежным ритмам» — одной из наших любимых музыкальных передач. Ближе к утру все друзья разъехались по домам, а мы с Ольгой легли спать…
3
После зимних каникул, которые я проводил с Ольгой в основном у себя, или у нее дома (когда никого не было), я вновь начал учебу в ПТУ. С Нового года у нас поменяли мастера и вместо любившего выпить, бородатого работяги, поставили довольно молодого, симпатичного преподавателя, Александра Субботина, который, как потом выяснилось, помимо основной работы, был еще и руководителем вокально-инструментального ансамбля — был вокалистом и гитаристом.
У нас в группе учились Саня Архаров из Петергофа, — он уже стучал где-то на барабанах и Саня Румянцев, также умеющий играть на гитаре. И возникла у нас троих идея: создать в нашей «путяге» свой ансамбль.
В ПТУ нашлись и инструменты, и усилители с колонками, так что мы рьяно взялись за дело. Мы, уже и сами довольно много умели, правда, меня поставили на бас-гитару, а с басом я в те годы «не дружил». Так что приходилось осваивать инструмент почти с нуля, что в прочем сразу и пригодилось, так как приезжая домой я тут же делился полученными знаниями с Ольгой, которая в это время тоже осваивала бас-гитару.
Дома мы продолжали играть втроем: я, Андрей Годунов и Ольга. Кстати тогда, на репетициях в ПТУ, я впервые услышал записи московской группы «Машина времени», которые принес наш новый мастер, и они мне очень понравились. Мы начали тут же что-то подбирать из их репертуара. Дома я делился всем, чему научился в музыкальном плане со своими друзьями. Порой все вечера мы просиживали с Андреем у меня дома «снимая» какие-то, понравившиеся нам песни. Мы крутили на пластинке, или магнитофоне песню, порой по несколько десятков раз, чтобы один в один подобрать все аккорды на гитаре, басовые и соло-партии. Потом заучивали это все наизусть и уже сами играли в две гитары, а Андрей пел. Порой записывали наши творения на магнитофон. Немного подкопив со своей стипендии в 30 рублей, я ехал в магазин «Дом музыки», находящийся не далеко от станции метро «Академическая» и что-то покупал себе для занятий музыкой. Иногда какую-то приставку для гитары, иногда микрофон, струны и медиаторы для гитары. Так, постепенно дома накапливалось все больше всяких музыкальных полезностей. Один раз даже банджо купил шестиструнное за 80 руб, — уж очень мне захотелось на банджо поиграть.
Когда приходила Ольга, мы ей показывали партии ритм, или бас-гитары и играли уже втроём. Так, постепенно и учились играть сами по себе, так как в нотных магазинах в те годы продавались только ноты классической музыки или песен про комсомол, стройки и победу социализма во всем мире. Нормальных самоучителей для рок-гитар у нас в стране не продавалось, хотя уже к концу 80-х появились в продаже маленькие книжечки-самоучители для соло , ритм и бас-гитары с прилагающейся в комплекте аудиокассетой. Теперь какую-то партию можно было учиться играть по нотам и тут же прослушать, как она звучит на электрогитаре в исполнении профессионала, но это все придёт несколько позже, а пока мы брякали втроем то, что удавалось подобрать с магнитофона, или пластинок. Ольга подбирала песни Аллы Пугачевой и Юрия Антонова, мы с Андреем в основном снимали какие-то зарубежные хард-роковые вещи.
4
Весной нашу учебную группу токарей, определили на практику, на завод «Волна». Этот завод находился не далеко от станции метро «Приморская» за Шкиперским протоком. Завод находился тогда прямо на берегу Финского залива, хотя уже в то время, недалеко от завода, прямо в залив, сваливали целые горы мусора, расширяя площадки для строительства. Сейчас там наверно уже новые микрорайоны стоят.
А тогда рядом с заводом на берегу залива, находилась лишь огромная свалка бракованных телевизоров, и для меня это было равносильно найденному кладу! Столько радиодеталей, динамиков и совершенно бесплатно! Хотя посторонних оттуда гоняли сторожа, но все равно радиолюбители ехали туда толпами и всегда умудрялись что-то набрать себе для радиотворчества. Я оказался в их числе.
Была лишь одна большая проблема: как только приходила фура с телевизорами и разгружалась (их приходило по 5-6 в неделю), тут же выезжал бульдозер на огромных, танковых гусеницах, и все это богатство безжалостно давил, только кинескопы взрывались.
Вот так все и было в нашей стране, во первых выпуск огромного количества бракованных изделий, а во вторых и этот бракованный товар, как говорится, — ни себе, ни людям. Лучше все раздавить, чем продать даже за полцены на радиодетали любителям.
На заводе «Волна» изготавливали какие-то радиоприборы для военных, некоторые цеха вообще были закрыты для посторонних. Мы бывали, кроме своего токарного цеха, лишь в одном цеху по производству автомобильных фонарей: квадратные такие, с ручкой, трехцветные и с мигалкой аварийной стоянки. Нас в этот цех постоянно приглашали помочь им с планом справиться, особенно в конце месяца, и мы дружно, вместо своей практики на токарных станках, собирали целую смену эти фонари.
Сколько я перетаскал домой отражателей и лампочек из этого цеха, трудно сосчитать. Я продолжал дома заниматься изготовлением всяких светомузыкальных устройств, и это все было для меня очень кстати. Кое-что из моих светомузыкальных устройств, даже удавалось продать, а на заработанные деньги купить что-то для нашего домашнего ансамбля.
5
Где-то в начале весны, всех молодых жителей Колпино, кому исполнилось 16 лет стали приглашать на торжественные мероприятия: «получение паспорта», которые проходили в ДПШ. Меня как-то тоже пригласили. И вот, мы сидим в актовом зале, и нас, шестнадцатилетних пацанов, по очереди вызывают к столу президиума, что-то говорят, поздравляют и, наконец, вручают новенький паспорт. Вот и моя очередь подходит. Все! Наконец-то я стал взрослым!.. как я тогда считал.
Первым делом после получения паспорта, я пошел снимать свою детскую страховку. Была такая фишка в стране, — родители страхуют своих детей на определенную сумму и платят ежемесячно страховые взносы, а когда ребенку исполняется 16 лет, он может эти деньги получить. Моя мама тоже застраховала меня, и в свое совершеннолетие я смог получить эти деньги назад. Страховка была по моему, на 500 рублей. А вот что я на эти деньги купил, уже точно не помню. Что-то из одежды вроде и несколько фирменных пластинок и как всегда, ничего для мамы и бабушки. Не думал я тогда о них, а теперь жалею.
В моем училище очень скоро хорошо учиться мне поднадоело и я стал помаленьку прогуливать занятия. Я наконец-то понял, что по большому счету наши знания по физике, химии, математике и прочим наукам, нашим учителям по барабану. У ПТУ была основная задача, — подготовить хороших работяг-токарей. А умеет ли он извлекать корни и знает ли законы физики, всем было глубоко безразлично. Поэтому, спрашивали с нас строго, только по тем предметам, которые непосредственно касались нашей работы: спецтехнология, металлы и сплавы, устройство станков и тому подобное. Мы стали убегать частенько с общеобразовательных предметов, почти всей группой, то в Зоопарк, то в Зоологический музей, то в Кунсткамеру, благо все это было рядом с училищем. Иногда я, с утра выезжал в училище и… просто не доезжал до него, а выходил из метро на Невском проспекте и шел в какой-нибудь кинотеатр. Посмотрев пару фильмов в разных кинотеатрах, ехал домой. Матери говорил, что у нас было типа два урока, вот и приехал рано.
Однажды, уже ближе к лету, Ольга сказала нам с Андреем, что есть возможность «собрать» рок-группу у нее на КШФ (Колпинская швейная фабрика). Она видела там как-то аппаратуру в красном уголке и на складе, и договорилась с комсомольской организацией фабрики, чтобы нам разрешили там играть. Мы, конечно, заинтересовались этим предложением, сходили на фабрику посмотреть, что к чему, поговорить. Аппаратура была, конечно, старенькая, но главное все работало, да мы и свою аппаратуру, которую мне дома уже ставить некуда было, собирались добавить. Главное там были барабаны, чего нам, так не доставало дома.
Мне и Андрею, выписали временные пропуска и начались репетиции. Нас было четверо: Ольга, я, Андрей и Лена, — подруга Ольги, которая тоже работала на КШФ и немного играла на гитаре. Нам даже учителя по музыке выписали из Питера, чтобы учил нас. Как сейчас помню, такой бородатый дядечка, помешанный на джазе. Вечерами мы стали собираться в небольшой комнатушке на фабрике и учить блюзовые гаммы и основы рок-музыки, рифы, последовательность аккордов и т.д. Прозанимались мы на КШФ все лето.
6
Заканчивалось лето. В Колпино, у нас все шло как всегда. Мы гуляли вечерами либо только вдвоем с Ольгой, либо, с нашими старыми друзьями. Частенько, по вечерам, мы все собирались на берегу речки в конце ул. Раумской, напротив «Чухонки». Разжигали костры, пели песни по очереди под гитары, обнимались, целовались, у кого пары были.
Порой, на берегу сидело по 15-20 человек, до двух-трех часов ночи. У нас с Ольгой, в нашем дворе появился свой почитатель. Малолетка Андрей по прозвищу «Кактус». Уж не помню, почему его так прозвали. Жил он в моем доме, в следующей парадной. Он стал все чаще гулять с нами, заходить ко мне в гости.
Как то, уже в начале осени, мы с Ольгой решили впервые съездить в Эстонию, в город Таллин. Границ тогда не было, Эстония входила в состав СССР и туда ездили все, кто хотел, за всякими дефицитными товарами. Кто за жевательной резинкой «Калев» (в СССР жевательная резинка тогда еще не продавалась!), кто за упаковками кукурузных палочек, или джемом в тюбиках, за ликером «Старый Таллин» и прочими товарами, которые было не достать в Ленинграде.
Вечером, около полуночи, ленинградцы садились в пассажирский поезд, уходящий с Витебского вокзала (билет стоил 5 рублей), а рано утром приезжали в Таллин. Весь день бродили по магазинам, а вечером опять садились в поезд и на утро были уже в родном Ленинграде, с полными сумками дефицитных товаров.
Вот и мы с Ольгой собрались съездить за чем-нибудь дефицитным. Андрей «Кактус», уговорил нас с Ольгой взять и его с собой.
И вот мы втроем, всю ночь промучившись на багажных полках общего вагона, так как вагоны поезда были постоянно забиты битком, — все хотели дефицита хапнуть к праздникам всяким, потные и уставшие, — наконец приехали в Таллин. Приехали очень рано, часов в шесть. Все магазины были еще закрыты, и мы пошли на берег Финского залива, находящегося недалеко от вокзала. Погуляли по пляжу, по огромным валунам полазили, дожидаясь открытия магазинов и наконец, после восьми часов, пошли за покупками. Погуляли по улочкам старого Таллина, съездили в новые районы.
Билеты у нас были куплены туда и обратно, но мы так увлеклись хождением по магазинам, что забыли, во сколько отходит вечерний поезд назад в Ленинград и опоздали, а следующий поезд уходил только утром. Пришлось нам заночевать на вокзале. Правда, перед этим мы хотели попытаться уехать вечером на попутке. Вышли на какой-то длиннющий мост, голосовали около часа, но так никто и не остановился. Пришлось возвращаться на вокзал и сидеть там до утра.
Кстати, Таллин, нас очень удивил своей тишиной: из окон не доносились звуки музыки, ни кто громко не разговаривал на улицах. И что особо было странным для нас, нигде не было пьяных и даже пивных ларьков не было с толпами народа вокруг, а у нас в Колпино они стояли на каждом шагу!
Купили мы тогда все что хотели. Приехали домой хоть и уставшие, но довольные, с полными сумками. Одного ликера «Старый Таллин» бутылок десять набрали и коробок с кукурузными палочками у каждого штук по десять, конфеты, джем в тюбиках и т.д.
Надо заметить, что эстонцы и в наше время недолюбливали русских, и как только в магазинах или на улице слышали русскую речь, тут же делали вид, что по-русски ничегошеньки не понимают, и у них ничего не возможно было спросить.
К концу лета мы ушли с КШФ, прихватив кое-что из их аппаратуры, вместе со своей. Что добру пропадать?! Ленке играть разонравилось, да и нам как-то тоже. Тем более, что наш руководитель все больше преподавал нам теорию, а не практику. Сейчас-то я понимаю, что это основа музыки, и она необходима, а тогда все это учить было влом. Мы все больше надеялись на свой слух, — «снимали» музыку с записей любимых групп.
Впрочем, мы особо и не расстраивались. Дома у меня была вся аппаратура, кроме ударной установки. Были и приставки для гитар, и микрофон новый я купил недавно за 80 рублей. Классный кстати микрофон для того времени — электретный с предусилителем. Ольге тоже купили старенькую бас-гитару «Урал» с рук, за 100 рублей, вместо «Марии», которая уже вообще разваливалась к тому времени. Так что занятия музыкой продолжались.
Кстати, 8 августа на первом канале ТВ появилась новая музыкально-развлекательная передача «Кроссворд». Чем-то она напоминала почившее в бозе «Артлото»: участники передачи отгадывали и вписывали в пустые клеточки имена популярных артистов, которые затем выходили на сцену и исполняли какую-нибудь популярную песню.
7
Началась осень. Продолжилась моя учеба в ПТУ. Ольга работала на КШФ и училась в вечерней школе. Я все чаще прогуливал занятия, в основном, чтобы поскорее встретиться с Ольгой. Частенько бывало такое: если я знал, что Ольга сегодня с утра дома (она работала и в вечернюю смену), я собирался с утра, вроде как в училище. И даже выходил из дома. Шел, вроде как на автобус, как думали мои бабушка и мама. Но выходя из парадной, я тут же заходил в другую, поближе к Ольгиному дому и с нетерпением ждал, когда Ольгина мама выйдет из их парадной и уедет на работу в Пушкин. Как только я замечал, что тетя Таня ушла на остановку, я тут же топал к Ольге. Она открывала, мы целовались, потом шли в ее комнату, запирались, я быстренько раздевался и нырял к ней в теплую постельку! Конечно, это происходило лишь тогда, когда она работала в вечернюю смену и ее два младших брата уезжали с ее мамой, или оставались в интернате, а не оставались дома, а с младшей сестрой Ирой, Ольга как то договаривалась, чтобы та маме не проболталась.
Работала Ольга в вечер через неделю, так что такие встречи происходили у нас довольно часто. Если же она работала в утро, то мы встречались вечерами у меня. У меня в комнате была защелка, так что застать нас в неподобающем виде было трудновато, да и не было у моей матери, как я уже говорил, привычки без стука врываться в комнату.
Ольга, попрактиковавшись в интимных делах год с Фиделем, уже умела много из того, о чем наши предки и думать стеснялись. Для нас же все, что наши мамы с ужасом называли «извращением» (а извращением для них была даже смена позы!), было уже в порядке вещей. Мы не боялись и не стеснялись экспериментировать в постели.
Я в те годы доставал помимо фирменных пластинок, еще и порно-журналы, которые тоже продавали на толкучках, так что нам было на чем учиться. На выходные мы все чаще вообще уезжали в наш старый дом, в Петро-Славянку. Дом пока еще стоял, ключи были у меня, так что сам бог велел ездить туда отдыхать, пока была возможность.
Я говорил своим, что еду в Славянку по каким-то делам, Ольга говорила своей маме, что остается ночевать у подруги, затем, рано утром, мы встречались на вокзале, соблюдая конспирацию и заранее запасшись несколькими бутылками портвейна и едой на два дня, пускались во все тяжкие…
В остальном же наша жизнь, шла как обычно. В свободное время мы чаще всего занимались музыкой, но часто бывало и в кино ходили и с друзьями тусовались.
8
Все чаще у нас в ПТУ была практика на «Волне». После нее я обычно заходил на свалку телевизоров и, набрав полную сумку радиодеталей, ехал домой. Дома мы с Андреем начали делать большие колонки с нас высотой. Тогда крутизной считалось, если колонки в рост человека были. Да и мощные динамики были такие огромные, что их в маленький корпус не установишь, особенно, если их штук шесть.
Еще мы скинулись и купили маленький усилитель-комбик, к которому подключалось сразу несколько инструментов. В общем, все складывалось довольно неплохо. Правда моя комната была опять больше похожа на склад музыкальной аппаратуры, чем на жилую комнату, но я был человек не привередливый.
Иногда ко мне заходили мои бывшие одноклассники, Лена Кочкина с Саней Ильиным (они продолжали встречаться), заходил временами Саня Тикин, тоже из нашего бывшего класса. Частенько заходил Олег Николаев из бывшего «Б» — класса. Он жил возле завода «Военхот», в трехэтажном доме, напротив моего. В те времена нашей молодости, как я уже упомянал, вместо девятиэтажки, напротив моего 48-го дома, стояли три трехэтажных многоквартирных дома и какие-то сараи. Вскоре, когда эти дома решено было снести, Олег переехал в другой дом на улицу Тазаева. Но встречался я с одноклассниками все реже и реже, — после школы у всех началась своя, новая жизнь.
Пролетели ноябрьские праздники, потом было опять мое день рождения, которое мы отмечали, как всегда толпой. Потом подготовка к Новому году. Вот так и закончился этот год.
Юность. г. Колпино.
1982 год
1982 год.
Немного истории
Одиннадцатого ноября 1982 года весь Советский Союз из газет узнает, что на 76-ом году жизни умер генеральный секретарь ЦК КПСС, Леонид Ильич Брежнев. Вообще дата смерти Брежнева — 10.11.1982., поскольку сама смерть произошла десятого ноября, но по каким-то причинам эту информацию скрыли от советского народа ровно на день.
Брежнев в последние годы жизни не отличается здоровьем. Сказалось видно то, что Леонид Ильич не отказывался от удовольствий, которые могло дать его положение. В начале 1976 года он перенёс клиническую смерть. После этого он так и не смог физически восстановиться, и его тяжёлое состояние и неспособность управлять страной с каждым годом становились всё очевиднее. Брежнев страдал астенией (нервно-психической слабостью) и атеросклерозом мозговых сосудов. Работать он мог лишь час-два в сутки, после чего спал, смотрел телевизор и т. д. У него появилась наркотическая зависимость от снотворного. Уже в начале семидесятых годов возникает необходимость в постоянном присутствии врачей. Во всех местах, где живет Брежнев, появляются специальные медицинские кабинеты.В последующие шесть лет Леонид Ильич переживает еще несколько инфарктов и инсультов.
В Советском Союзе не принято разглашать информацию о личном состоянии здоровья кого-либо из лидеров страны, но, несмотря на это все советские люди понимают, что с Брежневым что-то не так. Генсек угасает на глазах всего мира.
Утром десятого ноября 1982 года, в день своей смерти, во время завтрака Л.И. Брежнев выходит в свой кабинет что-то взять и долго не возвращается. Обеспокоенная жена идет за ним и обнаруживает его лежащим на ковре возле письменного стола. На этот раз врачи уже ничего не могут сделать. Брежнев умирает.
После смерти Леонида Ильича, высокий пост главы государства занял крепенький, как всем казалось, Юрий Владимирович Андропов, и только мы начали привыкать к его причудам, как и он отправился в мир иной и его сменил совсем уже старичок, Константин Устинович Черненко. В моей памяти два этих лидера слились воедино, и я вспоминаю эти пару лет, как время правления двух господ одновременно. Собственно, со сменой одного на другого ничего особенно в стране не поменялось, разве что при Андропове появился новой сорт дешевой водки — «андроповки», если кто помнит, да и хватать людей, которые вроде как должны были в это время находится на работе, на улицах начали уже просто средь бела дня. Например, в Ленинграде в рабочее время стали проводиться милицейские облавы в кинотеатрах, крупных универмагах и других местах скопления людей, во время которых проверялись документы с целью выявить прогульщиков работы. На деле зачастую борьба за дисциплину оборачивалась курьёзами, когда ретивые начальники на местах организовывали облавы на своих сотрудников, которые, например, в рабочее время «бегали по магазинам».
Андропов начал умеренную и осторожную чистку партийного и государственного аппарата, включая органы безопасности. За пятнадцать месяцев его правления было сменено 18 министров СССР, переизбрано 37 первых секретарей обкомов КПСС. Андропов стал собирать команду деятелей-сподвижников. Он ввёл в высшее руководство региональных деятелей: М. С. Горбачёва, Е. К. Лигачёва, В. И. Воротникова,Н. И. Рыжкова, В. М. Чебрикова, Г. А. Алиева, Г. В. Романова и др.
Вообще, время было чрезвычайно мрачное, и я думаю, что публицисты, кормящиеся еще на описаниях сталинских репрессий, могут быть спокойны: когда эта тема себя исчерпает, то их ждет еще непаханое поле восьмидесятых — время тихого террора Андропова — Черненко.
«Это все ваше советское воспитание», — говорят все чаще сегодня, пытаясь выразить несогласие с тем или иным поведением. Было время, когда советское воспитание мы пытались выжечь каленым железом и из себя, и из общества. Не поддается. И не потому, что многие социальные институты задуманы и реализованы задолго до возникновения СССР, просто базис советского воспитания во многом координирует действия нынешнего поколения. Преподают все те же дети из СССР, на руководящих должностях — те, кто учился в советской школе, изобретают сегодня те, кто освоил дидактику обучения, сформированную «советскими специалистами». В связи с этим, немного расскажу о моральном аспекте советского воспитания. Нас, советских детей, сегодня часто обвиняют в зависимости от коллективных идей и неспособности креативно и целостно реорганизовать свое мышление в ногу с прогрессом. Часто все тех же детей СССР, воспитанных на морально этических принципах строителя коммунизма, высмеивают за альтруизм, излишнюю толерантность. А так ли уж плохо быть «добреньким» в наши дни? Не плохо — нелегко.
Сама суть многих ценностей, заложенных советским воспитанием себя, увы, изжила. Коллективизм был нерушимым принципом советского воспитания. И это единственная возможность что-то созидать. Сегодня, под стать традиционной в Японии системе поощрения с детства, мы воспитываем поколение людей нацеленных на результат, свой собственный, любой ценой. Раннее развитие, усидчивость в учебе, достижения в физической культуре, стремление к лидерству, способность оставаться в «теме» или плавать на волне технических новшеств — за этим не просто гонка воспитания, это все составляет жизненную необходимость современного сообщества.
Интернационализм — воспитание в СССР не подразумевало иного мышления. Сегодня социальные и политические разногласия рождают нетерпимость, и непримиримость, кастовость и открытое противоборство менталитетов, и борьбу за ассимиляцию друг друга на тех или иных территориях.
Патриотизм — мы с детства воспитывались в СССР на подвигах наших соотечественников, на идее Любви к Родине, благо в истории масса тому примеров, мы гордились воинами, строителями, своей культурой. Сегодня нам не хватает уверенности и защищенности, каждый из нас сам за себя. Космополитизм и индивидуализм — не преступление, но если они «коллективны», это путь к ослаблению общества.
Сегодня в детских садах и школах, где закладывают первые социализации помимо семьи, все так же говорят о подвигах, отмечают День Победы и 23 февраля, но дети нацелены скорее на праздник, чем на повод, по которому этот день отмечен красным в календаре.
По-прежнему, как и в СССР, воспитывают любовь к ближнему, однако все больше одиноких и брошенных в современном обществе с незримым лозунгом: «Выживет сильнейший».
А мы жили в своем, отдельном мире, в другом измерении. Это не был мир иллюзий — иллюзией, скорее, было все окружающее, весь народ, который дважды в году раскрашивал себя в красный цвет и спешил на демонстрации, а остальные 363 дня старался выглядеть как можно более неброско и неприметно. Мы же находились хоть и в маленьком, но реальном мире, читали книги, слушали хорошую, по нашим понятиям музыку; жили по простым человеческим законам, а не по законам социалистического общежития. Занятия музыкой оставались для нас пока единственной областью приложения своих сил и способностей, и мы играли в игры: одни — в рок-звезд, другие — в рок-фанов. Было совершенно очевидно, что как музыканты большинство будущих «рок-звезд», как мы считали, абсолютно несостоятельны, но играть было интересно, и некоторые продолжают заниматься этим и по сей день.
Помню еще, что в 1982 году на Венеру была запущена советская автоматическая исследовательская станция, фото грунта Венеры обошли весь мир. Появилось в этом году и такое новшество, как аэробика (ритмическая гимнастика), которой страдали поголовно все.
Еще в этом году в СССР прошла V зимняя Спартакиада народов СССР. Проходила она в Красноярске с 3 по 16 марта. С этого года чемпионы Спартакиады одновременно получали звание чемпиона СССР не во всех видах спорта (напр. в фигурном катании был проведен отдельный чемпионат СССР 1982 в Риге). Торжественное открытие спартакиады 6 марта на Центральном стадионе Красноярска было омрачено массовой давкой, в результате которой 6 человек погибли и более 100 получили тяжелые травмы.
6 июля 1982 года при взлете в Шереметьево разбился и сгорел Ил-62 компании «Аэрофлот». Погибли восемь членов экипажа и 82 пассажира. Причина — отказ системы предупреждения, который привел к ошибочной индикации пожара в двух двигателях. Еще один Ил-62 разбился в этом году в Люксембурге. Авиационная катастрофа, произошла в среду 29 сентября 1982 года в международном аэропорту Люксембург-Финдель. При этом погибли 7 человек.
Ставший традиционным конкурс «Евровидение» 1982 года стал уже 27-м музыкальным конкурсом. Он проводился 24 апреля 1982 года в Великобритании, городе Харрогейт на сцене «Харрогейт — центра». Опять перемены — Франция вышла из состава участников по банальной причине: телекомпании не заинтересованы в трансляции конкурса. А Греция не приняла участие потому, что министр культуры страны Мелина Меркури запретила петь конкурсную песню, поскольку по её мнению она не соответствовала стандартам качества. Из-за этого, число участников конкурса сократилось до 18.
Гран-При был присужден участнице, которая представляла ФРГ — певице Николь, выступившей с песней «Ein bisschen Frieden».
Телевидение СССР посвятило конкурсу "песни Евровидение" 1982 года отдельный выпуск популярной телепередачи "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады", вышедшей в эфир 15 мая 1982 года. В передачу были включены выступления 9 участников конкурса (из Люксембурга, Швейцарии, Кипра, Швеции, Австрии, Бельгии, Испании, Ирландии и ФРГ).
Вспоминается еще дело о хищении и взятках в отношении директора Гастронома №1, известного в народе как Елисеевский. Началось оно за десять дней до смерти Брежнева, продолжилось при Андропове и закончилось расстрелом Юрия Соколова уже при Черненко. Кто-то при этом требовал «призвать к ответу зарвавшегося торгаша», а кто-то видел в Соколове пешку, разыгранную властью в своей игре.
Увы, скорее всего, правы вторые. К власти приходил Андропов, и ему требовалось устранить конкурентов — главным образом, Гришина, с которым, как раз, и был дружен Соколов. Под прилавками Елисеевского и семи его филиалов царило сказочное изобилие: импортный алкоголь и сигареты, черная и красная икра, финский сервелат, ветчина и балыки, шоколадные конфеты и кофе, сыры и экзотические фрукты. Доступ к ним имели лишь члены семьи Брежнева и высшая номенклатура, известные писатели и артисты, космонавты и академики.
Итак, Андропов нашел жертву для показательного суда. В кабинете директора магазина установили аудио— и фотожучки. Дело закипело. Уже через месяц в кабинет Соколова вошел начальник одного из отделов УКГБ и протянул директору руку для рукопожатия. Не в знак расположения, а чтобы не дать тому дотянуться до кнопки вызова охраны. Рукопожатие закончилось захватом, обыском и арестом.
Потом полетели головы и других торговых тузов. Были арестованы 15 тысяч человек. В их числе директора известных на всю страну магазинов: «Новоарбатского», ГУМа, «Смоленского», начальник Мосплодовощпрома, директор «Диетторга» и много кто еще. Аресты широко освещались в печати. Народу нужно было внушить: если бы не эти деятели, советские люди давно купались в черной икре. Ущерб государству оценивался в неслабые по тем временам 3 миллиона рублей. Приговор же Соколову удивил самих судейских: расстрел с конфискацией имущества. Удивил — потому что с самого начала директор Елисеевского активно сотрудничал со следствием. Говорят, что именно эта активность и привела в конце концов к столь печальному финалу — власти не нужны слишком осведомленные свидетели.
Еще одно значимое событие этого года, — на стапеле Черноморского судостроительного завода, 1 сентября 1982 года был заложен тяжелый авианесущий крейсер «Рига» с увеличенной полетной палубой и трамплином для взлета самолетов. Строили его впервые в СССР методом формирования корпуса из крупных блоков до 1400 тонн. Еще на стадии сборки, после смерти Брежнева, «Рига» была переименована в «Леонида Брежнева». Под этим именем его и спустили на воду 4 декабря 1985 года.
В августе 1987 года «Леонид Брежнев» стал «Тбилиси». А в 1990 крейсер получил новое достойное имя — «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» (в честь нашего знаменитого родственника назвали).
Ну и еще немного расскажу о браках советских людей с иностранцами, не приветствующихся советским правительством. Так, в 1982 году Председатель КГБ СССР В.В. Федорчук направляет в ЦК КПСС секретную записку «О браках деятелей советской культуры с иностранцами из капиталистических государств». С тревогой он сообщал, что количество таких браков растет. В качестве примеров упоминались поэт Евтушенко, актрисы Федорова и Максакова, режиссер Михалков-Кончаловский, гроссмейстер Спасский, композитор Зацепин. Граждане, вступившие в брак с иностранцами, грустил Федорчук, фактически постоянно проживают заграницей, а отсюда и пропаганда западного образа жизни, и утечка негативной информации об СССР за рубеж. Способствуют заключению смешанных браков и вызывают некритичное отношение к ним кинокартины: «Необыкновенные приключения итальянцев в России», «Москва, любовь моя», «Мелодии белых ночей».
История вопроса такова. Еще в годы войны советская власть начала борьбу со смешанными браками. Попытки медсестер, летчиц, поварих, связисток переехать к любимым за рубеж рассматривались как классовая незрелость. После войны в СССР работали тысячи немецких и итальянских военнопленных. За связь с ними женщин исключали из комсомола, партии, института, могли выгнать с работы или даже отправить в места не столь отдаленные. 15 февраля 1947 года правительство издает указ о запрещении браков советских граждан с иностранными. В тексте были приведены убедительные доводы: «В непривычных условиях за границей советские девушки чувствуют себя плохо и подвергаются дискриминации». Все это делалось в целях улучшения демографической ситуации: одновременно вышел запрет на аборты и ужесточились условия развода.
Через 10 лет, Москва принимала Всемирный фестиваль молодежи и студентов. И уже весной 1958 начали появляться на свет «дети фестиваля». Цвет кожи не скроешь. Правительство ужаснулось, вновь разрешило аборты и браки с иностранцами, но сильно их не приветствовало. Только в 1969 к таким бракам стали относиться более лояльно, хотя по-прежнему заключали их исключительно в больших городах и избранных ЗАГСах. Зато в 1975 году СССР присоединился к международному договору, обязывающему предоставить супругам из разных государств место жительства в стране любого из них. Однако проблему никто не снимал: пропаганда западного образа жизни крепла, утечка информации об образе жизни советском продолжалась. Так что тревога Федорчука была не напрасной. Особенно, если учесть, что после смерти Брежнева в том же, 1982, году, к власти придет Ю.В. Андропов и «гайки» снова закрутят.
1
Этот год тоже оказался богат на события в моей жизни, кроме того, этим летом мы с Ольгой… ну впрочем, все по порядку.
На празднование нового года, мы с Ольгой позвали Годунова Андрея с его девчонкой Ирой. Она приехала учиться с Украины, из города Сумы. Андрей с ней познакомился в общежитии города Металлострой и у них закрутился серьезный роман, закончившийся свадьбой, на которую Андрей приехал на пару дней уже из армии. Но это все будет потом, а пока мы наслаждались жизнью, молодостью, не особо задумываясь о завтрашнем дне.
С утра 31 декабря, мы с Андреем болтались по магазинам, точнее нас девчонки наши выперли, чтобы, хоть немного привести мою комнату в божеский вид. Нелегкое это было дело, скажу я вам! Представьте только: во всех углах комнаты стоят колонки, лежат электрогитары и приставки к ним, всюду картонные коробки с радиодеталями и другими нужными мне блоками, а проводов всяких… Но, как ни странно, к нашему возвращению комната приобрела более-менее цивильный вид, что-то убрали в кладовку, что-то в маленькую комнату. Когда мы вернулись, девчонки пошли на кухню, что-то готовить к столу, а мы с Андреем все оставшееся до нового года время сидели, смотрели телевизор, слушали музыку, или играли на гитарах.
В течение дня, заходили кое-кто из моих бывших одноклассников, наши друзья со двора, соседи. В общем, все ждали праздник, и у всех было прекрасное настроение. Отпраздновали в прочем, как всегда, — ничего особо примечательного. То же шампанское и портвейн, те же закуски, те же программы по телевизору, правда, в предновогодний день больше показывали детских передач: сказки, мультфильмы, которые мы тогда с удовольствием смотрели.
Где то в середине ночи, мы пошли на улицу, немного погуляли, по ночному городу поздравляя всех встречных с праздником. Под утро вернулись опять ко мне, что-то еще смотрели по телевизору, пили вино, а потом, уже под утро легли спать. Андрею с Ирой мы постелили на одном диване, а мы с Ольгой легли на другой. Выспавшись, мы продолжили разгуляево, так как вина мы всегда покупали с запасом.
Сейчас, оглядываясь назад, замечаешь, что в те времена любые праздники, а особенно Новый год, воспринимались действительно как праздники. К ним готовились заранее, и уже за неделю у всех было приподнятое настроение. А сейчас все это радостное предвкушение праздника куда-то испарилось. И даже море спиртного, накрытый стол, не особо поднимают настроение. Если и накрывается стол, то это скорее дань традиции, а не искреннее желание отметить праздник. Хотя, может это только я, все так воспринимаю теперь, когда мне уже 50 лет? Не знаю.
2
После нового года у меня продолжились зимние каникулы, и я отдыхал, как мог. Если Ольга была на работе в утреннюю смену, я паял что-то, переделывал аппаратуру, учил что-то новенькое на гитаре, а как только она возвращалась с работы, занимался исключительно ею. Впрочем, и с ней мы тоже что-то учили на гитарах, когда из кровати вылезали на время.
Если она работала в вечер, то она заходила с утра ко мне, особенно если у меня никого дома не было и… ну потом она, на работу шла, а поздно вечером, к двенадцати часам, я ехал на остановку «Фидерную», где находилась швейная фабрика, встречать ее с работы. Но конечно так было не всегда, хватало и других дел, но все равно наши с Ольгой отношения входили в новую стадию и мы уже задумывались о будущей совместной жизни. Но и с Андреем Годуновым мы постоянно собирались вместе. Что-то подбирали на гитарах, слушали новые диски.
Моя квартира была нашим клубом, репетиционным помещением, студией звукозаписи, фонотекой — в общем, базой. Здесь мы отдыхали, обменивались новостями, иногда пили, играли, пели, даже танцевали по большим праздникам. У меня, как я уже говорил, была кое-какая аппаратура, как бытовая, так и полупрофессиональная, и было на чем послушать пластинки и во что воткнуть гитары. Словом, это был наш рок-клуб. Ноты кроме меня не знал никто, инструменты были просто, как говорил Ницше, за гранью добра и зла — сейчас гитар с таким звуком просто не бывает. Ходили слухи, что, когда Брайан Ино (британский музыкант-электронщик, музыкальный теоретик и продюсер звукозаписи. Возможно, он более известен, как отец эмбиентной музыки) посетил Советский Союз, он приобрел гитару «Урал» и увез ее к себе в Англию — поражать друзей-авангардистов. Но пытались что-то играть мы отчаянно и самозабвенно.
Часто вечерами мы собирались у меня вчетвером: Я с Ольгой и Андрей с Ирой. Мы с Андрюхой что-то играли на гитарах, а девчонки пели. У обоих были хорошие голоса. Или просто сидели, слушали записи новых групп, обнимались, целовались. Ну что вы хотели, нам было по 17 лет и казалось, счастью не будет конца!
Два раза в неделю моя Ольга, — я считал ее уже своей навечно, — продолжала ходить в вечернюю школу на пр. Ленина. Школа тогда размещалась в одноэтажном здании напротив кинотеатра «Заря» (тогда это был еще кинотеатр, а не церковь), так как окончить десятилетку все равно было необходимо. Вечерами, как я уже сказал, я шел ее встречать из вечерней школы или с работы, когда она работала в вечер и мы, не спеша топали пешком до дома, целовались на прощание и расходились по своим домам. Сэм с Ирой заглядывали к нам довольно часто, а вот остальные друзья-товарищи заходили все реже.
3
Этой весной, у нас в ПТУ началось повальное увлечение панк-культурой, впрочем, как и во всей нашей стране. В музыкальной жизни страны, в моду начали тоже входить панк-группы. Хотя, толком никто в нашей стране не знал что это такое. Молодежи хотелось свободы и анархии. Им было скучно в консерватизме. И именно эта бунтарская музыка давала возможность реализовывать свои силы и побуждения. Сказать "нет" форме и комплексам. "Да2 — свободе. Оттого панк-движение на Западе так быстро и разрослось. Наркотики, свобода секса — что может быть притягательнее для неокрепших душ. Однако в нашей стране дело обстояло иначе. Все тот же протест, все та же противоположность. Но какой, на фиг. консерватизм? Копаем глубже. Какая-то тупая зоновская концепция. Многострадальная гонимая страна. Железный занавес. И вдруг — панк-рок. Оттого молодежь и клюнула.
Однажды Саня Архаров из нашей учебной группы в ПТУ, пришел с прической, «а ля панк»: волосы выкрашены в зеленый цвет зеленкой, поставлены дыбом и залиты лаком, а по бокам все выстрижено. Но, как ни странно, учителя лишь посмеивались и даже с уроков не выгоняли, — действительно времена начинали меняться.
В этом году я впервые попал в Ленинградский рок клуб. По моему с кем то из знакомых, с кем играл в рок-группе в нашем ПТУ, возможно с Саней Архаровым, так как он был не плохим барабанщиком и уже на тот период много кого знал из питерских музыкантов, хотя сам жил в Петергофе.
Ленинградский рок-клуб уже работал второй год. И это, честно говоря, было довольно любопытное заведение. Президентом клуба на тот период был вроде Гена Зайцев. Как про него говорили, он страшно любил всякие бумажки, записки, протоколы, книги учета и прочие бюрократические штучки. У Гены была четкая ориентация на совершение в СССР рок-революции, ни больше, ни меньше. И весь клуб под его руководством готовился к полномасштабному восстанию.
Заправляли тогда всей партийной работой в рок-клубе мэтры хипповского хард-рока семидесятых — группы: «РОССИЯНЕ», «ЗЕРКАЛО», «СОЮЗ ЛЮБИТЕЛЕЙ МУЗЫКИ РОК», «ДЖОНАТАН ЛИВИНГСТОН» и многие другие — одни получше, другие похуже, умные и целеустремленные борцы за свободу всего человечества.
Каждая группа была по своему неплоха, когда занималась своим прямым делом — рок-музыкой. Но когда они собирались в рок-клубе все вместе и под председательством Гены начинали свои партийные собрания— на полном серьезе объявляли кому-то из участников рок-клуба выговоры, предупреждения, кого-то исключали, принимали, решали возникшие трения по вопросам идеологии, путем поименного голосования, выдвигали поправки по повестке дня и ругали правых (КГБ) и левых (музыкантов), то все это выглядело чересчур прагматично, напыщено. Все музыканты, удостоившийся почётного звания «член Ленинградского рок-клуба», сдав по одной фотографии президенту Зайцеву, ходили важные, на свои собрания никого не пускали и были на седьмом небе от собственного величия.
Руководство клуба захватило монополию на устройство концертов и всячески пакостило двум-трем делягам шоу-бизнеса, пытающимся организовывать концерты самостоятельно.
Вторым человеком в клубе после Гены была некая Таня Иванова, которая в конце концов подсидела Гену и стала заправлять клубом, внедряя в него уже свои приоритеты. Но свои интриги, Таня плела тоже не очень долго и вскоре ее заменил энергичный Коля Михайлов. Он был первым из трех «президентов», имеющих непосредственное отношение к музыке, и это, конечно, сыграло свою роль.
Мы, начинающие колпинские музыканты, тоже поначалу мечтали стать участниками питерского рок, — клуба, ходить на собрания, обсуждать творчество других групп и конечно участвовать в клубных концертах. Это сейчас такие собрания кажутся смешными и глупыми, а тогда для нас все это было чрезвычайно интересно: репетировать, покупать или обмениваться инструментами и аппаратурой, слушать новые диски западных команд, выпускать подпольные рукописные журналы, типа «Рокси» и «Рио», которые расходились по всей питерской рок-тусовке, передаваясь из рук в руки. Хотелось удивить всех близких друзей или, по крайней мере, показать всем нашу музыкальную продукцию.
Насколько я знаю, участников рок клуба обязывали ходить на все собрания, а заодно еще и в студию свинга, на какие-то семинары по рок-поэзии, ещё куда-то. Там много чего происходило, но постоянно ездить за этим «допингом» в Питер нам не очень хотелось и мы, колпинские рокеры, решили создать свою рок-тусовку, а именно Колпинский рок-клуб.
В Ленинградском рок-клубе в последующие годы мы, честно говоря, бывали не часто, хотя побывали на нескольких самых первых больших концертах, на одном из которых, кстати, играли впервые группы «Кино» и «Аквариум». Запомнилось первое по моему выступление «Кино». А может оно было годом раньше, не помню точно.
Насколько помню, поначалу, зал не особо приветствовал новые группы, но потом, где-то с середины выступления, зал все-таки начинал реагировать на безумства, происходящие на сцене. Слышны были и одобрительные хлопки, но лишь половины зала. Остальная половина принадлежала к любителям традиционного хард-рока и была более сдержанна в выражении восторга новым группам играющим непонятную музыку.
Группа «Кино» играла без живого барабанщика, под драммашину, но в целом все проходило довольно интересно и зрелищно. На последней песне на сцену выскочил Борис Гребенщиков с огромным барабаном, с какими ходят по улицам духовые оркестры, и с этим чудовищем на животе, полуголый, в шляпе и черных очках торжественно колотил по нему изо всех сил, помогая драм-машине. С другой стороны на сцену внезапно выпрыгнул Майк Науменко (лидер группы «Зоопарк») с гитарой наперевес и принялся запиливать параллельно с соло-гитаристом лихое соло в стиле Чака Берри. И наконец на сцену выскочил «Панкер», отец которого был заместителем заведующего отделом идеологии и пропаганды Ленинградского обкома КПСС. Его еще звали «Монозуб», так как у него не было одного верхнего зуба. В развевающейся огромной клетчатой рубахе, узеньких черных очечках на квадратном лице и с еще непривычным для тогдашней рок-сцены саксофоном в руках, на котором он совершенно не умел играть. В зале, к этому моменту, тоже во всю уже веселились, прыгали, орали. Такого энергичного задорного зрелища на рок-клубовской сцене еще не было. На подпольных сэйшенах, конечно случалось и покруче, но в строгом официальном клубе такое было впервые.
Коля Михайлов, который вёл концерт, выйдя на сцену, чтобы представить следующую группу, растерянно сказал:
— Группа «Кино» показала нам настоящее кино… Вообще, зал Дома народного творчества предназначался для театральных постановок, и отличались клубные концерты отвратительным звуком. Половину концертов народ проводил в буфете, где продавались пиво, кофе и мелкая закуска. Мы с друзьями в дальнейшем, лишь изредко приезжали на Рубинштейна 13, чтобы встретить знакомых и поболтать, проявляя таким образом, как бы причастность к определенной социальной группе — музыкальной питерской рок-тусовке.
Рок вообще, а особенно в его ранние годы, был колоссальным прорывом к взаимопониманию людей в СССР.
4
К середине 1982 года питерские панки утратили большую часть абсурдного юмора и стали более брутальными, натуралистичными и подпольными. Если сначала «люди в сером» не врубались в расклад — панки одевались, как все, только еще хуже, что в СССР было в порядке вещей, — то после того, как они перешли на разноцветную кожаную рвань, цепи, булавки и поднятые портвейном дыбом волосы, внутренние органы Ленинграда смекнули, что здесь дело нечисто. А поскольку в арсенале панк-развлечений были дестрой и вандализм городского пейзажа, акты дефекации на улицах, беготня по помойкам и селф-дистракшн (саморазрушение), при помощи различного рода химии плюс употребление всевозможных доступных допингов — менты принялись винтить всех без разбора по любому поводу.
У нас в Колпино панк-движение было в зачаточном состоянии. Мы тоже стали что-то придумывать с одеждой, чтобы как-то соответствовать панк-культуре: рвали одежду, по швам и тут же зашивали огромными стежками яркими нитками, резали штаны бритвами и тут же вшивали в разрезы молнии, причем молнии обязательно должны быть расстегнуты, чтобы тело было видно. В Питере же, в училище, мы извращались в основном над путяжной формой, которую нам бесплатно выдавали, — зачем свою хорошую одежду портить! Причем по Питеру я ходил в таком прикиде с гордо поднятой головой. На мнение окружающих нам было не только наплевать, но наоборот хотелось всех привести в шоковое состояние, что нам неплохо удавалось.
5
Наступило лето. У меня началась летняя месячная практика на заводе «Волна». Вечерами же мы с Ольгой продолжали встречаться с друзьями, гуляли, ходили на пляж, катались на лодках, ходили в кино, на аттракционы на Чухонку.
По моему в начале этого лета, в первые приехала в Питер группа «Машина времени» с большим концертом и мы поехали на концерт в «Юбилейный» всем двором. Ну не всем конечно, но человек пять точно. После любого рок-концерта в те дни, мое желание играть в рок-группе становилось просто сумасшедшим.
«Машина времени» в эти годы била все рекорды популярности. Их первые гастроли в Ленинграде в этом году, по накалу ажиотажа, вполне можно сравнить с массовым безумием времени «битломании». Тысячи подростков и мы с друзьями в том числе, атаковали Дворец спорта «Юбилейный»; автобусы, в которых везли музыкантов, совершали хитрые обманные маневры, чтобы спасти Макаревича, Кутикова, Ефремова и Подгородецкого от восторженной толпы. Аналогичное происходило практически во всех городах, куда приезжала группа.
Бестселлером сезона, однако, были не «русские песни» рок-клубовских команд и даже не очередной диск Аллы Пугачевой, которая также пользовалась оглушительной популярностью, а альбом под названием «Диско-альянс», записанный абсолютно неизвестной тогда латвийской группой «Зодиак». В десяти инструментальных электронных пьесах, очень сильно напоминавших продукцию модной тогда французской группы «Спейс», не было ничего примечательного, за исключением одного — качества записи. Продюсером альбома был сам директор рижского филиала «Мелодии» Александр Грива. И он не пожалел ни студийного времени, ни пленки, чтобы поработать с группой совсем молодых студентов консерватории (среди которых случайно оказалась и его родная дочь...). Некогда сенсационный альбом сейчас почти забыт, но он сыграл свою роль в «культурной эволюции», установив некие нормы качества и внушив многим верную мысль, что мало уметь хорошо играть и интересно сочинять, надо еще и умело работать со звуком. «Мелодия» по не очень понятным причинам никогда не разглашает тиражей своих пластинок, но по приблизительным оценкам «Диско-альянс», как в свое время первый альбом «Песняров» и диски Давида Тухманова, разошелся в количестве пяти миллионов экземпляров.
А концертов в Питере устраивалось все больше. В стране ещё все было по старому, ещё не началась перестройка, но что-то в умах людей и тем более молодёжи начинало меняться. Приезжали с концертами новые профессиональные группы «Земляне», «Динамик»,» «Афтограф», «Диалог», «Магнетик-Бенд» и другие. Начали выходить из подполья с концертами и рок-клубовские команды.
6.
Как-то вечером в конце июня, у меня сидели Ольга, ее подруга Лена, работавшая с ней на КШФ, Андрей «Кактус» и мой сосед с 8-го этажа Миша Огурцов.
Разговор зашел об отдыхе на природе. Мол, надо куда-нибудь на пару дней выбраться, желательно с ночевкой. В Славянке к тому времени, наш дом уже разбирали, и ехать туда не имело смысла. Миша вдруг вспомнил, что есть одно классное место на Саперном. Возле развалин старого кирпичного завода (это на автобусе надо было ехать от колпинского железнодорожного вокзала, по дороге на поселок Понтонный).
Он рассказал, что там за руинами цехов бывшего завода, есть небольшое озеро и там можно неплохо провести время. В общем, слово за слово, решили мы туда податься на выходные отдохнуть. На неделе закупили вина, — ну как же без него, — набрали еды, и в субботу отправились отдыхать.
Приехав туда, Миша провел нас по полуразрушенным цехам завода, наполовину уже заросшим кустами, мхом и деревьями. Даже на обвалившихся крышах росли молодые березки.
Поблуждав по заброшенным цехам и пройдя между десятками дачных домиков, строящихся тут и там, Миша, наконец, вывел нас на берег озера. Дач вокруг уже было понастроено так много, что свободного места на берегу для нашего пикничка не было. И тут на середине озера мы увидели довольно большой, красивый островок, а Миша сказал, что знает, где можно на него вброд перейти, так как уже бывал здесь раньше.
Нашли мы этот брод, перешли на остров. Вода лишь кое-где доходила до середины бедер, даже раздеваться не пришлось. Ну, а дальше, как всегда, мальчики собирать дрова для костра пошли, Ольга с Леной, взялись накрывать «праздничный» стол. Потом включили мой радиоприемник «VEF», так-как переносных магнитофонов у нас тогда еще не было, развели костер, сварили чего-то поесть, выпили, закусили. Парни и Лена, немного подвыпив, решили пойти поискать плот, — по Мишкиным словам он где-то недалеко у местных ребятишек спрятан был. Мы с Ольгой остались вдвоем у костра, обнимались, целовались, ну и… немного покувыркались, раз представился такой случай.
Где-то, через час, мы увидели пацанов и Лену, плывущих к острову на плоту. Потом, помнится, мы опять пили, купались, на плоту плавали, изучая окрестности.
Так мы до вечера и отдыхали. Сидели у костра с гитарой, Ольга пела под мой аккомпанемент, или сама что-то играла. Я тоже, помнится, что-то пытался петь, хотя певческим талантом бог меня, к сожалению не наградил. Всю ночь мы о чем-то болтали, мечтали, и тут, вдруг у нас родился план: а что если нам всем дружно, взять, да и построить на этом острове свою дачу! Одну на всех!
Причем в наших мечтах уже рисовалась не просто дачка, а чуть ли не вилла с собственной яхтой у причала. В дальнейшем, уже когда мы приехали домой и вновь собрались у меня, Миша Огурцов взялся даже рисовать точный план: где что будет находиться на этом острове.
7.
Дома мы долго обсуждали наши возможности и решили вначале выкопать большую землянку, чтобы было где ночевать, если вдруг захочется там остаться. А в дальнейшем, переделать землянку в подвал и наверху начать строить большой дом, чтобы всем по комнате было...
Что самое интересное, мы даже не задумывались тогда, имеем ли мы право, заниматься там частным строительством. Мы считали, что раз люди по берегам этого озера строят себе дачки, отгораживают участки, кстати тоже самовольно захваченные, так почему бы и нам не начать свое грандиозное строительство.
Сейчас, оглядываясь назад, я представляю, как это все выглядит глупо, но тогда… Тогда, в ясные летние дни, когда казалось, что жизнь только начинается, мы были полны такого оптимизма и юношеского задора, что нас ни что не могло остановить. Мы свято верили, что все у нас обязательно получится!
Мы решили на каждые выходные приезжать на этот островок и помаленьку строиться, что мы в дальнейшем и сделали. Целый месяц мы исправно ездили каждые выходные на «наш» остров и копали землянку не покладая рук. И выкопали практически полностью.
Ненужной, выкопанной землей мы засыпали все неровности острова, чтобы он выглядел ухоженным и красивым. Остров был довольно большой, метров сто пятьдесят на сто. Мы уже планировали, где у нас будет небольшая пристань, где мы разобьем небольшой сад, как весь остров огородим кирпичной стеной (ведь рядом было столько кирпичей в разрушенных цехах завода).
Боже, какими мы были наивными! А я был самым большим кретином их всех! У меня же был в то время еще участок в Петро-Славянке, по закону принадлежащий нашей семье! Пусть наш дом уже разобрали, но можно ведь новый дачный домик было построить. Так нет, потянуло меня на романтические мечты о домике именно на берегу озера.
В итоге и в Славянке участок в дальнейшем просрал, извините за выражение, и на острове ничего так и не достроили.
8.
Началась осень, мы еще временами выбирались на «наш» остров, но постоянно вброд переходить на остров уже было как-то прохладно, да и оптимизма за месяц раскопок, у нас уже изрядно поубавилось. Землю копать оказалось довольно утомительным занятием, с мазолями на руках, а ведь надо потом и материалы где-то для строительства искать, цемент, инструменты. Об этом мы уже потом начали задумываться.
В общем, этот наш проект строительства благополучно провалился! В моей памяти, этот милый островок и это лето остались лишь потому, что в эти прекрасные дни и ночи на «нашем» острове, была зачата моя любимая дочурка Сюзанна. Зачата, можно сказать, на пике наших с Ольгой лучших отношений, в любви и согласии. Надеюсь, да и вижу, что эти наши чувства, отразились и на характере и на внешности нашей дочки. Правильно говорят, что ребенок, зачатый в любви и гармонии, рождается красивым и умным!
Кстати, хоть Ольга в те дни «залетела», в общем-то, не запланировано, но мы в здравом уме и твердой памяти, сами решили оставить этого ребенка и уже всерьез начали задумываться тогда о нашей совместной жизни.
Забросив остров и наше строительство, мы с Ольгой и нашими друзьями нашли для себя новое увлечение. В Питере все чаще организовывались концерты в «Юбилейном» и «СКК им Ленина» и мы стали периодически выезжать в Ленинград на концерты популярных ансамблей того времени: «Аракс», когда у них солистом был Юрий Антонов, «Динамик» с солистом Владимиром Кузьминым, «Земляне» и многих других.
Начало 80-х ознаменовалось и ещё одним рождением нового феномена — и это было, наверное, самым важным событием в истории советского рока со времени его появления. Речь идет о самодеятельных магнитофонных альбомах. Появились на них тогда первые подпольные записи рок-групп ленинградского рок-клуба: «Алисы», «Кино», «Зоопарка», «Аквариума» и т.д. Жизнь в стране начинала меняться, и жить становилось все интересней.
Как ни печально, но все, что осталось от нашего (русского) рока 60-х-70-х годов, — это лишь воспоминания, фотографии и немногочисленные газетные заметки. Более весомых «вещественных доказательств» к сожалению не существует. Ту музыку ни кто не записывал.
Музыка «Скоморохов», «Санкт-Петербурга» и многих-многих других питерских групп того периода исчезла без следа. Случайные концертные записи были такого качества, что сохранять их для потомства казалось тогда бессмысленным. Трудно сказать, почему эта проблема, сегодня очевидная для всех, тогда никого не заботила. Пионером самодеятельной звукозаписи в эти годы стал ленинградский хиппи по имени Юрий Морозов. Он редко выступал «живьем», работал техником в студии звукозаписи и по ночам творил там свои бесконечные альбомы (хард-рок и «космическая» музыка с глупо-мистическими текстами). Он занялся этим еще в начале 70-х и записал, по слухам, порядка пятидесяти альбомов, но примером для подражания не стал: даже немногие знавшие его работы, считали Морозова эксцентриком-одиночкой. Время от времени он гастролировал с филармоническими ансамблями, что и вовсе ставило его рокерскую репутацию под сомнение.
Первый настоящий современный самодельный магнитоальбом, явившийся по формату и дизайну прототипом всего, что последовало за ним, стала: «Сладкая N и другие», Майка Науменко. Мне тоже кто-то из друзей привез такую бобину переписать. И с нее началось мое знакомство с группой «Зоопарк», а потом и с другими рок-клубовскими группами.
Фактически это была обычная, фабричного производства катушка, рассчитанная на время звучания 45 минут (при скорости 19 см/с), на картонную коробку которой с обеих сторон нежно и аккуратно (как правило, этим занимались сами музыканты) были наклеены соответствующего размера фотографии. Здесь все было всерьез, с гордым соблюдением всех условностей и деталей «настоящего» продукта, вплоть до надписи «Стерео» и значков ® и ®. Хотя, конечно, никакого реального отношения к авторским и прочим правам этот артефакт не имел. На лицевой стороне обложки — рисованная картинка: некая обворожительная особа в шляпке (сама «сладкая N, надо полагать) несет под мышкой «диск» Майка, а тот угрюмо смотрит ей вслед. На оборотной стороне, естественно, перечислены названия песен, а также музыканты и все прочие, помогавшие при записи. Да, это была настоящая вещь... Стоила эта прелесть всего десять рублей, что примерно соответствовало стоимости катушки плюс расходы на фотографию плюс ручная работа с клеем и ножницами... Это называлось «альбом с оформлением», и таких циркулировало по Питеру, порядка двадцати-тридцати экземпляров. Музыканты дарили (или продавали, что не имело большого значения) своим близким друзьям, а те, в свою очередь, давали их переписать разным знакомым — и дальше в геометрической прогрессии, от магнитофона к магнитофону, росло количество альбомов, правда уже «без оформления»...
9.
В ПТУ, с начала учебного года, у нас опять поменяли мастера и теперь им оказался тренер по боксу. Соответственно, он уговорил многих парней из нашей группы и меня в том числе, идти к нему в секцию, заниматься боксом. Я съездил к отцу своей сестры Наташи и выпросил у него старенькие боксерские перчатки, — у него они все равно без толку валялись. Теперь два раза в неделю, я стал ездить на стадион тренироваться.
Тренировки проходили довольно жестко. Скажу только, что за полгода, что я туда проходил, я похудел на восемь килограммов! Но в дальнейшем, когда уже мы начали проводить тренировочные бои, мне как-то расхотелось ходить со сломанным носом, — я же о сцене мечтал, и с боксом я решил завязать.
Когда Ольга была уже на третьем месяце беременности, в октябре, мы сообщили нашим родным, что решили пожениться, что, в общем, все восприняли спокойно и доброжелательно. Все чаще Ольга стала оставаться у меня дома ночевать.
К концу года, Ольга ушла в декретный отпуск, а как только мне исполнилось 18 лет (в декабре), мы подали заявление в колпинский ЗАГС. Там, правда нам сказали, что придется ждать два месяца и назначили наше бракосочетание на февраль, если мы не передумаем.
Началась подготовка к свадьбе, а заодно и к рождению нашего первенца. Наши родители начали копить деньги на ползунки и пеленки, вязать всякие шапочки и пинетки. Мы с Ольгой были уверены, что у нас начинается новая взрослая жизнь, и все будет прекрасно, но увы...
Юность. г. Колпино.
1983 год
1983 год
Немного истории
Десятого ноября 1982 года на 76-ом году жизни умирает Леонид Брежнев. Советский Союз остается без главы государства всего на пару дней. Двенадцатого ноября, как я уже упомянул ранее, генеральным секретарем ЦК КПСС избирается Юрий Андропов. Бывший председатель КГБ СССР Андропов сразу же пресекает все попытки установить культ своей личности. Он не хочет повторять путь Брежнева, так как не любит шума вокруг своей персоны. Сразу же после назначения на пост главного секретаря ЦК КПСС, Юрий Андропов ищет человека, который будет его «правой рукой». Таким человеком становится Константин Черненко, который занимается организационной работой в партии.
Юрий Андропов начинает проводить кампании по «улучшению стиля работы» и «укреплению трудовой дисциплины». По всему Советскому Союзу, и особенно в Москве и Ленинграде начинаются облавы на улицах. Милиционеры и люди в штатском выясняют, почему граждане в рабочее время находятся на улицах, в кинотеатрах, ресторанах, вместо того чтобы стоять у станка или за прилавком. Доходит до того, что милиционеры требуют предъявить документы даже у голых людей в банях. Ответы людей проверяются, прогульщики выявляются.
Впрочем, Юрий Владимирович был не чужд сантиментам. Позволял себе либеральные рассуждения и даже, говорят, был снисходителен к диссидентам. На посту руководителя СССР Андропов всячески демонстрировал миролюбие. Получив письмо от американской школьницы Саманты Смит («…почему Вы хотите завоевать мир или, по крайней мере, нашу страну»), ответил: «Ничего подобного мы не хотим. Никто в нашей стране — ни рабочие и крестьяне, ни писатели и врачи, ни взрослые и дети, ни члены правительства не хотят ни большой, ни малой войны…»
Тем не менее, мировой пожар едва не вспыхнул, но его предотвратил подполковник Станислав Петров. Во время боевого дежурства офицер получил сообщение о запуске ракет с американской базы в сторону СССР. Однако, проанализировав обстановку, Петров понял, что система оповещения дала сбой. А ведь это произошло в самый пик «холодной войны», спустя считанные дни после того, как советский истребитель сбил южнокорейский пассажирский самолет, вторгшийся в воздушное пространство Советского Союза… Спустя много лет в нью-йоркской штаб-квартире ООН Петрову вручат международную награду — хрустальную статуэтку с надписью: «Человеку, который предотвратил ядерную войну».
10 марта 1983 года Политбюро собралось на заседание, чтобы решить, какие дополнительные, кроме ввода советских войск, меры нужно предпринять, чтобы улучшить положение в Афганистане. Председательствовал Генсек Андропов, присутствовали члены Политбюро: Гейдар Алиев, Михаил Горбачев, Андрей Громыко, Арвид Пельше, Николай Тихонов, Константин Черненко, Владимир Долгих, Петр Демичев, Василий Кузнецов, Михаил Соломенцев, Иван Капитонов, Николай Рыжков.
Был решен вопрос о предоставлении Афганистану 300 миллионов рублей безвозмездно на стабилизацию обстановки в этой стране. «Это большая, но минимальная сумма, — сказал Громыко, — и на такой расход пойти нужно». Генсек Андропов очень ярко и четко обрисовал позицию Союза: «Что вы хотите? Это феодальная страна, где всегда хозяйничали на своей территории племена, а центральная власть далеко не всегда доходила до каждого кишлака. Дело не в позиции Пакистана. Нам дает здесь бой американский империализм, который хорошо понимает, что на этом участке международной политики он проиграл свои позиции. Поэтому отступиться мы не можем».
А дальше следует интересная аналогия: «Чудес на свете не бывает. Иногда мы сердимся на афганцев, что они ведут себя непоследовательно, медленно развертывают работу. Но давайте вспомним нашу борьбу с басмачеством. Ведь тогда в Средней Азии была сконцентрирована чуть ли не вся Красная Армия, борьба с басмачами продолжалась до середины 30-x годов. Поэтому в отношениях с Афганистаном нужны и требовательность, и понимание». СССР воспринимает Афганистан чуть ли не как собственную территорию — иначе, откуда аналогия с басмачеством?
Члены Политбюро вспомнили, как принималось решение о вводе войск на территорию Афганистана, когда Брежнев потребовал поименного голосования. Уже в 1983 понятно, что политическая ситуация с Афганистаном застоялась в тупике. Однако решение принято, выделены 300 миллионов, боевые действия продолжаются. В них погибло около 26 тысяч человек, десятки тысяч покалечены и контужены, сотни тысяч переболели тяжелыми болезнями.
Немно о ценах этого года. Многим, возможно, будет интересно узнать, какую зарплату получали в 1983 году советские люди? Средняя зарплата советского человека в эти годы — 165 рублей 75 копеек в месяц. На такую зарплату советский гражданин в 1983 году мог купить 1144 килограмм картошки. Но поскольку он не мог съесть ее в таком количестве, картошка пропадала на овощных базах. И советским инженерам, а также и учащимся училищ и институтов, раз или два в месяц приходилось отрываться от работы и учебы, и ехать на овощную базу, — помогать перебирать и выбрасывать гнилые овощи.
Стипендия студента в 1983 году была 40-55 рублей. Повышенная стипендия — 75 рублей, действительно большая, на пять рублей больше зарплаты уборщицы или техника. Минимальная зарплата в СССР составляла 70 рублей. Деньги, как правило, выдавали два раза в месяц: аванс и получка. Аванс чаще 20 числа каждого месяца, это была фиксированная сумма. А в получку выдавали, что останется после вычета аванса.
На советском предприятии очень важным отделом был планово-экономический отдел и самым ценным человеком после директора был плановик. Потому что основные деньги к тому времени были не зарплаты, а премии. «Квартальная премия», «годовая премия», премия к отпуску. Плановик что-то вычислял, высчитывал, «пробивал» в министерстве. И посредством манипуляций, магии цифр, получалась весомая прибавка к семейному бюджету, — ежеквартальная премия, часто в разы превышающая оклад. Квартальная премия становилась также эффективным рычагом управления, за прогул или нарушение трудовой дисциплины можно было лишить премии, или «лишить премии на 50%».
А вот денежное довольствие советского военного складывалось из нескольких факторов. Вот цифры расчета зарплаты лейтенанта в СССР в начале 80-х. Оклад по должности («командир взвода» 120 рублей в месяц), плюс оклад по званию («лейтенант» 120 рублей в месяц), плюс компенсация за продпаек — 20 рублей в месяц (итого 260 рублей в месяц). Зарплата военных не облагалась подоходным налогом (с конца 70-х годов), то есть на руки выдавались «чистые» 260 рублей. Плюс тринадцатая зарплата в конце года, плюс за каждое боевое дежурство 20 рублей, плюс ежегодная выплата «за выслугу лет». С каждым повышением звания оклад возрастал на 10 рублей. Но подполковник от полковника «отличался» на 20 рублей. Региональные, служба в районе боевых действий — это особые коэффициенты.
Зарплаты учителей и врачей в СССР были невысоки, впрочем, как и всегда. Медсестры получали 70 рублей, старшая медсестра 90. Врач 115-120 рублей, им разрешали работать на полторы, две «ставки». Была у врачей такая грустная шутка: «На одну ставку есть нечего, на две некогда».
На оборонном предприятии («оборонка» и «космос»), на так называемых «секретных» объектах, зарплату 140 рублей могли дать молодому специалисту сразу после института уже в конце 50-х годов. Кандидату наук приплачивали к зарплате 100 рублей. За соответствующим образом оформленные изобретения в этой области платили разово, премия могла быть 1000 рублей и больше, но тоже облагалась подоходным налогом. Специалисты этой отрасли много времени проводили на «полигонах» (космодромы и т.п.), иногда годами. Там их зарплаты удваивались.
А вот еще важное событие, случившееся в этом году, — Катастрофа "Boeing 747" над Сахалином. Тяжёлая авиационная катастрофа, произошедшая в ночь на четверг 1 сентября 1983 года (31 августа по Гринвичу) неподалёку от острова Сахалин и ставшая одной из крупнейших в истории авиации.
Пассажирский авиалайнер "Boeing 747-230" B южнокорейской авиакомпании Korean Air Lines (KAL) выполнял международный рейс KE007 (позывной — KAL 007) по маршруту Нью-Йорк — Анкоридж — Сеул, а на его борту находились 23 члена экипажа и 246 пассажиров. Полёт до Сеула должен был проходить над нейтральными водами Тихого океана, когда самолёт, по неустановленной причине стал отклоняться вправо от назначенного курса. Спустя некоторое время он настолько отклонился на запад, что вошёл в закрытое воздушное пространство СССР, после чего пролетел над Камчаткой, пройдя ряд военных объектов, а затем уже над островом Сахалин. Над последним он и был перехвачен, а затем сбит советским истребителем Су-15, после чего рухнул в воду в проливе Лаперуза к юго-западу от Сахалина, при этом погибли все находящиеся на борту 269 человек, в том числе член Палаты представителей США Ларри МакДональд, собиравшийся баллотироваться на пост президента США.
На момент катастрофы самолёт отклонился от курса более чем на 500 км. Согласно расследованию, проведённому Международной организацией гражданской авиации (ИКАО (англ. ICAO)), наиболее вероятной причиной отклонения от маршрута полёта было то, что пилоты «Боинга» неправильно настроили автопилот и затем не выполняли надлежащих проверок для уточнения текущих координат. Катастрофа вызвала серьёзное обострение и без того непростых на тот момент отношений между СССР и США.
Скудность информации и материальных улик на начальных этапах расследования катастрофы породило альтернативные версии о происшествии. Однако обнародование Россией записей «чёрных ящиков» рейса KE007 подтвердило первоначальную версию ИКАО.
И еще о самолетах.
18 ноября 1983 года в 16. 16 московского времени во время полета самолета Ту-134А, следовавшего по маршруту Тбилиси-Батуми-Киев-Ленинград с 57 пассажирами и 7 членами экипажа на борту, группа вооруженных преступников смертельно ранила бортмеханика и заместителя начальника летно-штурманского отдела Управления гражданской авиации Грузинской ССР и потребовала изменить курс, посадить самолет в Турции.
Командир экипажа самолета не подчинился требованию преступников и произвел посадку в Тбилиси. Преступники захватили пассажиров в качестве заложников и настаивали на выполнении ранее выдвинутых требований.
Председателем КГБ СССР было дано указание немедленно направить в Тбилиси сотрудников спецподразделения 7-го управления для освобождения заложников.
Через восемь лет, в ноябре 1991 года, во время правления Президента 3. Гамсахурдиа, газета "Свободная Грузия" опубликует разоблачительную статью о том, как под руководством Э. Шеварднадзе была проведена "бессмысленная бойня", убийство молодых "борцов за свободу и независимость", пытавшихся покинуть на самолете "империю". Далее говорилось, что художник Гия Табидзе был убит, художник Давид Микаберидзе покончил с собой, актер Геча Кобахидзе, художник Сосо Церетели, врачи Паата и Кахи Ивериели получили ранения при штурме самолета "имперским спецназом".
И вновь немного информации о Питерском рок-клубе. Первые два года истории рок-клуба были отмечены борьбой всяческих фракций и поисками форм существования. Консолидация наступила весной 1983 года при подготовке к Городскому рок-фестивалю. Из пятидесяти с лишним групп было отфильтровано четырнадцать лучших, которые и выступили в течение трех солнечных майских дней на сцене рок-клуба. Это был не только праздник, но и акт самоутверждения. На фестиваль явились искусствоведы и журналисты, «официальные» композиторы и поэты, культуртрегеры и фаны из разных городов. Изпользующейся сомнительной репутацией рок-резервации клуб в мгновение ока превратился в культурный институт. К счастью, не до конца солидный: дух «Сайгона» продолжал витать над веселой толпой, а чиновники сновали с озабоченным видом, ожидая очередного скандала.
По нашей неизживаемой традиции проводился конкурс. Из хороших групп не удалось наградить только ужасно сыгравший «Зоопарк». А лауреатами стали: «Странные игры», «Тамбурин» (грациозно-мелодичный фолк-рок под управлением импозантного барда Владимира Леви, в прошлом участника «Фламинго» и «Последнего шанса»), «Пикник» и «Россияне» (все — III место); «Мифы» и «Аквариум» (II место) и «Мануфактура» (I место).
И еще немного о музыкальной жизни в нашей стране. В январе в Москву на три дня приехали двое участников шведской супергруппы «АББА» Бьерн Ульвеус и Бенни Андерссон и знаменитый либретист Тим Райс (его перу принадлежит рок-опера «Иисус Христос — суперзвезда». Цель их приезда была одна: встретиться с советским шахматистом Анатолием Карповым, которого они собирались привлечь к созданию своей рок-оперы «Шахматы». Однако гроссмейстер от встречи с музыкантами отказался (так ему якобы посоветовали в КГБ). А вот Алла Пугачёва от такой встречи не отказалась. К ней в дом шведы пришли по тому же вопросу — ей было предложено исполнить в рок-опере главную женскую роль — жены советского гроссмейстера, оставшегося на Западе. Вот как об этом вспоминает директор ее коллектива на тот период Евгений Болдин: «Держались гости очень скованно. Их объяснение этой зажатости было и грустным и смешным. Они признались, что нервничают, не следит ли за ними КГБ.
— Перестаньте волноваться, — сказала Алла, — расслабьтесь. Я сама — майор КГБ.
Все трое приехали к нам с одной целью — чтобы предложить Алле роль в своей рок-опере «Шахматы». Однако прообразом главного героя служил Виктор Корчной. Время было советское, да ещё какое советское, и подобная роль была бы для Пугачёвой не только запретной, помыслить о ней было нельзя. Мы попали в сложное положение, так как получалось, что целая делегация приехала, в общем-то, к нам, а сказать нам было нечего. Алле посоветовали (страна же Советов), что принимать можно, а от роли надо отказаться.
28 января в «Московском комсомольце» вновь вышел очередной выпуск «Звуковой дорожки». Почти год назад свет увидел 89-й её выпуск, после чего «ЗД» прикрыли по идеологическим причинам. Миллионную армию меломанов лишили чуть ли не единственного источника информации о том, что творится в мире поп и рок-музыки. В адрес редации посыпались возмущённые письма, но реакции не было никакой — решение о выходе «ЗД» принималось не в редакции, а выше. А письма все шли и шли. Наконец горкомовские идеологи приняли соломоново решение: выпуск «ЗД» возобновить, но без привычного хит-парада, который, как считали идеологи, несправедливо делит популярных исполнителей на «лучших» и «остальных». Поэтому в возобновлённой «ЗД» никакого списка лучших песен не было. Но если бы он был, можно было смело утверждать, что в числе фаворитов непременно был бы новый хит в исполнении Аллы Пугачёвой «Миллион алых роз».
В отличие от Москвы в городе на Неве нравы были либеральнее, поэтому там хит-парады не запрещали. В январе газета «Смена» обнародовала музыкальные итоги минувшего года «Звезды-82». Согласно им лучшей певицей года второй раз подряд была названа Алла Пугачёва, которая оторвалась от своей ближайшей конкурентки Софии Ротару на несколько сот голосов.
1
Для меня, этот год стал особо знаменательным по многим причинам. Во первых, конечно, в середине марта, после двух лет «дружбы», я наконец женился на Ольге Пантюховой. Напомню, что ее «залет» прошлым летом, в нашем решении, роли практически не играл. Мы намеренно и целеустремленно к этому шли! Мы хотели пожениться и даже не задумывались об аборте, когда узнали о том, что Ольга залетела.
Во вторых, через месяц после свадьбы, 4 апреля, у нас родилась дочка Сюзанна.
В третьих, этой весной мы наконец-то осуществили с Ольгой еще одну нашу мечту, — купили щенка, породы «английский дог», о котором уже давно, втихаря мечтали, так как оба безумно любили собак и этой покупке не смогли помешать даже наши родные, хотя и очень старались.
В четвертых, этой весной, мы решили с Ольгой пойти учиться в нашу колпинскую музыкальную школу на вечернее, взрослое отделение. В мае пошли сдавать экзамены по классу классической гитары и, кстати, сдали на одни пятерки, но...
В пятых, в начале лета, я наконец-то закончил ПТУ и пошел работать на Ленинградский завод им. Коминтерна (недалеко от станции метро «Кировский завод») по профессии «токарь-универсал» 3-го разряда, то есть начал зарабатывать реальные деньги, чтобы обеспечить нашу молодую семью.
В шестых, мне дали в военкомате отсрочку на год, от армии, чему я был очень рад. Отсрочку дали из-за инвалидности моей матери, так как я являлся единственным кормильцем в семье. И я, в общем-то, был уверен, что отсрочка будет продлеваться и дальше. Но нужна она мне была не столько из-за семьи, сколько из-за того, что я не хотел бросать занятия музыкой даже на месяц, а тут, целых два года! (В то время в армии служили два года). Продолжалась война в Афганистане, но мы о ней толком ничего не знали. Все, кто шел в армию в те годы, рвались туда служить, даже не предполагая, какая там была мясорубка. А я был безмерно рад, что не надо идти служить и можно дальше заниматься музыкой, семьей, ребенком, собакой. Я вообще считаю, что ребят, которые занимаются творчеством, нельзя отрывать от любимого дела даже на месяц! После армии они приходят совершенно другими людьми и планы в жизни меняются. Я знавал немало очень талантливых ребят, которые после армии забрасывали все свои увлечения, мотивируя это тем, что все это глупости, детские забавы, надо уже о семье думать, о взрослой жизни. Мол, мы в армии повзрослели, поумнели и т.д.
