Путешествие по Долине надежды. Глава 24

Екатерина Бобровенко
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Светя другим, сгорая сам.


Черная мембрана портала вздрогнула и прогнулась, пропуская через себя путников. На миг перед глазами воцарилась густая, беспросветная тьма. Почти физически ощутимая, она давила, мешая дышать, заставляя сердце холодеть и замирать от внезапно накатывающего ужаса. Ужаса, что эта ночь - эта жуткая, мертвая мгла -  может никогда не кончиться.
Но она отступила. Медленно, нехотя, клочками сползая с кожи, с волос, одежды, цепляясь и упираясь до последнего. И все же отступила, вновь скрываясь в мрачных подземных лабиринтах, где была полноправной хозяйкой наравне с самой смертью.
В лицо ударил неожиданный порыв ветра, несущий с собой свежий аромат утренней росы и цветов, от непривычно яркого света пришлось на мгновение зажмуриться, в ожидании, когда глаза привыкнут к новому освещению, слух ласкал нежный шепот шелестящей травы.
Кэрен оглянулась по сторонам. Она догадывалась, где окажется, даже почти знала это, но все равно после долгой ночи, проведенной в полной темноте, в сыром холодном подземелье без единой живой души, без малейшего шороха или движения извне, увиденное радовало и потрясало одновременно.
Зеленая долина, занимавшая все пространство от одного горного хребта до другого, выглядела как прежде: величавой, спокойно-безмятежной, свободно раскинувшейся среди обманчиво большой территории вдоль каменных стен.
Залитая по-утренне чистым и ровным, казалось, чуть дрожащем светом яркого, светло-голубого оттенка, она казалась чем-то сказочным, необычным... и одновременно странным. Словно в ее внешнем виде что-то неуловимо и, одновременно с этим очень значительно, изменилось.
Словно она хотела что-то сказать, объяснить, намекнуть, дать какое-то напутствие. Но Кэрен не могла понять, какое. В последнее время она вообще мало в чем могла разобраться...

...Прима вздрогнула, ощутив на себе ее взгляд - вопросительный, подавленный, жалкий. И резко отвернулась. Потому что это был ЕЕ взгляд. Тот самый, каким она еще несколько недель назад сама смотрела на окружающее, ощущая, как поднимается внутри волна враждебного страха. И не могла признаться себе, что это чувство - тяжелое, навязчивое, давящее - все еще продолжает жить где-то в глубине души, затаившись, спрятавшись под покровом густой тьмы. Что оно продолжает временами оживать в ней, подниматься, расти, заставляя в страхе вздрагивать и забиваться в угол, в тщетной попытке укрыться.
И теперь не могла признаться, что ощутила, прочувствовала - поняла - каково это - быть сейчас на месте Кэрен.  Ничего не знающей, не понимающей, совершенно сбитой с толка. Теперь она по-настоящему ПОЧУВСТВОВАЛА это. Изо всех сил пыталась отвергнуть эту странную, неожиданно накатившую на нее ясность, но вялое сопротивление ума, слабые, ничего не стоящие попытки сопротивления, не могли заглушить того ясного, тревожащего, жгучего ощущения, что продолжало с каждой секундой нарастать в ней.
- Амбер! - сквозь туманную завесу, застлавшую ее мысли, Прима ощутила вдруг слабую вибрацию чьего-то голоса и машинально шагнула ему навстречу, почти не осознавая, что делает. - Пора.
Джейк уверенно кивнул, видя ее вопросительный взгляд, и, чуть покачнувшись, отступил в сторону, заложив руки за спину.
Неожиданный порыв ветра резко ударил в лицо, ободряя своей ледяной прохладой, возвращая ясность ума. И Прима была благодарна ему за это.
- Начинай, дорогая, - ласково произнесла она, оборачиваясь к Кэрен.
Девочка глубоко вздохнула, не зная, к чему готовиться, и зажмурившись, протянула руку к невидимой грани Защитного Барьера...

...

