Миф о юной Медузе, Посейдоне и Афине излагается автором на основе поэмы Овидия «Метаморфозы». По этой версии, изложенной Овидием в «Метаморфозах», Медуза была девушкой с красивыми волосами. Бог Посейдон, превратившись в птицу, овладел Медузой в храме Афины, куда Медуза бросилась в поисках защиты от преследования Посейдона. Афина не только не помогла ей, но и превратила её волосы в змей (Овидий. Метаморфозы VI 120, Овидий. Метаморфозы IV 794—801)
О, на заре своей юности, когда она еще не была ужасным бессмертным созданием с ядовитой кровью, волосами-змеями и окаменяющим взглядом, она могла полюбить. Ведь тогда она была прекрасной юной девушкой, дочерью морского старца Форка и Кето, плоть от плоти самой Земли. И, самое главное, тогда у нее не было этих жутких, отвратительных змей вместо волос. Нет, у нее были необычайно красивые, длинные и шелковистые волосы, доставшиеся ей от матери. Она любила свои волосы и расчесывала их коралловым гребнем, который подарил ей отец, бог морских пучин. Юная Медуза, прекрасная и невинная, много времени проводила на морском берегу, украшая свои длинные золотые волосы жемчугом, и расчесывая их коралловым гребнем. Беззаботным и счастливым было ее детство – родители души не чаяли в своей золотоволосой дочке и ни в чем ее не ограничивали. О, если бы они получше за ней следили! О, если бы она меньше времени проводила на морском берегу!
Однажды, в один ненастный, штормовой день, бог морей, грозный Посейдон, проезжал мимо обители Форка и Кето в своей золотой колеснице, запряженной тритонами. Увидел морской царь юную Медузу, сидевшую на берегу, ничуть не боясь штормовых волн, и расчесывавшую свои золотые волосы ярко-красным коралловым гребнем, и пронзила его сердце греховная страсть. Посейдон понимал, что этой девочке нет еще и шестнадцати лет, что она чиста и невинна и не знала еще ни одного мужчины, но не мог противиться своему вожделению, и задумал овладеть ей. Выбрался Посейдон из моря на берег и бросил к ногам девушки жемчуга и кораллы, предлагая ей ночь любви. Но Медуза испугалась грозного старца, а его речи и внешность вызвали в ней лишь отвращение. С гневом воскликнула Медуза, что никогда не отдастся она грязному старику за драгоценности, и что будет ждать она прекрасного юношу, которого сможет полюбить всей душой, и который полюбит ее. В дикую ярость привели Посейдона ее слова, он превратился в морскую чайку и ринулся на Медузу, намереваясь силой овладеть ей. В отчаянии девушка бросилась к храму Афины-Паллады – богини-воительницы и покровительницы всех девственниц, и умоляла могучую богиню о защите. « Ты сама – дева, и не знала ни одного мужчины, - страстно шептала тогда Медуза. – Так защити же меня, беспомощную, от преследований ужасного старика, не дай ему овладеть мной и силой лишить меня девства. Если ты не поможешь мне, то на кого еще надеяться нам, беззащитным девам, перед лицом бесстыдного насилия?» Но отвергла Афина мольбу Медузы, и распахнула двери своего храма перед вожделеющим Посейдоном. Влетел бог морей внутрь в обличье чайки, затем принял свой обычный образ и овладел сжавшейся в комок, рыдающей Медузой. Затем, завершив свое грязное дело, он вновь обернулся чайкой, и улетел прочь, будто его здесь и не было.