2
Итак, наступил Новый 1983 год! Сам новогодний праздник я описывать детально не буду, — надоело! Все они были похожи друг на друга, как две капли воды и я уже рассказывал, как они у нас проходили. Скажу только, что справлял я его со своей, на то время еще будущей женой Ольгой. Она к этому времени была на шестом месяце беременности и с начала беременности, как только поняла, что залетела, бросила не только выпивать с нами, но и курить, так что как-то особо, с размахом, отмечать этот новый год мы и не собирались.
Все старые друзья куда-то разлетелись. Многие ушли служить в армию. Время от времени, забегали мои друзья по дому, да Ольгины подруги иногда заходили. Справить новый год решили тихо, без всяких изысков, как говорится, в кругу семьи. Послушали новогоднее обращение к советскому народу нашего нового правителя страны, секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова, под бой курантов выпили по бокалу шампанского и стали смотреть по телевизору сначала передачу «Голубой огонек», а потом «Звезды зарубежной эстрады». Полночи у меня посидели, потом к Ольге домой сходили, с ее семьей посидели. Впрочем, в течение ночи, забегали к нам и наши общие друзья ненадолго. Поздравляли, выпивали со мной по бокалу вина и бежали дальше.
3
В этом году я еще доучивался в ПТУ и у меня с нового года начались зимние каникулы, — можно было немного расслабиться. Ольга жила у меня и наши родители уже спокойно к этому относились. Все были в курсе, что мы буквально на второй день после моего дня рождения, подали заявление в ЗАГС. Впрочем, и до этого решения, со стороны родителей никаких проблем не возникало. Они конечно, к тому времени уже догадались, что мы живем с Ольгой, как муж с женой, но помалкивали. Да и что догадываться, когда ее округлившийся животик, говорил сам за себя.
Сразу после нового года, мы начали подготовку к нашей свадьбе. Свидетелями мы попросили быть наших теперь уже общих друзей и моих одноклассников Ольгу Терещенко и Саню Ильина. И они почти все проблемы по подготовке свадебной церемонии взвалили на себя.
В ЗАГСе нам дали талоны на приобретение всяких дефицитных товаров к свадьбе и вскоре мы поехали в Ленинград за покупками.
В те времена в ЗАГСе всем новобрачным давали такие талоны. А вот отоварить их, можно было в единственном ленинградском магазине «Юбилей». Там же, новобрачные покупали себе золотые кольца, платья и костюмы для свадьбы, постельные наборы, подарочные наборы и все такое прочее дефицитное, чего тогда не возможно было купить в обычных магазинах.
Денег у нас было в обрез, так как я еще учился, и мы решили особо не шиковать. Свадебное платье и костюм взяли у знакомых. В «Юбилее» мы купили только золотые кольца, самые дешевые, по 100 рублей, постельный двуспальный набор и что-то из подарков друг другу, типа духи, одеколон, ну и еще какие-то мелочи.
Сейчас, спустя столько лет, я бывает, задаю себе вопрос: А любил ли я Ольгу по-настоящему? И у меня нет ответа. Не знаю. Она, конечно, мне нравилась и внешне и как человек, и особенно в постели, хотя, кто может не понравится в постели в 16-17 лет, когда сам еще ничего не умеешь, а она уже умеет кое что.., но скорее всего меня притягивало в ней в первую очередь стремление, как и у меня, играть в рок-группе. Во всяком случае, у меня не было к Ольге такого всепоглощающего сильного чувства, когда можно за человека жизнь отдать. Впрочем, я по жизни был немного эгоистом и больше думал о себе, чем об окружающих. Да и насколько я знаю, Ольга тоже по мне с ума не сходила, так как буквально за полгода до свадьбы, когда она еще не знала, что беременна, она стояла перед выбором: или остаться со мной, или уйти к другому парню, — военному, который ей тоже нравился. Он предлагал увести ее с собой, куда-то в военную часть жить. Она спросила тогда откровенно у меня, что ей делать, а я ответил, что решать это надо только ей. В итоге она решила остаться со мной. И наверно зря, судя по последующим событиям.
Я уверен, что если бы она выбрала тогда военного, а не меня, то с ней не случилось бы того, что случилось в дальнейшем, но, увы, назад жизнь не отмотаешь. Но это так, к слову. А в те месяцы, мы с нетерпением ждали день нашей свадьбы, мы были счастливы, и жизнь казалась замечательной.
4
Справлять свадьбу решили у Ольги в квартире, так как она размерами побольше нашей была. За месяц до свадьбы начали закупать вино, водку. Перед самой свадьбой прошлись по Ольгиным соседям, выпросили лишние табуретки и стулья, принесли пару столов. Народу приглашать, в общем-то, много не планировалось. Родни у нас не было, кроме моей мамы и бабушки и Ольгиной мамы с детьми, и мы собирались справлять свадьбу только с друзьями. В итоге набралось человек пятнадцать-двадцать. Такая, простенькая, можно сказать, студенческая свадьба.
В ночь перед свадьбой, Ольга ночевала у себя и с утра уже все ее подруги собрались там, чтобы подготовить ее к торжеству. Мы же с друзьями с утра собрались у меня в квартире. Вскоре, к моему дому подъехала легковая машина, которую мы заказали еще накануне, украшенная ленточками и надувными шариками, я сел с Саней Ильиным в машину и мы поехали забирать невесту… из соседнего дома, буквально метров двести. Забрали Ольгу со свидетельницей и поехали в ЗАГС. Остальные гости, чуть раньше, поехали туда же на автобусе. На дополнительный транспорт денег не было.
После регистрации, где нас сфотографировали для свадебного альбома, мы с Ольгой и наши свидетели поехали, как положено, покататься по городу, положить цветы к памятнику В.И. Ленина, у вокзала, и защитникам города Колпино, на бульваре Свободы, попить шампанского по дороге. Все наши гости тем временем, поехали к Ольге домой, готовится к нашему приезду.
Примерно через час, когда мы подъехали к дому, нас уже поджидали все наши гости, а заодно и Ольгины соседи по подъезду, перегородив нам дорогу веревкой и требуя плату за проход к свадебному столу. Вообще, любопытных собралось у парадной много. Особенно местных детишек, в надежде урвать себе что-нибудь сладенькое. Мы раздали деткам конфет, откупились от соседей несколькими бутылками водки, и наконец, прошли в квартиру и сели за стол. Начались какие-то конкурсы для молодоженов, перемежающиеся криками «Горько!». В общем, началось веселье. Ольга пила только шампанское, да и я не очень налегал на спиртное. Надо было соблюсти все приличия.
Ближе к вечеру, когда все гости уже поднахрюкались, и танцевать и петь уже были не в состоянии, мы с Ольгой пожелали всем спокойной ночи и отправились ко мне на квартиру, где и предполагали провести свою первую, ХА-ХА!, брачную ночь.
Хотя, надо честно признаться, в эту ночь мы наконец-то отбросили все приличия и позволили себе в постели все, что до этого делать, как-то еще не решались. Теперь мы были супругами, а значит долой стыдливость и ханжество! Долой жизнь, которой жили наши родители. А наши родители, судя по их воспоминаниям, жили в этом плане кошмарно! Вот вам такой пример:
Моя мама, как она сама рассказывала, узнала, откуда появляются дети, только в 18 лет!!! А когда у нее начались первые месячные, она решила что умирает! Прибежала к своей маме, — моей бабушке, вся в слезах и только тогда, ее мама удосужилась объяснить, как могла, что это у всех девушек бывает…
А все потому, что на эти темы, со своими детьми, большинство родителей, в те времена не говорили вообще! Во всяком случае, большинство советских граждан, того времени, старались эту тему обходить стороной. То, что мы с Ольгой, считали в нашей постели, уже нормой, для моей матери, к примеру, считалось бы наверняка извращением.
Один раз мы с Ольгой, как-то попытались поспорить с ней на эту тему и поняли, что это бесполезно и их уже не переделать. О чем можно спорить с человеком, который по жизни признает только одну «миссионерскую» позицию, то есть лежать, как бревно, с раздвинутыми ногами, а все остальное считает грязным и пошлым! Как мне рассказывала позже моя мама, они с моим отцом раздевались и занимались любовью только в темноте и ни разу не видели друг друга обнаженными при свете! О чем тут можно говорить. Кошмар!!!
5
Рано утром, за нами уже прибежали друзья и подруги, звать нас вновь к столу. Наши вчерашние гости желали срочно «поправить свое здоровье». Свадьба продолжалась весь второй день, правда уже больше походила на обычную пьянку. Конкурсы все закончились, да и «Горько!» кричать, как то все постепенно позабыли.
На второй день, уже и я, позволил себе поднапиться малость, так как все официальные мероприятия были закончены. Свадебные торжества подошли к концу, и у нас началась обычная семейная жизнь, как мы ее себе представляли.
В последующие дни после свадьбы, в свободное время, мы с Ольгой занимались переустройством моей комнаты, сделали перестановку, Ольга переносила кое-какие свои вещи ко мне, в первую очередь свою электрическую швейную машинку, так как, мы решили жить пока у меня.
У Ольги и так, целый дом детишек был, а младшая сестра Ира, вообще истеричка была и по каждому поводу падала на пол и начинала дрыгать ногами и орать как сумасшедшая. А тут еще мы поселились бы. Хоть у Ольги и была своя комната в их квартире, но мы хотели, чтобы нам вообще никто не мешал и думали, что у меня в квартире жизнь будет спокойней. В общем, переустроили мы мою комнату для занятий музыкой, в комнату для семейной жизни. Все усилители и колонки, распихали, куда возможно, чтобы в глаза не особо бросались. И поначалу, мне это даже нравилось. Правда, только поначалу…
Впрочем, уже через месяц, мы переехали жить к Ольге. Начались какие-то трения с моей мамой. Везде ей мерещилось, что Ольга так и норовит мне изменить. Постоянно мне докладывала, что пока я был в ПТУ, к ней заходили те-то и те-то (наши знакомые). В итоге мне это надоело, и я сам предложил Ольге пожить некоторое время у нее. Уже тогда, мы начали продумывать варианты, чтобы снять где-нибудь отдельное жилье. В те времена с этим проблем не было и стоило это удовольствие не дорого.
Ближе к весне, мы начали готовиться к рождению ребенка. Подыскивали коляску, еще что-то из одежды для новорожденного покупали. Я в эти мелочи особо не вдавался, так как все это искалось и покупалось, пока я самоотверженно готовился к окончанию ПТУ, — надо было готовиться к сдаче экзаменов и защите диплома.
6
Утром 4 апреля, я как обычно, вылез рано утром из теплой кроватки (мы жили уже у Ольги), и уехал в ПТУ. А вернувшись, узнал, что сразу после моего отъезда, часов в восемь у нее начались схватки, и Ольгу увезли в роддом. Спустя уже несколько часов она родила девочку 4 кг весом и ростом 48 см. Я тут же пошел к роддому, поздравить жену, но ей вставать еще было нельзя, так что я лишь через девчонок, находящихся в палате, передал ей мои поздравления.
Неделю Ольга еще пролежала в роддоме, так как не обошлось без небольших разрывов, хотя вообще роды прошли довольно легко. Каждый день, после училища, я топал к роддому с пакетом фруктов.
К концу недели, Ольгу наконец-то выписали. Встречали мы ее большой толпой. Пришли почти все наши друзья, кто присутствовал на свадьбе. Как полагается, я встречал Ольгу с огромным букетом цветов, еще несколько, подарил медицинским сестрам и наконец, мы отправились домой… на автобусе, так как денег на машину не было.
Наши новоявленные бабушки поджидали нас дома и как только мы приехали, тут же потребовали распеленать малышку, чтобы рассмотреть повнимательней, что же за чудо мы с Ольгой произвели на свет. Посмотрев и убедившись, что все части тела ребенка на месте и у девочки очень даже миленькое личико, все остались довольны.
Увидев впервые это малюсенькое, но такое милое существо, я наконец-то стал понемногу понимать, что стал настоящим папашкой очаровательной дочурки и теперь отвечаю не только за себя, но и за свою семью… Да нет! Не верьте! Вру я все! Ничего такого я тогда не ощутил! Говорят, мужчины не очень-то воспринимают детей до определенного возраста. Мол бревно бревном. Это как раз наверно про меня.
7
Начался самый трудный период нашей жизни, точнее, в первую очередь трудный для Ольги, так как ей в основном приходилось вставать к дочке по ночам, кормить, перепеленывать. Ведь я каждое утро в шесть часов уезжал на учебу. Хотя в выходные и я давал Ольге отдохнуть, беря на себя часть обязанностей. Должен сказать, что Сюзанна, как мы назвали дочку, росла довольно спокойной девочкой и плакала только, если у нее что-то начинало болеть.
С первых же дней мы с Ольгой решили не баловать ребенка и не приучать его к рукам. И тут же по этому поводу пришлось постоянно ругаться с нашими матерями, так как они при любом всхлипе ребенка, бежали к девочке и хотели тут же взять на руки. Мы мужественно отстаивали свои методы воспитания, и это очень скоро дало положительные результаты. Спустя всего пару недель, наша дочка очень быстро привыкла засыпать в коляске или в своей кроватке без всяких укачиваний на руках.
Как то мы попробовали надеть ей на голову стерео-наушники, чтобы она засыпала под музыку и очень удивились, когда она заснула буквально через пару минут. С тех пор музыка стала неотъемлемым предметом ее засыпания, тем более, что мы теперь могли спокойно разговаривать или смотреть телевизор, не мешая ей спать, так как большие, стерео-наушники защищали ее и от посторонних звуков. Молока у Ольги хватало, так что проблем с кормлением тоже не было.
Спустя примерно месяц, при регистрации ребенка, мы чуть не оплошали. Мы с самых первых дней хотели назвать дочку Сюзи, в честь нашей любимой певицы Suzi Quatro, хотя наши родители были против, считая это имя каким-то иностранным и не вписывающимся в русскую жизнь, но мы настояли на своем.
Когда мы пришли в ЗАГС на регистрацию ребенка, нам дали книгу с именами и сказали, чтобы мы выбрали из нее имя, а если такого имени в книге нет, то так называть ребенка нельзя. Мы начали искать имя Сюзи, но не нашли. Затем, доперев, что полное имя скорее всего Сюзанна, стали искать его, но тоже не нашли. Регистраторша сама взяла книгу, полистала и нашла имя Сусанна, предложив нам его, на что мы наотрез отказались. Но еще немного поискав, администратор ЗАГСА наконец нашла к всеобщему облегчению и имя Сюзанна и все вопросы были решены.
8
Несмотря на кучу новых обязанностей, мы с Ольгой продолжали заниматься и музыкой, но по большей части лишь вдвоем. Андрея Годунова, как я уже говорил, забрали в армию и играть и мечтать о вершинах популярности стало не с кем. Я продолжал время от времени покупать у знакомых новые западные диски, переписывал их, опять перепродавал, или обменивал на другие. Но конечно большая часть денег теперь уходила на ребенка. Выручало еще и то, что Ольга умела, и главное очень любила шить, так что на шмотки, как для ребенка, так и для себя, мы особо не тратились. Большую часть вещей Ольга шила сама, тем более, что постоянно находилась дома с ребенком. Мы покупали понравившуюся ткань, а я помогал Ольге делать выкройки из картона в полную величину.
На мои музыкальные пристрастия денег практически не оставалось. Удавалось лишь покупать новые пластинки. У Ольги теперь было другое занятие, более важное для нее, чем музыка. Я-же все пытался совместить семейную жизнь с музыкальной, но получалось это с трудом.
Вообще-то Ольга не отказывалась заниматься музыкой, и бывало, мы учились вечерами что-то играть в две гитары, просто времени на это у нас оставалось совсем немного.
А музыкальная жизнь в нашей стране начинала кардинально меняться. В этот год, все также на вершине популярности Юрий Антонов и Алла Пугачева, но появляются уже и новые будущие рок-звезды. На магнитофонных бобинах расходятся первые записи группы «Аквариум» и «Кино», «Алисы» и «Наутиуса-Помпилиуса», группы «Зоопарк» и Александра Башлачева…
Мы с Ольгой продолжаем по возможности ездить в Ленинград на концерты как уже известных исполнителей, так и только начинающих. После посещения каждого такого концерта, наши мысли вновь возвращаются к созданию своей рок-группы и Ольга меня поддерживает… правда только первые дни после концерта, а потом вновь ребенок берет верх и музыка отходит на второй план. Мне остается пока только одевать вечерами стерео-наушники и уносится в мир грез под музыку Сюзи Куатро, групп «Кисс», «Дип Перпл», «Свит», «Назарет» и т.д. Советскую музыку я не очень воспринимал, хотя на живых концертах конечно и советские исполнители звучали классно.
9
Где-то через пару месяцев после рождения дочки, как-то вечером к нам зашла наша общая знакомая Лена Максимович, жившая в моем доме. Я знал ее еще по школе в Петро-Славянке, где она тоже училась, и, как и мы, переехала в Колпино. Она была на пару лет старше меня, и закончила школу раньше.
Лена работала где-то в Ленинграде в цветочном магазине и сказала, что одна ее знакомая из этого магазина продает внеплановых, но очень хороших щенков дога по 100 рублей, и если мы хотим, то можем взять себе щенка.
С дочкой еще проблем предстояло много, но мы, даже особо не задумываясь, решились взять и собаку. Через пару дней, я выпросил у своей бабушки 100 рублей в долг, даже не сказав на что мы с Ольгой хотим их потратить и мы отправились в Питер за щенком.
И вот мы приехали в Ленинград, на Московский проспект в какой-то дом. Звоним. Открывается дверь и из-за нее, чуть ли не на высоте Ольгиного роста (она была ростом 150 см.), из-за двери высовывается и смотрит на нас огромная, брылястая, рыжая морда дога. Затем, из-за двери выглядывает и сама хозяйка, уводит этого монстра женского рода, запирает его в другую комнату и, пригласив нас в квартиру, проводит к огромной картонной коробке со щенками. А там сидят шесть таких лапочек рыжих. Мордочки квадратные, лапы длинющие, огромные. Мы выбрали самого крупного кобелька, хозяйка нам дала целую распечатку, как кормить, какие витамины давать щенку и т.д. и мы счастливые, поехали домой, по дороге обсуждая его будущий возможный рост, судя по его маме. Тем более, что хозяйка щенков описала их папу, как еще более здоровенную собачину, чуть ли не метр в холке высотой. Нашим родителям, мы конечно не сказали, какая в будущем из этого симпатичного малютки должна вымахать псина. Наши родители, особенно Ольгина мама, повозмущались недельку, а потом смирились.
10
Так получилось, что дочка у нас родилась 4 апреля, а наш, можно сказать, второй ребенок, щенок «Бари», как мы его назвали, родился 12 апреля, правда забрали мы его уже двухмесячного в июне. Так они вместе и стали расти, Барюша и Сюзанна.
Потом, с каждым прошедшим месяцем, наши родные с ужасом наблюдали, во что превращается наш милый малютка-щеночек, но что-то менять было уже поздно. Так мы и стали воспитывать не одну дочку, а еще и сыночка в придачу, так как ему нужен был уход ничуть не меньший, чем Сюзанне.
Дочку перепеленали, накормили, спать уложили и все, а вот за Барюшей нужен был глаз да глаз. То он лужу наделает, и его надо было срочно выносить на улицу погулять, то начнет чью-нибудь обувь грызть или мебель, провода… Упаковками мы покупали для него таблетки глюконата кальция, десятками, закупали пузырьки со всякими витаминами, рыбьим жиром, плюс еще каждый месяц ездили в нашу ветеринарную поликлинику, где, еще в наш первый приезд туда, когда нашему щеночку уши купировали, познакомились с одной женщиной-ветеринаром. Она, за небольшую доплату, стала делать уколы витаминов «Тривита» нашему Барюше для роста.
Щенок был от хороших производителей, родители с родословной, только что вязка внеплановая, поэтому документы на щенков не выдавались, да нам они в принципе и не нужны были. Мы на выставки с ним ездить не собирались. В общем, хватало нам в этот год забот с нашими «детками».
Барюха, на своих ножищах-ходулях еще плохо держался, разбежится, бывало, а на повороте ноги заплетутся в узел и он кувырком летит. А как он по лестнице спускался маленький, с четвертого этажа, — это надо было видеть! Мы с Ольгой, тут же взялась его дрессировать, обложились книгами по дрессировке и уделяли собаке времени не меньше чем дочке, а может и больше.
Уже к полугоду, Бари знал все основные команды. Хотя нам и говорили «знающие люди», что догов надо начинать дрессировать только с года, но мы с Ольгой придерживались других правил воспитания.
Ольга учила его основным командам, а я, когда он немного подрос, стал учить его носить в зубах сумку с продуктами, чему он впоследствии очень хорошо научился, а так же прыгать через забор, а потом и через детские домики, на территории нашего детского сада.
Возможно многие мои ровесники, кто в те годы жил у «Старого универсама», помнят огромную, мощную рыжую собачину, породы «дог», которая тащила в огромной пасти, либо сумку с картошкой, либо с продуктами. Причем тащила до самой квартиры, ни разу не выпустив ее из зубов без команды. А с прогулки он постоянно таскал по привычке, к дому какую-нибудь огромную ветку, или корягу, да еще и не хотел отдавать, пока до самой парадной не донесет.
11
Наши вновь испеченные бабушки, больше всего боялись, что наш щенок ненароком может навредить Сюзанне, но они росли вместе без проблем. Как только наша дочка научилась сидеть и вставать в своей кроватке, они уже понимали друг друга с полувзгляда. Бари подходил к ее кроватке, просовывал голову, точнее свой нос между деревянных перегородок кроватки и смотрел на нее умными глазюками, а она тут же ползла к нему и пыталась либо оторвать ему уши, либо лезла ручонками ему в рот, в надежде оторвать язык. А он, в свою очередь, вылизывал ей лицо и все, что было доступно, и оба были довольны! Сюзанка так хохотала, таская Барюху за уши и пытаясь выковырять ему глазки, — это надо было видеть!
Вообще-то, это наверно был самый счастливый наш с Ольгой год. Все у нас складывалось пока, довольно неплохо. Вечерами мы теперь всем семейством выходили на прогулку, везли дочку в коляске и Бари вели на поводке.
В июне я закончил ПТУ и начал работать на заводе. Точнее у меня началась трехмесячная практика, но я уже получал нормальную зарплату. Я вставал в 5.30 утра, к шести шел на автобусную остановку, еле-еле втискивался в автобус и зажатый со всех сторон, в духоте, висел между пассажирами целых 40 минут, пока автобус ехал до станции метро «Звездная». Оттуда, на другом автобусе № 111, я ехал до станции метро «Кировский завод», а оттуда еще пару остановок на трамвае до завода. Можно было конечно и на метро от «Звездной» доехать, но так было быстрее.
Я приезжал на завод в половину восьмого, переодевался в рабочую одежду, затем шел к мастеру цеха за нарядом на работу, и засветившись у начальства, шел… спать в сделанную мной еще во время учебы коморку, где стоял калорифер, гоняющий горячий воздух в цех для отопления.
В коморке всегда было тепло, и хотя света не было, и очень громко гудел вентилятор, но мне это все не мешало. Я хотел спать! У меня было натаскано туда несколько старых рабочих фуфаек, так что я ложился немного подремать, на часик-другой и приступал к работе где-то часов в десять. Впрочем, мне это не мешало прилично зарабатывать. Например, мой наставник Сергей, бывало, получал и по 500 руб. в месяц, а мне хватало и двухсот, не особо напрягаясь. Ну, лень мне было работать от звонка до звонка. Поработаю, бывало, час-другой и иду прогуляться по другим цехам в поисках чего-нибудь, что можно будет прибрать потом себе. А после обеда, летом, вообще бывало, залезу на крышу цеха и загораю еще час.
К тому же, была в те времена такая фишка интересная на заводе: план для цехов спускали «сверху», не разбираясь нужны такие детали в данный момент кому-то, или нет. Частенько нам заказывали одни и те же детали по нескольку раз в месяц, а мы готовые детали потом сдавали на склад, где они валялись порой по несколько месяцев. Меня мужики и научили, как одни и те же детали можно сдавать по несколько раз, незаметно вытаскивая коробку с готовыми деталями со склада и получать за это халявные деньги. А можно было просто сделать побольше дорогостоящих деталей в свободное время, пока станок настроен под их изготовление, так как все знали, что вскоре на эти же детали опять придет наряд.
В общем, способов заработать без напряга тогда было много. В СССР главное, — надо было работать, а нужна ли кому-то в дальнейшем будет твоя продукция, — это мало кого интересовало.
12
Ну, раз уж о работе начал рассказывать, расскажу немного и о пьянстве на рабочем месте, — без стакана водки, мало что тогда делалось. С утра, конечно, все работяги трезвые приходили, так как на проходной их тщательно осматривали и принюхивались. Зато в обед, вместо того, чтобы идти в столовую, большинство работяг шли через проходную в город, где быстренько покупали в винном магазине бутылку водки, быстренько ее выпивали на троих в какой-нибудь парадной, и как ни в чем ни бывало, шли назад на рабочее место. Бывало и я, кому-то составлял компанию, так как отделяться от коллектива было нехорошо!
Частенько рабочие вообще делали вместо заказанной работы, что-то для себя: охотничьи ножи, подсвечники, полки для дома, и прочее. Если делали что-то большое, то потом по частям перекидывали через бетонный забор в безлюдном месте, выходили через проходную, обходили завод и потом спокойно забирали то, что выкинули. Никакой охраны вокруг забора тогда не было, а уж всякие видеокамеры присутствовали тогда только в фантастических фильмах.
Ничего подобного в реальной жизни еще не было придумано!
13
Ложились мы с Ольгой спать поздно, то на гитарах играли, то с дочкой или щенком занимались, — вставал я рано, так что практически никогда не высыпался по настоящему. Ближе к осени мы сходили в музыкальную школу, где вывесили списки с результатами вступительных экзаменов и с радостью увидели, что у нас по всем экзаменам стоят пятерки и мы приняты.
И вот, с первого сентября, мы пошли учиться в музыкальную школу, что очень не понравилось Ольгиной маме (мы в то время у Ольги жили). Баба Таня с ребенком не особо хотела сидеть целый вечер, пока мы учились, — ей и своих детей хватало. Все чаще мы стали оставлять Сюзанну вечерами моей маме, но та ее баловала, как могла, так что довольно часто мы ссорились то с одной бабушкой, то с другой.
Но прозанимались мы в «музыкалке» лишь пару месяцев. Наш учитель все обучение Ольги свалил на меня: мол, ты ноты знаешь, поучи пока Ольгу дома, а потом уже я с ней займусь. А мне как раз наоборот, надо было, чтобы именно он с ней занимался, чтобы какая-то ответственность была. Задали в школе урок, — надо выполнить. Мне такой подход к обучению не понравился и ближе к новому году мы ушли из школы. А потом, уже перед самым новым годом, Ольга как-то мне заявила: «Мол, заканчивать пора со всей этой музыкой и жить как все, нормальной жизнью. Все равно у тебя ничего с ансамблем не получиться!».
Честно говоря, для меня это был удар ниже пояса. Я все свои музыкальные мечты связывал с Ольгой, мечтал, что вместе будем выступать, а тут вдруг такой поворот.
С этого момента между нами возникла трещина, которая становилась все шире и шире. Я не мог смириться с таким предательством с ее стороны!
14
Где-то в середине декабря, после моего дня рождения, Ольга встретила какую-то свою подругу. Та сказала, что снимает комнату в частном доме в поселке Поповка (это следующая остановка по железной дороге после Колпино), и что мы можем там тоже снять еще одну комнату, так как живет в этом доме один только мужик, несколько помешавшийся на религии, но в остальном вполне нормальный.
Мы с Ольгой тут же съездили к нему, и договорились насчет жилья. Уже через несколько дней, в очередной раз разругавшись с родными, мы быстренько собрались, взяли дочку и «щенка», который уже вымахал под пол метра в холке, и уехали туда жить.
Мы хозяина дома честно предупредили, что приедем с большой собакой, договорившись немного доплачивать за неудобства, но когда он нас увидел с этой махиной, он наверняка пожалел, что пустил нас. Но договор есть договор.
Жить стало с одной стороны спокойней, — никто нас больше не доставал, а с другой гораздо труднее. Воду теперь приходилось носить каждый день из колонки, греть на печке, чтобы помыть и перепеленать нашу дочку. Спала она в коляске, за неимением там кроватки, а точнее места для кроватки, так как комнатушка у нас была маленькая, да еще и собака на полу спит. К тому же, я с утра уезжал на работу, и все домашние дела приходилось делать Ольге. И с собакой пойти погулять и воды наносить и согреть, и сварить поесть нам, дочке и собаке, и дочку перепеленывать частенько, ведь подгузников тогда не было, как сейчас. Подкладывали обычные пеленки, потом их стирали. Постоянно в комнате на веревке сушились десяток пеленок, простынок, чепчиков, распашонок и прочих детских вещей. Когда я вечером приезжал с работы, часов в шесть-семь вечера, Ольга уже ждала меня возле станции с собакой, так как «наш» дом находился буквально в 200 метрах от нее. Мы шли немного прогуляться и потом топали домой. Ольгина подруга в это время сидела с Сюзанной. Отдохнув, поиграв с дочкой, побрякав на гитаре (ее мы тоже взяли с собой), мы опять перед сном шли прогуляться с дочкой и собакой. Гуляли по поселку, заметенному снегом и освещаемому лишь кое-где тусклыми фонарями.
Жить было не то чтобы очень трудно, но очень скучно. Телевизора и радио у хозяина дома не было, видно по религиозным соображениям. Свой проигрыватель и магнитофон я оставил в Колпино. У хозяина дома вообще ничего не было кроме десятка старинных икон, и таких же старинных библий и еще какой-то религиозной литературы.
Даже в те времена, это все его религиозное хозяйство стоило огромных денег. Интересно кому это все досталось в дальнейшем? Жил он совершенно один.
Мы хотели доказать своим бабулям, что мы прекрасно справимся и без них, так что стоически переживали все трудности нашей новой семейной жизни, что нам в общем то и удалось. Уже через месяц, наши бабушки начали уговаривать нас вернуться, и больше не вмешиваться в нашу жизнь.
Новый год мы справляли в Поповке, если можно назвать праздником то, что мы втроем посидели, выпили вина и легли спать.
Кстати, тогда, в Поповке, Ольга и начала опять выпивать с этой своей подругой, очевидно просто от нечего делать, пока я был на работе. Все чаще приезжая с работы, я заставал Ольгу выпивши. Начались небольшие скандалы, в основном конечно с моей стороны и в основном из-за ее пьянок.
Иногда мы наведывались к нашим предкам, взять что-нибудь из вещей, помыться в ванне. Уже после нового года, где-то в феврале, они все же уговорили нас переехать назад в Колпино.
Мы, для приличия пожили в Поповке еще немного, и где-то в начале марта вернулись в Колпино, поселившись вновь у меня в квартире.
Юность. г. Колпино.
1984 год
1984 год
Немного истории
Рок в СССР, был под запретом, или позиционировался как чуждый идеологически. Советская пресса о рок-музыке либо молчала, либо разносила в пух и прах. Но в стране подрастали истинные знатоки буржуазной, запретной музыки.
Артемий Троицкий один из тех, кто в очень нестройном ряду советских журналистов, начал свой рассказ о рок-музыке для советских читателей. Рок был у него в крови, в 70-е он проводил дискотеки в МГУ, играл гитаристом в легендарной группе «Звуки Му»(82-83гг.), был изгнан с должности МНС Института истории искусств, не защитив кандидатскую, слишком смелым был научным сотрудником. Тему кандидатской, — социология популярной музыки, расценили как издевательство.
Артемий Троицкий, появился на экранах телевидения в середине 80-х уже известным в определенных кругах человеком. Он долгие годы работал в журнале «Ровесник», газете «Советская культура». В начале 80-х, когда на пике популярности была «Машина времени», Артемий Троицкий рок в СССР не афишировал. На страницах большого развернутого материала в Советской культуре в 1981 году, он вдумчиво, критически, но без оскорблений, как это было принято в то время — рассказывал читателям об их кумирах Андрее Макаревиче и «Машине Времени».
В 1984 году вышло Постановление Управления Культуры г. Москвы. Согласно ему, воспроизведение на дискотеках и прочих общественных местах таких всемирно известных коллективов и исполнителей как «Мэднесс», «Секс Пистолз», «Айрон Мэйден», «АС/ДС», «Блэк Саббат», и другие — всего 75, по идеологическим соображениям было запрещено.
Троицкий и другие советские журналисты, кто решился упоминать об этих коллективах, сильно рисковали. За свои «неверные идеологические пристрастия к пробуржуазной культуре» Троицкий впал в немилость, и его журналистская деятельность была под запретом несколько лет. Он печатался в самиздатском журнале о рок — музыке «Зеркало».
Троицкий был самым читаемым журналистом, молодежи 80-х, любившей рок.
А уже в 1985 году, когда отовсюду стали доноситься те самые из списка 75 запрещенных, Артемий Троицкий, Сергей Антипов («Программа-А»), Александр Житинский (журнал «Аврора»), и многие другие, совершенно легально заговорили о ранее чуждой СССР мировой рок — культуре.
Артемий Троицкий посвятил теме рок в СССР множество книг, некоторые из них пролежали в «столе» до распада союза. Своеобразная подробная энциклопедия — «Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е…», весьма познавательна для интересующихся этой темой. Книга вышла сначала в Англии в 1987 году, и лишь в 1991 году попала на полки отечественных магазинов, и называлась «Назад в СССР». Она стала первым серьезным и профессиональным произведением, рассказавшем миру о русской рок культуре.
Множество отечественных коллективов — Аквариум, ДДТ, Алиса, и др. теперь также могли рассчитывать не только на критику. Советской пресса о рок музыке заговорила смело. В СССР началась Перестройка, и по стране прокатилась раскатистая волна отечественного рока.
Еще одно важное событие июня этого года: в США вышел двойной альбом «Красная волна», скомпилированный молодой энергичной калифорнийкой, Джоанной Стингрей и представляющий по шесть песен «Аквариума», «Алисы», «Кино» и «Странных игр». Пластинке предшествовала долгая история. Мисс Стингрей, сама начинающая рок-певица, впервые оказалась в Ленинграде осенью 1984 года и после этого приезжала каждые несколько месяцев. Очень активная и амбициозная особа, она подружилась со многими группами и оказалась в центре тусовки. Казалось, что богатое дитя из Беверли-Хиллз нашло для себя новый экзотический Дисней-ленд. Однако дальнейшее показало, что ее намерения были более серьезными. Джоанна Стингрей записала несколько английских версий ленинградских рок-песен и наконец реализовала проект «Красной волны».
Для нас ничего нового на диске не было: там свели известные (и, кстати, все «разрешенные») записи с «пленочных альбомов» 1982-1984 годов. Но для Запада это стало первой реальной возможностью близко познакомиться с настоящим советским роком.
Кстати, 13 января 1984 года пропал навсегда лидер группы «Россияне». На Старый Новый год, Жора Ордановский приехал на дачу к приятелю в поселок Семрино, что неподалеку от Вырицы. В разгар веселья он вышел из дома на улицу, бросив оставшимся: «Кто хочет, тот догонит». С тех пор больше его никто не видел…
Поначалу ходили слухи, будто он кому-то звонил, будто его кто-то где-то встречал, узнав со спины, будто Ордановский угодил в милицию, где его обрили «под ноль» и дали пятнадцать суток, так что теперь он не показывается на людях, ожидая, когда отрастет его бесподобная шевелюра. Потом были версии с монастырем (припомнили, что в последнее время он не курил, не пил), с отъездом в Америку или в Псковскую область к одной знакомой… Потом появилась история с похищением инопланетянами (по этому случаю тоже что-то припомнили, более того, истинность этой версии засвидетельствовал Рулев из «Патриархальной выставки», имевший с пребывающим в созвездии Весов Жорой контакт через медиума Виолетту). Словом, несмотря на возникающие тут и там разговоры об убийстве (панками — за длинные волосы, гопниками — за благородство помыслов и души), в то, что Жоры больше нет, никто не хотел верить — ко всему тело его так и не было найдено. У него нет ни могилы, ни кенотафа — пустого захоронения, какие греки сооружали своим героям, если тела их остались на чужбине, — увы, приносить цветы родным, друзьям и былым почитателям некуда. Есть рок-фестиваль «Окна открой», которому Ордановский, будучи об этом не осведомлен, дал имя, и это, пожалуй, все, что во вселенной вещей и явлений осталось от Жоры, помимо фотографий и непрочной материи воспоминаний. То же и в божественной области созвучий — «Россияне» были концертной группой, кроме пары случайных «грязных» записей из зала, их музыка до нынешних времен не дошла.
В 1984 году советская промышленность снизошла к потребностям граждан и начала серийный выпуск первых советских видеомагнитофонов «Электроника ВМ-12». А в начале 85-го, на дверях магазина «Электроника» вполне можно было увидеть объявление, типа: «Запись на покупку «ВМ-12» по льготной очереди для ветеранов ВОВ на 1986 год прекращена». Граждане копили деньги, записывались в очереди на два года вперед и страшно завидовали счастливым обладателям видеомагнитофона «Электроника». Стоил он в середине 80-х от 900 до 1280 рублей — не каждый мог себе позволить. Но каждый мог мечтать. Впечатление от какого-нибудь среднего боевика, вроде «Рэмбо», держалось месяцами.
Смотреть видео собирались всем классом, всей лабораторией или отделом. Ждали с трепетом момента, когда хозяин нажмет кнопочку и с жутким скрежетом выедет сверху кассетоприемник, чтобы принять в себя кассету с новым зарубежным блокбастером. Дружно возмущались, когда устройство жевало пленку, что случалось довольно часто. К началу 90-х в отдельно взятых квартирах стали появляться японские «Панасоники», и тогда стало ясно, откуда растут ноги у «Электроники ВМ-12» — видаки были похожи, как братья, только японский брат работал исправно, и пленку не жевал, а отечественный вел себя, как привычный уму Иван-дурак.
С приходом «Электроники ВМ-12», наконец-то и советские дети получили возможность, смотреть любые мультики, сколько душе угодно. До этого их можно было увидеть либо в ежевечерней «Спокойной ночи, малыши!», либо в 18.50 по телевидению, либо в кинотеатре, на детском кино-утреннике (детский билет — 10 копеек). С видеомагнитофоном к детям пришли мультфильмы Диснея, «Том и Джерри» и сотни других, как иностранных, так и советских мультфильмов — смотрели их десятки раз, и не надоедало.
«Электроника ВМ-12» стала для советского человека мощным глотком свободы. Не удивительно, что в газетах появлялись такие объявления: «Поменяю машину «Жигули» на видеомагнитофон».
В середине 80-х советскому потребителю стал доступен еще и мир электронных игр — через своего единственного, тогда представителя, — игру «Ну, погоди!», известную в народе как «Волк с яйцами». Выпускалась она под торговой маркой «Электроника», как и почти вся бытовая техника этого времени. Дети требовали «Волка» у родителей на день рождения, а у Деда Мороза — на Новый год. Родителям приходилось копить — электронное чудо стоило в те годы 23 рубля.
Суть игры в следующем. Управляя волком, вооруженным корзиной, требовалось поймать яйца, которые катились по четырем желобкам — сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Если яйцо поймать не удалось, игроку полагалось штрафное очко. Если во время из окна высунулся заяц — то половина очка. Если одно за другим на землю падали три яйца, игра останавливалась. И снова: волк, яйца, заяц.
Никто не знал тогда, что игра «Ну, погоди!» было копией заграничной «Nintendo EG-26 Eggа». Позже вышли и другие серии: «Микки-Маус», где вместо волка за яйцами охотилась диснеевская мышь, «Тайны океана», «Веселый повар», «Кот-рыболов», «Луноход» и другие. Но культовой стал только «Волк с яйцами».
К 1984 году советским людям становится мало иметь просто джинсы. В моду входят джинсы с эффектом поношенности и потертости. Такие джинсы в народе называют «варенки».
«Варенки» отличаются оригинальным видом, и никого не смущает, что выглядят они поношенными. В этом и заключается «изюминка» модных штанов. Купить фирменные «варенки» могут позволить себе единицы. Джинсы завозят малыми партиями, они дорого стоят и быстро раскупаются модниками. Но иметь «варенки» хотят все, и поэтому смекалистый советский народ, как всегда, придумывает свои способы приготовления популярных джинсов.
В восьмидесятые годы индийские джинсы становятся явлением широко распространенным. Они считаются самыми качественными и наиболее доступными (стоят они 80 рублей). Именно эти джинсы покупают для приготовления «варенок». Далее в дело пускается смекалка и самые сумасшедшие идеи, которые только могут прийти в голову советскому человеку.
Существует несколько вариантов приготовления «варенок». Самым популярным считается, когда джинсы кипятят с отбеливателем, или хлоркой (после которой они расползаются вскоре по швам), перетягивая резинками для создания узоров, или завязывая штанины в узлы.
Остальные методы тоже эффективны, но имеют более не стандартный подход: джинсы трут пемзой, натирают белыми кирпичами, варят с содой и кидают в стиральную машину вместе с камнями.
В процессе приготовления «варенок» ломаются стиральные машины, приходят в негодность кастрюли, портятся джинсы и тратятся нервы. Но все это не останавливает советскую молодежь. Она хочет выглядеть модно и готова ради этого на все.
В 1984 году на экраны страны выходит картина «Любовь и голуби», советского режиссера Владимира Меньшова, которая призвана получить почетное место в золотом фонде Советского Союза.
Ну что еще? 10 сентября 1984 года британский генетик Алек Джеффриз обнаружил, что ДНК каждого человека неповторимо и уникально — как уникальны отпечатки пальцев. Как отметил сам изобретатель, это было как озарение. Он рассматривал рентгеновские снимки ДНК и вдруг увидел, что цепочки ДНК отличаются. Джеффриз назвал их «генетическими отпечатками». Так зародилась «генетическая дактилоскопия». С помощью «генетических отпечатков» можно установить родство, доказать причастность к преступлению или наоборот — помочь выйти на свободу людям, попавшим за решетку из-за судебной ошибки — таких примеров уже достаточно много. Первой областью практического применения этого открытия стала криминалистика. К традиционной дактилоскопии — определению личности человека по отпечатку пальца — добавилась генетическая дактилоскопия — определение личности по волосу, по слюне на фильтре от сигареты, или частице кожи, или капельке крови. Ведь в любом биоматериале человека есть ДНК. И как установил ученый, она у каждого из нас уникальна. Это стало новым этапом развития криминалистики.
В январе известный андерграундный музыкальный критик Артём Троицкий провёл интересный эксперимент: готовя статью про «плёночную лихорадку» (в те дни по стране начали курсировать магнитные плёнки с записями самых разных отечественных рок-групп), он опросил ведущих диск-жокеев Москвы и Ленинграда на предмет выявления самых популярных тогдашних танцевальных хитов. Десятка лучших хитов выглядела следующим образом:
1. «Здравствуй мальчик Бананан» (Юрий Чернавский).
2. «Каракум» («Круг»).
3. «Сладкая жизнь» («Примус»).
4. «Я робот» (Юрий Чернавский).
5. «Бумажный змей» (Алла Пугачёва).
6. «Глупый скворец» («Машина времени»).
7. «Московский гуляка» («Альфа»).
8. «Когда нам было семнадцать лет» («Динамик»).
9. «Квадратный человек» («Диалог»).
10. «Кукла» («Альянс»).
В этом году закрылся популярный в народе проект — «Новогодний аттракцион». В течение последних трех лет он неизменно выходил в свет в новогодние дни, привлекая к себе внимание всей страны. Причины, которые этому сопутствовали, неизвестны: то ли опять свою лепту внесло телевизионное руководство, то ли сами создатели поняли, что идея себя исчерпала. Но это так, к слову.
1
Итак, к началу весны этого года, мы с Ольгой, дочкой Сюзанной, догом Барюшей, — короче всем семейством, вернулись из поселка Поповка, в Колпино. Жить пока решили у меня, предварительно потребовав от моих предков, что они не будут лезть в наши дела и в воспитание дочки. Правда, ближе к лету, мы опять были вынуждены переехать к Ольге. Что-то у нас опять с моими предками не срослось в воспитании детей. А когда у матери «крышняк съезжал» было вообще трудно, пока ее вновь в больницу не увозили. Не забывайте, что она была психически больна и это была для нас большая проблема.
Жизнь продолжалась, росла дочка, рос Барюша, который, если на задние лапы вставал, уже был с меня ростом, а вставал он так постоянно, встречая нас дома, когда мы возвращались с Ольгой откуда-нибудь. Подбежит, бывало, встанет на задние лапы, передними либо в грудь упрется, если ко мне лезет, либо на плечи положит, если к Ольге, и лизаться начинает, — а пасть слюнявая! Мы для этих целей, — оттираться от его слюней и пасть ему вытирать, специальное полотенце держали. В остальном же он был лапочка! Барюша вообще, рос страшным подхалимом. Сидим, бывало на кухне, едим. Его на кухню не пускаем. Он тихонько, из прихожей, начинает шаг за шагом к кухне продвигаться. Сделает шаг, остановиться, ждет, как мы отреагируем, затем еще делает шаг. Подкрадется, наконец, если сразу на место не отправили, сядет рядом и заглядывает в глаза, а взгляд такой просящий-просящий. Если видит, что мы его игнорируем, садится еще поближе и кладет свою огромную лапу Ольге или мне на колено, а взгляд еще более жалобный. Если и это не помогает, снимает лапу и кладет другую, и так повторяет несколько раз и продолжает просящи смотреть в глаза, а порой и подвизгивать. Ну как тут не дать ему что-нибудь вкусненькое. Хотя мы и старались на кухне ему ничего с рук не давать, но он все равно выпрашивал. Сладкоежка был ужасный!
Сюзанна к этому времени тоже уже подросла и во всю, ползала по полу. Барюша уляжется, бывало посреди комнаты, а она и вокруг него и по нему ползает. Угукает что-то ему свое, и то за уши, то за хвост, то за шкуру его тягает, то за язык ухватить пытается, то глазки выковырять…
Всегда интересно было за ними наблюдать и что интересно, Бари понимал, что ребенок еще маленький и ни разу за все время не сделал Сюзанне больно, с мужеством выдерживая все ее покушения на его жизнь. Хотя, конечно следить приходилось внимательно, а то бывало, Сюзи только на него залезет, а ему вдруг встать захочется, а рост почти метр в холке. Подхватываешь дочку скорее на руки, чтобы не свалилась с него, а она хохочет, ручонками за него цепляется, отпускать не хочет. Жаль, в те годы у нас фотоаппарата не было, — такие бы кадры интересные получились!
2
Каждый вечер, мы всем семейством ходили гулять в парк за улицу Раумскую. Играли там с Бари, дрессировали его. Ольга в этом специалистом была. Хоть ей собаку и не разрешала мать заводить, но, она какое-то время работала на площадке для дрессировки собак. В душе она заядлая собачница была и кучу книжек прочитала по дрессировке, вот и помогала там по возможности. Особенно она любила с Бари «разговаривать» на его языке, точнее копировать. Бари что-нибудь рыкнет, или гавкнет по своему, а Ольга копировала эти звуки один в один. Бари ее услышит, голову в сторону наклонит, посмотрит на нее внимательно, потом опять что-нибудь вякнет, и Ольга тоже в ответ. Так порой по нескольку минут переговаривались. А если Ольга еще и подвывать начинает, так они вскоре на пару такие концерты устраивали!
Вообще, весело было нам тогда жить, не смотря на все трудности. Дома, мы опять понемногу вечерами начали играть на гитарах, так как вся аппаратура у меня была дома, под рукой. Вообще не понимаю, как у меня все помещалось в одной комнате: гитары, усилители, детские пеленки-распашонки, кроватка и прочее. Правда, все самое громоздкое из аппаратуры, мы в кладовую запихали, но много чего и в комнате оставалось. Ольге, наверно это не очень нравилось, а мне нормально было. Никогда не стремился к какому-то особому шику в квартире: стенки там всякие, мягкая мебель и прочее. Я не привередливый по жизни, — что есть, то и ладно.
Я продолжал работать на заводе им. Коминтерна в Питере (сейчас это НПО Завод «Волна»). Не далеко от завода был очень неплохой магазин радиотоваров, на ул. Васи Алексеева, куда я постоянно заглядывал, просто посмотреть на новые магнитофоны, колонки, светомузыкальные устройства. Купить я почти ничего, к сожалению, не мог себе позволить, так хоть посмотреть, помечтать, что когда-нибудь и я это все буду иметь.
Все деньги в основном уходили теперь на дочку, да и мы с Ольгой тоже хотели одеваться помоднее. Что-то Ольга конечно продолжала шить сама для нас, но многое приходилось и покупать.
Модные шмотки, продавали тогда, в основном цыгане. Приходилось специально ездить по выходным на электричке, либо на станцию Саблино, где они постоянно «дежурили» на станции, либо на Московский вокзал, где у них тоже было все схвачено. Цыгане продавали фирменные целофановые пакеты, модные мужские ботинки на скошенном каблуке, вошедшие тогда в моду, фирменные сигареты, джинсы, и много чего еще.
3
Бывало, после работы я ехал не сразу домой, а в комиссионный магазин «Апраксин двор», что не далеко от универмага «Гостиный двор» находился. Ехал туда, как в музей, — просто посмотреть. Только там, в те годы были отделы музыкальных инструментов, и радиоаппаратуры, где продавались в основном фирменные товары, которые туда сдавали моряки, ходившие в загранку.
Чего там только не было: фирменные электрогитары, электроорганы, ударные установки, фирменные видеомагнитофоны, огромные переносные радиомагнитолы с двумя огромными, встроенными динамиками по бокам, причем, чем больше были эти динамики, те круче считался аппарат! Были там всегда в продаже и цветные телевизоры с пультами дистанционного управления, что для нас было тогда в диковинку. Это сейчас такая техника уже не производит впечатления, а тогда для нас это было откровением, приобщением к западному миру. Но купить что-то мы конечно не могли. Даже плохонький зарубежный магнитофон стоил в «Апрашке» больше тысячи, не говоря уже о действительно хорошей аппаратуре.
В СССР такой техники не выпускалось, да и таких инструментов музыкальных тоже. Взять ту же советскую электрогитару «Урал». Весила она раза в три больше фирменной, звук поганый, играть неудобно. Зато стоили советские электрогитары 150-180 руб, а фирменные несколько тысяч, и мы понимали, что в ближайшие годы сможем только любоваться на них в «Апрашке».
Про фирменную радиотехнику вообще можно было только мечтать. Я там по несколько часов порой бродил. Рассматривал каждую модель до мельчайших подробностей.
Были в «Апрашке», кстати, и другие интересные отделы: мотоциклы, мопеды продавались, лодки, даже небольшая яхта стояла в одном из отделов. Учитывая даже то, что я по тем временам зарабатывал неплохо: 150-220 рублей в месяц, нам все равно ни на что не хватало. Ольга сидела с ребенком и не работала.
Я хотел приобретать что-то из аппаратуры, Ольга же, все больше хотела что-то из шмоток купить. Кстати, должен заметить, что в первую очередь она хотела меня одеть по последней моде, а мне как-то было все равно. Вот купить бы новую электрогитару, или приставку для гитары, — это да! Много денег также уходило и на фирменные диски, которые я копил понемногу. Покупал я по возможности и порножурналы, стоившие тогда в среднем 50 рублей, которые не только трудно было достать, но можно было за это и спокойно за решетку попасть за распространение порнографии, даже если ты их не продаешь, а просто дома держишь.
4
Ближе к лету, когда мы вновь стали жить у Ольги, мы все чаще начали с ней ссориться. Все чаще, я приезжая домой, заставал ее выпивши. Она снова закурила. Жили мы то у меня в квартире, то у нее, продолжая ругаться с предками. Возраст у меня был такой, когда ты еще уверен, что сможешь переделать любимого человека по своим меркам. Лишь спустя много лет, наконец-то начинаешь понимать, что переделывать человека — бесполезная трата времени и нервов. А надо наоборот, попытаться научиться подстраиваться под него, со всеми его недостатками. К сожалению, понимаешь это чаще всего слишком поздно, когда ничего уже исправить нельзя.
Однажды я с Ольгой очень сильно поругался, вроде опять из-за того, что она пьяная пришла поздно от подруги, а я с ребенком один сидел весь вечер. На следующее утро, весь разобиженный, я просто собрался и никому ничего не сказав, уехал на выходные в Петро-Славянку, надеясь там переночевать пару ночей, в какой-нибудь даче, а заодно и вскрыть парочку. Да вот, — представьте себе, я на такое был вполне способен. Я вообще в душе авантюрист и в былые времена стал бы, скорее всего пиратом. Любил я хапнуть все, что плохо лежит. И рисковать любил.
Приехал я в Славянку, прошел мимо нашего пустого и заросшего участка, так как дома нашего уже не было, прошелся по родным с детства улочкам, приглядываясь, где какие новые дачки построены, где переночевать можно. Дачников еще было не много, так что все дачи стояли пока запертые и пустые. Залез я в одну, в другую. Обзавелся по ходу дела вместительным рюкзаком, куда и сложил награбленное: радиоприемник, какие-то рекламные иностранные журналы, настенный светильник-бра… К вечеру я нашел приличную дачку-вагончик и вскрыв замок, решил там переночевать.
А утром меня разбудил стук в окно и испуганный голос: «Ей, кто там? Выходите немедленно, а то я сейчас милицию вызову!».
Я понял, что нарвался на хозяйку этого дачного участка, приехавшую на выходные. Я, быстренько собрался, и тут же сообразив, что с пьяного меньше спроса, притворился пьяным. Что-то я ей наболтал заплетающемся языком, насчет ссоры с женой и что вообще ее «сараюха» была открыта, и я ни в чем ни виноват и быстренько смылся от греха подальше, не забыв конечно прихватить рюкзак с награбленным добром. Потом я пошел на станцию и ближайшей электричкой уехал в Колпино.
Приехал к себе домой, спрятал рюкзак в кладовку и пошел в наш садик во дворе. Внутренне, я уже остыл и хотел помириться с Ольгой, поэтому и пошел в садик, в надежде, что она заметит меня из своего окна, выйдет и попросит сама прощенья. Так все и вышло в итоге. Она увидела, из своего окна, как я болтаюсь по территории садика и вышла ко мне, попросив прощенья. Мы снова помирились. Потом, такие ситуации стали возникать все чаще. Что-то уже было не так в наших отношениях.
5
Наступило лето, У Ольги вскоре день рождения намечалось, 10 июня, которое и послужило полным разрывом наших отношений. Не буду особо вдаваться в подробности, скажу только, что перед ее днем рождения мы вновь разругались, и я ушел опять жить от нее, к себе в квартиру, забрав Бари с собой.
Заняться в свободное время было не чем, и как-то меня вдруг пробило сделать где-нибудь шалаш, чтобы никого не видеть, и где спокойно можно посидеть одному. Мой выбор пал на «Чухонку», и как-то забравшись в самый конец острова, за все площадки с аттракционами я нашел укромное место в густом кустарнике и начал сооружать себе домик. Сплел из веток стены и крышу, притащил из дома старый ковер и еще какие-то ненужные вещи и стал ходить туда с Барюшей гулять, или просто посидеть в шалаше. Сейчас, даже приблизительно не могу понять, зачем мне все это было нужно!
Однажды, придя в очередной раз в свое «жилище», я увидел, что меня обокрали. Утащили ковер и еще какие-то тряпки. Я тут же вылез и пошел по окрестностям прогуляться, высматривая хоть кого-то, кто мог быть к этому причастен. И вскоре нашел. Метрах в двухстах от моей лачуги, на большом холме, копошились какие-то ребята-малолетки. Я подошел, и увидел, что у них тоже сделано жилище, — землянка! Они сначала разбежались по кустам, я же залез в их обиталище и увидел свои вещи. Поначалу я на них наехал за кражу, но потом мы познакомились, а вскоре стали вместе доделывать землянку, расширяя ее и прокапывая отдельный подземный вход со стороны, чтобы никто не мог найти. Все-таки землянка лучше, чем шалаш в кустах! Так я познакомился с ребятами из дома №25, по бульвару Трудящихся. В дальнейшем, нашу землянку, очевидно по чьей-то наводке, сравняли с землей бульдозером, но мы остались друзьями и в дальнейшем периодически встречались, то тут, то там в Колпино. Но возвращаюсь к нашей ссоре с Ольгой.
На день рождения Ольги я не пошел. Она справляла его без меня, позвав своих друзей и подруг. На ее дне рожденье побывал и мой бывший одноклассник по школе в Славянке, Дима Шустов, приезжавший к нам время от времени на мотоцикле из Славянки в гости. Я с ним встретился примерно через неделю, после Ольгиного дня рождения. Он заехал ко мне в гости и рассказал, что Ольга на своем дне рожденье напилась в хлам и, мягко говоря, позволяла всем особям мужского пола делать с собой все…
Ну, этого я тогда простить уже не смог, да и моя мать подливала масла в огонь, постоянно мне выговаривая, что если Ольга с кем-то заделает еще одного ребенка, то алименты повиснут все равно на мне, как на законном муже. Короче, спустя неделю-другую, я сам пошел в суд и подал заявление на развод.
Где-то в эти же дни зашла и Ольга мириться, но узнав, что я все уже знаю про ее день рожденье, ушла ни с чем. Сказала только: «Ну что ж, я так понимаю, что мы расходимся?». На что я ответил утвердительно, сказав, что собаку я забираю себе, так как ее мать, тетя Таня, все равно ей не даст собаку в квартире держать.
В следующий раз мы увиделись с Ольгой уже в суде и она повела себя, скорее всего назло мне, слишком агрессивно по отношению ко всем. На вопрос судьи, собирается ли она менять свою жизнь, чтобы не возникало поводов для ссор с ее стороны, бросить пить, изменять, она ответила твердое «Нет!». Типа, буду и дальше жить, как мне нравиться.
На вопрос мне, хочу ли я подать ходатайство о том, чтобы забрать ребенка себе, я тоже ответил нет, аргументируя это тем, что возможно, хоть забота о ребенке будет ее удерживать от необдуманных поступков.
В общем, нас развели, и какое-то время мы вообще не виделись друг с другом. Потом, спустя где-то месяц, немного поостыв, мы вновь встретились, поговорили и решили, что я в любой момент могу приходить гулять с дочкой, а она всегда может приходить гулять с Барюшей, так как любила его всей душой. На том и порешили.
В дальнейшем она подала иск на алименты, я, конечно, согласился, — для любимой дочки денег не жалко. Тем более, что я никогда сволочным человеком, по отношению к другим не был и от алиментов скрываться не собирался. Все эти дела, мы провернули до августа, и у каждого из нас началась своя личная жизнь.
6
Оставшись один, без жены, меня вдруг захлестнула ностальгия по былой, школьной любви, Ольге Джураевой. Я стал периодически гулять либо в ее дворе за «старым универсамом» у дома №32 по Заводскому проспекту, либо на поле за домами, со своим догом, так как там выгуливали своих собак все, кто жил в ближайших домах. Я надеялся случайно встретить Ольгу, может поговорить. Не знаю зачем, но мне ужасно хотелось тогда ее увидеть.
Но встретиться с ней мне так и не удалось, а ближе к осени у меня начался новый романчик с Ириной Годуновой. Да, да, женой моего друга Андрея (Сэма) Годунова. Она, узнав, что я развожусь, зачастила ко мне в гости. Андрей как раз этой весной ушел в армию, а Ира со своей мамой и дочкой снимали квартиру на улице Пролетарской, так как в квартире Андрея, у вокзала жила его мать и отчим.
Шли дни за днями и наши отношения с Ирой, из чисто дружеских, постепенно переросли в чисто трахательские. О любви речи не было, но заняться сексом хотелось обоим. Так, мы и стали встречаться время от времени у меня дома. Иногда она оставалась у меня ночевать. Моя мама и бабушка, конечно, не одобряли нашу связь, но и не лезли в наши дела и это всех устраивало.
Мы теперь вместе ходили гулять с моим псом, иногда ходили на пляж купаться, в кино. Ее мама в это время нянчилась с ее дочкой Юлианой, которая была на несколько месяцев младше Сюзанны.
Я, как раз в то время начал учиться кататься на скейтборде, который только вошел в моду в СССР, и Ирина с удовольствием ко мне присоединилась. Вечерами мы выходили на асфальтированную дорожку под моими окнами и учились кататься. Но роман наш продолжался недолго. К началу зимы они уехали на время на Украину домой, а потом, когда Ира вернулась, мы уже с ней не встречались.
Впрочем, угрызений совести, по поводу того, что я спал с женой друга, я не испытывал, так как Андрей тоже с моей бывшей переспал и возможно не один раз, хотя я точно знал лишь про один раз, — сам Андрей рассказал как-то по пьяне. Ольга тогда мне сказала, что едет к какой-то подруге, на ночь, а сама уехала с Андреем, ну и они где-то эту ночку прокувыркались, а я с дочкой нянчился. Но Ольге я тогда ничего не сказал.
7
Осенью у меня появились новые друзья-малолетки с нашего двора. Однажды вечером я вышел прогуляться и разговорился у своей парадной с двумя молодыми пацанами, жившими в нашем доме: Вадимом Каретниковым и Саней Дрогальцевым. У меня с собой была гитара и соответственно речь зашла о музыке. Они сказали, что хотели-бы научиться играть на гитаре, я им сказал, что у меня дома есть кое какая аппаратура и инструменты и я могу их поучить играть даже на электрогитаре.
Мы зашли ко мне, я им показал какие-то аккорды на электрогитаре. Так все и началось. Уже через несколько дней кроме них, ко мне домой стали заходить и другие ребята из нашего двора, — их ровесники и друзья, а потом и из других соседних домов.
Так я познакомился вскоре с Валерой Славновым, Саней Караваевым, Лехой Меркуловым, Мишей Гусевым, Кириллом Цветковым и еще с кучей малолеток. Всем им тогда было от 14 до 16 лет, а мне уже 21! Но общались мы на равных, и мне моя новая компания нравилась не меньше своих прежних друзей.
А спустя пару месяцев, ко мне стали заходить и девчонки, подруги и просто знакомые тех, кто теперь собирался у меня: Света Сорокодумова, Таня Зубкова, Лена Цветкова, Юля Судакова, Лена Данилова, Таня Гусева, Наташа Неуймина и многие другие. Компания становилась все больше, и жить опять становилось все интереснее.
Началась зима. Выпал снег. Вечерами мы всей толпой ходили гулять по тем же улицам и дворам, где когда-то я болтался со своими сверстниками. Что-то опять придумывали, катались в парке по дорожкам на моей собачине Барюше, запрягая его в санки. Собирались опять на горке возле яслей-сада на улице Раумской. Мне казалось, что время вдруг повернуло вспять и я оказался в прошлом. Офигенное чувство радости, свободы и еще чего-то!
Юность. г. Колпино.
1985 год
1985 год
Немного истории
11 марта 1985 года на внеочередном Пленуме ЦК Михаил Сергеевич Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. С приходом Горбачева к власти в СССР начался процесс демократизации, получивший название «перестройки».
Его умерший предшественник — Константин Устинович Черненко — бледный, изможденный болезнью человек, пробыл на высоком посту менее года.
В Советском Союзе, как было тогда принято говорить, «подул ветер перемен», стали популярными слова «гласность» и «перестройка».
Огромный корабль — под скрип мачт, хлопанье парусов и рев волн — стал резко менять курс. Первым делом, Горбачёв обрушился на спиртное — пошли безалкогольные свадьбы, начались облавы на тех, кто баловался «зеленым змием» в общественных местах.
17 мая 1985 года, в газете «Правда» был опубликован и вступил в силу Указ Президиума верховного совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством». Это и стало началом «сухого закона» Горбачева. По городам и весям растянулись многометровые очереди за водкой, в которых народ непечатными словами поминал инициаторов антиалкогольной кампании и, в первую очередь, «минерального секретаря», или «Лимонадного Джо», как окрестили нового генсека…
После принятия «сухого закона» в СССР было закрыто большинство магазинов, торгующих ликеро-водочной продукцией. Несколько раз поднимались цены на водку. Оставшиеся магазины могли удовлетворить алкогольный спрос похмельного населения только с 14.00 до 19.00.
Однако государство не остановилась на этих мерах, и начало всестороннюю борьбу под девизом «Трезвость — норма жизни». Принимались жесткие меры против публичного распития спиртных напитков в общественных местах. Пойманным, за употребление алкоголя на рабочем месте, грозили штрафами, увольнениями и исключением из партии. Большой популярностью (среди начальства, но отнюдь не у народа) пользовались так называемые «комсомольские» — безалкогольные свадьбы. На которых, впрочем, брачующиеся и их гости попивали коньячок из заварных чайников. В городах появлялись «зоны трезвости», в которых не продавалось спиртное. Из кинофильмов изымались сцены с распитием алкоголя. Я помню купированный фильм «Мама вышла замуж», где ключевая сцена разговора подростка с отчимом происходила в пивной, была безжалостно вырезана ретивыми цензорами. Напротив, фильмы, восхваляющие трезвый образ жизни были в фаворе. Один из них — «Лимонадный Джо». Остроумный народ тут же окрестил автора «сухого закона» генерального секретаря партии М.С. Горбачева «Лимонадным Джо». В очередях граждане развлекались тем, что делали «печать Горбачева» — определенным образом сложив 5-ти рублевую банкноту, получали слово «пей».
Ограничение продажи спиртного привело совсем не к тому эффекту, которого ожидал непьющий Горбачев. Вместо трезвого народа, он увидел огромнейшие очереди в магазинах, драки и насмерть затоптанных в очередях пенсионеров.
Те, кто не хотел стоять в очередях, начинал употреблять различные вещества, содержащие спирт. В ход пошли аптечные настойки. Особенно, говорят, хороша была настойка из боярышника. В ход пошли одеколоны и лосьоны (к примеру, лосьон «Огуречный» — выпивка и закуска в одном флакончике, или для дам — «Розовая вода»), и даже клей и различные моющие средства. Во время «сухого закона» пышным цветом расцвели самогоноварение и продажа поддельной водки.
Но были и положительные моменты. В период 1986-90 годов продолжительность жизни мужского населения государства увеличилась на 2,5 года и достигла 63 лет, а преступность в состоянии алкогольного опьянения уменьшилась в несколько раз. Период «сухого закона» в СССР назывался «двенадцатой пятилеткой». Только в первые годы «сухого закона» Горбачева производство водки — основного народного напитка снизилось с 806 миллионов до 60 миллионов литров.
Массовое недовольство потребителей и экономический кризис (во многом спровоцированный непродуманными действиями государственных чиновников), вынудили советское руководство к отмене «сухого закона» в 1987 году. Но ситуация во многом оставалась прежней, к примеру, продажа алкоголя с 14 часов была отменена только 24 июля 1990 года постановлением Совмина СССР. Активная пропаганда трезвости была прекращена.
Скажите мне, в какой стране.
От этих цифр светлеют лица?
Увы, все в прошлом, где оне — 4.70, 5.30?
О них забыть не так-то просто,
Пока вращается земля. Где колбаса — 2.90?
И где портвейн за три рубля.
Е.Лесин
Водка в СССР была жидкой валютой, твердой отплатой труда сантехников, частной деятельности трактористов, и порюмочной мздой мелких предпринимателей. Водку в Советском Союзе не пили — ее «кушали». Именем водки отмечали вехи правления генеральных секретарей.
Страдали не только сильно пьющие граждане СССР, мучились в очередях все, от 18 до 80 лет. Магазины же были открыты только с 14 до 19 часов. О чем в народе тут же сложили частушку:
«В шесть утра поет петух, в восемь — Пугачева,
магазин закрыт до двух, ключ у Горбачева».
На кухнях советских, прежде законопослушных граждан красовались трехлитровые банки с брагой, на которых была натянута приветственно вздернутая резиновая перчатка — «Привет Горбачеву».
Ситуация в стране все больше осложнялась: в разряд дефицита попали многие продукты и товары первой необходимости. И только в одном не было недостатка: на головы советских людей безудержно лился поток громких слов и смелых заявлений. Конкретных дел, увы, было гораздо меньше. Но жить стало интересно! Едва ли не каждый день дарил пищу для ума и простор для обсуждений — на дне Атлантики отыскали легендарный «Титаник», Гарри Каспаров стал чемпионом мира по шахматам, Арбат начал превращаться в пешеходную улицу. В это же время у советских милиционеров появляются резиновые дубинки, которые шутники окрестят «демократизаторами». Как вскоре выяснилось, это была, очень нужная в государственном хозяйстве вещь…
Попытки реформирования советской системы привели к углублению кризиса в стране. На политической арене этот кризис выразился как противостояние Президента СССР Горбачёва и Президента РСФСР Ельцина. Ельцин активно пропагандировал лозунг о необходимости суверенитета РСФСР.
XII фестиваль молодежи и студентов проходил в столице СССР с конца июля и до начала августа 1985 года. Москву посетило около 30 тысяч человек почти из 160 стран планеты. Фестивальным лозунгом стал девиз: за антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу. Эмблема фестиваля: радужный цветок с белым голубем мира.
Политическая цель фестиваля заключалась в исправлении негативного образа СССР в глазах мировой общественности, создание позитивного впечатления о социалистическом государстве.
Подготовительный фестивальный размах мог сравниться разве что с подготовкой к Олимпиаде-80. Накануне события, Москва стала закрытым городом для обычных советских граждан, не прописанных в столице. Москва принимала только официальные делегации из союзных республик и городов СССР.
Мероприятия, организованные в рамках фестиваля молодежи и студентов 1985 года, также имели градацию. Рядовому комсомольцу, студенту, а тем более не комсомольцу попасть на некоторые события не представлялось возможным. Для общей массы молодежи организовывались вечера, концерты в домах культуры, кинотеатрах во всех районах Москвы. Наиболее значительные мероприятия могли посетить лишь избранные комсомольские представители. Делегатам фестиваля от Советского Союза выдавалась специальная униформа, причём она отличалась по рангу. Уже по внешнему виду сразу было ясно, какая степень значимости у данного представителя, на какие события он может быть допущен.
На фестиваль молодежи и студентов 1985 года, прибыло множество выдающихся деятелей культуры, искусства и науки. Хуан Антонио Самаранч учредил Забег мира, датский художник-карикатурист Херлуф Бидструп вел мастер-классы, гроссмейстер Анатолий Карпов проводил сеансы одновременный игры на тысяче досок, Алла Пугачева пригласила в гости популярного на Западе хэви-металлиста Удо Линденберга, в парке Горького исполнял пламенные песни перед тысячами советских поклонников, любимец советских людей, американский певец Дин Рид.
Посланцем доброй воли фестиваля стала пионерка Катя Лычова, перенявшая эстафетную палочку миротворчества у американской школьницы Саманты Смит, трагически погибшей в автокатастрофе в 1985 году.
Для многих зарубежных гостей московский фестиваль молодежи и студентов запомнился как светлый, добрый и радостный праздник. Советские граждане, принимавшие участие в фестивале, также хранят о нем теплые воспоминания. Сувениры с фестивальной символикой, являются частью экспозиции многих домашних коллекций.
Были советские граждане, для которых коммунизм наступил в начале 60-х. Хорошо жили советские люди, принадлежащие к номенклатуре, они кормились в спецраспределителях и спецмагазинах.
Известная 200-я секция ГУМа была организована при Хрущеве и просуществовала до конца перестройки. Что это было? А вот что. Надо было прийти в Государственный Универсальный Магазин (ГУМ) и найти прилавок с вывеской «Стол упаковок». Там продавщица что-то заворачивала в коричневый пергамент. И рядом висела занавеска, обычная с виду тряпка, вроде даже сатиновая. Ныряешь под нее, а там уже вахтеры, проверяют у тебя удостоверение или пропуск. Вход для членов семей ЦК, правительства, работников торгпредств из братских стран.
И вот ты оказываешься, словно в пещере Али-Бабы, в сказочном пространстве изобилия, где есть все, что может вообразить не развитое советское потребительское воображение. Это и была таинственная «двухсотая». Шапки ондатровые лучшего качества — 40 рублей. На черном рынке они, если достанешь, стоили 250 рублей, спрос огромный, только давай. Дубленки 150-200 рублей. «Простому народу» можно перепродать за 600-800. Джинсы хороших фирм — 70 рублей (это цены середины 80-х), цена не бросовая, но надо же понимать, товар культовый. В то время джинсы «доставали» и за 300. Видеомагнитофоны и другая аппаратура в 200-сотой по доступным ценам.
Аналогичная секция была в «Детском мире». Можно сколько угодно шутить на эти темы. Но когда на прилавках магазина для детей только слюнявчики, а в спецраспределителе, в тайном магазине, — все, что может понадобиться любому европейскому ребенку, — это шок. Соски, подгузники, о которых тогда большинство советских мам и слыхом не слыхивали, дубленочки, костюмчики, платьеца и т.д. Все импортное. Невероятным цинизмом были разговоры о том, что при советской власти привилегированный класс — это дети!
А кто он есть?
Простой советский парень.
Простой советский из ЦэКа
И у него везде «рука».
Существовали и отраслевые привилегии. Были «специальные» радости у совписов (советских писателей), у летчиков-космонавтов. Например, в магазине в поселке Чкалово, где жили летчики и космонавты, можно было купить вещи необыкновенного качества и дешевизны.
В славный город Калининград Московской области, (ныне вновь переименован в Королев), отдельным людям, которые работали на космос, возили продуктовые заказы, «из Кремля». Это были 70-е годы. Все было организовано без малейшего бюрократизма или формализма. Ездила легковая машина и с ней экспедитор, контактный веселый человек. Он приезжал на дом, в субботу, в удобное время, и давал тебе бланк заказа. На бланке, на нескольких страницах, уже было отпечатан список предлагаемых продуктов, ты просто отмечал, что именно хочешь получить и в каком количестве. Мясо, икра, колбаса импортная, печенье особое, оливковое масло импортное, деликатесы, — нет проблем. В следующую субботу в то же время экспедитор привозил заказ и брал деньги по факту доставки. И за 1 рубль 90 копеек привозили не бросовое мясо, жир и кости, а парную вырезку.
Покупать дефицитные книги, сдав макулатуру, — обычная практика советского интеллигента 70-х-80-х. Поэтому и газеты не выбрасывали — копили на антресолях. Зато потом можно было поставить на полку томик Дюма или Ахматовой, «Проклятых королей» или «Унесенных ветром». Или порадовать детей «Карлсоном».
Сначала нужно было собрать 20 килограммов макулатуры. Сдать в специальный пункт. Получить талончик. Зарегистрироваться в магазине «Подписные издания». И ждать очереди. И только после этого можно было прижать к груди заветную книгу — мечту всех советских детей: салатовую «толстушку», в которой под одной обложкой и Маугли, и Винни-Пух, и, конечно, Карлсон.
Бумага серая, тонкая, иллюстрации черно-белые и весьма скудные, но разве дело в них! Зато теперь можно читать и перечитывать детям любимые книжки. Среди тех, кому этой роскоши не досталось, встречались уникальные личности, которые за несколько недель вручную переписывали, или перепечатывали на пишущей машинке того же «Карлсона».
Кампания по сбору макулатуры в обмен на редкие книги началась в стране в 1974. Всякий, кто крутился в этой сфере, как «Отче наш», знал, что из одной тонны макулатуры можно получить 0,7 бумаги среднего качества или картона. Сбор макулатуры стал, таким образом, важным государственным делом.
А как-же мода середины 80-х годов? Какой она была?
Здесь я попробую более подробно рассказать о моде всего периода 80-х годов.
Мода начала 80-х годов привлекает внимание дизайнеров свежестью и новизной реализованных в то время идей. Особенно изобретательными были женщины постсоветского пространства. На этой территории текстильная промышленность находилась в упадочном состоянии и выпускала в основном те вещи, которые физически и морально, лишь уродовали представительниц прекрасного пола. Но именно в эти года в страну начали проникать с помощью фарцовщиков джинсы, новые модели платьев. После просмотра западных фильмов и передач в обществе появлялись новые тренды в области причесок и макияжа. Определенную роль сыграла конечно и «Олимпиада 80», которая собрала стильную молодежь со всего мира. Это было настоящее биеннале модных показов в условиях городских улиц. Поэтому говорить о том, что мода 80-х годов в СССР сильно отличалась от общих мировых тенденций не приходится. В основе всей моды того периода, лежал дух бунтарства, который гулял активно в умах людей, проживающих бурную эпоху постиндустриального периода. Агрессивное стремление привлечь внимание противоположного пола бродило в прекрасной голове любой женщины той эпохи. Яркие краски, смешение стилей, многообразие крупных аксессуаров и пышные прически в виде объемной «химии» — все это атрибуты моды 80-х годов.