...Сквозь плотно сомкнутые веки медленно пробирался рассвет. Он все разгорался, пробиваясь сквозь темноту, расчерчивая небо тонкой, изогнутой полоской искристой зари, обволакивал, укутывал в нежное, уютное покрывало теплых солнечных лучей. Расцвечивал окружающую черноту яркими жизненными красками утра.

Обрамленная золотистым сиянием солнечного света, с высоким морем мягкой колышущейся на ветру травы, со светлеющим, расцвеченным первыми лучами, небом и серебряными шпилями Лэранта вдали - именно такой запомнила долину Юнг Лина. В ее самый последний день. И теперь раз за разом - снова и снова - прокручивала в голове картинки-воспоминания, стараясь навсегда запомнить, запечатать в памяти даже самые мельчайшие детали. Потому что ничего, кроме воспоминаний, ей больше не оставалось.

- Ты хоть знаешь, куда мы идем? - встряхнув головой и ускорив шаг, девушка догнала Люка и пошла с ним в ногу. - Знаешь, где они могут быть.
Он не ответил. Потому что явно был занят своими мыслями.  Шагал молча и упрямо по какой-то одному ему известной траектории, с уверенностью отточенного механизма упорно двигаясь в чащу леса. Китнисс отстала. Еще тогда, в Библиотеке, исчезла куда-то, растворяясь в радужном сиянии портала и прося подождать, но Люк настаивал на обратном. Волновался и переживал за сестру, ясное дело.
И эта забота - эти постоянные переживания, слова поддержки, утешения - раздражали и злили Лину, давно забывшую, что это такое, потерявшую это.

- Ты не можешь так просто идти туда. Ты даже не знаешь, у них ли твоя чокнутая Кэрен!.. - начала было Хранительница, но вдруг замолчала...
Потому что поняла, что не права. Потому что в голове словно вспыхнула яркая лампочка, освещая скрытые ранее знания и догадки. Перед глазами полыхнула череда образов: пропажа Кэрен и подмена ее огненной тварью, разговор, подслушанный в "Черном Разломе" о каком-то новом плане, касающегося Избранного, толстая книга в переплете из белой кожи... Лина вздрогнула, вспомнив ее, зажатую в когтистых лапах саламандры. Тогда она не придала ей особого значения - все внимание было сконцентрировано на Кэрен (точнее, на той, кто скрывался под ее внешностью), - но сейчас поняла со всей ясностью. Книга Мира... Главный источник всех знаний о Кристаллах. Который теперь был в руках варгов. Так же, как и Избранные, способный пробудить в Кристаллах Жизни их силу.
Теперь все встало на свои места...

...

Кэрен осторожно вытянула перед собой правую руку, пытаясь ладонью нащупать невидимую грань Защитного Барьера и шепотом твердя себе под нос:
"Думай о том, что ты делаешь, что значимое ты собираешься сделать, какую пользу это принесет..." - девочка уговаривала себя, вновь и вновь повторяя слова-заклинания. Стараясь поверить в них. Поверить в саму себя. Вопреки другим, вопреки обстоятельствам, вопреки всему миру...
Но не могла.
Потому что внутри неожиданно начал ворочаться червячок сомнений. Неугомонный, ненасытный, он все тревожил и изводил, грызя изнутри, мешая сосредоточиться. И лишь одна фраза - одна единственная фраза - назойливой мошкой вертелась в голове. Слова Кристалла. Она услышала их еще тогда, в самом начале, в первый раз прикоснувшись к неосязаемой тонкой грани Круга. И теперь почти ощутила, как звучит в голове тягучий голос Кристалла, растягивая слова в долгую, торжественную песню.
"Спокойствие воды, пламенные искры огня, сила ветра и бесконечность жизни... Это и есть сущность Кристаллов... Сущность, заключенная в Знаке Надежды... Используй ее..."
Горячая волна прошла по телу, когда девочка вспомнила - Знак надежды, знак Кристалла. Рука взметнулась вверх, рисуя в воздухе знакомое подобие восьмерки.

