Получив в мае 1856 года письмо, в котором сообщалась пренеприятнейшая новость, Михаил Аргамаков ещё некоторое время сидел в своём кабинете и плакал. Первым же делом, когда он поделился той новостью с супругой, было — взять отпуск. И потом, встретившись вновь со своими давними друзьями, он отправился с ними и супругой отдохнуть на своей даче в Гунгербурге*...
Гунгербург... Он уже тогда славился природными богатствами, спокойствием и чистотой того воздуха, что оказывает целительные действия. Благоухание соснового леса и моря, грибы, ловля рыбы, купания — всё звало к себе, чтобы расслабиться, отдохнуть и зарядиться той энергией, которой часто не хватает, чтобы собраться исполнять свой долг: жить...
-Год назад, пятнадцатого мая, - рассказывал Михаил, сидя с друзьями в саду дачи за столиком. - И только сейчас узнали о его кончине... Как вот закрутилось, упустили?...
Алексей Нагимов, Александр Герасимов и Дмитрий Тихонов — близкие его друзья сидели перед ним в первый вечер на даче. На столе стояли наполненные водкой рюмки, но их пока никто не трогал. Они все смотрели на лежащий перед глазами открытый лист письма...
-Вот и не стало нашего Николя... Оставил этот мир, совершив едва-ли кому-либо известный подвиг истинного человеколюбия... Да, это именно он... Наш Николя, наш дорогой учитель, Николай Александрович Бестужев, - не мог поверить в происходящее Алексей Нагимов. - Я уже давно не следил за вестями и вот... Упустили, что произошло...
-И я не узнал, - сказал с сожалением Дмитрий. - Надо Розенам сообщить... Они уж в Изюмском уезде Харьковской губернии?
-Да, уехали к сыну, - подтвердил Алексей. - Так и жизнь уходит...
Взяв вновь в руки письмо, Михаил зачитал:
-Возвращаясь в марте из Иркутска в Селенгинск, он нагнал на Байкале двух пеших старушек-странниц, при постепенно усиливавшейся метели. Он вышел из своей повозки, усадил в неё этих старушек, а сам сел на козлы и так продолжал переправу через Байкал. При этом он простудился... Приехав в Селенгинск, слёг в постель и через несколько дней скончался, как праведник...
-Что ж, - взял рюмку водки Александр. - Помянем...
Друзья взглянули в глаза друг друга... Как показалось каждому из них, они тут же увидели всю промелькнувшую их жизнь до этого момента: и встречи, и расставания, и понимание, и верность дружбы, любовь, беды — вновь увидели всё...
-И я уйду в отставку уж, - сообщил вдруг Михаил, отставив рюмку и взяв стоящую у ног бутылку водки.
-Вот это новость! - неприятно был удивлён Алексей. - Как же ты без моря?!
-Море я видеть смогу каждый день, - улыбнулся тот и кивнул в сторону соснового леса. - Вон,... оно тут уже и плещет! Не слышно?!
-Слышно, - усмехнулся Алексей. - Обидно... Жизнь прошла.
-Да ладно вам всем! Приуныли! - воскликнул Дмитрий, забрав от Михаила бутылку и налив в рюмки друзей ещё водки. - Давайте-ка, ещё разок,... а там вдохнём полной грудью и с новыми силами...
-Вечный оптимист! - улыбнулся Александр, указывая на Дмитрия. - И верно, я только благодаря ему смог пережить утрату... Анастасия и сейчас со мной, - заблестели его глаза слезами тоски...
Друзья опустошили рюмки. В тот момент из дома вышла супруга Михаила. Кутаясь в вязаную шаль, она взглянула в их сторону и покачала головой. Она точно так же страдала душою за всё происходящее, жалея, тоскуя: «Да что же мы? Жизнь же продолжается! Мишенька мой,... ненаглядный...», - одарила она улыбкой супруга, взглянувшего в её сторону, и вернулась в дом...
-Ну, пусть флотом занимается молодёжь, - попробовал поддержать желание Михаила уйти в отставку Алексей.
-Флотом, - мрачно повторил тот слово и опустил взгляд, крутя в руках пустую рюмку. - Нет никакого флота уже... Жестокая оказалась Крымская война.. Вон, молодёжь и жаль... Севастополь так разрушен, не дай Бог... Одни развалины остались. Прежде, чем уйти, хочется помочь, а чем, как?
-А вот и дельце появилось! - хлопнул в ладоши обрадовавшийся Дмитрий и пригрозил пальцем взглянувшим с удивлением друзьям. - Аккурат не зря столько нам лет! Опыт есть да людей добрых вон сколько знаем!
-Ты о чём? - не понимал пока Михаил. - На что намекаешь, аль перепил?
-Флоту досталось на этот раз, - вспоминал Александр. - А мы с тобой, Димка, и Ириной Яковлевной здесь были. К Розенам приезжали... И Гунгербург оказался захваченным этой войной.
-Да, не спокойно было Англо-франкам ограничиться лишь Чёрным морем. Им всё подавай! - проворчал Алексей и кивнул Дмитрию. - Разливай! Допьём уже!
-Нет, - закрыл тот бутылку. - Хватит нюни распускать. Вот уж гляжу на вас и уверяюсь, что состарились! Где былая вера?! Где стремление заступиться за честь, за Родину?!
-Не помнишь?! А я помню! В тот день, шестого июня*, здесь раздались сигналы общей тревоги... Забыл страх в глазах жены?! - воскликнул Александр. - А я дух жены видел!... Тогда как заштормило, аж видно было, что злые силы потешаются! Увидел её, погладила она меня да исчезла с ливнем... Видел, как вас всех сейчас! - окинул он друзей тревожным взглядом. - А потом начался артиллерийский обстрел прям на берегу... Враги ж близко подошли со своими крейсерами да лодками.
-Не канючь**, - кисло улыбнулся Дмитрий. - Соберёмся может все вместе? Вместе займёмся какой благотворительностью, душа и рада будет!
-Я за, - вдруг очнувшись, молвил Михаил. - Но одни сим делом заниматься не сможем.
-У нас есть хорошие знакомые да не только в России! - подхватил Дмитрий. - Приглашаю на днях посетить местного барона... Штиглица.
-Становится интересно, - появилась улыбка на лице Алексея и остальных...
* - Гунгербург — ныне Нарва-Йыэсуу
* - 1855 года
** - канючить - плакаться, жаловаться на что-либо; ныть.
Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/24/1168