Он шёл убивать, запрограммированно, целенаправленно и безжалостно. Он устал от предательств, от голода, холода и безысходности, но не это стало причиной.
Ненависть. Ненависть, которая пересилила все чувства и инстинкты. Ненависть подстёгиваемая страхом, болью и ужасом. Ненависть от постоянных гонений и побоев, от камней, летящих в его сторону и больно бьющих по рёбрам и голове, от криков "Пошёл вон!" и от воплей страха при его появлении. Он шёл убивать, рвать на клочки, грызть зубами и мстить, мстить, мстить...
Так думали обыватели.
"Ой, собачка!" - остановил его восторженный возглас, - "На!" - на детской ладошке лежало печенье. Голод брызнул слюной и перекрыл всё остальное.
Судорожно сглотнув и ещё чувствуя вкус сладкого теста, он задёргал своим обрубком хвоста, напоминающем о его первой щенячьей боли.
"Мама, мама, дай ещё! Собачка хочет кушать!" - звенел детский голосок, и он забыв обо всём на свете, трусил следом за ребёнком, пытаясь двигаться так, чтобы не вызвать привычного страха и раздражения, заискивающе смотрел в глаза женщине, которая, сняв варежку, доставала из сумки печенье, ещё и ещё.
Он послушно пошёл за ними, судорожно дёргая коротким хвостиком, простив всех и всё, забыв все обиды и боли, и поверив в очередной раз человеку...
Начиналась новая жизнь.
Первый абзац - предположение обывателей.