8-5 Сельские дети войны П.Краснощеков
ДЕД ЯШКА
В середине сентября в один из выходных дней Иван взял удочки и пошел на рыбалку, домашние ему заказали поймать любимую рыбу, кто-то любил карасей, кто-то линей, а кто-то молоденьких щурят. Пойма удовлетворяла и не такие ещё запросы прибрежных жителей. Раки, сазаны, судаки, стерлядь, белорыбица, осетры – всего было в достатке в Волге. В пойме было в достатке сена, уток, грибов, ягод, фруктов – всё это ежегодно возобновлялось, словно на скатерти – самобранке. Но пойма была не та, что раньше. Исчезли деревья, вырублены и вывезены неизвестно куда, озёра постепенно заполнялись водой, но уже не с севера на юг, а с юга на север. Меньше в пойме стало уток, да и рыба вела себя нагло, с хитринкой, подходила к крючку изучала приманку, но не клевала и уходила. Наверное, сказывалась ненормальность в природе: несвоевременное половодье, отсутствие прибрежных лесов, в такой ситуации рыбаку надо менять тактику лова рыбы.
Иван шёл по дороге в пойму, по которой всегда, мимо дома деда Яши Ковалёва. Дед Яшка был справный мужик, у него сохранилась усадьба и революционные вихри обошли её стороной. Большой рубленый дом по сельским меркам, конюшня, коровник, овчарня, летняя кухня, погребица, баня, склад для разного деревянного скарба и, самое главное, мастерская. Мастерская, на которую мечтали взглянуть хотя бы одним глазком все мальчишки Солянки, где был точильный станок с ручным приводом. Все её стены были увешены разными инструментами по дереву.
Иван, проходя мимо дома деда Яшки, всегда его приветствовал, спрашивал как его здоровье. Дед ещё воевал первую мировую войну, много знал и много видел, имел своё суждение, но был малоразговорчивым. Сам по себе дед Яшка был нелюдимым человеком, но откликался на просьбы односельчан. Дед почему-то относился к Ивану благосклонно, иногда заводил его в мастерскую, говорил о чём-то своём, в чём Ванька вовсе не разбирался, но зато искренне интересовался инструментом деда Яшки. О-о, это у деда Яшки любимый конёк, лицо его преображалось, словно молодело эдак лет на десять, а то и на все двадцать. Он начинал рассказывать тот или иной инструмент у него оказался, показывал как надо им работать, так, что из под инструмента летела вьющаяся стружка. Он с грустью жалел, что у него нет сына. Дед Яшка действительно делал красивые столярные вещи всем жителям Солянки.
- Я бы, Ванюша, сделал из него настоящего мастера. Но Бог почему-то не дал мне сына, наверное, грехи мои велики.
Как не интересно было у деда Яшки, но рыбалка ждала Ваньку, и он вежливо, чтобы не обижать деда, уходил от него в пойму.
На этот раз Иван торопился, проходя мимо дома деда Яшки, глянул на скамейку у дома, деда не было. Он прибавил шагу, но не тут-то было. Дед сидел на низеньком стульчике и смотрел унылым взглядом на непривычно обезображенную пойму.
- Ванюша, иди сюда, садись рядом, мне кое-что надо тебе сказать. Ты, я вижу, идёшь на рыбалку? Я бы тоже сходил, да уже три дня, болят ноги. Ты, Ванюша уважь старика.
- А что надо сделать, деда Яша?
- Ты знаешь, где моя самоловка стоит?
- Знаю.
- Ты, когда будешь возвращаться вытащи рыбу из моей самоловки и занеси её мне, ведь ненароком пропадёт она в самоловке.
У солянских были свои любимые места, и никто их без хозяина не занимал, а уж рыбу воровать из чужих самоловок нельзя было и представить.
- Хорошо, деда Яша, принесу, обязательно принесу. – И Иван направился идти, но дед Яшка его задержал.
- Погоди чуток, успеешь, вечер не скоро и клевать начнет через пару часов. – Иван удивлённо посмотрел на деда и остановился. – Садись и послушай старого человека.
