- Ой, мне сразу два письма! - собираясь на работу в школу, радуется Роза. - Ну-ка, от кого? Ура! От Розы Шабруковой и Галины Емельяновны! Прочитаю в перерыв. А сейчас пора бежать, нельзя опаздывать. В школе раньше учителей надо быть.
Во время перерыва, после первого урока, прочитала оба письма. Галина Емельяновна дала адрес Риммы в Нарве. Решила ответить обеим сегодня же вечером. Каждый день спешила в школу как на праздник. Нравились дети, учителя, нравилась работа. Но думать о личной жизни не переставала ни на минуту. Делилась с коллегой по работе. Как-то сели они на скамейку перед подъездом, обе стали «по секрету всему свету» друг другу рассказывать о душевных делах.
- Никто меня не любит, - жалуется Роза Зине, подруге по комнате квартиры (от скуки пустила к себе учительницу начальных классов), - тебя любят сразу двое. А ты кого из них?
- Моряка Сашку, который из матросской точки раз в неделю бежит в Гаровку на самоволку.
- До матросской точки отсюда девять километров! Ничего себе! Почему я ни разу его не видела? Тридцатилетний капитан твой через день на своей новенькой шестёрке сюда подъезжает. Меня уже учителя спрашивали, не ко мне ли это.
- Ты что ответила? Моряка знаю со школьной скамьи, он из Чёрной речки, как и я. Ему служить осталось ещё полгода, так что через год мы с ним поженимся. Встречаемся по выходным дням. От Чёрной речки до матросской точки ближе бежать, - хохочет Зинаида Георгиевна, почти тёзка директору, привлекательная девятнадцатилетняя учительница, недавно окончившая педучилище в Хабаровске.
- Когда в институт будешь поступать?
- В этом году. Заочно. Скоро экзамены. Поможешь? Кстати, вчера капитан мне сказал, что тобой заинтересовался майор Луговой, начальник штаба авиачасти. Не смейся, ему всего-то тридцать четыре года. Они с капитаном в Гаровке-2 служат.
- Что до сих пор не женат?
- Жена от него с демобилизованным солдатом в Москву сбежала. Жёны офицеров так делают.
- Как интересно! Надо будет спросить у Гасима, знают ли они с Шевченко таких сослуживцев.
- Капитан знает твоего несостоявшегося жениха Диастинова и его друга Шевченко.
Со стороны клуба послышалась задушевная песня:
Огней так много золотых На улицах Саратова.
Парней так много холостых,
А я люблю женатого.
- Нам песня не подходит. Мы любим неженатых, - шутит Роза. - Может, Гасим женат. Не знаю. Не знаю. Красивая песня! За душу берёт. Ой, Зинка, а над душой издеваться нельзя! Понимаешь? Столько в этой короткой жизни переживаний, огорчений, разочарований! Давай тихонечко и мы подпоём:
Я от него бежать хочу,
Боюсь ему понравиться.
А вдруг всё то, о чём молчу,
Само собою скажется...
- Роза, гляди на дорогу из города. Кто это? Шагает быстро. В гражданской форме. Не к тебе ли?
Да, это был он, Гасим Диастинов. Не шёл, почти бежал. Был один, без Шевченко.
- Парень-симпатяга, таких не упускают, Роза, - сказала Зина, освободила место на скамейке.
- Привет! - поздоровался Гасим. - Можно присесть?
- Привет! Сел же, что спрашивать?
- Как устроилась? Что нового?
- Всё здесь для меня ново, ничего нет старого, - сухо ответила Роза.
Затянувшееся молчание прервала музыка, вальс Дунаевского.
- Откуда звучит музыка? - спросил Гасим.
- Здесь недалеко Дом культуры. Молодёжь веселится.
- Может, чаем угостишь. От автобусной остановки три километра шёл пешком. Дорога неровная.
- Пойдём, угощу, как-никак детдомовский друг. Не ты же ко мне приехал, а я нарушила твой покой, вмешалась в твою жизнь. Теперь я живу самостоятельно, сегодня у меня первая зарплата, так что жизнь моя налаживается. Прошу не беспокоиться. Где твой друг? Почему без него?