Женщины создавали наряды буквально из того, чтобы было под рукой. В ход могли пойти любые отрезы ткани, которые при умелом обращении с ниткой и иголкой и после беглого просмотра, случайно увиденного зарубежного журнала мод «Бурда Моден», превращались чудесным образом в стильные вещи.
Кстати, в Советском Союзе была одна отличительная особенность ношения брендовых импортных вещей. Именно по этой особенности советского человека отличали в любой стране мира. Если удавалось по неимоверной цене купить что-то «из-за бугра» бирка бренда обязательно срезалась и пришивалась на самое видное место.
Итак, модные тенденции конца 70-х плавно перешли в начало 80-х. Джинсовый стиль окончательно закрепился в моде и в последующие годы никогда не терял своей актуальности. Также в начале 80-х в моду вошёл романтический стиль: платья и сарафаны в цветочек с оборочками и рюшами.
Глядя сейчас на свою маму, успешного менеджера или скромную учительницу, детям сложно представить, какой она была в пору своей юности. Фотографий почти нет, а те, что есть — на них она скромная школьница старших классов или образцовая комсомолка, прилежно посещающая лекции в институте.
Но лекции заканчивались, снималась школьная форма, дежурный «белый верх — темный низ», и мама перевоплощалась, как та Золушка из сказки. И становилась совершенно другой, без строгости униформы и комсомольского значка. Так какими они были, Золушки СССР в 80-х годах прошлого века?
Чтобы их понять, нужно окунуться немного в прошлое, и не только в историю одежды. В середине прошлого века советская девушка облачалась в серо-сине-коричневую продукцию отечественной легкой промышленности — она была практична, не пачкалась, и в ней не было ни намека на сексуальность. Советская девушка не имела права привлекать внимание к своей фигуре юбками «мини», или ярким макияжем, потому что «в СССР не было секса»!
Летом все одевались в ситцевые платьица, с неброским рисунком в мелкий цветочек или в горошек противного синего, темно-лилового цвета, а зимой — серое пальто и костюмы из грубой шерсти. Юбка, в обязательном порядке, ниже колен.
В конце 70-х, начале 80-х, женщины многомиллионной советской страны равнялись на тогдашнюю икону стиля и моды, Барбару Брыльску, явившую довольно несоответствующий советскому мышлению образ в фильме «Ирония судьбы или с легким паром».
Учительница русского языка, разведенная, готовая к отношениям «вне брака», полностью противоречила политике Партии и Ленина. Она была необычайно женственна в своем неброском кримпленовом платьице. Определенно, была сексуальна, улыбаясь еле тронутыми блеском губами, и ярко подчеркнутыми глазами. А прическа — мечта любой женщины того времени. Она, экранная Надежда Шевелева, позволила себе искать любовь, не оглядываясь на предрассудки, и поехала за ней из Ленинграда в Москву, несмотря на то, что они были знакомы всего каких-то 10-12 часов. Это никак не вязалось с привычной забитой совковой женщиной, за моральный облик которой отвечал рабочий класс, местком, народ и партия. Так могла поступить только свободная личность, готовая сама строить свою жизнь.
В середине 80-х годов, когда на Западе закончился бум гламурного диско, унося с собой зажигательных «Bonny M», «AВВА» и «холодную войну», наступила новая эра. Она ознаменовалась ярким взрывом цвета в одежде и музыке. Телевидение допустило к себе певцов, пусть и не совсем западных, но и не наших «серых мышек», одетых практически под копирку.
Карел Готт из Чехии, болгар Бисер Киров, итальянские Тото Кутуньо, Рафаела Кара и француженка Мирей Матье — все они стали вестниками того самого образа жизни, из «загнивавшего» капитализма. Французы заняли призовые места, если говорить об утонченности и сексуальности — Джо Дассен, Ален Делон, Катрин Денев и Софи Марсо.
В СССР же, Алла Пугачева пыталась выделяться из общей массы своими воздушными необъятными балахонами, категории «one size», Валерий Леонтьев пугал пожилых бабушек своими жутко узкими брюками с ярко выпирающим мужским достоинством. И только Ирина Понаровская гордо несла звание истинной дивы, эталона красоты и стиля.
Времена стремительно менялись, менялась и мода. В передачах «Утренней почты» изредка допускались видеозаписи «неформатных» певцов. Именно так широкой советской публике стали известны Мадонна, Майкл Джексон, «Modern Talking», «Scorpions» и другие. Они, как никто, повлияли на моду 80-х.
Например, певица Мадонна тех лет — эпатажная девица, этакая бунтарка, напялившая на себя все, что под руку попалось. Она проповедовала свободу во всем, предлагая начать с себя. И юные комсомолки СССР резко пожелали быть похожей на нее, негласно примыкая к лагерю бунтарок.
Типичный «выходной костюм» советской модницы середины 80-х составлял нечто невообразимое — яркие розовые или лазоревые леггинсы, кружевная коротенькая пышная юбчонка, широкий топ с принтом, желательно сползающий с плеча, джинсовая или кожаная курточка до талии, широкий ремень на бедрах и туфли лодочки. Образ завершал большой бант в волосах или повязанная лентой яркая косынка с узлом на макушке либо сбоку. Особый шарм придавали кружевные перчатки, короткие или по локоть, иногда с обрезанными пальцами, тяжелые пластмассовые серьги и браслеты ярких цветов в невероятном количестве. Браслеты могли быть и резиновыми. Верхом мечтаний была кожаная фуражка в стиле «садо-мазо» и тяжелый крест на толстой цепи.
Особого внимания заслуживает мода на прически 80-х годов — здесь видна красота и шик, замешанные на таких понятиях, как блеск и бунтарство. Эпатажность высоких начесов в сочетании с абсолютно непокорной расческам «химией» — это основная черта. Даже простые стрижки прекращались в настоящие колтуны, которые жестко фиксировались лаком. Локоны создавались исключительно с помощью химической завивки мелкими кудряшками, которые уже потом укладывались с помощью начесов. Тренды в области окрашивания в основном находились в зоне использования разнообразных средств для осветления прядей. Именно тогда зародилась мода на балеяж, градиентное осветление, колорирование и мелирование. Особым почетом пользовались разноцветные пряди. Советские женщины использовали для их получения листы копировальной бумаги, которыми натирались волосы. Получался необычный эффект. Прическа напоминала взорвавшийся стог сена. Преобладали мелированные пряди, химическая завивка и высокий начес, в том числе и челки.
Парни тех лет не отставали от девушек и тоже сменили свой привычный стиль правильных ботанов-комсомольцев. Если молодое поколение думает, что это они «неформалы», то глубоко заблуждается. Неформалы родились именно в 80-х годах, когда папы позволили себе плюнуть на декреты съездов КПСС, и на улицах огромной страны появились юноши с «неправильными» прическами и в «неправильной» одежде. Парикмахеры в течение пары месяцев освоили навыки модных стрижек «французский выщип» и «шведский мальчик». К слову, длинная челка «шведского мальчика» очень смахивает на современных «эмо», разве что, нет розовых прядей. А «выщип» претендует на предка сегодняшнего модного «творческого бардака» из волос, столь любимого метросексуалами.
Если добавить немного геля и начесать волосы, получится как раз та прическа, которая преобразила вашего отца в самого крутого парня на районе. Чем выше был начес, тем круче он выглядел в глазах девушек. И не беда, что гель был доступен очень немногим. Молодежь поняла, что мыльная пена, пиво «Жигулевское» или кефир, прекрасно заменяют недостающий элемент.
Агрессивное мышление того периода повлияло не только на прически, но и на одежду. Парни облачились в кожаные косухи. Обилие заклепок, металлических значков, перчатки без пальцев и джинсы — «бананы» стали неотъемлемыми атрибутами любого уважающего себя неформала. А неформалами хотели быть все!
Зимой носились «дутые» куртки и такие же «дутые» сапоги. Особым писком считались те, что были из блестящей ткани, «металлической». Некое веяние техногенной эры, после появления популярного фильма «Новые амазонки».
Еще одним символом «крутизны» в мире моды СССР на всем протяжении 80-х годов стала куртка «Аляска», или парка (Parka) — теплая куртка средней длинны, изначально шилась как летная куртка для летчиков США и НАТО (модель N-3B). Появилась она в 50-х годах, и использовалась в местах с холодным климатом, в том числе и в США на Аляске, откуда и взяла свое название.
По легенде, куртка была практически скопирована с традиционной одежды эскимосов, и исполнена с применением самых передовых швейных технологий того времени. Отличительными особенностями кроя куртки было обязательное наличие капюшона с заходящей на него застежкой — молнией, таким образом, чтобы при полностью застегнутой молнии получалось нечто вроде короткого рукава оставляющего небольшой просвет. Благодаря этому капюшон исключительно хорошо защищал лицо от холодного ветра северных широт. Изнутри и по верх молнии пришивались ветрозащитные клапаны от низа куртки до ворота, наружный на пуговицах застегивающихся на петли из текстильного шнура.
Кроме этого, еще одной «фирменной» особенностью куртки — аляски стала ярко-оранжевая подкладка. Делалось это не случайно, цвет в данном случае нес в себе вполне утилитарную миссию — если пилоту приходилось катапультироваться, то вывернутая и надетая на изнанку куртка могла сильно облегчить его поиск с воздуха.
«Аляска» была «в списке» дефицита и купить в открытой продаже ее было не возможно. Не смотря на свой вполне приличный по меркам моды 30-и летний возраст, куртка выглядела значительно боле прогрессивно и изящно, чем, одежда, производимая тогда советской легкой промышленностью, помимо этого отличаясь «Аляска» еще добротностью пошива и удобством в носке.
Но в список наидефицитнейшего товара стандартное военное обмундирование НАТО смогло попасть не только благодаря потребительским качествам, но и главным образом благодаря культу предметов иностранного производства — в те времена не писанному, но почитаемому символу статуса и успеха советского человека. В результате не дорогая массовая мужская одежда западного мира превратилась в шикарную и экстра модную одежду в СССР.
Что в прочем, во времена развитого социализма можно было отнести к любому предмету одежды, или потребительскому товару, сшитому или изготовленному за границей…
Объективности ради стоит заметить, что и сегодня, та самая модель N-3B, уже вошедшая в историю, может быть отличным выбором для любителей активного отдыха.
Я рассказал немного, какой была молодежная мода 80-х. А как же одевались папы и мамы тех времен?
Очень красиво и элегантно. Взгляните на сегодняшних представителей шоу — бизнеса, и вы увидите своих бабушек и дедушек. Женщины носили свитера-водолазки и длинные юбки, слегка расклешенные книзу, с тоненьким блестящим поясочком в тон туфель и сумочки «клатч» прямоугольной формы, размером с папку. Обувь — с открытым носом, на шпильках или танкетки. А если одевалась рубашка под костюм, то обязательно стоячий воротничок. В моду старших представительниц прекрасного пола вошли «силоны» — тонкие блузки из тканей под бархат ярких расцветок, прекрасно гармонирующие с широкими брюками. Из бижутерии — длинные, до пупка, бусы и кулоны из полудрагоценных камней или кашне, завязанные в замысловатый узел под горло.
Вечерний наряд — отдельная тема. Платья со шнуровкой на плечах или присборенные на лифе, ткань — синтетика «мокрый асфальт» или люрекс нежных тонов. На ногах босоножки из тонких ремешков или танкетки. Туфли лодочки — непременно украшенные какими-нибудь бабочками, сердечками или розочками, и, желательно, тоже ярких цветов.
К одежде, неважно, мужская или женская, добавились «плечики». Верхняя часть рукава — присборенный у плеча, и намеренно завышенный.
Мужчины носили водолазки или классические рубашки, узкие короткие кожаные галстуки, строгие костюмы с закругленными бортами и полами, слегка укороченные брюки или брюки-манжет, остроносые туфли с небольшим каблуком и очки. Контактные линзы в СССР были несбыточной мечтой.
В качестве одежды выходного дня в моду вошли классические джинсы, майки ярких расцветок (подделки Gucci, Armani, Chanel и др.), а сверху — рубашка навыпуск.
Согласно требованиям времени, изменились в эти годы так же макияж, бижутерия, прически. Женщина стала независимой, готовой на решительные шаги, если того требовала ситуация. Если длинные волосы — то с химической завивкой. Если короткие, то обязательно что-то типа ежика. Но в обоих вариантах невозможно было обойтись без ярко-выраженного мелирования. Супермодницы могли себе позволить покраску волос под темную платину и слегка вьющиеся короткие стрижки.
Макияж стал таким же агрессивно выразительным. Глаза — подчеркнутые черным веки по контуру нижнего и верхнего века. Тени — темные, нанесенные жирным штрихом, чтобы глаза напоминали лисьи. Очень добротный слой туши на ресницах, а-ля Буренка могли вызвать дикий восторг всех подруг. Брови не выщипывались в тонкую полоску, скорее наоборот, придавалась всего лишь форма, и готово. И очень много румян, чтобы смотрелись как яркие пятна, подчеркивающие скулы, а не как натуральный румянец.
Губы — любого цвета, но в обязательном порядке перламутровые. И, чем насыщеннее перламутр, тем выше шанс ввергнуть окружающих женщин в завистливый шок. Ногти — в тон губной помаде, перламутр — также был обязателен.
В ушах и на руках — тяжелая бижутерия под золото, с камнями. Предпочтение отдавалось всему, что напоминало формой цепи.
Повседневные сумки должны были соответствовать образу деловой женщины и отвечать этим потребностям. Они были огромные, тряпичные, в ярких принтах. Там должны были помещаться не только косметичка и блокнот, но и буханка хлеба, десяток яиц с бутылкой молока, плюс пару килограммов сосисок.
Ко второй половине 80-х, советский шоу бизнес, находившийся в зачаточном состоянии, смог породить нечто, похожее на западных кумиров. И молодое поколение, дорвавшееся до Пепси-колы и импортных жвачек, приняло решение равняться на своих, родных икон стиля. Зачем нам какая-то Мадонна, когда у нас есть «Мираж» и Овсиенко? Какая разница, на ком кружевная юбка, переделанные из старых джинсов шорты и корсаж? Эта хоть на русском поет, и слова понятные, близкие русскому сердцу.
Парни получили своих кумиров в лице группы «Форум» с солистом Салтыковым. На голове — супермодный «французский выщип», рубашка — черная, синтетическая, желательно блестящая, и чтобы присутствовал воротник «стоечка».
Чуть позже молодежь, да и вся страна, услышала и «Ласковый май», где поголовно все солисты облачились либо в «вареную» джинсу, либо в рубашечки с вышеозначенным воротничком. Но никто из них не выходил на сцену без обязательного начеса с выщипом.
Полным откровением для всех стал выход фильма «Маленькая Вера» на экранах всего СССР, где главная героиня как никто соответствовала внешне требованиям времени. Черт с ним, дома она, конечно, ходила в потертом халатике, но в люди выходила такой супермодной, что во время просмотра от зависти у девочек зубы сводило. Короткая стрижка “каскад”, огромные браслеты и серьги в ушах, полосатая маечка, с обязательным сползанием на одно плечо. Добавьте к этому черную мини юбочку, лодочки на маленьком каблуке, и получите типичную юную красавицу того времени. Да, не забудьте широкий ремень, желательно на резиновой подкладке. Носился ремень на талии, как можно более затянутым, а не на бедрах, как сейчас.
Именно в этот период появилось новое течение в моде, особенно после того, как молодежь увидела фильмы «Асса» и «Игла». В кинотеатры повалил народ, сотнями тысяч. Это было нечто настолько новое, настолько свежее и желанное, и все выходили после просмотра, глядя на мир совершенно другими глазами.
Ну и закончу свой обзор моды концом 80-х. Общество, в первую очередь молодежь, вновь противопоставило государственным стандартам свою манеру одеваться: мини-юбки, лосины, большие бесформенные джемперы с огромными плечами, дутые куртки и пальто, кроссовки и сапоги «луноходы». Мужчины стали носить брюки-бананы, мокасины и разноцветные трикотажные батники. В моду вошли причёски «взрыв на макаронной фабрике» и вызывающий макияж.
Для макияжа используются яркие тени синих, зеленых, фиолетовых оттенков, множество блеска, яркая помада. Впервые появляется цветная тушь для ресниц таких цветов как синий, зеленый, серый. Глаза подводятся жирными черными линиями.
Мода на платья постоянно трансформировалась и мутировала к тренду укорочения юбки и увеличения линии декольте. Открытость и привлекательность для противоположного пола выходили на первый план. Фото нарядов в этом стиле показывают многогранность образов: В костюмах начали появляться модные в то время бананы и спортивные фасоны, поскольку тема спорта была на пике популярности. Отдельного внимания заслуживает спортивная форма тех времен. Впервые появляются боди и леггинсы для занятий фитнесом, который в то время ассоциировался с входящей в моду аэробикой. Кроссовки становятся модной повседневной обувью.
Но с другой стороны под влиянием западных веяний появляются удобные и практичные туфли-лодочки в классическом стиле. Они используются в сочетании с платьями, юбками, брючными костюмами. Осенью и весной дамы начинают использовать ботфорты, которые в массовом сознании плотно ассоциируются с представительницами «нехороших» древнейших профессий. Но время берет свое, и появляются лакированные высокие сапоги, ботинки на шнуровке. На лето было стильно носить босоножки на пробковой платформе, так называемые сабо. Из аксессуаров стоит отметить перчатки из кожи с обрезанными пальцами, чулки в сеточку, разнообразные широкие пояса. В качестве украшений использовалась дешевая пластиковая бижутерия, которая окрашивалась в самые невероятные ядовитые цвета.
«Правильные дети» тоже изменили свой стиль, отдав предпочтение яркой одежде. Девушки носили ситцевые костюмы, верх с вырезом лодочкой и юбкой колокол. В основном, белых, голубых, красных и синих расцветок. «Мыльницы», резиновые лодочки на ногах и тяжелая пластмасса в ушах и на руках были единственными уступками со стороны строгих родителей.
Особо рьяные модники и модницы обшивали свои куртки и свитера сотнями пуговиц разных размеров и цветов, обшивали их пластиковыми стразами и блестками, обкалывали рукава парой десятков огромных булавок, наносили разные надписи на одежде, и проводили ночи, вываривая хлоркой невероятные рисунки на своих только что купленных джинсах. А на какие изощрения шли, чтобы обшить рукава куртки бахромой, и не счесть! Девиз «чем пестрее — тем круче» превалировал почти во всей молодежной моде 80-х годов.
Сегодня этот стиль нам знаком под модным словом «винтаж», а в 80-е так одевались исключительно две категории граждан — те, кто не пугался швейной машинки и те, кто не боялся слить свою зарплату на модный аксессуар. Первые могли неделями не выходить из дома, перешивая бабушкины ночные рубашки или кружевные занавески в юбки и перчатки. Вторые породили настолько высокий спрос на модные шмотки, что «фарцовщики» приравнивались к уровню сегодняшнего крутого драгдилера.
1
Этот новый год я встречал уже с новой компанией малолетних друзей, точнее они новый год встречали у меня дома. В основном были пацаны с которыми я познакомился прошлой осенью, но было и несколько девчонок со двора. Соседка Лена Цветкова и кто-то из ее подруг, живших в нашем дворе. И встретили мы новый год очень даже не плохо. Вино, закуски, интересные передачи по телевидению, танцы. Моя комната вновь, после расставания с женой, стала больше походить на дискотеку. Вернулись на свои места фонари, колонки, усилители. Все вокруг вновь засверкало разноцветными огнями, на потолке вместо люстры появился новый зеркальный шарик.
К новому году мы готовились заранее и подготовились основательно, уже за неделю начали шерстить все магазины на тему выпивки, — по всем углам моей квартиры было напрятано бутылок двадцать разного портвейна, в основном старались покупать светлое вино, типа «Агдам» или «Колхетти», но не брезговали и «Вермутом», когда больше ничего не было. А прятали все это богатство, чтобы мои мама и бабушка не очень переживали, что я пью с малолетками. Впрочем, в мои дела ни бабушка, ни мама, когда она была дома, а не в больнице, никогда не лезли, за что я им всегда был благодарен. Нет, вру! Тогда я воспринимал это, как должное и лишь спустя много лет понял, что они жертвовали ради меня всем.
Бабушка моя в этот Новый год лежала больная у себя в комнате и уже не выходила. У нее начались какие-то проблемы с желудком, хотя она никогда не жаловалась. Мама ухаживала за ней, а я... Я как всегда, не обращал на это никакого внимания. У меня была своя жизнь и я не задумывался о близких, об их проблемах. О чем сейчас очень сожалею.
Мы с утра с Мишей Огурцовым, Саней Дрогальцевым, Вадимом Каретниковым, и еще с несколькими пацанами, болтались как всегда по магазинам в поисках чего-нибудь дефицитного.
Потом мы вернулись с покупками домой. Девчонки еще с утра собравшись у меня, приготовили закуски, прибрались, как смогли, в моей комнате и разошлись до вечера по домам, а мы с пацанами, до вечера смотрели телевизор, слушали музыку, играли на гитарах. Кто-то приходил в течение дня, кто-то уходил.
У меня все мальчишки и девчонки, собрались где-то к часу ночи, — надо ведь было сначала с родителями для приличия посидеть, а потом уже идти отрываться по полной программе.
Мы пили, ели, танцевали. Потом, часам к двум ночи, вышли немного прогуляться в наш двор, где поздравляли всех подряд с праздником, жгли бенгальские огни, взрывали хлопушки. После прогулки, опять возвратились ко мне, снова пили, ели, танцевали, смотрели по телевизору программы «Голубой огонек» и «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады».
Разошлись все уже под утро, но ненадолго. Немного проспавшись, все вновь потянулись ко мне, так как запас вина был закуплен дня на три как минимум. На вине мы никогда не экономили. Опять пили, ели, брякали на гитарах, пели песенки, заигрывали с девчонками. И так продолжалось несколько дней, пока вино не закончилось.
2
После нескольких дней празднования нового года, у меня вновь начались трудовые будни на заводе. А по вечерам, вся компания малолеток собиралась у меня дома. Особенно, когда на улице было слишком холодно. Впрочем, и гулять ходили по вечерам, мы тоже довольно часто. У школьников начались зимние каникулы, так что времени на развлечения у моих новых друзей было много. Чаще всего, мы выбирались на горку возле яслей-сада на ул. Раумской. Я заодно выгуливал своего дога Бари. Мы все возились с ним в снегу, запрягали его в санки и катались по очереди по дорожкам парка, катались с горки-ледянки, причем Барюша, тоже катался со всеми. Скатывался с толпой ребят вниз и с радостным лаем бежал опять наверх, и снова со всеми вниз.
Я, в общем-то, мало вспоминаю в этой книге своего любимого дога, но он был всегда полноправным членом моей семьи и нашей компании. Я к нему относился как к ребенку. И как и ребенок, — чем больше с ним общаешься, тем больше он понимает, так и Барюша очень много понимал. Я даже специально его не дрессировал, я просто подмечал в его поведении правильные действия и поощрял их словами или чем-нибудь вкусным. Для всех моих новых друзей он также быстро становился любимцем, — все его баловали, ласкали, играли с ним.
В общем, новая жизнь, вновь вернула меня во времена моей беззаботной юности. Я наверно тогда даже особо и не задумывался, что в соседнем доме у меня подрастает дочка, — мне было как-то не до того. Каюсь! У меня появились десятки новых друзей и подруг, стали возникать в голове новые интересные планы на будущее. Жизнь била ключом! Впрочем, Ольга в дальнейшем стала заходить ко мне с дочкой и мы как бы менялись на пару часов, — она шла гулять с Барюшей, а я занимался с дочкой.
3
В конце января я, как-то идя с работы к станции метро, увидел на афишной тумбе объявление о наборе в рок-балетную студию, и тут же решил записаться. Дело в том, что когда-то еще в школе, в восьмом классе, мы с несколькими одноклассниками были на танцах в колпинском ДПШ, и я увидел парнишку, который танцевал так, что все разошлись в стороны, вдоль стен зала и только смотрели обалдевши, как тот танцует. Когда мой одноклассник Саня Тикин спросил у него, где тот научился так танцевать, он ответил, что занимается в студии рок-балета. Это мне запомнилось надолго, вот я и решил пойти подучиться, чтобы так же танцевать.
Я записал адрес Дома культуры, который находился не далеко от нашего завода и уже на следующий день пошел туда записываться.
В основном, там занимались девушки, желающие не столько научиться танцевать, сколько сбросить вес, но было несколько и стройненьких, симпатичных девчонок. Пацанов, было всего четыре человека, вместе со мной.
Студию вел молодой парень, чем-то похожий на гомика, что в дальнейшем и подтвердилось. Его движения и манера разговора сразу наталкивали на определенные мысли, но поначалу это меня не волновало, — мало ли, кто как ходит и разговаривает.
Началась муштра три раза в неделю, как когда-то в секции бокса, только в боксе, нас заставляли все больше прыгать и бегать, а здесь все упражнения выполнялись на растяжку и требовал от нас руководитель полной самоотдачи. Чуть начинаешь халтурить, можно и палкой по ногам получить! Но, в общем-то, было довольно интересно.
С ребятами и девчонками из студии я быстро подружился и вскоре пригласил двоих ребят к себе в гости, в Колпино. Я тогда, как раз начал коллекционировать заграничные вина, виски, коньяки, которые появились в продаже в те годы в специализированных винных магазинах, один из которых находился недалеко от нашего завода на ул. Алексеева, недалеко от метро «Кировский завод». С каждой получки я что-то там покупал из спиртного. У меня дома был сделан бар с подсветкой и уже довольно большой запас вин. Была даже бутылка коньяка «Наполеон», который только появился у нас в продаже в те годы по 50 руб. за бутылку (это, кстати, треть моей зарплаты в то время!).
Ребята были не прочь бухнуть, и приняли мое предложение на ура, хоть и ехать было далековато. Приехали мы ко мне домой уже поздно вечером, после занятий в рок-балете, и загудели на всю ночь. Впереди были выходные, так что оторвались мы довольно не плохо.
4
18 марта у меня умерла бабушка. Моя мама была в больнице, а я ничем бабушке помочь не мог. Я несколько последних дней пытался кормить ее с ложечки кашей, но лишь только она проглатывала немного, как ее тут же рвало какой-то зеленой дрянью. А в больницу ехать она наотрез отказывалась, уж не знаю почему.
Как-то утром, перед тем, как ехать в ПТУ, я заглянул к ней в комнату. Гляжу, вроде спит. Одна рука на сердце лежит. Я уехал, отучился день, а вернувшись домой, заглянул снова к ней в комнату. Тут я увидел, что она лежит все в той же позе и лицо уже приобрело землистый цвет. Я наконец понял, что она отмучилась. Побежал в нашу поликлинику и там мне подсказали, кого вызвать из врачей и что делать дальше.
Приехавшие врачи, по исхудавшему телу и по моим рассказам поняли, что у нее что-то с желудком было, но как они сказали, скорее всего не рак, так как при раковых болях она сама бы в больницу попросилась. Такие боли терпеть невозможно. Или может все-таки возможно?! Силы воли у моей бабушки хватало, и я вполне допускаю, что она молча, стиснув зубы, ждала своего смертного часа. Врач в заключении о смерти написала, что смерть наступила от ишемической болезни сердца, чтобы не делать вскрытие и двое мужиков-медработников, переложив бабушку на носилки, спустили ее к машине и увезли в колпинский морг.
Теперь, вспоминая те дни, я понять не могу, почему ни я, ни моя мама, не отправили бабушку в больницу насильно, пока ей еще помочь можно было, не вызвали скорую помощь раньше, даже не смотря на ее возражения? Может быть, и спасти бы ее удалось, возможно и вылечить.
Бабушка просила нас не отправлять ее в больницу, а моя мама с ней не спорила, ухаживала за ней. Мне же, похоже, вообще тогда все по барабану было. Они спали в маленькой комнатке, мама обмывала бабушку, выносила за ней утку, а я в их комнату практически никогда и не заходил.
Через пару дней, как бабушку увезли в морг, я поехал к маме в больницу, рассказал ей, что бабушка умерла. Она рассказала врачам и ее вскоре выписали досрочно, в связи с такими обстоятельствами. Потом я съездил в Питер к Веселовым (отцу и деду моей сестры Наташи) и попросил их помочь с похоронами. Они приехали на следующий день. К тому времени уже больше недели прошло со смерти бабушки, а она все еще лежала в морге.
Помню, мы с дядей Володей Веселовым пришли в морг за день до похорон, а нам сказал дежуривший там патологоанатом, чтобы мы сами спустились в подвал морга и нашли там нужное нам тело и на носилках подняли его наверх для приготовления к похоронам.
Надолго мне запомнился запах разложения и груда тел, сваленных в подвальном помещении морга, буквально друг на друга, серых, разлагающихся и страшных. Многие тела умерших вообще не забирали и они лежали в морге по нескольку недель.
Мы нашли, наконец тело моей бабушки. В каком оно было состоянии, после недельного пребывания в подвале (не холодильнике!), описывать не буду. Мы подняли тело наверх, обо всем договорились с работающим там мужиком, который готовил тела к погребению, дав ему денег, чтобы он привел тело бабушки в порядок. Затем заказали автобус для похорон и на следующий день с утра, повезли хоронить бабушку на «Южное» кладбище в Питер. На похоронах были человек пять-шесть родственников и все. Гроб перед погребением не открывали… После похорон мы все поехали к Веселовым на проспект Науки, где и справляли поминки.
5
Я продолжал заниматься в рок-балете. Где-то в середине апреля, меня пригласил на свой день рождения Сергей, один из парней, которых я приглашал к себе побухать еще зимой. Он был сыном какого-то профессора. Квартира, где жил его отец, со своей гражданской женой, находилась в двух шагах от станции метро «Технологический институт», и была по моим меркам просто огромной. Когда-то, это была коммунальная квартира, но в дальнейшем профессор видно ее всю выкупил. В длинном коридоре с дверями в комнаты, можно было кататься на велосипеде.
Саму пьянку, описывать не буду, да и не помню я почти ничего, — напился сам хорошо. Помню лишь, что уже глубокой ночью, все мальчики-девочки разбрелись по комнатам… Приглашены были почти все, кто занимался в рок-балете, включая и руководителя студии. Вот на этом дне рождения и выяснились сексуальная ориентация нашего руководителя.
Я был без девушки и изрядно поднабравшись, сидел один на кухне с бутылкой и гитарой в обнимку. И вот на кухню заходит наш руководитель, тоже хорошо поддатый (сейчас уже и не вспомню его имя), садится передо мной на корточки и вдруг начинает трепетными ручками расстегивать мне молнию на джинсах, что-то приговаривая о своих чувствах, что, типа я ему сразу приглянулся...
Ну, я конечно в драку не полез, все-таки руководитель, но культурно сказал, что он ошибся адресом и я в такие игры не играю. На том и разошлись по разным комнатам.
После этого случая, отношения с ним в дальнейшем в рок-балете, стали несколько натянутыми, а вначале лета произошло еще одно событие, после которого я вообще решил бросить танцы, но об этом я чуть позже расскажу.
6
Где-то в середине мая, у меня случилось радостное событие, — мне наконец-то дали долгожданную ссуду на заводе — тысячу рублей наличными. Ну, это вроде как я у предприятия в долг взял денег с последующей выплатой в течении двух лет. Тогда это было в порядке вещей, как сейчас кредиты берут в банках. Я в принципе и так зарабатывал не плохо, но получить на руки сразу тысячу, это было очень даже здорово.
И вот, получив деньги, я отправился тут же, после работы, в универмаг «Гостиный двор» на Невский проспект, покупать себе стереомагнитоллу, о которой давно уже мечтал. Выбрал самую клеевую, из того, что было. Называлась она «Вега 119», проигрыватель плюс встроенный кассетный магнитофон последнего поколения и две большие, красивые колонки по 25 ватт каждая. Еле-еле дотащился с этим богатством (две огромные тяжелые коробки), из Питера в Колпино.
На следующий день, после работы, уже в Колпино, продолжил покупки, — купил в мебельном магазине на проспекте Ленина: два кресла-качалки по 80 рублей, журнальный столик и столик на колесиках для телевизора, на который я решил поставить стереомагнитоллу.
Потом купил раскладывающийся сервировочный столик на колесиках, новые тюль и шторы в комнату. Не забыл и про новые шмотки для себя. Купил новенькие джинсы, кроссовки, джинсовую куртку и зеркальные очки-«капельки» для полного комплекта, — они тогда в моде были. Вот только про свою маму, как всегда забыл. Себе всего накупил, а ей ничего. Все мы по молодости эгоисты и думаем только о себе и лишь в зрелом возрасте начинаем понимать, как наверно обидно родителям, когда о них забывают!
7
Начался июнь. Продолжались мои занятия в рок-балете. Мы всем коллективом ездили на какие-то концерты балетных коллективов, но меня они особо не вдохновляли. А вскоре, у меня закрутился новый романчик с одной из девчонок из нашей танцевальной тусовки. Ее тоже звали Ольга, училась она в каком-то строительном техникуме и жила вместе с подругой в общежитие, недалеко от СКК им. Ленина, что у метро «Площадь победы».
Я стал иногда, после работы заезжать к ним в общагу, сидели болтали, выпивали. Иногда я даже оставался у них ночевать, но до постели у нас дело так и не дошло. Если я оставался у них, девчонки спали вдвоем на одной койке, а я на другой. Хотя временами мы и вместе валялись с Ольгой на ее кровати, перед сном, но лишь обнимались, целовались. Большего она не позволяла.
Как-то, Ольга сказала, что они от своего техникума едут на какой-то тур-слет, и предложила мне съездить с ними. Я согласился, и вот на выходные, я с гитарой, прибыл на место сбора и на автобусах нас повезли куда-то в глухомань лесную. Даже не знаю, где мы были, но места были красивые: сосновый лес, озера.
Но я никого не знал и чувствовал себя лишним. Во время слета проводились какие-то соревнования, конкурсы, но, я нигде не участвовал, ни с кем особо не общался. Сидел у палатки, тренькал на гитаре. Не умею я по жизни быстро сходиться с людьми.
А когда у меня попросил гитару какой-то парень, Ольгин знакомый по технарю, и стал очень неплохо что-то петь, в отличии от меня, то я совсем скис, чувствуя себя там совершенно лишним.
Ольга тоже видно чувствовала, что зря меня с собой взяла. У них была своя компания, и я туда не вписывался. Короче, что-то у нас с Ольгой произошло на подсознательном уровне, что мы, когда уже ехали обратно оба понимали, что ничего у нас с ней не получается.
В дальнейшее, на занятиях в рок-балете, отношения с Ольгой только осложнялись. Вот в чем был прав наш руководитель, так это в том, что он сразу, в начале занятий, всех предупредил: никаких любовных историй с теми, с кем занимаетесь, — ничего хорошего из этого не выйдет, рассоритесь, уйдете из коллектива и всех подведете. Так все и вышло. Я уже учил сольные партии в новом танце, а тут решил бросить все и уйти.
Впрочем, наши постановки, если бы они даже получились, показывать все равно было негде, тем более, что большая часть нашего коллектива, приходила на занятия именно худеть, а не участвовать в каких-то мероприятиях и концертах. Так и закончилось мое приобщение к танцевальному искусству.
8
Этим летом, в Колпино заработала наконец-то новая АТС (автоматическая телефонная станция) построенная напротив нашего дома, за улицей Веры Слуцкой, (ул. Веры Слуцкой, дом 81/2) В те годы, там был еще пустырь и кроме здания АТС ничего вокруг не было!).
Нам, всем жильцам нашего двора, точнее тем, кто подавал заявку еще год назад, наконец-то провели в квартиры телефоны. Вот радости то было! В те годы домашний телефон был роскошью и был далеко не у всех!
В первые несколько дней, когда телефонные линии только отлаживали, получилась интересная штука, — все наши линии заработали вместе. Я, к примеру, поднимаю трубку своего телефона, — гудков нет, но слышу, что кто-то разговаривает между собой. Я тут же спрашиваю в трубку: «Это кто говорит там?». Меня слышно тоже, мне отвечают, затем к нам присоединяется еще кто-то, кто в это время тоже трубку снял и так далее. Типа знакомства по телефону, — одна линия на всех. Это продолжалось несколько дней. Но, вскоре все наладили и в дальнейшем мы могли спокойно перезваниваться со всеми друзьями, заранее о чем-то договариваясь. Это сейчас телефон, — неотъемлемая часть жизни, а в те годы телефон был роскошью, а не необходимостью.
Завязав с рок-балетом, я решил, что теперь буду встречаться только с кем-то из нашей, дворовой среды. Возможно, с кем-то из моих новых малолетних подружек, приходивших ко мне. Что удивительно, я даже не задумывался на тот период, что меня могут привлечь по статье: за разврат несовершеннолетних, так как девчонки у меня собирались все несовершеннолетние. Я вообще об этом не думал! Я чувствовал себя абсолютно своим в этой среде, и совершенно забыл, что я намного старше всех, кто у меня собирался, и что мне это может боком выйти.
Достаточно было одного заявления от кого-нибудь из родителей тех, кто у меня сидел вечерами, и бывало выпивал, и меня могли свободно посадить. Лишь гораздо позже, я начал понимать, что ходил в те несколько последующих лет, буквально по острию ножа, и слава богу все обошлось.
А вообще я, честно говоря, всегда был против всех законов, разграничивающих сексуальные отношения между несовершеннолетними и совершеннолетними людьми. Я, конечно, не имею в виду совсем уж маленьких девчонок! Я не педофил, слава богу. Речь идет о пятнадцати-шестнадцатилетних. Ведь, если разбираться, это личное дело каждого, в кого влюбляться, с кем встречаться. И если молодая девчонка влюбляется в мужчину, старше себя и сама к тому же, провоцирует его на интимные отношения, какой же дурак откажется? И уж тем более, если чувства взаимные.
В чем они вообще виноваты, если захотели быть вместе, не смотря на разницу в возрасте и общественное мнение? Испокон веков, во всем мире, замуж отдавали девчонок и в более раннем возрасте, и не было это чем-то зазорным.
Я так думаю, что, скорее всего, законы об ответственности за интимную связь с малолетками, придумывали старые пердуны, которым такие отношения уже не светили по жизни. Их просто жаба душила, что кто-то находил себе молоденьких жен и был счастлив.
9
С начала лета, как и в былые годы, по вечерам, излюбленным местом обитания нашей компании, стал берег реки напротив «Чухонки». Мы жгли на берегу костры, купались, пели под гитары. Порой просиживали там часов до двух-трех ночи. Ребята то все на каникулах были, а вот мне с утра надо было на работу ехать! Впрочем, меня это не останавливало. В нашей компании появлялись все новые ребята и девчонки. Мой сосед по парадной, Миша Огурцов, познакомил меня с Валерой Славновым, тот в свою очередь привел в нашу компанию свою девчонку Юлю Судакову, с которой, он правда, вскоре расстался, а еще через год с ней начал встречаться я… Вслед за Юлей, ко мне стали заходить и другие девчонки: Света, Сорокодумова, Лена Данилова, Таня Зубкова, Таня Гусева, Юля Захарова, Лена Цветкова, Наташа Неуймина и многие другие, как с нашего двора, так и с других дворов…
В выходные, мы частенько брали лодки на прокат под мой паспорт, и путешествовали по Ижоре, иногда уплывая за несколько километров к истоку реки, где вылезали на берег, разжигали костер и пили вино, прихваченное с собой. Вообще-то, в те годы, пили мы довольно редко. В основном по праздникам, но бывало, что и просто на выходные договоримся, закупим вина, закуски и уезжаем, куда подальше на лодках. Впрочем, тогда уже в нашей стране началась антиалкогольная компания и вино достать становилось большой проблемой.
На работе я совсем обленился. Не высыпался совершенно из-за ночных гулянок с друзьями. Денег мне одному вполне хватало, даже не смотря на алименты, так что я особо и не старался заработать побольше.
Бывало, приеду на работу, отмечусь у мастера, возьму наряд на работу и... иду спать в какой-нибудь закуток, или залезу в обед на крышу цеха и там сплю и загораю заодно. Я чаще делал в цеху, на станке что-то для себя, для дома, а не продукцию, на которую получал наряды от мастера.
Однажды, увидев в соседнем цеху станок, делающий колечки из стальной проволоки, я наворовал их целые карманы и начал делать дома кольчугу, правда, не знаю зачем, — просто захотелось попробовать. Немного сделал, примерно полметра и забросил. Вытачивал я на своем токарном станке и подсвечники, делал какие-то медальоны, ножи.
А однажды, на заводе, я чуть глаза не лишился. Обтачивая на точильном станке какую-то безделушку, я малость отвлекся, и она попала в станок. В итоге точильный круг разлетелся вдребезги, и мне очень повезло, что в глаз попала лишь маленькая крошка. Большой кусок пролетел вскользь по голове. Потом пару недель, пришлось на больничном посидеть.
На работе было скучно, целую смену за станком стоять и я решил усовершенствовать свою работу. Взял дома небольшой транзисторный приемник, сшил для него кожаный чехол, чтобы к ремню прицеплялся, вместо динамика припаял стереонаушники «Старт», — большие такие, вроде как противошумовые и притащил все это на работу. Прицепил приемник на рабочий комбинезон, одел наушники и в таком виде стал работать. Но уже через пару дней, мой мастер, узнав, что это не противошумовые наушники, которые у нас тоже были, строжайше запретил мне работать под радио. Вроде как по технике безопасности не положено, но скорее всего переживал, что вышестоящее начальство узнает о моем новшестве и его за это накажут. Я на него тогда жутко обиделся. Вроде как я хочу улучшить, условия своей работы и от станка реже буду отходить, — под музыку-то веселее работать, но меня не поняли! И я стал работать от обиды еще хуже.
10
27 июля, в Москве случилось грандиозное событие: начался Всемирный фестиваль молодёжи и студентов (продлится до 3 августа). В последний раз столица первого в мире государства рабочих и крестьян принимала у себя этот форум 28 лет назад — летом 57-го. Как и в первом случае, это событие имело прежде всего важный политический результат: в конце 50-х оно помогло Никите Хрущёву в его контактах с внешним миром, теперь эту же задачу решал для себя и Михаил Горбачёв. Что касается рядовых советских граждан, то фестиваль для них стал лишним поводом расслабиться и отдохнуть, поскольку все дни, пока шёл этот форум, город жил как одна большая ярмарка: улицы украсились флагами и красочными транспарантами, в магазинах продавали дефицитные продукты, из репродукторов неслась весёлая музыка. Это был настоящий праздник с песнями, танцами и халявным пищеблоком. Но это было увы, в Москве. А у нас в Питере, в моду все больше входило панк-движение. Я уже упоминал об этом, когда рассказывал про учебу в профтехучилище. Большинство из нас толком не знали, что это за явление такое, но очень хотелось как-то выделиться из серой массы советского народа и сделать что-нибудь такое, чтобы старшее поколение пришло в ужас. Очень нам нравилось эпатировать окружающих.
Идея немного попанковать у нас с ребятами собирающимися у меня, в головах уже давно бродила. Я себе например, придумал такую фишку интересную: сделать так, что будто в спине нож торчит, хотя это к панкам отношения и не имело, но все равно интересно людей шокировать. Я сделал на работе нож, точнее половинку ножа с ручкой. Обрезанная часть лезвия привинчивалась винтом к плоской пластине. Дома, я взял старую куртку, проделал на спине дырочку, изнутри поставил пластину и привинтил к ней свой ножичек, так что половина его, будто торчала у меня из спины. Обильно покрасил все вокруг красной краской, типа кровью и даже немного лаком покрыл, чтобы «кровь» блестела. Малолеткам это мое изобретение понравилось и, они тоже начали придумывать для себя костюмы для «маскарада», который мы решили вскоре устроить.
Кирюха Цветков притащил тюк старой одежды, кое-что и у меня в квартире нашлось, и все ребята, расхватав себе старые куртки и пальто, начали переделывать их в зависимости от своей фантазии. Рвали, как попало, и тут же зашивали огромными стежками белой ниткой, вставляли в разрезы и разрывы молнии. Писали на одежде красками какие-то надписи на английском языке, порой совершенно не понимая, что эти надписи означают, — просто срисовывали с журналов. На все это у нас ушло несколько дней, и вот наконец мы решили выйти прогуляться в своих нарядах по родному городу.
В один из выходных дней, оделись мы в свои «костюмы», взяли с собой кассетный магнитофон с записями, как сейчас помню, группы «Yello», которая была в те годы популярна и пошли сначала по парку за улицей Раумской прошвырнуться, а потом по Пролетарской.
Эффект был такой, как мы и ожидали и что нас ужасно радовало: старушки от нас шарахались, как от чертей, вылезших из преисподней. Не знаю, как нас в милицию тогда не забрали, хотя и попадались нам на встречу несколько милицейских машин, но видно им не до нас было.
11
У Димки, одного из ребят, жившего в нашем доме в соседней парадной появился советский видеомагнитофон «Электроника ВМ-12», — по тем временам еще большая редкость и вот он, решив подзаработать, стал давать его всем желающим напрокат. Как сейчас помню 25 рублей за сутки вместе с видеокассетами. И вся наша гопкомпания плотно «подсела» на зарубежные фильмы. Скидывались по несколько рублей, брали видак, и целую ночь смотрели все подряд, без перерыва. Само собой у меня дома, — где же еще?!
За ночь, все фильмы в голове перепутывались и мы к концу «видеосеанса» уже не помнили, какие моменты из каких фильмов, но все равно было клево. В те дни мы впервые начали смотреть фильмы ужасов, о которых до этого и не слышали, и с тех пор старались смотреть только их. Хотелось острых ощущений. И любовь к ужастикам с тех пор сохранилась у меня и сейчас.
Мы с Мишкой Огурцовым, даже блокноты в дальнейшем завели, где записывали названия всех просмотренных нами фильмов ужасов, отмечая крестиками, какие фильмы понравились больше всего.
Смотрели мы и порнушку временами конечно, когда взрослых поблизости не было. Как же без нее, любимой! Так вот и пролетело это лето.
12
21 — 24 августа в польском городе Сопот, проходил очередной международный фестиваль эстрадной песни. Советский Союз на нем представляла молодая певица Катя Суржикова, которая привезла туда песню из репертуара Аллы Пугачёвой — «Радуйся!» Раймонда Паулса и Ильи Резника. Однако больших лавров выступление Суржиковой не принесло: она заняла 3-е место, а Гран-при достался шведскому трио «Хэррейс», который сразу после Сопота приехал в СССР и вместе с Аллой Пугачевой, точнее в ее программе «Алла Пугачева представляет…» выступил сначала в Москве, а с 27 августа выступал в Ленинграде. Мы с друзьями тоже ездили на этот концерт.
…Два мощных прожектора освещают висящие по бокам сцены флаги Советского Союза и Швеции. На площадку вихрем вылетают три брата. Такого молниеносного начала ни кто не ожидал. Темп концерта нарастает с каждой минутой, даже секундой. Движения артистов удивительно синхронны и красивы. Звучит песня «Скачи вместе со мной…», и с этой минуты зал уже не смолкает… В «Дигги ли» в последнем куплете к трио присоединяется Алла Пугачёва, и они заканчивают композицию вместе. Нашему восторгу нет предела… В финале концерта Алла Пугачёва и «Хэррейс» вместе спели песню Пугачёвой и Далина «Время для мира». Кстати, чуть ли не единственную в репертуаре Пугачёвой песню на гражданскую тематику. В ней были строчки: «Мы должны жить, мы должны любить. Думай об этом каждый день и каждую ночь. Сегодня пришло время для мира, а не для войн».
В это же время из армии в отпуск пришел мой друг Андрей Годунов. Я, помнится, как раз сидел вечером дома, когда раздался звонок в дверь. Открываю, — стоит Андрюха. Пригласил я его в комнату, а у меня все новое: в комнате сделан ремонт, куплена на ссуду мебель, новая магнитола. «Сэм» вообще в осадок выпал, увидев, как я «приподнялся» за прошедший год, пока его не было.
Усадил я его в кресло качалку, достал бутылку фирменного вина, налил ему бокал, надел на него стереонаушники, включил кассету с популярными в те годы композициями Жан Мишель Жарра, альбом «Zoolook» и Андрюша уплыл в нирвану.
После его приезда началась вообще веселая жизнь. Мы вновь стали что-то на электрогитарах лабать, так что соседи с ума сходили. Начались пьянки-гулянки. Его жена Ира с дочкой, уехали тогда на время жить к себе на родину, в Украину и Андрей оттягивался по полной.
У парнишки из нашей компании, Миши Гусева, жившего в соседнем доме, на Раумской, вскоре намечался день рождения, и мы его решили справлять как всегда у меня. Ну и, должен заметить, очень качественно отметили. Все пьяные были как никогда!
Толком ничего не помню из этого празднования, кроме того, что было очень весело. Я потом даже песню про это день рождения сочинил, а Андрей записал ее под гитару на мой магнитофон. До сих пор помню даже несколько строчек из этой песни:
Сегодня Миша именинник,
Ему уже пятнадцать лет.
Лишь на вино ушел полтинник,
А стол на двадцать человек.
И гости пьют вино как воду,
Блестят глаза и слышен смех.
Сегодня дали всем свободу,
Сегодня можно все для всех.
И именинник весь в помаде,
Он, то с одною, то с другой...
(Дальше не помню, но было там куплетов десять!)
В дальнейшем, уже когда Андрея, под конвоем, отправили назад в армию (он не хотел расставаться с нашей веселой компанией и ехать опять служить), я перезаписал эту песню на магнитофон, добавив к ней партию барабанов (я как раз в начале следующего года купил себе полную ударную установку, у отчима Миши Огурцова), и мы потом эту запись подарили Мишке на память.
13
В эти осенние дни, в нашей компании все чаще стала появляться моя бывшая одноклассница, Лена Кочкина. А она с собой затащила еще одну примечательную личность, ее знакомого, жившего в ее доме, Лешу Петрова. Он ходил в загранку, в качестве кока на корабле и с ним интересно было общаться, если не считать того, что он был голубым и вовсю пропагандировал среди малолеток «голубую» любовь. Но мы все к этой его слабости, как-то лояльно относились и только подсмеивались над ним. Мол у каждого свои тараканы в голове.
Однажды Леха даже пригласил к нам своих двух «голубых» дружков. Они были любовниками, и одних их жестов и интонаций в разговорах хватало, чтобы мы еле сдерживали смех. Тогда мы от них услышали интересную философию «голубых» отношений. Они доказывали, что отношения с женским полом им не интересны, так как, если ставить сексуальное удовольствие во главу угла, они прекрасно получают его и без женщин. Ведь девчонок тоже в задницу трахают и не считают это чем-то недозволенным. Но главное, что не надо тратить за то же самое сексуальное удовольствие, а порой и за постоянную нервотрепку в придачу, кучу денег. По их мнению, выходило, что женский пол, это обычные нахлебницы, которых с детства учат жить, лишь за счет мужиков, расплачиваясь сексом. Они пытались доказать нам, что в основе любого общества и культуры лежат лишь связи между мужчинами. Отношения же мужчины и женщины, напротив, служат только продолжению рода и не имеют никакого значения для формирования и развития цивилизации. Мол, гомосексуальные наклонности являются не аномалией, а скорее выступают наивысшим проявлением мужской солидарности, лежащей в основе всякого общественного развития… Вот такая вот философия.
Я никогда такими (голубыми) делами не занимался, но сейчас я считаю, что что-то в этой философии действительно есть. Что большинство женщин действительно пытаются вести «паразитический» образ жизни за счет мужиков, а тогда мы об этом совершенно не задумывались и смотрели на них, как на клоунов.
Как то так получилось, что у Лены Кочкиной с приехавшим из армии «Сэмом», ну в смысле с Андрюхой Годуновым, закрутился сразу роман. В связи с этим, да и просто потому, что ему в армию не хотелось возвращаться от такого веселого общества, Андрей застрял в Колпино до самого нового года, плюнув на армейский устав. Сделал сам себя дезертиром. Он отрывался с нами по полной программе, встречался с Леной, пока за ним не приехал военный патруль из части.
14
Как-то, в эти осенние дни, Лена Кочкина, пообещала привезти ко мне в гости, мою «первую любовь» третьего класса. Помните, я рассказывал в своей первой книге о Лене Денисовой? Она все еще жила в Петро-Славянке, в совхозе, и ходили слухи, что стала она девушкой, ну очень легкого поведения. Путалась с какими-то солдатами.
И вот, встреча наконец состоялась. Как-то в выходной, под вечер, приезжают обе Лены ко мне. Мы с Андрюхой заранее уже столик организовали, как положено. И вот я открываю дверь и вижу перед собой «мадаму» с золотой фиксой во рту, по лицу видно, что и выпить она не прочь.
С самого начала, Лена Денисова дала понять, что намерена остаться ночевать у меня со всеми вытекающими... Андрей с Леной тоже остались у меня. А я, честно скажу, уже ничего и не хотел, поглядев на Лену, хотя вся эта встреча и затевалась, чтобы меня «утешить», так как я пока был без девушки.
Мы посидели, выпили, еще выпили, снова выпили. Но хочешь, не хочешь, надо как-то укладываться спать. Лена Кочкина с Андреем легли, а я с Леной Денисовой. Ну и ничего у меня не получилось! Такая брезгливость напала, что о каком-то возбуждении я и думать забыл. Что-то она пыталась сделать руками, чтобы привести мой заснувший организм в боевую готовность, но все напрасно. Я сослался, как водится, на головную боль и что мне, типа плохо от выпитого. Она, как водится, успокаивала, что мол, это не беда, со всеми бывает. Утром она уехала, и больше я ее не видел, и видеть не хотел. Вот так рассыпались детские воспоминания о первой влюбленности. А ведь когда-то мы гордо ходили по поселку Петро-Славянка обнявшись и думая, что мы уже совсем взрослые!
15
Нашел немного информации о музыке того периода. В эти дни в газете «Советская культура» была напечатана большая статья молодого журналиста из Вологды Леонида Парфёнова (будущего создателя телепрограммы «Намедни», в которой автор сетовал: «Самоустранившись от процесса музыкальных новаций, программы малого экрана обеднили сами себя. Приходится тасовать одну и ту же колоду: Пугачёва — Вески — Леонтьев — Ротару — Йоала — балет телевидения ГДР. Не всегда доволен телезритель, особенно молодёжь…»
Упрёк был в общем-то справедливый: выбор эстрадных звёзд на тогдашнем ТВ был действительно не самый богатый. Однако пройдёт всего лишь пара лет, Пугачёву и иже с ней перестанут часто показывать по ТВ и кто же придёт на их место? А придут «однодневки» — мальчики и девочки из разряда «попрыгунчиков», задорно исполняющих свои нехитрие хиты под «фанеру». «Живой» звук продолжат использовать в основном лишь рок-группы.
На ТВ прошел конкурс «Звезды-85» Вот полный список лауреатов конкурса:
1. Алла Пугачёва.
2. Анне Вески.
3. София Ротару.
4. Марью Ляник.
5. Валентина Пономарёва.
6. Эдита Пьеха.
7. Катя Семёнова.
8. Лариса Долина.
9. Кристина Орбакайте.
10. Катя Суржикова.
Среди певцов лучшими были названы:
1. Валерий Леонтьев.
2. Михаил Боярский.
3. Александр Барыкин.
4. Юрий Антонов.
5. Владимир Кузьмин.
6. Александр Градский.
7. Юрий Охочинский.
8. Альберт Асадуллин.
9. Михаил Муромов.
Аккурат в те самые дни, когда номер «Смены» со списком лучших исполнителей поступил в продажу, один из номинантов конкурса — Владимир Кузьмин — гастролировал в Ленинграде. Вместе со своей рок-группой «Динамик» он выступал в программе «В едином ритме», где занимал половину второго отделения (в первом выступали Алексей Романов, трио «ЭВМ» и др.) И опять же, с кем-то из друзей я ездил на этот концерт. Но я снова отвлекся, хотя может эта информация кому-то, когда-то и пригодится.
Этой осенью, к нашей компании примкнул и еще один новый паренек Роберт Попов. Жил он в высотке (б-р Трудящихся №36) стоящей на берегу реки, напротив Чухонки.
Он тоже учился играть на гитаре, хотел собрать свою рок-группу, и у нас нашлось много общих тем для разговора. Мы начали вновь усиленно заниматься музыкой. Он притащил ко мне весь свой музыкальный «хлам»: какие-то приставки для гитары, рабочий барабан и даже скрипку. У Роберта был друг Саня, который играл на пианино, — учился в музыкалке. Он тоже стал ко мне заходить временами.
К началу зимы, мы с Мишей Огурцовым, Саней Дрогальцевым, Робертом Поповым, Виталей Каретниковым и еще несколькими ребятами, узнав от Роберта, что в его дворе 36-го дома по бульвару Трудящихся, в подростковом клубе «Юность», можно договориться о комнате для репетиций и решили наконец, переехать со всей аппаратурой из моей квартиры туда.
Мы сходили в клуб, поговорили с заведующей, точнее я разговаривал, как руководитель ансамбля. Я был уже не подросток и нам без проблем выделили помещение для репетиций. У них даже старенькие гитары были, совсем древняя органолла «Юность» и какой-то усилитель. Мы туда добавили мои барабаны, и все остальное и получилось очень даже неплохо для начала.
Теперь по вечерам мы стали ходить туда брякать, а за нами потянулись и все, кто до этого собирался у меня. Ну и соответственно, вскоре начались жалобы, что мол, мои ребята хулюганют, на репетициях постоянно сидит толпа подростков и т.д. Прозанимались мы там до нового года и ушли, прихватив с собой органоллу и еще что-то, с согласия начальства, разумеется, так как у них все равно все это барахло уже списано было.
16
В эти зимние дни мне надоел «дизайн» моей комнаты и я решил все переделать. Начал я с того, что решил нарисовать на стене новую картину. Старая картина с тигрицей и тигрятами уже давно была сорвана и стена поклеена простыми обоями. Моя мама предложила нарисовать чертей сидящих на сеновале и играющих в карты. Мне идея понравилась, и мы взялись вместе за работу. Мама нарисовала эскиз на листе ватмана, а я оклеив стену белой бумагой, перерисовал эту картину на стену.
Затем понемногу стали ее расписывать красками. Вместе с картиной у меня возникла идея обклеить всю комнату искусственными булыжниками из папье-маше, чтобы как в пещере было, и я рьяно взялся за дело.
Вскоре моя комната стала понемногу приобретать вид древней темницы в какой-нибудь башне. Потом вдруг, захотелось мне сделать такую фишку: будто из пролома в стене вылезает настоящий динозавр.
Я сделал проволочный каркас головы динозавра в натуральную величину. Затем оклеил его несколькими слоями бумаги, сделал из папье-маше огромные зубы и начал расписывать уже голову красками, но… вскоре я понял, что доделать такой грандиозный проект не смогу, так как мне это дело уже надоело, и я все разломал и выбросил на помойку.
Заодно я переделал и нашу прихожую, — поклеил коричневым пенопленом, купил красивый светильник с зеркалом на стену, сделал несколько полок, на которых расставил бутылочки разных одеколонов, которые начал в те годы собирать.
17
Наступило 19 декабря! На мое день рожденье собрались все малолетки и отметили мы его очень даже ничего. Роберт Попов со своим другом Саней, подарили мне в подарок настоящий рояль! Он стоял у Сани дома без дела, весь расстроенный. Ему купили новое пианино и рояль стал не нужен, — он только место в квартире занимал.
И вот как-то зимним декабрьским вечером мы отправились за моим подарком. Жил Саня вроде в доме №54, по бульвару Трудящихся, или где-то рядом. Вытащили мы эту громадину из его квартиры, с первого этажа, кое-как вынесли на улицу, погрузили на санки, отвинтив ножки, и поставив его вертикально, повезли ко мне домой.
Как мы его тащили, это надо было видеть, а как затем поднимали на мой четвертый этаж, это вообще кошмар! Но в итоге привезли, подняли, установили в моей комнате, и занял он у меня почти все свободное место, но обладать такой вещью для музыканта, каковым я себя уже считал, было в кайф.
Рояль был расстроен и весь вечер мы пытались его настраивать. Кое-как настроили одну октаву и на этом пока закончили. В дальнейшем я его использовал еще и вместо стола, так как места в комнате для нормального стола уже не было. В дальнейшем мы установили на рояль органоллу, взятую в подростковом клубе, потом Роберт принес еще один электроорган поновее и все это смотрелось, как рабочее место у настоящего композитора.
Перед самым новым годом, сразу после моего дня рождения, Андрея Годунова, как я уже упомянул, выловили офицеры из его части, специально приехавшие в Колпино его искать. Андрея отправили сначала назад в часть, а потом его судили, и военный трибунал присудил ему наказание за дезертирство, — четыре года колонии общего режима.
Сидел он в исправительной колонии №7. в просторечии «Яблоневка» (ул. Латышских Стрелков, 22). Мы к нему потом несколько раз ездили туда с передачками. Кстати, пока он был на зоне, его жена Ира Годунова с ним развелась. Помню, перед тем, как его забрали, Андрей записал для всей нашей компании прощальную речь на магнитофон, и спел несколько грустных песен, и Лена Кочкина слушая эту кассету снова и снова, ревела в три ручья.
И снова была подготовка к Новогодним праздникам.
Юность. г. Колпино.
1986 год
1986 год
Немного истории
На XXVII съезде КПСС проходящего в феврале этого года, открыто прозвучала критика «эпохи застоя» — периода правления Л.И. Брежнева и его преемников. Понятие «застоя» объясняло необходимость провозглашенного М.С. Горбачевым курса на ускорение.
8 апреля, выступая на Волжском автомобильном заводе в Тольятти, М.С. Горбачев провозгласил курс на перестройку. С этого момента понятие «ускорение» было дополнено понятием «перестройка».
В начале весны, в духе борьбы с проявлениями буржуазных пережитков в СССР вышел Указ «Об усилении борьбы с извлечением нетрудовых доходов». Власти обрушились на «шабашников» и «хапуг», запретили вывоз продукции из одного региона в другой. В борьбе местной администрации с «нетрудовыми доходами» пострадало личное подсобное хозяйство граждан. В результате еще более обострился дефицит продуктов питания.
Авария на Чернобыльской АЭС — катастрофа конца 20 века.
Первое сообщение появилось в советских СМИ 27 апреля1986 года, через 36 часов после взрыва на четвертом реакторе Чернобыльской АЭС. Сообщалось о временной эвакуации жителей города.
А 28 апреля 1986 года в 21.00, ТАСС передает краткое информационное сообщение: «На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего». И все! Никаких предостережений для жителей близлежащих городов.
В то время, как все иностранные средства массовой информации говорили об огромной угрозе для жизни людей, а на экранах телевизоров демонстрировалась карта воздушных потоков с радиационными облаками, в Центральной и Восточной Европе, в Киеве и других городах Украины и Белоруссии спокойно проводились праздничные демонстрации и гуляния, посвящённые Первомаю!
Лица, ответственные за утаивание информации, объясняли впоследствии своё решение необходимостью предотвратить панику среди населения.
Но все же, эвакуация города Припять была проведена уже 27 апреля. Затем, в первые дни после аварии, было эвакуировано население 10-километровой зоны. В дальнейшем, население других населённых пунктов 30-километровой зоны. Несмотря на это, ни 26, ни 27 апреля, жителей не предупредили о существующей опасности и не дали никаких рекомендаций о том, как следует себя вести, чтобы уменьшить влияние радиоактивного загрязнения... Им просто было дано распоряжение эвакуироваться!
А вот более подробные сведения об аварии:
В 01:24 26 апреля 1986 года на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС произошёл мощный взрыв, который полностью разрушил реактор. Здание энергоблока частично обрушилось, при этом погибли два человека. В различных помещениях и на крыше начался сильный пожар. Впоследствии, остатки активной зоны расплавились и растеклись по подреакторным помещениям.
В результате аварии произошёл выброс в окружающую среду радиоактивных веществ, в том числе изотопов урана, плутония, йода-131 (период полураспада — 8 дней), цезия-134 (период полураспада — 2 года), цезия-137 (период полураспада — 33 года), стронция-90 (период полураспада — 28 лет).
Хронология аварии на Чернобольской АЭС выглядит так. На 25 апреля 1986 года была запланирована остановка 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС для очередного планово-предупредительного ремонта. Во время таких остановок обычно проводились различные испытания оборудования. Неоднократные подобные эксперименты, по разным причинам, заканчивались неудачей. И тем не менее была предпринята очередная попытка.
В 1:23:04 начался эксперимент, и в течение почти всего времени поведение мощности не внушало опасений. В 1:23:39 зарегистрирован сигнал аварийной защиты: АЗ-5, от нажатия кнопки на пульте оператора, однако вследствие их неудачной конструкции реактор не был заглушён. Через пару секунд, был повторный сигнал АЗ-5. В следующие несколько секунд зарегистрированы различные сигналы, свидетельствующие о быстром росте мощности, затем регистрирующие системы вышли из строя.
По различным свидетельствам, произошло от одного до нескольких мощных ударов (большинство свидетелей указали на два мощных взрыва), и к 1:23:47-1:23:50 реактор был полностью разрушен.
Последствия аварии на Чернобыльской АЭС сравнимы с апокалипсисом. Авария расценивается как крупнейшая за всю историю атомной энергетики, как по предполагаемому количеству погибших и пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу.
В отличие от бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, взрыв был вроде очень мощной «грязной бомбы» — основным поражающим фактором стало радиоактивное заражение.
Мировой атомной энергетике в результате Чернобыльской аварии был нанесён серьёзный удар. С 1986 до 2002 года в странах Северной Америки и Западной Европы не было построено ни одной новой АЭС. В СССР было законсервировано или прекращено строительство и проектирование 10 новых АЭС, заморожено строительство десятков новых энергоблоков на действующих АЭС в разных областях и республиках. В законодательстве СССР, а затем и России была закреплена ответственность лиц, намеренно скрывающих или не доводящих до населения последствия экологических катастроф, техногенных аварий.
В результате аварии на ЧАЭС около 5 млн. га земель отравлены, вокруг АЭС создана 30-километровая зона отчуждения, уничтожены и захоронены сотни мелких населённых пунктов. В первые месяцы, заражению подвергались все животные, находящиеся в зоне аварии. Значительному загрязнению подверглись леса. Уровни загрязнения грибов, ягод и дичи, до сих пор остаются опасными. Уровень загрязнения рек и большинства озёр в настоящее время низкий. Однако в некоторых «замкнутых» озёрах, из которых нет стока, концентрация цезия в воде и рыбе ещё в течение десятилетий может представлять опасность.
Загрязнение не ограничилось 30-километровой зоной. После взрыва, было отмечено повышенное содержание цезия-137 даже в лишайнике и мясе оленей в арктических областях России, Норвегии, Финляндии и Швеции.
После аварии на 4-м энергоблоке работа электростанции была приостановлена, но уже в октябре 1986 года, после обширных работ по дезактивации территории и постройки «саркофага», 1-й и 2-й энергоблоки были вновь введены в строй. В данное время, саркофаг, возведённый над четвёртым, взорвавшимся, энергоблоком постепенно разрушается. Опасность, в случае его обрушения, связана с тем, как много радиоактивных веществ находится внутри него. По официальным данным — это 95 % от того количества, которое было на момент аварии. Если эта оценка верна, то разрушение укрытия может привести к очень большим выбросам.
Чернобыльская авария — крупнейшая катастрофа в истории мирного атома. Чернобыль в 600 раз!!! превзошёл Хиросиму по мощности загрязнения окружающей среды!
Местные жители совершенно не представляли всю серьезность угрозы — невидимой и неслышимой. Доза радиации, которую получили пожарные, тушившие реактор, оказалась очень высокой — около 1000 — 2000Р и более... Четверо пожарных скончались уже через 2 недели. Остальные пожарные, участвовавшие в локализации и тушении пожара на 4-ом блоке ЧАЭС не получили сразу летальных доз, и были отправлены в больницы Киева и области, но в дальнейшем большинство из них тоже скончались.
Кстати, в мае 1986 года, на Чернобыльской АЭС был ещё один пожар, о котором мало кто знает.
С 22 на 23 мая 1986 года в 2 часа ночи в поврежденных апрельской катастрофой помещениях 4-го атомного энергоблока АЭС вспыхнул вновь сильный пожар. Саркофаг над реактором, излучающим сильную радиацию, еще не был достроен. Загорелись главные циркуляционные насосы и кабели высокого напряжения. Подполковник Максимчук Владимир Михайлович, руководил сводной группы пожарных расчетов-ликвидаторов, был во главе разведывательной группы и сам проник в зону возгорания. Разведка установила места и характер возгорания, но самое страшное — излучение составляло 250 рентген в час. Чтобы не получить смертельную дозу облучения-человек мог находиться в этой зоне не более нескольких минут. Тогда Максимчук принял единственно верное решение: вся техника вводилась в зону ликвидации пожара и оставалась там, а люди работали там по 10 минут боевыми группами. Пока одна группа тушила пожар, вышедшие из огня бойцы докладывали готовившимся группам обстановку и разъясняли, что надо делать. Герои-ликвидаторы пожара на ЧАЭС работали, сменяя друг друга, а Владимир Максимчук участвовал почти в каждой вылазке, держал ситуацию под контролем. Когда все побывали в пекле, но пожар еще продолжался, люди по примеру командира пошли туда вторично, без приказа. Утром пожар был ликвидирован, угроза повторного взрыва реактора миновала.
Из 318 бойцов пожарной охраны, сражавшихся с огнем и радиацией в ту ночь, многие получили высокие дозы радиации, 40 попали в госпиталь, в том числе и Максимчук он получил огромную дозу радиации. Информация о случившимся была засекречена, а подвиг пожарных работавших на том пожаре оценен не был... Об этом майском пожаре, «наверху» было принято жесткое решение — молчать — не волновать общество, и без того напуганное словом «Чернобыль»... Пожар тщательно замалчивался, подвиг попал в разряд «секретных».
Подвиги ликвидаторов ЧАЭС не закончились той ночью. Фактически каждый день пребывания в том кромешном аду, — который создан самим человеком — был подвиг. Продолжалось строительство саркофага, и разгребался радиоактивный мусор. Из воспоминаний фотокорреспондента — очевидца: «Водитель грузовика, генерал армии, министр, бетонщик были одинаково одеты, общались друг с другом совершенно на равных, и даже лица, которые были нам известны, тоже оказались неотличимыми одно от другого — на каждом был надет респиратор. Стандартный респиратор, похожий на свиное рыло и в скорости замененный «лепестками» — гораздо более совершенной защитой, после которых на лице уже не оставалось опрелостей.
В то страшное лето из-за жары вокруг рта и носа у людей образовывались, чуть ли не язвы — респираторы не снимали часами». После тяжелой болезни Владимир Максимчук — скончался 22 мая 1994 года. Похоронен он на Митинском кладбище Москвы, у мемориала, памяти жертвам Чернобыля. За мужество и героизм при выполнении специального задания Указом Президента РФ № 1493 от 18.12.03г Максимчуку Владимиру Михайловичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации, «Золотая Звезда» была вручена вдове героя.
Кстати, когда про аварию стало известно в Москве, Евгений Болдин предложил помочь чернобыльцам: устроить концерт в «Олимпийском» и все средства от него перевести на счёт N904. Пугачёва идею поддержала, и вместе с мужем отправилась на аудиенцию в горком партии. Но там этой затее отнеслись насторожённо: во-первых, не хотели раздувать лишние разговоры вокруг аварии, во-вторых — приняли эту акцию за желание Пугачёвой в очередной раз прославить своё имя. Увидев это, Пугачёва отправилась выше — в ЦК КПСС. Она напросилась на приём к главному идеологу перестройки Александру Яковлеву. Тот позвонил в горком: мол, почему торпедируете инициативу Пугачёвой. Там отвечают: она опять себе лишней славы ищет. Яковлев удивился: у Пугачёвой славы выше крыше, зачем ей чего-то ещё добиваться? А идея у неё созрела неплохая, её надо поддержать. «Ведь деньги-то она не себе в карман положит, а на хорошее дело отдаст», — сказал в заключение Яковлев. И горком вынужден был подчиниться.
Концерт под названием «Счёт N904» состоялся в спорткомплексе «Олимпийский» 30 мая. На нем присутствовало 30 тысяч зрителей. Алла Пугачёва выступала в нем не только как исполнительница (она открыла концерт песней «Сто друзей», но и как ведущая в дуэте с популярным телевизионным политобозревателем Владимиром Цветовым. Помимо Пугачёвой в представлении приняли участие Александр Градский, группы «Автограф», «Круиз» и др.
Ну и немного о других событиях в нашей стране.
В середине лета, более чем в 2 раза упала цена на нефть, до 11 долларов за баррель, начался период низких нефтяных цен. Советский Союз в то время прочно сидел «на нефтяной игле». Падение цен на нефть нанесло тяжелый удар по советской экономике и стало одной из причин краха СССР. Из магазинов исчезло абсолютно всё, и былые 1970-е годы стали казаться продовольственным и промтоварным раем.
В конце августа, в СССР случилась трагедия, — затонул теплоход «Адмирал Нахимов», столкнувшись с болгарским сухогрузом «Петр Васёв» в Цемесской бухте порта Новороссийск. 900 пассажиров удалось спасти, более 400 человек погибли. Главной причиной трагедии было названо грубое нарушение правил судовождения.
В сентябре этого года, КГБ перестал глушить передачи радиостанций «Голос Америки» и «Би-Би-Си», направив все силы на «Свободу» и «Немецкую волну». «Би-Би-Си» вышла в советский радиоэфир в 1946 году, «Голос Америки» — в 1947 году, «Свобода» и «Немецкая волна» — в 1953 году. Госбезопасность видела в них угрозу для режима, поэтому радиостанции— «глушилки» создали электронный шум, похожий на воздушную тревогу. Генераторы шума не смолкали по 24 часа в сутки, и так в течение нескольких десятилетий. Но они имели небольшой радиус действия, поэтому в сельской местности «вражеские голоса» можно было слушать без помех, практиковались и другие уловки. «Вражеские голоса» слушали до 40 млн человек. Эти передачи стали для советских людей единственным источником информации, свободной от советской пропаганды. В них ведущие рассказывали о преимуществах демократии и рыночной экономики, правах человека и либеральных ценностях, звучало много зарубежной музыки и развлекательных программ. Только в конце 1988 года Советский Союз полностью отказался от глушения станций. Это позволило М.С. Горбачеву в 1991 году без особых помех узнать о событиях в Москве: находясь под домашним арестом в Крыму, он слушал «Би-би-си», «Голос Америки» и «Свободу».
В ноябре принят Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности граждан СССР» (вступил в действие 1 мая 1987 года). Он разрешил частную инициативу, но под жестким государственным контролем, и был направлен на борьбу с широко распространенным подпольным бизнесом. Органам исполнительной власти предписывалось поддерживать предпринимателей, но использовать наемный труд запрещалось. Налог на доходы частных предприятий мог достигать 65%. Уже первые попытки снять железную узду с частнопредпринимательской деятельности натолкнулись на враждебное отношение некоторых членов Политбюро, которые опасались, что поощрение индивидуального хозяйства подорвет колхозы и «бросит тень» на коллективизацию. На что Горбачев ответил: «Отовсюду сообщают: в магазинах ничего нет. Мы все боимся, не подорвет ли личное хозяйство социализм, а что его подорвут пустые полки, не боимся».
Не успела в СССР завершаться одна кампания — по борьбе с алкоголизмом, как был открыт «второй фронт». Началось сражение с нетрудовыми доходами. Запрещалось, в частности, «самовольное использование в корыстных целях транспортных средств, нарушение порядка занятия кустарно-ремесленными промыслами и другой индивидуальной трудовой деятельностью», а также «кормление скота хлебом». Невольно вспоминалась реплика Лёлика из «Бриллиантовой руки»: «Чтоб ты жил на одну зарплату!»
Но эта кампания так же очень скоро испустила дух — народу официально разрешили заниматься индивидуальной трудовой деятельностью — появились кооперативы, частные рестораны, ателье и даже платные туалеты. Это означало, что в Советском Союзе появился «призрак капитализма», так долго обходивший СССР стороной.
