Поздняя любовь

Валерий Старовойтов
                «Посвящаю Елене Горловой».

     Клиентов в пятницу мало, побаливала голова. Анастасия всегда была метеочувствительной, но декабрьский дождь за окном в сибирской глубинке - явный перебор там наверху, в божественной канцелярии. Настроение окончательно испортилось, сын решил в рождественские каникулы съездить со своей девушкой за границу. Деньги не в счет, а вот безопасность любимого и единственного, волновали, тем более на Ближнем востоке.
«Дался ему этот Израиль! Новая пассия конечно инициатор поездки!» – В глазах стояла девица с обложки глянцевого журнала.
    Медсестра Анечка трещала о своем новом увлечении, не закрывая рот. Бальные танцы неожиданно сменились йогой, лишь по той причине, что «Главный Йог» оказывается идеал мужчины. В силу воспитания доктор не могла прервать Аню, хотя подтекст от «Камасутры» был шит белыми нитками, потому и вышла за дверь, столкнувшись носом с прилично одетым, моложавым мужчиной за пятьдесят. Он близоруко прищуривался и пытался читать таблички на врачебных кабинетах: "Извините, очки в машине  забыл. Не одолжите на минуту?"  - С уверенностью человека, которому не отказывают ни в чем, протянул руку к белому халату, где под бейджиком на груди золотилась ушко оправы.  Анастасию, это позабавило. Она подобрала воздух, отчего грудь увеличилась на два размера и с улыбкой на вдохе произнесла: "Да, пожалуйста!" 
 - Благодарю! - Водрузив изящную женскую оправу на полководческий нос, мужчина прочитал вслух её сложную фамилию по мужу с первого раза и  без ошибок в ударении. Возвращая очки, он спросил: "А вы не знаете, примет ли этот врач без записи, так сказать, или она мегера, судя по фамилии!"
Анастасия весело рассмеялась; импозантный мужик ей определенно нравился; обычно подобные типчики сыпали любезности и комплименты в её адрес. Настя была красивой дамой за 50.
 - Она перед вами! - Пусть и мегера, но  психотерапевт высшей категории.  - Анастасия!
Он пожал узкую, мягкую ладонь и без тени смущения, извинившись, произнес с улыбкой,  глядя в прямо глаза: "Меня зовут Андрей, полковник в отставке. А вычурная фамилия мужа или креатив, чисто коммерческий?!"
 - Прошу! - Не отвечая на вопрос, она предложила войти и первым шагнула в кабинет.
 - Можно поговорить с глазу на  глаз? - Андрей, усаживаясь в кресле, внимательно посмотрел на медсестру, которая только что закончила болтать по телефону.
 - Хорошо! Анна Евгеньевна, вы свободны. Я сама справлюсь с господином полковником.
 "Ах, какой был мужчина, настоящий полковник!" - Девушка пропела знаменитые строки шлягера и, поблагодарив доктора, рванула к своему йогу со скоростью лани.
      Уже сумерки поползли по городу; уборщица гремела ведрами за дверью; со стоянки расползались автомобили, а красивая пара, сидя в креслах, все еще беседовала. Настя понимала его не только, как профессионал, но и как одинокая женщина, рано потерявшая мужа. Андрей говорил вдумчиво, расставляя акценты и не проблематизируя. Смотря в его волевое, открытое лицо, она чувствовала, некую связующую нить к этому человеку, которому оказывается скоро шестьдесят, а его супруге только сорок.
"Поздняя любовь позволяет договориться и с остальными данностями бытия. Мне кажется, одиночество лечится рождением нового «мы», а любовь дает перспективы будущего, наполняя жизнь смыслом". - Он замолчал, и весело добавил: - У вас поразительно вкусный кофе. Кофейник осушен, поэтому приглашаю на ужин, ресторан за углом.
Она улыбнулась, подошла к Андрею вплотную и тихо, словно в забытье, но очень искренне произнесла:  "Любовь в позднем возрасте — это замечательная возможность для преодоления негативных переживаний, связанных со старением, для повышения качества жизни, если хотите! Некоторые из моих коллег, что поздняя любовь — всего лишь сексуальное влечение, некий талисман молодости, хотя роль секса в этом возрасте не стоит преуменьшать.  Это вовсе не нонсенс, не странность, а верный путь здоровой психики для сохранения молодости духа". - Говорю, как врач.  - Её последние слова растворились в жарком поцелуе, который одарил этот странный, но такой надежный и вдруг родной пациент.

