В декабре 1990 года я напроказил и в итоге попал в новогодний наряд дежурным по курсу. Со мной были три дневальных, такие же шалуны-залётчики.
Они были люди семейные, поэтому каждый из них тайком от других подошёл ко мне и отпросился на ночь. Было это так.
- Э-э-э, Костя, у меня жена там, э-э-э.
- Да иди ты, конечно. Я постою за всех.
- Спасибо, вот возьми.
В итоге у меня три бутылки водки, куча закусона.
В общаге толкались человек пять, которым некуда было идти и мы сгоношились бухать в ленкомнате, у телевизора.
Я всё ждал обхода дежурного по школе и потому не пил, часов до одиннадцати вечера.
Дежурный по школе позвонил в начале двенадцатого.
- Бр, мум, эхр! Э-э, Бахарев! Ты старый воин и всё знаешь и не нуждаешься в подсказках!! С Новым Годом!
- Спасибо, товарищ подполковник! И вас с Новым Годом!
После этого разговора я объявил парням, что проверки не будет и можно начинать.
Помню, что в один момент я вдруг увидел ДВА телевизора вместо одного. Закрыл один глаз ладонью - один телевизор, убрал руку - два.
Понял, что хватит бухать и уснул на стульях, вытащенных мною из ленкомнаты к тумбочке дневального.
Днём пришли отпущенные дневальные. И потом мы благополучно сдали смену помятым парням с недовольными рожами.
А в наступившем году пропал СССР, и Горький стал Нижним Новгородом.
А 1992 год я встретил в дежурной смене Дзержинского ОВД, как самый молодой опер. Везде уже была просто Россия