В нашей стране, вообще многое менялось, причем, очень быстро. За один день диссидент Андрей Сахаров из политического ссыльного превращается в свободного человека, который с триумфом возвращается в декабре в Москву. Выдающийся ученый-физик, один из создателей водородной бомбы, лауреат Нобелевской премии, ставший правозащитником, в 1980 году был сослан в город Горький за диссидентскую деятельность. М.С. Горбачев лично сообщил Сахарову о разрешении вернуться в Москву через шесть лет ссылки.
Можно вспомнить еще одну реабилитацию, но уже не политическую, а телевизионную: на экраны возвращается старый, добрый КВН, который «отдыхал» полтора десятка лет.
Но еще больше, чем шутки студентов, забавляют советских граждан репортажи из США, герой которых — странный бородатый человек в лыжной шапочке, восседающий перед Белым домом. Это доктор Хайдер, который объявил голодовку в знак протеста против гонки вооружений. Правда, злые языки утверждали, что он тайком поедал витамины и пил соки.
В 1985 году окончательно разработан, и, в 1986 году запушен в производство первый персональный компьютер в СССР. Это была модель ЕС ПЭВМ, что означает — Единая система персональных электронных вычислительных машин. Собственно, это была скопированная с американских «IBM System» модель, основанная на микропроцессоре К1810ВМ86 (клон Intel 8086). Имела она накопители на гибких магнитных дисках, 90-клавишную клавиатуру, монохромный текстовый монитор и матричный принтер. Выпускался ЕС-1840 на Минском производственном объединении вычислительной техники. В 1987 году вышла модель ЕС-1841, в которой уже имелись и жесткий диск размером 5 или 10 мегабайт, и манипулятор, выполнявший роль мыши. Этих ЕС — компьютеров было выпущено втрое больше, чем других машин серии ЕС ПЭВМ, — почти 90 тысяч экземпляров. Были и другие разработки простеньких домашних компьютеров. «Надежный помощник, учитель и друг!». Так написано на вкладыше-инструкции к персональному компьютеру «ПК-01 ЛЬВОВ». Это также, один из первых компьютеров в СССР, выпущен в 1986 году Львовским производственным объединением им. В.И.Ленина.
«XX век — это время проникновения вычислительной техники во все сферы жизни. Скоро в работе, учебе и отдыхе будет трудно обойтись без ЭВМ. Открыть доступ Вам и Вашим, детям к вычислительной технике поможет персональный компьютер ПК-01 «Львов». Достаточно было подключить его к любому бытовому магнитофону, выполнявшего роль запоминающего устройства, и любому бытовому телевизору.
Разнообразные модели первых персональных компьютеров СССР посыпались на жаждущих прогресса потребителей. «БК» — семейство советских 16-разрядных домашних и учебных компьютеров.
Производился «БК» серийно с января 1985 года. Дисплеем работал черно-белый или цветной телевизор или, реже, специальный монитор, внешней памятью служил все тот же бытовой кассетный магнитофон. Существовали и принтеры для «БК», но достать их было практически нереально, пресловутый «дефицит» охватил теперь и сферу «научно технического прогресса». Иметь или не иметь компьютер в СССР было уже не только вопросом престижа. Границы в «современный мир » приоткрывались, и все прогрессивные слои населения мечтали стать его частью.
«Агат» — первый серийный универсальный 8-разрядный советский персональный компьютер, был разработан в 1981-1983 гг. Производился он с 1984 по 1990 гг. Лианозовским электромеханическим заводом (а также Волжским и Загорским заводами). Известнейший «школьный компьютер», на нем обучались вплоть до 2001 года.
Существовали специализированные кооперативы, выпускавшие модели и варианты польских «ZX Spectrum» — компьютеров, популярных в конце 80-х. Эти «артели» удовлетворяли спрос наших голодных до всего нового, еще тогда, советских «юзеров». Появилось много умельцев, собиравших собственное «железо», из всего, что можно было раздобыть на первых, открывшихся в Москве рынках радиоэлектроники. Все отлично работало, усовершенствовалось, и в итоге, из этих первопроходцев сформировалась нынешняя отечественная IT элита, сливки компьютерного дизайна, PR-щики знаменитые теперь уже во всем мире.
. И еще одно направление. В конце 80-ых — начале 90-ых годов созданы некоммерческие компьютерные сети, крупнейшей из которых явилась ФИДО. Программа, позволяющая без особого труда обмениваться электронными посланиями, была придумана в 1984 году лос-анджелесским программистом Томмасом Дженингсом, и после этого количество узлов стало расти в геометрической прогрессии.
Особый разговор о неформалах тех лет.
Неформальные движения молодежи времен Перестройки, так называемая «третья волна». Первая приходится на начало ХХ века — бойскаутские движения, вторая волна — включает в себя период между гражданской и второй мировой войнами — создание на основе самоуправления пионерии. Началом молодежной «самодеятельности» можно считать 1986 год: существование неформальных групп признано официально. В средства массовой информации хлынули материалы о хиппи, панках, рокерах. Тема неформалитета становится основной сенсацией 1986-1987 гг. Открытие для взрослой части населения этой «новой» реальности вызвало шок, и возмущение. Отличительной чертой «третьей волны» становится тенденция к агрессивной эпатажности. Это новая субкультура, объединила неформальные течения в некую единую неформальную среду, сохраняющую основные элементы субкультуры прошлых групп. Но если контркультурные и эпатажно-агрессивные движения — самые заметные («райские птицы индустриального общества»), то важнейшей содержательной характеристикой «третьей волны» является активное развитие социальной и политической самодеятельности. К концу 1988 года стало ясно, что движение становится не столько молодежным, сколько поливозрастным. Доминировать в нем начинают те, кому за тридцать, иными словами, не пожилые, но и уже не юные люди. Много было споров о сходстве и различии андеграунда и КСП (клуб самодеятельной песни). Действительно, КСП-шники 70-ых — 80-ых и такие команды, как «Наутилус помпилиус», «Кино», «Алиса», «ДДТ» пытались донести до аудитории примерно одно и тоже, только по-разному. Их стиль был рассчитан на разную по своему психологическому складу молодежь. Одним более романтичными казались леса и кухни, другим подвалы. А такие фигуры, как Александр Башлачев, Андрей Макаревич, Владимир Высоцкий и некоторые другие могут быть отнесены как к одним, так и к другим.
1
Новый год мы встречали, как всегда у меня дома, правда, из-за стоящего посреди комнаты рояля, было негде повернуться. Собрались все те же малолетки, правда, их стало еще больше. Эти полгода, рояль у меня служил и музыкальным инструментом и столом и полкой для всякой всячины. Сейчас это была бы раритетная вещь и стоила бы возможно сумасшедшие деньги, но кто задумывается о будущем в двадцать один год. Вот и я выкинул его вскоре на помойку у нашего дома, ни сколько не жалея.
Телевизор «Рекорд» у меня был взят в пункте проката и стоял уже не первый год. Старый телевизор «Рубин 102», который мы привезли с собой из Славянки, я давно уже разобрал на радиодетали.
Там же, в прокате, я взял и печатную машинку, так как мы с Робертом Поповым, решили сделать какой-нибудь колпинский самиздатовский журнальчик про музыкальную жизнь в городе.
Вообще, ателье проката, того времени, это была хорошая вещь. Берешь на год-два, все что нужно: телевизор, холодильник, стиральную машину, печатную машинку и прочие вещи. Даже костюмы или платья к свадьбе можно было взять и платишь за это копейки. Удобно и практично! Мы с Робертом и Мишей Огурцовым засели за первый номер нашего будущего издания. Печатали состав и краткое описание колпинских начинающих рок-групп, вклеивали по возможности туда фотографии. Когда первый номер был готов, мы его размножили на ксероксе, — примерно 20 экземпляров и раздали друзьям-музыкантам. Какое-то время они ходили по рукам колпинской рок-тусовки, а потом куда-то пропали. Второй номер мы так и не выпустили, но привозили из Питерского рок-клуба самиздатовские журналы о питерской рок-тусовке.
Как-то на рынке, возле станции, я купил черно-белого крысенка, назвал его Борька, а вскоре, купил ему там же белую подружку Маню, и они начали очень быстро размножаться. И тут я вдруг подумал: раз я играю в рок-группе, почему бы мне не сделать для себя супер-пупер прикид.
Мое воспаленное воображение нарисовало мне куртку из крысиных шкурок с бахромой на рукавах и понизу из… крысиных хвостов! А что? Идея интересная! Как раз в духе хард-рока. Дело оставалось за малым, — развести необходимое количество крыс!
Я взялся за дело со свойственным мне энтузиазмом. Заказал себе в стеклорезке толстое витринное стекло два на два метра, а может и не заказал, а украл где-то… сейчас и не вспомнить, и сделал под это стекло деревянный террариум, шириной 50 см и, соответственно в высоту и в длину по 2 метра, установив его в прихожей. Занял он всю стену от входной двери, до двери в мою комнату. Внутри, всякие крысиные домики построил, переходы и лесенки от домика к домику, свет сделал, — лампу дневного света повесил внутри. И вот, наконец, устроил своей парочке крыс Борьке с Манькой, и уже народившимся у них деткам, праздничный переезд в их новую квартиру. Для них это наверно был целый город, и они там здорово стали жить. Как говорится, стали жить поживать, все отходы подъедать и… быстро-быстро размножаться! Ведь новое поколение крыс, их деток, начинало плодиться тоже буквально уже через месяц-другой, а там и их детки подрастали.
К середине лета, крыс разных возрастов, было у меня уже больше сорока штук! Причем на руки я брал, да и таскал везде с собой в кармане только Борьку. Он был ручной, не кусался, сам ко мне на плечо залезал из кармана и сидел там, пока я гулял. Остальные крысы росли дикими, не приученными к рукам, и если я чуть зазеваюсь, когда кормил их, так и норовили за палец кусить. А зубы у них острые, как бритвы. Кроме всего прочего, запашек в квартире стал, мягко говоря, не очень приятным, а чистить террариум дикие твари, конечно же мне не давали.
Тут выяснилось еще и то, что убить их я просто не смогу. По складу характера я вообще мягкий человек и тем более абсолютно всех животных люблю. Для меня нет разницы, паук это, змея, крыса, кошка. О собаках я вообще молчу, — это мои любимые животные. Мне гораздо проще было-бы грохнуть какого-нибудь поддонка из людского племени, чем обидеть какое-то животное. Вот так крысы у меня и жили полгода, пока однажды, когда я смылся на два месяца из дома в славный город Одессу (об этом путешествии расскажу чуть позже), моя мама не выдержала и не унесла их всех в парк, за улицу Раумскую, поближе к только что построенному рынку. Так мы с мамой, дали жизнь новой популяции животных: домашние белые и черные крысы, искусственно одичавшие. Наверно на рынке после этого жилось не сладко, но об этом я тогда не думал.
2
В нашей стране во всю уже шла перестройка, многие начинали свой бизнес, открывались кооперативы. По всему Колпино тут и там, в помещениях общежитий, в мало-мальски пригодных небольших залах, открывались видеосалоны, в ларьках, которые появились на всех перекрестках, стали давать напрокат видеокассеты, записывали на заказ аудиокассеты. Теперь любой человек, у кого был видеомагнитофон и телевизор, мог открыть свой видеосалон. Причем вся налоговая пошлина была поначалу, чисто на доверии: хозяин видеосалона просто вел тетрадочку, куда записывал, сколько билетов продано на тот, или иной сеанс. А написать он там мог, все что угодно… Жизнь начиналась довольно интересная.
Мы, теперь, вместо того, чтобы сидеть у меня дома и смотреть взятый на прокат видеомагнитофон, всей компанией частенько вечерами шли в какой-нибудь видеосалон, которых в Колпино становилось с каждым днем все больше. Но чаще всего шли в наш видеосалон, который открыли в круглом актовом зале, здания библиотеки, что недавно было построено, при выходе из нашего двора на перекрестке ул. Веры Слуцкой и бульвара Трудящихся. Порой смотрели по несколько фильмов подряд. Зал там был довольно большой, полукруглый. На сцене, перед зрительскими местами, стояли на столах два телевизора, подключенных к видику.
Только появились в прокате такие фильмы как «Пятница 13-е», «Кошмар на улице Вязов», «Фантазм» и много-много других. Для нас и вообще для всей советской молодежи того времени фильмы ужасов были открытием, так как до этого, мы и представления не имели, что это такое. Мы знали лишь один фильм ужасов, и тот, советского производства — «Вий». Но конечно с зарубежными ужастиками его было не сравнить. Мы с друзьями стали просто фанатами этого жанра, коим я остаюсь и до сих пор!
С момента знакомства прошлой осенью со своими новыми друзьями, я постепенно и сам снова начал жить, как до нашей с Ольгой свадьбы. Полная свобода желаний и возможностей.
Общаясь с ребятами и девчонками, которым на тот период исполнилось только по 14-15 лет, я как-то и не вспоминал даже, что мне уже исполнился 21 год. Вроде совсем недавно я вел размеренную семейную жизнь, а тут, словно опять вернулся лет на пять назад. Кстати, очень классное ощущение общаться с молодежью младше себя, когда они к тебе относятся, как к равному, как к такому же подростку, как и они. Абсолютно не чувствуешь, что ты их старше.
Я снова гулял вечерами с толпой молодых мальчишек и девчонок по городу, или мы все сидели у меня дома. Они воспринимали меня как своего, да и я, чувствовал себя среди них очень даже комфортно. Помолодевшим душой, что ли, в своем отношении к жизни.
3
С этого года ко мне домой все чаще стала забегать дочка Сюзанна. Иногда одна, иногда вместе со своей мамой. Ольга заходила, в основном погулять с нашим догом Барюшей. Все-таки мы его вместе растили, и он ее любил не меньше чем меня, а Ольга, вообще в нем души не чаяла. Я конечно против этого не возражал.
Теперь вместо рояля, посреди комнаты, у меня стояла ударная установка, которую я пока доводил до ума, вытачивая на заводе, где работал, кое какие детали для нее. Дочка, приходя ко мне, стала тут же осваивать новый для нее инструмент. С гитарой она уже была знакома, брякая по струнам время от времени, то у меня дома, то у своей мамы. Но тут, действительно была радость для ребенка: можно греметь на весь дом! Для трехлетнего ребенка это было наверно очень интересное занятие. Вот как это выглядело:
Сюзанна прибегала ко мне в гости, бабушка угощала ее чем-нибудь вкусненьким. Затем она шла ко мне в комнату, садилась за барабаны, брала палочки и, ударив тихонько один раз по барабану, хитро смотрела на меня, скромно улыбаясь и оценивая мою реакцию, как бы спрашивая: «Ну что, — можно продолжать?» Я ее хвалил и Сюзанна осмелев, стукала теперь уже по тарелке, потом еще раз по барабану… А потом начинала молотить по всему, до чего могла дотянуться: по барабанам и тарелкам, все сильнее и сильнее, взахлеб смеясь во все горло. Бедные наши соседи, — сколько они натерпелись от нашего семейства!
Конечно, дочка безумно любила у нас дома возиться и со своим другом детства, Барюшей, все-таки они вместе росли.
Частенько мы с Сюзанной шли с ним прогуляться в парк. Я учил его разным командам, а дочка просто бегала и играла с ним. Зимой, я запрягал его в санки, (у меня была куплена специальная шлейка-упряжка) и катал дочку, держа Бари за поводок, чтобы он, не дай бог не побежал слишком быстро и не перевернул санки, хотя и такое случалось не раз.
4
В магазинах в это время, появилась новая игра для детей «Рулетка». Называлась она «Карусель-Лото», но правила оставались те же, что и в настоящей западной рулетке. Отличалась она лишь размерами игрового поля, да тем, что сама вертелка, куда шарик вбрасывался, была пластмассовой. Но впервые увидев ее в магазине и, конечно, сразу купив ее, я уже знал, как все это переделать на радость всем моим друзьям.
Я взял большой лист фанеры, примерно полтора метра, на полтора, приделал ножки, вырезал в середине отверстие, под пластмассовую крутилку из детской игры, оттуда же забрал фишки игроков. Нарисовал цифры, как на настоящих столах, специально для этого в кино смотрел, где казино показывали, как там все расположено, все это дело раскрасил, покрыл весь стол лаком и вот игровой стол готов.
Ребята из нашей компании, тут же заинтересовались новшеством, и теперь каждый вечер стали собираться у меня специально, для того чтобы поиграть.
Играли в основном на сигареты, так как денег приличных ни у кого не было. Я был соответственно, вроде как крупье. Я продавал разноцветные фишки игрокам по две сигареты за фишку. Играющие ставили на определенное поле, цифру или несколько цифр, на цвет, чет или нечет, и если им везло, выигрывали по 50, а то и больше сигарет за раз. Если же ни кто не выигрывал, сигареты, на которые покупались фишки, оставались в банке до следующего розыгрыша. Помню несколько случаев, когда кто-то из ребят уносил домой сигареты в дипломате (небольшой плоский чемодан), так как в карманы пачки уже не помещались. Азарт был такой, что на последние деньги кого-то отправляли в магазин, и он тащил сигареты или папиросы, самые дешевые целыми блоками. Чуть позже, я увидел в магазине люстру в форме металлического, не прозрачного полушара, — свет шел только снизу. Я такие фонари видел в фильмах про заграничные казино, там такие над карточными столами висели низко над столами, освещая лишь центр стола. Я тут же купил три такие люстры, сделал крепеж на потолке и повесил их на разной высоте, опустив почти до стола с рулеткой. Затем вставил в каждый шар еще и разноцветные светофильтры от театральных прожекторов. Теперь моя комната приобрела вид настоящего казино.
Народу тоже приходило с каждым днем все больше и больше.
5
Где-то в конце февраля, Миша Огурцов где-то узнал, что в городе Металлострой, в каком-то подростковом клубе на улице Школьной, набирают ребят в вокально-инструментальный ансамбль. Мы решили съездить, разузнать, что к чему. И вот как-то в выходной, поехали мы в Металлострой. Познакомились там еще с несколькими начинающими музыкантами. Их вокалист (как его звали, не помню), тоже жил в Колпино. Не помню, куда в дальнейшем подевался Миша Огурцов, а я стал играть с этими ребятами. Правда, ездить на репетиции было довольно муторно. Приходилось ехать с электрогитарой на работу, потом, с работы ехать в Металлострой, затем, после репетиции, поздно вечером на автобусе, добираться домой, но молодая кровь кипела, душа хотела играть и такие мелочи меня не останавливали.
Уже через пару недель, мы поехали выступать куда-то в далекую деревню, где у нашего вокалиста жила родня и он там всех знал. Сейчас уже и не вспомнить, куда мы тогда ездили, и спросить не у кого. Помню только, что ехали мы на электричке из города Пушкин, а потом от станции, на автобусе до какого-то поселка с двухэтажными кирпичными домами. Электрогитары тащили с собой.
Приехав, мы зашли в их деревенский клуб: деревянное строение с небольшим залом, отапливающимся двумя круглыми печками. Но сцена была довольно приличной, а главное аппаратура была более-менее нормальная. Что-то мы тогда играли из репертуара в те времена популярных групп: «Альфа», «Примус», «Динамик», «Машина времени» и еще кого-то. В перерывах включали магнитофон и шли пить вино в комнатушку за сценой.
После танцев, оказалось, что с ночевкой у нас возникли проблемы. Наш вокалист преспокойно, отправился ночевать к своим родственникам, бросив нас наглым образом на произвол судьбы, и нам, ночевать оказалось негде. Мы оказались поздней ночью на улице, так как в клубе нас тоже оставить до утра не согласились. Вот и надейся после этого на людскую доброту и понимание! Мы для них целый вечер играли, а нас вышвырнули на улицу, на мороз. И уехать оттуда уже было не на чем в час ночи, и ночевать негде!
Тут один местный парнишка, посоветовал нам идти на окраину поселка, точнее за поселок, в лес, где по его словам стоял дом лесника, который жил там только летом.
— Там печки есть и наверно дрова есть, как-нибудь переночуете. — сказал он. — Дверь, конечно заперта, но можно и в окно влезть. Мы там частенько с девчонками зависали в прошлые годы.
И вот, мы вчетвером, идем по ночной пустынной улице неизвестно куда. Глухая ночь, кругом лес, светит полная луна, окрашивая огромные снежные сугробы по обочинам дороги в голубой цвет и четверо путников, бредущих неизвестно куда... В общем-то, было очень даже красиво, если бы не так холодно!
Где-то через минут двадцать, мы, наконец-то дошли до дома лесника. Выбили окно в сенях, залезли в дом, открыли изнутри входную дверь и пошли искать дрова. Слава богу, дров было в сарае достаточно. Мы затопили круглую печку в комнате и плиту на кухне, нашли в запасах у лесника кастрюлю, какие-то макароны, поставили их на плиту вариться. Затем достали оставшиеся у нас пару бутылок вина и сели праздновать успешную гастроль и поминая недобрым словом нашего вокалиста.
Вспоминая сейчас это приключение, замечу лишь, что большая комната, нагрелась только к утру, когда мы уже собирались в обратный путь, а так мы всю ночь просидели на кухне, где была плита. Там хоть тепло было. Ближе к утру, мы все же решили поспать немного и устроились на кроватях в большой комнате, кутаясь во всякие старые тюфяки, одеяла и какие-то зимние фуфайки.
После этого турне, мы (музыканты группы), как-то отдалились от нашего вокалиста, а когда ребята узнали, что у меня дома своя ударная установка стоит, и кое-что из аппаратуры есть, то мы решили идти своим путем, без вокалиста и репетировать у меня дома.
С начала весны, теперь уже ребятам приходилось ездить из Металлостроя ко мне в Колпино, и конечно так долго продолжаться не могло. Репетировали мы сначала у меня дома. Потом решили попробовать играть по выходным в теплоцентре подвала нашего дома, который как раз находился, если спуститься в подвал из нашей парадной. Там и тепло было и акустика неплохая. Но, после нескольких репетиций, начались жалобы от людей, живущих на первом этаже. Мало того что каждые выходные грохот барабанов на всю парадную из подвала доносится, так еще и местная молодежь прет в подвал, как на концерт. Тем более таскать всю аппаратуру сначала в подвал из моей квартиры, а потом обратно было довольно муторно. Короче и оттуда нам пришлось вскоре уйти.
Последний раз, мы сыграли в конце весны, на… крыше нашего девятиэтажного дома. Подключили электричество через лифтерную, вытащили всю аппаратуру на крышу и как дали жару! Но это был наш последний концерт. В дальнейшем, наши пути разошлись.
После этого мы с Мишей Огурцовым, еще ездили несколько раз в поселок Понтонный, где в местной общаге, возле ДК, тоже репетировали молодые, начинающие музыканты, но там тоже что-то не срослось и мы опять стали пытаться что-то играть с Мишей и нашими друзьями у меня дома.
6
Где-то в середине весны, днем, я, гуляя в парке с собакой, встретил нескольких ребят из своих новых друзей: Лешу Меркулова, Кирилла Цветкова, Мишку Гусева и еще нескольких. Как раз этой весной рядом с парком, начиналось строительство рынка на перекрестке улицы Раумской с Веры Слуцкой. Ну мы и решили там немного полазить. Зашли на территорию, походили, посмотрели. Залезли в строительный барак, благо дверь держалась еле-еле. Нашли там старую печатную машинку, рулон войлока, кучу старых весов, ящик с новыми врезными замками и еще что-то по мелочевке. Ну как было кое-что не прихватить с собой?! Мы, взяли, кто что мог, и на глазах у всех жителей потащили все это по домам. Ну и конечно какая-то добрая душа, а точнее старушки, сидящие у парадной на Раумской, тут же «стуканули» в ментовку.
Уже через несколько дней нас вычислили, так как мы и не думали прятаться. Мы, в общем-то, это баловство и за кражу не считали. Но в милиции считали по другому и на нас возбудили уголовное дело. И что было самое паршивое, так это то, что я, среди всех, был самый старший. Я реально мог получить срок, в отличие от малолеток, которым и 15 лет еще не было. Конечно в ментовке, в дальнейшем, нас малость застращали, напугали реальными сроками, взяли подписку о невыезде до суда. Но, несмотря на это, мы решили бежать!!! От суда, из города, куда-нибудь подальше в глушь, в другой город...
Вечерами мы теперь обсуждали план побега. Однажды, я вспомнил о своем троюродном брате Саше Пьянкове. Он жил в Одессе, и мы на общем собрании, решили навострить лыжи к морю. Тем более, что мы знали, — в Одессе есть катакомбы, где мы могли бы долго-долго жить, совершая вылазки на… Куда мы собирались делать вылазки, мы и сами не знали.
На что мы тогда надеялись, до сих пор не пойму. Со своим братом я переписывался лишь в юности, а в реальной жизни вообще ни разу не встречался с ним. Но юность такая штука, что любое желание, любая самая сумасбродная идея кажется выполнимой. А я вообще в те годы совсем безбашенный был. Сначала что-то делал, а потом уже думал о последствиях, да и то не всегда!
Ну а пока мы продолжали жить на полную катушку, собираясь у меня, гуляли, выпивали и строили вечерами планы побега. Обсуждали, что необходимо взять с собой, сколько денег надо на первое время, где брать деньги потом и т.д. Но все праздники и гулянки омрачал предстоящий суд.
7
В начале лета, вся наша малолетняя компания, человек пятнадцать, включая девчонок, решила съездить в поход в Шапки, на Нестеровское озеро. У меня была куплена в комиссионном магазине одноместная палатка, у кого-то из ребят еще одна была.
Накупили мы заранее вина побольше, набрали закуски, и на выходные отправились в путь. Я конечно и своего песика взял с собой. Ну, куда ж без него! Барюша, вообще был всеобщим любимцем, мы без него ни куда не ходили.
Приехали мы на электричке в Шапки, пешком дотопали до озера, поставили на берегу палатки и пошло веселье. Что-то в эти дни у меня стало вырисовываться в отношениях со Светой Сорокодумовой, — девчонкой, жившей в нашем доме.
Вроде как бы мы собрались встречаться, и помнится, даже повстречались немного. Однажды, уже после похода, Леха Меркулов даже предоставил нам свою комнату, для того, чтобы мы.., но до постели дело так и не дошло, точнее дошло, но в последний момент, Света испугалась, так как еще ни разу… и мы немного покувыркавшись, поцеловавшись в постели, решили заняться этим чуть позже. Но «чуть позже», так и не получилось. А в дальнейшем, Леха Меркулов сам стал встречаться со Светой и вскоре женился на ней. Во как!
В Шапках нам понравилось, и мы вскоре решили съездить еще куда-нибудь. На этот раз решили ехать в город Зеленогорск. Но там, увы, ничего хорошего у нас не получилось. Мы думали там лес сосновый красивый, но полдня, мы блуждали по каким-то малопривлекательным местам, заросшим кустами. Наконец, нашли какое-то озерко небольшое, поставили палатку посреди кустов, а тут еще дождь пошел. В общем, кое-как переночевали и утром вернулись назад в Колпино в прескверном настроении и допивали вино, взятое с собой, уже у меня дома. К вечеру, соответственно, настроение у нас было уже нормальным, но в походы ездить нам как-то больше уже не очень хотелось, да мы больше никуда и не ездили в дальнейшем.
8
Я продолжал заниматься с друзьями музыкой. Кроме этого, в моду уже повсеместно в Колпино, вошло новое увлечение: катание на роликовых досках «скейтбордах». Они тогда только появились в продаже, и мы тоже начали осваивать понемногу этот, новый для себя вид спорта.
Основное место сбора всех колпинских скейтбордистов, было у кинотеатра «Подвиг». Вечерами там собиралось человек по 30-40, осваивая фигурное катание на скейте. Ездили «змейку» вокруг бутылок, учили всякие трюки на них делать. Мы же с ребятами осваивали скейтборд под моими окнами на асфальтированной дорожке для пешеходов, идущей вдоль улицы Веры Слуцкой.
Как-то вечером я гулял с Саней Дрогальцевым у нашего дома. Мы катались на скейте, а я заодно, выгуливал своего песика Бари. И вот, решил я, что будет не плохо, если меня немного покатает на скейте мой пес. Встал я на доску, намотал поводок на руку и скомандовал Барюше: «Вперед!».
И песик меня так сильно разогнал, что скейт подо мной начал вытворять что-то непонятное, завибрировал и я на всей скорости кувыркнулся на асфальт. Пару раз перекувырнулся через плечо, встал кое-как, и тут чувствую, что правую руку мне, почему то не поднять! Потрогал плечо, а у меня ключица сломана!
Я тут же, попросил Саню отнести скейт и отвести Барюху ко мне домой и предупредить мою маму, что я пошел в больницу. Затем, когда Саня выполнил мою просьбу, я в сопровождении него, пошел пешком, через дворы до травмпункта, где меня осмотрели и сделав мне обезболивающий укол, сразу отправили в палату, сказав, что завтра с утра наложат гипс.
В больнице я пролежал несколько недель. Сначала мне сделали гипсовую повязку, но ключица очень плохо фиксировалась и сама по себе, ну никак не хотела срастаться, — слишком ровно сломалась и постоянно смещалась при любом движении. Тогда, спустя неделю, мне сделали операцию и вставили в ключицу металлический штырь, соединив кости.
Через месяц этот штырь должны были вынуть, но… помешал мой спешный отъезд в Одессу, о чем я сейчас и хочу вам рассказать подробно.
9 (В бегах)
В конце лета у нас намечался суд. Мы, все кто лазил на территорию строящегося рынка, как я уже говорил, подписали подписки о невыезде, но план побега был уже готов, и лично я отступать не собирался, так как был на 80% уверен, что меня могут посадить.
Мы с пацанами, решили так: я еду в Одессу первый, ориентируюсь на месте, нахожу укромное местечко для палаток, налаживаю связь со своим братом, жившем там, а они подъезжают через неделю.
Я начал готовиться к отъезду. Палатка у меня уже была, так что я купил еще резиновый надувной матрац, чтобы было на чем спать, туристический примус, котелок с треногой и еще всяких мелочей. Перед самым отъездом, продал через Роберта Попова свою ударную установку, каким-то колпинским музыкантам.
Билет до Одессы я купил за неделю до отъезда, в начале августа, а моя мать не о чем даже не подозревала! Дома я вел себя как обычно. И вот, где-то в середине августа наступил день отъезда. С утра все мои малолетки, ребята и девчонки, человек пятнадцать, собрались у меня, выпили немного и ближе к вечеру поехали все вместе в Ленинград, на Варшавский вокзал. Я загрузил все свои вещи (два рюкзака), в общий вагон и вновь вышел к провожающим меня ребятам и девчонкам. Тут девчонок прорвало, и они зарыдали в три ручья. Я сам чуть не прослезился, глядя на них. Честно говоря, не думал, что они так будут переживать. Но вот раздался гудок на отправление, я сел в поезд, помахал всем своим друзьям из окна, и отправился в неизвестность.
Кстати, своей матери, я о своем отъезде так и не сказал. Просто взял, и вот так просто оставил на нее своего пса Барюшу, даже не задумавшись, как она, больной человек, будет с этой собачиной справляться. Даже не подумал, что она будет чувствовать, если я не появлюсь дома долгое время. Это я сейчас понимаю, что дураком был полным, а тогда я считал, что все делаю правильно. О том, что моя мать будет переживать, я даже не задумался! Ну не кретин ли?!
Правда я попросил ребят передать ей чуть позже, что я куда-то уехал, и чтобы она не волновалась, но уже потом выяснилось, что никто из моих друзей ей ничего так и не передал. Они оказались такими же раздолбаями, как и я. Их чужие проблемы не волновали, или просто испугались сообщить моей матери, что я вдруг свинтил куда-то.
И вот еду я в поезде и чем дальше уезжаю от Питера, тем все отчетливей начинаю понимать, что скорее всего, никто из ребят, с которыми я договорился о совместном бегстве, не приедет, так как по большому счету они все малолетки и им светит максимум условный срок. Да и кражей это назвать можно было с большой натяжкой. Но дело было сделано и для меня обратной дороги не было, как я тогда считал.
10
Ехать до Одессы предстояло трое суток. Я завалился на верхнюю полку и всю дорогу читал книжку «Гойя», про художника при царском дворе, а перед глазами стояли заплаканные лица провожающих девчонок. Раз в сутки я выходил пообедать в вагон-ресторан, а так, все трое суток, пролежал на полке в препоганом настроении.
Наконец, ранним утром, часов в шесть, наш поезд прибыл в Одессу. Я сдал все свои вещи в камеру хранения и вышел на площадь перед вокзалом. Сразу почувствовал, что воздух пропитан запахом моря!
Прямо передо мной, через дорогу расположился знаменитый «Привоз», а в просторечии просто большой базар. Основным видом транспорта в старой части города оказался трамвай, остановка была напротив вокзала и я, встав на остановке, стал читать таблички с маршрутами подходящих трамваев, выбирая маршрут по которому ехать. Первым делом, я конечно хотел увидеть настоящее море, раз уж попал на курорт. На одном из трамваев меня привлекло название «Черноморка» и я сел в него, надеясь, что он привезет меня куда надо.
Ехал я довольно долго, но вот минут через двадцать, наконец-то доехал до конечной остановки. Вылез и тут же почувствовал: морем пахнет уже совсем рядом! Запах моря конечно чувствовался и раньше, когда я только вылез из поезда, но здесь концентрация запаха морской воды доходила до предела. Казалось, что вот оно, где-то тут, рядом, за поворотом.
Я пошел по асфальтированной дороге полого опускающейся вниз, с рядами магазинчиков по обеим сторонам. И вот миновав пару поворотов, я вышел наконец на берег моря. Точнее, от воды меня отделял еще довольно широкий пляж, но море раскинулось передо мной во всей своей первозданной красоте. Огромное, катящее волны и обрушивая их на песчаный пляж.
Как раз всходило солнце, и вид был просто обалденный! Я тут же захотел искупаться и пошел на пляж к стоящим тут и там деревянным лежакам. Присев на один из них я разделся и, пройдясь по песочку, вошел в набегающие волны.
Вода, честно говоря, была довольно прохладной, но я переборов себя окунулся и поплыл. Должен сказать, что разговоры о том, что соленая вода выталкивает тело на поверхность, оказались правдой, плыть было легко, словно ты скользишь по самой поверхности воды. Отплыв метров на тридцать, я вдруг почувствовал, как мне по животу, словно пальцами провели, из под воды, затем еще раз и еще. Я честно говоря испугался, и развернувшись, что было сил погреб к берегу.
Лишь позднее, я понял, что меня так напугало, — это были обычные небольшие медузы, которые постоянно плавали у берега.
11
Взошло солнце и я подождав на пляже до открытия кафешек, расположенных здесь же, вдоль пляжа, зашел в одну из них. Перекусив, пошел исследовать берег на предмет поиска места для нашего будущего лагеря.
Пляж тянулся на несколько сотен метров, а потом начинался уже дикий берег с высокими глинистыми склонами, наверху которых, почти на самом краю, виднелись дачи и дома местных жителей. Склоны уходили вверх метров на 10-15 и шли как бы лестницей, поднимаясь все выше, образуя небольшие уступы и ложбинки, заросшие кустарником и деревьями, где можно было неплохо замаскировать палатку.
Прогулявшись по берегу, я двинулся обратно к остановке трамвая, пройдясь заодно по местным магазинчикам. Посмотрел, что где продается, а затем поехал назад к вокзалу, решив съездить и в новую часть города, где жил мой брат Саня Пьянков. Я собирался с ним встретиться, хотя желание это постепенно исчезало.
Доехал я обратно, до вокзала, нашел автобусную остановку, с которой ехали автобусы в новые районы, сел и поехал в новую Одессу. Найдя нужную улицу, насколько помню, проспект Добролюбова, я нашел нужный двор, дом и... так и не решился зайти. Просидел у парадной около часа, обдумал ситуацию и решил лучше не светиться у родственников. Ведь придется рассказать, почему я здесь оказался, да они еще и с моей матерью свяжутся, а там и до милиции слухи дойдут, где я в данное время обретаюсь. В общем, посидел я там, на лавочке, подумал и решил выживать самостоятельно и поискать еще укромные места, где можно поставить палатку. Помнил я и об одесских катакомбах, но этот вариант оставил на самый крайний случай и когда (если), приедут мои друзья по несчастью.
12
Я вернулся назад к вокзалу и решил еще посетить знаменитую улицу Дерибасовскую. Прошелся пешком по старым улочкам, нашел нужную улицу, прогулялся, вернулся опять к вокзалу и решил съездить еще в другую сторону куда-нибудь. Сел в первый попавшийся трамвай и поехал. На улице уже стемнело. Я смотрел в окошко трамвая и вдруг увидел, что мы проезжаем огромный холм, у подножия которого стояли лишь несколько частных деревянных домов, освещаемых несколькими тусклыми фонарями.
«Вот на вершине этого холма я и переночую», — подумал я и вышел на ближайшей остановке. Ночь наступала в Одессе, буквально за считанные минуты и когда я подходил к холму, было уже совсем темно. Но ночь была на удивление теплая.
Подойдя ближе, я понял, что это даже не холм а приличная гора, заросшая кустарником. Я пробрался мимо дворов у подножия и полез наверх. Представьте себе, темная ночь, лишь яркие звезды млечного пути освещают дорогу, и я один, в этой темноте ползу неизвестно куда. Кстати, я только там, в Одессе увидел, как действительно красив ночью звездный млечный путь.
Наконец я забрался на самый верх и приглядевшись увидел небольшие воронки, то ли с войны остались, то ли еще что. Забрался я в одну из таких воронок, улегся на мягкую травку и совсем уже собрался заснуть, как вдруг на меня со всех сторон, ринулись полчища огромных комаров. Я вынужден был срочно, чуть ли не бегом, убираться оттуда пока меня живьем не сожрали.
Спустившись вниз, я вновь сел на трамвай и поехал к вокзалу, решив лучше переночевать там, а утром, взять свои вещи из камеры хранения и ехать вновь в «Черноморку» устраиваться на новое место жительство. Там мне понравилось больше всего.
13
Кое-как перекантовавшись в кресле на вокзале, рано утром я забрал свои вещи из камеры хранения и вновь поехал в Черноморку. Там, побродив по берегу моря, полазив по крутым склонам берегов, я наконец-то выбрал уединенное местечко, скрытое от посторонних глаз и стал обустраивать себе новое место жительства: поставил палатку, замаскировав ее для надежности ветками кустарников, росших вокруг. Надул резиновый матрац, чтобы потом сделать себе в палатке кровать. Не на голой же земле спать. Затем, разложил вещи: котелок, примус, мыло, зубную пасту, щетку, полотенце.
Когда солнце уже достаточно поднялось, я пошел купаться. Для этого надо было только спуститься по крутому обрыву и пересечь линию пляжа, метров пятьдесят. Стоя у палатки, на обрыве, я видел перед собой всю бескрайнюю гладь черного моря. Красота! Место я себе выбрал очень даже удачное.
Накупавшись, я лег загорать на свой надувной матрац, который взял с собой и проспал на берегу несколько часов, так как предыдущей ночью совершенно не выспался на вокзале. Да и загореть я решил побыстрее, раз уж на море попал.
Проснувшись, я поднялся вновь к палатке, закинул туда матрац, взял деньги, закрыл вход на молнию, закидал сверху ветками, чтобы ее вообще незаметно было, и пошел за продуктами по местным магазинчикам.
Кроме продуктов, затем зашел в магазинчик канцтоваров, купил себе пару общих тетрадок и авторучек, чтобы вести дневник, заодно купил маску и ласты для подводного плавания. Раз уж на море попал, надо ведь и подводный мир Черного моря посмотреть.
По дороге зашел еще в пельменную, поел и решил вернуться к палатке по верху обрывистого берега, чтобы посмотреть не видно ли мою палатку с верху. Прогулялся по нескольким зеленым улочкам с дачами и частными домами, с заборами и беседками, увитыми виноградными лозами, и наконец вновь вышел к берегу, обрывом спускающемуся к морю. Немного сориентировавшись, нашел место, где внизу стояла моя палатка, и с облегчением увидел, что ее сверху не видно, даже если внимательно смотреть, но кому надо рассматривать кусты, растущие по всему обрывистому берегу. Я нашел невдалеке местечко, где можно было спуститься в «мою» ложбинку и вскоре вновь сидел у палатки и писал первые страницы своего дневника странствий.
14
Так прошло несколько дней. Днем я купался и загорал, вечером сидел у костра возле палатки, писал дневник или брякал на гитаре, сочиняя песенки, соответствующие настроению. А настроение, прямо скажу, было не очень. Приближался день, когда должны были приехать вслед за мной мои малолетние друзья, но я уже не сомневался, что никто не приедет.
В первый же день приезда, я переписал расписание поездов, приходящих в Одессу из Питера и вот вечером, перед назначенным днем приезда, поехал вновь ночевать на вокзал, чтобы встретить своих собратьев по несчастью. Вышло так, как я и предполагал. Просидев всю ночь на вокзале, я подошел к нужному поезду, но увы, встречать было некого. Никто из моих друзей конечно не приехал.
Сейчас я, честно говоря даже рад, что один оказался таким любителем приключений. Ну что бы мы там делали всей компанией? Работы нет, денег мало. Пришлось бы «громить» местные дома и дачи и мы тогда уже точно бы угодили на зону. Так что, что не делается, все к лучшему.
После неудачной встречи друзей, я отправился вновь в старую часть Одессы на улицу Деребасовскую. Прогулялся по местным магазинчикам и в одном из них увидел неплохую акустическую гитару за 15 руб. Конечно, купил тут же — будет хоть чем вечерами заняться, песенки посочинять. Кстати, на тот период у меня уже была целая общая тетрадка своих песен, которую я взял с собой. Правда, впоследствии, я к сожалению, так и оставил ее в Одессе, о чем не раз потом пожалел. Неплохие были там песенки, но к сожалению в единственном экземпляре.
15
Пока у меня были деньги, я продолжал отдыхать, загорать, купаться в море. За неделю я очень неплохо загорел, а вот местные жители, наоборот не загорали. Для них и море и лето и пляжи, все было давно знакомо и обыденно и просиживать целыми днями на пляже, чтобы потом похвастаться перед знакомыми, что ты побывал на море, им было незачем.
Как-то через пару недель моего дикарского существования, я, проходя по улице, на одном из магазинов увидел объявление, что им срочно требуется грузчик.
«А почему бы и нет? — подумал я. — Деньги скоро закончатся, а жить как-то надо!».
Я зашел в магазин, поговорил с заведующей магазином, наплел что-то о том, что приехал в отпуск, в гости к брату, но он как раз уехал куда-то, а мне надо подзаработать денег на обратную дорогу, да и уезжать сразу не хочется, все-таки в первый раз на море, — надо немного отдохнуть...
Короче меня взяли временно на работу, и жизнь стала веселее. В магазине работали девушки лет на 5-10 постарше меня, мы быстро подружились и меня даже стали приглашать на их вечеринки. Но я все равно скучал по колпинской жизни, особенно по девчонкам-малолеткам.
Почему-то особенно вспоминалась Юлька Судакова. Невзрачненькая пока еще, четырнадцатилетняя девчонка, но чувствовалось, что еще чуть подрастет и будет красавицей. Я написал ей целое письмо в стихах, на адрес кого-то из друзей. Написал, что скучаю по всем, а особенно по ней. Письмо послал без обратного адреса, так что ответа не ждал, но в дальнейшем, когда я вернулся в Колпино мы стали с ней встречаться, а затем и вместе жить, ну а пока...
Пока я неплохо устроился в магазине. С едой теперь проблем не было, да и втихаря можно было всего урвать понемногу: конфет там из коробок на складе хапнуть, консервов, или еще чего-то.
С утра я закрывал на молнию палатку и шел работать, после работы, в пятом часу, затарившись продуктами, возвращался к палатке и шел загорать и купаться.
Так закончился июль и август. Начался сентябрь. Юг югом, но ночами стало довольно прохладно в палатке. Я начал подумывать о снятии на зиму комнатки где-нибудь неподалеку. А вскоре случилось событие, после которого я решил снять комнату поскорее.
16
Как-то ночью я вдруг проснулся от ощущения, что подо мной земля качается, но не вверх-вниз, а взад-вперед, словно мою палатку поставили на двигающуюся площадку, и толкают эту площадку туда-сюда. Я вылез из палатки, ничего не понимая. Качка не прекращалась, и тут я понял, что это землетрясение! Настоящее!
В те минуты мне было просто интересно, и лишь когда качка закончилась, через пару минут, я вдруг со страхом осознал, что обрывистый берег, уходящий вверх прямо за палаткой с большой долей вероятности мог обвалиться и похоронить меня навсегда в прекрасном городе Одессе! И никто даже не узнал бы, где могилка моя!
Потом из газет я узнал, что в ночь с 30 по 31 августа 1986 года произошло землятрясение в Одессе до 6.8 балла, эпицентр — «зона Вранча».
По Одессе было собрано 3000 анкет и непосредственных опросов, что позволило корректно провести количественную оценку степени воздействий с учетом степени повреждений зданий различных типов. Многие жители города ощущали головокружение, тошноту, в отдельных случаях отмечалась потеря равновесия. Включалась охранная сигнализация на автомашинах и в квартирах. Средняя интенсивность по городу — 6 баллов.
В тот раз мне повезло, в прочем, в жизни я много раз оказывался в ситуациях, близких к смерти, но как-то умудрялся выпутываться. После землетрясения я уже точно решил искать съемную квартиру, чем быстрее, тем лучше!
17
Случилось в эти же дни и еще одно печальное событие-катастрофа. Недалеко от Одессы, затонул теплоход «Нахимов». 31 августа 1986 года в 22.00, пароход «Адмирал Нахимов» с пассажирами на борту отошел от причала порта Новороссийск и последовал к выходу из Цемесской бухты, направляясь в Сочи. На борту его находились 1234 человека: 888 пассажиров и 346 членов экипажа.
Всего по официальной версии в результате катастрофы погибло 423 пассажиров и членов экипажа. Однако, найти и поднять на поверхность удалось не всех погибших. 64 человека навсегда остались под водой.
31 августа 1986 года пароход «Адмирал Нахимов» в соответствии со своим круизным расписанием, прибыв из порта Ялта, ошвартовался в 14:00 у пассажирского причала №34, порта Новороссийск. Согласно расписанию, судну предстояло стоять в Новороссийске до вечера.
Судно «Адмирал Нахимов» совершало последний рейс. Круиз заканчивался 5 сентября 1986 года, после чего оно должно было отправиться на слом.
В 22 часа корабль отошел от причала. В это время ему навстречу следовал из Канады в Новороссийск балкер «Петр Васев» с грузом зерна. В 23 часа 12 минут он столкнулся с «Адмиралом Нахимовым». Корабль получил большие повреждения корпуса, вода хлынула в открытые иллюминаторы, и в течение всего 10 минут он затонул.
18
Как-то вечером, я сидел возле палатки и вдруг услышал доносящийся откуда-то звук басового барабана. Где-то играл ансамбль, или рок-группа. Уж этот звук барабана я слышал десятки раз, и спутать не мог. Я тут же быстренько поднялся наверх из своего убежища и пошел на звук.
Вскоре я подошел к забору, на воротах которого была табличка «Дом отдыха». Музыка, теперь уже ясно слышная, доносилась из-за этого забора. Я недолго думая перелез через него и пройдя вглубь территории вскоре оказался возле открытой танцевальной площадки, на небольшой сцене которой играла группа из четырех человек: 2 гитариста, клавишник и барабанщик. Причем барабаны были электронные, — они тогда, только входили в моду и вживую я еще никогда их не слышал.
Наконец-то я почувствовал себя в своей стихии и обязательно решил познакомиться с музыкантами. Они по виду были постарше меня года на три, четыре, так что проблем со знакомством не было.
Дождавшись окончания танцевального вечера, я подошел к ним, спросил что-то о настройке электронных барабанов, сказал, что тоже играл в рок-группе в Питере. Так слово за слово завязался разговор. Я им помог убрать аппаратуру в актовый зал клуба, находящегося рядом. Потом они сами предложили мне посидеть с ними, выпить вина. Я согласился, потом сказал, что у меня тоже есть вино и спустя час, когда мы их вино все допили, сбегал до палатки, принеся еще три бутылки, как раз купленные накануне.
Этим вечеров рядом с ними все время крутился еще один паренек их возраста, и познакомившись с ним я узнал, что он ушел из семьи по каким-то причинам и можно сказать живет на улице. Звали его Сергей. В дальнейшем я узнал, что причинами, по которым он оставил семью, была наркомания, но в тот вечер я ничего не знал и после того как музыканты поехали по домам, предложил ему переночевать у меня в палатке. Он согласился. Мы пришли к палатке, у меня оставалась еще бутылка вина последняя, мы выпили еще, поговорили о том, о сем.
Оказалось он тоже сочиняет песни и играет на гитаре. Потом я пошел спать в палатку, а Сергей, всю оставшуюся ночь, сидел у костра, и играл на гитаре.
Уже гораздо позже, через пару лет, когда я сам попробовал «эфедрин», я понял, что многие бессонные ночи Сергея с гитарой, так же были действием этого психостимулятора. Но тем летом я ничего этого не знал и только удивлялся, как можно целую ночь не спать, сидеть, что-то сочинять.
В общем, Сергей остался временно у меня в гостях. Я вот сейчас пишу эти строчки и думаю, какой же я был наивный простачек, — привел первого встречного к своему жилищу. Это хорошо, что он «сидел» на эфедроне (производная эфедрина, готовый наркотик), а не на героине. Героинщикам доверять вообще нельзя, — как-нибудь я пришел-бы к палатке, а ее и след простыл со всеми вещами... Но все это я узнаю только через два года, когда сам подсяду на стимуляторы, а пока все шло довольно-таки неплохо.
19
Сергей стал, как бы сторожем моей палатки, а я нашел себе новое жилье... большую холодильную камеру, стоящую во дворе магазина. Камера была большая, как комната, само собой не рабочая, и заваленная сложенными картонными коробками, остающимися после товара. Я, недолго думая, втихаря от всех, перенес все эти коробки в стоящую рядом сараюшку, все почистил, сделал стол, стул, сложил из коробок себе кровать. Осталось дело за малым, — провести туда свет.
Я купил в магазине электротоваров десяток метров провода и взялся за дело. Подключился к счетчику незаметно, пропустил провод по стеночке, а дальше по забору, окружающему двор магазина и наконец, вывел в холодильник. Проверил, — все работало! В подсобке магазина я нашел какой-то старый электрический обогреватель, проверил его — работает. С этих пор я стал все чаще оставаться ночевать в своем новом «доме», предоставив палатку Сергею.
Как-то днем мы сидели у палатки, и Сергей предложил «пыхнуть конопельки», сказав, что она здесь кругом растет и вся молодежь, предпочитает покурить травки, чем вино пить.
Ну, думаю, почему бы и не попробовать, раз случай представился. Повел он меня на какую-то свалку-помойку, а там растут кусты конопли чуть ли не с меня ростом а из зарослей головы чьи-то торчат. Серега объяснил, что это конопля-дичка, а есть еще поблизости и настоящие поля конопли, но они охраняются сторожами с ружьями. Та конопля использовалась на одесской канатной фабрике.
Головы, торчащие из кустов, принадлежали малолеткам, собирающими «пластилин», или проще говоря пыльцу конопли, — чистый гашиш. Они протирали листья, между ладонями собирая пыльцу, а потом, соскабливали с ладоней этот налет и скатывали из него шарики, — вот это и был гашиш в чистом виде. Мы с Сергеем занялись тем же и спустя полчаса работы, набрали в спичечный коробок немного этого зелья.
Вернувшись к палатке, Сергей состряпал «косячок», забив папироску беломорину смесью табака с «пластилином» и дал мне затянуться несколько раз. Ну, затянулся я раз, другой, третий и чувствую, что земля кружится начинает и из под ног уходит. Лег я на травку, глаза закрыл, и вдруг меня так крутить стало, что просто мама-не-горюй! Словно я на качелях качаюсь.
Короче, спустя еще пару минут такой свистопляски, вывернуло меня наизнанку и я, потом долго еще в себя прийти не мог. В общем, не понравилось мне это дело, возможно потому, что я вообще не курил? Серега же сказал, что просто очень крепкий косячок получился, и меня сразу «прибило» конкретно.
20
А спустя несколько дней мы поехали с Серегой в город. Ему к кому-то зайти надо было, как потом оказалось, за эфедрином, а мне первую струну на гитару купить, — порвалась старая. В городе, когда мы сделали свои дела, от нечего делать, решили в кинотеатр сходить на детский фильм «Бесконечная история», только-только вышедший тогда в прокат.
Нам фильм очень понравился и мы всю обратную дорогу обсуждали, как там все круто снято.
Вернувшись к палатке, Сергей достал какой-то пузырек, пакетик с порошком, уксус, марганцовку и начал что-то химичить. Сказал, что специально за этим и ездил в город. Потом он достал шприц и предложил мне попробовать «улетное» зелье под названием «Джеф» или «Эфедрон», как его еще называли.
Тогда я еще не знал что это такое, и каково его действие, да и вообще к наркотикам я всегда относился отрицательно, так что я отказался.
А он сделал себе укол, полежал немного «ловя приход» и такой затем разговорчивый стал, что я не знал, куда от него деваться. Наконец он взял гитару и потом всю ночь опять просидел, что-то сочиняя.
В дальнейшем, через пару лет, я сам попробовал «Джеф» и могу сейчас точно сказать, что если бы я тогда, в Одессе, согласился его попробовать то домой я, скорее всего уже бы не вернулся. Понравилось бы!!! Но, слава богу, тогда все обошлось, и моя жизнь в Одессе продолжалась более-менее спокойно. Сергей продолжал время от времени колоться, но мне больше не предлагал.
21
В магазин, где я работал, как-то зашла заведующая соседнего магазина и предложила мне еще подработать кочегаром в ее магазинчике, находящимся через забор от нашего. Я, конечно, согласился, но пока котельная не работала, надо было только подготовить все к зиме. Мне сказали, что скоро привезут дрова и надо будет их сложить в сарай. В общем, планы на будущее рисовались довольно неплохие, и я уже надеялся остаться в Одессе на всю зиму, а может и дольше, но неслучилось…
Мы с Сергеем каждые выходные ходили на вечера танцев в разные Дома отдыха, раскинувшиеся по всему берегу, где играли наши знакомые музыканты из группы «Радуга», как они назвали свою группу. Мне доверили пульт управления прожекторами, и я с удовольствием занимался светомузыкой на танцполе. После танцев мы обычно собирались вместе, выпивали и разбегались по домам: музыканты ехали в Одессу, я в холодильную камеру у магазина, а Серега к палатке. К тому времени, все свое барахло, я уже перетащил в свое новое жилище. В палатке остались лишь мой надувной матрац да примус с котелком.
В магазине мне уже предложили снимать комнату в доме одной из продавщиц и я у них даже несколько раз вечерами посидел, вина попил. Познакомился там с ребятами, приезжающими к хозяйке этого дома отдохнуть на лето. В начале осени, они уезжали подрабатывать на лесоповал в город Соликамск в Пермский край. И так каждый год. А вообще-то, жили они недалеко от города Полтава на каком-то хуторе.
Я тем временем решил устроиться в магазин на постоянную работу, а не временно. Для этого, надо было сходить в их контору оформиться. Ну, я пошел без задней мысли и... погорел. Там сидела начальница, которая устроила мне, чуть ли не допрос: где ты живешь, где учился, а не в бегах ли ты? Может, от алиментов бегаешь? И в заключении сказала, что надо бы послать запрос по месту жительства и если у меня там все чисто, тогда она возможно и примет меня на работу.
Я понял, что мне тут уже ничего не светит, и при таком раскладе меня быстренько отправят назад, возможно в сопровождении милиции, и я решил срочно уехать на лесозаготовки с ребятами из той семьи, где мне предложили снимать комнату.
Я в тот-же вечер переговорил с братьями насчет того, чтобы к ним присоединиться и получив их согласие пошел собирать вещи. Затем, забрал у заведующей нашего магазинчика причитающуюся мне зарплату, объяснив, что мне предложили ехать на заработки. Ребята уезжали буквально на днях, сначала собираясь заехать к себе на хутор, а уже оттуда ехать в Соликамск через Москву.
Палатку и все мелочи, я оставил Сергею, искренне надеясь, что к следующему лету вновь вернусь сюда с лесозаготовок уже с хорошими деньгами. Мечты, мечты…
О возвращении домой в Колпино я даже не задумывался. Также я попросил заведующую магазином, взять Серегу на работу вместо меня, но что из этого вышло, я уже не узнал, так как, вернуться в Одессу, мне было уже не суждено.
22
И вот, мы вчетвером, я и три брата, поехали сначала из Одессы в Полтаву на поезде, оттуда на автобусе в какую-то глухомань: небольшой хуторок посреди степей. Там мы прожили около недели. Помогали по хозяйству, пили горилку с салом, как положено. Потом поехали на поезде в Москву. Один день погуляли по Москве, пока ждали поезд на Соликамск и наконец, отправились в путь.
Теперь я ехал по нашей необъятной России в другую ее часть. До Соликамска от Москвы поезд шел по моему, двое суток с пересадкой в Екатеринбурге.
Приехали мы туда, потом, на пассажирском катере, переплыли реку Каму и прибыли в какой-то поселок. Так как братья там все уже знали, они тут же договорились на месте, с жильем в бараке, и даже сразу постельное белье получили. И только на следующий день мы поехали в их контору устраиваться на работу.
И тут, вдруг выяснилось, что меня без военного билета на работу никто не возьмет, этот вопрос надо решать в местном военкомате. А там мне сказали, что раз у меня отсрочка из-за болезни матери, то, что я вообще здесь делаю? Короче в военкомате мне посоветовали в срочном порядке ехать домой, пока меня туда под конвоем не отправили.
Рассказал я все ребятам, сказал, что мол, так и так надо домой ехать, а денег нет, типа дайте в долг хоть на билет, потом вышлю. И тут выяснилась их настоящая украинская сущность. Мол, извини парниша, ничем помочь не можем, теперь ты сам по себе, выпутывайся сам как хочешь.
Пришлось мне идти по соседним баракам и предлагать купить мою гитару. Наконец продал гитару за полцены каким-то азербайджанцам и поехал, точнее, сначала поплыл, по реке Каме на катере, до города, а там уж до вокзала пешочком.
Денег хватило лишь на билет до Москвы, копеечка в копеечку. Денег больше нет, кушать хочется, а до Москвы еще двое суток ехать. Да еще и поезд только поздно вечером будет, а я на вокзал приехал часа в три дня.
Просидел я на вокзале до ночи, и наконец, забравшись в поезд, свалился спать, потом пересел вновь в Екатеринбурге и ехал уже до Москвы. Больше приключений я не хотел и решил ехать домой в Колпино и будь что будет!
23
Доехал я, наконец, до Москвы. Пришел на Ленинградский вокзал, денег нет ни копейки. Что делать? Тут я вспомнил разговоры колпинских ребят, которые бесплатно ездили на футбольные матчи из Колпино в Москву на пригородных электричках. Я решил попробовать так-же доехать до Колпино пригородными электричками. Посмотрел по карте самую дальнюю по железнодорожной ветке станцию «Акуловка» и решил наобум ехать до нее, а там видно будет, может дальше, знакомые названия остановок появятся.
Доехал без приключений и без контролеров до Акуловки. В те времена вообще контролеры редко появлялись в поездах, — все пассажиры честные были. Смотрю дальше по карте-схеме в зале ожидания, и с радостью вижу знакомое название, — «Бологое». Ура! Я на правильном пути! В Бологое вновь смотрю на схему движения электричек на стене, и вижу уже совсем родное название: «Малая Вишера». Там уже и до родного Колпино рукой подать.
И вот к вечеру, я наконец-то, добрался до родного Колпино. Произошло это в середине октября, а не было меня дома ровно два месяца. Описывать подробно встречу не буду: мать рыдает, дог Барюша норовит весь на руки залезть, и всего облизать. Я, первым делом немного успокоил мать, и пошел с Бари прогуляться, — я по нему больше всего соскучился, а заодно и увидеться надеялся co своими друзьями-знакомыми.
Пока шел в парк гулять, повстречал пару человек из нашей компании, а когда шел обратно, меня уже толпа друзей встречала.
Ну, тут же устроили небольшую вечеринку по случаю моего успешного возвращения, ну и сфотографировались на память.
Вот так и закончилось мое двухмесячное путешествие.
А вот от суда я так и не убежал, — он состоялся вскоре после моего приезда. До этого, я еще успел лечь в больницу, в хирургию на недельку, чтобы вынуть стержень металлический из ключицы. Он так в кости и оставался пока я гулял по родной стране. Заодно, срочно устроился на работу на колпинский завод «Победа», что на Загородной улице, чтобы в суде знали, что я работаю и веду вообще правильный образ жизни.
Посмотрел вот сейчас, в своей трудовой книжке, ради любопытства, дату устройства на завод «Победа», — 14 ноября, 1986 года, принят «загрузчиком-выгрузчиком сушильных агрегатов» в цех №2, по производству кирпича. Значит месяцок я еще просто болтался дома.
На суде, кстати, всю вину за нашу кражу, взял на себя мой друг Леша Меркулов, а так как он был несовершеннолетним, то отделался легким испугом, мне же дали два года условно. Спасибо тебе Леша!!!
В итоге получилось, что зря я вообще уезжал, зря продал ударную установку, и вообще вся эта затея от начала до конца была полным бредом, но я, к сожалению, привык учиться только на собственных ошибках.
Ну что-ж, еще одна ошибка многому меня научила, но не уберегла от новых ошибок, которых впереди еще будет ох, как много!
24
После приезда из Одессы, я съездил на завод в Ленинград, куда несколько месяцев не появлялся, чтобы забрать свою трудовую книжку и решить вопрос с уплатой задолженности по ссуде. Само собой, меня уволили по статье за прогулы, а насчет ссуды, сказали, что ее я через суд буду выплачивать. Приказ об увольнении подписали от 12 июля 1986 года, то есть со дня, когда я перестал на работу выходить и стал готовиться к отъезду в Одессу.
После моего приезда, вновь ко мне зачастила, моя дочка Сюзанна. Ольга, ее мама, в это время уже подсела на наркотики и у меня не появлялась почти.
А началась у Ольги «дружба» с наркотиками с того, что где-то в Пушкине, где она окончила школу-интернат (там работала в прачечной ее мать), она встретила одного из своих бывших одноклассников, и он предложил ей попробовать героин. Точнее это был не чистый героин, а самодельное варево из маковой соломки. Попробовала она раз, другой, третий… Ну, и понеслась душа в «рай»!
Честно говоря, я часто виню и себя, за все произошедшее в дальнейшем с Ольгой, так как, если бы я был умнее на тот период, я возможно и не развелся бы с ней, и все у нас возможно могло сложиться бы по другому…
Вспоминается такой случай. Как-то, поздно вечером, Ольга пришла ко мне, с синяком под глазом, вся похудевшая, измятая какая-то. Вроде как в гости зашла, а сама попросила помочь ей «вмазаться» (сделать укол наркоты). Вены у нее были тоненькие, а я вообще уколов не любил, и тем более не умел их делать, так что ничего у меня не получилось и ей пришлось «вмазываться» самой. А я как посмотрел на это действо: ковыряние иглой под кожей в поисках хоть какой-то венки, у меня такое отвращение возникло, что когда она, наконец, ввела себе дозу и, расслабившись, предложила и мне попробовать уколоться, я, конечно отказался наотрез. Мне было противно и жалко ее. Немного посидев, Ольга намекнула, что не отказалась бы «вспомнить старое» и трахнуться, но у меня не было никакого желания возобновлять с ней какие-либо более тесные отношения. У нас наладились в последнее время с Ольгой, просто дружеские отношения и мне этого было достаточно.
Кто-бы мог подумать, что уже через полтора года, я сам и колоться начну, и других «вмазывать» научусь, и вместе с Ольгой буду зависать на собственной хате…
Сюзанна, живя с мамой, все чаще была предоставлена самой себе, Ее бабушка, Ольгина мама, Татьяна, постоянно была на работе, да ей и своих детей хватало. Одна Ира-истеричка чего стоила. Впрочем, Ирина, как потом говорили, и в дальнейшей жизни осталась такой же истеричной, склочной, завистливой бабой.
Сама Ольга тоже либо сутками где-то пропадала, либо запиралась на несколько часов с «друзьями» в своей комнате, не пуская туда дочку. Вот Сюзанна и бегала все чаще к нам, — своей второй бабушке Римме и ко мне. Моя мать ее очень любила, баловала, как могла, но из-за своей болезни тоже не могла ей уделять много времени, так как все чаще находилась в больнице.
Я же как-то всерьез тогда дочку наверно и не воспринимал. Точнее не воспринимал, как свою, родную, как говорят кровинушку, которую надо как-то воспитывать. Я тогда считал, — ну прибегает ребенок к нам и слава богу. Мне она ни сколько не мешала, а ей в нашей компании было конечно интересно, так как все мои друзья-знакомые ее любили и баловали по мере сил.
Осознание какой-то ответственности придет уже позже, когда я заберу дочку себе. Точнее Ольга сама попросит, чтобы я ее забрал, но это случится лишь через несколько лет, а пока все шло как всегда: с утра на работу, после работы с друзьями-подругами сидели вечерами у меня дома.
В декабре всей компанией отметили мое день рождения. Собрались все мои малолетки и оттянулись мы опять по полной программе. Там была и Юля Судакова, с которой, с новогодней ночи у меня начались близкие отношения, хотя ей на тот момент только исполнилось 14 лет, но это уже будет в следующем году, а пока мы гуляли, пили, наслаждались жизнью.
Так этот долгий, не очень удачный, но в общем то интересный год и закончился.
Юность. г. Колпино.
1987 год
1987 год.
Немного истории
В Москве все чаще ощущается, что Советский Союз доживает свои последние годы. На Манежной площади проходит первый массовый несанкционированный митинг. В этом же году Борис Ельцин делает ряд заявлений и разрывает все деловые отношения с Горбачевым.
Все начинается летом 1987 года, когда у Ельцина осложняются отношения с частью руководства КПСС. Главный конфликт возникает между ним и Егором Лигачевым. Дело в том, что в это время Лигачев выступает за создание специальной комиссии Политбюро и ЦК КПСС по Москве, которая должна нанести убойный удар по Ельцину. Но в это дело вмешивается Горбачев, который не дает создать данную комиссию. Вмешательство происходит не без участия Ельцина, который чувствуя беду, успевает пожаловаться Горбачеву на «стиль руководства» Егора Лигачева. В этот раз Борису Ельцину удается уйти от удара.
Чувствуя, что ему многое позволено, Ельцин выступает с «острой» речью на пленуме ЦК КПСС. В своем выступлении он подвергает критике работу Политбюро и секретариата ЦК, выражает недовольство низкими темпами преобразованиями в обществе. Это провоцирует уже конфликт Горбачева и Ельцина. Горбачев не может оставить данное выступление безнаказанным и советует всем признать выступление «политически ошибочным». Меньше чем через месяц Ельцина снимают с поста первого секретаря МГК КПСС.
Хотя многие и считают, что началась перестройка в 1985г — это не совсем правильно. Поскольку вначале проводилась политика Ускорения социального и экономического развития СССР и только в 1987 году начинается вторая крупномасштабная попытка реформировать общественный строй в Советском Союзе. Эта политическая реформа предпринимается по инициативе Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева. В дальнейшем её назовут перестройкой Горбачева.
Перестройка начинается спустя два года после смерти Константина Черненко в 1987 году. Согласно замыслам и плану Горбачева начинает осуществляться определенная система мер (ряд политических, экономических и социальных реформ), которая, в последствии должна привести к определенным целям. А цели задуманы сложные. На главном месте перестройки М.С. Горбачева стоит «обновление социализма», а далее следует помогать «социализму двигаться» и придать ему «второе дыхание».
Почему же ничего толкового в итоге не получилось из перестройки Горбачева? Почему все основные, в том числе и политические реформы в годы перестройки привели к известным последствиям распада СССР.
Перестройка начинается с «ускорения социально-экономического развития» в 1985 г., но не может обновить социализм. М.С. Горбачев на тот момент неверно оценивает состояние советского общества. На его взгляд, в стране присутствует экономический кризис, но по правде Советский Союз находится в социально-экономическом тупике. Выход из этого тупика требует совсем иных способов решения и реформ, чем те которые использует Горбачев. Михаил Сергеевич изначально неправильно ведет перестройку, что в дальнейшем приводит к развалу Советского Союза.
С этого года передачи западных радиостанций, которые еще недавно называли «мутными волнами эфира», перестают глушить. Впрочем, все «горячие» новости можно узнать не только из новостей «Радио Свободы», «Голоса Америки» и «Немецкой волны», но и из сообщений советской прессы, радио и телевидения. Вступила в силу свобода печати.
Предметом бурных дискуссий в стране, становится изгнание Бориса Ельцина из Политбюро, присуждение бывшему диссиденту поэту Иосифу Бродскому Нобелевской премии, арест зятя Брежнева, генерала Чурбанова, «телемосты» между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Кстати, на одном из них прозвучала, ставшая крылатой фраза: «Секса у нас нет. Мы категорически против этого». Это сенсационное «признание» прозвучало из уст советской участницы Людмилы Ивановой.
Но самой ошеломляющей новостью стало приземление немецкого спортсмена Матиаса Руста на… Красной площади. Вечером 28 мая, легкий четырехместный спортивный самолет марки "Cessna — 172B", вторгся в советское воздушное пространство, пролетел несколько тысяч километров и спокойно приземлился на Большом Москворецком мосту. Вокруг самолета тут же стали собираться зеваки. К нему бросились ошарашенные милиционеры и работники КГБ. В кабине самолета оказался ничего не понимающий по-русски немецкий летчик-любитель. И нужно же было такому случиться, что в этот самый момент совершенно случайно возле Кремля оказался английский турист с кинокамерой, который, как будто зная, что произойдет далее, зная, что произойдет далее, заснял не только посадку самолета М. Руста на Красной площади, но и его подлет. В тот же вечер заместитель председателя КГБ СССР, начальник Второго главного управления генерал-полковник И. А. Маркелов распорядился начать расследование этого происшествия. Следствие прошло очень быстро. Уже 2 августа М. Руст предстал перед советским судом и 4 сентября был приговорен к четырем годам лишения свободы, но 3 августа 1988 г. амнистирован и освобожден. К сожалению, как материалы этого расследования, так и материалы суда над М. Рустом до сих пор остаются не доступны. Поэтому восстановить картину произошедшего непросто. После этого «авиашоу» министр обороны Сергей Соколов и начальник ПВО Александр Колдунов были сняты со своих постов.
7 ноября советский народ традиционно отмечает очередную, 70-ю годовщину Великой Октябрьской революции. Внешне этот праздник остается торжественным и помпезным, в обрамлении бравурных маршей и грома салюта, но заметно тускнеют портреты Ленина и его сподвижников. Причина тому — публикация исторических документов, порочащих бывших лидеров СССР, свидетельств их современников, которые извлечены из архивов.
Кто сейчас помнит советские журналы для женщин: «Работница», «Крестьянка», «Здоровье», «Мода», «Советская женщина», «Шитье», «Вязание», позже, «Бурда-Моден»? Советские журналы, для женщин — были настоящей отдушиной наших мам и бабушек.
Советские женщины благодарно черпали советы педиатров из журнала «Здоровье» по воспитанию своих детей. Бабушки, кто порукодельней, вязали нам не только шапочки и носочки — сарафаны, пальто. Когда все успевали!
Мамы шили себе прелестные платья — по замороченным выкройкам из журналов «Работница» «Мода», «Крестьянка» и «Шитье». Женщины, чуть не плакали, как плохо были пропечатаны лекала выкроек, и как тяжело было не перепутать брючину с рукавом.
Когда появилась «Бурда-моден» в 1988 году — машинки наших дам застрочили быстрее — все, кто в теме — помнит — по этим выкройкам можно было сшить быстро и главное всем тем, кто не шил вовсе.
Первый глянец, совсем поначалу не глянцевый, согревал наших неизбалованных новинками моды, обустроенностью интерьеров женщин.
Рекламы в журналах не было. Советскую косметику не нужно было рекламировать — она была повсюду — коричневая и черная тушь и пудра в картонных коробках, духи — «8 марта», « Сирень» и «Красная Москва».
И тем не менее, читая советские журналы для женщин — наши дамы становились прекраснее. Они бегали и искали модные ткани, а потом бегали и искали цветные нитки, пряжу, а затем и модные туфли ко всему этому. Они пахли французскими духами, о существовании которых узнавали не со страниц «Работницы» и «Косметики» — а друг от друга.
Это журнал «Косметика» учил наших бабушек, как наложить на лицо маску из сметаны и клубники, огурца или каши, недоеденной ребенком — и после всего этого выйти в свет — несомненно, помолодевшей. Продукты то были хорошие, без химии. Но не пытайтесь повторить это в наши дни! Скорее всего, после таких экспериментов вы окажетесь на приеме у дерматолога!
Советские женские журналы выдавали эксклюзив! Что стоила только «Маска Нифертити». Там рекомендовалось смешать водку со сметаной и настаивать энное количество дней, затем все это намазать и не мыться, а потом сходить в баню... Ну это, неизбежно — из контекста «не смывать». Там, в бане кожа, видно отваливалась вместе с маской, и под ней — молодое лицо Нифертити…
Советская мода, несомненно, была для своих поклонниц мачехой. Даже когда трудолюбивым Золушкам удавалось купить приличную ткань, перед ними вставала проблема: что из нее сшить? Москвички могли съездить в Дом Моделей на Кузнецком мосту, где продавались выкройки некоторых моделей. Основным источником модных тенденций оставались журналы «Работница» и «Крестьянка». Иногда в киосках «Союзпечати» больше десяти минут залеживался эстонский «Силуэт». Он считался вершиной шика.
В 1987 году советские женщины существенно продвинулись на запад. Наступило время совместных предприятий, и одним из первых стало советско-германское «Бурда Моден». Так советские модницы начали шить и жить «по Бурде». То, что для немки было формой досуга, «бешенством с жиру», для нашей соотечественницы, стало способом выживания.
Здесь было всё. Хочешь, шей пальто, а хочешь, свадебное платье. Не хочешь — вяжи, делай украшения, готовь. Безжалостные немецкие редакторы огорошили наших, строго воспитанных на «первом-втором-третьем», женщин, удивительными кулинарными изысками, вроде «чатни из цуккини» или «айнтопфа из свинины». «Работница» в долгу не осталась, опубликовав рецепт «рататулли» и модель свитера с серпом и молотом на груди. Но куда там! Советские женщины душой и телом принадлежали теперь улыбчивой Энне Бурда. Она в свои 78 лет, выглядела минимум на 20 лет моложе, и на 100 % шикарнее своих ровесниц в СССР.
Через год на страницах «Бурда Моден» появилась Маша Калинина, победительница первого советского конкурса красоты. И в сознании закрепилось: шей по «Бурде», делай зарядку по «Бурде», причесывайся по ней же — и станешь красивой и успешной, и жизнь будет улыбаться тебе модельной голливудской улыбкой.
Неформальное искусство, андеграунд — это и симптом, и двигатель перемен. Оно формируется и формулирует требования времени гораздо раньше, чем процессы изменений станут заметны в социуме, и тем более — в государственной системе.
В Москве в этом году проведен Всесоюзный Фестиваль Рок-панорама-87.
К тому времени, когда социальные перемены в СССР стали заметны, рок-движение уже сложилось, созрело — и тронулось к своему закату. Во всяком случае, самые стабильные творцы 80-х и последующего десятилетия, все группы и лидеры движения, к 1987 году уже были известны и «раскручены». А ведь власти только-только опомнились, сообразили пойти в ногу со временем: Московская рок-лаборатория создана в 1985 году. Рок-клуб в Свердловске открыт в марте 1986 года (Питер был первым, там рок-клуб создан в 1981 году).
Цитата из статьи того времени: «Рок лаборатория — совместное детище единого научно-методического центра Главного управления культуры Мосгорисполкома, МГК ВЛКСМ и МГСПС. Не имеющая аналогов организация. Главная ее цель — помочь встать на ноги самодеятельным группам. «Встать на ноги» — понятие широкое. Это и поиски помещения для репетиций, и приобретение аппаратуры, и проведение концертов. На совести лаборатории не только организационные вопросы, но и более серьезные задачи — такие, как, скажем, формирование музыкального вкуса начинающих певцов и музыкантов, вывод самодеятельных групп из «подвалов». Большим и очень нужным делом занята рок-лаборатория».