    Анастасия  подошла к окну, запахнув халат на еще горячее от любви тело.  Снежинки оседали на подоконник, образуя на нем сказочный пирог в лучах света ниспадающего с верхнего этажа их съемной квартиры. Андрей сидел на  огромной двуспальной кровати, называя «сексодромом». Ей не нравились  армейские шутки, пошловатые порой, но, привыкнув за долгие годы одиночества сдерживать себя, промолчала  и на сей раз.  Легкая грусть,  её вечная спутница поселилась в душе видимо навсегда, и даже страсть, с которой  она раз в месяц отдавалась Андрею, приезжая  из другого города, не могли заменить поволоку печали, покрывающую её душу. Он подошел сзади, прижавшись сильным телом,  и тихо прошептал на ушко: « Все знаю дорогая! Какая бы мудрость не исходила из слов мужчины, она приходит к ним из сердца женщин».
 - Вау, ты целый месяц провел в библиотеке, а не с друзьями?  - Со смехом повернулась, нырнув под сильным предплечьем, и устремилась в душ.
 - Да, последнее время, размышляю над ролью женщины, которую она играет в продолжение  человеческого рода! Если  не будет женщины, мир через семьдесят лет прекратит свое существование, согласись!
- Хочешь, чтобы я родила тебе, сына? Мне  уже поздно, дорогой. А, вот твоей сорокалетней Милочке,  нужно рожать! – Веселый смех перекрыл  шум  воды в ванной. Дверь была приоткрыта, и он видел часть все еще стройного тела, и как только, ступил в полосу света, зовущей дорожкой, бежавшей к окну, защелка клацнула, и комната погрузилась в темноту.
 Андрей присел, облокотившись голой спиной к  теплой стене. Мысли  искали ответа на её шутку, о детях, но в «каждой шутке есть и доля правды: « Милочка стерва, а воспитывать кукушонка, как-то несерьезно.  Детей нужно зачинать только по обоюдной любви, иначе.....
Картинка меняется: «перед глазами встает вечно раздраженная мать, задерганная проблемами семьи.  Постоянно упрекает при этом отца, который был в их доме вечным командировочным. Андрей хорошо помнит, как провожая сына в армию, роняя пьяные слезы в стакан с водкой, отец признался, что уезжает, потому что дом, который построил собственными руками опостылил, потому что никогда в нем не жила её величество любовь...»
  Дверь бесшумно открылась.  Анастасия  опустилась рядом, положила голову на его широкое плечо, тюрбан из полотенца съехал, накрыв запахом свежести, лесной травы  и флюидами нерастраченных в молодости  желаний.  Новый прилив прокатился у него внизу живота. Мужчина и женщина упали на ковер и с трепетом, жаром отдались другу-другу, нарушая условности и табу, накладываемые в браке – для него настоящем, для неё  бывшем......
       Смутившись, круглолицая луна спряталась за невидимую на небе тучку, и перестала подсматривать. За тысячелетия, будучи спутницей  и младшей сестрой Земли, она давно поняла, что мужчина и женщина  представляют те два начала, ту двойственность, полярность, которая является основой бытия.  Все Мироздание построено на Законе единства этих двух начал. Женщина являет собой душу человечества, его сердце, божественную чувственность, духовность. Мужчина - это разум человечества, в нем сильнее развит интеллект, он более приспособлен к выживанию там, где нужно применить  физическую силу, холодный расчет, бескомпромиссность в принятии решения.  Если эти два начала уравновешены между собой, то царит гармония и  творческий синтез управляет миром.  В настоящее время человечество проходит разрушительный этап своего существования. Нарушено равновесие между двумя началами в силу эмансипации, инфантильности, вседозволенности, прикрываемыми сладкими словами о свободе и равенстве.   Вот и эта любовная пара, там  внизу на земле,  в чужом доме нарушают это равновесие -  он боится любви, потому что жертва обстоятельств,  она боится, потому что страшно еще раз потерять.

   Прошел месяц после их последней встречи. Анастасия не приехала, как обычно последней электричкой. Вокзал опустел. Красный шар солнца за витражом огромного окна зала ожидания садился на  депо; да залихватски свистел маневровый, где-то на переезде; из ресторана местный бард давил заунывной песнью на нервы, которые у Андрея и так были взвинчены до предела. Он с досадой сжал сотовый, который пикнул, словно на прощание, двадцатой смс-кой без ответа.