Слышал я, что ты хорошо учишься и память у тебя хорошая. Знаю, знаю, что не любишь, когда хвалят, я сам такой, ты не обижайся. Значит, вырастишь настоящим, не завистливым человеком. Зависть она как ржавчина съедает человека, но только изнутри, и человек постепенно превращается в настоящую скотину.
Я уже старый и мне хочется рассказать то, что я знаю. Мне мой дед об этом рассказывал, а деду рассказывал его дед. Ты много читаешь разных книг, может и напишешь об этом, когда-нибудь, а то люди и не будут знать, где они живут, как им эта земля досталась и чем занимались наши деды и прадеды.
Наша Солянка защищена естественными укреплениями, с севера и юга оврагами с крутыми склонами, по оврагу текла речка Солянка, с запада крутым спуском, под горой лес, так что ни с какой стороны нельзя пройти незамеченными, вот это место и выбрали наши прапрадеды для своего поселения. Наша Солянка на сотни лет старше Быковых хуторов, но никто не знает, когда же точно осели здесь люди.
Здесь селиться люди ещё при крепостном праве, когда осваивались дикие заволжские степи, когда бежавшим крепостным и переплывших Волгу, дарствовали «вольную». Бежавших крепостных старались всячески вернуть, погоня прекращалась только на середине Волги. Пришлых людей принимали в Солянке с уважением, помогали обзавестись хозяйством, строить саманное жильё, благо, что строительного материала хватало, глины в Солянских оврагах, ивняка в Солянской пойме. Волга с поймой кормила всех и всем хватало, ещё давала пропитания жителям степь. Степь давала зерно, мясо, арбузы, тыквы, корм скоту.
Я в Солянке самый старый человек, чувствую, что здоровье моё с каждым годом уходит безвозвратно.
- Ты что, дед, загрустил, ты ещё шустрый. Не смотря на твои годы. Смотри, на какое расстояние на рыбалку ходишь, а домой идёшь, целый пуд рыбы несёшь, да ещё на гору поднимаешься, не каждый старик в Солянке так сможет!
- Да-а, - и он надолго замолчал, видно вспомнил свои молодые годы. – На вот посолонцуй немного, - сказал дед, протягивая Ивану тройку вяленых рыбёшек. У деда Яшки всегда была хорошая вяленая рыба. Солил и вялил её дед отменно, рыбка у него получалась всегда изумительной вкусноты. – Сядь со мной рядом, давай посмотрим в последний раз на настоящую Волгу. Больше мы никогда не сварим настоящей ухи из волжской воды. Колодезная вода не может дать такого аромата и вкуса ухе. Уж я в этом толк знаю.
Так вот, о чём это я? Ах да, раньше в Степи жили киргизы. Они разводили скот, кочевали с места на место, вооружены они были луками со стрелами. Надо сказать, управлялись они этими луками и стрелами мастерски, а на конях носились как ветер. У-у… Частенько обижали нас, воровали скот, а иногда и людей, но с Солянскими старались не связываться. Каждый хозяин в Солянке имел огнестрельное оружие, а что может сделать киргиз с луком и стрелами против ружья? Ничего, но всё равно хулиганили.
После очередного налёта в отместку им собирались мужики в ватагу по двадцать человек, садились на коней, брали по два запасных коня и отправлялись в степь. Это сейчас голая, как стол Степь, а тогда была буйная растительность. Едешь верхом на коне и только временами можно увидеть шапку конника. В Степи было много дичи: стрепеты, дудаки, были кабаны, зайцы, лисы, а в лиманах жили утки, лебеди.
- Деда, а куда же это всё подевалось?
- Говорят, что Степь угробил Паничкин, был такой ненасытный капиталист, всё Заволжье было заполонено его отарами овец в тысячи голов. А овца, она какая, она зубами съедает траву, а своими острыми копытцами выбивает корни растений так, что после неё остаётся пустыня. Да твой дед, родной отец твоей матери служил у него. Умный был мужик, если бы не рано помер, царство ему небесное, он мог многое рассказать. Да-а, рано он помер, так что твоя мать его и не помнит.
- А зачем же сейчас разводят такие стада овец?
