Вы не поверите! Егору Петровичу восемьдесят лет, а он каждый вечер смотрит телепередачу «Ты не поверишь!» А всем известно, что в телепередаче этой рассказывают о жизни «звёзд» шоу-бизнеса.
Жена Егора Петровича Нюра не одобряет такого странного увлечения мужа. Но и противостоять ему не может. В ответ на её упрёки Егор Петрович только смеётся и приглашает жену присоединиться к просмотру популярной телепередачи.
«Ты посмотри, посмотри, Нюра,— кричит Егор Петрович жене,— как девки-то задницами виляют, титьками, титьками-то как трясут, и совсем голые, одни трусики на них!»
Вы, пожалуй, осудите Егора Петровича, скажете: и как это человек в преклонных годах такую пошлость-то смотреть может!
Но не судите Егора Петровича так строго, он не один такой.
Вся наша огромная страна от больших городов до самых дальних заброшенных деревень смотрит телепередачу «Ты не поверишь!», следит за жизнью «звёзд» наших любимых, переживает за них, радуется, плачет, смеётся вместе с ними.
И это не удивительно, ведь так, как живут наши «звёзды», не каждый жить может, для такой жизни и талант какой-то особый надо иметь, и смелость, и пренебрежение моральными ценностями. Не каждый решится мерзости-то своей личной жизни на показ выставлять.
Вот вы возмущаетесь, но признайтесь, что и сами хотели бы как-то посвободнее, как бы пораскрепощённее жить, и быть может, и вам иной раз хотелось о своих мерзостях кому-то рассказать.
И я уверен, если бы вы хоть раз посмотрели телепередачу «Ты не поверишь!», то уж и смотрели бы её каждый вечер. И уж не осуждали бы Егора Петровича.
Вижу, вы и руками замахали: мол, увольте нас от таких пошлостей. Но сразу-то вы не отмахивайтесь. А вот познакомьтесь с содержанием одной из телепередач «Ты не по-веришь!»
«Басков появился в ночном клубе в семейных трусах; Киркоров избил работницу сцены, сбежал в Израиль и там дал покаянное интервью российскому журналисту; воры вынесли из квартиры Димы Билана миллионы рублей, золото и часы стоимостью полтора миллиона долларов; Волочкова отсудила у бывшего мужа особняк стоимостью сто миллионов рублей; Моисеев отрёкся от своей особой ориентации, заявил, что всегда был мужиком и готов жениться; Алибасов заказал своему сыну на его шестнадцатилетие проститутку; Пугачёва заключила договор о покупке в Израиле поместья стоимостью семь миллионов долларов; Гогена обвинили в краже женского белья и избиении продавщицы; Зверев демонстрировал свои триста костюмов и тысячу пар обуви, для хранения которых он приобрёл трёхкомнатную квартиру; Милявская вышла замуж в пятый раз и венчалась в церкви».
Я вижу, вы удивлены и возмущены.
А бывает, что и Егор Петрович возмущается.
«Ты помнишь, Нюра,— говорит Егор Петрович,— как по молодости-то, по глупости я было, к Клавке губастой переметнулся, и как тогда меня на товарищеском суде пропесочили, так я после такой пропесочки-то не только на Клавку, а уж на всех баб-то смотреть боялся, а «звёзды»-то наши что вытворяют, ничего и никого не боятся, по пять раз женятся, замуж выходят, в церквях венчаются».
Обидно Егору Петровичу. И вся жизнь, которую он прожил, кажется ему серой, унылой, как бы жизни-то у него и вовсе не было. И уважения не было, и любви не было, даже от Нюры.
«Вот если бы заново жизнь-то начинать,— думает Егор Петрович,— так не пошёл бы я в газосварщики, а пошёл бы в артисты, уж задницей-то вилять, да хрипеть, пищать не велика наука, для этого и голоса-то иметь какого-то особого не требуется».
Согласитесь, и действительно, как-то это и непонятно, как-то это и несправедливо. Получается, если ты не артист, не «звезда», а ты учёный, конструктор или хотя бы инженер какой, то и жизни у тебя настоящей как бы и нет вовсе. Ни уважения тебе, ни любви, никто о твоём существовании даже знать не хочет.
Ну вот хотя бы. Сообщили по телевизору: певец Расторгуев в Израиле госпитализирован. И все россияне переживают, говорят друг другу: слышали про Расторгуева-то? Жаль-то как его?
А в это же время в том же Израиле госпитализировали в прошлом известного советского учёного-биолога Фридмана. Так об этом Фридмане россиянам по телевизору и не сообщили. Да у россиян-то к этому Фридману и интереса никакого нет.
А артистов, «звёзд» наших и в последний путь всей страной провожают, аплодисментами провожают. И долго ещё по телевизору-то о них говорят, гениями их называют, национальным достоянием величают.
А многие наши «звёзды» уж и при жизни символами стали. Одни «звёзды» — секс-символы, а некоторые, которые и совсем уж высоко вознеслись — символы современ-ной морали.
А вот в дореволюционной России к артистам-то иное было отношение. В театрах-то им хлопали, на «бис» вызывали, а в жизни реальной презирали. Считалась артистическая профессия самой презираемой. И если, случалось, в какой семье сын или дочь в артисты уходили, так, бывало, что и проклинала их семья-то, позором это было для семьи.
Как изменились времена!
Молодёжь-то нам, старикам, говорит: мы уж в двадцать первом веке живём, а потому и мораль, и ценности там всякие у нас уже другие, и нечего прошлое-то вспоминать.
А быть может, она и права, молодёжь-то!
Вот и вечер наступил. И Егор Петрович усаживается перед телевизором. Скоро и телепередача его любимая «Ты не поверишь!»…
А на экране опять Басков в семейных трусах… А вот и Распутина с надутыми губами титьками трясёт…
«А это кто такие?! И совсем голые!» — вскрикивает Егор Петрович. А это Наташа Королёва с Тарзаном в бассейне своего особняка в Майами бултыхается.
И Егор Петрович смотрит: удивляется, возмущается, смеётся…
И вся страна смотрит!