Советская власть сама себе рапортует, что все вроде «только начинается». Однако на самом деле все места в рок-тусовке уже заняты. Питерские группы, годы основания: «Аквариум» (1972), «Кино» (1980), «Алиса»(1983), «ДДТ»(80-й год в Уфе), «Зоопарк »1980). Свердловские группы: «Наутилус Помпилиус» (82-83гг), «Чайф» (83-85), «Настя» (1986), «Урфин Джюс» (1980). Сибирские: «Калинов мост» (1986), «Гражданская оборона» (1984). Московские группы: «Машина времени» (1969), «Воскресение»(1979), «Браво» (1983), «Бригада С» (1984), «Коррозия металла» (1984).
К 1987 году героическая стадия развития советского рока закончилась. Условия игры поменялись: началась стадия коммерческая. И этот этап не так просто пройти, как кажется и мечтается, сидя в кочегарке…
Динамичная заставка, раскованные ведущие, запретные темы — такой предстала в октябре 1987 года новая вечерняя программа «Взгляд». Передача задумывалась «в верхах» как противостояние пятничной передаче Севы Новгородцева на Би-Би-Си. Инициатором такого «ответа Чемберлену» было КГБ. Но делали ее талантливые люди, и цензура особенно не вмешивалась — время уже было не то. В первом выпуске — Александр Градский, «Рок-ателье» и Элтон Джон, собачьи бега и боевые искусства, видеоклипы и интервью: с биологом Лазарем Метлером и артистом балета Владимиром Васильевым. Прямо с телетайпной ленты читаются новости. Ведущих четверо, они молоды и умны: Александр Любимов, Владислав Листьев, Дмитрий Захаров и Олег Вакуловский — по ощущениям их можно было сравнить только с битлами. Действие происходит на кухне, и вокруг. — рабочий бардак: бумаги, экраны, телетайп, книги, пишущие машинки.
Этот «набор свободы» подействовал на советских зрителей убийственно. На следующее утро все разговоры начинались с «А ты видел?» Видел, конечно, вся страна видела. Через 10 лет после первого эфира «Взгляда», «Огонек» писал о ведущих передачи: «Они стали народными героями, олицетворявшими перемены внутри страны, так же, как символом перестройки за границей был Горбачев. Потому что вместе с ними, смелея от пятницы к пятнице, мы учились говорить не кухонным шепотом, а вслух: в СССР все-таки есть секс, у капитализма тоже бывает человеческое лицо, рок-н-ролл жив, Чернобыль не авария, а трагедия… Но когда мы вместе прошли почти весь демократический букварь и научились громко говорить, было уже почти все равно, кто говорит с нами из студии «Взгляда». За что всем, кто когда-либо делал это, большое человеческое спасибо».
В июле 1987 Совет Министров СССР принял сразу три постановления, открывших новую эру торговли и сделавших такими узнаваемыми улицы конца 80-начала 90-х: «О создании кооперативов общественного питания», «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления» и «О создании кооперативов по бытовому обслуживанию населения». Так в жизнь неизбалованного советского человека вошел рудимент конца прошлого века: коммерческий ларек, а с ним и незабываемый вкус польских крем-ликеров «Кокос» и «Банан», первый «Баунти» и «Сникерс», тушенка «Великая стена», плакаты с Арнольдом и Цоем, тампоны «Тампакс» и подозрительный по всем параметрам спирт «Роял».
На следующий день после выхода постановления в городе Андижане открылся первый в СССР коммерческий ларек. Через год ларьки стали символом успешного бизнеса. Если продовольственные магазины продолжали закрываться в 20.00, то ларьки работали круглосуточно. В них появлялись невиданные, интригующие товары: ликер «Наполеон», шампанское «Мадам Клико. Клубника». Продавцы надменны: они царствуют. На них белые носки и черные ботинки, «вареные» джинсы и балахоны с Рижского рынка.
А чуть позже по соседству с продовольственными, появятся палатки звукозаписи. И тогда на всю округу понесется: «Белые розы, белые розы…», «Группа крови на рукаве…», «Яблоки на снегу, розовые на белом…», «Что такое осень?..» Эти песни, записанные на кассеты МК-60 и BASF, обещали нам новую счастливую жизнь, о которой говорят люди на улицах, и всё, немыслимое еще вчера, что заставляет нас неотрывно сидеть перед телевизором: «Прожектор перестройки», «Взгляд», «КВН» и первые рекламные ролики. «Турецкий чай пьем за дружбу и любовь в дружеских беседах» помните?
Ну и снова немного о музыке. В номинации «Песня года» за прошедший 1987 год, Алла Пугачёва была представлена всего одной песней — «Алло! Алло!». Но её победа была очень почётной: Пугачёва оказалась единственной представительницей слабого пола, в длинном списке мужчин-рокеров (было просеяно 6,5 тысяч открыток телезрителей, присланных на ТВ-студию). Судите сами: 2. Листья» — «Чёрный кофе». 3. «Музыка под снегом» — «Машина времени». 4. «Владимирская Русь» — «Чёрный кофе». 5. «Шар цвета хаки» — «Наутилус Помпилиус». 6. «Воля и разум» — «Ария». 7. «Она идёт по жизни смеясь» — «Машина времени». 8. «Скованные одной цепью» — «Наутилус Помпилиус». 9. «Дай помечтать» — Александр Кутиков. 10. «Казанова» — «Наутилус Помпилиус».
Номинация: «Музыкальное событие года»: 1. Программа «Лестница Якоба» в гостях у «Утренней почты» (апрель). 2. Программа Ованеса Мелик-Пашаева («Чёрный кофе» и «Рок-ателье» в УСЗ «Дружба». 3. Выпуск пластинки «Реки и мосты» («Машина времени»). 4. «Музыкальный ринг» с «Аквариумом» на ЦТ. 5. Совместные концерты Аллы Пугачёвой с Удо Линденбергом. 6. «Музыкальный ринг» с «Машиной времени». 7. Тарификационные концерты — прослушивание рок-лаборатории в ДК Горбунова. 8. Приезд группы «Европа» в Москву на одну ночь. 9. Регулярный выход в эфир программы «Хит-парад». 10. «Рок-панорама-87».
1
Новый год я опять отмечал с малолетками, у себя в квартире. Собралось человек 10-15. Точнее, сам Новый год, они встречали, как водится, в кругу семьи, а уже потом, часам к двум ночи, собрались уже у меня. Вино мы закупили еще неделю назад, объездив все вино-водочные магазины города. Вино доставать стало в те годы довольно трудно, так как в разгаре была борьба М. С. Горбачева с пьянством на Руси, да еще и талонную систему ввели. Теперь в магазинах давали лишь по несколько бутылок в руки, но мы находили и лишние талоны и деньги. Порой с заднего двора у грузчиков покупали, правда за двойную цену, но куда было деваться. Все закуски девчонки приготовили еще днем, заодно и прибрались у меня в комнате.
Я также встретил Новый год с мамой, а когда начали собираться мои гости, она пошла спать, чтобы нам не мешать. Потом, в процессе поглощения вина и закусок, мы, как обычно смотрели телевизор, ходили гулять, слушали музыку, танцевали, обнимались, зажимались по тёмным углам. Впрочем, у меня везде было темно, только во всех углах сверкали фонари светомузыки, крутился зеркальный шарик, разбрасывая по стенам круговерть «снежинок». Короче все было довольно неплохо. Я всю ночь танцевал с малолеточкой Юлей Судаковой, или мы сидели обнимаясь на диване.
С этой новогодней ночи у меня и начались с ней, более-менее серьезные отношения. Она, до моего отъезда и возвращения из Одессы, встречалась некоторое время с Валерой Славновым. На тот период, это был еще новый парнишка в нашей компании, которого познакомил с нами по моему Миша Огурцов. Жил Валера на Заводском проспекте, в доме № 2, но все равно каждый день в дальнейшем приезжал ко мне, где было место сбора всей нашей компании. Валера с Юлей пару раз переспали в конце прошлого года, Юля лишилась девственности и на этом их «любовь» закончилась.
На Юльку, видно, так подействовало мое письмо в стихах, написанное мной, лично ей, из Одессы, что она это восприняла видимо, как мое признание ей в любви, хотя я об этом тогда особо даже не задумывался. Написал и забыл.
Ей, конечно, импонировало, что на нее обратил внимание мужчинка на шесть лет старше ее, тем более, что с Валерой у них отношения не сложились. А моя, так и не состоявшаяся «любовь», Света Сорокодумова, с которой я хотел встречаться до моего бегства в Одессу, стала с этого года встречаться с Лешей Меркуловым. Он тоже был парнишкой из нашей тусовки и жил в нашем доме. Ну вы помните наверно, который в прошлом году, на суде, всю вину за кражу с рынка на себя взял и можно сказать, спас меня от тюрьмы.
В дальнейшем они со Светой Сорокодумовой расписались, и у них родилась дочка Лена. Несколько лет мы еще общались, а позже я с Лехой и Светой уже редко виделся. Хотя в дальнейшем, на момент написания этой книги (2014 год) я вновь нашёл их в интернете, в соцсети «ВКонтакте» и мы опять периодически начали общаться. Правда, лишь виртуально. Да и они уже давно не вместе. И у Леши и у Светы другие семьи… Не избежала Света и наркотической волны, захлестнувшей Колпино в эти годы. За исключением единиц, практически все из нашей компании, кто раньше, кто позже. попробовали "Джеф".
С 1996 по 2008 год, как выяснилось, и у Светы возникли проблеммы с наркотиками. Хотя ее подсадили уже гораздо позже, в середине девяностых годов. Сейчас, как она писала мне, уже умерли почти все, с кем она подсела тогда на эту дрянь. Умерли наши общие знакомые Ольга Маслова, Сергей Назаров ("Храбрый"), Наташа Неуймина и многие, многие другие. Из-за этого в дальнейшем распалась и их с Лешей семья. Я думал, хоть их семью обойдет стороной эта проблемма, но вот настигла она все же и Свету.
Она рассказывала: "После девяти счастливых лет жизни с Лешей, меня, как будто кто-то сглазил. Я познакомилась с одной девушкой, а у той муж был наркоманом, ну и втянул меня в эту "систему". А дальше с каждым годом становилось все только хуже и мне было уже не вырваться."
Когда Леха Меркулов узнал, что его жену подсадили на наркоту, он какое-то время еще пытался вытащить жену из этого болота. но безуспешно. В итоге он развелся и в дальнейшем женился второй раз в 2003 году. У него родился сын. Вот так наркота ломает жизни.
2
В своих отношениях с Юлей, я, честно говоря, даже не ожидал такого быстрого развития событий, но раз уж судьба приготовила мне сюрприз, в виде четырнадцатилетней девчонки я, конечно, воспользовался такой возможностью, как наверно и любой мужик на моем месте.
В новогоднюю ночь мы танцевали, обнимались, целовались, ну и в итоге, когда все разошлись... И плевать мне было тогда на все законы о совращении несовершеннолетних! О том, что она малолетка, я как-то даже и не вспоминал. Никогда и педофилом не был, — не тянуло меня на детишек никогда! У нас были нормальные, практически семейные отношения и о возрасте мы даже не задумывались. Она вела себя вполне по взрослому, а я был еще далеко не взрослым по своему мироощущению. Вот как-то так и сравнялись.
И не верьте всяким бредням о разврате малолетних. По своей юности знаю, что 14 лет, это уже возраст, когда ты можешь принимать серьезные решения, хоть и жизненного опыта конечно нет. Мы с Юлей хотели тогда быть вместе, и плевать нам было на мнение окружающих. Если людям комфортно друг с другом, то ни о каком разврате, по-моему, разговора быть не может. Не забывайте о временах, когда девчонок в 12-14 лет уже замуж выдавали, и это считалось в норме вещей! Все эти законы о совращении малолетних, придумали по моему старые импотенты, которым такие отношения уже не светили никогда, и управляла ими лишь чёрная зависть. Но это конечно лишь моё мнение.
Жила Юлька на улице Пролетарской, в доме №48, с отцом и младшим братом Славой. Ее мать сидела на тот момент в тюрьме за какую-то кражу, впрочем, они тогда уже были с Юлиным отцом в разводе. Ее отец был на инвалидности, так что на Юле висело все хозяйство в квартире. Надо было каждый день приготовить на всех поесть, проследить за младшим братом, чтобы не натворил чего-нибудь, так как он был довольно хулиганистый пацан. надо было и прибраться, и подготовиться самой к занятиям в школе. Дел и забот ей всегда хватало и она наверно, поэтому себя ощущала более взрослой.
Кстати училась Юля довольно хорошо, не смотря на кучу домашних обязанностей, да еще она и у меня вечерами стала зависать регулярно. Но, молодость, есть молодость, как-то у нас на все времени хватало. Стала частенько заходить к нам и Юлина двоюродная сестра Лена Данилова ( на данный момент Королева по мужу), жившая недалеко от нас, в доме №89, по улице Веры Слуцкой.
Вообще, с этого нового года у меня дома стало появляться все больше и больше молодых парней и девчонок, как из нашего дома, так и из других дворов. Все, кто пару раз побывал у меня дома, как правило приводили в скором времени и своих друзей. Мы слушали музыку, справляли вместе все праздники, летом стали ездить в походы, или сидеть до полуночи на берегу реки, где жгли костер, играли на гитарах. Зимой часто собирались на горке-ледянке возле яслей-сада на улице Раумской, или просто ходили гулять по ночному городу с кассетным магнитофоном и гитарами.
Вспомнить я, правда, теперь могу уже далеко не всех, кто бывал у меня дома. Вот самые запомнившиеся: из девчонок: Света Сорокодумова, Юля Судакова, Юля Преснякова, Таня Гусева, Ира Терещенко, Ира Туганова, Наташа Неуймина, Таня Зубкова, Лена Цветкова, Юля Захарова... Где-то с 1985 года к нашей компании присоединилась и моя бывшая одноклассница Лена Кочкина (ныне Стрембовская).
А из парней тогда у меня тусовались: Саня Дрогальцев, Вадим Каретников, Миша Огурцов, Леха Меркулов, Валера Славнов, Миша Гусев, Кирюха Цветков...
Да много еще кто у меня собирался-тусовался, но их я, если и вспоминаю, то только по именам. Если кто-то из перечисленных здесь ребят и девчонок, теперь конечно уже взрослых мужчин и женщин, вдруг будут читать эти строки, помните, — я вас всех помню! Пусть не по именам и фамилиям, но вот закрываю глаза, и все вы передо мной стоите. Многих правда уже нет в живых… Наркотики, на которые многие подсели в дальнейшем в конце 1980-х и начале 1990-х годов, алкоголь и общий кризис в стране, выкинувший многих за черту бедности, сыграли свою роль.
Всем пережившим те непростые годы мой большущий привет и спасибо вам всем за прекрасные дни, проведенные вместе!
3
Началась весна. Пролетели праздники 23 февраля и 8 марта, которые мы опять же справляли у меня. Я продолжал работать на заводе «Победа». Моя работа состояла в следующем. Тележки с кирпичом «сырцом» (обычной голубой глиной с добавками), закатывались по рельсам в длиннющие сушильные камеры с одной стороны, а я принимал их с другой стороны и доставлял по рельсам на электротележке к подъемнику, с которого они по транспортеру поступали рабочим-садчикам, укладывающим кирпичи на огромные платформы. Затем эти платформы, отправлялись в огромную и длиннющую, метров триста в длину, газовую печь для обжига. Кирпич-сырец, после нарезки из сплошного глиняного рукава на специальном аппарате, укладывался автоматически на специальные деревянные бруски которые потом уже с кирпичами размещались на тележках, которые я и возил. И вот, увидев, что этих новеньких брусков на производстве много, я тут же решил использовать их для реконструкции прихожей в нашей квартире. Обстругать каждый брусок полукругом, обжечь, покрыть лаком и обшить до середины стен всю прихожую. Чем я и занялся в дальнейшем. Как только растаял снег, я начал ездить на работу на велосипеде, и стал понемногу возить эти рейки домой, когда работал в ночную смену. Дома я в свободное время, обстругивал, ошкуривал их, обжигал над газом и покрывал лаком. Когда накопилось уже достаточное количество, как и было задуманно, обшил ими прихожую, в половину моего роста, а по верху сделал широкую полку, идущую вокруг по всем стенам прихожей, куда расставил флаконы с одеколонами, которые я тогда копил. Вообще я всю жизнь что-нибудь да копил. Это наверно свойственно всему роду человеческому. В детстве марки, фантики от конфет и жвачки. Когда стал постарше, стал копить пустые пачки из код сигарет, желательно фирменных. Потом копил шампуни, упаковки мыла душистого, которое только начало появляться в магазинах: "Яблоко", "Сирень", "Роза", и т.д. Да много чего ещё.
4
Все это время, я после работы и по выходным продолжал дрессировать своего пса Барюшу. Вы про него уже и забыли наверно, а он был неотъемлемой частью моей жизни. Он был полноправным членом нашей небольшой семьи. Я ежедневно ходил с ним гулять. Ходил с ним в магазин, и приучил его тащить оттуда и до дома, в зубах сумку с продуктами или картошкой. Причем он шел рядом без поводка и сумку нес до самой нашей парадной, а порой и на четвертый этаж поднимался с ней по лестнице. Ему это нравилось. Иногда он даже отдавать ее не хотел, — зубами вцепиться в ручки и тянет на себя. Еще и зарычит бывало. Он и с наших прогулок постоянно тащил какую-нибудь дубину до самой парадной, и чем она тяжелее была, тем ему было интересней. Именно дубину, а не палку какую-нибудь. Найдет кусок дерева, порой метра два длиной и тащит к дому. А похвалишь его, типа: «Ай, Барюша, какой молодец!», так он просто из кожи вон лезет, чтобы эту деревяху до самой парадной дотащить.
Пес он был вообще классный! Сильный, высокий. Для него эти все таскания палок и сумок было лишь игрой, а вот люди, когда мы с ним из магазина шли, смотрели на нас как на что-то особенное, вроде циркового номера. Моего пса вообще в Колпино знали, или просто видели в те годы очень многие. Он был единственным догом рыжего окраса во всем городе, причем самым мощным и огромным, — в холке 85 см, плюс голова. Грудь широченная, так как зимой он постоянно возил меня на лыжах и санках, вот и натренировался. В общем раз увидишь, такого красавца, — не забудешь.
А как он плавать летом любил, не передать. Иногда залезет в речку по грудь, голову в воду опустит по самые уши и что-то там выискивает. Порой так чуть ли не минуту под водой морду держал, — одни уши торчали. А если в реку вместо палки камень кинешь, он бросался с радостным лаем в воду и плавал посреди реки по кругу порой по десять минут, в попытке найти то, что ему кинули. Ну и за палками конечно плавал и приносил. А больше всего с резиновыми игрушками любил играть. Особенно если они пищали. Всякие ёжики резиновые с пищалками, мячики и прочее. Схватит, бывало такую игрушку зубами, сожмет, а как только она пищать начинает, подкинет ее в воздух и тут же за ней мчится.
5
А вот лето этого года, почему-то, почти совсем стерлось из моей памяти. Всплывают какие-то обрывки, как мы ходим с Юлькой и нашими друзьями на аттракционы, на наш остров Чухонку, как ходили в кинотеатры, особенно на индийские фильмы, которые тогда были очень популярны в СССР. Как катаемся на лодках, или водных велосипедах, загораем на пляже.
В начале июля, мне позвонил отец моей сестры Наташи, Владимир Веселов и сообщил, что умер его отец, дед моей сестры Василий Матвеевич Веселов, и чтобы мы с мамой приезжали помочь с похоронами. Последние три года, Василий Матвеевич почти не вставал с постели и отец Наташи за ним ухаживал. Вот что мне спустя много лет рассказала про те дни моя сестра Наташа:
«Дедушка умер 2 июля 1987 года. Я была как раз тогда в Питере, в мае и июне месяце. Я сдавала диплом и последний госэкзамен, так как заканчивала университет. Приезжала я к ним на эти два месяца уже с сыном Ильюшей. Дедушка его очень ждал, хотел увидеть внука обязательно. 28 мая Илье как раз исполнился один годик. Такой потешный был мальчуган и пошел он в первый раз тоже в Питере и дедушка это наблюдал. Все время просил, чтобы ребенок играл в большой комнате, где он лежал, чтобы он мог смотреть на него. Ходить тогда уже дедушка не мог. Он пролежал почти три года, отец и я кормили его с ложки, и на горшок сажали и мыли, а до 1985 года он еще был молодцом и подружка у него даже была. Звали ее Юлия Васильевна и она очень похожа была на мою бабулечку Шуру. Она профессором универа была, очень грамотная женщина. Часто приходила к нам в гости , мы пили чай за большим круглым столом и беседовали. Я, как только закончила все свои дела с экзаменами, улетела назад в Бишкек с Ильюхой. По моему, 31 мая или первого июля. А буквально на следующий день после прилета пришла телеграмма, что дедушка умер... Вернутся снова, на похороны я уже не смогла из-за финансовых трудностей, так что отцу пришлось все делать самому».
Моя мать в это время была тоже в больнице, а у меня были какие-то свои любовные дела с Юлькой, да и работал я, поэтому тоже так и не смог поехать помочь с похоронами. Каюсь, — надо было обязательно съездить.
6
На своей работе, на заводе "Победа", я в это время познакомился с парнем Сергеем, работавшим там же «садчиком кирпича». Он играл раньше на гитаре в группе и мы с ним решили создать свой новый ансамбль, на базе завода. Сходили в заводской комитет комсомола, — поговорили. Нам обещали помочь, если мы сами оборудуем себе помещение. Мы как раз тогда присмотрели у нас в цеху №2, свободное помещение и начальница цеха согласилась нам его отдать. Только там надо было срезать всякие металлические конструкции, торчащие из бетонного пола. Мы взяли сварочный аппарат и после работы, стали оставаться и срезать все ненужное. Потом начали делать кирпичную стену с проемом для двери, благо кирпича вокруг было предостаточно. Промучились мы с этими идеями и помещением до осени, а потом забросили это дело, так как узнали, что это помещение это решили отдать какому-то кооперативу по изготовлению гипсовых декоративных плит. Заводу это было выгодней, чем какой-то группе отдавать. Спустя какое-то время, туда действительно вьехал этот кооператив, а мы его потом обнесли, чтобы чужие помещения не занимали. Утащили у них несколько метровых форм для плит. Они были сделаны из какого-то материала, типа резины, или силикона Я эти формы переплавил дома и сделал свои формочки для всяких статуэток из гипса. Хотели мы тогда и этим творчеством заниматься, так как наступала эра кооперативов и мы тоже хотели деньжат подзаработать. Мы брали какую-нибудь готовую, покупную статуэтку, заливали ее этой резинистой массой в какой-нибудь посудине, а когда масса застывала, вынимали покупную вещь и туда можно было уже в дальнейшем гипс заливать и делать сколько угодно копий с той покупной статуэтки. Потом мы их с Мишкой Огурцовым красили, покрывали лаком и шли продавать на наш рынок, на улице Раумской. Но с этим бизнесом тоже вышел облом, — никто нашу продукцию на местном рынке покупать почему-то не хотел, хотя статуэтки были не плохие.
7
В Ленинграде, уже несколько лет работал рок-клуб и мы с Мишкой Огурцовым, Вадимом Каретниковым, Саней Дрогальцевым, а также Робертом Поповым, который почти всех колпинских музыкантов знал, решили и в Колпино организовать что-то подобное. Свой колпинский рок-клуб.
Роберт Попов тогда тоже создал уже свою группу, и был настоящим фанатом этого дела. Он знакомился со всеми новыми колпинскими музыкантами, знакомил их между собой, помогал перепродавать друг другу музыкальные инструменты и аппаратуру.
Мы что-то придумывали в этом направлении, типа создания своего, самиздатовского рок-журнала, чинили и перепродавали старые инструменты, паяли какие-то приставки для гитар. А пока суть, да дело, мы написали несколько десятков объявлений, что мол, хотим объединить всех начинающих колпинских музыкантов. Развесили объявления на всех остановках, указав мой номер телефона и уже через пару дней, нам начали звонить ребята со всех концов города. Мы ездили к ним, они приезжали к нам, общались, знакомили их между собой. Они приглашали нас на свои репетиции. В общем жизнь тогда кипела во всю и каждый день приносил что-то новое и интересное.
Первыми на наше объявление откликнулись Игорь Алимин с друзьями. Они были моими ровесниками и что-то уже пытались играть с Женей Лангстремом (саксофон, флейта) и барабанщиком Олегом, фамилию его я уже не помню, но жил он в доме №7 по улице братьев Радченко, на перекрестке с проспектом Ленина. Тогда в том доме размещалось кафе-мороженое и он жил как раз над ним, на четвёртом этаже. Женя Лангстрем тоже жил где-то недалеко, на проспекте Ленина.
Мы приехали с Робертом Поповым и Мишей Огурцовым к ним, поговорили. У Олега дома стояла неплохая ударная установка, были и другие инструменты. Что-то мы тогда вместе попытались поиграть, обсуждали, что делать дальше для развития рок-движения в Колпино.
В дальнейшем, уже вместе с ними и еще несколькими музыкантами из разных групп, мы решили собрать общее собрание всех колпинских музыкантов. Съездили в магазин «Полтинник» (улица Павловская № 82). В этом здании размещался Дом культуры «Строитель» и там мы договорились с администрацией, чтобы они предоставили нам на один вечер, свой большой кинозал, для проведения общего собрания музыкантов. Снова были объявления, теперь уже приглашающие всех желающих собраться там-то и там-то, в такое-то время. Вновь мы принимали звонки со всего города, объясняли, что и как.
Через несколько дней после нашей первой встречи, Игорь Алимин, пригласил меня заехать к нему в гости, когда они с друзьями будут записывать «свою музыку» и вскоре я выбрал вечер и приехал к нему в гости. Он тогда отделился от родителей и снимал квартиру на бульваре Трудящихся. Там уже сидели Олег и Женя, настраивали аппаратуру и инструменты.
Вообще, честно говоря, музыкой назвать, то, что они записывали, было довольно сложно, но тогда у нас всех, было время экспериментов с инструментами, со звуком, и результат у них получался довольно интересный.
Игорь включал свой большущий катушечный магнитофон с тремя магнитными головками, в режим постоянной реверберации (эхо), подключал к нему через небольшой микшер несколько микрофонов и гитар и они просто издавали какие-то звуки на всем, что под руку попадалось. Женя то «выпиливал» на скрипке, какие-то сумасшедшие звуки, то издавал какие-то звуки на флейте. Игорь что-то импровизировал на безладовой бас-гитаре, которую кстати, сам и сделал, или играл что-то на соло-гитаре. Олег, соответственно, что-то выстукивал на барабанах и тарелках. То и дело кто-то из них шипел, кричал, или дико хохотал в микрофоны.
В итоге, получалось что-то невообразимое, но благодаря реверберации, создавался офигенный объем, словно они играют на необитаемой планете, и каждый звук, даже обычный шелест скомканной бумаги, многократно повторялся и уже звучал совсем по другому. Иногда вообще невозможно было понять, как и на чем сделан тот или иной звук.
Если эту «музыку» с чем-то сравнивать, то ближе всего было бы наверно звучание при озвучивании фильмов ужасов, когда кто-то ночью бредет через кладбище, — что-то шуршит, где-то воет, откуда-то раздаются крики и стоны, сюда же вплетались и какие то музыкальные куски и т.д. В общем полная музыкальная фантасмогория.
Мне в тот вечер тоже предложили присоединиться к их творчеству, и я с воодушевлением помогал им чем мог. То хватал скрипку, на которой никогда не играл, и что-то на ней пилил смычком, то мял бумагу перед микрофоном, или просто подвывал, подхихикивал, хрюкал, гавкал в микрофон. Короче, сходили мы с ума, как могли, но все были довольны, особенно, когда прослушивали потом наши творения.
8
Вскоре, наступил день сбора общего собрания в клубе «Строитель» и, должен заметить, что пришло довольно много народа. Многие ребята уже играли в группах, в различных колпинских ЖКХ, в подростковых клубах, многие рок-группы устроились репетировать в красных уголках различных цехов Ижорского завода, кто-то, вроде нас, просто играли у себя дома.
На собрании мы обсуждали дальнейшие планы, знакомились друг с другом. Вел собрание кто-то из комсомольской среды, с кем мы тоже наладили контакт, так как без комсомольской организации нам бы вообще ничего не разрешили делать. Такое было время.
На этом собрании, я познакомился с ребятами из группы «Вавилон», игравшей в красном уголке цеха №32, Ижорского завода. Отец лидера этой группы, Олега, работал как раз начальником этого цеха, так что там все было схвачено.
Кроме Олега, там играли Саня Морозов на бас гитаре и Алексей, на клавишных. Фамилии Олега и Леши я, к сожалению уже не помню. После собрания, я еще пообщался с ребятами из «Вавилона» и они, узнав, что в данный момент я нигде не играю, предложили стать у них вторым гитаристом. На соло-гитаре играл Олег. Я, конечно, согласился, так как дома все равно у нас ничего толкового не получалось, да и барабаны я свои продал.
Вскоре, после нескольких репетиций на заводе, мне выписали временный пропуск и можно сказать, с этого момента началось мое более-менее профессиональное приобщение к рок-музыке. Аппаратура у ребят была очень даже ничего, для того времени. Большой комплекс «Эстрада», хоть и старый, но рабочий. Ещё один микшерный пульт «Электроника», ударная установка, неплохие инструменты, приставки.
Кстати, у Алексея, тогда уже были первые клавиши «Yamaha». Они были красного цвета, с небольшим грифом, как у гитары, с кнопками управления на нем. На этих клавишах, можно было играть, повесив их на плечо, как гитару. Они только появлялись у музыкантов в эти годы, например у супер популярной в те годы группы «Ласковый май», хотя в Японии, где они производились, такие клавиши считались детской игрушкой…
Вскоре я купил себе с рук у Дима (именно Дим, а не Дима — это имя такое, а не опечатка!) Марковского, тоже начинающего музыканта тех лет, болгарскую электрогитару «Орфей», сделанную «под фэндер-телекастер».
Друг нашего вокалиста Олега и по совместительству, наш звукооператор Коля, очень хорошо разбирающийся в электронике, переделал схему в моей примочке гитарной, чтобы она как фирменная звучала и начались репетиции.
Должен заметить, что Олег, лидер группы, не только пел отлично, но и классно играл на соло гитаре, да и тексты песен, надо сказать, очень неплохие, сам сочинял.
Вскоре, в красный уголок соседнего цеха переехала и «панк-банда» Роберта Попова со странным названием «Пурген»... В других цехах, тоже были свои рок-группы. Мы после репетиций, стали заходить друг к другу в гости, обмениваться «знаниями» по музыкальным вопросам. Там же в «красных уголках» и актовых залах завода, отмечали и дни рождения музыкантов. Накрывали столы, пили и затем, по очереди выходили играть на сцену. Каждая команда хвасталась, что успела сделать в последнее время.
На репетиции мы в основном ходили не через проходную, а через огромную дыру в заборе, недалеко от КШФ (колпинской швейной фабрики), на Фидерной. Так было гораздо ближе. Впрочем, через эту дыру и половина работяг ходила, кому так ближе было, или если надо было в цех водки или пива протащить. Русский работяга без "подогрева" работать не мог!
Юлька Судакова, тоже бывало, ходила вместе со мной на репетиции, но довольно редко, — ее наши музыкальные дела не очень интересовали. Она все чаще оставалась ночевать у меня, и однажды, зайдя к ним домой, мне пришлось поговорить серьезно с ее отцом, на тему наших отношений. Пришлось признаться, что мы уже живем, как муж и жена и пообещать, что все будет хорошо и чтобы он не волновался за дочку. Ее батя был вообще-то классный мужик и в принципе не возражал. Моя мать вообще в мои дела не лезла, так что к Юле относилась вполне нормально.
С этого дня мы, бывало, и у Юльки стали оставаться ночевать, и даже жили иногда у нее дома по несколько недель, чтобы отцу не скучно было, так как Славка, Юлин брат, все больше где-то шлялся и домой только ночевать приходил и их отец дома один оставался. Славка в последнее время и у меня дома частенько стал сидеть, вместе с нашими общими друзьями.
9
Я продолжал работать на «Победе». Осенью этого года, 23 октября, судя по записи в моей трудовой книжке, меня перевели из разнорабочих в «садчики кирпича». Это было повышение и зарплата соответственно прибавилась в два раза, но и работа была потяжелей. Надо было снимать быстро-быстро кирпич-сырец, поступающий по ленте транспортера и укладывать его в определенном порядке на платформы, перед отправкой в печь для обжига. На одной платформе помещалось около трех тысяч кирпичей и за смену мы отправляли в печь около десяти таких платформ. Вот и считайте, сколько раз надо было быстренько схватить два кирпича с ленты, повернуться, положить их в определенном порядке и вновь развернувшись к транспортеру, опять хватать два кирпича и так всю смену.
Юля закончила в этом году школу и поступила в Ленинградский торговый техникум, учиться на продавца. Теперь мы виделись реже, только вечерами, после моих репетиций, да по выходным.
Однажды, где-то уже в середине осени, мы сидели с Юлей вечером у меня дома, и вдруг раздается звонок в дверь. Открываю, — стоит незнакомая, симпатичная девушка, и как ни в чем не бывало, говорит: «Привет Саша! Я Лариса Иванова. Ты меня не помнишь? Я сестра Андрея Иванова, твоего одноклассника из Славянки».
Тут я наконец-то, узрел что-то знакомое в ее чертах и вспомнил ее, хотя, через столько лет я и думать о ней забыл. Ну что малолетку вспоминать, которую видел в детстве лишь изредко, когда, бывало, заходил к Андрюхе в гости, или они с сестрой приходили ко мне.
Пригласил я ее пройти в комнату, предложил чаю. О чем говорить, совершенно не представляю. Юлька тоже коситься в непонятках, — что это за явление на ночь глядя? И тут Лариса мне выдала: «Понимаешь, мне приснился сон, что тебе нужна моя помощь, вот я и приехала...»
Честно говоря, я даже не представлял, как мне реагировать на это заявление. Я уже полгода жил с Юлькой, а тут такой сюрприз. Сразу было ясно, что Лариса, в глубине души на что-то надеялась но, увы.
Лариса и сама видно поняла, какую глупость сморозила приехав ко мне и увидев, что я живу не один и вполне счастлив. Она быстренько допила чай и ушла. Я думал, что уже никогда наши пути не пересекутся, но благодаря вошедшему в нашу жизнь интернету, Лариса вновь нашла меня в 2012 году, в соцсети «ВКонтакте», когда я и думать о ней забыл и мы возобновили знакомство, стали переписываться. Лариса призналась, что была влюблена в меня еще со школы и конечно ехала тогда ко мне, надеясь, что у нас что-то получится…
Вот так и разбиваются в прах детские мечты, а ты порой о чьих-то переживаниях даже не догадываешься. Впрочем у нас сейчас хорошие дружеские отношения.
10
Зимой, Роберт Попов со своими музыкантами перебрался с завода, репетировать в домик-сторожку на Чухонке, куда на зиму устроился работать сторожем их клавишник Александр, который мне рояль подарил на день рождения, помните? Он теперь ночами там площадку с аттракционами охранял.
Ребята перетащили к нему в сторожку микшерный пульт, драммашину, инструменты. Теперь они собирались там по ночам и что-то придумывали и записывали на магнитофон. Что-то, как они говорили сверхгениальное, хотя в дальнейшем ничего я из их гениальных произведений так и не услышал. Несколько раз и мы у них посидели ночью, правда больше вино пили, чем играли, но зато пообщались очень даже качественно. Обдумывали дальнейшее развитие рок-движения в Колпино.
Наша группа «Вавилон», тоже успешно репетировала. А вот дома, у меня уже начались мелкие стычки с Юлей, по поводу моих постоянных репетиций, но я особо на это внимания не обращал. Музыка для меня всегда была на первом месте, а у Юльки были свои преоритеты в жизни.
Перед самым новым годом, Роберт притащил ко мне несколько неплохих клавишных инструментов, которые они у себя не использовали: синтезатор, электроорган, а спустя еще какое-то время, принес попользоваться первые советские клавиши «Юность 21» у которых полифонический звук был просто обалденный. Вообще у Роберта всегда дома был склад всяких инструментов.
Мы тут-же с Михой Огурцовым и Вадимом Каретниковым стали вечерами придумывать какие-то свои, чисто клавишные композиции. И так нам это дело понравилось, что мы даже название новому трио придумали, то ли «Небесные странники», то ли «Небесная лаборатория», сейчас уже точно не помню. Ну и музыка была соответствующая, чисто космически-электронная.
Мой день рождения, в этом году, мы отмечали сначала на нашей репетиционной точке в красном уголке цеха № 32, где устроили настоящий концерт с кучей музыкантов, а потом, через несколько дней, уже у меня дома его отметили с моими друзьями-малолетками. И с Юлькой Судаковой конечно. Потом, мы с Юлькой сходили поздравить с Новым годом ее отца. Вот так этот год и закончился.
Юность. г. Колпино.
1988 год
1988 год
Немного истории
1 октября Ю.С.Горбачев был избран председателем Президиума Верховного Совета СССР, номинальным главой государства. А что толку?
В 1988 году в нашей стране стало популярным известное китайское пожелание не жить в эпоху перемен. Потому что эта эпоха наступила и к ней многие даже успели привыкнуть. Даже стояние в очереди за вином и водкой, перестало нам казаться чем-то ужасным. Даже введение талонов на это дело, а заодно на сахар, масло, табачные изделия, а во многих регионах и на другие товары было лишь одним из способов найти и достать. В конце года рупор антиалкогольной кампании журнал «Трезвость и культура», в полном соответствии с абсурдностью текущего момента начал публикацию великой поэмы Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки».
Все идет к тому, что Михаил Сергеевич Горбачев становился все более популярным на Западе и все менее популярным в СССР. Там он дружит с заядлыми буржуйскими консерваторами Рейганом и Тэтчер, а здесь, пресловутые «перестройка, ускорение и социализм с человеческим лицом» делались предметом смелеющих на глазах шуток в возрожденном КВН.
Радовала народ лишь введение в государстве гласности. Почти каждую пятницу по телевизору идет передача «Взгляд». Хотя иногда передачу и прикрывали на время. Зато не прикрывали, выходившую раз в месяц по субботам передачу «До и после полуночи» и выходившую ежевечернее передачу «600 секунд» с Александром Невзоровым. Толстые литературные журналы азартно состязались друг с другом в публикациях статей и книг, прежде запретных наших эмигрантов, и не наших, антисоветчиков вроде Оруэлла. И совсем не радовало нас то, что Советский Союз начал разваливаться с кровью. В Нагорном Карабахе и Сумгаите армяне и азербайджанцы принялись резать друг друга.
14 апреля 1988 года были подписаны Женевские соглашения, главными пунктами которых стал вывод советских войск с территории Афганистана, реализация программы национального примирения и прекращение вмешательства со стороны соседних стран во внутренние дела этой страны. Вывод войск начался скоропалительно и во многом напоминал капитуляцию. Сложно было не столько перебросить на родину людей и технику, сколько решить, куда деть имущество, накопившееся за 10 лет.
Для того, чтобы вывезти одну минометную батарею из 40 человек и 10 орудий, требовалось от 5 до 8 железнодорожных вагонов — только на один ствол приходилось до тысячи артиллерийских боеприпасов, плюс техника, инженерное и вещевое имущество. Все это переходило афганской стороне, хотя каждый понимал, что не пройдет и часа, как все советское имущество окажется в распоряжении моджахедов. Уходили советские войска под отчаянную стрельбу — афганцы били по воздуху. Для одних уход русских был радостью, для других — трагедией, предвестием близкого конца.
Начавшись 15 мая 1988 года, вывод войск из СССР закончился к 15 февраля 1989. Вывод войск из Афганистана длился долгих 9 месяцев. Все помнят эти кадры: командующий Борис Громов на бронетранспортере последним покидает территорию Афганистана. Все, что случилось в этой стране потом, доказывало, что только присутствие советских войск обеспечивало мир Афганистану. А что дало это присутствие нашей стране, кроме тысяч убитых молодых ребят?
А вы помните о ракетоносителе «Энергия» и космическом корабле «Буран»? Главные слова, которые приходят в голову в разговоре о ракетоносителе, впервые пущенном на орбиту весной 1987 года, — «новый» и «принципиально новый». Новые мощные двигательные установки использовали в качестве горючего водород вместо привычного керосина. Это важно — при сжигании тонны водорода выделяется в 3 раза больше энергии, чем от такого же количества керосина. Принципиально новой была и грузоподъемность. Она в 5 раз превышала возможную в ракетоносителях предыдущего поколения.
Например, к Луне «Энергия» могла бы вывести аппараты, весящие 32 тонны, а к Марсу и Венере — 28 тонн. Работа над созданием ракетоносителя «Энергии» и корабля «Буран» длились 13 лет. В работе принимали участие сотни конструкторских бюро, заводов, НИИ, строительно-монтажных и эксплуатационных предприятий. Параллельно с созданием «Энергии» шла работа над рассчитанным на 100 полетов кораблем «Буран». Он тоже существенно отличался от всего ранее созданного. Суммарная площадь его крыла составляла 250 кв. метров — поэтому он приземлялся не как самолет, а как планер. В его грузовом отсеке запросто поместился бы базовый блок станции «Мир».
Свой первый (он же, к сожалению и единственный) полет «Буран» совершил без экипажа и груза. Пуск произошел 15 ноября 1988 года с космодрома Байконур. Сделав за 205 минут два витка вокруг Земли, «Буран» вернулся на аэродром «Юбилейный» на Байконуре. Успешно совершив посадку, он тут же вошел в Книгу рекордов Гиннеса — до сих пор космический аппарат не двигался по маршруту: «Космос» — «Земля» под управлением только бортового компьютера. Программа «Энергия — Буран» обещала СССР важное преимущество в деле освоения космоса, но… уже в 1990 все работы по программе были приостановлены, а в 1993-м — полностью закрыты. Судьба «Бурана» сложилась печально: в 2002-м его разрушила упавшая крыша монтажно-испытательного корпуса на Байконуре.
7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту в один момент прервалась телефонная связь между Ереваном и практически всеми населенными пунктами на севере Армении — то есть, почти с половиной республики. Семь минут тишины, а потом в эфире заработала военная радиостанция. Младший сержант Александр Ксенофонтов напрямую, без шифровки, прокричал, что в городе Ленинакане произошло мощное землетрясение, город почти полностью разрушен, много раненых, требуются вертолеты.
Вертолеты Як-40 потянулись в Ленинакан только на следующий день, несмотря на то, что тысячи людей зимой оказались на улице. Везли одеяла, теплые вещи и продукты. Раненых стали перевозить по воздуху в столицу республики. Первые врачи прилетели из Москвы в Ленинакан ночью после землетрясения. В городе не горел ни один фонарь — живой город в один момент дома, улицы, скверы, площади оказались уничтожены. Вместо них — курганы из красного туфа, щебня, бетона и стекла. Отовсюду раздавались крики и стоны раненых, по курганам бродили мужчины с фонариками, выкрикивая имена родственников. Даже и в этой трагической ситуации милиции пришлось бороться с мародерами, которые проникали в разрушенные магазины и пытались снимать драгоценности с погибших. Фактически, так же поступали и те, кому было поручено помочь пострадавшим — из 4 миллиардов рублей до адресата дошли только 2. А помочь стремились многие: со всех концов страны на север Армении съезжались добровольцы, а среди именитых жертвователей были мать Тереза и Шарль Азнавур.
По официальным данным при землетрясении погибли 25 тысяч человек. В результате землетрясения в Армении 1988 г. два города — Спитак и Ленинакан, — а с ними и 60 сел в окрестностях оказались полностью стерты с лица земли.
В период глубочайшего застоя и времен перестройки в СССР угоны самолетов были отчаянным прыжком «назад в будущее», как в одноименном фильме небезызвестного Спилберга. В марте 1988 года семейство Овечкиных, уподобившись примеру предшественников, в поисках лучшей жизни захватили пассажирский самолет. Попытки всех отчаянных и отчаявшихся обрести счастье на родине, какой бы она не была, толкал некоторых жителей СССР на преступления. Те, кто просто покидал, находя политическое убежище — становились «предателями и политическими преступниками», но они не совершали страшный смертный грех — лишение жизни себе подобных. Те же, кто планировали угоны самолетов, не только не исключали такой возможности, но, как будто бы заранее рассчитывали на кровавый исход. Дело в банальной истине. С точки зрения психиатрии — как правило, — все террористы, воздушные в том числе, — это люди глубоко нездоровые — маниакально-депрессивный синдром — отягощенный психопатией. Семья Овечкиных не была исключением. Диагноз тот — же, а почерк, как у всех психопатов неразборчивый. Захотелось семи братьям Овечкиным, их сестрам и прости, Господи, матери, их породившей, лучшей доли на берегах туманного Альбиона. Сколотившие джаз банду со сказочным, но тупейшим, в данном контексте названием «7 Симеонов», они не стали «ждать перемен», как в те годы пели, а решили осчастливить Европу своим «гением».
До того затуманил им голову Токио, где они побывали на гастролях, что мочи не стало. Вообще правильно, что всех выезжавших за границу в то время тестировали зоркие «лубянщики» — прирожденные «психи-психиатры», но недоглядели.
Итак, захват самолета семьей Овечкиных. На борту самолета Ту-154, выполнявшем рейс по маршруту Иркутск — Курган — Ленинград, угрожая оружием и бомбой, Овечкины потребовали лететь в Лондон. Их, конечно, удалось обмануть, и самолет посадили на военный аэродром «Вещево» в Ленинградской области. Мотивация — дозаправка. Овечкиным сказали, что это уже Финляндия. Увидев советских солдат, захватчики поняли, что обмануты. В яростном припадке они расстреляли бортпроводницу Тамару Жаркую. Группа захвата проникла в самолет через кабину пилотов и багажное отделение. Начался штурм. Братья решили покончить с собой. Они взорвали бомбу. Направленный взрыв убил лишь одного из них. Остальных членов семьи расстрелял старший брат, после чего и сам застрелился. В живых остались только маленькие дети, 28-летняя Ольга Овечкина и 17-летний Игорь Овечкин. Говорят, что если бы на тот момент наш «спецназ» имел хоть какую-то маломальскую подготовку, жертв можно было избежать, и самолет бы не сгорел. Жаль Тамару.
Ну и снова немного о музыке. В списке самых популярных песен этого года «Птица певчая» в исполнении Аллы Пугачёвой значилась на 2-м месте. На 1-м стояла композиция группы «Наутилус Помпилиус» «Я хочу быть с тобой». Кроме них в «десятке» значились: 3. «Группа крови» — «Кино». 4. «Капитан» — Владимир Кузьмин. 5. «Полковник Васин» — «Аквариум». 6. «Карина» — Сергей Минаев. 7. «В наших глазах» — «Кино». 8. «Скованные одной цепью» — «Наутилус Помпилиус». 9. «Ленинградское время» — «Секрет». 10. «Белые розы» — «Ласковый май».
В другом списке — по суммарному количеству голосов, набранных песнями за 11 месяцев ежемесячного хит-парада «ЗД» — «Птица певчая» стояла на 9-м месте. Кроме неё в списке значились: 1. «Я хочу быть с тобой» — «Наутилус Помпилиус». 2. «Шар цвета хаки» — «Наутилус Помпилиус». 3. «Улица роз» — «Ария». 4. «Герой асфальта» — «Ария». 5. «Скованные одной цепью» — «Наутилус Помпилиус». 6. «Брошенный в небо» — «Машина времени». 7. «Мы ждём перемен» — «Кино». 8. «Владимирская Русь» — «Чёрный кофе». 10. «Сыт по горло» — «Телевизор».
Среди лучших музыкальных событий года упоминались следующие: 1. Приезд «Бон Джови» в Москву. 2. Концерт памяти А. Башлачева. 3. Приезд «Пинк Флойд» в Москву. 4. Гастроли Аллы Пугачёвой в США; Рок-мюзикл «Улица». 5. Концерт лауреатов «ЗД» (5 — 7 февраля). 6. Гастроли «Скорпионс» в Ленинграде. 7. Фестиваль «Рок за демократию». 8. Фестиваль «Интершанс». 9. Концерты Владимира Кузьмина и «Ла Торре». 10. Концерт на празднике «МК» (26 июня).
1
Начало этого года я, честно говоря, помню смутно, впрочем, конец этого года я вообще плохо помню из-за того, что мой лучший друг Андрей Годунов (в колпинских дворах его все знали, как «СЭМ»), вернувшийся этой осенью с зоны, подсадил меня на наркотики… Впрочем, обо всем расскажу по порядку.
Новый год, как всегда, мы отпразновали всей нашей веселой компанией. Правда справляли мы его на этот раз не у меня, а у Цветкова Кирилла, который жил рядом, на улице Раумской в первом доме. Сейчас уже и не помню, почему мы вдруг у него решили отмечать Новый год. Наверно потому что родители его куда-то свинтили, а у меня дома все-таки мать присутствовала.
Но для меня этот новый 1988 год, видно не задался с самого начала. Во-первых, не любитель я отмечать праздники у кого-то. Я по жизни домосед и всегда предпочитал, чтобы друзья ко мне приходили, а не я к ним. А во вторых, я еще умудрился подраться в новогоднюю ночь с Гусевым Мишкой. Он тоже жил в первом доме по Раумской и был постоянным гостем у меня дома, до этого случая. Я ему что-то наговорил насчет залета по его вине моей соседки по лестничной площадке, Лены Цветковой, он в ответ начал что-то нехорошее говорить о моей Юльке и обо мне, а так как я был, мягко говоря, изрядно выпивши, а Мишка потрезвее, да и ростом он был метр восемьдесят с чем-то, то в итоге мне и досталось...
С этого Нового года с Мишкой я больше никогда не общался. Я человек злопамятный и справедливый кстати тоже, а в той ситуации я был полностью прав! Возможно, спустя годы Мишка и понял это, но увы, поезд ушёл.
Мы прожили с Юлей уже ровно год. Прожили, практически семейной жизнью. По праздникам, еще продолжали собираться у меня наши общие друзья, но все реже и реже. Семейная жизнь накладывает свой отпечаток на отношения с друзьями.
Юлька, поступив после окончания школы в торговый техникум в Питере, не далеко от Адмиралтейства, с головой ушла в учебу, мечтая стать заведующей магазином, а я продолжал заниматься музыкой, ходил на свои и чужие репетиции, проводил много времени с друзьями-музыкантами.
Продолжал я общаться и с Игорем Алиминым. Он жил теперь в Ленинграде. Снимал большущую комнату в сталинском доме, рядом с Балтийским вокзалом. Я стал частенько к нему в гости ездить. Помимо музыки, он занимался еще и живописью, — писал картины масляными красками и у него постоянно бывали в гостях интересные люди, как музыканты, так и художники. С ним и его друзьями мне было интересно общаться. Кстати, тогда я заметил интересный факт, — если ты начал вращаться в мире искусства, не важно в какой его сфере: музыка, поэзия, рисование и т.д., ты начинаешь себя пробовать тоже в других сферах искусства и чаще всего с хорошими результатами.
У Игоря, я, кстати, впервые увидел фотоальбомы с репродукциями картин Сальвадора Дали и понял, что вот это именно мое! Я безумно захотел тоже писать маслом такие картины, — то есть картины в стиле «сюрреализма», отображающие сны, галлюцинации и прочее в том же духе.
Ну какой смысл рисовать пейзажи и портреты, когда все это в наш век можно сфотографировать, а вот сны, глюки, или просто то, что рисует мозг художника на своем внутреннем экране, — это уже гораздо интереснее!
Игорь, узнав о моем желании, раздобрился и однажды подарил мне коробку своих старых масляных художественных красок, пихтовое масло, несколько кисточек. Посоветовал, что и как делать, как загрунтовать холст, как натянуть его на подрамник и вскоре, я уже неплохо справлялся с копиями простеньких картин известных абстракционистов и уже сам кое-что придумывал.
В начале весны, Игорь позвал меня съездить на первую фотовыставку картин Сальвадора Дали в Ленинграде. Она проходила в клубе железнодорожников, возле Московского вокзала. Там, правда были выставлены лишь цветные фоторепродукции картин Дали, в натуральную величину, но это было все равно круто. Впервые в СССР выставлялся художник такой величины, тем более, что до сих пор его искусство не афишировалось в нашей стране. Дали до этого времени считался чуть ли не пропагандистом фашизма и ещё чего-то. В общем вредным художником для сознания советских граждан, но сознание наших граждан постепенно менялось, да и сама страна начала меняться, так что деловые люди быстро сообразили на чем можно денег подзаработать. Проедишься с такой выставкой по всей стране и вот оно счастье в денежном эквиваленте.
Помню, мы поднялись на второй этаж этого клуба, а там из колонок висевших по углам раздается какая-то психоделическая музыка и на всех стенах нескольких залов висят фоторепродукции Дали в рамах. Это был ещё один мощный толчок для меня, чтобы и дальше заниматься рисованием картин и именно в этом стиле. Я в мечтах уже видел такую же выставку своих картин и вернувшись домой, с устроенной силой взялся за рисование.
Потом, в течение весны и лета, мы побывали с Игорем, его девушкой (не помню, как ее звали) и его друзьями, еще на нескольких выставках оп-арта. Кроме того Игорь как-то затащил меня в консерваторию, на вечер органной музыки. В принципе мне органная музыка всегда нравилась, но слушая живой орган, просто отключаешься. Вот и я слушал, слушал и в итоге просто уснул на половине концерта.
Сидя частенько у Игоря дома, мы слушали пластинки группы «Аквариум» и других новых исполнителей Питерского рок-клуба. Обсуждали, спорили, сами играли что-то на гитарах. Вообще интересно проводили время. Благодаря Игорю я узнал много интересного, познакомился с действительно интересными людьми. Почти у всех друзей Игоря, было высшее образование, так что мне было чему у них поучиться. А главное я хотел у них учиться!
2
В конце июня Юля ушла на каникулы и мы вновь стали проводить вместе все свое свободное время. Ходили в кино, на пляж купаться, на атракционы. Как-то Юля узнала, что ее мама вышла из тюрьмы и наладила с ней общение. А в середине лета, ее мама пригласила Юлю, и меня заодно, в гости. Она в это время устроилась обслугой к какому-то профессору и следила за его дачей, заодно там и проживая постоянно.
И вот в начале июля, мы с Юлькой поехали к ней в гости. Дача, точнее большой двухэтажный дом находился невдалеке от какой-то станции, если ехать с Финляндского вокзала, на берегу озера. Возле дома на берегу, стоял даже катер небольшой. Как нам объяснила Юлина мать, профессор с друзьями приезжал сюда несколько раз в месяц отдохнуть, а все остальное время она жила там одна.
Меня больше всего поразили в доме этого профессора две вещи. Во первых огромный, самодельный холодильник на пол стены. Вместо дверцы у него была огромная передняя панель, которая сдвигалась вниз на каких-то шарнирах и открывалось с десяток полок, набитых всякой едой. А во вторых, библиотека книг этого профессора. По всему длинному коридору второго этажа, с несколькими дверями в комнаты для гостей, тянулись стеллажи с книгами и всякими журналами. Чего там только не было.
Я поначалу взялся читать фантастику Кольцова, — нашел несколько томов, но ближе к вечеру, мы с Юлькой наткнулись на перепечатку книги «Китайская философия любви», или как ее ещё называют "Дао любви" (это типа китайский аналог индийской Кама-Сутры, но с другой философией), и все! Мы попали! Выходные у Юлиной мамы пошли прахом!
Мы с Юлькой тут же решили переписать вручную эту книгу для себя, так как отдать нам перепечатку, Юлина мама не захотела.
Все последующие пару дней мы с Юлькой, вместо отдыха, занимались тем, что переписывали машинописные листы, разделив их пополам между собой, в две тетрадки.
Вас, конечно, удивит такое наше занятие, но не забывайте, что в СССР во времена моей молодости, книги о сексе, вообще не издавались и ценились на вес золота.
Перед самым отьездом, Юлина мама устроила для нас прощальный ужин с вином, за счет профессора. Мы говорили с ней о наших планах на будущее, и умудрились по пьяне, разругаться в пух и прах! На прощание Юлина мама сказала Юльке, что она уверена на сто процентов, что мы с ней долго вместе не проживем. Что я не тот человек, который ей нужен и т.д. Мы психанули и быстренько собравшись ушли на поезд не попрощавшись. Впрочем, как она сказала, так вскоре и вышло. Спустя месяц с небольшим, мы с Юлькой расстались.
А пока я продолжал ходить на репетиции и к друзьям музыкантам. В планах было несколько наших выступлений с другими колпинскими командами. В общем жизнь кипела.
3
Заканчивалось лето. Где-то в конце августа, у нас на репетиционной точке произошла кража нашей аппаратуры. Пришли мы как-то вечером на репетицию, — двери взломаны, и аппаратуры нет. Мы конечно тут же позвонили в милицию, составили список всего пропавшего, хотя уже и не расчитывали хоть что-то вернуть. Но случилось чудо, — уже через неделю нашу аппаратуру нашли.
И в среде музыкантов частенько находятся завистники. Вот и у нас такие «друзья» объявились. Несколько раз заходили к нам на репетиции, а у нас всегда кто-то сидел в зале из наших друзей-фанатов. Те с собой еще друзей приводили, которых мы порой вообще не знали. Вот и втерлись к нам в доверие несколько человек, а потом умудрились как-то вечером подогнать грузовик к цеху и вывезти наши колонки, усилители, микшер и прочее музыкальное оборудование. Благо, что электрогитары мы с собой таскали, так что хоть они остались. Вскоре мы опять возобновили репитиции.
С первого сентября у Юльи опять началась учеба в техникуме и хоть она жила у меня, виделись мы только поздно вечером и ночью. С утра она уезжала на занятия в Питер, после учебы бежала к больному отцу. Я, после работы торопился на репетицию.
А в начале октября, с зоны вернулся мой друг «Сэм», ну в смысле Андрей Годунов, и я все свободное время стал общаться с ним, забыв на время обо всех остальных своих друзьях, в том числе и Юльке стал еще меньше времени уделять. Впрочем она тоже была постоянно занята своей учебой и со здоровьем ее отца начались серьезные проблемы. И братец младший совершенно вышел из под контроля.
У меня же с Андреем вновь начались мечты о совместной игре в рок-группе. Я рассказал ему, что сейчас уже играю в рок-группе, и возможно где-то и ему вскоре найдется местечко, — не у нас, так в других группах, которых появлялось в Колпино в последние пару лет, все больше и больше.
Вскоре, Юля не выдержала, что я все свободное время сижу с Андреем и ушла жить к отцу и брату в свою квартиру, поставив меня перед выбором: или она, или мой дружок новоявленный. Я как-то не серьезно отнесся к ее ультиматуму. Думал перебесится и все будет как раньше, но... С Юлькой я больше не виделся в последующие годы, кроме одного раза, когда зашел как-то случайно в продовольственный магазин на Комсомольском канале и там увидел ее уже в качестве продавщицы. А спустя еще месяц, после ухода Юльки, Андрей сначала сам подсел на наркотики, а потом подсадил на наркоту и меня. Вот как это было.
4
Итак, Андрей стал постоянно бывать у меня. Иногда пропадал на несколько дней, иногда, наоборот по несколько дней жил у меня. Мою мать в очередной раз положили в больницу, так что я выделил ему временно ее маленькую комнату.
Вскоре он стал приводить с собой девушку по имени Эля, по фамилии Гитлиц и они, закрываясь в комнате моей матери что-то там делали. Вначале я думал, что это очередная любовница Андрея и занимаются они там понятно чем, но вскоре он признался, что они с Элей «сидят на игле», колются «Джефом» или "белым", как ещё его называли. Обьяснили что это такой психостимулятор. Так прошла ещё неделя.
Теперь, каждый вечер они на пару с Элей, расписывали мне, какое это незабываемое ощущение, называемое «приход». И вот однажды, спустя где-то еще неделю, другую, Эля предложила попробовать и мне. Я, после недолгих раздумий согласился. И начался кошмар!
Хотя нет, вру конечно! Кошмаром те дни я назову уже потом, а поначалу это был действительно такой кайф, что не передать словами. Для тех, кто не в теме, просвещу немного: «Джеф», «Эфедрон», или просто «белый кайф», как его все называли тогда, является сильным психостимулятором с обалденным «приходом» в начале.
Когда Эля, кстати, медсестра по образованию, сделала мне первый укол, я лежал на диване, наслаждаясь, и думал: какой же я был идиот, что столько лет употреблял вино, когда в мире существуют такие непередаваемые ощущения! Потом, после первой волны «прихода», я всю ночь просидел в обнимку с гитарой, с перерывами для принятия очередной дозы (действовала одна "вмазка" пару часов), что-то сочиняя. И это занятие, каждая сыгранная мной нота, благодаря действию «джефа», доставляли мне такое удовольствие, что не передать словами.
Мозг под «белым» становится как бы чистым и прозрачным. Все мысли становятся четкими и ясными. И хочется ТВОРИТЬ! В основном, каждого тянет на то, что ему больше всего нравится делать в жизни. Кто-то начинает сочинять стихи (кстати была у нас такая девушка по прозвищу "Поэтесса" из соседнего двора, кто-то начинает что-то изобретать и т.д. У кого в голове особого интелекта не наблюдалось, — "подсаживались" на "базар". Ну в смысле начинали болтать без умолку, порой очень утомляя окружающих. Мне в то время больше всего хотелось в совершенстве овладеть игрой на гитаре и сочинять свои песни, что я и стал делать каждую ночь. "Торчать" я с того дня стал постоянно, практически каждую ночь. Моя мать, как я уже говорил, была в это время в больнице, так что руки у нас были полностью развязаны. Вскоре ко мне домой потянулись и другие наркоши. Постоянным моим гостем стал и муж Эли, Андрей Гитлиц. Вообще-то они были "чернушниками", — на морфине торчали, но когда его не было, или во время "кумара" не брезговали и "белым", так как он ломки снимал.
«Джеф» мы готовили из лекарства от бронхиальной астмы под названием «Солутан», в состав которого входил эфедрин, из которого собственно и получался наркотик, путем небольшой химической цепочки. А «Солутан» тогда продавался свободно, без рецепта, в каждой аптеке и стоил копейки.
Чуть позже, ближе к новому году, употребление «Джефа» во всем Колпино, приняло угрожающий характер. Квартиры, где «ширялись белым» начали появляться в каждом дворе и мы в дальнейшем, когда уже мою мать выписали из больницы, фланировали по всему городу в поисках вожделенного пузырька. «Солутан» в аптеках вскоре начали давать уже только по рецептам, но мы шли, на любые ухищрения, чтобы его достать.
Эля Гитлиц доставала где-то, по своим старым медицинским каналам, так как сама работала в больнице, чистые бланки рецептов. Мы подделывали старые рецепты, стирая бритовкой старые названия лекарств и вписывая свой любимый «Солутан». Мы «заболевали» ОРЗ, все разом, брали больничные и нам врачи выписывали все тот-же «Солутан» от простуды.
В крайних случаях многие, и мы в том числе, использовали мазь для носа «Сунорэф», в состав которой так же входил эфедрин и она какое-то время продавалась все еще без рецепта. Из него тоже готовили "Джеф", но более низкого качества. Да и вообще, качество растворов нельзя было гарантировать. Кстати, вены у всех наркош с кем я общался, сгорали от всех этих растворов буквально за месяц, другой. Это не игра слов, именно сгорали от кислоты или щелочи, остававшейся в готовом растворе. Раствор, в идеале, должен был быть нейтральным, как вода. Но так как все делалось чаще всего на глазок, а для химической цепочки использовались и щелочь и кислота, то и растворы получались либо чуток щелочные, либо кислотные. Вены натурально сгорали: теряли эластичность, скукоживались, сжимались до размеров копиляров, и кровь по ним просто переставала циркулировать, ища обходные пути по более тонким венам и капилярам.
Меня затягивало в это болото с каждым днем, точнее ночью, все больше и больше. И хоть от «белого» нет физических ломок, но психологическая зависимость появляется сразу, с первой «вмазки». Я начал быстро деградировать, хоть и не осознавал этого тогда.
5
К концу года, после пары месяцев употребления "белого", мне уже было не стыдно прийти в аптеку и разыгрывать целое представление, чтобы мне дали очередную, заветную банку «Солутана».
Был у нас, к примеру, такой способ. Я брал в аптеке один пузырек «Солутана» по бесплатному рецепту, выходил из аптеки на улицу, и мы быстренько, неподалеку, переливали его содержимое в другую посудину. Затем разбивали пустой пузырек, засовывали осколки назад в коробку и я возвращался в аптеку, рассказывая продавцам трогательную историю о том, как я, бедный несчастный, уже поднимаясь в квартиру, уронил коробку с лекарством на лестницу и она разбилась.
В итоге мне давали по тому же рецепту еще один пузырек, правда, уже за деньги, но это для нас были уже мелочи. Через пару дней тоже самое, мы проделывали в другой аптеке, в третьей. Но конечно долго так обманывать продавцов аптек не было возможности. Не одни же мы пользовались наверно похожими способами. Вскоре в аптеках на нас уже смотрели с большим подозрением и мы придумывали что-то еще. Что-что, а мозги в погоне за заветным пузырьком работали у всех, как компьютеры и придумывалось много всяких интересных вариантов. Не раз мы бегали и по родственникам, знакомым, соседям, рассказывая всякие байки, и у многих в домашних аптечках находились заветные пузырьки, которые они отдавали нам, ни о чем не подозревая.
Кстати моя мама, вышедшая в конце года из больницы, как ни странно, ничего не замечала, хоть запах у нас в квартире стоял уже постоянно чисто медицинский. Она свято верила, что я хороший ребенок и ничего противоправного себе не позволю. Андрей Годунов говорил ей, что готовит специальную жидкость для вытравливания меди, так как на зоне он освоил профессию чеканщика и делал, кстати, действительно неплохие картины на медных листах, но вскоре ему было уже не до этого.
Мы все чаще зависали в других колпинских притонах, делились новыми рецептами приготовления наилучшего раствора. Вообще, теперь все разговоры сводились к этому: кто как делает раствор, у кого он круче, как лучше провести реакцию, и т.д.
Кстати, я заметил одну закономерность: чем ярче, талантливее был человек, подсевший на наркотики, тем быстрее он переходил от травки, "джефа", к «колесам», а там уж недалеко до «марочек» с ЛСД и «герыча». Странной этой закономерности я нашел объяснение. Представьте только, сколько нужно работать музыканту, художнику или поэту, чтобы добиться признания — годы, а порой и десятилетия. А так, с дозой, получаешь все сразу, без всяких трудов — ощущение славы, уверенность в собственной гениальности. Правда, о твоей славе и гениальности знают очень немногие, чаще всего один ты только и знаешь, но какая разница? Сознание свершенности, уже само себе есть свершенность. Наркота делает реальностью будущее, и после этого к будущему уже не нужно стремиться. Зачем? Оно уже есть, сегодня, сейчас, с приходом от марочки или дозы.
Вот так этот год и закончился, в наркотическом угаре.
Кстати вспомнил еще одно знаменательное, культурное событие этого года; в Колпино, летом 1988 года, был открыт новый театрально-концертный зал Дворца культуры и техники на 780 мест, здание которого расположилось рядом со старым зданием Ижорского ДК. Здесь же, уже в 1991 году разместился Музей истории Ижорских заводов.
Юность. г. Колпино.
1989 год
1989 год
Немного истории
В период 1989-1991 гг. доходит до максимума главная проблема советской экономики — хронический товарный дефицит; из свободной продажи исчезают практически все основные товары, кроме хлеба. По всей стране вводится нормированное снабжение в форме талонов. В эпоху развитого социализма талонная система в СССР на продовольственные и промышленные товары, казалось бы, осталась в далеком военном и послевоенном прошлом. Однако в 1989 году вновь появились талоны на продукты в СССР. Первыми ввели талоны на извечный советский дефицит — колбасу. Очереди в этот период были за 70% товаров! Для покупки дефицита необходимо было не только заплатить деньги, но и предъявить специальный талон, разрешение на покупку! В разряд дефицита попадало практически все: колбаса, чай, кофе, крупы, соль, сахар, а также табак и водка. В отдаленных местностях было трудно достать даже самое элементарное — по талонам покупали хлеб, майонез, мыло, стиральный порошок, женское белье, даже школьные тетради! В каждом городе, регионе советские талоны выдавались с учетом местного дефицита.
Талоны на продукты в СССР не замещали деньги, а являлись лишь правом на приобретение того, или иного товара в строго лимитированном количестве. Талоны на продукты выдавались в профсоюзных организациях по месту работы, учебы, в жилищно-эксплуатационных конторах и распределялись с учетом количества членов семьи. Причем талоны на сигареты и водку выдавались даже на несовершеннолетних детей. Граждане активно обменивались талонами. Процветала и спекуляция советскими талонами.
Талоны в СССР печатались всплошную на листах бумаги. Их требовалось самостоятельно отрезать ножницами. На талоне значилось наименование товара, срок действия талона. Советские талоны на различные виды товаров отличались по цвету.
В перестроечное время бытовал следующий анекдот. Мальчик спрашивал маму, где папа. Мама отвечала, что папа стоит в очереди за талонами на талоны. Народ окрестил талоны перестроечного периода — горбачевская пайка.
С начала девяностых годов талонная система в СССР сошла на нет, в связи с прекращением контроля над ценами в торговых точках, развитием свободной торговли.
Кооперативное движение
Вот что вспоминает учредитель кооператива №10, первый и единственный официальный миллионер СССР Артём ТАРАСОВ.
"Взойдя в 1987-м, кооперация в СССР покатилась к закату уже в этом 1989-м. А в 1990-м обстановка в кооперативном бизнесе вообще полностью поменялась. Советская партийная номенклатура просекла, как можно быстро разбогатеть. Партийные работники начали пересаживаться на иномарки, въезжали в новые квартиры, строили дома. Расторопным комсомольским работникам тоже стало интересно: и чем это они там занимаются? Джинсы варят? Но это же мелочь. Может, начать приватизацию… Ну и начали. Банки приватизировали прямо с деньгами. Переводили какое-нибудь люберецкое отделение в новый «банк экономического развития» и становились его хозяевами. Подминали предприятия и маленькие, и большие . И очень большие.
Помню такой случай. В начале 90-го пришёл ко мне директор достаточно крупного электронного завода на Бауманской. Огромная территория: пять корпусов, в том числе 10-этажный. 8 тысяч сотрудников. Правда, на тот момент больше половины разбежались. Уникальное японское оборудование на сотни миллионов долларов. И он просит меня помочь ему провести приватизацию по второй схеме и выкупить все акции. Я его спрашиваю: «А сколько стоят все акции?» «36 тысяч рублей», — отвечает он. Всего-то 36 тысяч — и завод переходит в частную собственность. Буквально даром!
Кооперация ещё существовала, но она уже перестала всех интересовать. Светлый период в истории развития нашей страны завершился. Это были два года свободы творчества и фанатичной веры в то, что мы делаем что-то очень правильное. В команде, с которой начиналось кооперативное движение, были люди нищие, не умеющие толком ничего продать. Но это были профессионалы своих дел, просто нереализованные, потому что всю жизнь подчинялись дураку-начальнику. И вдруг стали сами себе начальники. Вот откуда такой подъём, такая находчивость. Кто-то майки шил из кальсонов, а мы в тот же момент — переделывали игровые компьютеры в программные комплексы для космической промышленности. Потом доросли до персональных компьютеров.
Это были годы, когда будущие владельцы собственности прятались ещё по подвалам. Делали там ремонт, закупали табуретки, ставили стол с факсом… И все были при ком-то. Власти, когда разрешили кооперативы, сделали маленькую сноску, она потом появилась и в Законе о кооперации 1988 года. Она гласила, что любой кооператив в Советском Союзе должен регистрироваться при госучреждении, которое несёт ответственность за его деятельность. Мой кооператив «Техника» — а до этого «Прогресс» — был открыт при Мосгорбытремонте. И вот такие разные организации стали пускать к себе кооператоров. Не удивляйтесь, постепенно кооперативы стали появляться при структурах ЦК КПСС и даже при Внешторге. Когда они стали появляться на секретных почтовых ящиках военной промышленности, мы уже ничему не удивлялись.
Знаменитая история была с моим заместителем, который с заработка 3 миллиона уплатил 90 тысяч рублей взносов. Завернул деньги в газетку и принёс секретарю парторганизации института криминалистики, где работал. Бедняга, наверное, рублей 200 получал, таких денег в жизни не видел. Растерялся и спрашивает: «Что это?» Когда услышал про взносы, неуловимым движением выдвинул ящик, сгрёб деньги и закрыл. А что дальше делать, не знает. Потом написал в партбилете дрожащей рукой: заработок — 3 миллиона рублей, взносы — 90 тысяч рублей.
Я этот партбилет показал на всю страну в программе «Взгляд». А секретарь, когда очнулся, позвонил в ЦК. Там, конечно, растерялись, Горбачёву доложили только через два дня. Он в это время был в отъезде на Украине. А к нам пришли восемь человек проверяющих. ОБХСС, КГБ, КРУ Минфина… организаций посыпалось на нашу голову огромное количество. Но нарушений никаких не нашли. Отчётность в полном порядке. Подоходный налог заплатили
2 500 000 рублей. Все взносы уплачены — ДОСААФ, охрана лесов, памятников, ещё что-то. Я сам за бездетность 180 тысяч рублей уплатил. Мы честно заработали эти деньги и хотели легализовать свой заработок. Чтобы спокойно их тратить. Что с нами делать, никто не знал. Ждали, что скажет Горбачёв. А Михаил Сергеевич по своему обычаю молчал.
Но с другой стороны, кооперативы этих лет, стали той самой заразой, которая постепенно убивала само предприятие.
Когда кооператив появлялся на заводе и открывал маленький цех, туда перекочёвывали лучшие кадры. Туда же уходило всё сырьё, потому что вся пользующаяся спросом готовая продукция выпускалась этим цехом. Я вспоминаю интересный факт, с которым столкнулся, когда ездил в Смоленск. Вдоль дороги стояли коробейники и торговали красивыми полотенцами. Мне стало интересно, и я спросил, откуда товар. И они рассказали про местную ткацкую фабрику. Всё предприятие «лежало», работал только один кооперативный цех. Его продукция удовлетворяла спрос на смоленском направлении.
Произошло такое явление на предприятиях тоже не сразу. Где-то в 1988-1989 годах директора почувствовали вкус к кооперативам. В них же можно оформить родственников, а то и самих себя, получая без риска дополнительный доход, не вылезая из директорского кресла. Дальше они смогли уже приватизировать и сами заводы.
Мы эту тенденцию заметили в 1988 году. Меня вскоре избрали вице-президентом Союза кооперативов СССР. Случилось это после известного скандала со взносами. Мой кооператив «Техника» закрыли, деньги все конфисковали. И в 1989 году я перешёл уже на постоянную работу в Союз кооперативов. Его президентом был избран академик Тихонов Владимир Александрович (ныне покойный). Мы вытащили его насильно. Совет Министров СССР проталкивал своего кандидата и категорически не хотел допускать автора Закона о кооперации к руководству кооперативным движением.
Мы являемся не только свидетелями, но и участниками тех исторических событий. Поэтому, чтобы правдиво их воссоздать перед читателем, будем следовать исторической хронологии. Так вот, когда в 1989 году стало ясно, что кооперативное движение расслабляет и убивает государственную плановую систему, пришла идея создания Свободной экономической зоны. Причём раньше китайцев. Мы придумали её с Тихоновым, с ним же оговорили, где её делать. И с нами согласился Спиридонов — первый секретарь обкома Республики Коми. Мы вышли с письмом к Горбачёву, в котором предлагали «вернуть выпущенного джинна в бутылку». А именно, повсеместно запретить кооперативы по всей стране, кроме Коми АССР. Где в то время уже начались волнения среди шахтёров. Мы обещали ликвидировать забастовки. Более того, устроить там некий Гонконг, ввести свою валюту. Потом, отработав механизм новой рыночной экономики, его можно будет распространять дальше по стране. Это было бы наше изобретение в том далёком 1989 году. Если бы нам тогда разрешили…"
Главным словом в 1989 году становится «события». Журналист — становится главной фигурой в обществе. Они забывают, что бывают времена, когда нет сенсационных и серьезных новостей.