- Шевченко на работе, в аэропорту, на дежурстве. Завтра два выходных дня. Если ты не против, я пришёл насовсем. Завтра суббота, съездим в ЗАГС. Мы позавчера с Шевченко там были. Валентина Александровна Кляузинга договорилась с председателем Матвеевского сельсовета. Семнадцатого сентября нас с тобой распишут. Согласна?
Снова запели, теперь уже любимую песню и Розы, и Гасима. Роза, слушая и подпевая её, готова была обнять весь мир, простить всем и всё:
Знаю, что будут, наверно, не раз
Грозы, мороз и тревоги...
Трудное счастье-находка для нас...
Да! На этот раз Гасим Диастинов остался с Розой Николаевой навсегда, до конца жизни, очень непростой, непонятной, неспокойной, порой противоречивой. Семнадцатого сентября 1964 года они стали мужем и женой. В доме Герасима сыграли очень скромную свадьбу. Учителя школы к свадьбе невесте преподнесли нарядное светло-розовое платье. Приехала семья Ивана Чжан, близкие друзья. Молодожёнам подарили первую в их жизни общую посуду, постельное бельё. Лариса и Маринка, друзья преподнесли им огромные красивые букеты из роз, лилий и полевых ромашек, синих васильков - любимых цветов Розы.
- Гасим, вставай, у нас с тобой первый гость, Мишка Шевченко приехал, - будит мужа Роза.
- Мишка, ты что так рано? В выходной день дай поспать.
- Засоня, в такой тёплый солнечный день грех спать. Я к вам приехал на машине. Поехали на Уссури! Едут наши офицеры с жёнами, Славка, Сашка и другие. Ждут нас. Роза, собирайтесь.
- А рыбачить будем?
- Будем. Там всё будет: и буфет, и пир на весь мир.
На берегу Уссурийского пролива расположились офицеры, сержанты-сверхсрочники, их жёны и дети. Среди массы людей Роза увидела своих учеников с братьями и сёстрами. «Ой! И здесь надо быть на чеку. О, Боже мой! - вздохнула учительница. - Нигде нет свободы!» Прямо на берегу реки постелила новенькое подаренное на свадьбу покрывало, накрыла «стол», наставила тарелки с нарезанными хлебом, колбасой, свежими огурцами, рыбой-кетой, нажаренной вчера вечером. Вчера рано утром Гасим с Иваном Фё-доровичем-математиком ездили на рыбалку куда-то за Амур, и Гасим поймал большущего сома и кету. Сома, ещё живого, Гаси-му Роза резать-»терзать» не дала, пустила его в наполненную водой ванну, он и сейчас там плавает. На «столе» тут как тут появились две бутылки зубровки. Кто успел их поставить, строгая учительница и не заметила. Шевченко и его девушка только переглянулись, улыбнулись. Саша, молодой сержант в гражданской форме, жених дочери учителя труда, произнёс тост. Выпили, стали закусывать - подбежал подросток - восьмиклассник Коля Пронин:
- Роза Руслановна! Витька, мой брат, утонул!
- Где? - быстро спросила Роза, сбросила с себя халат, в бумажной шляпе, сделанной ей Гасимом, учительница и её ученик побежали спасать семнадцатилетнего парня.
- Витька на конкурсе на самого большого сазана выиграл золотые часы. Он от радости выпил и нырнул - и нет его! - плывя к месту, где примерно пропал Витя, рассказывает Коля.
- Вода же холодная! - кричат с берега.
Вода, несмотря на солнечную, как летом, тёплую погоду, действительно, чуть прохладная, но можно терпеть, привыкнуть. Вдвоём, Роза Руслановна и Коля Пронин, ныряли по очереди. В поисках утопленника спасатели от берега отплыли далековато, поэтому других, особенно мужчин, успевших изрядно напиться, в воду жёны не пускали. Вода на середине реки чистая, не очень глубоко. На дне всё видно.