"Символ бесконечности жизни... как знак надежды, которая спасет этот мир", - тихо, одними губами, произнесла Кэрен, закрывая глаза и изо всех сил пытаясь поверить. В себя, в происходящее, в свои силы.
Но ничего не происходило.
Чувство собственной бесполезности, ненужности, вновь накрыло девочку с головой, не давая спокойно вздохнуть. Тягучее, болезненное, давящее. Чувство, от которого нестерпимо хотелось разрыдаться. Забыв обо всем кроме своей проблемы, ни о чем не думая. Плакать, не скрываясь и не стыдясь. Как в детстве.
Но когда отчаяние уже достигло предела, застыв в горле сдавленным криком, Кэрен вдруг услышала голос. Долгий, величественный он прозвучал в голове подобно какой-то старой тягучей песни, сквозь которую проскальзывали отдельные неторопливые слова.
Кэрен вздрогнула. Она ждала его. Звала, Так долго и настойчиво. И должна была радоваться, когда Кристалл согласился ей ответить, но его слова повергли девочку в шок. Она ожидала услышать что угодно, только не это.
- Избранный... Луч солнца... Луч Света теперь на стороне Тьмы...

...

Они вывалились из Круга недалеко от северной границы города. Неожиданно, резко, казалось, сами испугавшись своего внезапного, неподготовленного появления. Словно сами до конца не верили в правильность своих догадок.

Они заметили друг друга почти сразу, хотя расстояние было значительным.
Прима нервно дернулась, словно хотела тут же сорваться с места и убежать, но остановилась. Вопросительного посмотрела в глаза сообщнику и усмехнулась, заметив его короткий утвердительный кивок.

Лина яростно швырнула в него огненной сферой, но промахнулась на таком расстоянии, и бегом кинулась к видневшимся вдали фигурам Примы и девочки.
- Двое на двоих? - честно, но уж слишком самонадеянно! - отскочив от пролетающего мимо сгустка огня, Джейк усмехнулся, провожая девушку спокойным, даже чуть равнодушным взглядом, и обернулся к Люку. - Твою подружку ждет там теплый прием, не волнуйся.

Хранитель обеспокоено посмотрел вдаль и вздрогнул, увидев вдруг, как тонкий силуэт Кэрен вдруг охватил нестерпимо яркий, мерцающий свет.
- Что, черт возьми, происходит?! - он хотел броситься к ней, укрыть, спасти, но дорогу ему заслонил Джейк.
- Оставь ее.
Варг двигался навстречу, прямо и спокойно, точно был заранее уверен в исходе поединка, и эта холодная уверенность пугала Люка. Противник был почти на голову выше его и уж точно сильнее.
- Посмотри на свою подружку еще раз, - варг мотнул головой в сторону, указывая на две темные фигуры в ослепительном ореоле света. - Потому что больше ты ее не увидишь.
Джейк хищно осклабился, делая шаг навстречу Хранителю, и вдруг замер. Вздрогнул и выгнулся дугой. На миг его окутал мрак - густой, тяжелый, непроницаемый, он был словно живым, разрастался, извивался и двигался, меняя форму. И вдруг рассеялся, открывая страшное зрелище.
На месте парня теперь стоял гигантский зверь полу-волк с черной, как сама Тьма, шкурой, ближе к лапам переходящей в блестящую чешую. Более длинная шерсть на гривастой холке топорщилась иглами. Хвост, напоминающий длинный изогнутый хлыст, оканчивался круглым утолщением с растопыренными шипами.
Варг двинулся навстречу, поднимаясь огромной скалой, загораживая собой слабый, немигающий утренний свет, встающий над вершинами гигантских деревьев.
- Не смей им мешать, щенок!.. - прохрипел он, оскаливая желтые клыки.
Люк невольно покачнулся и отступил. Никогда прежде он не видел ничего подобного. Жуткий, вселяющий ужас одним только своим видом, гигантский волк, стоял всего в нескольких шагах возле него, взрывая гигантскими когтями землю. Сгорбленный, с мощными лапами и вздыбленной на загривке черной спутанной шерстью, он был ему по плечо. Если еще не выше.