- А куда деваться, надо государству людей кормить, обеспечивать промышленность шерстью, шкурами, вот и разводят. – У деда появились в голосе нотки злости, чего Ваня раньше не замечал. – Природой, Ванечка, пользоваться надо с умом. Возьми колодец, что у нас в Солянке, черпают из него вся Солянка, а воды не убывает, колодец прослужит не одному поколению жителей, если за ним следить, вовремя чистить, ремонтировать сруб и в меру брать из него воды. Так и Степь имеет свою меру – количество скота, который она может прокормить и чтобы на следующий год она могла восстановиться. А жадный капиталист Паничкин водил слишком много отар овец, вот Степь и не смогла восстановиться, постепенно превратилась в полупустыню.
Наша Волга с поймой кормила столько людей и каждый год её ресурсы восстанавливались, а сейчас что? Деревья выпилили, озера затопят вместе с самой поймой, с лучшими богатейшими землями, пойма с Волгой превратится в большое болото. Хорошая рыба исчезнет, вся она болеть будет, гуси, утки вокруг облетать будут. Одним словом, будет вонючая Ялтонка будет. Постепенно начнут выезжать отсюда местные жители, и наше Заволжье превратится в безлюдную пустыню. У меня в Ленинграде на заводе главным инженером работает родной племянник, так он рассказывал, что Волгу можно было и не перекрывать, а поставить каскад гирляндных генераторов, тогда бы, и пойма сохранилась, и Волга красавицей осталась. А в ней ловили бы рыбу наши внуки и правнуки, варили бы вкусную уху.
О чём это я? Вот, старый, отвлёкся, ты, Иван, увёл на другую тему, а я хотел рассказать тебе о том, как наши прадеды завоёвывали нашу земли.
Ну, значит, так, садились мужики на коней и мчались в Степь, впереди, как водится, ехали разведчики, оставляя после себя сигналы безопасности. Они то и разыскивали большие табуны. Потом уже все вместе обезвреживали охрану, закруживали табун и гнали его, петляя по Степи. – Дед очень живо и увлекательно рассказывал о беге табуна в сотни лошадей, о преследованиях и засадах. После длительных гонок, когда в запасе оставался последний свежий конь, на котором вместе с табуном въезжали в Александровку – село конокрадов. Здесь табун не задерживался, а передавался посреднику – барышнику. На ходу передавались деньги за табун, которых никто не считал, верили на слово, без обмана, ведь любой обман с той или иной стороны мог стоить обманщику жизни.
Конечно, не обходилось несчастья, гибли люди, как с той, так и с другой стороны.
- Дед, а если человек погибал, тогда что?
- Погибшего не бросали, а вместе лошадьми, амуницией отдавали семье погибшего вместе с заработанной долей.
Так продолжалось довольно долго, пока киргизы – кочевники ближе «Урды» к берегу Волги не стали приближаться. После этого люди стали селиться в Степи на хуторах в пределах видимости маяка, общались при помощи маяков. Существовала целая маячная азбука, и ни одному лихому человеку или группе нехороших людей остаться нельзя было незамеченным в Степи. А в случае чего, Степь поглощала их бесследно. Вот ты думаешь, почему Солянские такие дружные? А потому, что это доверие строилось веками. Радость и горе для всех принималось, как своё! Все искренне радовались рождению ребёнка, созданию молодой семьи. Старики невест выбирали для своих сыновей из других сёл или хуторов. Вся Степь была в сватах да кумовьях, да-а, наших Солянских мужиков уважали за трудолюбие и крепкое слово.
Солнце двигалось к закату, Иван забыл про удочки и внимательно слушал Деда Яшку. Дед посмотрел на солнце и сказал:
- Ты, Ванюша, пожалуй, удочки оставь здесь, заберёшь на обратном пути, в самоловке уже поймалась рыба, там хватит и тебе и мне. А клёва сегодня уже не будет.
- Дед Яша, а откуда ты знаешь, что клёва не будет?
- Видишь, над горами тучи собрались, и ветер западный начинается, да и ноги мои начинают ныть, а это верная примета, что клёва не будет. Смотри, только правильно поставь самоловку, да правильно её закрепи. Ну, иди же, иди с Богом.
* * *
Продолжение следует