В феврале окончательно выводятся советские войска из Афганистана. В апреле в Тбилиси солдаты с саперными лопатками разгоняют демонстрацию. То же самое, только при помощи танков делают в Пекине на площади Тяньаньмынь. Много жертв.
В июне в Страну Советов приходит демократия. 1 съезд советов, избранный на альтернативной основе. На Пушкинской площади в Москве в первый день народ собирается на митинг, милиция разделяет толпу на части и все молчат, не зная, что делать. На второй день милиция уходит в сторонку и начинается бесконечное торжество гласности. Одна толпа слушает Константина Осташвили, который говорит, что во всем виноваты жиды, неподалеку другая толпа слушает Валерию Новодворскую, утверждающую, что во всем виноваты коммуняки. Те, кто стоят на одинаковом расстоянии от ораторов, становятся плюралистами.
На съезде создается Межрегиональная группа, объединившая борцов за демократию и с коммунистическим режимом. Будущий лауреат Нобелевской премии мира Горбачев все время перебивает реального лауреата той же премии Сахарова.
А дружба народов, основа основ СССР, доходит до того, что в Ферганской долине узбеки так рьяно принялись резать турок-месхетинцев, что те сбежали оттуда буквально все. Но на историческую родину в Грузию их не пустили, в Краснодарском крае тоже как-то не ужились. Пришлось им податься в США.
По принципу домино в этом году обрушился социалистический лагерь. Везде довольно мирно. Только в Румынии чета Чаушеску видимо так достала румын, что те сгоряча расстреляли Николае и Елену. И, наконец, 9 ноября прославленную Берлинскую стену частично разобрали на сувениры, частично превратили в художественную галерею, где главной картиной стал «Поцелуй Брежнева и Хонеккера».
Первый CD в СССР
Первый CD в СССР выпустила Всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия». К концу 80-х резко упали продажи грампластинок: народ предпочитал аудиокассеты, а избранные привозили уже из-за границы диски и плееры для их проигрывания. Нужно было идти в ногу со временем.
Летом 1989 года два десятка отечественных специалистов отправились на стажировку на предприятия Германии и Швеции, чтобы по возвращении организовать производство советских компакт-дисков. Тем временем голландские, германские и шведские специалисты занялись технической организацией производства: установкой «чистых» комнат, оборудования мастеринга репликации и упаковки, оборудования для подготовки воздуха и воды. Таким образом, к декабрю тиражом от 1000 до 5000 экземпляров были выпущены первые десять наименований первых в СССР компакт-дисков с записями классической музыки. Официально первым был назван CD "Иван Грозный — Стихира" Родиона Щедрина. Но у него был и предшественник, диск номер Ноль. Его отливали со шведской матрицы — записи группы «Roxette» тиражом в 180 экземпляров. Тираж поделили пополам между русскими и шведами, а на титуле под словами «We made it» расписались все участники проекта. Так началась история CD в СССР.
В августе этого года, в отечественных СМИ случилась очередная разоблачительная кампания. На этот раз на звёзд отечественной эстрады «наехали» в связи с их заработками. Последние на общем фоне на самом деле выглядели баснословными. Конечно, трудящиеся поп-сцены и раньше зарабатывали хорошие деньги, но в конце 80-х они будто с цепи сорвались. Что в общем-то объяснимо. Ведь перестройка дала жизнь кооперативному движению, и многие граждане нашей необъятной родины впервые получили реальную возможность не только открыть своё собственное дело, но и продавать результаты своего труда. Не стали исключением и эстрадные артисты, которые через посредников (те самые кооперативы) стали заключать прямые договоры с концертными площадками и продавать свои выступления по рыночной цене. Цена эта имела два вида: как фиксированная сумма или как определённый процент от общего дохода концерта. Собственно, такой вид оплаты нелегально практиковался на советских сценических площадках и раньше (в этом преуспели в основном рок-музыканты), однако Закон о кооперации дал возможность заниматься этим легально. Большинство читателей наверняка прекрасно помнят те годы, когда продукция так называемых кооператоров («самопал» стала конкурировать с продукцией государственных предприятий. Кооперативные вещи имели перед официальным ширпотребом одно одно достоинство: более привлекательный внешний вид. Однако в большинстве своём их качество было откровенно халтурным, то есть под красивой обёрткой скрывалась туфта. То же самое присутствовало и на эстраде. Появившиеся как грибы после дождя, артисты и артисточки в подавляющем большинстве были дилетантами, часто не имеющими ни голоса, ни слуха. Однако народ на их концерты валил валом (в основном, конечно, молодёжь), потому что за время советского официоза ограниченный круг одних и тех же исполнителей (Пугачёва, Кобзон, Лещенко, Пьеха, Ротару, Сенчина и т. д.) успел ему изрядно надоесть. Устроители подобного рода концертов шли по нехитрой дорожке: находили смазливого исполнителя, записывали с ним в студии десяток примитивных песенок и вывозили на гастроли по Союзу (так назваемый «чёс», «окучивая» в основном крупные площадки — например стадионы. При этом песни исполнялись под заранее записанную фонограмму (на профессиональном жаргоне «лип-синк», в просторечии — «фанера». Такая деятельность требовала от исполнителей минимальных затрат энергии, зато приносила баснословные деньги. Так продолжалось какое-то время, пока этим делом не озаботилась власть. Однако если каких-нибудь три-четыре года назад эта самая власть была ещё в силах навести порядок, то теперь, увы — ведь кооперативное движение она сама разрешила. Поэтому единственное, что ей оставалось, — долбить по зарвавшимся артистам из своих печатных орудий.
31 декабря по ЦТ показали «Иронию судьбы». Эка невидаль, скажет читатель, и ошибётся. Дело в том, что во времена перестройки эту комедию почему-то записали в идеологические враги (как яркого представителя застойного времени) и в течение нескольких лет отказывались показывать по ТВ, тем самым насильно лишив советских телезрителей любимого зрелища. Но в декабре 89-го в наших теленачальниках все-таки проснулся здравый ум, и «Ирония судьбы» вернулась на голубые экраны. И мы вновь встретились с любимыми героями и услышали чистый голос Аллы Пугачёвой за кадром, певшей про то, что «мне нравится, что вы больны не мной…». Однако на этот раз замечательное кино смотрелось несколько иначе, чем раньше, поскольку страна была уже другая. В отличие от фильма билеты на самолёт или бутылку шампанского перед Новым годом теперь купить было невозможно, за мебель переплачивали бешеные деньги, и двери открывать кому ни попадя опасались, поскольку в стране свирепствовали рэкет и вооружённые преступные группировки.
И снова о музыке. Между тем этим летом, в отечественной поп-музыке наступила «молодёжная» или «фанерная» эпоха. Многочисленные девчачьи и мальчуковые ансамбли заполонили страну, исполняя исключительно простенькие песенки «для ног». Взять, к примеру, хит-парад («ЗД» за июнь. Если на 1-м месте в нем обосновался ветеран рок-движенья Крис Кельми с песней «Ночное рандеву», то остальные шесть мест разобрали: 2. «Девочка моя синеглазая» — Женя Белоусов. 3. «Студент» — Дима Маликов. 4. «До завтра» — Дима Маликов. 5. «Брачный кортеж» — Дима Маликов. 6. «Ночное такси» — Женя Белоусов. 7. «Белый, белый вечер» — «Комбинация».
Эту же волну представляли и другие песни, представленные в том топ-листе: «Розовый вечер» — «Ласковый май», «Лунный сон» — Дима Маликов, «Русские девочки» — «Комбинация», «Музыка нас связала» — «Мираж», «Белые розы» — «Ласковый май», «Ты моей никогда не будешь» — Дима Маликов. Были, конечно, в этом хит-параде и исключения в виде следующих хитов: «Стой, кто идёт» — Валерий Шаповалов, «Я люблю» — «Автограф», «Аэробика» — «Алиса», «Россия» — Игорь Тальков, «Пантера» — «Агата Кристи» и «Ангел» — «Урфин Джюс», «О, мой мальчик» — «Автограф».
Двадцатка лучших песен этого года выглядела так: «Девочка моя синеглазая» — Женя Белоусов. 2. «Ночное такси» — Женя Белоусов. 3. «Маргарита» — Валерий Леонтьев. 4. «Белые розы» — «Ласковый май». 5. «Как мне быть?» — Александр Серов. 6. «Такое короткое лето» — Женя Белоусов. 7. "Я тебя поцеловала" — Алла Пугачева 8. «Я хочу быть с тобой» — «Наутилус Помпилиус». 9. «Розовый вечер» — «Ласковый май». 10. «Ночное рандеву» — Крис Кельми. 11. «Примерный мальчик» — Валерий Леонтьев. 12. «Рисунок» — Валерий Леонтьев. 13. «Доктор время» — Валерий Леонтьев. 14. «Алушта» — Женя Белоусов. 15. «Грешный путь» — Валерий Леонтьев. 16. «Ты моей никогда не будешь» — Дима Маликов. 17. «Недотрога» — Володя Пресняков. 18. «Баллада о капитане» — Владимир Кузьмин. 19. «Группа крови» — «Кино». 20. «До завтра» — Дима Маликов.
1
Новый год мы справляли у меня дома чисто по наркомански, то есть не справляли вообще. У меня собрались Андрей Годунов, Эля и Андрей Гитлицы, вроде еще кто-то был из наркоманов, но я уже точно не помню. Был стол с несколькими блюдами закусок и парой бутылок вина, но это было сделано лишь для приличия, чтобы моя мама воспринимала все, как действительно праздник. Но нам было не до вина. Лишь доза "белого", желательно побольше в честь праздника, вот о чем мы все мечтали, пока моя мама не ушла спать.
И опять была бессонная ночь, когда после дозы, каждый занимается тем, что ему нравится. Телевизор конечно работал, но больше для фона. Под "белым" не сидится просто так перед экраном. Все время тянет что-то делать. Я как всегда сидел с гитарой. Остальные не помню чем занимались.
Сразу после новогодних праздников, которые для нас теперь не отличались от всех остальных дней, я решил поделиться своими впечатлениями от "новой" жизни с Игорем Алиминым. У нас как-то вечером как раз было много Солутана и мало народа. Я позвонил Игорю и рассказал ему, что я попробовал суперулетную штуку и какой это кайф. А так как он сам был экспериментатор по жизни, усиленно изучал книги, точнее опять же перепечатки книг Карлоса Кастанеды о его наркотических путешествиях, то он тут же захотел сам все попробовать и даже приехал в тот же вечер из Ленинграда ко мне.
В итоге, можно сказать, что это я подсадил Игоря Алимина на иглу, как и чуть раньше Андрей (Сэм) с Элей Гитлиц подсадили меня. Причем, ты совершенно не желаешь зла своим друзьям. Тебе просто очень хочется поделиться ощущениями, ты им рассказываешь, а дальше уже их выбор, попробовать или нет. В основном все пробовали и… зависали надолго. Хотя, многими из наркоманов со стажем, руководили исключительно корыстные цели. Такие наркоши подсаживали на иглу "нужных" им людей. У кого деньги к примеру водились, или было что продать. У кого можно было надолго в квартире зависнуть, или у кого были связи в медицинских учреждениях. Но этим занимались в основном, как я уже сказал, уже конченные наркоманы, у которых в жизни оставалась лишь одна цель, — найти наркотик! Найти любыми путями и желательно побольше.
Игорю Алимину так это дело понравилось, что он уже через несколько дней, по своим каналам достал целых две упаковки Солутана, пузырьков сорок наверно. И началось у меня дома разгуляево. Точнее сначала у меня, а потом мы все поехали к Игорю в Питер «торчать» и зависали там наверно неделю безвылазно. Я по моему даже больничный специально для этого взял, или за свой счёт неделю? Уже точно не помню.
Разговоры у всех, с кем я торчал, сводились к одной единственной теме: у кого лучше получается приготовить раствор и где и как достать еще Солутана. Я же уходил от бесполезных разговоров в себя и, либо играл на гитаре, если она была под рукой, либо что-то рисовал, — наброски будущих картин к примеру. Пытался и рассказы писать.
Игорь же, имея за плечами высшее образование, подошел к делу приготовления раствора, с научной точки зрения. Раздобыл где-то медицинские весы, лакмусовые бумажки и начал в дальнейшем экспериментировать, отмеряя то так, то сяк, соотношение марганца, уксуса, едкого натра и самого раствора эфедрина. И вскоре он действительно научился делать очень даже неплохие растворы "белого".
Все это время, что я сидел «на игле», я продолжал работать на заводе «Победа». Сейчас вспоминаются с ужасом дни, когда я «проторчав» целую ночь, делал под утро последнюю «вмазку» (укол) и ехал на работу. А работа тяжелая, сто потов сойдет, пока немного оклемаешься. Как только останавливалась работа, чтобы отправить полную кирпича платформу в печь для обжига, и поменять на пустую, пока мужики курили, я садился где-нибудь в сторонке, и закрыв глаза представлял, что вот прямо сейчас, мне делают новый укол. Представлял «волну» прихода, которая идет в мозг после вмазки, и вроде полегче на время становилось. Что-то вроде самогипноза. А потом опять к конвеерной ленте встаешь, и пол часа без перерыва, кирпичи укладываешь до следующего небольшого перерыва. И так всю смену. А после работы летишь на всех парах домой, зная, что там заботливыми «друзьями» мне оставлена «дежурная доза». И вот я влетаю домой, меня всего колотит, сводит живот. Вы замечали, когда вас разбирает страх, как весь низ живота оживает и начинает свербеть и такое ощущение, словно кишки закручиваются в животе в узлы? Вот примерно тоже самое испытываешь перед первой вмазкой, после длительного (8-12 часов) перерыва. И наконец я закатываю рукав, мненя "вмазывают" (делают укол) и я улетаю... Тут же прикращается нервное бурление в животе, я расслабляюсь, лежу несколько минут ловя кайф, и затем снова сажусь за гитару, или рисовать картины и так продолжается опять до утра с перерывами для следующей вмазки. Если конечно раствора много. Если мало, то все начинают придумывать способы достать еще банку-другую Солутана и чаще всего доставали. А утром снова на работу.
Все то время, что я был на работе, мои «друзья» продолжали зависать у меня дома. И так, по несколько дней подряд: ночь «торчишь», днем работаешь. Как вспомнишь, так вздрогнешь!
Вскоре, кто-то из наркоманов освоил новую технологию приготовления раствора и поделился с нами. Оказалось, что из Солутана можно эфедрин выпаривать, и в итоге получить кристаллический эфедрин, который во много раз круче и надо меньше раствора в вену вгонять. До этого мы гнали по двадцать кубиков! за раз и вмазывались по 3-4 раза за ночь! С кристаллический эфедрином, достаточно было пяти кубов и приход получался гораздо круче. Как говориться, век живи, век учись!
Мы соорудили новый самодельный перегонный куб и стали в начале перегонять Солутан, добавив натра едкого, как самогонку из браги, потом выпаривали жидкость до кристаллов, а потом уже делали из него непосредственно раствор «Джефа».
У наркоманов со стажем в пару лет, которые зависали часто на белом, толстых вен на руках уже практически не оставалось и они начинали колоться в вены ног, запястий, в «метро», как называлась основная толстая вена, проходящая, где-то под мышкой и в нее надо было попасть вслепую.
В общем, мучений таким наркоманам хватало. Порой они по полчаса не могли «вмазаться», — психовали, искали хоть какую-нибудь маленькую венку между пальцами рук, или на ногах. У нас же, начинающих наркоманов с венами пока все было нормально и проблем не возникало. У меня вообще были не вены, а трубопровод, как их называли наркоши. Не даром спортом постоянно занимался, вот и пригодились…
А вообще, все, что я помню из тех дней и ночей, это только эксперименты для получения более качественного продукта, нервное ожидание очередной «вмазки» и далее, после вмазки, бессонные ночи с гитарой в руках. И так изо дня в день. Уснуть, кстати, как и поесть нормально «под белым» кайфом было практически невозможно. Мы все похудели, а мне даже прозвище дали «Иисусик», так как лицо стало худющим, а волосы были длинные.
В конце весны, мы, все кто «торчал» у меня дома, заразились через иглу гепатитом, — желтухой проще говоря. Я, как-то утром, увидев в зеркале свое пожелтевшее лицо с желтыми белками глаз, не на шутку перепугался и тут же отправился в нашу поликлинику. А там, врачиха, осматривающая меня, увидев мои исколотые руки, тут же вызвала машину скорой помощи, сказав: «Что ж вы с собой делаете ребята, ты уже десятый наверно с такими руками и с желтухой, только за последнюю неделю!». А ведь все остальные заразившиеся вместе со мной, так и не пошли в поликлинику, решив дома это дело пересидеть. Авось само пройдёт! И ведь прошло, хотя скорее всего, на их печени это отразилось больше, чем на моей.
Меня же, уже через час, везли в «Боткинскую больницу» в Ленинград. Я только матери из поликлиники успел позвонить на наш домашний телефон и сказать, что ложусь в больницу.
Вот с этого времени, пролежав целый месяц в больнице, без наркоты, я наконец-то начал постепенно осознавать, что качусь в пропасть и решил, что пора завязывать. И это в прочем, удалось мне без особых осложнений. Кстати и в больнице, где лежало довольно много наркоманов, многие из них продолжали колоться. Раствор им «по дружески», приносили их друзья и вмазывали тут-же в туалете. Так что все капельницы, что им ставили, толку не приносили.
Были там, в Боткинских бараках, как называли эту больницу, и любители спиртного, которые умудрялись гнать водку по венам. В общем, насмотрелся я там всего и понял: я такой жизни не хочу! И пожить ещё хочу нормальной жизнью! Ведь столько ещё не реализованных идей рождается в голове.
В дальнейшем, в начале лета, после выписки из больницы, я твердо сказал всем своим «друзьям», что моя хата для наркоманской тусовки закрыта. И даже если у меня кто-то дома в дальнейшем иногда и «вмазывался», из самых близких друзей, вроде СЭМа, на предложение и мне «заторчать», я уже спокойно мог сказать «Нет!». Ну не совсем спокойно, — внутри, бывало, все кричало: «Ну, вмажься хоть разок!», но я понимал, — наркота это дорога в никуда!
Впрочем, потом, спустя где-то пару лет, я временами опять начал позволять себе изредко расслабиться «на белом», пока его можно было еще иногда достать. Но вскоре это стало довольно проблематично и к тому же дорого, и я окончательно «слез» с наркоты. Но это все было потом.
2
Игорь Алимин, как только сам подсел на наркоту, почти сразу и свою девчонку подсадил. Теперь они вдвоем зависали то у него в квартире, то у нее. Жила она в Купчино. Несколько раз и я с ними торчал. Все-таки одно дело торчать с тупыми людьми, у которых все мысли о наркоте и совсем другое зависнуть иногда с людьми умными, с которыми есть о чем поговорить. Но бывал я у них все реже и реже. Впрочем, Игорь тоже вскоре завязал. Они тоже занялись бизнесом, — начали ездить с подругой в Польшу, челноками. Времена в стране были в эти годы тяжелыми, вот все и начали ездить в ближнее зарубежье, чтобы закупить там дешевые шмотки и потом перепродать у нас на рынках. Советский союз разваливался и жизнь начала круто изменяться не в лучшую сторону. Зарабатывали все, как могли.
С начала лета я с наркотой завязал. В итоге я плотненько пронаркоманил примерно восемь месяцев и слава богу, отошел от этой заразы. Хотя поначалу, без дозы, не хотелось ни чем заниматься, ни музыкой, ни рисованием. Вообще ни чем! Мой организм уже привык работать только под допингом, и перестраиваться на прежний ритм жизни не торопился. Лишь спустя несколько месяцев, после выписки из больницы, все окончательно встало на свои места, и я вновь мог заниматься чем-то, что называется «с душой».
Стоило мне «завязать» с наркотой, тут же и все мои «друзья» наркоманы испарились. Я постепенно вновь начал общаться с дворовой молодежью, хотя к тому времени многие из них тоже подсели на иглу. Вообще конец восьмидесятых годов в Колпино, можно охарактеризовать повальной наркоманией. Никого не удивляло, что по лестницам парадных, за мусоропроводами, тут и там валяются использованные одноразовые шприцы. Да и мы, пока торчали, курсировали по всему Колпино. То в одной квартире зависнем, то в другой. В каждом дворе было по несколько наркоманских притонов. Несколько позже я узнал, что жизнь наркомана, который торчал «на белом» в среднем была продолжительностью лет пять с момента, когда тот начинал колоться. В дальнейшем, у него либо напрочь «съезжала крыша», и он попадал в психлечебницу, как это потом произошло с моим другом, музыкантом Робертом Поповым, либо он переходил на тяжелые наркотики, типа героина и умирал. А многие героинщики, наоборот переламывались с помощью «белого кайфа». Недавно я узнал что несмотря ни на что, Андрей и Эля Гитлиц до сих пор (на 2013 год), как ни странно живы, хоть и сидели плотно и на героине и на «белом».
Но очень многие, конечно покинули этот мир. Умерли от наркоты в дальнейшем и жена Андрея Годунова, Ира, также подсевшая где-то на эту дрянь, умер и сам Андрей Годунов, умер Роберт Попов и еще многие многие мои знакомые. Наверно половины тех, с кем я в те годы общался, давно уже нет в живых. Так что спасибо высшим силам, что уберегли меня тогда от ранней смерти.
3
После выхода из больницы, почти все лето, я еще проработал на Победе, но 20 августа (судя по трудовой книжке) я уволился, так как после перенесенного гепатита мне тяжелые физические нагрузки были противопоказаны и потом, до конца этого года я сидел дома. Нормальную работу найти было в то время довольно трудно. Перебивался как мог, на материну пенсию жили, потом я самогон начал продавать.
В этом году, с одним из наших общих друзей, Валерой Славновым, случилось несчастье, — он умудрился по пьяне, выйти из окна какого-то этажа, вроде не ниже четвертого, так что его спасло только то, что он был пьян до невменяемого состояния. Отделался лишь треснувшим позвоночником, но все равно несколько месяцев лежал в больнице. Когда его выписали, я зачастил к нему в гости. Я в это время «подсел» на рисование абстрактных картин тушью на бумаге. Меня Игорь Алимин заразил, а я потом Валеру. Мы что-то придумывали, сами делали рамы из багета и завесили у Валеры всю стену нашими творениями. Да и у меня дома по всем стенам висели мои картины, написанные и маслом и тушью и просто карандашами.
4
А вот в музыкальном плане у нашей рок-группы, которую мы переименовали в «Сектор 32», по номеру цеха, где у нас была репетиционная точка, в этом году начались проблемы. Не помню, куда делся наш старый барабанщик, но я предложил вместо него взять пока Андрея Годунова, хоть он и хуже стучал, но другого пока не было, а вскоре ожидался первый Колпинский рок-фестиваль, где и наша группа собиралась выступать. Надо было срочно готовить концерную программу. Кстати, на нашей точке, в это время, с нашего согласия, стала репетировать еще одна колпинская группа «Второе дыхание», переименованная чуть позже в группу «Режим». Мое поколение наверняка еще помнит эту группу.
Состав группы «Режим»:
Жигалов Дима
Пресняков Сергей
Валера Петров
Владимир Островский
Они были наши хорошие знакомые, тем более, что их барабанщик Дима Жигалов перетащил к нам свою отличную ударную установку «Tama». Точнее две ударных установки из которых он сделал одну. Кроме того в это же время, Роберт Попов продал мне по дешевке свои рупорные большие колонки: четыре басовые и две широкополосные по 50 ватт.
Звучание стало вообще классное, и мы начали готовить программу для выступления с нашим новым барабанщиком Андреем Годуновым, который, к сожалению, продолжал сидеть «на белом» кайфе. В связи с этим он постоянно опаздывал на репетиции, иногда вообще не приходил, но мы надеялись все-таки выступить.
Вспомнил вот сейчас и ещё одно музыканта, довольно известного в музыкальных кругах Колпино, Александра Александровича Евсеева, известного в Колпино, как «Слон», — барабанщика группы «Провал памяти». Он со своими музыкантами, тоже временами заходил к нам на репетиции, в основном похвастаться новыми музыкальными приобретениями. Однажды они с другом, принесли к нам на репетицию примочку для гитары «Говорящая гитара» и как дети, весь вечер с ней экспериментировали, не давая нам репетировать. Кстати, это первая группа из Колпино, которая засветилась на ленинградском телевидении того времени. Их песню «Куплю слона», в исполнении Сан Саныча-Слона (он на этой записи и пел и стучал на барабанах одновременно), показали как-то в какой-то музыкальной передаче.
Ну раз вспомнил я и эту колпинскую группу, вот вам ее состав. Может кто-то своих пап, а возможно дедушек в них узнает.
Группа «Провал памяти»:
Евсеев Александр — барабаны
Коновалов Сергей— гитара
Шаров Виктор — бас-гитара
Малышев Слава — вокал
5
Летом, в Колпино наметился первый рокфест. Рок фестиваль мы все, в смысле колпинские музыканты, решили проводить в актовом зале ПТУ-6. В Питере уже появилось несколько полуподпольных контор, которые давали в аренду, полный комплект аппаратуры для озвучивания концертов, начиная от микшерных пультов, колонок и пр. и заканчивая микрофонами.
Мы насобирали всем миром денег и съездив в Питер в одну из таких контор, заказали машину аппаратуры, вместе с их оператором, который должен был все настроить.
Рано утром в день фестиваля, подъехала машина с аппаратурой и началась предконцертная суета, которую описывать не имеет смысла. Все бегали, ругались, волновались, настраивали инструменты. Нам выпала «честь», выступать первыми и конечно сразу начались проблемы. Звук никак не отстраивался, да еще и наш барабанщик Андрей, опять пропал. Где-то, за полчаса до начала концерта я не выдержал и поехал за ним в его квартиру к вокзалу. Только я зашел к нему в парадную, тут и он как раз выходит из квартиры, со своей молодой женой Таней. Ну как же он мог уехать, не дождавшись, очередной дозы...
Ну, в общем, мы отыграли с поганым звуком, и тут же, после концерта, распрощались с Андреем, как барабаншиком. Надоело терпеть его выходки. Я сам к нему подошёл и сказал, что в его услугах мы больше не нуждаемся.
Через пару недель, мы взяли к нам барабанщиком, младшего брата Петра Галатенка, — Артема, тоже очень неплохого, кстати барабанщика. Но спустя какое-то время теперь уже наш вокалист и гитарист Олег сказал, что уходит из группы и вообще из музыки. Типа, надо кормить молодую семью в наши трудные времена в стране. Ну в принципе, для него музыка была лишь увлечением, а папа начальником цеха…
Мы еще надеялись что-то сделать самостоятельно, но уже понимали, что группа разваливается. Наш басист Саня Морозов, как раз тоже женился, Леха— клавишник, тоже все больше семьей своей занимался. Так постепенно я остался на нашей точке совсем один. Правда у нас еще репетировала группа «Режим», но вскоре они переехали на репточку на проспект Ленина, дом 49. Там вроде какое-то ЖКХ было.
6
Где-то в начале лета у меня потерялся мой пес Бари. Моя дочка и дочка Иры Годуновой (бывшей жены Андрея Годунова) Юлиана, которая частенько приезжала к нам в гости, пошли с ним погулять, а он от них убежал за какой-то собакой. Я как всегда понадеялся, что он сам дорогу домой найдет, но увы. До вечера он так и не пришел. Я пошел его искать, но тоже не нашел, а спустя день, по городу пошли слухи, что какая-то большая рыжая собачина попала под машину. Как мне его жалко было, не передать. В дальнейшем я и в нашу ветлечебницу ездил, за вокзалом, но туда никаких собак не привозили. Так я его и не нашел.
А в середине осени, мои друзья, Света Шатилова и Вова Михненко, жившие на то время в нашем доме, в квартире у Вовы, подарили мне щенка дога. У Светы жила как раз догиня и она принесла щенков. Света знала, как я переживал из-за пропажи моего кобеля Бари, вот они с мужем и подарили мне девочку. Назвал я ее Юта. Вновь у меня забот прибавилось. Опять начались лужи и кучи на полу, погрызенная обувь и провода, но жить стало веселее.
Вроде с этого года, я начал переписываться с братом, Денисом Безуглым. А вскоре он стал заезжать ко мне в Колпино. Это был старший сын моего отца, рожденный от второй его жены Галины. Они жили в поселке Цвылево, Тихвинского района. Помните, я рассказывал в первой книге, что ездил к отцу в гости, когда был помладше? В дальнейшем, когда уже Юта родила щенков, я одного Дену подарил, — мраморного дога.
В стране во всю уже шла перестройка, началась бесплатная приватизация квартир, и я где-то вычитал в газете, что теперь, по новым законам, я в своей квартире могу делать все что угодно, лишь бы соседи не жаловались. Ну я и решил открыть в квартире… магазин.
В былые годы, ни одному здравомыслящему человеку в СССР и в голову не могло прийти, что можно вот так, просто взять и построить например частную гостиницу, открыть свой магазин. Нельзя было, потому что нельзя! Запрещено все, что не разрешено! И вдруг, в конце восьмедесятых, начале девяностых, выяснилось. что можно! Все можно, были бы деньги. Разрешено все, что не запрещено! Открытие для многих было обескураживающим. Люди, воспитанные политикой СССР, так и не поняли, что нет уже ни каких пут, и продолжали жить так, будто они все еще есть, только стали невидимыми. Как коза, привыкшая пастись на пятачке, ограниченном длиной веревки, которой она привязана к колышку, там и посется, даже если веревку убрали. Но так думало лишь старшее поколение. Молодежь восприняла новую политику партии со всем энтузиазмом. Вот и я оказался в их числе. И соптимизмом начал воплощать свою идею в жизнь.
Лишь спустя несколько лет, я начал понимать, какая это была с самого начала глупейшая затея. Ну какой нормальный, здравомыслящий человек попрется в магазин, расположенный мало того, что в жилом доме, так еще и в жилой квартире, на четвертом этаже? Конечно никто! Но я об этом не думал. Я тогда просто загорелся этой идеей, всерьез надеясь, что мой бизнес план сработает! Я нашел тут же материал, благо вокруг строились новые дома, нашел витринные стекла, и убрав из своей большой комнаты всю мебель в маленькую, мамину комнату, сделал во всю стену прилавок с витринами. Причем моя мама отнеслась к этому, как ни странно, очень даже спокойно. Впрочем, она всегда к моим «гениальным» идеям относилась вполне лояльно.
Как раз везде в Колпино начали открываться разные кооперативные ларьки, появились новые фирменные товары, привозимые из соцстран. Я закупил, помнится на всю получку по несколько пачек жевательных резинок, только появившихся в продаже, фирменных сигарет, конфет и прочего непортящегося товара, разложил все это добро в витрине, на полках. Затем написал и расклеил рекламные объявления по всем парадным нашего дома, что там то, и там то, мол, открылся магазин. И стал с нетерпением ждать море покупателей… Ну не дурак-ли я был? Вот именно, — полнейший дурак!
Помню, пришла в мой магазин, только соседка Галя Цветкова, да и то, лишь ради праздного любопытства. Посмотрела, даже купила что-то для приличия, а про себя, скорее всего подумала: «Мать с головой не дружит и сынок видно по ее стопам пошел».
Единственная, кто с достоинством оценил мои труды, это была моя любимая дочурка. Жила она тогда еще у своей мамы Ольги, в соседнем доме, но теперь забегать стала к нам гораздо чаще. Как она сама призналась, спустя много лет, подворовывала она вовсю жевачки и конфеты из моего магазина.
Подождал я пару дней покупателей и, наконец поняв, что никто моему бизнесу помогать покупками не торопиться, разобрал в один день прилавок с витриной, а товар постепенно в дальнейшем, схомячила любимая доченька. Так в этом году и закончился мой бизнес. Но в голове уже зрели новые бизнес-проекты!
Юность. г. Колпино.
1990 год
1990 год
Немного истории
В 1990 году в потребительскую корзину гражданина СССР на месяц входило: 800 г колбасы,1кг сахара,300 г масла,5 пачек сигарет, 10 коробков спичек,1 бут. водки или 2 вина. Купить это все можно только по талонам. Отоварить талоны очень трудно, особенно водочные. В магазинах огромные очереди и за лишнюю бутылку люди готовы поубивать друг друга! Мы же с друзьями, покупаем вино с заднего хода, договариваясь с грузчиками за двойную цену. Милиция стоит у входов в винные отделы, но в побоище не вмешивается, — затопчут! Пол литра «Пшеничной» стоит 10 рублей. Многие начинают гнать самогон, а так как сахар продается то же по талонам, самогон гонят из конфет подушечек, дюшеса и пр. Вместо дрожжей, которые тоже не достать, брагу ставят на сухом горохе. Получается ни сколько не хуже. Изготовителям и продавцам самогона грозит год тюрьмы, но это никого не останавливает.
История идет по спирали. Через 61 год после сталинского «великого перелома» наступил горбачевский, но с обратным знаком. Особенно забавным его признаком стало избрание кулуарным голосованием президентом СССР М.С. Горбачева. Вроде и президент теперь есть, а его государство уже почти в агонии. Одна за другой, практически все союзные республики объявляют о своем суверенитете, а прибалтийские государства уже готовы объявить независимость.
Январь 1990 года начинается со сноса тысячами азербайджанских демонстрантов пограничных заграждений на границе СССР с Ираном в Нахичевани. Вооруженные столкновения между армянами и азербайджанцами происходят в Нагорном Карабахе. В Баку — фактическое восстание. В Ереване — массовые демонстрации. Крымские татары (депортированные Сталиным) начинают возвращаться в Крым. Непрерывные массовые демонстрации в Грузии… В Азербайджан направляются войска, в Нагорном Карабахе, Баку объявлено чрезвычайное положение. По официальным данным в НКАО погибло 20 и ранено 260 человек, в Баку — убито 93 и около 600 ранено. Тысячи азербайджанских и армянских беженцев покидают свои дома. Кто куда…
Эстония, Литва, Латвия принимают декларацию об отделении от СССР и требуют начала переговоров.
Третий съезд народных депутатов СССР в марте 1990 г. избирает президентом СССР М.С.Горбачева. Выборы — не всенародные, а делегатами съезда. Съезд изменяет формулировку 6-й статьи Конституции СССР. Теперь не «КПСС является направляющей и руководящей силой советского общества…», а «КПСС, другие политические партии, так же как профсоюзные, молодежные и другие общественные организации… принимают участие в выработке политики советского государства».
С монополией КПСС на власть формально покончено. Но пока только формально.
11 марта этого года, Литва провозгласила свою независимость от СССР, а 30 марта уже Эстония приостановила действие Конституции СССР на своей территории.
В мае 1990 года начал работать I съезд народных депутатов России, мартовские выборы которых выиграли «демократы». Председателем президиума Верховного Совета России избран Б.Ельцин, председателем правительства России стал И.Силаев, одним из его заместителей — Г.Явлинский.
Руководство Москвой и Ленинградом — также у «демократов», Моссовет возглавил Г.Попов, Ленсовет — А.Собчак
В июне 1990 года открылся первый съезд компартии России, руководителем которой был избран И.Полозков.
12 июня 1990 года Россия приняла Декларацию о суверенитете.
До нее это уже сделали Грузия, Латвия, Литва, Эстония. Ну, прибалты — это понятно. Они считают, что их насильно в СССР втянули, оккупировали, дескать.
Но следом за Россией о своей государственности объявляют Туркмения, Армения, Таджикистан, туда же и Карелия, Коми, Татарстан, Саха-Якутия, Удмуртия, Чукотка…
Независимость еще не подтверждена законами, но процесс воровства российской нефти там уже пошел.
Союзная республика Азербайджан практически объявила войну союзной республике Армении, из-за Карабаха. В Киргизии взаимная резня киргизов и узбеков. Начат вывод советских войск из стран Варшавского договора, и генералы осваивают увлекательную профессию коммерсанта, продавая все, что возможно.
Заканчивается советская эпоха. Кто провожает ее со слезами, кто с радостью. Многое происходит в последний раз. В мае сборная СССР во главе с капитаном Фетисовым в последний раз становится чемпионом мира по хоккею. Больше такой страны не будет!
В июле 1990 года открывается ХХУIII съезд КПСС. После нескольких дней критики, обличений, нападок на руководство партии генеральным секретарем ЦК КПСС избран М.С.Горбачев. Делегат съезда Б.Н.Ельцин объявляет о своем выходе из КПСС.
Начинают бастовать 100 шахт Донбасса. Требования — отставка председателя правительства СССР Рыжкова, национализация имущества КПСС.
Начинается подготовка программы экономических реформ. На варианте, который назван «500 дней», в целом сходятся Горбачев и Ельцин. Но если эта программа будет принята, то придется реформировать и все министерства, и ЦК КПСС, и Госплан, и КГБ, и вообще… И вообще, если Горбачев и Ельцин договорятся, значит реформы пойдут еще быстрее, а значит, еще быстрее одним станет лучше, а другим хуже.
Но на кой черт эти реформы, когда в стране надо порядок наводить?!
Тем более с мест поступают «сигналы» о коварных планах «демократов», которые митингуют, сравнивая Горбачева с Чаушеску, а какой-то полусумасшедший пытается стрелять в Горбачева, а из партийных организаций приходят все более и более тревожные вести. И прибалты заявляют о том, что законы СССР — уже не для них…
А профессора-экономисты никак не найдут общий язык…
И Горбачев отказывается от программы «500 дней». А Ельцин заявляет, что мы и сами ее реализуем. Но один из авторов программы — Г.Явлинский, заявляет, что программу реформирования экономики всего СССР нельзя применять для одной республики и демонстративно выходит из состава правительства России. Следом за ним выходит из правительства России министр финансов Б.Федоров.
А «парад суверенитетов» набирает обороты. Заключаются межреспубликанские договора между «суверенными» республиками. Руководство СССР в этом не участвует.
Такой вот союз республик. Россия принимает свой, российский бюджет и устанавливает сумму перечислений в бюджет СССР на 1991 год 23,4 миллиарда рублей — на119 миллиардов меньше, чем в 1990 году. А армия-то все еще общесоюзная, и милиция, и КГБ, и большинство промышленных предприятий, колхозов…— все это не республиканское хозяйство, а союзное, которое и кормится за счет союзного бюджета.
В конце октября проводится учредительный съезд движения «Демократическая Россия», которая заявляет о полной поддержке Б.Ельцина и своей оппозиции курсу Горбачева.
Набирает темпы распад КПСС — за 1990 год численность партии уменьшилась почти на 3 миллиона человек. Коммунисты сдавали партбилеты, прекращали уплату членских взносов…
В ноябре 1990 года принимается решение вынести на всесоюзное обсуждение проект Союзного договора, предусматривающий создание СССР — Союза Суверенных Советских Республик.
Да-да, уже не социалистических, а суверенных.
Это что же такое? Предательство социализма?
Горбачев пытается усилить позиции «центра», реформируя правительство СССР — вместо В.Бакатина министром внутренних дел становится Б.Пуго. У Горбачева появляется вице-президент — Г.Янаев. В начале 1991 года премьер-министром СССР вместо Н.Рыжкова становится В.Павлов. Ликвидируется Президентский совет и создается Совет безопасности.
В декабре 1990 года на IV съезде народных депутатов СССР депутат Сажи Умалатова предлагает рассмотреть вопрос о вотуме недоверия Горбачеву — менять надо не курс, а и курс, и главу государства. 400 парламентариев согласны с ней. Но этого оказывается мало. Даже демократы не поддерживают отставку Горбачева. Съезд высказывается «за сохранение целостности страны и ее названия — Союз Советских Социалистических Республик, за преобразование нашего многонационального государства в добровольный союз суверенных республик — демократическое федеративное государство» и принимает решение о всероссийском референдуме о сохранении СССР.
Министр иностранных дел Э.Шеварднадзе сумбурно, эмоционально заявляет на съезде об угрозе диктатуры и о своей отставке.
На съезде выступил и командующий Балтфлотом адмирал В.Иванов, заявивший, что «экстремистские элементы создают предпосылки к тому, что военнослужащие в определенный момент могут применить оружие для защиты своих семей, для защиты своих детей».
Трудности переживают и «самые демократичные» органы власти Москвы и Ленинграда. Противостояния Собчак — Ленсовет, Попов — Моссовет в ситуации экономического, финансового и хозяйственного кризиса не добавляют ни оперативности в принятии решений, ни авторитета "демократам".
«Коммерсантъ», подводя итоги 1990 года в связи с этим пророчески замечал, в отношении властей "двух столиц":
«…патовая ситуация не может продолжаться бесконечно — как свидетельствует опыт истории. Вакуум власти чаще всего сменяется диктатурой…».
Прогноз для страны выглядел не более оптимистично:
«…все это может вылиться в попытку построения «казарменного социализма», модель которого определяется относительной свободой предпринимательской деятельности при высоких налогах, жестких санкциях за невыполнение договорных обязательств и «контроле за мерой труда и потребления». Естественно в сочетании с ограничением политических свобод и «сильной исполнительной властью». И вряд ли кто-нибудь сейчас сможет ответить на вопрос, как долго мы проживем в такой казарме.»
А заканчивается 1990-й год серией диверсионных актов, совершенных в Риге в ночь с 26 на 27 декабря. Взрывные устройства сработали на территории детского сада, больницы, школы с преподаванием на русском языке и у дома, где живут семьи военнослужащих прибалтийского военного округа. Жертв не было.
В июле проходит последний, 28-й съезд КПСС. Больше студентов материалами съездов КПСС мучить не будут. Новая эпоха стучится в двери. 31 января в Москве открывается первый «Макдональдс» и туда выстраиваются огромные очереди.
Народ уже привык к умным передачам на телевидении. И вот, 26 октября, наконец, стартует не такая умная, но такая захватывающая — «Поле чудес», — российский аналог американской телепрограммы «Колесо фортуны». В книге «Влад Листьев. Пристрастный реквием» рассказано, как Владислав Листьев и Анатолий Лысенко «во время просмотра в гостиничном номере выпуска американской передачи Wheel of Fortune, создали капитал-шоу». «Поле Чудес» — название местности в сказке А. Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино». Впервые передача вышла на Первой программе ЦТ СССР в четверг 25 октября 1990 года. Первым ведущим был Владислав Листьев, затем показывались выпуски с разными ведущими, в том числе и с женщиной, и наконец в середине ноября 1991 года появился новый основной ведущий — Леонид Якубович.
А типографии тем временем, штампуют новые карты страны, городов, метрополитена, потому что появились Тверь и Нижний Новгород, станции «Лубянка» и «Охотный ряд». Переименовываются площади, улицы, города.
Хмурым октябрьским днем в Новочеркасске арестовали скромного экспедитора, а на деле маньяка-людоеда Андрея Чикатило. Суд над убийцей начался 14 апреля 1992 года. Во время процесса он содержался в изоляторе КГБ, тщательно охранялся: среди родственников жертв были сотрудники органов, до убийцы могли добраться в простом следственном изоляторе. Находясь на суде, Чикатило был заперт в камеру-клетку, защищавшую его скорее от родственников жертв, нежели от побега. Выступая на суде, отец 11-ти летнего Ивана Фомина долго не мог вымолвить ни слова, потом собрался с духом и сказал: «У меня просьба к суду есть. Не надо его приговаривать к смерти. Не надо. Пусть будет 15 лет. Пусть меньше. Но тогда из казематов КГБ, где его так долго прячут, он попадет к нам. Слушай, Чикатило, что мы с тобой сделаем: мы повторим все, что ты делал с нашими детьми. Чикатило, мы все повторим! И ты все, по капельке, почувствуешь — как это больно…».
Адвокат Чикатило показывал подзащитного как тяжело больного, несчастного человека, которому необходима срочная помощь. Сам маньяк старательно разыгрывал из себя невменяемого: нес несусветную чушь, грязно оскорблял судью и прокурора.
Несмотря на все выходки маньяка, он был приговорен к высшей мере. Приговор «расстрел» был встречен аплодисментами. Однако и после этого убийца продолжал сопротивляться правосудию. Каждый день в камере-одиночке, где он содержался, Чикатило начинал с зарядки. А после писал жалобы на представителей закона, следователей, судью. Перед приведением приговора в исполнение Чикатило написал прошение о помиловании к президенту тогда уже Российской Федерации Ельцину. Но прошение было отклонено.
14 февраля 1994-го года Андрей Романович Чикатило, приговоренный к смерти за 52 преднамеренных убийства, был казнен выстрелом единственной пули в затылок.
Как всегда популярность преступника в СМИ перехлестывает популярность порядочных людей. Но только не в случае с объединителем Германии Михаилом Сергеевичем Горбачевым, который в декабре получает Нобелевскую премию мира.
В заявлении Нобелевского комитета 15 октября 1990 года говорится: «Норвежский Нобелевский комитет решил присудить Нобелевскую премию мира за 1990 год Президенту Советского Союза Михаилу Сергеевичу Горбачеву за его ведущую роль в мирном процессе, который сегодня характеризует важную составную часть жизни международного сообщества. В последние годы в отношениях между Востоком и Западом произошли весомые перемены. Конфронтация сменилась переговорами…». Но, спустя десятилетия, закрадывается сомнение, — а не взятка ли это Горбачеву от западных стран, за развал СССР ?!
1 июля происходит долгожданное для немцев объединение Германии: ГДР передает управление экономикой, денежным обращением и социальной политикой правительству ФРГ и Бундесбанку ФРГ. Западногерманская марка становится основной валютой в ГДР.
1 августа выходит закон СССР о СМИ, где провозглашается запрет цензуры. Теперь любое печатное издание получило возможность критиковать власти и писать о чем угодно.
Случилась в этом году и трагедия. 15 августа в автокатастрофе погиб Виктор Цой — лидер группы «Кино» и ярчайшая фигура Ленинградского рок-клуба. Он принадлежал к «поколению дворников и сторожей», как назвал представителей запрещенной культуры («андеграунда») 1970-1980-х годов Борис Гребенщиков. Это поколение ярко раскрылось в годы «перестройки». Альбомы Цоя и фильмы с его участием пользовались огромной популярностью. Его песня «Мы ждем перемен» стала одним из символов «перестройки»: «Перемен! — требуют наши сердца. Перемен! — требуют наши глаза». Смерть кумира на пике славы вызвала необычайный резонанс среди молодежи. Во многих городах появились «стены Цоя», исписанные словами из песен и утверждениями «Цой жив». Бывшее место его работы — котельная в Санкт-Петербурге — стало местом паломничества поклонников его творчества. В 2003 году там открылся клуб-музей Виктора Цоя.
22 августа началось вещание радиостанции «Эхо Москвы», которая стала одним из ведущих средств массовой информации демократической ориентации. В дни августовского путча 1991 года она была главным источником информации о сопротивлении ГКЧП, что способствовало организации этого сопротивления. Только утром 21 августа, когда путч фактически провалился, она была закрыта специальным подразделением КГБ — группой «Альфа».
18 сентября «Комсомольская правда» опубликовала статью А.И. Солженицына «Как нам обустроить Россию?» Писатель призывал отказаться от попыток удержать в составе Союза стремившиеся к отделению «окраины», но увещевал сохранить единство трех славянских республик — России, Украины и Белоруссии. Сожалея об уничтожении на протяжении советского периода традиций русского крестьянства, он надеялся на их возрождение и отстаивал необходимость частной собственности на землю, в которой он видел основу патриархального уклада хозяйства и жизни, фактически предлагал вернуться к доиндустриальному обществу. Писатель предупреждал об опасности «копирования» западных образцов и утверждал, что нравственная деградация народа в результате коммунистической диктатуры создала основу для возникновения в России «хищнического» капитализма. Выход он видел в постепенном и осторожном движении к обществу мелких собственников, где главной ценностью будет человеческая личность.
19 ноября Россия и Украина заключили двухсторонний договор, признали суверенитет друг друга и выразили намерение установить прямое (без участия союзных органов) и равноправное экономическое сотрудничество. 21 ноября аналогичный договор заключили Россия и Казахстан, позднее — и другие республики между собой. Горбачев был против, считал, что республики должны договариваться только через союзный центр. Ельцин видел в двухсторонних договорах огромный смысл: тем самым нарабатывались реальные инструменты нового Союзного договора. Правда, прямое двустороннее сотрудничество республик резко уменьшало роль союзного центра. Однако 1 декабря Украина провела выборы президента и референдум, 90% участников которого высказалось за независимость, 5 декабря Верховный Совет Украины постановил, что Договор об образовании СССР 1922 года утратил юридическую силу. Ельцин искал способы убедить вновь избранного президента Л.М. Кравчука сохранить отношения суверенной Украины с другими республиками в рамках Союза. Референдум показал, что украинцы исключали какие-либо сюжеты в рамках новоогоревского процесса по выработке нового Союзного договора, который зашел в тупик. Стало ясно, что юридически, экономически и политически страна имеет дело с реальным распада Союза. Национальные элиты были готовы к государственной самостоятельности, имея решения о суверенитете.
23 ноября Российский закон о земельной реформе отменил государственную монополию на землю и признал равноправие государственной, колхозно-кооперативной и частной собственности. Разрешил передачу в собственность граждан земельных участков для ведения личного подсобного и крестьянского хозяйства, садоводства, животноводства и сельскохозяйственного производства, строительство на участках жилых домов и хозяйственных построек. Для крестьянского хозяйства земля передавалась в собственность граждан бесплатно в пределах средней земельной доли, сложившейся в данном административном районе, в расчете на одного работающего в сельском хозяйстве. За дополнительную площадь для ведения крестьянского хозяйства до предельных норм, установленных в республике, крае, области введена плата. Для ведения ЛПХ участки передавались в собственность граждан бесплатно в пределах определенных норм. На союзном уровне предложение демократической оппозиции отдать землю в собственность крестьянам было отвергнуто. М.С. Горбачев: «Аренда — хоть на 100 лет, даже с правом продажи арендных прав, с наследованием. Да! А частную собственность с правом продажи земли — не приемлю. Это, кстати, традиция сельской общины».
24 декабря Россия приняла свой Закон «О собственности», легализовавший частную собственность на территории республики. В СССР закон допускал только две формы собственности — государственную и колхозно-кооперативную. Право гражданина на автомобиль, мебель, садовый домик, земельный участок трактовалось как ограниченное право владения. На борьбе с частной собственностью (использованием активов граждан для извлечения прибыли) базировалась официальная коммунистическая идеология. Частно-предпринимательская деятельность каралась тюремным заключением. М.С. Горбачев и его окружение пытались примирить непримиримое — создать рынок без частной собственности. Это нельзя было сделать, не обособив от государства активы предприятий. Закон «О собственности в СССР» от 6 марта 1990 года вместо приватизации (передачи предприятий в частную собственность) узаконил право их администрации на «полное хозяйственное ведение». Частная собственность на средства производства по-прежнему открыто не предусматривалась, граждане не могли иметь в собственности магазин или предприятие, но им было позволено иметь в собственности акции и паи. Де-факто частно-предпринимательскую деятельность узаконили под видом кооперативной в Законе «О кооперации в СССР» от 26 мая 1988 года. Парламент России назвал вещи своими именами, приняв 24 декабря свой Закон «О собственности» и 25 декабря Закон «О предприятиях и предпринимательской деятельности», которые имели приоритет перед союзными. Они узаконили частно-предпринимательскую деятельность — капиталистическая революция в России свершилась!
А что же слушали в этом году жители разваливающегося Союза по официальным данным? В списке лучших песен за этот год значились: 1. «Грешный путь» — Валерий Леонтьев. 2. «Память» — Валерий Леонтьев. 3. «Пригласите даму танцевать» — Алла Пугачёва. 4. «Маргарита» — Валерий Леонтьев. 5. «Белый снег» — Валерий Леонтьев. 6. «Я скучаю очень, очень» — София Ротару. 7. «Золотые косы"— Дмитрий Маликов. 8. «Звезда по имени Солнце» — «Кино». 9. «Три счастливых дня» — Алла Пугачёва. 10. «Розовый вечер» — «Ласковый май».
1
Новый год я встречал все в той же компании малолеток, хотя появилось и много новых ребят и девчонок. Особенно запомнилась девчоночка Оксана, или просто Ксюша, как все ее называли. Очень симпатная девчонка, переехавшая год или два назад в наш дом. Поселилась ее семья на первом этаже, в моей парадной. По началу, я ее вообще не замечал, но к этому году она повзрослела, похорошела и парни с ближайших дворов уже прохода ей не давали.
Само собой, вскоре она познакомилась со всеми нашими дворовыми ребятами, в том числе и с теми, что у меня вечерами сидели, и начала временами тоже заглядывать ко мне домой. Многие пацаны на нее тогда глаз положили, но… К сожалению, насколько я знаю, ее вскоре тоже подсадили на наркотики, она пошла по рукам, и все следы ее в дальнейшем теряются.
В стране все менялось, в основном в худшую сторону, но были и приятные моменты. Например, к всеобщей радости русского народа, в стране отменили статью за производство самогона, правда, с оговоркой: «можно производить только для личных нужд», но об этом конечно все тут же забыли. Я решил, что это и мой шанс подзаработать. Надо было, как то выживать в тех условиях, когда вся страна трещала по швам, и я занялся самогоноварением и, соответственно продажей его.
Решив не мелочиться, я купил с рук (у грузчиков в «Старом универсаме») два сорокалитровых молочных бидона. Кто-то из друзей подогнал мне стеклянный, лабораторный перегонный куб (стеклянная продолговатая емкость для охлаждения со змеевиком внутри) и работа закипела.
Уже через неделю после производства первой партии, все алкаши нашего двора узнали о новой торговой точке по продаже хорошего самогона. А гнал я действительно хороший самогон, зная, что только хорошим качеством смогу привлечь покупателей, так как гнали и продавали тогда многие, но качество было не очень.
Через месяц успешной продажи самогона, я обзавелся новым перегонным кубом, из нержавейки. Заказал его у знакомого на Ижорском заводе и прикупил еще молочный бидон. Теперь охладитель устанавливался прямо на молочный бидон, стоящий на газовой плите, сразу на четырёх конфорках. К самому аппарату прикреплялись два шланга, которые подключались к водопроводу, для циркуляции холодной воды. Дела пошли еще успешней. Вскоре появились и лишние деньги.
Я только успевал закупать сахар и дрожи, которые, кстати, с каждым днем все труднее стало доставать. Практически все продукты стали дефицитом. Вскоре я начал экспериментировать, и вместо дрожжей, стал ставить брагу на горохе, а вместо сахарного песка годились и конфеты «подушечки» или любая другая карамель. Получалось ни сколько не хуже.
Кстати, после начала этого алкогольного бизнеса, резко поубавилось флаконов с одеколонами в моей коллекции, стоявших на полках у меня в прихожей. Стоило немного зазеваться, и очередной флакончик исчезал в кармане очередного алкаша, пришедшего за самогоном. В дальнейшем, я даже во входной двери, окошечко открывающееся сделал, для выдачи бутылок, чтобы ни кто ко мне домой не заходил. Постучали, — я открываю окошечко, беру деньги и выдаю через него бутылку. Двери мои были обиты снаружи обожженными, покрытыми лаком рейками и окошечка практически не было заметно.
Мой друг Валера Славнов, тоже занялся этим же бизнесом, а спустя какое-то время к нам обратился с интересным предложением один молодой парень Олег, живший в нашем доме. Он предложил скупать самогон у меня и у Валеры оптом, а он уже сам будет его реализовывать по своим каналам. Мы с Валерой конечно согласились. Пусть мы теряли немного в деньгах, зато спокойно себя чувствовали.
Постепенно дворовые алкаши, поняли, что моя торговая точка закрылась и я вздохнул свободно. Никто больше не ломился ко мне по ночам, выпрашивая в долг хоть стопочку. Теперь я спокойно ночами гнал самогон, а утром заходил Олег и все оптом скупал. Все-таки продажа алкоголя с квартиры, довольно нервное занятие!
Однажды, перегоняя ночью самогон, я устроил на кухне приличный пожар. Самогонку я перегонял дважды, чтобы продукт получался высшего качества. Лучше потом разбавить получившийся 70% спирт кипяченой водой, чем выгонять в готовый продукт все сивушные масла из браги.
Но в этот раз, при второй перегонке, в молочном бидоне, стоящем на газу, самогона оказалось слишком мало, и перегонный куб, привинченный к крышке бидона, перевесил. Бидон перевернулся на стол и разбил трехлитровую банку с готовым, уже дважды перегнанным самогоном.
Вы не когда не видели, как загорается спирт? Молниеносно! От огня из комфорки газовой плиты, тут же вспыхнул весь разлившийся по столу и полу спирт. Сильнейший хлопок и вот уже вся кухня в огне, а температура горения у спирта ого-го какая! Тут же вспыхнуло и сгорело за считанные секунды байковое одеяло, которым я занавешивал на всякий случай окно, чтобы с улицы и из дома напротив, не видно было, чем я по ночам занимаюсь.
Я сам, едва успел выскочить в прихожую, только носки загорелись, но я тут же в ванну забежал и под краном их потушил. Потом, набрав быстренько ведро воды в ванне, я выплеснул его на пол кухни. Спирт разбавился водой и потух. Хорошо что спирт, не бензин, а то бы не потушить было!
Столько драгоценной жидкости оказалось на полу в перемешку со стеклами! Что делать? Я недолго думая, стал вытирать пол большим махровым полотенцем и выжимать всю собранную жидкость во второй бидон с брагой. Когда пол стал сухим, я поставил второй бидон на газ и со всеми предосторожностями перегнал все его содержимое. Самогона в итоге, получилось, конечно поменьше, чем предполагалось по началу, но хоть как-то восполнил потерянное.
В процессе всей этой неразберихи, я проходя в прихожей мимо зеркала, посмотрелся в него и увидел, что у меня волосы, брови и усы здорово обгорели. Пришлось коротко подстричься и побриться.
2
Как-то по весне, я взял у нашего, теперь уже бывшего клавишника Леши, так как мы уже не играли, его клавиши японские «Yamaha», посочинять на досуге, под «белым кайфом» музыку дома. Изредко, я позволял себе немного расслабиться «под белым». В основном, когда сам доставал баночку-другую Солутана у кого-то из знакомых. Причём и «торчал» я в гордом одиночестве. Сам вмазывался и занимался всю ночь игрой на гитаре, сочинением песен или рисованием картин. Под утро, когда раствор белого заканчивался, я выпивал стакан своего самогона неразбавленного и ложился спать. Кстати самогон после «белого» не оказывал никакого опьяняющего эффекта, пока не проходило совсем действие стимулятора. Пил я лишь для того чтобы немного успокоить нервную систему и хоть немного поспать. Кстати мы, когда только начинали торчать, как-то провели на Андрюхе Годунове эксперимент. Он однажды напился вдрызг и спал у меня. Тут нам Солутана кто-то принес. Мы сделали раствор и Эля вмазала Андрюху, пока он спал. Укола он даже не почувствовал, но вот прошло пару минут и Андрей открыл глаза абсолютно трезвый. Вот такое вот моментально отрезвляющее действие. Правда оно работает, пока действует стимулятор. Прошёл час, и Андрей вновь оказался пьяным, хоть и не таким, как поначалу.
Но вернемся к моему рассказу. Клавиши «Yamaha», как я уже упомянул, только начали появляться в нашей стране. Их можно было запрограммировать, чтобы они сыграли сами целую песню за весь ансамбль, а в это время можно было сольные куски подыгрывать.
Я, программировал их на определенную песню, затем подыгрывал на электрогитаре и вставлял, где надо сольные куски или на гитаре, или на этих же клавишах. У меня был хороший микрофон, небольшой микшерный пульт с встроенным эффектом реверберации (эхо), был неплохой стационарный кассетный магнитофон, на который я записывал свои творения, и в итоге все получалось на записи довольно неплохо.
Кстати, записал я как-то в одну из таких ночей, под кайфом, целую 45-минутную кассету своих песен, но спустя где-то месяц, дал послушать Андрею Годунову, а он эту кассету куда-то про…бал, паразит. А она была лишь в одном экземпляре. Очень было жалко, и перезаписать эти песни в дальнейшем я уже не смог, так как, спустя пару дней после записи, мою квартиру грабанули, и вместе с моей аппаратурой из квартиры унесли и Лехины клавиши. Аппаратуру, спустя неделю милиция нашла, но клавиши ворюги, к тому времени уже продали. Пришлось за них отдать Лехе новый мощный усилитель с колонкой. Хоть как-то компенсировать утрату.
Как потом выяснилось, обокрал меня парнишка Леша по прозвищу «Джон», живший в нашем доме, через парадную от моей, и которого я, в общем то считал своим хорошим знакомым, так как он тусовался с нами еще с самого нашего переезда в Колпино. Потом он загремел на зону, за какие-то грешки, а выйдя оттуда, подсел на иглу, как и многие в те дни, и пару раз зайдя ко мне в гости, решил меня обнести со своими дружками. Наркота, дело такое, что никто уже в погоне за кайфом не думает, друга грабануть или кого-то ещё. Главная цель, — достать деньги на кайф!
3
Ближе к лету, меня опять пробило на переделку своей комнаты. Ну никак не мог я жить спокойно в нормальной обстановке! Для начала, я решил нарисовать на потолке пролом, будто бетонная плита потолка развалилась и сквозь пролом в центре, видно звездное небо. Набросал карандашом разломы на потолке и начал понемногу раскрашивать гуашью. Хотел добиться эффекта, что когда стоишь в комнате точно по центру, создавалось бы ощущение, что действительно видно звездное небо сквозь пролом.
Но идею эту, как и многие другие, я так до конца и не довел. Половину потолка раскрасил и бросил, — слишком муторно было раскрашивать с постоянно поднятой рукой, стоя на столе. А вскоре я вообще весь потолок побелил заново, хотя и с большим трудом.
4
Как-то в эти же летние дни, ко мне заехали бывшая жена Андрея Годунова, Ира со своим новым парнем Сергеем, который только недавно вышел с зоны. И они попросили нарисовать им на листе ватмана какую-то таблицу, черновик которой Сергей привез с зоны. В дальнейшем я узнал, что это будет «игра», типа «лохотрон», чтобы лохов на деньги разводить. Ира, по старой дружбе предложила и мне поучаствовать в их мероприятии, за деньги конечно, и я согласился. Деньги лишними не бывают, а мы в те дни старались заработать везде, где возможно.
По ходу дела я узнал, что Ира и Сергей тоже торчат на белом, да и от героина не отказываются. В дальнейшем я с ними несколько раз зависал, но с ними было не интересно, — «белый кайф», это наркота для творческих людей.
Я нарисовал им эту таблицу на большом листе ватмана, раскрасил, покрыл лаком. В общем, это было игровое поле с ячейками, в каждой из которых был нарисован номер и сумма выигрыша. Мы стали ездить в Питер на заработки, в основном к выходам из метро, где народа было много.
Центровой игрок, у нас был Серега. Он вставал где-нибудь у подземного перехода, раскладывал игровое поле на раздвижном столике, и предлагал прохожим попытать удачу. Они должны были заплатить и выбрать любые три карточки с номерами, из общей кучи, разложенной на столе, цифрами вниз, затем сосчитать получившуюся общую сумму, и посмотреть по таблице, сколько они выиграли.
Все вроде просто, только закавыка была в том, что эта таблица была придумана так, что выиграть крупную сумму было практически невозможно. А для того, чтобы у зрителей появился интерес и желание сыграть, как раз и были нужны мы, — подставные счастливчики.
Нас было пять человек: Сергей, Ира, я, и еще двое парней. Мы по очереди подходили к игровому столу, вроде как совершенно незнакомые прохожие, некоторое время смотрели, спрашивали правила игры и, наконец, покупали у заводилы три карты. А потом, делали вид, что считаем общую сумму и наконец, глядя на таблицу, называли номер с приличным выигрышем. Центровой игрок брал у нас карты, якобы чтобы проверить и конечно говорил, что все правильно, поздравлял нас и выдавал на глазах изумленной публики крупный выигрыш. Тут же конечно, находились и другие желающие сыграть и… само собой, либо проигрывали, либо выигрывали мизерные суммы. Мы же, подставные, незаметно возвращали «выигранные» деньги главному игроку и все повторялось. Так в течение дня, мы и подходили по очереди за выигрышем, то один, то другой, то третий, то четвертый, чтобы не примелькаться.
Конечно, если мы видели вдалеке идущих милиционеров, мы тут же сворачивались на время, а потом вновь начинали играть, либо переезжали в другое место.
Бывало, за день мы выигрывали месячную зарплату среднего работяги. Случались, конечно, и неудачи. К примеру, если все же милиции удавалось сцапать нашего главного игрока Серегу, его забирали в отделение, составляли протокол и… отпускали, но деньги, оказавшиеся при нем конфисковывали. Конечно не в пользу государства, а в свои карманы. Типа, ты иди дальше лохов накалывай, но если попадешься, уж извини, нам тоже деньги нужны. Вот так и зарабатывали на дурачках. Как говорится, бесплатный сыр бывает только в мышеловке! Но это продолжалось не долго. Уж не помню почему, но Ира с Сергеем куда-то в дальнейшем пропали, а может мне этот лохотрон не приглянулся и я решил с ними больше не ездить. Сейчас уже не помню.
5
С музыкой был полный завал. Все музыканты «Сектора 32» ушли из музыкальной жизни и в итоге, я остался один, как бы за главного, в нашем красном уголке. Аппаратура вся осталась, а играла у нас теперь только группа «Режим». Но вот, вначале осени, ко мне, через общих друзей обратились ребята из питерской группы «Параноид», с просьбой репетировать на нашей, теперь уже, можно было сказать, моей точке два раза в неделю. Я согласился, а к концу года и сам, по предложению лидера группы Артура Мамонова, присоединился к их группе, в качестве басиста, хотя на басе особо не играл никогда, но решил попробовать. Дело было даже не в том, что им басист был нужен. Басиста хорошего можно было бы без проблем найти. Но репточка теперь была практически моя и все колонки, купленные у Роберта Попова, вообще принадлежали мне, да и другой моей аппаратуры хватало, так что ребята решили одним махом убить двух зайцев. Что у них и получилось. Я купил с рук у басиста еще одной колпинской группы «Drink Up», Сергея Опары, фирменную бас-гитару «Gibson» и начались репетиции в новом составе.
6
В основном я жил зарабатывая только на продаже самогона, а 28 сентября, опять же судя по записи в моей трудовой книжке, я устроился стрелком ВОХР в военную часть № 51522, в поселке Понтонном, увидев где-то объявление о приеме на работу.
Работа была легкая, сутки через трое. Приезжаешь в военную часть и сутки попеременно со вторым охранником дежуришь. Охраняешь военные склады, бензосклад и военную технику. Четыре часа на вышке сидишь, или по территории ходишь с карабином, а потом четыре часа спишь в нашем помещении для охранников, или там же телевизор смотришь. Там-же у нас и сейфы с оружием стояли.
Одна из вышек, стояла у бетонного забора, сразу за которым катила свои волны река Нева, широченная в этом месте. По ночам бывало, сидишь на вышке, смотришь, теплоходы проходят, сверкают огнями, а там веселье на борту, музыка играет. Или в тишине ночной, прямо у вышки, соловьи поют в кронах деревьев, росших по берегу. Красота, а не работа! Романтика!
Вскоре я узнал, что наш начальник смены, вместе с парой прапорщиков, подворовывают бензин со склада и продают кому-то. Бензосклад, как я уже говорил, находился на территории военной части и предназначался для заправки военной техники, но техника годами не использовалась, так что почти весь бензин уходил налево. Со складов тоже воровали, все, кому не лень. Под некоторыми воротами были такие зазоры, что можно было свободно внутрь склада залезть, чем многие охранники и пользовались.
7
Я тоже начал посматривать по сторонам во время обхода территории, но теперь уже не в поисках злоумышленников, залезших на территорию части, а глядел, где замки не надежные, где под воротами складов большие щели, чтобы пролезть можно было. И таких складов хватало на довольно большой территории военной части. Я тоже стал периодически лазить по складам в поисках чего-нибудь интересного.
В одном из них, я как-то случайно нашел военные химические печки для отопления военных фургонов с радиостанциями и мастерскими. Круглые и плоские, как противотанковые мины, а сверху крышка отвинчивающаяся. Заливаешь туда керосин, начинается какая-то химическая реакция, и эта печка греет сутки. Я толком и не разбирался, как они работают, но спер пару штук, но в действии так их и не проверил. Валялись они у меня дома около года, а потом я их в землянке оставил, которую начал рыть следующим летом на территории водозабора, недалеко от колпинского вокзала. Было у меня и такое приключение! Но это уже другая история и я ее расскажу наверно чуть позже.
8
В середине осени Андрей Годунов «Сэм», попросил и его тоже пристроить в военную часть работать. Я похлопотал, сказал, что он мой родственник и его тоже взяли в охрану, не смотря на то, что он сидел на зоне несколько лет.
Андрюша тоже был без комплексов, насчет слямзить, что плохо лежит, и уже через неделю другую своей охранной деятельности, поделился со мной информацией, что нашел склад, где лежат коробки с новенькими электродрелями-пистолетами. Вскоре, он придумал и план их выноса за территорию части. Впрочем, это было не трудно. Возле вышки, где мы дежурили, под забором была приличная дыра, закиданная ветками, выходящая на берег Невы, заросший деревьями и кустарником. Через эту дыру, наш начальник охраны вытаскивал канистры с бензином и как-то попросил Андрея помочь, отстегнув ему немного денюжков. До этого, мы про этот подкоп даже не догадывались. Впрочем, человеку там было пролезть довольно трудно, а вот просунуть что-то помельче, типа канистры с бензином, можно было.
Андрей, сперва все дрели вытащил за несколько своих дежурств на берег Невы и спрятал в кустах. Потом нам оставалось лишь в свободный, нерабочий день, приехать с рюкзаками и потихоньку прокравшись вдоль забора части, с наружной стороны, чтобы охранник не заметил, загрузить рюкзаки, и увезти все это богатство ко мне домой. Что мы успешно и проделали и тут же, за неделю все дрели распродали. Довольно не плохо все получилось, хоть и совесть порой мучает. Каюсь и прошу прощения, но тогда жизнь такая началась в стране, — все тащили всё что могли! Надо было как-то выживать! Тем более, что и само начальство части подворовывало нехило!
Как то Андрей умудрился сидя на вышке, из карабина выстрелить и его чуть не уволили, но на первый раз простили. Он все доказывал, что стрельнул случайно, но мне-то он рассказал потом, что просто захотелось попробовать пострелять. Вот такой вот он раздолбай был по жизни.
9
Но, как говориться, сколько ниточка не вьется… вскоре, когда уже выпал первый снег, мы с Андреем попались. Точнее Андрей влетел, а я сам случайно подставился.
Однажды, в наше дежурство, дежурному по части, вздумалось вдруг проверить, как несут службу их доблестные охранники, и он решил пройтись по нашим следам (как раз снежок свежий выпал), посмотреть, как мы делаем плановый обход вверенной нам территории. Вдруг мы только на вышке у печки сидим и территорию не обходим. И вот он идет в обход и следы наши, вдруг приводят его к машине-фургону, в которой была передвижная мастерская. Замок в двери фургона оказался открытым…Ну и все! А получилось вот что:
Андрей зашел во время обхода, на стоянку машин-фургонов, вскрыл как-то фургон-мастерскую, а потом мне сказал, мы как-раз в одну смену дежурили, что там много чего интересного лежит из всяких полезных инструментов, и я могу сходить в свою вахту посмотреть. И я, сменив его на посту, как последний лох, решил пройтись по его следам на снегу к той же машине, посмотреть, что там интересного есть. Дежурный соответственно тоже прошел по нашим следам и конечно вышел к той же машине...
В общем, нас накрыли почти с поличным и уволили по статье «за несоответствие должности». Хорошо еще, что уголовное дело не возбудили, — не хотели видно выносить сор из избы. Ведь если бы они возбудили дело о краже, тут же всплыли бы и их многочисленные махинации с военным имуществом.
С этой работы я уволился 13 декабря, этого года, перед самым моим днем рождения. А вот как и с кем справлял я этот день рождения, совершенно не помню. По-моему, опять с Андреем и Таней Годуновыми и с кем-то из малолеток. Вообще, после экспериментов с наркотиками, память меня стала что-то подводить. Многие детали тех лет не могу вспомнить к сожалению.
Юность. г. Колпино.
1991 год
1991 год
Исторические события этого года
В последние годы существования СССР на его территории разгорелся ряд межнациональных конфликтов. После его распада большинство из них немедленно перешли в фазу вооружённых столкновений:
Карабахский конфликт — война армян Нагорного Карабаха за независимость от Азербайджана;
Грузино-абхазский конфликт — конфликт между Грузией и Абхазией;
Грузино-южноосетинский конфликт — конфликт между Грузией и Южной Осетией;
Осетино-ингушский конфликт — столкновения между осетинами и ингушами в Пригородном районе;
Гражданская война в Таджикистане — межклановая гражданская война в Таджикистане;
Первая чеченская война — борьба российских федеральных сил с сепаратистами в Чечне;
Конфликт в Приднестровье — борьба молдавских властей с сепаратистами в Приднестровье.
По данным Владимира Мукомеля, число погибших в межнациональных конфликтах в 1988-96 годах составляет около 100 тыс. человек. Число беженцев в результате этих конфликтов составило не менее 5 миллионов человек.
Ряд конфликтов так и не привели к полномасштабному военному противостоянию, однако продолжали осложнять обстановку на территории бывшего СССР:
Трения между крымскими татарами и местным славянским населением в Крыму;
Положение русского населения в Эстонии и Латвии;
Государственная принадлежность крымского полуострова.
8 декабря 1991 года наше правительство констатировало, что СССР прекращает своё существование, объявило о невозможности образования ССГ (Союз Советских государств) и подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ).
Подписание соглашений вызвало негативную реакцию Горбачёва, однако после августовского путча реальной властью он уже не обладал. Как подчёркивал впоследствии Б. Н. Ельцин, Беловежские соглашения не распускали СССР, а лишь констатировали его фактический к тому моменту распад.
19 августа этого года в стране введено чрезвычайное положение. Создается ГКЧП (государственная комиссия о чрезвычайном положении). Коммунисты попытались скинуть руководителей страны и вновь захватить власть в свои руки.
Политический и экономический кризис, который переживал СССР с конца 1980-х годов, поставил под угрозу существование социалистического строя в Советском государстве, гегемонию коммунистической партии в нем, единство страны. Часть советского руководства видело причины негативных явлений в политике перестройки и гласности, которую проводил президент СССР и генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев. По их мнению, непоследовательность, чрезмерный либерализм, беспечность Горбачева привели к тому, что откровенные враги социализма смогли развернуть в СССР широкое протестное движение, ослабить государственную дисциплину, парализовать действенность силовых структур.
В состав ГКЧП вошли вице-президент СССР Геннадий Иванович Янаев (председатель ГКЧП), премьер-министр СССР Валентин Сергеевич Павлов, первый заместитель председателя Совета обороны СССР Олег Дмитриевич Бакланов, председатель КГБ СССР Владимир Александрович Крючков, министр внутренних дел СССР Борис Карлович Пуго, министр обороны СССР Дмитрий Тимофеевич Язов, президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР Александр Иванович Тизяков, председатель Крестьянского союза СССР Василий Александрович Стародубцев. 18 августа 1991 года президент СССР М.С. Горбачев силами специально созданных силовых групп был изолирован в своей резиденции в Форосе (Крым), где он находился с семьей на отдыхе.
Утром 19 августа члены ГКЧП выступили с обращением по телевидению, объявили о введении чрезвычайного положения на шесть месяцев, вводе войск в Москву, введении цензуры в средствах массовой информации и запретом ряда из них, отменой ряда конституционных прав и свобод граждан. Однако действенных мер по обеспечению режима чрезвычайного положения предпринято не было. Это позволило противникам ГКЧП, прежде всего руководству РСФСР во главе с Б.Н. Ельциным, городским властям Москвы и Ленинграда, организовать мощное сопротивление. По призыву российских властей, у Дома Советов Российской Федерации (Белого дома) собрались массы москвичей, среди которых были представители разных социальных групп: демократически настроенной общественности, студенческой молодежи, интеллигенции, ветеранов Афганской войны. Действия ГКЧП были квалифицированы как государственный переворот. 21 августа 1991 года все члены ГКЧП были арестованы, за исключением покончившего с собой министра внутренних дел СССР Бориса Пуго.
