Антиморяк. Рассказы старого моряка

Николай Вознесенский
Вот  был у нас  на  лодке  один  лейтенант – помощник  штурмана.  Невысокий,  щуплый  парень,  неряшливый  и  страшно  заносчивый. Ещё когда  мы  стажировались  до  получения  новой  лодки,  к  нам  в  бригаду приезжал с инспекцией  Иоселиани – Герой  Советского  Союза, подводник, капитан  первого  ранга. 
Так он,  когда увидел  этого  лейтенанта  в  строю,  возмущённо  и сильно  в нос,  сказал, обращаясь  к нему  перед строем  всей  команды:

- Тебя  что, корова  жевала?  Это  что  за вид?  Тоже  мне  офицер  называется.

Моряки  не  любили  этого  офицера  за его  гонор. Когда мы  ходили на  занятия  и  тренировки,  он  не  ходил  с  нами, как все остальные офицеры.  А  старпому,  когда  тот его  распекал  за  это,  ответил  так:

- Что,  я с  матросами  буду учиться?  Я  высшее  образование имею. Я это  всё проходил  в  училище.  Что  это  я  буду  унижаться,  идти  на занятия  вместе  с  матросами. 

Этот  его  разговор  со  старпомом  случайно слышали  наши  моряки.  С  тех пор  его  просто  перестали  замечать,  как  облезлую  кошку,  брезгливо  сторонились  его.
    
Первая  расплата  лейтенанту  за  его  гонор  наступила в  Баку, когда мы  вышли в море  на  небольшом  парусно-моторном  водолазном  боте, для   зачётных  спусков  на грунт в легководолазных  костюмах.

В специальной  беседке в  сопровождении  водолаза-профессионала в  трёхболтовке наш  моряк  спускался  на грунт, выходил  из  неё  и  выполнял «работу» на  грунте. Потом  их поднимали  обратно. 

Вся соль  заключалась  не  в  выполнении  «работы»  на  грунте,  а  в   умении  моряка адаптироваться  при  спуске  и подъёме  и  управляться с  дыхательным  аппаратом.

Когда подошла моя  очередь  спускаться, я благополучно  и легко  сдал этот  зачёт.  Первый  раз  я был на  глубине  на  дне моря,  а  не  бассейна.  Шагнув в сторону  от  беседки, я очутился  в  тёмно-зелёной  мутной массе, со  всех сторон  «давящей»  на  меня.  Глубина  была небольшая – двадцать  пять  метров. Когда я смотрел  вверх, то видел  над  собой  зелёную, мутную  массу,  слегка  подсвеченную солнцем.  А  у  самого  дна  и в  сторону – темнота  и  неизвестность.  Потом нас подняли наверх.  Я снял снаряжение и меня поставили  с напарником  крутить  компрессор  для подачи  воздуха  водолазу, который  обеспечивал  наши  спуски.

Зачёт  сдавали  все, даже  командир.  Подошла  очередь  спускаться  этому  лейтенанту.  Он  с  брезгливо-недовольным  выражением  на лице  начал одеваться  в  легководолазный  костюм.  У него   это  получалось  плохо  и неумело, но  тут  ему  помогали  одеться  и подключиться  к  дыхательному  аппарату.  Он  вошёл  в беседку, где  находился водолаз  по  обеспечению  безопасности.  Начали  спуск.  Но  на  глубине  десять  метров  водолаз  потребовал  прекратить погружение.  Что-то  было  неладно  с  его подопечным.  Потом  начали опять спуск,  однако  на глубине  пятнадцать-семнадцать  метров  водолаз  попросил  экстренный  подъём.  Моряки, что  есть силы,  закрутили лебёдку,  и  беседка с водолазами  быстро  вынырнула  из  воды  и  стала  вровень  с палубой. Незадачливого  водолаза-лейтенанта вытащили  на  палубу  и быстро  сняли  с  него  шлем  и  аппарат.  Вид  у  лейтенанта  был  жалкий.  По  маленькому  серому  лицу  его  катились  слёзы,  из носа  шла  кровь,  даже из ушей  показались  капли  крови.  Глаза буквально   вылезли  из  орбит,  как  у  рака  и были  красными.  Он  стоял растерянный  и  со  страху  не  мог  говорить.  Его  спрашивают: «Что  случилось?»  А  он, как рыба, губами  шмякает,  а  звука  нет.  Но все уже и без  него  поняли, что  с  ним  случилось.   На  тренировки  в  бассейн он с нами,  не  ходил, хотя все офицеры ходили, считал это  унижением  своего  офицерского  достоинства,  поэтому  не  знал,  что  надо  делать при  увеличении  давления  воды,  да  и  устройство дыхательного  аппарата  он  не  знал.
 
