- Екатерина Ильинична, я вас пока ни в чем не обвиняю. Но давайте еще разок пройдемся по последнему Вашему приходу в квартиру Щукиных…
- Ну…, - женщина упорно щелкала застежкой сумки, видимо, не осознавая своих действий, - я, как обычно прокапала Николаю Ивановичу оба лекарства, потом заглянула в комнату Надежда, невестка его. Сказала, что тоже уходит. Чтоб я собиралась побыстрее. Я должна в общем-то полчаса еще понаблюдать за пациентом, но он всегда хорошо переносил капельницы. И я не стала выжидать.
- Но я не понимаю, как Вы решились вообще ставить капельницы без назначения врача?
- Как это без назначения?! – от негодования на лице немолодой медсестры даже пятна проступили красные. – Он уже дважды лежал в больнице, врач прописывал ему эти лекарства для предотвращения гипертонического криза, и велено было два раза в год в стационаре прокапывать. Ну, а Назар Николаевич и в больницу не стал обращаться. Сразу мне позвонил: «Прокапаете?» Я… согласилась. Сын же отцу плохого не пожелает, да и рекомендации я сама в карте читала… Не я же ему назначила, в самом деле…
Вот всё вроде верно, всё грамотно и правильно излагает медсестра… Но у следователя Михеева было какое-то обостренное чутьё недоговоренности и вранья.
После того, как медсестра ушла, следователю не сиделось. Назойливая мысль свербила мозг – слишком женщина встрепенулась на вопрос: «Были ли какие-то отношения с умершим вне капельниц?» Естественно, что ответ был отрицательный: «О чём Вы? Пожилой и очень больной человек… Я только два раза в год с ним и общалась, когда капельницы ставила».
- Позволите? – не дожидаясь ответа, в кабинет вошла статная женщина с копной рыжих волос.
По-хозяйски прошла к столу. Сняла перчатки, огляделась…
- Вы – Щукина Надежда Михайловна?
- Да. У меня времени мало, давайте сразу к делу, – женщина вела себя так уверенно, будто это она – хозяйка кабинета, а следователь Михеев, вызвавший её на разговор повесткой, – провинившийся мальчик.
- Хорошо. Расскажите о том, как полтора года назад у вас поселился Николай Иванович Щукин и о медсестре, которая приходила к вашему свекру ставить капельницы.
Женщина вздохнула. Да, полтора года назад муж сказал, что нашел своего отца. Сейчас, дескать, он в больнице, но из-за аварии какой-то всех нетяжёлых пациентов просят забрать домой. И на другой день привёз отца к ним в квартиру.
- Я стол накрыла. Муж у меня неразговорчивый, слова не вытянешь, и спорить с ним бесполезно. Да я и рада была – а то он совсем без родных мне достался. Но застолья не получилось – это оказался не просто старик, а бомж подзаборный какой-то. Причем, тюрягой от него за версту несло. На такое родство я не рассчитывала. Занял комнату Виталика, сына моего. Мальчик к нам переехал. Я надеялась, что на время…. Оказалось, - женщина тяжко вздохнула, - идти этому бомжу некуда! Квартиру он профукал как-то по пьяни. И всё лето жил на даче у профессора – сторожем подрабатывал за крышу над головой. А зимой на вокзалах ошивался, пока совсем не свалился от простуды. И вообще, он кашлял вечно, как туберкулезник. Через пару дней, как он оккупировал одну комнату, пришла эта медсестра – Катерина, ему оставалось ещё две капельницы поставить. Ну, потом Назар его еще осенью в больницу определял, как врачи велели. А тот упирается – «не хочу в палату, казенное жилье мне уже обрыдло!» Назар платил за капельницы кругленькую сумму медсестре, между прочим!
- Вам не показалось, что они секретничали?
- … Не знаю…. Но всегда плотно дверь прикрывали, а вообще он и днём-то дверь немного приоткрытой оставлял, так что его храп во всей квартире слышался.