И в этот миг, когда Посейдон покинул храм, а Медуза лежала на полу, раздавленная и обессиленная, явилась в свой храм сама могучая богиня Афина-Паллада. Ее дух вышел из статуи и обернулся грозной девой в шлеме и с копьем. Но не было жалости в сердце Афины, и губы ее кривила сардоническая усмешка. «Не жди от меня помощи, тщеславная дурочка, - презрительно роняла богиня свои жестокие слова. – Ты показывала свои волосы и свою красоту без всякого стыда всему миру, часами любуясь собой на морском берегу. И ты удивлена, что бог морей наконец обратил на тебя внимание? Дура. Ты получила то, что заслужила. А за то, что ты посмела искать защиты в моем храме, я тебе еще добавлю, чтобы ты точно усвоила урок». С этими словами Афина направила свое копье на сжавшуюся в комок на полу Медузу, почти полностью скрытую золотыми волосами. И в этот самый миг волосы Медузы, ее прекрасные, роскошные золотые волосы, обратились в шипящих, отвратительных змей, которые жалили лицо и руки девушки, не убивая, но обезображивая ее, и причиняя невыносимую боль. С истошными воплями бросилась Медуза прочь из храма жестокой богини, и хотела сперва окунуться в море, чтобы избавиться от терзающей ее боли, но, вспомнив о бесстыдном насильнике Посейдоне и о том, что он сотворил с ней, побежала она прочь и от моря.
Нет, больше ничего нет. Нет ее девственности и ее юности – они поруганы, осквернены, исковерканы. Нет больше ее прекрасных волос – теперь вместо них жуткие змеи, проклятие злой и завистливой богини. Нет больше ее красоты – змеи искусали все ее лицо и тело, и теперь она обезображена страшными волдырями. Нет, ничего нет. Но за что это ей, в чем ее вина? Она лишь резвилась на морском берегу, она была просто невинным ребенком и никому не желала зла. Разве могла она, столь юная, предвидеть, что ее красота вызовет вожделение бога морей и зависть богини-воительницы? Разве могла она знать, сколь низкими, жестокими и безжалостными могут быть боги? Что уж тогда говорить о людях, если даже боги творят такое…И в отчаянии Медуза побежала прочь от людей и всех известных богов, к запретному лесу, к перекрестку трех дорог, где на трехгранном каменном столбе было вырезано изображение всеми проклятой и презираемой богини ночи, луны и колдовства Гекаты.
И вознесла свою мольбу темной богине Медуза: «Услышь меня, Мать Тьмы, Луноликая, Дева, Старуха и Дитя! Услышь меня, древняя ведьма, мать всякого колдовства! Забытая людьми, отверженная богами, услышь меня, ведь я тоже забыта и отвержена, как и ты. Не об утешении молю я тебя, а об отмщении. Дай мне сил отомстить! Я ненавижу мужчин – их вожделение погубило меня. Я ненавижу женщин – их зависть добила меня. Я ненавижу и людей и богов. Только для тьмы и для ненависти теперь есть место в моем сердце. Дай же мне сил отомстить, дай мне могучее оружие, которому не смогут противостоять ни люди, ни боги!»
Не внял мольбам несчастной девушки ни грозный бог морей Посейдон, ни могучая воительница Афина-Паллада. Но услышала ее отчаянный зов богиня ночи и тьмы, всеми отверженная Геката, и сжалилась над ее слезами. В бледном сиянии луны спустилась Геката на землю, грозная и прекрасная, и обратилась к Медузе: «Утри слезы, дитя, я помогу тебе. С этой минуты никогда больше из твоих глаз не прольется ни единой слезинки, но всякий, кто встретит твой взгляд, обратится в камень. И так велика будет сила твоих чар, что не смогут ей противостоять ни люди, ни боги. Движимые похотью мужчины не смогут больше причинить тебе вреда – ты сможешь обратить их всех в безмолвные статуи, а затем разбить одним взмахом своей руки. Точно также и с завистливыми женщинами. Твое уродство станет твоим оружием, и тебя будут бояться и люди, и боги. Это говорю я, Геката, и слово мое нерушимо, как нерушимо триединство луны – юной, полной и стареющей».