- Вы  почему  не  воспользовались байпасом,-  спросил  его  ответственный  за  спуски.

А  тот  смотрит на него  растерянно, не  зная,  что  это такое  и где оно находится.  Моряки  его  не  жалели.  Он сам себя наказал.
Командир,  раздражённый этим  случаем,  приказал  ему  уйти в  кубрик  и  не появляться  на палубе,  а  мы  продолжили спуски  уже без  приключений.

                * * *

    
Второй  раз  он  поплатился  за  свои  незнания, когда мы уже  были на  Балтике.   
Мы  были  в  море  на очередном  учении  и долго,  более  двух  недель  не  всплывали.  На наших  лодках  проекта  613  всего  один гальюн, которым пользуются  в  подводном  положении, а  второй – на верхней  палубе,  которым  пользуются  в  надводном  положении.

Этому  лейтенанту  приспичило  в туалет.  Ну,  что  ж, бывает.  Гальюн  этот  находится в  центральном отсеке.  Когда  лейтенант  вошёл туда,  никто  не видел.  Да  и  никто  на  это  не  обращал  внимания.  Каждый занят  своим делом.  В  отсеке  только  вахта.  Через  некоторое  время один  моряк  ткнулся  в  туалет,  а  он  закрыт  изнутри, тот  ушёл.  Потом  ещё  приходили,  потом  ещё – закрыто.  Начали спрашивать,  почему  закрыт  гальюн -  никто  не  знает.  Тут  по  отсеку  начал  распространяться  специфический  запах. Командир  недовольно  поморщился  и приказал  старшине  команды  трюмных  машинистов  разобраться,  в чём  там  дело.  Тот  посмотрел, подёргал  и доложил:

– Товарищ  командир,  гальюн  закрыт  изнутри.  Там  кто-то  есть.

Подошёл  старпом  и  потребовал:

–  А  ну,  кто  там?  Выходи.

Открылась  дверь  гальюна,  оттуда вышел  наш  несчастный  лейтенант.  Весь  он был  заляпан мелкими  брызгами  собственного  кала,  такими  же брызгами  заляпаны  подволок и  переборки  гальюна.  Старпом,  морщась  и  зажимая  нос,  отшатнулся  от  него. 
   
Дело  в том, что  при  погружении  и  периодически  по  заполнении  трюмные  машинисты  опорожняют  фекальную  цистерну с  помощью сжатого  воздуха  в десять  пятнадцать  атмосфер.  А  чтобы  воспользоваться  подводным  туалетом,  предварительно  обязательно  нужно  открыть клапан  вентиляции  цистерны  перед фильтром–  запахопоглотителем.  Если в цистерне есть  давление,  оно  стравится.  Потом  нужно  напустить  воды  в  унитаз. А  после всех  процедур  нужно  дёрнуть за рычаг  захлопки  возле  унитаза  и  всё  уходит  в  фекалку.

Лейтенант  знал  только  о  клапане  забортной  воды,  который  находится  прямо  над  унитазом  и покрашен  в  зелёный  цвет.   Он,  когда сделал своё  дело,  начал  искать  способ,  как  спустить  из унитаза воду.  Наконец он  нашёл  рычаг  захлопки  и  довольный  дёрнул  его,  нагнувшись  над  унитазом. 

И  фекальная  цистерна  с  облегчением  и  благодарностью  выдохнула,  распиравший  её воздух,  который  рванулся на  свободу  чрез  предоставленный  ему  лейтенантом  выход  и  всё  содержимое  унитаза  выбросил  на  своего  освободителя,  не забыв  заодно  пометить  подволок  и переборки.

Этот лейтенант,  видимо,  боясь  унизить  своё  офицерское  достоинство,  даже  не  удосужился  взглянуть  на  инструкцию,  висевшую  перед  его  глазами.  После  этого  случая  командир  списал  его  с  корабля.  Больше  мы  его  не  видели.