- Роза Руслановна, я нашёл Витьку, он на дне, здесь! - всплыв, успел сказать Колька, снова ушёл под воду. Учительница с открытыми глазами нырнула вслед, нащупала парня, схватила его за волосы. Подсказать под водой невозможно. Коля тащит брата за руку. Вытащили наверх, оба молчат, нахлебались воды, не могут отдышаться. Роза видит перед собой Гасима - он подоспел вовремя, одной рукой стал тянуть парня к ближайшему противоположному берегу тихой, очень послушной реки Уссури. Витю вытащили на берег. На помощь приплыли ещё двое: Миша Шевченко и Саша-сержант, двадцатилетний парень.
- Саша, Вам надо обратно на тот берег за зубровкой и колесом, пока мы тут Витю будем откачивать, - говорит Роза. - Поторопитесь! Гасим, Коля, да положите же его на колени! Быстрее! Он не дышит, воды наглотался!
- Зубы стиснул, рот зажал! - говорит Гасим.
- Открыть рот! - командует Роза. Встала на колени перед утопленником, наклонилась над ним, - Качайте же, чёрт, возьми!
Вдруг изо рта парня ручьём хлынула вода, ещё и ещё!
- Всё! - теперь кричит Шевченко. - Массаж сердца, искусственное дыхание! Давай, Роза, это по твоей части!
- Положили его на спину! Коля, в рот ему побольше кислорода через свой, давай! Миша и Гасим, вы массажируйте его сердце! Что стоите? - ругается Роза. - Холодно здесь, как назло, ещё ветер поднялся! Оттащить бы его к канаве, там ветра нет. Не дышит!
- Не дышит, да он мёртв, бесполезно стараемся, мы мучаем его, - уже спокойно говорит Миша.
- Нет! Спасать его! Будет он жить! Никаких мучений! - снова ругается учительница.
- Роза Руслановна, у Витьки появился пульс! - радуется Колька, сам заплакал, как ребёнок.
- Да, да! Продолжаем работать! Пульс всё чаще и чаще! Жив! Роза, где твоё искусственное дыхание? Давай, действуй! - теперь командует Гасим.
- Подмога! Вам зубровки доставили, берите! - подаёт Розе бутылку водки Саша. - С колесом плывёт Сергей-офицер, он чуть подвыпивший. Да на берегу все уже стали трезвыми. Давно вызвали «скорую помощь», её всё нет.
- Что с зубровкой будем делать! - спросил Гасим.
- Зубровка для Вити. Всего его натирать! Приступай, Шевченко! Саша, Вы устали? - обратилась Роза. - Дважды Вам пришлось реку переплывать. Витька жив и будет жить. Всем испортил праздник, главное - жив!
Все облегчённо вздохнули, спасённого положили на защищённое от ветра место, продолжали за ним следить. Наконец, наш Виктор открыл глаза, тихо заговорил: «Спасибо вам, я жив!»
Четыре часа боролись за жизнь семнадцатилетнего парня -спасли!
Гасима и Розу дома ждали сразу два письма: от Сабана и Риммы. Римма сообщила, чтобы сестра и дорогой зять приняли её и ждали в Хабаровск через две недели. Пишет: «...Хочу быть с вами! Жизнь в Нарве не то, что скучная, пожила - и хватит. Перед вылетом в Хабаровск сразу отправлю телеграмму. Так что ждите, подыщите мне работу».
Гасим и Роза забеспокоились за Сабана. В письме Вера пишет, что «у Сабана врачи признали бронхиальную астму, почтой отправьте лекарства, если есть, много эфедрина. Здесь не можем их достать».
- Гасим, эфедрин достанем через Марию Ивановну, у нас в Гаровке-1 работает молоденькая и очень симпатичная фельдшерица. Я с ней успела познакомиться. Она меня научила в духовке печь утку с яблоками. Как-нибудь вот сообразим и пригласим в гости друзей. К Машеньке я прямо сейчас побегу за эфедрином.
Гасим посылку брату оформил и отправил на работе, в аэропорту передал знакомому лётчику московского экипажа «ТУ»-134, в посылку вложил небольшое письмо, где сообщил, что он недавно женился на Розе Николаевой, которую Сабан знал по Вятскому детскому дому.