Утерла свои слезы Медуза, затем взглянула на куст бузины, росший рядом с перекрестком, и под ее взглядом цветущий куст обернулся каменной статуей. Шелестящая еще секунду назад на ветру листва теперь неподвижным камнем отражала призрачный лунный свет. Геката сдержала свое слово. Ужаснулась и обрадовалась Медуза, и бросилась в ноги могучей богини, единственной, кто не предал ее и внял ее мольбам. Геката обняла ее и продолжила: «И вот еще что, дитя. Не пытайся тягаться с богами и мстить Афине и Посейдону – их могущество слишком сильно, и тебе не удастся превратить их Олимп в свой каменный сад. Но если кто из богов еще сунется к тебе и посмеет причинить вред – смело применяй свою силу, она сработает, и сам Зевс тебя за это не осудит. И не беспокойся об этих змеях – они больше никогда не ужалят тебя, но будут твоими верными стражами и соглядатаями. Они будут бодрствовать, пока ты спишь, и они будут нести смерть всем тем, до кого не дотянется твой взгляд. Воспрянь же, отверженное дитя, и иди навстречу своей новой жизни. Теперь ты – Медуза Горгона».
Медуза вновь бросилась благодарить богиню, и поцеловала ее на прощание. Единственную, кто был добр к ней. Тронута была Геката этим жестом, и вновь обратилась к Медузе: «Вот еще что, дитя. Сейчас ты рада своему дару, ибо получила силу, которая будет защищать тебя. Никто больше не посмеет причинить тебе вред, ты больше никогда не будешь слабой и беспомощной. Ты будешь нести страх и смерть, ты сможешь отомстить тем, кто поругал твою юность. Но со временем, этот дар может начать тяготить тебя, как и твое бессмертие. Со временем ты устанешь от могущества и одиночества, тебе захочется мира и покоя. Тебе будет противно внушать людям страх и ужас более, тебе вновь захочется любви, которую тебе так и не довелось испытать в юности».
«Глупости! – гневно вскричала тогда Медуза. – Не нужна мне их грязная похоть, эта их так называемая «любовь»! Страх, боль, ненависть. Пусть они боятся меня. Пусть они умирают, беспомощные!» Геката взглянула на нее с бесконечной печалью и неподдельным участием, которое трудно было заподозрить в темной богине.
«Бедное дитя, сколько же в тебе отчаяния и боли. Куда же смотрели твои родители…Но я все же повторю. Сейчас тебе трудно это понять, но потом ты это осознаешь. Я не хочу, чтобы мой дар обернулся для тебя проклятием. Знай, что ты сможешь избавиться от этого дара. Если тебя полюбит мужчина, равнодушный к женской красоте, если он не будет желать твоего тела, но сможет разглядеть под личиной монстра живую душу и полюбить ее, проникнуться к ней сочувствием, как сейчас сделала я, твой взгляд больше не будет нести смерть и ужас, а жуткие змеи вновь станут прекрасными золотыми волосами. Ты вновь возродишься юной невинной девочкой, какой была когда-то, и получишь второй шанс. Запомни мои слова, дитя».
«Мужчина, равнодушный к женской красоте? Но таких мужчин не бывает…» - непонимающе произнесла тогда Медуза. На это Геката лишь улыбнулась: «Когда-нибудь, ты и это поймешь. Это может уязвить твою женскую гордость, но такой мужчина может повести себя как человек по отношению к тебе, а не как похотливое животное. Он не будет и завидовать тебе, как женщины, и ничто не помешает ему увидеть твою душу и спасти тебя. Кроме, может, тебя самой. А теперь мне пора, дитя. Благословенна будь – и сейчас, во тьме, и потом, если ты когда-нибудь сможешь вернуться к свету». С этими словами Геката растворилась в воздухе, и лишь полная луна заливала своим призрачным сиянием перекресток трех дорог, на котором стояла Медуза, больше не плачущая, но обретшая новую могущественную силу.