Помимо членов ГКЧП, были привлечены к уголовной ответственности лица, которые, по мнению следствия, активно содействовали ГКЧП. Среди них были председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов, член Политбюро ЦК КПСС О.С. Шенин, первый секретарь Московского горкома КПСС Ю.А. Прокофьев, генерал армии В.И. Варенников, заведующий Общим отделом ЦК КПСС В.И. Болдин, начальник охраны президента СССР В.Т. Медведев, заместитель председателя КГБ СССР Г.Е. Агеев, начальник охраны резиденции в Форосе В.В. Генералов. Публично поддержал ГКЧП лидер Либерально-демократической партии В.В. Жириновский, но он к ответственности не привлекался, так как не занимал никакой государственной должности. Действия членов ГКЧП и их сторонников рассматривались следствием , но не получили правовой оценки, так как в 1994 году все арестованные участники ГКЧП были амнистированы до суда. Перед судом добровольно предстал только не входивший в комитет В.И. Варенников, который был оправдан. Все это время по единственному разрешенному ГКЧП каналу показывают балет «Лебединое озеро» и жители других городов ничего не знают о событиях в Москве.
В пресс-центре МИДА на 17 часов, намечена прессконференция с журналистами, в основном иностранными. Но торжество коммунистов продлилось лишь пару суток. Уже 21 августа путч захлебнулся. Народ счастлив. Все надеются, что, раз свобода победила, то теперь, без коммунистов все в стране заживут богато и счастливо, но увы… Страна окончательно сваливается в хаос, полки магазинов абсолютно пустые, по всей стране появляются тысячи мелких и крупных бандитских группировок. Вступает в силу закон о кооперации, появляются частные ларьки, ТОО (товарищество с ограниченной ответственностью) и бандитам уже есть чем поживиться.
Советский Союз доживает последние дни. После неудавшегося путча ГКЧП союзные органы власти поразил такой коллапс, оправиться от которого они уже не могли. Страна вступала в смутные времена. В ноябре произошло первое повышение цен, которое ввергло население в шок.
25 декабря, президент СССР М. С. Горбачев объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР «по принципиальным соображениям», подписал указ о сложении с себя полномочий Верховного главнокомандующего Советских Вооружённых Сил и передал управление стратегическим ядерным оружием президенту России Б.Ельцину.
26 декабря 1991 года и считается днём прекращения существования СССР, хотя некоторые учреждения и организации СССР (например, Госстандарт СССР, Госкомитет по народному образованию, Комитет по охране государственной границы) ещё продолжали функционировать в течение 1992 года, а Комитет конституционного надзора СССР вообще не был официально распущен.
А вот как описывает этот период смутных времен в своей книге "Водяра" Артур Таболов:
"В стране все рушилось. И что-то нужно было делать немедленно, пока недовольство всеобщим дефицитом, наследием советских времен, не обернулось против нового руководства России. Займы Международного валютного фонда дали возможность произвести за границей закупки продовольствия, что на короткое время сняло остроту проблемы. По бартеру, в обмен на нефть, наладили поставки лекарств и ТНП — товаров народного потребления. На водку валюту решили не тратить, а постановлением правительства правительства обязали Минсельхоз, в ведении которого была ликероводочная промышленность, увеличить производство спиртных напитков. Но не тут-то было!
Постановление так и не было выполнено, причем по объективным причинам. Ведь в результате антиалкогольной кампании Горбачева, алкогольная отрасль в стране пришла в полный упадок. Одни заводы были перепрофилированы на разлив соков и газировки, другие закрылись. Оставшееся бесхозным оборудование частью порезали на металлолом, частью само по себе пришло в негодность, как дом без хозяина. Линии немногих действующих заводов работали на пределе, требовали модернизации и даже полной замены. Не было виноматериала из-за вырубленных виноградников. Не было спирта. Не было зерна для спирта. Не было специалистов-технологов, оставшихся не у дел и подавшихся кто куда. Не было даже бутылок.
Ничего не было. А главное — у директоров ликероводочных заводов не было никаких стимулов что-то менять. Напротив, были мощные стимулы ничего не менять. Они сидели на дефиците, к ним на поклон шла вся торговля. За водку, позволявшую в считанные дни выполнить и перевыполнить месячные планы, платили своим дефицитом, у кого что было: импортной обувью и одеждой, мебелью и автомобилями «Жигули» по государственным ценам, которые были вдвое и втрое ниже цен «черного» рынка. Заводы обрастали, как гниющие пни поганками, посредническими кооперативами, имеющими право продавать водку по свободным, «коммерческим», ценам, что было запрещено самим производителям. Предполагалось, что дополнительная прибыль, полученная через кооперативы, пойдет на модернизацию производства, но до цехов она даже не доходила, рассасывалась по пути, как среднеазиатские реки иссякают в песках.
Наконец, в январе 1992 года президент Ельцин, взбешенный непреодолимым саботажем производителей, своим указом отменил государственную монополию на производство и продажу алкогольной продукции, введенную Сталиным в 1925 году.
И точно так же, как либерализация цен, на которую правительство Гайдара вынуждено было пойти, за одну ночь, как в сказке, наполнила прилавки гастрономов колбасами и сырами, от вида которых все давно отвыкли, так и отмена алкогольной госмонополии словно бы открыла невидимые шлюзы, и в винные магазины хлынула водка, правда, в довольно скудном ассортименте, но зато в необычном, пугающем изобилии.
Очереди исчезли. Покупатели ошарашенно разглядывали ценники и ничего не покупали. Колбаса, которая еще вчера была по два девяносто, сегодня стоила восемнадцать рублей, четырехрублевая «Столичная» — двадцать, как в коммерческих палатках или у ночных таксистов. На лицах читалось: да что же это делается, что происходит в стране?
Указ президента Ельцина, отменивший все запреты на производство и торговлю спиртными напитками, привел не только к возникновению множества частных цехов и заводов, легальных и подпольных, на которых водку делали из любого спирта, какой удавалось достать, но и открыл российский рынок для зарубежных производителей. Высокие пошлины делали западную продукцию неконкурентноспособной в России. Пользуясь связями в окружении президента, руководители Национального фонда спорта и деятели Русской православной церкви пробили для своих коммерческих структур постановление правительства о беспошлинном импорте спиртного и табака. И в Россию хлынул поток скверных немецких водок с русскими названиями «Петровъ» и «Горбачевъ», голландского спирта «Royal», предназначенного для технических нужд, а не для употребления внутрь. Каждый день границы пересекали десятки железнодорожных составов с «роялем», как сразу окрестили спирт русские потребители, коробки с пластиковыми и стеклянными бутылями «рояля» заполонили все оптовые ярмарки и даже снизили в деревнях потребление самогона, для которого по-прежнему не хватало сахара.
Средняя цена на водку держалась на уровне тридцати рублей за бутылку, а из литра «рояля» стоимостью пятьдесят рублей можно было сделать четыре с половиной поллитровки сорокаградусной водки. Но никакой водкой она не была! Технологию изготовления настоящей водки разработал еще русский химик Менделеев. Он установил, что при смешивании спирта с водой в строго определенных весовых пропорциях происходит так называемая контракция, в результате чего увеличивается удельный вес смеси, и она приобретает особые свойства, которые и делают ее водкой. Разбавленный же кое как водой «рояль» так и остается водноспиртовой смесью.
Но кого это тогда интересовало! Пить можно, и ладно. А если «рояль» настоять на зверобое или смородиновом листке, так и совсем хорошо.
Между тем, цены на продукты продолжали расти, и впервые в истории России наступил момент, когда выпивка стала намного дешевле закуски. Сбылись чаяния реформаторов: рыночная экономика привела к созданию в производстве и торговле спиртным острой конкурентной среды.
И прозвучали первые выстрелы. Начались бандитские войны за водочный рынок".
На этой волне к власти рвался Борис Ельцин. 8 декабря было учреждено Содружество независимых государств (СНГ), а спустя три недели первый и единственный президент СССР Михаил Горбачёв подал в отставку.
Но народ продолжает жить, не смотря на огромные трудности и продолжает слушать музыку.
В категории «Песня года» за Аллой Пугачёвой значился всего один хит — «Бог с тобой» (14-е место). Парадоксально, но эта песня ни разу в течение всего прошедшего года не попадала в хит-парад («ЗД» (как и все остальные её творения). Остальные места разобрали между собой следующие композиции: 1. «Ерунда» — Богдан Титомир. 2. «Странные танцы» — «Технология». 3. «Бомбей-буги» — «Кар-мэн». 4. «Фотография 9Х12» — Ирина Аллегрова. 5. «Нажми на кнопку» — «Технология». 6. «Не было печали» — Ирина Аллегрова. 7. «Странник» — Володя Пресняков. 8. «Звезда по имени Солнце» — «Кино». 9. «Странник мой» — Ирина Аллегрова. 10. «Морячка» — Олег Газманов. 11. «Делай, как я» — Богдан Титомир. 12. «Играй, музыкант» — Маша Распутина. 13. «Ксюша» — Алена Апина. 15. «Танцы на воде» — Вадим Усланов. 16. «Бог тебя накажет» — «Фристайл». 17. «Бэд рашн» — «Кар-мэн». 18. «Я родилась в Сибири» — Маша Распутина. 19. «Мальчик в кепочке» — «На-На». 20. «Безобразная Эльза» — «Крематорий».
В этом году в Питере открылся первый независимый музыкальный клуб. Он назывался "TaMtAm", а организовал его Сева Гаккель, — бывший виолончелист группы "Аквариум". Именно из этого клуба выросли многие "монстры" отечественной рок-музыки. В "TaMtAm`e", в то время тусовались все будущие звезды6 от молодого музыканта Ильи Черта (тогда еще игравшего в группе "Militari Jane") до Евгения Федорова, только-только собравшего свою группу "TequillaJazzz". Там выступали первые русские панки и первые русские рокабилы. Именно там были даны первые концерты музыки в стиле Oi! и первые рэп-концерты. В клубе "TaMtAm" вообще очень много чего началось.
1
Как справляли и с кем Новый год не помню! После Новогодних праздников продолжились репетиции с новой группой и в начале лета, группа «Параноид» с моим участием, уже выступила в Кронштадте, во Дворце культуры. И насколько помню, отыграли мы довольно не плохо.
В Колпино, в начале этого года, закрылся один из трех кинотеатров — «Заря» на проспекте Ленина. Постановлением Ленгорисполкома здание кинотеатра, было возвращено Русской православной церкви. С начала года церковь начали восстанавливать, и в апреле этого года, в ней был отслужен первый благодарственный молебен. Но это так, всплыло вдруг в памяти.
До начала весны, я все еще сидел дома, не зная, куда пойти работать, после увольнения из военной части. Занимался какое-то время только музыкой, живя худо-бедно на мамину пенсию и продавая самогон. Но как-то увидел объявление, что детскому саду №35 (улица Володарского, дом 23), требуется рабочий. Я сходил к заведующей, поговорил и с первого марта 1991 года, меня взяли в садик на работу, рабочим по обслуживанию здания.
Делать я много чего умел, так что работа оказалась даже проще, чем я думал. Где-то замок в двери поменять, где-то петли смазать или помочь на кухне машину с продуктами разгрузить. Да еще меня и кормили бесплатно. Красота! Работы было не много, и я решил украсить садик, так как всегда был творческой личностью. Вспомнил я и о своих художественных способностях.
Мне выделили не большую кладовую на втором этаже, под мастерскую, и я начал там в свободное время, делать всякие резные полочки из фанеры под цветы. Картины еще на фанере рисовал, каких-то глиняных, расписных птичек, по просьбе начальницы детсада, и развешивал все это по стенам в коридорах. Даже одну огромную картину полтора на два метра, на холсте нарисовал масляными красками с каким-то сказочным сюжетом. Вроде бы из сказки «Терем-теремок». Может до сих пор где-то у них висит.
Через несколько дней работы, я вдруг в садике столкнулся с Валей Ивановой. Может помните я рассказывал, что она училась в 454 школе, в параллельном классе и моя одноклассница Ольга Терещенко нас все свести хотела после окончания школы. Тогда у нас ничего с ней не получилось, а вот теперь вдруг закрутился роман.
Валя жила в своей однокомнатной квартире, которую недавно получила, в доме рядом с садиком. Жила она вдвоем с маленькой дочкой. До этого она жила в нашем доме, где и остались жить ее родители. Мы вновь начали общаться. Я стал захаживать к ней в гости, иногда оставался у нее ночевать, она временами заходила ко мне, когда своих родителей ходила проведать. Так прошла весна.
2
Началось лето. Хоть я и отошел практически к этому времени от наркоты, но временами мы все же вновь стали собираться у меня по ночам, теперь уже втроем, с Вадиком Каретниковым и Мишей Огурцовым, который пришел как раз из армии. Все остальные «наркоши», которые раньше у меня тусовались, куда-то пропали. Миша и Вадим тоже подсели на это дело, возможно и с моей помощью, — сейчас уже не помню, и найдя где-нибудь по старым связям банку «Солутана», мы бывало «торчали» у меня ночь другую. Но торчали с умом, если можно так сказать. Так как «белый кайф» являлся сильным психостимулятором, мы его действие и направляли в нужное нам русло. То музыку и песни начинали сочинять, благо у меня хватало аппаратуры. И сочиняли, надо сказать, довольно удачно. То черновики собственного самиздатовского журнала начинали печатать на электрической печатной машинке. Машинку я в пункте проката взял на целый год. В те времена в пунктах проката, можно было взять всё, что угодно, начиная от транзисторных приемников, лыж, санок, телевизоров и пр. и заканчивая мебелью, — причем за копейки.
Пробовали мы и рассказы писать и картины рисовать. Картинами в основном я занимался, хотя и Миша с Виталей тоже пробовали. Я порой, бывало по несколько часов, над какой-то деталью картины сидел, выписывая все со скурпулезной точностью и мне это доставляло огромное удовольствие, жалко только, что удовольствие я получал, только пока действовал психостимулятор. Когда же действие «джефа» заканчивалось, то все мое творчество вызывало лишь отвращение. И уже ничем заниматься совершенно не хотелось.
«Солутан» к этому времени в аптеках уже было не достать и нам приходилось его покупать уже с рук за довольно приличные деньги. Покупали "белый" в основном тогда на деньги Вадима. Вадим с матерью продали свою квартиру и пока не переехали, он у мамы тянул понемногу из полученного аванса. Но вскоре они купили частный дом в Псковской области и уехали навсегда из Колпино.
Миша тоже вскоре женился и уехал жить в Ленинград. Я, кстати у него на свадьбе неплохо погулял. Справляли ее в Питере в кафе на проспекте Науки, не далеко от дома, где в дальнейшем стали жить молодые. И не далеко от дома, где я провел столько счастливых летних месяцев со своей сестрой Наташей. В этом доме №14/2, по пр. Науки, как я уже рассказывал, жила родная сестра моей бабушки Александра Пьянкова (Веселова) с семьей. Наши «торчания» закончились.
3
Немного пожив в нормальных, человеческих условиях, мой мозг, не желая отдыхать от идей, выдал мне еще одну: раз теперь в нашей стране можно заниматься любым бизнесом и квартиры автоматом приватизируются, и в них можно делать что угодно, почему бы не сделать дома кафе? Раз с магазином не получилось, может с кафе дело пойдёт?
Ну, никак мне было не угомониться, — хотелось зарабатывать именно чем-то придуманным лично мной. Да и продажа самогона особо много прибыли не приносила. И вот я вновь принялся за работу. Моя мать опять в это время находилась в больнице, и мне никто не мешал воплощать мою грандиозную задумку в жизнь.
Я буквально за несколько дней, абсолютно переделал всю комнату, опять же убрав всю мебель в мамину комнату. Первым делом я закрыл полностью окно листом фанеры, и сделал в оконном проеме полки под сигареты и бутылки. Короче витрину с подсветкой. Затем сделал саму барную стойку, протянувшуюся через всю комнату, а над ней сделал деревянную перегородку, привентив ее к потолку, за которой расположил красные светильники и подсветку барной стойки.
Игоря Алимина попросил сделать для меня электронную рулетку, так как он вообще в микросхемах хорошо разбирался и постоянно что-то паял интересное. Спустя несколько дней у меня на стене уже висел круг с цифрами от одного до тридцати шести и расположенными по кругу светодиодами у каждой цифры, а на барной стойке я установил кнопку включения. Теперь любой желающий мог заплатив, к примеру рубль, поставить на любое число на игровом поле, находящемся на стойке, и нажать кнопку. Круг со светодиодами выполнял роль вращающегося круга рулетки.
Огоньки светодиодов бежали по кругу, постепенно замедляясь и наконец, останавливались на каком-либо числе. В общем, сделал что-то типа игрового автомата. Во дворе, среди ребят, прошел слух, что у меня вечерами работает кафе, хотя соседи наверно называли это притоном. Но страна диктовала свои условия существования. Впрочем, никто из соседей так ни разу и не рискнул зайти к нам и посмотреть, что мы на этот раз выдумали.
Все больше знакомых опять начало собираться вечерами у меня. Пару раз, ко мне заглядывал не знакомый мне парнишка из первой парадной нашего дома. Звали его Слава. Он узнал о моих планах по развитию кафе и решил войти в долю такого интересного проекта. Не у меня одного башка не правильно работала!
Слава поверил в мой проект и вложил приличную, по тем временам сумму в это дело. Работа закипела с новой силой. Мы заказали на заводе металлические рамы для столиков и барные, высокие табуреты. Закупили кое-какой товар, и вскоре к нам потянулись все наши старые и новые знакомые. В красном полумраке за столиками вечерами отдыхали наши дворовые ребята.
4
Но такое веселье не могло продолжаться без проблем, и вот однажды днем, ко мне домой вдруг нагрянул наряд милиции с проверкой. Видно кто-то из соседей все же не выдержал моих нововведений насчёт кафе в собственной квартире и «стуканул» в ментовку. Но, скорее всего, милиция в те годы и сама не знала, что делать, если теперь по закону можно в приватизированной квартире открывать свой малый бизнес. Походили они, посмотрели на моё кафе-бар и почти уже ушли ни с чем, но… решил вдруг один милиционер заглянуть на кухню. А там его взору, — о радость! — предстал молочный 40-литровый бидон с уже готовой к перегонке брагой. Вот тут-то их и растащило. Они так обрадовались находке, что аж глаза засияли. Конечно тут же и сам самогонный аппарат стоял и ещё один бидон с ещё не готовой брагой.
Короче, решили они срочно конфисковать все это дело. Это ж какой им плюс в работе, — прикрыть точку по самогоноварению! Они даже сами до участка полный бидон браги тащили, предварительно поинтересовавшись, готова ли уже брага? Второй бидон, с только что поставленной брагой, они решили не брать и даже не заставили его вылить. Видно все мысли их были уже о первом бидоне.
Когда я в сопровождении милиции пришел в отделение, а располагалось оно в пяти минутах хотьбы, во дворе 38-го дома по б-ру Трудящихся, радости всех сотрудников, кто там находился, не было предела. Конечно уже после того, как они узнали, что в захваченном их друзьями бидоне, уже готовая к употреблению брага. А вы бы не радовались, если бы вам на халяву досталось почти сорок литров двадцатиградусной браги? Вот то-то!
На радостях, от такого подарка судьбы, меня они отпустили, так как статью о самогоноварение отменили. Они конечно понимали, что открытый в моей квартире бар, подразумевает и продажу там приготовляемого мной самогона, но вдаваться в подробности не стали. Даже не составили протокол об изъятии браги и самогонного аппарата. Типа, бог с тобой парнишка, мы тебя прощаем, иди с миром, а самогонный аппарат и бидон с брагой, мы конфискуем, то бишь используем все сами по прямому назначению…
А на следующий день, когда я рассказал об этом происшествии своему компаньону Славе, он по каким то своим каналам разведал обстановку в ментовке и пришел ко мне с предложением, что мол кое-кто предлагает, чтобы наш бар работал лишь для работников милиции. Мол, вечерами, молодым людям в погонах, негде потусить и они были бы не прочь тусоваться у нас…
Я наотрез отказался, хотя теперь думаю, что возможно и зря. Уже на том этапе жизни можно было заручиться поддержкой людей в погонах, но... Но мы воспитывались в обществе, где иметь какие-либо дела с милицией было «западло», выражаясь по фене и для меня тогда проще было прикрыть нашу лавочку, чем работать на ментов. Славе я так и сказал, из-за чего мы с ним разругались и он сказал, что раз я решил прикрыть наше дело, то надо вернуть его вложенные в наше предприятие деньги. На том и порешили.
Я быстренько разобрал все конструкции нашего бара, столы и стулья сложил на лоджии и когда через несколько дней, вновь пришли менты, типа с проверкой, то увидели они к своему великому удивлению и разочарованию, обычную жилую комнату.
На этом я решил закончить эксперименты со своим жильем и переключиться на что-то другое. Вскоре, за пару следующих месяцев, я отдал полностью долг Славе и больше мы с ним не пересекались.
5
Я продолжал репетировать с новой группой «Параноид», иногда ездили выступать по Питерским дворцам культуры. Группа «Режим» к тому времени тоже уже переехала от нас на свою точку, на проспект Ленина, дом 49. Вот так мы с новой группой и остались репетировать все там же, в актовом зале цеха №32.
А в августе, (а если точно, то 19 августа 1991 года, (дата указана А. Мамоновым), барабанщик группы «Параноид», Петр Галатенок, трагически погиб. Как потом говорили в городе, его скинули со второго этажа «Старого универсама», прямо на бетонную дорожку внизу. Но свидетелей не было, а если и были, то они предпочли промолчать и уголовное дело в милиции заводить не стали. После похорон Петра, где присутствовали очень многие Колпинские музыканты и мы конечно тоже, через несколько недель, в которые мы не репетировали, на место погибшего барабанщика, лидер группы «Параноид» Артур Мамонов взял младшего брата Петра, тоже отличного барабанщика Артема Галатенка и вновь начались репетиции, а вскоре и концерты.
Пока я придумывал, чем бы занять свои мозги кроме музыки, я спокойно работал в детском саду. Кроме рабочего по обслуживанию здания, меня взяли еще и ночным сторожем на полставки. В детском саду был большой спортивный зал и я решил занять часть его, под занятия бодибилдингом, или проще говоря, культуризмом. Я и до этого пытался заниматься, ходил в тренажерный зал, а тут, у своего друга и можно сказать личного фотографа Сани Балашова (Беня), купил по дешевке все его самодельные тренажеры, штанги, гантели и вскоре перевез все это из общаги возле ПТУ — 6, где он тогда жил, в спортзал садика. Теперь, приходя на работу в ночь, сторожить садик, в свободное время я шел в зал и занимался.
В этом году, в моду в нашей стране входят занятия "каратэ" и другими видами восточных единоборств. Этим я тоже пытался время от времени заниматься. У меня были сделаны неплохие нунчаки, вот я и начал заниматься в детсадовском спортзале, помимо культуризма еще и этим. Еще учился работе с шестом, тоже из китайской борьбы. Работе с полицейской американской дубинкой, — знаете, наверно такие, с ручкой сбоку, может видели в кино. Такую дубинку я сделал сам из дерева. В этот период уже начали продавать на книжных лотках в Питере маленькие книжечки-самоучители по всяким видам китайской и японской борьбы без оружия. Вот по ним я и пытался тренироваться.
Кроме того начальница детского сада приобрела персональный компьютер «Спектрум», которые только появились тогда в продаже. Это даже не компьютер был, а компьютерная приставка к телевизору. Монитором служил любой телевизор, а вместо жёсткого диска, использовался обычный кассетный магнитофон. Все игры к этому, так называемому компьютеру продавались тоже на магнитофонных кассетах в ларьках, вместе с видеокассетами. Я ночами стал ещё и в игрушки компьютерные играть, конечно, не такие, как сейчас, а примитивные, но ведь мы и таких никогда не видели. Так что я приходя утром домой после «ночной смены», закрывал глаза и у меня продолжали перед глазами сыпаться всякие кубики и взрываться примитивные космические кораблики.
Вроде именно в конце этого года, в Колпино появилась в продаже новая газета «Колпинский интерес», редакция которой находилась в старом здании ДК «Ижорец» на третьем этаже. Я решил пойти туда подзаработать. Поначалу мне предложили развозить новые тиражи по ларькам «Союзпечати» в городе, потом разносить по почтовым ящикам газету подписчикам в районе, где я жил.
Спустя пару месяцев я уже составлял для газеты еженедельный гороскоп, постепенно приглядываясь, что к чему, и осваивая все тонкости работы в редакции. И честно говоря, мне нравилось там работать. Всю жизнь тянуло меня что-то печатное создать: журналы издавать, книги печатать, но увы, проработал я там не долго. Вскоре я вынужден был уйти из газеты, впрочем, как и многие другие работники. Но это все уже будет в следующем году. А пока, я все также занимался музыкой с новой командой «Параноид», работал в детском саду. День рождения свой я справлял с музыкантами на нашей точке в красном уголке цеха 32. Пришли все музыканты из других рок-групп, репетирующих в соседних цехах, так что все прошло довольно не плохо. Потом и дома конечно отметил уже со своими дворовыми друзьями. В общем, все как всегда!
Юность. г. Колпино.
1992 год
1992 год
Немного истории
В стране впервые за десятки лет Советской власти, наконец-то исчезают очереди.., так как полки государственных магазинов пусты. Но зато теперь в стране появились минисупермаркеты. Минисупермаркет, — это конечно звучит, но.., так называется теперь любой коммерческий ларек. В государственных магазинах пустые полки, а в ларьках есть все что угодно, но по сумасшедшим ценам! Продавщиц ларьков грабят все кому не лень, порой эти грабежи устраивают сами владельцы ларьков, а продавцы вынуждены расплачиваться.
Борис Ельцин издает указ об отмене государственной монополии на водку и вино-водочные изделия, и водка сразу дорожает в 15 раз! Из-за границы поступает только дешевый спирт, — все остальное (любые спиртосодержащие напитки), придумывают в России. Цеха по производству сурогатов оборудуют в гаражах, подвалах, квартирах. Теперь любое спиртное продается в каждой коммерческой палатке.
А самым народным напитком в России, становится спирт «ROYAL» — 60 рублей за литр, хотя самая дешевая водка стоит 50 рублей. Конечно-же, все любители горячительных напитков перешли на голландский спирт «Роял». Кстати, в Голландии этот спирт служил лишь для разжигания каминов, но российские граждане об этом не знают! Зато они сразу поняли, что гораздо выгоднее купить литр спирта и, разбавив его, получить пять!!! бутылок водки.
Какое-то время все было нормально, народ был доволен, но вскоре везде начинают продавать поддельный спирт «Роял». В стране начинаются массовые отравления. Только за этот 1992 год, от различных алкогольных сурагатов погибает более 26 тысяч человек.
В стране никаких перспектив, заводы закрываются, но зато дешевое поило всегда под рукой и вся страна от безысходности, начинает пить по черному.
В 1992 году уже появились иностранные продукты, но они не по карману обычным гражданам, зато водка становится относительно дешевой. Батон хлеба раньше стоил 20 копеек, а пол литра 3.62. То есть бутылка водки стоит в 18 раз дороже. Теперь-же, бутылку водки можно купить по цене 5 буханок!
В августе 1992 года наша страна берет кредит от международного валютного фонда 1 млрд. долларов, потом еще и еще. За 10 лет страна получила 25 млрд. долларов. Внешний долг увеличивается и начинается инфляция. Зато везде по стране открываются различные казино. По количеству казино Ленинград и Москва догнали и обогнали Монте-Карло— всемирный рай игорного бизнеса! И в это же время молодым мамам не платят годами детское пособие.
Для бюджетников единственный способ выжить, — это приусадебное хозяйство. Народ разрабатывает каждый свободный клочек земли на своих дачках, чтобы вырастить хоть немного своей картошки, капусты и пр. Городские жители, не имеющие подсобных хозяйств, пытаются на своих балконах выращивать кур, а на застекленных лоджиях порой и коз.
Кроме всех этих напастей, с этого года, бандиты в нашей стране, становятся хозяевами жизни. В июле 1992 года выходит статья Хендрикса Смита, где он называет «новыми русскими» российских криминальных дельцов, и в нашей стране, на долгие годы, в обиход входит понятие «новые русские». А во время недели высокой моды в Париже, в этом же году, как раз показывают новую мужскую коллекцию: классические брюки и ярко красные пиджаки. Уже через месяц все «новые русские» стали одеваться по последней моде.
Никому в те годы неизвестный Борис Березовский — заведующий лабораторией в заштатном институте, в одночасье, за несколько месяцев становится долларовым мультимиллионером! Странным образом его компания «Логоваз» с помощью чеченских бандитских группировок становится единственным дилером Тальятинского автомобильного гиганта.
Впервые уголовное дело в отношении Березовского было возбуждено в 1999 году при правительстве Примакова. С 20 сентября 2001 года он находился в розыске в России по обвинению в мошенничестве,отмывании денег, попытке насильственного захвата власти. С сентября 2003 года до конца жизни постоянно проживал в Великобритании в качестве политического беженца; имел паспорт гражданина Великобритании на имя Плато;н Еле;нин. К концу жизни финансовое состояние Березовского сильно ухудшилось. Хотя ещё в 2008 году оно оценивалось в 1,3 млрд долларов, после нескольких проигранных судов он накопил значительные долги, ему пришлось уволить помощников, почти всю охрану, выставить на продажу несколько принадлежащих ему домов и некоторое ценное имущество.
В августе 1992 года, правительство объявило о начале приватизации. Ее идеолог Анатолий Чубайс убеждает жителей России, что каждый человек получит свою часть национального богатства но, увы... как всегда все получили совсем не те люди.
2 декабря 1992 года правительство Егора Гайдара отпускает цены в стране. Наш народ узнает понятия: «шоковая терапия» и «гиперинфляция». Яйца в конце 1991 года стоят 3 рубля за десяток, а через год десяток стоит уже 70 руб. При этом, средняя зарплата врачей и учителей не больше 400 рублей в месяц. Встает реальный вопрос, — как выжить? Половина страны тут же оказалась за чертой бедности. В стране происходит ломка человеческих ценностей. Все что считалось отрицательным, теперь становится положительным. Бедный человек становится «чмом» и «лузером», а ценятся люди, которые сумели что-то заработать и не важно, какими способами.
В очень бедной стране появляются очень богатые люди. «МММ» Сергея Мавроди зарабатывает свой первый миллион на поставках компьютерной техники. АО «МММ»— частная компания, организованная Сергеем Мавроди. До 1 февраля 1994 года вела только финансовую и торговую деятельность. С 1994 традиционно рассматривается как классическая и крупнейшая в истории России финансовая пирамида. По разным оценкам, в её деятельности участвовало 10-15 млн вкладчиков. По другим оценкам, число вкладчиков не превышало 2 млн человек. После резкого обесценивания бумаг МММ 50 человек покончили жизнь самоубийством. Билеты МММ были на предъявителя и не проводилось регистрации их покупателей. Следствие признало потерпевшими более 10 тысяч человек, однако, по косвенным оценкам экспертов, пострадало около 10 миллионов человек. По другим оценкам, цифры свыше десятка миллионов человек не имели подтверждений, кроме заявлений самого Мавроди, а наблюдатели называли число не более 2 миллионов вкладчиков.
Многие девушки из Украины и Белорусии, Казахстана, Киргизии и т. д., едут искать работу в крупные города России, но чаще всего попадают на панель и в подпольные публичные дома. Да и в сочинениях тех лет, школьницы откровенно пишут, что хотят стать проститутками, даже не догадываясь, что в стране уже началось секс-рабство. У тех, кто попадает в секс-притоны, отбирают паспорта и держат под замком, как животных. Норма для секс-рабыни: 10 клиентов в день и 2 часа на сон. Еда, — буханка хлеба и качан капусты на несколько дней. Поставщик молоденьких девочек из Украины и других соседних стран получал 300 долларов за девку, а в Питерских борделях она уже стоила 1500 долларов за час!
В стране разрешили выезд за рубеж на работу всем желающим, но девушек чаще всего обманывают и в Израиль и другие страны нелегально вывозят полмиллиона россиянок «на панель». В стране, в геометрической прогрессии растет наркомания. Наркотики можно свободно купить на любой дискотеке. Никто за этим не следит, — милиция продается бандитам, так как им тоже надо кормить свои семьи, а зарплата мизерная.
Появилось в этом году и большое количество маньяков. Вся страна узнала об Андрее Чикатило, который характеризуется на работе, как отличный работник, член компартии, а в свободное время убивает и занимается людоедством. Появились и другие маньяки: Андрей Селезнев, Роман Бурцев, Владимир Муханкин, Александр Сидоренко, Юрий Цюма и т.д. 37 сирийных убийц склонные к жестокости появились в одной только Ростовской области, убив за год, более 100 человек.
В стране все меняется и кое-что даже в лучшую сторону. Вместо парикмахерских, в городах появляются салоны красоты, где вместо громоздких колпаков-сушилок появились миниатюрные фены, которых в нашей стране до этого не было, а вместо гидроперита, которым осветлялись все наши русские модницы, появляются иностранные краски для волос. Парикмахеров теперь называют стилистами. Тут и там открываются сауны, тренажерные залы.
1
Итак, наступил новый 1992 год. Как всегда, мы его справляли у меня. Пришли Андрей Годунов со своей молоденькой женой Таней. Где он с ней познакомился не помню, но жила она в «коробке», в доме 22 по бульвару Трудящихся и как она потом призналась, влюбилась она в Андрея уже давно, ещё маленькой девчонкой, когда мы там гуляли в юности.
Андрей, продолжал сидеть на наркоте и спустя какое-то время подсадил конечно и Танюху. Он к этому времени уже перешел с «белого» кайфа на героин, но и выпить был всегда не прочь. Отмечали у меня этот новый год и еще несколько человек из нашего дома и со двора. Была и моя мама, само собой.
В течение вечера и ночи приходили и уходили наши общие знакомые и друзья, мы, как всегда смотрели телевизор, но в целом, ничего интересного не было.
В стране царил полный беспредел, но мы особо как-то на это внимания не обращали. Нас тогда, это еще не коснулось. Всегда было что поесть и выпить, а на все остальное нам было по большому счету наплевать. В политику мы не лезли.
У меня вновь начался небольшой ремонт в квартире. Вечно я что-то придумывал. Оклеил заново свою прихожую интересными обоями, только появившимися в продаже в кооперативных ларьках. Точнее это были даже не обои, а квадратные листы 50 х 50, с красивыми разводами под мрамор синего цвета. Какой-то местный кооператив начал их выпускать и продавать на нашем рынке на улице Раумской. Их в дальнейшем можно было покрыть лаком и получалась почти полная имитация «под мрамор».
Кроме того, переделал я и дверь в свою комнату, распилив ее вдоль пополам и повесив на специальные петли, как в салунах дикого запада, чтобы обе половинки открывались в обе стороны. Петли эти у меня уже давно валялись. Мы как-то на стройке нашли их с пацанами целый ящик, вот и взяли себе по несколько штук. Такие петли, еще на стеклянных дверях при входе в метро стоят. В своей комнате я тоже начал все переделывать. Оклеил заново обоями, сделал перестановку.
2
В музыкальной жизни у меня тоже все шло гладко. Наша группа «Параноид», выступала понемногу, то в одном питерском ДК, то в другом. Где-то ближе к весне Артур через своих знакомых организовал наш концерт и в Питерском рок-клубе. И насколько помню, выступили мы даже очень ничего. И вот настал момент, когда наш лидер, Артур Мамонов сказал, что скоро мы будем выступать в Ленинградском дворце молодежи. Он нашел спонсоров, которые все устроят. Уже были заказаны афиши и мы готовились взойти на олимп популярности, так как «ЛДМ», — это была уже ступенька к профессиональной деятельности, но увы… все мечты о всемирной славе рухнули из-за того же Артура. Но об этом расскажу несколько позже.
Я продолжал работать в детском саду, и подрабатывал в газете «Колпинский интерес», но уже подумывал о своем новом бизнесе, — продаже книг. Мы с моим недавним знакомым Сергеем Ореховым, жившем в нашем дворе, в доме 18 по бульвару Трудящихся, узнали как-то, что в Питере, в ДК имени Крупской, недалеко от метро «Ломоносовская», каждые выходные устраивается книжная ярмарка-распродажа, где продают книги прямо из типографий, без торговой наценки. Читать я всегда любил и коллекционировать книги тоже, так что однажды, мы с Сергеем решили туда съездить, разведать обстановку, да и себе что-нибудь прикупить.
Поехали мы туда в ближайший выходной, и с удивлением увидели, что цены там действительно чуть ли не в два-три раза меньше, чем в магазинах.
Купили мы себе книг на все деньги, что у нас были и на обратном пути уже обсуждали, как бы нам на этом деле заработать. А уже на следующие выходные, я ехал туда с приличной суммой денег, которые одолжил, у Вали Ивановой. Время от времени, я еще встречался с ней, хотя мы уже оба понимали, что наши отношения заканчиваются. Слишком разные у нас были интересы в жизни. Можно сказать с ее материальной помощью, и закрутился мой книжный бизнес. Деньги я, конечно, ей потом вернул.
Во второй раз я закупили уже две огромные сумки книг, которые еле допер до дома и в ближайший выходной, пошел их продавать.
Страна только начинала учиться зарабатывать деньги, и книжный бизнес был на взлете, так как книги всегда ценились в России. Во времена застоя 70-80-х годов хорошие книги обменивали на макулатуру, покупались по записи в книжных магазинах, а чаще втридорога у перекупщиков, которые всегда крутились рядом с центральными книжными магазинами. Просто так, в книжных магазинах, хорошие книги было в те времена практически не купить и этим тут же воспользовались новоявленные бизнесмены. По всему Питеру тут и там открывались книжные ларьки, книги начали продавать с лотков на каждом вокзале и у каждого выхода из метро. Народ наконец-то дорвался до хороших книг и этот бизнес был на взлете.
Как только частным лицам разрешили заниматься коммерцией, многие тут же занялись именно книгами и не прогадали. Я тоже вполне мог бы взлететь на этой волне всеобщей любви к книгам в Колпино, но увы, в дальнейшем жизнь распорядилась иначе. Наши бизнес-идеи, порой очень даже не плохие, в дальнейшем начали разваливать новоявленные бандюганы-рекетиры.
3
Книгами я решил для начала торговать у нашей автобусной остановки, на перекрестке улицы Веры Слуцкой и бульвара Трудящихся.
Вышел я с утра, в выходной, с раскладным столиком и чемоданом книг, разложил все свое добро, прикрепил ценники, а самому стыдно как-то, не по себе. Наш народ не приучен чем-то в открытую торговать.
Но вот подошел один покупатель, другой, третий, смотрели, покупали. Я понял, что торговля книгами на улице воспринимается людьми абсолютно нормально и стеснение постепенно исчезло. В дальнейшем, почти каждый день, в свободное время, я стал выходить на остановку торговать книгами. Все чаще приходилось и в Питер за новыми книгами ездить.
Вскоре, ко мне стали подходить люди и заказывать нужные им книги. Я старался привозить все, что просили, и клиентов становилось с каждой неделей все больше и больше. Вскоре одного стола мне уже было мало и я, разобрав детский спортивный уголок, который с рук купил для дочки, и сделал из него длинный стол, на который укладывались несколько фанерных листов. Спортивный уголок состоял из дюралевых труб с удобными крепежами и как нельзя лучше подошел для моих целей, а дома для него все равно места не было. Книги теперь уже приходилось таскать в чемодане и большой сумке, плюс раскладные столы. Вскоре я купил небольшую тележку для этих целей, но понимал, что без помощника мне не обойтись, так как даже в туалет отойти не было возможности, — некому подменить. Вскоре я договорился с Сергеем, что он будет у меня продавцом работать за проценты с проданных книг, и мы будем торговать по очереди и при необходимости подменять друг друга. Вскоре Сергей стал ездить в Питер, на книжный рынок, вместе со мной постоянно и тоже покупать уже и себе книги на продажу.
Книжный бизнес раскручивался у нас все лучше и начал вскоре приносить ощутимый доход. Мы узнавали все больше адресов в Питере, новых оптовых книжных складов и покупали там книги в половину дешевле, чем потом продавали. Тем более, что на многих складах книги постоянным клиентам начали давать под реализацию, то есть деньги им надо было платить уже после продажи их книг. В итоге у нас с Серегой получался стопроцентный навар и возможность брать на складах любые книги в любых количествах. В газете «Колпинский интерес» я договорился попробовать продавать свои книги через ларьки «Союзпечать», куда постоянно развозил на продажу новые выпуски газеты и дела наши пошли еще лучше. Теперь каждую неделю я подвозил в десяток ларьков «Союзпечати» по десять-пятнадцать книг и они не плохо раскупались. Продавцы с каждой книги имели 10% от стоимости.
В это же время мы с Сергеем начали уже более продуманно возить книги на заказ. Придумали «Колпинский клуб книголюбов» и развесили везде рекламные проспектики: «привезем любую книгу по вашему предварительному заказу по телефону». Разместили объявления и в газете «Колпинский интерес». Телефон дали мой домашний. Мобильных телефонов тогда еще не было! Теперь и моей матери дело нашлось, когда она была дома, а не в больнице — она сидела на телефоне и принимала заявки на книги.
У себя дома я сделал стеллаж под книги, благо теперь их у меня было много, и я с каждой купленной партии, оставлял несколько штук себе. Читал я запоем везде, где было возможно. Начал копить детективы Чейза, разные ужастики, фантастику. Книг теперь в стране печаталось великое множество, — выбирай что нравится. Вскоре весь стеллаж и полки у меня уже были заставлены новенькими книжками. Книги начали выпускаться сериями, так как в издательствах понимали, что купив одну книгу определенной серии, любой человек захочет собрать всю серию целиком. Бизнес есть бизнес! А человек почему-то склонен всегда что-то собирать. От монет и марок, до книг и прочего. Чем мы и пользовались.
4
Я продолжал заниматься и музыкой. По вечерам, два раза в неделю, мы собирались на нашей репетиционной точке в красном уголке цеха № 32. Вскоре должен был состояться наш первый большой концерт в «ЛДМ» (Ленинградский Дворец Молодежи). До этого, как я уже говорил, у нас был уже концерт в рок-клубе, в питерских Домах культуры, но ЛДМ, это был совсем другой уровень.
По Питеру уже были развешаны афиши с нашими физиономиями и вот, в середине лета, настал день концерта. Рано утром, мы загрузили грузовик, одного нашего знакомого, инструментами и аппаратурой и поехали в Питер. Долго плутали по городу, так как на многих улицах грузовое движение было запрещено. Наконец добрались до Дворца молодежи, разгрузились, затащили всю аппаратуру на сцену, расставили, подключились, порепетировали. Вроде все нормально.
И вот до начала выступления остается десять минут, в зале довольно много народа, хоть нашу группу ни кто и не знал, но на концерты молодежь ходить всегда любила. И тут выясняется, что наш вокалист и гитарист Артур Мамонов пропал. Мы бегали, искали его по всем помещениям, — бесполезно, нигде нет. И вдруг, уже перед самым выходом на сцену, он выныривает откуда-то пьяный в хлам. Стоит заметить, что Артур и трезвый не очень любил вслушиваться в ритм музыкантов аккомпанирующих ему, — постоянно то вперед убегал, то отставал, предпочитая, или думая всерьез, что все должны под него подстраиваться, а не наоборот. А пьяный и подавно… Артем Галатенок, наш новый барабанщик. вообще всегда под метроном в наушниках старался стучать на репетициях, чтобы ритм не плавал, и всегда ругался с Артуром, что он ритм барабанов игнорирует напрочь, а тут такая лажа начинается.
Мы все понимаем, что сейчас что-то будет, материмся, но выходим на сцену и начинаем играть первую песню. Артур никого не слушает, играет и поет то медленней, то быстрей, чем нужно, Артем из принципа продолжает держать точный ритм и мы все начинаем «плавать» не зная под кого играть: под ритм барабанов, или под ритм гитары Артура.
И вот, наконец наш клавишник Влад Барышников, не выдерживает первым, и со всей силы пнув ногой и перевернув щит с эмблемой группы, которым как раз был прикрыт его инструмент, демонстративно уходит со сцены. Мы все понимаем, что отыграть нормально даже несколько песен уже не получится. Вторым уходит со сцены наш барабанщик Артем Галатенок.
Тогда, я подхожу к микрофону и объявляю на весь зал, что концерт отменяется, и деньги за билеты можно вернуть в кассе. Артур что-то пытается еще объяснить зрителям, но мы уже ушли и не слышим, что происходит в зале.
Вот так и скончалась тогда группа «Параноид», не сумев взобраться на ступеньку, с которой можно было бы уже куда-то подняться выше.
Артур, конечно на всех разобиделся, ему пришлось потом и спонсорам своим все объяснять. Но на кого обижаться, если сам во всем был виноват. После этого провала, я уже больше не сталкивался с Артуром, хотя с клавишником Владом Барышниковым, я еще пару раз пересекался в Питере в квартире, как ни странно Игоря Алимина, оказавшегося нашим общим знакомым. Как говориться, — мир тесен!
Об Артуре Мамонове, как я уже упомянул, я услышал в дальнейшем, благодаря социальной сети в интернете «ВКонтакте», лишь в 2012 году! Артур, по прозвищу «Параноид» все же вышел вновь на сцену с новым составом группы, под тем же названием «Параноид», где вторым гитаристом уже играл его сын, но случилось это, спустя много-много лет, после нашего неудачного выступления. Да и песни были те же самые, что мы когда-то репетировали... Как говорится, двадцать прошедших лет коту под хвост! А ведь все могло получится еще тогда, в 90-е!
К концу лета, с Валей Ивановой мы окончательно расстались, рок-группа «Параноид», как я уже сказал, развалилась, и я занялся теперь только книжным бизнесом.
Моя мать вновь была в больнице. В нашу страну начали привозить гуманитарную помощь в виде коробок со всякими иностранными завтраками, но почему-то, как гуманитарная помощь, она попадала лишь в больницы, а в основнов разворовывалась и потом продавалась через продуктовые ларьки. Моей маме тоже в больнице выдавали гуманитарку, которую она берегла для меня. Я ей привозил фрукты, соки и прочее, а она мне отдавала выдаваемые им в больнице коробки со всякими рисовыми, пшеничными и прочими, шариками, колечками, подушечками. У нас в стране такое никогда не выпускалось, и было для нас чем-то вроде деликатесов. Привозили и шмотки всякие гуманитарные, — секендхенд.
Один раз и в газете «Колпинский интерес» случился праздник для работающих там. Я как-то раз прихожу, а в редакции куча мешков с гуманитарными шмотками, — выбирай что хочешь. Правда, я немного опоздал на этот праздник обнищавшего населения, но тоже урвал неплохой костюмчик, пару курток, джинсы. И детских вещей, которые там тоже были, дочке своей поднабрал немного.
Все лето мы с Серегой ездили каждую пятницу или субботу за книгами в Питер. То на оптовые базы, то в ДК им. Крупской, где тогда, да и в последующие годы был самый большой, центральный книжный рынок. Привозили книги ко мне домой, делили их, писали ценники и в течении следующей недели продавали на улице, он у нашей автобусной остановки, а я на перекрестке улиц Веры Слуцкой с Пролетарской. Сергей в то время начал встречаться с девушкой и она стала выходить, подменять нас, если нам по нужде надо было отойти. Бывало и в других местах продавали.
Так начинался наш бизнес. Вскоре мы уже начали набирать себе продавцов, так как книг было много и нам вдвоем было уже не управиться. Вскоре в городе мы открыли еще несколько наших точек. В том числе и в поликлиниках, а сами уже торговать не выходили. Теперь мы просто не успевали закупать новые книги и постоянно были в разьездах.
5
В начале зимы, из газеты «Колпинский интерес», я был вынужден уйти. А случилось вот что. Как-то главный редактор газеты, Сергей…(фамилию уже не помню), обмолвился об одной из женщин, работающих в редакции газеты, Марине, что она тупая, как пробка, и еще кучу обидностей про нее наговорил. У нас с Мариной, были хорошие отношения, и я брякнул ей, не подумавши, как о ней отзывается Сергей.
Конечно, сплетничать не хорошо, но мне просто стало за нее обидно. Она старается, как может, а ее за спиной грязью поливают! Тут же, я конечно попросил ее, чтобы эта информация осталось между нами, но увы… Уже на следующий день, Марина устроила Сергею скандал, и вскоре он вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что Марину он уволил. И все по моей милости. А если и я не хочу потерять работу, то я, при всех должен сказать, что Сергей про Марину ничего такого не говорил и это я все выдумал...
Как бы не так! Плохо он меня знал!
Мы вышли из его кабинета ко всем работникам газеты, которые собрались в другой комнате и Сергей объявил, что я хочу в чем-то признаться. Я встал перед всеми и сказал примерно следующее: «Товарищи, Сергей меня попросил в связи с недавним инцидентом с Мариной, сказать вам, что я все это выдумал. Так вот, все что я сказал Марине, — правда и я не жалею, что рассказал ей о том, как о ней отзывается руководство, ну и ещё что-то в том же духе. Ну и соответственно, в заключении я сказал, что больше не собираюсь здесь работать. Всем пока!» И я ушел.
Марина вскоре устроилась в Питере в какую-то печатную контору, работать на ризографе, (такая множительная машина, типа ксерокса, но для печати большого количества копий). Я в дальнейшем еще довольно долго ездил к ней распечатывать наши рекламные буклетики, и прочую печатную продукцию. Ну а газета «Колпинский интерес» еще какое-то время находилась на плаву, хотя вслед за мной из газеты ушли еще люди, а спустя примерно год, окончательно закончила своё существование.
6
Где-то к середине зимы, после того, как я ушел из газеты, мы с Сергеем решили наш книжный бизнес сделать официальным предприятием. Кроме того, я уже продумывал вариант, как бы сделать и наш клуб книголюбов, тоже официальной организацией со своим помещением, а также уже думал создать еще и свою газету, назло «Колпинскому интересу», и назвать ее «Алекс», ну конечно в честь себя любимого. В общем планы на будущее были у меня, как всегда большие.
Мы решили зарегистрировать свое «ТОО». «ТОО», кстати, расшифровывалось, как: «Товарищество с ограниченной ответственностью» и они только начали в те годы входить в моду. Уже потом на смену им пришли всякие ООО, ЗАО и так далее. Назвать мы решили наше новое предприятие: «Алекс-АСВ». Ну почему Алекс, это понятно, а АСВ, это Александр, Сергей и Валера. Просто какое-то ТОО «Алекс» уже было зарегистрировано в Колпино, вот нам и предложили добавить в название несколько букв.
Для регистрации ТОО, нужно было не менее трех учредителей, вот я и предложил моему другу Славнову Валере, стать тоже нашим учредителем. В документах я указал, что Валера, — коммерческий директор нашей фирмы, хотя, он только числился учредителем, ну и в дальнейшем помогал лишь развозить книги и продавцов по нашим торговым точкам, так как у него был «жигуленок». Точнее у его отчима, но он им постоянно пользовался.
7
Насчет своей будущей газеты, мы с Сергеем съездили в колпинский техникум, где тогда можно было сделать за небольшие деньги, на компьютере оригинал-макет печатного издания. Что-то напридумывали там, типа, как будет выглядеть наша будущая газета и тут же распечатали кучу рекламных объявлений о том, что скоро в Колпино появится новая газета «Алекс». Даже не особо задумываясь, какие нас ждут трудности, — ведь выпустить газету в то время, это был кропотливый каждодневный труд. Это сейчас можно на обычном принтере нашлепать штук пятьсот. Тогда же все шло только через типографию. Как все в издательствах устроено и работает, ни я, ни Сергей, толком не знали, но я надеялся, как всегда, что все у нас обязательно получится, — было бы желание.
Расклеили мы эти рекламные проспектики по всему городу, хотя до выпуска газеты было далеко. Мне просто, очень хотелось подпортить нервы Сергею из «Колпинского интереса». Типа, пусть понервничает немного.
А вскоре, я встретил на улице кого-то из команды редактора «Колпинского интереса» Ольги Гордеевой и узнал, что она и еще несколько человек, можно сказать сердце газеты, тоже ушли из «Колпинского интереса» и что они заинтересовались нашей идеей о создании новой газеты, увидев наши объявления. Чуть позже, я встретился с Ольгой Гордеевой. В ходе разговора мы решили вместе приступить к созданию нового Колпинского печатного издания, раз уж она с командой тоже осталась без работы.
Началась работа по созданию новой газеты, которую Ольга со своими друзьями полностью взяла на себя, так как была в теме, знала, как и что делать. Название газеты на первое время оставили мое, то есть «Алекс». Хотя потом и говорили всем, что название это, типа в честь Александра Невского. Но меня это уже не особо интересовало. Мы с Серегой продолжали развивать своё книжное предприятие и если по началу я интересовался, как там с газетой обстоят дела, то в дальнейшем мне уже было все равно. Создаётся газета и слава богу!
8
Первый номер газеты вышел уже в марте следующего года на плохонькой, как сейчас помню, какой-то желто-грязной бумаге. Первый тираж напечатали в типографии Ижорского завода, где Ольга Гордеева раньше работала и работали ее знакомые, до создания "Колпинского интереса".
У меня неплохо раскручивался свой книжный бизнес и от дел газеты я практически сразу отошел. Главное для меня было то, что теперь в новой газете бесплатно печаталась реклама нашего клуба книголюбов, что меня вполне устраивало. Наш клуб правда, существовал пока лишь, как заказ жителями Колпино необходимых книг с доставкой их на дом, по городу. Я или моя мама принимали заявки дома по телефону, потом мы с Сергеем ехали в Питер, в ДК им. Крупской, где и искали необходимые книги. Потом мы с Серегой развозили их по адресам. В дальнейшем я вновь начал составлять уже для нашей газеты «Алекс», еженедельные гороскопы. Наши книги вновь начали продаваться в ларьках «Союзпечати», теперь уже от нашей собственной организации, которую мы успешно зарегистрировали.
К сведению, добавлю, что спустя несколько лет, когда я уже уехал из Колпино, нашу газету «Алекс», переименовали в «Окно». Эта газета существует в Колпино и ныне. Ольга Гордеева постаралась и сделала со временем действительно хорошую газету.
Вот информация из интернета: «Ольга Гордеева — главный редактор газеты «ОКНО», бывшая газета «Алекс», — член Союза журналистов СПб и ЛО, председатель Клуба редакторов районных и муниципальных СМИ, лауреат звания «Деловая петербурженка». Честь, тебе и хвала, Ольга! Жаль нигде не упоминается, что и я стоял у истоков создания газеты...
О том, что началась газета «Алекс», можно сказать с моей идеи, все в Колпино, к сожалению забыли. В интернете написано лишь, что газета «Алекс», в дальнейшем переименованная в «Окно» — одно из первых частных СМИ Колпинского района, создана в 1993 году. И только я наверно помню, что первый номер появился в начале марта 1993 года.
Вот как все начиналось. В Колпино, тогда работала бухгалтерская частная контора, располагавшаяся на первом этаже дома на улице Комунны, № 23. Недалеко от травмпункта. Там еще куча всяких контор было и Туристическая фирма какая-то. Бухгалтерская контора эта занималась тем, что помогала начинающим колпинским бизнесменам составлять годовые отчеты и оказывала прочие услуги в вопросах бухгалтерии. Руководил ею, такой видный мужчина Александр. Фамилию сейчас уже не вспомню. Наше ТОО «Алекс-АСВ», стало с самого начала деятельности, также клиентами этой конторы, — они нам со всеми финансовыми бумагами помогали разобраться и как-то я рассказал Александру о создаваемой нами газете. Он заинтересовался, захотел встретиться с Ольгой Гордеевой, и стал в дальнейшем одним из учредителей газеты, — купил им новый компьютер и вобще помогал материально. Другим учредителем было наше ТOO «Алекс АСВ». Был и еще кто-то в учредителях из нужных Ольге людей. Даже директор Колпинского хлебозавода.
Как потом рассказывали те кто еще продолжал работать в газете «Колпинский интерес», когда их главред Сергей, увидел на всех углах рекламные объявления, о том, что скоро в Колпино появиться в продаже новая газета «Алекс» и создатели ее, как раз те люди, кто от него ушел, он был вне себя от ярости. Нас же, это подстегивало на более решительные действия.
Впрочем, как я уже заметил, в создание газеты я не вмешивался, так как в компьютерах ничего не смыслил, а вся основная работа выполнялась на компе. Все придумывала Ольга Гордеева и еще несколько ее помощников, просиживая ночи напролет у нее дома. Там, можно сказать и была первое время редакция газеты. Я поначалу тоже там частенько бывал, но потом взялся лишь за составление еженедельного гороскопа для газеты, так как уже имел кое какой опыт в этом по работе в «Колпинском интересе». Кстати мои гороскопы в дальнейшем пользовались у колпинцев популярностью. Я действительно старался составлять их, на основе всех имеющихся материалов в различных астрологических книгах и поднаторел в этом вопросе.
9
Под самый новый год, меня ждал еще один, самый большой и смею вас уверить, радостный сюрприз. Однажды вечером, ко мне пришла моя бывшая жена Ольга Пантюхова. К этому времени, она правда носила уже фамилию Мельникова. Правда ее новый муж, Слава Мельников, которого кстати она тоже подсадила на иглу, после того, как его избили из-за Ольгиных наркоразборок, уехал жить к себе в Краснодар. Ольга теперь выпутывалась из всех своих проблем сама, и не раз я встречал ее на улице с разбитым лицом...
Прямо с порога она сказала мне: «Саша у меня больше нет ни сил, ни возможностей растить дочку, так что решай, или ты ее забираешь себе, или я ее сдаю в интернат».
Я ее пригласил войти. Мы посидели, поговорили, так как отношения у нас к тому времени были очень даже неплохие. Да и когда я «сидел на белом кайфе», она тоже частенько составляла нам компанию, но в дальнейшем мы с ней пересекались лишь изредко.
Она объяснила, что во первых она вся в долгах и ей приходится заниматься продажей героина, только чтобы и себе на дозу всегда хватало. А во вторых, сказала, что у нее могут возникнуть из-за «герыча», точнее из-за ее долгов серьезные проблемы с поставщиками этого зелья. Они вполне могут забрать дочку за долги, либо будут шантажировать, что что-нибудь с ней сделают, пока долг не отдам, либо вообще куда-нибудь увезут и продадут в бордель какой-нибудь…
Я, конечно, без раздумий согласился забрать дочку себе. Я был очень рад такому стечению обстоятельств, а моя мама вообще была на седьмом небе от счастья. Она только и жила теперь ради меня, да внучки.
На следующий день Ольга привела ко мне Сюзанну, притащила несколько сумок с ее вещами и с того дня, больше я ее уже не видел. Дочка, конечно, забегала в дальнейшем к ней и к бабе Тане, но переезд восприняла очень даже радостно.
Перед самым новым годом я взял оставшийся у меня приватизационный ваучер, (второй у меня украл один знакомый-наркоман), которые выдавали всем жителям России и которые они из-за нехватки денег тут же перепродавали скупщикам, и повез дочку в Питер, одевать, обувать. По дороге, мы вышли на станции метро Площадь мира, где в те годы было что-то вроде огромного рынка, — вся площадь была заставлена палатками и ларьками, где продавалось все, что угодно. Здесь же темные личности скупали у населения ваучеры и валюту. Я продал свой ваучер за семь тысяч. Не очень много по тем ценам, но все-таки прилично, чтобы что-то дельное купить.
Дальше мы поехали с дочкой в универмаг «ДЛТ» и купили там ей новые джинсы, зимнюю джинсовую куртку с меховым воротником, комплект из шапочки, шарфика и варежек, ботинки и т.д. Тут же в магазине Сюзанну и переодели во все новое. Что-то еще ей покупали по мелочам. Короче я все деньги на нее в тот вечер потратил. Домой ехали оба счастливые и довольные. Приехав в Колпино, дочка тут же побежала к маме похвастаться новыми вещами. Спустя много лет, дочка вспоминала, что тот день воспринимала, как волшебную сказку и запомнила на всю жизнь, чему я и сейчас очень рад. Хоть раз побывал в роли доброго волшебника и хорошего отца.
Юность. г. Колпино.
1993 год
1993 год
Немного истории
С начала этого года на территории России вступил в действие закон о въезде и выезде, который приняла в 1991 году еще советская власть, но так и не реализовала. Власти потеряли право отказывать в выдаче загранпаспортов, упразднили выездные комиссии, характеристики, и жесткие правила поведения за рубежом, за нарушение которых, следовали строгие санкции. При советской власти считалось, что если открыть границу, то все советские граждане разбегутся. Но особого всплеска эмиграции не последовало, до середины 1990-х годов на ПМЖ выезжали по 100 с небольшим тысяч ежегодно. Заграничный туризм для большинства населения был немыслимо дорогим. Вместо проблемы выезда из России, появилась проблема въезда в зарубежные страны: получать визы в посольствах было трудно и долго. Тут же возникли фирмы-посредники. Туристический бизнес в первую очередь осваивал страны с упрощенным визовым режимом. «Новые русские» селились большими компаниями в пятизвездочных отелях и отдыхали буйно, не считаясь с другими посетителями. Персонал терпел, так как у русских были рекордные счета и щедрые чаевые.
В середине марта, в телеобращении Борис Николаевич Ельцин заявил о том, что кризис власти в стране, зашел слишком далеко, сотрудничать с нынешним Верховным Советом уже просто невозможно, и изложил основные идеи подписанного им указа об особом порядке управления до преодоления кризиса. Юридической силы лишались любые решения органов и должностных лиц, направленные на отмену или приостановление указов и распоряжений президента и постановлений правительства. Президент предусмотрел провести референдум одновременно о доверии президенту, о проекте новой Конституции и о проекте закона о выборах федерального парламента. Весьма оперативно, 23 марта, Конституционный суд усмотрел в этом неконституционное ограничение полномочий представительной и судебной властей, разрушение принципа разделения властей. Подчеркнул, что особые формы управления могут быть введены лишь в условиях чрезвычайного положения на основаниях и в порядке, предусмотренных законом. Телеобращение Ельцина стало рубежом, после которого до минимума съежилась, а затем и вовсе исчезла возможность примирения президента со съездом и Верховным Советом. Парламентарии требовали импичмента Ельцина и его замены Руцким. 22 апреля Ельцин заявил, что не планирует введение президентского правления, в чем его обвиняет оппозиция, но готовит Конституцию, которая предусматривает такую возможность.
На IX внеочередном Съезде народных депутатов, депутаты попытались отстранить президента от власти и начать процедуру импичмента, но не собрали необходимые две трети голосов. Ситуация чрезвычайно обострилась, возможности ее разрешения в конституционных рамках были исчерпаны. Служба охраны Ельцина подготовила верные президенту части специального назначения, которые должны были разогнать съезд, если бы решение об импичменте было принято. Неудача импичмента заставила съезд согласиться на референдум, который был назначен на 25 апреля.
На референдуме 58,7 процентов проголосовавших выразили доверие президенту, 53,0 — одобрили его социально-экономическую политику. При этом большинство было против досрочных выборов и президента, и депутатов Верховного Совета. Референдум продемонстрировал поддержку президента и проводимого им курса. Но оппозиция не признала победу Ельцина на том основании, что 38 млн человек не участвовали в референдуме. 1 мая Фронт национального спасения организовал многотысячные демонстрации в Москве под антипрезидентскими лозунгами, которые стали прологом силового разрешения конфликта. Противостояние исполнительной и законодательной властей вылилось в борьбу за принятие новой Конституции. 20 мая для выработки ее окончательного варианта было созвано Конституционное совещание. Оппозиция отказывалась признать легитимность совещания, считая его пропрезидентским.
В конце июля, на территории России перестали обращаться денежные билеты Госбанка СССР и Банка России образца 1992 года. Законным стал только рубль образца 1993 года — национальная российская валюта. С 1 июля 1993 года Центральный банк РФ прекратил выдавать технические кредиты странам СНГ, вся накопленная ими задолженность была переоформлена в государственный долг по отношению к России. Наконец-то прекратила существование единая рублевая зона, когда рубль оставался единой валютой в 15 бывших советских республиках, несмотря на то советского государства уже не было. Их центральные банки не могли выпускать наличные деньги, так как все подразделения Гознака находились в России. Но у них были неограниченные возможности выдавать безналичные рублевые кредиты, и они активно «рисовали» безналичные деньги и экспортировали соседям инфляцию. В самом худшем положении оказалась Россия, в которую «стекалась» чужая инфляция. Никакие договоренности не выполнялись, потому что экономическая политика этих стран все больше расходилась. Первыми ввели свои валюты Прибалтийские республики, остальные не спешили, потому что им так было выгодно. Сама денежная реформа в России была проведена с еще большей паникой, чем при обмене 50— и 100-рублевых купюр в январе 1991 года. Глава Центробанка выделил на обмен 30 дней и ограничил сумму 35-ю тысячами рублей (столько тогда стоила пара приличной обуви). Ельцин внес поправки: срок — до конца года, обмен — до 100 тыс. рублей. Но было уже поздно: народ штурмовал сберкассы. Из-за обмена цены выросли на 30%..
Противостояние законодательной и исполнительной власти в России завершилось кровавыми событиями в октябре 1993 г. Одной из главных причин конфликта было принципиальное расхождение во взглядах по вопросу о социально-экономическом и политическомкурсе России. Правительство во главе с Б.Н. Ельциным и Е.Т. Гайдаром выступило защитником радикальных рыночных реформ, а Верховный Совет РСФСР во главе с Р. И. Хасбулатовым и вице-президентом России А. Б. Руцким сопротивлялся реформам, противопоставляя рынку регулируемую экономику.
В декабре 1992 г. В.С. Черномырдин сменил Е.Т. Гайдара на посту главы правительства. Но ожидаемой смены курса не произошло, были лишь внесены некоторые коррективы в монетаристский курс, что вызвало еще большее негодование законодателей. Политическая обстановка в России в 1993 г. все более накалялась.
Важной причиной нарастания антагонизма между двумя ветвями власти являлось и отсутствие у них опыта взаимодействия в рамках системы разделения властей, которой Россия практически не знала.
Российский президент первым нанес удар по политическому противнику. В выступлении по телевидению 21 сентябряон объявил о прекращении полномочий Съезда народных депутатов и Верховного Совета. Тогда же вступил в силу президентский указ “О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации”. Он фактически вводил временное президентское правление и означал радикальную ломку всего существующего государственно-политического и конституционного строя.
Верховный Совет, размещавшийся в Белом доме, отказался подчиниться указу президента и приравнял его к государственному перевороту. В ночь с 21 на 22 сентября Верховный Совет привел к присяге в качестве Президента Российской Федерации вице-президента А. Руцкого. 22 сентября Верховный Совет постановил дополнить Уголовный кодекс РФ статьей, карающей антиконституционную деятельность, невыполнение его и Съезда решений и воспрепятствование его деятельности “вплоть до расстрела”. В тот же день служба охраны Белого дома начала раздачу оружия гражданским лицам.
В течение 10 дней конфронтация между исполнительной и законодательной ветвями власти развивалась по нарастающей. 27 — 28 сентября началась блокада Белого дома, окруженного нарядами милиции и ОМОН. В ночь с 3 на 4 октября у зданий телевидения и в них самих прошли кровавые стычки, телевизионные передачи прерывались, но атаки отрядов Верховного Совета были отбиты. Указом Б.Н. Ельцина в Москве было введено чрезвычайное положение, в столицу начался ввод правительственных войск. Ельцин объявил действия Белого дома “вооруженным фашистско-коммунистическим мятежом”.
Утром 4 октября правительственные войска начали осаду и танковый обстрел Белого дома. К вечеру того же дня он был взят, а его руководство во главе с Р. Хасбулатовым и А. Руцким арестовано.
В результате штурма Белого дома были жертвы с обеих сторон, и, несомненно, октябрь 1993 г. стал трагической страницей в российской истории. Вина за эту трагедию лежит на плечах российских политиков, столкнувшихся осенью 1993 г. не только в борьбе за свои политические цели, но и, в неменьшей степени, в борьбе за власть.
В сентябре 1993 г. Б.Н. Ельцин издал Указ, в соответствии с которым на июль 1994 г. назначались досрочные президентские выборы. В заявлении Президента РФ от 8 октября, т.е. уже после разгрома оппозиции, подтверждалось, что выборы в высший законодательный орган состоятся в декабре.
C 26 июля по 7 августа 1993 года в России была проведена конфискационная денежная реформа, в ходе которой из денежного обращения России были изъяты казначейские билеты Госбанка СССР. Реформа также решала задачу по разделению денежных систем России и других стран СНГ, использовавших рубль в качестве платежного средства во внутреннем денежном обороте.
Стремление отгородиться от советской экономики, начиная с 1989 года вступившей в фазу острого кризиса, подтолкнуло бывшие советские республики к введению национальных валют. Советский рубль, сохранился только на территории РСФСР. Однако, гиперинфляция (за 1992 год цены увеличились в 24 раза, в дальнейшие несколько лет — в среднем в 10 раз за год) практически полностью уничтожила его. Это послужило поводом для замены советского рубля на российский в 1993 году.
Летом 1993 года закрываются все «ЛТП» (лечебно-трудовые профилактории, где лечили алкоголиков). Все алкаши получают полную свободу. Сорок тысяч алкоголиков государство освобождает от принудительного лечения. Ведь ЛТП на Западе признают, как нарушение прав человека.
В начале октября снят пост №1 — круглосуточный почетный караул у Мавзолея В. И. Ленина. Двое часовых, сменяя друг друга, стояли у входа в усыпальницу вождя без малого 70 лет. Ликвидирован важный советский атрибут. Но через четыре года учредили новый пост № 1 — у Могилы Неизвестного солдата в Александровском саду.
В 1993 году Россия вышла на 2-е место в мире после США по числу покушений на финансистов — и это при крохотном объеме финансового российского рынка. Больше всего убивали банкиров, но не щадили и заводчиков, рестораторов, продюсеров, нефтяников, торговцев. Банкиры обратились с открытым письмом к президенту и силовикам, взывая о помощи. В убийствах в основном подозревали конкурентов или деловых партнеров. Подводила жадность, стремление захватить всё — при нежелании делиться и уступать. Убийца-исполнитель не имел ничего личного против жертвы — просто бизнес, появилась профессия «убивать». Фразы «в городе был объявлен план перехват, но задержать убийц по горячим следам не удалось», «еще труднее будет выявить заказчика» звучали привычно ритуально, как и сообщения о «контрольном выстреле в голову». Год от года способы расправы становились изощреннее, в ход пошли яд, взрывчатка, снайперские винтовки.
Ну и немного о музыкальной жизни этого года.
В сентябре 1993 года, в Москву впервые прилетел на концерт король поп-музыки Майкл Джексон. Его концерт был организован фирмой «Десса» и обошёлся ей в $1 000 000. Организатор гастролей — Самвел Гаспаров. Концерт прошёл 15 сентября на открытой площадке — Большой спортивной арене (БСА) стадиона «Лужники» при проливном дожде. Вскоре после концерта фирма прекратила своё существование из-за финансовых проблем, так как не смогла расплатиться как раз за этот концерт Майкла Джексона. Вскоре стадион был закрыт на ремонт. Во время концерта шёл проливной дождь, лужи которого убирал обслуживающий персонал прямо во время выступления Майкла Джексона. В своем номере московского отеля Джексон написал балладу об одиночестве — Stranger in Moscow, которая вошла в альбом 1995 года «History» и вышла в виде сингла. Во время визита 1993 года Джексон останавливался в отеле «Метрополь».
Тогда, в 1993-м, Россия впервые принимала знаменитость такого высокого уровня и, как показали события, оказалась совсем к этому не готовой. Ни технически: звезда номер один выступала на полуразвалившейся БСА «Лужники». Ни политически: Джексон стал разменной монетой в борьбе между кланами отечественного шоу-бизнеса. По словам Самвела Гаспарова, организовавшего приезд Майкла в Россию, «доброжелатели» изо всех сил пытались расстроить гастроли. Пресса писала о том, что едет не сам Джексон, а его двойник, причем петь он будет под фонограмму. А за несколько часов до концерта службами охраны порядка отрабатывался сигнал о якобы заложенной на стадионе бомбе. Отработали — ничего не нашли. Новый звонок: кто-то из команды Джексона провез с собой наркотики. Еще одна безрезультатная проверка. Ситуация накалялась до предела, а тут еще хлынул дождь.… Наконец взорвался сам Майкл. Он заявил, что не будет выступать на мокрой сцене. Спасти положение могло только чудо. И оно произошло…
К Самвелу подошла женщина с портретом Майкла, нарисованным детской рукой. «Моя дочь почти ничего не видит, — сказала она, — но у неё есть мечта — взять у Майкла автограф. Вы не поможете?» Гаспаров чуть не заплакал, взял рисунок и пошёл к певцу. Тот поначалу не понял, что от него хотят: » Вы — сумасшедший. Срывается концерт, последует мировой скандал, а вы приносите какой-то рисунок!» Самвел в ответ: « Плевать на концерт, плевать на весь мир! Девочка, которая нарисовала этот рисунок, слепа. А вдруг завтра она прозреет, чтобы увидеть ваш автограф?» Джексона словно подменили. Несмотря ни на что, он решил выступать, потребовав одного — чтобы в процессе выступления уборщицы постоянно вытирали сцену. Шоу состоялось!
В новогодние праздники по ТВ показали фильм «31 июня». Этот мюзикл был снят в 1977 году и показан один-единственный раз в новогоднюю ночь 31 декабря 1978 года. И все. Потом фильм запретили, поскольку один из исполнителей главной роли — балерун Александр Годунов — в августе 79-го сбежал в Америку. Возврат картины в эфирную сетку ТВ после почти 15-летнего перерыва вызвал у зрителей вполне объяснимый ажиотаж.
«ЗД» подвела итоги «Лучшие песни года». Полностью список выглядел следующим образом:
1. «Фаина» — «На-На».
2. «Делай, как я» — Богдан Титомир.
3. «Сан-Франциско» — «Кар-мэн».
4. «Странные танцы» — «Технология».
5. «Девочка в красном» — Богдан Титомир.
6. «Озеро надежды» Алла Пугачёва.
7. «Младший лейтенант» Ирина Аллегрова.
8. «Стюардесса по имени Жанна» Володя Пресняков.
9. «Фотография 9Х12» Ирина Аллегрова.
10. «Запорожец» Богдан Титомир.
11. «Бомбей-буги» «Кармен-мэн».
12. «Ксюша» Алена Апина.
13. «Беглец» Алла Пугачёва.
14. «Багдадский вор» «Кар-мэн».
15. «Я заводной» Валерий Леонтьев.
16. «Два кусочка колбаски» «Комбинация».
17. «Примерь счастливое лицо» Барби.
18. «Бэд рашнз» «Кар-мэн».
19. «Посмотри в глаза» Наталья Ветлицкая.
20. «Леха» Алена Апина.
1
С этого нового года, моя дочка Сюзанна, как я уже сказал выше, переехала к нашей с мамой радости жить к нам. Моя мать так обрадовалась, что ее внучка теперь будет жить у нас, что даже ее болезнь на время отступила. Теперь ей, вновь было о ком заботиться, так как я жил своей жизнью и дома бывал редко. Она читала Сюзанне книжки, рассказывала сказки, они ходили гулять по городу, в кино. Правда, я об этом узнал уже от самой Сюзанны, спустя много-много лет. А в те времена я занимался своими проектами улучшения своей жизни, и чем занимаются моя мама и дочка в свободное время, меня особо не интересовало. Я просто был рад, что Сюзанна теперь живет у меня и не видит свою маму в неадекватном состоянии, хотя Сюзанна довольно часто бегала и к ней, точнее к своей второй бабушке Тане в гости.
А вот у Ольги, мамы Сюзанны, дела были хуже не куда. Все проблемы были из-за долгов, накопившихся за продажу наркоты, так как Ольга половину поставляемых ей для продажи наркотиков, употребляла очевидно сама, — вот и влетела по крупному. Она уже и раньше предполагала, что своей смертью не умрет, так оно в дальнейшем и вышло. Уже в следующем году Ольгу убьют, точнее изобьют до смерти двое парней: живший в ее доме Александр Напречников со своим дружком, опять же из-за наркоты, но об этом я напишу чуть позже.
Моя музыкальная жизнь, с распадом группы «Параноид», тоже отошла у меня на второй план. На первом месте у меня теперь были лишь мои новые бизнес-проекты. Бизнес перестал замыкаться на моей квартире и вышел на просторы города.