Сердце дрогнуло и забилось с утроенной силой, разгоняя по телу горячее тепло. Кровь ударила в виски, и Люк вдруг понял, ощутил со всей ясностью - ему все равно, кто стоит перед ним. В любой другой момент он не решился бы сделать и шагу навстречу, но теперь внезапно почувствовал себя чем-то большим, чем-то более сильным, чем был раньше. Потому что сейчас он дрался за то, что любил. Всем сердцем, всем душой. И не имел права отступить. И не жалел себя.
Стараясь выровнять дыхания и не сводя глаз с гигантской твари, вставшей на пути, Люк медленно - очень медленно - дотронулся до своего медальона...

...

- Роуз, не с места! - задыхаясь, выкрикнула Лина, останавливаясь в десятке шагов позади девушки и пытаясь отдышаться - бег украл все силы. - Не с места.., или я...

Прима как-то нехотя обернулась.
- Опять ты?.. - удивленно произнесла она, непринужденно легким движением откидывая назад длинные волосы.
В ее голосе не было страха, не было ни намека на него. Лишь самоуверенность и нахальная  насмешливость. И эта несерьезность, это легкомыслие, раздражали и злили Хранительницу.
- Остановись, пока не поздно, Роуз! - предупреждающе крикнула она, заводя руку с огненным шаром назад и готовясь к возможному нападению. - Пока еще есть шанс!
Она готовилась к схватке, к самому худшему, что вообще могло случиться, но этого не последовало. Прима просто стояла и смотрела на нее усталым, разочарованным взглядом. В этот момент она выглядела как никогда беспомощной, безобидной, тихой... и почему-то немного несчастной.
- Тебе не надоело, а? - сочувствующе спросила она, глядя на Хранительницу, как на ребенка, совершающего какую-то жуткую, неоправданную глупость.
- Нет!
Лина начинала злиться. Сердце бешено колотилось в груди от волнения, рука, судорожно сжимающая огненный шар, дрожала.
- Хорошо, - будто соглашаясь с какими-то своими, неизвестными мыслями, эхом отозвалась Роуз, медленным неторопливым движением стягивая с себя куртку. Черную, со странным переплетением символов на плечах. Непринужденным движением отбросила ее на траву, насмешливо глядя на Лину, и вытащила из прикрепленного к поясу чехла нож.

Длинное, отполированное лезвие играло и блестело на свету, приковывая к себе взгляд. Прима удовлетворенно улыбнулась, поглаживая пальцем холодный металл, и подняла голову, ловя на себе удивленный взгляд Лины.
- Тогда поиграем!

...Огненный шар вздрогнул и зашипел, разбиваясь о землю сотней мерцающих искр. Хранительница не заметила, когда исчезла Роуз. Лишь увидела, как полыхнул на фоне травы тонкие серебристый росчерк. Она уловила краем глаза движение сбоку от себя.
Лишь инстинкт самосохранения и вырабатываемая годами реакция позволили ей увернуться. Отступить назад и в сторону, откидывая тело с линии удара, выпрямиться. И снова отпрянуть, уходя от новой атаки. Снова и снова.