И опять осталось чувство, что женщина четко выдала только нужную ей информацию, о многом умолчала…
- Да, вот ещё: сотрудников ваших на порог не пущу больше. У меня после всего этого ребенок заикаться стал! – впервые в голосе железной леди прозвучала искренность. Сына она, видимо, очень любила. Отрапортовав все нужные сведения, женщина почти по-военному чётко встала, одним движением собрав перчатки, сумку, шарф и пальто, и вышла.
Еще пару дней дёрганья за ниточки всех - коллег супругов Щукиных, соседей, врачей - принесли много интересных сведений! К приходу Назара Щукина следователь кипел от вопросов.
- Как Вы нашли отца?
- Друг детства узнал…
- Вы в курсе, что Николай Иванович трижды отбывал срок?
- Да, он говорил…
- А почему Вы пригласили постороннюю медсестру, ваша жена не могла поставила капельницы, ведь у нее фельдшерское образование?
- У Надежды? – неподдельное удивление на лице столяра-станочника мебельной фабрики яснее ясного кричало о неведении прошлой жизни жены.
- Виталий – ваш совместный ребенок? – следователь отчаянно хотел обедать. Но закруглить разговор не мог: белых пятен было много! И ведь хотел сдать дело как раскрытое!
Еще полчаса разговоров ясности ни во что не внесли. Да, Надя не в восторге была от родственника. Да, Виталик – их сын – немного побаивался дедушку. И были как-то разговоры, что надо бы старика куда-то определять, но такая тема поднималась всего пару раз. Коллеги жены говорят, что в планах семьи ещё один ребенок? Странно! Почему именно эта медсестра? Так она в больнице капельницы ставит, только и всего… Почему решил забрать отца домой, если уже давно все родственные привязанности растаяли? Так отец же….
Чтобы поставить точку в этом дурацком расследовании, следователь раздал кучу поручений и пошел домой пешком. Пусть стажёр покопает немного, и ребята из соседнего отделения. Все выводы запинались на невидимых паутинках недостаточности фактов. «Надо самому сходить к Щукиным. Чего-то я недопонимаю», - был итог прогулки. На самом деле: женщины ушли, и в квартире оставался засыпающий после лекарств старик и восьмилетний мальчик. Через десять-пятнадцать минут соседка, живущая этажом выше, проходила мимо квартиры и услышала через дверь, как вскрикнул Виталька. Но и он, и Надежда отрицают, что приходил кто-то посторонний. Мальчик не умел открывать дверь, так что этому приходится верить. Но старика нашли в странной позе: он лежал на полу, выбросив впереди себя руки. Не умер тихо в кровати….
Стажёр обедал прямо на рабочем месте.
- Бу-бе-ну-гнам…
- Прожуй сначала!
– Спецы уверяют, что в крови этого старика была передозировка лекарства. Не смертельная, но все же существенно больше ему влили, чем надо. Это первое. Второе: он перед тем, как откинуться…
- Фу! Что за жаргон?!
- Перед смертью… Виноват… Так он испытал какое-то сильное потрясение, вот что. И поза, и еще какие-то исследования говорят, что он или испугался или обрадовался чему-то сильно. Это новости от экспертов. Теперь следующее…
Глаза у парня засияли, хитро прищурились, и, не в силах сдерживать себя, он вскочил и принялся мерить шагами семимильными крошечный кабинет.
Выяснилось, что у старика была-таки недвижимость! В далёком прошлом он был успешным чиновником, потом потерял всё, действительно, это так. Но, вернувшись как-то из заключения, пару лет работал как каторжный, и, скопив немного денег, купил небольшой домик в деревушке под Москвой.
- Вернее, так: это не совсем домик и не совсем в деревушке…. Это окраина столицы. А домишко – сторожка при старом кладбище. Когда кладбищенский участок перепланировали под парк, сторожка осталась не у дел. И бывший чиновник её оформил на себя. – И тут стажёр поднял вверх палец и выдержал паузу, – полгода назад он переписал это строение на Екатерину Ильиничну Пухову! Оформил документы так, что после его смерти она – полновластная хозяйка этого сарая. Откуда такая щедрость вдруг к медсестре, которая всего-то и отличилась, что всегда в вену попадала?