Торговые точки нашего ТОО «Алекс-АСВ», были уже по всему Колпино. Мы с Серегой Ореховым набирали все новых продавцов. Моя мама тоже попросила, чтобы и ей дали возможность помочь нам в нашем бизнесе, и я взял ее продавцом в нашу поликлинику, там у нас как раз открылась новая торговая точка. Поставили стол на первом этаже рядом с входом, металлический сундук, куда на ночь книги убирались. Продажа пошла на ура. С поликлиникой, за аренду места под торговлю книгами, расплачивались медикаментами, — им так было выгодней, так как в то время от властей что-то из медикаментов для поликлиник и больниц выбить было проблематично. Вскоре должны были открыться наши торговые точки в колпинском травмпункте и в нескольких продовольственных магазинах.
Кроме всего прочего наши книги продавались во всех ларьках Союзпечати, так как я уже официально, еще в прошлом году, заключил с ними договор, теперь уже от нашей собственной фирмы.
Правда вскоре с моей мамой неприятность вышла на рабочем месте. У нее снова, ни с того ни с сего «поехала крыша». Однажды она вместо продажи книг, распугала всех больных. Потом мне рассказывали, что она сидела за столом с книгами и ругалась то сама с собой, то с покупателями, порой обкладывая их матом. Не знаю, что ей там мерещилось. Ее снова забрали в больницу, прямо из поликлиники, а мы нашли другого продавца. Свою мать, в дальнейшем я уже в продавцы не брал.
2
К началу весны, Ольга Гордеева с командой уже подготовили первый номер газеты «Алекс». Вся тогдашняя редакция газеты, размещалась у Ольги дома, где поставили новенький компьютер «Pentium 4». По тем временам это был один из самых современных компьютеров. Там, у Ольги в квартире, и проходил практически весь процесс создания газеты.
Хоть идея газеты «Алекс» была моя, но сейчас я уверен, что без Ольги, в то время, я бы не потянул это дело. Ничего не зная об издательском процессе, очень трудно быстро и качественно начать нормально работать.
А почему я запомнил, что первый номер мы выпустили в марте этого года, так это потому, что в нашем первом номере, я поздравил с днем рождения, свою бывшую одноклассницу Лену Устинову. В то время Лена окончив техникум торговли, уже работала заведующей продовольственным магазином на Пролетарской дом 5. А у нее день рождения — 7 марта. И у неё в магазине тоже открылась наша торговая точка, с ее одобрения.
Мы наладили поставки газеты «Алекс» по ларькам «Союзпечати» города, а заодно стали ее продавать и на всех наших торговых точках, где наши книги продавались. Дела пошли довольно успешно. Второй номер газеты вышел уже на качественной бумаге, и в дальнейшем газета становилась от номера к номеру только лучше. Книги тоже продавались очень неплохо.
3
В начале лета, я как всегда развозил нашу газету «Алекс» и свои книги по ларькам «Союзпечати» и заглянув в наш ларек Союзпечати на перекрестке Веры Слуцкой и бульвара Трудящихся, увидел, что у них новый продавец, — моя бывшая одноклассница по школе в Петро-Славянке Таня Кетчина. Точнее тогда она уже была Ильина, так как вышла замуж за старшего брата нашего одноклассника Алексея Ильина. Я зашел в ларек, передал ей наши газеты, книги. Мы посидели, поговорили о жизни, кто как живет. Таня рассказала, что живет она сейчас вдвоем с сыном и у нее большие проблемы с мужем, что он ее бьет и вообще все в жизни плохо.
В дальнейшем, я стал заглядывать время от времени к ней в ларек, подкидывал книги получше на продажу и уже начал подумывать что-то предпринять для более близкого знакомства раз она одна живет. Я в это время тоже жил один.
Как то, она пригласила меня к себе в гости, потом я ее к себе. Никакой любви не было, особых попыток сблизится ни я, ни она тоже не предпринимали. Мы просто общались. И тут развитие наших дальнейших отношений решила ускорить наша бывшая одноклассница, тоже по школе в Петро-Славянке, Лена Кочкина. Она пригласила нас с Таней к себе в гости на ночь. Мы пришли, посидели, выпили, поговорили о том, о сем. Потом Лена постелила нам в отдельной комнате постельку, одну на двоих, но… Таня тогда так и не решилась перейти грань дозволенного. Немного пообнимались, пообжимались и все на этом закончилось.
А на утро, идя с Таней от Лены, нас ждал сюрприз в лице ее муженька. Звали его по моему тоже Саня. Таня, увидев издалека, что он идет нам на встречу с явно не добрыми намериниями, тут же сказала: «Саня уходи, или сейчас что-то будет! Он и так сумасшедший, а если ревнует, то вообще башню клинит!».
Но убегать мне как-то было не по мужски. Я, почти смело, пошел навстречу… его огромному кулаку, который без предупреждения и лишних разговоров врезался мне в лицо. Я даже среагировать не успел, затем ответил тем-же. Завязалась драка, я его попытался свалить, но это был такой лось, что мне его даже не приподнять было. Все же я сделал подсечку, повалил его, и мы катались по земле, мутузя друг друга. Он что-то кричал насчет того, что мол, как ночка удалась, как мне его жена понравилась? Тут, в толпе собравшихся зевак вдруг кто-то крикнул, что у него нож, но к этому времени вмешалась и Таня и в общем, как-то мы с поля боя ушли… Я, вместе с Таней ко мне домой, как говориться, зализывать раны.
И с этого дня, так и не начавшиеся у нас отношения рухнули окончательно. Я, конечно, продолжал привозить газеты и книги в ее ларек, но общались мы уже с прохладцей. Мне было неловко, что я не дал должного отпора ее бывшему, хоть и занимался когда-то в секции бокса и качался в тренажерном зале, а вот отпор такому кабану дать не сумел. Таня наверно тоже подумала, что от своего муженька-дурака, хоть и бывшего, ей уже видно никогда не избавиться, и никто не сможет ей помочь. Так все и закончилось. Остались чисто деловые отношения.
4
17 августа, судя по записи в моей трудовой книжке, я уволился из детского сада № 35, так как дела с книгами и с газетой шли довольно не плохо, денег хватало, а вот времени всем заниматься совершенно не хватало. Я крутился в то лето, как белка в колесе. Надо было и музыкой успевать заниматься. Хоть группа «Параноид» и распалась, но мы с друзьями продолжали время от времени играть у меня дома. Надо было и гороскопы для газеты составлять еженедельно и за книгами ездить в Питер.
Летом у Валеры Славнова намечалась свадьба, и мы с ним договорились, что я поздравлю молодых, как бы от лица нашей фирмы. Валеру, в качестве нашего коммерческого директора, от лица генерального директора, то есть меня. А подарком будет фирменная магнитола, которую Валера вообще то сам купил, но мы обставили это так, якобы это был подарок от нашего ТОО. Надо же было престиж фирмы поддерживать как-то! Праздновали мы его свадьбу в их новой квартире, где-то рядом с метро Звёздная.
Все лето мы развивали наш бизнес. Ездили по разным магазинам, договаривались, чтобы они брали наши книги под реализацию. Начали ездить по местным поселкам, в Понтонный и даже на мою родину, в посёлок Петро-Славянка заехали, и там договорились в промтоварном магазине, что они специально под наши книги витрину выделят. Да и что им было отказываться? Книги привозят бесплатно, навар с продаж не плохой.
5
Наступила осень. Сюзанна пошла в третий класс. Теперь ей было не стыдно и в школу ходить, мы ей купили все новое к новому учебному году. Наша контора неплохо работала и уже приносила прибыль. Работали наши точки в помещениях магазинов, открывались новые, нанимались новые продавцы. Мы заказывали новые раскладные стенды для продажи книг на улице.
Развозили на своих машинах наших уличных продавцов два Валеры: Славнов и Петров. Петров Валера кстати, был на тот период гитаристом группы «Режим».
Но вот, как то вечером мне вдруг звонит Валера Славнов и предупреждает, что проболтался по пьяне, в кабаке знакомым ребятам, что он, типа работает коммерческим директором ТОО «Алекс АСВ», а те ребятки оказались связанны с Малышевской бандитской группировкой, орудовавшей тогда в Колпино и они тут же решили прибрать наше развивающееся предприятие к своим рукам. Валера сказал, что они вскоре должны мне позвонить, чтобы встретиться со мной, типа поговорить о совместной работе.
Вскоре, действительно раздался телефонный звонок от этих ребят. Я пригласил их к себе домой побеседовать. Приехали двое пацанов, помоложе меня, Павел и Дима. Я открываю дверь на их звонок и... тут из-за меня высовывается морда Юты, моей догини. Ребятки поначалу струхнули, увидев, что их встречает в квартире помимо меня еще и собачина огромная, но потом я их пригласил войти, запер Юту в маленькой комнате, ребятки немного освоились и мы поговорили.
Я обрисовал вкратце нашу ситуацию с бизнесом. Сказал, конечно, что мы только-только начинаем свой бизнес и в ближайшее время доходов не ожидаем. Что в принципе соответствовало действительности. На жизнь нам денег конечно хватало, но и только. Но они все равно уцепились за нас, как клещи, так как, мы оказались их первой рыбкой в море колпинского начинающегося рэкет-бизнеса. Им колпинские бандюганы просто дали добро, на то чтобы они везде могли говорить, что работают на Малышева, а дальше пусть сами крутятся, отчисляя соответствующий процент. Смогут кого-то взять в оборот, — флаг им в руки! Вот они и попробовали начать с нас.
В принципе я понимал, что без «крыши» все равно работать не получится, поэтому согласился на совместную работу, но с условием, что пока мы раскручиваемся, нас трогать не будут, а там видно будет. Они согласились, но потом все пошло совсем не так, как планировали мы, а так, как хотели они и бизнес, неплохо налаженный, в итоге развалился! Но это будет уже в следующем году, а пока мы продолжали работать.
Юность. г. Колпино.
1994 год
1994 год
Немного истории
В эти несколько последних лет Борис Ельцин вел абсолютно беспощадную, циничную борьбу за личную власть!
Если рассматривать те события с юридической точки зрения, то Борис Ельцин и его окружение совершили государственный переворот, расстреляв из танков законно избранный парламент Российской Федерации. Ельцин продолжил абсолютно беспощадную, циничную борьбу за личную власть. Ради этой борьбы он в свое время развалил Советский Союз, а впоследствии, в 1993 году, укрепил свою власть, избавившись от неугодного парламента. Ближайшими его союзниками были демократическое окружение и американские советники. Это не фигура речи и не пропаганда: это абсолютная правда. Именно они посоветовали ему проявить силу.
Возможно, и депутаты были не во всем правы, но насилие, которое применил Ельцин (по официальным данным, погибли около 200 человек), было беспрецедентным. Это была кровавая расправа над свободой. Либералы и демократы, которые кучковались вокруг Ельцина, и многие из тех, кто сейчас превозносит 90-е годы, очень любят говорить о свободе, но тогда Ельцин подавил свободу, которая ему не понравилась. Именно 1993 год, расстрел парламента, на мой взгляд, имел отношение к кровавым процессам кавказских войн и бандитской «революции» в России в целом. Он показал простую вещь: если верховная власть совершенно спокойно в центре Москвы расстреливает депутатов, убивает людей, то в принципе возможно все.
В январе этого года начала работать Государственная Дума первого созыва, избранная 12 декабря 1993 года. Президенты России, США и Украины подписали в Москве трехстороннее заявление о порядке передачи России ядерных боеголовок с территории Украины, о компенсации и гарантиях ее безопасности. Россия и США приняли решение о взаимном не нацеливании стратегических ядерных ракет, которое вступило в силу 30 мая.
А в феврале, по всей стране началась продажа акций компании «МММ», возглавляемой Сергеем Мавроди. Ее деятельность стала крупнейшей в России финансовой пирамидой. Сначала акции продавались по номиналу в 1 тыс. рублей. Далее цена повышалась дважды в неделю и за месяц вырастала примерно вдвое. Принцип «сегодня дороже, чем вчера» и умелая рекламная кампания создали ажиотажный спрос. С экранов телевизоров не сходили рекламные ролики о жизни Лени Голубкова — простого человека, дела которого пошли в гору, едва он стал «партнером» (вкладчиком) «МММ». К середине июля цены выросли в 127 раз, а число вкладчиков компании достигало, по разным оценкам, от 10 до 15 млн. Основатели компании получали столько денег, что не успевали их пересчитывать, счет вели «на глазок», комнатами, наполненными купюрами. Пирамида раскручивалась. Премьер-министр Черномырдин требовал от силовиков, сделать что-нибудь, пока она не лопнула. В середине июля была развернута кампания против «МММ». Вкладчики стали забирать деньги, цена на акции резко упала. 29 июля Мавроди объявил о снижении цены в 127 раз, то есть вернул систему на исходные позиции. 4 августа его арестовали «за неуплату налогов». Огромные толпы вкладчиков, лишившиеся своих средств, требовали от налоговиков прекратить «самоуправство», освободить Мавроди, чтобы он мог вернуть им деньги. Надежды разорившихся вкладчиков и их поддержка помогли Мавроди зарегистрироваться в качестве кандидата в депутаты, выйти на свободу в октябре и быть избранным депутатом Госдумы. Но вот деньги он так и не вернул…
В конце мая, после 20-летнего изгнания на родину вернулся А.И. Солженицын, русский писатель, публицист, поэт, общественный и политический деятель, лауреат Нобелевской премии по литературе (1970 год), диссидент, в 1960-1980-е годы активно выступавший против коммунистических идей, политического строя СССР. Официальное отношение к его творчеству и деятельности изменилось с началом «перестройки». Были опубликованы многие его произведения, в частности, в 1989 году главы «Архипелага ГУЛАГ». За это произведение он был удостоен Государственной премии РСФСР в декабре 1990 года. В том же году Солженицын был восстановлен в советском гражданстве, уголовное дело против него было прекращено. По возвращении в Россию писатель проехал на поезде через всю страну — от Владивостока до Москвы, с многочисленными остановками. Везде его встречали как триумфатора.
Этой же весной, началось подключение первых абонентов МТС (Мобильные ТелеСистемы). Первые звонки в сети МТС были сделаны 15 мая. МТС была образована Московской Городской Телефонной Сетью (МГТС), Deutsсhe Telecom (DeTeMobil), Siemens и еще несколькими акционерами 28 октября 1993 года, а уже 19 ноября получила лицензию на оказание услуг сотовой связи стандарта GSM.
В 1994 году абонентская плата составляла 60 долларов, плата за подключение — 1,3 тыс. долларов, залог — 1 тыс., местные входящие звонки — 0,56 доллара. Первым мобильным телефоном в сети МТС был Motorola International 3000 Portable, который весил 850 г, имел размеры 33х4,5х9 см, стоил 1,3 тыс. долларов!!!
Летом этого года, в Санкт-Петербурге проводились третьи Игры доброй воли — международные соревнования по 24 видам спорта. Предыдущие прошли в 1986 году в Москве и в 1990 году в Сиэтле (США). Российские спортсмены победили в командном зачете, завоевав 171 одну медаль (в том числе 68 золотых), американская команда — 119 медалей (в том числе 37 золотых).
События осени этого года привели страну на грань катастрофы. 11 октября этого года назовут в дальнейшем «Черный вторник» — резкое падение курса рубля по отношению к доллару. В России всегда был силен фактор сезонности: спрос на иностранную валюту повышался в январе и августе-сентябре, а ее предложение росло в апреле-мае и декабре. Поэтому ничего удивительного в появившемся в конце августа 1994 года спросе на валюту не было, и ЦБ начал продавать доллары, сдерживая движение курса. Валютные резервы таяли с каждым днем и снизились с 6,5 млрд долларов на 1 июля до 3,8 млрд к 10 октября. Но давление на рубль не прекращалось, несмотря на его быструю девальвацию. После эмиссионной накачки экономики во второй половине лета и под воздействием сезонного спроса на валюту снижение курса рубля набирало скорость: в августе рубль упал на 6,6 процента, за первые две декады сентября — еще на 6,3, за третью декаду — на 12,8, за первую неделю октября — на 16,8. В отдельные дни курс рубля снижался на 5-6. Но это не успокаивало участников рынка, в азарте продолжавших «давить» на рубль. И он рухнул. 11 октября ЦБ предоставил свободу рынку в поиске равновесного курса и прекратил долларовые интервенции. Курс доллара подскочил настолько, что стало понятно: его обратное движение неизбежно. Для того чтобы остановить падение курса рубля, ЦБ возобновил валютную интервенцию, на следующий день курс рубля пошел вверх. В то время единственным видом финансовых рынков был валютный, причем он был чрезвычайно изменчивым. Спекулянты, играя на колебаниях валютных курсов, выгребали у государства последние деньги.
11 декабря этого года Ельцин подписал Указ Президента РФ «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики». В тот же день начался ввод в Чечню российской Объединенной группировки войск. Решение о начале военной операции было принято после того, как не дали результатов попытки переговоров с лидером республики Д. Дудаевым и попытки свергнуть его с помощью поддерживаемой российскими военными чеченской оппозиции. Однако уже в первые дни операции войска столкнулись с вооруженным сопротивлением местных жителей — не только в Чечне, но и в соседней Ингушетии, через территорию которой наступала одна из колонн. Свергнуть режим Дудаева в результате быстрой и эффективной военной операции, как руководство российских вооруженных сил обещало Ельцину, не удалось. Война приняла затяжной и кровопролитный характер.
31 декабря начат Штурм Грозного российскими войсками. Планировалось четырьмя группировками нанести мощные концентрические удары и соединиться в центре города. По многим причинам (главная — планирование операции, управление войсками, комплектование и подготовка частей велось в соответствии с традицией достижения результата «любой ценой», пренебрежения человеческими жизнями) войска сразу же понесли большие потери. 131-я (Майкопская) отдельная мотострелковая бригада и 81-й (Самарский) мотострелковый полк были практически полностью разгромлены. Более 100 военнослужащих попали в плен. В результате штурма Грозный был превращен в руины.
И снова немного о музыке.
Звездная дорожка опубликовала список лучших песен этого года:
1.«Сильная женщина» — алла Пугачева.
2. „Шляпа“ „На-На“.
3. „Угонщица“ Ирина Аллегрова.
4. „Красавица жена“ Александр Буйнов.
5. „Поехали, красивая…“ „На-На“.
6.«Ты хочешь, чтобы я сказала „да“ — Алла Пугачева.
7. „Тутанхамон“ „Наутилус Помпилиус“.
8. „Осенний поцелуй“ — Алла Пугачева.
9. „Cryin“ „Aerosmith“.
10. „Колыбельная“ Татьяна Буланова.
11. „HappyNation“ „AceofBase“.
12. „Don't turn around“ „Ace of Base“.
13. „The Sign“ „Ace of Base“.
14. „Любовь здесь больше не живёт“ Влад Сташевский.
15. „Please, forgive me“ B. Adams.
16. „Иди ко мне“ Дмитрий Маликов.
17. „Ветер в харю“ „Любэ“.
18. „Сим-сим“ Аркадий Укупник.
19. „Последняя осень“ „ДДТ“.
20. „Как на войне“ „Агата Кристи“.
1
Мы, не смотря на все события, описанные выше и вообще происходящие в стране (а в стране все трещало по швам!), спокойно справляли Новый год. Этот новый год я справлял в кругу семьи. Я, моя дочка Сюзанна, моя мама, наша новая собака, догиня Юта. Конечно, кто-то в течение вечера и ночи из знакомых и друзей к нам заглядывал, но я почему-то никого не запомнил. Вроде и Андрей Годунов с Таней заходили и со двора кто-то.
А не чувствовал я проблемм в стране, так как работал я теперь только на себя. Как-никак, генеральный директор собственного ТОО «Алекс АСВ». Денег мне на жизнь хватало, а политикой я тогда не интересовался.
Кстати наша так называемая «крыша» помогла все же нам с помещением под офис и клуб книголюбов. Дело в том, что у одного из наших «надсмотрщиков» Павла, тётя заведовала детским клубом, здание которого размещалось тогда на детском пляже, за ДПШ (Дом пионеров и школьников). Вот он и договорился с родственницей, чтобы нам выделили в клубе несколько помещений.
По моей просьбе, Ольга Гордеева договорилась со своим хорошим знакомым, директором колпинского хлебозавода, чтобы он тоже помог нам деньгами и мебелью. Он входил в число учредителей газеты "Алекс". Мне назначили встречу у него в кабинете, на хлебозаводе, и директор побеседовав со мной, тут же распорядился насчёт мебели и деньжат на развитие предприятия подкинул. В последующие дни, мы обставили на детском пляже мой новый кабинет и в помещение клуба книголюбов завезли столы и новенькие стеллажи под книги.
Однажды, сразу после нового года, ко мне обратился один знакомый бизнесмен. Что-то у него с бизнесом не клеилось. С бандюками, какие-то заморочки начались, и он предложил нам даром отдать пакет документов своего ТОО, и в придачу полуподвальное помещение на улице Пролетарской, в одной из четырнадцатиэтажек. Я, конечно, согласился, и мы тут же начали переделывать это помещение под книжный склад. Правда, зайдя туда в первый раз мы с ребятами почувствовали страшную вонь чего-то разлагающегося. Шарили по всем углам и, наконец наткнулись на труп огромной крысы, бережно прикрытый фанеркой в самом дальнем углу. В течение месяца, мы очистили помещение от мусора, сделали там стеллажи под книги, точнее под коробки с книгами, так как книг уже было очень много, не меньше, чем в книжных магазинах. Если считать по тем деньгам, то на несколько миллионов и многие книги были взяты «под реализацию», то есть деньги мы возвращали после продажи книг. А поэтому приходилось вертеться как белка в колесе, создавая все больше торговых точек по всему городу.
В начале весны к нам обратился парнишка-инвалид Леша. Был он очень полный, — какие-то проблемы с обменом веществ. Он искал хоть какую-то работу, а мне как раз был нужен человек, который вел бы документацию клуба книголюбов: записывал новых членов, выдавал и продавал книги в клубе. Я взял его к нам на работу.
Затем, как-то к нам по объявлению о наборе продавцов, зашел молодой человек, немного постарше меня и предложил свои услуги. Звали его Антон, жил он возле «старого универсама», в доме № 89/3, а в трудовой книжке у него была запись, что он до последнего времени работал профессионально музыкантом-гитаристом в каком-то известном в те годы вокально-инструментальном ансамбле.
Мы с ним быстро нашли общий язык, так как я тоже занимался музыкой, и вскоре, поработав продавцом лишь пару месяцев, он стал заведовать нашим складом книг на Пролетарской и ездить со мной по оптовым базам в поисках новой печатной продукции. Сергей Орехов, — мой компаньон, к тому времени женился, завел себе собаку породы "афганская борзая" и полностью отошел от нашего бизнеса.
Его во всем заменил Антон. Мужик он был толковый, и вскоре я доверил ему всю работу с продавцами книг на уличных точках. После того как у меня появился такой помощник, я немного расслабился. Вставал я теперь во сколько хотел, потом ехал куда-нибудь позавтракать, чаще всего в полуподвальное кафе под рестораном «Ижора», и затем шел на детский пляж в наш клуб книголюбов и по совместительству наш офис. Там уже сидел Леха, приезжавший туда к девяти утра. На нашем новом складе на Пролетарской, теперь командовал Антон и отправив с утра всех продавцом с нашего склада по торговым точкам, он тоже подъезжал к нам и мы ехали с ним, либо в Питер за новой партией книг, либо, уточнив работу на следующий день ехали по домам до вечера. Возил нас везде с Антоном, на своей машине, как я уже упомянал, гитарист колпинской рок-группы «Режим», Валера Петров. Я, как бы принял его на работу, хоть и не официально. Оплачивали ему бензин и за работу ежеднедельно платили. Вот с ним и с Антоном мы и катались порой целыми днями по Питерским оптовым книжным базам, договариваясь о поставках. Вечером мы с ним вновь ехали на наш склад, где принимали возвращающихся с торговых точек продавцов и, приступали к самой приятной процедуре, — подсчету заработанных за день денег и не очень приятному занятию, — выдачи продавцам их ежедневных 10 процентов от выручки. Такая жизнь мне в принципе нравилась. Продавцы тоже были не в обиде. По тем временам, мы им платили довольно прилично.
Моя дочка Сюзанна продолжала учебу в школе, а после школы частенько приезжала к нам в офис на детский пляж. Где-нибудь сидела в уголке и делала домашние задания, или просто рисовала что-нибудь, книжки смотрела.
2
Наша газета «Алекс» успешно набирала обороты, назло газете «Колпинский интерес». Правда «Колпинский интерес», тоже сделали свой пиар ход, — стали распространять свою газету по городу бесплатно, получая доход только с рекламы. Впрочем «Колпинский интерес» вскоре окончательно закончил свою деятельность.
А команда Ольги Гордеевой по выпуску газеты «Алекс», все больше отдалялась от нас. Наше ТОО, являлось лишь формальным учредителем газеты. У них была своя организация, у нас своя, хоть я и поддерживал до поры, до времени, с ними тесные отношения. Я продолжал составлять для газеты еженедельный гороскоп и продавать газету на всех наших торговых точках, а газета, размещала бесплатно рекламу нашего ТОО, и книжного клуба.
В начале этого года Ольга Гордеева договорилась во Дворце культуры, в поселке Понтонный, о продаже книг нашей организации. Ее муж стал раз в неделю возить меня в Понтонный с новыми книгами. И вот однажды поздно вечером, мы уже возвращались с ним из Понтонного в Колпино по Загородному проспекту и попали в аварию. На одном из крутых поворотов, мы увидели, как из-за него вылетела легковушка и вдруг ее начало крутить посреди скользкой дороги. Она сделала полный оборот на 360 градусов, постепенно приближаясь к нашей машине. А мы так растерялись, что продолжали ехать навстречу, вместо того, чтобы нажать на тормоз. И вот встречная машина, сделав еще пол оборота, влетела нам в левое переднее колесо. Слава богу, скорость той машины была уже на излете, но приложился к нам автомобиль неплохо. Колесо свернуло в сторону, крыло и фара всмятку. Случилось это, не доезжая нескольких километров до кирпичного цеха №2, завода «Победа», где я еще совсем недавно работал. Пока водители обоих машин разбирались, я пошел пешком в наш цех, чтобы сообщить по телефону об аварии Ольге Гордеевой и чтобы она вызвала ГАИ на место аварии. Потом я уехал домой на автобусе, остановка которого было как раз напротив цеха, предоставив им самим разбираться.
В этой аварии я был не виноват, точнее виноват косвенно, так как если бы не мои книги, мы бы туда не поехали и их машина не пострадала бы. И хоть Ольга ничего мне и не сказала, но отношения наши стали несколько напряженными.
3
А вскоре случилась одна неприятность, которую подстроили наши бандюки, чтобы поссорить меня окончательно с Ольгой Гордеевой. У нас уже работал видеосалон на детском пляже, и какие-то кассеты принес посмотреть Павел. Ольга попросила дать ей домой что-то посмотреть из этих видеокассет, а когда вернула, Павел заявил мне, что она подменила ему пленку в кассете.
Я, долбанный борец за правду, поехал к Ольге разбираться вместе с ним. Я даже тогда не подумал, что ни один здравомыслящий человек не будет разбирать видеокассету, чтобы пленку поменять и уж тем более Ольга, или ее муж. Уж не помню, что мы там наговорили друг другу, но наши с Ольгой, и так натянутые отношения из-за их разбитой машины, похоже, окончательно испортились. Чего собственно и добивались бандюки. Как говорит известная мудрость: «Разделяй и властвуй!». Дело в том, что Ольгины «друзья» из высших коридоров власти, были гораздо круче нашей новоявленной крыши. Например, директор хлебозавода, который, как я уже говорил, по просьбе Ольги выделил, нашему ТОО в начале этого года приличную сумму денег на развитие бизнеса. У них была своя крыша, наверно не чета нашим новобранцам, но я то был тогда полным лохом в этих делах. Я свято верил, что с любыми бандитами можно как-то договориться и совместно работать.
А мне тогда и надо-то было лишь заехать к тому же директору хлебозавода и попросить помощи в решении проблемы с «крышей». Но умная мысля приходит опосля, и мы продолжали работать с нашими бандюганами новоявленными, а они с каждым днем все больше наглели.
Кстати, я попытался все-же, в начале этого года сменить «крышу». В «Огурцово» в новом микрорайоне, на правом берегу Ижоры открылось казино, и его хозяин попросил меня (в документах нашего ТОО указывалась и рекламная деятельность), сделать для них рекламный щит на нашей автобусной остановке, чем я и занялся. Когда все было готово, я заехал к ним в казино за расчетом, мы посидели, поговорили о том о сем, и речь зашла в том числе и о «крышах». Я поделился с ним, нашими проблемами и они тут же свели меня с человеком от их «крыши», которыми были колпинские спортсмены. Они брали на себя устранение проблем, а организации, которые они "крышевали", в свою очередь должны были помогать им материально, чтобы отправлять их спортсменов на соревнования, помогать экипировкой и т. д. Нам бы это конечно подошло стопроцентно, но…
"Спортсмены" назначили стрелку с нашими бандюками у себя в казино. Переговорили и пришли все же к выводу, что менять крышу — это не по пацански. И не стали из-за нашей фирмочки портить отношения друг с другом. Да это и понятно, — наша фирмочка не представляла для них никакого особого интереса. В итоге, все осталось как прежде и даже еще хуже, так как наши бандюки поняли, что мы стремимся избавиться от их контроля.
4
С утра, все наши продавцы собирались в помещении полуподвала на улице Пролетарской, где их, теперь вместо меня встречал Антон. Там, его помощники загружали машины и развозили книги, столы и продавцов по торговым точкам. В магазинах и поликлиниках у нас стояли большие железные сундуки, заказанные нами на заводе, где мы хранили наши книги и продавцы этих точек, сразу ехали на свои рабочие места, не заезжая на склад, отпирали сундуки и сами выставляли продукцию на продажу, а после работы все убирали и ехали по домам. Мы лишь пополняли периодически запас книг, и время от времени объезжали их вечерами, собирая выручку. В ларьки Союзпечати книги я развозил лично и лично собирал выручку.
Клуб книголюбов, также работал все лучше с каждой неделей. Я кстати, воплотил в жизнь интересную такую идейку для привлечения клиентов в клуб. Каждый вновь вступающий в наш клуб, вносил вступительный годовой взнос — 300 рублей (по тем ценам, это стоимость 3-4-х хороших книг) и потом целый год, раз в месяц, каждый вступивший мог брать бесплатно по одной книге, на выбор, из того что выставлялось в клубе специально для этого. Ну и купить, конечно, мог любую другую книгу по закупочным ценам. Мог и заказать любую нужную ему книгу. А выставлялось в нашем клубе книг довольно много. В комнате стояло четыре стеллажа с книгами.
А фишка вся была в том, что полученный от каждого человека взнос, мы тут же пускали в оборот и за год вращения (предполагаемого) в бизнесе, каждые 300 рублей, могли приносить сумму, многократно превышающую стоимость бесплатно взятых клиентами книг. Смотрите сами: мы берем у вновь вступившего, — 300 рублей, закупаем тут же на эти деньги пять-шесть книг, подешевле, но пользующихся спросом, продаем их и по продаже, получаем почти двойной навар. Тут же опять пускаем увеличившуюся уже вдвое сумму в оборот, и так далее. За год с одного взноса мы теоретически, могли заработать до 20 тысяч рублей!!! А с сотни клиентов?! Все было здорово придумано, если бы не одно но, — «наши бандиты» тянули с нас все больше и больше денег, не желая ждать, когда поступающие деньги прокрутятся хоть несколько раз, не говоря уже о годе. Плюс ко всему нам тоже надо было и за бензин платить и продавцам, и себе что-то оставить. То есть моя идея работала, но где-то на одну треть желаемого, если не меньше.
Но, не смотря на трудности, в дальнейшем я надеялся перетянуть на нашу организацию, все поставки книг в книжные магазины города Колпино, и "окнижить" ближайшие поселки колпинского района, так как с ними, тогда еще никто не работал. К этому времени мы уже понемногу поставляли книги в центральные книжные магазины на ул.Тверской и на ул. Веры Слуцкой.
Это направление бизнеса неплохо работало и могло бы работать и дальше но, увы… Никогда не прощу нашим доморощенным бандюганам, что они угробили такую идею! Хотя, возможно, и даже наверняка, это мое изобретение, было тоже своего рода финансовой пирамидой, которые плодились в нашей стране того времени, как грибы после дождя. Ведь, если вдуматься, когда-то количество членов клуба превысило бы количество продаваемых книг, и мы бы оказались в полной попе. Но тогда я, так далеко не заглядывал в будущее и вообще не знал, что такое финансовая пирамида. Я просто воплощал в жизнь свои идеи, порой несколько неординарные и странные, но все-же неплохие, а порой и очень неплохие, если бы никто не мешал их осуществлять!
Количество членов клуба за несколько месяцев работы, перевалило за триста человек, благодаря конечно, и рекламе нашего клуба развешенной везде по городу. Тогда еще за размещение рекламы в неположенных местах не штрафовали, и мы клеили свои рекламные объявления и в автобусах и на автобусных остановках, на столбах, в электричках. Да и в газете «Алекс» была постоянно наша реклама. Каждый день в наш клуб вступали все новые люди.
Моя идея работала и могла перерасти в довольно интересные формы деятельности, но опять же, встрявшие в нашу деятельность бандюки, а правильней сказать, просто молодые лодыри, у которых мозгов не хватало придумать что-то свое, не дали мне довести до конца задуманное. Мое поспешное бегство из Колпино, осенью этого года, положило конец всей нашей деятельности и моим идеям. А идей, кстати, еще было очень, очень много. Когда все получается, то и придумывается что-то новое постоянно.
К сожалению, в бизнесе того времени, правили бал жесткие люди, которые могли идти по головам к своей цели, а порой и по трупам, не считаясь ни с кем. Я таковым не являлся. Я мог подкинуть много интересных идей, но воевать с бандитскими группировками, ездить на стрелки, — это совершенно не мое. Мне, гораздо легче было отказаться от всего мною созданного и начать все с нуля, что я в итоге и сделал. Точнее отказаться то я отказался, но вот создать что-то вновь, увы тогда уже не получилось.
5
В нашем ТОО «Алекс-АСВ», все пока шло более-менее нормально. Работал клуб, работал наш видеосалон, там же, на детском пляже (я притащил свой, недавно выкупленный из пункта проката цветной телевизор, а наш продавец Леша принес свой видеомагнитофон). В планах было к лету открыть свой стрелковый тир, благо в свободной продаже появились пневматические винтовки, чего отродясь не было в СССР. Впрочем, свободно продавать стали и различные шпионские штучки, различные минеатюрные подслушивающие устройства, световые и шумовые гранаты, различные газовые балончики, причем не только сол слезоточивым газом, но и с паралитиком и пр. При желании и настоящие оружие можно было свободно купить, были бы деньги. Но вскоре такие магазины все позакрывались, — гражданским лицам снова запретили использовать все эти прослушки и пр.
Дела в нашей фирме шли все лучше, но все портила наша «крыша». Павел и Дима борзели с каждым днем все больше и больше. Они могли в любой момент заехать на любую нашу торговую точку и потребовать у продавцов денег на бензин или еще на что-то. А продавцы, боялись отказывать им. Наш главный «проверяющий» Павел (живший тогда на улице Невской дом 9, недалеко от вокзала), был, в общем-то, довольно умным молодым человеком, но в наши книжные дела даже не пытался вникнуть. Он абсолютно не понимал будущих перспектив нашей организации, если бы мы захватили весь книжный бизнес в Колпино, а шло именно к этому. Павел был молодой, любивший покрасоваться перед молодыми девчонками молодой человек. Ему тогда просто нужны были бабки, чтобы «шариться» с молоденькими девчонками, чем он постоянно и занимался.
Мы, как я уже говорил, начали поставлять небольшие партии книг во все колпинские книжные магазины. Наши книги продавались во всех ларьках союзпечати, в универсамах, поликлиниках и просто на улице с лотков. Не сдавался только «Старый универсам». Там был свой продавец книг, которого «крышевал» директор этого универсама. Мы пытались с ним договориться, но все оказалось безрезультатно, — возле Старого универсама нам продавать книги не дали, хотя мы не особо расстроились, так как рядом с универсамом стоял ларек Союзпечати, в котором опять-же продавались наши книги…
Какое-то время у нас в конторе работали продавцами и мой друг Андрей Годунов со своей второй женой Таней, но вскоре они были замечены в завышение цен на книги, что нам было совершенно ни к чему, и я отказался от их услуг. Дружба дружбой, а бизнес есть бизнес.
У меня стали появляться лишние деньги. Я обзавелся новым домашним телефоном с АОНом (автоопределитель номеров). Они тогда только начали входить в обиход советских людей. Плюс ко всему, телефон проговаривал номер звонящего, и еще там было много разных функций встроено.
Дочке я купил только появившуюся в продаже игровую теле-приставку «Mega Sega Drive». Что-то еще покупал из шмоток себе и дочке. Правда, начал я и выпивать все чаще, так как стрессовых ситуаций становилось все больше, — время было такое. Начиная с лета, каждое трудовое утро у меня начиналось в кафешке все под тем же рестораном «Ижора», с пол стакана водки, который я запивал томатным соком, плюс салат-оливье и затем уже я шел пешком, мимо кинотеатра «Пламя», на свою работу на детский пляж в наш офис.
6
К лету, как я уже говорил, мы окончательно обустроились на детском пляже. Я сделал себе отдельный кабинет, с окном, выходящим на пляж, но сидел там редко. В нем чаще понтовался перед девчонками Паша. Он только тем и занимался, что снимал на пляже молоденьких девчонок, вел их, якобы в свой кабинет, ну а потом уезжал с ними развлекаться…
Я же, чаще всего колесил с Антоном по Питеру, по разным книжным оптовым складам, которые множились день ото дня. Многие тогда понимали, что книжный бизнес, это реальные деньги и не маленькие, если продавать мелким оптом. Наше ТОО, как я уже говорил, тоже, собралось переходить на оптовую торговлю и обслуживание всех книжных магазинов в Колпино и по области. Были получены предварительные договоренности. Своих «бандитов» мы конечно в эти дела не посвящали.
В начале лета, наш «надсмотрщик» Паша заявил, что он решил, что нам пора менять бизнес, и он готов помочь. У него работает какой-то родственник директором завода швейных машинок «Подольск» в Подольске и он сам поедет к нему и договориться о поставках швейных машинок под реализацию.
Через пару дней, забрав у нас из кассы большую часть наличных, он, заодно приодевшись на наши же деньги, отправился совершать сделку. И представьте себе, ведь не обманул. Через пару недель, уже в середине июня, к нашему офису на пляже, подрулил «Камаз» — фура, заполненный до отказа коробками со швейными машинками. Пришлось закрыть наш видеосалон и заставить все помещение коробками.
Все бы ничего, но Паша, во первых, теперь взялся контролировать весь бизнес, и наш и свой, так как расчет по машинкам он решил контролировать сам, лишь прикрываясь нашей организацией и само собой, не собираясь платить ни каких налогов. А во-вторых, он не учел того простого факта, что в то время, в стремительно нищающей стране, ни кому эти машинки были не нужны. У людей просто не было денег!
В следующие несколько недель мы пытались распихать его машинки по всем магазинам, но все равно большая часть оставалась на нашем складе. Просчитывать варианты Паша видно не умел. Одно дело договориться, и взять швейные машинки, тем более, что и на заводе их накопилось до хрена, и дирекция завода рада была спихнуть их кому угодно, на любых условиях. Книги же у нас всегда покупали, благо не дорого, и народ наш читать всегда любил. Швейные машинки стояли в магазинах мертвым грузом, а Паша психовал и требовал оплатить машинки из наших доходов с книг, а потом типа он все вернет. Так мы ему и поверили!
Начались конфликты, угрозы и чем дальше, тем больше.
7
Как-то ближе к осени, один из моих дворовых давнишних друзей Андрей, по прозвищу «Кактус», предложил мне купить дешево газовый пистолет, всего за 100 рублей. В то время, как я уже говорил, любое оружие можно было купить без проблем. Специально искать оружие у меня тогда еще не было причин, но отказываться от такого заманчивого предложения я конечно не стал. На заводе «Военхот» как раз начали выпуск подмышечной кобуры для пистолетов. Продавались они в их ларьке, прямо возле входа на завод. Ну, я конечно купил и пистолет и кобуру. Теперь я ходил с пистолетом под мышкой. Это было круто! Чувствуешь себя уже крутым челом, даже понимая, что газовик тебя особо не защитит в случае проблем.
Правда наши «бандиты» так и не узнали, что я вооружен, хотя был один прецедент, когда я стоял под дулом пистолета, правда тоже газового и чуть не вытащил свой, но сдержался. Павел, где-то тоже обзавелся газовой пушкой, и видно решил показать, какой он крутой. Он заехал к нам на склад, позвал меня в соседнее помещение, и придравшись к чему-то, вытащил пистолет и нацелил мне в голову.
Не помню уже, какой он придумал наезд, но ничего у него не вышло. Я стою спокойно, не падаю на колени, не прошу о пощаде. Наконец он отведя дуло немного в сторону, все таки выстрелил в стену. Я лишь моргнул. Тогда он что-то там сказал насчет того, что хотел просто меня проверить, и я типа, с честью выдержал испытание. В следующие секунды помещение наполнилось слезоточивым газом, и мы спешно покинули склад. Если бы он знал, что у меня в это время была точно такая же игрушка, возможно, он вел бы себя по-другому. Только вот понять не могу до сих пор, почему же я все-таки не достал свой пистолет? Испугался дальнейшей стрельбы? Или просто не хотел обострять отношения с бандитами? Не помню.
В дальнейшем, перед самым моим отъездом из Колпино, я отдал этот пистолет Антону. Ему какие-то свои проблемы надо было решить. Отдал на время, так как не предполагал, что уже через несколько дней навсегда покину Колпино. Надеюсь, пистолет ему пригодился.
8
С нами в газете, еще начиная с «Колпинского интереса», работала молодая женщина, чуть старше меня. Звали ее Алина, и она вместе со всеми ушла из «Колпинского интереса» и стала работать в газете «Алекс». И вот, как-то я заметил, что она стала проявлять ко мне интерес, как к мужчине. Предложила однажды покрестить мою дочку. Я согласился, хотя мне было по барабану. Никогда не верил во всю эту церковную ересь. А Алина, видно за счет того, что стала для Сюзи крестной, надеялась и со мной сблизиться. Что в прочем ей удалось почти.
После какого-то сабантуя в газете, она предложила мне прогуляться, а потом к себе в гости позвала. Пришли мы, слово за слово, плавно переместились на диван и вдруг из соседней комнаты выходит ее проснувшаяся только что мать и начинает нас крыть последними словами.
Как потом объяснила Алина, она была уверена, что ее мать уехала на несколько дней, но увы. Ночь любви сорвалась. А скорее всего и слава-богу, что сорвалась. Алина по гороскопу, как и я, — Стрелец, а Стрельцы вместе никогда не уживаются, что в дальнейшем и выяснилось. На этом все у нас в принципе и закончилось в плане любовных отношений, хотя вскоре она мне еще пыталась помочь скрыться от наших «бандюков», но это будет чуть позже.
9
Все лето мы, в общем, довольно неплохо жили. Загорали на пляже, возле нашего офиса, пока Леша принимал посетителей клуба, занимались обустройством других помещений в здании, начали делать помещение для тира. Вообще идей, как я уже говорил, было много. Вечерами, бывало, выпивали, в нашем офисе, после трудового дня. Правда, как-то раз, в те дни, я попал впервые в медвытрезвитель.
Сидел я поздно вечером в качковском (тренажерном) зале со знакомыми милиционерами. Зал этот находился там же, на детском пляже, в соседнем с нашим здании. Залом руководил милиционер, с которым я недавно познакомился здесь же, на пляже. Вот мы и собрались «поквасить» немного с его друзьями у них в тренажерном зале. Пили мы водку, разговаривали о том, о сем, и я малость накушался. Наконец мы закончили дружеские посиделки и я, уже поздно вечером, пошел на автобусную остановку и пока ждал автобус, присел на клумбу и задремал. Тут мимо проезжала милиция и увидев потенциального клиента, остановились и забрали меня. А в портфеле «дипломате» у меня между прочим вся дневная выручка с торговых точек была.
Привезли меня в вытрезвитель, отобрали все, что было, провели в помещение с кроватями. Но к тому времени я уже очухался, и всю ночь просидел на кровати в знак протеста, и доказывая, что я не настолько пьяный, чтобы в вытрезвителе сидеть. Так и просидел до утра, ни на минуту не прилег!
Утром меня отпустили. Заглянул я на улице в «дипломат», — пачка денег с выручкой, завернутая в бумагу и заклеенная скотчем, вскрыта, но хотя бы на месте и то хорошо. Из пачки пропала лишь небольшая сумма денег, видно за услуги взяли, — и на том спасибо, что все не забрали.
Кстати, в тот вечер, пока мы выпивали в тренажерке, тот мент предложил мне помощь в бизнесе, если вдруг у меня проблемы возникнут. Наверно это был еще один знак свыше, что пора что-то делать с нашей «крышей», но я опять на что-то надеясь сказал, что пока мне помощь не требуется, а потом уже поздно было что-то менять.
Много раз ребята из милиции могли мне помочь во многих сложных жизненных ситуациях, но я эту помощь постоянно отвергал. Ну не принято в то время было общаться с ментами, западло, хоть я и не из бандитской среды был. А теперь вот жалею, — многие сложные ситуации можно было тогда разрулить и бизнес не потерять. Впрочем, можно было и пулю в дальнейшем без проблем схлопотать, так что неизвестно, как бы все сложилось при другом раскладе…
10
А в начале августа, все наши с Антоном мечты о дальнейшем развитии нашего бизнеса развалились. Как-то вечером к нам в офис заявились подвыпившие Паша и Дима. Я там сидел один, пил понемногу коньячек и разбирался с какими-то бумагами. Паша тогда куда-то отошел, а в это время Дима в пьяном угаре, начал трепаться, — мол, ты нам особо и не нужен, так что возможно мы тебя скоро закопаем.
Дима всегда был у Паши на подхвате. Паша, сам несколько раз говорил, что ему нужны Димкины кулаки, раз уж умом бог обделил, но в тот вечер что-то мне подсказало, что это не просто пьяный базар, а какие-то мыслишки нехорошие у них насчет меня тогда уже были. Они уже замутили свой бизнес со швейными машинками, в моем бизнесе они не разбирались и считали его наверно ерундой.
Когда они уехали, я всерьез задумался, что делать дальше? И так как эти угрозы в более завуалированной форме уже звучали и раньше, решил я свернуть к черту всю свою деятельность. Все таки у меня росла дочка, мать полностью от меня зависела, и рисковать в дальнейшем ими не входило в мои планы.
Вся наша контора, по существу была уже только моя, так как мои так называемые компаньоны, Сергей Орехов и Валера Славнов, лишь числились учредителями нашего ТОО и никакого участия в нашей деятельности уже давно не принимали. Оба женились и жили своей жизнью. А мне одному разруливать всю эту катавасию как-то не хотелось и я решил, как всегда спонтанно, взять и плюнув на все уехать куда-нибудь и начать жизнь заново.
Честно скажу, я тогда даже не подумал о проблемах, которые могли возникнуть к примеру, у моей матери в связи с моим возможным исчезновением и у дочки. Мать одна с внучкой, психически больная, в собственной квартире, — с ней могло случиться все, что угодно и скорее всего случилось бы, но… В прочем обо всем по порядку расскажу.
11
Вечером, после того разговора, я вернувшись домой, изрядно подвыпивший, первым делом позвонил почему-то Алине и рассказал ей об угрозах наших бандюков. Она тут же предложила отвезти нас с дочкой, на время, к своей сестре в какой-то монастырь под Москвой, где та жила в качестве послушницы. Я согласился, и мы договорились встретиться рано утром у меня.
Возможно с утра, протрезвев, я бы и изменил свое решение, но рано утром ко мне приехала Алина, и у меня уже не было времени думать. Мы решили, что делаем все правильно. Дочку я тоже решил взять с собой… ну не дурак-ли? Я взял все деньги, которые у меня были в наличности, немного оставил матери, попрощался с ней, сказав, что возможно скоро приеду и чтобы она никому чужим дверь не открывала и говорила, что не знает, куда я делся. Тем более, что с ней оставалась наша собака, догиня Юта, и я надеялся, что в случае чего она чужих в квартиру не пустит.
Мы, собрали пару сумок необходимых нам с Сюзанной на первое время вещей. Опять же, я даже не задумался, что ей скоро в школу надо уже будет идти. Вообще не понимаю, о чем я тогда думал? Все делал на автомате. Все-таки ветер у меня в голове гулял в те годы еще какой! Ни о чем в серьез не задумывался и даже не пытался просчитать какие-то возможные варианты. Спонтанно все решил и вперед!
Взял с собой кроме вещей еще на всякий случай дочкину игровую теле-приставку «Сегу-Мегу», надеясь, что где-то ее можно будет подключить, чтобы Сюзанна не скучала. Напоследок обнял мать, свою собаку Юту, кота Цыгана, и мы пошли искать такси к нашей автобусной остановке, где всегда стояло куча машин частников, желающих подзаработать.
Мы договорились с одним и поехали на Московский вокзал. Приехав, взяли билеты до Москвы и отправились в путь. Об одном я тогда пожалел, что не забрал у Антона свой газовый пистолет, — он бы мне в будущем пригодился.
12
Доехав до Москвы, мы пересели на электричку, следующую куда-то мимо города Тверь. Вскоре, проехав Тверь, электричка остановилась на каком-то полустанке в чистом поле и Алина сказала, что мы выходим. Сошли мы с поезда, — вокруг поля, куда идти, хрен его знает. Кого-то вроде мы спросили, где находится монастырь, и нам показали дорогу уходящую куда-то в поля, по которой мы шли около часа, пока вдалеке не показались какие-то строения.
Придя, наконец, в монастырь, Алина пошла искать свою сестру, но найдя ее и объяснив сложившуюся ситуацию, получила твердое «нет». Типа в монастыре и так народу много и она может лишь накормить нас. Даже оставить нас переночевать негде.
Короче, послала она, мягко говоря, и свою сестру и нас с дочкой, куда подальше. Вот вам и «возлюби ближнего своего…». Алина конечно с ней разругалась, но наше положение оказалось аховым. Уже стемнело, ночевать негде, до железной дороги идти назад тоже не выход, — вдруг электрички уже так поздно не ходят. Походили мы вокруг немного и заприметили не вдалеке стог сена, где и решили заночевать. На улице было еще тепло, так что мы надеялись, что проблем не будет. Вырыли глубокую нору, засунули туда наши сумки с вещами, забрались сами, надели на себя куртки, и легли спать.
Но под утро стало довольно прохладно, хоть мы и прикрыли изнутри лаз в наше «жилище». Какое-то время мы еще ворочались пытаясь согреться, но замерзнув окончательно, все-же вылезли наконец наружу. Вокруг еще темно, изо рта пар идет, температура градусов пять тепла. Мы быстренько собрались и пошли в обратную сторону, к станции. Пока дошли, немного рассвело, а вскоре и электричка подошла.
На обратном пути Алина предложила еще один вариант нашего спасения. У нее в Твери тоже жили то ли родственники, то ли друзья и она уговорила меня заехать к ним. Мне деваться все равно было некуда, и я согласился.
Вышли мы в Твери, проехали на трамвае несколько остановок, прошли немного пешком и наконец, пришли к какому-то частному дому. Слава богу, здесь нас встретили довольно радушно, предложили поесть, выпить и обсудить за столом сложившуюся ситуацию. Мы посидели, поговорили и решили, что я останусь у них на неделю, другую, а Алина тем временем вернется в Колпино и разузнает обстановку. Друзья Алины выделили нам для ночлега отдельную комнату с двумя кроватями. На одной уложили Сюзанну, на другой мы с Алиной устроились.
С утра мы вновь поговорили с друзьями Алины и договорились в итоге, что я немного поживу в их пустующем пока, ещё одном частном доме, находящемся через несколько трамвайных остановок от их дома. Они сказали, что там живет сейчас только собака, и если я возьмусь ей готовить еду и кормить, то могу пару недель там пожить.
Сюзанну мы решили отправить с Алиной назад домой, в Колпино и на время отправить жить к ее маме Ольге и бабе Тане, ее бабушке, пока я не разберусь со своими проблемами.
Утром я проводил Сюзанну и Алину на электричку до Москвы, а сам остался жить в Твери, пока снова не приедет Алина с новостями.
13
С этого дня я стал жить в большом двухэтажном доме, выбрав себе приличную комнату на втором этаже. Там я нашел большой катушечный магнитофон «Астра» и кучу бабин (катушек) с записями популярных в те годы рок-групп. Каждый день я готовил поесть собаке, с которой быстро подружился, ходил с ней вечерами гулять, но в основном она на цепи во дворе сидела, а я целыми днями читал книжки и слушал музыку. Ездил еще иногда к своим новым знакомым в гости, так как одному все-таки было жить довольно скучно. Игровую приставку я тоже им оставил поиграть, пока я у них живу.
Примерно через две недели вновь приехала Алина, так ничего толком и не разузнав. Сказала только, что Сюзанну отвела к ее бабушке и маме.
Мы поехали назад, в Питер, так как гостить и дальше у Алининых друзей не имело смысла. Хотя, честно говоря, домой в Колпино я не собирался. Еще надеялся куда-нибудь свалить.
По дороге домой, в поезде, мы с Алиной разругались. Поводом стало наше неудачное путешествие к ее сестре в монастырь и приехав наконец в Питер, на Московский вокзал, мы молча разошлись в разные стороны.
Я зашел на вокзале в кафешку, поел немного, обдумывая свои дальнейшие действия. Дело уже было к вечеру, и куда ехать, я не имел ни малейшего понятия. Тут я вдруг, почему-то вспомнил о Свете, к которой возил свою собаку Юту на случку с ее догом-кобелем, и решил попробовать позвонить ей. Вроде отношения у нас завязались с ней вполне дружеские.
Позвонил ей, сказал, что сегодня не могу, по определенным причинам вернутся в Колпино и попросился у них переночевать. Света посоветовалась со своей мамой и минуту спустя сказала, что я могу приехать.
Денег у меня с собой еще хватало. Я купил вина, конфет, сел в метро, и поехал в гости к практически не знакомым людям на улицу Кубинскую. Их дом находился не далеко от станции «Ленинский проспект», железнодорожной ветки, ведущей из Питера в город Пушкин.
Позже, я спрашивал себя, почему я, к примеру, не поехал тогда с Московского вокзала к тому же Мише Огурцову, а сунулся именно к Свете? Я ведь знал и Мишкин адрес, и телефон, и он бы наверняка помог мне. Но что сделано, то сделано. Как всегда я малость сглупил.
Поздно вечером, я наконец приехал к Свете и ее маме в гости. Они накрыли столик, увидев, что я с подарками. Мы посидели немного, они рассказывали о своем житье бытье, показывали свои фотоальбомы. Я узнал, что Светина мама в прошлом балериной была. Что Света жила какое-то время с художником, но что-то у них не сложилось и теперь вот они живут вдвоем с мамой и с тремя догами: двумя сучками и кобелем, которым была выделена отдельная комната. Живут в основном на пенсию мамы и продавая щенков. Я тоже коротко поведал им свою историю, что вынужден временно убраться из Колпино, и они сами предложили остаться у них на время, пока у меня все не утрясется. Я конечно согласился.
Их квартира, надо сказать, насквозь пропахла собачатиной. Уж насколько я, привыкши был к собачьему духу, но войдя к ним у меня чуть ли глаза не защипало от таких ароматов.
Выращивать постоянно, из года в год, щенков в квартире, довольно муторное занятие. Весь паркет у них в квартире вздыбился из-за постоянных луж от щенков, которых порой приходилось держать до 2-3 месяцев, а в комнате, где жили собаки, вообще все провоняло псиной, словно на псарню зашел. В «собачьей» комнате стояло пару кресел-кроватей, на которых спали собаки. Вот мне и выделили одно из этих кресел в собачьей комнате. Разложили его, дали постельные принадлежности. Я человек не привередливый, да и выбирать не приходилось, в такой ситуации, как у меня, так что меня все устроило, тем более, что собаки меня приняли в свой круг сразу, — умею я видно находить путь к их сердцам, и мы сразу подружились.
Сейчас-то я понимаю, что оставив меня пожить на время у себя, двигали Светой и ее мамой исключительно корыстные цели. Света знала изначально, что я директор своей фирмы. Я ей об этом рассказывал, когда Юту привозил на случку к ее кобелю. А тут они увидели, что и деньги у меня есть, а они жили довольно бедно. Вот так все и завертелось.
14
Я жил у них уже неделю и они меня пока терпели. Я покупал им каждый день продукты, вино. Вечерами мы гуляли со Светой и ее собаками, за их домом, на ближайшем пустыре, возле железной дороги.
Через неделю, когда мои денюжки начали подходить к концу и понимая, что без денег я никому здесь не нужен, я решил сделать боевой рейд по колпинским магазинам и ларькам, где продавались мои книги и собрать всю выручку. Продавцы о моих проблемах не знали, печать нашей организации у меня была с собой, чтобы оформить накладные как надо, так что все прошло гладко. Рано утром я приехал в Колпино и объехал все ларьки Союзпечати, собрав немного деньжат. Вернулся я к Свете и ее маме опять с деньгами и стал жить дальше.
Наверняка в глубине души Света с мамой уже мечтали, чтобы я наконец-то свалил куда-нибудь. Деньги деньгами, но когда в двухкомнатной квартире живет совершенно посторонний мужик, это кому угодно не понравится. Но я пока еще не придумал, куда дальше податься и все шло своим чередом.
Еще через неделю, деньги у меня вновь начали подходить к концу. Я наконец вспомнил о Мише Огурцове и позвонив ему, предложил поменять нашу игровую приставку «Сегу-Мегу» на его «Денди» (устаревшую уже по тем временам, игровую теле-приставку) с доплатой. Он согласился.
Миша в это время работал в охране магазина «Юбилей». На следующий день я поехал к нему. Встретились, поговорили о том, о сем, обменялись приставками, он доплатил мне немного денюжек и мы разъехались. И опять же я, почему-то не попросил у него помощи. Наверно потому, что надеялся всегда только на себя, да и гордый был. Вообще никогда не любил просить у кого-то помощи!
15
С тех пор я о Мише Огурцове ничего не знал до последнего времени. Лишь в 2012 году, меня нашла в интернете, точнее на сайте «Проза. ру» Мишина мама, Галина. Мы списались, я дал ей свой телефон и Миша вскоре мне позвонил. Вот радость-то была. Все-таки интернет великая сила в плане нахождения давних друзей и близких. Сейчас мы с Мишей временами общаемся и по телефону и через интернет по «Скайпу».
Вскоре после поездки к Мише, рано утром, я вновь съездил в Колпино, прошелся опять по ларькам и заодно решился к своей матери домой заглянуть. Моя мать все это время была немного не в себе, но в больницу ее сдавать тоже было нельзя, тогда вообще неизвестно что и с квартирой и с собакой стало бы.
Везде в нашей квартире царил разгром, запах собачьими мочой и какашками, так как гулять моя мать с Ютой не ходила, предоставив ей делать свои дела прямо у нас в квартире, хоть и убирала за ней, но это положение дел не меняло. Короче кошмар!
Самое обидное для меня было то, что она в эти недели моего отсутствия, выбросила несколько альбомов с моими фотографиями, где я в рок-группах играю и на концертах всяких, ну и много личных фоток, с дочкой, со своей бывшей женой Ольгой и с другими девчонками, с которыми встречался в дальнейшем. Моей матери казалось тогда по болезни, что она помогает мне, — уничтожает компрометирующие меня материалы. Как мне сейчас этих фоток не достает для более подробных воспоминаний того периода жизни. Храните свои фото! И не в электронном виде, в компьютере и на флешках, а на обычной фотобумаге! Когда-нибудь вы мне спасибо скажете за этот совет.
Наш кот Цыган жил теперь на улице, его кормили жильцы дома, так как моя мать никому дверь не открывала и даже кота не пускала. Я дал матери немного денег, хотя зачем? — в магазин она все-равно вроде не ходила. Или ходила? Ведь чем-то она питалась. Оставил немного продуктов, купленных по дороге. Отдал ей игровую приставку «Денди», сказав, что потом дочка Сюзанна зайдет и заберет.
Заодно забрал из квартиры свой новый телефон с определителем номера, решив подарить его Свете, так сказать за помощь по спасению моей задницы. Днем, я уже опять был у Светы с новой порцией денег.
16
Как-то вечером, спустя пару дней, мы сидели со Светой в «собачей комнате», где я ночевал. Пили вино, болтали о том, о сем. Затем, как-то так получилось, что мы оказавшись слишком близко друг к другу, начали целоваться, обниматься...
— Я хочу, — вдруг прошептала она. — У меня уже больше года никого не было.
— Ну и что будем делать? — спросил я. — Ведь твоя мама постоянно дома.
— У нас дача есть, — предложила Света. — Давай туда съездим на пару дней отдохнуть.
Мы, конечно, были тогда, уже изрядно выпивши, и особо не задумывались, что делаем. Просто решили взять, да уехать. Правда, надо отдать ей должное, — она не забыла о своих питомцах, и мы взяли с собой ее собак: кобеля и сучку, оставив ее матери лишь одну собаку. Мы потихоньку свинтили из дома, типа с собаками пошли гулять, и ничего не сказав ее матери, поехали к Свете на дачу.
Мы приехали на Финляндский вокзал, затем куда-то долго ехали на электричке, наконец, уже ночью, вышли на какой-то глухой станции и пошли пешком по дачному поселку искать ее дачу.
Наконец пришли к нужному участку, правда основательно заросшему. В глубине стоял небольшой домик с комнатой, кухней и верандой. Там была печка, и электричество было, так что нас все устроило. С собой мы привезли вина, еды, ну и наконец дорвались до секса и продолжили веселье всю ночь, со всеми вытекающими последствиями. Собаки сидели на веранде и нас охраняли.
Следующие пару дней мы провели, практически не вылезая из постели, лишь выходя иногда прогуляться до местного магазина за продуктами и вином, или пройтись вечером с собаками погулять по окрестностям. Все остальное время собаки бегали по участку или спали на веранде.
Наконец, Света, оторвавшись по полной программе, насытившись любовными утехами и наконец, немного протрезвев начала задумываться, — что же ее мама скажет, когда мы вернемся к ним домой? И прогнозы были не утешительными. Наконец мы все же решились вернуться, собрались и поехали назад в Питер.
Встреча, как и следовало ожидать была мягко говоря, не радостной. Не успели мы позвонить в квартиру, как распахнулась дверь и выскочившая Светина мама начала крыть меня и ее, всеми возможными ругательствами. И если по началу, когда я только приехал, она делала вид, что я в общем неплохой мужик, то теперь вся правда обо мне била из нее фонтаном.
— Да ты что, совсем мозги потеряла, — кричала она Свете. — Да куда тебе этот маленький, лысый замухрышка! Да его грохнут не сегодня, завтра!
Так, крича на всю парадную, она пропустила Свету в квартиру и захлопнула дверь перед моим носом. Вскоре, Света, вышла назад и сказала, что я все таки могу войти. Ее мама тут же встряла, сказав, что я могу у них переночевать только последнюю ночь.
17
На следующий день мама Светы мне откровенно сказала, что мое присутствие в их доме не желательно, но и предложила один интересный для всех вариант. Она сказала, что у какой-то их знакомой женщины-инвалида, перенесшей энцефалит, можно не дорого снять комнату. Живет она где-то рядом с метро Купчино. Она тут же созвонилась с хозяйкой квартиры и та дала добро. Когда я уже собрался ехать на новое место жительства, мать Светы намекнула, что за ее помощь, я должен втереться к хозяйке квартиры в доверие. А затем сделать так, чтобы она в дальнейшем, подписала документы, о том, что они со Светой будут ухаживать за ней до последних дней, а она за это пусть перепишет квартиру на них.
Предупредила она также и о том, что в данное время, пару раз в неделю к хозяйке квартиры заходит медбрат, какой-то молодой парнишка с нетрадиционной половой ориентацией, который тоже положил глаз на эту квартирку.
Уезжая, я пообещал попробовать что-то сделать по возможности, хотя мне в принципе на их планы было наплевать. Я просто хотел снять комнату на месяц или два, вот и все.
Мы со Светой, (она тоже решила съездить со мной), приехали по указанному адресу, поговорили с хозяйкой. Я заплатил за месяц вперед и остался там жить. Деньги пока еще оставались кое-какие, а о будущем я особо не задумывался. Вот только попросил еще у хозяйки разрешения привезти к ней свою собаку, соответственно договорившись доплачивать ей за неудобства. За Юту у меня все время душа болела, так как я представлял, как ей не сладко жить с моей больной матерью, не выходя даже на улицу. Хозяйка согласилась, и я через день привез к ней свою «маленькую» псинку. Когда хозяйка ее увидела впервые, ее чуть кондрашка не хватила, но через пару дней она уже малость попривыкла. Я готовил Юте с утра кашу поесть, ходил с ней гулять, вечерами попивал винцо понемногу, смотрел телевизор — больше заняться было не чем.
Через несколько дней, к хозяйке заехал медбрат о котором меня предупреждали, и очень удивился, застав в почти уже его квартире, как он наверно думал, постороннего мужчину, да еще с такой собачиной, чуть ли не с него ростом. Наверно он подумал, что я конкурент в его махинациях.
У меня было куплено несколько бутылок вина про запас, и я тут же предложил парнишке посидеть на кухне, немного выпить, и обсудить наши проблемы. Очень хорошо запомнил его реакцию на мое предложение:
— Ты, правда, хочешь со мной выпить? — удивленно спросил он, Он наверняка знал, что его «голубая» сущность, просто сквозит во всем его облике, в манере говорить и действительно удивился, что я к этому отнесся совершенно спокойно.
Мы посидели, выпили, поговорили. Я объяснил ему, что на квартиру эту не претендую, и если он чего-то в итоге добьется на поприще завладения чужим имуществом, то флаг ему в руки. На этом мы и расстались почти друзьями. Потом он еще несколько раз приезжал, привозил хозяйке какие-то лекарства, но особо мы с ним не общались. «Привет! Пока!» — вот и весь разговор.
Через несколько дней жизни на новой хате, я решил вновь съездить на Светину дачу, точнее просто в тот дачный поселок, чтобы разузнать, не требуется ли там сторож с собакой на зиму. Мне бы было очень удобно и жить там, в какой-нибудь даче, да еще за это и деньги получать.
Приехал я туда, и пошел искать главного, поэтому дачному поселку. Нашел какую-то женщину, но она сказала, что сторожа им не требуются, так как в некоторых домах люди живут круглый год.
Тогда я переночевал на Светиной даче, благо знал теперь, где ключ лежит и утром поехал назад. На прощание оставил на даче письмо Свете, обьяснив ей все.
Приехав в Питер, я развесил на финляндском вокзале несколько объявлений о том, что сторож с собакой ищет работу по охране дач, с возможностью проживания в зимний период, дав номер телефона женщины, где я теперь жил. К сожалению, мне так ни кто и не позвонил, а может потом и звонили, но так получилось, что уже через неделю, я вынужден был покинуть свое новое пристанище.
18
Где-то, через неделю моей жизни у этой женщины (сейчас и не помню, как ее звали), я случайно нашел у нее в серванте таблетки «Этаминал натрия» и вспомнил, что мои знакомые наркоманы, говорили, что от нескольких выпитых таблеток, потом ходили, чуть ли не сутки, словно вдрызг пьяные. Я решил попробовать от нечего делать. Выпил пару штук, потом еще. В итоге, вечером, хозяйка заметила, что я веду себя совсем неадекватно и спросила что со мной. А я дурак, вместо того, чтобы сказать, что я выпивши, признался ей, что попробовал ее таблетки. Она раскричалась, что я типа наркоман, и она не хочет, чтобы я здесь оставался. Да и собака ей наверно порядком надоела, а тут такой повод представился меня вытурить.
В тот же вечер, все еще с трудом соображая, я собрался, взял свою собаку, и напоследок, рассказав хозяйке, какие вокруг ее квартиры строятся грандиозные планы захвата, поехал в Колпино.
Как я доехал, помню смутно, — сказывалось действие таблеток. Я находился всю дорогу, в каком-то отстраненно-пьяном состоянии. Хорошо еще, что собаку не потерял по дороге.
Приехав в Колпино, домой я идти не решился, а решил пойти переночевать в детский садик, где я недавно еще работал, так как помнил, что там можно не особо напрягаясь проникнуть в их подвал, а там в теплоцентре, я видел хорошую кровать с матрасами, на которой и надеялся провести ночь.
Подошел я к садику, разогнул пару арматурин на решетке, при входе в подвал, залез сам, а потом помог пролезть Юте. В одном была проблема, ни спичек, ни зажигалки у меня не было, так как не курю, а в подвале была кромешная тьма. Я привязал Юту возле двери в подвал, а сам пошел обследовать на ощупь все помещения, в надежде найти нужную комнату, точнее теплоцентр садика.
Я помнил, что там зажигался свет, так что главное было на ощупь найти нужное помещение и выключатель на стене. Это оказалось для меня очень трудной задачей, особенно если учесть мое полупьяное состояние. Мало того, что я соображал довольно плохо, так еще и многие помещения были подтоплены водой, и я вскоре пер напролом, в ботиночках, по некоторым помещениям, чуть ли не по колено в воде. Наконец мои усилия были вознаграждены, и я нашел то, что искал.
Куда-то зашел в темноте и наконец, вместо песка и воды, почувствовал под ногами бетонный пол. Нащупал кое-как на стене выключатель и к великой моей радости включился свет, на что я особо и не надеялся. Кровать с несколькими матрасами и одеялами, была, слава богу на месте.
Я вернулся ко входу за Ютой, и провел ее в теплоцентр. Теперь в подвале было светлее, так как свет из теплоцентра, освещал путь. Оказывается, помещение теплоцентра было совсем не далеко от входа, но я пошел в темноте в другую сторону и обошел весь подвал садика вокруг. Из последних сил я, вместе с Ютой вернулся к кровати и рухнул спать, как убитый. Юта легла у меня в ногах тоже на кровати. Она вообще любила со мной рядом спать.
19
Рано утром меня разбудил собачий лай. Я открыл глаза и увидел в дверях испуганного до смерти мужика, который тут, же захлопнул дверь и куда-то убежал, увидев мою собаку-баскервилей, вставшую на кровати в полный рост и гавкающую на него.
«Сейчас кого-нибудь позовет из начальства» — подумал я, понемногу приходя в себя и пытаясь вспомнить, как вообще добрался вчера сюда.
Через какое-то время, в теплоцентр, вместо заведующей садика, неожиданно заглянул милиционер в форме и с пистолетом в руке. Видно сильно мы всех напугали, раз они милицию вызвали. Милиционер потребовал, чтобы я вышел, оставив собаку внизу, иначе он будет вынужден применить оружие. Я конечно пошел за ним.
Мы поднялись из подвала и прошли в кабинет заведующей. Та, увидев меня, тут же сказала милиционеру: «Все нормально, это свои» и мент ушел.
В дальнейшем я рассказал ей о кое-каких своих проблемах и попросил перекантоваться у них в подвале несколько дней. Она согласилась в память о моей хорошей работе. Тут я случайно посмотрел на себя в зеркало, висевшее у нее в кабинете, и ужаснулся: все мое лицо было в красных точках, искусанное подвальными комарами, которых, оказывается, в подвале было огромное количество! А я даже не замечал, пока спал, что меня кусают, так намучился за прошедшие вечер и ночь.
Мужик, который утром первым наткнулся на меня, оказался новым сантехником, взятым в детсад на работу. Я тут же предложил ему выпить за знакомство и тот конечно не отказался. Звали его Гена. Я дал ему денег, он сбегал за парой пузырей вина и посидев с ним пару часов, мы были уже друзьями.
Так началось мое нелегально-подвальное существование, продлившееся еще пару недель. Я помогал Гене что-то ремонтировать в подвальном водопроводе: у них там не отапливалось несколько помещений, горячая вода не поступала в батареи. Я нашел неисправный вентиль, мы его поменяли, наладили отопление. Гена приносил из детсадовской кухни поесть на двоих, плюс собаке отходы, я давал денег на вино. Так вот и стали жить-поживать.
В последний раз, рано утром я проехался по ларькам «Союзпечати», где все еще продавались наши книги и собрал оставшиеся деньги за проданные. Заодно, предупредил всех продавцов, чтобы без меня никакие книги от нашего «ТОО» они ни от кого не принимали, так как я уезжаю, а конторой управляют уже другие люди. На прощание, каждому продавцу я подарил по книге, из оставшихся у них.
Спустя несколько дней, я попросил Гену отнести моей матери записку и немного продуктов от меня. Написал ей, что у меня пока все нормально и скоро я зайду.
20
Вечерами я выходил из подвала выгулять Юту и вот однажды, стоя между домами, недалеко от дороги, увидел проезжающий автомобиль BMW, и словно в голове что-то щелкнуло: «В нем едут наши бандюганы начинающие, и они меня заметили!». Словно в ответ на мои мысли, автомобиль, немного проехав, затормозил, остановился, и двинулся задом назад, к углу, где я только что стоял. Правда, меня там уже не было. Лишь только у меня промелькнула мысль о бандюганах, я тут же забежал за угол ближайшего дома, а потом дворами к садику.
На следующий день, меня позвала наша заведующая садиком и сообщила, что вчера к ней в кабинет зашел какой-то высокий парень и спрашивал, не появлялся ли я в садике и не знают ли там, где я могу сейчас находиться.
Я понял, что оставаться в садике становиться довольно опасно и немного поразмыслив и перебрав все возможные варианты, решил рвануть в город Тихвин, к своим братьям по отцу Денису и Андрею Безуглым. Еще через день я зашел рано утром к маме в нашу квартиру и привел ей назад Юту, так как она связывала меня по рукам и ногам. Мама рассказала, что меня несколько дней, после моего внезапного исчезновения, караулили на лестнице какие-то парни, но так как Юта тогда была еще с ней, то зайти они не решились. Впрочем, Юте она была только рада. Она и любила ее и веселее, и хоть какая-то охрана.
В этот же день я вновь я обратился за помощью к Гене, — тот съездил на Московский вокзал и купил мне билет на пассажирский поезд, отправляющийся поздно вечером. Заодно отдал мне свой чемодан под мои вещички. Перед моим отъездом, мы взяли вина, выпили. Гена попросил, что если я найду там, куда еду, хорошую работу, чтобы дал ему знать. Он в садике не особо хотел работать.
Вечером мы с Геной вышли из садика, он проводил меня до колпинского железнодорожного вокзала и мы расстались. Приехав на Московский вокзал, я купил литровую бутылку водки для братьев и закуски, дождался поезда и поехал навстречу новым приключениям, попросив кондукторшу предупредить меня, когда мы будем подъезжать к поселку, где жили мои братья, так как там остановка была только по требованию.
Через три с лишним часа поезд остановился, и кондукторша сказала, что это моя остановка. Я выпрыгнул из поезда и когда тот ушел дальше, огляделся вокруг. И не увидел ничего, кроме светофора вдалеке и железнодорожного полотна уходящего вдаль. Кругом темнота и никакой станции поблизости!
Я пошел в сторону светофора, уже подумывая, что меня высадили совсем не там. Но вот, дойдя до поворота со светофором, я чуть дальше увидел железнодорожные стрелки и понял, что нахожусь уже недалеко от станции. Просто поезд остановился по сигналу светофора раньше, а кондукторша подумала, что это уже и есть станция и меня высадила.
Уже с большей уверенностью, я двинулся дальше и вскоре подошел к переезду, от которого тянулась дорога в обе стороны, и я совершенно не представлял в какую сторону мне идти. Но тут я увидел где-то в стороне огни и решил идти туда. Я пошел по дороге и спустя несколько минут, с радостью увидел знакомые трехэтажные дома.
Дальше я уже помнил куда идти, так как приезжал сюда в детстве, погостить к отцу. Вскоре я нашел нужный мне дом, парадную и квартиру. Я совершенно не представлял, что меня ждет дальше и конечно не думал, что я останусь в этом поселке надолго.
Конец второй книги