Лина чувствовала себя мышью, пойманной в мышеловку. Роуз играла с ней, как хотела, кружа вокруг полуразмытой черной тенью в окружении сияющих серебряных искр. Исчезала и появлялась вновь - внезапно, резко, - неожиданно атакуя то одной стороны, то с другой.
И вот, когда она, казалось, сумела наконец попасть в нее огненным шаром. Что-то резко полоснуло Хранительницу по правому боку. Боли почти не было, Лина только ощутила, как быстро намокает и липнет к коже рубашка. Торопливо прижала рану рукой и обернулась, готовясь к новой атаке.
Роуз нигде не было.
- Ну,  давай же! Выходи! - крикнула Хранительница в пустоту. В голосе сквозило отчаяние. Все смешалось внутри - вся боль, усталость, все разочарование, злоба, ненависть, которые она так долго копила в себе. Все поднялось внутри одной огромной волной, норовящей захлестнуть девушку с головой. - Давай! Выходи и добей меня! Ты же этого хочешь?! - голос, почему-то вдруг ставший слишком громким и резким, звенел в ушах.
- Ты же не понимаешь! Ничего не понимаешь! Помогаешь, кому не надо, а ведь они используют тебя! чтобы завладеть кристаллами! КАК ТЫ МОЖЕШЬ ЭТОГО НЕ ПОНИМАТЬ?!.
Она кричала, уже почти не понимая, что происходит вокруг, почти не осознавая, зачем это делает.
И уже почти поверила, что Прима отступила, когда перед глазами полыхнул серебряный росчерк, и послышался полный злобы голос:
- Я. ВСЕ. ПОНИМАЮ.
Резкий удар сбил Хранительницу с ног, выбивая из легких воздух. Лина не успела отреагировать, не успела сгруппироваться и смягчить падение - ее просто снесло ударной волной, отбрасывая на мятую, мокрую от росы траву. Резкая боль прошила тело, отдаваясь в голове и заставив девушку зажмуриться и нервно прикусить губу, чтобы не закричать.
Когда она усилием воли снова открыла глаза, над ней черной скалой возвышалась Прима.
Растрепанная, со спутанными волосами. Серо-зеленые глаза с яркими желтыми прожилками на радужке полыхают огнем сквозь темную щель вертикальных зрачков.
- Никогда не смей меня учить! - зло прошипела она. - Ты так искренне оправдываешь то, во что веришь. Сильно это тебе помогло?!.
Лина попыталась подняться, но Роуз с силой толкнула ее ногой в грудь, заставляя снова упасть на траву.
- Так вот и сейчас не поможет!
Крам глаза Хранительница увидела, как сверкнуло при свете серебряной лезвие, и вдруг услышала голос. Громкий, властный. Знакомый голос, в котором теперь слышался металл...

Они подняли головы почти одновременно. Китнисс. Запыхавшаяся, растрепанная. Волосы нечесаными, рваными прядями спадают на раскрасневшееся после бега лицо, одна рука судорожно сжимает рукоятку лука, пальцы другой медленно отводят назад тетиву.
- Скорость летящей стрелы шестьдесят километров в час. Хочешь посоревноваться? - голос Хранительницы не дрожал.
Сейчас она не была похожа на саму себя. Твердая, решительная, бесстрашная, она стояла, замерев, в десяти шагах от Примы, и смотрела ей в глаза с холодной жесткостью. С холодной и равнодушной ненавистью, сжимая пальцами натянутую тетиву, и наконечник стрелы сверкал металлическим блеском, нацеленный на бывшую подругу.

Прима вздрогнула, отступая. Резко, ощутимо. Впервые за все время она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО испугалась, потому что осознала - у бывшей подруги хватит сил и решимости спустить стрелу. В сердце больно екнуло, но Прима не дала волнению завладеть собой.
В тот момент она не понимала отчетливо, что творит. Лишь почувствовала, как внутри, снося на пути преграды и предубеждения, вскипает волна ярости, заглушая собой все остальные эмоции. Словно бесновался и рычал внутри голодный, разозленный хищник, заставляя рвать в клочья все, что попадется на пути.
И это было страшно. По-настоящему.
Резкий, дикий, почти животный ужас, накрывающий с головой, заставляющий забыть обо всем, кроме его источника. Кроме того, что жило сейчас у нее внутри. Вторгнувшееся в ее мир, подавившее волю и разум, разрушившее сознание, оно полностью завладело девушкой, управляя ей, как марионеткой, дергая за веревочки, заставляя беспрекословно исполнять свои приказы. Но, как ни старалась - как ни хотела - все равно не могла ничего сделать.
Широко улыбнулась, уверенно глядя бывшей подруге в глаза - странная помесь ехидства и насмешливого презрения, - покрепче ухватила рукоятку ножа.
- Я постараюсь...
И молнией сорвалась с места, тая в серебристом фонтане искр, превративших ее силуэт в тонкий, сверкающий росчерк. Но так и не поняла, почему вдруг прыжок замедлился, растягиваясь, точно в замедленной съемке, почему в лицо неожиданно ударил ослепительно яркий радужный свет, почему раздался в голове громкий, монотонно перекатывающийся, величественный голос Кристалла, зовущий ее по имени...