 «Что могло случиться? Заболела? - Но сказала ведь, что планов не меняем. А вдруг опоздала и рванула на частнике, а тот оказался.. Нет, о плохом, лучше не думать!» - Мысли-скакуны проносились со скоростью почтового, который и прогрохотал, как раз,  по первому пути без остановки. Городишко, так себе, в основном бывшие военные здесь и получили квартиры бесплатно от государства, которому отдали лучшие годы и здоровье, а теперь ютились в таких же малогабаритных пятиэтажках расформированных частей, что когда-то «на северах да югах» необъятной матушки России.
«Может подбросить, возьму недорого, а то автобус последний уже отошел». – Послышался сзади ровный голос. Андрей обернулся, частник, молодой парень, стоял у пустого ряда затертых сидений, на котором, кроме полковника и бомжа на другом конце, никого и не было. Идея пришла внезапно, но захватила полностью: «Ехать к ней немедля, во чтобы то ни стало!» - Видя некую растерянность, явно отставного вояки, рослый паренёк добавил: «Не волнуйтесь, у меня отец контрактник в Донбассе. С вас много не возьму, хотя тут и задолжал немного, вот приходиться и таксовать по-тихому».
 - Воюет батя, говоришь?
 - Ну, да! Прапорщик, он в бригаде полковника Кольцова служил здесь!
 - Тогда поехали, коль Кольцова!
 Трехсотовый, видевший виды «мерс», плавно тронулся. Андрей постучал по бардачку: «Из ГДР, где службу несли, знакомо, бывал в тех частях!»
 - Нет, с барахолки! Отец моложе вас, прости, звания не знаю.
 - Полковник Старов! Ну, да в 90-ом ГДР и ФРГ объединились, тебе сколько?
 - Как раз двадцать два! – Парень рассмеялся и придавил на газ. Машина шла резво проселочной дорогой среди корабельных сосен. – Меня Миша зовут, фамилия Смышляев. Отец в бригаде связи у Кольцова служил еще до моего рождения, он меня усыновил уже потом.
 - Михаил, честно прапорщика Смышляева,  не помню и не довелось, так сказать. Отец он и есть отец, коли мамку твою любит и Родину, если воюет на стороне её братьев. Мне тоже пришлось, только еще южнее. Просьба у меня к тебе, в областной центр, край надо! Заплачу, как таксисту!
 - Надо, так надо! – Парень включил поворотник и Мерседес выскочил из леса на трассу, вдалеке по «встречке» которой  маячили фары движущихся машин.
Телефон в кармане пискнул. Андрей достал сотовый. На зеленом экране побежали долгожданные строчки её слов: «Волноваться не стоит, хочу говорить с тобой глаза в глаза, чтоб душа читалась на лице, чтоб сердце сказывалось в звуках слова. Всего одного слова, сказанного с убеждением, с полной искренностью и без колебаний, лицом к лицу. Для меня сейчас это гораздо более значимо, нежели десятки телефонных разговоров с тобой за этот месяц».- И тут же телефон пропел «Прощание славянки»:  - Здравствуй! Прочитал смс-сообщение?  Я больше так не могу! – На другом конце виртуального мира он услышал, что его поздняя любовь тихо плачет. Он с нежностью в голосе, на которую только был способен ответил: «Родная моя, я буду у тебя через три часа».
 - Хорошо, верю и жду. – Её голос утонул в реве гоночного автомобиля, который обошел их справа, и на бешеной скорости улетел в ночь. Андрей закрыл глаза, на его устах блуждала улыбка, на душе воцарилось спокойствие и блаженство предстоящей встречи, которая означала одно – он полковник Старов наконец-то любим............

     Мерседес медленно вкатился ровно в полночь во двор стандартной многоэтажки, выхватив из темноты стоящую фигуру, стройной, высокой женщины у крайнего подъезда. «Боже, Настя! Миша, спасибо, отцу привет!» - Андрей протянул парню стодоларовую купюру и выскочил из машины. Женщина сделала шаг на встречу, и, взявшись за руки, они стояли и смотрели друг другу в глаза в потоке яркого цвета фар, сдававшего назад Мерседеса.
 - Ждешь меня, я так взволнован, что и слов то не нахожу!
Она нежно провела тыльной стороной ладони по его щеке и тихо вымолвила: «Сын заболел гриппом, и примчался к матери доктору  лечиться сразу после твоего звонка, чтобы здоровым улететь через три дня за границу, я уже говорила тебе про Ближний восток. Прости, очень хотела тебя видеть! Вот, а ко мне нельзя!»  - Столько искренности было в этих словах, что Старова захлестнул поток нежности и любви. Он поцеловал Анастасию в губы и произнес: «Все хорошо, дорогая. Я переночую в гостинице, дети это святое, сколько бы им не было лет».