Мысли у Михеева носились в голове, как взбесившиеся тараканы. Опять картинка разрушилась, даже не сложившись. То есть, был мотивчик у медсестры ускорить встречу старика с праотцами?
Стажёр не молчал. Выхаживая длинными ногами – три шага в одну сторону, три в другую – он размышлял вслух….
- Это еще не всё! На работе медсестра ничего не говорила, а вот подруге - соседке по подъезду как-то проговорилась, что с мая возьмет большой отпуск, потому что теперь есть, где «по травке походить, и цветочки развести»… А потом уточнила, что работы там немеряно, но есть человек рукастый, он поможет… Дескать, поможем друг другу: он ей - крышу за городом, она ему - борща наварит... Значит, убить старика она не замышляла?
- Ну, давай-ка еще про криминалистов…. Что там по поводу передозировки? Я не совсем понял, - Михееву тоже хотелось походить, но стажер так вдохновенно шагал, и думал, что не хотелось мешать его мыслям, рождающимся в процессе вышагивания.
- Их основная мысль: если бы человек хотел стопроцентного результата смерти – вколол бы ещё пару кубиков. А так, можно не неопытность списать, или на что-то ещё. Не факт, что именно лекарство стало причиной смерти. Кроме того, если неправильно рассчитать дозу… Например, человек сильно похудел, и ему уже надо меньше колоть. А врачи в больнице говорили, что этот Николай Иванович сильно поправился как к сыну попал. Позже он опять похудел. Это уже со слов соседей по дому Щукиных. И поза смерти смущает криминалистов.
- А ведь Надежда могла вколоть ему ещё дозу лекарства. Вдогонку, так сказать. И иметь повод свалить все на медсестру.
- А потом выйти, чтобы выкинуть ампулу!
- Но… почему она сына оставила в квартире? Если была уверена, что свекор может умереть? Жестоко так с сыном. Вдруг зайдет к дедушке и испугается?
- Кстати! Сынишка у нее, и впрямь, стал жутко заикаться!
- Откуда знаешь? Когда ты вообще успел переговорить с такой тучей народу? – Михеев упорно пытался поймать ускользающую мысль.
Крутили и вертели все факты вдвоем – опытный и начинающий, тасовали и так, и эдак. Но пазлы не складывались. Пришлось звонить Надежде и договариваться, что через пару часов следователь Михеев не в форме, а в гражданской одежде зайдет поговорить.
Дверь ему открыла хозяйка квартиры. Стандартная планировка хрущевки, мебель, купленная лет пятнадцать назад. Всё скромно. Мальчонка сидел перед телевизором, но не смотрел детский фильм, а напряженно прислушивался к происходящему в квартире. Мужчину он встретил испуганным взглядом, даже затравленным.
- Зддддравствуйте! – приветствие далось ему с трудом. М-да, а раньше он, как мать уверяет и соседи, никогда не заикался.
Михеев посмотрел стол, заглянул в ящики стола… Спиной он чувствовал взгляд! Напряжённый взгляд! Мальчик смотрел на него и трясся от ужаса. Значит, он ходит рядом с чем-то интересным…. Искать!
Между диваном и стеной застряла какая-то штуковина. Михеев потянул на себя. Из коридора раздался истошный визг мальчика. Такой ужас в нём сквозил, что у бывалого Михеева колени подкосились.
- Я не хочу! Неееет! Он сам на меня упал! Я… я только маску ему показать хотел! Неееет!
Школьник влетел в мамины колени. Михеев рассмотрел находку. Маска. Белая мертвецкая улыбающаяся маска с проводочками. Такую он видел как-то на улицах в безумный хеллоуин. Если её включить, то она немного светится в темноте. Улыбка, доведшая до смерти…….