...

...Мимо, неистово шипя и вспыхивая сотнями искр, пролетел темный огненный сгусток, вслед за ним мелькнула, уворачиваясь, темная полуразмытая тень, но Кэрен даже не обернулась, хотя знала - рядом происходит что-то страшное.
Все смешалось внутри - все чувства, эмоции, ощущения - и замерло, застыло, замерзло и съежилось под порывами холодного утреннего ветра. Покрылось льдом и инеем. Реальность словно замерла, отодвинулась, переставая существовать, и девочка наблюдала за всем будто со стороны. Не вникая и не сопереживая.
Черная тень, метнувшаяся вперед сверкающим росчерком. Фигура Хранительницы, что-то кричащей ей и готовой забросить новый огненный шар. Гигантский черный зверь с чешуйчатыми лапами, будто проявившийся в реальность из чьих-то ночных кошмаров.  Черный пес, припадающий на передние лапы и готовящийся к прыжку... Все исчезло, растаяло, переставая волновать и тревожить.

Кэрен вздрогнула, увидев, как невидимая грань между двумя реальностями - грань Защитного Барьера - дрогнула на миг, расплываясь кругами, как потревоженная гладь воды, и ее ладони начали источать тусклый, едва различим мягкий свет.
Он все разгорался, делаясь сильнее, резче, увереннее, медленно пробирался выше, пока Кэрен полностью не охватило яркое сияние. Мерцающее сотней всполохов, оно играло и переливалось всеми цветами радуги, окружая ее, лаская своим ясным, чистым светом, увлекая за собой, убаюкивая, укачивая.
Окружающий мир вдруг подернулся сверкающей искристой дымкой и исчез, растворяясь в окружающем свете, и Кэрен, к своему удивлению, внезапно тоже ощутила себя часть всего этого. Маленькой звездочкой, песчинкой в бурном океане красок и живительной энергии. На мгновение девочке показалось, что она стала чем-то бОльшим, чем была раньше, чем-то завершенным, цельным. Как будто нашла в этом свете что-то давно потерянное, исчезнувшее, забытое. Нашла саму себя...
Ноги медленно оторвались от земли, теряя опору, но девочка не испугалась. Ее всю объяло яркое мерцающее сияние. Оно разгоралось, кружило над ней,  окутывая в мягкую искристую дымку, стирая, растворяя в себе все тревоги и суетливые мысли, все сомнения. Они просто таяли, терялись, пропадали, а на смену приходило  лишь легкое, упругое, невесомое, как пух облаков, чувство свободы, чистоты,  полета…

Сияние вокруг замерло на мгновение, становясь почти непроницаемо густым, плотным, как туман. И вдруг растаяло, оставляя ее одну. Посреди маленькой комнатки, вырезанной в холодном, шершавом теле скалы. Темной и пустынно-одинокой, где в центре, замерев между протянувшимися от стены до стены лучами, на граненой подставке возвышался большой белый кристалл.

Сердце замерло, пропуская удар, и, вздрогнув, оборвалось, ухая куда-то вниз, в темноту.
Вот он - таинственный, влекущий к себе источник, чьему зову она так трепетно следовала. Вот он, здесь, в толще мертвого, холодного камня. Теплый, живой, настоящий.
Она ощущала, как покалывает кожу пробегающее по телу горячее тепло, как душа рвется навстречу чему-то неясному, скрытому, таинственному и - она чувствовала это - такому родному и похожему на нее саму.
Она вздрогнула, чувствуя, как по спине пробегает волна холода, и на негнущихся ногах подошла ближе, осторожно протягивая руку к гладкой, блестящей поверхности граненого камня...