 - Возьми ключи! Дом сына напротив, квартира 75. Я утром перед работой обязательно зайду! – Повернувшись, Анастасия заступила под козырек  темного крыльца подъезда.
     Стандартная, желтая пятиэтажка типовой застройки старой части города спала после напряженного, трудового дня. Лишь кое-где в окнах горел свет, да в тишине,  из приоткрытой форточки, раздавался плач маленького ребенка. Андрей без труда нашел нужную квартиру, не включая свет, прошел в зал и провалился в кожу мягкого большого дивана. Не спалось. Он лежал с открытыми глазами, заложив руки за голову, и думал: «По-настоящему счастливыми такие женщины становятся лишь тогда, когда  любовь, нежность и забота, подаренные любимым, надежным достойным мужиком становятся постоянными составляющим её жизни. Их встречи раз в месяц не в счет, сегодня она дала понять это открыто! Что делать?   Бросить Милу он не мог. Она была дочь его армейского друга, который умирая на руках Андрея, в тех долбанных, чужих горах просил об одном не оставлять любимую дочь одну. Старов знал, что мать умерла при родах и ребенка воспитывала бабушка  и его тридцатилетний друг, сейчас истекающий кровью, ибо вертушка тогда, так и не пришла. Долго стоял Андрей перед загробным камнем безымянной могилы, которую копал саперной лопаткой всю ночь, а потом дав клятву: «Спи командир, Милу не оставлю никогда», развернулся к красному шару, восходящего из расщелины солнца и пошел, не оглядываясь больше на тот камень в долине Бадахшана..
Андрей учился в академии в Ленинграде, Мила в железнодорожном институте. Он до сих пор не может вспоминать без боли, как после дня рождения приятеля, девушка пришла к нему в постель и отдалась, потому что любит Андрея Александровича с самого детства. Утром, пока она была в душе, увидел на простынях кровяные пятна и все понял. Вечером тоже дня пришел с цветами в общагу железнодорожного института  и сделал Миле предложение......
   Как только жидкий рассвет забрезжил над спящим городом, Старов осторожно снял руку с талии Анастасии, на цыпочках прошел в прихожую, быстро оделся и, написав губной помадой на зеркале «люблю», тихо прикрыл до щелчка дверь. Порывистый ветер гнал на встречу желтую листву по мокрым дорожкам сквера, упирающегося в площадь с единственным ночным в городе клубом, у которого всегда можно было поймать частника или такси. Его мысли были только об Анастасии.
   Мила встала с постели, подошла к зеркалу и обмерла. Сзади  неё возник, словно некая голографическая модель на экране монитора, силуэт Старова. Она открыла глаза и, тот час, их закрыла от ужаса. Он стоял напротив, и её тело было соединено с его телом!  Они выходили из разных частей тела – и входили в такую же часть тела мужа. Они были разной толщины, разного цвета. В каких-то местах их больше. Особенно их было много в районе нижних  частей, а у сердца едва заметные колеблющиеся жидкие ниточки. Мила боялась сойти с ума и начала молиться. И тут она услышала голос, исходивший откуда-то  свыше: «Жги эти нити, немедленно. Отпусти, его! Ввергать законного супруга  в иллюзию что любишь,  и есть грех прелюбодеяния»...
    Усилием воли она заставила открыть глаза, в зеркале по ночной рубашке бежали разноцветные огоньки, словно фитильки к неведомым нитям её видения. Напротив их дома сияла разноцветная реклама супермаркета, преломляя в оконном стекле струйки дождя, слезинками,  скатывающимися на подоконник. Стало легко, словно выросли крылья, Мила закружилась в танце по комнате и совершенно свободная и радостная рухнула в постель, набрав номер сотового своего парня, который был не только потрясающим актером в местном театре, но и не превзойденным любовником уже целый месяц.

   Старов неожиданно остановился и улыбнулся. Вдруг он почувствовал себя счастливейшим человеком, бросившись к цветному киоску с рекламной подцветкой «Азалия! Для вас мужчины 24 часа».
Трель дверного звонка заставила Анастасию подняться. Накинув на красивое, обнаженное тело белоснежный халат, она, выложила цепочку на держатель замка, приоткрыла дверь. На лестничной площадке стоял Андрей с огромным букетом алых роз...