- А как же твои обещания? - неожиданно спросил кто-то, появляясь за спиной.
Нерешительно робкий голос дрогнул и замер, растворяясь в радужных завихрениях. Но мысли Кэрен были сейчас слишком далеко, чтобы ему ответить.
- Подожди же!.. - Прима потянулась к девочке, желая схватить ее за руку, медленно, как во сне, тянувшуюся к Кристаллу, но та вдруг резко отшатнулась.
- Постой!
Весь свет в комнате сконцентрировался вокруг Кэрен, будто она была каким-то необычайным магнитом, и дальние закоулки помещения теперь казались мрачными, темными, точно подземные коридоры "Разлома". Девочка не сразу различила на фоне черных, испещренных трещинами, стенах силуэт. Словно обведенный по контуру жирной черной линией, он казался еще мрачнее, еще темнее, чем все окружающее. Словно притягивал черноту в себя.
- Я не враг тебе, - Прима протянула девочке руку, глядя на нее с понимающим сожалением. В тот момент она сама не верила своим словам. Потому что знала - это не так. Все, с первого до последнего слова. С момента их первого разговора на собрании Хранителей. Все, вплоть до последней запятой. Не верила, но должна была говорить так. Потому что она была нужна им. Потому что без этой проклятой девчонки, обладающей неизведанными способностями, все ее планы норовили пасть в руинах...

- Хотя... - блуждающий взгляд Примы наткнулся на ослепительно белый Кристалл на граненой подставке. Кристалл Жизни. - Теперь мне уже не важно, что ты обо мне думаешь...
Она попыталась оттолкнуть Кэрен, но вдруг поняла, что не может двигаться - свет, густой, тягучий, облепил ее со всех сторон, не давая пошевельнуться.
- Ты не враг мне... - спокойно произнесла девочка, глядя на ее тщетные попытки. - Но и я тебе не союзник.
Слова звенели и эхом отдавались от низкого потолка, хотя губы девочки даже не шелохнулись.
"Мысленная связь", - мелькнула в голове Примы запоздалая мысль, и она замерла. Не в силах поверить, что Кэрен - эта глупая, никчемная землячка, - смогла обмануть ее, перехитрить, узнать все ее планы и повернуть их против нее.
- Я все знаю про тебя, - девочка удивлялась и не верила своим словам, чувствуя, как то-то говорит за нее, внутри, растягивая слова в долгую и немного грустную песню.
Что-то тихонько дрогнуло под ладонью - как будто забилось чье-то маленькое сердце. Кристалл засветился, замерцал, откликаясь на зов, вспыхнул яркий, пылающим огнем и вдруг взорвался ослепительным фонтаном искр.
По позвоночнику прошла теплая волна, приятно щекоча и покалывая кожу, и отдалась в затылке, разливая по телу горячие волны. Что-то вспыхнуло на миг еще ярче, еще резче и светлей, И Кэрен вдруг будто со стороны увидела, как клубится за спиной нежный зелено-розовый свет, как медленно, неспешно и плавно разворачиваются похожие на лепестки сказочного цветка, яркие крылья. Она взмахнула ими - легко, свободно, точно летала всю жизнь, точно полет был ее родной стихией, родной сущностью. Реальность пошатнулась и раздвинулась. Больше не было стен, не было никаких рамок, ограничений. Только полет. Кэрен взмыла вверх, все выше и выше, легкими толчками рассекая воздух, поднимавшего  ее на безграничную высоту. Туда, где был только свет. ЕЕ свет. И видела, как над Долиной, роняя снопы золотистых лучей, медленно встает солнце, испепеляя своими лучами всю злость, всю ненависть, всю черноту...


Продолжение следует  http://www.proza.ru/2015/12/16/127